Осень накинула на Москву золотое покрывало. Для середины сентября погода стояла удивительно теплая. Настоящая золотая осень. Ласковая, бархатная. Деревья поспешно меняют уже поднадоевшую зеленую листву на все оттенки золотого. И даже сквозь городской смог просачивался тонкий запах прелой листвы.
      И, вместе с тем, осень - предвестница зимы, и никуда от этого не деться. Дни неумолимо становятся короче, а ночи длиннее. Но есть те, кому и это очень даже нравиться. Вампиры. Хотя люди и не подозревают, что дети ночи живут бок о бок с ними, но это так.
      На улице уже вечереет, и люди в большинстве своем стремятся домой, спать. А в одной из квартир-пентхаусов "Алых Парусов", только наступило "утро". Причина такого странного поведения обитателей крылась как раз в том, что они вампиры.
      В квартире (весьма просторной, надо отметить) жили трое: девушка с сестрой и молодым человеком. Во всяком случае, именно такая версия была выужена соседями.
      На самом деле квартира принадлежала Алексе - Магистру над всеми вампирами Москвы, точнее Магистру Города. Она заняла это место всего года три назад, хотя ее возраст подобрался к девятистам годам. Вампир клана Инферно, королевского клана.
      Сейчас она как раз проснулась и потянулась в кровати - совсем как человек. Внешне ей нельзя было дать больше двадцати пяти. Высокая, под 185 сантиметров, телосложение спортивное, даже мускулистое - сказалась прошлая профессия кузнеца. Лицо открытое с высокими скулами и удивительными фиалковыми глазами. Волосы светлые и длинные, но если Алекса завязывала их в хвост (что обычно и делала), то они кажутся короткими. Вообще Магистра Города достаточно легко принять за юношу, чем она нередко пользовалась.
      Потянувшись, Алекса попыталась встать, но чья-то рука вынырнула из-под одеяла и обняла ее за талию.
      – Сергей, пусти! - засмеялась Алекса. - Вставать пора. Не притворяйся, я знаю, что ты тоже уже не спишь.
      – Все равно не хочу вылезать из теплой постели, - раздался приятный, но сонный голос, а из-под одеяла вслед за рукой показалось и все остальное тело.
      Не сложно догадаться, что Сергей тоже был вампиром, хотя, как и Алекса, выглядел лет на двадцать пять, но был значительно старше. Ростом примерно как и Алекса, может чуть выше. Телосложение атлетическое, чуть худощавое. Красивое открытое лицо, сейчас чуть заспанное, обрамляла грива длинных немного вьющихся темно-каштановых волос, эдакий цвет горького шоколада. А взгляд светло-карих, скорее даже ореховых глаз сейчас был направлен в спину Алексы.
      Вскоре он уже не мог просто смотреть, к взгляду присоединились руки. Алекса улыбнулась, поцеловала его, но потом, к его разочарованию, все-таки отстранилась, сказав:
      – К сожалению, правда пора вставать.
      – Ты куда-то торопишься?
      – Я же вроде говорила, надо в аэропорт. Лазель сегодня прилетает, и я хочу ее встретить.
      – Лазель? - Сергей тотчас нахмурился. - Что-то она больно скоро.
      – Ее не было два месяца.
      – Правда? Я думал меньше. Честно говоря, я не предполагал, что она вообще захочет вернуться.
      – Это почему? - немного раздраженно спросила Алекса, натягивая белье.
      – Ну… - в раздумьях Сергей перевел взгляд с вампирши на висевшую над кроватью картину. Чернокрылый ангел и пантера. Преобладают черные и красные цвета. Равно как и в самой спальне.
      – Так почему? - вновь спросила Алекса. Ее не так-то легко было сбить с мысли.
      – Хм… у нее могут быть и другие дела. Мало ли, - Сергей постарался непринужденно пожать плечами.
      Алекса вздохнула, снова села на кровать и серьезно спросила:
      – Сергей, почему ты никак не можешь принять Лазель? Она ведь спасла тебе жизнь, едва не пожертвовав собственной.
      – Да уж. А перед этим она же меня чуть не убила, натравив универсального вампирьего убийцу.
      – И все-таки она нашла в себе силы простить тебя, а ты?
      Так случилось, что давно, несколько сотен лет назад, Лазель и Сергей полюбили одну и ту же девушку. Сергей поторопился, обратил ее, но девушка этого не выдержала и убила себя на солнце. Лазель нашла ее, умирающую, и поклялась отомстить.
      Но позже выяснилось, что объект ее мести - друг и возлюбленный Алексы, к которой Лазель питает весьма нежные чувства. Это-то и заставило ее отказаться от мести. Причем пришлось в чем-то даже перешагнула через себя, но все-таки смогла. Для Лазель нынешние отношения оказались важнее прошлой боли.
      А вот с Сергеем оказалось куда как сложнее. Он по-прежнему относился к Лазель с большим подозрением. И одна из главных причин подозрительности крылась в ревности, банальной ревности к Лазель. Сергей знал, что Алекса ей до сих пор далеко не безразлична. А если учесть всю необычность рода соперницы, ее силу и возможности… Этого было достаточно, чтобы Сергей чувствовал себя неуверенно. Да, Алекса не давала повода, но и не спешила развеивать его подозрения. Во многом потому, что просто считала это глупым.
      Вот и сейчас, в ответ на многозначительное молчание Сергея, она ответила:
      – Давно уже пора забыть прошлые обиды. Лазель старается вести себя предельно корректно.
      – Вот такие разительные перемены меня и настораживают, - буркнул Сергей.
      – Право, хватит. Если бы у нас что-то было, я бы не стала играть в банальный треугольник. И закроем тему. А то вон уже и Полина проснулась.
      Полина - третья обитательница квартиры. Тоже вампир, только совсем юный, пребывающая в этом состоянии лишь четыре года. А так ей нельзя дать больше семнадцати. На самом деле ей было лишь пятнадцать, когда ее обратили. И это была не Алекса, а ныне уже покойный вампир. Прежний Магистр Города. Но Полина стала воспитанницей и любимицей Алексы. Проблема в том, что ей всегда предстоит выглядеть юной девушкой. Среднего роста, изящной, с миловидным, словно кукольным, лицом в обрамлении черных до плеч волос с короткой челкой и с серыми глазами.
      Образец самой невинности, которую, при обычном раскладе, никогда бы не сделали вампиром. То, что она им стала - роковая случайность. Найдя ее на грани безумия, Алекса всеми силами старалась и старается помочь ей. Полина - одна из самых юных вампиров, сотворенных в мире за последние несколько сотен лет.
      Но сама Полина относится к этому легче, так как, во-первых, еще не до конца видит суть проблемы, а во-вторых, ее пока сильнее волнует расставание с обычной смертной жизнью. Как говорила Лазель, она еще не оплакала свою смертность.
      И все-таки во многом Полина продолжала оставаться веселой и беззаботной девушкой.
      Сегодня, проснувшись и похватав первую попавшуюся одежду, она направилась в ванну, где и встретила Алексу.
      – Доброе… утро, - тут же заявила девушка.
      – Доброе, - улыбнулась Алекса. - Как спалось?
      – Как всегда: глубоко и сладко, - В отличие от Алексы и Сергея, Полине все еще был нужен гроб. С наступлением рассвета она обязательно погружалась в сон. Солнце еще имело над ней власть.
      – Ты не голодна?
      – Хм, да нет, вроде.
      – Хорошо. Тогда сразу и поедем.
      – Куда?
      – Забыла? Сегодня Лазель возвращается. Я хочу ее встретить.
      – Ой, как здорово! Я так соскучилась!
      – Вот и собирайся давай, скоро поедем, - улыбнулась Алекса.
      Полине нравилась Лазель, даже очень, что, в свою очередь, нравилось Алексе. Вообще Лазель симпатизировали практически все вампиры города. Что, в общем-то, неудивительно. Она сильный и могущественный вампир, принадлежащий к весьма редкому и таинственному роду Инъяиль, да к тому же дочь члена Совета вампиров с правом преемственности, и осуществление этого права вовсе не за горами.

       За две недели до этого.
      Солнце, весь день щедро одаривающее своей милостью остров, наконец-то стало клониться к закату, напоследок пурпуром расцвечивая крыши домов.
      Белые стены шикарнейшей виллы тоже окрасились пурпуром, а изящная аркада террасы казалась зацепившимся за землю облаком. По террасе прогуливались две женщины в длиннополых, мало соответствующих времени одеждах. Эдакие длинные, воздушные шелковые одеяния, чем-то похожие на японские кимоно, и вместе с тем не такие сложные. Но в них можно одинаково представить как женщину, так и мужчину.
      Одеяние той, что выглядела старше, было из пурпурного и лазоревого шелка с серебреной вышивкой, а у другой из черного и белого шелка, а вышивка золотая. У первой - шикарные волосы, тонкое треугольное лицо и очень древние глаза. Ей можно дать лет тридцать, но не больше.
      Вторая выглядела лет на двадцать, может старше. Стройная, как ива и, насколько позволяли судить одеяния, имела высокую грудь и осиную талию. Но в первую очередь бросались в глаза длинные с каштановым отливом волосы (чуть темнее, чем у спутницы), обрамлявшие лицо нимфы, и зеленые, как весенняя трава, глаза, сияющие двумя драгоценными камнями и поражающие дерзостью и пронзительностью. Единственным украшением этой прелестницы было массивное кольцо с печаткой в виде знака "инь-ян".
      – К чему опять эта хламида? - спросила она у старшей, скривившись, хотя двигалась в этих одеждах с невыразимым изяществом.
      – Такова традиция, Лазель, - широко улыбнулась женщина, так что стали видны острые клыки. - Не думаю, что это такие уж большие жертвы.
      – Тебе хорошо рассуждать, мам, ты и обычно ходишь почти в таком же наряде.
      – Я знаю, что тебе больше по душе нечто более удобное, например брюки, но это церемониальная одежда, причем неизменная для обоих полов.
      – Да знаю, знаю, - вздохнула Лазель, потом серьезно спросила. - Мам, ты окончательно решила передать мне место в Совете?
      – Да, моя дорогая.
      – Но почему? Ты же более чем полна сил!
      – Пришло время. Я это чувствую, ты тоже научишься чувствовать подобные вещи. Я занимала кресло в Совете больше шести с половиной тысяч лет, я помню наше королевство и его падение. Но Совету нужна молодая кровь. Ты достойна и ты готова, тебя с детства готовили как мою преемницу. И, что более важно, ты сильна. Дар нашего рода расцвел в тебе в полную силу. Ты скоро станешь Черным Принцем, и с таким представителем в Совете нашему роду ничего не грозит.
      – По-моему, это слишком высокопарно.
      – Просто для тебя это само собой разумеющееся, но это не так. Поверь мне, ты как никто достойна занять место в Совете.
      – Но что потом? - с некоторой грустью спросила Лазель.
      – Потом? Что угодно. Чего бы тебе хотелось?
      – Вернуться в Москву.
      – Вновь?
      – Да.
      – Не слишком ли ты мучаешь себя? Осталась бы здесь. Ведь это твой дом и родовое гнездо. Глядишь, и успокоилась бы как-то, - голос Наиль, а женщину звали именно так, стал заботливым и нежным.
      – А если я не хочу успокаиваться? - хмуро ответила Лазель. - Может, такова моя судьба?
      – Мы сами делаем свою судьбу. Да, иногда бывают обстоятельства, от нас не зависящие, но и с ними можно разобраться.
      – И с кем же ты предлагаешь мне разобраться?
      – Это решать тебе. Я лишь, как любая мать, забочусь о том, чтобы ты была счастлива, и готова на все ради этого. К сожалению, сердечные дела не в моей компетенции. Если бы я только могла…
      – Я и правда разберусь с этим сама, мама, - довольно холодно возразила Лазель. - Не девочка уже. Не первую сотню лет на свете живу.
      – Да, ты более чем достойный представитель нашего рода, - тепло улыбнулась Наиль. - Возможно, мое волнение еще и из-за этого.
      – Почему же?
      – Ты же знаешь, что очень мало в ком огонь дара нашего рода горит так ярко. Одно это уже достойно пестования. Я очень хочу, чтобы у тебя были дети. А она… При всей сложности ваших отношений, она очень хорошая кандидатура для этого. Ее род нейтрален и лишь усилил бы дар нашего рода в вашем общем отпрыске.
      – Знаю. Но вовсе не это меня привлекает или кажется важным.
      – Понимаю. Поэтому не советую, а прошу задуматься о последствиях. Мы - не люди, нам даже не нужны обоюдные обязательства, достаточно общего ребенка. Ведь ты даже птенцов не создаешь. Последний покинул твое гнездо… когда? Сто, двести лет назад?
      – Я не хочу обращать кого попало.
      – Никто этого и не требует. Просто подумай. Ведь ты уже практически стала главой нашего клана.
      На это Лазель лишь усмехнулась, а мать все же спросила:
      – Так ты не останешься?
      – Нет. Не хочу. Уеду, как только все закончиться. Постарайся понять, мне так легче.
      – Поступай, как считаешь нужным, - вздохнула Наиль. - Но нам пора в зал. Думаю, конклав магистров уже в сборе.
      – Неужели приехали все? - недоверчиво спросила Лазель.
      – Конечно. Сегодня официальная часть, вы должны узнать друг друга. День клятвы. А через три дня состоится ритуал. Ты получишь знака главенства над нашим родом.
      – Прям как коронация, честное слово!
      – Практически она и есть, - согласилась Наиль. - Идем же.

      Аэропорт Шереметьево, как всегда, походил на лабиринт Минотавра, причем начинался задолго до самого аэропорта, прямо с Ленинградского шоссе, так как извернуться через все пробки - это нужно иметь нить Ариадны. Хорошо, что дело шло к ночи, и поток машин хоть немного уменьшился.
      И все-таки синяя Вольво Алексы встало на парковку у Шереметьево за десять минут до официального прибытия рейса с Мальты. Конечно, с парковкой тоже все было не так просто, но немного вампирских чар - и нет проблем. Еще чуть-чуть, и им бы на взлетном поле остановиться разрешили. Но это уже ни к чему.
      В самом аэропорту, как всегда, кипела жизнь, не обращая внимания на время суток. Самолеты ведь улетают-прилетают и днем, и ночью.
      Глянув на табло, Полина сказала:
      – Что-то ее рейс запаздывает.
      – Да уж. Хотя нет, только что приземлился, - заметила Алекса. - Нам сюда.
      Вампиры затерялись среди встречающих. Понятно, что Лазель не появиться сразу. Багаж, таможенный контроль - все это время. Хотя даже у самых желторотых вампиров почти не бывает проблем с таможней и другими подобными органами - сказывается "личное обаяние".
      Через двадцать минут ожидания первым не выдержал Сергей, пробурчав:
      – Ну и где же она?
      – Имей терпение, - урезонила Алекса.
      Сергей хмуро замолчал, а Полина воскликнула:
      – Вот она!
      Все трое воззрились в указанном направлении. Во-первых, все сразу почувствовали присутствие вампира рядом, а во-вторых, и увидели. Лазель, а ее нельзя было не узнать, слишком яркая внешность, вышла из так называемого вип-корридора для дипломатов и особо приближенных лиц. Вампирша была в шелковом костюме шоколадного цвета, поверх которого накинут черный плащ. Выглядело это элегантно и шикарно.
      Но, как ни странно, Лазель вышла не одна, а с сопровождающим. Изящным мужчиной среднего роста. Его кожа имела смуглый, даже скорее золотистый оттенок. Волосы черны, как ночь, и очень прямые, стильно подстриженные, спускающиеся ниже плеч. Черты лица мягкие, за исключением острых волевых скул. Но самое главное - это глаза. Пронзительно-голубые, как два сапфира. Сложно сказать, сколько ему было лет, когда он стал вампиром, но где-то в районе тридцати. Одет в строгий деловой костюм, хотя больше подошла бы просто полурастегнутая рубашка эдакого мачо.
      – Алекса! - радостно воскликнула Лазель, обнимая подругу.
      – Я рада, что ты вернулась! - улыбнулась Магистр Города.
      – Не поверишь, я тоже!
      Потом Лазель так же тепло обнялась с Полиной, а с Сергеем лишь обменялась рукопожатием. Затем указала на своего спутника, сказав:
      – Разрешите представить Ариэль. Старый… друг нашей семьи.
      При упоминании имени Полина не сдержалась и хихикнула. Видать, вспомнила знаменитый Диснеевский мультик про русалочку Ариэль. А Алекса просто протянула руку, сказав:
      – Приятно познакомиться. Друзья Лазель - мои желанные гости.
      Но Ариэль руки не принял, а низко поклонился, учтиво проговорив:
      – Для меня честь познакомиться с друзьями госпожи.
      Алекса тут же вопросительно глянула на Лазель, на что та сказала:
      – Я объясню, но не здесь.
      – Хорошо. Тогда идемте. Машина буквально у подъезда.
      – Замечательно, - улыбнулась Лазель, взяв Алексу за локоток. - Тогда давайте покинем это милое местечко. Уж очень здесь людно.
      Стоило им выйти из здания аэропорта, как Лазель воскликнула, чуть поежившись:
      – А здесь стало холоднее.
      – Так ведь осень, - ответил Сергей.
      – Что есть - то есть.
      – Кстати, куда тебя везти: к нам или к тебе?
      – А что, есть разница? - усмехнулась вампирша.
      Дело в том, что теперь они жили в одном доме, только на разных этажах. Та, прошлая квартира Лазель, была приобретена наспех и на непродолжительный срок. А, так как планы изменились, и Лазель решила задержаться в Москве, то захотела иметь нечто более уютное и просторное.
      – Нет, ну вдруг, - рассмеялась Алекса.
      Лазель рассмеялась следом. Всю дорогу они вот так шутили или разговаривали ни о чем, не касаясь темы возвращения, пока не переступили порог жилища вампирши.
      Квартира Лазель имела более скромные размеры, чем Алексы, но ведь она жила здесь одна. К тому же четыре комнаты - не так уж и мало: две спальни, гостиная и кабинет. В гостиной они и расположились. Здесь на полу перед кожаным диваном растянулась огромная тигриная шкура, которая приводила Полину в неизменный восторг.
      – Так что же случилось? - наконец спросила Алекса. - Ты так поспешно уехала, получив письмо из дома, толком ничего не объяснив.
      Лазель поудобнее устроилась на диване, сложив руки на животе, и только потом ответила:
      – Это было официальное письмо от моей матери.
      – Официальное?
      – Ну да. С печатью клана и прочими финтифлюшками. Меня вызвали домой на сбор клана, так сказать.
      – Что-то случилось? - тотчас взволнованно спросила Алекса.
      – Ну, можно и так сказать. Мать окончательно отказалась от места в Совете. Она передала мне все полномочия.
      – То есть? - не сразу поняла Алекса.
      Вместо ответа Лазель сложила руки и показала их вампирше. Она как-то хитро сплела пальцы и вздохнула. Тотчас под кожей рук мерцнули золотые искры, складываясь в узор золотого цвета, похожий на татуировку. Это было солнце, сплетенное с луной, а в центре знак инь-ян - все почти такое же, как на перстне, только крупнее. Причем узор расположен так, что инь находился на одной руке, а ян - на другой.
      В комнате повила пауза, которую нарушила Полина, воскликнув:
      – Здорово! Это что, татуировка?
      – Да, вроде того, - согласно кивнула Лазель.
      – А почему она такая странная?
      – Таково искусство наших мастеров. Они появляются и исчезают по желанию или при сильных эмоциональных всплесках, - Лазель пересеклась взглядом с Алексой и добавила, - На спине тоже такую же сделали, правда побольше.
      – А что они означают? - продолжала расспрашивать Полина, ее глаза просто горели от восторга.
      – Они означают, - сказала за подругу Алекса, - что Лазель отныне является официальной главой клана Инъяиль, - и уже самой Лазель, - Твоя мать все-таки решила это сделать и отойти от дел?
      – К сожалению, да.
      – Почему к сожалению? Я хотела тебя поздравить.
      – Нет, с одной стороны все замечательно. Я глава клана, у меня теперь место в Совете, меня с рождения к этому готовили в конце концов. Но, с другой стороны, это огромная ответственность и геморрой. Правда, как ни крути - не отвертишься. И, я думаю, что готова к этому.
      – Во всяком случае смена глав у вас происходит спокойно, и для этого не обязателен вынос тела предыдущего главы, - ответила Алекса.
      – Это верно. Обычно наши главы сами уходят, так сказать "в отставку", когда чувствуют, что настало время.
      – Но Наиль вовсе не выглядела уставшей от места во главе клана, - вставил Сергей.
      – Просто ты мало знаешь, - без каких бы то ни было эмоций ответила Лазель. - Моя мать стала главной клана еще при прежней королеве, а восшествие на престол нынешней Владычицы Ночи произошло более шести тысяч лет назад. Даже для вампира это огромный срок. Ее уход вовсе не был спонтанным. Я знала, что так будет, еще пару сотен лет назад, а вникать в дела клана под руководством матери начала и того раньше.
      – Надеюсь, в клане отнеслись с пониманием к смене глав, - все еще несколько взволнованно проговорила Алекса, приобнимая Лазель.
      – Вполне. Все ведь с самого рождения воспринимали меня, как наследницу.
      – А если кто-то все-таки бросит вызов? - поинтересовался Сергей.
      "Неужели он решил проявить заботу обо мне?" - подумала Лазель, а вслух сказала:
      – Даже если такое случится, и кто-то захочет оспорить мое главенство - у него ничего не выйдет.
      – Почему?
      – Просто на данный момент я одна из сильнейших вампиров нашего клана. Да и это, скорее всего, скоро изменится.
      – В каком смысле? - спросила Алекса.
      – Мне говорила об этом мать, и другие, да я и сама чувствую: скоро я стану Черным Принцем.
      После этих слов в комнате повисла тишина. У Сергея она вышла настороженной, а у остальных просто ошеломленная. Только Ариэль невозмутимо разбирал вещи. Хотя, с другой стороны, он ведь, наверняка, был в курсе этого.
      Черный Принц… ранг, которого достигают из вампиров лишь единицы. Наивысшая ступень. Черные Принцы подчиняются лишь Королеве вампиров, и лишь она обладает большей силой.
      Наконец, Алекса нарушила молчанье, тепло обняв вампиршу и сказав:
      – Значит, тебя можно поздравить аж дважды!
      – К чему торопиться? - уклончиво ответила Лазель. - Не стоит опережать события.
      – А ты обещала рассказать про Ариэль! - напомнила Полина.
      – Да, правда, - не стала отказываться вампирша. - Ариэль… с ним у меня связано многое. Мы знаем друг друга с самого моего детства, весьма бурного, надо сказать. Думаю, Ариэль и сам охотно расскажет. Так ведь?
      – Хорошо, госпожа, - ответил вампир, но было видно, что ему приятно. - Меня, тогда еще молодого вампира, разменявшего всего лишь вторую сотню лет, приставили к юной госпоже, которой, как я помню, едва исполнилось семь. Да, я тогда был в другом образе.

      Наиль поразила ее своим предложением. Ариэль стояла, стараясь убедить себя, что это, наверное, шутка, не более того.
      – Я не шучу, Ариэль, - между тем развеяла ее сомнения глава клана. - Мне кажется, ты лучше кого бы то ни было подходишь для этого.
      – Я?
      – Да, именно ты. Пусть ты молода, но это ерунда. Главное, ты одна из тех, в ком дар нашего рода развернулся в полной мере, и ты одинаково гармонично ощущаешь себя в обеих формах. Это важно для юной леди, ведь в ней уже сейчас ощущается большой потенциал.
      – Но я мало смыслю в воспитании.
      – Для наставника и компаньона вполне достаточно, к тому же ты любишь детей.
      – А как же няня юной леди?
      – Она всего лишь человек, а юной леди необходимо общаться со своим народом и своим кланом. Она ведь моя наследница. Поэтому, когда придет время, она должна захотеть пройти инициацию, стать вампиром. И захотеть не из-за долга, а по собственному почину. Ты понимаешь мою мысль?
      – Думаю, да. Выбор должен быть сознательным и добровольным, без давления долга и обязательств.
      – Именно.
      – Я понимаю, но она ведь ваша наследница.
      – Если это станет ее добровольным выбором, - с какой-то ноткой грусти ответила Наиль. - Она, прежде всего моя дочь, и я хочу, чтобы она была счастлива. Вряд ли вечность подарит мне еще одного ребенка.
      – Но если вы захотите…
      – Нет, вряд ли. И не будем об этом.
      Лазель была долгожданным, но очень поздним ребенком, ведь Наиль на тот момент было уже за пять тысяч лет. Родить в столь позднем возрасте удел лишь очень сильных вампиров.
      – Так что скажешь, Ариэль? Ты согласна? - спросила у вампирши Наиль.
      – Для меня честь служить вам, если вы считаете меня достойной.
      – Считаю, - кивнула глава рода Инъяиль.
      – В таком случае, я к вашим услугам.
      – Вот и замечательно. Идем, я познакомлю тебя с будущей воспитанницей.
      Ариэль лишь еще раз поклонилась.
      Наиль повела ее в восточное крыло виллы, обычно закрытое для всех посторонних. Там-то и располагалась детская. Часть дома практически полностью принадлежала Лазель. Наиль не хотела, чтобы ее дочь лишний раз беспокоили, особенно в первое время, когда девочка была еще маленькой. К тому же это крыло тщательнейшим образом охранялось, причем так, что охраны почти не было заметно, но мимо нее никто не мог проскочить.
      В детских апартаментах было полно самых разных игрушек и других детских вещей. Правда наблюдалась одна особенность: не было четко выделено, что здесь обитает именно девочка. Вещи попадались как для мальчиков, так и девочек.
      Все это объяснялось одним: что бы Наиль не говорила, она будет стараться вырастить из Лазель в первую очередь будущего вампира и наследницу. А это значит, что ее нужно подготовить и к дару рода Инъяиль.
      А главная особенность инъяильцев заключалась в том, что они могли менять пол. Менять по желанию, и так же по желанию обращать изменения. Причем измененное состояние становилось настолько реальным, что вампир мог оплодотворить, или, наоборот, выносить дитя. Конечно, на срок вынашивания изменения исключались. И эта способность далеко не в каждом разворачивалась в полной мере. Но уж если разворачивалась…
      Например, сама Наиль пару месяцев в году обязательно проводила мужчиной, порой пускаясь в этом виде едва ли не во все тяжкие. Но женский образ был ей все-таки несравнимо ближе.
      Что же касается дочери, то тут Наиль придерживалась мнения, что все должно развиваться гармонично, в частности мужское и женское начало. В том числе никто не мог запретить Лазель заниматься чем-то потому, что девочке этого делать не пристало. Танцы и фехтование, музыка и борьба, этикет для леди и джентльменов - все это предстояло изучить Лазель.
      И вот Ариэль впервые увидела свою подопечную. Они с няней читали какую-то книжку. И это в те времена, когда книги являлись большой редкостью! Кто-то (вполне понятно кто) позаботился достать, а может и написать книгу сказок.
      Лазель вполне выглядела на свои семь лет. Ангельское личико в обрамлении длинных локонов, которые сейчас аккуратно заплетены в косу, как у простолюдинки. И в одежде, которая больше подошла бы мальчику: шелковая рубашечка и черные брючки.
      Едва завидев мать, а это произошло едва ли не до того, как та переступила порог комнаты, Лазель стремглав кинулась к ней, повиснув на шее.
      – Мама, наконец-то! - звонко воскликнула девочка. - Я так ждала!
      – Я тоже соскучилась по тебе.
      – А это кто? - Лазель все-таки обратила свое внимание на спутницу матери.
      – Это? - Наиль спустила дочь на пол. - Это Ариэль. Она теперь тоже будет рядом с тобой, и со временем научит многим интересным вещам. Иди, познакомься с ней.
      Девочка подошла к вампирше, чисто по-мальчишески протянула руку и представилась:
      – Лазель.
      Ариэль пожала ее. Эта детская непосредственность сразу же покорила ее, окончательно и бесповоротно. Вампирша поняла, что будет с радостью служить и помогать будущей наследнице.
      Лишь через месяц Наиль вновь пожелала говорить с Ариэль, дабы полностью объяснить той функции при дочери. А начала со слов:
      – Я знаю, что вам с Лазель удалось сдружиться.
      – Да, она чудесный ребенок! Такой живой и любознательный!
      – Рада слышать. Теперь я уверена, что не ошиблась, выбрав тебя. И пришло время тебе все до конца узнать о свои обязанностях.
      – Я внимательно слушаю.
      – Когда ты открыла в себе дар изменения, ты стала мужчиной и принялась обучаться воинскому искусству, ведь так?
      – Да, это так, - не стала отрицать вампирша.
      – И сделала в этом значительные успехи, - еще один подтверждающий кивок. - И свой дар ты всегда воспринимала спокойно, без какого-либо отвращения?
      – Это удивительно, и отвращение здесь не при чем.
      – У всех по-разному, - ответила Наиль. - Некоторые ни в какую не согласны изменяться. Но у тебя все сложилось очень удачно. Поэтому я и остановилась на твоей кандидатуре. Ведь Лазель нужен не только компаньон, но и личный телохранитель.
      – Я думала, юную леди охраняют.
      – Да, равно как и охраняют дом. Но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Уж лучше личный телохранитель, у кого будет только эта задача.
      – Значит ли это, что мне нужно будет находиться при юной леди денно и нощно?
      – Не совсем. Здесь, на вилле, ей ничего не грозит, и достаточно будет исполнять обязанности компаньонки и наставницы. Но дети растут. Рано или поздно Лазель захочет выйти за пределы дома, и не всегда в моем сопровождении. В таких случаях ты будешь целиком отвечать за нее.
      – Понятно. Надеюсь, вы не разочаруетесь во мне.
      На это Наиль лишь кивнула, давая понять, что разговор окончен.
      Так Ариэль с Лазель оказались неразлучны. И, что самое удивительное, девочку, похоже, не угнетало подобное постоянное бдение. Ни вначале, ни позже, когда Лазель стала подрастать, из девочки превращаясь в девушку.
      Но это вовсе не значит, что Лазель росла со всех сторон положительной и покладистой, и никогда не была замечена ни в каких шалостях. Вовсе нет!
      Шалости имели место, и не маленькие, да и с виллы Лазель частенько старалась улизнуть незамеченной. Правда, обычно Ариэль всегда узнавала об этом и следила за своей подопечной не открывая своего присутствия. Это было нетрудно, пока Лазель не стала вампиром.
      И все-таки у этих двоих сложились крепкие дружеские и доверительные отношения. К тому же Лазель быстро привыкла к сменам облика Ариэль, к ее женской и мужской ипостасям. Но это нисколько не умаляло шалостей Лазель, а порой и не только шалостей.
      Был случай, когда Ариэль действительно испугалась за свою подопечную, подумала, что та все-таки смогла совершить что-то неподобающее.

      Когда это случилось, Лазель уже было под девятнадцать. Она стала удивительно красивой девушкой - сказывались наследственность и вампирская кровь. Но при этом Лазель частенько предпочитала мужскую одежду, особенно для своих вылазок в город, хотя ее все равно сложно было принять за юношу.
      А в последнее время вылазки участились. Ариэль честно выполняла свои обязанности, и ей начинало казаться, что юная леди с кем-то встречается. И вот, в один из вечеров Лазель удалось улизнуть совершенно незамеченной.
      Обеспокоенная Ариэль приняла облик мужчины, села на коня и отправилась на поиски, которые затянулись почти до самого рассвета. Ее подопечную видели то там - то здесь, а где она сейчас - не известно. И вот, едва ли не в предпоследней таверне Ариэль улыбнулась удача. Ее хозяин сказал, что похожая девушка в комнатах наверху. Она сняла комнату вместе с каким-то молодым человеком.
      Ариэль уже летел вверх по лестнице, ища нужную комнату. Нашел, а когда распахнул дверь, то его чуть кондрашка не хватила прямо на месте, а он ведь вампир!
      Да, Лазель была в этой комнате, но в каком виде! Из одежды только волосы, разметавшиеся по плечам. А все, что когда-то было на ней надето, теперь живописно разбросано по комнате. Но если бы только это!
      Более всего Ариэль поразило, что воспитанница в комнате не одна. Хотя ей ведь об этом говорили, но реальность превзошла ожидания. Рядом с ней, на этой же кровати возлежал, если можно так выразиться, еще один тип.
      Молодой смуглый, поджарый, с нагловатой, хоть и смазливой рожей. Волосы длинные, черные, часть заплетена в косички и "одет" так же "скромно", как и юная леди. Судя по всему пират или контрабандист, что в принципе, одно и то же.
      Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы догадаться, чем они тут занимались. Тем более, парочка находилась как раз в процессе, когда ворвался Ариэль.
      Не меньше минуты потребовалось вампиру, чтобы взять себя в руки и сказать:
      – Лазель, будь добра, оденься и выходи. Я жду тебя внизу, у коновязи.
      И Ариэль действительно нашел в себе силы развернуться и уйти. Но даже сквозь закрытую дверь услышал брошенную вслед реплику парня:
      – Это что, твой ревнивый муженек?
      – Вовсе нет, не беспокойся. Но мне и правда пора.
      Ариэль вскипел было снова, но взял себя в руки и решительно спустился вниз, готовя в уме обвинительную речь для своей непутевой воспитанницы.
      Где-то через четверть часа Лазель вышла к нему. На лице полуулыбка, в глазах ни капли раскаянья. Она с грацией кошки вспрыгнула в седло, поправила волосы и, как ни в чем ни бывало, спросила:
      – Ну что, едем домой?
      Ариэль даже не сразу нашелся, что сказать, и лишь когда они почти выехали из города, спросил, вложив в вопрос все свое возмущение:
      – Юная леди, вы что, с ума сошли?
      – А что случилось? И почему вдруг на "вы"? - она с удивлением (скорее всего притворным, по мнению телохранителя) захлопала своими бездонными глазами.
      – Ты еще спрашиваешь! - едва не задохнулся Ариэль. - Неужели того, что я увидел, недостаточно?
      – Ну да, мы трахались, и что теперь? Стучать надо!
      – Во-первых, ты тайком удрала из дома, во-вторых, что за лексикон? И, в-третьих, как ты могла? Так глупо и низко утратить девичью честь! Что скажет твоя мать? А я не уследил! - на одном дыханье выпалил вампир.
      – Я ничего страшного не вижу, - возмущенно фыркнула Лазель. - Я имею право на личную жизнь, и такую, какую захочу. Тут никто мне не указ. И что еще за высокопарная глупость про девичью честь? Где ты этого понабрался?
      – И ты решила расстаться с нею с этим грязным пиратом? - он словно не услышал ее обвинительного вопроса.
      – Нет, надо было мне это сделать с тем племенным жеребцом, что в день рождения подсунула мне мать? Ни за что! Выбирать я буду сама!
      Ариэль оторопел. Тут было от чего. Такого поворота разговора он не ожидал, в особенности как тот, кто был воспитан в тех местах, где утрата девушкой чести считалось смертельным позором. Но, видать, вампиры смотрели на этот вопрос шире. Ариэль даже придержал коня, дабы просить:
      – Как это?
      – Ты что, был не в курсе? - удивленно вскинула брови Лазель. - Девственность у вампиров не в чести. И сексуальный опыт ничем не отличается от других опытов, которые нужно приобрести взрослеющему ребенку. Это почти цитата маминых слов, если хочешь знать.
      – Госпожа Наиль такое сказал? - Ариэлю все еще не верилось.
      – Да, она мне целую лекцию прочитала по этому вопросу, когда мне еще лет шестнадцать было, и периодически ее обновляет. Общий смысл: я могу выбирать, кого хочу при должной оглядке и осторожности.
      – И, думаешь, твой пират подходит по двум этим критериям?
      – Не твое дело, на самом деле. Какие-то вы все странные. Ты талдычишь о чести, мама любовников едва ли не в постель мне подкладывает! Вы уж договоритесь!
      – О чем мы должны договориться? - спросила Наиль, выходя на террасу виллы, к которой они, сами того не заметив за разговором, как раз подъехали.
      – О том, как меня воспитывать, - фыркнула Лазель, отдавая поводья подскочившему конюху.
      – Но зачем же пускаться во все тяжкие, да еще и с каким-то непонятным пиратом! - возмутился Ариэль. - А если…
      Но он так и не успел договорить, так как Наиль спросила у дочери:
      – Ты перед этим выпила эликсир?
      – Конечно.
      – Хорошо. Иди спать.
      Лазель кивнула и ушла в дом, даже не взглянув на своего ошеломленного телохранителя. Ариэль остался наедине с главой клана. Чуть помолчав, он спросил:
      – Я сделал что-то не так?
      – Вовсе нет. Просто мне раньше нужно было посвятить тебя в некоторые аспекты. Пойдем, прогуляемся по саду.
      С этими словами Наиль взяла вампира под руку и повела за собой. Сад окружал всю виллу плотным и широким кольцом, и местами походил на лес. Хотя тут имелись и ровные дорожки, и фонтаны, и скамейки.
      Ариэль уже начал думать, что пауза в разговоре затянулась, когда Наиль проговорила:
      – Право, не стоит так переживать. Девушка в самом деле набирается опыта.
      – Но я не думал, что вы сочтете такое поведение подобающим, госпожа.
      – В тебе просто еще живы стереотипы человеческого воспитания, - улыбнулась глава клана. - Я вовсе не считаю, что счастье Лазель в ее непорочности. Ведь, как ни крути, мы воспитываем ее как будущего вампира. Поэтому ей лучше если не все, то многое попробовать, чтобы потом сделать наиболее продуманный выбор.
      – Но беспорядочные половые связи…
      – Не такие уж беспорядочные. Этот у нее первый. И тот больше для тела, чем для души. Главное, чтобы она научилась грамотно выбирать партнеров.
      – А как же болезни? И если она понесет от кого-нибудь ребенка? - Ариэль уже начал сомневаться, кто тут мать.
      – Для этого она и пьет специальный эликсир. Он ее защитит от подобных неприятностей.
      – Эликсир?
      – Да, я его специально ей дала.
      – А я думал, ее следует просто ограждать от всего этого.
      – Зачем? - искренне удивилась Наиль. - Ведь это может привести к абсолютно противоположным результатам. Я вовсе не хочу сажать Лазель под замок. Пусть лучше предается любовным экспериментам обезопасив себя и без последствий. А ты просто старайся быть в пределах видимости, так сказать, чтобы в случае чего оказаться рядом и помочь.
      – Хорошо, госпожа. Я сделаю так, как вы говорите.
      – Вот и отлично.
      Ариэль так и не осмелился спросить у Наиль, что будет, если ее дочь не захочет стать вампиром. И, как показала жизнь, этого и не следовало опасаться. Когда пришло время, Лазель согласилась на инициацию. Вообще-то она сама и не мыслила себе другой жизни. Просто ожидала этого, как другие ожидают, что станут взрослыми.
      Переход в новое качество прошел относительно легко, ведь Лазель была рожденным вампиром. Во-первых, как вампир она изначально не боялась солнца. Ей не нужно было ждать сто-двести лет, дабы выработать к нему иммунитет. Во-вторых, изначально ей выпал большой потенциал сил.
      Что до необходимости пить кровь… в принципе Лазель была к этому готова. Не сказать, что это умение далось ей легко, но и истерик она не закатывала, а вскоре научилась даже получать удовольствие.
      Вообще Лазель практически никогда не жаловалась, но при этом почти все делала исключительно по-своему. Чем иной раз очень удивляла Ариэль, а порой даже несколько шокировала.
      Например, поначалу ей пришелся не слишком по душе дар клана, и это не смотря на то, что он у Лазель был очень сильным. И изменяться ей не составляло труда.
      Все это Ариэль никак не удавалось уяснить, особенно если принять во внимание вторую особенность Лазель, которую телохранительница заметила лишь после инициации.
      Лазель с одинаковым успехом интересовалась как юношами, так и девушками. Причем увлечение последними зачастую носило более серьезный характер.
      А ведь по началу Ариэль радовалась, что у ее подопечной появились подруги, сначала одна, потому другая, с которыми та проводила много времени. Все эти мысли исчезли в одночасье, когда Ариэль однажды вошла в покои Лазель в неурочный час. Там-то она и увидела картину, весьма живописно свидетельствующую об истинных отношениях.
      Тогда Ариэль нашла в себе силы ничего не сказать, а просто покинуть комнату. Она объяснила подобные увлечения тем, что в Лазель просто говорить кровь рода Инъяиль, ведь скоро она сможет становиться полноценным мужчиной. Но когда Лазель заявила, что ей это не нравиться.
      – Но почему? - вопрошала Ариэль в очередной раз.
      – Мне нравиться именно женское тело. И своим я вполне довольна.
      – Мужское тело значительно расширит круг твоих возможностей. Ведь тебе нравятся и девушки тоже.
      – И что?
      – Значит, тебе должно быть проще стать мужчиной. Да и есть дополнительный стимул.
      – Это какой? - нахмурилась Лазель.
      Ариэль вздохнула, но все-таки ответила:
      – Тебе будет легче с девушками, они будут охотнее идти на контакт.
      – Я и сейчас не жалуюсь. И девушки нравятся мне как женщине. Спать с ними в мужском теле - в этом есть что-то искусственное. Это так, для легких интрижек.
      Таким образом они могли спорить бесконечно. И все-таки Лазель научилась в совершенстве владеть тем, чем ее наделила вампирская природа.
      Было разное: и взлеты, и падения, радости и разочарования. Но Ариэль неуклонно оставалась подле своей юной госпожи. Они привязались друг к другу теперь уже как друзья. Порой очень важно, чтобы рядом был тот, кто все о тебе знает, и с кем можно поговорить.
      Конечно, самой близкой для Лазель оставалась мать, но Наиль - глава клана, поэтому порой из-за срочных дел не могла уделить должного внимания дочери, хотя это и огорчало ее безмерно.
      К тому же Лазель была не из тех, кто сидит на месте. Едва "встав на крыло" как вампир, она решила путешествовать. Сначала вояжи осуществлялись по домам рода Инъяиль в разных странах, а потом и просто по свету.
      И чем старше становилась Лазель, тем независимей. Перевалив за пятый век, она уже все чаще предпочитала путешествовать одна или с кем-либо из своих птенцов.
      Но теперь, когда Лазель стала главой клана, ей по рангу полагалась свита. Причем большая, чем только Ариэль. Просто новая глава рода на это не согласилась.

      – Вот так все и было, - закончил Ариэль.
      – Значит, ты знаешь Лазель с самого детства? - заметила Алекса.
      – Да, миледи.
      – А почему ты мужчина? - осторожно поинтересовалась Полина. - Тебе так больше нравиться?
      – Мне одинаково комфортно в обоих состояниях, - улыбнулся Ариэль. - И этикет приписывает мне пребывать в том же состоянии, что и госпожа, если нет особых обстоятельств. Я сожалею о том, то до сих пор не успел измениться.
      – Да брось ты! - отмахнулась Лазель. - Это ерунда. Главное, чтобы тебе было комфортно.
      – Но согласно этикету…
      – К черту этикет! - не выдержала Лазель. - Кто кроме нас с тобой его видит? Если я начну делать все то, что предписывает этикет, то просто взвою! Лучше оставь это.
      – Но я могу скомпрометировать вас. Девушка живет с мужчиной…
      – Вздор. Этим уже никого не скомпрометируешь. Тут каждый волен жить так, как ему хочется. Да и кому нужны баталии за мою нравственность? - усмехнулась Лазель. - Люди есть люди. Если им захочется сплетничать, они и будут. Но никто из наших не посмеет мне и слова сказать.
      И новая глава рода Инъяиль выразительно посмотрела на Сергея.
      Обстановку разрядила Полина, спросив:
      – А что здесь такого преступного-то?
      Лазель тут же ухватилась за эту фразу, проговорив:
      – Вот видишь, вот тебе взгляд современности!
      – Что ж, я постараюсь соответствовать времени, - ответил Ариэль. Кажется, он при этом усмехнулся.
      – К тому же, - не удержалась Лазель. - Как мужчина ты очень эффектен. Особенно для этой страны. Все девушки будут у твоих ног!
      Вот тут Ариэль смутился, хотя всеми силами постарался скрыть смущение, но все-таки сказал:
      – Вы же знаете, что я не приверженец этого
      На это глава клана Инъяиль лишь лукаво улыбнулась, и от этой улыбки словно солнечные зайчики по комнате запрыгали, до того она была светла. Просто невозможно было не ответить улыбкой.
      – Ты как всегда, в своем репертуаре, Лазель, - проговорила Алекса, улыбаясь. - Словно тебе и нет нескольких сотен лет!
      – Стать степенной и чопорной всегда успею, - отмахнулась вампирша. - Я у матери этого нагляделась с избытком. Может, теперь мне такое поведение по штату положено, но все равно не хочу. К чему выделываться? Я - глава рода, все это признали. А если кто-то сомневается, то пусть рискнет бросить мне вызов.
      – Вряд ли таковые найдутся.
      – Вот и я так думаю. Лучше расскажите, какие у вас тут новости. Я же ничего не знаю!
      – Да у нас, вроде, все по-прежнему, - пожала плечами Алекса. - Вызовов мне никто не бросал - остерегаются уже. Новых вампиров, кроме вас, не приезжало. Не сезон сейчас. В остальном дела идут своим чередом.
      – Понятно, - кивнула Лазель. Разговор на эту тему как-то не клеился. - Полин, а как твои успехи?
      – Их пока очень мало, - робко ответила юная вампирша.
      – Ну, у тебя все впереди.
      Лазель погладила девушку по волосам, но каким-то рассеянным жестом, словно мысленно была где-то не здесь. Казалось, разговоры исчерпали себя. Но это лишь казалось. На самом деле Лазель хотелось поговорить, но только с Алексой. Без лишних свидетелей.
      – Ну что ж, - между тем проговорил Сергей, воспользовавшись паузой, - Мы, наверное, пойдем уже. Да, Алекса?
      – Да-да, - тоже как-то рассеянно ответила Магистр Города, поднимаясь с места. Но у самой двери остановилась и сказала своим, - Вы идите. Я скоро тоже приду.
      Сергей состроил недовольное лицо, но все-таки ушел вместе с Полиной.
      Лазель чуть улыбнулась и сказала:
      – Ариэль, прошу, оставь нас.
      Вампир лишь почтительно кивнул и вышел в одну из спален, тщательно прикрыв за собой дверь. Таким образом Алекса и Лазель, действительно, остались вдвоем. Правда все-таки висела в воздухе некоторая напряженность. Ее нельзя было не ощутить.
      Глава рода Инъяиль сделала первый шаг, чтобы разрушить ее. Привстав с дивана, она взяла Алексу за руку и, потянув, сказала:
      – Ну, иди сюда. Может, у меня и изменился статус, но я же не кусаюсь, в самом деле!
      Магистр Города и не думала сопротивляться. Они сели рядышком на диване. Лазель забралась на него прямо с ногами. Так ей нравилось больше всего, но еще больше нравилось то, что она с Алексой тесно соприкасается плечами. Правда в этом были как плюсы, так и минусы, но о последних она предпочитала не задумываться.
      Убрав за спину длинные волосы, Лазель попросила:
      – Ну, рассказывай, как ты. Неужели Сергей все так же ревнует тебя ко мне? Или это он в мой приезд расстроился?
      – В принципе ревнует, - усмехнулась Алекса. - Когда почти незаметно, когда - как сегодня. Но определенные "чувства" безусловно испытывает. И, честно говоря, меня это напрягает.
      – Понимаю. Это давит на тебя.
      – Есть немного. Неужели так трудно понять, что если бы что было, я бы не стала темнить и устраивать игры в треугольник?
      – Ты это понимаешь, но он слишком долго добивался тебя. И это ему глаза застит. Он, похоже, не понимает, что своими выпадами лишь усугубляет ситуацию.
      – Да уж. Хотя я стараюсь объяснить. Как ни крути, но я же люблю его.
      Лазель едва не сказала: "В этом-то и проблема", но вовремя прикусила язык. Вместо этого она сказала:
      – Возможно, со временем все образуется. Со своей стороны я постараюсь поменьше его задевать или досаждать.
      – О, что ты! Это ему надо принимать меры! - возразила Алекса, порывисто взяв руки вампирши в свои. - Ты ведешь себя очень корректно. И, я очень надеюсь, что он не обидел тебя.
      – Поверь, ничего страшного не случилось, - улыбнулась Лазель. И ее улыбка была такой искренней. В конце концов, в самом деле, все это мелочи по сравнению с тем, что Алекса сейчас рядом вот так, плечом к плечу, так близко, что даже можно расслышать размеренный стук ее сердца.
      – Как же мне хочется, чтобы ты была счастлива! - вздохнула Алекса, позволив себе коснуться ее щеки нежным жестом. - Я очень надеюсь, что твой новый статус не обременит тебя настолько, что ты погрязнешь в делах клана.
      – Это вряд ли, - с трудом ответила Лазель, у которой все внутри затрепетало от этой нечаянной ласки, но при этом она умудрилась полностью сохранить лицо. - Хотя забавные предложения уже поступают.
      – Это какие же?
      – Ну, например, мать настоятельно советует мне завести ребенка, пусть даже без всяких обязательств, но чтобы сохранить силу клана, так сказать.
      – Это как? У нее что, уже и кандидатура для этого есть?
      – Почти. Она считает, что ты идеально для этого подходишь, лучше только кто-то из нашего рода, - Лазель почти пожалела, что сказала это, и теперь наблюдала за реакцией подруги из-под полуопущенных ресниц.
      – Но… почему? - честно говоря, Алекса не ожидала подобного поворота разговора. Не то, чтобы это ее так уж обескуражило, просто сильно удивило. Удивило, что Наиль поставила ее кандидатуру во главу списка.
      – Из-за пассивной силы рода Инферно, которая, при соединении с любым другим родом усиливает способности последнего.
      – Интересно…
      – Да уж.
      – И так вот совсем без обязательств? - усмехнулась Магистр Города.
      – Честно говоря, я тоже себе это плохо представляю. Дети у нашего народа слишком редки и желанны, чтобы вот так просто их заиметь.
      – А ты сама-то как к этому относишься?
      – Что, ты уже согласна? - усмехнулась Лазель, но усмешка вышла с грустинкой. - Шучу. А сама… сама предпочитаю об этом не думать. У меня еще уйма времени, особенно если учесть, что мать сама родила меня, когда ей было порядка шести тысяч лет.
      На лице Алексы появилось какое-то странное выражение, она чуть помялась, но потом все-таки решилась и проговорила:
      – А можно у тебя кое-что спросить?
      – Да, конечно. К чему такая скромность?
      – Просто вопрос может показаться… странным. Кто твой отец? Ты всегда рассказываешь о матери, но никогда о нем.
      – А черт его знает! - усмехнулась Лазель. - По-моему, я его и не видела никогда. Это как раз тот случай деторождения без обязательств. Моя мать очень хотела ребенка, но не того, что к этому прилагается. Мне, когда я спросила об этом, она сказала, что мой отец один из могущественных вампиров, едва ли не Черный Принц. Что мне не следует беспокоиться, родословная у него, и значит и у меня, чистейшая. А о большем мне лучше не забивать голову.
      – И ты последовала этому совету?
      – Как ни странно, но да. Мне замечательно жилось, вокруг были лучшие учителя и воспитатели. Отец мне, по большому счету, был не нужен. Разве что любопытство удовлетворить. Хотя слухи, ходившие о его персоне, меня очень забавляли.
      – Это какие, например?
      – Ну… например, есть особенно стукнутые, которые утверждают, что моя мать, будто бы, родила меня сама от себя.
      – Каким же образом? - развеселилась Алекса.
      – Нет, ну чисто технически, принимая во внимание особенности нашего рода, это возможно. А вот практически… Выражаясь современным языком, это же какой генетический мутант получится от столь близкородственного союза! Ведь сам себе ты самый близкий родственник, абсолютно идентичный, так сказать.
      – Но есть же такие, кто в это верит, - смеясь, проговорила Алекса, шутливо толкая Лазель.
      – Ты не поверишь, сколько бывает придурков! Надеюсь, ты меня в чем-то таком подозревать не будешь?
      – Вот еще! Я же не сошла с ума, - фыркнула вампирша.
      Сейчас с Алексы слетел весь тот налет серьезности и даже отчужденности, которые она обычно демонстрировала перед другими. Лазель задумалась, видит ли ее такой, какой видит она, кто-нибудь другой. Возможно, Полина, но та еще так юна, что вряд ли понимает, сколь разительна разница, ну и Сергей разве что.
      Лазель приятно было видеть подругу такой. Похоже, ей не грозит измениться, как некоторым вампирам, которые всегда и везде лишь сохраняют лицо, уже забыв, как выглядят настоящие эмоции. Это очень удручающее зрелище. Они словно даже и не принадлежат сами себе.
      А Алекса тем временем посерьезнела и сказала:
      – Все-таки я и правда очень рада, что ты вернулась. Хотя и понимаю, насколько нелегко тебе находиться здесь.
      – О, тебе не стоит за меня волноваться, - обезоруживающе улыбнулась Лазель - Все будет хорошо, я тебе обещаю.
      – Точно? - в голосе вампирши сквозило подозрение.
      – Не волнуйся, - повторила Лазель.
      – Не знаю, смогу ли. Да и должность обязывает.
      – Ничего, это пройдет, - сказала глава рода Инъяиль непонятно о чем и обо всем сразу.
      – Ты не против, если я буду заходить к тебе вечерами?
      – Конечно нет! С чего это я должна быть против посиделок? Я только рада тебе, и двери моего дома всегда открыты для тебя, ты же знаешь!
      – Мне отрадно это слышать, и надеюсь, что это не просто акт вежливости. Мне было бы горько тебя потерять.
      – Как и мне.
      – Ладно. Ты, должно быть, устала с дороги. Я пойду. Но если что будет нужно или захочется пообщаться - непременно обращайся. В любое время!
      – Хорошо, - улыбнулась Лазель. - Спокойного дня.
      – И тебе.
      Алекса ушла, а она так и осталась сидеть на диване. Лазель пыталась все логически обдумать, но как-то не получалось. А под конец ее отвлек Ариэль, проговорив:
      – Все вещи я разложил, так что можешь не беспокоиться.
      – Спасибо.
      – Вы не голодны?
      – Нет.
      – Вам лучше бы и правда отдохнуть с дороги.
      – Я пойду, приму ванну.
      – Вам приготовить ее?
      – Нет, не нужно. Я сама.
      Лазель едва заметным движением поднялась, зашла в комнату за полотенцем и банным халатом, и скрылась в ванной, тщательно заперев за собой дверь. Она не хотела, чтобы ей мешали. Лазель все еще пыталась привести мысли в порядок.

      Включив воду, Лазель стала раздеваться, но как-то растерянно, бездумно, так как все еще вспоминала их с Алексой разговор. То и дело мелькала мысль "за что?".
      Лазель вернулась в Москву, чтобы быть рядом с Алексой, но порой это походило на пытку. Да, она рядом, прекрасная и желанная, но рассчитывать можно лишь на дружеские объятья. А что делать, если просто руки сводит от желания прикоснуться, обнять крепко-крепко, ласкать нежную кожу. Губы дрожат от жажды поцеловать. А ты сдерживаешься, сдерживаешься, сдерживаешься… Чтобы ни жестом, ни взглядом не выдать себя, эту всепоглощающую жажду. Иначе просто не сможешь уже выпустить объект своего обожания. Это тяжело. Тяжело, когда твоя любовь не нужна, на нее не могут ответить.
      И еще более тяжело видеть, как тот, кого ты любишь, любит другого. Сколько раз Лазель ловила себя на мысли, что ей ничего не стоит расправиться с этим злосчастным Сергеем. И в то же время она ясно осознавала, что не сможет этого сделать, ведь это принесет горе Алексе. А Лазель была готова на все, лишь бы та была счастлива. Пусть даже для этого ей придется где-то переступить через себя.
      Но никакие благие намеренья не могли помочь сердцу не разрываться от боли. Боли, которую Лазель скрывала ото всех, даже пыталась от самой себя. Хотя рассудок подсказывал, что такое не может длиться вечно.
      Именно обо всем об этом и думала Лазель, нежась в ванне, а еще почему-то о Полине…
      Эта малышка так невинна и чиста. Не телом, но духом. Она с такой искренностью восторгается и радуется, что хочется радоваться в ответ, что бы ни было на душе. Лазель вспомнила реакцию девушки на ее клановую татуировку и снова улыбнулась.
      Может сводить девушку к знакомому мастеру, пусть сделает что-нибудь похожее, но более подходящее к ее собственному клану. Правда, какой он? Она такой юный вампир, что никакой дар еще и не проявился. Надо будет спросить у Алексы.
      А Полина к ней тянется, очень даже. Аж странно как-то, и в то же время тепло. Милая девочка. Чем-то смутно похожая на Фике. Но тогда был сделан правильный выбор, а сейчас?
      И Алекса всячески потворствует и поощряет их общению. Вряд ли только из-за того, что они обе близкие ей люди. Ну не люди, вампиры. Неужели хочет, чтобы они нашли утешение друг в друге? Нет, это весьма маловероятно.
      Но пока… пока можно просто наслаждаться приятным обществом девчушки. "Может, и в самом деле помочь ей с татуировкой, если она загорится этим?" - подумала Лазель.
      От этих мыслей стало как-то полегче, хотя они и не отменяли главной проблемы. Лазель вздохнула, положив голову на край ванны, и постаралась усилием воли отогнать все мысли, и просто понежиться в воде, ни о чем не думая. Ей это почти удалось.
      Все еще лежа в ванне, она почувствовала, что восходит солнце. Лазель бы ощутила это даже находясь под землей, да где угодно, как и любой вампир. Но для нее это не имело никакого значения. Разве что днем она чувствовала себя чуть более вялой и слабой. Просто ночь - стихия вампиров, где они ощущают себя полностью комфортно, поэтому обычно они и стараются придерживаться ночного образа жизни.
      Вот и сейчас Лазель решила, что, наверное, следует лечь, отдохнуть. Поэтому вылезла из ванны, вытерлась и, закутавшись в махровый халат, вышла.
      Почти сразу она столкнулась с Ариэль, успевшую сменить облик. Теперь перед Лазель была молодая женщина, столь же красивая, как и мужской аналог. Только черты мягче, округлее, женственнее - вот и вся разница.
      – Ты все-таки изменилась, - улыбнулась Лазель.
      – Мне показалось, что так будет… правильнее.
      – Тут решать тебе. Как тебе удобнее. Мне-то все равно, так и так хорошо.
      На это Ариэль лишь поклонилась, потом сказала:
      – Тебе ведь нужно отдохнуть с дороги. Я уже приготовила кровать.
      – Хорошо, спасибо.
      В спальню Ариэль пошла за ней, проговорив:
      – Давай помогу тебе с волосами.
      Лазель усмехнулась:
      – Да, отвыкла я от такого обхождения.
      – Ты слишком долго путешествовала в одиночестве, - ответила Ариэль, и где-то глубоко в подтексте слышался упрек, так больше ничем и не выданный.
      – Мне это нравилось, - пожала плечами Лазель.
      – А теперь? - осторожно спросила вампирша, тщательно расчесывая волосы.
      – Теперь все меняется. Мне нравиться жить здесь, в Москве. Но прошло еще слишком мало времени, чтобы я сказала, что хочу здесь осесть. Да, я еще стала и главой рода. Не знаю, что будет дальше.
      – Ты станешь Черным Принцем.
      – Ну, это мало что решит.
      – С тобой никто не сравниться по силе.
      – Слабое утешение. Да, все эти мои возможности меня радуют, но я могла бы обойтись и без них, и без своих регалий тоже. Все это лишь оболочка.
      – Ты всерьез так думаешь?
      – Да. Есть вещи поважнее.
      – Какие, например? - вопрос прозвучал очень настороженно.
      – Сила и власть лишь капля в море отношений. Хотя порой понимаешь это, лишь досыта вкусив и того, и другого.
      – По-моему, тебе пора сотворить птенца.
      – Ты говоришь также, как многие люди говорят "завести ребенка". Но это вовсе не решение проблем, а отодвигание их на задний план. Не мой путь.
      – А ребенок?
      – Рано, слишком рано, - покачала головой Лазель.
      – Даже если госпожа Алекса согласиться его выносить?
      При этой фразе лицо вампирши как-то потемнело, так что Ариэль поспешила сказать:
      – Прости! С моей стороны совершеннейшая бестактность затрагивать эту тему.
      – Не стоит ходить возле меня на цыпочках, - отмахнулась Лазель. - Не сахарная, не растаю. И менее всего я хочу жалеть себя, - она не сказала, что боялась даже начинать, чтобы не свалиться в бездну отчаянья.
      – Хорошо, - Ариэль закончила с ее волосами, а теперь просто обняла сзади, проговорив, - Я верю, у тебя все будет хорошо. Ты, как никто, заслуживаешь счастья.
      – Твои бы слова, да кое-кому в уши, - усмехнулась Лазель.
      – Все будет, - Ариэль поцеловала вампиршу в макушку. - Давай, снимай халат и ложись в кровать.
      – Я же не маленькая, чтобы меня укладывать.
      – Тогда просто сделай мне приятное.
      Лазель лишь вздохнула и махнула рукой, мол ей все равно. Двухмесячное проживание в доме матери не слишком-то оживило в памяти те далекие теперь времена, когда и она сама держала дома полные слуг. Да, это шикарно и во многих отношениях удобно, но сейчас ей доставляло удовольствие делать все самостоятельно. Но сегодня она уступила.
      Едва голова Лазель коснулась подушки, как она тотчас заснула. Вампирам вообще не свойственна бессонница. Если они вот так расслабляются, то обязательно засыпают. Их сон по глубине похож на смерть, даже такие жизненно важные процессы, как сердцебиение, замедляются. Правда, стоит кому-то появиться в радиусе пятидесяти метров, как наступает резкое пробуждение. Организм готов полностью защитить себя. Но это только у тех, над которыми солнце больше не властно.
      И все-таки вампирам снятся сны. Такие яркие и красочные, как еще одна реальность.
      Лазель сейчас снилась Алекса. Та их единственная ночь, бесподобная и чувственная, когда Лазель принимали такой, какая она есть. И сколько раз она потом корила себя за тот уход и ту записку. Надо было остаться, черт побери! Умелые руки согрели бы и камень!
      Но во сне все было замечательно, даже более чем!
      Сергею тоже снилась Алекса, и во сне она выговаривала ему за все его придирки и, почему-то была при этом в мужском шотландском килте и с волынкой, которой время от времени ему и доставалось. И именно во сне ему было ужасно стыдно.
      Самой Алексе в это время снились и Лазель, и Сергей. Они наконец-то пришли к взаимопониманию, спелись и пришли к ней, дабы сообщить, что отныне они все будут жить вместе большой дружной шведской семьей. Причем оба выглядели весьма странно. Сергей в платье времен Джульетты, а Лазель в рыцарских доспехах Дона Кихота. А сама она в звериной шкуре, как пещерный человек. Абсолютно дурацкий сон! Вспоминая такой только со смеху покатываться!
      Но самый удивительный сон снился Полине!

      Полина видела волшебно-прекрасный замок, стоявший словно на облаке и сверкавший, как драгоценный камень. Ожившая мечта!
      Юная вампирша стояла и любовалась на это чудо, пока не заметила в небе птицу. Огненно-яркую, просто пылающую в лунном свете, отражающиеся от стен замка. Эта удивительная птица опускалась все ниже, пока не села прямо перед Полиной. Она почему-то сочла возможным спросить:
      – Кто ты?
      И, как ни странно, птица, изящно повернув длинную шею, ответила:
      – Я? Феникс!
      Словно в подтверждение своих слов птица, которая не уступала самой Полине по размерам, распахнула крылья, словно заставляя к ним присмотреться. Юная вампирша послушно присмотрелась. Оказалось, каждое перо - это на самом деле язычок пламени. От этого вокруг птицы образовывался ореол марева. И все-таки было в ней и что-то до жути реальное.
      – Как ты попала сюда? - спросил Феникс.
      – Я не знаю… Это место мне просто приснилось.
      – Просто? - фыркнула птица. - Такому юному вампиру? Каков твой клан?
      Вопрос привел девушку в замешательство.
      – Ты что, не знаешь? - удивленно спросил Феникс, склонив голову набок совсем по-птичьи.
      Полина отрицательно покачала головой. Феникс издал какой-то странный звук и взмыл в небо. Описал круг вокруг замка, и Полина услышала откуда-то сверху пронзительно-звонкий голос птицы:
      – Иди в замок. Иди в замок, девочка. Она тебя ждет. Возможно, именно тебя и ждет.
      И, в подтверждение этих слов, от ворот замка и прямо до Полины протянулся изящный подвесной мост, так и предлагающий ступить на него.
      Чуть поколебавшись и подергав перила на предмет прочности, Полина все-таки пошла по мосту. Тот почти не вибрировал от ее шагов. А когда она дошла до конца, двери замка приглашающее распахнулись.
      Изнутри это строение вызывало еще большее восхищение и более всего походило на буддийский храм. Здесь господствовали все оттенки красного и золотого с редкими вкраплениями черного и белого. Обилие шелковых ширм и драпри напоминало о востоке, а роскошные мраморные лестницы и колонны - об эпохе возрождения, и все это переплеталось крайне гармонично. И в то же время сразу становилось понятно, что ни один смертный архитектор не в силах сотворить такое. Слишком все продумано, идеально, вплоть до мелких линий и сущих мелочей. Так в жизни не бывает. Во всяком случае Полина не видела.
      Юная вампирша шла по коридору и казалась сама себе неуместной в этой обстановке, так как на ней были лишь свитер и джинсы, и почему-то она осталась боса.
      Полина шла и шла, и лишь через некоторое время заметила украшающие коридор, состоящий из целой очередности залов разной величины, картины. Потребовалось присмотреться, чтобы понять, что с ними что-то не так.
      Картины были прекрасны, выполнены с потрясающе тонкой техникой и изяществом, и в то же время какие-то незаконченные. Вскоре Полина поняла, что на них всех не хватает главного акцента.
      В основном были батальные сцены. Вот, например, целая армия полегла от какого-то невидимого оружия, пущенного неведомым существом. Полина могла с точностью до миллиметра указать его местоположение, но его там просто не было. Не пустое пятно, а какая-то непонятность.
      Полина вновь подумала о том, зачем она здесь, когда до нее опять донесся голос. Причем совершенно непонятно откуда:
      – Иди, девочка. Иди! Тебя ждали. Возможно слишком долго. Раз Лабиринт принял тебя - иди. Она ждет!
      Полина хотела спросить, кто "она", но тут перед ней открылась еще одна дверь, ведущая в маленький зал с золотой дверью напротив. На ней был изображен тот самый Феникс с распростертыми крыльями, а в центре, на стыке створок, огромный - с кулак, рубин. Эта дверь так и не открылась перед Полиной.
      И снова голос, источник которого, кажется, совсем рядом:
      – Эту дверь тебе нужно открыть самой, девочка. Если сможешь.
      – Но кто меня ждет? - наконец-то решилась спросить Полина, подойдя вплотную к двери.
      – Та, что за дверью, - прозвучал логичный, но мало что объясняющий ответ.
      Юная вампирша вгляделась в дверь. Ее так и тянуло прикоснуться к рубину, аж руки чесались. Не в силах справиться с собой, она дотронулась до сверкающих граней. К ее удивлению камень оказался теплым и словно пульсировал под пальцами.
      Полина убрала руку, но из центра по камню уже стал расходиться алый свет. Он заполнил камень и отделился от него вверх и вниз, прямо между створками. Они словно вздохнули и разошлись в стороны. Легко и мягко, без какого-либо зловещего скрипа.
      Из-за открытых дверей на Полину пахнуло свежестью, какими-то травами и цитрусовыми. Поэтому-то она сразу и заметила в комнате курительницу на длинных кованых ножках, и только потом все остальное. А комната за этой таинственной дверью оказалась очень просторной, целый зал. По убранству более всего походил на спальню. И такие же загадочные картины на стенах. Пол из розового мрамора, отполированного до зеркального блеска. Ровно в центре находилось квадратное возвышение, на которое с трех сторон вели ступени.
      На этом возвышении стояла большая кровать красного дерева под полупрозрачным балдахином из алого шелка нескольких оттенков. Шелк колыхался от движения воздуха, просто от малейшего дуновения.
      Полина с замиранием сердца застыла на пороге, не в силах войти, но любопытство так и тянуло ее подойти к кровати, заглянуть за колеблющейся полог. Она просто знала, что там кто-то есть. Если приглядеться, то можно было разглядеть силуэт за шелковым пологом.
      Наконец, Полина сделала шаг в сторону кровати, еще один. Тот, кто был на ней, кажется вздохнул и повернулся. Юная вампирша тотчас замерла. Потом снова шаг, еще один. Вот их разделяет совсем чуть-чуть. Так близко, что Полина замечает, что шелк украшен золотой вышивкой - все тот же Феникс. Она протянула руку и коснулась полога.
      Стоило это сделать, как он взметнулся вверх, подобно крыльям огромной птицы. Полина увидела кровать с алыми и золотыми подушками. И среди этих подушек лежала она.
      Юная девушка лет двадцати с фарфоровым лицом. Миниатюрная, как куколка, чертами лица более всего походила на японку, но не совсем. Волосы у нее были рыжевато-красные, как застывшее пламя. Одета во что-то вроде кимоно, сочетавшее алый и черный цвета с золотой вышивкой.
      Стоило Полине склониться над ней, как девушка вздохнула, ее веки затрепетали и открылись. Оказывается, у нее золотые глаза. По-настоящему золотые.
      Ничуть не испугавшись, девушка села на кровати и спросила:
      – Кто ты?
      – Полина.
      – А как попала сюда?
      – По-моему, мне все это сниться.
      – Как же ты прошла через Лабиринт?
      – Какой лабиринт? - не поняла юная вампирша.
      Красноволосая девушка удивленно изогнула бровь и проговорила мелодичным, но немного странным голосом, который проникал в потаенные уголки души:
      – Но сюда можно попасть только через лабиринт.
      – Не знаю. Я увидела замок и разговаривала с Фениксом. Потом появился мост к воротам замка, и я вошла. Чей-то голос проводил меня сюда. Сказал, что кто-то ждет меня здесь. Это ты?
      – Я? Да… наверное… - немного растерянно ответила девушка.
      Только сейчас Полина поняла, что ощущает ее как вампира, очень сильного, но, вместе с тем, какого-то странного. Хотя, - решила она, - во сне ведь и не такое может быть. Но все-таки она спросила:
      – А кто ты?
      – Я… я… когда-то меня звали… меня зовут Файлин. Да, именно так! - она проговорила это так, словно вспомнить стоило больших усилий.
      – Но что это за место?
      – Это? Замок тысячи иллюзий.
      – Ты здесь живешь?
      – Ну… да. Я спала… так долго. Но я давно хотела пробудиться. И тут пришла ты, - Файлин улыбнулась открытой улыбкой.
      – Ты ждала меня?
      Прежде чем ответить, странная вампирша пристально всмотрелась в гостью, и только потом ответила:
      – Да, наверное… именно тебя. Кроме тебя сюда еще никто не мог проникнуть.
      – Как тогда мне удалось сюда попасть?
      – Не знаю, - стушевалась Файлин. - Может, это потому, что я тебя ждала…
      – Но почему именно меня?
      – Потому что ты смогла сюда попасть.
      У Полины появилось ощущение, что она сходит с ума. Во всяком случае кто-нибудь из них уж точно. Слишком странный получался разговор, и собеседница очень странная.
      А та, в свою очередь, всколыхнула свои длинные волосы, разметав их едва ли не по всей кровати, весело рассмеялась и сказала:
      – Ты мне нравишься! Тебя ведь Полина зовут?
      – Да, я же уже говорила.
      – О, это пустяки! Я рада, что ты здесь! Я так долго была тут одна, у меня совсем нет друзей. Вообще никого, только долг.
      – Это, должно быть, тяжело, - посочувствовала юная вампирша.
      Как ни странно, но она, действительно, стала проникаться сочувствием и симпатией к этой странной вампирше. "Неужели она и вправду одна в этом огромном замке?" - подумала Полина, невольно обводя взглядом комнату. И тут ее взгляд словно споткнулся. Что-то было не так. Лишь взглянув второй раз, она поняла, в чем же дело.
      Все картины теперь каким-то мистическим образом оказались завершенными. Появилось то самое главное, недостающее действующее лицо. Сомнений нет, на всех этих картинах Файлин. Это она сражается, она повергает в бегство армии.
      Полина едва ли не рот открыла от удивления. По-своему истолковав эту реакцию, Файлин спросила:
      – Тебе нравятся мои картины?
      – Да, - чуть поколебавшись ответила девушка. - А что, на всех них изображена ты?
      – Изображен мой долг, - ответила вампирша, как-то погрустнев.
      – Ты - воин?
      – Да, это определение, наверное, ближе всего к истине. А ты кто?
      – Я? Не знаю… просто вампир, слишком юный и неумелый, похоже, - пожала плечами Полина.
      Вдруг она почувствовала, что какая-то сила будто тянет ее прочь отсюда. Когда она сказала об этом Файлин, та едва ли не воскликнула:
      – Ты просыпаешься! Протяни мне руку, если хочешь со следующим сном вернуться сюда. Ну же, быстрее! Я так ждала тебя!
      Чуть поколебавшись, Полина протянула руку. Возможно, опрометчиво, но она не считала, что во сне может произойти что-то страшное. Вернее может, но останется только сном. Файлин тотчас взяла руку в свою. Почти сразу же Полина увидела и почувствовала, как что-то огненно-красное хлынуло под кожей вампирши в ее руку. Словно жидкое пламя, но оно не обжигало. Почти в тот же момент она проснулась.
      Пробудившись, Полина сразу осмотрела руку. Что ж, рука как рука, ничего подозрительного. Разве что ей очень ярко вспомнился Феникс. И никто не заметил, как на какую-то долю секунды ее глаза мерцнули золотом.
      А стоило Полине заснуть к утру, как она снова оказалась в этом замке тысячи иллюзий. Причем прямо в нем, в какой-то гостиной, судя по всему. В комнате все было так же идеально продумано, как и во всех других помещениях замка.
      Файлин сидела на диване, опять одетая в подобие кимоно, но на сегодня оранжево-красное с рубиновой вышивкой и высоким воротником. Красную реку волос трижды перехватывали шелковые ленты под цвет вышивки. Файлин сразу же заметила Полину и радостно ей улыбнулась, сказав при этом:
      – Я так рада, что ты все-таки пришла!
      – Не думаю, что это у меня получилось осознанно, - уклончиво ответила девушка. - Ведь это сон.
      – И сон может очень много значить, и им можно управлять.
      – Ты умеешь?
      – Да, - просто кивнула Файлин. - Это не сложно, особенно если есть определенная предрасположенность. Я могу научить тебя, если хочешь.
      – Думаю, да. Да, хочу.
      – Хорошо. И это повод нам встречаться почаще, - лукаво подмигнула Файлин. - Я вообще многому могу тебя научить, если ты окажешься способной ученицей.
      – Я постараюсь. Прости, а сколько тебе лет?
      – Ой, много, - отмахнулась вампирша. - Несколько тысяч. Но я очень много спала.
      – И ты все это время провела здесь?
      Этот вопрос уронил тень на до этого безмятежное лицо Файлин. Она задумалась, но все-таки ответила:
      – Нет, раньше… с рождения и еще долго после этого я была в других местах. Множестве мест. Но сейчас помню их смутно. Я вообще свою прошлую жизнь до этого плохо помню.
      – А до чего "этого"? - осторожно поинтересовалась Полина.
      – Ну до… до того, как стала жить в замке, - протянула Файлин, потом вскочила с дивана, потянув за собой юную вампиршу, заявив, - Пойдем, покажу тебе сад. Уверена, ты никогда еще не видела ничего подобного!
      Это сочетание многовековой мудрости и силы с детской живостью и непосредственностью приводила Полину в тупик. Такие резкие и почти всегда совершенно неожиданные перемены. И все-таки в этой Файлин было что-то притягивающее, что-то, от чего просто нельзя было отказаться. Удивительная и не на что не похожая.
      Возможно, дело было еще и в том, что с со временем сама Полина хотела стать подобной ей. Такой же сильной и пленяющей.
      Так для Полины начался новый, довольно странный этап в жизни, хотя она сама, скорее всего, не понимала этого, так как до сих пор не очень-то верила в силу снов, и на что они могут быть способны.

      Сначала, когда Лазель только сообщила о своем желании остаться, он не думал, что окажется так непросто. Считал себя более уверенным в себе и неревнивым. А оказалось совсем наоборот. Хороший и незлобивый, в принципе, парень, в присутствии новоявленной главы рода Инъяиль становился очень раздражительным, и зачастую вел себя глупо, о чем потом раскаивался.
      Сергей прекрасно знал, что Алекса не позволит ему контролировать каждый свой шаг. Она всегда была более чем независима и самостоятельна. Он несколько сотен лет ждал ее любви. Дождался. И теперь самый страшный кошмар - потерять ее.
      А корни неуверенности крылись в том, что Сергей прекрасно понимал, что ему, собственно, нечего противопоставить Лазель, кроме своей любви и самого себя. Да, он Магистр не из последних, но Лазель глава рода, и совсем скоро станет Черным Принцем. И в любых отношениях у нее в два раза больше преимуществ, из-за этой способности менять пол. К тому же его возлюбленная никогда не заморачивалась на вопросах пола. Ее это беспокоило в последнюю очередь. Что отнюдь не добавляло Сергею уверенности.
      Поэтому оставалось только страдать молча, без каких-либо попыток что-то изменить, так как Сергей прекрасно понимал, что Алекса никакого давления не потерпит. А если потребуется, то не посмотрит на чувства, и напомнит кто есть кто. Она слишком долго придерживалась одинокого образа жизни, чтобы вот так, в одночасье, измениться. Да и то, что она вообще когда-нибудь станет домашней и покладистой - под большим вопросом.
      Сергей отчаянно пытался придумать, как ему быть дальше. Пока хватало только на то, чтобы скрепя сердце, относительно вежливо общаться с Лазель. Но деятельная натура жаждала более четкого плана. Хотя он не смел и надеяться устранить главный источник своих тревог. Можно было уповать лишь на то, чтобы Лазель сама куда-нибудь свалила по тихому. Он уже был готов собственноручно подыскать ей пару, лишь бы отвести эту напасть!
      И почти сразу же вспомнились грехи прошлого, то, как именно они встретились с Лазель, а точнее из-за кого.
      Эмили… именно так ее звали. Первая красавица. Сергей понял это, как только увидел. И, хотя она была первой встреченной им местной жительницей, потом он лишь уверился в этом. Черные волосы, белая кожа. И глаза… такие пронзительные глаза… Лишь недавно они перестали преследовать Сергея. Преследовать с немым укором.
      Эмили погибла из-за него. Этого не изменить, равно как и не искупить вины. Самая большая ошибка в его жизни. Когда чувства застили все остальное и толкнули на опрометчивый поступок, приведший девушку к гибели.
      И это было еще одним фактором не в пользу Сергея. У Лазель был повод его ненавидеть. Эмили была ее возлюбленной, а Сергей, влюбившись, возомнил себе невесть что.
      Лазель, кажется, нашла в себе силы простить его, во многом, конечно, из-за Алексы. А он… он почему-то не может.
      Что до самой Алексы… она всеми силами старалась сгладить острые углы. С одной стороны ей было хорошо, как никогда, сердце трепетало любовью, будто она впервые научилась любить. Но с другой… вся эта напряженность не давала покоя. Ей хотелось, чтобы все были счастливы, но в данной ситуации это было трудновыполнимо.
      Лазель… верный друг, и даже больше, чем друг. Когда-то они даже были любовницами, и был выбор. Не ошиблась ли она тогда? В последнее время этот вопрос то и дело поднимался в подсознании, и каждый раз вампирша стремительно отгоняла его, убеждая себя, что как бы то ни было, выбор сделан.
      И все-таки, как это не эгоистично, Алекса была рада, что Лазель теперь живет рядом. Это наполняло Магистра Города покоем и радостью. Общество Лазель всегда было очень приятным.
      Именно с такими мыслями Алекса сидела в своем кабинете в подземном лабиринте, где располагалась главная резиденция вампиров Москвы. Причем располагалась чуть ли не со времен Ивана Грозного. Правда вовсе не значит, что это некие развалины или древние руины. И близко нет! Чистота и порядок, а общее состояние таково, что можно с комфортом жить. К тому же вентиляция и охранная система по последнему слову техники. Вплоть до бронированных перегородок там, где нужно. Дом, место сборов и неприступная крепость, если потребуется. Со множеством входов и выходов. Отсюда можно попасть почти в любой уголок Москвы. Правда потом среди диггеров иногда начинают ходить байки о привидениях.
      Алекса сидела и размышляла, откинувшись на спинку кресла, которое, как и все в комнате, было в стиле эпохи Людовика XIV. Но ее мысли прервал осторожный стук в дверь.
      Получив разрешение, в кабинет вошла Николь - гордая вампирша с непокорными светло-рыжими волосами, которые оттеняли снежную белизну кожи. Ей было что-то около трехсот лет, и родом она из Франции. Николь - одна из преданных вассалов Алексы, приехавшая в Москву с заявлением о своем желании служить ей.
      – Да, ты что-то хотела? - спросила Алекса, разворачиваясь к ней, но не с креслом, а просто перекинув ноги через его подлокотник.
      – Да, Магистр. Могу я спросить?
      – Конечно. И к чему такая официальность?
      – Ну… просто… ты была так погружена в себя… Будто не здесь вовсе. Мне, наверное, не следовало тебя отвлекать.
      – Ничего страшного. Но ты ведь хотела что-то спросить.
      – Да, - опомнилась Николь. - Это правда, что Лазель вернулась в наш город?
      – Правда, - улыбнулась Алекса. - Мы как раз встретили ее вчера из аэропорта. И группу сопровождения тоже, - добавила вампирша, вспомнив об Ариэль.
      – Значит то, о чем мне сообщил мой создатель, правда, - задумчиво проговорила Николь.
      – Это о чем же?
      – Новость, которая распространилась с недавних пор по всем кланам. О том, что Наиль отошла от дел, и что теперь Лазель является главой рода Инъяиль.
      – Да, и это верно, - кивнула Алекса.
      – Занимать кресло в Совете - это очень почетно. Я рада за Лазель.
      – Можешь сказать ей это лично, - улыбнулась Магистр Города. - Ей будет приятно.
      – Думаю, многие захотят поздравить ее, - ответила Николь. - Может, устроить вечер в ее честь? Но решать, конечно же, тебе! - поспешно добавила вампирша, испугавшись, что слишком много себе позволила.
      Алекса задумалась. Предложение и правда соблазнительное. Лазель заслужила праздник. В конце концов, не каждый день получаешь кресло в Совете и возглавляешь род. А поздравить просто на словах - как-то не солидно. Поэтому праздник напрашивался сам собой. Как она раньше об этом не подумала? Вслух же Магистр Города сказала:
      – Хорошая идея, Николь! Пожалуй, так и поступим. Но успеем ли мы все подготовить к завтрашнему вечеру?
      – Думаю, да, если ударно возьмемся за работу. Никто не откажется помочь.
      – Так ты садись. Давай-ка хорошенько все обдумаем. Во-первых, место, где все устроим.
      – Может, в клубе?
      – Да, там обстановка располагающая, но в то же время слишком близко к людям. Пожалуй, главный зал подойдет больше. Он просторнее и его легче… оборудовать под торжество.
      – Будем накрывать стол?
      – Это лишнее. Просто фуршет с напитками. Ну сама понимаешь, какими.
      – Конечно, будут доставлены свежайшие запасы, с добавлением эликсира, для улучшения свойств.
      – Непременно. А убранство… пусть будет сочетание Венеции и востока. И, конечно, музыканты. Я напишу примерный список композиций для их исполнения.
      – А гости? Это будет костюмированный вечер?
      – Нет, просто торжество. И я хочу, чтобы при всей торжественности, ощущался уют. Понимаешь, о чем я?
      – Думаю, да.
      – Отлично.
      – А как с гостями? Раздадим приглашения или просто пригласим?
      – Объявим о торжестве, и, думаю, этого будет достаточно, чтобы все пришли.
      На это Николь улыбнулась и сказала:
      – Как и вы, Лазель завоевала популярность среди вампиров города. Она располагает к себе.
      – Я знаю, - ответила Алекса, невольно улыбнувшись. - И это расположение заслужено. Более чем.
      – Да, и еще…
      – Я тебя слушаю, Николь.
      – Сообщить о торжестве… другим обитателям ночи?
      – Нет, это уже лишнее, я думаю. В конце концов, тут дело касается лишь вампиров.
      – А что насчет Жанны?
      Алекса задумалась. Жанна являлась оборотнем, вервольфом, и была вхожа в круг вампиров, так как являлась залогом мира между ними и местной стаей. К тому же верволчица делилась кровью с Магистром Города. Это, так сказать, входило в ее обязанности, которыми она очень гордилась. Поэтому Алекса решила:
      – Жанну нужно пригласить. Ее присутствие даже весьма желательно.
      – Хорошо, я прослежу за этим.
      – Да, и пригласи ко мне Юлия, Ольгу и Тахира. Мне нужно дать им кое-какие распоряжения.
      – Сию минуту, - Николь подорвалась с места и скрылась за дверью, причем практически бесшумно.
      Все названные вампиры были верными вассалами Алексы, на которых она могла положиться во всем и всегда. Будучи дочерью ночи, она хорошо видела такие вещи.
      Юлий - вампир достаточно древний, но внешне его возраст ближе к тридцати, чем к двадцати. Стройный, с огненно-рыжими волосами, ровно подстриженными на уровне скул и небесно-голубыми глазами.
      Что до Ольги, то она тот редкий случай рожденного вампира. Но относительно молода, всего двести двенадцать лет. У нее короткая стрижка русых волос, твердые черты лица, а взгляд, напротив, очень располагающий.
      А Тахир… Тахир осел в России еще во времена татаро-монгольского ига. О его этническом происхождении ясно свидетельствуют смуглая кожа, черные волосы и чуть раскосые миндалевидные глаза. Хотя, для своего народа он весьма рослый.
      И сейчас эта "святая" троица стояла перед Алексой, готовая внимать ее словам. Едва ли не по стойке "смирно" вытянулись, настолько подтянуты.
      – Возможно, Николь успела обрисовать вам ситуацию в общих чертах, - начала Алекса, - но я повторю. Вы уже знаете, наверное, что к нам вернулась Лазель. Так же спешу сообщить, что отныне она официальная глава рода Инъяиль, и входит в Совете Вампиров, - все трое вампиров понимающе заулыбались. - В связи с этим поступило предложение, которое я не могла не поддержать - устроить вечер в честь Лазель.
      – Вы решили как нельзя лучше, - сказал Юлий.
      Алекса кивнула, сказав:
      – И, в связи с этим, у меня будет к вам пара поручений.
      – Мы внимательно слушаем.
      Что до Сергея, то он воспринял подобную идею без особого восторга. Но свои чувства оставил при себе, просто смирившись. Он не хотел расстраивать Алексу, и даже принял посильное участие во всех этих скорых приготовлениях.

