Лазель одарила вампиршу восхищенным взглядом, но ее уже закружил водоворот поздравляющих. Каждый хотел поздравить и вручить подарок. Среди них были и Полина с Сергеем. Сама Алекса чуть отстранилась, как раз заметив Жанну.
Верволчица тоже заметила ее и тотчас подошла. Ей всего двадцать. Миловидная девушка с непослушной копной черных волос и смуглой кожей, напоминавшей своим оттенком молочный шоколад. Глаза у нее огромные: карие и добрые. И все-таки в их глубине таиться что-то завораживающе-опасное, как в глазах хищника.
– Здравствуйте, госпожа Алекса.
– Вечер добрый, Жанна. Я как раз хотела с тобой поговорить.
– Я вас внимательно слушаю.
– Отойдем.
Похоже, ей удалось заинтриговать молодую волчицу, особенно когда Алекса сказала:
– У меня есть просьба, в которой нужно твое согласие.
– Просьба? Ко мне? - Жанна прекрасно понимала, что Магистр Города вольна просто приказать.
– Именно.
Они говорили так тихо, что никто другой даже с особой чувствительностью слуха, не мог их услышать. Потом Жанна кивнула, Алекса погладила ее по волосам и вернулась к гостям.
Лазель смеялась над какой-то шуткой Полины. Ее смех всегда заслуживал внимания. Обволакивающе-мягкий, звонкий, как умелая игра на арфе. Хоть Лазель принадлежит к клану Инъяиль, а не Гаруда - великих любовников, ее смех очаровывал не только смертных, но и вампиров. Алекса видела, как заразительно он действует на других - они тоже начинают улыбаться. Да и на ее губах уже тоже играет улыбка.
Стоило Алексе подойти, как Лазель тут же обратилась к ней:
– О, а я уже начала было беспокоиться, куда ты запропала!
– Просто мне, как распорядителю, нужно было кое-что проверить.
– Понятно, - вдруг Лазель порывисто обняла ее, проговорив, - Спасибо тебе за такой замечательный праздник! Я очень тронута! - и быстро поцеловала ее.
– Ну, - почти смутилась Алекса. - Должна признаться, что идея праздника не совсем моя. Ее предложила Николь, а я поддержала.
– Все равно. Большое спасибо.
В этот момент Лазель заметила Сергея. Тот весь напрягся, и лицо его стало пустой приветливой маской. Вампирша усилием воли скрыла торжествующую улыбку, посчитав это недостойным. Но порой было таким удовольствием дергать его за ошейник! В конце концов, сегодня ее вечер, так что она может позволить себе многое. Хотя бы этот невинный поцелуй.
Но, осознав, что пауза излишне затянулась, Лазель сказала:
– Надо куда-нибудь сесть. Я пока не хочу танцевать.
– О, пойдем. Специально для нас сделали большой шатер.
– Шатер?
В самом деле, эти сооружения более всего походили на шатры, так как шелковые драпри отделяли диванчики от основной части зала. Алекса повела подругу к дальнему краю, где за шелковым пологом скрывались два диванчика, стоящие друг напротив друга, и столик между ними, на котором возвышался наполненный алой жидкостью хрустальный графин в окружении бокалов.
– Это для нас всех, - прокомментировала Алекса, усаживаясь на диван.
– А где остальные?
– Сейчас подойдут.
И действительно, скоро в шатер вошел Сергей, за ним Ариэль, и самой последней - Полина. Ее глаза сияли от восторга, будто торжество было в ее честь. Почти с самого порога девушка заявила:
– Я встретила Николь. Она сказала, что сейчас будут выступать танцовщицы.
– Да, - подтвердила Алекса. - Уже начинается.
В подтверждение ее слов полог шатра откинулся, чтобы можно было видеть то, что будет происходить в зале. Музыка изменилась, стала более текучей, восточной и все-таки ощущалась еще какая-то свежая нота. Вампиры заняли места на диванчиках, освободив весь центр зала.
