– Вижу, мне придется рассказать вам больше, чем хотелось бы. А в награду я получу от Хелы совет – во всяком случае, надеюсь получить. Если ее совет будет столь же дельным, как ее вопросы, он будет многого стоить.
      Анс кивнул и придвинулся поближе, чтобы лучше слышать.
      – Есть такой человек по имени Гарсег. То есть он не человеческое существо. Мы же признаем, что родитель Хелы не был человеком?
      – Я человек, – заявил Хеймир. – Такой же, как вы.
      – Я этого не отрицаю. – Я старался говорить мягким тоном. – Но Хюмир не был человеком. Каким бы он ни был хорошим, смелым или великодушным. И упомянутый Гарсег тоже не человек.
      Я помолчал, ожидая дальнейших возражений, но все молчали.
      – Он не раз выручал меня. Я многим ему обязан. Я думаю, он поступал так, чтобы заручиться моим обещанием – как он и сделал в конечном счете – выступить против одного врага. Врага, с которым я в жизни не стал бы сражаться, будь у меня выбор.
      Рыцарь Леопардов спросил, что меня тревожит.
      – Вы знаете о женщине, которую я люблю. Она находится там же, где Гарсег, и я хотел бы быть с ней сейчас.
      – Так отправляйтесь к ней! – воскликнул рыцарь Леопардов. – Или вы единственный человек в Митгартре, который не знает легенды о рыцаре и повозке?
      – Я поклялся оставаться здесь до середины зимы. Я также связан клятвой, данной величайшему и лучшему из людей. Только благодаря ему я оказался в такой близости от своей возлюбленной, как сейчас.
      – Скажите, сэр рыцарь, вы больше думаете о своей чести или о своей возлюбленной? – В улыбке Хелы сквозило некое подобие жалости. – Подумайте хорошенько, прежде чем ответить.
      – За одну ее улыбку я готов выбросить всю свою честь в сточную канаву, – сказал я. – Да, и растоптать. Но могу ли я попросить ее выйти замуж за обесчещенного рыцаря?
      Пытаясь понять меня, рыцарь Леопардов сказал:
      – Вы дорожите ее честью больше, чем своей. Вы готовы умереть, защищая честь возлюбленной.
      – Но послушайте, – начал Воддет, – при чем здесь?…
      – Мы поговорим об этом в свое время. Позвольте мне закончить. Моя любимая находится там же, где Гарсег. Вестница, приходившая ко мне ночью, сказала – мол, ее сестра хочет, чтобы я убил Гарсега. И просила меня поклясться, что я не сделаю этого.
      – Все непостижимее и непостижимее, – пробормотала Хела. – Хорошо бы, эта жалкая чаша была хоть вполовину такой глубокой, как эта тайна. – Она протянула чашу Воддету, и он подлил ей вина.
      – И вы поклялись, сэр? – спросила старая Герда.
      – Нет, мать. Я уже надавал достаточно клятв. Я хочу быть с женщиной, которую люблю. – Я вздохнул. – Если я уничтожу Гарсега, возможно, она попытается убить меня. Я с радостью приму смерть.
      – Мы не разделим вашей радости, – громко заявил Бертольд.
      – Несмотря на свое ранение, – сказал Воддет, – я откажусь от своего слова и сам убью вас, если вы не перейдете к существу дела. Король Йотунленда тяжело ранен. Так вы сказали – разве нет? Какое это имеет отношение к нам?
      – По-вашему, они могут обвинить в покушении на Гиллинга моего родственника? – спросил рыцарь Леопардов.
      – Ангриды совершали на нас набеги малочисленными отрядами, – пояснил я. – По двадцать человек, а чаще по десять – пятнадцать. Именно таким набегам и рассчитывал положить конец ваш родственник, придя к соглашению с королем Гиллингом. Бертольд, тебя взяли в плен ангриды. Сколько их было?
      Бертольд Храбрый задумчиво потеребил бороду:
      – Великанов, которым меня выдали разбойники, было восемь.
      – А как насчет тебя, Герда? Сколько ангридов захватили тебя?
      – Ох, мама родная, не могу сказать, сэр, столько лет уж минуло.