      Они успели. К следующему вечеру все было готово, и все нужные вампиры оповещены. А саму виновницу торжества удалось оставить в неведении.
      В квартире Алексы с момента пробуждения царил праздничный переполох. И самая довольная, похоже, была Полина.
      – Так в каком стиле одеваться? - вопрошал Сергей из недр гардеробной.
      – В праздничном, но не вычурном, - ответствовала Алекса.
      Сама она для этого вечера выбрала свое любимое сочетание: черное и красное. Черный атласный костюм и алая шелковая рубашка. Строго, и в то же время шикарно, и все тот же стиль унисекс. Хотя Сергей считал, что только слепой мог принять его возлюбленную за парня.
      Волосы Алекса, как всегда, забрала в хвост. Сергею очень нравилось, когда они распущены, но сама вампирша этого терпеть не могла. Удивительно, как она вообще до сих пор оставляла их длинными.
      Сам Сергей остановился на синем костюме-тройке в черную полоску, а волосы распустил по плечам. Нужно признаться, что выглядел при этом шикарно. По-вампирски шикарно.
      А Полина надела черные брюки, синий топ и кожаный пиджак сверху. Вот и все. Ее стиль все еще больше отражал вкус подростка. Утонченность, даже вычурность вампира придет позже, с годами.
      На самом деле этот шик, сногсшибательный вкус вампиров в основном дело многолетней практики, только и всего. За пару сотен лет хочешь не хочешь научишься на раз скрывать все свои недостатки и подчеркивать достоинства.
      – Так, все готовы? - поинтересовалась Алекса, смахивая невидимую пылинку с лацкана пиджака.
      – Да, - ответила Полина, Сергей согласно кивнул.
      – Отлично. Так, Сергей, вы с Полиной отправляйтесь в Катакомбы, проследите, чтобы все было готово. А я беру на себя доставку виновницы торжества.
      – Хорошо, - согласно кивнул Сергей, и Алекса едва сдержала вздох облегчения. Неужели ее возлюбленный наконец-то одумался? Это было бы замечательно!
      – Тогда я пошла.
      Как Алекса и надеялась, визит к Лазель получился неожиданным, но желанным. Вампирша сидела в кресле с бокалом в руках. Похоже, "утренняя" трапеза. Ариэль рядом, что-то читает. Уже в женском обличье. Да, так она чуть менее эффектна, но, тем не менее, бесспорно, осталась красивой
      – Здравствуй, Алекса! - бокал перекочевал на столик. - Я очень рада тебя видеть! Да ты при полном параде!
      – О, это разве при полном? Так, чуть более официально, чем обычно.
      – Куда-то собрались?
      – Есть тут одно официальное мероприятие… и, я надеюсь, ты пойдешь с нами.
      – Официальное мероприятие? Ты меня интригуешь.
      – Так ты пойдешь?
      – Раз приглашаешь - конечно, - улыбнулась Лазель, плавным, текучем движением поднимаясь с кресла.
      – Да, Ариэль пускай тоже идет. Не дело сидеть дома одной. Нужно развлекаться!
      – Ой, я что-то прям не узнаю вас в гриме, - рассмеялась Лазель, направляясь к гардеробной. - Как нам одеться?
      – Ну… - протянула Алекса, показав на себя рукой. - Типа этого.
      – Понятно. У нас есть еще время, или лучше поторопиться?
      – Затягивать особо не стоит.
      – Все ясно, мы скоро.
      И, действительно, получилось скоро. Сборы вряд ли заняли больше четверти часа. В итоге Лазель выбрала изумрудно-зеленый пиджак с тисненой серебреной вышивкой, черную атласную рубашку и черные бриджи, к которым прилагались еще сапоги выше колена из мягкой кожи с серебреными пряжками. Ариэль снова была в костюме, не на много отличающимся от того, который носила в другом облике.
      Еще через пять минут вампиры уже спускались в гараж. Поехали на машине Лазель - темно-вишневом внедорожнике типа "джип". Покупая ее, вампирша заявила, что только это тут, по таким "дорогам" и сможет ездить, а все остальное сядет на первой колдобине.
      До главного входа в катакомбы, из которого было ближе всего к залу Собраний, ехали где-то с четверть часа. Вход был замаскирован железной дверью, а подвальное помещение за ней значилось как закрытый клуб. И в нем постоянно дежурил кто-нибудь из вампиров.
      Можно, конечно, попасть в катакомбы через официальный действительно действующий вампирский клуб "Ночной Полет", что на Тверской, во владение которым Алекса вступила, став Магистром Города, но там, на ее вкус, слишком людно. Поэтому выбрали этот вход. Во всяком случае именно так Алекса объяснила все Лазель. А та, будучи мудрой женщиной, не стала устраивать допрос с пристрастием.
      Они спустились в катакомбы, погрузившись в лабиринты ходов и переходов. Когда свернули в коридор непосредственно к залу, то тот оказался затемненным. Но стоило Лазель вступить в него, как зажегся вделанный в потолок светильник, еще один, и еще. С каждым новым шагом загорался новый фонарик, создавая некую мистическую атмосферу. И Алекса довершила ее, с самым загадочным видом открыв двери в зал.
      Зал заполнял мягкий золотистый свет. С потолка, скрывая отсутствие окон, свисали разноцветные шелковые драпри, превращая помещение в волшебный шатер. По краям зал устилали звериные шкуры, заменявшие ковры, а центр оставался свободным для танцев. На шкурах вдоль стен, образуя альковы с помощью все тех же драпри, стояли низкие диванчики, усыпанные подушками. По залу ходили официанты - вампиры с подносами, на которых стояли бокалы с алой жидкостью.
      Но главное - здесь собрались все Магистры Москвы, и не только они. Все, кого Лазель не оставила равнодушными.
      Взяв подругу под руку, Алекса ввела ее в зал. Та все-таки спросила:
      – В честь чего такое торжество?
      – В честь тебя, моя дорогая, - улыбнулась Магистр Города.
      – Меня?
      – Неужели ты думала, что мы пропустим такое важное событие, как твое становление главой клана?
      Лазель одарила вампиршу восхищенным взглядом, но ее уже закружил водоворот поздравляющих. Каждый хотел поздравить и вручить подарок. Среди них были и Полина с Сергеем. Сама Алекса чуть отстранилась, как раз заметив Жанну.
      Верволчица тоже заметила ее и тотчас подошла. Ей всего двадцать. Миловидная девушка с непослушной копной черных волос и смуглой кожей, напоминавшей своим оттенком молочный шоколад. Глаза у нее огромные: карие и добрые. И все-таки в их глубине таиться что-то завораживающе-опасное, как в глазах хищника.
      – Здравствуйте, госпожа Алекса.
      – Вечер добрый, Жанна. Я как раз хотела с тобой поговорить.
      – Я вас внимательно слушаю.
      – Отойдем.
      Похоже, ей удалось заинтриговать молодую волчицу, особенно когда Алекса сказала:
      – У меня есть просьба, в которой нужно твое согласие.
      – Просьба? Ко мне? - Жанна прекрасно понимала, что Магистр Города вольна просто приказать.
      – Именно.
      Они говорили так тихо, что никто другой даже с особой чувствительностью слуха, не мог их услышать. Потом Жанна кивнула, Алекса погладила ее по волосам и вернулась к гостям.
      Лазель смеялась над какой-то шуткой Полины. Ее смех всегда заслуживал внимания. Обволакивающе-мягкий, звонкий, как умелая игра на арфе. Хоть Лазель принадлежит к клану Инъяиль, а не Гаруда - великих любовников, ее смех очаровывал не только смертных, но и вампиров. Алекса видела, как заразительно он действует на других - они тоже начинают улыбаться. Да и на ее губах уже тоже играет улыбка.
      Стоило Алексе подойти, как Лазель тут же обратилась к ней:
      – О, а я уже начала было беспокоиться, куда ты запропала!
      – Просто мне, как распорядителю, нужно было кое-что проверить.
      – Понятно, - вдруг Лазель порывисто обняла ее, проговорив, - Спасибо тебе за такой замечательный праздник! Я очень тронута! - и быстро поцеловала ее.
      – Ну, - почти смутилась Алекса. - Должна признаться, что идея праздника не совсем моя. Ее предложила Николь, а я поддержала.
      – Все равно. Большое спасибо.
      В этот момент Лазель заметила Сергея. Тот весь напрягся, и лицо его стало пустой приветливой маской. Вампирша усилием воли скрыла торжествующую улыбку, посчитав это недостойным. Но порой было таким удовольствием дергать его за ошейник! В конце концов, сегодня ее вечер, так что она может позволить себе многое. Хотя бы этот невинный поцелуй.
      Но, осознав, что пауза излишне затянулась, Лазель сказала:
      – Надо куда-нибудь сесть. Я пока не хочу танцевать.
      – О, пойдем. Специально для нас сделали большой шатер.
      – Шатер?
      В самом деле, эти сооружения более всего походили на шатры, так как шелковые драпри отделяли диванчики от основной части зала. Алекса повела подругу к дальнему краю, где за шелковым пологом скрывались два диванчика, стоящие друг напротив друга, и столик между ними, на котором возвышался наполненный алой жидкостью хрустальный графин в окружении бокалов.
      – Это для нас всех, - прокомментировала Алекса, усаживаясь на диван.
      – А где остальные?
      – Сейчас подойдут.
      И действительно, скоро в шатер вошел Сергей, за ним Ариэль, и самой последней - Полина. Ее глаза сияли от восторга, будто торжество было в ее честь. Почти с самого порога девушка заявила:
      – Я встретила Николь. Она сказала, что сейчас будут выступать танцовщицы.
      – Да, - подтвердила Алекса. - Уже начинается.
      В подтверждение ее слов полог шатра откинулся, чтобы можно было видеть то, что будет происходить в зале. Музыка изменилась, стала более текучей, восточной и все-таки ощущалась еще какая-то свежая нота. Вампиры заняли места на диванчиках, освободив весь центр зала.
      Раздался легкий шорох открываемой двери, и в зал впорхнула стайка танцовщиц. Хотя нет, среди них были и юноши. Всего около двух десятков гибких, молодых тел, которые тотчас стали изгибаться и извиваться в такт музыке. Все в ярких восточных шароварах, а девушки еще в расшитых бисером лифах. Полине они напоминали пламя свечей. Такие же трепетные и гибкие. Она тихо спросила у Алексы:
      – Ты что, пригласила балет "Тодес"?
      – Нет, лучше, - улыбнулась вампирша. - Это наши "друзья". Смотри. Ты все увидишь.
      И Полина стала смотреть. А бешеный ритм танцующих постепенно стал замедлятся. Движения становились все более тягучими, полными соблазна плоти. Полина слышала, как бьются их сердца, как они дышат. И это пробуждало что-то в самой глубине, что-то дикое, и зажигало глаза огнем. Девушка глянула в зал и поняла, что глаза многих вампиров тоже горят. Жадно, испепеляющее.
      Уже ставший знакомым, голос в голове шепчет:
      – Они прекрасны! Горячи, юны и аппетитны! Как ты находишь этот пир плоти?
      Но Полина не нашлась, что ответить, так как в этот момент узнала одну из танцовщиц. Тронув Алексу за руку, она шепотом спросила:
      – Там, среди танцующих, неужели это Жанна?
      – Да, - улыбнулась Магистр Города. - Смотри, скоро будет самое интересное. Уж поверь мне. Такое мы устраиваем очень редко.
      Полина вновь вернулась к созерцанию происходящего. И не зря. Танцующие сдвигались все ближе к центру зала, пока не создалось впечатление, что это гигантский цветок. Потом они снова стали расходиться, и все это в медленном тягучем танце. Музыка становилась все более чарующей, но ожидания кульминации не было.
      Танцующие продвигались все ближе и ближе к диванам, перемещаясь еще и по кругу. Танец выбора. Полина слышала что-то о таком, но давно. А танец распался на десятки составляющих. Теперь каждый танцевал отдельно у того дивана, перед которым остановился.
      В их шатер вошла, даже скорее вплыла Жанна. Полина никогда не видела ее такой… манящей. В наряде танцовщицы она смотрелась очень необычно, и в то же время гармонично. Она вошла, ни на секунду не прерывая танца, и полог шатра опустился за ней. Жанна танцевала на свободном пятачке так, словно это была просторная сцена. Танцевала самозабвенно, и только для одного, вернее одной.
      Танец предназначался для Лазель. Только для нее. Других Жанна словно не замечала, и своим танцем заставляла забыть, что существует что-то или кто-то еще. Только они. Только танец.
      Лазель не могла оторвать глаз от этого юного, гибкого тела, которое, казалось, вытворяло невозможное. Оно призывало, распаляло, и неважно, был ли ты до этого сыт или голоден. Жажда вскипает в тебе, глаза загораются жадным, голодным огнем. Хочется коснутся этого юного тела, ощутить его вкус.
      А Жанна замирает на обрыве ноты и склоняется перед Лазель, чуть отвернув голову, предлагая себя. Вампирша невольно пробегает пальцами по склоненной перед ней тонкой шее. Но она слишком хорошо понимает, что это может значить, и достаточно владеет собой, чтобы оторваться от этого восхитительного зрелища и посмотреть на Алексу.
      Та ласково улыбнулась и сказала:
      – Это мой подарок тебе, с желания самой Жанны, конечно.
      Верволчица чуть пошевелилась и проговорила:
      – Я предлагаю свою кровь вам. Пейте.
      Лазель не нужно было просить дважды. Чуть подавшись вперед, она сказала:
      – Иди ко мне, дитя, - ее глаза горели, как две чаши зеленого огня, даже зрачки чуть вытянулись. Сущность вампира вышла на поверхность, и еще больше распалялась, чуя такую деликатесную кровь.
      Жанна ничуть не испугалась. Она поднялась с пола, села на диван и положила голову на колени вампирше. Даже волосы убрала за спину, дабы не мешались.
      Лазель обняла девушку, чуть приподнимая, чтобы было удобнее, вдохнула аромат кожи, а взгляд уже сосредоточился на бьющейся под кожей жилке. Губы коснулись нежной шеи. Жанна затрепетала в ее руках. Вампирские чары начали действовать. Девушка прикрыла глаза, а мигом позже клыки скользнули в плоть. Рот наполнился солоновато-медным вкусом, который был замечательнее любого нектара.
      Кровь оказалась бодрящей, чудесной, восхитительной! Кровь оборотня. Она обладает куда более богатыми свойствами, чем человеческая, поэтому и ценится так высоко.
      Когда Лазель отстранилась, то чувствовала легкое опьянение и бодрость. На ее губах играла довольная улыбка. Что до самой Жанны, то она совсем по-звериному потерлась о вампиршу, что-то мурлыкнула и сонно улыбнулась. Чары на оборотней действуют не так, как на людей. Жанна не забудет, что произошло, ее даже не клонило бы в сон, будь она посильнее. И все-таки ей было хорошо. Весь фокус в том, что вампиры делятся своим наслаждением с жертвой. Только люди об этом забывают, у них остаются лишь смутное приятное ощущение.
      – Спасибо тебе, девочка, - Лазель поцеловала волчицу. - Это было чудесно, но теперь тебе нужно отдохнуть.
      – Иди в мой покои, поспи там, - заботливо предложила Алекса. - Тебя проводят.
      – Спасибо.
      Девушка удалилась. А Лазель откинулась на спинку дивана, проговорив:
      – Это был очень ценный дар, Алекса.
      – Ты достойна и более щедрых даров, - просто ответила вампирша, пожав плечами.
      – Не скажи. Великая честь поделиться тем, кто делится с тобой кровью. Это многое значит.
      При этих словах Сергей поморщился, но снова ничего не сказал. Решил сдерживаться, покуда хватит сил. Пока хватало. К тому же он старался убедить себя, что ничего предосудительного не происходит. В конце концов, ведь практически так и есть. Надо быть честным и признать, что ему просто не нравиться видеть довольное лицо Лазель.
      И все-таки в шатре царила обстановка умиротворения. Царила, пока не вошел Юлий. От него просто волнами исходило волнение, хотя он прекрасно держал лицо.

      – Извините за вторжение, - с поклоном проговорил вампир, полог даже еще не успел за ним опуститься.
      – Что-то случилось? - тотчас поинтересовалась Алекса.
      – Можно и так сказать. Вам пришло официальное письмо от главы моего рода.
      – Рода Феникса? От Имхотепа?
      Никто не заметил, как расширились глаза Полины при упоминании названия рода.
      – Да, госпожа, - еще сильнее склонился Юлий. - Вот оно.
      Вампир протянул Магистру Города настоящий свиток, скрепленный печатью. На сургуче золотой оттиск Феникса указывал на переплетение в ней обычной и ментальной печати. Такую вскрыть мог только адресат.
      – Спасибо, Юлий, - поблагодарила Алекса, принимая из его рук свиток.
      Она без труда сняла печать и развернула послание. Оно оказалось написано на древнем языке. Для людей он был мертв уже с десяток тысяч лет, а вампиры считали его исконно своим. Хотя теперь не все вампиры его знают. Но считается дурным тоном, являясь Магистром, не знать своего исконного языка.
      Алекса пробежала глазами вычурные строки почти каллиграфического подчерка. Наконец, она сказала остальным:
      – Это правда от Имхотепа. Вот уж не ожидала. И касается оно, как ни странно, тебя Лазель.
      – В самом деле?
      – Да. Он пишет, что поздравляет тебя с новым званием. Ну плюс всяческие комплименты и геральдика. А вот это уже интересно. Он сообщает, что, дабы лично засвидетельствовать почтение новой главе рода Инъяиль, прибудет к нам буквально на днях. А точнее через два дня. Ого!
      – Ты уверена?
      – Да. Вот, прочти сама. Он еще группу сопровождающих описывает.
      Лазель приняла письмо и жадно впилась взглядом в его содержимое. И, судя по выражению лица, восторга она не испытывала. Наконец прочитав, вампирша сказала:
      – Что-то не нравиться мне это.
      – В смысле? - тотчас насторожилась Алекса.
      – Имхотеп - один из древнейших вампиров в Совете. Личность почти мифическая. Он еще помнит Королевство. Его власть огромна. И сомнительно, чтобы он приехал сюда только для того, чтобы лично поздравить меня. Правда, свиту он с собой привозит весьма скромную.
      – А ты с ним виделась?
      – Пару раз где-то, - пожала плечами Лазель, - Когда встречалась со всем Советом. И лишь однажды мы с ним встречались лично, так сказать.
      – Но репутация у него, можно сказать, незапятнанная, - вставила Ариэль.
      – Это так, - согласилась Лазель. - Он очень мудрый и рассудительный вампир, и знатный интриган. Поэтому-то я и не верю в его столь простую цель приезда. И это меня настораживает.
      – Но что ему может быть нужно?
      – Так, сходу, сказать практически невозможно. Но я постараюсь навести справки. К такому визиту нужно быть готовыми.
      – Да, и хотелось бы знать, что от этого можно ждать, - проговорил Сергей. - Раньше ведь у нас ничего подобного не было.
      Алекса лишь покачала головой, а вслух сказала:
      – Что ж, постараемся, чтобы ничто не застало нас врасплох. Хотя времени не так уж много.
      – Уверена, что бы ни случилось, вам ничего угрожать не будет.
      – А тебе?
      – Понятия не имею, - честно призналась Лазель. - Вероятность такого исхода небольшая. Возможно, Имхотеп просто хочет заключить между нашими кланами соглашение.
      – Соглашение? - эхом спросила Алекса.
      – Да. Такое часто бывает между различными кланами. Только у нашего клана более десятка таких договоров. К тому же, не стоит упускать из виду и возможность того, что Имхотепа привели сюда личные дела, а меня он решил поздравить как бы между прочим, совместить приятное с полезным.
      – Но разве он не должен написать о цели своего визита, для которой ему понадобилось пересечь границы моих владений?
      – Будь он Магистром, города или нет - неважно, или даже Черным Принцем - то да. Он был бы обязан испросить разрешения. Но он - глава клана и член Совета. Он может даже не уведомлять. Неужели ты не знала? - спросила Лазель у подруги.
      – Мне раньше как-то не приходилось сталкиваться с Советом.
      – Это даже странно, учитывая, что создавшая вас с Сергеем…
      – Она сама обращалась к Совету не часто, - пожала плечами Алекса. - Только по своим делам. А я в то время всегда старалась избегать подобных обществ. Да и сейчас бы не отказалась, но долг все-таки превыше всего.
      Лазель понимающе улыбнулась и сказала:
      – Меня всегда удивляло, насколько разные птенцы получаются у Владычицы Ночи. Мне жаль, что я не имела чести знать ее.
      Сергей позволил себе усмешку, а Алекса сказала:
      – Ну, у тебя еще все впереди. Но мне понятно твое стремление - она удивительная женщина и уникальный вампир.
      – Властительница, госпожа и мать.
      – Именно так. Ты когда-нибудь встречалась с сестрами?
      – Пару раз доводилось. А однажды их миссия пролегала в наших землях, я была у них вроде проводника.
      – Вот они, по-моему, самые удивительные создания Владычицы Ночи.
      – Как так легко можно рассуждать о палачах? - поежился Сергей. - Они - профессиональные убийцы.
      – Они исполнительницы воли Совета, - просто ответила Лазель.
      – И они наши сестры во крови, - напомнила Алекса. - Они прекрасны в своей сути, пусть даже она так жестока.
      – Вампиры, яркие, как звезды, появляются довольно редко, - вздохнула Лазель.
      После этих слов повисла задумчивая пауза. Каждый задумался о чем-то своем, в основном о птенцах, которых им приходилось творить. Лишь у Полины пока не было такого опыта, и сложно сказать, стремилась ли она к нему. Сейчас девушка просто теснее прижалась к Алексе, и та тотчас обняла ее, стараясь отогнать страхи одиночества.
      Как-то стало понятно, что празднество закончилось. Кто-то решил расходиться, а кто-то - остаться прямо в катакомбах, благо наличие свободных комнат это позволяло. В конце концов, некоторые вампиры просто жили здесь.
      Но Лазель с Ариэль и Алекса с Полиной и Сергеем поехали домой. Магистр Города редко оставалась в своих апартаментах в катакомбах.
      Ехали в задумчивом молчании, но прежде чем разойтись по своим квартирам, очень тепло попрощались. Обнимая Магистра Города, Лазель сказала:
      – Спасибо тебе, Алекса. За праздник и за все. Это очень меня тронуло.
      – Я очень рада, что тебе понравилось.
      Простые, почти дежурные фразы, но за ними скрывалось очень многое. Но вот закрылись двери. За одними квартиры, за другими - лифта.
      Переступив порог квартиры, Сергей потянулся, проговорив:
      – Наконец-то дома!
      – Что, неужели ты так сильно утомился? - усмехнулась Алекса.
      – Да нет, скорее наоборот, - многозначительно ответил вампир, следуя за ней в их спальню, и уже там пытаясь поцеловать Алексу.
      Та ответила на поцелуй, и весьма охотно, но в конце все-таки отстранилась, сказав:
      – Чуть позже. Я хочу заглянуть к Полине.
      – А что с ней?
      – Мне кажется, ее что-то беспокоит.
      – Что ж, я буду тебя ждать.
      – Хорошо, - лукавая улыбка, и Алекса исчезла за дверью.

      Предварительно постучав и получив разрешение, Магистр Города вошла в комнату Полины. Почти обычная девичья комната. Письменный, он же компьютерный, стол, стеллаж с телевизором и книгами, музыкальный центр, шкаф, два кресла и кровать. Последняя могла показаться высоковатой, но на самом деле это была бутафория. Нет, сверху тоже можно было лежать или спать, но на самом деле кровать представляла собой замаскированный гроб. Модифицированный для удобства обитателя, к тому же. Пара постеров на стене, как у любой девушки-подростка, и тяжелые шторы на единственном окне, практически всегда задернутые. Наверное, только это и выдавало необычность обитательницы.
      Когда вошла Алекса, юная хозяйка комнаты сидела за ноутбуком, но почти сразу же закрыла его и повернулась к вампирше.
      – Привет, - сказала Магистр Города, скорее просто чтобы как-то начать разговор. - Как ты, моя дорогая?
      – Нормально, - пожала плечами девушка.
      – Ты уверена? - переспросила Алекса, притянув Полину в ее вертящемся стуле поближе к своему креслу. - Мне показалось, что тебя что-то беспокоит.
      – Хм… да вроде ничего, - но вампирша почувствовала тонкий привкус лжи, правда не стала уличать в этом воспитанницу, а решила зайти с другого бока:
      – По-моему ты какая-то тихая в последнее время.
      – Правда?
      – Да. Хотя, может в этом есть и моя вина. В последнее время у меня не очень-то получалось уделять тебе достаточно времени и внимания.
      – Что ты! Как ты можешь себя винить! - тотчас откликнулась Полина. - Ты же постоянно со мной нянчишься!
      – Я забочусь о тебе, потому что так и должно быть. Ты только входишь в этот новый и необычный для тебя мир, где зачастую действуют совсем другие законы. Я уже как-то говорила, пусть я не твой создатель, но я отвечаю за тебя. Прежде всего перед самой собой. С того самого момента, как мы впервые встретились. И я хочу, чтобы все у тебя сложилось благополучно.
      На это Полина робко улыбнулась, проговорив:
      – Спасибо.
      – Да не за что, просто таково положение вещей. Ну же, иди ко мне.
      Девушка кивнула и немного неуклюже переползла со стула в кресло, на колени вампирше. "Как много в ней еще от человека! - подумала Алекса, помогая ей устроиться поудобнее. - Сколько времени в ней еще сохраниться это? И как долго сохранялось во мне?" Она не помнила, когда произошел этот перелом. Да и вообще мало кто его улавливает. Просто как-нибудь однажды осознаешь, что отныне ты дитя ночи. Это твой путь, и никакой иной.
      Но к Полине осознание этого придет еще нескоро. Пока слишком много ниточек связывает ее с обычной человеческой жизнью: родители, близкие, да сама эпоха. И силы в юной вампирше просыпаются постепенно, не слишком торопясь. И это даже хорошо. Когда новорожденные птенцы резко уходят в отрыв, тогда-то, как правило, и возникает риск сломаться. А так все идет своим чередом.
      – О чем задумалась? - голос Полины заставил вернуться в реальность. Хотя она, вроде, и не покидала ее.
      – О тебе, - призналась Алекса, запуская пальцы в черные и по детски мягкие волосы девушки.
      – Почему? Я что-то сделала не так?
      – Нет. С чего ты взяла? Просто я беспокоюсь о тебе.
      – Право, не стоит.
      – А может, стоит? - лукаво прищурилась вампирша.
      Полина прижалась к ней, совсем как ребенок, словно искала защиты и утешения. Алекса была бы рада предоставить и то, и другое, но девушка продолжала молчать. Наконец, как-то странно вздохнув, Полина спросила:
      – Скажи, неужели меня всегда-всегда нужно будет защищать? Я всегда буду такой… беспомощной?
      – С чего ты так решила?
      – Ну… ведь с самого моего… перевоплощения так и есть. Со мной носятся, а я сама ничего не умею, у меня нет никаких способностей, я - обуза.
      – Глупости, - возразила Алекса. - Я же, кажется, говорила, в чем дело. Но могу и повторить. Как вампир - ты еще совсем юный, неопытный. Это точно так же, как взросление ребенка, но не такое быстрое. Сейчас ты только-только пережила пору вампирского младенчества. У тебя еще все впереди.
      – Что "все"? - осторожно спросила Полина, спрятавшись в ее объятьях.
      – Пойми, вампиры не сразу рождаются могучими и всесильными. Нет, бывает такое, но чрезвычайно редко. Это обычно удел Черных Принцев, и то не всегда. А если брать усредненный вариант, то вампир обретает свой полный потенциал годам к пятистам, как правило, а то и к тысяче.
      – А что же делать до этого времени?
      – Жить, - улыбнулась Алекса, поцеловав девушку. - Ведь это не значит, что все пять столетий за тобой будут бегать, как за дитем малым. Это даже сейчас не так уж необходимо. С каждым годом ты будешь становиться взрослее, самостоятельнее, и однажды поймешь, что я тебе не нужно.
      – Такого не будет! - тут же воскликнула Полина, теснее прижавшись к вампирше.
      – Это тебе сейчас так кажется, - улыбнулась Алекса. - Ты еще не умеешь мыслить категориями веков. Научишься. И это вовсе не значит, что мы не сможем быть друзьями.
      – Я не хочу от тебя уходить.
      – Никто тебя и не принуждает, не принудит никогда, - девушка удовлетворенно вздохнула. - И это даже хорошо, что силы не пробудились в тебе сразу.
      – Почему?
      – Ты сможешь лучше познать их суть, уловить их тонкости и специфику, и от этого лучше использовать.
      – Пока и использовать особенно нечего.
      – Ну, с чего вдруг такой пессимизм?
      – Да не пессимизм, просто…
      – Просто что?
      – Я ведь ничего толком не умею. Я совсем бездарь, по сравнению с тобой или… Лазель.
      – Ну, по сравнению с Лазель и я бездарь.
      – Не может быть, - горячо возразила Полина. - Вы ведь обе Магистры.
      – Это так, но мы не равны. Лазель - уникальный случай. Мало того, что она глава рода и член Совета вампиров, а это, поверь мне, уже немалые силы, так как само по себе имеет вес. Лазель еще скоро станет Черным Принцем - самый высокий уровень, которого может достигнуть вампир. Так что я рядом с ней смотрюсь весьма скромно. Но в этом нет ничего страшного. Так что все у тебя еще будет. Не волнуйся.
      – А какой я… смогу стать?
      – Ну… до Магистра всяко дорастешь, хотя, возможно, и не в первые две сотни лет. К тому же, думаю, лет через сто солнце уже не будет влиять на тебя так… разрушительно.
      – Так долго ждать, - вздохнула Полина.
      – Это так кажется, - улыбнулась вампирша, поглаживая девушку по голове. - Время бежит на удивление быстро. Кажется совсем недавно я сама впервые вкусила крови. А ведь с тех пор прошло больше восьми сотен лет.
      – Тебе грустно?
      – Вовсе нет. Мне есть, что вспомнить. Было очень много интересного. А сколько еще будет? Жизнь удивительна, и никогда не знаешь, что она преподнесет за следующим поворотом. Так что надо стараться жить так, чтобы каждый миг был ярким. Пытаться, пробовать, дерзать, любить.
      – Любить?
      – Конечно. Ты же не монашка, - усмехнулась Алекса. - Когда-нибудь любовь или другое чувство приведет тебя к тому, что ты сотворишь птенца.
      – Ой, вряд ли.
      – Посмотрим, - просто ответила Алекса. Она не стала говорить, что это неизбежно, когда всех, кого ты знала, всех смертных поглотит могила, а тебе захочется, чтобы избранник жил вечно.
      А Полине отрываться от жизни смертных будет сложнее. Сама Алекса порвала с этим одним махом, еще будучи смертной. Уже тогда у нее практически не осталось родственников, а оставшиеся значили немного. К тому же она просто уехала из тех мест.
      Полине же в этом плане было хуже. Она все еще жила в своем родном городе, и у нее здесь были мать, отец и брат. Ее родители знают, кем она стала, девушка открылась им. Но знать и принять - разные вещи. Правда они как-то пытаются общаться.
      Вспомнив о них, Алекса осторожно спросила:
      – Как у тебя дела с родителями, Полина?
      – Наверное, по-прежнему, - вздохнула девушка, и на ее лицо легла тень. - Я еще избегаю общаться с отцом, а мать… ей сложно понять, что я больше не изменюсь, не вырасту… никогда. Хотя все признаки на лицо.
      "Это верно", - подумала про себя Алекса. Ведь девушке уже под двадцать, но ее телу навсегда пятнадцать лет. Да, при определенном макияже и одежде она легко сойдет за восемнадцатилетнюю, но не более. И факта это не изменит. А факт в том, что родители Полины состарятся, брат вырастет, женится, заведет своих детей, а она все еще будет выглядеть пятнадцатилетней девчонкой. До скончанья веков.
      Вот почему законы вампиров запрещают обращать детей. Только после восемнадцати. Чтобы сделать вампира из шестнадцати-семнадцатилетнего требуется разрешение главы клана и наличие особенных обстоятельств, как то неотвратимая гибель ребенка.
      К чему такие строгости? Просто очень мало, считанные единицы из детей-вампиров переживают первую сотню-две лет. Большинство сходят с ума или превращаются в беспринципных тварей, убийц. И чем младше ребенок при обращении - тем хуже. К тому же жестоко и неправильно навеки запирать душу в теле ребенка.
      Но Полина все-таки достаточно взрослая, чтобы выжить самостоятельно. Ей не нужно будет постоянное сопровождение, как если бы она была маленькой девочкой. На самом деле лишь это и еще поручительство Алексы спасло ее от уничтожения. Хотя сама Полина об этом никогда не узнает. Во всяком случае Алекса надеялась на это.
      – Ты так и не была больше дома, Полина?
      – Мой дом здесь, - возразила девушка. - А там… там мое прошлое.
      – Значит, ты не ездила к родителям?
      – Нет. Что мне там делать? Да и опасаюсь я… одна.
      – Если хочешь, можем съездить вместе.
      – Не думаю, что это будет многим лучше. А то еще будет, как в прошлый раз.
      Да, в прошлый раз, он же единственный, когда Полина посещала дом вампиром, пришлось назад прорываться буквально с боем, через окно. Полину не хотели отпускать, а рассвет был уже совсем близко. Тогда отец выгнал девушку из дома, запретил возвращаться.
      – Как хочешь, - просто ответила Алекса. - Если решишься - то только скажи.
      – Хорошо.
      – А как твои беседы с матерью? Надеюсь, она не давит на тебя?
      – Иногда пытается, - призналась Полина. - Она любит меня, и поэтому старается сделать как лучше. Но только так, как она считает лучше. А для меня это обычно не подходит.
      – Она всего лишь человек, - ответила Алекса.
      – Да. Но неужели она не понимает, что я чувствую все ее лукавства и увертки? Это же так очевидно!
      – Сейчас для тебя, как вампира - да. Но она все еще воспринимает тебя, как человека.
      – Я знаю. Правда, порой сложно. Мама хочет по-прежнему активно участвовать в моей жизни, а это невозможно! В большинство моих интересов она просто не верит. Не могу же я с ней обсуждать охоту!
      – Да, это, определенно, лишнее. Такого она может и не вынести, - согласилась Алекса.
      – И что мне делать? Я же хочу ее видеть, но…
      – Но тяжело только любить, без понимания, - подсказала Алекса.
      – Именно! Скажи, что мне делать? Я не знаю. Если она и дальше будет давить…
      – Тут сложно дать четкий рецепт, так как все люди разные, и порой непредсказуемые, даже если умеешь читать мысли. И все-таки она твоя мать. Насчет советов… Попробуй при встрече сама занимать ее разговорами, да хоть о погоде и природе, чтобы она в основном отвечала, а не спрашивала. Так ты убиваешь сразу двух зайцев: у матери создается впечатление, что ты интересуешься ее жизнью, и в то же время она не будет так рьяно расспрашивать тебя. Интересуйся, как они живут, а сама рассказывай поменьше. И очень рекомендую не говорить точно, где ты живешь. Я хочу надеяться на лучшее, но и о худшем забывать не стоит. Мне бы не хотелось как-нибудь проснуться от того, что менты ломятся к нам в дверь.
      – Поняла, - улыбнулась Полина. - Спасибо тебе!
      – Да не за что, милая.
      Так они посидели некоторое время молча, потом Полина осторожно спросила:
      – Алекса, скажи, а вампиры действительно могут управлять снами?
      – Некоторые могут, - подтвердила Магистр Города.
      – Только некоторые?
      – Ну, каждого перерождение одаривает по-разному. Многое зависит от того, к какому клану принадлежит тот, кто сотворил птенца, и еще от личных качеств самого птенца. Конечно, есть, так сказать, и стандартный набор умений.
      – Это какой?
      – Например, все вампиры сразу же могут чаровать свою жертву, наша физическая сила во много раз превосходит человеческую. Нам доступны телекинез, телепатия и левитация, но тут уже у каждого свой уровень. Но эти способности не ограничены принадлежностью к клану.
      – А какие особые способности у кланов?
      – Об этом тебе лучше спросить Лазель. Этот вопрос она знает куда лучше меня, так как вхожа в Совет Вампиров. Я могу рассказать только поверхностно. Ведь я и о своих собственных способностях еще не до конца знаю.
      – Ты шутишь!
      – Вовсе нет. В этом-то и загадка рода Инферно, королевского рода. Их особенность в том, что в каждом вампире, сотворенном Владычицей Ночи, может проснуться любой из уникальных талантов десяти кланов. И сложно предугадать в каком какой. Например, в Сергее дар находить общий язык с животными, управлять ими. У сестер Селены и Милены дар управлять огнем. А у меня пока не известно, никакой дар не проявлялся в полной мере.
      – Тебе это не нравиться? - Полина поудобнее устроилась на коленях вампирши.
      – Да не сказала бы. Иногда раздражает, вот и все. Наверное, просто еще не пришло время.
      – Ты удивительная!
      – Ерунда, скажешь тоже! Я всего лишь Магистр Города.
      – Для меня ты самая лучшая! - девушка обняла вампиршу. И это получилось по-детски искренно. В данный момент это показалось Алексе чудесным. Она зачастую относилась к Полине как к собственному ребенку. А за всю вечную жизнь у нее так и не было детей. Только вот такие воспитанницы изредка. Как говориться, по воле обстоятельств. На краткий миг она ощутила тоску по ним. Но, с другой стороны, у них у всех судьба сложилась относительно благополучно.
      Поцеловав Полину, Алекса сказала:
      – Не беспокойся, девочка моя. Все у тебя будет хорошо! И если тебе что-то непонятно, или возник какой вопрос - никогда не стесняйся спрашивать у меня, или у Лазель, или у Сергея. Но сейчас тебе, по-моему, пора спать.
      – Да… солнце. Я уже чувствую его приближение… - невольно поежилась Полина.
      – Вот и ложись. Сладких тебе снов.
      Алекса лично уложила девушку, закрыв за ней крышку. Хотя там был возвратный механизм, и она бы сама закрылась, если, конечно, не установить так называемый предохранитель. Когда Алекса целовала Полину перед сном, ей вдруг показалось, что глаза девушки на миг стали золотыми. Но, присмотревшись, вампирша решила, что именно показалось, так как цвет был прежними.
      Покинув комнату подопечной, Алекса направилась в спальню, на ходу расстегивая рубашку. От пиджака она избавилась сразу же, как только вошла домой, и теперь он сиротливо висел на спинке стула.
      Войдя в спальню, Алекса поняла, что Сергей сдержал свое обещание. Он ждал ее. Ждал, сидя на кровати по-турецки. Он был бос и одет только в брюки и рубашку. Тоже расстегнутую. Волосы по-прежнему распущены и лишь добавляют эротизма в облик вампира.
      Едва Алекса вошла, как Сергей поднялся одним плавным движением. Человек на его месте просто грохнулся бы. Этот нет. Откинув назад волосы, он заключил Алексу в объятья и поцеловал. Вампирша ответила на поцелуй.
      Тем временем Сергей помог Алексе окончательно избавиться от рубашки и с восторгом выяснил, что под ней ничего нет. Это лишь сильнее разожгло его страсть. Одно прикосновение к этому стройному, подтянутому телу приводило его в экстаз. И каждый раз он делал это почти с благоговением. Сергей замирал от счастья, от осознания, что обладает этим телом, что оно отвечает взаимностью на каждую его ласку. В такие моменты, как этот, он забывал обо всем.
      Потом, когда они лежали, утомленные, едва вынырнув из волн чистейшего экстаза, в душу Сергея вкрадывалась жутким холодком мысль, что будет, если он потеряет все это, потеряет Алексу. И сердце услужливо говорило, что ничего не будет. В том числе и его самого. Ему просто незачем жить в этом случае. От такой потери он вряд ли оправиться.
      Но сейчас он спешил отогнать эти мысли, крепче прижимая к себе возлюбленную. А та, уже погружаясь в дневную дрему, лишь рассеяно касалась поцелуем его щеки.

      Во сне Полину вновь ждала Файлин. На сей раз они встретились в просторной оружейной. По ее стенам было развешано всевозможное оружие, которое когда-либо создавалось. За исключением разве что огнестрельного. Многие вампиры, в совершенстве обладающие телекинезом, просто не видят в нем нужды.
      – Это все… принадлежит тебе? - спросила Полина, справившись с первым восхищением.
      – Ну да, - просто кивнула Файлин. - Я всем этим умею владеть.
      – Удивительно!
      Тут взгляд Полины упал на единственное оружие, которое находилось в специальном контейнере. На витом столике у дальней стены под двумя скрещенными мечами стоял продолговатый ящик, даже скорее сундук из серебра с хрустальной крышкой. Сквозь эту крышку можно было разглядеть две подставки, на которых покоились два… оружия. Полина не могла подобрать названия. У каждого ручка находилась посередине и более всего это напоминало соединенные вместе четыре изогнутых кинжала. Эдакий сюрикен-переросток. Причем ручки были из слоновой кости, а лезвия… металл, но отсвечивающий всполохами красного. Не как медь, ярче.
      – Что это? - спросила Полина.
      – Это? Мое главное оружие.
      – А как оно называется?
      – Я их зову "Когти Феникса".
      Полина потянулась было к хрустальному ящику, желая рассмотреть Когти ближе, но Файлин тут же пресекла эту попытку, заявив:
      – Не думай даже! Когти Феникса - особенное оружие. Они не признают никого, кроме хозяина! Я не хочу, чтобы ты осталась без пальцев или того хуже!
      Юная вампирша поспешно отдернула руку, и опасливо покосилась на странное оружие. Но, подстегиваемая любопытством, все-таки спросила:
      – А как оно действует?
      – Ну… - похоже, у Файлин не было никакого желания демонстрировать, поэтому ограничилась пространным объяснением. - Что-то по типу бумеранга, только с режущей кромкой. Чрезвычайно острой. Никакой доспех или оружие не устоит против Когтей Феникса. К тому же почти любая рана смертельна, если подкрепить бросок силой Феникса.
      – А что это за сила?
      Файлин удивленно посмотрела на девушку, спросив:
      – Ты до сих пор не догадалась?
      – Нет, а что? Я много слышала о роде Феникса, особенно в последнее время, но именно слышала… хотя… постой, Алекса говорила, что вампиры рода Феникса могут управлять огнем.
      – Верно. Отсюда и называние рода. Птица Феникс - бессмертна, так как находит свое возрождение в пламени, восставая из пепла. Это символ самого живого огня.
      – И эта птица охраняет твой замок?
      – Не совсем, но близко к этому.
      – А почему ты не выходишь из замка?
      – Меня держит мой долг. И не только. На то есть причина. Да и не могу я покидать этот мир так же легко, как ты.
      – Но, даже просыпаясь, я продолжаю тебя немного ощущать, иногда слышу, что ты говоришь. Правда, ответить не могу.
      – Ты прекрасно отвечаешь мысленно. А насчет того, почему так… не знаю. Для меня самой не до конца ясно, как между нами могла образоваться связь. Возможно, ты заинтересовала меня. Впервые за века во мне проснулся интерес, и я сама проснулась.
      – А ты не можешь выйти из моего сна вместе со мной? - живо поинтересовалась Полина.
      – Вместе? Нет. Невозможно, так как мое тело в твоем мире находится слишком далеко, - создалось ощущение, что Файлин что-то умалчивает. Но Полина была еще слишком юна и неопытна, чтобы распознать это.
      А хозяйка замка, желая сменить тему, спросила:
      – Ну что, ты еще хочешь учиться?
      – Да, а чему?
      – Чему бы тебе хотелось?
      – Не знаю. Я же почти ничего не умею. А так хотелось бы уметь все!
      – Ну "все" - это весьма емкое понятие. Давай начнем… хотя бы с иллюзий. Да, пожалуй, это легче всего.
      – А как это?
      – Иллюзия может быть и оружием и маскировкой, а также просто альтернативным выходом из ситуации. Иногда очень полезно заставлять других видеть вещи не такими, какие они есть.
      Говоря это, Файлин сняла со стены меч и взмахнула им. Тот обратился в розу. Кажется, настоящую, живую. А хозяйка замка продолжила:
      – Никто не испугается, если у тебя в руках всего лишь роза. Но предмет в иллюзии не теряет своих свойств.
      В качестве демонстрации Файлин подкинула платок так, что он упал на стебель розы. Платок распался пополам.
      – Но это… это же обман, - наконец проговорила Полина. - Как же вампиры не замечают?
      – Ты же ничего не видишь, - улыбнулась Файлин.
      – Я… у меня не так много сил.
      – Ерунда, не в этом дело. Просто ткань иллюзии присутствует везде. Ведь окружающий мир не только таков, каким мы его видим, но и каким представляем. Поэтому главное - это научится различать иллюзорную ткань, тогда из нее можно будет плести что угодно.
      – А как научиться? Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил о чем-то подобном.
      – Вот теперь слышишь. И тут нет ничего сверхсложного, просто не все знают это. Чтобы увидеть ткань иллюзий, нужно отречься от подсказок разума, руководствоваться только органами чувств. Ничего не додумывая.
      – Непросто…
      – На самом деле дело в практике. Возьми меч.
      – Зачем?
      – Ничто так не очищает разум, как тренировка на мечах, - усмехнулась Файлин, передавая девушке меч.
      – Но я же не умею! - воскликнула Полина, но меч взяла. Тонкий и отлично сбалансированный клинок, он просто притягивал, звал притронуться.
      – Вот и повод научиться.
      – Но…
      – Давай, вперед. Попробуй защититься.
      Файлин взмахнула мечом и принялась атаковать несколько ошеломленную Полину, заставляя ее обороняться. Хозяйка замка двигалась с потрясающим изяществом, и ее просторные одежды, казалось, не создавали никаких помех. И все-таки Файлин соизмеряла возможности противника, и действовала дай бог в четверть силы. Но для начала и этого Полине было более чем достаточно.
      У девушки по началу получалось отбивать где-то один удар из пяти, а Файлин неумолимо продолжала, время от времени давая пояснения:
      – Ну же, не пропускай удары! Тверже кисть, плавнее удар, ты же не топором машешь! Пытайся почувствовать клинок. Ты вампир, и у тебя отменная реакция.
      Полина честно пыталась, и постепенно стало получаться. Казалось, рука слилась с мечом в одно целое. Перестало существовать все, кроме сыплющихся ударов.
      Именно в один из таких моментов ее взгляд скользнул по залу, и увиденное привело ее в удивление, так как все вокруг будто подернулось дымкой, или точнее искорками золотисто-белого цвета. Словно воздух стал гуще.
      Юная вампирша замерла, за что и схлопотала несильный удар рукоятью по лбу и комментарий Файлин:
      – Отвлекаться в бою - верная смерть!
      Полина вздохнула, потирая ушибленный лоб, и проговорила:
      – По-моему я видела.
      – Что видела?
      – Реальность иллюзий. Это как мириады золотых крупинок в воздухе. Их так много, и они повсюду!
      – Это от того, что ты в замке тысячи иллюзий, здесь все построено на них. Но там, где ты бодрствуешь, иллюзорной ткани поменьше будет.
      – А почему я сейчас снова ничего этого не вижу?
      – Ну, не все сразу, моя дорогая. Ты упустила момент. Но ничего. Научишься ухватывать и отпускать его по желанию.
      – Неужели ты всегда так видишь?
      – Нет, конечно. Никто не может постоянно удерживать эту грань. Слишком… непредсказуемо.
      – Но есть же, наверняка, те, которые могут разоблачить иллюзии.
      – Да, конечно. Но, как правило, такие люди просто к ним невосприимчивы, поэтому не видят их. Для них иллюзорной ткани мира просто не существует.
      – Понятно, - протянула Полина, хотя все услышанное она уяснила довольно туманно. - А чтобы увидеть иллюзию, мне всегда нужно будет упражняться с мечом?
      – Одно другому не мешает, - усмехнулась Файлин, ловко загоняя клинок в ножны. - Но, на самом деле, только в первое время, пока ты не научишься ловить момент видения. Поймешь, по каким причинам открывается новое зрение, что его может вызвать, и тогда научишься делать это сознательно.
      – Как сложно.
      – На самом деле нет. Просто объяснение довольно громоздкое. Попробуем еще раз?
      Почему-то Файлин удавалось очень легко вкладывать знания в голову Полины. Девушка сама удивлялась этому.
      А для Файлин ее подруга была открытой книгой с еще многими и многими чистыми страницами. Хозяйку замка все больше затягивала реальность, в которой жила Полина.
      Впервые за сотни лет Файлин испытывала к чему-то такой острый интерес. Ее больше не тянуло в сон. Она с изумлением задавалась вопросом, уж не проснулась ли в ней жажда жизни. Ибо впервые за очень долгое время появилось еще что-то кроме долга.

      С самого момента пробуждения, едва приведя себя в порядок, Лазель зашла в кабинет. Необходимо тщательно и всесторонне обдумать предстоящий визит Имхотепа. Как лучше себя вести и что сказать.
      Не то, чтобы Лазель волновалась, скорее ее снедало любопытство, что же все-таки заставило главу рода Феникса нанести визит в Москву. Она по-прежнему считала, что одной ее скромной персоны для этого недостаточно.
      Надо бы навести справки, что у них там в клане вообще происходит. Особенно, так сказать, в руководящем составе. А вот у кого можно навести такие справки? Лазель задумалась, перебирая в уме многочисленных друзей и знакомых.
      Дело в том, что контактов с кем-либо из клана Феникса, действительно близких контактов, можно было по пальцам пересчитать. Как-то не сводила судьба с огненным воинством. Хотя…
      В памяти всплыло одно полузабытое имя. Кетан… Сколько же времени прошло со дня их первой встречи? Ведь много! Больше трех с половиной веков…

* * *

      Да, в те времена Лазель как раз надоела размеренная жизнь, и она отправилась на поиски приключений. Причем самым небанальным способом - стала пиратом. Ни один вампир не бросался в такую авантюру, предпочитая этому просто покровительствовать морским разбойникам за часть "улова". Но этого Лазель было недостаточно.
      По ее заказу выстроили самый быстроходный корабль - Серену. Вампирша подобрала команду из отчаянных головорезов, и вместе с ними бороздила моря. Причем матросы выбирались так, что едва ли не каждый был обязан ей по гроб жизни.
      И все же, не желая привлекать излишнего внимания к родовому гнезду, Лазель устроила резиденцию на одном из многочисленных островов. Остров было гораздо легче контролировать и обеспечивать безопасность.
      А за безопасностью Лазель следила. Никто не знал ее лица, как капитана Серены, а так едва ли не в каждом городе Средиземноморья она считалась весьма уважаемой и знатной. Да и свои набеги она проводила весьма грамотно, без лишнего смертоубийства.
      Что до резиденции, то на ее устройство сильно повлияла Османская Империя, с которой ее владения, собственно, и граничили. Большой дом в центре острова, штат слуг, личный сераль. У Лазель было пять наложниц. Это оказалось неожиданно удобным - юная, свежайшая кровь прямо под боком. Так что вампирша регулярно "исполняла супружеский долг". Во всяком случае девушки так думали, зная Лазель только как мужчину.
      По официальной версии в женском облике Лазель являлась сестрой самой себя. Зачем такие сложности? Просто так вампирша старалась разнообразить свою жизнь, ее приводила в восторг подобная игра.
      И вот однажды, после очередного удачного рейда и не менее удачной продажи добычи, Лазель, сопровождаемая Ариэль, который в мужском облике выглядел как залихватский пират, решила заглянуть на невольничий рынок. Лазель планировала найти крепкого парня в команду, так как лучшие пираты выходили из бывших невольников, а еще дошли слухи, что сегодня будут продавать какую-то особенную невольницу, европейку.
      Слухи оказались правдивы, и выставленная на торги невольница, действительно, была европейкой. Но она весьма разочаровала Лазель.
      – Только и достоинств, что белая кожа, да светлая пакля волос, - поделился он мнением с Ариэль. На подобных "мероприятиях" Лазель всегда принимала мужской облик - так было проще.
      – Да, все остальное подкачало, - согласилась Ариэль. - Но для местной публики более чем достаточно. Экзотика.
      – К черту такую экзотику! - махнул рукой Лазель. - Пойдем отсюда, не думаю, что будет еще что-то интересное.
      – На корабль?
      – Нет. На нижний невольничий рынок.
      На этом рынке продавали мужчин, и тех женщин, которые, по мнению устроителей, не подходили для богатых сералей.
      Всяких племенных красавцев Лазель даже не удостаивала вниманием. Его интересовали крепкие парни, со следами плетей или в цепях. Так обычно продавали склонных к побегу, а значит с сильной волей. Таких обычно брали для галер. Но не Лазель.
      Через полчаса придирчивого осмотра вампир, кажется, нашел того, кто удовлетворял его требованиям.
      Выбор пал на крепкого мужчину чуть за тридцать. Вся спина исполосована кнутом, к тому же одноглаз. Но это мелочи. Он был крепок, а в единственном глазу светилась железная воля. Невзгоды его не сломили.
      Его продавец, почуяв богатого покупателя, попытался набить цену, но скорее для вида, так как прекрасно понимал, что, уйди Лазель, и других покупателей может вообще не найтись. Так что торг сбил цену на треть. Ударили по рукам - сделка состоялась. Сам объект сделки хмуро взирал на это дело, всем своим видом демонстрируя, что и дальше не собирается покоряться.
      Деньги перешли из рук в руки, и купец пообещал лично доставить "покупку" на корабль Лазель. Тот согласно кивнул.
      Дело было сделано, и можно, в принципе, возвращаться. Лазель так и собирался поступить, когда краем глаза зацепился за другой конец рынка, где торговали женщинами. Что-то привлекло его внимание. И вампир решил узнать, что именно, подойдя поближе.
      А приглянулась Лазелю одна из невольниц. Дело в том, что та совсем не походила на остальных. Во-первых, телосложение весьма подтянутое и даже мускулистое. Во всяком случае рельеф мускулов прослеживался весьма четко. Во-вторых, довольно яркая внешность. Судя по всему, в невольнице причудливым образом смешились арабская, европейская и, возможно, даже китайская кровь. Все это проявлялось в смуглой коже, необычном разрезе глаз, высоких скулах и аристократически тонком носе. Волосы спускались почти до пояса шелковой иссиня-черной волной.
      Помимо этого девушка (а ей вряд ли было больше двадцати четырех) выделялась горящим взглядом, в котором светилась не затравленность, как у других, а ненависть и отчаянье. И, что вообще странно, девушка была в цепях, а на спине живого места нет из-за следов кнута. Раны едва начали затягиваться. Как правило, хозяева весьма неохотно так очевидно "портят" товар перед торгами.
      Заинтересованный, Лазель подошел к купцу с вопросом:
      – Что за девушка?
      – О, молодой господин, это дикий цветок пустыни и жемчужина моря! Она станет хорошей служанкой, или наложницей темпераментного господина.
      – Почему же эта жемчужина в цепях, а на ее спину смотреть невозможно?
      – Э-э, - купец огладил бороду, заметно сникнув, - Она пыталась бежать от прежних хозяев. Да и дерзка бывает. Но, молодой господин, посмотри, какое тело, какая грудь!
      Купец рванул лоскут ткани, скрывавший грудь невольницы. Там и правда было на что посмотреть. А взгляд девушки стал еще более диким, отчаянным.
      – Купи девушку, молодой господин, для услады глаз, - заливался купец.
      – Пока она мне их не выцарапает, - усмехнулся Лазель.
      – Такой горячий господин, и не сможет укротить женщину?
      На это вампир лишь снова усмехнулся. Роль укротителя ему претила. Даже своих наложниц он ни к чему не принуждал, хотя они и не знали истинной цели его визитов. И, тем не менее, все они охотно шли "на контакт". Так зачем сейчас связываться с этой дикой кошкой?
      И все-таки какая-то сила не давала ему просто развернуться и уйти. Лазель прекрасно понимал, что если эта девушка не смириться, не покориться (а это вряд ли), то следующий хозяин или сломает ее, или убьет.
      В конце концов, что за жизнь без безрассудных поступков? Поэтому Лазель сказал:
      – Что ж, я покупаю ее. Сколько ты хочешь?
      Купец так обрадовался, что даже сразу назвал реальную цену. Видать опасался, что никто не позарится на товар в такой "некондиции". Как выяснилось позднее, тут было чему опасаться.
      Сама девушка окатила Лазель полным ненависти взглядом, но не сопротивлялась, когда ее повели за ним на корабль.
      Ариэль, державшийся все это время рядом с Лазелем, отметил:
      – Вы же не собирались покупать еще одну наложницу.
      – Да, но она мне приглянулась. Не служанкой же ее делать. Их у меня достаточно, да и не сможет она.
      – Но больно уж дикая!
      – А ты бы не одичал? Она еще и на грани шока. Ладно, на корабле разберемся.
      В порт они, конечно, приплыли не на Серене. На другом весьма шустром судне. Команда была в полном сборе, предыдущая покупка доставлена. Взойдя на борт, Лазель распорядился:
      – Мужчину отведите в отдельную каюту, проследите, чтобы не убежал, и накормите хорошенько. Я позже к нему зайду. Девушку - в мою каюту. Ариэль, побудь с ней, я скоро подойду. Да, и с обоих снять цепи.
      Четверо из команды тут же принялись исполнять поручения. Кое-кто понимающе перемигнулся. Остальным Лазель скомандовал:
      – Поднять якорь, срочно отплываем. Я хочу уже вечером добраться до дома. Педро, ты у руля.
      Раздав еще несколько необходимых указаний, вампир направился к себе, в капитанскую каюту. Первое, что он сделал, войдя, так это сбросил камзол и снял шляпу, и только потом заметил сжавшуюся на краешке восточного дивана невольницу. Она просто старалась не бросаться в глаза, авось не увидят. Ариэль невозмутимо сидел напротив.
      Лазель приблизился к девушке, но та с нескрываемым отвращением постаралась отодвинуться еще дальше. Хотя куда уж? Вампир усмехнулся и спросил:
      – Как тебя зовут?
      – Кетан, - неохотно ответила невольница.
      – И откуда ты, Кетан?
      – Теперь-то какая разница?
      – Видимо, твоим прежним хозяевам так и не удалось отучить тебя от дерзости, - с усмешкой заметил Лазель.
      На это девушка лишь хмыкнула, вздернув нос, и сильно удивилась, когда вампир рассмеялся. Но тот лишь сказал:
      – Ладно, у нас еще будет время поговорить. Ариэль, будь добр, достань мой ларец со снадобьями, - Кетан недоверчиво покосилась на него, а Лазель велел, - Раздевайся.
      Кетан тотчас ухватилась за свою хламиду. Ее лицо исказилось от ужаса и отвращения. Было бы место, она бы отпрыгнула.
      – Глупая, я хочу лишь осмотреть тебя, - девушка не поверила и продолжала жаться. - Кетан, я не хочу действовать силой, но это необходимо для тебя же!
      И эти слова тоже ней подействовали на невольницу. Даже скорее наоборот, так как она еще сильнее вцепилась в свою хламиду. Лазель тяжело вздохнул, поднялся с дивана и встал прямо перед девушкой. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы поймать ее взгляд, а поймав… Вампир обладает широкими возможностями влияния на человеческий разум. Вскоре Кетан безвольно опустила руки. Лазель не стал ломать ее, заставлять действовать, как он того прикажет, а просто лишил ее возможности к сопротивлению, погрузил в подобие транса.
      Кетан безропотно встала и позволила снять с себя одежду. Увиденное омрачило Лазеля. Он проговорил:
      – Зачем же так зверствовать кнутом? Спину девчонке чуть в лоскуты не порвали!
      – Похоже, это еще не самое страшное, - заметил Ариэль, открывая ларец.
      – Ты о чем?
      – Посмотри на ее живот и бедра.
      – О черт! Бедняжку еще и изнасиловали. Похоже группой. Слишком большой урон. Ее что, гребцам отдали?
      – Вполне возможно.
      – Уложи ее, хочу осмотреть тщательнее.
      Когда просьба была исполнена, Лазель склонился над девушкой. С величайшей осторожностью он положил ладонь ей на живот и прикрыл глаза, чтобы сосредоточится на ощущениях, лучше почувствовать Кетан.
      Ладонь медленно перемещалась, обследуя, стараясь как можно бережнее касаться тела, не тревожа синяки и кровоподтеки. Но невольница все равно морщилась даже в трансе. Особенно, когда ладонь Лазель достигла низа живота. Вампир печально вздохнул и сказал Ариэлю:
      – Да, ей сильно досталось. Каким-то чудом нет разрывов внутренних органов. Но и того, что есть вполне достаточно, чтобы возненавидеть всех и вся. Я вообще удивляюсь, как она могла нормально ходить.
      – Что за изверги! - фыркнул Ариэль. - Я все понимаю, но зачем же так? Что ты собираешься делать?
      – А что тут делать? Лечить. Дай-ка мне вон тот флакон с залитой воском крышкой.
      Когда Ариэль протянул требуемое, Лазель открыл флакон, потом прокусил себе палец и накапал крови в содержимое флакона. Размешал. Потом стал наносить на раны девушки. Закончив, вампир сказал:
      – Надо будет обрабатывать ей спину и другие… поврежденные места дважды в день вот этой мазью. Тогда где-нибудь через две-три недели все заживет, не оставив шрамов. Но нужно, чтобы ей занимались лишь женщины. Мужчин ей пока лучше избегать.
      – Это понятно.
      – Я прошу тебя пока приглядывать за ней.
      – Хорошо, как скажешь. И все-таки, для чего она тебе?
      – Не знаю. Удивила она меня своей несломленностью. Не смог пройти мимо. Посмотрим, что будет дальше. А пока… - вампир щелкнул пальцами, снимая транс. - Пока она проспит несколько часов. Как раз до приплытия. Пусть спит. Побудь с ней, чтоб она не выкинула глупостей.
      – Хорошо.
      Лазель укрыл девушку пледом и обронил:
      – Пойду, побеседую со своей другой покупкой. С ним надо тоже все решить.
      – Удачи.
      – Ну, думаю, с ним будет легче, - улыбнулся вампир, выходя за дверь.
      И его прогноз полностью подтвердился. Этот невольник, которого звали Риккардо, сначала просто не поверил своим ушам, когда ему, фактически, предложили свободу и весьма доходную работу. Условия Лазель были таковы, что Риккардо должен был пять лет работать на него, получая "жалование", а потом волен полностью располагать собой.
      Когда Риккардо убедился, что его не разыгрывают и не издеваются, то практически уверовал в чудо господнее, ниспославшее ему такое спасение. Он согласился. Конечно, Лазель не сказал ему, что пару месяцев за новичком будут тщательно наблюдать и обо всем докладывать, а также не доверять ничего слишком серьезного. Обычные меры предосторожности. Их облегчало то, что люди не могли солгать вампиру.
      Едва Лазель закончил со своим новым приобретением и вышел на палубу, как поступил сигнал, что они почти на месте. По правому борту уже отчетливо виднелся берег острова и огоньки домов, хотя только начинало смеркаться.

      Ночь еще так и не наступила, когда корабль Лазель приступил к разгрузке в его личном порту. Правда разгружать было особо нечего - груз обратился в звонкое золото монет, ну еще некоторые вещи для хозяйской виллы и подарки его невольницам - это было обычной практикой.
      Риккардо отвели к остальным матросам - обустраиваться, а вот Кетан вслед за Лазель в дом. Девушка сморщилась и бросала взгляды дикой волчицы. Вампир чуял ее страх и ореол мрачных мыслей.
      Дом Лазель представлял собой просторную виллу, правда далеко не такую просторную, как у его матери на Мальте, но это и не родовое гнездо. В убранстве преобладали восточные и античные стили. И уж совсем по восточному в западном крыле дома находился сераль.
      Туда то Лазель и привел Кетан. Он не держал евнухов-смотрителей. Во-первых, никто из невольниц не стремился к побегу, ведь тогда их участь была бы куда как ужаснее, да и куда бежать с острова? А во-вторых, служанки и дворецкий прекрасно справлялись. Правда тут не обошлось без чуткого руководства Ариэль. Причем в доме он почти всегда появлялся в женском облике.
      Вот и сейчас Ариэль уже успел измениться, и выдавал себя за собственную сестру. Лазель сказал ей:
      – Кетан будет жить в серале. Найди ей отдельную комнату, и пусть остальные девушки ей не слишком досаждают. Да, и не забывай про ту мазь. Дважды в день, как и договорились. Я буду заходить время от времени, смотреть, как идет лечение.
      – Хорошо, я все сделаю, - кивнула Ариэль.
      Больше Лазель не удостоил невольницу и взглядом. Просто развернулся и пошел к себе. Надо отметить, его покои находились совсем рядом с сералем, и имели внутреннее сообщение.
      Кетан повели в сераль. Девушка вынуждена была признать, что и султан не постыдился бы разместить здесь свой гарем! Дорогие ковры и мебель, собственный внутренний дворик с бассейном, сад, купальня.
      Отперев одну из комнат, Ариэль сказала:
      – Вот здесь ты будешь жить. Тебе принесут все необходимое. Если потребуется что-то еще - скажешь мне. Одежда, косметика, другие принадлежности - все это будет в избытке. Сейчас ты можешь отдохнуть и поесть, потом служанки отведут тебя в купальню, я дам им необходимые распоряжения. А вечером зайду сама. Располагайся.
      И вампирша направилась к выходу. Но у двери задержалась, чтобы добавить:
      – Да, и не делай глупостей. Бежать отсюда невозможно - тебя тут же вернут. И вряд ли тебе захочется добавлять шрамы к уже имеющимся.
      Кетан вздрогнула от этих слов, так как ей тут же почудился свист кнута, но Ариэль уже ушла, предоставив ее самой себе.
      Вздохнув, девушка решила оглядеться. Убранство комнаты было довольно обыденным: кровать под балдахином, низенький диван, столик, еще один с зеркалом - для косметики, Кетан не знала, как он называется, и что-то вроде шкафа для одежды. Окно только одно. Вот вроде и все.
      На самом деле у Кетан в жизни не было такой роскоши. Но это не меняло ее положения. Безрадостно оглядев комнату, она все-таки подошла к кровати. Осторожно присев, словно это был какой-то капкан, она только сейчас поняла, насколько устала. К тому же стоило чуть расслабиться, как боль раскаленным маслом разлилась по телу, заставляя вспомнить все пережитые ужасы. Захотелось просто разреветься от боли и бессилия, но Кетан отчаянно кусала губы, чтобы не вырвался даже стон. Через какое-то время ей все-таки удалось уснуть.
      Девушка не знала, сколько проспала. Сначала думала, что недолго, так как за окном только начинало смеркаться, но через некоторое время вошли две служанки. Они-то и сказали, что она проспала почти сутки.
      Справившись о самочувствии невольницы, они повели ее в купальню. К огромному облегчению Кетан, кроме них там никого больше не было. Девушка не горела желанием встречаться с другими невольницами.
      Тем временем служанки, не смотря на вялые протесты Кетан, раздели ее и погрузили в воду. С одной стороны это было чудесно, а с другой девшука едва не застонала от боли. А служанки невозмутимо продолжали свое дело.
      Как ни странно, но действовали они очень осторожно, словно знали о повреждениях Кетан. А если так и есть… Она вся содрогнулась, вспомнив, как ее теперешний хозяин осматривал ее на корабле. Она все помнила. Хотя порой все бы отдала, чтобы лишиться этой страшной памяти.
      Кетан пыталась отстраниться от служанок, не дать им прикасаться к особо болезненным и интимным местам, но те действовали хоть и осторожно, но невероятно настойчиво. От их проворных рук просто невозможно было увернуться.
      В итоге невольница была тщательно вымыта и приведена в порядок, как служанки считали нужным, то есть волосы на голове уложены по восточным канонам, а со всего остального тела удалены. На протесты Кетан одна из служанок заявила:
      – Девушке не годиться походить на варварку! Это не понравиться господину.
      На это невольница возмущенно фыркнула, но ее мнение никого не интересовало. Ни насчет внешнего вида, ни насчет одежды.
      Кетан обрядили в типичный наряд одалиски: широкие шальвары с расшитым поясом на бедрах и блуза с такими же пышными рукавами, которая заканчивалась почти под самой грудью. К тому же ткань неприятно раздражала шрамы на спине. Еще на Кетан накинули чадру, и только потом отвели назад, в ее комнату. Не в покои господина - уже хорошо.
      Но все равно, Кетан ожидала подвоха в любую минуту. Она не тешила себя иллюзиями, будто ее взяли сюда только как комнатную собачку.
      Невольница не успела развить эту мысль, так как в комнату вошла Ариэль с какими-то флаконами. Платье на ней было ни на что не похоже. Это не наряд служанки или невольницы. Куда более скромное и удобное, но при этом очень дорогое. И держит она себя совсем по-хозяйски. Невозмутимо расставила флаконы, потом внимательно изучила Кетан. От этого взгляда просто невозможно было скрыться! Довольно хмыкнув, Ариэль заметила:
      – Теперь ты выглядишь значительно лучше.
      На это Кетан невольно усмехнулась. Лучше!! Ее сильнее обычного развитая мускулатура как-то совсем не вязалась с подобным нарядом. Да и взгляд не отличался покорностью. Но Ариэль это, казалось, мало интересовало. Вновь повернувшись к своим флаконам, она обронила:
      – Раздевайся и ложись на диван.
      – Зачем?
      – Я смажу твои раны целебным бальзамом. Иначе они нормально не заживут, - невольница не двинулась с места. Ариэль нахмурилась, - Не вынуждай раздевать тебя силой, и не думай, что я с этим не справлюсь.
      Кетан нехотя подчинилась, и, когда она легла на диван, Ариэль стала смазывать шрамы на спине, обронив при этом:
      – Так-то лучше. Не в твоем положении демонстрировать упрямство, которое обернется тебе же во вред.
      И все-таки, несмотря на довольно жесткую манеру общения, Ариэль действовала очень осторожно. Прикосновения ее пальцев к израненной спине были почти невесомыми. Кетан даже задумалась, почему так.
      Закончив со спиной, вампирша велела невольнице встать и стоять спокойно, и занялась ее животом. Именно этот момент выбрал Лазель, чтобы зайти, хотя на самом деле это получилось случайно.
      Кетан тут же вздрогнула и попыталась прикрыться, едва не смахнув флаконы со стола. На это вампир с усмешкой сказал:
      – Успокойся, Кетан. Неужели ты думаешь, я ни разу не видел обнаженной девушки?
      С этими словами Лазель подошел к невольнице, но не затем, зачем она подумала, а чтобы придирчиво осмотреть спину. Для этого ему пришлось убрать ее волосы, от чего девушка вся задрожала. Лазель сочувственно покачал головой, сказав:
      – Не бойся. Никто тебя не тронет. К тому же такие шрамы… они мало привлекательны. Тебе нужно лишь исцеление. Ариэль, я бы хотел потом поговорить с тобой.
      – Хорошо, - без всякого "господина" - машинально отметила Кетан.
      Но Лазель уже вышел, даже не оглянувшись на свое "приобретение", что удивило невольницу. Хотя она была лишь рада. "Во всяком случае, - решила она, - пока у меня не сойдут шрамы, мне беспокоиться не о чем". И также Кетан понимала, что заживление займет продолжительное время.

      Сам Лазеля и не думал сразу тащить Кетан в постель. Он никогда не был приверженцем насилия. К тому же в его распоряжении находился целый гарем невольниц, которые почтут это за благо. К ним он и направился.
      Девушек было пятеро. Самой старшей двадцать семь, а младшей почти девятнадцать. Лазель не был охоч до излишне юных дев, да и во всех отношениях дев тоже.
      Еще издали вампир услышал веселый девичий щебет. Никто из его невольниц не тяготился своим положением, жили в холе и радости.
      Лазель неслышно вошел во внутренний двор. Все пятеро были там. Две младшие: Фарида и Амаль, пытались кормить рыбок в бассейне, черноокая Ясмин расчесывала свои роскошные волосы. Исфирь развлекала себя сластями, а самая старшая - Лейла, что-то тихо втолковывала ей. Но стоило им заметить своего господина, как все тотчас замолкли, воззрившись на него.
      – Здравствуйте, мои дорогие, - улыбнулся Лазель. - Надеюсь, всем вам понравились мои подарки.
      Девушки тут же восторженно загалдели, причем каждая старалась перещеголять другую в меру своих способностей. Но стоило вампиру слегка нахмуриться, как они тотчас приумолкли. Лазель вновь улыбнулся и проговорил:
      – Мне приятно доставить вам радость. Еще у меня есть новость - у вас появилась новая подруга. Ее зовут Кетан. Завтра вы познакомитесь.
      – Это та девушка, что была сегодня в купальне? - поинтересовалась Лейла.
      – Да, - подтвердил вампир. - И я надеюсь, что все вы будете относится к ней дружелюбно и с пониманием.
      Новость о прибавлении в штате наложниц вызвала у девушек оживление, хотя они старательно сдерживались. И мысли у всех витали разные. Но они пытались себя не выдать, так как не подобает вести себя подобным образом перед господином.
      А сам Лазель прикидывал, кого ему пригласить в свою спальню на эту ночь. Обычно он соблюдал определенную очередность, чтобы девушки не держали обид и поменьше интриговали. Но на кого упадет выбор сегодня? Для этого вампир пристальнее вгляделся в девушек, чтобы лучше понять их эмоциональный настрой.
      Картина вырисовывалась довольно определенная. У Лейлы сегодня был совсем другой настрой, у обеих младших временные трудности. Лазель-то все равно, но они считают, что это неправильно. Остаются Ясмин и Исфирь. В боевой готовности последней никогда не приходилось сомневаться. А вот Ясмин что-то беспокоило. Нет, не его известие. Похоже, кто-то из девушек сказал что-то нелицеприятное. И смех - и грех! Иногда ляпнут, не подумав. Правда, если подумают, то порой выходит еще хуже.
      Все это Лазель выяснял не ради праздного интереса и не из-за таких уж альтруистических целей. Просто питаться от той, кто готова принадлежать тебе и душой и телом, и хочет этого, несравнимо приятнее на его вкус. Правда большинство вампиров вовсе не такие эстеты или, наоборот, предпочитают охотиться на мерзавцев и подонков. Лазель порой занимался и этим, но холеные девушки были его слабостью.
      Чуть поразмыслив, сегодня он решил остановиться на Ясмин. Поэтому улыбнулся ей со словами:
      – Я жду тебя в своих покоях, - вслед за этим он развернулся и вышел. А девушка побежала к себе, наводить красоту.
      Едва хозяин вышел, как Фарида, подпрыгивая от нетерпения, проговорила:
      – Слышали? У нас появилась новая девушка! Интересно, какая она? Лейла, ты и правда ее видела?
      – Мельком, - невозмутимо ответила наложница.
      – И как? - все остальные девушки собрались вокруг нее.
      – Я же говорила, что видела ее вскользь. Девушка как девушка. Черноволосая, фигура ничего. Хотя, по-моему, излишне мускулистая. К тому же, возможно мне показалось, но она какая-то убитая вся.
      – В смысле?
      – Ну… По-моему, она очень недовольна своим положением.
      – Это она пока нашего хозяина не знает, - усмехнулась Амаль.
      – И все-таки странно, что сегодня он выбрал Ясмин, а не эту новенькую, - отметила Исфирь.
      – Да, странно, - согласились остальные. Только Лейла промолчала, оставив свое мнение при себе.
      Девушки пытались вытащить из нее еще какую-нибудь информацию, но у них ничего не получилось. Пришлось оставить попытки.
      А Ясмин, наведя красоту и надев один из своих лучших нарядов, полетела к своему господину, даже не обратив внимания на товарок.
      В принципе, все наложницы были довольны своим положением, понимая, что все могло обернуться гораздо хуже. Во всяком случае Лазель никогда не бывал с ними груб, а наоборот. У каждой ночь, проведенная с ним, оставляла лишь приятные воспоминания.
      И им было невдомек, что их хозяин практически не спал с ними, а пил кровь, так как к утру все следы вмешательства исчезали, иногда оставляя лишь легкую слабость. Так что Лазель очаровывал их, все пятеро девушек любили его, хотя он сам не отвечал им взаимностью.
      Такой уклад Лазеля устаивал, хотя ему и не нравилось слишком много времени проводить в мужском теле, о чем он периодически жаловался Ариэль. Та разводила руками и говорила, что совершенства не бывает.
      Сегодня, утолив жажду, Лазель поймал себя на мысли, что у него из головы не выходит Кетан. Ясмин свернулась рядом калачиком, погруженная в сон вампирских чар, а он думает о той, что пополнила его отряд наложниц. Правда, это еще бабушка надвое сказала.
      По тому огню, что горит в глазах Кетан, можно понять, что для нее сейчас разделить с ним, да и с кем-либо еще, ложе - худшее из зол. То, что с ней сотворили, внушило стойкое отвращение к любовным утехам.
      А девушка горячая… ей хочется мстить за себя, а не оплакивать свою участь. Да, ее можно сломать, заставить, но это ее и уничтожит.
      Раздумывая над этим, Лазель встал и направился к Ариэль. Стояла ночь - время вампиров.
      Подруга была у себя, хотя заметно, что вернулась недавно, и то, что она питалась. Для вампира заметно. Человек вряд ли бы углядел перемены. Ариэль лишь кивнула Лазель, не вставая с кресла. Тот отметил:
      – Я вижу, ты тоже времени зря не теряла.
      – Конечно. Это не в моем стиле.
      – Я только надеюсь, что это не Кетан.
      – Безусловно.
      – Вот и чудно. Кстати, как она тебе?
      – Кетан?
      – Да.
      – Ну, девушка она крепкая, и все эти шрамы и раны ее тело при должной помощи излечит быстро. А вот с душевными травмами дело куда как хуже.
      – Пережив подобное, можно и с ума сойти.
      – Согласна, хотя в этом отношении женский рассудок крепче мужского. Кетан не сошла с ума, но проблемы появились серьезные, что объяснимо. Она теперь даже не то, чтобы боится мужчин, они ей отвратительны, она их теперь ненавидит.
      – Это я заметил. Равно как и то, что она ищет способ выплеснуть эту свою ненависть.
      – Думаешь, она попытается сбежать?
      – Скажем, я не исключаю такой возможности.
      – Что ж, я постараюсь, чтобы этого не произошло.
      – Но я не хочу быть жестоким с ней.
      Ариэль потупилась, но все-таки проговорила:
      – Лазель, могу я спросить?
      – Да, конечно.
      – Почему тебя так заботит Кетан? Почему ты вообще решил купить ее?
      – Меня поразили ее воля и внутренняя сила. Она ярким пятном выделялась среди всех, кто там был. Она необычна.
      – Она так сильно запала тебе в душу?
      – Ты знаешь, да. Будто что-то указало, подтолкнуло меня к ней.
      – Любовь?
      – Не думаю. Я не влюбляюсь на пустом месте. Скорее интерес, сострадание, желание что-то исправить, влечение в какой-то мере. Тут целая гамма чувств.
      – От них до любви рукой подать, - лукаво заметила Ариэль, откидываясь на спинку кресла.
      – Я не строю никаких планов по этому поводу.
      – Ты уверен?
      – Абсолютно. Наши пути пересеклись, но это не на долго. На несколько лет, не больше.
      – Почему ты так категоричен?
      – Я просто говорю, как есть.
      – И все-таки ты собираешься ей помочь.
      – Да.
      – Но почему?
      – Потому что могу, - пожал плечами вампир. - И потому, что иначе эта девушка найдет лишь свою смерть. А это, по-моему, ужасно неправильно.
      – Скажу честно, ход твоих мыслей иногда заводит меня в тупик.
      – Почему же? - изогнул бровь Лазель. - Мне кажется, все весьма логично.
      – Скорее через чур.
      – В смысле?
      – Ты слишком рационально подходишь к любви.
      – Вовсе нет. К ней нельзя подходить рационально, это как пытаться урезонить огонь. Просто это не любовь.
      – По-моему, ты избегаешь ее, - проворчала Ариэль.
      – Нет. Она меня - возможно, но не я. Просто я не в том возрасте, чтобы при первом намеке на чувство бросаться как в омут с головой.
      Ариэль вздохнула и, словно переводя разговор на другую тему, спросила:
      – Так значит, ты будешь стараться постепенно очаровать эту девушку?
      – Очаровать? Нет, скорее попытаться завоевать доверие. Что не легко, ведь сейчас Кетан не верит никому, в особенности мужчинам. Тут предстоит большая работа.
      – И ты готов взвалить ее на себя?
      – Я уже сказал, что да. Мне интересна эта девушка.
      – Может, ты хочешь сделать ее одной из нас?
      – Это слишком далеко идущие планы.
      – И это тебя пугает?
      – Вот еще. Просто не люблю загадывать.
      – Что ж, как знаешь.
      Больше Ариэль эту тему не поднимала.

      Следующим утром девушки из сераля Лазель имели честь познакомиться с Кетан, вышедшей из своей комнаты, разведать обстановку. Разведки не получилось, так как она почти сразу же нос к носу столкнулась с девушками, коротавшими время во внутреннем дворе.
      Завидев новоприбывшую, Лейла улыбнулась и сказала, откладывая в сторону пергамент и чернила:
      – Привет. Ты, должно быть, Кетан?
      – Да, но откуда вы знаете? - насторожилась невольница.
      – О, конечно же мы знаем, - томно протянула Исфирь. - Мы ведь делим комнаты одного сераля, и все друг о друге знаем. Особенно, когда в нашем полку пополнение.
      – Не слушай ее, - посоветовала все та же Лейла. - Просто Лазель приходил вчера и предупредил о твоем появлении. К тому же я мельком видела тебя в купальне.
      Кетан поежилась от этих слов, а старшая наложница продолжила:
      – Да ты садись. Что стоишь, как столб? Угощайся фруктами, напитками. Чувствуй себя как дома. Теперь это и в самом деле твой дом.
      Кетан села, и ее тут же обступили остальные девушки.
      – А сколько тебе лет? - спросила Фарида.
      – Откуда ты? - вторила ей Амаль.
      Невольнице не хотелось отвечать, но и открыто идти на конфликт с девушками она не решилась, поэтому сухо ответила:
      – Мне двадцать четыре. Из Канди. Там меня купили.
      – Это понятно, так как в Канди самый большой невольничий рынок, - ответила Ясмина, даже скорее промурлыкала, как довольная кошка. - Но откуда ты родом?
      – Ниоткуда, - пожала плечами Кетан.
      – Как это?
      – Никто не помнит, где я родилась. Вся моя жизнь прошла попеременно в пустыне и в море. Кажется, я только и делала, что кочевала, нигде подолгу не задерживаясь. Сначала с народом отца, потом на корабле дяди.
      – А как ты стала невольницей?
      – Помолчала бы ты, Фарида, - нахмурилась Лейла, но все девушки уже выжидательно уставились на Кетан. Та вздохнула. Разговор нравился ей все меньше и меньше. Но все-таки ответила:
      – Приятели дяди меня и продали, - голос ничего не выражал, но это мертвое безразличие пугало еще больше.
      Девушки затихли. У каждой их них была в чем-то похожая история. Может, не такая трагичная, но и радостного тоже мало.
      Воспользовавшись паузой, Кетан принялась пристально изучать обстановку, пока не столкнулась с внимательным взглядом Лейлы. Старшая наложница свернула свой папирус, плавным движением поднялась с подушек и сказала:
      – Тебе, наверное, не помешает экскурсия по сералю. Идем, я покажу тебе, где тут что.
      Кетан с радостью ухватилась за эту возможность сбежать от остальных девушек. Так сказать, выбрала меньшее зло.
      – Давай начнем с сада, - с улыбкой предложила Лейла, протягивая Кетан руку. Той было все равно, лишь бы подальше отсюда.
      Едва они вышли за пределы дома, как Лейла проговорила:
      – Мне кажется, у тебя накопилось немало вопросов. Но не все ты хотела бы говорить во всеуслышанье. Я права?
      – Ну, в некотором смысле, - не стала откровенно лгать Кетан. И все равно, она больше старалась разглядывать сад, а не спутницу. Там и правда было на что посмотреть. Роскошные, благоухающие цветами аллеи, изящные фонтаны. Кто-то вложил уйму труда и средств в это великолепие.
      – Так спрашивай, - подтолкнула к дальнейшему разговору Лейла.
      – Например, Лазель, кто он? С виду европеец, а ведет себя, как султан.
      – Он и есть султан в своих землях. Полновластный хозяин. Он из очень древнего и знатного рода. А то, что европеец… Многие на востоке забывают об этом. Слишком привлекателен рынок невольников.
      – А какой он веры?
      – Наш хозяин никогда не высказывался ни об одной из религий, и нам ничего не навязывает. Вообще мы здесь можем себя чувствовать куда свободнее, чем в любом другом серале.
      На это Кетан лишь многозначительно хмыкнула. Лейла улыбнулась своей понимающей улыбкой и проговорила:
      – Мне кажется, тебе сильно досталось перед тем, как ты попала к нашему хозяину.
      – С чего ты взяла? - ощетинилась Кетан.
      – Ну, например, по твоему затравленному взгляду, тому, как ты зажимаешься и готова вызвериться на любого. Кто может видеть, тот заметит.
      – И что?
      – Просто я хочу, чтобы ты поняла, что наш хозяин хороший человек. Они никогда не обижал нас, обходился очень учтиво. Лазель хозяин добрый и заботливый, мы никогда не видели от него зла.
      – Зачем ты все это мне рассказываешь? - насторожилась Кетан, бросив на спутницу подозрительный взгляд из-под полуопущенных ресниц.
      – Я же вижу, как ты жмешься. И глаза дикие. Тебя один раз сильно напугали, или даже не просто напугали, а хуже. И теперь у тебя ненависть ко всему живому. Уверена, ты уже и о побеге думала.
      Кетан вздрогнула, как от удара. Неужели она так себя выдала?
      – Прости, - продолжила Лейла, - Но ты со своими диковатыми замашками довольно предсказуема.
      – И что? - окрысилась было невольница.
      – Ничего, - пожала плечами девушка. - Просто я хочу предостеречь тебя от глупостей. А побег - это действительно огромная глупость. К тому же, у тебя не получится.
      – Это почему?
      – Посуди сама - это остров, и он полностью под контролем Лазеля. Все жители если не любят его, то уважают, так что помощи тебе у них не найти. К тому же, как ты выберешься с острова? Об этом ты подумала?
      На все эти вопросы невольница предпочла отмолчаться, а Лейла продолжала стращать:
      – А что с тобой станет, если тебя поймают? А это непременно случится. Да, наш хозяин добр, но он не святой, чтобы заниматься всепрощением. Тем более спускать такую дерзость. А тут законы к беглянкам суровы. И свист кнута - еще не самое страшное.
      У Кетан все оборвалось внутри, она побледнела и едва не споткнулась на ровном месте. Правда Лейла истолковала такую бурную реакцию по-своему, так как сказала:
      – Вот именно. Это действительно страшно. Так что упаси тебя бог от глупостей, если, конечно, это у тебя не извращенный способ покончить с жизнью.
      – Как-то ты очень заботлива, - проворчала Кетан.
      – Просто хочу убедить, что может быть участь и похуже нашей.
      – Но это неволя!
      – Да, но весьма комфортная. Мы подчиняемся нашему господину, но во всем остальном свободны в разумных пределах. У нас есть почти все, что можно пожелать. А если нет - то можно попросить господина. Он вряд ли откажет.
      – И каждая из вас всеми способами добивается его милости, - хмуро хмыкнула Кетан.
      – Нет, не особо. Лазелю удается относиться ко всем одинаково, никого не обделяя вниманием.
      – Нужно мне его внимание! Я никогда не позволю ему к себе прикоснуться!
      – И глупо. Господин весьма нежен и обходителен в постели. Ни с одной из нас он не обошелся плохо, никто не уходил недовольной.
      – Все равно, - упрямо процедила Кетан сквозь плотно стиснутые зубы, - Лучше расскажи, кто такая Ариэль?
      – О, ты уже успела с ней познакомиться? - удивилась Лейла. Получив утвердительный кивок, она продолжила, - Это самое доверенное лицо нашего господина.
      – Но кто она ему?
      – Не известно. Может, любовница или сестра. Не нашего ума дело, в общем. Во всяком случае, Ариэль относится к господину едва ли не с материнской заботой. И всегда с ним. Даже, говорят, переодевается в мужскую одежду, чтобы всегда быть с Лазелем или его сестрой.
      – Кем?
      – У нашего господина есть сестра, хотя она редко появляется здесь. Они очень похожи. Почти как две капли воды.
      – И Ариэль о них заботится?
      – Да, а еще по большей части следит за домом, так как Лазель слишком занят, ну еще за сералем приглядывает.
      Кетан думала об этой красивой, но строгой женщине - Ариэль. Ей удалось вспомнить, что она была с Лазелем, когда ее купили. Только тогда Кетан ни за что не приняла бы ее за женщину. Странно.
      – О чем задумалась? - спросила Лейла. - Не стоит так сильно беспокоиться об Ариэль. Она строга, но справедлива. И в самом деле заботиться и о нас тоже.
      Невольница сразу вспомнила, как Ариэль приходит к ней утром и вечером, чтобы смазать раны на спине и… и в других местах, действуя каждый раз очень осторожно, даже деликатно. И ее усилия приносили плоды. Раны стремительно заживали. Правда сама Кетан воспринимала это едва ли не с ужасом. Она хотела, чтобы остались шрамы, из-за которых Лазель никогда не взглянет на нее.
      – Что ты, в самом деле? - нахмурилась Лейла, так и не поняв причину вздохов девушки. - Ну же, ободрись. Ведь в самом деле все не так уж плохо. Это довольно комфортная неволя, как я уже говорила. А ты молода. У тебя красивое лицо и волосы, да и фигура очень даже. Правда чуть излишне мускулиста… Но раз господин тебя выбрал, значит, ты ему понравилась.
      От этих слов Кетан едва сдержала еще один горестный вздох.
      Лейла, глядя на нее, покачала головой и сказала:
      – Ладно, пойдем, я и в самом деле все тут тебе покажу. Здесь много всяких закоулков, да и просто мест, о которых тебе следует знать.
      Осмотр продлился недолго, так как старшая наложница больше не задерживалась на разговорах. Давала только пояснения, относящиеся к обстановке.
      Когда девушки вернулись во внутренний двор, там уже не было никого, кроме Исфирь, задумчиво поглощающая виноград. Оставив Кетан здесь, Лейла тоже направилась к себе, сказав на прощанье:
      – Моя комната третья слева. Заходи.
      Так как общаться с Исфирь, да и с кем бы то ни было еще, у Кетан не было никакого желания, она решила уйти к себе. Правда нужную дверь отыскала лишь со второй попытки.
      Закрыв за собой, Кетан почти с ненавистью сняла чадру, которую на нее надели служанки и, вздохнув, села на диван. Облокачиваться на спинку она еще не могла - больно становилось, поэтому и спать приходилось на животе, что тоже доставляло массу неприятных ощущений. В конце концов, она и ходила-то еще не без труда! Хотя девушка должна была отметить, что мазь приносила ощутимое облегчение. И все-таки в целом Кетан ощущала себя какой-то разбитой. Да и этот разговор с Лейлой… он просто подтвердил самые мрачные подозрения. Так просто ей отсюда не уйти. Проще всего - в гробу, но этот вариант она пока не рассматривала.
      Не смотря ни на что, Кетан хотелось жить. Она и сама была не рада этой неизменной жажде жизни, но ее так и не смогли отбить. Она не могла безразлично заявлять: что воля, что неволя.
      И все-таки сейчас… сейчас в душу пробирались всевозможные страхи. Это если не считать того, что каждую ночь ей снились кошмары, такие яркие и жуткие, что она вскакивала, и ее тут же скручивало от боли, от чего кошмары казались еще реальнее.
      А почва для всяческих кошмаров и страхов была благодатная, так как Кетан нечем было себя занять. Жизнь в серале протекала медленно и размеренно. Купальня, смена нарядов да еда - вот практически и все развлечения, которые существовали для Кетан. Конечно, можно было общаться с другими наложницами, но это "развлечение" еще более сомнительное. Ну еще дважды в день заходила Ариэль, лечила ее. Вот и все.