Раздался легкий шорох открываемой двери, и в зал впорхнула стайка танцовщиц. Хотя нет, среди них были и юноши. Всего около двух десятков гибких, молодых тел, которые тотчас стали изгибаться и извиваться в такт музыке. Все в ярких восточных шароварах, а девушки еще в расшитых бисером лифах. Полине они напоминали пламя свечей. Такие же трепетные и гибкие. Она тихо спросила у Алексы:
– Ты что, пригласила балет "Тодес"?
– Нет, лучше, - улыбнулась вампирша. - Это наши "друзья". Смотри. Ты все увидишь.
И Полина стала смотреть. А бешеный ритм танцующих постепенно стал замедлятся. Движения становились все более тягучими, полными соблазна плоти. Полина слышала, как бьются их сердца, как они дышат. И это пробуждало что-то в самой глубине, что-то дикое, и зажигало глаза огнем. Девушка глянула в зал и поняла, что глаза многих вампиров тоже горят. Жадно, испепеляющее.
Уже ставший знакомым, голос в голове шепчет:
– Они прекрасны! Горячи, юны и аппетитны! Как ты находишь этот пир плоти?
Но Полина не нашлась, что ответить, так как в этот момент узнала одну из танцовщиц. Тронув Алексу за руку, она шепотом спросила:
– Там, среди танцующих, неужели это Жанна?
– Да, - улыбнулась Магистр Города. - Смотри, скоро будет самое интересное. Уж поверь мне. Такое мы устраиваем очень редко.
Полина вновь вернулась к созерцанию происходящего. И не зря. Танцующие сдвигались все ближе к центру зала, пока не создалось впечатление, что это гигантский цветок. Потом они снова стали расходиться, и все это в медленном тягучем танце. Музыка становилась все более чарующей, но ожидания кульминации не было.
Танцующие продвигались все ближе и ближе к диванам, перемещаясь еще и по кругу. Танец выбора. Полина слышала что-то о таком, но давно. А танец распался на десятки составляющих. Теперь каждый танцевал отдельно у того дивана, перед которым остановился.
В их шатер вошла, даже скорее вплыла Жанна. Полина никогда не видела ее такой… манящей. В наряде танцовщицы она смотрелась очень необычно, и в то же время гармонично. Она вошла, ни на секунду не прерывая танца, и полог шатра опустился за ней. Жанна танцевала на свободном пятачке так, словно это была просторная сцена. Танцевала самозабвенно, и только для одного, вернее одной.
Танец предназначался для Лазель. Только для нее. Других Жанна словно не замечала, и своим танцем заставляла забыть, что существует что-то или кто-то еще. Только они. Только танец.
Лазель не могла оторвать глаз от этого юного, гибкого тела, которое, казалось, вытворяло невозможное. Оно призывало, распаляло, и неважно, был ли ты до этого сыт или голоден. Жажда вскипает в тебе, глаза загораются жадным, голодным огнем. Хочется коснутся этого юного тела, ощутить его вкус.
А Жанна замирает на обрыве ноты и склоняется перед Лазель, чуть отвернув голову, предлагая себя. Вампирша невольно пробегает пальцами по склоненной перед ней тонкой шее. Но она слишком хорошо понимает, что это может значить, и достаточно владеет собой, чтобы оторваться от этого восхитительного зрелища и посмотреть на Алексу.
Та ласково улыбнулась и сказала:
– Это мой подарок тебе, с желания самой Жанны, конечно.
Верволчица чуть пошевелилась и проговорила:
– Я предлагаю свою кровь вам. Пейте.
Лазель не нужно было просить дважды. Чуть подавшись вперед, она сказала:
– Иди ко мне, дитя, - ее глаза горели, как две чаши зеленого огня, даже зрачки чуть вытянулись. Сущность вампира вышла на поверхность, и еще больше распалялась, чуя такую деликатесную кровь.
Жанна ничуть не испугалась. Она поднялась с пола, села на диван и положила голову на колени вампирше. Даже волосы убрала за спину, дабы не мешались.