      – Двадцать?
      – Да что вы, сэр! Гораздо меньше. Пятеро, наверное. Или шестеро. Несколько убили, сэр, ибо наши мужчины сражались. Вы спрашиваете, сколько ангридов пришли или сколько ушли? Пришли человек десять.
      – Бертольд, Герда. А как насчет пяти сотен? Не кажется ли вам такое число уму непостижимым?
      Бертольд Храбрый лишь потряс головой – то ли отрицательно, то ли растерянно. А Герда сказала:
      – Знаете, сэр, я никогда не видела столько великанов разом, но когда я вспоминаю всех, кого видела в одно или другое время, мне всегда представляются сотни. И даже тысячи.
      – Хела? Вероятно, мне следовало спросить тебя первой.
      – Насчет численности-то? По-моему, пять сотен – не так уж много. Мы с братом постоянно болтались на этой дороге и один раз видели отряд из пятидесяти ангридов, а в другой раз – из двадцати. Поднимите глаза, вы, отважные рыцари. Кто там летит над нами?
      – Гуси, – ответил рыцарь Леопардов. – Но они слишком высоко, мне стрелой не достать.
      – Сколько всего?
      – Ну где-то тридцать.
      – Сорок, – предположил Воддет.
      – Сорок три, а вместе с вожаком сорок четыре. Сорок четыре, которых видим мы трое, поскольку доблестный сэр Эйбел не желает смотреть. Как по-вашему, рыцари, сколько всего гусей в мире? Сотни?
      Все молчали, пока Хела одним глотком ополовинила свою чашу вина, поперхнулась, закашлялась, а потом опустошила чашу до дна.
      Наконец я сказал:
      – Ну хорошо, пусть будет одна сотня, и не больше. В силах ли мы выстоять против сотни ангридов? Мы трое, Гильф, и подданные Леопардов, и подданные Солнца. И еще Хела, Хеймир и Анс. Готовы ли мы?
      Наступившее за моими словами тяжелое молчание нарушил рыцарь Леопардов:
      – А вы готовы, сэр Эйбел? Вы готовы повести нас в бой? Ответьте честно.
      – Я дал клятву удерживать это ущелье, – сказал я.
      – Всадник на загнанной лошади, сэр Леорт!
      Рыцарь Леопардов сложил ладони раструбом у рта:
      – Один?
      Последовала долгая пауза, в течение которой к нему успели подбежать Воддет, Вальт и Йонд.
      – Совсем один, сэр!
      – И едет с севера? – Вальт обращался сразу ко всем и ни к кому в отдельности. – Разве великаны ездят на лошадях?
      Йонд помотал головой:
      – Они слишком большие для этого.
      Рыцарь Леопардов знаком велел ему замолчать.
      – С чего ты взял, что лошадь у него загнана?
      Воддет фыркнул:
      – Она пытается перевести ее на рысь, сэр!
      Рыцарь Леопардов открыл рот, потом закрыл и уставился на Воддета, который (с выражением крайнего недоумения на честном лице) в свою очередь уставился на него.
      – Женщина? – пробормотал Валт.
      Рыцарь Леопардов резко развернулся кругом:
      – Приведите моего коня!
      К северу от ущелья Военная дорога круто уходила вниз, спускаясь по горному склону частыми петлями, и рыцарь Леопардов галопом преодолевал опасные повороты один за другим, и камни, выбиваемые копытами могучего пятнистого жеребца, летели в бездонную пропасть.
      Последний поворот извилистой дороги уже остался позади, когда он наконец увидел всадника; и в следующий миг она (сидевшая на загнанной лошади, темной от пота) оказалась так близко, что они едва не столкнулись. Она пронзительно вскрикнула и, увидев щит рыцаря Леопардов, залилась слезами.
      Он проворно спешился и бережно снял ее с седла, как не раз делал в далеком прошлом, когда сам был не старше Вальта, а она была прелестной девочкой с горящими глазами и кудрями цвета воронова крыла.
      Ослепительно белым был плащ герольда, принесшего мне вызов от Черного рыцаря, а изображенный на нем боевой конь был черным.
