Оказавшись в непосредственной близости от кровати, вампир стал еще более неистовым, и принялся срывать с Тана одежду. Наверное, не прошло и минуты, как он стоял голым со всей очевидностью своего желания, а Лазель все еще при полном параде. Тан поцеловал своего любовника и хотел было так же его раздеть, но тот довольно грубо толкнул его на кровать, бросив короткое:
– Я сам.
И Лазель принялся неспешно расстегивать камзол. Тан мог лишь наслаждаться зрелищем, но оно, подстегиваемое желанием, превращалось в пытку. Тан уже весь готов был разорваться, но Лазель, имевший куда большее самообладание, раздевался медленно, со вкусом, прекрасно осознавая, какое впечатление производит. Словно нехотя стянул камзол, за ним сапоги, потом взялся за полурастегнутую рубашку. Когда приступил к штанам, Тан почти взвыл:
– Ты что, хочешь убить меня? Я же сейчас… - никого еще он не хотел так сильно.
– А это мысль, - коварно усмехнулся Лазель, продолжая свое неспешное дело. Он сам был сильно возбужден, но возможность помучить Тана лишь подстегивала удовольствие и прибавляло самообладания.
– Ну скорее же! - уже молил он.
– Неужели никто не учил тебя сдержанности? - насмешливо спросил Лазель, расправляясь с брюками. - Подожди, мне еще надо измениться.
– Нет! Нет-нет! Не нужно! - почти испуганно запричитал бывший фараон.
– Уверен? - изогнул бровь вампир.
– Да! - почти крик.
– Что ж, - Лазель расстался с последней деталью одежды, демонстрируя во всех смыслах идеальное тело и собственное желание, - В таком случае, инициатива принадлежит мне.
– О, боже! Делай со мной, что хочешь! Но делай же, наконец! - Тан ужом извивался на кровати, сгорая от всепоглощающего желания.
Лазель дразняще усмехнулся, а в следующий миг яростно накинулся на распростертое перед ним вечно юное тело. Короткие неистовые поцелуи, властные движения. Лазель полностью подчинил себе любовника. Тот сочился желанием, но наследник рода Инъяиль просто не собирался считаться с его чувствами.
Это было что-то безумное, звериное. Никогда еще Лазель не позволял себе подобного с кем бы то ни было. Он не занимался с Таном любовью, а просто имел его, как заблагорассудится. Грубо, жестко, без лишних ласк.
Тан извивался под ним, выгибался, пытался обхватить руками - тогда Лазель держал их. А уж какие звуки издавал вечный мальчишка! Стоны, всхлипы, мольбы, вскрики. Уже через пару часов Тан чувствовал себя истощенным, а ведь раньше считал, что ему нет равных! Но Лазель… он словно впал в неистовство, и едва кончив, оказывался готовым снова.
Еще часа через полтора Тан был готов просить пощады, но силы воли на это не хватало категорически. Мозг вопил "Хватит!", а губы просили "Еще! Еще!".
Когда Лазель все-таки отстранился от него, Тан уже плохо соображал где он и кто он. Все тело скручивало и ломило от острой смеси боли и наслаждения. В этот момент он даже вспомнил, каково это - быть человеком. Еще никогда Тан не чувствовал себя таким… смертным. Сейчас всех его сил трехтысячелетнего вампира ему не хватило бы, чтобы пошевелиться. Тан не думал, что это возможно, но его выжали до капли. Грубо и цинично. В свое собственно удовольствие.
Переведя дух, Лазель навалился на его спину. Тан почувствовал губы любовника возле самого уха и такой соблазнительный голос:
– Ну что, с тебя довольно или еще? - голос звучал с придыханием и присвистом. Грудь вампира тяжело вздымалась. Он устал. В голове вертелась мысль, что давно не было таких любовных марафонов. Хотя, по сравнению с любовником, Лазель был просто свеж, как майская роза.
На вопрос Тан смог лишь что-то жалобно проскулить, и это сложно было как-то интерпретировать.