Лазель обняла девушку, чуть приподнимая, чтобы было удобнее, вдохнула аромат кожи, а взгляд уже сосредоточился на бьющейся под кожей жилке. Губы коснулись нежной шеи. Жанна затрепетала в ее руках. Вампирские чары начали действовать. Девушка прикрыла глаза, а мигом позже клыки скользнули в плоть. Рот наполнился солоновато-медным вкусом, который был замечательнее любого нектара.
Кровь оказалась бодрящей, чудесной, восхитительной! Кровь оборотня. Она обладает куда более богатыми свойствами, чем человеческая, поэтому и ценится так высоко.
Когда Лазель отстранилась, то чувствовала легкое опьянение и бодрость. На ее губах играла довольная улыбка. Что до самой Жанны, то она совсем по-звериному потерлась о вампиршу, что-то мурлыкнула и сонно улыбнулась. Чары на оборотней действуют не так, как на людей. Жанна не забудет, что произошло, ее даже не клонило бы в сон, будь она посильнее. И все-таки ей было хорошо. Весь фокус в том, что вампиры делятся своим наслаждением с жертвой. Только люди об этом забывают, у них остаются лишь смутное приятное ощущение.
– Спасибо тебе, девочка, - Лазель поцеловала волчицу. - Это было чудесно, но теперь тебе нужно отдохнуть.
– Иди в мой покои, поспи там, - заботливо предложила Алекса. - Тебя проводят.
– Спасибо.
Девушка удалилась. А Лазель откинулась на спинку дивана, проговорив:
– Это был очень ценный дар, Алекса.
– Ты достойна и более щедрых даров, - просто ответила вампирша, пожав плечами.
– Не скажи. Великая честь поделиться тем, кто делится с тобой кровью. Это многое значит.
При этих словах Сергей поморщился, но снова ничего не сказал. Решил сдерживаться, покуда хватит сил. Пока хватало. К тому же он старался убедить себя, что ничего предосудительного не происходит. В конце концов, ведь практически так и есть. Надо быть честным и признать, что ему просто не нравиться видеть довольное лицо Лазель.
И все-таки в шатре царила обстановка умиротворения. Царила, пока не вошел Юлий. От него просто волнами исходило волнение, хотя он прекрасно держал лицо.
Глава 11.
– Извините за вторжение, - с поклоном проговорил вампир, полог даже еще не успел за ним опуститься.
– Что-то случилось? - тотчас поинтересовалась Алекса.
– Можно и так сказать. Вам пришло официальное письмо от главы моего рода.
– Рода Феникса? От Имхотепа?
Никто не заметил, как расширились глаза Полины при упоминании названия рода.
– Да, госпожа, - еще сильнее склонился Юлий. - Вот оно.
Вампир протянул Магистру Города настоящий свиток, скрепленный печатью. На сургуче золотой оттиск Феникса указывал на переплетение в ней обычной и ментальной печати. Такую вскрыть мог только адресат.
– Спасибо, Юлий, - поблагодарила Алекса, принимая из его рук свиток.
Она без труда сняла печать и развернула послание. Оно оказалось написано на древнем языке. Для людей он был мертв уже с десяток тысяч лет, а вампиры считали его исконно своим. Хотя теперь не все вампиры его знают. Но считается дурным тоном, являясь Магистром, не знать своего исконного языка.
Алекса пробежала глазами вычурные строки почти каллиграфического подчерка. Наконец, она сказала остальным:
– Это правда от Имхотепа. Вот уж не ожидала. И касается оно, как ни странно, тебя Лазель.
– В самом деле?
– Да. Он пишет, что поздравляет тебя с новым званием. Ну плюс всяческие комплименты и геральдика. А вот это уже интересно. Он сообщает, что, дабы лично засвидетельствовать почтение новой главе рода Инъяиль, прибудет к нам буквально на днях. А точнее через два дня. Ого!
– Ты уверена?
– Да. Вот, прочти сама. Он еще группу сопровождающих описывает.
Лазель приняла письмо и жадно впилась взглядом в его содержимое. И, судя по выражению лица, восторга она не испытывала. Наконец прочитав, вампирша сказала:
– Что-то не нравиться мне это.