      Так прошло неделя. Лазель ни разу не заходил. Казалось, он и вовсе забыл о Кетан, чему она только радовалась. Мазь между тем приносила свои плоды. Боль больше не терзала тело девушки, и шрамов стало вполовину меньше.
      И вот, на исходе недели, Лазель все-таки посетил свою наложницу. Невольно войдя в то время, когда Ариэль как раз заканчивала с ее спиной.
      – Вечер добрый, - заявил он, и Кетан аж вздрогнула. Его облик и голос были сама приветливость, и все равно ей было неприятно, что на нее смотрят.
      А Лазель не только смотрел. Присев на край дивана, он нежно провел по все еще оставшимся на спине шрамам, и спросил:
      – Ну, как у вас тут дела?
      – Заживление идет полным ходом, - отчиталась Ариэль. - Еще неделя, может, чуть больше, и не останется и следа.
      – Очень хорошо, - улыбнулся Лазель.
      Кетан показалось, что он обрадовался искренне, хотя она тут же напомнила себе, что радость, наверняка, вызвана тем, что можно будет пользоваться ее телом. Господин ведь говорил, что ему не нравятся шрамы. Вот и ждет, пока новая игрушка будет удовлетворять его изысканному вкусу.
      – Ты хмуришься, - оторвал ее от размышлений голос Лазеля. - Неужели я невольно сделал тебе больно? Прости.
      Он убрал руку с ее спины, и на какую-то долю секунды Кетан пожалела об этом. А господин пока не спешил уходить. Наоборот, он поинтересовался:
      – Как тебе вообще здесь, Кетан?
      – Нормально, - выдавила девушка.
      – Может, тебе что-нибудь нужно?
      – Нет.
      – Или есть какие-либо пожелания?
      – Нет.
      Лазель сокрушенно вздохнул, разве что головой не покачал, потом еще раз окинул взглядом наложницу и проговорил:
      – Пока ты еще лечишься и набираешься сил, но в перспективе… Подумай, чем бы тебе хотелось заниматься. Я не заставляю учить Коран или что-то в этом роде. Просто реши, что было бы тебе интересно. Может, танцы или игра на каком-либо музыкальном инструменте. Возможно, изучение каких-либо наук… Ты умеешь читать и писать хоть на каком-нибудь языке?
      – Да… немного… - рассеянно ответила девушка, не понимая, зачем ему все это нужно.
      – На каком языке?
      – Фарси… испанский.
      – Хорошо. Можно будет и дальше двигаться в этом направлении. Сплошное безделье слишком угнетающе действует на разум. Ладно. Неделю тебя еще будут усиленно лечить. Потом будешь на таком же положении, как и остальные мои наложницы.
      Сказав это, Лазель покинул ее комнату вместе с Ариэль. А Кетан осталась сидеть, как громом пораженная. Неделя. Всего лишь неделя, потом… От одной мысли, что будет потом, у Кетан холодело сердце. Это… это ужасно! У нее даже началась тошнота. Пришлось приложить немалое усилие, чтобы подавить ее.
      Неделя… она должна что-то придумать за это время! Что-то, от чего Лазель ее никогда не захочет. Но что?
      Первое, что пришло Кетан в голову - это какое-нибудь увечье. Лучше всего лицо. Но что именно с ним сделать? И как решиться?
      Прошла половина недели, и она, когда страхи стали невыносимыми, все-таки решилась. Утаив за ужином нож, Кетан постаралась закрыться в своей комнате. Но не успела. Ариэль пришла несколько раньше, чтобы привести ежевечернюю процедуру. Наложница успела нанести лишь легкий порез, да спрятать нож.
      Ариэль тотчас заинтересовалась, откуда у нее на лице порез. Кетан смогла лишь выдавить, что это случайно вышло. Ариэль многозначительно фыркнула и мазнула мазью по порезу. Этого оказалось достаточно, чтобы он зажил уже на следующий день.
      Едва Ариэль ушла, Кетан кинулась туда, где спрятала нож, но его там не было. Она перерыла всю комнату - нож исчез. А осталось уже два дня.
      Еще раз повторить фокус с ножом у Кетан не вышло - все служанки стали как-то пристально наблюдать за ней, словно что-то подозревая.
      Новая идея пришла неожиданно. Они с Ясмин как раз принимали ванну. После нее служанки подравнивали наложнице волосы по ее просьбе, а, закончив, повели девушку в соседнюю комнату, чтобы помочь одеться. Ножницы остались забыты среди полотенец.
      Кетан жадно схватила их. К сожалению, ножницы оказались с тупыми концами. И тут ее осенила новая идея. Лазель так хвалил ее волосы, черным водопадом спускающиеся ниже талии…
      Не поколебавшись более и секунды, так как время было дорого, Кетан с остервенением принялась резать собственные волосы так коротко, как могла. Вот уже падает на пол последняя длинная прядь. Теперь волосы у Кетан не длиннее трех пальцев, как у мальчика. Она умиротворенно роняет ножницы, и тотчас слышит гневный окрик:
      – Что ты делаешь?
      На пороге купальни стоит Ариэль. На ее лице гнев смешан с разочарованием и жалостью. Она хватает Кетан и резко поднимает на ноги. Заносит руку для удара, но почему-то его не наносит. Вместо этого возмущенно говорит:
      – Ты что, совсем с ума сошла? Зачем тебе это?
      Но на все вопросы Кетан лишь молчала. Возмущенно фыркнув, Ариэль кликнула служанок и велела им:
      – Немедленно приведите цирюльника. Может, он сможет что-то сделать… с этим, - служанки убежали, а она снова обратилась к Кетан, - После тебе все равно придется ответить за свою детскую выходку. И кому ты хуже хотела сделать?
      Цирюльник, прибежавший с таким видом, будто за ним демоны гнались, провозился два часа, и в итоге развел руками. Все, что ему удалось - это подровнять то, что осталось, чтобы остатки некогда роскошных волос не торчали во все стороны. С прискорбием сообщив, что он сделал все, что мог, цирюльник собрал свои инструменты и удалился.
      Возмущенно фыркнув, Ариэль схватила Кетан за руку и потащила в комнату невольницы. Сопротивляться было бесполезно - хватка изящной руки оказалась железной, а сила просто нечеловеческой.
      Когда они оказались в комнате, Ариэль холодно проговорила:
      – Я все понимаю, тебе многое пришлось пережить, но подобные детские выходки… Сначала с лицом, теперь вот это… Если ты ведешь себя, как дитя, то и наказывать тебя нужно, как ребенка!
      С этими словами она достала розги, добавив при этом:
      – Есть такая присказка: не доходит через голову - дойдет через задницу, - странно было слышать подобную грубость из ее уст, но Кетан было не до того. Она просто стояла, как вкопанная, и не успела никак среагировать.
      Ариэль ловким рывком повалила ее на диван лицом вниз и приступила к экзекуции. Очень умело, надо сказать. Вампирша знала, что розга не плеть, она не оставляет таких страшных следов, особенно если действовать как надо. Зато эффект должен получиться требуемый. Во всяком случае, Ариэль надеялась на это. А Кетан лежала, стиснув зубы, и клянясь себе, что не произнесет не звука.
      Вампирша успела нанести лишь одиннадцать ударов, когда в комнату вошел, да почти ворвался Лазель. Взгляд его был не то, чтобы гневным, но недовольным. Закрыв за собой дверь, он тоном, не терпящим возражений, заявил:
      – Достаточно!
      Ариэль опустила руку и даже чуть отошла, но сказала:
      – Ты знаешь, что она натворила?
      – Судя по ее внешнему виду, догадываюсь. Встань, Кетан.
      Девушка подчинилась. Собственно, ей ничего более и не оставалось. К тому же она была рада натянуть шальвары, дабы скрыть место экзекуции. Лазель подошел к ней вплотную, взял за подбородок, заставляя поднять голову, и внимательно всмотрелся. Наконец, заявил:
      – А что, так, по-моему, даже лучше. Хотя глупо конечно получилось, - и снова обратился к Ариэль. - Наказание я отменяю. И пусть сегодня вечером ее приведут в мои покои.
      У Кетан все внутри оборвалось от этих слов. Что до Ариэль, то она усмехнулась и сказала:
      – Как скажешь. Будут еще какие-нибудь пожелания?
      – Только одно - чтобы обошлось без глупостей.
      И Лазель чинно удалился. Кетан заметила на лице Ариэль улыбку, но не злобную или торжествующую, как ожидала, а довольно теплую и… понимающую.
      Не сказав ни слова, Ариэль покинула комнату. Правда предварительно убедилась, что окно надежно заперто, и в комнате нет ничего, чем Кетан могла бы навредить себе. К тому же она заперла за собой и дверь. Тем самым все пути к отступлению у Кетан оказались отрезаны.
      Ей захотелось просто сесть и расплакаться от обиды, и собственного бессилия. Но… но рыдания так и застряли где-то в горле. Внутри появилась какая-то давящая пустота, будто ее душа не выдержала и разлетелась в дребезги. Она сидела на злосчастном диване ни жива, ни мертва.

      Кетан даже не знала, сколько времени прошло. Вот пришли служанки и стали готовить ее для господина. Волосы, вернее то, что от них осталось, макияж, одежда. Все достаточно открытое и откровенное. Умащение тела ароматным маслом.
      Эти же служанки отвели Кетан, как под конвоем, в покои господина. К этому времени девушка накрутила себя настолько, что готова была и на самоубийство, лишь бы не в постель.
      Такой, натянутой, как струна, служанки оставили ее посреди спальни и тотчас неслышно удалились. Лазель уже ждал ее, восседая в кресле возле большого окна рядом с лакированным столиком. На столике графин и две вазы: одна с цветами, другая с фруктами.
      Сам Лазель сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, словно это маска. Камзол он снял, оставшись только в тонкой рубашке белого шелка, узких черных бриджах и в сапогах. Волосы распущены и спускаются на плечи крупными локонами. Кетан впервые поймала себя на мысли, что ее господин очень молодо выглядит, даже моложе ее, но при этом у него очень мудрый взгляд много повидавшего в жизни человека.
      Лазель взглянул на нее, и Кетан не смогла выдержать этот взгляд, уставившись в пол. Она слышала, как он встал с кресла и подошел к ней, но не подняла глаз даже когда увидела его сапоги. Просто чуть отвернулась.
      – Почему ты так сильно боишься меня? - спросил Лазель.
      – Я не боюсь, - хмуро ответила Кетан и добавила едва слышно, - Мне противно.
      – Вот как, - как ни странно, ни малейшего намека на злость или недовольство, скорее разочарование. - Это только мне выпала такая честь или это относится ко всем, кто может причислить себя к мужскому роду?
      – Ко всем, - так же тихо ответила Кетан.
      – Понятно. Я так и думал. Да ты присаживайся. Или ты не можешь? - девушка молча села. - Вот и хорошо. И это чтобы не оказаться в моей постели, ты решила заняться таким вот членовредительством?
      Лишь кивок вместо ответа, и эта игра глазами в прятки. Лазель опять вздохнул и продолжил:
      – Что же тебя подтолкнуло к мысли, что это поможет? Неужели мои слова о шрамах на твоей спине? - вновь кивок, но вампир даже не ждал ответа. Он его знал, поэтому продолжил, - Да, шрамы красоты не добавляют, но это не является для меня помехой, как ты было решила. То, что ты пыталась сотворить с лицом - форменная глупость. А волосы… я и правда считаю, что так лучше. Мне так нравиться.
      Лазель видел, как девушка вся сжалась, видимо решив, что ее уже ничто не спасет. Вампир сел рядом с ней и постарался как можно более вкрадчиво проговорить:
      – И все это возвращает нас к главному вопросу: с чего ты решила, что я возьму тебя в свою постель силой? Разве я хоть как-то давал это понять?
      – Нет, но… это обычное дело, - наконец проговорила Кетан.
      – И все-таки, поговорив с остальными девушками ты могла бы понять, что это не мой метод. Да, я мог бы затащить тебя в постель, но это было бы как изнасилование, а я не любитель подобного рода утех. Зачем, когда любая из моих наложниц сделает это с радостью и страстью?
      – Тогда… почему вы купили меня?
      – Меня привлек твой огонь. При всей истерзанности тела ты не сломалась.
      – И только?
      – А что, мало? Поверь, хотя это тебе сейчас и сложно, я, как никто, могу помочь тебе.
      – Да уж, - практически фыркнула наложница.
      – Прости, Ариэль не должна была наказывать тебя, - Кетан не поверила своим ушам. - Но и ее можно понять. Порой она даже излишне заботится о моем благе.
      – Вы… просите у меня прощения?
      – Да, так как считаю это правильным. Что-то не так?
      – Вы… мой господин, - выдавила девушка. - И вправе делать со мной все, что угодно.
      – Я знаю. Тебе так этого хочется?
      – Нет!
      – Так чего ж тогда? То, что так делают все остальные, никогда не являлось для меня руководством к действию, - усмехнулся Лазель. - Можешь считать меня вот таким вот оригиналом. Но, я надеюсь, ты не будешь предпринимать попытки к побегу. Я знаю, ты обдумывала такую возможность.
      Кетан вновь сжалась, словно ее застукали на месте преступления. По сути, так оно и было. Ответить что-либо она не решилась. Да и так все было достаточно очевидно. Во всяком случае, для вампира, который продолжил:
      – Я достаточно великодушен и незлопамятен. Но подрывать свой авторитет не позволю! Так что некоторых границ переступать не стоит. Надеюсь, это понятно?
      – Да, - кивнула девушка.
      – Вот и отлично, - улыбнулся Лазель, и от его серьезности не осталось и следа. А его улыбкой хотелось любоваться вечно. Эта мысль исподволь шокировала Кетан, - А теперь давай поговорим о тебе.
      – Зачем? - тут же насторожилась наложница.
      – Ну, мне бы хотелось получше узнать тебя. Что тебе интересно, какова была твоя прежняя жизнь.
      Кетан не хотела отвечать, но Лазель оказался таким умелым собеседником, и так задавал вопросы со своей ангельской улыбкой, что в итоге она рассказала ему все, что до этого поведала Лейле.
      Девушке было невдомек, что вампир действовал своими чарами. Лазель прекрасно ощущал черный груз страшных воспоминаний Кетан, как они давят на нее, запирая внутри все остальные чувства, и пытался помочь. Хотя излечение душевных травм дело долгое и очень сложное. К тому же нужно иметь определенный уровень владения ментальными силами. Но, благо, Лазель на это жаловаться не приходилось.
      Мелкими, едва уловимыми толчками подталкивал он душу Кетан к исцелению, чтобы она выплеснула из себя эту жуткую боль.
      В результате где-то через пару часов подобных усилий Кетан разрыдалась, спрятав лицо в ладони и уткнувшись в его колени. Лазель поглаживал девушку по спине, приговаривая:
      – Ну, вот и хорошо. Давно бы так, моя дорогая. Плачь, плачь пока есть слезы. Выплесни все то, что накопилось.
      По началу Кетан вздрагивала от его прикосновений, но потом ей стало все равно. Очень уж давно все в ней копилось, искало выход, и вот, наконец, нашло. Лишь где-то на задворках сознания она удивлялась тому, что смогла себе позволить подобное.
      Кетан было невдомек, что под воздействием чар Лазель она могла бы сделать и не такое. Просто ее господин использовал свои способности дозировано и в нужном русле. Когда Лазель убедился, что девушка более не отстраняется от него, то осторожно притянул ее чуть ближе и поцеловал в макушку, как ребенка. Вампиры ведь могут пить не только кровь, которая нужна им для пищи, но и сильные эмоции. В данном случае горе. Правда, это не приносит никакого удовольствия, скорее наоборот, но Лазель это не пугало. Он пил, пил горе и боль Кетан, тем самым приуменьшая их. Да, не в его силе вырвать куски памяти об ужасном прошлом, но он мог их притупить.
      Так он и сделал, пока рыдания Кетан не стихли. Она полулежала, уткнувшись в колени Лазель, и слегка вздрагивала, а вскоре и вовсе затихла. Так продолжалось еще некоторое время, потом девушка все-таки нехотя отстранилась и села на кровати.
      Она пыталась стереть остатки слез с лица и не шмыгать при этом носом. Хотя, смущаясь, заметила:
      – Я вымочила вам всю рубашку.
      – О, право, какие пустяки!
      – Я… я не должна была. Простите меня!
      – Не извиняйся. Наоборот, должна. Тебе стало полегче?
      – Хм… да. Даже странно.
      – Ничего странного, - улыбнулся Лазель, правда улыбка у него получилась какая-то усталая.
      – И… что теперь? - снова тень тревоги в ее глазах.
      – А что должно быть? - усмехнулся вампир.
      – Ну… - смутилась девушка.
      – Я уже говорил, что не собираюсь ни к чему принуждать. Иди лучше к себе. Мы еще пообщаемся. Я только надеюсь, ты оставишь дурацкие затеи. Могу я на это рассчитывать?
      – Да, - чуть поколебавшись, ответила Кетан.
      – Я вижу, ты не лжешь. Это хорошо. Иди к себе, отдыхай. Найдешь дорогу?
      – Да, думаю да.
      – Вот и хорошо, - уже и в голосе вампира сквозила усталость, но, похоже, Кетан так и не заметила этого, выходя из комнаты.
      Когда за девушкой закрылась дверь, Лазель сел на кровать, а потом и вообще откинулся на ней, разметав волосы и закрыв лицо руками в усталом жесте. По всему телу вампира пробежала легкая судорога, предвосхищающая изменение. Тело Лазель вновь становилось женским, появлялись свойственные ему округлости и выпуклости. Но вампира это, казалось, нисколько не заботило.
      Он, вернее уже она, продолжала лежать поперек кровати с закрытым руками лицом. Эту картину и застала Ариэль, почти робко протиснувшаяся в комнату. Стоило ей увидеть такое состояние подруги, как от робости не осталось и следа. Поспешно захлопнув дверь, вампирша кинулась к кровати. Склонившись над Лазель, она обеспокоено спросила:
      – Что случилось? Ты в порядке?
      – Все хорошо. Просто… устала, - ответила вампирша, убирая с лица волосы, но так и оставаясь лежать.
      – Устала? А где твоя наложница?
      – У себя, должно быть.
      – Но что произошло?
      – Ничего, абсолютно. Просто отвыкла я пить чужие, настолько отрицательные, эмоции. Я уже и забыла, как они трудно… перевариваются.
      – Ты с ума сошла! Ты хоть пила через кровь?
      – Нет, конечно. Чистые эмоции.
      – Точно с ума сошла! А если бы приняла слишком много и не справилась?
      – Ариэль, я не девочка, и если на что-то иду, то прекрасно осознаю на что. Так вот, никакой смертельной угрозы не было, а некоторое неудобство можно и перетерпеть.
      – Прости. Я понимаю, и все-таки беспокоюсь. Ты очень напугала меня своим видом!
      – Да ерунда, - отмахнулась Лазель, но вставать по-прежнему не спешила.
      – Но что тебя подтолкнуло к этой… авантюре?
      – Я хотела ей помочь. Сама бы она переживала эту свою боль очень долго. Теперь дело пойдет быстрее.
      – Вопрос, достойна ли эта девушка таких мер, - как бы между прочим заметила Ариэль.
      – Это даже не обсуждается, - как отрезала Лазель. - И с этого дня я буду стараться видеться с ней почаще. Все равно я дома, рейдов пока не предвидится.
      – Что ж, делай, как считаешь нужным, - пожала плечами вампирша, поняв, что подругу не переубедить. - Но как ты себя сейчас чувствуешь?
      – Нормально… терпимо.
      – Может, позвать одну из наложниц?
      – Нет, вот это в последнюю очередь. Общаться таким тесным образом с людьми сейчас выше моих сил. К тому же я не голодна.
      – Но выглядишь довольно изможденной.
      – Это пройдет.
      – Может, возьмешь мою кровь?
      – Нет. Спасибо, но мне не настолько плохо. Если хочешь помочь - просто посиди рядом.
      – Конечно. Помочь тебе раздеться?
      – Да, пожалуй.
      – Сейчас.
      Ариэль вылезла из кровати в плотную занялась одеждой подруги. Сапоги полетели на пол, за ними брюки и рубашка. Покончив со всем этим, вампирша помогла Лазель улечься поудобнее. Сама устроилась рядом, слегка поглаживая ее живот нежными круговыми движениями, чем вызвала смех у подруги. Лазель сказала:
      – Ты обращаешься со мной, словно я совсем дитя, объевшееся сладкого, - но прекратить не велела.
      – Во всяком случае последствия очень похожи, - усмехнулась Ариэль. - Но если тебе не нравиться, ты скажи.
      – Вот еще, - хохотнула вампирша. - Не дождешься. Раз ты так беспокоишься, то буду строить из себя больную. Когда еще такая возможность представится?
      – Симулянтка, - рассмеялась Ариэль, а ее руки ласково массировали все тело от шеи до живота.
      Лазель могла строить из себя неприступную, говорить, что все хорошо, но на самом деле этот нежный массаж облегчал ее состояние. Становилось легче дышать, да и общее самочувствие улучшалось. Отрицательная энергия постепенно усваивалась. Ариэль знала свое дело. К тому же во время всех недомоганий Лазель она была рядом, помогала и выхаживала. Правда таковых было всего раз-два и обчелся с тех пор, как наследница клана Инъяиль стала вампиром.
      Что до самой Лазель, то она постаралась отрешиться от неприятных ощущений, связанных с послевкусием от энергии Кетан, и просто нежилась под теплыми, чуткими руками. Едва не мурлыкая, когда эти самые руки касались особо чувствительных мест. И все это без грамма стеснения. Оно вообще было ей чуждо. Да и к чему оно, когда так приятно и хорошо? Лазель даже прикрыла глаза, что, впрочем, не помешало видеть довольную улыбку на лице подруги. Слегка усмехнувшись, Лазель решила воспользоваться ситуацией и спросила:
      – Скажи, Ариэль, неужели ты никогда не была с девушкой?
      Рука на миг замерла над телом, но вампирша все-таки ответила, вернее спросила:
      – В каком смысле?
      – В смысле любовных отношений, и не в измененном состоянии.
      – Лазель, ну ты иной раз как спросишь!
      – Нет, правда. Я же вижу, что если когда я, как мужчина, тесно общаюсь с девушками, это ты еще воспринимаешь нормально, но когда я сними как женщина, это тебя, мягко говоря, удивляет. Вот я и хочу понять, почему.
      – Ну… вообще-то я воспитывалась в те времена…
      – Недостаточно серьезный аргумент, если учесть, какую тучу лет ты прожила вампиром, тем более принадлежа к нашему клану. Неужели никогда-никогда?
      Ариэль отрицательно покачала головой, проговорив:
      – Я как-то не видела в этом смысла. И… подобный образ жизни все-таки не для всех.
      – Возможно, - просто согласилась Лазель. И одно это уже настораживало, так как такое случалось редко. И точно, через миг размышлений она добавила, - Но я советую тебе попробовать. Мне кажется, тебе понравится.
      От этих слов Ариэль уже готова была покраснеть, подруга это видела, поэтому и спросила:
      – А что я такого сказала? Я же не предложила прямо здесь и сейчас с собой.
      – Еще чего не хватало! - вампирша щелкнула Лазель по носу. - Слышала бы это твоя мать.
      – Она слышала вещи и похуже, - невозмутимо пожала плечами наследница клана Инъяиль. - И не делай страшные глаза. Не все от меня. Ее практически невозможно удивить - это раз. А два - мы часто обсуждали с ней подобные темы.
      – Ты рассказывала ей о своих любовницах? - удивилась Ариэль.
      – И о любовницах, и о любовниках. А она мне о своих. Делимся опытом, так сказать.
      Ариэль никогда не жаловалась на скудность фантазии, но представить степенную и величественную главу клана Инъяиль за фривольной беседой дочерью не могла.
      – Вот так-то, - усмехнулась ее замешательству Лазель, потягиваясь и переворачиваясь на бок. - Да, моя мать на Совете может заткнуть любого, и никто не усомнится в ее моральном облике, но тем не менее. Ладно, можно тебя попросить?
      – Да, конечно, - чуть поспешнее, чем следовало бы, откликнулась Ариэль.
      – Прикажи подготовить мою купальню и выгони оттуда всех этих бездельниц - служанок. Мне их помощь не нужна.
      – Хорошо, сейчас.
      – Как все будет готово - можешь разделить купальню со мной, - лукаво подмигнула Лазель, и тут же добавила, - Обещаю, приставать не буду. Совсем-совсем.
      – Я и не думала, - усмехнулась Ариэль. - У тебя же сейчас почти все мысли о Кетан.
      – Да, это есть, - кивнула вампирша, садясь на кровати. - Но не идти же и не соблазнять ее прямо сейчас! Тут надо работать постепенно.
      – А что, смогла бы?
      – Что?
      – Соблазнить ее прямо сегодня.
      – Да, - просто и самоуверенно ответила Лазель. - Только это принесло бы ей лишь краткое утешение, а потом все вернулось бы и, возможно, в худшей форме.
      Ариэль уважительно посмотрела на подругу и вышла готовить купальню.

      К себе Кетан вернулась успокоенная и впервые за последнее время ей снились не кошмары, а просто сон. И проснулась она в хорошем настроении. Правда его подпортила необходимость вновь облачаться в наряд наложницы.
      День прошел довольно обыденно. Как и обычно, дважды заходила Ариэль. Причем ни словом, ни полсловом не обмолвилась о вчерашних событиях. Словно и не было ничего.
      А вечером… вечером пришел Лазель. Не велел привести к себе, а просто пришел. Беззаботный и веселый, от чего выглядел даже моложе своих лет, если бы не глаза. Кетан вновь поразила их древняя мудрость. Но этот диссонанс ощущался лишь краткий миг, потом… сглаживалось как-то. Девушка не смогла бы объяснить, как он это делал.
      – Привет, - так просто и по-домашнему.
      – Добрый вечер, - Кетан стояла, не зная, как толком себя правильно вести.
      – Весь этот официоз можешь опустить, - благодушно разрешил Лазель. - Вообще, когда рядом никого нет, то можешь просто обращаться ко мне на "ты" или по имени. Ты его помнишь или представиться еще раз?
      – Лазель…
      – Верно. Вот и чудно, вот и замечательно, - он улыбнулся, и от одного этого уже можно было растаять. - Предлагаю не сидеть в душной комнате, а отправиться на прогулку в сад. Ты там была?
      – Да… пару раз.
      – Вот и хорошо. Идем. Чадру можешь оставить здесь - ты же со мной.
      Кетан радостно отшвырнула ставший уже ненавистным кусок материи. Лазель усмехнулся этому жесту, проговорив:
      – Что, достало?
      – Да, - вздохнула девушка.
      – Понимаю. Одежда наложницы совсем не в твоем стиле и тебе не по вкусу. Завтра пришлю к тебе портного, закажешь у него то, что тебе нравиться.
      – Что угодно? - подозрительно переспросила Кетан.
      – Что угодно, - подтвердил вампир и вывел наложницу на улицу, в сад. Та хранила молчаливую задумчивость, пока не сказала:
      – Ты так щедр.
      – Больше практичен. Ну кому будет легче, если ты будешь расстраиваться от одного своего внешнего вида? Никому. Так что ходи в чем хочешь, хоть в звериной шкуре.
      Кетан хихикнула. Лазель тоже улыбнулся и осторожно взял ее за руку. От него не утаилось, что девушка на миг замерла, вся сжалась, но не отстранилась. Уже хорошо. Вампир спросил:
      – Ты так и не решила, чем бы тебе хотелось заниматься?
      – Нет еще, - покачала головой наложница. - Я не сильна во всяких женских занятиях, да и не по нутру они мне. Приходилось заниматься лишь по необходимости.
      – Ну, не обязательно выбирать "женские занятия", как ты говоришь. Мне интересно, что тебе нравиться. Я достаточно богат, чтобы, если мне понадобиться белошвейка или кухарка, просто нанять их. Так что думай. А пока наставники займутся твоим образованием.
      Так, в неспешной беседе, проходила их прогулка. Кетан не переставала удивляться, как ей легко с Лазелем. Она почти не чувствовала дискомфорта. К тому же вел он себя более чем учтиво. Будто она и не его рабыня вовсе, а невеста какая-нибудь. Он как никто мог дать почувствовать себя особенной.

      Лазель сдержал слово, и на следующий день, практически с утра, явился портной. Потом Кетан познакомилась со своими наставниками. А вечером господин пришел к своей наложнице, и опять даже не намекал на выполнение ею своих прямых обязанностей. Они снова говорили.
      Эти встречи стали регулярными, во время них Кетан незаметно для себя самой рассказывала Лазель всю свою жизнь, а он говорил о разных интересных вещах, устраивал экскурсии в свою библиотеку и кабинет, где хранились трофеи едва ли не со всего мира, учил верховой езде (хотя тут учения особого не требовалось), и они совершали конные прогулки по острову. Ни с одной из своих наложниц он не проводил столько времени.
      И постепенно Кетан стала с нетерпением ждать этих встреч, и ее тело уже не так болезненно реагировало на его случайные прикосновения. Хотя на большее пока была неспособна - мгновенно закрывалась.
      А сам Лазель, хоть по-прежнему и не обходил вниманием других наложниц, мысленно всегда помнил о Кетан. Она стала как наваждение. Запах ее кожи, биение сердца готовы были свести с ума. И однажды он допустил оплошность.
      Это произошло за два дня до того, как Лазель должен был отправиться в очередной рейд на Серене.
      Он, как уже стало традицией, вечером зашел к Кетан. Та сидела перед зеркалом, пытаясь привести волосы в порядок - она так и не захотела их снова отращивать, чем нисколько не разочаровала вампира.
      Лазель откровенно залюбовался длинной точеной шеей и бархатистой смуглой кожей. Особое внимание привлекала бьющаяся под кожей жилка. Более восхитительного и завораживающего зрелища для Лазель сейчас просто не существовало. О небо, как же хотелось приникнуть к этой жилке!
      В этот раз разум не выдержал борьбы с жаждой и желанием. Лазель немного опомнился, когда его пальцы уже осторожно гладили шею Кетан. Девушка вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Скорее удивленно, чем испуганно. И сегодня Лазель решил не останавливаться, и ответил ей открытым взглядом - взглядом вампира.
      Его глаза тотчас захватили Кетан, затягивая в этот зеленый омут, обещая неземные блаженства. И девушка поддалась. Ее взгляд сначала стал рассеянным, и потом каким-то пустым - грезы вампира взяли верх.
      В тот самый миг два острых клыка проткнули нежную кожу, добравшись до самого источника жизни. Лазель вместе со своей жертвой испытывал невероятное блаженство. Очень давно он не чувствовал такого удовольствия от крови. Чувствовать этот сладковто-медный вкус, разливающийся по каждой клеточке организма.
      Напиток жизни, одного глотка которого оказалось достаточно, чтобы насытиться. И все же Лазель с трудом заставил себя отстраниться.
      С шумным вздохом слизнув последние капли, вампир подхватил обмякшее тело Кетан на руки и отнес на кровать. На губах девушки играла улыбка. Лазель был рад, что ему удалось навеять приятные грезы. Осталось только придумать, что он скажет, когда та очнется.
      Об этом Лазель и задумался, сидя возле кровати Кетан. Но прошло всего ничего, как девушка заворочалась, открыла глаза, попыталась оценить обстановку и сесть, но это оказалось слишком резким движением для того, кто только что потерял немалое количество крови. Вновь откинувшись на подушки, она спросила у Лазель, так как успела убедиться, что он рядом:
      – Что случилось? Почему я в кровати? Моя голова… все как в тумане… - Кетан потерла виски. И вдруг, словно вспышка обожгла разум. - Ты… ты пил мою кровь! Ты…
      Своими словами она просто ошеломила Лазель. Но он прожил достаточное количество лет, чтобы понять, что к чему. Кетан оказалась принадлежащей к тому исключительно редкому проценту людей, которые имунны к чарам вампиров. Он знал, что подобное бывает, но на практике столкнулся впервые.
      А теперь думать и рассуждать нужно было быстро. Вряд ли получится, если заявить, что все просто почудилось. Лазель вздохнул и сказал:
      – Да. Я - вампир.
      Кетан инстинктивно схватилась за горло, и почти сразу же чуткие пальцы нащупали две чуть припухшие ранки над сонной артерией. Девушка ойкнула, ее взгляд потемнел. Наконец, она спросила:
      – Но… почему?
      – Что почему? - удивленно переспросил Лазель, огорошенный этим вопросом.
      – Почему… я? Как такое вообще возможно?
      – Ты не представляешь, как притягательна твоя кровь. Я не смог устоять… больше. Хотя я понимаю, что это не ахти какое оправдание. Я утешаю себя лишь тем, что не причинил тебе боли. Ведь это было не лишено приятных моментов?
      – Да, но… - стушевалась Кетан.
      – Но это не отменяет суровой правды моей сущности, это так. Ты не должна была узнать все так, - "вообще не должна была узнать" - додумал про себя Лазель.
      – Ты… не человек?
      – Нет. И никогда не был. Я родился таким. Очень давно.
      – Давно?
      – Да. Мое тело всегда будет выглядеть чуть за двадцать - столько мне было, когда я прошел посвящение. Но на самом деле я гораздо старше.
      – Ты уже старик?
      – Для нас не существует старости, но если тебе интересно, то я родился еще в прошлом тысячелетии.
      – И все это время… - ошеломленно протянула Кетан.
      – Да, с момента инициации единственная моя пища - это кровь.
      – И остальные наложницы…
      – Кровь нужна мне далеко не каждый день, и все-таки я не хочу возлагать это бремя только на одну, поэтому я и завел себе сераль.
      – А они знают?
      – Нет. Каждая думает, что я просто провожу с ней ночь. Такое тоже бывает. Но о моих… гастрономических пристрастиях не знают. Это определенные чары. Ты бы тоже не вспомнила, но у тебя редкий случай иммунитета к этим чарам, - Лазель и сам не знал, почему объясняет все так подробно. Но темнить как-то не хотелось.
      –А меня ты тоже купил для удовлетворения своего голода?
      – Нет, как ни сложно в это поверить. Просто я слишком хорошо понимала, что иначе ты погибнешь. Это незамедлительно последует, если тебя сломают. А это почти удалось.
      – Значит, тебе стало меня жалко? - взгляд Кетан стал жестче.
      – Скорее, восхитился силой воли. Мне очень захотелось вернуть тебя в лоно жизни. Я и подумать не мог, что твоя кровь так сильно соблазнит меня, - тут Лазель немного лукавил. - Я не хотел, чтобы ты узнала мою истинную суть. И уж тем более не вот так.
      – Не человек, вампир… - как-то странно вздохнула Кетан, нервным жестом поправляя рукав.
      – Да, так оно и есть, и этого не изменить. Мне жаль, что так получилось, но мне некого винить кроме себя. Завтра я отплываю по делам. Вернусь через неделю. У тебя как раз будет время обдумать то, что ты сегодня узнала. Если более не захочешь меня видеть - просто дай мне знать через кого-нибудь.
      С этими словами Лазель поднялся и удалился, полностью сохраняя лицо. Не зря он был мастером держать под контролем любые свои эмоции. До определенной степени, конечно.
      Кетан осталась одна. Чуть переведя дух, она встала и подошла к зеркалу, внимательно рассмотривая шею. Припухлость уже прошла, остались лишь две бледные дырочки, которые уменьшались на глазах. Ни засоса, ничего подобного. Все очень чисто. А еще Кетан подумала, что незадолго до укуса Лазель прекрасно отражался в зеркале.
      До всего этого наложница и представить не могла, что ее господин может оказаться не человеком. Да, он приходил к ней в основном после захода солнца, но не всегда Она никогда не видела, чтобы он ел, правда не дело наложницы делить трапезу с господином. И, тем не менее, он вампир. Создание ночи, пьющее кровь своих жертв.
      Девушку прям передернуло от этих воспоминаний и тех сладострастных ощущений, что навеяли его чары. Как она сможет теперь смотреть на него, разговаривать? Он сказал подумать, но о чем? Кетан трудно было принять это новое знание.
      На следующий день Лазель, как и говорил, отправился в море. Отправился с тяжелым сердцем, хотя для себя решил: чему быть - того не миновать. Так что "Серена" на всех парусах рассекала морские волны.

      Кетан все еще беспокоило узнанное о Лазеле, но уже на третий день пришлось признать, что ей его все-таки не хватает. Она скучает по его визитам, разговорам… Но он вампир, этого не изменить. И вряд ли удастся это принять.
      Еще пару дней Кетан изводилась от тоски и непонимания, и уже почти решила, что ответом господину будет, что она не может принять его суть, когда "Серена" неожиданно вернулась в порт.
      О том, что что-то не так, Кетан догадалась почти сразу, так как в доме поднялась ужасная суета: забегали слуги и охранники, пятерка всадников помчалась в порт. Вернулись они уже не одни.
      Гонимая жаждой узнать, что же произошло, Кетан, воспользовавшись общей суматохой, покинула сераль и прокралась на половину господина. Только она успела укрыться в нише, как в коридоре послышался топот многочисленных ног.
      Первой показалась Ариэль. В мужском платье, вся какая-то всклокоченная, глаза горят. Она стремительно шла по коридору поминутно оглядываясь назад. За ней четверо охранников тащили кого-то на плаще как на носилках. Кетан сразу же поняла - кого по растрепанным кудрям и по бледным чертам. Лазель. И еле сдержала крик.
      Ее господин, казалось, не подавал признаков жизни. Страшно бледный, вся, некогда белоснежная, рубашка пропитана кровью. И, как апофеоз скорбного образа, торчащий из груди кинжал.
      Все это в секунду пронеслось перед глазами Кетан, так как Ариэль постоянно подгоняла охрану:
      – Давайте, скорее! Несите Лазеля в его комнаты. Да аккуратнее! - они скрылись за дверями комнат, и уже оттуда раздалось, - Пусть принесут воды, полотенец и чистых бинтов. Живо! И никого сюда потом не пускать!
      Слуги со всех ног кинулись исполнять приказы, но стоило им выполнить все требуемое, как двери за ними плотно закрылись. Кетан не оставалось ничего иного, как уйти к себе, но ее будто держало что-то. Беспокойство? Возможно ли…

* * *

      А за дверями по идее должна была разыгрываться сцена умирающего, но вместо этого… Лазель, хоть и был бел, как полотно, похоже вовсе не умирал. Даже в сознание пришел. И хоть говорил глухо, с присвистом, но говорил:
      – Ариэль, не нужно надо мной так кудахтать! У меня от твоей суеты аж голова кружится. Ничего страшного не случилось.
      – Ничего? - возмущенно всплеснула руками Ариэль. - То-то я смотрю, ты чуть не умер.
      – Чуть не считается. Чтобы меня убить нужно нечто большее. Но ты не могла бы все-таки выдернуть этот чертов кинжал? Он, кажется, задел легкое…
      – Сейчас-сейчас. Прости, надо было сразу…
      – Да дергай уже давай!
      – Будет больно…
      – Можно подумать сейчас щекотно! Тяни давай, не хочу и дальше лежать с этой хреновиной!
      Ариэль послушалась. Ее рука легла на рукоять кинжала, сжала его и резко дернула. Раздался громкий влажный всхлип, на миг Лазель выгнулся, подавшись вслед за кинжалом, но потом рухнул обратно в кровать. Из раны медленными толчками вытекала кровь.
      Отшвырнув кинжал, Ариэль схватила полотенце и прижала его к ране, другой рукой придерживая вампира за талию, чтобы не дергался так сильно. Сам Лазель задышал еще более тяжело, на лбу проступили бисеринки пота, но он проговорил сквозь сжатые зубы:
      – Ничего… Сейчас… затянется. Вот уже… почти.
      Лазель позволил себе расслабиться и вновь откинуться на подушки, перевести дух. Закрыв руками лицо, словно свет был ему неприятен, он проговорил:
      – Уф, ну все, почти все. Да что ты так суетишься, будто это моя первая рана? Не первая, и, наверняка, не последняя. К тому же не такая уж страшная - я даже облика не потерял, - и все-таки говорил он еще с трудом.
      – Ничего страшного, говоришь? - возмущенно фыркнула Ариэль. - Видел бы ты себя со стороны! Как окровавленный покойник! Да еще и язык заплетается!
      Лазель чуть приподнялся на локтях (от его подруги не утаилось, каких трудов ему это стоило), оглядел себя и заключил:
      – Хм, крови и правда многовато!
      – Ты чуть не всю потерял! Так что лежи и не рыпайся, а я тебя оботру.
      Ариэль поднесла таз с водой поближе к кровати, полотенца кинула на кровать и сама забралась на нее, почти верхом на Лазеля - так оказалось удобнее всего. Потом принялась сдирать остатки рубашки. Причем в буквальном смысле, так как во многих местах кровь уже подсохла, склеив ткань и кожу. Когда же вампир оказался обнаженным по пояс, Ариэль смочила полотенце в воде и принялась вытирать остатки крови с тела. Нежно, почти любовно. А там, где еще недавно зияла рана, теперь осталась лишь тонкая белая полоска, бледнеющая на глазах. И все равно Ариэль действовала так аккуратно, словно все тело вампира представляло собой сплошные раны. И, вместе с тем, она делала все очень тщательно, не пропуская ни миллиметра кожи. Иногда Лазель просто зажмуривался от удовольствия. Вот проворные пальцы достигли пояса брюк и расстегнули их, чтобы не мешались.
      – Что, неужели и туда просочилось? - лениво спросил Лазель, и не подумав смутиться.
      – Немного. Вот, уже все. Теперь снова можешь считать себя чистым.
      – Ну, это только после полноценной ванны. К сожалению, я пока туда не доползу.
      – Совсем плохо, да? - тут же заботливо отозвалась Ариэль.
      – Скажешь тоже - совсем! - фыркнул Лазель, устраиваясь поудобнее среди подушек. - Просто слабость ужасная - слишком много крови потерял.
      Ариэль сочувственно вздохнула и тут же словно вспомнила что-то. В следующую секунду она снова была на кровати, засучивая рукав на левой руке.
      – Ты что? - удивленно вскинула брови Лазель.
      – Пей.
      Запястье, тонкое и смуглое, оказалось прямо перед глазами вампира, так что он мог разглядеть просвечивающую сквозь кожу пульсирующую жилку. Сглотнув, Лазель отвернулся, проговорив:
      – Ты не понимаешь, о чем говоришь.
      – Не говори ерунды! Как вампир я, в конце концов, старше тебя. Пей давай. Мне это не повредит, а тебе придаст сил.
      – Ну ладно. И спасибо тебе.
      Лазель аккуратно взял тонкое запястье, поднес к губам и молниеносным рывком вонзил клыки. Жажда горела внутри жарким огнем, терзая тело, и все-таки вампир не настолько потерял разум, так что действовал аккуратно.
      Первый и второй глотки походили на чистый свет, потом наслаждение заполнило собой все. И все-таки Лазель выпил немного. Сделав над собой усилие, он отстранился.
      Ариэль вздохнула с каким-то всхлипом, и жарко проговорила:
      – Пей еще! Я знаю, ты же хочешь!
      – Хочу, но не могу, - томно вздохнул Лазель.
      – Почему?
      – А еще говорила, что опытнее меня! - хмыкнул наследник рода Инъяиль. - Кровь Детей Ночи такова, что за один раз много не выпьешь. Слишком живительна, слишком богата на вкус, слишком… Просто слишком. Она не похожа ни на что. Эта кровь лучшее лекарство для нас, и она же может стать настоящим наркотиком, если прибегать к ней слишком часто.
      – Но ты же не…
      – Нет, конечно. Одного раза для зависимости мало.
      – Прости, я хотела как лучше.
      – Ну вот, теперь ты еще и извиняешься! - улыбнулся Лазель. - Не за что, право слово! Это было то, что нужно. Конечно, так я бы не умер, но восстановление кровяного баланса затянулось бы. Так что спасибо. А сказал я все это для того, чтобы ты знала. Мало ли как жизнь повернется. Надеюсь, ты не обиделась?
      – Нет, что ты! - улыбнулась Ариэль. - Но значит ли это, что тебе еще нужно питаться, чтобы окончательно восстановиться?
      – Да, но не сегодня… наверное.
      – Может, позвать кого-нибудь из наложниц?
      – Не стоит. К тому же одна уже стоит за дверью. Давно стоит, изображая из себя статую.
      – Правда? - Ариэль вытянулась, прислушиваясь, потом шумно втянула воздух, проговорив, - Кетан!
      – Да, - усмехнулся Лазель. - Приведи ее сюда, а то я уже умираю от любопытства!
      – А тебе хватит… сил?
      – Что у тебя за пошлые мысли? Это раз. И сил мне хватит на все - это два. Иди уж. А то ее еще кто-нибудь другой найдет.

      Кетан стояла, спрятавшись в нише, в самом деле как статуя, так как просто не находила в себе возможности уйти, и изо всех сил прислушивалась, стараясь уловить хоть что-нибудь из происходящего за дверью. А звуки доносились весьма… обескураживающие. Если бы она не видела, в каком виде туда внесли Лазель… Хотя, время от времени явственно слышался его голос, который не очень походил на голос умирающего.
      Наложница сделала очередную попытку уйти, но тут двери покоев Лазеля распахнулись. Вышла Ариэль. Вид у нее был по-прежнему, если не более, встрепанный. Она обвела взглядом коридор и, к ужасу Кетан, направилась прямо к ней.
      – Позволь поинтересоваться, с какого перепугу ты здесь околачиваешься?
      – Я… ну…
      – Идем, там объяснишь.
      Ариэль мягко, но властно взяла девушку под руку и повлекла за собой в покои. Практически сразу Кетан наткнулась взглядом на кровать и Лазеля на ней. Она с облегчением заметила, что ее господин и правда не похож на умирающего. Но его внешний вид… Рубашки не было вовсе, так что можно было беспрепятственно наблюдать безволосую грудь без малейшего намека на раны. Из одежды остались только высокие сапоги и брюки. Лазель встал с кровати, и стало очевидно, что брюки расстегнуты, что рождало недвусмысленные догадки. Кетан поняла, что краснеет, и ничего не может с этим поделать.
      – Лазель, ты бы хоть оделся, что ли, - хмыкнула Ариэль.
      – От моей рубашки не так уж много осталось, чтобы надевать, - ответил вампир, а, догадавшись о причине конфуза, усмехнулся и застегнул брюки со словами, - А кое-кто мог бы и вернуть все, как было.
      – Ну извини, я была занята более важными вещами. Ладно, я пойду в купальню, а то вся в твоей крови, а вы тут общайтесь. Но тебе, Лазель, хорошо бы не вставать с кровати!
      – Учту, - ответил вампир, а в его глазах плескалась улыбка.
      Ариэль ушла, и они остались вдвоем. Сделав приглашение присаживаться, Лазель возвратился в кровать. Он и правда еще не вошел в форму.
      – Ты… ранен? - осторожно спросила Кетан, нарушив создавшуюся паузу.
      – Да, - согласно кивнул Лазель, борясь с желанием откинуться на кровати. - Но теперь уже все прошло. Ну практически, - он невольно поморщился, и тут же ткнул себя в грудь, убеждая, - Видишь, рана зажила.
      И правда, тонюсенькую белую полоску уже и шрамом назвать было нельзя. Но Кетан уставилась на это доказательство крайне недоверчиво, проговорив:
      – Но я видела столько крови!
      – Словить кинжал грудью - тут кровопотеря не маленькая. Но я же не человек. Я вампир. И все подобные ранения на мне заживают очень быстро.
      "Вампир…" - а ведь Кетан почти забыла об этом в своей тревоге. А значит… так ли уж это важно?
      Тем временем Лазель продолжил:
      – Кстати, как ты увидела меня? Я совсем не ожидал, что ты будешь ждать меня у дверей покоев.
      – Я… я беспокоилась, - призналась Кетан, окончательно смутившись.
      – Даже после всего того, что ты узнала обо мне?
      – Да, - вздохнула невольница.
      – А мне казалось, что ты предпочтешь больше не видеть меня, - не то, чтобы Лазелю доставляло удовольствие поддразнивать Кетан, просто он хотел раз и навсегда все разъяснить, чтобы не было недопонимания.
      – Ну… - снова смутилась невольница, хотя это было не в ее природе. - Возможно… я… ошиблась. Это оказалось для меня не таким уж важным.
      – Неужели один вид меня умирающего так повлиял на твое мнение? - усмехнулся вампир.
      – Почти.
      – И почему ты ждала меня под дверью? Вернее зачем?
      – Я… я хотела помочь.
      – Чем же, могу я поинтересоваться?
      – Ну… я…
      – Могу я предположить, что ты хотела позволить мне пить твою кровь, так сказать, в лечебных целях?
      – Да, - вздохнула Кетан и отвела глаза, поэтому не видела той теплой улыбки, которая осветила лицо Лазеля. Решив больше не злоупотреблять, он проговорил:
      – В этом нет ничего стыдного. Наоборот, я очень тронут твоим благородством, - и все-таки не сдержал усмешки, - Неужели я так плохо выглядел?
      – Да. Я думала, что ты умираешь. Как ты смог излечиться так быстро?
      – У вампиров кровь лечиться кровью, как правило. Можно сказать, что мое выздоровление подтолкнул верный друг.
      – Ариэль?
      – Да.
      К чести девушки нужно отметить, что она не стала спрашивать, каким именно образом. Вместо этого Кетан спросила:
      – И ты совсем-совсем поправился?
      – Ну, рана зажила, - уклончиво ответил Лазель.
      – Но ты все еще такой бледный и почему-то очень горячий.
      – Ничто не дается просто так, - вздохнул вампир, не пускаясь в дальнейшие объяснения. Не объяснять же девушке, что если бы не кровь Ариэль, он бы вообще сейчас лежал труп трупом. Не в смысл мертвым, а просто погруженный в глубокий сон, пока тело само не излечит себя, и проснулся бы с просто убийственным голодом. А сейчас… сейчас все гораздо лучше.
      – Ты… голоден? - это прозвучало так заботливо, но Лазель все-таки удержался от ответа. Настала его очередь отводить глаза. Но тут Кетан решила проявить неожиданную настойчивость, проговорив, - Если да, если тебе это необходимо, то мое предложение остается в силе.
      – Не стоит испытывать мою волю, Кетан. Она сейчас не в лучшей форме.
      – Но я сама предлагаю. Я не убегу. И не отвернусь.
      Лазель вздохнул, понимая, что и в самом деле не сможет отказаться, да и голод разгорелся снова. Принимая во внимание все это, он сказал, присаживаясь на кровать:
      – Хорошо. Иди ко мне.
      Кетан добровольно шагнула в его объятья. И все-таки за миг до того, как вампирские чары коснулись ее разума, она вздрогнула, и не от приятных ощущений. Но никто уже не мог остановиться. Через секунду клыки проткнули нежную плоть, безошибочно отыскивая сонную артерию.
      В этот раз Лазель взял больше, чем в предыдущий, так как потребности сейчас были совсем другими. Но и в этот раз у Кетан проявился иммунитет. Она не впала в сон под действием чар и ничего не забыла, просто лежала, из-за слабости от кровопотери. За свой благородный поступок ей придется заплатить парой дней вялости. Хотя сам процесс был Кетан приятен. Она хоть и стыдилась этого, но не признавать не могла.
      Что же до Лазеля, то эта последняя трапеза окончательно восстановила его, даже вернула легкий румянец на немного осунувшееся лицо. Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от переполнявших его радостных ощущений. Хотелось поцеловать Кетан, но он вспомнил, как та дернулась лишь от прикосновения, пока чары не завладели ее разумом. Она сама этому не рада, но тело реагирует так почти на автомате.
      Вампир вздохнул. Такой расклад его не устраивал. Лазель был достаточно честолюбив, чтобы желать не навеянных чарами ласк, а истинной страсти. Но он не собирался сдаваться так легко.
      С этой ночи Лазель продолжал еще более усиленно работать над комплексами Кетан, постепенно, шаг за шагом, сокращая дистанцию между ними. Всяческие дружеские прикосновения, даже поцелуи - тоже дружеские, постепенно стали обычным делом, но стоило Лазель начать переходить к нечто большему - тут-то и случался затык.
      Прошел где-то месяц. В очередной раз не сумев ответить на поцелуй и ласки Лазеля, Кетан виновато проговорила:
      – Прости, я… я не могу. Зачем только ты связался со мной… с такой…
      – Я уже не раз объяснял тебе, почему, - улыбнулся Лазель, чуть приобнимая девушку. В пределах возможного.
      – Ко мне можно испытывать только жалость или попросту не считаться со мной.
      – Глупости!
      – Но это так. Зачем я тебе? У тебя есть другие, нормальные девушки, для которых ты желанен, которых не корежит от одного поцелуя. Отошли меня куда-нибудь в монастырь.
      – Ты так хочешь отречься от мира?
      – Нет, но… на что я еще способна?
      Лазель вздохнул, вставая с садовой скамейки, где, собственно, и происходил разговор. Подобные беседы могли бы вывести из себя, если бы вампир не видел, насколько плохо и некомфортно чувствует себя Кетан, как ей самой с собой неуютно. И неправда, что нет никаких сдвигов. Они есть, но очень маленькие. Слишком большая ледяная корка наросла на ее чувственности, страстности из-за того, что с ней сделали. И, чтобы пробить этот лед, действуя постепенно, потребуется еще немало времени. Возможно, годы. И не то, чтобы у Лазель не было столько времени, скорее наоборот, но он опасался, что сама Кетан не вытерпит так долго.
      Из создавшейся ситуации Лазель видел два выхода. Первый: постепенно, шаг за шагом возвращать тело девушки к нормальной жизни, не оглядываясь на то, сколько может занять этот процесс. И второй: использовать элементы шоковой терапии и своей истинной сути, просто резким, неожиданным поворотом помочь Кетан. Второй способ рискованнее, так как если не получится, то можно поставить крест на всех предыдущих достижениях, а если получится… В случае удачи эта ледяная корка будет разбила вдребезги. И Лазель думал, стоит ли рисковать. Давно думал. И вот сегодняшняя попытка стала последней каплей.
      Вампир имел достаточный опыт соблазнения, чтобы всерьез надеяться на успех. К тому же он всегда был рисковым человеком. Ну, не совсем человеком. Поэтому, еще чуть подумав, он решился.
      Лазель вновь сел на скамью, где Кетан приняла уже совсем виноватый вид. Мимолетным жестом погладив ее по ежику уже чуть отросших волос, он спросил:
      – Ты действительно сожалеешь о том, что… не можешь? Или тебя просто гложет вина из-за меня?
      – Я… мне… правда жаль. Я бы хотела, но… Просто не могу, у меня словно все внутри сжимается. И перед тобой я виновата тоже.
      – А вот об этом даже не думай! Со мной ничего страшного не случится. Но, мне кажется, я могу тебе помочь.
      – Помочь?
      – Может, это не самое подходящее слово, но, тем не менее. У меня есть некоторые соображения.
      – Какие?
      – Я пока не буду об этом говорить, это может повредить делу. Но ничего ужасного - я тебя уверяю. Я позову тебя к себе завтра вечером.
      – Хорошо, - вздохнула Кетан.
      – Ну же, выше нос. Не готовься как к экзекуции. Все будет хорошо. Ты веришь мне?
      – Да.
      – Вот и отлично. Тогда до завтра.

      Следующим вечером произошло то, чего не было очень давно. К Кетан пришли служанки, чтобы подготовить ее и проводить к господину. Опять этот наряд одалиски, от которого она уже успела отвыкнуть. Все эти сборы Кетан восприняла, мягко сказать, с недоумением, но противиться не стала. Она и правда верила Лазелю, к которым успела проникнуться более чем дружескими чувствами.
      Когда же она оказалась в спальне вампира, тот, увидев ее, первым делом сказал, не сдержавшись:
      – Вот дуры! - правда тут же спохватился и пояснил, - Извини, я забыл отдать им распоряжения, что ничего такого не нужно, вот они и действовали, как привыкли. Хотя могли бы и догадаться.
      – А они что, со всеми так? - усмехнулась Кетан, оторвавшись от созерцания вампира. А посмотреть было на что. В качестве сегодняшнего наряда он выбрал длинный, до пола, черный халат, расшитый алым шелком. С манжетами и красивым отложным воротником. Сложно сказать, было ли что под ним. Тут что угодно можно спрятать. Во всяком случае, так не видно. Еще Лазель оставил волосы распущенными. Так он казался даже старше.
      Улыбнувшись Кетан, он ответил:
      – Ну да. Девочки считают, что так положено. Они временами бывают такими забавными.
      – А я?
      – Ты очень редко. Но проходи. Есть хочешь?
      Тут Кетан поняла, что да. И не совсем случайно. Она несколько волновалась перед сегодняшним вечером, и как-то было не до еды.
      – Я так и думал, - усмехнулся Лазель. - Давай, садись сюда, - и он увлек ее в одно из кресел к себе на колени. Кетан чуть вздрогнула, но подчинилась. - У меня тут есть фрукты, сласти, вино, - все это вампир говорил, инспектируя содержимое ваз на столике. - Что хочешь?
      Говоря это, Лазель уже наливал вино в бокал, который затем протянул девушке.
      – А ты? - удивленно спросила она.
      – О, сама понимаешь, я весьма ограничен в еде и питье. К тому же мой голод укрощен, - Кетан понимающе кивнула, отпивая из бокала. Вино имело какой-то совсем необыкн6овенный вкус, и на ее невысказанный вопрос Лазель ответил, - Это персиковое из Португалии. Но ты съешь что-нибудь. Нехорошо пить на голодный желудок. Я не хочу, чтобы ты быстро захмелела.
      И он сам вложил ей в рот кусочек какого-то фрукта. Апельсина, как поняла секундой позже Кетан. А Лазель уже надломил лепешку, продолжая кормить ее.
      Где-то к третьему бокалу вина наложницу "осенило", что таким образом ее тонко соблазняют. Вино ее чуть расслабило, а Лазель умудрялся даже смахивание крошек сделать эротичным. Что уж говорить о том, что, вкладывая ей в рот очередной кусочек, он, как бы невзначай, проводил чуткими пальцами по губам или щеке.
      Кетан не рискнула бы списывать все на выпитое вино, но постепенно действия Лазеля рождали отклик в ее теле. Она уже чуть ли не подавалась вперед за этими пальцами. Дыханье участилось.
      И все-таки она смогла проговорить:
      – Ты все-таки решил меня сегодня соблазнить?
      – А что, получается?
      – Да, - ответ прозвучал совсем тихо, но все-таки достиг ушей адресата.
      В следующий момент Кетан ощутила нежные пальцы вампира на своей шее. Они стали выписывать забавные узоры, а вскоре к ним присоединились и губы. Дыханье девушки стало жарким и частым. Почти со стоном:
      – Ты… опять хочешь меня укусить?
      – О нет, сегодня у меня на уме нечто совсем иное, - и он продолжил, спускаясь все ниже и ниже.
      Когда его пальцы достигли груди, Лазель умудрился как-то так извернуться, что Кетан оказалась по-прежнему сидящей в кресле, а вот он уже нет. Он стоял, склонившись над девушкой. Секундное ошеломление на лице невольницы, но Лазель уже продолжил начатое дело. Склоняясь с немыслимой грацией, он начал целовать ей живот, в то время как руки порхали над грудью, то проникая под ткань лифа, то чуть отстраняясь.
      Вампир спускался все ниже. И чем ниже, тем сильнее вздрагивала Кетан. Причем лишь наполовину от желания. Тело горело от страсти, и, тем не менее, она все плотнее сжимала колени.
      На секунду оторвавшись, Лазель посмотрел ей в лицо. Девушка закусила губу, а по щеке скатилась одинокая слеза. Видно, она решилась на благородный поступок - не мучить его и пойти до конца, чего бы это не стоило ей самой. Но Лазелю не нужно было таких жертв. Сняв губами слезинку, он проговорил:
      – Я понимаю, ты не можешь расслабиться. Моя, так сказать, половая принадлежность отталкивает тебя.
      – Прости.
      – Ш-ш-ш, - вампир приложил палец к искусанным губкам. - Все можно изменить.
      – Что?
      – Смотри. Я хочу, чтобы ты видела, как это произойдет. Чтобы поняла, что это не обман. Смотри на меня!
      Кетан смотрела. Но то, что она увидела… Сначала девушка решила, что все-таки сошла с ума, уж слишком это было невероятно! У Лазеля изменялись черты лица. Они смягчились, стали более женственными. Изменились и очертания тела, насколько это позволял увидеть халат. Теперь Кетан не смогла бы с уверенностью утверждать, что перед ней мужчина.
      – Это… чары, да? - чуть охрипшим голосом спросила она.
      – Нет, - улыбнулась Лазель. - Все, что ты видишь, более чем реально. Можешь убедиться.
      С этими словами она взяла руку Кетан, поцеловала Ии и запустила себе за пазуху. Наложница с удивлением обнаружила упругий рельеф груди. Нежный и отнюдь не мужской. Она еле смогла проговорить:
      – Как такое возможно?
      – Это особый дар нашего рода.
      – И ты хочешь сказать, что это изменение…
      – Оно абсолютно. Перед тобой истинная женщина. Женщина-вампир. Надеюсь, женское тело не вызывает у тебя такого отторжения?
      – Нет, но…
      Ответ Кетан потонул в поцелуе, так как Лазель не желала терять времени даром и воспользовалась этим ошеломлением. Она целовала наложницу с еще большей страстью, просто не давая опомниться, и, о чудо, вскоре Кетан начала отвечать. Поначалу неуверенно, но потом все жарче. И Лазель приступила к более смелым ласкам. По началу ее ожидала некоторая зажатость, но она была благополучно преодолена, и вампирша принялась освобождать Кетан от одежды. Краем уха Лазель даже услышала нетерпеливый комментарий:
      – Дурацкий наряд!
      – Зато его удобно снимать, - с улыбкой шепнула Лазель. Она расстегнула всего две застежки, и шальвары с блузой оказались на полу, а Кетан обнаженной.
      Не давая девушке опомниться, вампирша увлекла ее на кровать, не прерывая ласк ни на секунду. Где-то в начале процесса Кетан пыталась говорить, что это не совсем правильно, но Лазель возразила:
      – Не беспокойся. Ты попала в надежные и умелые руки.
      И уже через пару мгновений из груди Кетан вырвался стон. Не боли, а наслаждения. И Лазель отнюдь не собиралась останавливаться на достигнутом, продолжая исследовать тело любовницы.
      В конце концов, наследница клана Инъяиль не зря считала себя искусной в постельных делах, да и немалый опыт что-нибудь да значит. В эту ночь она просто смела сомнения и ужасы Кетан, довела до пика наслаждения, заставив почувствовать себя здоровой женщиной. Желанной и, что главное, желающей. Довольная и радостная улыбка вспыхивала на губах Лазель всякий раз, когда Кетан страстно произносила или выкрикивала ее имя, умоляя не прекращать. И это было высшей наградой и высшим наслаждением.
      Умело и ловко вампирша заново учила Кетан плотскому наслаждению. Да, пока несколько нестандартным способом, но нестандартные ситуации требуют нестандартных решений. Лазель уже знала, что опыт удался, барьер сломлен. Через некоторое время можно будет повторить уже в другом облике, хотя так ей самой нравилось больше.
      Лишь под утро, доведя любовницу до пика раз пять, Лазель сжалилась над ней и позволила уснуть. Кетан заснула прямо у нее на груди. Смуглое тело выделялось на белом. Глядя на его плавные изгибы, упругие бедра и подтянутый живот, Лазель была не прочь все повторить, но смирила страсть, напомнив себе, что ее любовница всего лишь смертная, ей нужно отдохнуть. Да, сегодня была игра в одни ворота, но это вряд ли надолго. Кетан, как ни странно, оказалась очень страстной, и уже сегодня пылко откликалась на ласки.

      Когда Кетан проснулась - все там же, на груди вампирши, то, чуть потянувшись, сказала Лазель:
      – На секунду я испугалась, что это был лишь сон.
      – Хорошенький сон! - усмехнулась та. - Нет, все на самом деле.
      – А ты? - неожиданно робкий вопрос.
      – Что я?
      – Ты настоящая?
      – Конечно!
      – А как же… ну… мужчина…
      – Я настоящая и в облике мужчины, и в облике женщины. Это такая особенность… ну, как оборотень.
      – Ты такой родилась?
      – А, ты в этом смысле! - протянула Лазель. - По рождению я принадлежу к женскому полу, и женское тело мне ближе.
      – Зачем же тогда…
      – Меняться? Так удобнее. И для дела и вообще. Ведь тут практически везде женщина - это мать, сестра, дочь или жена. Она не может быть сама по себе. А меня это не устраивает. Так что это наилучший выход.
      – Значит, никакой сестры у тебя нет?
      – Именно так. Это лишь удачно придуманная легенда.
      – Но почему ты открылась мне?
      – Ну, - Лазель положила руки под голову и уставилась на полог кровати, - Тебя нужно было как-то подтолкнуть, а то ты совсем извелась из-за невозможности заниматься любовью. Твое тело все закрывалось, когда чувствовало мужчину. Вот и пришлось обойти этот барьер.
      – Значит, теперь я… могу… но только с женщинами? - неуверенно спросила Кетан, избегая смотреть в глаза вампирше.
      – Сегодня мы с тобой сделали главный, но лишь первый шаг. Все появится со временем. А тебя это чем-то смущает?
      – Ну… это не совсем правильно.
      Лазель вздохнула, подумав: "Ох уж эти люди со своей моралью!", вслух же спросила:
      – Тебе было хорошо сегодня?
      – Да.
      – Тогда какая разница, правильным или нет назовут это другие? Постель - это твое личное дело, не обязательно на нее вешать одобрительную резолюцию. К тому же подобные отношения не так уж редки. Даже появилось такое выражение "гаремная любовь".
      – Как это?
      – Понимаешь, это у меня лишь шесть наложниц, а бывает, что их свыше десятка, а то и сотни у особых "любителей" этого дела. И даже если господин будет круглыми сутками заниматься наложницами, не отвлекаясь даже на еду и сон - его на всех не хватит. А наложницы, как правило, молодые горячие девушки. Вот и дарят ласки друг другу. Такое сплошь и рядом. Вон, взять хотя бы Лейлу с Амаль
      – Хм… а мне казалось, что они все без ума от тебя, - хмыкнула Кетан.
      – Одно другому не мешает, - многозначительно усмехнулась Лазель. - Так что не стоит ставить себе лишние ограничения. И, чтоб уж окончательно развеять твои сомнения, скажу, что у мужчин тоже бывает. Без гаремов, конечно. Хотя… кто знает.
      – А ты… и с мужчиной?
      – Я очень разносторонне развивалась, - рассмеялась вампирша. - И попробовала если не все, то очень-очень многое.
      – Как все странно…
      – Не без этого. Но лучше расскажи мне, как ты.
      – В смысле?
      – Ну, что тебе было хорошо - это мы выяснили, и теперь я хочу узнать настолько ли, чтобы повторить наш опыт?
      – Прямо сейчас?
      – Нет, я не такая садистка, - усмехнулась Лазель. - В принципе.
      – Я не помню, чтобы когда-то было так хорошо, - призналась Кетан, погладив любовницу по щеке. - Может, никогда и не было. И да, я бы хотела повторить.
      – Вот и замечательно, - вампирша наградила девушку поцелуем, от чего та вдруг зарделась и смутилась. Лазель даже поспешила спросить, - Что-то не так, Кетан?
      – Конечно! Ведь ты всю ночь так билась надо мной, а я даже толком и не ответила!
      – Ну… после первого раза ты отвечала весьма жарко, - лукаво ответила Лазель, вспоминая сладостные стоны и жаркий шепот.
      – И все-таки ты так и не получила удовольствия… Мне бы хотелось…
      Вампирша накрыла ее губы поцелуем, не дав договорить, а потом сказала:
      – Если действительно хочешь - попробуем. У нас впереди еще много ночей, но я не хочу, чтобы ты делала что-то только потому, что считаешь себя обязанной.
      – Но я хочу.
      – Тогда хорошо.
      Следующей ночью Кетан воплотила свое желание и весьма талантливо. Теперь они практически каждую ночь проводили вместе, и это лишь помогало Лазель исправлять ее отвращение к мужскому телу. Настал срок, когда Кетан занялась с Лазель любовью, как с мужчиной. Потом еще раз и еще. Так что можно было смело утверждать, что у Лазель получилось полностью излечить душу и тело Кетан, оставив от прошлого лишь легкую горечь.
      В одну из таких жарких ночей, когда они лежали, довольные и уставшие, Кетан осторожно спросила:
      – И все-таки, почему же ты так добра ко мне? - надо сказать, наложница давно собиралась с духом для разговора. Их отношения зашли очень далеко, и просто необходимо прояснить некоторые моменты.
      – А разве есть причины быть к тебе злой? - Лазель перекатилась на бок, чтобы видеть ее лицо.
      – Ты поняла, что я имею в виду, - чуть нахмурилась девушка. - Почему ты столько сделала для меня? Вряд ли причина только в гуманности. Ведь ты, по сути, вернула меня к жизни.
      – Почему? Я захотела. И потому, что это было в моих силах. Кто-то другой, возможно, тоже смог бы. Например, вампир из клана Гаруда или пылко и серьезно любящий человек. Но шанс встретить таковых из-за того, что с тобой сделали и куда ты попала, был не велик. Ты встретила меня.
      – Значит… жалость?
      – Нет, скорее сострадание, и не только оно. Ты мне понравилась Мне нравиться такой типаж, хотя многие меня не понимают. Так что ты запала мне в душу, а потом твоя кровь чуть не свела меня с ума.
      У Кетан на миг перехватило дыханье, она хотела промолчать, но слова сами собой сорвались с губ:
      – Ты… любишь меня?
      Лицо Лазель стало серьезным, она ответила:
      – Да. Но эта не та любовь, которой ты опасаешься. Люблю, как интересного человека и… друга. Так что ты не обидишь меня…
      – Но, как ты узнала?
      – Сложно скрыть эмоции от вампира. Я знаю, ты опасаешься, что я делаю все это из-за того, что влюбилась. А боишься потому, что сама меня не любишь. Испытываешь благодарность, признательность, интерес, тебе нравятся наши плотские эксперименты, возможно, я тебе нравлюсь, но это не любовь. Ведь так?
      – Да, - потупилась Кетан.
      – И этого не нужно стыдиться или чувствовать вину. Нам хорошо вместе, но мы друг друга не любим. Вот и все. И это нас устраивает.
      – Ты… ты точно не в обиде на меня?
      – За что, моя радость? За то, что ты доставляешь мне удовольствие? Нет, конечно. Не забивай себе голову ерундой.
      Лазель поцеловала любовницу. Она не лгала ни единым словом и видела дальше. Вампирша понимала, что настанет день, и они расстанутся. Просто разойдутся каждый по своему жизненному пути. А через год или десять - не важно.
      И случилось именно так. Через восемь с половиной лет. За это время произошло немало. Кетан изменилась, стала более уверенной и даже где-то расчетливой. Она не жила в серале, а получила комнаты в доме, так как стала скорее соратницей Лазель. Она научилась в совершенстве владеть мушкетом и саблей, а метала ножи и так более чем прилично. Кетан стала пираткой, и Лазель не раз брала ее в рейды.
      Вампирша трижды предлагала ей стать одной из детей ночи, но та трижды отказывалась. Возможно, Лазель была не слишком настойчива, так как не ставила себе цель именно уговорить, но, тем не менее…
      А потом… потом Кетан изъявила желание уехать, и Лазель даже не думала препятствовать. Знала, что так должно было случиться, хотя ее сердце сжималось от тоски, когда корабль Кетан покидал порт. Но каждый оставил свою тоску при себе, не желая обременять ею подругу.
      Лазель убеждала себя, что так лучше. Они стали хорошими друзьями. А наблюдать, как твой друг стареет и умирает, ведь человеческий век быстротечен - невыносимо.
      Какого же было удивление наследницы рода Инъяиль, когда через шесть лет Кетан в очередном своем письме сообщила, что стала вампиром. Мотивы такого решения описывались весьма расплывчато, что настораживало, и все-таки Лазель не считала себя вправе приставать с расспросами. К тому же сделанного не воротишь.
      С момента расставания они виделись лишь дважды. И обе эти встречи оказались непродолжительны. Кетан продолжала относиться к Лазель более чем радушно, они переписывались, но судьба их как-то не сталкивала надолго, хотя нельзя было сказать, что они избегают друг друга.
      Где-то спустя век Лазель узнала, что ее подруга состоит в свите главы клана Феникса. Это очень удивило вампиршу, хотя она придерживалась мнения, что каждый волен выбирать свою дорогу сам. Кто бы мог подумать, что это окажется так полезно…

      Лазель не всегда была в восторге от своего титула главы рода Инъяиль, но все-таки это давало и немало преимуществ. Например, ее ментальные связи не ограничивались пределами рода, а простирались много дальше. Теперь Лазель могла телепатически связаться практически с любым вампиром, особенно, если знала его. В данном случае ее.
      Откинувшись на спинку кресла, Лазель прикрыла глаза и попыталась как можно точнее представить себе Кетан. Почти сразу ее душу словно что-то потянуло вверх. На какой-то мир она увидела мысленным взором мириады нитей, слившихся в причудливую паутину. И она неслась по ним, как по серебристому лабиринту. Этот полет продолжался недолго. Впереди стал сгущаться белый свет, который, при приближении, принял образ Кетан. Во всяком случае такой, какой Лазель ее запомнила.
      – Кетан, - мысленно позвала ее вампирша.
      – Да, Лазель, - она улыбнулась старой подруге.
      – Я искала тебя.
      – Я слышала твой зов. Что-то случилось?
      – Пока нет, но может. Поэтому я тебя и разыскивала.
      – Я слушаю.
      – Ты знаешь, что глава твоего клана собрался посетить Москву?
      – Да. Он хочет поздравить тебя со становлением главой клана. Прими и мои искренние поздравления.
      – Спасибо. Но только ли за этим он едет?
      – Хм… Главы кланов редко что-то делают только по одной причине. Но что тебя беспокоит?
      – Именно это. Он - глава рода, визит столь высокопоставленной особы всегда вызывает вопросы.
      – Но и ты теперь глава рода.
      – Да. А вот Магистр этого города - нет. У него… у нее могут возникнуть проблемы?
      – Она что-то значит для тебя?
      – Да, многое.
      – Что ж… Могу сказать, что тебе не о чем беспокоиться. Ни ты, ни Магистр Города не относитесь к делам главы клана Феникса. Они носят скорее личный характер. Большего сказать не могу, так как я связана клятвой.
      – Я не смею настаивать, - отозвалась Лазель. - Спасибо за помощь.
      – Право, не за что. Было приятно услышать тебя.
      Снова ощущение полета и как-то внезапно накатившая реальность тела. Лазель открыла глаза. Все тот же кабинет, то же кресло. Вампирша перевела дух.
      Услышанное обрадовало ее, но не сильно. Во всем чувствовалась какая-то недосказанность. И все же Лазель верила Кетан, но не безрассудно и не безоговорочно. А значит, следует держать ухо востро.
      Личные дела… Какие личные дела могут быть у главы клана Феникса в Москве? Не жениться же он задумал! А детей у него нет. Странно все это… И почему, как только что-то начинает идти более-менее нормально, обязательно вылезает какая-нибудь гадость?
      Вздохнув над прозой жизни, Лазель решила, что надо найти Алексу и рассказать ей то немногое, что удалось узнать. Заодно и проработать детали завтрашнего приема.
      Вампирша не знала, где может быть Магистр Города, но что-то подсказывало. Что начать следует с катакомб. Чутье ее не подвело. Алекса засела в своем кабинете дум тяжелых, так сказать, полна.
      – Ты одна? - спросила Лазель, хотя ответ был, в общем-то, очевиден.
      – Да. Сергей занимается с Полиной, а я сижу и размышляю. Зал уже готовят к завтрашнему событию. И комнаты для гостей - все по высшему разряду. Но… Черт побери, иногда я просто жалею, что ввязалась во все это!
      – Ты устала, и твой вольный дух бунтует против правил, - Лазель подошла сзади к подруге и стала массировать виски тонкими пальцами. - Все будет хорошо. Встретим мы Имхотепа. Как положено.
      – Тебе удалось что-нибудь узнать?
      – Очень мало. Одной из причин приезда главы клана Феникса в Москву стали личные дела. Меня заверили, что никаких интриг против нас не ведется.
      – А ты доверяешь этому источнику информации?
      – Да. Не как себе, но вполне. Мы долго знали друг друга.
      – Что ж, будем надеяться. Я назначила "ужин" на десять.
      – Хорошо. Как бы то ни было, но ты хозяйка своих земель, а он лишь гость. Пусть и член Совета. Да, не принять его ты не можешь, но как принять - решать тебе.
      – А если я его чем-то оскорблю?
      – Это если только прямо и лично. Я буду с тобой, а значит мы с Имхотепом в равных условиях.
      – В смысле?
      – Членам Совета Вампиров запрещено нападать или бросать вызов друг другу. Только в определенных, очень редких обстоятельствах. Так же неприкосновенны те, кого член Совета взял под свою защиту. Это один из наших самых древних законов.
      – Думаешь, все так ревностно их соблюдают?
      – Имхотеп - человек чести. В смысле вампир. В этом я уверена.
      – Хорошо хоть так, - вздохнула Алекса, отдаваясь во власть нежных рук.
      – Хочешь, я помогу тебе со всеми этими церемониями?
      – Буду очень признательна. Я всегда была далека от них, и теперь это стало досадным пробелом.
      – Ну, в меня-то этот вампирский этикет и церемониал вдалбливали с детства.
      – Наследница рода…
      – Вот именно, - усмехнулась Лазель. - Так что я к твоим услугам.
      – Скорее всего, не только к моим. Ведь Сергею и Полине тоже, наверное, надо присутствовать на встрече.
      – Да, так будет лучше. Сергей - твоя пара, - Лазель удалось проговорить это без особых эмоций. - А насчет Полины решай сама. Она не твой птенец, хоть и подопечная. Так что тут каких-либо предписаний нет.
      – Она хочет. Было бы… огорчительно отказывать ей. В последнее время Полина сильно заинтересовалась историями кланов и их способностями.
      – Правда?
      – Да. Уж и не знаю, с чего вдруг.
      – Девочка ищет себя.
      – И ведь найдет, - усмехнулась Алекса. - Она расспрашивала меня, но мои знания в этой области не слишком обширны. Я же никогда не была "общественным вампиром", предпочитала одиночество. Поэтому посоветовала обратиться к тебе.
      – Что ж, буду рада помочь. Она хорошая девочка, хоть еще и слабый вампир.
      – Да, она медленно набирает силу.
      – Да нет, обычно. Просто мы привыкли к другим темпам. Ты - птенец Владычицы Ночи, а я - рожденный вампир, наследница клана, да еще Черный Принц в будущем. Мы никогда не были слабыми, даже являясь желторотыми птенцами. Мы и солнца-то практически не боялись. Поэтому и требования у нас завышены. А Полина - обычный вампир.
      – Ты права, - согласно кивнула Алекса. - И это даже хорошо, что Полина такая. Результат ее обращения мог оказаться куда как хуже. Нет ничего ужаснее обращения по неосторожности. Она была совершенно не готова, и осталась с этим один на один.
      – Среди вампиров тоже достаточно мрази, - фыркнула Лазель.
      – Мы такие же разные, как и люди, - пожала плечами Алекса, которая никогда не идеализировала кого бы то ни было, - Пойдем, найдем Сергея и Полину и приступим к обсуждению.

      Они нашли обоих в зале для тренировок, который представлял собой еще и филиал оружейной. Полине теперь это напоминало другой, куда более просторный зал из снов.
      Когда воспитанница Магистра Города пришла сюда и огляделась, голос Файлин в ее голове отметил:
      – Не плохая коллекция оружия! - этот голос теперь почти всегда был с девушкой, хоть и напоминал о себе весьма тактично. Полине только оставалось принять это как данность. К тому же если Файлин давала советы, то, как правило, весьма ценные.
      А Сергей решил научить Полину владеть кинжалом. Вообще-то она хотела нечто более существенное, но вампир всячески отговаривал:
      – Зачем тебе шпага или меч? Ты же дитя современности.
      – И что? - нахмурилась юная вампирша.
      – То, что сейчас это мало актуально. Если хочешь защитить себя, проще обзавестись огнестрельным оружием. Где ты видела, чтобы сейчас фехтовали?
      – А как же другие вампиры?
      – Ну, с ними тебе пока лучше вообще не связываться.
      – Но когда-нибудь придется. Я хочу быть готовой.
      Порой Полине удавалось выдвигать просто железные доводы в пользу своей правоты. Вот и теперь ей удалось, хоть и частично, настоять на своем.
      К удивлению Сергея, Полина делала очень хорошие успехи. Даже и не скажешь, что новичок. Он ведь не знал, что Файлин научила девушку чувствовать оружие, особенно сталь. А, почувствовав меч, с кинжалом как-то проще найти общий язык.
      Увлеченная обучением, Полина даже не сразу заметила, что появились зрители. Это было связано еще и с тем, что параллельно с наставлениями Сергея она слушала и советы Файлин. Когда же юная вампирша заметила вошедших, то удивленно воскликнула:
      – Ой, Алекса, Лазель! Вы тут!
      С этими словами Полина тотчас спрятала кинжал в ножны и бросилась к ним. Обняв каждую, она в первую очередь спросила:
      – Как у меня получалось?
      – Хорошо, милая, - улыбнулась Магистр Города.
      – Очень и очень неплохо! - похвалила Лазель. - Ты давно занимаешься?
      – Это ее первый урок, - прокомментировал Сергей.
      – Правда? А так и не скажешь.
      – Но мне больше хочется научиться владеть мечом, - не преминула отметить Полина.
      – У девочки определенно тяга к холодному оружию,- улыбнулась Лазель Алексе. Причем таким тоном обычно говорят "ребенок весь в мать!".
      Не дожидаясь ответа, Лазель подошла к стене и сняла с подставки длинный прямой меч с простой, но удобной крестовиной, без вычурности. Сплошной прагматизм. Истинное украшение меча - это его лезвие, которое не должно подвести в любых обстоятельствах, а вовсе не вычурная гравировка или драгоценные камни. Если, конечно, это оружие воина, а не декоративная игрушка. Любовно проведя по лезвию, Лазель спросила:
      – Твой?
      – Да, - кивнула Алекса. - Но это из поздних. Я пыталась повторить дамасскую сталь.
      – Ты даже превзошла ее. Только рука мастера-вампира могла создать такое! Уверена, в каком-нибудь из музеев мира твои работы выставляются, как историческая ценность.
      – Насколько я знаю, два есть в запасниках оружейной палаты, один в Лувре.
      – Забавные шутки истории. Жаль, ты не застала мастера Туар-Дина. Величайшего оружейника и вампира. Но он умер очень давно.
      – Хм… никогда не слышала этого имени, - нахмурилась Алекса.
      – Странно, что Владычица Ночи не рассказывала тебе, - удивилась Лазель. - Что ж, тогда я расскажу. Этот человек, тогда еще человек, жил еще в период первого царствования, ближе к концу. Потом он стал десятым сыном во крови первого главы клана Зорго. Этот Мастер прожил тысячи лет и носил сотни имен, но остался известен, как Мастер-оружейник Туар-Дин. Он ковал оружие для всех кланов. Его работы, особенно после обращения, стали носить мистические свойства. Мастеру удавалось невозможное - переплетать при ковке металл и ментальные силы. Священное оружие многих кланов - это работа его рук. Говорили, что он даже душу мог вковать в меч.
      – Хотела бы я увидеть творение его рук! - восхищенно вздохнула Алекса.
      – Ты видела… однажды, - немного смутилась Лазель. - Все оружие Кадамуну сработал Туар-Дин.
      При упоминании первого имени Сергей невольно поежился. Еще бы! Этот Кадамун чуть не убил его, и использовал для этого довольно грязные приемы.
      – Но это не единичный случай, - Лазель поспешила увести разговор в другое русло. - Самую большую славу Туар-Дину принесли мечи-близнецы Кано и Акане.
      Алекса знала, что на их языке это означает "Солнце и Луна", но промолчала, не желая перебивать рассказ подруги. А та говорила:
      – Эти два меча были подарены главе клана Драко, когда у того родились близнецы. Два чудных мальчика. Редчайший случай. Их тоже звали Кано и Акане, поэтому Туар-Дин так назвал мечи.
      – Забавные имена, - улыбнулась Полина.
      – Потому что близнецы были зеркальным отражением друг друга за одним исключением: волосы Кано имели золотой цвет, а Акане - черный. Подарок Туар-Дина не раз помогал им, но, прожив не одну тысячу лет, под конец жизни, близнецы отказались от мечей, так как решили, что путь воинов более не их путь. Они подарили мечи исполнителю воли Совета, тот потом передал их своему преемнику. Так родилась эта легенда, и с тех пор исполнителей воли Совета называют еще и Мечами Правосудия. Это еще и проверка. Только достойный может удержать их.
      – Значит теперь… - ошеломленно проговорила Алекса.
      – Да, теперь мечи Кано и Акане принадлежат Селене и Милене. По иронии судьбы их имена значат почти то же.
      – Это так удивительно! - вздохнула Полина.
      – О, с работами Туар-Дина связано множество подобных историй. Говорят даже, что именно Мастер обучал юного бога Гефеста его ремеслу.
      – Ну, это уже перебор, - усмехнулся Сергей.
      – Не скажи, - покачала головой Лазель, еще раз любовно проведя кончиками пальцев по лезвию меча. - В мире все возможно и все относительно. Алекса, а ты не скучаешь по своему ремеслу?
      – Скучаю, порой даже очень, - глаза Магистра Города жадно загорелись, вспоминая жар кузни и размеренные удары молота по наковальне.
      – Я так и думала, - кивнула Лазель. - У каждого из нас есть маленькая или не очень страсть, к которой хочется возвращаться снова и снова. Особенно, если ты прожил немало лет.
      – А у тебя какая… страсть? - осторожно поинтересовалась Полина.
      – Море… палуба и аббардажная сабля! - с горящими глазами ответила Лазель. - Но последнее безвозвратно ушло в историю. Сейчас этого не оценят. Правда круизы на своей яхте я частенько совершаю.
      – Ха, а, казалось бы, вампиры и море два взаимоисключающих понятия, - усмехнулся Сергей.
      Где-то он был прав. Большинство вампиров недолюбливает море. Морские путешествия делают их излишне уязвимыми: во-первых, замкнутое пространство, во-вторых, все время на виду, в-третьих, возможны проблемы с питанием. Поэтому вампиры стараются избегать моря.
      – Не забывай, - так же дерзко усмехнулась в ответ Лазель, - что я выросла на острове. Море было рядом с детства.
      На это Сергей не нашелся, что ответить, но старательно подбирал слова, поэтому Алекса поспешила сказать:
      – По-моему, мы отклонились от темы. Мы ведь пришли вовсе не за этим.
      – В самом деле? - Сергей не смог удержаться от последней шпильки.
      – Да, - подтвердила Магистр Города. - Нужно поговорить о завтрашнем прибытии высоких гостей.
      – Вы что-нибудь узнали? - Сергей тотчас стал серьезен, откинув прочь все свои недовольства и претензии.
      – Мало, хоть информация и обнадеживающая. Похоже, дополнительные мотивы Имхотепа личные и не имеющие к нам отношения, - ответила Лазель. - И главное на данном этапе - достойно встретить главу клана Феникса и его свиту. Жаль, я не знаю сопровождающих, а то можно было бы говорить более предметно.
      – Что именно значит "достойно встретить"?
      – Согласно этикету и традициям, о которых вы имеете поверхностное представление. И не смотри на меня так, Сергей. Я не хочу обидеть тебя или кого-то еще. Просто это так, и нам просто нужно скрыть этот досадный пробел.
      – Поэтому сейчас мы обговорим, кто что будет делать, - добавила Алекса, - Идемте в гостиную. Там присядем и все обсудим.
      – Насколько я знаю, - начала Лазель, когда они устроились на диване и креслах. - Имхотеп не ревностный фанатик традиций, так что мелкие огрехи ничего не изменят, но общая канва этикета должна быть соблюдена. Во-первых, сколько будет нас, "встречающих", и кто?
      – Все присутствующие, - ответила Алекса. - К тому же я хочу пригласить твою Ариэль, Николь и Юлия. Мне кажется, не помешает, если будет еще кто-то из клана Феникса.
      – Правильно. Теперь о прядке обращения на "ужине". Возможно, вы это знаете, но все равно. Так вот, первым всегда говорит Магистр Города, потом я, затем Сергей. Все остальные молчат и говорят только если к ним конкретно обращаются. И то они сначала смотрят на Магистра Города, как бы прося разрешения.
      – Какие сложности, - вздохнула Полина.
      – Просто Магистр Города - владыка на своей земле, и он в ответе за всех вампиров на этой территории. Их слова - это его слова, их ошибки - это его ошибки, - объяснила Лазель. - Так же и глава клана отвечает за весь свой клан.
      Далее они углубились в обсуждение подробностей предстоящего "ужина". Хотя получилось так, что Лазель в основном объясняла, а остальные внимательно слушали. Не сказать, что итог всех воодушевил, но, во всяком случае, стал ясен план действий на следующий вечер.
      Что до Полины, то она слушала все, открыв рот. Девушке стало не по себе, она опасалась, что все испортит. И почти тотчас голос Файлин в ее голове проговорил:
      – Не волнуйся ты так. По большому счету это ерунда. Привыкай. В конце концов, я тебе подскажу.
      – Спасибо.
      – Эй, ты как, Поль? - вернул девушку к реальности голос Лазель.
      – Я? Со мной все хорошо. Просто… задумалась. А где Алекса?
      – Они с Сергеем вышли, им надо еще все рассказать Николь и Юлию. Да и за приготовлениями проследить. Сама понимаешь, - вампирша села рядом с ней на диван.
      – Понимаю, - кивнула Полина. - А почему ты не с ними?
      – Алекса - Магистр Города. Это ее обязанности и ее право. Мне там делать нечего.
      – Как все сложно, - вздохнула девушка, и Лазель подумала, что она трижды права. Но не могла же она заявить об этом вслух! Поэтому проговорила:
      – К сожалению, редко когда бывает легко. Такова жизнь.
      Наверное, что-то такое отразилось на ее лице в этот момент, так как Полина придвинулась к ней ближе и сказала:
      – Прости. Я тут разнылась, но тебе-то ведь гораздо труднее!
      – О, малышка! За меня не волнуйся. Это все ерунда, - Лазель приобняла девушку. - В конце концов, это просто встреча. Для тебя и остальных это просто в новинку.
      – Даже для Алексы, - понимающе протянула Полина.
      – Она у нас особый случай, - усмехнулась Лазель. - Ее создала Владычица Ночи, а потом наш Магистр Города предпочла уединенный образ жизни.
      – А ты?
      – Я? У меня было немного другое воспитание. Меня с детства готовили как наследницу клана.
      – Наверное, это очень тяжело.
      – Да нет. Мне казалось нормальным, - улыбнулась Лазель. - Конечно, мой случай довольно редок. Но все приходит с опытом. Так что не волнуйся. Просто сиди и слушай.
      – Хорошо. А если меня спросят?
      – Отвечай коротко и честно. Вот и все, - ответила вампирша, и, чуть поразмыслив, предложила, - Давай на следующий день после этого ужина куда-нибудь сходим? У меня есть на примете одно местечко.
      – Здорово. А какое? - тотчас загорелась Полина.
      – Увидишь, - лукаво улыбнулась Лазель.
      – Как интересно!
      – Тогда я зайду за тобой.
      – Хорошо, - радостно закивала девушка.
      Лазель в очередной раз подумала, какое Полина, в сущности, еще дитя. Этот восторг и непосредственность выгодно отличают ее от всех. Хорошо бы удалось сохранить это подольше. Парадокс заключался в том, что хоть Полина и пьет кровь, но, по сути, еще в большей степени человек, чем вампир. У большинства это быстро проходит, а у нее вот нет. Ее изменения происходят постепенно. И хорошо. Больше шансов, что пройдет качественно. Лазель подумала, что давненько не имела дела с такими юными, желторотыми вампирами. А это бывает полезно. Они заставляют заново ощутить вкус жизни.
      Но лицо не выдало мыслей вампирши. Она лишь сказал:
      – Тогда договорились.
      – Договорились.
      Они улыбнулись друг другу, и Лазель потрепала девушку по волосам. На что та проговорила:
      – Лазель, ты такая замечательная!
      – Ты тоже, моя радость. Ты тоже, - улыбнулась вампирша, чуть крепче обняв Полину. Так что та не заметила, что улыбка вышла грустноватой.
      В этот момент в гостиную вернулась Алекса, и, улыбнувшись им, сказала:
      – Хорошо, что вы здесь. Если бы еще и вас пришлось искать…
      – А что, что-то не так? - тотчас насторожилась Лазель, чуть отстранившись от Полины.
      – Да нет. Просто тут сплошная суета и не всегда получается найти всех сразу. Ну да ладно, ерунда. Все практически готово, - Алекса опустилась на диван, и в ее движениях ощущалась легкая усталость. - Уф, скоро рассвет.
      – Ой, ведь и правда, - обеспокоилась Полина. Приближение светлого времени суток всегда внушало ей опасения. Слишком свежи были воспоминания о тех жутких ожогах, что солнце оставило на ее коже. Хотя от них уже не осталось и следа.
      – Не волнуйся, милая, - тотчас постаралась утешить ее Алекса. - Мы решили на сегодняшний день остаться здесь. Ты не против?
      – Нет, - тотчас отозвалась Полина. - Мне здесь нравиться не меньше, чем дома.
      – Вот и хорошо, - улыбнулась Магистр Города. - Сергей уже поехал домой, чтобы привезти необходимые вещи и наряды для завтрашнего ужина. Лазель, ты бы тоже осталась. Зачем ездить туда-сюда? Здесь есть очень уютные апартаменты. Полностью к твоим услугам.
      – Спасибо. Я, пожалуй, и правда приму твое любезное приглашение. Откуда я могу позвонить? Нужно дать кое-какие распоряжения Ариэль.
      – Да хоть из кабинета.
      – Чудно. А то мобильная связь тут ни к черту.
      – Еще бы! Подземелье ведь.
      – То-то и оно, - с этими словами Лазель скрылась за дверью.