      – Мой господин, – сообщил он нашему герольду, – направляется на север. Дело у него срочное, – он выдержал паузу и улыбнулся, – а кошелек тяжелый. Вот двадцать крупных золотых монет за то, чтобы ваш господин ушел с дороги.
      – Я выступаю от имени сэра Эйбела Благородное Сердце, – холодно ответил наш герольд. – Мой господин, сэр Леорт Сэндхилл, остается с ним до уплаты выкупа.
      Герольд Черного рыцаря приподнял бровь на толщину травинки:
      – Разве вы не должны галопом мчаться на юг, за выкупом?
      – За ним отправился другой человек. Вам, насколько я понимаю, придется самому скакать за выкупом для своего хозяина. Наш товарищ уехал много дней назад. Боюсь, уже слишком поздно просить, чтобы он привез выкуп и за вас тоже.
      – В этом нет необходимости. – Герольд Черного рыцаря потряс кошельком из оленьей кожи, который предлагал минуту назад, и золотые монеты нежно зазвенели. – Мой хозяин платит вперед.
      Герольд рыцаря Леопардов покачал головой.
      – Вы не заглянете в кошелек, чтобы доложить о содержимом этому вашему сэру Эйбелу?
      – Вам известно имя моего господина: сэр Леорт Сэндхилл. Я сообщил, что выступаю от лица рыцаря, взявшего над ним верх в поединке, сэра Эйбела Благородное Сердце. Мне хотелось бы узнать имя вашего господина и название его поместья – ибо человек, имеющий в своем распоряжении столько золота, наверняка таковым владеет, – прежде чем продолжать разговор.
      Но они все же продолжили разговор, старательно избегая проявлений присущей всем герольдам взаимной вражды, прежде чем герольд рыцаря Леопардов вернулся ко мне.
      – Он величает своего хозяина Черным рыцарем, – доложил герольд, – и отказывается называть имя. Равным образом он не желает говорить, по какому делу едет означенный рыцарь и как называется его замок.
      Я задумчиво погладил подбородок.
      – Я нарочно говорил не «замок», а «поместье», хотя видел широкий флаг. Я надеялся хитростью выманить ответ, но у меня не получилось.
      – Он королевский рыцарь, ведущий вассальное войско под своим знаменем?
      – Или особа поважнее. Он предлагает двадцать золотых монет. – Герольд кашлянул. – Я все проверил и пересчитал по его настоянию.
      Я отмахнулся от предложения:
      – Он не проедет. Скажи его герольду…
      – Да, сэр?
      – Что если его хозяин желает продолжить путь на север, он должен сразиться со мной или выбрать другую дорогу. – Я немного помолчал. – Я подумал о герольде сэра Воддета. Как его зовут?
      – Хирвор, сэр.
      – Он уехал четыре дня назад. Они встретили его по дороге?
      – Нет, сэр. Возможно, с ним случилась неприятность. Но будем надеяться, они просто ехали другим путем.
      – Надо будет спросить по окончании поединка. Твой хозяин еще не вернулся?
      – Нет, сэр. Послать за ним верхового, сэр?
      – Да не стоит, пожалуй. – Я сложил ладони рупором, как недавно делал сам рыцарь Леопардов. – Часовой! Северный пост!
      – К вашим услугам, сэр Эйбел!
      На кольчужном рукаве часового сверкнул солнечный блик, когда он взмахнул рукой.
      – Ты видишь своего хозяина?
      – Едет медленно, с путником!
      Я кивнул и махнул рукой:
      – Скажи Черному рыцарю, что я готов сразиться с ним.
      Герольд явно расстроился:
      – Я должен обо всем доложить вам, прежде чем вы начнете, сэр Эйбел. Во-первых, золото…
      – Оно мне не нужно.
      – Двадцать монет из восточного золота, все до единой крупные и блестящие. Я попробовал две на зуб, сэр, и они мягкие, точно кожа. На всех изображена голова какого-то каана.
      – Сэр Воддет знает Черного рыцаря? Или кто-нибудь из отряда Воддета?
      – Не знаю, сэр. Мне спросить?