Лазель усмехнулся и, скатившись с вампира, проговорил:
– Думаю, мне лучше оставить тебя в покое. Ты сейчас уже ни на что не способен.
Глубоко вздохнув, он поднялся, оделся и бросил Тану, безвольному, как кукла, валяющемуся на кровати:
– Счастливо оставаться.
С этой банальной фразой на устах Лазель вылетел в окно. Но, чтобы долететь до дома не могло быть и речи. И так на этот полет ушла половина оставшихся сил. Так что дальше по-человечески, пешочком.
Возвращаясь, Лазель с темным удовольствием подумал, что Тан, даже не смотря на то, что вампир, до конца дня не сможет встать, и еще дня три нормально ходить. Конечно, у него тоже все ныло, но Тану досталось по полной. Лазель очень надеялся, что тот теперь отстанет от него. Любой в здравом уме так сделал бы. Еще ни с кем Лазель не был так груб в постели. На грани насилия, с той лишь разницей, что Тан сам напросился, сам соблазнял и в постель затаскивал. Наследник клана Инъяиль лишь надеялся, что не слишком перегнул палку, и создатель Тана не придет к нему предъявлять претензии.
Но палку он все-таки перегнул, правда, в другую сторону, о чем узнал, правда, лишь спустя неделю.
Глава 35.
Целую неделю от незадачливого ухажера не было ни слуху, ни духу. Лазель уж с облегчением думал, что достиг своей цели, но не тут-то было. Тан все-таки объявился, и снова под его окнами. Вампир так удивился, что почти сразу спустился к гостю.
Стоило Лазелю подойти к нему, как Тан подобострастно улыбнулся, опустился на колено и поцеловал ему руку.
– Ты чего? - ошалело спросил вампир.
– Ты для меня теперь бог и господин!
– С какой стати?
– Та ночь… это было незабываемо! - даже сейчас его глаза лихорадочно блестели.
– По-моему, я тебе последние мозги оттрахал, - озабочено посетовал Лазель.
– Дело не в этом. Хотя все-таки… не то, чтобы, но… - похоже, Тан никак не мог увязать свою мысль в связное предложение.
– Боюсь, у тебя так ничего не получится. Может, ты лучше в письменном виде свою мысль выразишь?
– Нет. Просто слишком много впечатлений. Мне трудно. Трудно смотреть на тебя, твое чудесное тело, вспоминать ту ночь, и пытаться говорить.
– Что? - Лазеля начали посещать нехорошие подозрения о том, что желаемый эффект не достигнут, или достигнут, но вовсе не тот.
Тан вздохнул, как-то нервно вздернул голову, сжал руку вампира в своих ладонях и произнес:
– Ты окончательно и бесповоротно покорил меня! Я, фараон Египта, хорошо, бывший фараон, готов быть твоим постельным рабом. Никто и никогда не любил меня так!
– Я был груб, - отрезал Лазель, выдергивая руку.
– Властен. И это чудесно!
– Ты что, мазохист?
– Хм… никогда с этим не сталкивался. Но, если хочешь, буду. Ради тебя - что угодно!
– Неужели все дело в одной ночи любви, даже не любви, а просто хорошем трахе? - у Лазель внутри зашевелилось какое-то мерзопакостное чувство.
– Ну… да.
– Маленькое, похотливое существо!
– Если хочешь. Я готов принадлежать тебе без остатка.
– Но я к этому не готов. Прости, Тан, но я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься. У нас ничего не получится.
– Ну, любовь не так уж важна, - ничуть не смутился вампир. - Мы можем просто встречаться и приятно проводить время.
– Нет. Не можем. Та ночь была моей слабостью. Я думал, что после этого, после того, каким я был, ты отстанешь от меня. Я ошибся, но больше не собираюсь усугублять эту ошибку.
– Мне кажется, ты не прав, - Тан сделал попытку поцеловать, но Лазель оттолкнул его, холодно отрезав:
– Нет, только не в таких вещах. Ты слишком слеп в своей настойчивости и ничего не замечаешь. Тебе лучше уйти и никогда больше не видеться со мной.