      Не сказать, чтобы Ариэль с восторгом отнеслась к этой идее (для вампира она с большим подозрением относилась к замкнутым пространствам), но разумность доводов была очевидна. К тому же за Лазель она бы пошла куда угодно. Причем, как говориться, добровольно и с песней. Поэтому, вернувшись к Алексе, глава клана Инъяиль сказала:
      – Все в порядке. Она скоро подъедет.
      – Отлично.
      – А где Полина?
      – Пошла к себе, устраиваться. Для нее рассвет практически наступил, - с легким вздохом ответила Алекса.
      – Она переживает из-за этого?
      – Немного. Но могло быть гораздо хуже. Для вампира с самого рождения брошенного на произвол судьбы, она справляется очень хорошо. Особенно в последнее время.
      – Да, я тоже заметила, - кивнула Лазель. - Милый птенчик.
      Алекса посмотрела на подругу и вдруг улыбнулась.
      – Что? - подняла бровь Лазель.
      – Так непривычно воспринимать тебя как главу клана!
      – Правда? Почему же?
      – Ну… не знаю. Ты не похожа на этих древних чопорных вампиров Совета.
      – Открою тебе тайну - многие из них слишком заигрались. Так долго носили маску значительности, что на публике им без нее неуютно. Аристократы. Привыкли держать лицо при любых обстоятельствах. Не скажу, что это глупо. На заседаниях Совета не место чувствам. Лишь холодный разум. Хотя, согласна, мой образ мало вяжется со всем перечисленным.
      – Да, теперь ты еще и со свитой!
      – О, поверь мне, Ариэль - это меньшее из зол. Мы с ней отлично понимаем друг друга, сработались и подружились. К счастью, она тоже не воспринимает меня как главу рода. Во всяком случае пока. Не люблю, когда раболепно заглядывают в рот! Вот поэтому мне и нравиться в Москве, с вами.
      – Тогда оставайся здесь, - обрадовано предложила Алекса, но тут же добавила, - Если, конечно, у тебя нет других планов.
      – Нет. Пока - никаких, - ответила Лазель, потягиваясь. - Хотя жизнь такая непредсказуемая!
      – Это да, - согласилась Алекса.
      – Ну, так ты велишь кому-нибудь показать мне наши с Ариэль апартаменты?
      – Зачем? Я лично тебя провожу.
      – О, какая честь! - улыбнулась Лазель, вставая с дивана.
      – Не меньшая, чем оказали мне вы, - шутливо поклонилась Алекса. - Разрешите предложить вам руку.
      – С радостью приму ее, - глава клана уже еле сдерживала смех.
      Так, с шутками, они шли до самых апартаментов. Когда Лазель их увидела, то сразу поняла, что те для высоких гостей. Отделка, мебель - все как в номере люкс в пятизвездочном отеле. К тому же комнат было пять, и еще ванна. Присвистнув, Лазель спросила:
      – И много в Катакомбах таких… апартаментов?
      – Таких - порядка десяти. Обычно их делается по числу кланов, как я недавно выяснила. А у вас не так?
      – Мальта - остров, - усмехнулась вампирша. - Там особенно не раскопаешься. К тому же мы всегда принимаем гостей на вилле.
      С этими словами Лазель растянулась на огромной кровати, словно желая проверить ее мягкость. Надо добавить, что доминирующими цветами в апартаментах были синий и серебристый.
      – Нравиться? - улыбнулась Алекса.
      – Очень неплохо. Даже забываешь, что ты глубоко под землей. Тут и правда, как в неприступной крепости.
      – Катакомбы доказывали это на протяжении веков, - согласилась Магистр Города.
      – Охотно верю.
      – Тебе что-нибудь нужно? Ты только скажи.
      – Нет, спасибо. Ариэль привезет все необходимое, - ответила Лазель, и тут же пожалела о своих словах, так как Алекса направилась к двери, проговорив:
      – Ладно, тогда я пойду. Сергей тоже скоро приедет. К тому же я хочу заглянуть к Полине.
      – Конечно, - кивнула Лазель уже закрывающейся двери.
      Черт побери! Не нужно было ее отпускать! Остановить, втащить обратно, прижать к этой двери и поцеловать в конце концов!
      Глава клана Инъяиль вздохнула. Нет, как бы ни хотелось, но она не сможет на этой пойти. Даже если они обе в порыве страсти забудут обо всем и предадутся любви, что потом? Утром честь и совесть Алексы придут в ужас от содеянного. Она поспешит вернуться в объятья Сергея и забыть свой "постыдный" поступок, отгородившись от Лазель.
      А она этого не перенесет… еще раз. Ничто не ранит сильнее, чем осколок счастья. Из-за краткого мига удовольствия потерять все… А в том, что так случится, она почти не сомневалась. Но, черт побери! Бывают моменты, когда даже такому сильному и старому вампиру трудно держать себя в руках. Порой хочется вырвать самой себе сердце, лишь бы избавиться от этой… боли. "Иногда любовь - самое лучшее проклятье!" - усмехнулась сама себе Лазель. Вздохнула и растянулась на кровати.
      Такой и застала ее Ариэль, которая вошла в комнату, легко балансируя двумя дорожными чемоданами. Оставив свою ношу при входе, вампирша тотчас устремилась к подруге с вопросом:
      – Лазель, что-то случилось?
      – Да нет, ничего особенного, - пожала плечами глава рода Инъяиль. Ей не хотелось размазывать сопли по чужой жилетке. В этом вопросе она не любила сочувствия.
      – Ну ладно, - Ариэль тоже была умной женщиной и понимала, когда расспросы лишние.
      – Давай помогу тебе с вещами.
      – Да не нужно. Что я, не справлюсь, что ли?
      – Но вдвоем будет быстрее, - Лазель охватила жажда деятельности, а значит переубедить ее не было никакой возможности. Так что Ариэль оставила попытки.

* * *

      Сергей еще не приехал, а Полина уже легла и успела уснуть. Так что у Алексы появилась минута, чтобы побыть одной. В последнее время таких минут стало катастрофически мало. Но не сказать, что Магистр Города была за это в обиде, скорее наоборот.
      Тяжелые мысли одолевали ее в последнее время. И они касались тех, кто был ей очень близок и дорог. Сергей… Алекса понимала, как ему не легко, равно как и то, что своими поступками зачастую лишь все усугубляет. Обычная женщина на ее месте залюбила бы Сергея до смерти, не уставая утверждать при этом, что он самый-самый главный для нее, любимый, единственный; что никогда и ни за что; что та, другая, лишь подруга, ничего не значит и не значила никогда.
      Но проблема в том, что Алекса не обычная женщина, а вампир. Она не может утверждать что-либо с подобной категоричностью. Тогда слова будут звучать попросту фальшиво. Да, Алекса была уверена, что любит Сергея. Сильно, насколько только способна. И в то же время Лазель ей не безразлична. Они друзья, но только ли друзья? Вампирша не могла ответить на этот вопрос даже себе. И чувства Лазель к ней тяжким грузом лежали на ее совести, рождая какую-то глубинную тоску. Лазель замечательный вампир, человек и вообще. Алексе становилось очень горько от осознания того, что причиняет подруге столько боли.
      Теперь Алекса в полной мере осознала фразу "меж двух огней". Возможно, наилучшим выходом из сложившейся ситуации было бы порвать все отношения раз и навсегда, дабы не мучить ни себя, ни ее, ни Сергея. Не видеться и не слышиться. Но проблема в том, что ни Алекса, ни Лазель просто не могли найти для этого сил. Это казалось еще более страшным.
      Но подобное не может длиться вечно. Это не естественно, неправильно в конце концов! Алекса искренне желала, чтобы все были счастливы. Надеялась, что Лазель найдет себе кого-нибудь, кто полюбит ее, и кого она сможет полюбить. Правда Алекса предпочитала не задумываться над тем, каково будет ей самой в этом случае. Она сотни раз напомнила себе, что не имеет ни малейшего права на какие-то претензии, что это чистой воды эгоизм. И что нужно все силы положить, чтобы Лазель была счастлива, пусть даже самой придется найти ей спутника.
      И тут появляется Полина. От Алексы не утаилось, что ее подопечная относится к Лазель с по-детски невинным восторгом. О, силы небесные, ее еще так легко удивить! Правда тут дело не только в удивлении. Если между ними завяжется крепкая дружба - Алекса только за. А вот если отношения получатся более близкими… И дело вовсе не в том, что у Полины сексуальный опыт практически отсутствует. Тут-то как раз лучшего учителя, чем Лазель, и не придумать. А вот чувства… Полине за столь короткую жизнь довелось немало пережить, и Алекса не хотела, чтобы к этим переживаниям добавилась еще и несчастная любовь.
      Ее подопечной замечательно бы подошел кто-то, кто относился бы к ней трепетно и нежно, и, вместе с тем, уверенно вел по жизни. Для полной гармонии партнер должен быть доминантнее ее, так как самой Полине эта роль не по плечу. Да, можно стать "вынужденным доминантом", если обстоятельства таковы, но это… Алекса грустно улыбнулась своему отражению.
      В такие минуты она начинала всерьез жалеть о былых временах, но тут же корила себя за малодушие. Сжав кулаки, Алекса сказала сама себе:
      – Ну, распустила нюни! Нашла место! У тебя есть возлюбленный, близкая подруга и подопечная. Ты их всех любишь и должна заботиться. И ты Магистр Города, черт побери!
      Такое внушение помогало, заставляло вспомнить о более важных и существенных вещах. А завтра, да уже сегодня, пресловутый "ужин", и будет совсем не до этого. Нужно привести себя в порядок.
      С этой мыслью Алекса расстегнула пиджак, намереваясь пойти в ванную. Только взялась за ремень брюк, как в комнату вошел Сергей с двумя чемоданами, причем вошел легким, пружинистым шагом. Увидев свою возлюбленную, он поставил ношу на пол и сказал:
      – Да, все-таки не зря я отказался от помощи! А то узрели бы твои подданные Магистра Города в неподобающем виде!
      – Это разве неподобающий? - усмехнулась Алекса. - Так, детский сад.
      – А вот так?
      Сергей обнял возлюбленную и принялся покрывать поцелуями ее лицо, в то время как руки переняли эстафету по борьбе с ремнем.
      – Это уже ближе, - улыбнулась Алекса, томно вздохнув. - Но вообще-то я собиралась в ванную.
      – Могу я вас сопроводить, миледи?
      – Безусловно.
      Они направились к ванной комнате не размыкая объятий и оставляя по дороге детали одежды. Вернулись лишь спустя несколько часов, и все-таки потребовалось обоюдное усилие воли, чтобы отправиться именно спать.

      В своем сне Полина опять попала в замок Файлин. Это стало уже привычным делом. Сегодня хозяйка, облаченная в очередное воздушное одеяние, сидела в гостиной перед жарко пылающим камином. Обернувшись к Полине, она сказала:
      – Здравствуй. Сегодня ты немного задержалась.
      – Правда? - виновато спросила девушка.
      – Да. Но это даже хорошо, - Файлин улыбнулась. - Значит, ты наращиваешь вампирскую силу, и для сна тебе нужно меньше времени. Ты становишься сильнее.
      – В самом деле? Но я ничего такого не чувствую.
      – Просто изменения не столь значительны, - лукавая улыбка чуть тронула губы. - Расскажи, как прошел твой день, - Файлин взяла Полину за руки, усаживая рядом с собой.
      – Да мне нечего особо рассказывать. Обычный день. Все слишком обеспокоены завтрашним "ужином".
      – А та вампирша с каштановыми локонами, с которой вы разговаривали, это Лазель?
      – Да, но как ты увидела?
      – Твои глаза - мои окна в мир, по которому я, оказывается, скучала, - ответила Файлин, и тут же спросила, - Надеюсь, ты не против?
      – Нет, - поспешно ответила Полина, не желая обидеть подругу.
      – Спасибо. Но вернемся к Лазель.
      – Вижу, она тебя заинтересовала.
      – Есть в ней что-то необычное. Из какого она клана?
      – Инъяиль. Она - глава рода.
      – Любопытно. Это тот самый род, вампиры коего могут менять пол?
      Вряд ли это был вопрос, но Полина ответила:
      – Да, это так. Я видела Лазель и женщиной, и мужчиной. Это так здорово!
      – Должно быть, - согласно кивнула Файлин. - Она тебе нравиться?
      – С ней очень интересно и весело! Мы словно ровесницы иногда. Хотя я понимаю, что это совсем не так.
      – Это прекрасно, что она сохранила такую живость натуры, - в этой фразе можно было услышать нотки грустной зависти. - Определенно, необычная вампирша. Расскажи о ней! И об остальных тоже. Я так давно оторвана от обычной жизни, так что хочу знать все-все. Рассказывай. А потом я научу тебя чему-нибудь.
      – Хорошо, - кивнула Полина. - Только я не знаю, с чего начать.
      – Начни с начала. Например, как ты познакомилась с ними со всеми, - улыбнулась хозяйка замка.
      В последнее время Файлин очень живо интересовалась жизнью своей гостьи и жизнью вообще. Этот интерес мог бы настораживать, но Полина считала, что ее подруга просто слишком долго спала и теперь хочет наверстать упущенное. К тому же Файлин так вовремя предложила ей свою помощь! Юная вампирша считала себя в долгу перед ней.

* * *

      С вечера в Катакомбах царил легкий переполох. Все праздно шатающиеся вампиры, не задействованные в "мероприятии", были выставлены. Остальные наводили идеальный порядок к приходу сиятельных гостей.
      Что до Магистра Города и его свиты, то все они тщательнейшим образом приводили себя в порядок. Тот редкий случай, когда Алекса уделила особое внимание нарядам. Сегодня все должно было быть безупречно и по высшему разряду.
      Для ужина Алекса надела ослепительно-белый костюм-тройку из атласа. Брючный костюм. Никакая сила не могла заставить Магистра Города надеть платье, только собственное желание, а его не было. Костюм дополнила шелковая рубашка такого фиалкового оттенка, чтобы точно повторить цвет глаз вампирши, и белоснежные ботинки. Что до волос, то их Алекса заплела в тугую французскую косу.
      Внешний вид Магистра Города просто ошеломил Сергея и Полину. Хотя и сами они выглядели весьма представительно.
      Сергей в щегольском костюме насыщенного медного цвета и белоснежной рубашке с галстуком. Ботинки под цвет костюма. Вид во всем этом был бы строгим, если бы не струящиеся по плечам волны сияющих волос.
      Наряд Полине Алекса выбирала сама. Девушка попросила ее помочь, и та, конечно же, согласилась. Так что для сегодняшнего вечера воспитанница Магистра Города надела черную юбку выше колена и черную шелковую блузку с продольными разрезами на рукавах, сквозь которые проглядывал алый шелк. К наряду прилагались черные туфли, и все очень шло к черным волосам Полины, которые сегодня были забраны в подобие английского узла, плюс немного косметики на лице. Так что подопечная Алексы выглядела гораздо взрослее, лет на девятнадцать, наверное, а не на свои вечные пятнадцать.
      И все равно Сергей и Полина с восхищением разглядывали Алексу, пока избранник Магистра Города не нашел в себе силы проговорить:
      – Ты великолепно выглядишь, любовь моя, - и поцеловал кончики пальцев вампирши.
      – Вы оба тоже, - улыбнулась Алекса. - Но идемте в зал. Пора.

* * *

      В покоях Лазель тоже происходили сборы. Ариэль носилась вокруг своей госпожи, горя желанием сделать ту еще более блистательной. Хотя тут и не нужны были особые усилия. Силы небесные не обделили главу клана Инъяиль ни красотой, ни грацией.
      – Может, еще вот это? - Ариэль открыла футляр с изящным браслетом из изумрудов.
      – Нет, не хочу. Не люблю украшения, особенно когда их много. Перстня, ожерелья и вот этой фигни вполне достаточно.
      "Этой фигней" оказался крупный, с ноготь большого пальца, безупречный по чистоте изумруд, ограненый в виде капли. В оправе из белого золота и на цепочке из него же, он украшал лоб вампирши.
      – Как скажешь, - улыбнулась Ариэль.
      – Лучше помоги мне с волосами.
      – Сию секунду.
      И она принялась за сооружение сложной прически из каскада локонов, что получалось очень ловко. В итоге у Лазель оказалась открыта изящная линия шеи, а выше начиналась воздушная прическа в стиле восемнадцатого века. Потом еще чуть косметики, и все, можно идти.
      – Все, я готова, - удовлетворенно вздохнула Лазель. - теперь твоя очередь.
      – Я быстро.
      Они заранее условились, что Ариэль сегодня будет в мужском облике. Поражать так поражать. Поэтому ей для сборов потребовалось меньше времени. Черный атласный костюм, как дань госпоже, и изумрудно-зеленая атласная же рубашка со шнуровкой. Волосы распущены и прямыми черными прядями спускаются на плечи.
      – Красавец! - улыбнулась Лазель.
      – Прошу, госпожа, - Ариэль предложил ей руку.
      Так, рука об руку, они и вошли в главный зал. И там тотчас повисла звенящая, восхищенная тишина. Собравшиеся не сводили глаз с Лазель. И эти глаза говорили красноречивее слов, особенно глаза Алексы. И это восхищение было понятным.
      Глава клана Инъяиль предстала в длинном, в пол, черном шелковом платье с многочисленными вышитыми серебром лунами, солнцами и звездами. К тому же платье имело разрезы по бокам почти до талии, длинные рукава, которые, впрочем, обнажали плечи. Спереди платье было под горло, а сзади имело глубокий вырез до талии. А при движении казалось, что вышитые узоры живые.
      – Чудесно выглядишь, - восхищенно проговорила Алекса.
      – Спасибо, - улыбнулась вампирша. - Но я могу лишь вернуть комплимент. Вы тоже выглядите великолепно.
      – Что ж, на том и порешим. Иди сюда, садись.
      Для сегодняшнего торжества принесли два резных кресла. Их поставили на возвышение у дальней стены, словно троны. На одном сидела Алекса, другое предназначалось Лазель, как главе клана. За спиной Магистра Города занял место Сергей, рядом с ним Ариэль. Полина селя прямо на возвышение у ног Алексы. Все остальные вампиры, т.е. Николь и Юлий, стояли рядом. Эдакий узкий круг доверенных лиц.
      Зал просто сиял. В мраморном полу можно было увидеть отражение потолка. Стены украшали шелковые драпри белых, черных, алых и золотых цветов - цветов кланов, присутствующих на встрече. Так же по всему периметру зала через каждые два метра стояли высокие канделябры, вносящие неповторимый уют.
      Только все сели - расставились по местам, как один из вампиров вошел с докладом:
      – Гости прибыли, Магистр.
      Алекса кивнула, а спустя минуту или две двери распахнулись, и вошел тот, чей приезд посеял такую тревогу.

      Имхотеп весьма красноречиво представлял народ Египта: смуглая кожа, не смотря на то, что солнце давно не палило ее, черные, как ночь, глаза и волосы. Последние длинными, разделенными на три части прядями спадали на спину и грудь, перехваченные у концов золотыми кольцами. Лицо приятное, даже открытое, хотя абсолютно непроницаемое. Эдакая приятная маска. Такая, что не оставалось сомнений, что ни единая эмоция не вырвется из-под нее, если на то не будет желания вампира.
      Одет глава рода Феникса был скорее строго, чем вычурно. Серо-стальной с отливом костюм, светло-серая рубашка, галстук с рубиновой булавкой, на пальце перстень с рубином, а в руках трость, с навершием в виде птичьей головы с рубиновыми же глазами. Все это очень шло вампиру. Он выглядел как эдакий лорд. Степенный мужчина вне возраста.
      Имхотепа сопровождали двое: мужчина и женщина. Вампиры. Женщина выглядела лет на 30-35. Статная, крепкая, как профессиональная спортсменка или воительница. Смуглая, с необычным разрезом глаз, высокими скулами и коротко стрижеными черными волосами. Одета в узкие черные брюки, уходящие в высокие кожаные сапоги, белую блузку, скорее рубашку, и черную жилетку, без каких-либо украшений и косметики, но, безусловно, красивая.
      Что до мужчины… как вампир он был очень силен и стар, но внешне… внешне молодой юноша, почти мальчик. Лет шестнадцать, восемнадцать максимум. Тонкий и гибкий, как ива, еще не возмужавший, и это ему уже не грозит. Также смугл, кареглаз и черноволос, словно Имхотеп собирал в свиту лишь подобных себе. Тоже в костюме, волосы забраны в хвост, словно всем видом старается быть взрослее, во взгляде читается надменность.
      Оба сопровождающих идут чуть поодаль и совсем не смотрят друг на друга.
      Процессия остановилась в паре шагов от возвышения. Алекса мельком глянула на Лазель. Та сидела, вцепившись в подлокотники так, что костяшки пальцев побелели. Глаза подозрительно сузились, и в то же время в них читалось удивление, к тому же появлялось тепло при взгляде на женщину.
      Имхотеп грациозно поклонился и заговорил приятным глубоким голосом:
      – Приветствую тебя, Алекса, Магистр Москвы, мир твоему городу и процветание народу, - потом перевел взгляд на Лазель и вновь поклонился, - Приветствую тебя, Лазель, глава клана Инъяиль, член Совета. А также все, с кем я имею честь познакомиться.
      – Мы рады столь почетному гостю, - с радушной улыбкой ответила Алекса.
      – Мне всегда приятно видеть тебя и твоих спутников, - проговорила Лазель, хотя вторая часть фразы далась ей не без труда. На самом деле она далеко не от всех спутников пребывала в восторге.
      – Отрадно это слышать, - с подчеркнутой вежливостью ответствовал Имхотеп. - Но я не вежлив, ведь до сих пор не представил их. Поэтому спешу исправить это досадное недоразумение. Моя помощница и мое создание - Кетан, и мой сын во крови, воспитанник, - Тутанхамон.
      При упоминании последнего имени глаза Полины изумленно распахнулись. Тот самый Тутанхамон! Она бы и рот раскрыла, если бы голос Файлин в голове не напомнил: "Лицо! Держи лицо, девочка! Не подобает столь открыто демонстрировать свои чувства!"
      Пока Полине делали внушение, Алекса успела представить всех Имхотепу, на что он ответил очередным комплиментом, после которого сказал:
      – Я рад лично засвидетельствовать свое почтение новой главе легендарного клана Инъяиль. Примите мои искренние поздравления, Лазель. Воистину, вы достойнейшая из достойнейших, чтобы носить это высокое звание. В честь такого знаменательного события позвольте преподнести вам этот дар.
      Имхотеп чуть отступил, и Кетан передала ему резной ларец из черного оникса. Вампир открыл его перед Лазель. В ларце, обитом алым бархатом, на подушечке лежал золотой обруч, скорее тиара, в центре которого красовался большой бриллиант. Но, присмотревшись, можно было понять, что камня на самом деле два, просто они идеально, а потому незаметно, подогнаны друг к другу. Один - ослепительный бриллиант, другой - тоже бриллиант, но редчайший, черный. Оба в форме изогнутых капель, и вместе повторяют родовой герб Лазель - знак инь-ян. Украшение еще более ослепительное в своей строгости.
      – Я подумал, - между тем проговорил Имхотеп, - что этот дар подойдет обеим вашим ипостасям. На него меня натолкнул ваш перстень.
      Алекса едва заметно улыбнулась, и подумала, известно ли главе клана Феникса, что это тоже подарок, и чей он. Вряд ли.
      – О, тиара чудесна, - ослепительно улыбнулась Лазель, - Но это очень щедрый дар.
      – Не каждый день в Совете появляется новый член, а у клана - новый глава. Знаменательное событие требует знаменательных даров. Прошу.
      Лазель кивнула. Тут же приблизился Ариэль и снял украшение с ее лба, а Имхотеп лично водрузил свой подарок на голову главы клана Инъяиль. Та, одарив вампира одной из своих самых располагающих улыбок, проговорила:
      – Надеюсь, союз между нашими кланами будет так же крепок, как и раньше.
      – Я тоже надеюсь на это и уповаю.
      Алекса подумала, видела ли она когда-либо более галантного вампира? Но настал ее черед говорить:
      – Уважаемые гости, теперь, когда официальную часть можно считать законченной, предлагаю перейти в гостиную.
      – О, это было бы чудесно, - обезоруживающе улыбнулся Имхотеп.
      Когда они выходили, глава клана Феникса любезно предложил руку главе клана Инъяиль. Кетан и Ариэль пошли следом за ними и Алексой, а вот Тутанхамон как бы невзначай столкнулся в дверях с Сергеем. Извиняющеся улыбнулся и, тронув вампира за локоть, пропустил его впереди себя. Казалось бы, случайность, но почему-то случайностью это не выглядело.
      Едва все расселись по креслам и на диване, как Имхотеп сказал:
      – Должен отметить, что обстановка в Катакомбах изменилась в куда лучшую сторону со времени моего последнего визита. Правда он был довольно давно. Сейчас здесь очень уютно.
      – Я рада, что вам понравилось, - радушно отозвалась Алекса. - Для вас уже приготовили комнаты, если, конечно, вы окажете честь остаться.
      – Это весьма любезно с вашей стороны. Хотя мне досадно причинять вам столько хлопот.
      – Право, не стоит. Какие хлопоты? - отмахнулась Алекса.
      Как раз в этот момент ее пальцы нашли пальцы Сергея, и они на секунду переплелись. Но даже этот мимолетный жест не ускользнул от цепкого взгляда Имхотепа. Он улыбнулся эдакой улыбкой доброго дядюшки и сказал:
      – У вас очень теплая атмосфера. Вы похожи на одну большую дружную семью, - Лазель с Алексой обменялись взглядами, а он продолжил, - Мне кажется, я начал понимать, почему новая глава рода Инъяиль предпочла этот город родовому гнезду.
      – Я никогда не делала тайны из того, что мне нравиться здесь, - прохладно заявила Лазель.
      – И все-таки, не скрою, многих удивило, что вы предпочли простую жизнь, нежели править из сердца вашего дома.
      – Где бы я ни находилась, я все равно останусь главой рода, - пожала плечами вампирша. - И ничто не помешает мне обрести собственный дом, коли я этого захочу.
      – Безусловно, - примирительно кивнул Имхотеп. - Мне это очевидно. К тому же рядом с вами столь преданный слуга.
      На это Ариэль сказал учтивым тоном:
      – Для меня честь быть полезным Лазель.
      – Мне отрадно подобное радушие. Надеюсь, мои спутники тоже могут на него рассчитывать, - Тутанхамон как-то странно то ли улыбнулся, то ли усмехнулся при этом. - Ведь вы, кажется, знакомы с ними, Лазель?
      – Да, я хорошо знаю… обоих.
      – Более чем, - тоном соблазнителя, который не слишком вязался с внешним видом, отметил Тутанхамон.
      – Это все в прошлом, - до странности холодно ответила Лазель, так что Алекса бросила на нее осторожный взгляд.
      – В самом деле? - насмешливо произнес вампир. - А я думал…
      – Не забывай о приличиях, Тан, - одернул его Имхотеп.
      – Прошу прощения, - но в его глазах сожаления не было ни грамма.
      – Мой воспитанник все еще слишком горяч, - со вздохом отметил глава клана Феникса. - Что ж поделать. В нашей крови растворен живой огонь, и некоторые птенцы берут от него больше чем нужно. А как с этим у вас, уважаемая Алекса?
      – Не думаю, что я в этом деле показатель, - и, поймав обращенный на ее воспитанницу взгляд, добавила, - К сожалению, Полина - не мой птенец.
      – Это я вижу. И тем удивительнее для меня. Вы взяли на воспитание дитя во крови, которое даже не вашего клана.
      – Так ли уж важен клан, если невинное существо оставлено на произвол судьбы и нуждается в заботе? - ответила Алекса.
      – Вы правы. Но многие на вашем месте взвалили бы заботу о птенце на клан, породивший его.
      – Нет, это не мой путь, - говоря это, Магистр Города положила руку на плечо своей воспитанницы.
      – Вампиры рода Инферно частенько удивляли меня.
      – Но эта кроха еще лишь нераспустившийся бутончик, - усмехнулся Тутанхамон.
      – Тан! - чуть повысил голос Имхотеп. Кетан тоже посмотрела на него с крайним неодобрением. А Полина неожиданно ответила:
      – Далеко не все и не всегда решается силой, - и всего лишь на миг глаза ее вновь стали золотыми.
      Почти тотчас глава клана Феникса напрягся, вглядываясь в лицо девушки, но в итоге решил, что, наверное, ему все-таки показалось. Вслух же сказал:
      – Весьма мудрые слова, юная леди. Позвольте узнать, как давно вы одна из детей ночи?
      – Еще и пяти лет нет, - смутилась Полина.
      – Где-то так я и предполагал. Но это нисколько не умаляет ваших достоинств. Позвольте осведомиться, а кто был вашим создателем?
      Полина потупилась. Никто не видел, но ее глаза снова стал заполнять золотой свет, который тотчас угас, так как вместо девушки заговорила Алекса:
      – Его имя покрыто позором, и никто не хочет его вспоминать.
      – Понятно, - кивнул Имхотеп, но в его глазах полыхнул огонь. Похоже, ответ его не удовлетворил, но продолжать расспросы он не пожелал. Хотя, безусловно, Полина по каким-то причинам его заинтересовала. - Что ж, у вас тут очень необычный… круг. И все равно, я был бы рад продолжить наши дружеские отношения, больше узнать о вас. Надо отметить, что вы, Лазель, фигура весьма незаурядная. Я также много слышал о вас, Алекса.
      – Это странно. Ведь до того, как стать Магистром Москвы, я вела весьма уединенный образ жизни.
      – И, тем не менее, вы один из выдающихся птенцов Владычицы Ночи. Конечно, я ни в коей мере не хочу обидеть вашего избранника, - глава клана Феникса кивнул Сергею. Тот улыбнулся, правда улыбка вышла несколько натянутой и сказал:
      – Что вы. Ни для кого не секрет, что Алекса - удивительна. Я сам готов твердить это денно и нощно.
      – Отрадно, - одними губами улыбнулся Имхотеп. - Я рад, что мне выпала возможность познакомиться с вами. Но не хочу более злоупотреблять гостеприимством, поэтому с удовольствием взгляну на наши комнаты.
      – Юлий и Николь проводят вас, - кивнула Алекса.
      – Надеюсь, у нас будет еще немало возможностей пообщаться. Я планирую на некоторое время задержаться в Москве.
      С этими словами он встал, поклонился всем и вышел, провожаемый двумя вампирами. А его сопровождающие чуть задержались. Кетан сказала от самых дверей:
      – Мне бы хотелось поговорить с тобой, Лазель. Если тебе это не будет неприятно.
      – Конечно, нет! Рада буду пообщаться.
      Вампирша кивнула и вышла. А вот Тутанхамон уходить не спешил. Он практически вцепился масляным взором в Лазель, томно проговорив:
      – Думаю, нам бы тоже не помешало пообщаться более тесно.
      – Как раз помешало бы, - очень холодно ответила глава клана Инъяиль. - К тому же тебе пора к своему господину.
      – К чему спешить, когда тут такая теплая компания? - и он игриво посмотрел на Сергея. Тот неожиданно смутился, но взгляд выдержал.
      – Не думаю, что тут есть компания для тебя, - сухо возразила Лазель.
      – Что ж… но будут и другие ночи, - многозначительно заявил Тутанхамон, изящно поднимаясь с кресла. - Мне бы очень хотелось, чтобы наше Каирское приключение получило продолжение.
      И он, наконец-то, вышел. Лазель еле сдержала вздох облегчения. Ариэль ободряюще положила руку ей на плечо.
      – Забавный молодой человек, - протянула Алекса. - Неужто тот самый?
      – Именно, - фыркнула глава рода Инъяиль. - Когда тебя, хоть очень непродолжительно, называют богом на земле - это сказывается, причем, похоже, навсегда.
      – Внешне он смотрится всего лишь чуть старше Полины, - заметил Сергей.
      – Тутанхамону было шестнадцать, когда Имхотеп обратил его, сжалившись над умирающим мальчишкой. Вместо юного фараона похоронили какого-то парня. Тот после смерти удостоился фараонских почестей, а фараон стал вампиром, - как-то отстраненно сказала Лазель. - Но я настоятельно рекомендую Полине, и тем более Сергею, держаться от него подальше.
      – Мне? - Сергей удивленно приподнял бровь, не ожидая такого выпада.
      – Да. Похоже, ты ему тоже приглянулся.
      – Тоже? В каком смысле? Ты его знаешь?
      – К сожалению, гораздо лучше, чем хотелось бы. Вам что-нибудь говорит пословица: "Иногда легче трахнуть, чем объяснить, что не хочешь"?

      Мы познакомились в Каире более двухсот лет назад. Я тогда посещала один из домов нашего рода…
      Большая неожиданность, что на борту судна их оказалось двое. Двое Детей Ночи. Это стало очевидным сразу после отплытия, правда встретились они лишь на вторые сутки плавания.
      Красивый молодой человек стоял, облокотившись о борт корабля, и вглядывался в ночной горизонт. Ветер играл с его золотисто-каштановыми кудрями. По одежде сразу становилось понятно, что это пассажир, и весьма обеспеченный. Зеленый камзол и бриджи из дорогой парчи, белоснежная рубашка и сияющие высокие сапоги. Все безупречно.
      Но что-то заставило молодого человека оторваться от созерцания водной глади, и явно не снующие изредка матросы. Он обернулся и увидел шагах в десяти от себя смуглого, черноволосого юношу с карими, практически черными глазами. Ему бы пошел наряд бедуина, в своем европейском платье тот смотрелся несколько странно. Но вовсе не это заставило молодого человека насторожиться, а исходящая от паренька сила. Древний вампир, за спиной которого были как минимум два тысячелетия.
      Юноша подошел ближе, сведя разделяющее их расстояние к минимуму, и сказал:
      – Мне кажется, нас не представили.
      – Лазель, - коротко ответил молодой человек.
      – Танх Амон, - поклонился юноша.
      – А на самом деле? - чуть приподнял бровь Лазель.
      – Тутанхамон, - тихо, едва слышно, и тотчас дерзкий взгляд, желающий убедиться, какой эффект произвело имя.
      Эффекта не было. Совсем. Лишь короткое:
      – А, понятно, - оценивающий взгляд цепко изучил юношу с ног до головы и вновь вернулся к созерцанию линии горизонта.
      Парня это не охладило, хотя обескуражило. Он тоже облокотился о борт, встав совсем рядом, и спросил:
      – Куда держите путь?
      – Туда же, куда и корабль, - усмехнулся Лазель. - В Каир.
      – Я тоже, - вздохнул Тутанхамон. - Весьма неожиданно встретить здесь, - он обвел взглядом палубу, - еще одно Дитя Ночи.
      – В жизни происходят и более уникальные случайности.
      – И все-таки я рад этой встрече, - парень улыбнулся во весь рот, так что стали видны остренькие клыки.
      "Он красив, и знает это" - подумал Лазель. Древний вампир, запертый в теле шестнадцатилетнего юноши и, судя по всему, это его нисколько не смущает. Интересно, как создатель справлялся с ним? Почти от начала времен вампиры избегали обращать правителей людей - чревато. А этот вот решился. Или великий, или глупец.
      А вампир тем временем придвинулся чуть ближе к Лазелю, и как бы невзначай коснулся плеча, от чего тот усмехнулся, подумав: "похоже, он меня соблазняет! Подумать только, какой скороспелый!". А Тутанхамон и не думал отступать. Правда и двигаться дальше не спешил. Лазель отстраненно заметил:
      – Надеюсь, проблем с питанием у нас не возникнет.
      – Раз в неделю мне достаточно.
      – Мне тоже. Значит, доплывем нормально.
      – Плавание продолжительно. Мы успеем хорошо узнать друг друга.
      – Волей-неволей.
      Лазель не жаждал новых знакомств, но и обижать невольного попутчика не хотелось. К тому же, в конце концов, знакомство может оказаться полезным. Если, конечно, Тутанхамон прекратит свои домогательства. Он, конечно, красавчик, но не во вкусе Лазель. Тот предпочитал более… сформировавшихся. А в остальном почему бы и нет. Поэтому он как можно приветливее спросил:
      – А что тебя ведет в Каир, Тутанхамон? Потянуло на историческую родину?
      – Да нет, просто… Кстати, можешь звать меня просто Танх или Тан. Я понимаю, мое исконное имя длинное, к тому же с момента перерождения я редко им пользуюсь.
      – Был слишком популярен в прошлой жизни?
      – Ой, и не говори!
      Оба тихо рассмеялись. Так было положено начало их весьма странных отношений. Плавание ожидалось продолжительным, а круг общения - весьма узким. К тому же два вампира всегда найдут, что сказать друг другу. К своему сожалению, а может к счастью, Лазель практически сразу понял, с кем столкнула его судьба.
      Тан оказался весьма непрост. Он более чем искусно носил маску веселого юноши, эдакого повесы, но на самом деле это была лишь самая простая грань его личности. Тан оказался страстен, во многом капризен, но при этом расчетлив до жестокости. Привык, что всегда добивается своего. К тому же, если и обладающий принципами, то весьма немногочисленными.
      Самое интересное заключалось в том, что он определенно заинтересовался Лазелем, и вовсе не как другом, а во вполне определенном смысле. Проще говоря, потомок египетских царей, фараон Тутанхамон оказался отъявленно бисексуален. Причем большее предпочтение отдавал именно своему полу.
      Не то, чтобы приставания Тана - изящные, но настойчивые, шокировали Лазеля. скорее досаждали. Он был еще готов пойти на приятельские отношения, но на большее - нет. Парень во всех смыслах не в его вкусе, о чем Лазель не раз красноречиво заявлял. Но, похоже, Тан не желал ничего слушать, видеть и слышать, кроме объекта своей негаданной страсти.
      Конечно, Лазель от него не прятался по всему кораблю, но к концу плавания был близок к этому, хотя понимал всю тщетность подобных попыток. Он выбрал другую тактику: холодное и отстраненное приятельское общение, и ни на йоту больше, без малейших намеков. Лазель сожалел, что они на корабле, и нельзя использовать еще один аргумент против.
      Но все, даже самое приятное или неприятное, имеет обыкновение заканчиваться. Завершилось и плавание. С вечерними сумерками корабль вошел в порт Каира. К еще большей радости Лазель заметил, что его встречает Ариэль, держа двух горячих коней в поводу.
      Лазель уже вскакивал в седло, когда услышал ставший до боли знакомым голос Тана:
      – Где ты остановился?
      – Не думаю, что тебе стоит меня искать, - вампир пришпорил коня. И все-таки ветер донес до него ответ:
      – Но я найду!
      Тан жадными глазами провожал всадников. Но его тоже ждали. Пора было предстать перед господином. Затянувшееся ожидание может ему не понравиться.
      Имхотеп критически оглядел прибывшего птенца, и, наконец, заключил:
      – Все-таки наша одежда нравилась мне больше.
      – Но я в ней ходить не могу, - возразил Тан.
      – К сожалению, уже никто не может. Как прошло путешествие? Я не видел тебя больше двух веков.
      – Нормально. Мне понравилась Европа, ее города, - ответил вампир без особого энтузиазма.
      Имхотеп улыбнулся и сказал:
      – Опять эта мрачная одухотворенность. Могу я полюбопытствовать, кто на этот раз?
      – Вампир, - Тан знал, что отпираться бесполезно, но это вовсе не значит, что он тут же выкладывал все, что знал.
      – Мальчик, девочка?
      – Мальчик, - вздохнул бывший фараон. Его создатель вздохнул тоже и проговорил:
      – Опять?
      – А что в этом такого? - Тан тут же окрысился.
      – Ничего. Но эти твои… загулы весьма беспокойны. Ну что ж, поостынешь здесь.
      – Это вряд ли.
      – Почему?
      – Я познакомился на корабле. Он где-то здесь.
      – Где-то?
      – Он не сказал своего адреса, но я узнал у тех, кто занимался его багажом.
      Имхотеп еще раз вздохнул, так как не первый век лелеял надежду, что его птенец остепениться - но тщетно, поэтому не смог не сказать:
      – Попадешь ты когда-нибудь в переделку из-за своей безрассудной влюбляемости.
      – Да ладно, - осклабился Тан. - Мне за три тысячи лет. Кто со мной может сравниться?
      – Найдутся такие, - сухо ответил глава клана. - А твоя опрометчивость застит тебе глаза. Привез письма, и что я просил?
      – Да, вот почта. А остальное в багаже, - неожиданно смиренно ответил вампир.
      – Хорошо. Можешь идти, все равно от тебя пока никакого толку.
      Птенец ушел. Глядя ему вслед, Имхотеп вспомнил, каким его принесли в храм. Храм Имхотепа, бога врачевания. Дом Жизни.
      Да, его считали богом, и он поддерживал эту веру. Ему поклонялись, он этого не отвергал. И исцелял. Сначала сам, потом через жрецов. За долгие века вампир привык видеть болезни, раны, смерти и исцеления. И "бог" все реже сходил к своей пастве. Имхотеп понял простую философию, что всем не поможешь, к тому же научил жрецов практически всему, что мог сам, остальное им было непостижимо.
      Лишь в самых чрезвычайных случаях взывали к личному снисхождению бога. Именно таким случаем стал Тутанхамон.
      Залитого кровью, едва живого и перепуганного, юного фараона принесли в святилище Имхотепа. И что-то заставило вампира взглянуть на него. Вряд ли именно страдания мальчика - к подобному он за тысячелетия уже привык, но что-то в его лице. Вампир действительно захотел помочь.
      Еще Имхотепа поразили мысли придворных, которые принесли Тутанхамона. Они истово молились, просили за его жизнь, но мысленно… Мысленно почти все заявляли: "он не должен жить! Пусть умрет! Слишком юн для ноши фараона, не сможет. Юнец на царстве! А если еще и калекой станет? Сразу надо было кончать!"
      Вампиру даже стало как-то не по себе от такого отношения к божественному. Да, Великому Египту нужен Великий Царь, но фараонами становились и моложе. Чем же этот им не угодил, раз они пошли на такое святотатство? Впрочем, интриги были всегда.
      Для себя Имхотеп уже все решил. Разогнав царедворцев, он остался с мальчиком наедине. Взяв его на руки, вампир ушел в свои "рабочие" покои, дабы осмотреть паренька. И осмотр его не обнадежил. Тутанхамон умирал, так как ему пробили голову. Еще час, может два - и все будет кончено. Но оставался еще один способ, к которому Имхотеп прибегал очень редко, и почти никогда к пациентам. Но Тутанхамон должен принять решение сам.
      С помощью сильных и далеко не безвредных (но хуже уже не будет, ибо некуда) снадобий вампир привел юношу в сознание. Глаза парня прояснились, он с трудом произнес пересохшими губами:
      – Больно!
      – Знаю, мальчик. Потерпи, недолго. Понимаешь, ты умираешь.
      – Все-таки…
      – Да. Но я могу спасти тебя, дать новую жизнь. Правда она не будет похожа не прежнюю. Ты станешь сыном Ночи, и кровь станет твоей единственной пищей.
      – Пусть, - сжав зубы, проговорил Тутанхамон, чтобы не закричать от боли.
      – И ты не сможешь более быть фараоном. Для всех, кто тебя знал, ты умрешь. Это тяжелый выбор.
      Повисло тягостное молчание, нарушаемое хрипящим дыханием юноши. Наконец, Тутанхамон с трудом проговорил:
      – Я… согласен!
      Имхотеп понимал, что в таком состоянии парень согласится на что угодно, обещающее надежду на спасение. Уж слишком обострилась охота жить. И все-таки что-то подсказывало вампиру, что этот сможет. А может, слишком сильно напомнило о дочери…
      Так или иначе, но Имхотеп обратил мальчика, прямо на этом мраморном столе. В эту ночь для всего Египта фараон Тутанхамон умер, и появился вампир Танх Амон, и лишь Дети Ночи знали о его прежнем имени и называли его так.
      Чтобы скрыть все следы, Имхотеп заменил тело фараона умершим мальчиком-рабом, на которого еще и наложил иллюзию сходства. Обман не раскрылся. А появление нового слуги у вампира никто и не заметил.
      Но для самого Имхотепа Тан не был слугой. Птенцом, почти сыном - так вампир со временем привязался к нему.
      А мальчику тяжело приходилось привыкать не быть фараоном. Он был богом, а стал одним из слуг - для всех в храме и городе. Лишь вампирская суть удерживала его от отчаянья - настолько ему нравились приобретенные силы.
      Но пару раз он даже ревел от досады на всех и вся, закрывшись в своем саркофаге. В эти моменты к нему приходил Имхотеп. Бесцеремонно вытаскивал из каменного ящика и утешал почти с отеческой нежностью, терпеливо разъясняя преимущества его положения.
      И все-таки, не смотря на любовь и привязанность, Имхотеп находил в себе силы держать парня в строгости. Уж слишком вседозволенно-распущенное воспитание было у Тана до этого. Царское.
      И сейчас, глядя вслед воспитаннику, Имхотеп думал, что, не смотря на все изменения к лучшему за эти тысячелетия, в Тане все же остались некоторые нелицеприятные замашки и черты, ну и личностные особенности. И одна из них в том, что его воспитанник, по большому счету предпочитает парней. Все бы ничего, но его методы добиваться объект страсти оставляют желать лучшего.
      Имхотеп вздохнул, уже который раз за этот вечер, и поймал себя на мысли, что ему хотелось узнать побольше о новой пассии Тана. Даже странно. Надо будет порасспросить, но позже.

      Дом рода Инъяиль располагался на окраине города. Просторный, уютный и утопающий в зелени, что выгодно отличало его от прочих. Причем обставлен в европейском стиле, хотя и с местным колоритом.
      В доме постоянно проживало около десятка вампиров. Главой дома считался Сали Аль-Хатиб. Сухопарый вампир, выглядевший лет на тридцать пять, хотя ему около шестиста. Почти сразу видно, что арабскую кровь в нем хотя бы на четверть разбавили европейской. Было что-то такое в приятных чертах лица, хотя кожа осталась смуглой, волосы черными, а глаза карими. Одет он был по местной моде - в бурнус.
      Едва завидев Лазель, Сали Аль-Хатиб чуть ли не распростерся ниц, благоговейно проговорив:
      – О, госпожа… господин… Я безмерно рад, что вы изволили посетить наш дом! Все, что вы найдете здесь - ваше. Если понадобиться еще что-то - только скажите! Я счастлив видеть Вас!
      – Поднимись, прошу, - велел Лазель. Из-за такой вот реакции он и не любил подобные поездки. Не выносил раболепия. - Я тоже рад знакомству.
      – Не смею досаждать вам. Путешествие, должно быть, было утомительно. Вас проводят в специально подготовленные комнаты.
      – Это очень любезно с вашей стороны.
      – Я провожу вас, господин, - предложил Ариэль, подхватывая дорожные сумки вампира.
      Комнаты оказались весьма уютными, а окна выходили во внутренний двор, более похожий на сад, наполненный благоуханием цветов.
      Распаковывая вещи Лазель, Ариэль сказал:
      – До рассвета еще много времени. Ты чего-нибудь хочешь? Может, ты проголодался с дороги?
      – И это тоже, - кивнул вампир. - Но в первую очередь я хочу принять ванну, а то морская соль аж на зубах скрипит. А уж потом можно и голод утолить.
      – Купальню уже подготовили. А как желаешь… перекусить? Приготовить напиток или теплая кровь?
      – Лучше, конечно, второе. В плавании приходилось остерегаться, и я несколько соскучился. Но это потом. Сейчас мне не хочется выходить на охоту.
      – О, в этом нет необходимости. У Сали целый штат добровольных доноров. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из них ждал тебя в комнате после купальни.
      – Пусть уж сразу идет в купальню.
      – Юноша или девушка?
      – В общем-то все равно. Пусть будет девушка.
      Тут Лазель не имел особых пристрастий. Главное, чтобы кровь была молода и горяча. Или хотя бы последнее. Хотя Лазель практически всегда мог выбрать. Он ушел в купальню под напутственные слова Ариэля:
      – Я принесу свежий комплект одежды.
      Ванна после столь продолжительного путешествия казалась просто великолепной, а ужин - чудесным. Лазель уже вымылся и теперь нежился в ароматной воде, когда в купальню тихо вошла смуглая девушка. Она подошла к Лазелю, не поднимая на него глаз. От нее исходил чудесный аромат молодости, свежести, а главное - крови. Вампир практически на кончике языка ощущал, как бьется ее сердце, и это казалось замечательнейшей музыкой.
      Лазель, не мешкая более, вылез из воды и приблизился к девушке. Насыщение прошло быстро и аккуратно. Вампир старался доставить своей добровольной жертве как можно меньше неприятных минут.
      Когда все было кончено, Лазель вернулся в свои комнаты. После ванны он облачился в брюки, рубашку, накинув сверху халат. Сегодня он уже не собирался куда-либо идти, намереваясь просто отдохнуть. Завтра он исполнит долг, поговорит с Сали Аль-Хатибом, возможно, осмотрит город. Сейчас же он чувствовал себя сытым, довольным и ленивым делать что-либо. Ариэль с умилением наблюдал за тем, как Лазель с блаженной улыбкой устраивался в кресле у горящего камина. Ночи все-таки стояли прохладными. Потом Ариэль куда-то вышел. Правда уже минут через пять вернулся, осторожно сказав:
      – Лазель, там к тебе пришли.
      – Что? Кто? - он удивленно заморгал.
      – Вампир, весьма старый, хотя выглядит юным. Не нашего дома. Назвался Танх Амоном.
      – А, этот! - хмыкнул Лазель. - И как только нашел, маленький проныра! Он ко мне во время плавания прилип. Думал, тут отстанет, ан нет.
      – Сказать, чтобы уходил? - понимающе предложил Ариэль.
      – Нет, вряд ли поможет. Ладно, черт с ним, приведи его сюда.
      – Хорошо, сию секунду.
      Прошло, наверное, не больше минуты, как в гостиную вошел, почти влетел Тан, "в девичестве" - как говорил про себя Лазель, Тутанхамон. Похоже, он даже не переоделся с дороги. Хотя нет, платье сменил, правда на почти такое же, и судя по цветочному благоуханию, принял ванну.
      Едва войдя, Тан просто впился в него взглядом. Жадным, масляным, страстным. Такой взгляд на лице юноши производил ошеломляющее и жутковатое впечатление. Но единственное, в чем выражалась реакция Лазеля, так это в том, что он сморгнул, чуть повернул голову, от чего локоны мягко перетекли на плечо, и сказал:
      – Вот уж не думал встретить тебя так скоро, Тан. И я не помню, чтобы говорил адрес.
      – Не говорил, так что пришлось потрудиться, чтобы отыскать тебя, - расплылся в улыбке вампир.
      – Зачем, могу я полюбопытствовать?
      – Как зачем? - похоже, он даже немного опешил. - Продолжить наше приятное знакомство, конечно же!
      – Правда? - Лазель ни в малейшей степени не собирался его поощрять, но Тан, похоже, не понимал намеков. Он подошел совсем близко и сказал, вложив в голос весь соблазн, на который был способен:
      – Как же! Вы привлекательны, я - чертовски привлекателен…
      – В самом деле? - вскинул бровь Лазель. Может, бывший фараон и отличный соблазнитель, но его приемы относительно Лазеля были практически бессильны, так как он сам ими пользовался.
      – Но ты бы ведь почуял ложь, - пожал плечами бессмертный ловелас. - Мне кажется, мы подходим друг другу, - он говорил это, склонившись над креслом, с которого Лазель так и не встал, а закончил фразу легким, мимолетным поцелуем в висок вампира.
      – Мне кажется, ты ошибаешься, - холодно и невозмутимо ответил Лазель. Ни один мускул не дрогнул на его лице. - Сделал слишком скоропалительные и неверные выводы.
      – Я так не думаю, - чуть нахмурился Тан.
      – Опять самоуверенность. И должен сразу сказать, что ты не в моем вкусе.
      – Значит, хотя бы в одном я не ошибся, - "поразительно слепой в своей страсти вампир!" - фыркнул про себя Лазель. - А внешность, особенно моя, обманчива. К тому же юность приятнее старости. И я могу доказать это, равно как и преимущество опытности.
      – Ты начинаешь утомлять, а я только что с дороги. Скажу лишь, что ты совсем не знаешь меня, а значит, не знаешь и чего хочешь.
      – Я так не думаю.
      – О, поверь, ты не знаешь обо мне ничего.
      – Так расскажи мне, - зовуще улыбнулся Тан, как бы невзначай дотрагиваясь до руки вампира. Тот опять никак не прореагировал. - Уж поверь мне, я чувствую, что отношения подобного рода тебе не противны. Мы вместе можем получить массу удовольствия.
      – Нет. Слушай, я проделал долгое путешествие, а у меня здесь куча дел. Мне бы хотелось для начала отдохнуть.
      – Так в чем же дело? Я могу тебе… помочь.
      – Один, Тан. Без тебя. Иди домой.
      Вампир вздохнул, но как-то не слишком огорченно. Выходя, он сказал:
      – Еще увидимся. Непременно!
      В дверях он столкнулся с Ариэлем, который как раз направлялся к своему господину. Тан окинул вампира преисполненным подозрений взглядом, но все-таки ушел. Уже через каких-то пару минут его не было в пределах дома.
      – Кто это был? - удивился Ариэль.
      – Тот самый вампир, с которым я познакомился на корабле, - фыркнул Лазель, поправив ворот халата.
      – Он силен, и ему минимум две тысячи лет. Лицо какое-то знакомое…
      – Имя еще больше. Тутанхамон.
      – Тот самый?
      – Да. К сожалению.
      – Почему? - осторожно поинтересовался вампир.
      – А потому, мой любезный Ариэль, что этот пацан со старой душой вздумал меня соблазнить. Удивительно, как прям здесь мне под халат не полез!?
      – Ну…
      – Он не в моем вкусе, - отрезал Лазель уже готовую было сорваться реплику.
      – Во всяком случае, ты сильнее его.
      – Это да. Но до чего-то подобного не дойдет. Он мнит себя великим соблазнителем, - вампир и не думал скрывать усмешку. - Не на того напал! Хотя, боюсь, будет теперь осаждать меня с назойливостью мухи.
      – Что, ты так его поразил? - усмехнулся Ариэль.
      – Не знаю, но он просто не понимает слова "нет", - обреченно вздохнул Лазель.

      Имхотеп пару дней не видел своего блудного (скорее уж блудливого) птенца, хотя тот снял дом неподалеку от его резиденции. Но на исходе второго дня они все-таки встретились. Глава рода просто велел ему зайти, тут уж Тан не посмел ослушаться.
      Когда вечно юный вампир вошел, сразу стало понятно, что он не в духе. В глазах, привыкших скрывать эмоции, виднелась досада. Он хмуро уселся в предложенное кресло напротив главы рода, по-прежнему не говоря ни слова.
      – Мальчик мой, да на тебе просто лица нет! - участливо заметил Имхотеп. - Может, расскажешь, в чем дело?
      – Ни в чем, - буркнул Тан.
      – А я-то думал, что за три с лишним тысячелетия ты уяснил, что мне лгать бесполезно, - вздохнул вампир. - Позволь, я сам угадаю. Наконец-то нашелся тот, кто не поддался твоим атакам соблазнения, ответил отказом.
      – Еще не вечер, - запальчиво ответил Тан.
      – Может все-таки расскажешь о своей неприступной пассии? - Имхотеп выжидательно уставился на своего сына во крови.
      – Он великолепен! - наконец произнес Тан. - Не думаю, что встречал когда-нибудь кого-то подобного!
      – Ты каждый раз так говоришь, - улыбнулся Имхотеп. - Они у тебя все замечательные.
      – Иначе бы меня не интересовали, - пожал плечами вампир. - Но этот… - он мечтательно закатил глаза. - Что-то совсем особенное! Красив, как бог, строен… Мой любимый тип! А еще он вампир. И его аура силы… может просто свести с ума!
      – А имя есть у этой прелести?
      – Лазель. Он остановился в доме на окраине Каира. Богатой окраине.
      Брови Имхотепа удивленно поползли вверх. Он и не думал скрывать это удивление, а даже играл на нем. В конце концов, вампир проговорил:
      – Ты что, так и не догадался, кто это такой? А я-то думал, что хорошо втолковал тебе историю десяти кланов и их домов!
      – Я не понимаю.
      – Еще бы! Хотя это имя ты, наверняка, слышал. Напомню, что тот дом один из "семейных" домов клана Инъяиль.
      – Клан Инъяиль? Хм… Лазель клана Инъяиль.
      – Вот именно. Наследник рода. Дочь Наиль, которая является членом Совета даже дольше, чем я.
      – Дочь? Это невозможно! - ошарашено проговорил Тан, ведь он ощущал Лазель именно как мужчину без малейших оговорок.
      – Похоже, на почве страсти мозги совсем тебе отказали, - возмущенно фыркнул Имхотеп. - Вспомни, чем отличается этот клан от остальных!
      – Они… они могут менять пол!
      – Вот именно. Причем это не иллюзия, а полное изменение, со всеми последствиями. А у Лазель этот дар развит почти в совершенстве.
      – Значит, она женщина.
      – По рождению - да. Но на самом деле то, что ты видел. Видел женщину - женщина, мужчину - мужчина.
      При этих словах глаза Тана вновь загорелись:
      – И какого мужчину!
      – Какого бы ни было, - урезонил его глава клана. - Я призываю тебя быть осторожным, а лучше и вовсе отказаться от затеи.
      – Почему?
      – Лазель, хоть и не разменял тысячи лет, очень силен. Есть все шансы предполагать, что чрез двести-триста лет он станет Черным Принцем. Но даже это не главное. Главное - Лазель наследник. Если с ним что случится (хотя он сильнее тебя, и не спорь), Наиль виновного в порошок сотрет. За рожденным вампиром всегда стоит вся сила клана, а уж в этом случае…
      – Ну, я и не собираюсь его убивать. Скорее совсем наоборот, - многозначительно проговорил Тан.
      – Иногда мне кажется, что ты меня не слышишь.
      – Нет, ну почему же… А если я сражу его своим очарованием?
      – Что, неужели так сильно проняло? - Имхотеп скрыл свое беспокойство за усмешкой.
      – Я же уже говорил, - мечтательно вздохнул Тан. - Он… необыкновенный! И теперь я начинаю понимать, почему.
      – Даже так… Но прошу, мой мальчик, будь осторожен. Если что, то, боюсь, даже я ничего не смогу поделать, как-то вмешаться. У нас давний договор о взаимном сотрудничестве с кланом Инъяиль и Наиль непосредственно, и мне бы не хотелось его рушить. Надеюсь, ты понял меня?
      – Да, понял, - Тан довольно хмуро кивнул. Так бывало всегда, когда ему напоминали о долге. - Но я не оставлю своих попыток завоевать Лазеля!
      – Я на это не слишком-то рассчитывал. Но ты слышал мои предупреждения. Эх, когда же ты, наконец, остепенишься!
      – А что, если никогда? Или это и есть тот самый случай?
      – Даже и не знаю, что страшнее, - усмехнулся Имхотеп.
      – Вот видишь! Прям не угодишь! - хмыкнул в ответ Тан. - Может, еще свататься у Наиль придется.
      Вместо ответа Имхотеп разрешил птенцу идти. А сам подумал, что положительный ответ в таком случае призрачен. Он тоже кое-что смыслил в клановой политике и в вопросах рождения. Лазель… Подумать только! Из всех возможных его сын во крови выбрал одного из двуликих. И кого! Хотя, если подумать, для Тана это было бы идеальным вариантом. Но…
      Во всяком случае, вмешиваться Имхотеп не собирался.

* * *

      А Тан становился все более одержим Лазелем, и даже сам не мог припомнить случалось ли с ним раньше такое. Правда, сам объект страсти никакого восторга по этому поводу не испытывал.
      Два дня Тан не появлялся в поместье Инъяиль, и Лазель вздохнул бы свободно, если бы не постоянные знаки внимания от незадачливого ухажера. Цветы, какие-то безделицы. Посыльный замаялся приносить это и относить обратно. Ариэль уже начал посмеиваться и принимать ставки. Узнав об этом, Лазель злорадно сказал:
      – Ладно-ладно. Вот дойду до ручки и стану разыгрывать с тобой страстную любовь, чтобы… этот отвязался.
      – В самом деле? - тут же посерьезнел Ариэль.
      – Не боись, сам как-нибудь разберусь.
      В ту же ночь Тан пришел в сад, прямо под окна своей любви. Конечно, его заметили. Но не остановили, а доложили Лазель. Тот поморщился и сказал:
      – Ладно, разберусь. Пусть в саду никого не будет.
      Прежде чем выйти на балкон, вампир сменил облик на женский, правда одежда осталась та же: рубашка и брюки, поверх которых она накинула халат.
      С балкона Тан был как на ладони. Облокотившись о перила, Лазель холодно поинтересовался:
      – Ты что, явился сюда серенаду под балконом распевать?
      – А что? Запросто!
      – Только попробуй! - нахмурилась Лазель, а секундой позже перемахнула через перила балкона и очутилась рядом с нежданным гостем. Тот даже чуть отпрянул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и сказал:
      – Я счастлив вновь видеть тебя!
      – Правда? - усмехнулась Лазель, поправляя ворот халата.
      Тан жадно следил за каждым ее движением и, наконец, понял, что что-то здесь не так. Еще пристальнее вглядевшись в вампиршу, он ошеломленно произнес:
      – Ты… ты изменился!
      – О, ты, в самом деле, заметил? - беззлобно рассмеялась Лазель.
      – Теперь… ты женщина!
      – Какая наблюдательность! Да, это более… привычное мое состояние, если хочешь знать. Мужчиной удобно путешествовать, но вот и все.
      – Ну, я бы так не сказал… - Тан выглядел неожиданно смущенным.
      – Просто ты мужчина, и другого тебе не дано, - изящно и небрежно пожала плечами Лазель.
      Из-за этого жеста Тан вновь впился в нее взглядом, но не смог не сказать:
      – И все-таки мужское тело идет тебе больше.
      – Тут у каждого свое мнение. Мне по вкусу так.
      На это вампир вздохнул, будто десятый раз объяснял урок, а его никак не понимают. Но Лазель не обратила на этот вздох ни малейшего внимания, лишь спросила:
      – Так зачем ты пришел?
      – К тебе, конечно же! - Тан даже чуть обиделся.
      – О, какая честь! - усмехнулась Лазель. - И долго еще ты собираешься мне… досаждать?
      – До победного конца! - гордо объявил вампир.
      Вампирша мысленно застонала. Вот упертый! Вложив в голос как можно больше сарказма, она спросила:
      – И с чего же мне такая радость досталась?
      – Ты мне очень понравилась, вернее понравился. Я таких еще не встречал!
      – Ну, по земле ходит не так уж мало Инъяильцев.
      – Это неважно. До них мне нет дела. Я хочу тебя! - прямо и безапелляционно.
      – И что? Ожидаешь, что я распахну объятья и кинусь тебе на шею?
      – Я очень даже не против, - губы Тана расплылись в улыбке. - Хочешь, я сам кинусь - если ты так предпочитаешь.
      – Обойдусь! - Лазель подняла руку, останавливая уже навострившегося было вампира. - А тебе не мешало бы поумерить свой пыл.
      – Зачем?
      – Затем. Если ты хочешь - не факт, что получишь. В этом смысле ты меня не интересуешь. Мог бы и догадаться уже.
      – Ну это пока. Отбросим первое впечатление.
      – Оно обычно самое верное, - Лазель не так-то легко было сбить с мысли.
      – Не всегда. А у нас есть уйма времени, чтобы его опровергнуть.
      – Говори за себя. Почему ты решил, что я буду проводить все свое время с тобой?
      – Потому, что я могу сделать его незабываемым!
      – По-моему, у тебя слишком раздутое самомнение.
      – Я просто говорю, как есть, - нагло улыбнулся Тан.
      – Не люблю излишне самоуверенных. Тем более, когда это необосновано.
      – Думаешь?
      – Уверена.
      – Скажи тогда, каким ты хочешь меня видеть, и я стану таким!
      – Но кем тогда будешь ты сам? Я не люблю притворства в отношениях.
      Тан как-то странно вздохнул и сказал:
      – Странные мы с тобой какие-то разговоры ведем. А ведь давно могли бы заняться обоюдоприятным делом!
      – Ты только за этим и пришел?
      – Ну… не только… - протянул Тан, почему-то стараясь избегать взгляда Лазель.
      – Я не шлюха по вызову!
      – Прости, я не хотел обидеть тебя. Я хотел… просто… завоевать тебя.
      – Извини, но я и не ценный приз, чтобы завоевывать.
      – Но можно завоевать расположение, - похоже, Тану все было нипочем.
      На это Лазель досадливо поджала губы и сказала:
      – А зачем вообще что-то завоевывать? Особенно если нет отдачи? Чувства должны идти от сердца. Их можно лишь немного подтолкнуть.
      – Ну а я о чем?
      Вампирша обреченно вздохнула. Похоже, этот случай безнадежен. Вопрос, что же с этим теперь делать. Почему-то ничего дельного (убийство пришлось отмести сразу) в голову не приходило. Поэтому Лазель снова вынуждена была ограничиться словами:
      – Снова убеждаюсь, что с тобой бесполезно разговаривать.
      – Так давай перейдем к делу!
      – Вот именно. Я ухожу.
      – Ну зачем же так сразу?
      – Просто нам не о чем больше разговаривать. Пока.
      В качестве подтверждения своих слов Лазель развернулась, чуть подпрыгнула и вновь оказалась на балконе и, в качестве точки в разговоре, захлопнула за собой дверь. Хотелось бы ей, чтобы это была и точка в их отношениях. Но нет.

      Тан вовсе не охладил свой пыл, даже наоборот. Просто стал действовать изощреннее. К тому же, на радость бывшего фараона, Лазель вновь сменил тело. Как-никак исламская страна, и передвигаться по городу женщине, даже вампиру, лучше было в сопровождении. Лазель знал, что Ариэль с радостью составит ему компанию, но его самого не устраивала это скованность в перемещении.
      А наследник клана Инъяиль вел в Каире активную светскую жизнь. Появлялся то тут, то там. В клубах знатных каирцев и в домах немногих европейцев. И почти каждую ночь Лазель где-нибудь сталкивался с Таном, который продолжал свои атаки соблазнения.
      По началу это Лазель ужасно злило, потом пришел какой-то философский пофигизм. Его уже начали забавлять эти попытки совращения. Даже появился интерес, мол, что он там еще выкинет. А Тан выкидывал. Просто фонтанировал идеями. Лазель лелеял мечту, что ему это надоест, но вот как-то все нет.
      Действия Тана становились все сложнее и запутаннее. Хитрости и тактики ему было не занимать. И, чтобы затащить Лазеля в постель, он не гнушался ничем. А Лазель пытался уже идти на принцип и не поддаваться.
      И все-таки один раз он смалодушничал. Но в ту ночь все обстоятельства играли против моральных устоев и вообще каких бы то ни было принципов.
      Ночь выдалась разудалая. Чествовали Лазеля, как посланника. Сали Аль-Хатиб с первого дня пытался устроить нечто подобное. Полночи они праздновали. Разгоряченный танцами молодых девушек, а главное - юной кровью, которая еще оказалась разбавленной и кровью оборотня, Лазель чувствовал легкое опьянение. Устав от этого, он решил прогуляться в одиночестве, но не тут-то было.
      Едва вампир углубился в сад, как тут же столкнулся с Таном. Тот устремил на Лазеля горящий взгляд и сказал:
      – Наконец-то! Я уж боялся, что так и не встречу тебя сегодня.
      – О, снова ты, - протянул вампир, но не так холодно, как обычно.
      – Конечно. Я искал тебя.
      – Зачем?
      – Ты знаешь, - Тан кокетливо отвел глаза, потом снова посмотрел на вампира. - Ты такой красивый сегодня, - в самом деле, вся выпитая за сегодняшний вечер кровь не пропала втуне, а дала о себе знать, еще более отшлифовав внешность Лазеля, добавив горящий взгляд, пылающие алым губы и румянец на щеках. - Ты прекрасен!
      – А ты очень назойлив, - вздохнул Лазель, прижавшись спиной к дереву и стараясь не смотреть на внешне юного вампира. А то что-то темное поднималось, нехорошее.
      – Просто я хочу тебя.
      Едва эти слова достигли ушей Лазеля, как Тан придвинулся вплотную, обнял и поцеловал. Дерзко и жарко. Просто-таки с пугающей страстью. Лазель понял, что невольно отвечает на поцелуй, прежде чем осознал, что происходит. А, осознав, тотчас отстранился.
      – Почему? - лишь со второй попытки смог выдохнуть Тан. Глаза у него были шалые.
      – Потому что нет.
      – Почему? - продолжал вопрошать вампир, все еще не убирая руки с его плеч и талии. Даже не совсем талии. - Я же вижу, я тебе не отвратителен. Неужели я тебя совсем не волную?
      Последнюю фразу он произнес, скользя губами по шее Лазеля. Он чуть выгнулся, но все-таки сказал:
      – Нет!
      – Не слишком убедительно, - отозвался Тан, и не думая прерываться.
      – Тебе все недостаточно убедительно! - фыркнул вампир.
      – Я не понимаю, почему ты так меня отталкиваешь. Я готов для тебя сделать что угодно.
      – Тогда отстань.
      – Не думаю, что ты в самом деле этого хочешь, - и снова жаркий поцелуй.
      "Чертово мужское тело!" - подумал Лазель. У него уже кончались аргументы, причем вместе с терпением. Захотелось отплатить ему, и все еще немного опьяненный мозг придумал весьма странный способ.
      Вампир перестал цепляться за дерево, стиснул Тана и смял его губы неистовым поцелуем, от чего тот сразу же ошалел. А Лазель зашипел ему в самое ухо:
      – А что если инициатива будет принадлежать мне, и то, что я сделаю с тобой, раз и навсегда отвратит тебя?
      Тан улыбнулся шалой улыбкой, прижался к нему теснее, поцеловал пульс на шее и глухо проговорил:
      – Можешь делать со мной все, что захочешь.
      – Что ж, так тому и быть, - усмешка Лазеля получилась недоброй. Он собирался исполнить свою угрозу и надеялся, что нахлынувшее нестерпимое возбуждение ему не помешает, даже поможет.
      Лазель снова поцеловал Тана. Целовал яростно, жестко, почти рыча, оставляя кровавые следы от клыков. Дыханье у бывшего фараона стало прерывистым, а руки забрались любовнику под камзол и стали расстегивать рубашку. Лазель властно остановил его, сказав:
      – Не здесь.
      – Где? - хрипло выдохнул Тан.
      – У тебя, - с этими словами вампир обнял его и взмыл вверх, бросив, - Показывай дорогу.
      Тан кивнул. Вообще он сейчас мог общаться лишь междометиями, а предпочитал не делать и этого, так как именно в этот момент у него сбывались все мечты.
      Спустя каких-то пару минут они через открытое окно влетели в спальню вампира. Вообще-то окно было закрыто, но Лазель хлестнул своей ментальной силой, и оно распахнулось.
      Оказавшись в непосредственной близости от кровати, вампир стал еще более неистовым, и принялся срывать с Тана одежду. Наверное, не прошло и минуты, как он стоял голым со всей очевидностью своего желания, а Лазель все еще при полном параде. Тан поцеловал своего любовника и хотел было так же его раздеть, но тот довольно грубо толкнул его на кровать, бросив короткое:
      – Я сам.
      И Лазель принялся неспешно расстегивать камзол. Тан мог лишь наслаждаться зрелищем, но оно, подстегиваемое желанием, превращалось в пытку. Тан уже весь готов был разорваться, но Лазель, имевший куда большее самообладание, раздевался медленно, со вкусом, прекрасно осознавая, какое впечатление производит. Словно нехотя стянул камзол, за ним сапоги, потом взялся за полурастегнутую рубашку. Когда приступил к штанам, Тан почти взвыл:
      – Ты что, хочешь убить меня? Я же сейчас… - никого еще он не хотел так сильно.
      – А это мысль, - коварно усмехнулся Лазель, продолжая свое неспешное дело. Он сам был сильно возбужден, но возможность помучить Тана лишь подстегивала удовольствие и прибавляло самообладания.
      – Ну скорее же! - уже молил он.
      – Неужели никто не учил тебя сдержанности? - насмешливо спросил Лазель, расправляясь с брюками. - Подожди, мне еще надо измениться.
      – Нет! Нет-нет! Не нужно! - почти испуганно запричитал бывший фараон.
      – Уверен? - изогнул бровь вампир.
      – Да! - почти крик.
      – Что ж, - Лазель расстался с последней деталью одежды, демонстрируя во всех смыслах идеальное тело и собственное желание, - В таком случае, инициатива принадлежит мне.
      – О, боже! Делай со мной, что хочешь! Но делай же, наконец! - Тан ужом извивался на кровати, сгорая от всепоглощающего желания.
      Лазель дразняще усмехнулся, а в следующий миг яростно накинулся на распростертое перед ним вечно юное тело. Короткие неистовые поцелуи, властные движения. Лазель полностью подчинил себе любовника. Тот сочился желанием, но наследник рода Инъяиль просто не собирался считаться с его чувствами.
      Это было что-то безумное, звериное. Никогда еще Лазель не позволял себе подобного с кем бы то ни было. Он не занимался с Таном любовью, а просто имел его, как заблагорассудится. Грубо, жестко, без лишних ласк.
      Тан извивался под ним, выгибался, пытался обхватить руками - тогда Лазель держал их. А уж какие звуки издавал вечный мальчишка! Стоны, всхлипы, мольбы, вскрики. Уже через пару часов Тан чувствовал себя истощенным, а ведь раньше считал, что ему нет равных! Но Лазель… он словно впал в неистовство, и едва кончив, оказывался готовым снова.
      Еще часа через полтора Тан был готов просить пощады, но силы воли на это не хватало категорически. Мозг вопил "Хватит!", а губы просили "Еще! Еще!".
      Когда Лазель все-таки отстранился от него, Тан уже плохо соображал где он и кто он. Все тело скручивало и ломило от острой смеси боли и наслаждения. В этот момент он даже вспомнил, каково это - быть человеком. Еще никогда Тан не чувствовал себя таким… смертным. Сейчас всех его сил трехтысячелетнего вампира ему не хватило бы, чтобы пошевелиться. Тан не думал, что это возможно, но его выжали до капли. Грубо и цинично. В свое собственно удовольствие.
      Переведя дух, Лазель навалился на его спину. Тан почувствовал губы любовника возле самого уха и такой соблазнительный голос:
      – Ну что, с тебя довольно или еще? - голос звучал с придыханием и присвистом. Грудь вампира тяжело вздымалась. Он устал. В голове вертелась мысль, что давно не было таких любовных марафонов. Хотя, по сравнению с любовником, Лазель был просто свеж, как майская роза.
      На вопрос Тан смог лишь что-то жалобно проскулить, и это сложно было как-то интерпретировать.
      Лазель усмехнулся и, скатившись с вампира, проговорил:
      – Думаю, мне лучше оставить тебя в покое. Ты сейчас уже ни на что не способен.
      Глубоко вздохнув, он поднялся, оделся и бросил Тану, безвольному, как кукла, валяющемуся на кровати:
      – Счастливо оставаться.
      С этой банальной фразой на устах Лазель вылетел в окно. Но, чтобы долететь до дома не могло быть и речи. И так на этот полет ушла половина оставшихся сил. Так что дальше по-человечески, пешочком.
      Возвращаясь, Лазель с темным удовольствием подумал, что Тан, даже не смотря на то, что вампир, до конца дня не сможет встать, и еще дня три нормально ходить. Конечно, у него тоже все ныло, но Тану досталось по полной. Лазель очень надеялся, что тот теперь отстанет от него. Любой в здравом уме так сделал бы. Еще ни с кем Лазель не был так груб в постели. На грани насилия, с той лишь разницей, что Тан сам напросился, сам соблазнял и в постель затаскивал. Наследник клана Инъяиль лишь надеялся, что не слишком перегнул палку, и создатель Тана не придет к нему предъявлять претензии.
      Но палку он все-таки перегнул, правда, в другую сторону, о чем узнал, правда, лишь спустя неделю.

      Целую неделю от незадачливого ухажера не было ни слуху, ни духу. Лазель уж с облегчением думал, что достиг своей цели, но не тут-то было. Тан все-таки объявился, и снова под его окнами. Вампир так удивился, что почти сразу спустился к гостю.
      Стоило Лазелю подойти к нему, как Тан подобострастно улыбнулся, опустился на колено и поцеловал ему руку.
      – Ты чего? - ошалело спросил вампир.
      – Ты для меня теперь бог и господин!
      – С какой стати?
      – Та ночь… это было незабываемо! - даже сейчас его глаза лихорадочно блестели.
      – По-моему, я тебе последние мозги оттрахал, - озабочено посетовал Лазель.
      – Дело не в этом. Хотя все-таки… не то, чтобы, но… - похоже, Тан никак не мог увязать свою мысль в связное предложение.
      – Боюсь, у тебя так ничего не получится. Может, ты лучше в письменном виде свою мысль выразишь?
      – Нет. Просто слишком много впечатлений. Мне трудно. Трудно смотреть на тебя, твое чудесное тело, вспоминать ту ночь, и пытаться говорить.
      – Что? - Лазеля начали посещать нехорошие подозрения о том, что желаемый эффект не достигнут, или достигнут, но вовсе не тот.
      Тан вздохнул, как-то нервно вздернул голову, сжал руку вампира в своих ладонях и произнес:
      – Ты окончательно и бесповоротно покорил меня! Я, фараон Египта, хорошо, бывший фараон, готов быть твоим постельным рабом. Никто и никогда не любил меня так!
      – Я был груб, - отрезал Лазель, выдергивая руку.
      – Властен. И это чудесно!
      – Ты что, мазохист?
      – Хм… никогда с этим не сталкивался. Но, если хочешь, буду. Ради тебя - что угодно!
      – Неужели все дело в одной ночи любви, даже не любви, а просто хорошем трахе? - у Лазель внутри зашевелилось какое-то мерзопакостное чувство.
      – Ну… да.
      – Маленькое, похотливое существо!
      – Если хочешь. Я готов принадлежать тебе без остатка.
      – Но я к этому не готов. Прости, Тан, но я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься. У нас ничего не получится.
      – Ну, любовь не так уж важна, - ничуть не смутился вампир. - Мы можем просто встречаться и приятно проводить время.
      – Нет. Не можем. Та ночь была моей слабостью. Я думал, что после этого, после того, каким я был, ты отстанешь от меня. Я ошибся, но больше не собираюсь усугублять эту ошибку.
      – Мне кажется, ты не прав, - Тан сделал попытку поцеловать, но Лазель оттолкнул его, холодно отрезав:
      – Нет, только не в таких вещах. Ты слишком слеп в своей настойчивости и ничего не замечаешь. Тебе лучше уйти и никогда больше не видеться со мной.
      – Иначе что?
      – Иначе? Я больше не потерплю твоих домогательств и, если ты доведешь, брошу вызов.
      – Не посмеешь, - глаза Тана гневно сузились, обнажая истинную суть под маской юного лица. - Я любимый сын во крови своего создателя!
      – Еще как посмею! Не забывай, кто бы ты ни был, но я - наследник рода, и я рожденный вампир.
      – Ты пожалеешь!
      – Вряд ли. И не советую опускаться до мелкой мести. Я узнаю. А мне все еще не хочется тебя убивать. Но все может измениться.
      – Так просто?
      – Не просто. Но я никому не позволю угрожать мне, запомни это. А сейчас прощай.
      И, не дожидаясь реакции вампира, Лазель развернулся и ушел сам.
      Конечно, этот разговор не отвратил раз и навсегда Тана от Лазеля, но пыл его поумерил. Бывший фараон продолжал пытаться искать встречи, но теперь Лазель был непреклонен. Общался с Таном, если уж иного выхода не было, только отстраненно и холодно, всему прочему предпочитая тотальное игнорирование. Тан не желал мириться с этим, пытался даже надавить на Лазеля, но ничего не получилось. Пытался строить козни и, может, ему бы даже удалось, но наследник клана Инъяиль просто уехал из Египта. Ему надоели жара и пустыни, захотелось умеренного климата Европы.

* * *

      – Тан пытался разыскивать меня и потом, - фыркнула Лазель, завершая рассказ. - Но, к счастью, ему это не удалось. Тогда он пытался довлеть через другие пути.
      – Какие же? - осторожно поинтересовалась Алекса.
      – Ну, одним из результатов было письмо, пришедшее моей матери более ста пятидесяти лет назад, в котором Имхотеп просил моей руки для Тана.
      – Что, сам не мог? - язвительно хмыкнул Сергей.
      – Обратиться к главе рода, да еще не своего? Нет. Учитывая наши ранги, только глава клана может говорить за него.
      – И что же?
      – Конечно, был отказ. Да, мать сперва поинтересовалась у меня, что это за фрукт, потом долго смеялась и написала ответное письмо с вежливым, но категорическим отказом.
      – А он все еще продолжает надеяться, - протянула Алекса.
      – Кто его знает. Столько лет прошло. Но все же, настоятельно рекомендую держаться от него подальше.
      – Да уж, - поежился Сергей. При всем богатстве выбора он оставался убедительно гетеросексуален. - Но ты же сама говорила, что он не сторонник насилия. Значит, нам нечего опасаться.
      – Говорила. Но, во-первых, он мог и измениться, а во-вторых, у него потрясающие назойливость и дар убеждения. Может бесконечно парировать ваши доводы или просто не замечать их, убеждая. Я бы не говорила, если бы не считала, что он опасен. А вы: и Полина, и ты, Сергей, недостаточно сильны, чтобы противостоять ему.
      – Значит, за Алексу ты не беспокоишься? - не сдержался Сергей.
      – Если бы я считала, что ей что-то угрожает, то не отходила бы не на шаг. Но Тан для нее не угроза. Во-первых, он ею не заинтересовался, а во-вторых, сила Магистра Города поможет ей осадить нахала.
      – Я к нему теперь на пушечный выстрел не подойду, - буркнула Полина.
      Сергей ничего не ответил, но, судя по всему, был с ней согласен.
      – А что насчет той, другой спутницы Имхотепа? - осторожно поинтересовалась Алекса. - Мне показалось, что ее ты тоже знаешь.
      – Да. Когда-то мы с Кетан были очень дружны.
      – Спали вместе, - хмыкнул Сергей.
      – Если хочешь знать, да, - холодно ответила Лазель. - Я прожила гораздо больше тебя. И если ты думаешь, что это была жизнь монашенки - то ошибаешься. Но мне не стыдно ни за один эпизод моей жизни. Можешь ли ты похвастаться этим?
      Когда Лазель начинала гневаться, то била не в бровь, а в глаз. Сергей смущенно потупился. Имя "Эмили" повисло в воздухе.
      Желая погасить начинающийся конфликт, Ариэль подсел ближе к Лазель и успокаивающим жестом дотронулся до ее руки. Вампирша подняла глаза на верного спутника, едва-едва улыбнулась уголком губ и сказала уже Сергею:
      – Прости. Мне не следовало этого говорить. Просто…
      – Просто я сам был груб, - признал свою вину вампир. - Ты тоже меня прости.
      Алекса посмотрела на обоих с явным облегчением, а во взгляде читалось "ну наконец-то!".
      – Так вот, - продолжила Лазель, как ни в чем не бывало. - В свое время мы с Кетан очень хорошо знали друг друга. Правда, мне сложно сказать, какие у нас сейчас отношения. Думаю, по меньшей части, дружеские. А это уже не мало. Она - человек чести, и не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь видел от нее подлость. В этом она очень похожа на Имхотепа.
      – Ну он-то скорее старый хитрый лис, - усмехнулась Алекса.
      – Проживешь столько с таким грузом ответственности за весь клан - сама такой станешь, - ответила Лазель. - Там один Тутанхамон сотни стоит!
      – Неужели этот вьюнош и правда может стать преемником Имхотепа?
      – Весьма сомнительно. Имхотеп не дурак, и прекрасно понимает, что у него за "сыночек" получился.
      – Мог бы и сам детей настругать за столько времени, - буркнул Сергей.
      – Об этом при нем лучше никогда и не упоминай, - строго посоветовала Лазель. - У Имхотепа был ребенок, но с ним случилось несчастье. Эта черная страница истории клана Феникса, до сих пор покрыта ореолом тайны.
      В гостиной повисло тягостное молчание. Полина, слушавшая все с огромным интересом, опустила взгляд, чтобы никто не увидел ее глаза. Этот жест был продиктован Файлин, дабы скрыть свое присутствие. Ей это удалось.
      На этой не слишком оптимистической ноте все стали расходиться. Ночь, хоть еще и не кончилась, выдалась утомительной. Алекса с Сергеем и Полиной поспешили уехать к себе домой, а Лазель решила еще на день остаться в Катакомбах, так как было еще одно дело. Прощаясь, она сказала Полине, что прекрасно помнит о своем обещании, и что завтра обязательно заедет за ней. За сим и разошлись.

      Лазель с Ариэль вернулись в свои комнаты, и глава клана почти сразу же упала в кресло, попросив:
      – Ариэль, будь добр, помоги мне избавиться от всего этого, - она указала на свой наряд.
      – Сию секунду.
      И тотчас вампирша ощутила, как чуткие, чуть прохладные пальцы снимают с нее тиару, ожерелье и другие украшения, потом аккуратно распускают прическу. С платьем и косметикой Лазель управилась сама, упорхнув в ванную.
      Оттуда она вернулась лишь через час, с влажноватыми волосами, босиком, в джинсах и накинутой рубашке, которую как раз неспешно застегивала. Но даже так она была поразительно хороша.
      Оказалось, что Ариэль уже не один. Напротив сидит Кетан, которая тоже успела переодеться в наряд попроще: тонкий белый свитер и брюки. Похоже, они мило болтали все это время.
      Этот визит ничуть не смутил Лазель, она сказала Кетан, заканчивая возиться с рубашкой:
      – Привет… снова.
      – Привет.
      – Ладно, я вас оставлю, если во мне нет необходимости. Надо кое-какие вещи домой отвезти, и вообще… - тактично проговорил Ариэль, вставая.
      – Спасибо.
      Вампир лишь лучезарно улыбнулся и гордо удалился. Кетан, глядя ему вслед, отметила:
      – Он по-прежнему с тобой.
      – Да. Снова.
      – Снова? - немного удивленно спросила вампирша.
      – Ну да. Мы довольно долго путешествовали порознь. Собственно, последние несколько сотен лет. Возможно, так и продолжалось бы, если… не изменение моего статуса.
      – Ведь теперь тебе полагается свита!
      – К сожалению, да. Поэтому я и выбрала Ариэля. Не люблю группу сопровождения. А с ним мы почти сроднились.
      – Понятно, - улыбнулась Кетан.
      – А ты как? Скажу сразу, для меня оказалось большой неожиданностью увидеть тебя в свите Имхотепа.
      – Честно говоря, я сама не ожидала, что так все получится.
      – Ты сделала головокружительную карьеру за относительно короткий срок.
      – Да нет. Скорее это просто случай, - возразила Кетан, как-то устало откинувшись на спинку кресла. - Ведь именно он обратил меня.
      – Это я поняла, когда Имхотеп тебя представил. Что, надо сказать, тоже удивило меня. Ты обычно не говорила о своем создателе, избегала этой темы. Хотя я знала.
      – Мы ведь вообще с тобой очень мало виделись и разговаривали. А письма этого не заменят, - с сожалением ответила Кетан.
      – Что верно - то верно. Я и не думала, что буду так скучать по тебе, - сказала Лазель и тут же осеклась.
      – Я тоже, - мягко улыбнулась вампирша, накрыв рукой ладонь Лазель. - Ведь, я надеюсь, мы все еще друзья?
      – Я надеюсь, - повторила та.
      Обе были как-то скованы. Слишком много лет прошло, и слишком много всего произошло. Не легко через это переступить. Вампирши посмотрели друг другу в глаза. Робко, почти застенчиво. И, наконец, справившись с собой, порывисто обняли друг друга.
      – Я боялась, что все осталось лишь в прошлом. Ты была такой чужой там, в зале.
      – Таков протокол. К тому же такое мнение было взаимным, подруга.
      Две яркие, искренние улыбки. Совсем как раньше. Потом лукавый вопрос Кетан:
      – Скажи, а что же тебя удивило больше всего?
      – Хм, - Лазель задумалась и совершенно серьезно ответила, - То, что ты вообще стала вампиром. Я ведь пыталась…
      – Убедить меня стать одной из Детей Ночи? Да. И не раз. Но это были не те попытки. Никто из нас не хотел этого по-настоящему.
      – Да, наверное, так. У нас были довольно странные, но восхитительные отношения. Конечно, нестабильные и не вечные.
      – И ты боялась, что все это сведется просто к отношениям "создатель-птенец"?
      – Не боялась, - покачала головой Лазель. - Я это знала. Так практически всегда бывает. Эта связь самая сильная и доминирующая над остальными. Конечно, иногда бывают и исключения, но это единичные случаи.
      – Верно, - со вздохом согласилась Кетан.
      – Хм, ты стала весьма сговорчивой.
      – Ну, когда собственные птенцы на крыло встают - многое в другом свете видится.
      – Много?
      – Четверо. Было. Один погиб.
      – Мне жаль.
      – Дело прошлое. К тому же не мне жаловаться.
      – И все-таки, чем же Имхотеп тебя убедил?
      – О, он может быть весьма убедительным и уговорить любого. А я ему чем-то приглянулась.
      – Ну, не стоит себя недооценивать.
      – И переоценивать тоже. Но он что-то во мне нашел, и я в нем тоже. К тому же, с того момента, как мы с тобой расстались, тогда прошло лет десять. Я начала стареть. Это были легкие признаки увядания, только и всего, но они заставили меня задуматься. А Имхотеп уговаривал так мягко и ненавязчиво, так что в итоге я согласилась.
      – Надеюсь, ты не жалеешь? - обеспокоено поинтересовалась Лазель.
      – Что ты, нет! Я не жалею ни о чем, абсолютно, с тем самых пор, как встретила тебя. И то, что между нами было, и то, что я стала вампиром в зрелом возрасте - мне кажется, именно так и нужно было. Я рада быть вампиром, и практически всему, что со мной происходит.
      – Ты не представляешь, как мне приятно это слышать.
      Кетан мягко улыбнулась, потом сказала:
      – Но что я все о себе, да о себе! Ты-то как? Я ведь почти ничего не знаю, кроме того, что ты стала главой клана.
      Лазель вздохнула. Ей очень сильно захотелось рассказать, поделиться с подругой. Но она бы сдержалась, если бы та не приобняла ее за плечи и участливо не спросила:
      – Что-то не так? Ты какая-то скованная, и в то же время…
      – Все не так слишком долго. Моя возлюбленная погибла, давно, по вине одного вампира. Я смогла это пережить и влюбиться снова, но оказалось, что она любит и любима тем самым вампиром. Я же довольствуюсь ролью лучшего друга. И все мы живем типа большой дружной семьей.
      – Это Алекса, ведь так?
      – Так.
      – И она…
      – Она все прекрасно знает, - Лазель поднялась с дивана и подошла к камину. - Вот так и живем.
      – Но это же… невыносимо.
      – Я тоже так думала, но, как видишь. Иногда мне кажется, что будь на его месте кто-нибудь другой - мне было бы легче принять. В конце концов, можно было бы устроить что-то вроде тирады.
      – А этот?
      – Этого я ненавижу. Даже не так. Мы ненавидим друг друга, но ради Алексы я смогла просить его. Но он никогда не сможет простить меня, так как я - напоминание его огромной вины. Ну и ревность здесь, конечно. Так что тут уже ничего не попишешь, не изменишь. Она старается быть как можно тактичнее, обходительнее, но…
      – Порой от этого только хуже, так?
      – Да.
      – Ты снова заставляешь восхищаться своей силой волей и самообладанием! - вздохнула Кетан, поднимаясь и приобнимая подругу сзади. - То, как ты держала себя там, в зале, не смотря ни на что.
      – О, умение держать лицо у меня в крови!
      – Но почему ты остаешься здесь, ведь это такая боль!
      – Думаешь, я не думала об этом? Отказаться, уехать, забыть… Да, но на такой побег у меня нет сил. И не думаю, что я смогу так просто пережить собственные чувства. Хотя, возможно, это просто мазохизм.
      – Это несправедливо! - вздохнула Кетан. - Ты достойна всего самого лучшего! Я бы хотела помочь. Ты ведь столько сделала для меня! Хоть я поняла это лишь спустя годы. Ты совершила чудо! Излечила мою душу и тело, подготовила к тому, чтобы я смогла полюбить… А я так ничем и не отблагодарила тебя!
      – И не нужно. Ни к чему это. Я была рада помочь, и рада, что смогла это сделать.
      – Я была очень строптивой рабыней, - тихо рассмеялась Кетан.
      – Да уж, - усмехнулась Лазель. - Но другого я и не ожидала. Ты дарила мне радость.
      – И буду счастлива подарить ее снова.
      – В смысле? - прищурилась вампирша, прикидывая, правильно ли поняла услышанное.
      – Похоже, тебе нужно встряхнуться. А может, нам обеим. Почему-то, как только я вошла в зал, то каким-то шестым чувством поняла, что нужна тебе.
      – Не слишком ли мелодраматично?
      – А не все ли равно? Главное ведь результат!
      – Думаешь, горячая ночь все решит?
      – Нет. Я предлагаю не решение проблем, а просто встряску.
      – Заманчиво, ничего не скажешь… И все-таки…
      – Неужели ты стала образцом скромности и добродетели?
      – Я? Ой, нет. Боюсь, что нет.
      – Это уже радует, - усмехнулась Кетан, стягивая свитер.
      – А ты изменилась, - улыбнулась Лазель, позволяя расстегивать свою рубашку и запуская пальцы в короткие черные волосы.
      – У меня была уйма времени для практики, - ответила вампирша, перемежая слова поцелуями.
      То, что было дальше, можно было назвать только одним словом - безумие. Оно толкнула их в объятья друг друга с таким отчаяньем и пылкостью, будто для обеих это был последний раз. Пытались утопить в страсти обиды и разочарования. Их танец плоти походил на битву и на полное слияние одновременно. Так сталкиваются две стихии.
      Лазель с трудом смогла оторваться от Кетан, чтобы спросить:
      – Как… ты хочешь? Кем?
      – Как есть, - выдохнула вампирша. - Не томи уже!
      Больше слов не было. Лишь бессвязные звуки, вздохи, жаркие стоны, и два сплетенных тела на кровати. Не осталось места для каких-либо чувств, кроме вспыхнувшей страсти. Словно все исчезло и вернулось на много-много лет назад. И они полностью открылись друг другу.