      Я кивнул. Анс, минуту назад подошедший к нам, сказал:
      – Я спрошу, сэр. Я живо обернусь.
      – Я последую за ним, с вашего позволения, сэр, – сказал герольд. – Возможно, сэр Воддет не пожелает разговаривать с такой деревенщиной. Но сначала, сэр, я должен сообщить вам, что Черный рыцарь бьется до смерти, и только до смерти. Он не признает права повторного поединка, а следовательно… – Герольд глубоко вздохнул, собираясь с духом. – Вы не обязаны сражаться с ним, насколько я понимаю. Бой до смерти – это война, а не узаконенный обычаем рыцарский поединок.
      Я улыбнулся:
      – Сэр Воддет тоже хотел биться до смерти. Разве это не кажется странным?
      Герольд собирался ответить, но потом передумал и торопливо пошел прочь.
      Облако медленно тронулась с места, и перед моим мысленным взором возникло видение меня самого, несущегося навстречу противнику с копьем наперевес. «Нет, – прошептал я, – да и не стоит мне утомлять тебя без особой нужды». Спешившись и взяв Облако под уздцы, я зашагал вперед и вскоре увидел герольда Черного рыцаря, а также самого Черного рыцаря, стоявшего рядом со своим вороным конем на расстоянии длинного полета стрелы от меня.
      – У него череп на шлеме, – объяснил я Облаку. – Человеческий череп.
      Гильф, следовавший за нами, прорычал:
      – Кошачья хвастливость.
      – Это мальчишество, – согласился я. – Мол, с ним лучше не ссориться.
      – Для устрашения.
      – Разумеется. Только мне не страшно. Помнишь, я запретил тебе вмешиваться, когда мы сражались с сэром Воддетом? Сейчас ты тоже не должен вмешиваться. Ты же не хочешь, чтобы я велел Ансу посадить тебя на цепь? – Я повернулся и прошептал Облаку: – Ты не должна поступать с этим рыцарем так, как поступила с сэром Воддетом.
      В моем уме возник образ Облака – без седока, с опущенной головой.
      Герольд Черного рыцаря вскинул руку:
      – Сэр Эйбел! Мой господин готов к схватке. А вы?
      – Буду готов через минуту, надеюсь!
      Анс и наш герольд уже спешили ко мне. Глядя на них, я заметил Идн и рыцаря Леопардов. Я помахал рукой, и они оба помахали в ответ, Идн – белым шарфом.
      – Они все говорили со мной, сэр. – Анс подбежал первым, задыхаясь и тяжело отдуваясь. – Окромя него, а он не желает даже смотреть на меня.
      – Понятно. – Я положил руку на эфес меча и поставил ногу в стремя. – А что говорят остальные?
      – Ничего, сэр. Только они так и говорят – мол, ведать не ведаем, а он вообще не желает со мной разговаривать.
      – Они ничего не знают о Черном рыцаре, – доложил наш герольд. – Они так утверждают, и я им верю. Сэр Воддет наверняка знает, но говорить мнерасположен не больше, чем вашему Ансу.
      Я сел в седло.
      – Я подъеду вон к тому валуну на обочине дороги и развернусь. Когда я буду готов – подниму копье.
      В ожидании сигнала я рылся в памяти. Воддет знает Черного рыцаря, вне всяких сомнений. Воддет преодолел путь в невесть сколько лиг, чтобы одержать надо мной победу и тем самым предотвратить мою схватку с Черным рыцарем. Воддет мне друг, но кто такой этот рыцарь, от которого он хотел меня спасти? Я пытался вспомнить рыцарей из Ширвола. Я помнил только своих товарищей из дворца Леди, рыцарей из замка Вальфатера. Сэра Галаада, сэра Гамурета…
      Нет. Воддет был готов убить меня при необходимости, чтобы только не допустить моего поединка с Черным рыцарем.
      Горн и труба пропели одновременно, их чистые резкие голоса раскатились эхом по заснеженному скалистому ущелью. Я взял наперевес копье, вырезанное из ствола колючего апельсина и сквозь громовый топот копыт Облака услышал свист воздуха, рассекаемого драконом на моем шлеме.