– В смысле? - тотчас насторожилась Алекса.
– Имхотеп - один из древнейших вампиров в Совете. Личность почти мифическая. Он еще помнит Королевство. Его власть огромна. И сомнительно, чтобы он приехал сюда только для того, чтобы лично поздравить меня. Правда, свиту он с собой привозит весьма скромную.
– А ты с ним виделась?
– Пару раз где-то, - пожала плечами Лазель, - Когда встречалась со всем Советом. И лишь однажды мы с ним встречались лично, так сказать.
– Но репутация у него, можно сказать, незапятнанная, - вставила Ариэль.
– Это так, - согласилась Лазель. - Он очень мудрый и рассудительный вампир, и знатный интриган. Поэтому-то я и не верю в его столь простую цель приезда. И это меня настораживает.
– Но что ему может быть нужно?
– Так, сходу, сказать практически невозможно. Но я постараюсь навести справки. К такому визиту нужно быть готовыми.
– Да, и хотелось бы знать, что от этого можно ждать, - проговорил Сергей. - Раньше ведь у нас ничего подобного не было.
Алекса лишь покачала головой, а вслух сказала:
– Что ж, постараемся, чтобы ничто не застало нас врасплох. Хотя времени не так уж много.
– Уверена, что бы ни случилось, вам ничего угрожать не будет.
– А тебе?
– Понятия не имею, - честно призналась Лазель. - Вероятность такого исхода небольшая. Возможно, Имхотеп просто хочет заключить между нашими кланами соглашение.
– Соглашение? - эхом спросила Алекса.
– Да. Такое часто бывает между различными кланами. Только у нашего клана более десятка таких договоров. К тому же, не стоит упускать из виду и возможность того, что Имхотепа привели сюда личные дела, а меня он решил поздравить как бы между прочим, совместить приятное с полезным.
– Но разве он не должен написать о цели своего визита, для которой ему понадобилось пересечь границы моих владений?
– Будь он Магистром, города или нет - неважно, или даже Черным Принцем - то да. Он был бы обязан испросить разрешения. Но он - глава клана и член Совета. Он может даже не уведомлять. Неужели ты не знала? - спросила Лазель у подруги.
– Мне раньше как-то не приходилось сталкиваться с Советом.
– Это даже странно, учитывая, что создавшая вас с Сергеем…
– Она сама обращалась к Совету не часто, - пожала плечами Алекса. - Только по своим делам. А я в то время всегда старалась избегать подобных обществ. Да и сейчас бы не отказалась, но долг все-таки превыше всего.
Лазель понимающе улыбнулась и сказала:
– Меня всегда удивляло, насколько разные птенцы получаются у Владычицы Ночи. Мне жаль, что я не имела чести знать ее.
Сергей позволил себе усмешку, а Алекса сказала:
– Ну, у тебя еще все впереди. Но мне понятно твое стремление - она удивительная женщина и уникальный вампир.
– Властительница, госпожа и мать.
– Именно так. Ты когда-нибудь встречалась с сестрами?
– Пару раз доводилось. А однажды их миссия пролегала в наших землях, я была у них вроде проводника.
– Вот они, по-моему, самые удивительные создания Владычицы Ночи.
– Как так легко можно рассуждать о палачах? - поежился Сергей. - Они - профессиональные убийцы.
– Они исполнительницы воли Совета, - просто ответила Лазель.
– И они наши сестры во крови, - напомнила Алекса. - Они прекрасны в своей сути, пусть даже она так жестока.
– Вампиры, яркие, как звезды, появляются довольно редко, - вздохнула Лазель.
После этих слов повисла задумчивая пауза. Каждый задумался о чем-то своем, в основном о птенцах, которых им приходилось творить. Лишь у Полины пока не было такого опыта, и сложно сказать, стремилась ли она к нему. Сейчас девушка просто теснее прижалась к Алексе, и та тотчас обняла ее, стараясь отогнать страхи одиночества.