      Они лежали, тяжело дыша, слишком взбудораженные, чтобы даже говорить. Но вот прошло несколько минут, и Лазель сказала:
      – Ничего себе встрясочка!
      – Тебе не понравилось? - тотчас обеспокоилась Кетан.
      – Издеваешься? Или ты каким-то образом меня не слышала? Давненько такого не было! Похоже, ты ничего не забыла, и даже приумножила то, чему я тебя когда-то учила.
      – О, приятно это слышать! Значит, мне все-таки удалось тебя встряхнуть.
      – Нет, ты точно издеваешься!
      – Просто с тобой никогда нельзя быть уверенной.
      – Ложь и провокация!
      – Ну… может быть.
      – Но зато теперь я верю Тану.
      – Это в чем же? - тотчас насторожилась Лазель.
      – Он говорит, что ты потрясающий любовник. Ну я и раньше об этом знала. Еще говорил, что тебе удалось затрахать его до полного изнеможения.
      – Не знала, что вы такие темы обсуждаете, - буркнула вампирша, завозившись под одеялом.
      – Эй, ты что, смутилась что ли?
      – Вот еще!
      – Нет, точно! Никогда бы не поверила, если бы не увидела!
      – Просто тот эпизод, о котором ты столь "любезно" напомнила, я считаю одним из самых постыдных в своей биографии.
      – Но… почему?
      – Вовсе не потому, почему ты сейчас подумала, - поспешила успокоить подругу Лазель. - Просто ни с кем и никогда я не была так груба в постели. Секс ради секса - запросто, но это… Я ведь фактически изнасиловала его тогда, и то, что Тан сам лег под меня - никудышное оправдание. Я насиловала его методично и жестко всю ночь, надеялась, что он больше и не взглянет на меня.
      – Не сработало?
      – Не-а.
      – Понимаю. И, честно говоря, не вижу повода винить себя в чем-либо. Уж я-то Тана знаю. Если у него загорелся в жопе костер - его ничем не потушишь. Кто ж знал, что грубость и жесткость ему по вкусу?
      – Да уж. Впечатление-то он производит эдакого хрупкого богемного мальчика.
      – И, должна признаться, этот "богемный мальчик" все еще одержим тобой, - вздохнула Кетан.
      – Вот черт! Я надеялась, что за столько лет отвяжется.
      – Ты произвела на него неизгладимое впечатление.
      – Да уж. Чтоб его!
      – Согласна. Скользкий и неприятный тип.
      – И зачем Имхотеп его привез?
      – Ну, во-первых, Тан как узнал о намеченном визите, так хвостом за ним ходил, уговаривая. Во-вторых, Имхотеп всегда старается держать этого фараонского отпрыска поближе к себе.
      – Что, так сильно любит?
      – Это скорее привязанность. И еще он считает себя ответственным за все поступки Тана. Знает, на что тот может быть способен, и пытается по возможности контролировать. Но Тан не ребенок и давно не желторотый птенец.
      – Угу, а гораздо хуже.
      – Точно!
      – А кое-кто считает его наследником Имхотепа!
      – Глава клана Феникса еще не сошел с ума, - фыркнула Кетан, с каким-то чувством глубокого удовлетворения. - Он лучше всех знает Тана, и осознает, что тот уже не изменится.
      – Да, по нему это сразу видно!
      – И все-таки будь с Таном поосторожнее. Уж слишком он загорелся тобой.
      – Он что-то задумал?
      – Сложно сказать. Тан похож на одержимого. А Имхотеп все-таки сильно привязан к нему. После… неважно…
      – Думаешь, Тан будет пытаться воздействовать на меня через него?
      – Все может быть. Но я знаю одно - глава клана Феникса никогда не будет рисковать Договором и хорошими межклановыми отношениями ради чьей-то прихоти, - когда Кетан произнесла эту тираду, глаза ее засияли каким-то странным, глубинным огнем.
      Он не остался незамеченным. Лазель перекатилась на бок, чтобы лучше видеть лицо подруги, и сказала:
      – Что-то такое странное-странное отражается в твоих глазах.
      – О чем это ты? - напряглась вампирша.
      – Сдается, сегодняшняя встряска нужна была не только мне.
      – Я не понимаю, о чем ты.
      Кетан сделала попытку отвернуться, спрятать лицо, но Лазель ласково, но настойчиво удержала ее, пристальнее вглядываясь. И, наконец, заключила:
      – Сдается, я тут не единственная, кто испытывает страдания от купидоновых стрел. Кто-то и в твоем сердце зародил любовь. Я бы сказала - наконец-то. Можно узнать, кто он? Или это она?
      – Он.
      – Что ж, уже хорошо.
      – Почему?
      – Значит, мои усилия не пропали даром.
      – О, да!
      – Я его знаю?
      – Ну… да.
      Лазель лукаво посмотрела на подругу из-под полуопущенных ресниц. Та явно металась, не зная, как лучше: рассказать или промолчать. Несколько секунд полюбовавшись этим зрелищем, глава клана Инъяиль сказала:
      – Имхотеп, ведь так?
      – Да… Но откуда?
      – Просто логическое умозаключение. Не Тан же, в самом деле! Глава клана Феникса соблазнил тебя даром ночи, сделал вампиром, открыл новый мир и окружил заботой. Так что твои чувства вполне объяснимы.
      – Неужели и ты все сведешь к узам создатель-птенец, как говорила ранее?
      – Нет, я вовсе не об этом.
      – А о чем?
      – Просто… тебе такой партнер и нужен. Мне не хотелось бы углубляться в тонкие психологические аспекты. Просто поверь. Кстати, давно это у тебя?
      – Ой, да, - вздохнула вампирша.
      – И он не знает?
      Кетан отрицательно покачала головой:
      – Я не говорила. Но порой мне кажется, что он не может не догадываться. Я ведь перед ним как на ладони, а он глава клана.
      – И?
      – Что, и?
      – Он как-то показывает свои… чувства к тебе?
      – Иногда кажется да, а иногда… Тут все так запутано! И дело не только в том, кто он и кто я. Тут много чего еще замешано. Всякие древние дела.
      – Догадываюсь. Я так понимаю, ты с ним не разговаривала об этом даже намеками?
      – Нет. Он ведь кажется таким неприступным. Глава клана и все такое.
      – Ну, это-то как раз фигня.
      Кетан как-то грустно вздохнула. Лазель тронула ее за руку, спрашивая:
      – Что еще?
      – Думаешь то, что он мой создатель, окончательно воздвигло между нами стену?
      – Это не обязательно.
      – Но ты же говорила…
      – И не отказываюсь от своих слов. Связь создатель-птенец очень сильна и приглушает все остальные чувства между двумя. Но если какое-либо чувство мощное, подпитываемое, то оно останется. К тому же со временем связь между создателем и творением слабеет, принимает более спокойные формы, хотя никогда не исчезают совсем. Скажу больше - с двумя чувствами никогда нельзя быть уверенными.
      – Это какими?
      – Как ни банально, но любовь и ненависть. Они слишком непредсказуемы.
      – Значит, у меня есть шансы?
      – Шансы есть всегда. Смотря на что рассчитывать и как достигать поставленных целей.
      – Как все запутано! - похоже, Кетан говорила о чем-то своем, но Лазель ее поддержала:
      – О, да! - перед ней тоже вовсе не расстилалась ровная дорога.
      Кетан усмехнулась и подытожила:
      – Да, мы друг друга стоим!
      – Определенно! Особенно по запутыванию личной жизни!
      – Это точно! Но, надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшней ночи.
      – Я - точно нет! - осклабилась Лазель, так что стали видны клыки. - Давно так хорошо не проводила время. В самом деле, организму нужна была встряска. А ты?
      – Если бы я не считала это нужным, то не пришла бы, - пожала плечами вампирша. - Правда я опасалась, что ты не согласишься или попросту выставишь меня.
      – Зачем? Нам когда-то было очень хорошо. Так почему не повторить, а то и не улучшить результат? Тем более мы обе фактически свободны, - последняя фраза прозвучала с ноткой грусти.
      – Это да, - согласно кивнула Кетан. - Осталось только надеяться, что у нас это не надолго.
      На это Лазель понимающе кивнула, но ничего не сказала. Иначе это вылилось бы в обоюдную жалость, которая никому не нужна и ничем не поможет.
      Они еще немного полежали, потом Кетан сказала:
      – Ладно. Извини, но мне пора. Нужно сменить… - сказала, и тут же осеклась. - Имхотеп может беспокоится.
      – Да, конечно, - Лазель сделала вид, будто не заметила оговорки. - Спасибо тебе за все.
      – И тебе! Надеюсь, нам обеим станет легче.
      Лазель кивнула, наблюдая, как подруга постепенно одевается и провожая ее взглядом. И все же, прежде чем уйти, Кетан сказала:
      – Ты мой самый лучший друг! И я никогда не забуду, что ты сделала для меня!
      Дверь за вампиршей захлопнулась. Лазель вздохнула и перекатилась на спину. Ночь была хороша! Совсем как в былые времена. И все-таки в Кетан, вернее в ее словах, таилась какая-то недосказанность. Что-то она не договаривала о своих отношениях с Имхотепом. Но, возможно, это тайна главы рода Феникса, не ее… Все-таки его визит по прежнему оставляет много загадок!
      Лазель пообещала себе заняться этим вопросом вплотную. Но не сейчас. Сейчас лучше всего просто отдохнуть.
      С этой мыслью глава клана Инъяиль погрузилась в сон. Сладкий и текучий.

      Когда Лазель проснулась, Ариэль уже была в их покоях. Глава клана не смогла сдержать усмешки:
      – Похоже, поездка домой затянулась.
      – А что, надо было вернуться пораньше? - лукаво улыбнулась вампирша, за это время успевшая принять женский облик.
      – Да нет.
      – Вот. Заметно, что ночь не прошла даром.
      – Сильно?
      – Ну, как тебе сказать… - Ариэль скромно опустила глаза. - Запах секса так просто не исчезает.
      – Это да, - Лазель понимала, что даже двухчасовая ванна не заметет следы. Обоняние у вампиров лишь чуть уступало оборотням. - Ну и фиг с ним.
      – Конечно. Ты не обязана отчитываться перед кем бы то ни было.
      – К счастью, - усмехнулась вампирша, но усмешка вышла не больно-то счастливая. Но потом она добавила, - Хотя кое-кто и пытался требовать с меня отчеты, помниться.
      – Это было давно, - ничуть не смутилась Ариэль. - И даже тогда бесполезно.
      Обе рассмеялись, а, отсмеявшись, Лазель сказала:
      – Ладно. Все-таки пора вставать и приводить себя в порядок. Я же обещала Полине провести эту ночь с ней. Надо домой зайти, переодеться.
      – Я все привезла.
      – Ты чудо! Что бы я без тебя делала?
      – Вряд ли мне стоит утруждать себя перечислением на этот риторически вопрос.
      – Вот и славно. Так, я в ванну.
      Не прошло и часа, как Лазель, одевшись в светлые, почти белые джинсы, белую рубашку и кожаный жакет, села за руль автомобиля. Еще часа через пол она уже звонила в квартиру Алексы.
      Дверь открыл Сергей, причем не сразу. Он был в халате, судя по всему, на голое тело. Но именно сегодня Лазель было все равно. Она даже жизнерадостно сказала:
      – Здравствуй.
      – Привет, - Сергей подозрительно сощурился, потом, на краткий миг, на его лице появилось удивление. Но больше он ничего не сказал.
      – Я к Полине. Могу войти?
      – Да, - спохватился вампир. - Проходи.
      В это время появилась Алекса, чтобы узнать, кто там пришел. Хотя она, в принципе, уже чувствовала кто. Два радостных привета и объяснение Лазель:
      – Я за твоей подопечной. Мы договаривались.
      – Конечно. Ты присаживайся. Полина сейчас в ванной, но скоро выйдет. Пробуждение наступает для нее позже…
      Алекса говорила и понимала, что слова ничего не значат, так как она все это время разглядывает Лазель, изо всех сил стараясь, чтобы это не было настолько очевидно. Правда понимала, что такие хитрости почти бесполезны перед главой клана. Но не изучать не могла, уж слишком много было разных признаков, значение которых она слишком хорошо знала. И все же Алекса не позволила себе даже намекнуть об этом вслух, лучше, чем кто-либо, осознавая, что она не имеет на это никаких прав. Может только порадоваться за подругу.
      Что до Лазель, то, конечно, она заметила, какие чувства обуревают подругу, лишь легкой тенью отражаясь на ее лице, но не собиралась как-то помогать или объясняться. Не в этот раз.
      Их невольно повисшее молчанье нарушил Сергей. Он вернула в комнату все в том же халате, встал рядом с Алексой и, к удивлению Лазель, не попытался обнять, а просто положил руку на плечо. Почти братский жест. Магистр Города сморгнула и, как ни в чем не бывало, спросила:
      – Решили прогуляться?
      – Да, можно и так сказать.
      На этот раз зарождающуюся неловкость нарушила Полина. Увидев Лазель, она широко распахнула глаза, сказав:
      – О, ты… уже здесь!
      – Да. Ты готова?
      – Ну… да, - заключила юная вампирша, оглядев себя. На ней были надеты джинсы и голубой свитер.
      – Вот и хорошо. Тогда пошли?
      – Идем, - несколько неуверенно ответила Полина, перед этим бросив взгляд на Алексу. Та улыбнулась своей подопечной и сказала:
      – Идите, конечно.
      Девушка лучезарно улыбнулась и побежала обуваться. Лазель двинулась за ней, но ее остановила фраза Магистра Города:
      – Прошу, береги ее.
      – Конечно, самой собой, - кивнула вампирша. - Верну в целости и сохранности.
      Обе понимали, что смысл фразы глубже, чем было высказано вслух. Алекса больше беспокоилась за душу и сердце подопечной, чем за что-либо еще. И Лазель дала понять, что прекрасно это понимает.
      Выйдя из квартиры, вампирша предложила своей юной спутнице руку, и та ухватилась за нее совсем как ребенок. Это заставило улыбнуться.
      – А куда мы пойдем? - спросила Полина, доверчиво заглядывая в глаза. Они как раз садились в машину.
      – Я хочу, чтобы это было сюрпризом, - лукаво улыбнулась Лазель, убрав упавшую прядь с лица девушки. - Думаю, тебе понравится. Мы едем развлекаться, и у нас вся ночь впереди.
      – Здорово.
      Машина, довольно зафыркав, стрелой рванула с места. Полина сидела на переднем сидении и то и дело бросала на Лазель вопросительные взгляды, думая, что та не видит. Глава клана Инъяиль улыбалась. С этой девушкой было так легко и просто. Полина походила на ласкового котенка: ее хотелось нежить, оберегать, лелеять. И эти желания становились сильнее от понимания того, что на это та ответит лишь преданностью и восторгом.
      Лазель более чем кто-либо понимала, что эта девушка пока как податливая глина, из которой можно вылепить что угодно. Ей уже приходилось сталкиваться с таким. И каждое столкновение повергало в восторг, и в то же время тревогу. Ибо ты будешь нести полную ответственность за вылепленное. Хотя сейчас это не пугало ее так сильно, как раньше.
      Они ехали по вечерней Москве, расцвеченной огнями, что порой делало улицы еще красивее, чем днем. Было относительно тепло, и ветер приносил не только запахи города, но и тонкая примесь весенней свежести.
      – Я думала, что ты поедешь с нами домой после вчерашней встречи, - сказала Полина, так как просто не могла молчать слишком долго.
      – У меня еще были дела, - расплывчато ответила Лазель, не отрывая взгляда от дороги. - Нужно было встретиться со старым другом.
      – Кетан?
      – Да, с ней.
      – Она мне понравилась. И она кажется такой сильной.
      – Теперь да, - кивнула вампирша.
      – Теперь?
      – Кетан не всегда была такой, но смогла преодолеть себя. Хотя ей приходилось не легко. Но теперь она доверенное лицо главы клана.
      – А она может стать… ну… тоже…
      – Кем?
      – Главой клана?
      – Такой шанс не исключен. Обычно им становится сильнейший вампир, не обязательно отпрыск бывшего главы. Лучше, если Черный Принц, но их мало и не все соглашаются.
      – Почему?
      – Слишком ответственно и не всем по плечу. К тому же у многих кланов очень старые и опытные главы, и это всех устраивает, так как образовалось своеобразное равновесие. Например, Имхотеп помнит еще предыдущую королеву. Моя мать тоже.
      – Как интересно!
      – Правда?
      – Конечно! А тебе пришлось доказывать свою силу, чтобы стать главой?
      – Нет. Наш клан практически единственный, в котором существует преемственность. К тому же все и так знают и мою силу, и что рано или поздно стану Черным Принцем.
      – Понятно. А всего кланов десять?
      – Да, полюс королевский - Инферно. Он всегда отделен от остальных, так как у него другая структура…
      – А можешь…
      – Что?
      – Рассказать об остальных кланах?
      Конечно, Лазель рассказала. И о кланах, и об их особенностях, и о домах, сколько знала. И более благодарного слушателя, чем Полина, сложно было найти. Девушка впитывала слова вампирши жадно, как губка, и Лазель была уверена, что она запомнит если не все, то большую часть. Сейчас глава клана Инъяиль чувствовала себя Шехерезадой.
      Под конец Полина жадно поинтересовалась:
      – А это где-нибудь написано?
      – Да. Есть летописи на нашем древнем языке. Они хранятся в специальных библиотеках - хранилищах, чтобы не попали в руки людям. Хотя отголоски нашей истории до сих пор можно встретить в их легендах.
      – А почему они не должны попасть к людям?
      – Тогда они могут узнать о нас, а также многое из собственной истории. Слишком опасно. Запомни девочка, во все времена знание было и остается самым сильным оружием.
      – Ясно, - ответила Полина.
      А Лазель только сейчас поняла, что за разговором уже второй раз объезжает вокруг того места, которое им нужно. Наконец, она припарковалась, сказав спутнице:
      – Все, приехали.
      – Ой, а куда?
      – Идем, увидишь.

      Они вышли из машины и оказались прямо у входа в небольшой, но, безусловно, престижный салон. Вход украшен фонариками, а под козырьком свернулся синий фэнтезийный дракон, сжимающий в лапах диск со знаком инь-ян. Очень реалистично нарисованный.
      Полина не успела прочесть вывеску, так как Лазель толкнула дверь и увлекла девушку внутрь. И тотчас они оказались в готично-фэнтезийной обстановке. Стрельчатые арки проходов под пурпурными занавесями, канделябры и металлические светильники, тяжелая резная мебель, расписанные фэнтезийными картинами стены, а на одной из них даже волчья шкура с головой и оскаленной пастью.
      – Чем могу вам помочь?
      От стойки отделилась миловидная девушка в каком-то просторном синем одеянии, которое здесь было вроде форменной одежды.
      – Мы хотели бы видеть Рафаэля, - и Лазель передала девушке черную карточку, на которой был изображен знак рода Инъяиль.
      – Да-да, конечно. Его сейчас же позовут, - засуетилась девушка. - Вы можете подождать в комнате пять. Я провожу.
      – Не стоит. Я знаю, где это. Пойдем, Полина.
      Они прошли длинный коридор с дверями по обеим сторонам, и на миг юной вампирше показалось, что они в замке. Дверь под номером пять. Цифра была выведена размашистым готическим шрифтом, оказалась почти в самом конце. Оказалось не заперто, и Лазель распахнула ее, приглашая Полину войти.
      Внутри царила все та же атмосфера эдакого средневекового замка, которую лишь подчеркивал красный диванчик, высокий шкаф, просто огромное зеркало, что-то вроде секретера, и ширма.
      Полина как-то неуверенно присела на диван и спросила:
      – Что это за место?
      – Салон. Ты же хотела посмотреть, где и как делают татуировки.
      – Что? Правда? - восторг загорелся в глазах Полины подобно лампочке.
      – Конечно.
      В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина на вид лет двадцати восьми. Вампир. Его сила почти сразу растеклась по комнате. Тотчас бросались в глаза его просто белоснежные волосы, подстриженные чуть ниже ушей. А глаза… глаза зеленовато-серые. Не очень высокий, телосложение суховатое. Одет в узкие кожаные брюки и шелковую футболку. Тоже черную. В правом ухе серьга в виде меча.
      Стоило ему увидеть Лазель, как глаза загорелись почти таким же восхищением, как незадолго до этого у Полины. Он преклонил колено перед главой клана и сказал:
      – Рад приветствовать вас, госпожа.
      – Привет, Рафаэль! Вот только не нужно этого официоза!
      – Но… вы же…
      – Что я же? Я же тебя давным-давно знаю. Помню еще, как Мастер Умбриэль гонял своего нерадивого ученика по всей вилле.
      – Ну, не такого уж нерадивого.
      – Теперь да.
      – Но и вы теперь глава клана, моя госпожа.
      – Еще раз так меня назовешь - и я тебя стукну, - со смехом пообещала Лазель.
      – Хорошо, - весело согласился Рафаэль. Вообще было видно, что он привык ко всему относится с юмором.
      – Чудно. И как поживает лучший ученик Мастера? Опять дизайн сменил? Китайские драконы уже не по тебе?
      – Да вот, недавно вернулся и решил все поменять.
      – Понятно. Да, Мастер ведь призывал тебя для помощи в церемонии.
      – О, да! Работа получилась чудесная! Мастер Умбриэль в своем деле бог. К сожалению, я так и не видел конечного результата. Покажешь?
      – Смотри, - пожала плечами Лазель и сцепила руки. Тотчас проступил мерцающий узор татуировки.
      Рафаэль почти благоговейным жестом провел над ней кончиками пальцев, не прикасаясь.
      – Чудесно! - наконец выдохнул он. - Но ведь у тебя еще и на спине.
      – Да.
      – Такая же?
      – Практически. Побольше и… Ты же знаешь, как бывает с такими работами. Узор проявляет себя сам, его нужно лишь отшлифовать.
      – Знаю. Черт, я так рад, что ты заглянула!
      – Но я до сих пор не познакомила тебя со своей спутницей. Это Полина.
      – Протеже Магистра Города? Я Рафаэль.
      – Очень приятно, - робко ответила девушка.
      – Ее привели в восхищение эти работы, - Лазель кивнула на свои руки. - Возможно, ей бы хотелось нечто подобное.
      – О, значит у нее прекрасный вкус! - и уже обращаясь к юной вампирше, - Ты хотела бы что-то конкретное?
      – Я… не знаю. Может быть… птицу.
      – Хм, - Рафаэль задумался, внимательно оглядывая Полину. - А что, вполне. Символ - вряд ли. Дракон - не твое. Слишком тяжелый знак, и не совсем для вампира твоего типа. Нужно, чтобы татуировка гармонировала с ментальной силой, тогда будет достигнут надлежащий эффект, и визуальный тоже. Но сначала нужно определиться с местом нанесения. Полина, прошу, встань, пожалуйста.
      Девушка поднялась, но все-таки бросила взгляд на Лазель. Та сказала:
      – Так нужно. Рафаэль - мастер своего дела. А татуировка вампира - это не то, что привыкли делать люди. Мастер должен ощутить твою ауру, чтобы выбрать наиболее подходящее место.
      – Понятно, - кивнула девушка.
      – Истину глаголешь. Минутку.
      Рафаэль потер руки, сложил их почти в молитвенном жесте, встряхнул кистями и только потом подошел к Полине. Он стал водить руками по ее телу, но не прикасаясь. Это продолжалось минут пять. Он то хмурился, то усмехался, не произнося ни звука, но, наконец, заключил:
      – Здесь.
      Его рука остановилась точно над правой лопаткой девушки.
      – Хорошо, - кивнула Лазель. - И достаточно незаметно.
      Рафаэль вновь встряхнул кистями и сказал:
      – Сейчас я принесу эскизы, и выберем.
      Он вышел, и вампирши вновь остались вдвоем.
      – Ты как? - спросила Лазель, усаживая Полину рядом с собой.
      – Нормально.
      – Ты действительно хочешь этого? Я не слишком давлю на тебя? Если нет или ты передумала…
      – Нет-нет! Хочу! - глаза девушки тут же загорелись вновь. - Просто я волнуюсь… немного.
      – О, это ты зря! Рафаэль сделает все в лучшем виде. Он мастер своего дела. И он сделает то, что подходит именно тебе, и никому другому.
      – Здорово!
      – Что здорово? Конечно, здорово! - отозвался Рафаэль, как раз в этот момент входя в комнату нагруженный альбомами. - Я к вашим услугам, дамы. Вот, можем выбирать.
      Он стал бережно раскладывать альбомы, потом протянул один вампиршам:
      – Думаю, лучше начать с этого.
      Заглянув внутрь, Полина застыла, пораженная. Это оказались не просто эскизы. Рисунки выполнены с такой точностью, что казались живыми. Ни одному человеку не под силу создать такое!
      В этом альбоме были одни птицы: соколы, орлы, вороны, чайки - хоть пиши работу по орнитологии! Но сердце Полины просто замерло, когда она открыла страницу с золотисто-красными птицами - фениксами.
      – О, вижу, выбор уже сделан, - понимающе подмигнул Рафаэль. - И весьма удачный. Феникс тебе подойдет. Какой именно тебе больше нравиться?
      Полина замолчала в замешательстве, разглядывая искусные изображения птиц. Они все были такие красивые, что просто невозможно выбрать.
      Понимая, в чем дело, Рафаэль взял юную вампиршу за руку и сказал:
      – Попробуй выбирать не зрением, а чувствами. То изображение, к которому потянется душа, сердце и вся твоя сила. Можешь даже глаза закрыть.
      Полина так и сделала, позволяя водить свою руку над страницами, на несколько секунд задерживаясь над каждым рисунком. И почти сразу девушка услышала в своей голове голос Файлин:
      – Не волнуйся, я помогу тебе.
      – А нужно?
      – Я просто подскажу. Смотри внутренним светом, чувствами.
      Тут же у нее под сомкнутыми веками полыхнуло золотом. Полина не открывала глаз, но видела полыхающие в этом золоте птицы. Гордые, неприступные, и даже какие-то чужие. И лишь одна повернула свою точеную головку и смотрела на Полину почти с нежностью и даже потянулась к ней, вскинув крылья.
      – Эту! - тихо, но твердо сказала юная вампирша, опуская ладонь на страницу.
      – Что ж, весьма недурно, - отозвался Рафаэль, и только после этого она осмелилась открыть глаза. Хотя причина еще и в том, что она скрывала ставший золотым цвет глаз.
      И все-таки она разомкнула веки и посмотрела на страницу. Ее рука все еще закрывала рисунок, и Полина осторожно убрала ее. Все получили возможность увидеть выбор девушки. Феникс, рождающийся из пламени. С распростертыми крыльями и вскинутой головой. Казалось, он подмигнул Полине.
      – Это изображение еще называется "Печать Феникса", - пояснил Рафаэль. - Редко кто выбирает ее. Но к тебе она тянется, это определенно.
      – Печать Феникса, - повторила Полина.
      – Да. Я сделаю ее аккуратной, с твою ладонь, не больше. Эта техника позволяет точно воспроизводить даже самые миниатюрные детали на теле вампира. С людьми сложнее.
      – Что ж, очень симпатично, - заключила Лазель, разглядывая рисунок. Хотя ее немного удивил такой выбор. И что-то настораживало… Только вот что?
      – Раз со всем определились, я сейчас подготовлю инструменты, и приступим, - заключил Рафаэль. - Только свитер нужно будет снять.
      – Хорошо.
      Вампир выкатил из-за ширмы столик, уставленный различными склянками и странного вида инструментами.
      – Для вампиров я использую особую краску, - пояснил Рафаэль. - Она не выводится нашим ускоренным метаболизмом, а наоборот, приобретает удивительные по красоте свойства.
      – А из чего ее делают? - поинтересовалась Полина.
      – О, самые разные ингредиенты, но основа - это кровь с минимальными добавками эликсира и серебра. Это обеспечивает стойкость рисунка и не только, - говоря это, Рафаэль закончил раскладывать инструменты и принес два стула, развернув их сиденьями друг к другу. Указав на один, он велел Полине, - Садись на него верхом, а руками обопрись о спинку. Так нам обоим будет удобнее.
      Юная вампирша сделала, как ей говорили, предварительно сняв свитер. Так что осталась только в лифчике. Но Рафаэль не выказал ни малейшего намека, что вообще заметил это. Он невозмутимо придвинулся ближе, чтобы удобнее было работать, и обработал кожу спиртовым раствором, чтобы краска ложилась ровно.
      Работал Рафаэль без всяческих предварительных эскизов, не перенося контур будущей работы на кожу, а исключительно по памяти. Мастера утверждали, что только так рисунок раскрывается во всей своей красе и будет уникальным и неповторимым.
      Полина готовила себя к неприятным ощущениям, боли, но ничего такого не было в помине. Просто легкое покалывание и чувство горячей кожи. И все. Даже где-то приятно.
      Словно прочтя ее мысли, Лазель сказала:
      – Ни один Мастер не допустит, чтобы клиент испытывал боль во время процесса, даже выполняя работу на самых уязвимых и деликатных участках. Это непрофессионально.
      – Понятно, - ответила девушка, не шевелясь. Правда чуть вздрогнула, когда подруга убрала ей волосы, чтобы те не мешались Рафаэлю.
      Рафаэль работал быстро и с поразительной ювелирностью. Будто не наносил узор, а просто расчищал его. Вот показался клюв, потом голова, за ней распростертые крылья и языки пламени. Через час уже все было готово. Рафаэль удовлетворенно вздохнул:
      – Ну все, принимайте работу.
      Сказав, бережно уложил инструменты и достал зеркало, чтобы Полина смогла увидеть. И она увидела. Небольшой феникс, так тщательно выполненный, будто живой. Девушка не удержалась и почти благоговейно провела кончиками пальцев по татуировке. На миг ей показалось, что это живое существо, что феникс встрепенулся и потерся о ее палец.
      – Признали друг друга, - понимающе кивнул Рафаэль.
      – Ты в самом деле мастер своего дела! - подала голос Лазель. - Каждая работа - просто произведение искусства!
      – Ну, скажешь тоже! До учителя мне еще далеко.
      – А долго татуировка будет заживать? - поинтересовалась Полина.
      – Она уже зажила, юная леди, - улыбнулся Рафаэль. - Ты же вампир. Просто недели две твое тело будет привыкать к татуировке, потом начнут проявляться ее магические свойства. Она сможет исчезать и появляться снова.
      – Это просто здорово!
      Вампир понимающе улыбнулся. Нет лучшей награды мастеру, чем восторг клиента. Он сказал:
      – Всегда к вашим услугам, леди.
      Лазель кивнула и сказала:
      – Такая работа достойна восхищения. Но что ты хочешь в награду?
      – Ничего. Пусть это будет подарком в честь твоего становления главой клана.
      – Что ж. Знай, что ты всегда желанный гость в моем доме. И, если возникнут даже малейшие затруднения - без промедления обращайся.
      – Твои слова навсегда останутся в моем сердце.
      – Рада была тебя видеть, - сказала Лазель, и уже обращаясь к Полине, которая успела натянуть свитер. - Идем, моя дорогая.
      – Да.
      Еще раз попрощавшись с Рафаэлем, они покинули салон.

      – Как ощущения? - поинтересовалась Лазель, когда они садились в машину.
      – Хм… Не знаю. Так здорово! Я будто сплю!
      – Ну нет, обойдемся без спящих красавиц, - лукаво улыбнулась вампирша, заводя мотор. - У нас еще вся ночь впереди!
      – А куда мы теперь? - загорелась энтузиазмом Полина.
      – Сначала в один магазинчик. Я хочу сделать тебе подарок.
      – О! Но ты ведь уже…
      – Ну и что? Это ерунда.
      – Ты меня так балуешь… мне неудобно…
      – Неудобно, когда соседские дети на тебя похожи. Остальное все удобно, - усмехнулась Лазель, легко управляя машиной. - Поверь, мне это в радость.
      – Но все равно.
      – Ш-ш, - палец вампирши мимолетным жестом коснулся губ девушки. - Просто позволь мне сделать тебе приятное. Я же не Лувр тебе покупаю, в самом деле!
      С этими словами Лазель заехала на парковку. И снова Полина не успела прочесть вывески, так как они очень быстро оказались внутри. Магазин одежды. Дорогой магазин, судя по интерьеру и персоналу. Вампирши пришли довольно поздно, но их встретили, как родных.
      Едва Полина успела оглядеться, как продавщицы едва ли не в кольцо их взяли. А Лазель невозмутимо заявила:
      – Нам нужен шикарный топ для этой юной леди, подходящий к этим джинсам.
      Продавщицы понимающе кивнули и разбежались. Уже через минуту Полина перемеряла целый ворох всевозможных моделей. Примерка затянулась часа на пол. В результате выбор пал на алый топ с открытыми плечами и спиной, но длинными рукавами из какой-то очень мягкой шелковистой ткани. На груди вышит черный иероглиф.
      Разглядывая Полину, Лазель заключила:
      – Да, именно этот, - и уже продавщице, - срежьте, пожалуйста, бирки. - Поль, накинь свитер и выходи. Я буду на кассе.
      Стоит ли говорить, что золотую Визу вампирши здесь приняли с распростертыми объятьями.
      Когда они опять садились в машину, Полина не сдержалась:
      – Ты все-таки с ума сошла! Это же Дольче-Габбана!
      – И что? Мне показалось, что вещь весьма симпатичная.
      – Не то слово, как! Но цена…
      Лазель рассмеялась. Искренне и весело. А, отсмеявшись, сказала:
      – Просто ты еще не совсем понимаешь. Я глава очень древней семьи, древней даже по понятиям вампиров. И все ресурсы семьи в моем распоряжении. К тому же я была пиратом, это тоже внесло свою финансовую струю. Наш ежегодный процентный доход равен ВВП небольшой европейской страны. Так что все это сущие мелочи.
      Полина аж присвистнула:
      – Ничего себе!
      – Ну да. Вампиру, на самом деле, не сложно сколотить состояние. У нас для этого есть все задатки.
      – Даже у меня?
      – Конечно. Ты всему научишься. Дай только время.
      – Я надеюсь.
      Лазель подмигнула ей, а спустя пару минут сказала:
      – Все, мы приехали.
      – Куда?
      – В клуб.
      – Клуб? А зачем?
      – Развлекаться. Мне кажется, ты не будешь против потанцевать.
      – О, вовсе нет!
      – Тогда идем.
      – А… меня пропустят?
      – Конечно. Почему нет?
      – Ну… я же выгляжу…
      – Ерунда. Не на пять же лет! Главное, быть абсолютно уверенным, что никто просто не посмеет тебя становить - очень помогает. Для верности можешь использовать ментальную силу убеждения. Ты же вампир, а не заигравшийся ребенок, - мягко улыбнулась Лазель, подталкивая девушку ко входу.
      В подтверждение своих слов вампирша лишь взглянула на охрану клуба, и те безропотно впустили их внутрь, даже без личного досмотра. Так же без проблем им выделили столик, даже диванчик в уютном отдалении от всех остальных.
      – А что это за клуб? - с любопытством спросила Полина, огладывая обстановку. Почти интимный полумрак и сочетание алых и черных цветов как нельзя лучше подходили Детям Ночи.
      – Я здесь впервые, как и ты, - пожала плечами Лазель. - Но слышала, что это заведение считается одним из лучших в Москве.
      – Правда? - спросила юная вампирша, глядя на танцпол. Он располагался возле сцены, на которой выступала какая-то группа. Похоже, Би-2.
      – Конечно, - улыбнулась Лазель. - Пойдем, потанцуем.
      С этими словами она взяла девушку за руку и потянула за собой.
      – Да, свитер можешь оставить здесь, - и, не дожидаясь реакции Полины, сама сдернула его, отметив, что тонкое тело чуть вздрогнуло от прикосновения ее руки.
      Девушка даже не заметила, как оказалась на танцполе, но уже в следующую минуту музыка, этот бешеный ритм, завладели ею. Тело изгибалось в такт мелодии, вспоминая старые движения. Она давно не бывала на дискотеках. Но сейчас вампирская кровь улучшила ее мастерство.
      И все-таки Полине было далеко до спутницы. Лазель, казалось, отдавала танцу самою душу. Каждое движение тела, рук или ног, даже волос отточено, выверено, как шелковая нить превращается в тонкое кружево.
      Когда песня закончилась, оказалось, что многие с восторгом смотрели на них. Но вот началась новая мелодия. В отличие от предыдущей медленная, тягучая. Полина хотела вернуться за столик, но рука вампирши удержала ее, потом притянула к себе. И такой игривый голос:
      – Неужели, ты устала?
      – Нет, но… это медленный танец.
      – Потанцуем?
      – У меня… не очень хорошо выходит.
      – Ерунда!
      Лазель притянула Полину к себе и свободную руку положила ей на талию. Они оказались так близко. Глава клана Инъяиль начала вести, то и дело шепча на ухо девушке:
      – Расслабься. Никто тебя не укусит. Просто слушай музыку и двигайся так, как она подсказывает. Да, хорошо. Если тебе будет легче, можем сделать так.
      И Полина почувствовала, как по телу под ее рукой пробежала дрожь. Что-то изменилось. Девушка подняла на Лазель глаза, и все поняла, тут же прошептав:
      – Ты с ума сошла… сошел!
      – Если думаешь, что кто-то что-то заметил - то нет. Здесь слишком скудное освещение, да и людям есть чем заняться.
      – Ты такой сумасбродный! - улыбнулась Полина.
      – Иногда это на пользу, - усмехнулся вампир, делая замысловатое па, так что партнерша вынуждена была сильно отклониться назад. Потом он так же легко вернул ее в прежнее положение.
      Полина хотела еще что-то сказать, но все ее существо, казалось, растворилось в танце. Только музыка и только умело ведущие ее руки. Неожиданно для себя она обнаружила, что уже сама прижимается к Лазелю, почти положив голову ему на плечо. Это сейчас казалось таким простым и естественным.
      Лазель понимающе улыбался. Его очаровывала та свежесть юности, что исходила от Полины. Было в этом что-то такое умиротворяющее и неуловимо потерянное. Сейчас хотелось только, чтобы песня никогда не кончалась, а танец длился и длился.

      Но все имеет как начало, так и конец. Когда затих последний аккорд мелодии, Лазель увел свою партнершу обратно, к их столику. Ему доставляло удовольствие слышать, как ее сердце бьется чуть сильнее, чем надо.
      – Спасибо, - тихо сказала Полина, мимолетным жестом дотронувшись до руки вампира.
      – Мне кажется, что это должен говорить я. Мне понравилось танцевать с тобой.
      – Мне тоже, - потупилась девушка.
      – И это замечательно, - они сидели на диванчике рядом друг с другом, так что Лазель имел возможность приобнять девушку. - Ты прекрасна, девочка моя.
      Полина смущенно уткнулась ему в плечо, чтобы хоть как-то спрятать глаза. На это вампир хихикнул и спросил, тронув ее за подбородок:
      – Эй, откуда вдруг такая стеснительность? Разве я хоть в чем-то солгал?
      – Я… я не знаю, - она все еще не хотела поднимать головы, пряча глаза.
      – И, тем не менее, я не солгал. И еще ты просто очаровательно смущаешься.
      – Ты что… решил меня соблазнить?
      – А тебе бы этого хотелось?
      Полина окончательно смутилась, не зная, что ей следует сказать.
      – О, ты очаровательна, девочка моя. Но я не настолько коварен. Мне просто приятно проводить с тобой время.
      – И мне тоже.
      – Вот и чудесно. Но все-таки, что же тебя так смутило? В комплиментах нет ничего постыдного. И ты будешь получать их множество.
      – Вряд ли. Для всех я почти ребенок. Навсегда.
      – Глупости. Тебе столько, насколько ты сама себя чувствуешь. Мы можем подчинить психологический возраст. Фактически тебе ведь лет двадцать, но ты твердо уверовала в тот возраст, в котором время для тебя остановилось. Но это пройдет.
      – Правда?
      – Да. И в этом тебе поможет то, что ты очень непосредственная и живая. Тебя трудно выбить из колеи. Но некоторые вопросы тебя смущают. Может, ты влюблена в кого-нибудь?
      – Нет, с чего ты взял?
      – А это пошло бы тебе на пользу. Но хоть кто тебе ближе? Мальчики? Девочки?
      – Я… я не знаю. Это плохо, да?
      – С чего бы вдруг? Может, тебе никто не говорил, но большинство вампиров бисексуальны. Так уж сложилось. Выживание вида и вечная жизнь. Правда, при Сергее тебе лучше об этом не говорить. Он относится к данному вопросу излишне… односторонне.
      Полина хихикнула, понимая, о чем идет речь, а потом спросила:
      – А Алекса?
      – Алекса… - по лицу Лазеля пробежала едва уловимая тень. - Алекса на все вопросы смотрит куда как шире.
      – Прости.
      – За что?
      – Я знаю, мне не следовало заговаривать о ней.
      – О, ничего страшного, моя дорогая.
      – Мне бы не хотелось причинить тебе боль…
      – Только не ты, - мягко улыбнулся Лазель. Определенно, Полина восхищала его. Такая юная и такая заботливая. Беспокоиться о его чувствах. Как мило. Но вслух он сказал, - Безусловно, я испытываю к Алексе весьма нежные чувства. Глупо было бы отрицать это.
      Видимо, подобная формулировка не слишком понравилась Полине, но она деликатно промолчала. Лишь потерлась щекой о руку Лазеля, которая рассеяно перебирала смоляные пряди. И было в этом почти бессознательном жесте гораздо больше успокаивающего, чем во всех тех словах, что приходилось выслушивать главе клана Инъяиль.
      Неожиданно на него нашло игривое настроение. Лазель притянул девушку чуть ближе и тихо поинтересовался:
      – Так как у тебя с этим? - в голосе проскальзывали смешинки.
      – С чем?
      – Ну… мы выяснили, что ты не влюблена. Но неужели тебе даже никто не нравиться? - вопросы Лазеля звучали на редкость легко и непринужденно.
      – Я… не знаю, - Полина пожала плечами, но жест получился каким-то нервным.
      – Хм, это немного странно, учитывая твою молодость. Даже по человеческим меркам.
      – Так получилось. В последний раз, когда я думала, что мне кто-то нравиться, это оказалось обманом, и я стала вампиром. А потом… потом было уже совсем не до этого. Я стала вечным ребенком.
      – Глупости какие! - фыркнула Лазель. - Ты молодая девушка, и уж никак не ребенок! Бывали вампиры, выглядящие и куда младше, и это им нисколько не мешало. К тому же в некоторых странах девочек выдавали замуж едва ли не в десятилетнем возрасте. Пресловутой Джульетте было четырнадцать. Так что, сдается мне, тут дело не в этом.
      – А в чем же?
      – Вот это я и хочу у тебя узнать, - Лазель доверительно склонился к девушке
      – Но я… я ведь ничего не знаю.
      – А может, дело в том, что ты просто не хочешь знать? Просто решила, что тебе не до этого? Но ведь это не так. Ты красивая молодая девушка, и рано или поздно за тобой начнут ухаживать. Хотя, возможно, Алекса служит сдерживающим фактором.
      – Как это?
      – Она Магистр Города, и многие опасаются ее гнева. А она, безусловно, разгневается, если с тобой что-то произойдет. Но если она видит, что тебе кто-то нравиться…
      – Но я в этом ничего не понимаю.
      – Тут нужно не столько понимать, сколько чувствовать, моя дорогая. А опыт придет, никуда не денется. К тому же любой будет счастлив стать твоим учителем, - говоря это, Лазель почти невесомо провел пальцами по щеке девушки и с удовольствием отметил, как чуть приоткрылись ее губы.
      Лазель в самом деле не ставил своей целью соблазнить. Он просто хотел помочь, потому что мог. Ведь остальные вампиры в окружении Полины и правда в большей степени относятся к ней, как к ребенку. А чтобы это не оказалось пагубным, сама она должна воспринимать себя иначе. "Тебе столько лет, насколько ты себя чувствуешь" - эта истина относится к вампирам, как ни к кому другому.
      – Вряд ли бы моя мать одобрила такое поведение, - как-то отстраненно заметила Полина.
      На памяти Лазель девушка впервые упомянула о своей смертной стороне жизни. Поэтому он осторожно заметил:
      – У твоей жизни теперь другие правила, нежели у смертных. К тому же, неужели до того, как ты стала вампиром, у тебя не было совсем никакого опыта?
      – Ну… был. Однажды. Но откуда ты знаешь?
      – Есть вещи, которые для нас не являются тайной, - улыбнулся Лазель. - И девственность - одна из них.
      – Но… как?
      – Наши органы чувств развиты куда как сильнее, чем у людей. Мы подмечаем любые мелочи.
      – Только не я, - невесело усмехнулась Полина.
      – Просто ты еще не совсем переключилась. Это придет, со временем. Еще лет пять - и все будет чудесно.
      – Долго…
      – Ну, ты же не оборотень. У тебя вся вечность впереди, - Лазель взъерошил девушке волосы.
      – А что оборотни?
      – От их обоняния ничего не скрыть. Но ты это, наверное, уже знаешь по Жанне.
      – Это да. Она практически всегда знает, где я нахожусь и в каком настроении, - и вдруг добавила, - Все это не слишком способствует личной жизни.
      – И мы снова возвращаемся туда, откуда пришли, - мягко заметил Лазель, вновь приобнимая девушку за плечи.
      – Почему ты так беспокоишься обо мне?
      – Потому что ты мне не безразлична. Мы ведь друзья. К тому же, возможно, не со всеми вопросами ты можешь обратиться к Алексе.
      – Она заботится обо мне, как никто.
      – Я знаю. И вы в самом деле нужны друг другу. Я почти уверен, что именно ты так изменила ее.
      – Изменила?
      – Да.
      Полина как-то странно вздохнула, потом прижалась к Лазелю, тихо обронив:
      – Я так привязалась… к вам всем.
      – А мы к тебе, - вампир с радостью принял этот тесный контакт.
      Внезапно юная вампирша отстранилась, пробормотав:
      – Прости. Я, наверное, делаю что-то не то…
      – Глупости. Повернись ко мне. Ну же, иди сюда.
      В результате передвижек Полина оказалась на коленях у Лазеля. Все-таки диванчик был не бесконечным, а так они могли сидеть лицом друг к другу. Почему-то никому не пришло в голову сесть за тот, что напротив.
      – Тебе не стоит стесняться. Ни грамма. Наоборот, не помешало бы временами проявлять инициативу.
      – Какую?
      – Например, такую, - улыбнулся Лазель, склоняясь к девушке.
      Полина так и застыла в ошеломлении, когда губы вампира накрыли ее собственные. Такой нежный и вместе с тем глубокий поцелуй. Девушка не помнила, чтобы когда-то с ней происходило нечто подобное. Немного поразмыслив, что в данной ситуации было не легко, она пришла к выводу, что, похоже, это первый настоящий поцелуй в ее жизни. И ей нравилось. Полина и сама не поняла, в какой момент начала отвечать. Когда они все-таки отстранились друг от друга, Лазель заметил:
      – Вот видишь, ничего ужасного в этом нет! - в его глазах плескалось веселье и… еще что-то.
      – Ну, не всегда.
      Лазель вздохнул было, но потом понял, откуда ноги растут и сказал:
      – Ох уж мне это современное воспитание! Особенно ваше советское-постсоветское! Девочка моя, вот тебе, так сказать, первый урок. Только в ваших старых фильмах целующий в девяти случаях из десяти имеет по морде. На самом деле ситуация практически полностью наоборот. Особенно если удачно выбран момент. Никто не оскорбит, не оттолкнет. Разве что мягко объяснит, что не так. Даже если окажется, что твой объект предпочитает другой пол.
      Лицо Полины приняло лукавое выражение. Обхватив Лазеля за шею, она поинтересовалась:
      – Ты хочешь научить меня… этому?
      В этот раз уже ее губы накрыли рот вампира. "Что ж, - подумал Лазель, - девушка явно не без талантов". Они целовались неистово и по-юношески пылко. Это заставило главу клана Инъяиль вспомнить, что его собственному телу фактически всего лишь чуть за двадцать. И это было умопомрачительно. Как недавно с кровью танцовщицы.
      На это раз не без труда найдя в себе силы отстраниться, Лазель понял, что они оба дышат шумно и прерывисто, и щеки девушки чуть заалели. Но не осталось ни тени смущения. Добрый знак.
      – Здорово, - выдохнула Полина.
      – Смешная, - улыбнулся Лазель, запуская пальцы в смоляные пряди.
      В ответ девушка порывисто обняла его, зарывшись лицом в грудь. Лазель едва расслышал ее слова:
      – С тобой так легко!
      – Я рад.
      – Прости.
      – За что на этот раз? - тихо рассмеялся вампир.
      – Ну… Я знаю, что не имею права относиться к тебе, как к ровеснику. Так же просто…
      – Почему же?
      – Ты… ты гораздо старше меня. Сильнее. Ты глава клана… а я… я просто юный вампир. Птенец.
      – И что же?
      – Ну, субординация и все такое…
      – Что ж, раз ты считаешь, что я старше и главнее, то настоятельно прошу выкинуть все эти глупости из головы! Разве я хоть раз выказывал свое неудовольствие? Мне нравиться твоя живая непосредственность.
      – Правда?
      – Конечно. И мне с тобой тоже легко.
      – И все-таки… а вдруг я не оправдаю надежд?
      – Каких надежд?
      – Хотя бы твоих.
      – Но их нет. Мне просто приятно с тобой, и я хочу помочь в некоторых аспектах твоей жизни. Тех, которым другие могут не уделить должного внимания.
      – Что, хочешь стать моим секс-инструктором? - не сдержала усмешки Полина.
      – А что, моя кандидатура не подходит?
      – Вовсе нет. Но… разве это по-дружески?
      – А разве нет?
      – Не знаю. Как-то это… странно.
      – Почему же? - усмехнулся Лазель.
      – Ну… как же твои чувства? - девушка тактично не стала уточнять, к кому именно.
      – Любовь может быть разной. К тому же существует множество других чувств. Глупо помещать себя в какие-то рамки. И вовсе не значит, что приятное времяпровождение, дружба ослабляют любовь. И уж точно не тебе мучиться какими бы то ни было угрызениями.
      Объясняя все это Полине, Лазель поймал себя на мысли, что подобный разговор когда-то имел место быть. С Кетан. Но, в отличие от нее, Полина гораздо легче восприняла правила игры. Возможно, время сейчас такое или причина еще в чем-то. Во всяком случае юная вампирша просто облегченно вздохнула:
      – Хорошо, - и обняла Лазель.
      – Что хорошо? - лукаво поинтересовался вампир.
      – Все хорошо.
      – Смешная.
      – Это плохо?
      – Вовсе нет. Ты как глоток свежести.
      И, словно в доказательство своих слов, Лазель снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй вышел долгим, глубоким, исследующим. Причем, к удивлению вампира, с обеих сторон. Похоже, раз переговорив и все выяснив, Полина отбросила ненужную скромность и решила компенсировать отсутствие опыта рвением. Верный подход.
      Просто поцелуй. Без мыслей и лишних чувств. Просто потому, что приятно. Потом они просто сидели. Полина все еще у него на коленях, перебирая тонкими пальцами кажущиеся в отблесках света медными кудри и иногда целуя как нарочно подставленную шею. Лазель жмурился от удовольствия, рассеяно блуждая руками по спине девушки.
      Все это так походила на умиротворение… На тот покой, которого так не хватало Лазелю. И, вполне возможно, Полине тоже.

      Они бы сидели так целую вечность, если бы не неумолимое приближение рассвета. Лазель нехотя оторвался от губ девушки, проговорив:
      – Боюсь, нам нужно возвращаться. Пора.
      – Так быстро, - вздохнула Полина, но не сделала попытки удержать вампира. Рассвет… да, она чувствовала его близость.
      – Все когда-либо заканчивается, - ответил Лазель, когда они уже выходили из клуба.
      – Ты устроил просто потрясающий вечер! У меня еще никогда не было ничего подобного! Ты столько сделал для меня сегодня! Это… просто…
      – Тебе понравилось?
      – Спрашиваешь! Я бы хотела, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда! Ты был так ласков со мной.
      – Котенок, - улыбнулся Лазель, быстро поцеловав девушку в щеку, так как дорога требовала неусыпного внимания. - Мне тоже было очень хорошо. Я хочу, чтобы ты знала это. И еще…
      – Да, Лазель?
      – Если ты захочешь продолжения того, что было сегодня между нами - оно будет. Я только рад выступить твоим… учителем в этой области. Тебе достаточно просто попросить. В любое время. Пусть даже спустя сотни лет. Считай это еще одним моим подарком.
      – Спасибо, - очень серьезно ответила Полина. - Я подумаю над этим. Просто сейчас…
      – Слишком быстро и неожиданно? - усмехнулся Лазель. - Я понимаю. Поэтому и говорю, что мое предложение не ограничено во времени. Приходи, когда захочешь или сочтешь нужным.
      – Это очень ценно для меня.
      – Ну, мы же друзья.
      – Друзья, - снова эта открытая улыбка. Лазель многое бы отдал, чтобы она и впредь оставалась такой.
      Они уже поднимались на лифте. Еще пара секунд и остановка на нужной лестничной клетке, потом почти робкое:
      – Иди. Алекса, наверное, уже беспокоиться. Рассвет скоро.
      – Иду, - еще более неуверенно. Потом пылкое объятье, короткий горячий поцелуй, и девушка скрылась за дверью.
      Лазель автоматически нажал на свой этаж, осторожно коснулся еще подрагивающих губ и усмехнулся сам себе. Ночь выдалась на редкость замечательной. Полина, этот ласковый котенок… К ней просто невозможно отнестись равнодушно. И все-таки, почему девушка время от времени напоминает ей шкатулку с двойным дном? И это не подозрение в двуличности Полины. Просто иногда кажется, что в ней существуют какие-то скрытые ресурсы, ей самой неизвестные. Что-то древнее и ошеломляющее.
      Лазелю очень захотелось выяснить, в чем же тут дело. А уж если он загорался какой-то идеей… И еще… еще Лазель очень надеялся, что Полина воспользуется его предложением. Пусть не сейчас, но в будущем.

* * *

      Стоило Полине переступить порог, как она столкнулась с Сергеем. При виде девушки на его лице отразилось явное облегчение. Вампир обронил:
      – Пришла? Мы уже начали беспокоиться.
      – Простите, - потупилась Полина.
      – Ничего страшного, - отозвалась Алекса, выходя из комнаты в коридор. - Главное вернулась вовремя. Как все прошло?
      – Ой, было здорово! - глаза девушки снова загорелись. - Лазель, она… он…
      – Понимаю, она может ошеломить, - кивнула Алекса.
      – Я пойду к себе? Скоро рассвет…
      – Конечно, иди. У нас еще будет время поговорить. Сладких снов, родная.
      – Спасибо. И вам.
      Девушка скрылась за дверью своей комнаты. До рассвета оставалось менее получаса.
      Алекса вернулась в гостиную, к Сергею. Тот делал вид, что смотрит телевизор, но стоило ей войти, как спросил:
      – Ты не разговаривала с Полиной?
      – Нет. Зачем? Она вернулась, все в порядке. И к тому же скоро уснет.
      – А если бы Лазель привезла ее позже? Всего каких-то полчаса…
      – Она прекрасно знает, как опасно еще для Полины солнце, и никогда не поставит ее жизнь под угрозу. Даже если сама Полина забудется.
      – По-моему, уже забылась.
      – О чем ты?
      – Да у нее все губы зацелованные!
      – А, ты об этом! Ничего страшного.
      – Ты так считаешь?
      – Конечно. Или ты думал, что я побегу к Лазель с требованием жениться на Полине, как честному человеку или вампиру? К тому же секса у них не было.
      – Еще чего не хватало!
      – Почему нет? У Полины практически отсутствует опыт в этой области, а лучшего партнера, чем Лазель, не найти, - на это Сергей лишь возмущенно фыркнул, а Алекса продолжила, - Нужно понимать, что Полина не ребенок. Давно нет. Внешность обманчива. Она будет все больше взрослеть внутренне, но не внешне, и нам нельзя упускать этого. Ей нужно приобретать опыт во всех областях новой жизни, жизни вампира. И в сексуальных аспектах в частности. Ей необходимо научиться соизмерять и физическую, и ментальную силу на пике страсти. Ведь хорошо, если ее партнером будет вампир, а если человек?
      – Ты так просто рассуждаешь… - вздохнул Сергей.
      – Я привыкла воспринимать действительность как есть, бес прикрас. Очень помогает.
      – Но не слишком ли рано для Полины?
      – Во-первых, это решать только ей самой. А во-вторых, ей практически двадцать, более чем подходящий возраст.
      – И все-таки…
      – Пойми, мы не должны ее излишне оберегать. Это может принести больше вреда, чем пользы. Да, я ее безумно люблю, но, прежде всего, она должна научиться жить одна. Уметь самостоятельно постоять за себя.
      – Но… скорее всего у нее никогда не будет такой силы.
      – Сила - это еще не все. Очень много вампиров так и не достигли уровня Магистра, и, тем не менее, они живут. Живут достойно. Даже у нас связи зачастую решают больше, чем сила.
      – Я думал, ты хочешь, чтобы рядом с Полиной был покровитель.
      – Это было бы неплохо. Но она должна суметь прожить и без него. У нас еще немало времени впереди, чтобы научить, помочь, направить.
      – Но Лазель…
      – Она никогда не причинит Полине вреда. Не обидит и не бросит в беде.
      – Ты так уверена?
      – Да. После сегодняшнего дня да.
      – Что же такого случилось сегодня? - удивленно поднял бровь Сергей, подсаживаясь ближе к Алексе и обнимая ее за талию.
      – Ничего лишнего. В этом-то и дело. Она подумала о том, о чем не подумала я, окончательно убедила в том, что к Полине нельзя относится, как к ребенку. И сегодня Лазель доказала, что будет руководствовать лишь ее интересами.
      – Но что же именно тебя так убедило? То, что они едва не переспали, что ли?
      – Именно. Преследуй она свой интерес, никакого "чуть" не подразумевалось бы. Дело дошло бы до конца.
      – Вы все прям такого высокого мнения о ее… способностях, - с оттенком презрения фыркнул Сергей.
      – Просто так оно и есть. Лазель талантлива, знает об этом и веками шлифовала свой талант. Но всегда играет по правилам, останавливаясь там, где это нужно.
      – Ах, наш благородный Дон Жуан!
      – Не язви. Ты бы сам давно это понял, если бы не относился к ней предвзято. Уже давно пора бы забыть прошлые обиды.
      – Прости, любимая, я не всесилен! Что поделать, да, я ревную!
      – Это глупо. Значит, ты не доверяешь мне?
      – Вовсе нет. Это иррациональное. Я мужчина, в конце концов!
      – О, только не убеждай меня, что это отговорка на все случаи жизни! - рассмеялась Алекса, целуя вампира.
      – Вот так всегда! - но обида в голосе Сергея была притворной.

      Уснув, Полина, как уже стало привычным, попала в замок Файлин. Сегодня хозяйка встретила ее в на редкость простом одеянии. Черные шелковые брюки и такая же блузка. Ткань оживляла только тонкая алая вышивка.
      – Здравствуй, Полина, - Файлин протянула к ней руки, гостеприимно усаживая на диван.
      – Здравствуй.
      – Я чувствую, у тебя сегодня была очень… насыщенная ночь.
      – Да. Но ты ведь почти всегда была рядом.
      Файлин бросила быстрый взгляд на девушку из-под полуопущенных ресниц и проговорила:
      – Прости. Я чем-то обидела тебя?
      – Ну… нет… Не то, чтобы…
      – Так в чем причина, дорогая моя? Скажи мне, чтобы я знала и не допускала этого впредь, - Файлин осторожно тронула Полину за подбородок.
      – Просто… просто мне порой кажется, что это и не я вовсе, что все происходит не со мной.
      – Ой, какая ерунда! Что ты навыдумывала себе, глупенькая?! Все, что происходило, происходило только с тобой и ни с кем более! Я могу лишь наблюдать со стороны и иногда советовать.
      Полина окончательно стушевалась, не зная, куда спрятать глаза. А Файлин продолжила:
      –Я всегда стараюсь искренне помочь тебе. Направить в тех областях, в которых у тебя не хватает опыта.
      – Да, мне очень помогли твои советы, - согласилась Полина.
      – Ну вот, - улыбнулась Файлин такой яркой и светлой улыбкой, что враз рассеивались все сомнения. - Лучше расскажи, как там у тебя. Что произошло сегодня? Ведь случилось что-то необычное?
      – Не знаю, насколько особенное, но… Мне было легко и хорошо. И стойкое чувство, будто так и надо, - Полина даже прикрыла глаза, вспоминая. - Так странно…
      – Почему же странно? Разве странно быть самой собой?
      – Я… я не знаю. А почему ты посоветовала мне именно этот рисунок?
      – Почему? - рассеянно переспросила Файлин, закинув руку на плечо девушки и почти невесомо водя пальцами по тому месту, где сейчас находилась татуировка. - Этот рисунок подходит тебе больше всего. Он отражает твою внутреннюю суть, и будет отражать еще сильнее.
      – Это как же?
      – Теперь в тебе есть частичка Феникса, частичка живого огня. Пройдет некоторое время, и ты сможешь утверждать, что приобрела друга.
      – О чем ты?
      – Все об этом же.
      Файлин снова обвела пальцем татуировку. Оказалось, что сегодня во сне Полина в этом же топе с открытой спиной, и палец вампирши касался голой кожи, а Файлин продолжила:
      – Маленький феникс всегда будет с тобой.
      – Печать Феникса.
      – Да. Она, та, что сейчас на твоей спине, выбрала тебя.
      – Но почему?
      – Вы приглянулись друг другу. Так обычно и бывает, - в ее устах это звучало так просто. - Лазель сделала тебе очень хороший подарок.
      – Лазель… - повторив это имя, Полина невольно дотронулась до губ. - Мы еще были в клубе, танцевали, а потом…
      – Тебе понравилось?
      – Да, но…
      – Зачем какие-то "но", если понравилось? - пожала плечами Файлин. - Эта Лазель… она так необычна и… притягательна… Ее сила, ее внешность… идеальное существо! Такие рождаются не часто. Я давно не видела.
      – Ты столь высокого мнения о ней?
      – Она - благословение своего рода. Ты так не считаешь?
      – Я в этом совсем не разбираюсь. Но Лазель хорошая, и добрая, и…
      – И именно это остановило тебя, не дало принять ее предложение?
      – Я не задумывалась, но возможно. Она заслужила быть счастливой. Только почему-то никак ею не станет.
      – Она так заботиться о других, так почему же никто не позаботиться о ней? - предположила Файлин.
      – Ну да.
      – Лазель слишком сильная, чтобы окружающие заметили, что ей это необходимо. Как и всем нам…
      Говоря это, вампирша встала с дивана, на котором они так удобно расположились, и подошла к огромному окну. Ей стоило лишь дотронуться до резной рамы, как оно распахнулось, впуская в гостиную ласковый порыв ветра. Файлин ловко вспрыгнула на подоконник, уселась на него, облокотившись спиной о раму и продолжила:
      – Судьба из каждого из нас делает что-то свое: воина, защитника, вождя… Мы радостно встаем на эту стезю, потому что это наш долг, этого все от нас ждут. И мы идем до конца… Но для нас самих, зачастую, на этом пути уготовано лишь одиночество. Отрешение от всего остального.
      Файлин говорила и смотрела не на собеседницу, а в окно, в сад. Но даже со своего места Полина видела, как в глазах вампирши танцуют алые огоньки.
      – Ты ведь знаешь, о чем говоришь? - чувствуя себя неловко проговорила девушка.
      – Да.
      – Я так хотела бы помочь… Но я не знаю, как.
      – Девочка, боюсь, это зависит не от тебя, - вздохнула Файлин. - Такую рану может залечить лишь тот, к кому тянется сердце. Или время. Много-много времени. Но тогда остается иссушающий шрам.
      – Это… несправедливо.
      – Бывает, справедливость заменяется долгом.
      – Ты так говоришь, потому что…
      – Потому что так и есть. Я это знаю. Но не говорю о своем опыте. Я же не помню своей жизни.
      – Это, должно быть, очень одиноко, - вздохнула Полина.
      – Не знаю. Я же спала, - Файлин пожала плечами, будто ее это совсем не трогало. - Иди ко мне, Полина. Ну же, подойди.
      Девушка послушно приблизилась к раскрытому окну. Она чувствовала какую-то настороженность. Они никогда раньше не говорили ни о чем подобном. Файлин приобняла ее за талию, говоря:
      – Посмотри, разве это не прекрасно?
      – Да, здесь очень красиво.
      – И все-таки я слышу какое-то "но". Говори, ты не обидишь меня.
      – Здесь слишком красиво. Так не бывает.
      – Вот именно. Идеальная красота иллюзии.
      – Ты столько учила меня мастерству иллюзии, но я до сих пор не могу разглядеть, что стоит за ними.
      – Это не под силу никому, кроме меня. Это же замок тысячи иллюзий.
      – И все-таки, что за ними?
      – Ничего. Но тебе не нужно это знать. Ни к чему. Лучше снова поговорим о Лазель. О, тебе нечего смущаться, дитя мое! Это же лишь невинные поцелуи. Но я бы не стала отказываться и от большего.
      – Почему?
      – Ну, думаю, моя мотивация не слишком тебе подойдет. Мы смотрим на этот вопрос немного с разных позиций. Говоря попросту, это было бы хорошо. Я бы получила удовольствие.
      – Но как же ее чувства к…
      – Вот в этом и есть вся суть твоей позиции.
      – Это глупо?
      – Нет. Просто ты такая и все. И таких немало. Тех, для кого отношения должны иметь чувственную окраску. Но хорошо может быть и просто так. Без чувств.
      – Я никогда не думала об этом.
      – И все-таки то, что было между вами, тебе понравилось?
      – Да, - потупилась Полина.
      – Вот и чудесно! - рассмеялась Файлин, резво вскакивая с подоконника. - Ах, как иногда мне хотелось бы быть тобой!
      – А… это возможно?
      – Мир таит сотни возможностей, - все так же задорно смеялась вампирша.
      – И ты можешь видеть моими глазами. Поэтому они становятся золотыми?
      – Извини. Надеюсь, никто не заметил?
      – Вроде нет.
      – Ну и хорошо.
      – А если я кому-нибудь расскажу?
      – Лучше не надо, - веселость просто испарилась с лица Файлин. Оно стало серьезным. - Во-первых, тебе вряд ли поверят. А во-вторых, ты же не хочешь подвергнуть меня опасности?
      – Опасности? Какой?
      – Обо мне, особенно такой, какая я сейчас, не должны знать. Иначе я потеряю эти воспоминания и снова засну.
      – Но… но почему?
      – Таков мой удел. Твое появление помогло нарушить привычный ход вещей. И я рада даже этой иллюзии жизни. Но все может вернуться на круги своя.
      – Как? Я думала, что нет никого могущественнее тебя.
      – Всегда есть кто-то выше. А надо мной довлеет долг. Он превыше всего. Он моя цель и моя судьба. Только за этим я призвана жить.
      – Это не честно!
      – Так ты не будешь рассказывать обо мне?
      – Нет, ни за что.
      – Спасибо, - Файлин прикрыла глаза, чтобы скрыть лукавые огоньки. Ложь не ложь, если это полуправда. - Тебя мне послал сам Извечный Огонь, не иначе!
      – Скажешь тоже! Во мне совсем нет способностей.
      – О нет, ошибаешься, девочка. Одна способность у тебя точно есть.
      – Какая?
      – Проходить сквозь Лабиринт Иллюзий, не замечая его. Поэтому именно иллюзиями тебе следует учиться усерднее всего. Мастера этого дара встречаются не часто.
      Полина засмеялась. Эту девушку так легко было очаровать. Ее доверие - такое чистое и искреннее! Идеальный инструмент! Еще немного… еще совсем чуть-чуть.

      Ни на вторую, ни на третью ночь сиятельные гости не беспокоили Магистра Города. Их вообще было практически не видно и не слышно. С остальными они предпочитали общаться через посредника, коим стал Юлий.
      Не то, чтобы вампир жаждал исполнять эту роль, но таков был его долг. Правда, чем дальше, тем Юлий становился мрачнее. На третью ночь он попросил аудиенции у Алексы, и, конечно же, ему не отказали.
      – К чему такая официальность, Юлий? - был первый вопрос Магистра Города. - Ты же знаешь, что можешь приходить в любое время.
      – Не в этот раз, госпожа. Могу я поговорить с вами наедине?
      – Что ж, ладно. Пойдем в мой кабинет, - кивнула Алекса, взглядом попросив Сергея оставить ее.
      В кабинете Юлий еще раз поклонился со словами:
      – Простите мне мою дерзость, но разговор касается высокопоставленных лиц, и факты недостаточно проверены. Но мой долг сказать об этом. Пусть я клана Феникса, но именно вам я давал клятву верности.
      – Я тебя внимательно слушаю, Юлий, - ответила Алекса, уткнувшись локтями в подлокотники и подперев подбородок сцепленными пальцами.
      – Вы знаете, что в последние дни я помогаю нашим сиятельным гостям. Имхотеп выбрал меня, и вы согласились. Таковы правила, и я вовсе не против. Но в последнее время обнаружилось обстоятельство, о котором я, как ваш преданный вассал, не могу умолчать. Пусть даже это поставит под удар мои отношения с кланом.
      – Что ты узнал? - глаза Алексы подозрительно сузились.
      – Вы сказали, что во время переговоров о визите, было заявлено, что прибудет глава клана Феникса и двое сопровождающих. Но у меня есть серьезные подозрения, что прибыл и третий сопровождающий. И его личность всеми силами пытаются оставить в тайне, равно как и сам факт присутствия.
      – Это серьезный довод. Хотелось бы знать, на чем он основан.
      – Мне стало известно, что вместе с багажом в покои Имхотепа был доставлен гроб. Даже скорее саркофаг. Доставлен с величайшей осторожностью. При этом ни Имхотеп, ни его сопровождающие в данном "ложе" не нуждаются. Но есть подозрения, что саркофаг не пуст. К тому же возле него установлено практически круглосуточное дежурство. Кстати, именно это и натолкнуло меня на мысль о том, что саркофаг имеет содержимое.
      – То, что ты рассказал, весьма серьезно. Я еще наведу справки, но никто в Катакомбах не видел чужих. А если в саркофаге кого-то все-таки привезли, то почему его не выпускают? - задумалась Алекса
      – Я рад, что вы мне поверили.
      – У меня нет причин тебе не доверять. Ты лишь еще раз доказал, что верен мне.
      – Спасибо.
      – И все-таки напрашивается вопрос: к чему такая таинственность.
      Честно говоря, Алексу не на шутку встревожило это известие. Возможно, причина в ожидаемом подвохе, так как все складывалось слишком гладко, или в природной подозрительности, но слова Юлия внушали большие опасения. Почему-то вспомнилась история с Кадамуном, который прибыл с единственной целью - убить Сергея, и ему это почти удалось.
      – Я не знаю, - между тем вздохнул Юлий. - Имхотеп никому не дает отчета.
      – Понимаю. Вопрос, что такое ценное может быть в саркофаге, что это необходимо было в тайне везти с собой.
      – Саркофаг нужен для тела, вряд ли что-то еще, - логично предположил Юлий.
      – Это ясно. А ты его видел? Как он выглядит?
      – Мельком. Он скорее из дерева, чем камня. Черный. По бокам надписи и иероглифы. Похоже, смесь нашего языка с древнеегипетским. Почти во всю крышку алый феникс. Ручная работа. Весьма ценная.
      – Да, похоже на реликвию…
      – Больше ничего сказать не могу. Рад бы, но меня не посвящают.
      – Я понимаю и ценю. Спасибо. Но тебе лучше вернуться к своим обязанностям. Если что новое узнаешь - прямиком ко мне.
      – Хорошо.
      – Иди. А мне надо подумать над всем этим.
      Юлий тихонько вышел, и Алекса осталась наедине со своими мыслями. Весьма пасмурными. Менее всего ей хотелось идти на конфликт с чужим кланом, но, с другой стороны, что если бездействие приведет к ужасным последствиям? Нужно что-то делать, как-то прояснить ситуацию. Причем окольным путем. И речи быть не может, чтобы напрямую поговорить с Имхотепом. Тут недопустимы поспешные решения.
      Прикинув и так, и эдак, Алекса решила, что ум хорошо, а два - лучше, поэтому велела позвать Сергея. А, чуть подумав, попросила заглянуть и Лазель.
      Первым, как и стоило ожидать, явился возлюбленный Магистра Города. Ограничившись одним поцелуем, он сказал:
      – Полностью к твоим услугам. Что нужно делать?
      – Пока подождать. Садись.
      – А что, мы еще кого-то ждем?
      Вместо ответа дверь кабинета открылась и вошла Лазель. Быстро, стремительно. Окинув ее скупым взглядом, Сергей, сникнув, протянул:
      – А, понятно.
      Глава клана Инъяиль проигнорировала и эту реплику, и говорящего. Ее внимание было сосредоточено на Алексе. Вампирша спросила:
      – Что-то случилось?
      – Нет. Пока нет. Но появились некоторые… обстоятельства, которые нужно обсудить.
      – Я тебя внимательно слушаю, - Лазель поближе придвинула один из стульев и оседлала его. Эта способность мгновенно чуять важное не раз помогала ей.
      Алекса глянула на дверь, которая плотно захлопнулась под этим тяжелым взглядом, и начала рассказ. Пересказала то, что сообщил Юлий, добавив собственные размышления по этому поводу:
      – Если все нормально, то к чему такая таинственность? Логично рассуждая, можно предположить, что раз есть гроб, то должно быть и тело, которое, похоже, весьма ценно. Но его никто не видел. Ни живым, ни мертвым. Правда, регулярно дежурят рядом. Вряд ли это прах любимой матушки Имхотепа, с которым он не в силах расстаться.
      Сергей усмехнулся, а Лазель согласно кивнула:
      – Да, это вряд ли. И такая таинственность, в самом деле подозрительна. Имхотеп - птица высокого полета, ему ни к чему кого-то скрывать, так как он может брать в сопровождение кого угодно.
      – И что же он такое притащил? - фыркнул Сергей.
      От этой фразы в кабинете повисло молчание, в котором слишком громко прозвучал почти шепот Лазель:
      – Надеюсь, это не Вечный Феникс.
      – Что, прости? - насторожилась Алекса.
      – Какой еще, нафиг, Вечный Феникс? - это уже Сергей.
      Лазель вздохнула, чуть прикрыв глаза, положила подбородок на руки, покоящиеся на спинке стула, и продолжила:
      – Великий Феникс - хранитель клана Феникса. Эту легенду давно рассказал мне Тутанхамон.
      При упоминании этого имени Сергей презрительно фыркнул, но Лазель словно не заметила этого.
      – Еще раньше я слышала ее обрывки, но Тутанхамон рассказал наиболее полную версию.
      Ее истоки, как и большинства наших легенд, восходят к Первейшей. К тем временам, когда наша раса только зарождалась.
      Как известно, Первейшая создала десять вампиров, которые положили начало десяти кланам. В каждом из них проявились свои особенности. Клановые способности.
      Эти десять первых вампиров, вкусивших крови Первейшей, были невероятно сильны. И, когда они ушли, их сила не ушла с ними, а приняла особые формы. Персонифицировалась. Так было и с кланом Феникса. Первая вампирша этого клана оставила после себя Вечного Феникса. Она сама могла обращаться в Феникса.
      Эта способность на грани оборотничества, но Феникс - не обычная птица. Каждое его перо - это кусочек живого пламени, и, что главное, Феникс лишен чувств. Это сплошной холодный разум.
      По легенде Вечный Феникс - хранитель клана, всепоглощающий Живой огонь, оберегающий своих членов. Как правило, Вечным Фениксом становится самый сильный вампир клана, обычно женщина. Она впитывает в себя суть Живого пламени. Но избранный, став Фениксом, через некоторое время засыпает, просыпаясь лишь тогда, когда в нем возникает необходимость. Так продолжается годы, столетия, тысячелетия. Но бывает, что Феникс погибает, так как он всегда в самой гуще кризиса. И тогда появляется новый Феникс, поэтому он Вечный.
      Считается, что Феникс просыпается лишь в самое суровое для клана время. Очень редко Феникс жил, как обычный вампир. Но почти всегда, рано или поздно, вампирские способности исчезали. Фениксу не нужно пить кровь, он не нуждается в отдыхе. Существует мнение, что Феникс потому и засыпает, что ему становится скучно.
      Я бы, конечно, не стала верить всему, все-таки Тутанхамон не самый надежный источник информации. Но в целом легенда такова, - закончила свой рассказ Лазель.
      – Как-то это слишком неправдоподобно, - заметил Сергей.
      – Нет, ну почему, - не согласилась Алекса. - Что именно тебя смущает?
      – То, что, по сути, вампир превращается в живой факел, но это на нем никак не сказывается.
      – Такова способность клана Феникса - призывать огонь в свои руки и управлять им, - пожала плечами Лазель.
      – По сути, это клановое оружие массового поражения, - заключила Алекса.
      – Вроде того.
      – И если они привезли это сюда…
      – То нам всем может наступить трындец, литературно выражаясь, - заключил Сергей.
      – Зачем же так сразу. Конечно, и такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Но Имхотеп ведь клятвенно заверял, что намеренья у него мирные и дружеские.
      – И ты этому веришь?
      – У нас нет причин ему не верить. Подозревать - да. Но пока он не сделал ничего, выходящего за рамки, - заметила Лазель.
      – Вот именно, пока, - хмыкнул Сергей. - А когда сделает, собственное, уже поздно будет.
      – Все равно мы пока ничего не можем сделать, - вздохнула Алекса. - Он - глава клана, и уже это делает его практически неподсудным. Но раз он притащил столь мощное оружие, разве не должен был поставить нас в известность?
      – Гипотетически - да, а практически… Практически заставить держать отчет главу клана может только Владычица Ночи. Все остальное - дань вежливости и деловым соглашениям между кланами. Именно поэтому я и считаю, что Имхотеп ничего не замышляет против нас. У него с моим кланом слишком долгие дружеские отношения, чтобы рисковать и класть их на чашу весов. Но, увы, пока мы не знаем, что может оказаться на другой чаше.
      – То есть?
      – Если Имхотеп преследует какой-то свой интерес… Бывают вещи, ради которых можно рискнуть всем. И я не знаю, что может быть таковым для него.
      – Как же все это странно, - вздохнула Алекса. - В итоге нам лучше готовиться к худшему, то есть повысить бдительность до предела. Похоже, это единственное, что мы можем сейчас сделать.
      – К сожалению, да.
      – Черт бы побрал все! - фыркнул Сергей, и Алекса была с ним полностью согласна. Как ни странно, и Лазель тоже. Вслух же она сказала:
      – Я попробую что-нибудь разузнать у нашего "посольства".
      – Не стоит, Лазель, - тихая, почти безжизненная просьба.
      – Почему?
      – Это… это слишком обяжет… нас. Я разберусь.
      – Глупости! Мы друзья, а значит, должны помогать друг другу. Я могу хоть что-то выяснить и не навлечь на себя подозрений. Во-первых, я знаю и Кетан, и Тана, а во-вторых, я тоже глава клана. У меня не так связаны руки условностями.
      – Ты не хочешь оставить мне выбора, - мягко улыбнулась Алекса.
      – Просто у меня хороший дар убеждения. Так ты позволишь мне?
      – Не думаю, что тебе нужно мое позволение, - покачала головой Магистр Города.
      – Это значит да?
      – Да.
      Сергей лишь хмурился, наблюдая за разговором, но не проронил ни слова. Может, он и был ревнивцем, но не дураком. Хотя ему очень не нравилось, что рядом с Лазель Алекса, его Алекса, становилась такой покладистой. Но сегодня он заподозрил, что и его возлюбленная, возможно, от этого не в восторге. Это внушало надежду.
      – Ну, я пойду, моя дорогая, - заключила меж тем Лазель, направляясь к двери. - Как что станет известно - сразу сообщу.
      Едва за ней закрылась дверь, как Сергей все-таки сказала:
      – По-моему, ты слишком сильно ей доверяешь.
      – Лазель не раз демонстрировала свои самые дружеские намеренья. Ты ей жизнью обязан.
      – Ну, это еще как посмотреть.
      – Все равно у нас нет другого выхода. Без Лазель нас тут вообще раскатают. Давай не будем больше это обсуждать.
      Сергей видел, как у Алексы на лбу залегла жесткая морщинка. Значит, в самом деле, спорить не стоит, если не хочешь, чтобы спор вылился в ссору. На душе Магистра Города и в самом деле кошки скребли, а в голове вертелась только одна мысль: "Я надеюсь, это не будет стоить тебе слишком многого, Лазель!" - Алекса так не хотела жертв! Особенно со стороны подруги. Ведь вампирша так хотела оберегать ее. А выходит все совсем наоборот. От этого Алекса чувствовала себя безмерно виноватой. Но случаются ситуации, когда приходится просто подавлять это в себе.
      Алекса спокойно могла пожертвовать собой, но теперь на ней лежала ответственность и за других. Она Магистр Города, и с высоты этого звания понимала, что Лазель поступает правильно. Они должны, обязаны предусмотреть все. А чувство вины всего лишь чувство вины. Каким бы огромным оно ни было.