– Иначе что?
– Иначе? Я больше не потерплю твоих домогательств и, если ты доведешь, брошу вызов.
– Не посмеешь, - глаза Тана гневно сузились, обнажая истинную суть под маской юного лица. - Я любимый сын во крови своего создателя!
– Еще как посмею! Не забывай, кто бы ты ни был, но я - наследник рода, и я рожденный вампир.
– Ты пожалеешь!
– Вряд ли. И не советую опускаться до мелкой мести. Я узнаю. А мне все еще не хочется тебя убивать. Но все может измениться.
– Так просто?
– Не просто. Но я никому не позволю угрожать мне, запомни это. А сейчас прощай.
И, не дожидаясь реакции вампира, Лазель развернулся и ушел сам.
Конечно, этот разговор не отвратил раз и навсегда Тана от Лазеля, но пыл его поумерил. Бывший фараон продолжал пытаться искать встречи, но теперь Лазель был непреклонен. Общался с Таном, если уж иного выхода не было, только отстраненно и холодно, всему прочему предпочитая тотальное игнорирование. Тан не желал мириться с этим, пытался даже надавить на Лазеля, но ничего не получилось. Пытался строить козни и, может, ему бы даже удалось, но наследник клана Инъяиль просто уехал из Египта. Ему надоели жара и пустыни, захотелось умеренного климата Европы.
* * *
– Тан пытался разыскивать меня и потом, - фыркнула Лазель, завершая рассказ. - Но, к счастью, ему это не удалось. Тогда он пытался довлеть через другие пути.
– Какие же? - осторожно поинтересовалась Алекса.
– Ну, одним из результатов было письмо, пришедшее моей матери более ста пятидесяти лет назад, в котором Имхотеп просил моей руки для Тана.
– Что, сам не мог? - язвительно хмыкнул Сергей.
– Обратиться к главе рода, да еще не своего? Нет. Учитывая наши ранги, только глава клана может говорить за него.
– И что же?
– Конечно, был отказ. Да, мать сперва поинтересовалась у меня, что это за фрукт, потом долго смеялась и написала ответное письмо с вежливым, но категорическим отказом.
– А он все еще продолжает надеяться, - протянула Алекса.
– Кто его знает. Столько лет прошло. Но все же, настоятельно рекомендую держаться от него подальше.
– Да уж, - поежился Сергей. При всем богатстве выбора он оставался убедительно гетеросексуален. - Но ты же сама говорила, что он не сторонник насилия. Значит, нам нечего опасаться.
– Говорила. Но, во-первых, он мог и измениться, а во-вторых, у него потрясающие назойливость и дар убеждения. Может бесконечно парировать ваши доводы или просто не замечать их, убеждая. Я бы не говорила, если бы не считала, что он опасен. А вы: и Полина, и ты, Сергей, недостаточно сильны, чтобы противостоять ему.
– Значит, за Алексу ты не беспокоишься? - не сдержался Сергей.
– Если бы я считала, что ей что-то угрожает, то не отходила бы не на шаг. Но Тан для нее не угроза. Во-первых, он ею не заинтересовался, а во-вторых, сила Магистра Города поможет ей осадить нахала.
– Я к нему теперь на пушечный выстрел не подойду, - буркнула Полина.
Сергей ничего не ответил, но, судя по всему, был с ней согласен.
– А что насчет той, другой спутницы Имхотепа? - осторожно поинтересовалась Алекса. - Мне показалось, что ее ты тоже знаешь.
– Да. Когда-то мы с Кетан были очень дружны.
– Спали вместе, - хмыкнул Сергей.
– Если хочешь знать, да, - холодно ответила Лазель. - Я прожила гораздо больше тебя. И если ты думаешь, что это была жизнь монашенки - то ошибаешься. Но мне не стыдно ни за один эпизод моей жизни. Можешь ли ты похвастаться этим?
Когда Лазель начинала гневаться, то била не в бровь, а в глаз. Сергей смущенно потупился. Имя "Эмили" повисло в воздухе.