Как-то стало понятно, что празднество закончилось. Кто-то решил расходиться, а кто-то - остаться прямо в катакомбах, благо наличие свободных комнат это позволяло. В конце концов, некоторые вампиры просто жили здесь.
Но Лазель с Ариэль и Алекса с Полиной и Сергеем поехали домой. Магистр Города редко оставалась в своих апартаментах в катакомбах.
Ехали в задумчивом молчании, но прежде чем разойтись по своим квартирам, очень тепло попрощались. Обнимая Магистра Города, Лазель сказала:
– Спасибо тебе, Алекса. За праздник и за все. Это очень меня тронуло.
– Я очень рада, что тебе понравилось.
Простые, почти дежурные фразы, но за ними скрывалось очень многое. Но вот закрылись двери. За одними квартиры, за другими - лифта.
Переступив порог квартиры, Сергей потянулся, проговорив:
– Наконец-то дома!
– Что, неужели ты так сильно утомился? - усмехнулась Алекса.
– Да нет, скорее наоборот, - многозначительно ответил вампир, следуя за ней в их спальню, и уже там пытаясь поцеловать Алексу.
Та ответила на поцелуй, и весьма охотно, но в конце все-таки отстранилась, сказав:
– Чуть позже. Я хочу заглянуть к Полине.
– А что с ней?
– Мне кажется, ее что-то беспокоит.
– Что ж, я буду тебя ждать.
– Хорошо, - лукавая улыбка, и Алекса исчезла за дверью.
Глава 12.
Предварительно постучав и получив разрешение, Магистр Города вошла в комнату Полины. Почти обычная девичья комната. Письменный, он же компьютерный, стол, стеллаж с телевизором и книгами, музыкальный центр, шкаф, два кресла и кровать. Последняя могла показаться высоковатой, но на самом деле это была бутафория. Нет, сверху тоже можно было лежать или спать, но на самом деле кровать представляла собой замаскированный гроб. Модифицированный для удобства обитателя, к тому же. Пара постеров на стене, как у любой девушки-подростка, и тяжелые шторы на единственном окне, практически всегда задернутые. Наверное, только это и выдавало необычность обитательницы.
Когда вошла Алекса, юная хозяйка комнаты сидела за ноутбуком, но почти сразу же закрыла его и повернулась к вампирше.
– Привет, - сказала Магистр Города, скорее просто чтобы как-то начать разговор. - Как ты, моя дорогая?
– Нормально, - пожала плечами девушка.
– Ты уверена? - переспросила Алекса, притянув Полину в ее вертящемся стуле поближе к своему креслу. - Мне показалось, что тебя что-то беспокоит.
– Хм… да вроде ничего, - но вампирша почувствовала тонкий привкус лжи, правда не стала уличать в этом воспитанницу, а решила зайти с другого бока:
– По-моему ты какая-то тихая в последнее время.
– Правда?
– Да. Хотя, может в этом есть и моя вина. В последнее время у меня не очень-то получалось уделять тебе достаточно времени и внимания.
– Что ты! Как ты можешь себя винить! - тотчас откликнулась Полина. - Ты же постоянно со мной нянчишься!
– Я забочусь о тебе, потому что так и должно быть. Ты только входишь в этот новый и необычный для тебя мир, где зачастую действуют совсем другие законы. Я уже как-то говорила, пусть я не твой создатель, но я отвечаю за тебя. Прежде всего перед самой собой. С того самого момента, как мы впервые встретились. И я хочу, чтобы все у тебя сложилось благополучно.
На это Полина робко улыбнулась, проговорив:
– Спасибо.
– Да не за что, просто таково положение вещей. Ну же, иди ко мне.
Девушка кивнула и немного неуклюже переползла со стула в кресло, на колени вампирше. "Как много в ней еще от человека! - подумала Алекса, помогая ей устроиться поудобнее. - Сколько времени в ней еще сохраниться это? И как долго сохранялось во мне?" Она не помнила, когда произошел этот перелом. Да и вообще мало кто его улавливает. Просто как-нибудь однажды осознаешь, что отныне ты дитя ночи. Это твой путь, и никакой иной.