      Редкая ночь, когда Полина была предоставлена сама себе. Относительно, конечно, так как с ней была Жанна. Но молодая верволчица ведь не намного старше ее. Они был скорее подругами, чем одна просто приглядывала за другой.
      Сегодня они сидели в саду. В Катакомбах имелся и он. Огромный зал, в котором разбили что-то вроде зимнего сада. Как ни странно, но с помощью регулирования освещения и системы кондиционирования добились неплохих результатов. Самые разнообразные растения разрастались пышным цветом. Были даже кусты и деревья. Пусть даже в кадках. Небольшой фонтан в центре зала оживлял композицию и увлажнял воздух. Возле него и устроилась юная вампирша со своей спутницей.
      – Вот, смотри, эта игра называется "Девятка", - карты ловко мелькали в руках Жанны. - Нужно раскладывать их вот так, и чтобы выйти первой.
      – Понятно. Нет, это слишком просто.
      – Тебе все просто, - усмехнулась верволчица.
      – Что поделать, если у меня стало слишком острое зрение и цепкая память. Считать - одно удовольствие.
      – Хм, - сощурилась Жанна, и часть колоды выскользнула у нее из рук. - Сколько же карт упало?
      – Двадцать восемь, - ответила Полина, лишь мельком взглянув.
      – Правильно. Здорово у тебя получается.
      – А у тебя так не выходит?
      – У нас немного по-другому. Медленнее.
      – Да, а вот вампиры и азартные игры, похоже, не совместимы. Бессмысленно. Нас в казино пускать нельзя, мы его разорим.
      – Ну, некоторые этим пользуются, - пожала плечами верволчица, перемешивая карты.
      – Может и мне когда придется. А ты гадать умеешь?
      – Нет. Тут нужен особый дар. У оборотней такого почти не бывает. Мы не маги и не ведьмы.
      – Понятно.
      – Добрый вечер, юные леди.
      Обе аж вздрогнули, оборачиваясь. У Жанны инстинктивно скривились губы, обнажая зубы, пока еще не звериные клыки. Обе даже не заметили появления вампира. Но сейчас Полина узнала его и похолодела. К ним приближался Имхотеп.
      Он снова был в костюме, но на сей раз черном, и с тростью. Безупречный джентльмен. И не скажешь, что ему несколько тысяч лет.
      – Добрый вечер, - отозвалась Полина подрагивающим голосом, насилу справившись собой.
      – Неожиданная, но во всех смыслах приятная встреча. Не ожидал встретить вас снова так скоро.
      – Почему? - любопытство и непосредственность все-таки взяли верх над стеснительностью.
      – Я просто не ожидал, что вы тоже появляетесь здесь, - обезоруживающе улыбнулся Имхотеп, присаживаясь рядом с юной вампиршей.
      – Отчего же? Я здесь всегда вместе с Алексой, - пожала плечами Полина, так как считала, что это всем известно.
      – Понятно. А где сейчас ваша… опекунша?
      – Не знаю. Наверное, у себя. У нее много дел.
      – Конечно. Магистр Города - не легкая работа.
      – Ну, вам, наверное, гораздо сложнее.
      – Почему? - мягко спросил Имхотеп, чуть наклоняясь к девушке. Его глаза улыбались.
      – Вы же глава клана.
      Разговор давался Полине неожиданно легко. Этот древний вампир… было в нем что-то такое, что исподволь притягивало, располагало, будто они давно знакомы.
      – Да, это так, - кивнул Имхотеп. - Но я являюсь им уже очень давно. Я привык.
      – А к этому можно привыкнуть?
      – Получается да.
      Жанна все это время настороженно молчала, переводя взгляд с одного на другую. Этот древний вампир… от одной его силы все волосы вставали дыбом. Он был подобен свернувшейся кобре. Вроде спящий, но от того не менее опасной. Верволчица прекрасно знала, что такого ей не одолеть, даже не опередить. Столь древний вампир при желании может двигаться со скоростью выпущенной пули. И единственное, что она сможет сделать для своей подопечной, - это броситься между ними и ненадолго задержать. Очень ненадолго. И от этого ее роль, как телохранителя, буквально сводилась к нулю.
      – Надеюсь, юная леди не откажет составить мне компанию во время небольшой прогулки.
      – Но… а как же ваша свита?
      – О, у них есть дела. К тому же, мне будет приятно, если это будете именно вы.
      – Я? Но… как же?
      – Неужели я такой страшный? - ослепительно улыбнулся Имхотеп.
      – Нет! Вовсе нет!
      – Тогда в чем же дело?
      – Как же… я…
      – О, ваша прелестная спутница может сообщить Магистру Города, что я клятвенно обещаю вернуть вас в целости и сохранности.
      – Не думаю, что я могу оставить Полину, - нахмурилась Жанна.
      – Смею вас заверить, что можете. Даю слово, что с этой юной леди не случится ничего страшного. Я ведь не предлагаю чего-то предосудительного.
      Верволчица все еще сомневалась, но, как ни крути, этот вампир был главным. Поэтому она наконец проговорила:
      – Что ж… Ладно. Я не смею вам противиться.
      – Я знал, что мы придем к взаимопониманию, - очередная ослепительная улыбка. И уже предлагая Полине руку, - Позвольте, юная леди.
      Девушка несмело взяла вампира под руку, и он мягко направил ее в сторону выхода. Он вел весьма уверенно, хотя сказал:
      – Простите мне некоторую неловкость, я еще недостаточно хорошо ориентируюсь здесь. Но мне кажется, ночь слишком хороша, чтобы проводить ее под землей.
      И природа более чем подтвердила истинность его слов. Эта московская ночь оказалась на удивление теплой и ласковой, с приятным ветерком, не дававшим ощутить тяжесть городского смога и на редкость звездным небом. После пусть даже отлично вентилируемых подземелий Полине захотелось вздохнуть полной грудью. Она не смогла сдержать слов:
      – Как хорошо!
      – Безусловно, - согласился Имхотеп. - В такую хорошую ночь предлагаю пройтись пешком. Вы не против?
      – Нет, вовсе нет.
      – Я рад.
      Только сейчас Полина осознала, что же смущало ее с самого начала. Имхотеп говорил очень чисто, хоть порой и вычурно. Совсем без акцента. Девушка не могла не спросить:
      – Откуда вы так хорошо знаете русский?
      – О, я же бывал здесь несколькими веками ранее. К тому же это не так сложно. Мы очень хорошо учимся и очень плохо забываем.
      – Понятно, - протянула Полина.
      Со стороны они являли собой довольно странную пару: изысканный джентльмен, словно с обложки бизнес-журнала, и девочка в рубашке и джинсах. Но Имхотепа это ничуть не смущало, а Полине было не до того. Она очень старалась не ляпнуть что-нибудь. И стоило ей об этом подумать, как в голове раздался насмешливый голос Файлин: "Посмотрим еще, кто кого!".
      Полина поймала себя на том, что усмехается, а спустя секунду с ужасом поняла, что Имхотеп пристально смотрит на нее. На его обычно бесстрастном лице сейчас удивление и… надежда? Но стоило это заметить, как все эмоции тотчас выветрились, раз - и нет. И все-таки Полина спросила:
      – Что-то не так?
      – О, нет! Вовсе нет. Вы кажетесь мне все более удивительной, - и снова ослепительная улыбка.
      – Это я-то? - недоверчиво покосилась юная вампирша.
      – Вас что-то смущает?
      – Ну… А почему вы обращаетесь ко мне на "вы", ведь там, в зале…
      – В зале - это политика и обычаи, а здесь - вежливость. Вам это не по нраву?
      – Нет, что вы, - замотала головой девушка.
      – Тогда вернемся к первому вопросу: что вас смущает, моя дорогая?
      – Ну… я… я ведь обычный вампир, и только.
      – Не бывает обычных вампиров. У каждого какие-либо особенности.
      – Только не у меня.
      – Почему? Расскажите, как вы стали одной из нас, - и, видя сомнение юной вампирши, добавил, - Прошу.
      – Это… это не было выбором. Просто несчастный случай. Я не должна была становиться такой, просто вампир, укусивший меня, чтобы насытиться, не всегда мог контролировать собственную силу, и в меня случайно попала его кровь. Вот и все. На выходе появился готовый вампир поневоле.
      – И что было дальше?
      – Дальше? Я вынуждена была покинуть семью. Бродила по городу, не зная кто я, что я и что за сила превращает меня в кровожадного монстра. Дни… недели… Потом меня нашла Алекса. Она вернула меня к жизни, хоть какой-то относительной нормальности. Была рядом, когда все, все отвернулись!
      Голос девушки звучал глухо от невысказанной боли. Полина еще никому не рассказывала свою историю. Не рассказывала ее так: без прикрас и истерик. Хотя она и не делала этого раньше, если рассуждать. Алекса и так знала, а остальные, как правило, узнавали от нее. И теперь юная вампирша почти со страхом ожидала реакции своего спутника.
      На лице Имхотепа отразилось искреннее участие, но то, что последовало дальше, более чем удивило. Он поднес ее немного дрожащую руку к губам и поцеловал, проговорив:
      – Дитя, я виноват перед тобой. Прости за эту ужасную случайность.
      – Я… Что?… Почему вы извиняетесь передо мной?
      – Потому, что я - член Совета вампиров. Мы оберегаем, но мы же несем ответственность за поступки всех Детей Ночи. Поэтому моя вина не меньше, чем того вампира, что по оплошности обратил тебя.
      – И все-таки вы не виноваты. Я ни в коей мере не могу винить вас. И не хочу.
      – Мне отрадно это слышать. Равно как и понимать, что, не смотря ни на что, вы не озлобились.
      – И все-таки, почему вы захотели прогуляться со мной? Я… таких много.
      – О, я так не думаю.
      – И все-таки.
      – Хорошо. Скажем так, вы очень сильно напомнили мне кое-кого.
      – Правда? А кого?
      – Когда-то давно, еще в эпоху великих царств египетских, в самом начале их расцвета, у меня было единственное дитя. Моя дочь. Вы… вы чем-то похожи на нее.
      – Но что с ней стало? Она была смертной?
      – О, нет. Рожденным вампиром, как многоуважаемая Лазель. И потом она приняла инициацию, стала вампиром. А спустя шестьсот лет она стала… В общем, с тех пор она потеряна для меня навсегда.
      "Как жалко!" - хотелось сказать Полине, но Файлин полностью завладела ею, любопытно подавшись вперед. И это ее слова слетели с уст юной вампирши:
      – На пути вечной жизни всегда ожидает много потерь.
      При этих словах, даже, пожалуй, чуть раньше, Имхотеп пристально вгляделся в девушку, словно увидел в ней что-то новое. Наконец, он сказал:
      – Не по годам мудро сказано. Кто вы?
      – О чем вы? - поинтересовалась Полина. Файлин исчезла из ее глаз и мыслей, сжавшись до маленькой пульсирующей точки в подсознании и оставив после себя чуть горьковатый привкус.
      – Вы не понимаете, - вздохнул древний вампир. - Возможно, так оно и лучше, но все-таки… Удивительные сюрпризы порой подкидывает нам судьба.
      Юная вампирша непонимающе уставилась на Имхотепа, поэтому тот поспешил сказать:
      – О, я встревожил вас, простите. Я, право, не хотел. Иногда бывает просто задумаешься…
      – Вам не нужно отчитываться передо мной.
      – Да, наверное. Но все-таки… О, как летит время! Позвольте, я провожу вас обратно. Мне кажется, о вас уже начали беспокоиться.
      – И правда…

      – Она с кем?? - воскликнула Алекса, вскакивая из-за стола так, что кресло отлетело к стене, едва не опрокинувшись.
      Такова была реакция Магистра Города, когда Жанна рассказала ей о том, что произошло, и что Полина ушла с Имхотепом, а ее деликатно выставили.
      – Простите, госпожа! - воскликнула верволчица, рухнув на колени и сжавшись, ожидая наказания.
      – Встань, Жанна. Ты не виновата. Выступать открыто против главы клана было бы безумием. Но что, черт побери, он себе позволяет?
      Нет, Алекса не злилась. Она была в бешенстве, и просто с ума сходила от беспокойства. Давненько она не была так близка к тому, чтобы сорваться. Но это была непозволительная роскошь. Поэтому она, наоборот, постаралась взять себя в руки и нарочито спокойно, хоть и хмуро проговорила:
      – Ладно, Жанна. Можешь идти.
      Пискнув "простите", верволчица вылетела из кабинета, как ошпаренная, едва не сбив в дверях Сергея. Но ни тот, ни другая не удостоились даже мимолетного внимания Магистра Города.
      Алекса стояла лицом к стене, будто бы разглядывая картину, но при этом обхватив себя за плечи так, словно иначе рассыплется.
      Завидев такое дело, Сергея плотно закрыл за собой дверь и с вопросом "Что-то случилось?" попытался приобнять и поцеловать вампиршу, но та отстранилась, холодно процедив:
      – Не надо!
      – Да что произошло? Неужели Жанна в чем-то провинилась?
      – Нет.
      – А так не скажешь. Тогда что же?
      – Полина… Имхотеп увел ее куда-то на прогулку. Велел Жанне передать, что вернет в целости и сохранности.
      – Но… но с какой стати? - возмущенно выдохнул Сергей.
      – С такой. Он - глава клана и член Совета. Никто не то, что остановить, спросить не осмелился! Да я бы первая их осудила, вздумай воспрепятствовать - ведь это безумие и верная смерть. Они просто вышли погулять, а я ничего не могу сделать, так как очевидных поводов для беспокойства нет, - Алекса говорила так резко и холодно, что Сергей невольно поежился, но все-таки сказал:
      – Так может, и правда ничего страшного нет? Ну погуляют - вернуться. С Лазель-то ты ее отпускала.
      – Это совсем разные вещи! Не смей сравнивать.
      – Да что тебя так взъерепенило?
      – То, что Имхотеп может отнять у меня Полину.
      – Какого х… - Сергей почти выругался, но переспросил, - С какой стати?
      – Такого, - вампирша словно не расслышала исправления. - Этот Имхотеп, черт его дери, для Полины прародитель крови.
      – Чего?
      – Кем был Варлам?
      – Сволочью, - тотчас отчеканил Сергей, не задумываясь.
      – Не в этом смысле!
      – А! Но он же…
      – Вот-вот. Создатель Полины чертов долбаный феникс! - давненько Алекса не выражалась столь "тонко и литературно"! - Так что Имхотеп может в любой момент просто призвать ее! И она не сможет не прийти. К тому же Полина может просто ощущать тягу к вампирам своей крови.
      – Не знаю. К Юлию же она спокойно относится.
      – У него в недостаточной мере развита сила клана. Но про Имхотепа такого точно не скажешь. Особенно если он укрепит клановую связь.
      – Каким образом?
      – То, что Полина стала вампиром - случайность, а не реальное обращение. Той крови, что она получила от Варлама, едва-едва хватило на перерождение. Вторая кровь, которую она отведала, - была моей. И это связало нас почти как создателя и птенца. Почти, но не совсем. К тому же в этом отношении наша с тобой кровь пассивна. Мы - инферниты, у нас нет ярко выраженных связей. Вернее, мы связаны со всеми кланами сразу. Но даже если бы связь была… Клановая принадлежность не фамилия, ее не изменишь. К тому же кровь материнского клана всегда доминирует.
      – То есть, если Имхотеп даст ей свою кровь…
      – Это привяжет ее окончательно и бесповоротно. Связи, которые сейчас еле теплятся, натянуться и окрепнут. И это… это даст Имхотепу дополнительные возможности.
      – Например, призывать ее?
      – Это он и сейчас может. Тут скорее отношения вассалитета. Вкусив силу клана, ощутив ее тягу, она может уйти сама. Как говорится, добровольно и с песней. И я не буду иметь права вмешиваться, да и просто не смогу.
      – Почему, она ведь любит тебя? Ты для нее дороже матери.
      – И я ее люблю, поэтому и говорю, что не смогу тянуть ее на себя, если с другой стороны будет тянуть Имхотеп. Ей будет очень больно, и она кого-нибудь из нас возненавидит, но связь с кланом все равно окажется сильнее, так как Полина еще почти совсем не набрала собственных сил.
      – А может, поэтому и не набрала, так как во время обращения не получила достаточно крови? - тихо предположил Сергей. - Вдруг она приобретет больше?
      – Ты хочешь меня уговорить отказаться от нее?
      – Нет, просто пытаюсь взглянуть на проблему с другой стороны. Может, в Имхотепе нет такой уж сильной угрозы?
      – Даже если так. Полина только-только начала оттаивать, а тут окажется у чужих. Да еще в такой компании! Про Кетан ничего не могу сказать, но один Танх Амон многого стоит! А если Имхотеп не сможет уделять ей достаточно много времени, он же глава клана…
      – Да, наверное, ты права, - вздохнул Сергей, а про себя подумал, что его возлюбленная рассуждает, как настоящая любящая мать.
      – Черт, как меня достала эта политика и политес! - устало вздохнула Алекса, опершись руками о стол, словно ноги держали ее недостаточно крепко.
      Сергей тихо подошел сзади и начал нежно разминать ей плечи. Пару секунд Алекса довольно жмурилась, потом остановила его, обронив:
      – Прости, не сейчас. Слишком много забот требуют моего участия. Нужно передать всем, чтобы, как только Полина вернется, ее немедленно направили ко мне.
      – Хорошо, я займусь этим, - кивнул Сергей.
      Но заниматься не пришлось. Едва вампир направился к двери, как она открылась, и Полина вошла сама. Целая и невредимая. Даже, похоже, где-то радостная. Хотя радость тут же испарилась, стоило ей увидеть обеспокоенное лицо Магистра Города. Так что она виновато опустила голову.
      Правда Алексе не было никакого дела до этих тонкостей. Она подлетела к своей подопечной, бегло осмотрела открытые участки тела на предмет повреждений, потом тщательно прощупала ауру девушки, совсем как недавно это делал Рафаэль.
      Итоги осмотра удовлетворили и несколько успокоили Магистра Города. Ничего не обнаружилось. Нет, были какие-то незначительные изменения в ауре, но они определенно произошли не сегодня. Удовлетворенно вздохнув, Алекса сказала:
      – Да, заставила ты меня поволноваться, девочка!
      – Прости, - еще больше понурилась Полина. - Ты уже знаешь…
      – Что ты… гуляла с Имхотепом? Да.
      – Я не хотела! Просто он… он… Я боялась показаться невежливой.
      – Я знаю, у тебя не было выбора, - Алекса обняла юную вампиршу. - Но это не отменяет моего беспокойства.
      – Прости…
      – Не за что. Я сама где-то не доглядела. Надеюсь, он… он ничего не сделал тебе?
      – Нет, совсем ничего. Имхотеп вел себя очень вежливо. Мы разговаривали, только и всего.
      – О чем же, позволь полюбопытствовать? - вмешался Сергей.
      – О разном. Он… он… попросил у меня прощения, - окончательно смутилась Полина.
      – Прощения? За что?
      – Ну… за то, что так вышло со мной. С моим обращением, - брови обоих вампиров удивленно взлетели вверх. - И еще сказал, что я напоминаю его дочь.
      – Дочь? - почти воскликнул Сергей.
      – Да. Только с ней что-то случилось.
      – Что же? - насторожились оба.
      – Ну… он сказал, что теперь она для него потеряна. Вот и все. Он немного странный, но мне показался приветливым.
      – Не стоит слишком доверять и доверяться ему, - заметила Алекса.
      – Прости.
      – О, девочка моя, я тебя не обвиняю, просто предостерегаю, так как не исключено, что вы еще не раз увидитесь.
      – Так ты мне не запрещаешь?
      – Ты вольна общаться с кем захочешь, я только прошу соблюдать осторожность и осмотрительность. Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. А сейчас нам уже пора возвращаться домой.

      Лазель обдумывала рассказанное Алексой, история ей откровенно не нравилось. Слишком много таинственности. Определенно, Имхотеп что-то задумал. Вопрос, кого это непосредственно коснется. Честно говоря, в версию о Вечном Фениксе верилось не слишком. Таскать его с собой все равно, что атомную бомбу. Через чур мощное оружие, необходимое лишь в особых обстоятельствах. А со дня, когда такие обстоятельства в последний раз имели место быть, прошла уже парочка тысячелетий.
      Но кого же все-таки притащил Имхотеп? Все-таки гроб не шкатулка, чтобы возить как приятную безделушку.
      Столько вопросов! Но ни на один пока нет достойного ответа. Да и вообще какого-либо. Надо бы…
      Внезапно Лазель обнаружила, что стоит возле дверей в покои Имхотепа и его свиты. И уже даже занесла руку для стука. Похоже, ноги сами подсказали ей наилучшее решение. Иногда тело умнее разума. Что ж, возможно, удастся что-нибудь узнать у Кетан.
      Твердый, уверенный стук и нет ответа. Еще один стук, более громкий. Звук приближающихся шагов по ту сторону двери. Она наконец-то открылась. К сожалению, перед Лазель предстал Тутанхамон.
      К удивлению главы клана Инъяиль птенец Имхотепа казался не столь спесивым, как обычно. Взгляд необычно серьезен. Но стоило ему разглядеть визитера, как глаза меняются, загораются задором и не только.
      – О, сколь неожиданный визит! - его губы тронула улыбка. Неожиданно приветливая и, кажется, без задних мыслей. - Проходите. Присаживайтесь.
      Лазель ступила внутрь. Обстановка походила на ее покои в Катакомбах, но уже чувствовался и характер обитателей. Обычное дело. Главы кланов привыкли к путешествию в комфорте и в окружении привычных вещей. И не важно, в малом или в большем. Но здесь обстановка была скорее домашняя, чем пафосная.
      – Мне нужна Кетан.
      Тутанхамон как бы невзначай покосился на одну из дверей гостиной и сказал:
      – Боюсь, сейчас это невозможно. Она очень занята и не может выйти. Но я обязательно передам, что вы заходили.
      – Жаль. А сам Имхотеп? Могу я поговорить с ним?
      – К сожалению, и это невозможно. Его нет в апартаментах. Он вышел, и я не знаю, когда вернется. Возможно, лишь к утру.
      – Очень, очень жаль.
      – Но я целиком и полностью к вашим услугам, - вампир улыбнулся своей самой располагающий улыбкой.
      – Не думаю, что я нуждаюсь в твоей помощи, - усмехнулась Лазель, но уходить не спешила. Наоборот, закинула ногу на ногу.
      – И чем же я хуже, позвольте полюбопытствовать? Конечно, я не Имхотеп. Но уж с Кетан-то не иду ни в какое сравнение!
      – Вот где ты прав - там прав, - почти оскалилась вампирша. Ее начал забавлять этот разговор.
      – Так это правда, что вы знали друг друга раньше?
      – Конечно!
      – Подумать только, наша ненаглядная Кетан, с которой Имхотеп носится как курица с яйцом, чуть не стала иньяилькой! Вот смех! Ты что, и ее выставила? - Тан отбросил излишнюю вежливость и заговорил в своей обычной манере.
      – Я бы никогда не поступила так с Кетан. Просто наши пути разошлись, - холодно заметила Лазель. - Хотя я не ожидала, что она станет вампиром, тем более из фениксов.
      – Ха, если уж Имхотеп за что берется! Как правило, раз он хочет - он это получает. И я такой же.
      С этими словами Тан подсел ближе и попытался положить руку Лазель на плечо. Та лишь отмахнулась:
      – Оставь. Вас сравнивать, все равно, что белое и черное.
      – Почему? - насупился вампир.
      – Вы так же непохожи. Уж поверь, у меня была возможность сравнить.
      – Ты что, с ним тоже… это…
      – Нет. У тебя что, все сводится только к сексу?
      – Ну… не все. Просто ты меня сильно зацепила.
      – Это что же, чтобы запасть тебе в душу достаточно надрать задницу? - нарочито насмешливо поинтересовалась Лазель.
      На это Тан возмущенно фыркнул, обронив:
      – Не стоит утрировать. И почему ты снова не приняла мужской облик?
      – Возможно потому, что женский - мой по рождению, и именно так мне нравиться более всего. А ты всегда обращаешь внимание только на внешнюю оболочку?
      – Да плевать мне на нее! Просто я никого еще так сильно не хотел, как тебя!
      – А ты не задавался вопросом, чем это вызвано?
      – Взаимным притяжением.
      – Ой ли? По-моему, тебя так тянет только потому, что я отталкиваю.
      – Это было бы слишком просто.
      – И, тем не менее.
      – Я так не думаю. И почему ты так рьяно отталкиваешь меня? Чем я тебе не угодил?
      – А ты не понял? Ты мне просто не нравишься.
      – Но я же красив, - нахмурился Тан.
      – Не в этом дело. Мне не нравиться такой тип. Ты можешь быть замечательным, самим совершенством, но не для меня.
      – Но если нам попробовать узнать друг друга лучше?
      – Вряд ли тут поможет очередная экскурсия по твоему внутреннему миру.
      – Но почему. Может нам…
      – Нет. Тебя что, не волнует, что рядом Кетан?
      – О, у нее куда более важные дела. Она не оставит свой пост. Ей нужно наблюдать и сдерживать, пока не сменимся.
      – Кого?
      – Ве… неважно. Не думаю, что тебе следует знать. Это личное дело нашего господина, - сухо ответил Тан, опустив взгляд.
      – В самом деле? Ну-ну.
      – Брось это. Он сам разберется. Давай лучше вернемся к нам.
      – О чем ты? Никаких "нас" нет.
      – Но я все прекрасно помню. Та ночь…
      – Значит, у тебя отличная память. Вот и все. Я уже говорила, что думала ты отвяжешься от меня после такого.
      – Такого? Ты шутишь! Да я бы все отдал, лишь бы повторить!
      – Как уже было мной подмечено - мазохист!
      – Это почему?
      – А кому еще может понравиться фактическое изнасилование?
      – Ну ты прямо как скажешь! - усмехнулся Тан. - Просто горячий секс. Грубость в определенных дозах очень даже возбуждает.
      – На самом деле, будь тогда на твоем месте человек, он, возможно, не выжил бы.
      – То человек. Благо мы к ним не относимся. И в том-то проблема, что все, кроме тебя, видят во мне лишь хрупкого юношу. А ты обращаешься со мной так, будто не верила, что я могу рассыпаться от грубого толчка.
      "Я не верила, - мрачно подумала Лазель, - я на это рассчитывала. Да, промашка вышла".
      – Поэтому я и хочу быть с тобой, - продолжал вещать вампир, придвигаясь постепенно все ближе и ближе.
      – Что, замучила тяга к доминирующему партнеру? - усмехнулась Лазель.
      – Зачем ты так?
      – Как?
      – Ты ведь совсем не воспринимаешь меня всерьез.
      – Похоже, это просто невозможно. Сам заставляешь так к тебе относиться.
      – Вздор!
      – А ты подумай. Сначала ты просто хотел со мной переспать, теперь уговариваешь стать твоим доминантом. Ты приписываешь другим роли, которые им не свойственны, а потом стараешься втиснуть их в придуманные рамки.
      – Хочешь сказать, ты не любишь доминировать?
      – Нет. Я признаю лишь отношения на равных в том смысле, в каком ты предполагаешь. Ты тоже мог стать таким, но ты сломался. Парил слишком высоко и слишком низко упал. Имхотеп не жестокий господин, но ему невозможно перечить.
      – Ой, не нужно разводить фрейдистских теорий! Просто ты не хочешь признавать моих чувств.
      – Каких же?
      – Меня тянет к тебе. Сильно и всерьез. Видя тебя, я перестаю замечать кого-либо еще. Хотя тут есть на кого посмотреть…
      – И ты хочешь, чтобы глава клана Инъяиль послужил средством удовлетворения твоей похоти? - слова прозвучали с металлической угрозой, словно свист меча.
      – Не передергивай, пожалуйста.
      Возможно, дело было в последнем слове, но едкая усмешка Лазель умерла, так и не родившись. А Тан вскочил со своего места, рухнул на колени перед ней и проговорил, почти упираясь лбом в ее ноги:
      – Я уже на все готов. Видишь, на коленях стою! Я согласен даже рабом твоим быть, лишь бы… лишь бы… - последние слова оказались подавлены дрогнувшим голосом, так и не прорвались наружу.
      Сказать, что Лазель удивилась, это лишь в общих чертах обрисовать ситуацию. Этого она просто не ожидала. Может ли такое быть, что Тан обнажил перед ней душу? Конечно, он древний вампир. За несколько тысяч лет можно научиться играть на чем угодно, даже на таких эмоциях. И все-таки… Что-то в этом задевало, ранило сердце. А Лазель никогда не стремилась быть жестокой. Могла, если обстоятельства вынуждали, но не стремилась.
      Она положила руки на плечи коленопреклоненного вампира, пробежалась по ключицам, вверх по шее, по скулам, вырвав шумный вздох и заставляя поднять голову. Взгляд вампирши столкнулся с двумя омутами страсти с горчинкой на дне.
      – Не стоит, - тихо проговорила Лазель. - Мне не нужны жертвы и, тем более, рабы. Просто я не та, кто тебе нужен, а ты за пеленой страсти не можешь этого разглядеть. Рядом с тобой мне бы пришлось играть роль. Роль, которая мне претит.
      – Но мы могли бы просто встречаться, без обязательств…
      – Еще хуже. Это значит, ты питал бы напрасную одежду. Жестоко отрезать хвост кошке по частям.
      – Я - не кошка. И что, если я этого хочу?
      – Нет. Пойми и прости. Последнее не обязательно.
      Лазель говорила без издевки, с искреннем сочувствием. Этому вампиру удалось что-то задеть в ней сегодня. Поистине странная ночь.
      – Мне… не нужна твоя жалость, - выдавил Тан, но его руки сами скользнули вокруг талии Лазель, он придвинулся ближе, все так же стоя на полу, но вампирша чуть развела колени, чтобы ему было удобнее. И Тан ткнулся где-то между животом и грудью, обнимая крепче.
      Движимая благородным порывом, Лазель позволила маленькую уступку. Вздохнув, она позволила телу измениться. Ей делать это стало так легко. И вот уже мужские руки треплют волосы бывшего фараона. И мягкий, почти мурлыкающий голос:
      – Тогда встань.
      Тан покорился, но с места не сошел, так что теперь оказался нависающим над Лазелем. Но тот ничуть не смутился, а только сказал:
      – Давай на этом поставим точку. Раз и навсегда. Выбери того, кому мужчиной быть нравиться больше, чем мне. И если уж тебе важны мои… особенности, то могу уверить, инъяильцев еще немало ходит по земле. Хоть тебе больше подошел бы гарудианец.
      – Не думаю, - слабо усмехнулся Тан. - Мне нравиться, когда секс превращают в искусство, а не источник силы.
      – Как хочешь. Во всяком случае, ищи себе доминанта.
      – Мне казалось, что нашел.
      – Нет, я не тот, кто нужен тебе. Я до сих пор с отвращением вспоминаю свою грубость.
      – Может, ты уже и кандидатуру для меня нашел?
      – Нет, - усмехнулся Лазель. - Но если ты направишь свои не дюжие таланты, например, на Рафаэля, толку вышло бы гораздо лучше.
      – Ты говоришь о Мастере Рафаэле, что осел в этом холодном городе?
      – Других нет.
      – Ты что, договорился с ним, чтобы он отвлекал меня от тебя?
      – Не мели чушь. Он и не знает о тебе, наверное. Вот и делай добро. Тебе же лучше будет, если ты переключишь страсть на другой объект.
      – Ты так сопротивляешься!
      – Потому, что ты цепляешься за меня, как клещ.
      – Что ж… позволь поцеловать тебя.
      – Зачем? - немного удивленно нахмурился Лазель.
      – Если сможешь после этого уйти… что ж…
      Глава клана Инъяиль вздохнул. Похоже, Тан неисправим. Видя замешательство Лазеля, он еще и подначивать принялся:
      – Или это слишком для тебя? Ты боишься, что твое хваленое самообладание полетит к черту?
      Вот за что Лазель недолюбливал мужскую ипостась, так это за излишне быстрое вскипание гормонов. Его глаза сузились, и вампир почти прошипел:
      – Не стоит бросать вызов, с которым можешь не справиться! - и облизнулся, медленно проведя самым кончиком языка по нижней губе.
      Тан сглотнул, а уже в следующий миг оказался у Лазеля на коленях, склоняясь все ниже и ниже. Желая быстрее покончить с этим, Лазель сам притянул его ближе. Губы столкнулись в поцелуе, как в битве. Каждый старался одержать верх и продемонстрировать свое мастерство.
      Когда глава клана сжалился и оторвался от бывшего фараона, тот прерывисто дышал, глаза были шалые, а губы чуть подрагивали, словно не верили, что все прекратилось. Лазель усмехнулся:
      – Думаю, с тебя хватит.
      – Еще! - не голос разума, а голос жажды.
      – По-моему, кое-кто забыл о нашем уговоре.
      Тан сморгнул, и его взгляд стал чуть более осмысленным. Сел чуть прямее и хриплым голосом спросил:
      – И… ты сможешь вот так вот уйти, сейчас?
      – Да.
      – Ты… лжешь?
      – Ты бы почувствовал.
      – Нет, ты…
      – В отличие от некоторых, либидо не правит моим разумом, - "по крайней мене не всегда", - добавил про себя Лазель, так как оппоненту это знать вовсе не обязательно.
      – Ты ведь не шутишь…
      – Не имею такой привычки в ответственные моменты, - хмыкнул Лазель, потом без малейших усилий снял с себя Тана, словно тот был куклой, и встал.
      – И все-таки…
      – Не тешься иллюзиями, - бросил вампир, поспешно направляясь к двери, так как стало очевидно, что ничего нового от Тана уже не узнать. Но тот не собирался легко сдаваться, почти выкрикнув:
      – Это слишком похоже на бегство!
      – Тебе лишь хочется, чтобы так казалось. Похоже, я лишь снова подстегнул твои иллюзии. Прощай.
      Лазель быстрым, уверенным шагом покинул коридор, в котором располагались апартаменты Имхотепа. На душе было гадко от снедающего возмущения. В сухом остатке удалось узнать всего ничего.
      "Конечно, - усмехнулся сам себе глава клана Инъяиль, - стоит банально переспать с Таном, как тот все выложит". Но Лазель не обладал столь сильной тягой к знаниям. К тому же оставались и другие пути. Но не сейчас. Он слишком вымотан нежелательным общением.
      Стоило подумать об этом, как усталость тяжелой пятой навалилась на плечи. На миг пальцы Лазеля коснулись стены, словно ища опоры. И эта его задержка позволила ощутить что-то… Словно гул прокатился по коридору. Так от брошенного камня идут круги по воде. В данном случае один круг. Ощущение отголоска силы. Мощной и ужасно древней. От одного этого эха стало сухо во рту.
      Лазель оглянулся назад, туда, откуда расходился резонанс. Там были только апартаменты Имхотепа. Вампир попытался прислушаться, прощупать ауру своей силой. Но уже ничего не осталось. Совсем ничего. Как дым вентилятором разогнали. К тому же у входа в апартаменты стоял блок на подобного рода штучки. Обычное дело, но в совокупности образовывало настораживающую картину.
      Возвращаться и спрашивать "Не Феникса ли вы тут держите?", смысла не было. Так что Лазель направился к себе, тщательно анализируя произошедшее, что было не легко.

      На следующий день, точнее ночь, Лазель получила официальное письмо от Имхотепа. Его принес Юлий, который, похоже, переживал, что будет гонцом, принесшим дурную весть.
      Кивнув вампиру, глава клана развернула послание. Короткое - практически записка. Лишь пара строк:
       "Многоуважаемая Лазель, глава клана Инъяиль!
       Со всем уважением прошу Вас о встрече сегодня. Возможно присутствие Магистра Города и сопровождающего лица.
       С надеждой на положительный ответ,
       Имхотеп, глава клана Феникса."
      Вот и все, лишь клановая печать ниже. Лазель нахмурилась и показала письмо Ариэль, а Юлию сказала:
      – Спасибо, можешь идти.
      – Мне… меня настоятельно просили дождаться ответа, - упавшим голосом заметил вампир.
      – Что ж… Передай Имхотепу, что сегодня в полночь в моих покоях, в Катакомбах.
      – Хорошо, госпожа.
      Юлий с облегчением испарился. Что до Лазель, то она спросила у Ариэль:
      – Ну, что скажешь?
      – Ему что-то нужно от тебя.
      – Будут идеи, что именно? - заломила бровь глава клана.
      – Что-то серьезное, он ведь так могущественен.
      – Да, вряд ли дело в моем прекрасном юном теле, - усмехнулась Лазель.
      – Может, межклановая политика?
      – Может. Ты собирайся пока. Я позвоню Алексе и поедем.
      – Хорошо. Приготовить тебе наряд?
      – Да. Пусть это будет костюм.
      – Мужской или женский?
      – Женский, - отозвалась Лазель, уже набирая номер.
      Конечно, Алекса согласилась присутствовать. В этом Лазель практически не сомневалась. Безусловно, Сергею это не понравится, и вампирша даже почувствовала легкий укол совести за это. Но соблюдение политеса с Имхотепом сейчас было важнее. Об остальном можно подумать потом.
      Когда Лазель положила трубку, Ариэль уже переоделась, вернее переоделся, а на кресле был разложен костюм для нее. Строгий, серый в черную полоску. К нему светло-серая рубашка. Чуть подумав, вампирша добавила и галстук. Когда оделась, то выглядела собранной и неприступной. Это и было нужно. Косметика и прическа были проигнорированы, волосы так и остались распущенными.
      В условленном месте они с Алексой оказались за час до полуночи. Только теперь Магистр Города позволила дать волю своим опасениям:
      – Думаешь, что-то стряслось?
      – Скорее Имхотепу что-то понадобилось. Вопрос только насколько экзотичным или невыполнимым может оказаться это "что-то", - нахмурилась Лазель.
      – И зачем такая официальность? - но вопрос был скорее риторическим. Обе понимали, что дело не в прихотях. Здесь что-то более… серьезное. Но гадать бессмысленно. Поэтому решили даже не начинать заниматься столь неблагодарным делом. Завершая ход своих мыслей, Лазель сказала:
      – В конце концов, он - проситель. Мы ничем не обязаны, - а сама подумала, что раньше про Имхотепа говорили, что он никогда не пользовался грязными приемами, и надеялась, что это не изменилось. Но ей очень не нравилась вся расплывчатость ситуации.
      Время текло ужасно медленно, но полночь, наконец, наступила. Казалось, еще не затихло эхо часов, пробивших полночь, как раздался стук в дверь. Большого самообладания стоило не вздрогнуть.
      Переглянувшись с Лазель (она с Алексой расположилась на диване), Ариэль открыл дверь, пропуская визитеров. "Посольство" пришло в полном составе. Внешне они казались очень собранными и серьезными. Разве что в глазах Тана мелькали задорные огоньки. Но он интересовал Лазель в последнюю очередь. Вампирша постаралась обменяться взглядом с Кетан, но та как-то обреченно вздохнула и потупилась. Дурной признак.
      – Прошу, проходите, - проговорила Алекса. - Присаживайтесь.
      Глядя, как вампиры занимают кресла напротив (Тан так и остался стоять), Лазель была благодарна подруге за ее слова, так как самой потребовалось чуть больше времени, чтобы сосредоточиться.
      – Простите, что вынуждены отнимать у вас время, - кашлянул Имхотеп.
      – Ничего страшного. Мы готовы внимательно выслушать вас.
      – Надеюсь, моя просьба о встрече вас не шокировала.
      – Нет, скорее удивила, - ровным, бесстрастным голосом ответила Лазель, ни единым мускулом или звуком не выдав беспокойства. Но она заметила, как улыбнулся Тан, правда удержался от реплики.
      – Что ж, в таком случае, мне, думаю, не стоит злоупотреблять вашим вниманием, лучше перейти к делу, - коротко кивнул Имхотеп.
      – Слушаем вас.
      – Заранее прошу прощения, если мои речи в чем-то оскорбят вас.
      Лазель шевельнула бровью, но ничего не ответила, а глава клана Феникса продолжил:
      – Насколько я знаю, вы до сих пор не создавали брачного союза с кем бы то ни было.
      – Нет, не ставила себе такой цели.
      – И вы никому не обещаны по законам или обычаям своего клана?
      – У нас нет подобной практики, не было, и, я надеюсь, не будет, - ответила глава клана, а у самой уже начало закрадываться нехорошее предчувствие, постепенно перерастающее в уверенность.
      – Мне отрадно это слышать. Значит, вы свободны?
      – Смотря что подразумевать под этим, - нахмурилась вампирша.
      – Я понял вас и дальнейшие объяснения, думаю, не требуются, - Имхотеп чопорно поклонился и продолжил торжественным голосом, - Лазель, глава клана Инъяиль, я - Имхотеп, глава клана Феникса, имею честь просить вашей руки для своего птенца - Тутанхамона.
      На несколько секунд в гостиной стало очень-очень тихо. Это напряженная тишина не нарушалась даже дыханием. Алекса в удивлении и, кажется, в неверии, переводила взгляд с подруги на Имхотепа. Ариэль в своей настороженности походил на собаку, которой вот-вот должны сказать "фас!". Что до самой Лазель, то она была просто ярким воплощением холодной беспристрастности. Глаза - как зеленые кубики льда. Именно этим льдом окатила она Тутанхамона, потом ответила:
      – Это невозможно.
      – Но вы сами подтвердили свою… свободу в этом плане, - голос Имхотепа абсолютно ничего не выражал.
      – Предложенная кандидатура неприемлема.
      – Почему? - не сдержался Тан.
      Глава клана Феникса неодобрительно посмотрел на него, но Лазель все же ответила:
      – Как правило, брачный союз заключается для рождения наследника. Я - глава клана, и мне нужен наследник клана Инъяиль. А наш родовой дар прихотлив в проявлении. Поэтому я могу выносить или зачать ребенка только от кого-либо из своего клана или, как альтернатива, клана Инферно.
      При этом Алекса отвела глаза. Уж слишком свежи еще воспоминания о почти таком же разговоре с Лазель. Доводы в пользу ее клана тогда тоже казались весьма убедительными.
      – Это весомые аргументы, - согласился Имхотеп. - Но вас сдерживают только они?
      – А какие еще вам нужны? То, что я не считаю Тутанхамона достойной кандидатурой? Считаю, что он лишь ослабит мои позиции? Ослабит.
      – Но разве новое… положение не предписывает вам обзавестись парой?
      – Предписывает, но не навязывает. Вы, как никто другой, знаете об этом. У вас ведь тоже нет наследника, - похоже, эти слова смутили Имхотепа, но Лазель неумолимо продолжала, - Мы - вампиры, и у нас свои законы наследования. Главой клана становится сильнейший вампир. Таковым была моя мать, такова и я. И, я надеюсь, мое дитя родиться мне под стать. Никто из наследующих не имел примеси чужеродной крови. Разве что крови Инферно. Но это лишь честь.
      – Ты хочешь сказать, что ее кровь предпочтительнее моей? - возмущенно фыркнул Тутанхамон, за что заслужил гневный взгляд своего создателя.
      – Да, - тем временем сказала, как отрезала, Лазель. - Алекса давно в моем сердце. Ты - нет.
      – Прошу прощения за дерзость моего птенца, - поспешил извиниться Имхотеп.
      – Я к этому уже привыкла. Сожалею, но ваше предложение неприемлемо. Ни в каком виде.
      – Я тоже сожалею, но уважаю ваше мнение. Надеюсь, это не повлияет на дружеские отношения кланов.
      – Нет, конечно.
      – Отрадно…
      – Но… - заикнулся было Тан, и сразу же гневный взгляд Имхотепа хлестнул по нему, и тот отшатнулся, как от пощечины. А глава клана Феникса процедил:
      – Заткнись, будь добр. Я сделал все возможное: дважды просил ее руки для тебя. На этом все! Ты и так получил больше положенного, - Тан обиженно насупился, но это никого не интересовало. Имхотеп снова обратился к Лазель, - Обещаю, что более никогда не подниму этого вопроса. Да, я где-то опечален, но вы повели себя более чем разумно. Ваши доводы доказывают, что вы заботитесь не столько о собственном благополучии, сколько о благополучии клана. Наиль передала дела в надежные руки. И когда вы сделаете свой выбор - никто не посмеет оспорить его.
      – Благодарю, - чуть теплее отозвалась глава клана Инъяиль. - Я всегда считала вас благородным и честным, и рада, что сегодняшняя встреча лишь утвердила меня в этом мнении.
      Говоря это, Лазель скользнула взглядом по Кетан. На лице той явно читалось облегчение.
      – Вы очень любезны, - произнес Имхотеп. - За сим откланиваюсь.
      Чуть подтолкнув Тутанхамона, глава клана Феникса направился к дверям. Они уже вышли, а вот Кетан не спешила, задержанная взглядом Лазель. Та подошла к подруге, тихо проговорив:
      – Если сможешь, зайди ко мне сегодня. Думаю, нам есть о чем поговорить.
      – Буду рада, - и вампирша выскользнула за дверь.

      Закрыв за ней, Лазель облегченно вздохнула сразу обо всем:
      – Уф, вроде пронесло!
      – Вот уж чего не ожидала - того не ожидала! - вторила Алекса.
      – От Тана можно всего ожидать, но не думала, что Имхотеп будет так ему потворствовать, - фыркнул Ариэль. - Причем во второй раз.
      – Возможно, глава клана просто хотел преподать урок своему птенцу. Он не дурак, и прекрасно осознает, что мое согласие практически исключено, - ответила Лазель.
      – Думаешь?
      – Уверена. У него огромный опыт, и ни грамма наивности. Если бы Имхотеп обратился с предложением впервые - еще куда ни шло. Но вторично… Очевидно, что меня с Таном ничего не связывает, иначе мы обошлись бы как-нибудь без подобных церемоний.
      – Неужели Тан этого не знал? - нахмурилась Алекса.
      – Наверняка, Имхотеп ему объяснял. Но упертость сослужила дурную службу. Честно говоря, после нашего недавнего разговора я не думала, что он осмелиться на подобное.
      – Все-таки он озабоченный тип! - фыркнул Ариэль.
      – Меня удивляет, каким образом он прожил так долго, если думает не той головой, что на плечах, - поддержала его Алекса.
      – Не всегда. Он не так прост, каким кажется. Иногда задаюсь вопросом, понимает ли Имхотеп, что за маленького монстра выпестовал. Сегодня убедилась, что понимает. К тому же, не смотря на прошедшие несколько тысяч лет, он сохранил отличный контроль над своим птенцом.
      – А так и не скажешь.
      – Почему? Тутанхамон безукоризненно подчиняется приказам создателя, а тот достаточно умен и опытен, чтобы не злоупотреблять этим.
      – Такого нужно контролировать всю вечность, - ответил Ариэль.
      – О, да! Не без этого. И я очень надеюсь, что после этого инцидента Тутанхамон оставит меня в покое.
      – Поскорее бы они уехали, - обронила Алекса.
      – Тут мы ничего не можем сделать.
      – Знаю, но…
      – Тебе неуютно…
      – Скорее бесит собственная беспомощность. Уж слишком как-то… Я к такому не привыкла. Слишком долго жила вампиром-одиночкой, когда отвечать приходилось лишь за себя, ну и еще за птенца, если так складывались обстоятельства.
      – Ты сама не рада, что ввязалась в это?
      – Нет, вовсе нет! Просто слишком резко возросло число подопечных. Я уже не могу все бросить и уехать.
      – А хочется?
      – Как ни странно, нет, - пожала плечами Алекса. - У меня появился долг и обязательства, но в этом есть и притягательные стороны. Наверное, я старею.
      – Глупости! - рассмеялась Лазель. - Просто все течет, все меняется, и мы тоже. Да, мы не стареем внешне, но изменяемся внутренне. Те, у кого путь в ночи начался стабильно - тянуться к переменам, и наоборот. Вот и тебя потянуло на оседлость.
      – А тебя?
      – О, я сама с собой определиться не могу! - снова беспечный, веселый смех. - Хочу кочевать - не хочу кочевать. Чтоб где-то осесть нужен якорь. У тебя им стала Полина, у меня - ты.
      – Ну, у меня еще и обязательства перед вампирами города.
      – Прежде всего Полина, ведь так? Без нее не было бы и обязательств.
      – Да, ты права. Мне бы не хотелось увозить ее в другую страну. Она пока к этому не готова.
      – Согласна. Лучше, когда хотя бы первые лет двадцать юный вампир обживается на родной земле, где ему все знакомо.
      – Правда, и тут у меня было не как у всех. Я сначала покинула родные края, причем вынуждено, а только потом стала вампиром.
      – Но Владычица Ночи может сгладить и это, - ответила Лазель. - Где она - там и дом.
      – Ты права. И все-таки каждый рано или поздно избирает свою дорогу.
      Глава клана Инъяиль восприняла эту фразу с каким-то странным мечтательным выражением. Она собиралась что-то сказать, когда раздался легкий стук. Вошел Сергей, с порога спросив:
      – Уже можно?
      – Ты бы вряд ли вошел, если бы нет, - хмыкнула Лазель.
      В глазах вампира вспыхнули было злобные огоньки, но он удержался от едкого замечания, лишь посмотрел на Алексу. Та кивнула:
      – Проходи. Встреча закончена, мы одни.
      – Понятно, - протянул Сергей, усаживаясь рядом с возлюбленной. - И что у нас плохого?
      – Пока ничего. Плохого на этот раз удалось избежать, - ответила та.
      – А что намечалось?
      – Имхотеп сделал мне предложение руки и сердца, - отозвалась Лазель и, игнорируя недоверчивую усмешку вампира, закончила, - от имени Тутанхамона.
      – Ну надо же! И предложение приняли?
      На это глава клана Инъяиль возмущенно фыркнула, словно поражаясь глупости собеседника. Зато Алекса высказалась:
      – Скажешь тоже! Глупости какие!
      – Ну почему? Один раз - не…
      – Замолчи, пожалуйста, - тихо попросила Лазель, но то, как она это сделала! В голосе было столько металла, холода и силы… Сила просто заклубилась вокруг нее. Возможно, Сергей впервые понял, что перед ним не просто вампир или даже Магистр, а глава клана. Зачастую, Лазель вела себя так, что это было незаметно. Но сейчас, одной фразой, она заставила убедиться в своей мощи.
      Сергей сник и пробормотал:
      – Извини.
      – Извиняю. Но сейчас не время и не место для подколок. К тому же, Тан вполне может теперь переключиться на другой объект. Тогда посмотрим, кто что скажет, - Лазель так же умела отвечать шпилькой на шпильку.
      – Ну, моей руки он просить не будет.
      – Я бы не зарекалась. Брачный союз не ограничен половыми рамками.
      – Бред какой!
      – Вовсе нет. Нас не так много, чтобы еще и давать волю предрассудкам, - похоже, теперь уже Лазель наслаждалась ситуацией, пользуясь ошеломлением Сергея.
      Тот побледнел, насколько это возможно для вампира, фыркнул, но больше ничего не сказал.
      Одарив противника взглядом, который мог бы означать "два-ноль в нашу пользу", Лазель вернулась к теме разговора:
      – И все-таки это ерунда какая-то!
      – Что именно?
      – Да все! Сватовство, похожее на фарс. Кому оно нужно?
      – Тану, очевидно, - ответила Алекса.
      – Ему-то да. Но как Имхотеп мог повестись на подобную… игру. Пусть даже желая преподать урок птенцу. У меня начинает создаваться впечатление, что нам просто пытаются отвести глаза.
      – Хм, - нахмурился Ариэль.
      – С этой стороны я происходящее не рассматривала, - задумалась Магистр Города. - Но, если подумать, то это вновь возвращает нас к проблеме таинственного груза. Или…
      – Или что? - тотчас насторожилась Лазель.
      – У меня не было времени рассказать об этом раньше, но Имхотеп проявил интерес к Полине.
      – В каком смысле?
      – К счастью, не в том. Но и это нежелательно, - и Алекса как можно подробнее рассказала о встрече своей подопечной с главой клана Феникса. Когда она закончила, то Лазель не смогла удержаться от восклицания:
      – Надо же! Я знала, что у Рафаэля талант к угадыванию, но чтобы настолько!
      – О чем ты?
      – Не важно. Просто я и не догадывалась о клановой принадлежности Полины.
      – Лучше бы кое-кто другой не догадывался, - проворчал Сергей.
      – Это невозможно. Он - глава клана, и всегда узнает свою кровь, какой бы микроскопической не была ее доля. Это как открытая книга.
      – Ну да, если нужно, связь можно почувствовать, - кивнула Алекса.
      – Да, как связь Магистра Города с подвластными вампирами. Но глава клана всегда в центре этих связей. Если сравнивать, то так паук чувствует малейшее колебание паутины, так и мы ощущаем связь со всеми вампирами клана. Это всегда с нами. Иногда, как едва заметный гул, а порой как будто все они рядом.
      – Это же с ума сойти можно!
      – Да нет. Привыкаешь…
      – Так значит Имхотеп всегда знал?
      – Ну, всегда - не всегда, но как увидел - так точно.
      – Мне это… не нравиться. Я не хочу, чтобы Полина ушла к тем, кто, по сути, ей чужие.
      – У нее с ними общая кровь, и они могут научить пользоваться ею. Но я понимаю твои опасения, - участливо ответила Лазель. - Не смотря на все пережитое, Полина пока не окрепла духом, а только на пути к этому. Она все-таки была слишком молода, когда обратилась. Юношеская психика не слишком подходящий фундамент для вечной жизни. Ее легко изломать.
      – И, ты полагаешь, Имхотеп мог бы справиться с этими отрицательными последствиями?
      – Думаю, если бы захотел. Или мог бы выжечь все то, что его не устраивает.
      – Что-то не скажешь, что он исправил Тутанхамона или справляется с ним, - саркастически заметил Сергей.
      – Тан был обращен в не слишком удачное время и скорее из жалости. Очень долго Имхотеп и впрямь относился к нему, как к любимому сыну и много позволял. Но, надо заметить, это единственная относительная неудача главы клана Феникса.
      – В самом деле? - искренне удивился Сергей.
      – Да. Ни один из птенцов Имхотепа не прожил менее тысячи лет. Исключение разве что во время войн. Да и с Таном он худо-бедно справляется.

      – Ну, Танх, теперь ты доволен? - как-то устало поинтересовался Имхотеп, садясь в кресло.
      Кетан почти сразу оставила их вдвоем, удалившись в одну из дальних комнат.
      – Нет, - вздохнул вампир. - Но все равно благодарен.
      Глава клана вздохнул, потом позвал:
      – Иди сюда, мальчик.
      Тутанхамон послушно подошел к креслу и опустился прямо на ковер у ног вампира, положив голову ему на колени. Совсем как в первые годы после перерождения.
      – Это ведь было нужно нам обоим, - как-то утешающе проговорил Имхотеп, зарывшись пальцами в черный шелк волос птенца. Тот в коротком миге блаженства прикрыл глаза, и все-таки не смог сдержать вздоха. - Я знаю, результат был предрешен, - глава клана вновь погладил его по волосам, как ребенка.
      – Это так, - согласился Тан. - Но это не облегчает горечи.
      – Отказ всегда горек, мой мальчик. И, бывает, с ним ничего нельзя поделать - только принять. Сохрани все, что было, и отпусти остальное. Ни я, ни кто-либо еще, не могут больше ничего сделать для тебя.
      – Понимаю. Как ни странно, я даже возненавидеть его не могу… А ведь прошли века. Это как наваждение.
      – Глава клана… почти Черный Принц. Одного этого достаточно.
      – Не уверен, что в этом дело. Скорее в его характере и внутренней силе. Он чем-то похож на тебя.
      – Вряд ли. Мы слишком разные.
      – Во всяком случае, с ним хочется чувствовать себя живым, с той новой жизнью, когда я лишь сам по себе.
      – Ты всегда говоришь о главе клана Инъяиль "он", - чуть улыбнулся Имхотеп.
      – Как бы то ни было, Лазель для меня навсегда потрясающий незнакомец с каирского корабля. Да, я хочу, чтобы наваждение кончилось, чтобы эта пелена страсти спала с моих глаз, так как это даже не любовь. Но… но воспоминания будут со мной навсегда.
      – И все же, я надеюсь, что сегодня поставлена точка, и необдуманных поступков не будет.
      – Я тоже хочу этого. Хотя не знаю, что будет теперь, равно как и то, что было бы, прими он вдруг предложение. Возможно, я не должен был просить об этом.
      – Бесполезно рассуждать об уже прожитом.
      – И все же мне горько. Я не думал, что кто-то может вызвать во мне такие яркие чувства.
      – Поосторожнее с этим, Тан. Нереализованная страсть может сжечь, особенно нас. Тебе надо развлечься и отвлечься. С тех пор, как ты вновь услышал о Лазель, ты разогнал всех своих… друзей.
      – Скорее любовников, - усмехнулся Тан. - Они слишком… Нет, их нельзя сравнить с Лазелем.
      – Мальчик мой, ты гонишься за миражами, и я не хочу, чтобы это сгубило тебя, - нахмурился Имхотеп. - Я чувствую и свою вину, ибо это и правда похоже на болезнь. Я так старался сделать из фараона вампира, что слишком сильно пренебрег человеком. Возможно, мне следовало относиться к тебе как-то иначе.
      – Во всяком случае, фараона ты из меня вытравил, - усмехнулся Тан.
      – Да, но что дал взамен? Лишь вечную жизнь? Чтобы видеть, как ты изводишь себя?
      – Не стоит. Мне уже не одна тысяча лет, и это только мои проблемы. Мне с ними и разбираться.
      – Как именно? Причиняя лишь боль ненужными встречами и горечью, скрытой под маской страсти?
      – Не важно. Я не вправе ни требовать, ни хотеть большего, - Тан поборол желание зарыться лицом в пиджак своего создателя.
      – Глупый мальчик. Все еще слишком самоуверенный. Или уже самоуверенный. Есть вещи, в которых стоит попросить поддержки.
      – Я просил все, что мог. Более уже нечего, да и не поможет. Бесполезно.
      – Я же говорю, слишком самоуверенный. Иди сюда, мой мальчик, - взяв его за подбородок, Имхотеп чуть потянул к себе.
      Тан не в силах был противиться и подался вверх. Их лица оказались почти напротив, а Имхотеп чуть подался вперед, и стало видно, что в его глазах полыхает лишь пламя. Тан даже не догадывался, что тот задумал, да и вообще мысли все как ветром сдуло.
      А глава клана Феникса склонился еще ниже, и его губы коснулись губ птенца. Не в ласке и любви, а в нежности и в величайшей услуге. Огонь не только жаркое пламя костра, он есть и внутри каждого. Клан Феникса мог обуздать и его тоже, но лишь самые могущественные Магистры способны на то, что делал сейчас Имхотеп. Он пил огонь страсти Тутанхамона, пил как вино, принимая в себя.
      Только сейчас глава клана осознал весь жар огня страсти, что снедал его птенца. Где-то стало даже жалко, что сам он уже вряд ли в состоянии испытывать такой накал эмоций. Но этот огонь, не находя выхода, лишь разрушал. Поэтому Имхотеп пил его. Он чувствовал, как от жара этого своеобразного поцелуя Тан, вопреки предполагаемому, успокаивается.
      Наконец, Имхотеп решил, что хватит, уменьшив пылающий в душе костер до ярко, но ровно горящей свечи. Он отстранился, придерживая Тана за плечи. Тот вздохнул с облегчением, и нехотя открыл глаза.
      – Как ты? - участливо поинтересовался глава клана, ласковым жестом убрав волосы, упавшие на лицо вампира.
      – Даже… не знаю.
      – Попробуй прислушаться к себе.
      – Но… что ты сделал?
      – Сначала скажи, как ты себя ощущаешь.
      – Хм… пожалуй, спокойнее. Так что?
      – Ты же знаешь о свойствах огня и некоторых чувств, силу которых принято сравнивать с ним.
      Догадка начала сформировываться. Тан даже рот открыл от удивления:
      – Ты… мой огонь?…
      – Огонь твоей страсти - да. Я впитал его, оставив лишь небольшое ровное пламя. Ты ничего не забудешь, воспоминания останутся с тобой, равно как и чувства с ними связанные. Но этой, ставшей пагубной, страсти уже не будет, иначе она могла бы тебя сжечь.
      Некоторое время Тан сидел неподвижно на ковре у ног Имхотепа, переваривая услышанное и тщательно прислушиваясь к себе. Глава клана не подал и звука, давая возможность собраться с мыслями. Наконец, бывший фараон чуть подвинулся, потерся щекой о бедро создателя, словно большой кот, и произнес:
      – Наверное, я должен сказать спасибо.
      – Уверен?
      – Не совсем, но…
      – Мальчик мой, знай, я сделал это не в облегчение своей жизни (уж я-то могу выносить тебя любым), а чтобы помочь тебе.
      – А я и не знал, что такое возможно.
      – И, тем не менее. Но с другими вампирами надо быть осторожным и трезво оценивать свои силы. Иначе, если чувства другого окажутся слишком сильными, можешь сгореть в них.
      – Ты рисковал? Я мог навредить тебе? - встревоженные карие глаза поднялись и встретились с такими же карими, но мудрыми и спокойными.
      – Разве что самую малость. Не волнуйся. Страсть забрать легче, чем какое-либо другое чувство. Она все-таки позитивная эмоция.
      – Тебе было больно?
      – Экстаз чистого огня сглаживает любую боль. Порой кажется, что в моих жилах уже слишком много живого пламени.
      – Ты велик и силен. Феникс, которому нет равных!
      – Не совсем, мальчик мой. Не совсем.
      – Все равно. Ты столько сделал для меня!
      – О, неужели, спустя тысячелетия, у тебя пробудилась совесть? - весело усмехнулся Имхотеп, взлохматив волосы птенца.
      – Нет, ну почему…
      – Что, это был мираж? - продолжал подтрунивать вампир.
      На это Тан лишь возмущенно фыркнул. Имхотеп рассмеялся, теперь разглаживая им же взъерошенные волосы, проговорив:
      – Столько времени прошло, а я все равно время от времени ловлю себя на том, что воспринимаю тебя как невинного мальчика, лишь едва-едва вступившего в пору юношества.
      – Ну, невинным я уже тогда не был, - с усмешкой заметил вампир, и уже серьезно, - То, что было сделано, точно не навредит тебе?
      – Точно, - ответил Имхотеп, глядя прямо в глаза птенца. - Разве что собственные чувства разгуляются, но я и не при таких обстоятельствах могу держать себя в руках. За столько веков самоконтролем я уж как-нибудь овладел. К тому же у нас сейчас есть дела посерьезнее. Пойдем к Кетан. Надо ее сменить. Да и мне хочется побыть рядом…
      Тан кивнул и нехотя поднялся.

      Лазель сидела в покоях Катакомб, которые уже считала своими. Одна. Алекса с Сергеем ушли сами, Ариэля пришлось попросить. Глава клана Инъяиль ждала Кетан. Правда, со стороны об этом было сложно догадаться. Вампирша непринужденно развалилась в кресле, в гостиной, закинув одну ногу на подлокотник. В руках немного потрепанный фолиант. Она лениво перелистывала страницы, лишь изредка поглядывая на часы на каминной полке (камин, конечно, фальшивый).
      Не сказать, чтобы Лазель томилась в ожидании. Она просто знала, что Кетан придет. И она пришла, почти робко протиснувшись в едва приоткрытую дверь. От главы клана Инъяиль не утаился ее утомленный вид и потухший взгляд.
      Поспешно предлагая подруге сесть, Лазель поинтересовалась:
      – С тобой все в порядке?
      – Да, а что?
      – У тебя какой-то… изнуренный вид.
      – Хм… нет, все нормально. Просто последние ночи выдались напряженными. Не волнуйся.
      – А ты давно охотилась?
      – Не так уж. Да все нормально!
      – Хорошо, если так. Но если будут какие-то проблемы - ты скажи.
      – Договорились, - улыбнулась Кетан, и уже серьезно, - Ты прости, что я не предупредила тебя.
      – О чем?
      – Ну, что Тан задумал, а Имхотеп навстречу пошел. Я ведь до последнего не знала. Иначе постаралась бы хоть как-то повлиять… Я так переволновалась.
      – Не стоило, - мягко ответила Лазель. - Да, они сделали свое предложение. Но я ведь тоже глава клана. Никто не может меня принудить выйти за кого-то. Никому не нужна межклановая рознь. Да и не в первый раз это.
      – Тан уже делал тебе предложение?
      – Было дело. Давно. Когда я его в первый раз послала. Имхотеп направил письмо матери, где просил моей руки для Тана.
      – Какой же настырный ублюдок!
      – Что, ты тоже его недолюбливаешь? - почти удивилась Лазель.
      – Как тебе сказать… Не то, чтобы. Просто в нем многие черты переходят в разряд "слишком": слишком настырный, слишком вспыльчивый, слишком странный. Порой так бросается из крайности в крайность, что удивляешься, как он прожил столько. И при этом расчетливый и хитрый.
      – Да, это все о нем, - кивнула Лазель. - Надеюсь, тебе он не досаждает?
      – Если только по мелочи. А так… у нас слишком разные интересы. Благо он практически не интересуется женским полом. Правда, Имхотеп запретил ему "досаждать" кому-либо из местных.
      – Это радует.
      – Жаль на ухаживания вето не наложено. Насколько я знаю, Тан пару раз пробовал, но взаимности не нашел.
      – Опять выбирает не тех. Сдается мне, одним из двоих был Сергей.
      – Угадала. Его отпор был весьма… эмоциональным.
      – Ничуть не сомневаюсь, - хмыкнула Лазель.
      – Но все-таки Тан хорошо справляется со своими обязанностями.
      – Какими же? - настало время насторожиться.
      – Ну, мы же не просто сопровождаем, но и несем обязанности по… - Кетан тут же осеклась. - Ну, неважно.
      – Почему же?
      – Прости, есть вещи, о которых я не могу говорить. Не потому, что не доверяю. Просто… не могу. Это не моя тайна. Есть вещи, которые не должны выходить за рамки. Они не постыдные, просто…
      – Просто тем самым ты предашь доверие Имхотепа.
      – Да, - облегченно вздохнула Кетан. - Я так боялась, что ты не поймешь.
      – Почему я должна была не понять? - улыбнулась Лазель, приобнимая подругу за плечи.
      – Ну…
      – Я всегда знала об обязанностях перед кланом. И теперь, когда я сама стала главой… Действительно, есть вещи только для узкого круга, только для близких.
      – Ты для меня самый близкий человек! - тотчас жарко заявила вампирша. - Я жизнью тебе обязана. Но, все-таки…
      – Не нужно, - Лазель прижала палец к ее губам. - Да, мне бы хотелось знать, но, если это знание будет стоить тебе доверия твоего возлюбленного, мне оно не нужно.
      Глава клана Инъяиль просто знала, что никогда не сможет простить себе такого манипулирования. Слишком высокая цена. К тому же "сиюминутное знание может помочь в одной схватке, а крепкие отношения на протяжении всей войны" - эту истину Лазель хорошо усвоила еще когда занималась банальным пиратством.
      – Спасибо, спасибо! - горячо благодарила Кетан.
      – Не за что. Я только надеюсь, что эта ваша "тайна" не навредить ни Магистру Города, ни ее окружению.
      – О, уверена, этого не случится. Просто впервые за долгие тысячелетия у Имхотепа появился шанс. Если он кое-что найдет, то мы сразу же уедем.
      – Тогда не луче ли привлечь к поискам местных? Уверена, Алекса не отказала бы.
      – Нет, не поможет. Искать может только сам Имхотеп, а раз так - то зачем выдавать информацию? Но прошу поверить, это очень важно для него, но не причинит вреда.
      – Я верю тебе, Кетан.
      – Спасибо. Для меня это важно.
      Лазель улыбнулась, чуть помолчала, но потом все-таки сказала:
      – Иногда я жалею, что ты не согласилась быть моим птенцом, что мы не стали по-настоящему близки друг другу.
      – Я понимаю, о чем ты. Если бы мы друг друга полюбили, нам обеим было бы гораздо легче.
      – Да, жизнь была бы проще, но…
      – Но нам не дано предугадать. И, думаю, сейчас ни одна из нас не променяет свою любовь, каким бы испытанием она не была, на что-либо другое.
      – Да, ты права. Возможно, именно эта мысль всегда ускользала от меня. Я могла бы убить в себе эту любовь. Знаю, что могла бы. Уехать, забыть, вычеркнуть. Но… но не хочу. Слишком это…
      – Дорого?
      – Именно. Подобными чувствами не разбрасываются. Хотя большую часть времени это невыносимо.
      – Жизнь - ничто без испытаний.
      – Но без этого опыта я бы с удовольствием обошлась, - фыркнула Лазель.
      – К сожалению, даже нам не дано предсказывать будущее.
      – Ладно, прорвемся.
      – Без боя не сдаемся?
      – Никогда! - улыбнулась Лазель.
      – Ты и меня сделала такой.
      – А вот это уже глупости. Ты же не младенцем ко мне попала. Все задатки личности у тебя тогда уже проявились в полной мере. Собственно за это ты мне и приглянулась. И, кажется, я тебе это уже говорила.
      – Возможно, не повредит еще раз, - в глазах Кетан загорелись лукавые огоньки.
      – Даже так, - улыбнулась в ответ Лазель, шутливо толкая подругу.
      Они некоторое время просто дурачились, устраивая щенячью возню. Но под конец Кетан посерьезнела:
      – Прости, я ведь так и не смогла тебе помочь.
      – Я уже сказала, ничего страшного, - к тому же кое-какую информацию Лазель все-таки узнала, это не стоило отрицать.
      – Правда?
      – Правда.
      – Хочешь, я останусь с тобой на этот день?
      – Если ты сама хочешь.
      Повисло неловкое молчание, которое опять же нарушила Лазель:
      – Не стоит, коль не лежит душа. Да, страсть можно разжечь, но мне кажется, тебе сейчас куда больше нужна кровь, чем секс.
      – Думаешь?
      – Практически уверена. Ты выглядишь на грани того, как голод начнет мучить тебя. Не стоит расходовать силу так бездумно. Хочешь, я принесу тебе консервированную кровь? Хотя я бы больше советовала натуральный продукт.
      – Охота?
      – Именно. Пойдем, поохотимся.
      – Вместе?
      – Почему нет? Или ты предпочитаешь насладиться интимностью процесса?
      – В принципе, да, но я бы хотела поохотиться с тобой.
      – Тогда не будем мешкать.
      – И куда?
      – Ну, не в "Ночной Полет". Он принадлежит нам, но сейчас там слишком много хищников. Не люблю питаться под наблюдением. Идем на улицу. Ночь теплая, и мы наверняка встретим того, кто сам определит свою судьбу. Пошли?
      – Идем, - решившись, Кетан вложила руку в ладонь подруги.
      Охота оказалась замечательная! Как и почти в любом мегаполисе, жертва сама пришла к ним в руки, правда сначала думала, что сама является хищником. На самом деле вампирши придирчиво выбирали из трех подобных.
      Можно с определенностью сказать, что ворам не повезло. Двое "отбракованных" сбежали: один приволакивая ногу, другой, баюкая сломанную руку. Третий стоял, прижавшись к стене, легко и непринужденно удерживаемый Лазель за горло.
      – Мне всегда было интересно, почему здесь в воры идут такие здоровые детины?
      – Может, ума не хватает? - фыркнула Кетан.
      – Может. Эх, не осталось места тонкому искусству! - притворно сокрушалась Лазель.
      Тем временем подруга приблизилась к пучившему глаза мужику, чуть повела носом и заключила:
      – А его кровь вкусно пахнет! Здоровый, сладкий!
      Довольно хихикнув, Кетан распахнула его куртку и легким движением, словно бумагу, разорвала футболку почти до талии и сдвинула ее с плеч, открывая более удобный доступ к горлу, досадливо заметив:
      – Как бы он того… не обмочился от страха.
      – Не выйдет, - усмехнулась Лазель.
      Глаза вампира встретились с глазами человека, и тот тут же обмяк, расслабился, на лице заиграла блаженная улыбка.
      – Так лучше?
      – Да. Давай вместе.
      Лазель не нужно было уговаривать. Две пары острых, как бритва, клыков, вонзились в беззащитную шею практически одновременно. Кровь… горячая, сладкая пьянила лучше всякого вина. Она - жизнь, и она же - смерть. Но даже два вампира не могли выпить жертву досуха. Для этого надо испытывать очень, очень сильный голод.
      Для самих вампирш это был миг полного единения. Двое открываются друг другу полностью посредством крови жертвы.
      Лазель ощущала тоску подруги, порожденную невысказанной любовью, жажду быть полезной, преданность и безграничное доверие ей, той, кто вернула к жизни. И глава клана Инъяиль не сомневалась, что и Кетан сейчас чувствует ее так же. Да, при определенных усилиях можно было закрыться, но не хотелось. Вот почему совместная охота - акт самого большого доверия.
      Во время охоты вампиры становятся сами собой. Дети Ночи без налета человеческой сущности. Хищники.
      Когда голод был утолен, настало время возвращаться. Вампирши оставили свою жертву и почти робко посмотрели друг на друга.
      – Это было чудесно! - первой удовлетворенно вздохнула Лазель.
      – О, да! - согласилась Кетан, потом порывисто обняла подругу и поцеловала. На губах все еще ощущался вкус крови.
      – За что? - улыбнулась Лазель, не спеша отстраняясь.
      – За… за все! Пусть все будет хорошо, и так, как ты этого хочешь. Пусть оно, - вампирша положила ладонь на грудь подруги, так что под пальцами билось сердце, - убыстряет свой бег от счастья, а не замирает от тоски!
      – Я могу лишь вернуть пожелание, - ответила глава клана Инъяиль.

      Файлин была чем-то обеспокоена или недовольна. Полина не могла понять точно, но почему-то чувствовала укол вины. А хозяйка замка объяснять причину не спешила. Наконец, Полина все-таки робко поинтересовалась:
      – Что-то не так?
      Файлин обернулась к вампирше, окинув ее каким-то странным взглядом, потом снова обратила взор на клумбу с диковинными цветами, но все-таки ответила:
      – Я… я не знаю.
      Полина застыла в немом удивлении. Как-то диковинно и непривычно было слышать такие слова. Ведь казалось, что Файлин знает все!
      – Все становиться гораздо более странным, чем обычно, - продолжала хозяйка замка.
      – Это все из-за моей встречи с Имхотепом?
      – Нет, не думаю, что дело только в этом. Хотя, он, конечно, полон странностей.
      – Он тебя заинтересовал?
      – У нас есть что-то схожее, - уклончиво ответила Файлин.
      – Может, ты знала его в прошлом?
      – Не знаю, вряд ли. К тому же я ничего не помню, - отмахнулась вампирша. - Скорее он должен был заинтересовать тебя.
      – Почему?
      – Ну, он глава твоего дома.
      – Я никогда не ощущала принадлежности к какому-либо дому.
      – Это не слишком хорошо. Клан - это защита для неоперившихся птенцов.
      – У меня есть Алекса.
      – Но нет уз крови. Тебе надо сблизиться с Имхотепом.
      – Зачем? - встревожилась Полина. Идея ей не нравилась.
      – Чтобы ощутить клановую связь. Тебе надо испить его крови.
      – Что? - эта мысль почти повергла девушку в ужас.
      – А как еще обретаются связи крови? Уверена, он сам предложит.
      – Но я же не обязана соглашаться? - почти испуганно.
      – Нет. Просто отказываться глупо.
      – А если… если это привяжет меня к нему?
      – Ты же пила кровь Алексы, и это вас не связало, - резонно возразила Файлин.
      – Но… но… она же не моей линии крови.
      Хозяйка замка многозначительно хмыкнула, призадумалась, потом начала говорить так, словно тщательно взвешивала каждое слово:
      – В том-то и дело! Тебе нужна кровь собственного клана. Сколько ее ты отведала, когда становилась вампиром? Каплю? Две? Этого очень мало, чтобы впитать силу клана и зарядить собственную.
      – К чему ты ведешь? - нахмурилась Полина.
      – Ты же так хотела стать сильнее. А это реальная возможность, - теперь голос Файлин практически соблазнял. - Я же никогда не советовала тебе ничего дурного.
      – Я… я подумаю, - сдалась девушка. - К тому же, вероятность того, что Имхотеп снова захочет со мной побеседовать, очень мала.
      – Почему ты так думаешь?
      – Ну… кто я ему? так думаешь?, что Имхотеп снова захочет со мной побеседовать - очень словно тщательно взвешивала каждое слово:Всего лишь желторотая вампирша, каких у него, наверняка, целый воз. К тому же обо мне есть кому заботиться. Зачем ему лезть?
      – Пока ты сама к себе будешь относиться, как к обузе, другие тоже будут, - строго заметила Файлин.
      – Просто я стараюсь реально оценивать свои возможности, - пожала плечами Полина, но в глаза подруги смотреть не решилась.
      – Скорее пессимистично. Будешь себя так настраивать - ничего хорошего не выйдет. И в этом со мной даже не спорь!
      – Хорошо.
      – Вот и умница, - Файлин улыбнулась одной из своих самых лучезарных улыбок, которую можно приравнять к оружию, так как сопротивляться ей просто невозможно. - Идем, попробуем второй уровень иллюзий, а может и третий.

* * *

      Полина уже начала воспринимать свою странную подругу, как нечто вроде сиамского близнеца. Файлин всегда была рядом, даже когда делала вид, что ее нет. Их словно соединяла невидимая ниточка. Стоило ее тронуть, как вампирша тут же отзывалась. И этот контакт становился все теснее. К тому же Файлин могла появляться в отражающих поверхностях. На этом они чуть не попались.
      Полина сушила волосы напротив большого зеркала в ванной. В нем, как это часто бывало теперь, рядом с ее отражением появилась Файлин - сияюще веселая. Подмигнув девушке, которая продолжала свое занятие, вампирша спросила:
      – Как жизнь?
      – Хорошо.
      – Куда-то собираешься?
      – Да нет, просто… - Полина отложила расческу, закончив.
      – Понятно. А как твоя татуировка? Ведь прошло достаточно времени.
      – Честно говоря, не знаю. Мне же не видно.
      – Хм. Ну-ка повернись, - девушка послушалась, и Файлин стала пристально изучать ало-золотистый рисунок, под конец заключив, - По-моему, все получилось как нельзя лучше. Попробуй погладить узор.
      Полина снова послушалась, вслепую проведя кончиками пальцев там, где должна была быть татуировка. Девушка не могла видеть, но ощущала тепло, такое нежное и ласковое.
      На самом деле феникс, едва его коснулись, лениво встрепенулся и потерся о ласкающий палец. Полина почувствовала это и ойкнула от неожиданности.
      – Она признала тебя, - довольно заключила Файлин. - Теперь она твой верный друг, вы единое целое.
      – И… что дальше? - осторожно поинтересовалась Полина. Ей так не хотелось убирать руку с татуировки.
      – Для начала дай ей имя. Прислушайся. Пусть она представиться тебе.
      Полина слабо представляла, что та имеет в виду, но все-таки попыталась. И ответ пришел. Неожиданно быстро и ярко. Словно имя только и ждало, чтобы о нем вспомнили и произнесли.
      – Шеба, - проговорила девушка едва слышно.
      – Что? - переспросила Файлин.
      – Ее имя Шеба.
      – Ты… ты уверена? - вампирша в зеркале чуть помрачнела.
      – Да. И… и что теперь?
      – Теперь… теперь попробуй выпустить ее.
      – Как это?
      – Представь, что твоя татуировка - это клетка, а ты открываешь ее.
      – Слишком образно.
      – И все-таки попробуй.
      Полина попыталась, и у нее получилось, правда раза с четвертого. Казалось, татуировка запульсировала, потом словно расступилась. Ощущение выхода чего-то из тела было очень реальным. Потом Полина краем глаза заметила какую-то оранжево-алую вспышку, и ей на плечо опустился маленький, в две ладони, феникс. Он, вернее она, приветливо потерлась о щеку юной вампирши.
      – Шеба, - повторила Полина и улыбнулась.
      – Вот видишь, я же говорила! - довольно заявила Файлин.
      Феникс посмотрела на нее, вздернув клюв, и снова стала всего лишь татуировкой.
      – Начало положено! - уверенно продолжила вампирша.
      – Но что это значит?
      – Скоро ты сама сможешь узнать у нее. Шеба начнет говорить с тобой. Не словами, но мысленно. Просто нужно еще некоторое время, чтобы установить контакт.

      Файлин еще не успела закончить фразу, когда в дверь постучали, и голос Магистра Города поинтересовался:
      – Полина, ты здесь?
      В следующую секунду Алекса вошла и замерла, едва прикрыв за собой дверь. В ванной ощущался тонкий, едва различимый аромат древней силы. Очень древней и очень горячей. Потом она краем глаза заметила какую-то тень. Резко обернувшись, Алекса смогла заметить в зеркале скользнувший силуэт. И вряд ли это отражение ее подопечной, так как у Полины нет таких длинных волос, равно как и ни у кого из знакомых.
      – Что случилось? - спросила Магистр Города, продолжая коситься на зеркало.
      – Ничего. С чего ты решила? - поспешно ответила девушка. Слишком поспешно.
      – Ты так долго не выходила, вот я и забеспокоилась.
      – Ой, извини пожалуйста. Я сейчас.
      Полина подхватила полотенце и повернулась, чтобы повесить его на полотенцесушитель. Почти тотчас тонкие прохладные пальцы накрыли татуировку, спросив:
      – Откуда это?
      – Ну… это… - Полина не хотела подставлять подругу, но не ответить не могла, - Это мне подарила Лазель.
      – Вот как? - бровь удивленно поползла вверх.
      – Прошу, не сердись на нее! Я так хотела! И она отвела меня к отличному мастеру.
      В глазах юной вампирши почти читался страх, так что Алекса невольно улыбнулась, чтобы развеять его:
      – Я не сержусь. Но… но почему именно феникс?
      – Мне он подходит больше всех, как выяснилось. И мне его выбрали.
      – Кто?
      – Мастер. Он может как-то это делать ментальной силой.
      – А имя у него есть?
      – Да, Рафаэль.
      Алексе пришлось ловить падающую челюсть. Конечно, она слышала об этом вампире и знала, что он живет в Москве, но видеть не доводилось. Он признал ее Магистром Города, даже прислал какие-то витиеватые поздравления, но лично в Катакомбы не спускался, причем так было и при прежнем господине. Рафаэль предпочитал держаться в стороне от общества и, в то же время, все о нем знал. Личность почти мифическая. Действительно, Мастер своего дела. Его учитель за всю свою жизнь обучил пока лишь троих, и Рафаэль был и остается лучшим.
      Справившись с ошеломлением, Алекса спросила:
      – Он сам это сделал?
      – Да, - кивнула Полина, и снова, - Ты не сердишься?
      – Нет. Хотя, возможно, тебе не следовало бы поступать так опрометчиво.
      – Ты считаешь, что я слишком юна, чтобы решать? - насупилась Полина.
      – Нет, дело не только в этом. Просто такие татуировки - это не просто украшение.
      – Я знаю, мне сказали. К тому же со мной была Лазель. Она бы не допустила, чтобы мне навредили.
      – Это так, - согласилась Алекса. - И все-таки мне бы хотелось, чтобы ты была осторожнее.
      – Но я осторожна! - с жаром воскликнула девушка.
      – Возможно, недостаточно.
      – Я же не могу все время сидеть взаперти!
      – Да, не можешь, - Алекса едва не добавила "а жаль". В последнее время беспокойство за подопечную стало очень сильным. - Поэтому и прошу быть очень осторожной. И лучше вообще не ходить одной никуда.
      – Как долго? - хмуро поинтересовалась Полина.
      – Хотя бы пока наши "сиятельные гости" не уедут.
      – Они тебе не нравятся?
      – Как бы там ни было, они опасны. И очень.
      – Но ты говорила, что все равно ни у кого, кроме разве что у Лазель, не хватит сил с ними справиться. Какой тогда смысл?
      – Смысл в том, что если ты непосредственно со мной, Лазель, ну или Сергеем, то никто не сможет к тебе подойти, не спросив нашего разрешения.
      – А сама я ничего решать не могу? - Полина мрачнела с каждой минутой. - Ведь тогда, с Имхотепом, я все-таки сама согласилась.
      Алекса вздохнула. Иногда она забывала, что ее подопечная все-таки еще подросток, со свойственным этому периоду максимализмом и желанием все решать самой. И сейчас, когда все так непредсказуемо, это может сослужить дурную службу. Поэтому Алекса несильно сжала плечи девушки и проговорила, смотря ей прямо в глаза:
      – Пойми, я нисколько не хочу обидеть тебя и не считаю беспомощным существом. Просто боюсь потерять, понимаешь?
      – Но… но я же здесь. Я никуда не денусь.
      – Да, но ты можешь изменить свое мнение под давлением.
      – Это невозможно!
      – К сожалению, возможно. Имхотеп - очень древний вампир, глава клана. Он может подчинить тебя своей воле, и ты покоришься, и будешь считать, что это твое собственное желание.
      – Ты так во мне… не уверена?
      – Нет, просто я знаю, что он в силах сделать это, если захочет. А я просто не смогу с этим смириться, но и помешать не сумею. Понимаешь?
      – Да. Прошу, не волнуйся за меня так. Уверена, Имхотеп не будет причинять мне зла. Да и кто я для него? Я никогда не захочу уйти с ним. Зачем? Ведь у меня есть ты! - Полина обняла вампиршу. - Наверняка я этого Имхотепа больше и не увижу.
      – Дай-то бог, - вздохнула Алекса, ероша волосы девушки.
      Но словам Полины не суждено было сбыться. Уже на следующую ночь состоялась роковая встреча.

      Полина находилась в гостиной Магистра Города в Катакомбах. Алекса вместе с Сергеем в данный момент занимались делами вампиров города, которые нельзя было игнорировать даже в сложившихся обстоятельствах. Так что юная вампирша оказалась вновь предоставлена сама себе.
      И это свободное время она проводила вовсе не как вампир, а как обычный подросток, то есть смотрела телевизор. Поэтому даже не сразу почувствовала, что в апартаментах есть кто-то еще. Но потом просто накатила древняя волна силы. Хотя, и тогда Полина не слишком обеспокоилась, ведь никто не смеет просто так входить в личные апартаменты Магистра Города. Но девушка все-таки сделала потише звук телевизора и прислушалась. У нее просто все обмерло внутри, когда услышала:
      – Добрый вечер, юная леди.
      – Доб… добрый вечер, - горло мгновенно пересохло и отказывалось подчиняться.
      – Надеюсь, я не слишком вас напугал?
      – Н-нет. Но… как вы здесь оказались?
      – О, довольно просто, через дверь, - вампир ослепительно улыбнулся. - Вряд ли кто услышал мой стук. Вы оказались здесь в одиночестве.
      – Вы… искали Алексу?
      – Да. Но, не скрою, то, что нашел, устаивает меня больше. Я буду рад вашей компании.
      – Правда?
      – Безусловно. Могу я присесть?
      – Да, конечно, - смутилась Полина. - Простите.
      – О, не стоит извиняться. Все в порядке.
      – Хорошо. Но… но я не думаю, что вам стоит здесь находиться, - последнее слово девушка произнесла почти шепотом.
      – Вам неприятно мое присутствие?
      – Нет, что вы! Просто…
      – Прошу, не стоит постоянно держать в голове, что я глава клана. А то я сам начинаю чувствовать себя монстром! Вы ведь общаетесь с Лазель, и довольно просто.
      – Но Лазель…
      – Конечно, вы знаете ее немного больше, чем меня. Но, уверен, мы сможем это наверстать.
      – Зачем? У вас же, наверняка, много таких, как я.
      На это Имхотеп как-то грустно улыбнулся, потом взял чуть подрагивающую от волнения ладошку Полины и, слегка коснувшись ее губами, произнес:
      – Смею вас заверить, что таких, как вы, больше нет. Вы единственная в своем роде, и в этом вся прелесть. Кажется, именно вас я искал столько времени!
      – Вы? Искали меня?
      – Именно.
      – Но зачем?
      Этот вопрос остался без ответа. Имхотеп нежно перевернул руку Полины ладонью вверх и легким мимолетным движением большого пальца прошелся по дорожкам вен под тонкой кожей почти до локтя. Девушка шумно выдохнула, не понимая, что от нее хотят, но это оказалось приятно. Даже мысли не возникло протестовать, словно у этого вампира были все права на нее.
      А Имхотеп проговорил каким-то странным томным голосом:
      – Я чувствую вашу жажду.
      – Просто… я… я не успела ее утолить.
      – Вам нужно лучше… питаться. И нужно… нужно укрепить связь крови.
      – Как это?
      – Вы получили очень мало крови, когда стали вампиром, и это ослабило задатки вашей силы.
      – Мне об этом не говорили.
      – Скорее всего не знали, да и Магистр Города, при всем моем уважении, не в силах вам помочь - она другого клана. Хотя сделала уже все возможное. Думаю, теперь моя очередь.
      – То есть? - насторожилась Полина.
      – Я могу вам помочь. Дать то, что вы должны были получить сразу же.
      – Вы уже извинились, этого достаточно.
      – Достаточно, чтобы приглушить чувство вины - может быть. Но я должен исправить то, что могу.
      – О, вы ничего мне не должны, - Полина уже начала немного паниковать. Видимо, Имхотеп это почувствовал, так как его голос утратил настойчивость и приобрел очаровывающие нотки:
      – Не стоит волноваться, юная леди. Я ни в коем случае не хочу вас принуждать. Наоборот, исправить вопиющую несправедливость. Мало того, что вы стали вампиром в столь юном возрасте, так еще ваша связь с материнским кланом не установилась должным образом.
      – А что если она мне не нужна?
      – Ты просто еще не понимаешь, дитя. Только что обращенный вампир еще практически не имеет собственной силы и черпает ее из крови клана. Это забота и оберег. Вы же всего этого лишены. То, что рядом Алекса, что она стала вашей наставницей, очень помогает. Но это не может восполнить клановой связи.
      – И что, я стану сильнее? - спросила Полина, хотя где-то на грани сознания Файлин умоляла немедленно соглашаться.
      – Ну, не сразу. Это не случается вдруг. Но развитие ментальных способностей пойдет куда быстрее и целенаправленнее.
      – И все-таки меня предостерегали от необдуманных поступков.
      – Так подумайте. И хорошо. Просто решение должны принимать вы сами. Это дело вашей крови. Никто не даст совета, так как никто не знает, без чего вам приходится жить.
      – Тогда откуда вы знаете?
      – Чувствую. Ведь я источник вашей линии крови.
      – Значит… я феникс?
      – Вам об этом не говорили?
      – Нет.
      – Что ж, столь юному вампиру, в принципе, не важно, к какому клану он принадлежит, так как клановые способности пробуждаются далеко не сразу. Но только не в вашем случае. Хотя, возможно, я один понимаю, как вам это нужно. Ну, еще, может быть, Лазель.
      – Почему?
      – Главы кланов чувствуют межклановые связи. Остальным это не нужно. Это не самый легкий груз.
      – И что же теперь? - рассеяно спросила Полина.
      – Я же сказал, что могу все исправить, - мягко, по-кошачьи, улыбнулся Имхотеп.
      – Но как?
      – Об этом можно было догадаться, - он не упрекал, просто замечание. - Я открою для вас вену, и вы просто выпьете моей крови.
      "Да!" - почти вскричала в ее голове Файлин, но Полина испуганно пролепетала:
      – Нет! Нет, я не могу!
      – Но почему? Это пойдет только на пользу.
      – Это… так нельзя.
      – Глупости. Я, как глава вашего клана, даю позволение и даже настаиваю на этом, - такой успокаиваще-убеждающий голос.
      Файлин грозила перейти в неистовство, но девушка колебалась.
      – Представьте, - меж тем говорил Имхотеп, закатывая левый рукав, - что это, - приобнял Полину, - лекарство, - острые клыки вспороли собственное запястье, - которое необходимо выпить, - первая капелька крови упала на ее губы. - Для вашего же блага.
      Полина поняла, что пропала. У нее больше не было ни сил, ни воли не то, что перестать, но даже отстраниться. Голод полыхнул, охватывая разум, заставляя шире открыть рот, чтобы не упустить ни капли драгоценной жидкости.
      К тому же Файлин ликовала, всем своим существом потянувшись к ране.
      Эта кровь не походила ни на что и вызывала полнейший экстаз. Чистый свет, который разливался по всему телу, пробуждая что-то глубинное, саму вампирскую суть. И это опьяняло, как ничто.
      Полина с трудом помнила, как это началось, и не поняла, как завершилось. Все происходило так естественно, хотя и сохранилось в памяти лишь урывками. Она помнила, как Имхотеп прижимал ее к себе, заставляя откинуться. Приобнимал и шептал почти утешающе:
      – Так. Хорошо, девочка моя. Наконец-то! Я знал, что не ошибся.
      Юная вампирша хотела спросить насчет чего, но эту мысль унесло, смело ощущением сладчайшей крови во рту.
      Когда Полина немного пришла в себя, ей показалось, что мир вокруг заиграл новыми красками. Словно раньше она смотрела сквозь туман, и теперь он рассеялся. А внутри все полыхало, но это было… приятно.
      – Как ты, дитя? - осторожно поинтересовался Имхотеп, кончиком пальца сняв кровавую капельку с уголка ее губ.
      – Я… я не знаю.
      – А ты прислушайся к себе, - с добродушной улыбкой посоветовал вампир.
      Полина честно попыталась, но мысли вертелись вокруг того, что раньше он ее называл на "вы", а теперь на "ты". Хотя после произошедшего это кажется более чем нормальным.
      Уяснив для себя это, юная вампирша прислушалась к ощущениям тела и, наконец, ответила:
      – Я словно стала легче, и кажется, будто где-то внутри огонек горит. Так и должно быть?
      – Да, - кивнул Имхотеп, сам тайком ментально прощупывая девушку. Определенно, так и есть. Ошибки быть не может. Это то, что он искал. Путешествие проделано не зря, ему не показалось. Имхотеп еле сдерживался, чтобы не расхохотаться от радости, или не заплакать от облегчения. Но тысячелетия пестуемая выдержка позволила сохранить приятное, но непроницаемое лицо, и лишь сказать, - Теперь я чувствую в тебе Феникса.
      – Правда?
      – Абсолютно.
      Полина довольно кивнула. Как ни странно, но теперь она не испытывала недоверия или опасений насчет Имхотепа. Тогда, когда она пила его кровь, они казались единым целым, и Полина ощущала лишь его безмерную нежность и любовь, словно была его дочерью. Конечно, девушка не знала, что столь древний вампир может контролировать свои "эманации" даже в пароксизме страсти. Правда после первой эйфории пришли опасения:
      – Ой, но как же я все объясню Алексе?
      – Не беспокойся. Я думаю, она поймет, что иначе быть не могло. Я должен был так поступить. Как она действует для твоего блага, так и я. В конце концов, у меня есть на это право.
      – Право?
      – Да. Алекса поймет, о чем я.
      – Но…
      – О, не волнуйся. Я не имею в виду ничего… ужасного. И, если будет нужно, я поговорю с ней. Да, так, наверное, будет разумнее всего.
      – Не знаю… Наверное, лучше не сразу.
      – Возможно. Но если у тебя возникнут хоть малейшие затруднения - не стесняйся и обращайся ко мне. Ты знаешь, где мои покои?
      – Да.
      – Хорошо. Можешь приходить прямо туда. Я всех предупрежу, и тебя без вопросов пропустят.
      – Спасибо.
      – Не за что. Это мой долг. Я обязан позаботиться о тебе.
      – Все равно спасибо, - с самого детства ее учили прежде всего быть вежливой.
      Имхотеп улыбнулся, потом сказал:
      – Ладно. К сожалению, я вынужден тебя покинуть.
      – Я понимаю. Вы и так уделяете мне много времени. Я вас только задерживаю.
      – Не говори так. Для тебя у меня всегда найдется время. Я хочу, чтобы ты это знала.
      Полина улыбнулась. Сам Имхотеп уже направился к выходу, когда как бы невзначай спросил:
      – А ты бы хотела, чтобы я учил тебя использовать возможности клана Феникса?
      – Да… наверное, хотела бы, - ответила юная вампирша, чуть подумав.
      – А если бы для этого тебе пришлось путешествовать вместе со мной, как моей подопечной?
      – Я… я не знаю. Я не хочу покидать Алексу!
      – Понятно, - кивнул Имхотеп. - Удачной ночи, юная леди.
      – И вам.
      Еще одна ослепительная улыбка, и глава клана Феникса покинул апартаменты. Так было даже лучше. Полина все еще чувствовала себя взбудораженной от всего произошедшего. Пока даже не знала, что и думать. Мысли роились в голове, наскакивая одна на другую. А где-то глубоко сидела уверенность, что это правильно. Правда Полина сомневалась, было ли это убеждение ее собственным или пришедшим извне.
      Сразу вспомнилось, как Файлин настаивала на том, чтобы она приняла предложение Имхотепа. Чуть ли не силком заставила. У Полины промелькнула мысль: "Ну, теперь ты довольна?" К своему удивлению она услышала мысленный ответ:
      – Да. Своим упрямством ты только вредила себе. Знаешь ли ты, что так ослабляют связи с кланом, как это было у тебя, только в качестве серьезного наказания. Это изгнанники, которым нигде не рады.
      – Но… как же вампиры-одиночки?
      – Это разные понятия. Они не рвут связь с кланом, а просто получили право независимости. Такова твоя Алекса, правда сейчас уже нет.
      – И все равно, зачем эта связь? Чтобы меня контролировать? - не отступала Полина.
      – Глупая, сама подумай! Клан всегда идет впереди вампира в нашем обществе. Да, лишь немногие могут угадать клановую принадлежность с одного взгляда, но практически все ощущают связь клана. А теперь представь, что ты где-то появляешься одна, и другие вампиры при встрече не почувствовав этого связующего звена, что они подумают? Что перед ними вампир-изгнанник, а значит преступник! Тогда с тобой могут сделать что угодно!
      – Но Алекса…
      – Она не всегда будет с тобой, девочка. Тебе нужно учиться жить своим умом. Ведь именно этого ты вроде и хотела.
      – Да, но…
      Полина так и не домыслила ответ. Суровая отповедь подруги заставила ее взглянуть на все с другой стороны.
      – То-то же, - довольно протянула Файлин. Она очень радовалась такому повороту событий. Пока все шло именно в том русле, в каком нужно.
      Совсем немного оставалось до решительных действий. Еще чуть-чуть. Это не страшно, ведь она ждала так долго, что еще немного погоды не сделает. А Полина так послушна и податлива! И ее доверие… хоть обнимай и не выпускай. Скоро!
      Улыбнувшись самой себе, Файлин сказала:
      – Ты все сделала правильно, и не сомневайся!
      – Не знаю. Не думаю, что это понравиться Алексе.
      – Во всяком случае сделанного не воротишь. К тому же, что она может тебе сделать?
      – Ты не понимаешь, получается, я просто подвела ее, - вздохнула Полина.
      – Ты права, не понимаю. Она тебя любит, поэтому ничего страшного не случится, - Файлин не испытывала ни малейших угрызений. - Уверяю, ты приобрела больше.