Желая погасить начинающийся конфликт, Ариэль подсел ближе к Лазель и успокаивающим жестом дотронулся до ее руки. Вампирша подняла глаза на верного спутника, едва-едва улыбнулась уголком губ и сказала уже Сергею:
– Прости. Мне не следовало этого говорить. Просто…
– Просто я сам был груб, - признал свою вину вампир. - Ты тоже меня прости.
Алекса посмотрела на обоих с явным облегчением, а во взгляде читалось "ну наконец-то!".
– Так вот, - продолжила Лазель, как ни в чем не бывало. - В свое время мы с Кетан очень хорошо знали друг друга. Правда, мне сложно сказать, какие у нас сейчас отношения. Думаю, по меньшей части, дружеские. А это уже не мало. Она - человек чести, и не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь видел от нее подлость. В этом она очень похожа на Имхотепа.
– Ну он-то скорее старый хитрый лис, - усмехнулась Алекса.
– Проживешь столько с таким грузом ответственности за весь клан - сама такой станешь, - ответила Лазель. - Там один Тутанхамон сотни стоит!
– Неужели этот вьюнош и правда может стать преемником Имхотепа?
– Весьма сомнительно. Имхотеп не дурак, и прекрасно понимает, что у него за "сыночек" получился.
– Мог бы и сам детей настругать за столько времени, - буркнул Сергей.
– Об этом при нем лучше никогда и не упоминай, - строго посоветовала Лазель. - У Имхотепа был ребенок, но с ним случилось несчастье. Эта черная страница истории клана Феникса, до сих пор покрыта ореолом тайны.
В гостиной повисло тягостное молчание. Полина, слушавшая все с огромным интересом, опустила взгляд, чтобы никто не увидел ее глаза. Этот жест был продиктован Файлин, дабы скрыть свое присутствие. Ей это удалось.
На этой не слишком оптимистической ноте все стали расходиться. Ночь, хоть еще и не кончилась, выдалась утомительной. Алекса с Сергеем и Полиной поспешили уехать к себе домой, а Лазель решила еще на день остаться в Катакомбах, так как было еще одно дело. Прощаясь, она сказала Полине, что прекрасно помнит о своем обещании, и что завтра обязательно заедет за ней. За сим и разошлись.
Глава 36.
Лазель с Ариэль вернулись в свои комнаты, и глава клана почти сразу же упала в кресло, попросив:
– Ариэль, будь добр, помоги мне избавиться от всего этого, - она указала на свой наряд.
– Сию секунду.
И тотчас вампирша ощутила, как чуткие, чуть прохладные пальцы снимают с нее тиару, ожерелье и другие украшения, потом аккуратно распускают прическу. С платьем и косметикой Лазель управилась сама, упорхнув в ванную.
Оттуда она вернулась лишь через час, с влажноватыми волосами, босиком, в джинсах и накинутой рубашке, которую как раз неспешно застегивала. Но даже так она была поразительно хороша.
Оказалось, что Ариэль уже не один. Напротив сидит Кетан, которая тоже успела переодеться в наряд попроще: тонкий белый свитер и брюки. Похоже, они мило болтали все это время.
Этот визит ничуть не смутил Лазель, она сказала Кетан, заканчивая возиться с рубашкой:
– Привет… снова.
– Привет.
– Ладно, я вас оставлю, если во мне нет необходимости. Надо кое-какие вещи домой отвезти, и вообще… - тактично проговорил Ариэль, вставая.
– Спасибо.
Вампир лишь лучезарно улыбнулся и гордо удалился. Кетан, глядя ему вслед, отметила:
– Он по-прежнему с тобой.
– Да. Снова.
– Снова? - немного удивленно спросила вампирша.
– Ну да. Мы довольно долго путешествовали порознь. Собственно, последние несколько сотен лет. Возможно, так и продолжалось бы, если… не изменение моего статуса.
– Ведь теперь тебе полагается свита!
– К сожалению, да. Поэтому я и выбрала Ариэля. Не люблю группу сопровождения. А с ним мы почти сроднились.