Но к Полине осознание этого придет еще нескоро. Пока слишком много ниточек связывает ее с обычной человеческой жизнью: родители, близкие, да сама эпоха. И силы в юной вампирше просыпаются постепенно, не слишком торопясь. И это даже хорошо. Когда новорожденные птенцы резко уходят в отрыв, тогда-то, как правило, и возникает риск сломаться. А так все идет своим чередом.
– О чем задумалась? - голос Полины заставил вернуться в реальность. Хотя она, вроде, и не покидала ее.
– О тебе, - призналась Алекса, запуская пальцы в черные и по детски мягкие волосы девушки.
– Почему? Я что-то сделала не так?
– Нет. С чего ты взяла? Просто я беспокоюсь о тебе.
– Право, не стоит.
– А может, стоит? - лукаво прищурилась вампирша.
Полина прижалась к ней, совсем как ребенок, словно искала защиты и утешения. Алекса была бы рада предоставить и то, и другое, но девушка продолжала молчать. Наконец, как-то странно вздохнув, Полина спросила:
– Скажи, неужели меня всегда-всегда нужно будет защищать? Я всегда буду такой… беспомощной?
– С чего ты так решила?
– Ну… ведь с самого моего… перевоплощения так и есть. Со мной носятся, а я сама ничего не умею, у меня нет никаких способностей, я - обуза.
– Глупости, - возразила Алекса. - Я же, кажется, говорила, в чем дело. Но могу и повторить. Как вампир - ты еще совсем юный, неопытный. Это точно так же, как взросление ребенка, но не такое быстрое. Сейчас ты только-только пережила пору вампирского младенчества. У тебя еще все впереди.
– Что "все"? - осторожно спросила Полина, спрятавшись в ее объятьях.
– Пойми, вампиры не сразу рождаются могучими и всесильными. Нет, бывает такое, но чрезвычайно редко. Это обычно удел Черных Принцев, и то не всегда. А если брать усредненный вариант, то вампир обретает свой полный потенциал годам к пятистам, как правило, а то и к тысяче.
– А что же делать до этого времени?
– Жить, - улыбнулась Алекса, поцеловав девушку. - Ведь это не значит, что все пять столетий за тобой будут бегать, как за дитем малым. Это даже сейчас не так уж необходимо. С каждым годом ты будешь становиться взрослее, самостоятельнее, и однажды поймешь, что я тебе не нужно.
– Такого не будет! - тут же воскликнула Полина, теснее прижавшись к вампирше.
– Это тебе сейчас так кажется, - улыбнулась Алекса. - Ты еще не умеешь мыслить категориями веков. Научишься. И это вовсе не значит, что мы не сможем быть друзьями.
– Я не хочу от тебя уходить.
– Никто тебя и не принуждает, не принудит никогда, - девушка удовлетворенно вздохнула. - И это даже хорошо, что силы не пробудились в тебе сразу.
– Почему?
– Ты сможешь лучше познать их суть, уловить их тонкости и специфику, и от этого лучше использовать.
– Пока и использовать особенно нечего.
– Ну, с чего вдруг такой пессимизм?
– Да не пессимизм, просто…
– Просто что?
– Я ведь ничего толком не умею. Я совсем бездарь, по сравнению с тобой или… Лазель.
– Ну, по сравнению с Лазель и я бездарь.
– Не может быть, - горячо возразила Полина. - Вы ведь обе Магистры.
– Это так, но мы не равны. Лазель - уникальный случай. Мало того, что она глава рода и член Совета вампиров, а это, поверь мне, уже немалые силы, так как само по себе имеет вес. Лазель еще скоро станет Черным Принцем - самый высокий уровень, которого может достигнуть вампир. Так что я рядом с ней смотрюсь весьма скромно. Но в этом нет ничего страшного. Так что все у тебя еще будет. Не волнуйся.
– А какой я… смогу стать?
– Ну… до Магистра всяко дорастешь, хотя, возможно, и не в первые две сотни лет. К тому же, думаю, лет через сто солнце уже не будет влиять на тебя так… разрушительно.