      Юная вампирша хотела что-то возразить, но больше не ощущала присутствия подруги. Та так стремительно ушла, что это даже походило на бегство. И скоро стало ясно, почему. В комнату вошла, да практически влетела Алекса. И с самого порога спросила:
      – Полина, с тобой все в порядке?
      – Да, все хорошо, - поспешила успокоить девушка.
      – Мне сказали, что сюда заходил Имхотеп.
      – Верно.
      – Что он хотел? - в мозгу Магистра Города билась мысль: "Да как он посмел?!"
      – Не знаю, похоже, что ничего. Мы очень мило пообщались.
      – Вот как? О чем же? - вскинула бровь Алекса, изо всех сил стараясь скрыть раздражение, так как направлено оно было вовсе не на Полину.
      – О разном. Он рассказал мне столько интересного о связях внутри клана. Сказал, что я - тоже феникс. А почему вы мне этого не говорили?
      У Алексы все сжалось от нехорошего предчувствия, но она все же ответила:
      – Пока это не казалось мне важным. Ты так юна, и твоя сила только-только развивается.
      – А Имхотеп сказал, что уже можно…
      – Еще я не хотела лишний раз напоминать о твоем создателе, - машинально продолжила Магистр Города, но разум ухватился за последнюю реплику подопечной, - Что? Что он тебе сказал?
      – Что мне можно начинать… осваивать способности клана… теперь.
      – Теперь? - беспокойство пробиралось все ближе к сердцу Алексы, грозя его задушить.
      Она пристальнее присмотрелась к воспитаннице, подмечая то, что ускользнуло в спешке. Вот едва различимая алая капелька на воротнике. И этот почти неуловимый запах, витающий в комнате, который ни с чем не спутаешь. Он заставляет невольно принюхаться. А еще этот новый блеск в глазах Полины! Словно там, в глубине, два уголька, на которые периодически дуют. Слишком много признаков на лицо. Слишком.
      Тихо, но очень четко, Магистр Города спросила:
      – Ты питалась сегодня?
      – Ну… я… не совсем.
      – Я ощущаю в этой комнате запах крови. Странной крови.
      – Просто она… не человеческая.
      – Это я поняла. Но чья? - Алекса уже знала, в чем дело, но ей просто необходимо было услышать это из уст Полины.
      – Имхотеп… предложил мне свою кровь, - почти шепот.
      – Почему ты сразу не сказала мне?
      – Я знала, что это расстроит тебя.
      – Еще бы! - как-то обреченно вздохнула Алекса. - Теперь результат налицо. И ты пошла на это добровольно?
      – Да. Меня убедили в необходимости. Без этого я не была полноценным вампиром. Только так я могу начать набирать силу. Это правда?
      – Правда, - нехотя кивнула Магистр Города.
      – Но почему ты не говорила мне об этом? - вот оно, первое обвинение. То, чего Алекса всегда боялась, и, вместе с тем, готовилась. Поэтому сказала, откинувшись на спинку дивана и не смотря на Полину:
      – Когда мы… встретились, ты была в очень плачевном состоянии. Запуганный зверек с надтреснутым восприятием мира. Главной моей заботой стало восстановить пошатнувшуюся психику, помочь влиться в новый мир, принять новое "я". Возможно, я где-то ошиблась. Но я считала, что все остальное можно отодвинуть лет на десять. Это не самое главное. К тому же может серьезно помешать.
      – Но… почему?
      – То, что ты сделала сегодня… Пойми, ты приняла не только силу клана, но и все обязанности перед ним. А это может оказаться слишком тяжелой ношей.
      – Обязанности? Конечно, я готова отвечать. Но что это? - Полина выглядела растерянной.
      – Девочка моя, у тебя нет создателя, но клан утвердил свои права на тебя. И ты должна беспрекословно подчиняться воле Имхотепа, а также любого, кого он назначит твоим опекуном.
      – Он не сделает этого! - почти со страхом. - Ведь он знает, как я отношусь к тебе и остальным!
      – Возможно. Но нужно предусмотреть все, - Алекса не запугивала, скорее сочувствовала. - Он ни о чем таком тебя не спрашивал?
      – Хм… он говорил, что будет меня защищать, если нужно. И я всегда могу к нему обратиться. И еще он хотел переговорить с тобой.
      – В самом деле? О чем же?
      – Возможно, обо мне, - тихо, почти испугано. Полина чувствовала себя меж двух огней. С одной стороны ее так убеждали, что это правильно, что так будет лучше для нее в первую очередь, а с другой - может иметь нехорошие последствия. Тогда, когда ее уговаривали на два голоса, первое пересилило, а теперь пришло чувство вины и сомнения. Больше всего Полина боялась, что кто-то возымеет над ней такую же власть, как Варлам. Именно поэтому она стремилась к силе, - чтобы воспротивиться этому. Хотя ее уже убедили в том, что оптимальный выход для нее - найти могущественного покровителя.
      Полина очень любила Алексу, считая ее чуть ли не сестрой, уважала и восхищалась Лазель, и те в свою очередь относились к ней очень трепетно. Но вот станет ли Лазель отстаивать ее интересы перед Имхотепом? Юная вампирша сомневалась. На самом деле сейчас ей было просто страшно. Страшно, что от нее отвернуться дорогие ей… вампиры.
      Видимо, все это более чем ясно читалось на ее лице, так как Алекса тотчас оказалась рядом и обняла свою подопечную, заговорив:
      – Ну что ты, что ты, моя хорошая? Все образуется.
      – Вы… вы ведь не откажетесь от меня, правда?
      – Что ты такое придумала? Конечно нет! Наоборот, я боюсь, как бы ты сама не захотела уйти.
      – Нет! Никогда!
      – Тогда могу обещать, что сделаю все возможное, чтобы никто, даже Имхотеп не смог забрать тебя у нас!
      – Это может стать проблемой, ведь так?
      – Тс-с. Не нужно. Давай не будем об этом. Ведь пока ничего страшного не случилось, - Алекса поняла, что если будет давить на Полину - ничего хорошего не выйдет. Девушка и так уже запугана и вся в сомнениях.
      – Но ты говорила…
      – Не важно. Сделанного не воротишь. Если возникнет проблема - мы сделаем все возможное, чтобы разобраться с ней. Обещаю.
      – Прости. От меня одни неприятности.
      – Ерунда. Успокойся.
      Полина уткнулась лбом в плечо вампирши, пробормотав:
      – Как бы мне хотелось, чтобы все снова стало легко и просто. Или иметь столько силы, чтобы таких неприятных ситуаций не было.
      Где-то в ее разуме хохотнула Файлин, обронив:
      – Будь осторожнее в своих желаниях - они могут сбыться!
      Ей Полина ничего не ответила, лишь тесно прижалась к Алексе. Та, ощутив какой-то странный приступ беспокойства, погладила девушку по спине. Кажется, это помогло. И, тем не менее, очень недолго, но ощущался запах какой-то странной, новой силы. Алекса со страхом подумала, уж не причина ли этому кровь Имхотепа, и не пробудились ли в Полине новые возможности. Если да, то, возможно, все не так плохо, и глава клана Феникса в самом деле совершил благородный поступок. Правда, не исключено, что за это еще придется заплатить.

      Когда Алекса рассказала о произошедшем Сергею и Лазель, справедливо считая, что те должны знать, их мнения разделились. Сергей, едва дождавшись окончания рассказа, воскликнул:
      – И ты спустила ей это с рук?
      – А что, по-твоему, я должна была сделать? - нахмурилась Алекса.
      – Надо хоть как-то повлиять на Полину! Она делает все, что ей вздумается!
      – Ты не объективен, - возразила Лазель. - Полина очень робкая и скромная девушка. В ней нет своевольности. А то, что она сделала… тут и правда две стороны одной медали. Как глава клана, я понимаю намеренья Имхотепа. Он, действительно, сделал то, что должен был. И да, получив связь с кланом, Полина заполучила и отрицательные последствия этого. Имхотеп может взять полную опеку над ней, но не думаю, что станет. Тут все зависит от дополнительных мотивов главы клана Феникса.
      – И все-таки Полина не должна была… - начал Сергей, но Лазель перебила его:
      – А ты не думал над тем, что она просто не могла сказать нет? Имхотеп - глава ее клана, и это будет ощущаться даже через каплю общей крови. К тому же он сам по себе древний и могущественный вампир, а она - желторотый птенец. А уж как он умеет убеждать!
      – Я смотрю, ты от него просто в восхищении, - буркнул Сергей.
      – Нет, я просто уважаю его, и стараюсь объективно оценивать возможности.
      – Но как нам тогда защитить Полину? - вздохнул возлюбленный Магистра Города. - Потерять ее…
      Лазель, возможно, впервые, поняла, что эта совсем юная вампирша не безразлична не только Алексе, но и ее избраннику. Сергей по-своему любит Полину, как дочь. И не только из-за Алексы, а саму по себе. Это радовало.
      – Мы ее не потеряем, - заявила Магистр Города. - Во всяком случае, сделаем все возможное, чтобы этого не случилось. Эх, как было бы проще, если бы она являлась просто моим птенцом!
      – Это да, но ведь тогда и ряда других событий не случилось бы, - возразила Лазель. - К сожалению, нам не дано переиграть прошлое.
      – Но будущее в наших руках, - закончила Алекса. - Еще слишком рано сдаваться. Хотя поведение Имхотепа настораживает. Уж слишком пристальное внимание простой юной вампирше. У меня все больше уверенности в том, что нам отводят глаза.
      – Возможно, - согласилась Лазель. - Благо, у нас еще есть время, чтобы все выяснить.
      Тут-то как раз глава клана Инъяиль ошиблась. Со следующего дня события завертелись в каком-то причудливом калейдоскопе.
      Началось все с того, что Кетан передала Магистру Города послание от Имхотепа, в котором тот просил о встрече без свидетелей. Спустя где-то час они уже сидели один на один в гостиной апартаментов Алексы. Как ей не хотелось дружеской поддержки в этот момент, но она была одна.
      И Имхотеп заявился в гордом одиночестве. Сегодня его наряд оказался куда как скромнее, чем обычно: простой темно-синий костюм.
      – Добрый вечер, Алекса. Извините, если пришлось нарушить ваши планы на этот вечер.
      – Для вас я всегда найду время, глава клана Феникса. Чем могу помочь?
      – Помочь? Не совсем, - вампир располагающе улыбнулся, усаживаясь в кресло напротив Алексы так чопорно, словно это по меньшей мере трон. - Просто мне нужно… переговорить по… одному вопросу.
      Магистру Города показалось, что в его голосе промелькнула нотка неуверенности, и это было просто удивительно. Имхотеп и неуверенность казались двумя взаимоисключающими понятиями. Но внешне она никак не выдала своего удивления, лишь сказала:
      – Я внимательно вас слушаю.
      – Возможно, выбранная тема покажется вам странной, но я хочу поговорить о вашей подопечной.
      – О Полине? - тотчас подобралась вампирша.
      – Да-да, о ней, - согласно кивнул Имхотеп, переплетя изящные пальцы и обхватив ими колено.
      – Чем она вас так… заинтересовала? Или она сделала что-то не так?
      – О, нет! Это во всех отношениях милое дитя. Она просто очаровала меня! Конечно, ее случай весьма… занимателен. Другого такого, возможно, и не было. Ее создатель…
      – Как уже говорилось, мерзавец и подлец, - отрезала Алекса. Даже его смерть не искупила всей вины перед Полиной.
      – Именно поэтому я и позволил себе вмешаться.
      – Вы дали ей свою кровь, - холодно заметила Магистр Города, прожигая взглядом Имхотепа.
      – Да, - он кивнул почти довольно. Это лишь малая толика, конечно, но она позволила хоть что-то исправить.
      – Думаете, ей это так уж нужно?
      – Вампир без клана - что сирота. Она слишком юна, чтобы жить особняком. Надеюсь, это… вливание откроет и другие ее скрытые резервы.
      – Не слишком ли мы торопим события?
      – Отнюдь. Ни к чему держать ее за неразумного ребенка.
      – И именно об этом вы хотели поговорить?
      – Полина опасалась, что вы будете сердиться из-за этого ее поступка. Я обещал поговорить. Конечно, есть и другие мотивы.
      – Какие же, позвольте поинтересоваться?
      – Вы же знаете, что она принадлежит к моему клану.
      – Все вампиры принадлежат к какому-либо клану по рождению, - пожала плечами Алекса, сделав все возможное, чтобы жест показался беспечным.
      – Так и есть. А раз Полина - клана Феникса, то я несу за нее непосредственную ответственность.
      – Она - моя подопечная, и я отвечаю за нее.
      – Вы хотите нести первостепенную ответственность? - решил уточнить Имхотеп.
      – Я ее и несу уже лет пять как.
      – Но вы инфернит, не феникс.
      – Мне это известно, - довольно мрачно усмехнулась Алекса. - Может, уже перейдем непосредственно к делу?
      – Возможно, вы и правы, - вздохнув, согласился глава клана Феникса. - Дело в том, что я хотел бы забрать Полину в свой дом.
      Вот оно и прозвучало. То, чего Алекса так сильно опасалась. А раз опасалась - значит, опять таки, готовилась. Да, она не могла дать решительный отпор, но весомые возражения имелись:
      – Полина не игрушка, чтобы вот так просто передавать из рук в руки.
      – Согласен. Она удивительное существо. Именно поэтому я и говорю о ее переходе в мой дом.
      – Не вижу связи.
      – Поймите, я забочусь лишь о ней. Я знаю, как много вы сделали для Полины, и что значите друг для друга. Но вы не сможете дать ей того, что могу я. Она - феникс. Юный и неоперившийся, но феникс. Ей нужны себе подобные рядом, которые расскажут об особенностях ее силы и характера, так как даже она ощущает давление Живого огня. Она будет в безопасности постигать то, что должна. Это поможет избежать многих подводных камней. Разве вы можете дать ей все это? Подумайте!
      – Да, я могу дать ей не все, но многое. К тому же жизнь - это не только учеба. Вы можете научить ее очень многому, не спорю, но будете ли вы ее любить? Все навыки для Полины в общем-то вторичны. Ей важно обрести внутреннюю целостность после всех тех испытаний, что выпали ей. Здесь она нашла как близких вампиров, так и людей. Мы ее любим, и можем дать хоть какое-то подобие семьи.
      – Считаете, что я не могу? - без злобы, но с интересом, который даже не пытался скрыть.
      Алекса кивнула, потом все-таки сказала:
      – Вы - глава клана. Это огромная ответственность и не меньший круг обязанностей, и ваши птенцы, которым тоже необходимо внимание. За всем этим где отыскать время для юной вампирши, которая больше обычная девушка, чем Дитя Ночи?
      – Ну, мои птенцы уже в состоянии сами о себе позаботиться, - на это Алекса усмехнулась, вспомнив Тутанхамона, что не осталось незамеченным, так как Имхотеп добавил, - И, тем не менее, даже он более чем самостоятелен.
      – Пусть так, но это не отменяет других забот. К тому же вы ведь не собираетесь оставаться здесь.
      – Нет, конечно.
      – А переезд может стать для Полины фатальным. Уехать с чужими людьми в чужую страну. Она будет страдать от одиночества и непонимания.
      – По-моему, вы приписываете своей подопечной излишнюю беспомощность. Вы слишком сильно сгущаете краски.
      – Ой ли? Вы ведь знаете ее лишь несколько часов. Я же не первый год стараюсь помочь всем, чем только можно, - Алекса говорила нарочито размеренно, так как опасалась, что иначе просто сорвется на крик. - Я вытащила Полину из лап тех, кому было приказано ее убить. Тогда это был дикий зверек, до судорог боящийся самое себя. Я старалась это исправить, отогреть, собрать ее рухнувший мир по кусочкам. Я была рядом, когда она пыталась наладить отношения с родителями, и когда поняла, что к прежнему возврата нет. Мы пережили вместе много горестей и радостей. И за все это время никто из вашего клана, никто, слышите! Не поинтересовался ее судьбой. Полину бы просто убили, как бракованного, слишком юного вампира. И по какому праву вы сейчас домогаетесь Полины?
      – Я мог бы сказать, что по праву главы ее клана, - вздохнул Имхотеп. - Но это ведь не станет для вас весомым аргументом?
      – Боюсь, что нет.
      – Я нисколько не умаляю ваших заслуг. Они огромны, и именно благодаря им девушка жива и здорова. Но поймете, есть вещи, которые может дать только клан.
      – Что же вы так беспокоитесь о Полине? - нахмурилась Алекса.
      – Тут есть еще одна причина - личная, - нехотя ответил Имхотеп. - Я не люблю о ней распространятся, но вы имеете право знать.
      – Что именно?
      – Возможно, вы слышали, но все же. Давно, даже по нашим меркам давно - Тутанхамона тогда даже не родился, у меня была дочь. Мое единственное дитя. Конечно, для меня самая лучшая. Рожденный вампир, и с такими яркими задатками! Тогда я больше всего боялся, что она изберет путь человеческой жизни.
      Но нет, когда пришел срок, ей исполнилось двадцать два, она по собственному желанию прошла обряд инициации. В ту ночь не было вампира счастливее меня.
      Все задатки моей дочери почти сразу дали о себе знать. Теперь у меня появилось не только любимое дитя, но и наследница. Та, которой со временем можно будет, не сомневаясь, передать клан. У нее хватит сил его сдержать. И нет более крепкой преемственности, чем наследственная.
      Силы моей дочери развивались весьма стремительно. Уже через двести лет она стала Мастером Иллюзий, а живой огонь бурлил в ней, как ни в ком.
      Но именно из-за этой силы я и потерял дочь, когда ей едва минула тысяча лет. Это было невыносимо! Да и сейчас… - Имхотеп замолчал.
      – Я от всей души сочувствую вам, - ответила Алекса.
      – Но вы спросите, причем здесь Полина?
      – Ну…
      – Дело в том, что ваша воспитанница очень напомнила мне о дочери.
      – Но… чем?
      – Хм… они похожи внешне, но это не главное. У них схожи характеры и взгляды, а еще есть что-то неуловимо общее в ауре.
      – То есть? - последнее уже никак не укладывалось в голове.
      – Ну… как если бы моя дочь возродилась заново, как фантастически это бы не прозвучало. Словно я узнал ее душу.
      – Хм… я слышала что-то подобное.
      – Красивые легенды иногда оказываются правдой, хотя, возможно, и не такой красивой. Вампиры живут долго, некоторые очень долго, и наша память крепче. И в своем следующем возрождении мы можем узнать души тех, кто был нам особенно дорог.
      – И вы хотите провернуть нечто подобное с Полиной?
      – Нет. Я хочу, чтобы она просто была рядом. Мы бы могли… помочь друг другу.
      Алекса нахмурилась и молчала некоторое время, но потом все же сказала:
      – Возможно, я не вправе этого говорить, но ради Полины должна. Она живет здесь, среди нас, как член семьи. Мы любим ее такой, какая она есть. Без прикрас и притворств. Вы же… вы хотите забрать ее в чужую обстановку. Да, возможно, вы даже будете ее любить, но прежде всего будете видеть в Полине свою потерянную дочь. И это может вылиться в то, что девочка станет ее бледной тенью и перестанет быть собой. Ваша утрата велика, но, чтобы залечить ее, вы требуете слишком высокую цену. Да, с вами Полина приобрела бы бесценный опыт, но потеряла бы себя. Оно того не стоит.
      – Значит, вы мне отказываете? - кажется, Имхотеп нахмурился, но сложно утверждать точно.
      – Да, к сожалению, - кивнула Алекса.
      – Вам не кажется, что это эгоизм, что вы просто не хотите отпускать ее от себя?
      – Отнюдь. Я забочусь о ее благе.
      – Даже если это благо заключается в том, чтобы противопоставить Полину ее собственному клану?
      – Даже если так, - Алекса твердо держалась своих позиций.
      – А вам не приходило в голову, что я могу просто забрать ее, так как по всем нашим законам она принадлежит мне?
      Если бы Алекса была вервольфом, то скалилась бы, а так ее лицо приняло абсолютно непроницаемое выражение, взгляд же стал холоднее арктических льдов и острее бритвы. Она сказала:
      – Приходило. Равно как и то, что вы можете заставить ее захотеть покинуть меня. Но это не значит, что я не буду пытаться воспрепятствовать этому.
      – Это угроза? - по тону Имхотепа невозможно было понять: озабочен он или забавляется.
      – Нет, скорее предупреждение. Пусть Полина юна и неопытна, но она нам дорога, и у нее не мало защитников.
      – Не слишком ли опрометчиво с вашей стороны?
      – Возможно. Но ради близких людей не стыдно и рискнуть.
      – Хм. Что ж… - кажется, Имхотеп что-то обдумывал. - Ваши доводы приняты к сведению. Но и я так легко не отступлюсь. Мы еще вернемся к этому разговору!
      – Как вам будет угодно.
      – Что ж, в таком случае, я откланиваюсь.
      Имхотеп, преисполненный величия, поднялся и направился к дверям. Алекса и не думала его как-то останавливать, лишь проводила взглядом. В комнате стало трудно дышать от напряжения.

      Алекса вздохнула, встряхнула головой и попыталась начать мыслить логически. Получалось плохо, так как эмоции продолжали бурлить. Еще один вздох, и Магистр Города едва не подпрыгнула, когда услышала:
      – Что-то случилось?
      – Лазель, уф. Это ты! А я не заметила, как кто-то вошел.
      – Не удивительно, учитывая твою погруженность в себя. И в чем причина такого состояния, позволь поинтересоваться?
      – События развиваются по наихудшему сценарию.
      – Правда? - Лазель села рядом, положила ладонь на крепко сцепленные руки подруги и, чуть сжав их, предложила, - Рассказывай.
      – Имхотеп дал свою кровь Полине, а сегодня возжелал со мной поговорить, и заявил, что хочет забрать ее, понимаешь, - Алекса судорожно сглотнула и нервным жестом заправила за ухо выбившуюся прядь. Лазель погладила ее по руке, и этого оказалось достаточно, чтобы вампиршу прорвало. И она рассказала все, как было. Даже почти дословно передала разговор с главой клана Феникса. Закончив, она откинулась на спинку дивана и проговорила, прикрыв глаза, - Хуже всего - я не могу воспрепятствовать Имхотепу. У меня нет ни таких сил, ни возможностей. Полина его клана.
      – Я хорошо тебя понимаю, - пыталась успокоить подругу Лазель. - И после того, что ты рассказала, вовсе не уверена, что Имхотеп может дать больше, чем возьмет. Он гоняется за призраком.
      – Как бы ясно мы это не понимали, это не поможет отвести беду. Я даже вызов ему бросить не могу!
      – Это ничем не поможет, - согласилась Лазель.
      – Наверное, я где-то не досмотрела, раз Полина оказалась такой беззащитной в круге любящих ее людей. Я не могу придумать, какие силы могут заставить Имхотепа отступиться! Какая связь может оказаться сильнее…
      – Семейная, - едва слышно ответила глава клана Инъяиль, задумавшись.
      – Что, прости?
      Вампирша ответила не сразу, словно что-то прикидывая, но, решившись, заявила:
      – Ты права, Полине не стоит переходить в дом Имхотепа. Это может привести к катастрофе. А семейные связи все же крепче. Так что выход, пусть и не самый лучший, но есть.
      – Какой? Это возможно?
      – Да, хоть и не без труда, ведь я с такими железными аргументами отшила Тутанхамона! И тут же выбрать другого феникса… Это, определенно, вызовет множество вопросов. И почти наверняка нам придется пройти через процедуру опознавания союза.
      – В смысле?
      – Что-то вроде того, как раньше на всеобщее обозрение вывешивали простыню с девственной кровь после свадьбы, только не так… грубо. Через день после объявления о состоявшемся союзе, мы должны предстать перед двумя вампирами-свидетелями, которые в письменной форме подтвердят состоялся ли этот самый союз. То есть переспали мы или нет. Ты же знаешь, мы это хорошо чуем, даже просто стоя рядом.
      – Как… унизительно.
      – Не спорю, но такова традиция в спорных случаях.
      – И ты готова пойти… на такое?
      – Так мы сможем спасти Полину, почему нет?
      – Но такие сложности… Может, поэтому Имхотеп и одобрил сватовство Тана?
      – Хм… вполне может быть. Не удивлюсь, если он просчитал и этот ход. Возможно, думает, что Полина не согласиться на спасительный союз на таких условиях.
      – Не исключено, конечно…
      – Я так не думаю, - возразила Лазель. - К счастью, Полина не испытывает ко мне неприязни или отвращения, наоборот - симпатию. Так что союз возможен даже на таких условиях.
      – Сможешь ее… уговорить?
      – Даже соблазнить, если надо, - почти улыбнулась вампирша, правда глаза оставались более чем серьезными.
      – Ты не шутишь…
      – Такими вещами - ни за что! Раз союз не сможет быть фиктивным, то я никому не дам повода усомниться. И сделаю все возможное, чтобы Полина не страдала.
      На этом можно было вздохнуть с облегчением, но для этого у Алексы имелось слишком большое чувство социальной справедливости. Поэтому, придвинувшись чуть ближе, она спросила:
      – Но… как же ты сама?
      – Я? - какая-то грустная усмешка. - Сейчас речь не обо мне. Это наш единственный выход. И вряд ли найдется еще могущественный вампир, которому ты могла бы доверить Полину.
      – Нет, но…
      – Вот именно. Не волнуйся, это не самое ужасное решение в моей жизни. И даже не ужасное вовсе. Мне нравиться Полина. Милая девочка.
      – Но союз так сильно свяжет вас… как же твой клан?
      – Они поймут. К тому же, инъяильцы придерживаются свободных союзов. Когда придет время, я могу завести наследника от кого угодно. Так что мой клан защищен.
      – Понятно, - и как бы между прочим, - Ты ведь не любишь Полину.
      – Нет. Но она мне симпатична. Этого хватит.
      – Но как же…
      – Я что-то не пойму, кого от кого ты пытаешься защитить? - усмехнулась Лазель.
      – Вас обеих, - ответила Алекса, пряча глаза. - И я не хочу никаких невосполнимых жертв. Если они нужны, уж лучше их принесу я.
      – Но ты не всемогущая.
      – Бывают моменты, когда я очень жалею об этом, - еще один вздох.
      – Не стоит, - пальцы Лазель переплелись с пальцами подруги. - Ты же понимаешь, что это оптимальный выход.
      – То-то и оно! Но я не имею права просить о подобной услуге. Особенно тебя!
      – Почему?
      – Потому что… - начала было говорить Алекса, и затихла, не в силах продолжить. Но Лазель и так все поняла. Легкий поцелуй и слова:
      – Все не так мрачно, как ты пытаешься представить. Я же уже говорила, что не собираюсь становиться великомученицей. Да, нам придется жить с Полиной вместе, да, будем спать, во всяком случае, чтобы подтвердить действительность союза. А все остальное останется на усмотрение нас двоих.
      Алекса попыталась улыбнуться этим словам, но вышло как-то не очень убедительно. Тогда глава клана Инъяиль заметила:
      – Так или иначе, но мы приобретаем гораздо больше, чем теряем.
      – Да, но это не делает выбор легче.
      Лазель пристально всмотрелась в подругу, потом заключила:
      – Мне кажется, что тебя еще что-то беспокоит.
      – Нет… не думаю.
      – А мне кажется, что так.
      Алекса подавила в себе желание зажмуриться, и проговорила:
      – Мне кажется, наша дружба не принесла тебе ничего, кроме неприятностей, - быстро сказать и застыть, как каменное изваяние.
      – С чего ты взяла? - удивленно вскинула бровь Лазель, стараясь поймать взгляд вампирши.
      – Ну… Из-за меня у тебя душа не на месте. Тогда, когда мы познакомились… не стоило мне настаивать… Потом Сергей… Ты чуть не умерла тогда, и опять же из-за нас. И вот сейчас…
      – Ерунда! Все не так ужасно, как ты пытаешься представить. Та ночь в Петербурге… это было замечательно! Я никогда не жалела об этом! - "а жалела о том, что ушла" - добавила она уже про себя. - Если бы не ты, Сергей был бы мертв, хотя это вряд ли принесло мне успокоение. Месть - священный долг. Но я простила его. Нет ничего, в чем я могла бы винить тебя. И сейчас… все нормально.
      – Прости, но мне сложно в это поверить.
      – И, тем не менее. Мы же не самый худший вариант друг для друга.
      – Но эта вынужденность…
      – Что ж… тут не без изъянов. Но жить можно. Так что настоятельно прошу: не позволяй совести себя загрызть.
      – Иногда проще сказать, чем сделать. Я в неоплатном долгу перед тобой!
      – Между друзьями не может быть долгов. Только дружеская выручка. Так что давай начнем воплощать наш план в жизнь.
      – Я в самое ближайшее время поговорю с Полиной. Но если она под чьим-либо давлением или сама по себе заупрямится…
      – Тогда выступлю я и примусь за соблазнение. Так что, если появятся проблемы, то не настаивай, а просто скажи, что мне нужно действовать.
      – Да, другого выхода у нас нет.
      – Вот именно. Как поговоришь - дай знать. Там определимся.
      – Непременно.
      За сим и закончили. Обеих теперь ждали нелегкие испытания.

      Разговор с Полиной состоялся следующим же ранним вечером, что у вампиров утром зовется. Воспитанница Магистра Города как раз проснулась и предстала в Катакомбах перед вампиршей.
      Полина как раз закончила с порцией донорской крови, когда Алекса подсела рядом и сказала:
      – Пришло время нам поговорить о некоторых серьезных вещах, - Сергея она попросила не вмешиваться и не присутствовать при их разговоре. Тот не слишком довольно, но согласился.
      Лишь заслышав слова Магистра Города, девушка вся сжалась, едва слышно спросив:
      – Я опять что-то сделала не так?
      – Нет, милая. Речь пойдет о старых поступках и новых решениях. Все это очень серьезно, постарайся понять.
      – Я… Я попробую.
      – Понимаешь, Имхотеп говорил со мной.
      – Да, он собирался.
      – Но вряд ли рассказал тебе о цели нашего разговора. Он хочет забрать тебя.
      – В смысле?
      – Взять над тобой полное опекунство. Чтобы ты, как и следует юному вампиру клана, жила в доме создателя или назначенного кланом опекуна. В твоем случае им хочет быть сам Имхотеп.
      – Но… но почему?
      – Ты ему приглянулась, ты похожа на его дочь. Да мало ли причин!
      – Он не может… - пролепетала Полина, правда Файлин в ее голове лишь ухмыльнулась.
      – Боюсь, что может. Я же предупреждала тебя, - мягко проговорила Алекса. - Он - глава твоего клана. Для тебя его слово закон. Именно он несет за тебя всю ответственность. Он вправе требовать, а я не должна, не могу ему препятствовать.
      – Это… это все из-за моего поступка, да? - как-то устало выдохнула Полина.
      – Скажем так, он вбил последний гвоздь.
      – И ты… ты отдашь меня… вот так? - не страх, но подозрение в голосе. Алекса задохнулась от возмущения:
      – Как ты могла подумать такое?! Пойми, я не всемогуща! Не в моей власти отказать Имхотепу! Но кое-что мы придумали.
      – Мы?
      – Да. Я и Лазель.
      – Что же?
      – Возможен союз, который исключит притязания главы клана Феникса на твой счет.
      – Союз?
      – Именно. Что-то вроде брачного.
      Глаза Полины удивленно распахнулись. Если она чего и ожидала, то явно не этого, что и доказали ее слова:
      – Но… я… не собиралась вступать в брак.
      – Это не брак, хотя суть союза очень к нему близка, - Алексе не так-то легко было говорить с Полиной на эту тему, но так было нужно. - Возможно, вам даже придется доказывать его действительность.
      – Как это?
      – Двое должны засвидетельствовать, что вы спали вместе и занимались любовью. Это устанавливается легко, по запаху. Ничего… смущающего.
      Глаза Полины становились все больше и больше по мере услышанного. Она не без труда смогла спросить:
      – И с кем же я должна заключить… союз?
      – С Лазель, - видя, что у юной вампирши просто челюсть упала от удивления, Алекса пояснила, - Она - единственный возможный кандидат. Глава клана, сильный вампир. И к тому же ей мне… не страшно доверить тебя ей.
      – Значит, Лазель… - потерянно проговорила Полина.
      – Мне кажется, это хороший вариант. Лазель сама предложила. И еще… мне казалось, что она тебе не совсем безразлична.
      – Да, но… Неужели вы за меня уже все решили?
      – Понимаю, тебе не легко принять такое. Но… Из сложившейся ситуации есть только два выхода.
      – Какие же?
      – Первый: ты окончательно и бесповоротно переходишь в дом Имхотепа. Мы расстанемся. Он станет твоим отцом и господином, нравиться это тебе или нет. Скорее всего, увезет тебя с собой, в Египет.
      – Он будет меня учить?
      – Не знаю, весьма вероятно. Во всяком случае, сможет распоряжаться тобой по своему усмотрению.
      – А если я… не захочу?
      – Не думаю, что это будет считаться веским аргументом.
      – А второй выход?
      – Второй: союз с Лазель. Для всех в нашем мире вы будете считаться парой. Союз не обязывает тебя иметь от нее детей, равно как и ей от тебя. Только совместную жизнь и близкие отношения.
      – И Лазель согласна?
      – Да. Если бы нет, то я бы об этом и не говорила.
      – Значит, вы все решили за меня, - с тяжелым вздохом повторила Полина. Внутри нее начала закипать досада, грозившая перерасти в ярость. Хотя это пламя поддерживала не только она сама. - У меня осталось лишь два пути - каждый из которых суть рабство.
      – Это не так. Лазель не преследует никакой корысти. Она друг тебе.
      – Угу. И тебе тоже. Но что если я не хочу ничего из предложенного, что тогда?
      – У тебя нет выбора. Имхотепу не так уж важно твое согласие. Он будет пытаться завладеть тобой. Так что тебе придется выбирать.
      – Выбирать? Да у меня никогда не было выбора! Все все всегда решали за меня! - голос Полины почти срывался на крик. Но не совсем ее голос.
      – Полина, успокойся. Подумай!
      – А что если мне надоело быть спокойной покладистой тряпкой? - сверкнула глазами вампирша, и в них появились золотистые искры.
      – Полина!
      – Что? - глаза стали совсем золотыми.
      Алекса неожиданно почувствовала вихрь силы, исходящей от воспитанницы. Чужеродной силы. Магистр Города попыталась успокоить ее своими ментальными способностями, но та просто отшвырнула ее прочь. Да так, что вампирша ударилась о дверь.
      – Полина! - выдохнула Алекса.
      – Не хочу никого видеть! - пронзительно заявила юная вампирша.
      – Что ж, я ухожу. А ты постарайся взять себя в руки.
      С этими словами Алекса вышла. На самом деле она направилась за помощью, так как то, что творилось с Полиной, было явно ненормальным! В нее будто бес вселился. И эта сила…
      А Полина, едва захлопнулась дверь, осознала, что же натворила. Она со стоном рухнула на диван, закрыв лицо руками.
      – О, что же я наделала!
      – По-моему, ничего особенного, - раздался почти веселый голос Файлин.
      Юная вампирша сморгнула, и вдруг оказалось, что они в замке тысяче иллюзий. Тотчас вскочив, она спросила:
      – Как я могу быть здесь? Я же не сплю!
      – Нет. Но твое… состояние показалось мне весьма нестабильным, так что я перенесла тебя сюда. Там всем будет казаться, что ты спишь.
      – Как это возможно?
      – О, я многое могу. Думаю, ты уже знаешь об этом.
      Полина вздохнула. Вина за содеянное вновь к ней вернулась. Попытка спрятать лицо ничего не дала. Легкие пальцы Файлин дотронулись до щеки. Она сказала:
      – Не казни себя. Ты не сделала ничего ужасного. Подумаешь, поссорились!
      – Но она же хотела как лучше для меня.
      – Тогда могла бы спросить твоего мнения. Или из теплых чувств ты всегда собираешься подчиняться всем и во всем?
      – Нет, но… Алекса имеет право с меня требовать, как никто. Она только сделала для меня, а я… я так обидела! Как я смогу смотреть ей в глаза? Как посмею?
      Девушка расплакалась. Файлин обняла ее, утешая, гладила по спине и приговаривала:
      – Ну-ну. Что ты в самом деле? Все образуется.
      – Нет… Я… я так запуталась!
      – Успокойся, девочка. Давай я тебе помогу.
      – Но… как?
      – Откройся мне, открой душу и сердце, и я заберу вес твоих тяжких дум. Тебе станет легче.
      – Ты правда можешь?
      – Да, только расслабься.
      Полина чувствовала себя такой усталой, что не нашла сил сопротивляться дальше и открылась. Файлин возликовала. То, к чему она так долго стремилась, - свершилось! Она была в Полине, заполняя собой каждую клеточку. Восхитительное ощущение физического тела.
      Но сама девушка была далека от того, что происходило в реальности. Вся ее сущность, мысли и помыслы были в замке, в той самой спальне, где произошла первая встреча с Файлин.
      Хозяйка замка ласково, но твердо подталкивала Полину к огромной кровати, приговаривая:
      – Вот так, моя хорошая. Ты так устала. Тебе нужно прилечь. Тогда все пройдет.
      До последнего сомневаясь, Полина все-таки легла на кровать, давая себе зарок, что лишь на секунду прикроет глаза. Но стоило ей это сделать, как Файлин провела ладонью над ее лицом в замысловатом пассе, произнеся:
      – Спи дитя. Спи, как я спала когда-то. Спи!
      Лицо девушки приняло умиротворенное выражение, она улыбалась чему-то в глубоком сне. Файлин довольно усмехнулась и задернула полог.

      В апартаментах Магистра Города Полина пришла в себя. Казалось, просто проснулась. Она сладко потянулась и пробежалась руками по собственному телу, словно желая удостовериться, как оно работает. Найдя состояние удовлетворительным, подошла к зеркалу.
      Старинное, в узорчатой оправе, оно отражало вампиршу во весь рост. Остановившись в паре шагов от гладкой поверхности, девушка принялась пристально себя разглядывать. Похоже, одежда не слишком ее впечатлила. А вот телосложение, лицо… этим она осталась довольна. Поправив волосы, Полина улыбнулась своему отражению. В зеркале отражались сияюще-золотые глаза с алыми искрами, и от этого лицо приобретало какое-то новое выражение. Девушка в зеркале выглядела старше, увереннее, и в каждом движении ощущалась сила.
      Полина выглядела на себя непохожей. Возможно потому, что и не была большей собой. Рассмеявшись молодым, но абсолютно чужим смехом, вампирша покинула апартаменты, а затем и Катакомбы. Ночь завораживала и звала так сильно! Так много забытых ощущений хочется вкусить заново! Свежая кровь и трепетанье жертвы. Аура большого города и этого времени. Страсть и жар других чувств! Сердце просто замирало от предвкушения.

* * *

      Прошло каких-то полчаса, может чуть больше, и Алекса вернулась в апартаменты. И Сергей, и Лазель были с ней, и у всех на лицах читалось беспокойство. Влетая в комнату, Магистр Города говорила:
      – Я оставила ее здесь. Полина сама на себя была непохожа! Казалось, вот-вот потеряет над собой контроль! Да и будто не она это была вовсе! Черт, ее здесь нет!
      Вампиры на всякий случай обследовали каждый закуток апартаментов, но лишь убедились, что птичка упорхнула. Алекса ринулась за дверь, дабы узнать у охраны, кто входил-выходил в ее отсутствие.
      Сергей и Лазель остались вдвоем. Вампир обеспокоено спросил:
      – Как думаешь, случилось что-то серьезное?
      Лазель удивилась отсутствию враждебности, и постаралась так же доброжелательно ответить:
      – Сложно сказать. Но что-то определенно произошло. Возможно, не обошлось без Имхотепа.
      – Проклятье! И зачем он приперся?
      На это глава клана Инъяиль лишь понимающе усмехнулась. Честно говоря, она была с ним согласна.
      Вернулась Алекса. Весь ее вид говорил о раздражении и крайней степени беспокойства.
      – Сюда никто не входил. Ни из посторонних, ни из наших. А где-то четверть часа назад Полина вышла. Причем она и Катакомбы покинула. Хотя охранники говоря, что она была в хорошем настроении. Правда не похожа на себя.
      – Не похожа на себя? - переспросила Лазель. - Хм…
      – Вот и меня все это сильно беспокоит, - вздохнула Магистр Города.
      – Но куда она ушла? - задал скорее риторический вопрос Сергей.
      – Конечно, надежды мало, но вдруг домой, - проговорила Алекса. - Хотя она бы предупредила. Может, это дело рук Имхотепа?
      – Ты думаешь, он призвал ее? - спросила Лазель.
      – Я не исключаю такой возможности. Скажем так, она кажется мне наиболее вероятной. Конечно, есть один способ проверить.
      – Имеешь в виду призвать ее, как Магистр Города? - догадался Сергей.
      – Именно. Однажды я уже так пробовала и получилось.
      – Что ж, мы должны использовать все возможное, - поддержала Лазель.
      – Тогда не отвлекайте меня пару минут. Я попробую.
      Алекса поудобнее устроилась в кресле, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники. Вздохнув, словно стряхивая с себя всю суетность мира, вампирша прикрыла глаза. Она сосредоточилась на той ментальной силе, которая клокотала где-то в районе сердца и связывала с остальными, развернула ее, снимая все ограничительные барьеры.
      Сила понеслась по связующим каналам, и Алекса одного за другим узнавала своих подданных. Ее зона "влияния" распространялась до самых границ города, и вампирша почувствовала даже Сергея и Лазель, даже неясный гул Имхотепа, но не Полины.
      Через полчаса таких поисков Алекса сдалась:
      – Нет, ничего. Я ее совсем не чувствую.
      – Как такое возможно? - удивился Сергей.
      – Может, она заблокировала себя на поиск… Хотя у нее попросту не хватило бы сил на такое, - пыталась рассуждать Алекса. - Имхотеп мог бы. Во всяком случае город она покинуть не могла чисто физически - слишком мало времени прошло.
      – Значит, ее от нас скрывают.
      – Не исключено. Мне нужно поговорить с главой клана Феникса. И срочно.
      – Но не слишком ли рискованно? - задумчиво проговорил Сергей.
      – Все возможно. Тут не он просит, а мы. Но другого выхода я просто не вижу, - сухо ответила Алекса.
      – В разговоре с Имхотепом я могу помочь, - предложила Лазель. - Мне он так просто не откажет, и беседа будет на равных.
      – Ты в который раз приходишь нам на помощь, - с грустью улыбнулась Алекса.
      – Ну, пока у меня не получалось толком помочь. Но в этот раз я, определенно, кое-что сделать могу. У тебя тут есть бумага и ручка?
      – Да, конечно.
      Алекса принесла из кабинета требуемое и протянула вампирше. Та, примостившись за журнальным столиком, принялась сочинять записку. Причем писала не обычным, а официальным, вычурно-расмашистым подчерком. Таким только пиратские карты составлять или королевские эдикты подписывать. Даже удивительно, какие завитки и наклоны способна воспроизвести обычная ручка.
      В записке значилось вежливое перечисление титулов и краткое содержание: "Нам необходимо срочно встретиться, дабы выяснить один важный вопрос. С уважением…" И снова титулы.
      В качестве посыльного выступил Юлий. Он же принес ответ, вернее сообщил в устной форме:
      – Имхотеп ждет вас в своих апартаментах.
      – Что ж, это нам только на руку, - кивнула Лазель. - Пойдем?

      Глава клана Феникса принял их в гостиной, но за всем его радушием в глазах читалось нетерпение, хотя никак иначе он его не выказывал. Рядом с Имхотепом стояли и Кетан с Таном, но, неожиданно для всех, они были отосланы, хотя глава клана, несомненно, мог их оставить. Но предпочел относительно приватный разговор.
      – Я рад видеть вас всех, - как всегда располагающе улыбнулся вампир. - Хотя меня несколько удивила… поспешность аудиенции.
      – Сожалею, но таковы обстоятельства, - учтиво ответила Лазель.
      – Так или иначе, но я вас внимательно слушаю.
      – Поверьте, все чрезвычайно важно. Когда вы в последний раз видели Полину? - голос Алексы не обвинял, но холода в нем хватило бы на небольшой айсберг.
      – Еще до нашего с вами разговора. А в чем дело?
      – Это мы и пытаемся выяснить, - уверила Лазель, а Магистр Города добавила:
      – Я очень надеюсь, что вы не воспользовались вашими "способностями", и не заманили ее к себе.
      – Это обвинение?
      – Скорее предположение.
      – Думаете, я могу так пасть?
      – Не знаю, - Алекса нервно передернула плечами. - Но вы очень сильно интересовались Полиной. И ваше предложение напополам с угрозой…
      – Да, безусловно, я очень хочу, чтобы Полина жила в моем доме, и буду для этого делать все возможное. Но я всегда предпочитаю путь закона, тем более тут он на моей стороне. Что вас заставило подумать, будто я стану играть столь… низко?
      – Полина пропала. Она просто ушла, и о ней ни слуху, ни духу.
      – Как ушла? Почему? - на лице Имхотепа отразилось подлинное беспокойство.
      – Мы повздорили. Она казалась сама не своя. Я ушла, оставив ее в расстроенных чувствах, а когда вернулась - ее уже не было. Охрана доложила, что Полина покинула катакомбы и в приподнятом настроении. Это случилось около трех часов назад. Все бы было не так страшно, но я ее не чувствую, ни как вампира, ни вообще присутствия, - сухой отчет.
      Теперь глава клана Феникса выглядел озадаченно или просто старался казаться таким. Он спросил у Алексы:
      – Как далеко распространяется радиус действия вашей силы?
      – Весь город и его окрестности. Я искала спустя час после исчезновения, даже меньше. За это время никто, даже вампир, не успел бы покинуть город.
      – А раньше…
      – Раньше я всегда ее чувствовала. Даже телепатический контакт устанавливался.
      – Хм… странно.
      – Не в том ли причина, что вы дали ей свою кровь? - предположила Лазель.
      – Нет. Усиление внутриклановой связи никак не влияет на вассалитет, и не отменяет клятву крови, данной вампиром Магистру Города. Подобных прецедентов не было. Если только более могущественный вампир не укрывает слабого.
      И Сергей, и Алекса едва удержались от реплики: "Вот видите!", но она весьма доходчиво отразилась на их лицах. Лазель сохраняла холодную отстраненность.
      Сморгнув, Имхотеп чуть повернул голову, отчего стал похож на змею, и проговорил:
      – Но я уверяю вас, что ничего не знал об исчезновении Полины. Более того, не меньше вашего заинтересован в возвращении ее целой и невредимой.
      – Мне очень бы хотелось в это верить, - вздохнула Алекса. - Но, боюсь, у нас с вами все-таки разные цели.
      – Возможно. Но сейчас это не главное. Я могу попробовать отыскать Полину с помощью уз клана. Этот способ вернее, чем использованный вами.
      – Что ж… было бы глупостью не воспользоваться всеми возможностями, - согласилась Магистр Города. Остальные хранили вежливое молчание.
      – Я рад, что хоть в этом вы мне доверяете, - если в голосе главы клана Феникса и был сарказм, то лишь самую малость. В основном просто констатация факта. - Это займет немного времени. Прошу меня извинить.
      С этими словами Имхотеп откинулся полностью на спинку кресла и прикрыл глаза. Почти сразу же от него повеяло силой, как ароматом дорогих духов. Но от духов не сводит самое сердце и не заставляет шевелиться волоски на затылке.
      Наблюдая за главой клана Феникса, Лазель очень четко представляла, что он делает. Как раскидывает невидимую другим паутину кровных уз, каждая ниточка которой ведет к вампиру - фениксу. И эти ниточки перебираются одна за другой в поисках нужной.
      Вскоре уже всем стало ясно, что процесс затягивается. Нарастало тревожное напряжение. Наконец Имхотеп открыл глаза, но в них отразилась лишь досада.
      – Очень странно… - проговорил глава клана Феникса. - Я ее совсем не чувствую!
      – Вот и я тоже, - вздохнула Алекса.
      – Да, но это невозможно! Полина не может скрыться от меня. Я - феникс, на моей стороне сила и опыт тысячелетий. Я глава ее клана, в конце концов! Я чувствую всех своих вампиров без исключения, и никто не смог бы скрыть их от меня, - не пафос или бахвальство, а просто констатация факта.
      – И как тогда это может быть? - спросил Сергей, все это время предпочитающий играть роль немого укора.
      – Не знаю, - голос Имхотепа прозвучал как-то устало. - Мне не известна сила, способная так изменить вампира среднего уровня, - он говорил, а в голове медленно формировалась одна гипотеза, но вампир загнал ее глубоко в себя и придал лицу абсолютно непроницаемое выражение.
      – Возможно, это колдовство… Какому-нибудь магу понадобился вампир, - предложил Сергей.
      – Да, пара подобных прецедентов была, - согласилась Алекса. - Но не из сердца же Катакомб! Тут такой фокус не пройдет.
      – Не думаю, что дело в магии, - согласилась Лазель. - Здесь что-то другое. И главное - найти Полину поскорее.
      – Придется искать по-старинке, - кивнула Алекса. - Надо объявить всем.
      – Если нужна моя помощь - можете всецело на нее рассчитывать, - предложил Имхотеп.
      – Спасибо.
      – Но, Лазель, разрешите задать вам один вопрос.
      – Я вас слушаю.
      – Почему вы так сильно переживаете за Полину? Я знаю, вы очень дружны с Алексой, но…
      – Полина значит для меня не меньше, чем для Алексы. Эту девушку нельзя не полюбить.
      – Хм… И дело только в этом? Простите мою нескромность.
      – Вы хотите знать, насколько мы с ней близки? - Лазель изогнула бровь, играя на изумлении. - На это я могу сказать лишь одно: достаточно, чтобы я желал назвать ее своей парой.
      – Вот как? - на этот раз показное удивление со стороны Имхотепа. - Но ранее вы говорили несколько о другом.
      – Есть веления сердца, которые сильнее остального. К тому же это не помешает мне исполнить обязательства перед кланом. Любовный союз возможен, а для появления наследника существует масса других способов, - Лазель бросила быстрый взгляд на Алексу.
      Глава клана Инъяиль прекрасно понимала, по какой острой грани сейчас ходит. Двуликие фразы, намеки и недомолвки… она пользовалась всем, чтобы создать нужное впечатление, соврать, не сказав ни слова лжи. Интриги во всей их красе. И Лазель, кажется, удавалось. Были все признаки того, что ложный намек стал подозрением.
      У Имхотепа закрались подозрения, что этот союз и правда возможен. Полина станет любовницей Лазель, а та, в свою очередь, договорилась с Алексой о рождении наследника клана Инъяиль. Возможно, это даже является платой за союз с Полиной. И хоть на лице Имхотепа ничего не отразилось, Лазель кожей чувствовала, как подобные идеи роятся в его голове.
      Секунду поразмыслив об услышанном, глава клана Феникса сказал:
      – Хм… думаю, нам еще придется поговорить об этом. Но сейчас главное - найти Полину.
      – Полностью с вами согласна.
      – В таком случае, смею надеяться, что тот, кто первым найдет Полину - сразу же сообщит остальным. Меня это исчезновение беспокоит не меньше вашего.
      – Непременно, - согласилась Алекса. - Так и сделаем. И мы немедленно приступим к поискам.
      Магистр Города в полной мере сдержала слово. Она собрала всех доверенных лиц и сообщила о случившемся. Были разосланы предупреждения по всем вампирским заведениям города. Теперь если не все, то добрая половина вампиров искала Полину. Им было велено сразу сообщить Алексе или ее поверенным, если девушка обнаружится, и запрещалось применять силовые методы убеждения.
      Сама Алекса, Сергей и Лазель искали, как могли. Но ближе к утру никакого сдвига так и не было, поэтому, в конце концов, решили чуть отдохнуть. Ариэль вызвалась остаться в Катакомбах, дабы сразу же сообщить, если что-то станет известно. А Магистр Города с подругой и возлюбленным вернулись по домам. У них еще теплилась надежда, что Полина вернется сама.
      Сергей первым вошел в квартиру. Оглядевшись, он заметил с явным сожалением:
      – Похоже, сюда никто не входил.
      – Да, похоже, - вздохнула Алекса, закрывая дверь и кидая ключи у зеркала в прихожей.
      Сергей подошел и обнял вампиршу, говоря:
      – Согласись, на это ведь было мало надежды. Ничего, мы ее обязательно найдем! Обещаю!
      – Да, найдем. Но я волнуюсь, что же с ней произошло!
      – И все мы тоже. А сейчас тебе лучше отдохнуть.
      – Черт побери все! Ну где она может быть? Ведь скоро рассвет, а она совсем не может переносить солнце! Когда расцветет, она просто заснет. А если это случится на улице? Она же может умереть!
      – Ну-ну! Зачем так мрачно? Пока вы не встретились, она довольно продолжительное время была предоставлена сама себе, и тогда она ничего не знала о своей сущности. Она не погибнет! И мы ее найдем.
      – Я очень хочу верить, что так и будет, - опять вздохнула Алекса. - Ладно, ты иди пока в душ. Я чуть позже.
      – Тебя подождать?
      – Нет… не думаю.
      – Ладно.
      Сергей кивнул и ушел. Алекса бесцельно побродила по квартире, скинула пиджак и начала расстегивать рубашку, когда выяснилось, что ноги сами привели ее в комнату Полины. Дверь оказалась приглашающее приоткрыта, хотя вампирше показалось, что ее закрывали.
      Сначала Алекса подумала, что просто показалось, но потом стала подмечать и другие признаки: легкий беспорядок, открытый шкаф, одежда на кровати. Та одежда, которая была на Полине, когда та пропала…
      – Сергей! - сорвалось с губ Магистра Города. Причем это был скорее мысленный призыв, чем крик.
      Спустя каких-то пару секунд в комнату влетел Сергей. Голый, лишь бедра обернуты полотенцем, с волос капает вода, но вид такой обеспокоено-воинственный, как у рыцаря Ланселота.
      – Что случилось? - глаза уже цепко исследуют комнату в поиске врага.
      – Она была здесь!
      – Полина?
      – Да. Видишь, - вампирша махнула в сторону одежды. - Похоже, она пришла, переоделась и ушла.
      – Вот черт. А записки там никакой нет?
      – Нет. Ничего похожего. Проклятье! Надо было сразу идти домой, глядишь, застали бы! - на это Сергей лишь утешающе обнял возлюбленную. Та вздохнула, расслабленно опустив плечи, и добавила уже другим голосом, - Хотя это лишь предположение. Похоже, она старалась именно остаться незамеченной или хотя бы застигнутой.
      – Во всяком случае она переоделась, а не забрала все вещи.
      – Да, это хороший признак. И денег взяла немного. Мы еще можем ее найти. Должны!
      – Непременно, любовь моя.

      Лазель небрежно захлопнула за собой входную дверь и покосилась на свое отражение в изящном зеркале. Увиденное не слишком радовало, так как на вампиршу смотрело усталое и обеспокоенное лицо. Махнув на отражение рукой, Лазель пошла в комнату.
      События прошедшей ночи никак не хотели отпускать. Было что-то глубоко неправильное в том, как исчезла Полина. Да, возможно, она обиделась, но Полина не такой человек, чтобы из-за этого так поступать. Возможно, они все пошли по ложному пути.
      Пути… Лазель усмехнулась сама себе. Ведь если бы все шло как шло, то, вполне вероятно, ей бы пришлось сделать так, как она сказала - объявить Полину своей парой. Обладать этим милым существом. Эта мысль порождала множество других. В частности сожаление, что она не может полюбить Полину так же, как Алексу. Но, скрывая свою истинную любовь, Лазель ведь может помочь кому-то еще чувствовать себя счастливой.
      Все эти мысли сами собой крутились в голове, пока Лазель принимала душ, сушила волосы, переодевалась в домашнюю одежду, состоящую из льняных брюк и рубашки. Спать пока не хотелось. Вампирша как раз думала, как бы отвлечься от роящихся мыслей, когда в дверь позвонили. Удивившись, Лазель пошла открывать. А когда увидела, кто это, то удивление стало еще больше.
      На пороге, как ни в чем не бывало, стояла Полина. Узкие черные брюки, алый топ - ее подарок, и кожаный жакет. Весьма оригинальный наряд. Но главное - волосы, которые до этого были до плеч, превратились в короткую стрижку.
      От ошеломления Лазель даже не знала, что и сказать, но Полина заговорила сама:
      – Привет. Могу я войти?
      – О, да-да! Проходи, конечно.
      – Спасибо.
      Девушка вошла непринужденно, словно домой, захлопнув за собой дверь и ослепительно улыбнувшись вампирше. Эта короткая передышка позволила Лазель опомниться, перевести дух и спросить:
      – Полина, ты откуда? Где ты пропадала? Алекса места себе не находит! Все тебя ищут!
      – А я и не терялась, - потупилась девушка, но не похоже, чтобы она раскаивалась. - Мне просто… просто нужно было побыть одной.
      – Нужно немедленно сообщить Алексе, что ты нашлась!
      – А… можно это сделать чуть позже? - Полина закусила губу, но это выглядело слишком соблазнительным, чтобы казаться виноватым.
      – Хм… могу я сообщить.
      – Может быть, но… но потом. Прошу! - она даже сложила руки в молитвенном жесте.
      – Как хочешь. Но я думала, что у вас с Алексой более близкие отношения, и ты не захочешь причинять ей беспокойства.
      – Они близкие, просто… просто лучше потом. Особенно после всего, что я ей наговорила.
      – Неужели ты думаешь, что Алекса на тебя злиться? Она беспокоиться.
      – Я знаю, но… Прошу, не гони меня! - жарко выпалила девушка, обняв вампиршу за талию и спрятав лицо на груди Лазель.
      – Ну-ну, тише, - та инстинктивно погладила Полину по голове, ощутив непривычно короткие волосы. - У меня и в мыслях ничего подобного не было.
      – Правда?
      – Конечно, глупенькая. Можешь остаться насколько захочешь, - а про себя подумала, что, возможно, в скором времени это станет обыденным делом.
      – Спасибо, - радостно выдохнула девушка, но разжимать объятья не спешила.
      – А что ты сделала со своими волосами?
      – Если бы ты только знала, как мне надоели длинные! - с какой-то многовековой обреченностью, очень тихо ответила юная вампирша. - Тебе не нравиться?
      – Нет, почему? Нравиться. Я люблю короткие. На других. Но я думала, что тебе нравятся длинные.
      – Вовсе нет. Надоело, - Полина даже сморщила нос, так что Лазель не смогла сдержать улыбки.
      – Ладно. Пойдем-ка сядем на диван. А то стоя да стоя. В ногах правды нет.
      – Нет ее и выше, - усмехнулась девушка, залезая на диван.
      Этим она еще раз заслужила улыбку Лазель. Девушка казалась такой… живой, и эта ее непосредственность. А Полина всегда себя так ведет, словно не понимает, какое впечатление производит. Хотя, похоже, не сегодня. Сегодня она какая-то другая, и дело не только в стрижке. Взгляд стал трудим. Более… опытным что ли. Но откуда такое может появиться меньше, чем за один день? И это снова заставляет задуматься о том, где Полина пропадала.
      Сама юная вампирша, уютно устроившись на диване, спросила:
      – Лазель, а ты почему все еще стоишь? Присаживайся.
      – О, прости, задумалась, - она попыталась обезоруживающе улыбнуться и села рядом.
      – А о чем?
      – О том, где ты пропадала все это время.
      – Ну… приводила себя в порядок, наверстывала упущенное… - неопределенно пожала плечами девушка.
      – Упущенное?
      – В некотором роде. Зачем об этом говорить? Я же пришла целая и невредимая.
      – Это, конечно, да…
      – Я бы лучше поговорила о тебе.
      – Обо мне? - удивленно подняла бровь Лазель.
      – Ну, понимаешь… - казалось, Полина смутилась. - Алекса рассказала мне о том, что вы собираетесь сделать. В частности, что хочешь сделать ты.
      – А, ты об этом, - удивление пришло, но появилось напряжение. Этот разговор, определенно, обещал быть не из легких.
      – Да. Вы так легко все решили… за меня.
      – Не думай, что все это так легко, - возразила Лазель. - Просто обстоятельства не оставили нам другого выбора. И, конечно, мы не собирались ничего делать за твоей спиной. Но нужно было сначала обсудить детали. Мы с Алексой выработали этот план практически спонтанно. Нашей целью являлось спасти тебя.
      – А выбор-то у меня стал невелик, - какая-то странная усмешка исказила губы девушки. Ранее Лазель ничего подобного за ней не замечала. - Передо мной два дома: Имхотепа и твой, и я должна перейти в какой-либо из них. Сделать выбор.
      – Неужели то, что предлагаю я, настолько… неприемлемо?
      – Нет, не в этом дело, - ответила Полина, и ее улыбка приобрела оттенок потаенного соблазна. Лазель поймала себя на том, что от этого у нее невольно перехватывает дыхание. - Ты мне очень нравишься, и я думала, что знаешь об этом.
      – Догадывалась. Поэтому и подумала, что мое… предложение не слишком шокирует тебя.
      – Ну, это меня и не шокировало. Просто… все это так серьезно. Ты в самом деле согласна, чтобы мы стали фактически супругами?
      – Я не даю опрометчивых обещаний, - ответила Лазель, пригладив немного взъерошенные волосы девушки.
      – И ты из-за обязательства будешь… спать со мной? - спросила Полина, легко и бесцеремонно забравшись к вампирше на колени.
      – Почему ты так решила?
      – Этот договор…
      – Договор договором, но ты очень симпатичная девушка, и желанная. Я больше переживаю за тебя.
      – За меня? Почему?
      – Для тебя это значит больше. Более трудная обязанность.
      – Я слишком большое значение придаю… близким отношениям? - снова эта излишне опытная улыбка.
      – Можно и так сказать. Но ты много значишь для меня. Конечно, мне не сравниться с Алексой, но я постараюсь, чтобы тебе было хорошо со мной.
      – Однажды ты уже предлагала мне нечто подобное, - девушка все так же сидела на коленях Лазель, правда сейчас придвинулась чуть теснее.
      – Да, я помню, и…
      – И почему же мне не принять это предложение сейчас?
      – Что?
      – Возможно, этот договор лишь к лучшему. Поэтому я и пришла сюда.
      – Почему же? - Лазель не думала, что Полине удастся ее озадачить.
      – Ты мне тоже нравишься. Очень даже. Ты так не похожа на других. Я и не думала, что бывают настолько…
      – Переменчивые?
      – Нет, скорее органичные.
      – Даже так? - Лазель попыталась придать голосу небрежность.
      – Да. И мне бы хотелось сделать для тебя что-то особенное. Ты заслуживаешь быть счастливой. А тебе досталась я.
      – Думаешь, мне этого не хватит? - озорно улыбнулась глава клана Инъяиль и поцеловала Полину, губы которой, казалось, просто умоляли об этом.
      Поцелуй получился глубоким, тягучим и сладким. Краем сознания Лазель подумала, что у девушки сильно прибавилось опыта, но сейчас это казалось лишь приятным дополнением. Возбуждение и жажда обладать сметали все на своем пути. Лазель не думала, что Полине удастся зажечь такой костер страсти. Она вообще мало о чем сейчас думала. Было слишком много других приятных дел: покрывать поцелуями каждый открытый сантиметр кожи девушки, в то время как руки боролись с застежками на одежде, чтобы этой открытой кожи стало больше.
      Сама Полина тоже не бездействовала, отвечая на каждое прикосновение с не меньшим пылом. Проворные пальчики уверенно избавляли Лазель от одежды и вовсе не собирались останавливаться на достигнутом.
      Их прошлый скромный опыт не шел ни в какое сравнение с этим… безумием. Пожар страсти полностью отмел ненужные мысли, оставив место лишь действию.
      Обе не могли вспомнить, как оказались на кровати, но весь их путь усеивали остатки одежды. Сейчас осталось лишь два обнаженных тела, сплетенных в одно. Жаркие стоны и не менее жаркие слова.
      Руки Лазель блуждали по всему телу Полины, та выгибалась навстречу, потом страстно заговорила:
      – О, как же я этого хотела! Да, именно так! Люби меня, и я… я сделаю для тебя, что захочешь. Ты так горяча, как Живой Огонь! И я хочу быть такой же для тебя! Смотри. Я знаю желания твоего сердца и могу их исполнить.
      Лазель с трудом улавливала смысл ее слов, стараясь не отвлекаться от этого соблазнительного тела. Но оно вдруг стало каким-то другим. Вампирша подняла глаза, и ее сердце чуть не выпрыгнуло от неожиданности. В ее объятьях была Алекса, и она голосом Полины, и в то же время не совсем, говорила:
      – Я знаю, что твое сердце принадлежит ей, а я могу любить тебя, как она не сможет.
      – О, силы небесные! - выдохнула Лазель, осторожно исследуя тело любовницы, словно опасаясь, что оно растворится. Разум предупреждал, что это ложь, что так не может быть, но сердце жаждало обмануться, - Ты…
      – Я. И я буду такой, какой ты пожелаешь. А ты будь разной для меня. Во мне. Люби меня. Я так долго была этого лишена! - даже голос уже казался голосом Алексы.
      Разум Лазель полностью капитулировал, не выдержав потока таких восхитительных ощущений. Бархатистая кожа под пальцами, тугие полушария грудей и ягодиц, и такие восхитительные губы. Это тело, это лицо… такие нестерпимо желанные, просто невозможно противиться порыву страсти. А подумать можно и потом.
      Происходящее напоминало сон: прекрасный, восхитительный, но все-таки с горьким привкусом. Сказать, что ночь выдалась жаркой - сильно приуменьшить. То, что они творили… Да наверное, практически все возможное. Во всяком случае Лазель меняла облик не меньше двух раз. Настоящий безумный сексуальный марафон, который закончился, когда солнце проделало добрую треть пути к полуденной отметке.
      Полина прикорнула на плече вампирши, а сама Лазель медленно приходила в себя, заново обретая способность мыслить. По телу растекалась приятная истома, но мысли… мысли набирали обороты.
      Первая мысль - нежность к той, что разделила с ней ночь. Вторая о том, что скоро полдень, а ее любовница прикорнула лишь несколько минут назад. А ведь Полина далека от того, чтобы так спокойно переносить солнце. А третья мысль касалась таинственных метаморфоз.
      Осторожно проведя по щеке дремлющей девушки, Лазель мягко, но настойчиво поинтересовалась:
      – Кто ты, девочка? И что ты такое?
      – Я думала, ты меня узнала, - юная вампирша потянулась и открыла глаза.
      – Ты не Полина, хоть тело и ее. Кто ты?
      – Ты так хочешь это знать? Разве тебе не понравилось со мной?
      – Понравилось, но… где Полина? Ты забрала ее тело?
      – Одолжила. Она… не здесь. Считай, что просто спит.
      – Она должна вернуться!
      – Думаешь?
      – Уверена! Уйди в свое собственное тело.
      – Нет, спасибо, не сейчас.
      Девушка выскользнула из кровати и принялась одеваться.
      – Куда ты?
      – Мне нужно еще многое… успеть.
      – Но Полина…
      – Прости, но пока вы ее не увидите. Мне было хорошо с тобой.
      Лазель попыталась ухватить вампиршу за руку, но поймала лишь воздух. Странная гостья просто растворилась в воздухе. Остался лишь аромат силы. Такой древней и могущественной, что даже у Лазель волосы на затылке встали по стойке смирно. А за всем этим чувствовался жар огня. Догадка… пронзительная и жутковатая… Глава клана Инъяиль поняла, что у нее появились несколько серьезных вопросов к Имхотепу.

      Глава клана Феникса, едва ему удалось выставить визитеров, тотчас призвал к себе Тана и Кетан. Те не замедлили явиться. Правда вампирша выглядела очень утомленно, а на ее щеках играл лихорадочный румянец. Кивнув им, Имхотеп велел:
      – Немедленно принесите мне ключи от внутренних покоев.
      – Да, господин.
      – И, Тан, позаботься, чтобы меня никто не беспокоил.
      – Да, господин.
      Кетан немного дрожащей рукой вручила Имхотепу ключи. Тот поблагодарил взглядом и направился к покоям. Лицо оставалось таким же непроницаемым, но на самом деле дверь вампир открывал с замиранием сердца.
      Внутренние покои. Святая святых. С тех пор, как Имхотеп здесь жил, в комнате бывали лишь он сам и двое сопровождающих. А ведь внешне была комната как комната. Просторная, хорошо обставленная, с египетским колоритом, привнесенным гостями, если бы не пара "но".
      Во-первых, комната скорее походила на святилище из-за обилия свечей, а во-вторых, в центре на возвышении стоял саркофаг. Настоящий, массивный, хотя и не производил впечатления такового, черный. По краям иероглифы пополам с древней письменностью вампиров. Охранные и предостерегающие надписи. На крышке саркофага вырезан золотисто-алый феникс, над которым изображена луна во всех ее фазах.
      Имхотеп подошел к саркофагу и почти благоговейно дотронулся до крышки. Осторожно очертил кончиками пальцев резьбу по краю - словно читал рукопись для слепых. Наконец, проговорил:
      – Кровь к крови, пламя к пламени. Открываю тебя во имя и по праву Живого огня!
      Он говорил все это на исконном вампирском языке, и одновременно нажал на три потайные пружины. Верное слово и верное дело дали результат. По щели, отделяющей крышку от саркофага, пробежала голубая искра. Раздался легкий щелчок, и крышка отъехала в сторону, открывая содержимое.
      Имхотеп тотчас заглянул внутри и застыл. В саркофаге, словно в уютной кровати лежала молодая девушка. Руки скрещены на груди, как принято у фараонов, но в них ничего нет. На лице выражение какого-то умиротворения, как у спящей, да и весь облик говорит скорее о сне, чем о смерти.
      Девушка одета в просторное одеяние: платье или даже кимоно алого цвета с золотой вышивкой. Длинные волосы разметались по подушке. Но не такие длинные, как ранее. Гораздо короче по сравнению с теми, что должны быть. И лицо, каждая черточка которого четко отпечаталась в памяти Имхотепа, стало другим. Не сильно отличающимся, но другим. Перед главой клана Феникса в саркофаге лежала точная копия Полины.
      Не меньше минуты Имхотеп пристально изучал содержимое саркофага, потом рассмеялся. Этот его смех напоминал битое стекло. Так смеются, когда плакать нет больше сил. Но все-таки в какой-то мере Имхотеп испытал облегчение. Все разрешалось, но так, как он и не предполагал.
      Его смех не остался не услышанным. В дверь осторожно постучались, и голос Кетан поинтересовался:
      – Могу я войти, господин?
      – Да, проходи.
      Весь облик вампирши выражал беспокойство и участие. Затворив за собой дверь, она осторожно спросила:
      – С вами все в порядке?
      – Да, Кетан. Все хорошо, как это только может быть.
      – Я рада, если так.
      Вампирша подошла ближе, почти благоговейно провела рукой по кромке саркофага, и тут же охнула, прижав ладони к груди.
      – Что с тобой? Тебе больно?
      Обеспокоенный Имхотеп тотчас оказался рядом, взял Кетан под руку и усадил в кресло у стены.
      – Нет. Все… хорошо. Сейчас будет. Это… не боль, а как горячее давление.
      – Стало сильнее, да?
      – Да, - кивнула Кетан и тут же запрокинула голову, чтобы вампир не увидел мерцающих слез.
      – Я… могу я посмотреть?
      – Да, - после короткого колебания. Ведь он уже видел ее такой, ну или почти.
      – Я буду очень осторожен.
      Кетан лишь кивнула и села так, чтобы Имхотепу было удобнее. Тот присел между ее раздвинутых коленей и принялся расстегивать блузку, предварительно вытащив ее из брюк. Действовал он почти невесомо. Казалось, что пуговицы расходятся сами. С большей деликатностью действовать просто невозможно.
      Только расстегнув до конца, Имхотеп сдвинул ткань в сторону, обнажая красивую грудь. Но глава клана делал вид, что этот предмет интересует его в последнюю очередь. К тому же там было, чему отвлечь внимание.
      Всю грудину, огибая сами груди и занимая часть подтянутого живота, занимало нечто среднее между шрамом и татуировкой. Больше всего изображение походило на четыре объединенных кинжала. Причем рисунок будто раздваивался. Он был начерчен четкими линиями, словно взяли алый карандаш и обвели по лекалу. И, вместе с тем, создавалось ощущение объемности.
      Имхотеп нежно провел кончиками пальцев по алым линиям, спросив:
      – Больно? - и в голосе звучала такая забота, что невольно сердце щемило.
      – Нет. Уже нет, - отвечала Кетан, очень надеясь, что вампир не заметит, как участилось ее сердцебиение.
      – Они стали еще ярче.
      – Да. Теперь такие четкие. - Они еще изменятся?
      – Думаю, нет. Знаки достигли свой финальной стадии. Скорее всего, это был последний всплеск.
      – И… что дальше?
      – К сожалению, все идет не так, как задумывалось. Идет стремительно. Но даже сейчас она придет. Все равно придет. Это, - он снова бережно дотронулся до знаков, - позовет ее. Такой зов она не сможет не услышать.
      Кетан вздохнула, кивнув. Ее рука уже поднялась, чтобы привести одежду в порядок, когда, внезапно, Имхотеп обвил ее талию, обнимая. Высокий лоб коснулся груди. Вампир заговорил тихо, но от того не менее проникновенно:
      – Прости. Прости меня, Кетан. Я подвергаю тебя такому суровому испытанию! Я не имею на это право, и все равно…
      – Но тут нет твоей вины. Это же моя судьба.
      – Все равно. Я мог бы отказаться от этой затеи. Не нарушать создавшегося равновесия.
      – Я знаю, сколь много значит для тебя дочь. И коль появился шанс ее вернуть, то надо его использовать.
      – Ты восхищаешь меня своей добротой и самопожертвованием!
      – Я просто не могу поступить иначе, - пожала плечами Кетан и, решившись, запустила пальцы в густой полночный шелк волос Имхотепа. - И я вижу, как тебе не легко, хотя ты позволяешь увидеть лишь малую толику. Ты столько делаешь для всех, а для себя?
      – В том, что я задумал, лишь мой личный интерес. Но это низко!
      – Нет. Да и не важно. Все равно все пошло по-другому.
      На это Имхотеп ничего не сказал, но и отстраниться от ласкающих его рук не стремился. Скорее, наоборот, изо всех сил старался сохранить невозмутимость, и, вместе с тем, с замиранием сердца отдавался каждому прикосновению. Это было так просто и так правильно. Через некоторое время Имхотеп счастливо вздохнул:
      – Наверное, сами боги послали тебя мне!
      – Боги? Ты веришь в богов? - почти подтрунивая.
      – Сложно не верить, когда сам несколько тысячелетий исполняешь его обязанности, - тихо рассмеялся вампир. - Хотя, должен отметить, это довольно утомительно.
      Кетан рассмеялась в ответ, не прерывая ласки. Забавная, должно быть, картина - глава клана на коленях перед своим птенцом, которая гладит его по голове, как ребенка. Но оба не придавали этому значения.
      Имхотеп поймал одну из ласкающих рук и поцеловал, сказав:
      – Спасибо.
      – За что?
      – За все, что делаешь для меня. За твою доброту и заботу. И за самопожертвование.
      – Это не самопожертвование. Я же еще ничем не жертвую, а только стараюсь быть полезной.
      – О, тебе это удается сторицей! Я могу жалеть лишь об одном.
      – О чем же?
      – О том, что не встретил тебя раньше, - ослепительная улыбка, предназначенная только для Кетан.
      – Не думаю, что та, которой я была раньше, тебе бы понравилась.
      – Почему?
      – Я рассказывала, что, пока не встретила Лазель, больше походила на дикую кошку, которая готова была убить любого, кто к ней прикоснется. Особенно, если это мужчина.
      – Похоже, я в неоплатном долгу перед главой клана Инъяиль, - с теплой улыбкой проговорил Имхотеп. - Она очень много значит для тебя?
      Кетан показалось, что она слышит нотки ревности, но не могла за это поручиться, и все-таки ответила:
      – Да. Она помогла мне возродиться, снова обрести душевный покой. Иначе я бы просто умерла. Лучшего друга просто не может быть.
      – Друга… - глава клана Феникса так произнес это слово, словно старался распробовать его на вкус, прочувствовать все аспекты.
      – Именно. К сожалению или к счастью, мы не можем быть вместе как пара. Это не для нас. Лазель всегда это знала, а я - как только вновь обрела себя.
      Имхотеп тихо засмеялся, и его пальцы принялись вырисовывать узоры на спине вампирши.
      – Я сказала что-то смешное?
      – Нет-нет. Я просто подумал, что у Лазель есть все шансы заткнуть за пояс мать. Все эти ее достижения…
      – Не думаю, что она ставит себе такую цель, - нахмурилась Кетан, хотя это далось не легко. Умелые руки продолжали ласкать бархатистую кожу. Мысли останавливались, хотелось лишь, чтобы эти прикосновения не заканчивались.
      – О, прошу, не сердись! - тихая просьба, но сказанная таким голосом!
      Кетан распахнула глаза в неверии. Неужели получится? Сегодня или особенная ночь или еще что-то! Никогда еще Имхотеп не смотрел на нее так жарко! И его руки…
      Вампирша постаралась припомнить все их опыты с Лазель и окончательно решилась воспользоваться ситуацией и поцеловать его, в конце-то концов, когда губы Имхотепа сами накрыли ее собственные. Неожиданно и восхитительно. И Кетан ринулась в этот поцелуй, как в спасение, решив во что бы то ни стало идти до конца. А завтра хоть потоп!
      Похоже, глава клана Феникса читал ее мысли, так как сказал:
      – Я не знаю, что будет завтра. Но мы можем насладиться сегодня. Такой возможности может и не представиться еще раз.
      Кетан не думала возражать. Но у нее оставалось такое ощущение, словно он извиняется каждым своим движением.

      Полина, нет, та, кем она стала, растворилась, как утренний туман. Осознав этот факт, Лазель принялась спешно приводить себя в порядок, параллельно прикидывая план действий.
      Определенно нужно к Имхотепу. Некоторые вопросы прояснить может только он. Хотя Лазель была уже практически уверена. Но, прежде чем устраивать допрос с пристрастием главе клана Феникса, нужно зайти к Алексе. И это, пожалуй, наименее приятная часть, особенно если учесть, что придется рассказывать. Первый случай, когда Лазель хотелось избежать подобной встречи, и она очень надеялась, что единственный. Но сейчас не время и не место для трусости и малодушия. Не сейчас и не когда-либо еще.
      Быстро облачившись в черные брюки, ботинки и алую рубашку, которая на поверку оказалась мужской, но было не до подобных мелочей, Лазель решительно направилась в квартиру Магистра Города.
      После короткого, но настойчивого звонка дверь открыл Сергей, и разочаровано протянул:
      – А, это ты.
      – Уж кто есть. Мне нужна Алекса.
      – Кто бы сомневался! - хмыкнул вампир, давая гостье войти.
      Эту реплику Лазель просто проигнорировала, и, к удивлению Сергея, даже улыбнулась. На самом деле у главы клана Инъяиль было одно неоспоримое качество - она практически не поддавалась на провокации, особенно, если того требовали обстоятельства. Поэтому вампирша просто проследовала в гостиную. Сергей, поплотнее запахнувшись в длиннополый халат, - за ней.
      Они больше не успели обменяться даже парой реплик, так как из спальни показалась Алекса. На лице ни малейших следов заспанности, хотя видно, что только встала. К тому же тоже закутана в халат. Похоже, на голое тело. Этот факт заставил Лазель вздохнуть, особенно в разрезе событий этой ночи, но она быстро взяла себя в руки.
      А на лице Магистра Города читалась надежда. Едва ли не с замиранием сердца она спросила:
      – Неужели ты что-то смогла узнать?
      – Думаю, даже более чем, - ответила Лазель, еле удержавшись от вздоха, но глаз не отвести не смогла.
      – Ну же, рассказывай! Очень тебя прошу!
      Приступ моральной слабости был благополучно преодолен. Лазель встряхнулась, взяла себя в руки и ответила:
      – Этой ночью Полина пришла ко мне.
      – Что?! - Алекса вскочила, не обращая внимания, как при этом распахивается халат. Сергей тронул ее за руку, но та лишь отмахнулась. Правда все-таки села обратно.
      – Тише, - не сдержалась глава клана Инъяиль. - Прошу выслушай меня до конца. Это далеко не самый странный момент.
      – Хорошо, - вздохнула Магистр Города, сцепив руки.
      – Так вот. Полина пришла ко мне. Она показалась мне в несколько… расстроенных чувствах. Мы снова заговорили о моем предложении. Полину сильно обидело, что не спросили ее мнения. Потом она весьма… красноречиво дала мне понять, что прямо сейчас хочет принять и другое мое предложение.
      – Это какое же? - встрял Сергей.
      Вот… они подступили к самой смущающей части. Ну, одной из. Но Лазель не собиралась ничего стыдиться. Она гордо ответила:
      – Полина, как вампир, очень неопытна. И не только в части ментальных способностей. Ей бы сильно помог опыт и в интимной сфере.
      – И ты… предложила ей это? - снова Сергей. На этот раз немного шокировано.
      – Да.
      – Но почему ты? - не унимался вампир.
      – А что, есть другие кандидатуры? - начала закипать Лазель, хотя все еще отлично держала себя в руках. - Может, это сделал бы ты? Или Алекса? Она могла бы, но тогда это породило бы много других проблем. Этико-моральных. А я для Полины друг, которому она симпатизирует. И я могу сделать все, как нужно. Что, собственно, и было проделано.
      – То есть? - Сергей весь подобрался.
      – Ты хочешь сказать… - Алекса тоже не сдержалась.
      – Именно. Мы были вместе в эту ночь. Как любовники. По ее жаркому настоянию. Полина считала, что это необходимо в разрезе нашего будущего союза. Я не посчитала нужным отказывать.
      Пару минут вампиры переваривали услышанное, потом Алекса спросила:
      – Но, даже если и так, почему Полина не пришла с тобой?
      – Вот тут-то и начинается самое интересное, - вздохнула Лазель. - С самого начала она заявила, что пока не хочет ничего говорить вам, что это подождет. Я думала, дело в обиде, и девочке просто нужно прийти в себя. Но оказалось, дело совсем в другом.
      – В чем же?
      – Та, что была со мной ночью, вовсе не Полина. Да, тело, лицо - все ее, но в этой оболочке кто-то другой. Ее тело словно одолжили.
      – Что? Как такое возможно? - Алекса снова вскочила.
      – Сложно сказать. Но точно - это высшая магия.
      – Ты… уверена?
      – К сожалению, да. Полина еще боится солнца - эта нет. Движения, слова - другие. К тому же та, кто была со мной, вне сомнений, мастер иллюзий. У Полины, конечно, есть хорошие задатки в этой области, но они еще не развились до такой степени.
      – Это все куда как серьезнее, - взволнованно проговорила Алекса. - Я еще не слышала, чтобы кто-то из вампиров мог вот так разделить сознание и тело другого.
      – Да. Я тоже. Но этот вампир определенно из клана Феникса.
      – Опять Феникс? Почему именно он? - шипение Сергея отдало бы честь любой змее.
      – Мастера иллюзий выходят из их клана. К тому же подобное разделение и обмен телами возможен лишь внутри одного клана.
      – Значит, все-таки Имхотеп, - глухо обронила Алекса.
      – У меня имеется несколько иные соображения, которые я и хочу предъявить главе Феникса.
      – Это какие? - заинтересовался Сергей.
      – Из тех, о которых не говорят вслух заранее. Но повод нанести еще один визит Имхотепу у нас точно есть. И чем скорее мы им воспользуемся - тем лучше.
      – Непременно, - ответила Алекса, удаляясь в спальню, чтобы одеться. - Надеюсь, все это не навредит Полине, где бы она не была.
      – Не думаю, что ей нанесен непоправимый вред, - ответила Лазель, а про себя подумала, что у них могут возникнуть проблемы при возвращении сознания Полины обратно в ее тело. Ведь она может и не захотеть.

* * *

      Имхотеп сидел, вальяжно растянувшись, на диване в гостиной. Кетан рядом, причем облокачиваясь на вампира спиной. Глава клана Феникса нежно обнимал ее за талию, уткнувшись подбородком в макушку. Глаза полуприкрыты. От всего облика веет негой и какой-то леностью.
      Но на самом деле во всей расслабленности сквозит ожидание. Они ждали. Ждали давно, и были готовы бдеть еще столько же.
      Кетан нарушила эту неподвижность, осторожно проведя рукой по груди.
      – Ты что-то чувствуешь? - тотчас спросил Имхотеп.
      – Да. Знаки чуть нагрелись и пульсируют. Она приближается!
      Против воли сердце у вампирши застучало как бешеное, но почти сразу же она почувствовала на плечах ободряющие руки Имхотепа, говорящего:
      – Ш-ш, все будет хорошо. Вы связаны. Так и должно быть.
      – Она совсем рядом!
      Почти в тот же момент в гостиную словно шаровая молния влетела. Она остановилась шагах в пяти от Кетан и приняла вид вампира. Вернее вампирши. Коротко стрижкой и чем-то отдаленно напоминающей Полину. Но главное ее глаза - золотые, словно два слитка, и светящиеся.
      – Файлин! - позвал Имхотеп, выходя вперед.
      – Откуда ты меня знаешь, глава клана? - такой чужой пронизывающий голос.
      – Файлин, неужели ты не помнишь меня? - голос вампира дрогнул.
      – Я помню множество глав кланов с момента своего появления, и ты один из них. Но вовсе не к тебе я пришла.
      Вампирша сосредоточила все свое внимание на оторопевшей Кетан. Подошла ближе, протянув руку:
      – Когти! Я чувствую их зов!
      От ее протянутой руки словно ветер исходил. Он рвал рубашку Кетан, пока пуговицы, не выдержав, разлетелись, мягко стуча, по полу. Ткань тотчас обнажила грудь. Знаки на теле вампирши уже не просто выделялись, а каждая линия теперь светилась алым светом.
      С благоговением Файлин подошла еще ближе и положила ладонь на эти знаки. Того, что произошло потом, никто не ожидал.
      Едва рука вампирши коснулась Кетан, как произошла алая вспышка, которая отбросила Файлин шагов на десять и едва не размазала по стене. Повисла звенящая тишина. Глаза Кетан вспыхнули холодным серебром, и в этой тишине очень четко прозвучало: "Нет!". И словно это слово забрало все ее силы. Кетан вздохнула и села на диван.
      Файлин встряхнула головой. Еще раз и еще. Потерла виски и проговорила, похоже, обращаясь сама к себе:
      – Не мое. Это не мое. Новое.
      – Файлин! - снова позвал Имхотеп, и попытался взять ее за руку, но та отдернулась, почти прошипев:
      – Нет! Не хочу! Отойдите от меня. Я… я ухожу.
      – Подожди! - Имхотеп вновь попытался подойти к ней. - Я ведь твой…
      – Не хочу слушать! Мне нечего здесь делать!
      С этими словами Файлин скрестила руки на груди. Тотчас ее фигуру охватило пламя, и она исчезла, оставив вампиров в изумлении.
      – Она… ушла, - глухо проговорила Кетан.
      – Да, - ошеломленно согласился Имхотеп.
      – Но почему?
      – Хотел бы я знать! Полная чертовщина!
      На этом жизнеутверждающем замечании в дверь постучали. Осторожно заглянул Тан и сообщил:
      – Пришли Лазель с Магистром Города и Сергеем. Очень настойчивы в своем желании поговорить с вами.
      – Только их и не хватало, - едва слышно обронил Имхотеп, но тут же взял себя в руки и заявил, - Ладно, проводи их сюда. Но не очень торопись.
      – Как скажете.