– Понятно, - улыбнулась Кетан.
– А ты как? Скажу сразу, для меня оказалось большой неожиданностью увидеть тебя в свите Имхотепа.
– Честно говоря, я сама не ожидала, что так все получится.
– Ты сделала головокружительную карьеру за относительно короткий срок.
– Да нет. Скорее это просто случай, - возразила Кетан, как-то устало откинувшись на спинку кресла. - Ведь именно он обратил меня.
– Это я поняла, когда Имхотеп тебя представил. Что, надо сказать, тоже удивило меня. Ты обычно не говорила о своем создателе, избегала этой темы. Хотя я знала.
– Мы ведь вообще с тобой очень мало виделись и разговаривали. А письма этого не заменят, - с сожалением ответила Кетан.
– Что верно - то верно. Я и не думала, что буду так скучать по тебе, - сказала Лазель и тут же осеклась.
– Я тоже, - мягко улыбнулась вампирша, накрыв рукой ладонь Лазель. - Ведь, я надеюсь, мы все еще друзья?
– Я надеюсь, - повторила та.
Обе были как-то скованы. Слишком много лет прошло, и слишком много всего произошло. Не легко через это переступить. Вампирши посмотрели друг другу в глаза. Робко, почти застенчиво. И, наконец, справившись с собой, порывисто обняли друг друга.
– Я боялась, что все осталось лишь в прошлом. Ты была такой чужой там, в зале.
– Таков протокол. К тому же такое мнение было взаимным, подруга.
Две яркие, искренние улыбки. Совсем как раньше. Потом лукавый вопрос Кетан:
– Скажи, а что же тебя удивило больше всего?
– Хм, - Лазель задумалась и совершенно серьезно ответила, - То, что ты вообще стала вампиром. Я ведь пыталась…
– Убедить меня стать одной из Детей Ночи? Да. И не раз. Но это были не те попытки. Никто из нас не хотел этого по-настоящему.
– Да, наверное, так. У нас были довольно странные, но восхитительные отношения. Конечно, нестабильные и не вечные.
– И ты боялась, что все это сведется просто к отношениям "создатель-птенец"?
– Не боялась, - покачала головой Лазель. - Я это знала. Так практически всегда бывает. Эта связь самая сильная и доминирующая над остальными. Конечно, иногда бывают и исключения, но это единичные случаи.
– Верно, - со вздохом согласилась Кетан.
– Хм, ты стала весьма сговорчивой.
– Ну, когда собственные птенцы на крыло встают - многое в другом свете видится.
– Много?
– Четверо. Было. Один погиб.
– Мне жаль.
– Дело прошлое. К тому же не мне жаловаться.
– И все-таки, чем же Имхотеп тебя убедил?
– О, он может быть весьма убедительным и уговорить любого. А я ему чем-то приглянулась.
– Ну, не стоит себя недооценивать.
– И переоценивать тоже. Но он что-то во мне нашел, и я в нем тоже. К тому же, с того момента, как мы с тобой расстались, тогда прошло лет десять. Я начала стареть. Это были легкие признаки увядания, только и всего, но они заставили меня задуматься. А Имхотеп уговаривал так мягко и ненавязчиво, так что в итоге я согласилась.
– Надеюсь, ты не жалеешь? - обеспокоено поинтересовалась Лазель.
– Что ты, нет! Я не жалею ни о чем, абсолютно, с тем самых пор, как встретила тебя. И то, что между нами было, и то, что я стала вампиром в зрелом возрасте - мне кажется, именно так и нужно было. Я рада быть вампиром, и практически всему, что со мной происходит.
– Ты не представляешь, как мне приятно это слышать.
Кетан мягко улыбнулась, потом сказала:
– Но что я все о себе, да о себе! Ты-то как? Я ведь почти ничего не знаю, кроме того, что ты стала главой клана.