– Так долго ждать, - вздохнула Полина.
– Это так кажется, - улыбнулась вампирша, поглаживая девушку по голове. - Время бежит на удивление быстро. Кажется совсем недавно я сама впервые вкусила крови. А ведь с тех пор прошло больше восьми сотен лет.
– Тебе грустно?
– Вовсе нет. Мне есть, что вспомнить. Было очень много интересного. А сколько еще будет? Жизнь удивительна, и никогда не знаешь, что она преподнесет за следующим поворотом. Так что надо стараться жить так, чтобы каждый миг был ярким. Пытаться, пробовать, дерзать, любить.
– Любить?
– Конечно. Ты же не монашка, - усмехнулась Алекса. - Когда-нибудь любовь или другое чувство приведет тебя к тому, что ты сотворишь птенца.
– Ой, вряд ли.
– Посмотрим, - просто ответила Алекса. Она не стала говорить, что это неизбежно, когда всех, кого ты знала, всех смертных поглотит могила, а тебе захочется, чтобы избранник жил вечно.
А Полине отрываться от жизни смертных будет сложнее. Сама Алекса порвала с этим одним махом, еще будучи смертной. Уже тогда у нее практически не осталось родственников, а оставшиеся значили немного. К тому же она просто уехала из тех мест.
Полине же в этом плане было хуже. Она все еще жила в своем родном городе, и у нее здесь были мать, отец и брат. Ее родители знают, кем она стала, девушка открылась им. Но знать и принять - разные вещи. Правда они как-то пытаются общаться.
Вспомнив о них, Алекса осторожно спросила:
– Как у тебя дела с родителями, Полина?
– Наверное, по-прежнему, - вздохнула девушка, и на ее лицо легла тень. - Я еще избегаю общаться с отцом, а мать… ей сложно понять, что я больше не изменюсь, не вырасту… никогда. Хотя все признаки на лицо.
"Это верно", - подумала про себя Алекса. Ведь девушке уже под двадцать, но ее телу навсегда пятнадцать лет. Да, при определенном макияже и одежде она легко сойдет за восемнадцатилетнюю, но не более. И факта это не изменит. А факт в том, что родители Полины состарятся, брат вырастет, женится, заведет своих детей, а она все еще будет выглядеть пятнадцатилетней девчонкой. До скончанья веков.
Вот почему законы вампиров запрещают обращать детей. Только после восемнадцати. Чтобы сделать вампира из шестнадцати-семнадцатилетнего требуется разрешение главы клана и наличие особенных обстоятельств, как то неотвратимая гибель ребенка.
К чему такие строгости? Просто очень мало, считанные единицы из детей-вампиров переживают первую сотню-две лет. Большинство сходят с ума или превращаются в беспринципных тварей, убийц. И чем младше ребенок при обращении - тем хуже. К тому же жестоко и неправильно навеки запирать душу в теле ребенка.
Но Полина все-таки достаточно взрослая, чтобы выжить самостоятельно. Ей не нужно будет постоянное сопровождение, как если бы она была маленькой девочкой. На самом деле лишь это и еще поручительство Алексы спасло ее от уничтожения. Хотя сама Полина об этом никогда не узнает. Во всяком случае Алекса надеялась на это.
– Ты так и не была больше дома, Полина?
– Мой дом здесь, - возразила девушка. - А там… там мое прошлое.
– Значит, ты не ездила к родителям?
– Нет. Что мне там делать? Да и опасаюсь я… одна.
– Если хочешь, можем съездить вместе.
– Не думаю, что это будет многим лучше. А то еще будет, как в прошлый раз.
Да, в прошлый раз, он же единственный, когда Полина посещала дом вампиром, пришлось назад прорываться буквально с боем, через окно. Полину не хотели отпускать, а рассвет был уже совсем близко. Тогда отец выгнал девушку из дома, запретил возвращаться.
– Как хочешь, - просто ответила Алекса. - Если решишься - то только скажи.
– Хорошо.
– А как твои беседы с матерью? Надеюсь, она не давит на тебя?