      Дверь снова закрылась, а глава клана сделал поспешный взмах рукой. Повинуясь его жесту, по комнате пронесся жаркий порыв ветра, унося с собой все остатки бушевавшей здесь силы. Сам Имхотеп уже склонился над Кетан, и, помогая той привести одежду в порядок, поинтересовался:
      – Как ты, моя дорогая?
      – Терпимо. Усталость чувствуется, но это пройдет.
      – Хорошо.
      – Не волнуйся, я не выдам тебя.
      – Твое состояние беспокоит меня куда больше, чем это, - возразил вампир.
      На это Кетан успела лишь сказать "спасибо", так как в комнату вошла Лазель и остальные:
      – Добрый вечер, - поприветствовал их Имхотеп. - Присаживайтесь. Что привело вас ко мне?
      – Думаю, вы более, чем кто-либо в курсе нашей проблемы, - холодно ответила глава клана Инъяиль.
      – У вас появились какие-то новости о Полине?
      – Можно и так выразиться, - кивнула Алекса.
      Что до Лазель, то она решила отринуть этикет и говорить напрямую:
      – Почему ты не сказал, что твоя дочь - Вечный Феникс?
      – Что? - вот сейчас Имхотеп удивился по-настоящему. Остальные, кстати, тоже. Лазель оказалась в кольце вопросительных взглядов. Но ей это и было нужно, так что вампирша невозмутимо продолжила:
      – Неужели думал, мы не догадаемся? Почти сразу стало известно, что ты привез сюда саркофаг. Что уже странно, так как никому из вас он не нужен. К тому же аура Вечного Феникса весьма… специфична. Вы пытались ее скрыть, но даже малейшие отголоски свидетельствуют весьма красноречиво.
      Но за все время пребывания здесь ты ни разу не заговаривал о Вечном Фениксе, только о своей дочери. А ее таинственное… исчезновение несколько тысяч лет назад…
      – Поэтому-то ты и догадалась? - горько усмехнулся глава клана Феникса.
      – Догадки ходили давно. Но прошлой ночью я уверилась. Это надо видеть, чтобы понять. К тому же только Вечному Фениксу под силу обмен телами и иллюзии такого масштаба.
      – Ты видела ее?
      – Да, - кивнула Лазель.
      – Значит, все это правда? - подала голос Алекса.
      – К сожалению, да, - ответил Имхотеп, повернувшись к камину. - Это произошло так давно, но я помню как сейчас.
      Моя дочь, Файлин… Любимый и долгожданный ребенок. А ее сила, когда та стала вампиром, всех приводила в восхищение. Мастер Иллюзий.
      А спустя тысячу лет после обращения Вечный Феникс дал знак. Он выбрал ее как следующее воплощение. Это огромная честь, и все же… Я был в отчаянии, хоть и не показывал этого.
      Конечно, Файлин гордо приняла свой долг. Обряд - и она уже Вечный Феникс. А потом… потом начались изменения.
      Великий Феникс - фигура беспристрастная, и Файлин постепенно становилась такой. Все чувства уходили, как вода в песок. Любовь, ненависть, радость, сожаление… она просто ничего не чувствовала. Холодный разум в оболочке живого огня.
      Вместе с чувствами уходила и жажда крови. Через сто лет ей просто не нужна была кровь. И так, постепенно, терялся интерес и к самой жизни. В конце концов, Файлин просто заснула, и просыпалась только если в ней возникала необходимость.
      Такое случается со всеми Вечными Фениксами, но… Как же тяжело, когда собственная дочь становиться бездушным оружием! И даже это не самое страшное. Страшно, что она постепенно забывает свою прошлую жизнь. Из сплава Живого огня и вампира рождалась новая личность.
      Горе Имхотепа не вызывало сомнений, и все-таки Алекса решилась спросить:
      – Но раз решение было принято, Файлин стала, кем стала, то зачем все это? Зачем вы привезли ее сюда? И причем здесь Полина?
      – Я старался, но не мог смириться с потерей. Да и потерей это было сложно назвать. Ведь Файлин была жива. Другое дело, как она изменилась… Более всего я хотел ее вернуть, чтобы она стала хоть частью себя прежней.
      Но пытаться предпринять что-либо было бесполезно. Раньше. Несколько лет назад начались изменения. Файлин почти проснулась. Сама. И приняла предложенную кровь. И в то же время я начал ощущать ауру, похожую на ее. Далекую и очень слабую. Но, постепенно, она становилась сильнее.
      Я начал поиски, не понимая толком, что происходит. И эти поиски привели меня сюда, в Москву, к Полине. Едва увидев ее, я заметил в девушке какой-то отголосок сущности Файлин. Правда, это проявилось в ней недавно. Мне кажется, сущность Файлин жаждала проникнуть в этот мир, и Полина стала проводником.
      – Но почему не ее собственное тело? Ведь с ним ничего не случилось, - поинтересовался Сергей.
      – Возможно, оно занято Вечным Фениксом. Хотя в последнее время с ним произошли некоторые изменения. Оно стало больше походить на Полину.
      – А почему вы решили, что это вообще возможно? - не без подозрений спросила Лазель.
      – Кетан убедила меня в этом.
      – Кетан? Как?
      – Прошу, покажи им, - попросил Имхотеп вампиршу.
      Та согласно кивнула, наградив его улыбкой, потом повернулась к остальным, расстегивая рубашку и демонстрируя знаки.
      – Что за чертовщина? - выдохнула Лазель.
      – Это знак "Когти Феникса", - ничуть не смущаясь своего положения, ответила Кетан.
      – Такой знак появляется на одном из избранных вампиров нашего клана, когда Вечному Фениксу приходит время измениться.
      – Но еще несколько дней назад у тебя ничего такого не было, - не поверила Лазель.
      – Так ясно - нет. Но этот знак начертан на самой моей ауре. Он и не должен быть виден раньше времени, - ответила Кетан. А Имхотеп счел нужным пояснить:
      – Еще до момента обращения я знал, что она - избранная. Настоящее сокровище.
      – Но я ничего похожего не ощущала.
      – И не должны былы. Этот знак могут различить лишь высшие фениксы. Кроме меня в нашем клане это под силу лишь еще шестерым, - торопливо ответил Имхотеп. - А когда я увидел, что знак становится все яснее и четче, то понял, что правильно угадал время и место, и иду по нужному пути. Но незадолго до вашего прихода произошло то, что смешало все карты.
      – Что же? - Алекса даже вперед подалась от нетерпения.
      – Файлин приходила сюда в том образе, который приняла. Мы ожидали этого и готовились, но то, что случилось потом…
      – Она не признала меня, - вставила Кетан. - Даже не так. Признала и отказалась, заявив, что "я не ее".
      – И что это значит?
      – Что это невозможно, - резко бросил Имхотеп. - Один Вечный Феникс - один Избранный, и никак иначе! Я не знаю, что может предвещать случившееся. Разве что пробуждение Файлин к жизни за счет Полины нарушило равновесие.
      – И чем это все может закончится? - подвела к главному Лазель.
      – Не имею представления. Подобных прецедентов не было.
      – Тогда как нам вернуть Полину? Где она вообще сейчас находится?
      – Какая часть? - невозмутимо поинтересовался Имхотеп, хотя взгляд старательно отвел.
      – Что?!
      – Ее тело, которое сейчас лишь пустая оболочка, находится здесь, в саркофаге. А разум, душа, сознание - называйте, как хотите, но то, что и делает Полину Полиной - совсем в другом месте.
      – Но где?
      – Думаю, там же, где до этого пребывало сознание Файлин.
      – А чуть конкретнее?
      – Точно никто не скажет, так как там обретается лишь Вечный Феникс. Легенды гласят, что это нечто вроде подпространства. В нем стоит замок Феникса. Его еще называют Замком Тысячи Иллюзий. Этот замок защищен Лабиринтом иллюзий, в котором в тесный клубок сплетаются парадигмы времени: прошлое, настоящее и будущее, а также правда и вымысел. Еще никому не удавалось его миновать. Хотя, Полину можно считать исключением.
      – Каковы шансы, что Полина сама вернется в свое тело? - хмуро поинтересовалась Лазель.
      – Хм… - Имхотеп задумался, и мысли его были не слишком радостными.
      – Не стоит с нами лукавить. Тут не собрание благородных девиц. Нам нужно четко знать ситуацию.
      – Я понимаю. Просто мне сложно определить вероятность, так как все идет слишком непредсказуемо. Но, судя по всему, шансы небольшие.
      – Тогда как мы можем ее вытащить?
      – Что, простите?
      – Не думаю, что вы не расслышали наш вопрос, - нахмурился Сергей.
      – Да, но вы, кажется, не слышали моих слов про замок Вечного Феникса и про то, как тот защищен.
      – Любую защиту можно обойти или пройти напролом, - хмыкнула Алекса. - Полине ведь удалось.
      – Но если бы мы еще знали, как! - сокрушенно вздохнул Имхотеп.
      – Неужели туда прям никак нельзя попасть? - спросила Лазель.
      – Конечно, существует что-то вроде врат, которые можно открыть, - не стал отрицать глава клана Феникса. - Но мало войти, надо суметь выйти. Пройти лабиринт Иллюзий удавалось единицам. И не стоит забывать, что это вотчина Вечного Феникса.
      – Да, но разве есть у нас другая возможность вернуть Полину, не последовав за ней? - спросила Алекса. - Я готова идти туда, в этот мир. Не могу же я вот так бросить ее? Это исключено. Прошу вас только объяснить, как можно туда попасть.
      – Я отправляюсь с тобой, - тут же заявила Лазель.
      – Не думаю, что это разумно. Твой клан…
      – Плевать! Если я пойду с тобой, то шансы найти и вернуть Полину значительно повысятся. Не забывай, я глава клана и без пяти минут Черный Принц. Так что это даже не обсуждается.
      – Я тоже иду, - не терпящим возражений тоном заявил Сергей. - Неужели ты думаешь, что я позволю рисковать в одиночку?
      Лазель удивленно изогнула бровь, словно спрашивая, все ли у него в прядке с устным счетом, но промолчала. Алекса неопределенно фыркнула, но не стала пускаться в напрасные возражения.
      Глядя на все это, Имхотеп хмыкнул:
      – Да, живописная у нас компания подобралась.
      – У нас? - переспросила Алекса.
      – Конечно. Уж не думаете ли вы, что я останусь в стороне? Я бы так и так пошел. Там моя дочь, и это единственный шанс ее вернуть. Я не готов ждать следующего несколько тысяч лет. К тому же я, похоже, единственный, кто знает, что можно ждать там, за вратами. И только я смогу открыть дверь.
      – Что ж, хорошо.
      Ни у Алексы, ни у Лазель, ни у Сергея не было причин беспокоиться об Имхотепе. К тому же если не явно, то в глубине души они винили его в создавшейся ситуации. Конечно, того можно было понять. И все-таки…
      – Когда отправляемся? - сухо и по деловому поинтересовалась Алекса.
      – Думаю, чем скорее - тем лучше. Честно говоря, мне очень не нравится эта стремительность и непредсказуемость ситуации.
      Только у Кетан замерло сердце при этих словах. Но она не смела высказать свои опасения вслух. Более всего ей хотелось отправиться с тем, с кем было связано ее сердце, но вампирша ясно понимала, что у нее нет права настаивать на этом. Поэтому она молчала.
      – Тогда не будем откладывать, - заявила меж тем Алекса. - Я только отдам Николь пару распоряжений.
      – Понимаю. Мне тоже нужно… переговорить со своими.
      Все хорошо представляли, какие дела занимают Магистра Города и главу клана. Инструкции на случай невозвращения. Только Лазель не пожелала этим заниматься. Во многом потому, что Ариэль были даны указания на сей счет сразу же после "вступления в должность". А еще Лазель не хотелось слушать отговорки телохранительницы. Она и сама знала, что затея рискованная. Поэтому ограничилась коротким телепатическим контактом, в котором просто констатировала факт своего "отбытия".

      Когда с этой частью было покончено, все вновь собрались в гостиной Имхотепа. Решительные, готовые идти до конца, и от того молчаливые. Все слова уже были сказаны, настало время действовать.
      Глава клана Феникса счел своим долгом дать последние напутствия:
      – Помните, по ту сторону врат сразу начинается Лабиринт иллюзий. Как только вы входите в него, ему становится все известно о вас. Ваши потаенные страхи и желания. Он все будет использовать. Может показать часть прошлого или будущего, а может терзать вымыслом. Лучше нам не разделятся и идти одной командой - тогда Лабиринту будет труднее завладеть нашим разумом. Но это сложновыполнимо, очень сложно. Главное помните - вам нужен замок в самом сердце Лабиринта. Там мы найдем Полину и, возможно, Файлин.
      – Мы поняли, - ответила Лазель. Остальные согласно кивнули.
      – Что ж, тогда приступим.
      Сказав это, Имхотеп стал расстегивать пиджак, а, скинув его, взялся и за рубашку. Когда вампир стащил ее с плеч, то оказалось, что всю спину занимает татуировка феникса с распростертыми крыльями и вскинутой, нахохленной головой, и его зеркальное отражение, только раза в два меньше, медленно проступалет на груди.
      – Феникс атакующий, - словно в неверии проговорила Лазель.
      – Да, - кивнул Имхотеп. - Именно он выбрал меня, когда пришло мое время занять место главы клана.
      Они переглянулись, и оба главы прекрасно поняли друг друга. Обычно те, кого выбрал этот феникс, в последствии становились Вечным Фениксом, и Имхотеп ожидал чего-то подобного, готовя свою дочь, как преемницу. Но по усмешке судьбы выбор пал на нее.
      Закончив с раздеванием, глава клана Феникса велел:
      – Прошу, встаньте все позади меня. Так у меня будет больше места для действия.
      – Может, стоит выйти на улицу? - поинтересовалась Алекса.
      – Это не имеет значения. Сейчас.
      Имхотеп обнял себя за плечи и что-то быстро заговорил речитативом. Одновременно феникс на его спине затрепетал и начал светиться, словно раскалялся. Потом птица просто нырнула в тело, и из груди вампира вырвался огненный поток. В двух метрах от Имхотепа поток растекся, словно на его пути встала стеклянная стена. Образовался некий пылающий овал высотой в человеческий рост. Он так и остался висеть в воздухе, хотя поток иссяк.
      Глава клана Феникса вздохнул свободнее и развел руки. В одной появился кинжал, лезвием которого он провел по ладони другой. Тотчас выступила кровь. Имхотеп плеснул ее в пылающий овал, проговорив:
      – Как пламя пламени, так и кровь взывает к крови. По праву Живого огня и крови, откройся!
      Овал полыхнул, раздался вширь и ввысь, увеличившись раза в два, и окончательно принял форму огненно-золотых врат. Они приглашающее распахнулись, хотя создавалось ощущение, что ведут в никуда.
      – Идите! - глухо велел Имхотеп. - Я войду последним. За мной врата сразу закроются. Постарайтесь не потерять друг друга. Идите же! - все это время он держал руки разведенными и, кажется, не без труда.
      Вампиры кивнули и, взявшись за руки, как дети на прогулке, прошли через врата. Имхотеп облегченно опустил руки и тоже вошел.
      Ворота начали закрываться и таять. Но они еще не окончательно исчезли, когда Кетан, которая наблюдала за всем происходящим, скрутила боль, заставив согнуться почти пополам. Прежде чем вампирша успела разогнуться, она исчезла вместе с вратами, словно те втянули Кетан в себя.

* * *

      Шагнув за врата, никто ничего приятного не испытал. Сначала скрутило, потом тряхнуло. Небо и земля поменялись местами, если вообще были. Потом закружило как в гигантском волчке. К этому моменту Алекса с ужасом поняла, что одна из ее рук свободна. Сергей оторвался, хотя и пытался держаться до последнего, о чем свидетельствовала саднящая боль в запястье.
      Стоило это осознать, как снова тряхнуло, потом неслабо ударило обо что-то твердое. На этом мельтешение завершилось.
      Алекса встряхнула головой и попыталась встать. Со второй попытки ей это удалось. Верх и низ больше не стремились поменяться местами. Уже хорошо. Но все равно вампирше понадобилось некоторое время, чтобы понять, что она стоит на симпатичной лужайке. Рядом на ней же сидела Лазель. Алекса протянула руку, помогая ей встать.
      – Похоже, мы прибыли, - констатировала глава клана Инъяиль.
      – Да, но Сергей отстал.
      – Вижу.
      – Его нигде нет. И Имхотепа тоже.
      – Видимо, при перемещении каждого выкидывает в свой собственный уголок мира. Мы вместе, так как нам удалось удержаться друг за друга.
      – Надеюсь, с Сергеем ничего не случится.
      – Я тоже. Но нам не стоит терять времени. Нужно выбираться.
      Вампирши огляделись. За лужайкой начиналась роща, а за ней белокаменный мост, который вел к великолепному замку с десятком башенок и стрельчатыми окнами. На миг Лазель показалось, что она увидела парящую над одной из башен золотую птицу. Отмахнувшись от этого "видения", вампирша сказала:
      – Думаю, нам туда.
      – Да, похоже, других замков тут нет. Но где же Лабиринт иллюзий?
      – Что-то мне подсказывает, что его вид далек от обычного.
      – Прорвемся.
      – Надеюсь. Идем. От стояния здесь все равно ничего не изменится.
      Алекса кивнула, и они рука об руку вошли в рощу.

* * *

      Сергей так и не уловил момента, когда его рука все-таки разжалась. Помнил, как держался до последнего, как их словно оттаскивало друг от друга, и он еще боялся, что его хватка причинит Алексе боль, но, как и когда именно отпустил руку…
      Вампир нервно потер запястье, словно надеясь, что это поможет вспомнить. Не помогло. А в следующий миг его сильно ударило обо что-то. Похоже, об земную твердь.
      Не без труда поднявшись на ноги (после этой круговерти едва не пришлось заново учиться ходить), Сергей отряхнулся от налипших иголок и огляделся. Оказывается, он в сосновом бору, самое маленькое дерево в котором не тоньше торса мужчины Бор плавно перетекал в ухоженный дивный сад, окружающий огромный замок такой красоты, что становилось ясно, что люди вряд ли приложили руку к его созданию.
      Определившись на местности, Сергей попытался отыскать Алексу или хоть кого-нибудь, с кем они шагнули за ворота, но тщетно. Все указывало на то, что он здесь один. Волнение за возлюбленную сразу протянуло свою ледяную лапу к сердцу, но Сергей постарался справиться с собой и зашагал к замку. Определенно, если он где и сможет встретиться с Алексой, так это там.

* * *

      Имхотеп перенес перемещение лучше всех. Почуяв родную кровь, врата не были так жестоки с ним, как с остальными. Так, чуть потрепали. Да и удар о землю пришелся в пол, а то и четверть силы. Так что вампир быстро встал и огляделся.
      Конечно, как и ожидалось, никого из своих спутников он не увидел. Лабиринт раскидал их в разные стороны. Так ему легче влиять на непрошеных гостей.
      Сам глава клана очутился в длинной галерее, ведущей прямо в замок. Можно сказать, Имхотепу повезло оказаться ближе всех к цели. Но это ничего не значило в Лабиринте Иллюзий. Здесь самый короткий путь может оказаться длиннее и сложнее обходного. Имхотеп был наслышан об опасностях Лабиринта - специально изучал этот вопрос. Поэтому, начав путь к замку, постарался максимально очистить разум от мыслей и эмоций. Хотя и знал, просто знал, что сможет пройти лабиринт. А вот что дальше…

* * *

      Полина лежала на роскошной кровати среди россыпи подушек в главной спальне замка. Той самой. Ее волосы, ставшие непомерно длинными, разметались по шелку простыней.
      Девушка спала. Сладко и крепко, как ребенок. Не просыпаясь, повернулась на бок, и одеяло оголило плечо и часть спины. Там, где была татуировка.
      Печать феникса лениво, нехотя, встрепенулась. Полина продолжала спать, а вот птица наоборот, просыпалась. Распростерла крылья, взмахнула… И маленький феникс вырвался из плена плоти. Взлетел, сделал круг над кроватью и выпорхнул в окно. Птицу нисколько не остановил тот факт, что оно было закрыто.
      Полина так и не проснулась…

      Едва Алекса и Лазель начали путь, как сразу ощутили нечто странное. Казалось, сам воздух в этом месте пропитан силой, но силой очень странной, специфичной. Она обволакивала, впитывалась в кожу и словно вытягивала что-то глубинное, личное.
      – Ты это чувствуешь? - спросила Магистр Города у подруги, нервным жестом заправляя за ухо выбившуюся прядь.
      – Что именно?
      – Будто тебя по песчинкам растаскивают.
      – Да, ты права. Очень похожие ощущения.
      – И закрыться от этого не получается.
      – К сожалению.
      – Думаешь, это Лабиринт?
      – Почти уверена.
      Лазель подметила, что не только сила здесь странная, но и окружающий мир меняется. Словно подстраивается под гостей. Роща принимала все более знакомые очертания. Глава клана стала пристально всматриваться в деревья, и тут ее словно легонько толкнули. Она вздрогнула и увидела дорогу через рощу, точнее широкий тракт. И себя. Лазель в мужском облике, в камзоле и при шпаге ехал почти прогулочным шагом на гнедой кобыле. Лошадка норовила схалтурить и цапнуть мягкими губами пучок травы у обочины, так что время от времени приходилось ее понукать. Лазель как раз снова собирался это сделать, когда заметил идущую чуть впереди девушку. Вскоре они поравнялись, и стало ясно, что она настоящая красавица! Черные волосы, белая кожа. В руках внушительная корзина с яблоками. Завидев всадника, девушка поспешно сделала подобие реверанса, проговорив:
      – Доброго вам дня, господин.
      – Да скорее уж вечера, - улыбнулся тот.
      – Ой, и правда, - она с некоторым опасением посмотрела на стремительно садящееся за горизонт солнце, потом снова на всадника.
      – И куда держит путь юная леди? - всадник спешился, желая продолжить разговор.
      – Домой, - еще больше смутилась девушка, хотя сама украдкой разглядывала незнакомца. - А вы? Ой, простите мою дерзость!
      – Тут нечего прощать. Я еще никогда не был в ваших краях, но думаю задержаться здесь. А пока позвольте проводить вас, юная леди.
      Он потянулся к корзине, но девушка отвела ее. Как выяснилось, для того, чтобы взять яблоко и протянуть незнакомцу:
      – Угощайтесь! - видно, она неправильно истолковала жест Лазеля.
      Тот уставился на яблоко, раздумывая, что с ним делать. Есть - исключено, а отказаться - значит обидеть. А этого ой как не хотелось!
      Замешательство разрешила лошадь. Воспользовавшись ослабленной бдительностью хозяина, она сделал поистине змеиный бросок и схрупала яблоко. Похоже, давно на него целилась.
      – Вот поганка! - прикрикнул Лазель, дернув за поводья, но лошадь лишь довольно фыркнула. На самом деле вампир был даже благодарен ей за эту выходку.
      Девушка тихо засмеялась, снова привлекая к себе внимание. На этот раз Лазель сначала взялся за корзину, потом сказал:
      – Разрешите вам помочь.
      – О, не стоит.
      – По-моему, очень даже стоит. Идемте. Кстати, как вас зовут?
      – Эмили.
      – Лазель, - коротко представился вампир, решив опустить все титулы.
      – Приятно познакомиться. Но мне, право, неудобно.
      – Пустяки. Просто потом вы окажете мне услугу - подскажете, где найти замок. Договорились?
      – О, так вы… Неужели вы его новый хозяин?
      – Если других замков поблизости нет, то да.
      Девушка снова сделала глубокий реверанс и собралась что-то сказать, но тут кто-то тронул Лазель за руку. Та резко обернулась, и видение исчезло.
      Оказалось, рядом стоит Алекса и треплет ее за плечо. На ее лице более чем явно читаются испуг и беспокойство.
      – Ты как? - похоже, вопрос уже не в первый раз слетает с ее губ.
      – Нормально. Уже нормально.
      – Ты застыла и стояла даже не дыша, вглядываясь куда-то между деревьями. Когда я до тебя дотронулась, то увидела обрывок какого-то видения. Что ты видела?
      – Нашу первую встречу с Эмили.
      – Так это была она, - понимающе протянула Алекса, и почему-то ощутила легкий укол ревности.
      – Да.
      – Мне кажется, нам не нужно было размыкать рук. Тогда бы не было этих провалов в видения.
      – Возможно, - согласно кивнула Лазель, находясь все еще под впечатлением от увиденного. Она протянула Алексе руку, но та уже словно не видела ее.
      Магистра Города тоже настигли причуды Лабиринта. Ей привиделся главный зал Катакомб. Она сидела в кресле, заменяющим трон, и буравила взглядом подданных. Никогда еще ее лицо не принимало такого холодного и отстраненного выражения. Словно сидит не вампир, а мраморная статуя. Губы сжаты в тонкую линию, одна рука свешивается с подлокотника и рассеянным жестом касается волос коленопреклоненного Сергея.
      Взгляд надменной владычицы скользит по вампирам, и в нем нет ни грамма теплоты, как бывало раньше, словно все теплое и светлое вынули. И в глазах подданных светится страх. Даже Магистры избегают смотреть ей в глаза, опасаясь привлечь хоть мимолетное внимание. Страх и трепет царили здесь. И перехваченный взгляд Сергея. Взгляд раба на госпожу.
      – Алекса! - тонкие сильные пальцы сжали запястье вампирши, заставляя очнуться, вырваться из видения.
      – Ох, Лазель… - вздохнула Магистр Города и потерла лоб.
      – Что? Что такое? - и уже догадавшись, - Тебя тоже затянуло?
      – Да. Ты что-нибудь смогла увидеть?
      – Очень смазано. Большой зал в Катакомбах, и тебя. Я бы сказала - ничего особенного, но что-то тебя сильно испугало.
      – Скорее кто-то, - нервно усмехнулась Алекса. - Я сама.
      – В смысле?
      – У меня был вид жестокосердной стервы, абсолютно доминантной госпожи.
      – Хм…
      Магистр Города отвернулась, не в силах смотреть в глаза подруге, но все-таки сказала:
      – Если это видение будущего… То мне лучше умереть, чем стать… такой!
      – Ну-ну, - Лазель, успокаивая, втянула вампиршу в объятья, - Это всего лишь видение, так их и надо воспринимать. Будущее или вымысел - кто знает? Похоже, Лабиринт основательно покопался в нашей памяти для создания максимальной правдоподобности. Главное - не поддаваться и идти вперед, а не гадать.
      – Да, ты, конечно, права. Идем, нам нужно добраться до замка.
      – Вот именно. Но руку твою я больше не отпущу. Чревато очередным провалом. Пусть лучше очередное видение настигнет нас обоих. Так, думаю, нам будет легче из него выбраться.
      – Согласна. И Имхотеп говорил об этом.
      – Тогда идем. До замка рукой подать.

* * *

      Имхотеп брел по галерее, шатаясь. Вначале Лабиринт отнесся к нему милостиво, но теперь… Вампир понял одно: долгая жизнь не всегда благо. Он жил тысячелетия, и за это время накопилось более чем достаточно опьяняющих или ранящих воспоминаний.
      Продираться через видения Лабиринта было трудно. Словно идешь через густую липкую паутину, нити которой цеплялись не за тело, а за память, при этом выдирали на поверхность самые болезненные куски, коих накопилось немало.
      Лабиринт старался отвратить Имхотепа не соблазном, а различными ужасами. И не сказать, что это совсем не удавалось. Всего четыре видения, а вампира уже колотило, шаг сделался нетвердым, а после последнего "послания" Лабиринта по щеке скользнула одинокая слеза. И все равно Имхотеп упорно двигался вперед, несгибаемый в своей железной воле.

* * *

      Сергей уже не был таким бодрым. Лабиринт и его не оставил без внимания. Стоило вампиру сделать лишь несколько шагов по лесу, как первое видение настигло его. Оно касалось одной из самых больших ошибок в его жизни.
      Эмили… Он снова видел ужас в ее глазах, переживал ее страшную смерть. Он сбежал тогда сразу после этого. Как можно быстрее покинул город.
      А их первая встреча с Лазель… Сергей снова ощутил все то презрение и отвращение. "Самонадеянный идиот, у которого даже не хватило совести ответить за свой поступок" - вот что читалось в ее глазах. И уже позже к этому добавилось: "И эта мразь претендует на Алексу! Более того - выбрана им!".
      Когда Сергей очнулся от видения, то стоял на коленях, сжимая руками прелые и не совсем сосновые иголки, плотным ковром устилающие лесную почву.
      Не без труда осознав, где находится, вампир медленно разжал кулаки. Иголки и жухлая трава с тихим шуршанием посыпались прямо на колени. Но Сергея это не интересовало, он все еще был под впечатлением от видения. Невысказанные, но каким-то образом услышанные слова Лазель ранили в самое сердце. Во многом потому, что Сергей сам о себе был такого же мнения. Чувство собственной вины ранило гораздо сильнее любых слов.
      И все-таки вампир справился с собой. Чуть шатаясь, поднялся на ноги, отряхнул брюки и продолжил путь к замку. Но прошел, наверное, не больше двухсот метров, как его настигло другое видение.
      На этот раз это были их покои в Катакомбах. Точнее спальня. И два тела, сплетенные в кровати. Алекса… ее Сергей узнал бы всегда. Ее партнером был он сам, и сразу стало легче. Танец тел грозил достигнуть своего пика, когда в спальню кто-то вошел.
      Сергея пригляделся и похолодел, так как визитером оказался Лазель. Именно так. Причем в своем мужском обличье. Похоже, вышел из ванной, так как на нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. И не сказать, чтобы оно так хорошо все скрывало. Так, самый минимум.
      Причем и этот скудный наряд исчез, отброшенный уверенной рукой, стоило Лазелю приблизится к кровати. Что нисколько не смутило присутствующих. Скорее наоборот. Алекса с придыханием отозвалась:
      – Мы тебя заждались!
      – В самом деле?
      Лазель поцеловал вампиршу, но когда потянулся с поцелуем к Сергею, видение оборвалось.
      Облегченный вздох вырвался из груди вампира. Подобного тесного контакта он бы не перенес! Его и сейчас мутило. Неужели подобное вообще возможно? Нет, ни за что! Только через его, Сергея, труп! Он даже выкрикнул это вслух, на что Лабиринт послал ему следующее видение, не дав уйти далеко.
      На это раз ему виделась ссора с Алексой. Шокирующая в своей убедительности. Сергей видел то, чего всегда опасался: возлюбленная обвиняла его.
      – Я столько сделала для тебя! А ты! Я никогда не упрекала тебя за свой выбор, но ты то и дело заставляешь вспоминать о нем. Такое ощущение, что ты постоянно сомневаешься во мне. Я тебя не устраиваю?
      – Нет! Это не так! Я готов принять тебя любой!
      – В самом деле? - усмешка.
      Потом время многократно увеличило свой бег. Сергей с ужасом наблюдал, какой становится его возлюбленная. Как теплая улыбка на ее губах умирает, уступая место циничной усмешке. Взгляд приобрел пронзительную колючесть и постоянно веял холодом. Словно чувства просто перестали существовать для нее.
      Холодная повелительница, которой никто не смел перечить, так как ее наказания были страшны в своей ледяной жестокости, а вызовы она принимала яростно. И ему, Сергею, осталось только принять ее такой, так как он чувствовал свою вину за все эти изменения. Он принял участь верного раба.
      Последнее, что он увидел, прежде чем вырваться из видения, были силуэты двух сестер-близнецов.
      Сергей вновь очнулся на коленях. Горло страшно саднило. Он сорвал голос, когда вопил от ужасов, навеянных видением. И все-таки он встал, пусть шатаясь и хрипя, и направился к замку, который, кажется, стал чуть ближе.

      От видений становилось трудно дышать, словно Лабиринт старался отыскать в сознании слабое место, и в последствии бить только по нему. Но Алекса и Лазель держались, шаг за шагом становясь все ближе к замку.
      – Вот уж не думала, что увижу о себе столько всего разного, - сделала попытку усмехнуться Магистр Города.
      – Да уж. И не поймешь, где правда, где вымысел, а где предсказание будущего.
      – Сдается мне, этот Лабиринт готов показать что угодно, лишь бы мы так и не вошли в замок.
      – Так и есть. Но мы уже совсем близко! Я уже вижу ворота замка.
      – Я тоже.
      И в этот момент очередное видение накрыло их душным покрывалом. В этот раз все было куда как четче и реалистичнее, а они - словно призраки реальной жизни.
      Им виделся просторный трехэтажный дом за надежной оградой. Эдакий дом мечты с садом, прудом, клумбами. Сложно сказать, где он находился, но Алекса поставила бы на ближайшее Подмосковье. И дом ревниво охранялся двумя вампирами, хотя те старались не выдавать лишний раз своего присутствия.
      Алекса сидела на террасе в кресле возле окна, одетая в просторные черные брюки и рубашку, застегнутую всего на пару пуговиц, и наблюдая за закатом солнца. Взгляд выражал умиротворение.
      – Ты опять не утерпела и встала до заката? - раздался рядом заботливый голос.
      – Да я и так разоспалась в последнее время.
      К Алексе подошла Лазель, глаза которой светились таким теплым светом, что хотелось греться в них бесконечно.
      – Но столь ранний подъем может быть вреден.
      – Только не мне. Я же инфернит.
      – И все-таки, будь осторожна, - Лазель приобняла вампиршу.
      – Да я и так…
      – А кто вчера сорвался в Москву?
      – Ну… я не могла оставить эти дела…
      – Но Полина прекрасно со всем справилась, ты не можешь не признать это. Она хороший координатор.
      – Да, но… - попыталась возразить Алекса, но Лазель остановила ее речь поцелуем, потом сказала:
      – Я понимаю, это не свойственный тебе образ жизни, но постарайся! Осталось совсем чуть-чуть, потом максимум год на полное восстановление.
      – Понимаю я все, но порой мне очень скучно. К тому же все носятся со мной, как с хрустальной вазой! Даже на охоту толком не сходить. Вот уж не думала, что докачусь до такого!
      – Чего же? - улыбнулась Лазель, опускаясь перед креслом, чтобы быть с вампиршей на одном уровне, и начиная покрывать ее лицо поцелуями.
      – Вот этого! - Алекса возложила руку на очень ощутимо округлившийся живот. - И как я позволила себя убедить?
      – Убедить? Ну, это еще не известно, кто кого, - Лазель поцеловала живот подруги. - Это счастье и облегчение для нас обеих. Но я очень сильно беспокоюсь за тебя.
      – Не стоит. Мы, инферниты, очень крепкие и выносливые. К тому же завтра приедет Менестрес. Она поможет. Лучше ее никого нет.
      – Я знаю. И все же…
      – Да буду я осторожной, - усмехнулась Алекса. - В конце концов, для женщины это обычное дело: родить ребенка.
      – Не спорю. Но для женщины-вампира это весьма значительное событие. А для тебя так подавно.
      – Это уж точно. Я и беременная - нелепое зрелище!
      – Глупости! Это самое прекрасное, что я видела! - Лазель с огромнейшей нежностью поглаживала живот подруги. - Ее сердце бьется так часто!
      – Возможно, ей тоже не терпится увидится с нами.
      – Скоро.
      – Да. Через два дня. И у тебя будет наследница.
      – Прежде всего дочь. Наша дочь. А все остальное подождет.
      Видение рассеивалось медленно, очень неохотно. Вампирши не сразу обнаружили, что стоят, уткнувшись лбами в плечи друг другу. Руки сцеплены до боли, так что на нежной коже остались полумесяцы от ногтей, заполняющиеся кровью.
      – О, силы небесные! - выдохнула Алекса.
      – Согласна. Это было так… так реально!
      – Да, - кивнула Магистр Города и добавила еле слышно, отводя глаза, - И так больно оттого, что лишь видение.
      – Да, - повторила Лазель, и, не в силах сдержаться, поцеловала предмет своих самых страстных желаний.
      Алекса не отстранилась, наоборот, ответила на поцелуй. Разомкнув губы, позволяя языкам сцепиться в горячем танце. И на время этого поцелуя стало все равно, где они находятся, и что Лабиринт может затянуть их в очередное видение.
      Но произошло что-то совсем неожиданное. Между вампирами пролетело нечто ало-золотистое, явно старающееся привлечь к себе внимание.
      Алекса и Лазель оторвались друг от друга и уставились на странное существо, которое размером оказалось не больше ладони, и застыло прямо перед их лицами, отчаянно маша крыльями.
      – Феникс! - воскликнула глава клана Инъяиль.
      – В самом деле?
      – Да, но не Вечный. Постой-ка! Кажется, это тот самый феникс, которого изобразили на Полине.
      – Татуировка? - Но как такое возможно?
      – Она же необычная. Ведь ты принадлежишь Полине? - уже фениксу.
      Огненная птица отчаянно закивала.
      – Похоже, она хочет показать нам дорогу, - предположила Алекса, и снова кивок феникса.
      – Тогда веди нас, - велела Лазель.
      Птица повиновалась. И, что удивительно, когда они шли за маленьким фениксом, ни одно видение не касалось их. Но вампиршам некогда было замечать это. Ворота замка становились все ближе.
      Следуя за странным проводником, Алекса и Лазель миновали навесной мост и почти одновременно взялись за кольца ворот. И замок словно вздохнул, когда ворота открылись.
      Вампирши, следуя за фениксом, вошли внутрь, оставив Лабиринт позади.

* * *

      Имхотеп никогда не думал, что кто-то может выудить из его памяти такие впечатляющие моменты. Его всего трясло, как в лихорадке, лицо разбито в кровь от собственных попыток взять себя в руки, но вампир упрямо продолжал путь.
      Ужасы видений сыпались одно за другим. Порой такие, что и представить сложно, и, вместе с этим вполне реальные. Такое может свести с ума практически любого. Но возраст и огромный опыт поддерживали Имхотепа, помогая миновать видения одно за другим, пусть и на грани срыва. И, какие бы ужасы не подсовывал Лабиринт, вампир скрупулезно выискивал в памяти вещи и пострашнее. Благополучно пережитые.
      Лишь раз глава клана Феникса едва не сдался: когда в видении он собственными руками убил дочь, так как обстоятельства поставили его пред выбором: или ее жизнь, или существование клана. Страшная доля для любого родителя.
      Имхотеп почти до кости прокусил руку, чтобы очнуться. Это едва не унесло последние силы. Но он был вознагражден. Вампир очнулся в самом конце галереи, перед дверями, ведущими в замок. Шаг, и еще один, дернуть за ручку, потянуть и войти. Вот и все. Можно вздохнуть с облегчением. Лабиринт позади. Он уже в замке. Наконец-то!
      Хотелось рухнуть прямо здесь, на пороге, чтобы хоть чуточку отдохнуть… но Имхотеп стоически отогнал от себя эту соблазнительную мысль и направился дальше по коридору. Где-то там его дочь!

* * *

      Сергей находился на грани безумия, и более всего походил сейчас не на вампира, а на зомби. Одежда сильно изодрана, лицо и руки в царапинах и в более серьезных ранах, и, если учесть, что подобные повреждения заживают довольно быстро, свежие.
      Но самое страшное - это глаза: почти мертвые, отчаявшиеся.
      Вампир шел, словно сомнамбула, тихо говоря себе под нос:
      – Да, я виноват. Это все из-за меня. Я выпустил монстра на свободу, и отныне могу быть лишь рабом.
      И ему уже было все равно, куда он идет и зачем.

      Шаги по тишине залов раздавались подобно барабанной дроби. Но все равно осторожные, осмотрительные…
      – Этот замок, - протянула Алекса, скользя взглядом по сторонам, - Он…
      – Он прекрасен, как ожившая мечта.
      – Но такое совершенство невозможно!
      – Так и есть. Файлин - Мастер Иллюзий, ты помнишь?
      – Значит, это все…
      – Идеальная иллюзия.
      – Ты их различаешь?
      – С трудом, краешком глаза, так как знаю, что искать. Иллюзия высшего уровня, не рассеивающаяся.
      – Да уж, на ощупь более чем реальная.
      – И по всем другим ощущениям тоже.
      – Это должно восхищать, но меня настораживает. Поскорее бы найти Полину!
      – Наш проводник ведет весьма уверенно и, надеюсь, именно туда, куда нам нужно. А то…
      Договорить Лазель не успела, так как они свернули в маленький зал, в конце которого феникс влетел прямо в закрытые резные двери из золота, на которых оказался изображен все тот же злополучный феникс.
      – Хм. Похоже, мы пришли, - заметила Алекса и дернула за ручку. - Заперто! И замка нигде не видно. Неужели придется ломать?
      – Вряд ли это удастся. Похоже, заперто магией.
      – И какие будут предложения?
      – Не знаю.
      Лазель внимательно осмотрела двери, буквально каждую щелочку. Тоже подергала ручку и заключила:
      – Придется использовать крайние меры. Правда, мне о таком только рассказывали, но другого способа я не вижу.
      – Что это за способ?
      – Увидишь. Так не объяснить. Встань за мной.
      Вампирша послушалась, а глава клана Инъяиль заняла место прямо напротив дверей. Лазель сцепила руки и выставила их перед собой. Воздух стал горячее вокруг нее, так как ментальная сила стала освобождаться от сдерживающих барьеров. На руках проступила клановая татуировка и засветилась. Лазель тихо заговорила:
      – Все мы часть единого целого. Одной линии крови и одной линии силы. И как эта сила часть моей, так и моя часть ее. Поэтому повинуйся! Откройся!
      Двери прогнулись, словно их ударили тяжеленной кувалдой, и с каким-то зловещим скрежетом распахнулись. И снова словно весь замок испустил вздох.
      Комната за дверью оказалась спальней. Просторной и светлой, в центре которой стояла огромная кровать под пологом из шелка разных оттенков розового и красного. Вообще здесь царили четыре цвета: красный, золотой и немного черного и белого.
      Вампирши почти сразу заметили маленького феникса, который юркнул под полог, заставив его всколыхнуться. Определенно, на кровати кто-то лежал. Силуэт ясно проглядывал через невесомую ткань занавесей.
      Алекса тотчас решительно направилась к кровати, намереваясь отдернуть полог, и уже ступила на первую ступеньку, когда раздалось:
      – Остановись!
      Сказано было очень тихо, и, тем не менее, настолько властно и… проникновенно, что не услышать просто было нельзя. Обе вампирши резко обернулись на этот голос, причем рука Алексы так и не коснулась полога.
      Недалеко от дверей появилась (другого слова не подобрать, так как точно не вошла) та, которую и звали Файлин. Да, теперь она лишь отдаленно напоминала Полину. Короткие волосы никуда не делись, а вот лицо приобрело более восточные черты. Изменения коснулись и одежды, походившей теперь на короткий алый хитон, а на ногах высокие сандалии.
      – Остановитесь! - повторила она.
      – Файлин? - все же поинтересовалась Лазель.
      – Именно.
      – Чем обязаны?
      – Вы еще спрашиваете? Это мой дом. А вот что вы здесь делаете? Как вам вообще удалось здесь очутиться?
      – Не без труда, - хмыкнула глава клана Инъяиль.
      – Мы пришли за Полиной. Ведь это она там? - Алекса кивнула в сторону кровати.
      – Да. Но вы уверены, что вам так уж необходимо ее будить?
      – То есть? Неужели ты могла подумать, что мы можем ее тут оставить? - вызверилась Алекса. Ей уже было все равно, кто перед ней. Сейчас она походила на волчицу, защищающую свое логово. - Зачем ты взяла ее тело? Как посмела?
      – О, я многое смею! Я - воплощение Вечного Феникса!
      – Все равно, это не оправдание!
      – А если такова ее судьба? - все так же тихо, но с каким-то змеиным шипением проговорила Файлин. - Если так и должно было быть? Мы предназначены друг другу. Как иначе объяснить тот факт, что она каждый день беспрепятственно приходила сюда, и Лабиринта для нее словно не существовало?
      – Каждый день? Как долго? - спросила Лазель.
      – Где-то месяц. Ей удалось разбудить меня. Мы успели подружиться.
      – И так ты отплатила за дружбу?
      – Не смей так говорить! - вскипела Файлин.
      – А как еще тут скажешь? - возмутилась Алекса. - Полина во многом наивна и доверчива. Уверена, ты этим и воспользовалась. Хотя, возможно, ты даже не спросила ее разрешения. Просто заманила сюда. Я угадала?
      – Да что ты вообще знаешь? - похоже, новое воплощение Вечного Феникса раздухарилась не на шутку. - Вы все даже представления не имеете о чем говорите!
      – О чем же таком мы не знаем?
      – Думаете, это так просто? Я - Вечный Феникс. Мой удел - хранить свой клан. А это значит, что меня будят только тогда, когда во мне есть нужда. И едва выиграв битву, разрешив кризис, я вновь возвращаюсь сюда и погружаюсь в сон. Одинокая в вечности своего долга. Я не знаю ничего, кроме вечных битв!
      – И в качестве компенсации ты решила воспользоваться Полиной? Поместить ее в золотую клетку вместо себя? - в отчаянные моменты язык Алексы становился острее клинка, особенно когда применение второго было исключено.
      – Она слаба…
      – А значит, можно с ней не считаться, да? Именно так ты с ней и поступала на протяжении всего вашего знакомства?
      – Я… - странно, но Файлин почувствовала что-то похожее на угрызения совести. Вспомнились их разговоры и ее советы. И отчего-то стало больно. Но ведь это невозможно! Она не может чувствовать боль или разочарование. В попытках справиться с собой Файлин почти закричала, - Хватит! Замолчи!
      – Что, правда глаза колит? - хмыкнула Магистр Города. Ее не так-то легко было заткнуть, когда она распалялась. Особенно так, как сейчас.
      – Не… не смей меня обвинять!
      – Почему же? Из-за тебя моя подопечная попала в беду. У меня есть все права по закону.
      – Здесь нет закона! Только я!
      – Тогда мне тебя жаль, - подала голос Лазель.
      – Что?!
      – Если тут больше никого нет, то становится понятно, почему у тебя ум за разум зашел. И мне жаль.
      – Мне не нужна ничья жалость! - золотые глаза Файлин полыхнули адовым пламенем. Я идеальное существо, идеальный воин!
      – И что ты хочешь? - ровным голосом, словно эта иллюминация не произвела никакого впечатления, поинтересовалась Лазель, чуть выходя вперед.
      – Хочу… - кажется, Файлин задумалась, и пламя ее глаз стало мягким золотым светом. - Хочу жить, чтобы было что-то кроме долга. Эти дни - они как глоток свежего воздуха. Наша с тобой ночь… Тебе понравилось?
      – Да…
      – Я рада. Для меня это было восхитительно. Жизнь в самой ее сути.
      – Но это лишь заимствование. Как же Полина? Она так и будет платить за твое желание поразвлечься?
      Глаза воплощения Феникса вновь стали темнеть от гнева, но в это время дверь распахнулась, и раздалось:
      – Файлин, моя дорогая!

      Все трое обернулись на голос. Имхотеп тоже миновал Лабиринт - теперь в этом можно было убедиться воочию. Правда виду него был далеко не такой цветущий, как раньше. В глазах читается измождение, лицо и руки в ссадинах, оставшаяся одежда потрепана. Но, казалось, его это нисколько не интересует, так как все внимание приковано к Файлин. А та скорчила недоуменную гримасу, обронив:
      – Тут уже просто проходной двор какой-то! Это еще кто такой?
      Наверное, если бы кто-то огрел Имхотепа стулом, эффекта было бы меньше. Игнорируя остальных присутствующих, он приблизился к Фениксу, вопрошая:
      – Неужели ты совсем не узнаешь меня?
      – Кажется, я уже говорила, что узнаю в тебе главу рода Феникса. Что тебе еще надо? И почему ты сюда пришел?
      – Я не мог иначе, ведь я твой отец!
      – В самом деле? - Файлин бездушно захохотала. - Я - воплощение Вечного Феникса, Живой огонь! У меня нет ни матери, ни отца, ни близких, только огонь в моих венах и долг.
      – Но это не так. Да, прошло много времени, но когда-то ты была вампиром, как и я. Я помог тебе прийти в этот мир, ты - моя дочь.
      – Замолчи! - вскричала Файлин, направив в сторону отца столб пламени. Но Имхотеп даже не поморщился, выстоял и твердо сказал:
      – Я не отрекусь от тебя, дитя мое. И я знаю, что ты меняешься. Неужели тому виной та маленькая вампирка? Зачем ты затащила ее в свой мир?
      – Потому что могу!
      – Нет, это не то объяснение, - возразил Имхотеп. - Неужели только такой ценой ты могла пробудиться?
      – Она сама пришла - значит, эта цена приемлема!
      – Глупости! - возмутилась Алекса. - Ты просто задурила ей голову!
      – Прекрати!
      Еще один огненный столб, на этот раз метнувшийся в Алексу. Лазель оказалась быстрее: обхватила подругу и спинной приняла весь жар извечного пламени. Магистр Города слышала, как Лазель зашипела от боли сквозь стиснутые зубы. Одежда на спине, столкнувшись с огнем, в секунду обратилась пеплом. Казалось, та же участь должна была постигнуть плоть, но нет. Татуировка знака рода на спине вампирши вспыхнула золотом во всем своем великолепии. Знак, словно щит, накрыл Лазель. Пламя рассеялось, так и не причинив вреда. Даже волос не опалило.
      – Как такое возможно? - фыркнула Файлин. - Ладно он - он Феникс.
      – А вот так, - усмехнулась Лазель. - Главы кланов имеют иммунитет к способностям других, - и все равно, она не спешила отпускать Алексу.
      – Неужели ты будешь сражаться с нами? - опять Имхотеп, в его глазах мелькало подлинное страдание.
      – Сражаться… слишком сильно сказано. Вы - ничто для меня! Вы жалки! К тому же, разве у тебя поднимется рука на меня? Ты же говоришь, что мой отец.
      – Да, и я не отрекусь от этих слов никогда. Но даже собственной дочери я не позволю причинить столь разрушительный вред другим кланам и своему собственному. Какую бы цену не пришлось заплатить.
      – Значит, не так уж и велика твоя "отцовская любовь", - фыркнула Файлин.
      – Как она может такое говорить? - возмутилась Алекса, все еще удерживаемая Лазель.
      – Файлин больше Феникс, чем вампир, - ответила подруга. - Слишком много Живого огня. Он выжег все ее чувства, равно как и память. Она стала беспристрастна, равнодушна - неплохие качества для воина. Но у Файлин стали вспыхивать мимолетные желания. Возможно, тут не обошлось без Полины. Файлин впитала часть ее живости. Поэтому и продолжает держать девушку при себе.
      – Глупости! - возмутилась Феникс. - Она - это окно! - и тут же осеклась.
      – Значит, без нее ты не сможешь вот так вот выходить. Как я и предполагала, даже для тебя нужна связь с реальным миром, дабы переступить через рамки долга, - заключила Лазель.
      – Ну и что? Никто не вправе упрекать меня в чем-либо! Мне надоело приносить все на алтарь долга.
      Глаза Файлин вновь полыхали адским пламенем. Определенно, она распалялась.
      – Она может потерять над собой контроль? - поинтересовалась Лазель у Имхотепа.
      – В обычных обстоятельствах - исключено, но сейчас будто весь мир сошел с ума, и все идет не так. Лучше прикрой Алексу. Она в этом адовом пламене не выстоит.
      – Хорошо. Но надо же что-то делать. Не век же обороняться!
      – Согласен. Постараюсь по крайней мере отвлечь ее, а вы попробуйте забрать Полину. Как не прискорбно, но она должна проснуться, чтобы прекратить все это.
      – Отвлечь? Меня? - расхохоталась Файлин. - Мне интересно на это посмотреть.
      – Что ж, к вашим услугам, - даже сейчас Имхотеп оставался джентльменом. - Но не стоит забывать, что я глава клана, и в моем арсенале тоже есть некоторые приемы.
      В тот же миг его клановая татуировка полыхнула алым. Феникс ожил, словно обнимая хозяина трепещущими огненными крыльями.
      – И это все, что ты можешь? - фыркнула Файлин, посылая в его сторону огненный шар.
      – Щит, - обронил Имхотеп, и тотчас большой алый щит возник в его левой руке. Ударившись в него, огненный шар просто рассыпался искрами. А глава клана Феникса уже призвал меч, с лезвием, состоящим из жидкого пламени.
      Это отвлекло Файлин, и Лазель с Алексой стали подбираться к кровати. Но этот маневр не остался незамеченным.
      – Стоять! - рявкнул Феникс. - Все равно вам дальше не пройти!
      И быстрым взмахом руки начертила в воздухе круг. Тотчас вокруг кровати вспыхнуло огненное кольцо. Ревущее пламя взметнулось почти до потолка.
      – Черт! - ругнулась Лазель, невольно делая шаг назад. Вампиры, если не из фениксов, очень не любят огонь. Он относится к тому немногому, что может погубить. Сгоревший вампир уже не восстановиться.
      Файлин рассмеялась, но в этот момент к ней метнулся язык пламени, посланный Имхотепом, и охватил ногу феникса. Едва это удалось, как пламя обратилось сияющими алым золотом кандалами, приковавшими правую ногу к полу.
      – Ах ты, мерзавец! - Файлин забилась, пытаясь освободиться из оков.
      – Прости, но я должен был сделать это. Каждый глава клана Феникса должен знать чары оков. Думаю, что-то подобное сегодняшнему всегда ожидалось.
      – Это тебе не поможет! - казалось, вся комната раскалилась от испускаемого Файлин жара. Она выпростала руки вперед, и пламя, повинуясь этому жесту, потянулось языками к Имхотепу. Тот принялся умело обороняться щитом и мечом
      Казалось, в противостоянии этих двоих весь остальной мир перестал существовать. Это было на руку Алекса и Лазель, вот только огненное кольцо никуда не делось. Успев получить не один ожог, Магистр Города ругнулась:
      – Вот проклятье! Как же быть? Сюда бы ведро воды!
      – Не думаю, что это помогло бы, - вздохнула Лазель. - Это Живой Огонь. Бронсбойт бы справился. Но чего нет - того нет. Разве что попробовать прыгнуть насквозь. В принципе, времени прыжка недостаточно, чтобы огонь успел ухватиться за плоть.
      – Но как мы потом вытащим Полину? Нужно как-то потушить этот чертов огонь!
      – Вопрос как.
      – Может, разорвать круг ментальной силой?
      – Это…
      Но Алекса уже не слушала доводов. Она уставилась на огонь, как на личного врага, и у Лазель невольно холодок по коже прошел от этого взгляда. Ледяная ненависть. Под ним все что угодно дрогнет. Кольцо огня прогнулось, но устояло. Алекса хмыкнула - ведь это лишь начало.
      Лазель почти физически ощущала, как подруга один за другим освобождалась от защитных барьеров. Они лопались, как мыльные пузыри. Сила взвихрилась вокруг Алексы, и вся она, подобно огромному молоту, была брошена на огненный круг. Тот трепыхался и изгибался, но пока стоял. Лазель протянула руку, чтобы присоединить свою силу к этой мощи, но взгляд подруги остановил ее, потом слова:
      – Нет, остановись! У тебя нет власти над огнем, и ты сильнее, ты подавишь меня.
      – Но так ты тоже не справишься!
      Но Алекса уже снова сосредоточилась на пламени. У нее даже жилка на лбу вздулась от напряжения. Вампирша всю свою силу, всю себя без остатка кидала в эту схватку, и очень быстро дошла до предела возможностей, но отступать не собиралась. Вокруг нее уже все гудело от напряжения, пол трескался под ногами.
      Глядя на это безумное противостояние, Лазель не на шутку взволновалась. Подобная битва не может длиться вечно, и Алекса вполне могла растратить всю себя в ней, полностью исчерпать ресурсы. И это может стать напрасной жертвой.
      – Алекса, остановись! - взмолилась вампирша. - Ты истощишь себя! Ты уже дошла до предела!
      – Предел? Не думаю. Я никогда его не ощущала! Еще чуть-чуть. Я должна спасти Полину!
      – Но ты можешь погибнуть! Остановись!
      – Нет! Я уже близко.
      От напряжения у вампирши уже дрожали руки, глаза стали двумя фиалковыми омутами, поглотившими белки и зрачки. Рот приоткрыт в беззвучном крике, клыки оскалены. Волосы треплет несуществующий ветер. И гул, все нарастающий гул. Он дошел до такой степени, что Лазель хотелось зажать уши. Гул нарастал и нарастал, потом раздался хлопок, будто гигантский воздушный шар лопнул, и блаженная тишина!

      Лазель уже начала опасаться, что у нее просто барабанные перепонки не выдержали, когда тишину разрезал довольный смех Алексы.
      Магистр Города парила где-то в полуметре от пола и казалась довольной, как никогда. Улыбнувшись ошалевшей подруге, она сказала:
      – Подумать только, я и не думала, что это так просто!
      Обронив эту загадочную фразу, она поплыла к беснующемуся кольцу пламени и коснулась его, словно это просто стена, приказав:
      – Замерзни!
      И тотчас неистовый огонь оказался скован льдом. Получилась ледяная ограда, и в глыбах льда едва пульсировали алые огоньки.
      – Ветер, разрушь это, - продолжила приказывать Алекса.
      Шквал обрушился на лед, обратив его в кучу мелких осколков. Теперь ничто не преграждало путь к Полине.
      – О, силы небесные! - Лазель наконец-то смогла справиться с удивлением. - Ты - Мастер Стихий!
      – Не знаю, - вампирша пожала плечами. - Раньше этого не было, теперь есть. Но сейчас не время рассуждать. Полина…
      – Да, верно.
      Вампирши сдернули балдахин. На этот раз сюрпризов не было. Полина тихо и безмятежно спала, разметавшись по подушкам и не обращая внимания на царящий гвалт. Алекса осторожно взяла девушку на руки, с непривычки запутавшись в ее слишком длинных волосах. Но стоило сделать это, как раздалось гневное:
      – Да как вы посмели!
      – Как видишь, - отмахнулась Алекса, бережно, но крепко прижимая свою драгоценную ношу. - Полина! Давай, просыпайся, моя радость!
      – Не смей! - Файлин рванулась к ним, но усилиями Имхотепа уже обе ее ноги были прикованы к полу. Но это не помешало метнуть очередной огненный шар.
      Спине Лазель вновь пришлось не легко. Но она без малейшей жалобы приняла на себя большую часть удара. Хотя Алекса уже не нуждалась в защите. По мановению руки между ней и огнем возник ледяной щит. Пламя разбилось об него, никому не причинив вреда.
      – Все это уже не имеет смысла, - фыркнула Магистр Города. - Полина сейчас проснется, и мы уйдем.
      – Уйдете? - усмехнулась Файлин. - Значит, он вам не нужен?
      Феникс щелкнула пальцами, и Живой огонь вспыхнул по ее правую руку, образовал кокон и распался, оставив на полу коленопреклоненную фигуру в цепях.
      – Сергей! - тотчас узнала Алекса.
      – О, вспомнили! - продолжала насмехаться Файлин.
      Сам вампир даже не пошевелился. Он стоял на коленях, впившись в них побелевшими пальцами, и слегка раскачивался. Его рот был приоткрыт, и из него вырывались какие-то странные звуки.
      – Что ты с ним сделала? - потребовала ответа Алекса.
      – Я? Больно надо! Он сам сунулся в Лабиринт, не имея ни сил, ни способностей с ним справиться. Вот и получил. Лабиринт завел его в одно из видений, из которого ему не под силу выбраться. Вот и все.
      – Но что он пытается сказать? - насторожилась Лазель.
      – Ничего. Он просто пытается кричать, но голос давным-давно сорван, - равнодушно заметила Феникс.
      – Это… навсегда?
      – Ваш вампир увяз в своем видении, ему не выбраться. Конечно, можно его вырвать из этого и привести в чувство силой феникса, но зачем мне это?
      – Ты… - едва сдержала ругательство Алекса.
      – Я? Прости, но он сам полез, добровольно! И теперь он, собственно, в моей власти.
      – И… что ты хочешь?
      – О, думаю, ты догадываешься, - до отвращения добрая улыбка. - Как понимаешь, ваш Сергей мне нафиг не сдался, что бы там с ним не случилось. Но у вас есть то, что мне нужно. И мы можем совершить взаимовыгодный обмен: вампира на вампира. По-моему, это справедливо.
      – Ты хочешь. Чтобы я обменяла Полину на Сергея?
      – Именно. Ведь ты любишь его, не так ли? А твоя воспитанница еще поспит. Малышам полезен здоровый сон, - Файлин в этот момент выглядела просто самой заботливостью.
      – Какая же ты сволочь! - не сдержалась Алекса.
      – Только потому, что хочу немного свободы? Разве вы пришли не за тем же для Полины? Причем, желая добыть это любой ценой, пусть даже моим убийством. Так чем же я хуже?
      – Тем, что хочешь добиться этого за счет других, - фыркнула Магистр Города.
      – О, не вам обвинять меня в этом! Разве все вы святы? У каждого за спиной есть нечто подобное. Или, скажете, что я не права? Так что лучше подумать о честном обмене.
      Лазель многозначительно хмыкнула. Алекса хотела выругаться, но в этот момент Полина у нее на руках пошевелилась.
      Медленно, очень медленно юная вампирша открыла глаза, и так же медленно в них появилось осмысленное выражение. Вздохнув, словно она не дышала сотню лет, Полина пробормотала:
      – Как… странно… Алекса? Ты здесь? Но я… Где мы?
      – В мире Вечного Феникса, насколько я понимаю, - ответила Магистр Города. - Наконец-то ты проснулась, моя дорогая! Мы все уже начали волноваться.
      – Проснулась? Да, я спала… Файлин, ты усыпила меня!
      – Для твоего же блага! У тебя было весьма… нестабильное эмоциональное состояние.
      – Не стоит умалчивать, что дело не только в этом, - посоветовал Имхотеп.
      – А ты не вмешивайся! Ты же утверждал, что мой отец, так почему же действуешь против? А еще заявлял, что сделаешь все, чтобы вернуть меня!
      – Вернуть свою дочь, какой она была всегда - да. Но не бездушное существо. Я бы всем пожертвовал, чтобы вернуть тебе душу. Но я не знаю, как. Возможно, все это было ошибкой, - в голосе главы клана Феникса звучала усталая обреченность.
      – Что же ты наделала, Файлин? - спросила Полина, которую Алекса как раз поставила на пол.
      – Ты еще не начинай, девчонка! - но то, как это было сказано, создавало ощущение, что Файлин горько слышать от нее подобное обвинение.
      – Ты взяла мое тело, ведь так? - продолжала юная вампирша. - Но почему… так? Ты могла бы попросить.
      – О, Живой огонь, какая доверчивость! - воскликнула хозяйка замка, потом внезапно выдавила, - Прости.
      И голос при этом был другим. Более… настоящим что ли. Имхотеп вздрогнул от него. А Файлин, дернувшись в оковах, рухнула на колени. Рассеянным жестом потерла виски, словно у нее раскалывалась голова, потом обняла себя за плечи и заговорила таким же голосом:
      – Как здесь холодно! И пусто! Неужели это и есть мой долг? Пустота… Она будет внутри меня. Холодная и ровная. Но… но я не хочу! Должна, но не хочу забывать все… Отец!
      – Файлин! - почти с надеждой.
      Щит Имхотепа рассыпался снопом искр, меч исчез, обратившись маревом, а сам вампир опустился на пол рядом с дочерью. Осторожно провел по лицу. Ее глаза так отчаянно зажмурены! Гладит смелее, и слова сами рвутся с губ:
      – О, моя дорогая! Неужели это ты? Ну же, я уверен, что ты можешь вспомнить! Попробуй! Я так не хочу тебя потерять… снова!
      – Отец!
      Глаза Файлин распахнулись, но в них не оказалось тепла. Только адово пламя. Она тотчас вскочила, отшвырнув от себя Имхотепа с такой силой, что тот с каким-то влажным хрустом впечатался в стену. Определенно, этот "полет" стоил ему нескольких сломанных ребер, если не позвоночника. Но он, хоть и шатаясь, все же поднялся. А Файлин неистовствовала:
      – Прочь! Прочь от меня! Да как ты посмел?!
      – Посмел что? Напомнить, что, не смотря ни на что, у тебя все-таки осталась душа?
      – Замолчи! - в гневе феникс споткнулась о свои оковы, и тут же приказала, - Немедленно сними их!
      – Прости, но нет.
      – Что ж… Вы сами напросились! Я призываю свое оружие!
      – Что? - вырвалось у Алексы. Полина ошеломленно пояснила:
      – Она призывает Когти Феникса! Это совершенное оружие, против которого ничто не может устоять. Ни доспех, ни ментальная сила.
      – Тогда она разрубит оковы, - заметила Лазель.
      А перед Файлин появился сгусток алых искр. Он разделился на две части. И из них за считанные секунды стали формироваться странного вида сюрикены-переростки. Файлин в мгновение ока схватила их и перерубила оковы так легко, словно те были бумажными.
      Но в это время рядом с Файлин вспыхнул столб пламени. Из него, к всеобщему удивлению, вышла Кетан. Но была какой-то чужой, отстраненной. Она протянула руки и сделала манящий жест.
      В тот же миг Когти задрожали и рванулись к ней.
      – Нет! - вскричала Файлин в тщетной попытке удержать.
      – Больше не твоя, - гулко ответила Кетан, и в тот же миг Когти оказались в ее руках, а потом просто вошли, впитались в ее тело.
      – Что… - воскликнула было Файлин, но вдруг потеряла волю. Словно у марионетки ниточки обрезали. Затем с ног до головы тонкую фигуру по спирали стали окутывать тонкие язычки пламени, пока не скрыли ее всю в этом коконе.

      Кокон мгновенно распался, оставив ту Файлин, которую впервые встретила Полина (кстати, к юной вампирше вернулся первоначальных облик, разве что волосы так и остались короткими). Глаза обновленной Файлин - сплошное золото, бесконечно-длинные огненно-алые волосы плавно переходят в языки пламени. Даже кожа отдает медью. Фигуру плотно охватывают отсвечивающие алым доспехи, состоящие из пластинчатой юбки и нагрудника с изображением феникса, а также в высоких сапогах на точеных ногах. А за спиной - огненные крылья Феникса.
      – Вечный Феникс! - немного хрипло проговорил Имхотеп, с изумлением наблюдая, как Кетан невозмутимо становится рядом с ней, словно иначе и быть не может.
      – Да, это я, - переливчатый голос, в котором ощущается жар огня. - Все так запуталось, что впервые за долгие тысячелетия я выступаю от своего имени.
      – Мы слушаем тебя, - почтительно отозвался Имхотеп, чуть склонив голову. Похоже, он был единственным, кто мог сейчас хоть что-то сказать.
      – Слова разума делают тебе честь, - чуть улыбнулся Вечный Феникс. - То, как и почему вы здесь собрались, заставило меня задуматься. Я появился на заре этого мира, пришел на зов и не захотел уходить. Я - душа Живого Огня, самой пламенной стихии. Бессмертный, ибо, угасая, снова возрождаюсь из пепла. Поэтому я принял имя Вечного Феникса. И стал хранителем клана, которому дал свое имя, и он хранил меня. Я перерождался в каждом своем новом носителе. Но не имею чувств и не подвержен страстям. Поэтому я подавлял души носителей. Они становились идеальными воинами, но, вместе с тем, пустыми и холодными. Переполняющая их сила застилала все.
      Так и я забывал, что пришел в этот мир живым. Но это в прошлом, так как плоть заменил Живой огонь, ставший моим сердцем.
      Подобное течение вещей могло продолжаться еще тысячелетия, но в мой идеальный иллюзорный мир вошло это невинное дитя.
      Вечный Феникс улыбнулся Полине, и у девушки появилось такое чувство, словно по щеке провели теплыми пальцами.
      – Она стала свежим глотком жизни для меня, и заставила Файлин смутно сожалеть о том, что было утеряно. О нет, не стоит думать, что я хоть в чем-то обвиняю это юное создание! - казалось, Вечному Фениксу были открыты мысли всех присутствующих. - Наоборот, я ей даже благодарен. Подумать только, ей удалось то, что было не по силам самым могущественным вампирам!
      – Вопрос - как, - проговорил, а может, просто подумал Имхотеп.
      – В ней большой потенциал к иллюзиям. Очень большой. Не пройдет и половины тысячелетия, как она станет Магистром. А пока… пока Лабиринт воспринимает это дитя просто как часть себя. Лабиринта, через который проходил каждый из вас, для нее просто не существует. Клану следует беречь эту драгоценность, ибо она станет началом новой ветви - Проходящих. Они смогут приходить сюда сквозь Лабиринт в таких вот ситуациях.
      – Но почему все это произошло? Файлин не справилась? - поинтересовалась Лазель.
      – Вовсе нет. Скорее наоборот. Она положила на алтарь долга все, хоть и сожалела об этом. Но Феникс в ней, столкнувшись с Полиной, захотел вспомнить, каково это - жить. Да и мне стало любопытно, каковы стали те, кого я защищаю. От этого попустительства все зашло слишком далеко. Файлин увлеклась, а одного долга без души оказалось недостаточно. И азарт жизни захватил ее. Но все должно быть в равновесии. Поэтому, когда Файлин ушла, Полине пришлось занять ее место. Хотя она ни в коей мере не носитель. А когда пришли вы… тут уж я не могла не вмешаться. И я здесь, дабы решить судьбу всех вас.
      – Вы можете помочь Сергею? - сразу же спросила Алекса, хотя ей и было немного не по себе от тех волн силы, что исходили от Вечного Феникса.
      – Да, новорожденный Мастер Стихий, - кивнула она. - Если ты хочешь.
      – Конечно, хочу!
      – Что ж, хорошо. Быть посему. Я очищу его разум, и он никогда не вспомнит тех видений, которые так ранили его.
      С этими словами Вечный Феникс протянула руку к Сергею, и он тотчас поднялся на ноги, словно его потянули за ниточки. Щелчок пальцами, и его окружил вихрь алых искр, причем часть из них будто пролетела голову вампира насквозь. Сергей сразу же как-то вскинулся, его взгляд наполнился жизнью, исчезло это бездумное выражение зомби. Он сразу узнал Алексу и обратился к ней:
      – О, наконец-то мы встретились! Где ты была все это время?
      – В другом конце Лабиринта, - вампирша не удержалась и обняла его. - Наконец-то мы вместе!
      – О, да! Но где мы сейчас? Или это опять видение?
      – Нет, дорогой, больше видений не будет. Но об остальном потом. Спасибо, Вечный Феникс!
      – Пустяки. Я чувствую свою вину из-за произошедшего. Надеюсь, это послужит ее частичным искуплением. Но сейчас следует разрешить главный вопрос.
      – Что вы собираетесь сделать с Файлин? - почтительно спросил Имхотеп, хотя по его потухшему взгляду было ясно, что он не питает особых надежд.
      – И тут я вынуждена признать свою ошибку. Иногда даже малейшая оплошность в выборе носителя может пагубно сказаться на результате.
      – О чем вы?
      – Начну с того, что Вечный Феникс никогда не выбирает своего будущего носителя с рождения, ибо, даже расплетая нити судьбы, сложно с полной уверенностью сказать, каким именно вырастет дитя. Я присматриваюсь к самым сильным представителям клана на протяжении всей их жизни, делая выводы о наличии или отсутствии у них требуемых качеств.
      Когда я выбирал в последний раз, то полностью подходящих кандидатов было двое. Время выбора близилось. Но один из избранных был очень нужен своему клану. А второй, казалось, подходил по всем ведущим параметрам, но линии судьбы были весьма непредсказуемы. Первый был лучше, но в нем нуждались, как в предводителе, к тому же именно женщины предпочтительнее в качестве носителя. Поэтому…
      – Поэтому выбор пал на Файлин, а не на меня, - тихо закончил Имхотеп.
      – Именно, - согласилась Вечный Феникс. - О том, что, возможно, произошла ошибка, я подумала, когда Когти Феникса просто перешли к новому воплощению без собственного возрождения.
      – Разве легендарное оружие настолько обладает душой? - почти робкий вопрос Лазель.
      – Да, с тех пор, как нас впервые разделили, когда я на некоторое время была заперта в теле смертной.
      Конечно, возрождение случалось не всегда, но достаточно часто, чтобы насторожиться, когда этого не произошло. Были и другие признаки, пока не случилось то, что случилось. И теперь… - все затаили дыханье в ожидании приговора. - Теперь пришло время Вечному Фениксу вновь сменить носителя.
      – Теперь мой черед исполнить свой долг, - без тени страха заключил Имхотеп.
      – Да.
      – Но что станет с Файлин?
      – Она все равно хорошо несла свой долг. Я верну ее клану. Не беспокойся, она очнется прежней. В конце концов, у Фениксов должен быть достойный глава. А мы с тобой станем единым существом. Но на сей раз все будет по-другому.
      Я не хочу более лишать души. Думаю, стоит попытаться организовать взаимовыгодный симбиоз. К тому же тебе, безусловно, понадобится некоторое время, чтобы передать дела, ввести в курс нового главу клана. Да и вам будет полезно просто побыть с дочерью.
      – О, вы очень щедры, - Имхотеп почтительно преклонил колено.
      – Встань. Ведь ты мое следующее воплощение. Ты даже успел обрести ту, кто всегда будет с тобой.
      – Кетан?
      – Да. Она возрождение одушевленной части Когтей Феникса.
      – Но… как такое возможно? - спросила Лазель, ведь ей была далеко не безразлична судьба подруги.
      – Когда легендарный Мастер Туар-Дин изготовлял это оружие, то он вковал в нее живую душу вампира. Того, который отдал всего себя этому служению. Только Туар-Дину и еще разве что Владычице Ночи было под силу подобное мастерство. И результат превосходил все ожидания.
      – Тогда наши чувства… - с сомнением протянул Имхотеп.
      – Они настоящие, - поспешила уверить Вечный Феникс. - Просто ваши души изначально связаны. И вы обязательно встретились бы. Не сейчас, так позже. Это было предрешено. Ты сам это поймешь, когда мы объединимся.
      – Я и не собирался возражать. Когда мы приступим?
      – Немедленно. И все, кто здесь, будут свидетелями этого таинства. Они заслужили. Прошу, подойди ближе, Имхотеп.
      Вампир повиновался. Остановился, лишь когда Вечный Феникс сделал знак. Теперь их разделяла лишь пара шагов.
      – Прошу, дай мне свои руки и смотри прямо в глаза.
      Имхотеп сделал, как его просили. Тонкие, чуть излишне горячие пальцы переплелись с его собственными. Он уставился в золотые омуты глаз и понял, что начинает тонуть в них.

      Все присутствующие могли видеть, как золотисто-алое сияние распространяется и на Имхотепа тоже. Его татуировка вновь затрепетала, но не пыталась покинуть пределов тела. Зато одежда трансформировалась. Остатки рубашки и брюк просто растворились, преображаясь в нечто вроде свободного алого с золотом хитона, который, как живой, окутывал вампира.
      Обе фигуры, казалось, слившиеся в единое целое, подняли головы вверх, и в этот момент из одной вырвался сияющий огненный столб. Он завис над ними и обратился огромным Фениксом - истинная суть Вечного Феникса. Он распростер крылья, взмахнул ими, сложил и словно нырнул в Имхотепа. Прямо в лоб. Туда, где принято рисовать третий глаз. Как только Вечный Феникс вошел полностью, волосы Имхотепа, некогда черные, стали кроваво-алыми.
      Покинутая Вечным Фениксом, фигура тоже преобразилась. Волосы более не были такими непомерно длинными, а стали чуть ниже лопаток и приобрели черный цвет. На миг стала видна татуировка феникса на ее спине. Казалось, он ласково обнимал изящную фигуру. Потом тело закрыла длинная туника: белая с алой вышивкой. Именно такой Файлин была когда-то. Она опустила голову и открыла глаза. Они стали обычными, карими. Хотя нет, все равно имели золотистый оттенок и алый огонек в глубине. Но, несомненно, Файлин стала прежней.
      Имхотеп тоже открыл глаза. Они-то как раз стали сплошным золотом с алым оттенком.
      – Свершилось! - это слово просто повисло в зале.
      Но, как выяснилось, не до конца. В этот момент оцепенение спало с Кетан. Она улыбнулась и направилась к Имхотепу. Тот тоже улыбнулся и двинулся к ней. Сразу почувствовалось, как между этими двумя сгущается сила, подобная натянутому канату. Она так сильна и так однородна, что сразу стало ясно - здесь нет места третьему. Эта сила еще более сближала их.
      Одежда на груди Кетан затрепетала, раскрываясь. Знаки вампирши полыхали алым. Стоило Имхотепу протянуть к ним руку, как произошла вспышка, и он буквально вытащил Когти Феникса из ее тела.
      У всех присутствующих появилось ощущение, что свершилось нечто великое и замечательное.
      – Отныне мы единое целое, - заговорил Имхотеп. - В битве и в жизни. Ты - орудие моей воли во имя защиты клана.
      – Мы едины в долге и в жизни. Мое сердце - оружие в твоих руках.
      Они обнялись, потом Имхотеп отстранился и метнул свое оружие. Оно облетело зал, вылетело в окно и вернулось, сделав, похоже, круг по замку. А сам замок вздрогнул, и его убранство начало меняться, стало чуть более аскетичным и древнеегипетским, хотя раньше преобладали восточные мотивы.
      – Замок подстраивается под нового хозяина, - заметила Файлин. Теперь от нее не исходило угрозы, скорее спокойное величие. - Это больше не моя иллюзия, а отца.
      Тем временем Когти Феникса вернулись к новому воплощению Вечного Феникса, а затем и исчезли по его повелению. Имхотеп галантно поцеловал кончики пальцев Кетан, чуть сжал ее руку, словно не хотел отпускать и на миг, затем подошел к дочери и заключил ее в объятья.
      – Девочка моя! Как же долго я ждал этого момента! Как мне не хватало тебя!
      – Папа… но какой ценой!? - почти всхлипнула вампирша, спрятав лицо в его волосах.
      – Ерунда. Я с самого своего становления главой клана готовился к этому. А вот к такой судьбе для тебя я был совсем не готов и не мог смириться.
      – Прости. Я виновата. Перед вами обоими.
      – Нет дитя, - "переключение" на Вечного Феникса произошло мгновенно, даже разницы почти не было, разве что в интонациях голоса. - Вина зачастую понятие эфемерное. Ты указала на некоторые… недостатки и дала толчок для новых возможностей. Но у нас еще будет время поговорить об этом, - снова "переключение", но уже на Имхотепа. - Теперь ты глава клана Феникса, дочка.
      – У меня теперь тоже на спине Феникс, - слабо улыбнулась Файлин.
      – Знак главы рода. Феникс на страже.
      – Ты веришь, что я справлюсь?
      – Я всегда верил в тебя. К тому же, это все ж не так трудно, как быть хранителем клана. Да и я буду рядом, пока есть в том нужда.
      – Спасибо.
      – Но сперва нужно закончить все здесь, - Имхотеп повернулся к остальным. - Прежде чем мы покинем это место и вернемся, Вечный Феникс хотел бы поговорить с вами.
      – Конечно, - согласно кивнула Лазель, остальные согласно промолчали.
      Очередное "переключение" произошло еще более незаметно. И вот уже Вечный Феникс воззрился на присутствующих, и его взгляд излучал тепло, словно он воплощение солнца или дух жаркого долгожданного костра в зимнюю стужу.
      – В первую очередь я хочу поблагодарить вас за вашу самоотверженность и прошу извинить за создавшуюся ситуацию.
      – Да что уж теперь, - отмахнулась Алекса.
      – Пройдя сюда через все испытания, вы заслужили хотя бы пару напутственных слов и можете задать по одному вопросу. Полина, начнем с тебя. Ведь я более всего обязан тебе.
      – Но… я… - юной вампирше стало не по себе, и это было так заметно, что Алекса ободряюще сжала ей плечо.
      – Тебе нечего более опасаться, Полина, - ласково проговорил Вечный Феникс. - Первая из Проходящих. Думаю, мы еще будем иногда встречаться во снах, если ты захочешь. И спасибо тебе за все.
      – Я же ничего такого не сделала, - смутилась Полина.
      – О, ты совершила непосильное - пробудила душу Вечного Феникса. То, чему ты научилась здесь, останется с тобой. Развивай эти знания. Твои линии судьбы весьма… интересны. Ты обретешь многое из желаемого. Но я жду твоего вопроса. Спрашивай, что угодно: пути прошлого, настоящего и будущего откроются тебе.
      – Но… я не знаю, что спрашивать.
      – Задай вопрос, который мучает тебя больше всего, - посоветовал Вечный Феникс. - Можешь не произносить его вслух.
      – Какой я стану? - вопрос успел лишь выплыть из подсознания Полины, как она услышала ответ в своей голове:
      – Не бойся разочаровать кого бы то ни было, и не разочаровывайся от временных неудач. Всему свое время. Линий судьбы множество, но я вижу, что ты многого достигнешь и даже превзойдешь некоторых учителей. И, ты не спрашивала, но я отвечу: не бойся, что кто-то увезет тебя против воли. Этого не будет никогда.
      – Спасибо.
      Вечный Феникс лишь улыбнулся и перевел взгляд на Лазель.
      – Теперь моя очередь? - спросила глава клана Инъяиль.
      – Да. И я хочу извиниться за ту ночь.
      – Не стоит. Я ведь почти с самого начала догадывалась. Мне не о чем сожалеть. А тот маленький обман… пусть его.
      – Ты очень мудра.
      – Не всегда. Просто довелось кое-что пережить.
      – Что ж… Прошу, спрашивай.
      – Не уверена, что это имеет смысл, но…
      – Вопрос задан, - подтвердил Вечный Феникс и ответил только Лазель, так как больше никто ничего не слышал, - Ваши линии судьбы весьма… непредсказуемы. То пересекаются, то расходятся. Будущее не четко, оно определяется каждый миг и может иметь множество развитий. И это развитие зависит не только от тебя. Но я могу сказать, что то, что жаждет твое сердце, может исполниться, хотя это будет испытанием. В подлунном мире все возможно.
      – Пусть хотя бы так, - пожала плечами Лазель, хотя, помимо воли, надежда трепыхнулась в сердце.
      – Алекса, - перевел взгляд Вечный Феникс. - Магистр Города, не побоявшийся вступить со мной в схватку.
      – Бывают моменты, когда мы больше боимся за других, чем за себя.
      – Твоя самоотверженность восхищает. И я слушаю твой вопрос.
      – Вопрос… боюсь, мне нечего спрашивать.
      – В самом деле? - Вечный Феникс лукаво улыбнулся и сделал шаг к вампирше. - Или вопросов просто слишком много?
      – Не думаю.
      – Что ж… тогда просто послушай пророчество или даже совет, - далее разговор опять перешел в мысленную область, - Передо мной открыты линии судьбы, я вижу многочисленные варианты их переплетений. Тебя, Алекса, еще ждут испытания. Однажды трагическое событие поставит тебя перед выбором. Выбор разума и чести приведет к новой ипостаси, а выбор сердца к тому, что желанно душой. Но выбор сердца тяжелее и пролегает через боль. И все-таки… все-таки не убоись и выбирай сердцем, не слушая ничего иного. Это будет правильно, что бы ни казалось.
      – Жизнь никогда не будет легкой, - хмыкнула Алекса.
      – Не сразу, - согласился Вечный Феникс.
      – Все равно… спасибо.
      Улыбка на лице Имхотепа казалась чужой, но к образу очень подходила. И вот внимание уже сосредоточено на единственном мужчине в компании.
      – Сергей. Сын во крови величайшей из вампирш.
      Сам мужчина поежился от этого эпитета, считая, что ни к чему выпячивать единственное, по его мнению, достоинство. На что Вечный Феникс мысленно сказал:
      – Не стоит умалять собственных талантов. Спрашивай.
      – Вряд ли я достоин, - вздохнул вампир.
      – Позволь решать это мне. Я считаю, что ты весьма самоотверженен. Так что задавай свой вопрос, - секундное молчание, потом чуть недоуменный мысленный голос Вечного Феникса, - Довольно странный вопрос. Но я отвечу. Нет, она не возненавидит тебя. Никогда. Что бы не случилось, и как бы не менялась она сама.
      – Спасибо.
      – И, напоследок, мой совет или просто предостережение: сомнения губят любовь, а судьба не любит спорщиков.
      Этот совет лишь озадачил Сергея, но тот благоразумно промолчал, предпочитая обдумать все на досуге.
      – Что ж, - заключил меж тем Вечный Феникс, обведя взглядом присутствующих. - Надеюсь, каждый из вас хоть что-то вынес из этого "опроса". Но всем вам и правда пора возвращаться. Я провожу вас, но за ворота не выйду, буду лишь держать мысленную связь с Имхотепом.
      С этими словами он чуть отошел от остальных, воздел руки, потом стал медленно разводить их в стороны, и буквально в трех шагах сначала появился контур врат, потом и сами золотые врата, которые приглашающее распахнулись, словно вели в рай.
      – Прошу вас, - приглашающее махнул рукой Вечный Феникс. - Не стоит медлить. Обещаю, в этот раз никаких Лабиринтов и прочих сюрпризов.
      Первой вошла Лазель, за ней Алекса с Полиной и Сергеем. Файлин, прежде чем шагнуть за врата, обернулась на отца, тот ободряюще улыбнулся, и та смело шагнула вперед. Имхотеп потом любовно взял Кетан за руку, и они вошли вместе.

* * *

      После идеального мира Феникса ощутить себя в Катакомбах под Москвой было как-то странно, и, тем не менее, радостно.
      Прибытие "делегации" ожидал лишь Тан. Он сидел в кресле в гостиной Имхотепа, где все появились, и выглядел весьма обеспокоенным. Стоило появиться его создателю, как вампир тотчас кинулся к нему:
      – Наконец-то! Я боялся, что что-то пошло совсем не так!
      – Ты не далек от истины, Тан, - Имхотеп обнял его одной рукой, так как другая все еще обхватывала ладонь Кетан. - Но все обошлось как нельзя лучше.
      – О, я вижу, вы с прибавлением. Файлин, полагаю, - Тан отвесил почтительный поклон.
      – Да, верно. Но разве мы знакомы?
      – Я слышал о вас только, что будто знаю лично. К тому же, когда из саркофага исчезло тело, я понял, что вы вернетесь, Вечный Феникс.
      – Более нет, - покачала головой вампирша.
      Тан удивленно вскинул брови, а Имхотеп пояснил:
      – Мы поменялись местами. Отныне Файлин новая глава рода Феникса.

      Сиятельное "посольство" пробыло в Москве еще две недели. Но это время прошло в по-дружески теплой атмосфере. Похоже, клан Феникса все еще старательно пытался загладить вину за первое впечатление. И даже получалось.
      Имхотеп почти все время проводил с дочерью и Кетан. Им всем было, что наверстать. Похоже, Файлин весьма благостно отнеслась к Кетан, как к пассии отца. Да и во всем остальном новая глава клана Феникса проявляла отменное благоразумие, позволяющее предположить, что клан в надежных руках.
      Что до Тана, то они с Файлин сразу нашли общий язык, и дело явно шло к крепкой дружбе. Еще же бывший фараон часто пропадал где-то в городе. Где именно выяснилось только тогда, когда все "посольство" отбывало из Москвы. На торжественные проводы заявился Рафаэль. Похоже, Тан последовал совету Лазель, так как прощание этих двоих выглядело весьма жарким, если не сказать сердечным. Тана горячо уверяли, что навестят в самое ближайшее время, и только тогда он отпустил Мастера. Правда тот и не спешил вырваться.
      Глядя на это прощание, Алексе с Лазель икнулась мысль, что Тан вполне может в ближайшем будущем переехать в Москву "по зову сердца". Хотя, если только ради Рафаэля, то может все не так и страшно.
      Полине, похоже, и в самом деле помогло вливание клановой крови. Ее способности, особенно как мастера иллюзий, постепенно дают о себе знать. Правда, не меньше недели понадобилось, чтобы избавить ее от чувства вины за "содеянное". Помогли лишь клятвенные заверения Алексы, что никто не думал обвинять ее в чем-либо. Что бы не произошло, Магистр Города оставалась для юной вампирши непререкаемым авторитетом.
      Еще Полину удивило, когда Файлин лично пришла к ней просить прощения. Конечно, девушка простила - ее отзывчивость и добросердечность никуда не делись. Они так и остались друзьями, хотя Полина вежливо отклонила предложение уехать вместе. Кстати, волосы юной вампирши так и остались коротко остриженными. Возможно, девушке самой так хотелось. Во всяком случае она по этому поводу нисколько не унывала.
      Что же до той ночи с Лазель… они лишь раз заговорили об этом. Полина сказала, что у нее остались только смутные телесные ощущения, не более. Ведь на самом деле это была Файлин в ее теле. И нет, она ни в коей мере не держит зла на Лазель, и ни в чем не винит. Полина хотела, чтобы между ними остались те же теплые и доверительные отношения. Глава клана Инъяиль заверила, что так и будет.
      Лазель искренне радовалась восстановленному с Полиной миру. А что до ее отношений с Алексой и Сергеем… Они все немного изменились после возвращения.
      Услышанное от Вечного Феникса засело очень глубоко в душу и заставляло задуматься. Поэтому каждый стал относиться к другим чуть терпимее и… чуть внимательнее приглядываясь, словно стараясь разглядеть что-то новое.
      В Лазель снова затеплилась надежда, хотя велись старательные попытки затолкать ее как можно глубже. Но в этом нелегком деле существовало еще одно препятствие: воспоминание о том разделенном на двоих видении. Лазель, как ни старалась, не могла его забыть. Да она была готова душу продать, лишь бы это воплотилось в реальность, но…
      Наверное, глава клана Инъяиль удивилась бы, если узнала, что то видение и у Алексы не выходит из головы. Ранее сомнения не были ей свойственны, но сейчас… Она не сомневалась в своей любви, но все-таки… Тот нечаянный, но жаркий поцелуй. Она очень долго чувствовала его на губах. И это тоже было так правильно! Снова и снова закрадывался вопрос: возможно ли одновременно любить двоих? Ясно было одно: рано или поздно ситуация потребует решения, и ей придется его принять. Никогда в жизни Алекса не сбегала от трудностей, и не собиралась делать этого впредь. К тому же в свете того, что она стала Мастером Стихий, в нее появилась потребность в некоторой законченности. Новые силы начинали влиять на нее.
      Сергей же очень старался измениться, не задевать Лазель. Он всерьез вознамерился доверять Алексе и не изводить любимую ревностью. Хотя порой это приводило к излишней замкнутости. Но, в конце концов, он имел то, к чему стремились многие. И теперь ему до боли хотелось спрятать это свое счастье.
      Таким образом общее существование их троих несколько улучшилось, перешло в более мирное русло, постепенно сглаживались острые углы. Но…
      Они втроем провожали "посольство" клана Феникса. И, глядя на них, Имхотеп напоследок перебрал эти три нити судьбы. В последнее время это выходило почти автоматически - сказывался симбиоз с Вечным Фениксом. Их нити судьбы ясно говорили: тройственный союз невозможен. Совсем скоро одному придется уйти. И тогда или исчезнет возможность любого союза, или… Но это им придется решить самим. Да и цена может оказаться непомерно высокой.
       КОНЕЦ