Лазель вздохнула. Ей очень сильно захотелось рассказать, поделиться с подругой. Но она бы сдержалась, если бы та не приобняла ее за плечи и участливо не спросила:
– Что-то не так? Ты какая-то скованная, и в то же время…
– Все не так слишком долго. Моя возлюбленная погибла, давно, по вине одного вампира. Я смогла это пережить и влюбиться снова, но оказалось, что она любит и любима тем самым вампиром. Я же довольствуюсь ролью лучшего друга. И все мы живем типа большой дружной семьей.
– Это Алекса, ведь так?
– Так.
– И она…
– Она все прекрасно знает, - Лазель поднялась с дивана и подошла к камину. - Вот так и живем.
– Но это же… невыносимо.
– Я тоже так думала, но, как видишь. Иногда мне кажется, что будь на его месте кто-нибудь другой - мне было бы легче принять. В конце концов, можно было бы устроить что-то вроде тирады.
– А этот?
– Этого я ненавижу. Даже не так. Мы ненавидим друг друга, но ради Алексы я смогла просить его. Но он никогда не сможет простить меня, так как я - напоминание его огромной вины. Ну и ревность здесь, конечно. Так что тут уже ничего не попишешь, не изменишь. Она старается быть как можно тактичнее, обходительнее, но…
– Порой от этого только хуже, так?
– Да.
– Ты снова заставляешь восхищаться своей силой волей и самообладанием! - вздохнула Кетан, поднимаясь и приобнимая подругу сзади. - То, как ты держала себя там, в зале, не смотря ни на что.
– О, умение держать лицо у меня в крови!
– Но почему ты остаешься здесь, ведь это такая боль!
– Думаешь, я не думала об этом? Отказаться, уехать, забыть… Да, но на такой побег у меня нет сил. И не думаю, что я смогу так просто пережить собственные чувства. Хотя, возможно, это просто мазохизм.
– Это несправедливо! - вздохнула Кетан. - Ты достойна всего самого лучшего! Я бы хотела помочь. Ты ведь столько сделала для меня! Хоть я поняла это лишь спустя годы. Ты совершила чудо! Излечила мою душу и тело, подготовила к тому, чтобы я смогла полюбить… А я так ничем и не отблагодарила тебя!
– И не нужно. Ни к чему это. Я была рада помочь, и рада, что смогла это сделать.
– Я была очень строптивой рабыней, - тихо рассмеялась Кетан.
– Да уж, - усмехнулась Лазель. - Но другого я и не ожидала. Ты дарила мне радость.
– И буду счастлива подарить ее снова.
– В смысле? - прищурилась вампирша, прикидывая, правильно ли поняла услышанное.
– Похоже, тебе нужно встряхнуться. А может, нам обеим. Почему-то, как только я вошла в зал, то каким-то шестым чувством поняла, что нужна тебе.
– Не слишком ли мелодраматично?
– А не все ли равно? Главное ведь результат!
– Думаешь, горячая ночь все решит?
– Нет. Я предлагаю не решение проблем, а просто встряску.
– Заманчиво, ничего не скажешь… И все-таки…
– Неужели ты стала образцом скромности и добродетели?
– Я? Ой, нет. Боюсь, что нет.
– Это уже радует, - усмехнулась Кетан, стягивая свитер.
– А ты изменилась, - улыбнулась Лазель, позволяя расстегивать свою рубашку и запуская пальцы в короткие черные волосы.
– У меня была уйма времени для практики, - ответила вампирша, перемежая слова поцелуями.
То, что было дальше, можно было назвать только одним словом - безумие. Оно толкнула их в объятья друг друга с таким отчаяньем и пылкостью, будто для обеих это был последний раз. Пытались утопить в страсти обиды и разочарования. Их танец плоти походил на битву и на полное слияние одновременно. Так сталкиваются две стихии.
Лазель с трудом смогла оторваться от Кетан, чтобы спросить:
– Как… ты хочешь? Кем?
– Как есть, - выдохнула вампирша. - Не томи уже!
Больше слов не было. Лишь бессвязные звуки, вздохи, жаркие стоны, и два сплетенных тела на кровати. Не осталось места для каких-либо чувств, кроме вспыхнувшей страсти. Словно все исчезло и вернулось на много-много лет назад. И они полностью открылись друг другу.