– Иногда пытается, - призналась Полина. - Она любит меня, и поэтому старается сделать как лучше. Но только так, как она считает лучше. А для меня это обычно не подходит.
– Она всего лишь человек, - ответила Алекса.
– Да. Но неужели она не понимает, что я чувствую все ее лукавства и увертки? Это же так очевидно!
– Сейчас для тебя, как вампира - да. Но она все еще воспринимает тебя, как человека.
– Я знаю. Правда, порой сложно. Мама хочет по-прежнему активно участвовать в моей жизни, а это невозможно! В большинство моих интересов она просто не верит. Не могу же я с ней обсуждать охоту!
– Да, это, определенно, лишнее. Такого она может и не вынести, - согласилась Алекса.
– И что мне делать? Я же хочу ее видеть, но…
– Но тяжело только любить, без понимания, - подсказала Алекса.
– Именно! Скажи, что мне делать? Я не знаю. Если она и дальше будет давить…
– Тут сложно дать четкий рецепт, так как все люди разные, и порой непредсказуемые, даже если умеешь читать мысли. И все-таки она твоя мать. Насчет советов… Попробуй при встрече сама занимать ее разговорами, да хоть о погоде и природе, чтобы она в основном отвечала, а не спрашивала. Так ты убиваешь сразу двух зайцев: у матери создается впечатление, что ты интересуешься ее жизнью, и в то же время она не будет так рьяно расспрашивать тебя. Интересуйся, как они живут, а сама рассказывай поменьше. И очень рекомендую не говорить точно, где ты живешь. Я хочу надеяться на лучшее, но и о худшем забывать не стоит. Мне бы не хотелось как-нибудь проснуться от того, что менты ломятся к нам в дверь.
– Поняла, - улыбнулась Полина. - Спасибо тебе!
– Да не за что, милая.
Так они посидели некоторое время молча, потом Полина осторожно спросила:
– Алекса, скажи, а вампиры действительно могут управлять снами?
– Некоторые могут, - подтвердила Магистр Города.
– Только некоторые?
– Ну, каждого перерождение одаривает по-разному. Многое зависит от того, к какому клану принадлежит тот, кто сотворил птенца, и еще от личных качеств самого птенца. Конечно, есть, так сказать, и стандартный набор умений.
– Это какой?
– Например, все вампиры сразу же могут чаровать свою жертву, наша физическая сила во много раз превосходит человеческую. Нам доступны телекинез, телепатия и левитация, но тут уже у каждого свой уровень. Но эти способности не ограничены принадлежностью к клану.
– А какие особые способности у кланов?
– Об этом тебе лучше спросить Лазель. Этот вопрос она знает куда лучше меня, так как вхожа в Совет Вампиров. Я могу рассказать только поверхностно. Ведь я и о своих собственных способностях еще не до конца знаю.
– Ты шутишь!
– Вовсе нет. В этом-то и загадка рода Инферно, королевского рода. Их особенность в том, что в каждом вампире, сотворенном Владычицей Ночи, может проснуться любой из уникальных талантов десяти кланов. И сложно предугадать в каком какой. Например, в Сергее дар находить общий язык с животными, управлять ими. У сестер Селены и Милены дар управлять огнем. А у меня пока не известно, никакой дар не проявлялся в полной мере.
– Тебе это не нравиться? - Полина поудобнее устроилась на коленях вампирши.
– Да не сказала бы. Иногда раздражает, вот и все. Наверное, просто еще не пришло время.
– Ты удивительная!
– Ерунда, скажешь тоже! Я всего лишь Магистр Города.
– Для меня ты самая лучшая! - девушка обняла вампиршу. И это получилось по-детски искренно. В данный момент это показалось Алексе чудесным. Она зачастую относилась к Полине как к собственному ребенку. А за всю вечную жизнь у нее так и не было детей. Только вот такие воспитанницы изредка. Как говориться, по воле обстоятельств. На краткий миг она ощутила тоску по ним. Но, с другой стороны, у них у всех судьба сложилась относительно благополучно.