      Копье Черного рыцаря, направленное в глазные прорези моего шлема, в последний момент резко опустилось и ударило в мой щит с такой силой, что Облако пошатнулась. Мое собственное копье ударило в луку седла противника, и вороной конь тяжело рухнул на бок.
      Я осадил лошадь, спешился и отдал копье Ансу. Черный рыцарь лежал неподвижно, и я заметил (как замечаешь зайца, пробегающего между двумя сходящимися войсками), что череп у него на шлеме треснул, потеряв часть лобной кости над глазницей.
      Наш герольд стоял на коленях над Черным рыцарем и спрашивал снова и снова, сдается ли он.
      Вороной с трудом поднялся на ноги; боевое седло, даже с наполовину оторванной лукой, по-прежнему удерживало седока, хотя тот бессильно заваливался набок, едва не падая с коня. Я похлопал герольда по плечу:
      – Довольно. Он ранен или мертв. Давай поможем ему, коли сумеем.
      Ко мне уже подоспели Воддет и Хела. В глазах Воддета стояли слезы. Мы трое сняли Черного рыцаря с седла и положили на промерзшую землю. Воддет с трудом проговорил:
      – Вы сами снимете с него шлем, сэр Эйбел? Или мне сделать это?
      Я потряс головой:
      – Может, ты, Хела? В виде любезности нам обоим?
      Она выполнила просьбу.
      – Он не убит, добрые рыцари. Видите, веки дрожат? Жизнь еще теплится в нем.
      Лицо Черного рыцаря было мертвенно-бледным, а волосы и борода седыми; мы с Воддетом упали рядом с ним на колени. Бертольд нашаривал поверженного рыцаря своей палкой. Хела сказала:
      – Он такой же старый, как ты, отец. И у него лицо благородного господина.
      Герольд Черного рыцаря начал:
      – Знайте же, что мой господин – не кто иной, как…
      Черный рыцарь закончил фразу голосом более твердым, чем можно было ожидать:
      – Герцог Ширвола Мардер.
      – Ваша милость. – Я опустил голову. – Я не знал.
      – И не должны были знать, сэр Эйбел. У вас по-прежнему нет поместья? И денег тоже?
      – Да, ваша светлость.
      – Вам нет необходимости… Сэр Воддет? А вы что здесь делаете?
      – Он поспешил вперед, – пояснил я, – опасаясь, как бы я не убил вас.
      – Вы взяли верх над ним. – Мардер попытался сесть и с помощью Хелы преуспел в своей попытке. – Я хотел испытать вас, сэр Эйбел. Главным образом, проверить, можно ли вас подкупить. Вы выдержали оба испытания. – Он закашлялся. – Сам я, увы, второго не выдержал.
      – Ваше копье грозило расколоть мой шлем, – сказал я. – В последний момент вы его опустили.
      – Разумеется, разумеется. Я же хотел испытать вас, а не ослепить. – Тут Мардер заметил Бертольда, и лицо его вытянулось. – Прошу прощения, сэр рыцарь. Я не хотел никого обидеть.
      – Я всего лишь жалкий бедняк, сэр.
      – Все эти люди… – Мардер огляделся по сторонам в легком замешательстве. – Эта… эта могучая дева. А там… самый огромный человек из всех, когда-либо мной виденных.
      – Мой брат, ваша милость, – пояснила Хела. – И с позволения вашей милости, истинный человек, хотя и не шибко разговорчивый. А вон там стоит еще один доблестный рыцарь, ваша милость, славный сэр Леорт Сэндхилл.
      Анс что-то прошептал ей на ухо.
      – Этот верный слуга назвал имя дамы, что стоит рядом с сэром Леортом, дабы я могла представить ее вам, герцог Мардер. Это дочь лорда Била, по имени Идн.
      Идн выступила вперед, с улыбкой протягивая руку Мардеру.
      – Мы встретились при неприятных обстоятельствах, ваша светлость. Пусть же наше знакомство будет приятным. Мы – Идн, королева Йотунленда.

Глава 14
УТГАРД И РАВНИНА