Глава 37.
Они лежали, тяжело дыша, слишком взбудораженные, чтобы даже говорить. Но вот прошло несколько минут, и Лазель сказала:
– Ничего себе встрясочка!
– Тебе не понравилось? - тотчас обеспокоилась Кетан.
– Издеваешься? Или ты каким-то образом меня не слышала? Давненько такого не было! Похоже, ты ничего не забыла, и даже приумножила то, чему я тебя когда-то учила.
– О, приятно это слышать! Значит, мне все-таки удалось тебя встряхнуть.
– Нет, ты точно издеваешься!
– Просто с тобой никогда нельзя быть уверенной.
– Ложь и провокация!
– Ну… может быть.
– Но зато теперь я верю Тану.
– Это в чем же? - тотчас насторожилась Лазель.
– Он говорит, что ты потрясающий любовник. Ну я и раньше об этом знала. Еще говорил, что тебе удалось затрахать его до полного изнеможения.
– Не знала, что вы такие темы обсуждаете, - буркнула вампирша, завозившись под одеялом.
– Эй, ты что, смутилась что ли?
– Вот еще!
– Нет, точно! Никогда бы не поверила, если бы не увидела!
– Просто тот эпизод, о котором ты столь "любезно" напомнила, я считаю одним из самых постыдных в своей биографии.
– Но… почему?
– Вовсе не потому, почему ты сейчас подумала, - поспешила успокоить подругу Лазель. - Просто ни с кем и никогда я не была так груба в постели. Секс ради секса - запросто, но это… Я ведь фактически изнасиловала его тогда, и то, что Тан сам лег под меня - никудышное оправдание. Я насиловала его методично и жестко всю ночь, надеялась, что он больше и не взглянет на меня.
– Не сработало?
– Не-а.
– Понимаю. И, честно говоря, не вижу повода винить себя в чем-либо. Уж я-то Тана знаю. Если у него загорелся в жопе костер - его ничем не потушишь. Кто ж знал, что грубость и жесткость ему по вкусу?
– Да уж. Впечатление-то он производит эдакого хрупкого богемного мальчика.
– И, должна признаться, этот "богемный мальчик" все еще одержим тобой, - вздохнула Кетан.
– Вот черт! Я надеялась, что за столько лет отвяжется.
– Ты произвела на него неизгладимое впечатление.
– Да уж. Чтоб его!
– Согласна. Скользкий и неприятный тип.
– И зачем Имхотеп его привез?
– Ну, во-первых, Тан как узнал о намеченном визите, так хвостом за ним ходил, уговаривая. Во-вторых, Имхотеп всегда старается держать этого фараонского отпрыска поближе к себе.
– Что, так сильно любит?
– Это скорее привязанность. И еще он считает себя ответственным за все поступки Тана. Знает, на что тот может быть способен, и пытается по возможности контролировать. Но Тан не ребенок и давно не желторотый птенец.
– Угу, а гораздо хуже.
– Точно!
– А кое-кто считает его наследником Имхотепа!
– Глава клана Феникса еще не сошел с ума, - фыркнула Кетан, с каким-то чувством глубокого удовлетворения. - Он лучше всех знает Тана, и осознает, что тот уже не изменится.
– Да, по нему это сразу видно!
– И все-таки будь с Таном поосторожнее. Уж слишком он загорелся тобой.
– Он что-то задумал?
– Сложно сказать. Тан похож на одержимого. А Имхотеп все-таки сильно привязан к нему. После… неважно…
– Думаешь, Тан будет пытаться воздействовать на меня через него?
– Все может быть. Но я знаю одно - глава клана Феникса никогда не будет рисковать Договором и хорошими межклановыми отношениями ради чьей-то прихоти, - когда Кетан произнесла эту тираду, глаза ее засияли каким-то странным, глубинным огнем.
Он не остался незамеченным. Лазель перекатилась на бок, чтобы лучше видеть лицо подруги, и сказала:
– Что-то такое странное-странное отражается в твоих глазах.
– О чем это ты? - напряглась вампирша.
– Сдается, сегодняшняя встряска нужна была не только мне.
– Я не понимаю, о чем ты.
Кетан сделала попытку отвернуться, спрятать лицо, но Лазель ласково, но настойчиво удержала ее, пристальнее вглядываясь. И, наконец, заключила:
– Сдается, я тут не единственная, кто испытывает страдания от купидоновых стрел. Кто-то и в твоем сердце зародил любовь. Я бы сказала - наконец-то. Можно узнать, кто он? Или это она?
– Он.
– Что ж, уже хорошо.
– Почему?
– Значит, мои усилия не пропали даром.
– О, да!
– Я его знаю?
– Ну… да.
Лазель лукаво посмотрела на подругу из-под полуопущенных ресниц. Та явно металась, не зная, как лучше: рассказать или промолчать. Несколько секунд полюбовавшись этим зрелищем, глава клана Инъяиль сказала:
– Имхотеп, ведь так?
– Да… Но откуда?
– Просто логическое умозаключение. Не Тан же, в самом деле! Глава клана Феникса соблазнил тебя даром ночи, сделал вампиром, открыл новый мир и окружил заботой. Так что твои чувства вполне объяснимы.
– Неужели и ты все сведешь к узам создатель-птенец, как говорила ранее?
– Нет, я вовсе не об этом.
– А о чем?
– Просто… тебе такой партнер и нужен. Мне не хотелось бы углубляться в тонкие психологические аспекты. Просто поверь. Кстати, давно это у тебя?
– Ой, да, - вздохнула вампирша.
– И он не знает?
Кетан отрицательно покачала головой:
– Я не говорила. Но порой мне кажется, что он не может не догадываться. Я ведь перед ним как на ладони, а он глава клана.
– И?
– Что, и?
– Он как-то показывает свои… чувства к тебе?
– Иногда кажется да, а иногда… Тут все так запутано! И дело не только в том, кто он и кто я. Тут много чего еще замешано. Всякие древние дела.
– Догадываюсь. Я так понимаю, ты с ним не разговаривала об этом даже намеками?
– Нет. Он ведь кажется таким неприступным. Глава клана и все такое.
– Ну, это-то как раз фигня.
Кетан как-то грустно вздохнула. Лазель тронула ее за руку, спрашивая:
– Что еще?
– Думаешь то, что он мой создатель, окончательно воздвигло между нами стену?
– Это не обязательно.
– Но ты же говорила…
– И не отказываюсь от своих слов. Связь создатель-птенец очень сильна и приглушает все остальные чувства между двумя. Но если какое-либо чувство мощное, подпитываемое, то оно останется. К тому же со временем связь между создателем и творением слабеет, принимает более спокойные формы, хотя никогда не исчезают совсем. Скажу больше - с двумя чувствами никогда нельзя быть уверенными.
– Это какими?
– Как ни банально, но любовь и ненависть. Они слишком непредсказуемы.
– Значит, у меня есть шансы?
– Шансы есть всегда. Смотря на что рассчитывать и как достигать поставленных целей.
– Как все запутано! - похоже, Кетан говорила о чем-то своем, но Лазель ее поддержала:
– О, да! - перед ней тоже вовсе не расстилалась ровная дорога.
Кетан усмехнулась и подытожила:
– Да, мы друг друга стоим!
– Определенно! Особенно по запутыванию личной жизни!
– Это точно! Но, надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшней ночи.
– Я - точно нет! - осклабилась Лазель, так что стали видны клыки. - Давно так хорошо не проводила время. В самом деле, организму нужна была встряска. А ты?
– Если бы я не считала это нужным, то не пришла бы, - пожала плечами вампирша. - Правда я опасалась, что ты не согласишься или попросту выставишь меня.
– Зачем? Нам когда-то было очень хорошо. Так почему не повторить, а то и не улучшить результат? Тем более мы обе фактически свободны, - последняя фраза прозвучала с ноткой грусти.
