Петли времени - Конец света на «бис»

Военные обеих сторон, несмотря на впечатление, произведённое на них результатами испытаний атомного оружия и разрушительной мощью ядерных бомб, вполне допускали, что следующая война будет атомной. А как же иначе? Оружие делается для того, чтобы рано или поздно пустить его в ход. Ну да, бомба, мощная – одна может снести целый город, – но что от этого меняется? Стратегию, тактику и прочие законы войны никто не отменял, а раз так, то в ядерной войне (как и в любой другой) можно победить и продиктовать побеждённому свои условия мира. А что касается предупреждений учёных – что взять с этих яйцеголовых, ни разу не нюхавших пороха? Земля – она большая, и если на ней разом подорвать хоть сто водородных бомб, планета этого даже не почувствует. И обе стороны готовились к ядерной войне, надеясь победить (причём желательно не слишком дорогой ценой).

Идя на резкое обострение отношений с Америкой (наивно было полагать, что США спокойно отнесутся к появлению советских баллистических ракет на Кубе), Хрущёв ни в коем разе не собирался развязать ядерную войну. И дело было вовсе не в опасении ввергнуть планету в библейский Апокалипсис – Первый секретарь ЦК КПСС был достаточно трезвым политиком, чтобы понять: соотношение сил на 1962 год оставляет Советскому Союзу мало шансов выйти из этой войны победителем. Хрущёв откровенно блефовал, надеясь на то, что у «зажравшихся буржуев» не выдержат нервы, и они пойдут на уступки.

Маршал Малиновский и адмирал Горшков тоже всё понимали. Оба военачальника надеялись, что полномасштабной мировой войны с применением ядерного оружия удастся избежать, но… Барри Голдуотер, президент Соединённых Штатов Америки, был личностью непредсказуемой – недаром он заслужил кличку «Бешеный». Развитие событий может пойти по любому сценарию (включая самый жёсткий), значит, надо быть готовыми ко всему. Оба высших военачальника СССР очень хорошо помнили, какой кровью обернулись довоенные заклинания «Чужой земли мы не хотим не пяди, но и своей вершка не отдадим» и «Малой кровью, на чужой земле, одним ударом». А что будет, если 22 июня 1941 года повторится в атомном варианте? Даже подумать страшно…

И меры были приняты. В ракетные войска, в соединения авиации дальнего действия, в систему ПВО страны, в группу советских войск в Германии были спущены совершенно секретные приказы («атомные пакеты», как их называли). А флот – флот тоже готовился, исходя из своих возможностей.

Приказ о расформировании «кубинской» подводной эскадры был дезинформацией. Ракетные лодки – восемь единиц, все боеспособные и боеготовые лодки первой линии Северного флота, – покинули свои базы вслед за торпедоносцами-«буки». Пышных проводов не было – ракетоносцы уходили в обстановке строгой секретности. И направлялись они не на Кубу: две лодки получили приказ «в случае конфликта нанести ракетно-ядерный удар по шотландской базе Холи-Лох, где находились атомные «президенты» США с «Поларисами», а шесть «шестьсот двадцать девятых» взяли курс к восточному побережью Америки, к Нью-Йорку и Норфолку, чтобы выйти в заданные районы в условиях мирного времени и ждать приказа. И дремали в шахтах русских ракетоносцев двадцать четыре ракеты с боеголовками в одну мегатонну каждая – дремали, чтобы по команде проснуться и взлететь. Хочешь мира – готовься к войне…

^{Дизельная подводная лодка-ракетоносец 629 проекта}

Два новейших атомных ракетоносца – «К-33» и «К-55» – вышли в Кольские залив, а ещё два – «К-40» и «К-16» – стояли в полной готовности «к бою и походу». Командование флота не хотело настораживать потенциального противника, который запросто может стать противником реальным, массовым выходом ударных сил в Атлантику – зачем провоцировать американцев на нежелательные телодвижения и пробуждать у них нездоровый интерес к происходящему? И поэтому в Белом море развернулись учения – старички-«двухголовики»[9] проводили там учебные ракетные стрельбы: не волнуйтесь, друзья наши заклятые, у нас самые обычные тренировки, без которых не живёт ни один военный флот (если, конечно, он намерен оставаться боевым флотом).

Но одна атомная лодка вышла в океан курсом «вест» – ею была «К-14». Эту лодку окутывала завеса полной секретности: очень мало кто знал, чем именно она вооружена. И даже большая часть экипажа «К-четырнадцатой» понятия не имела, что за торпеда с нежным именем «Русалка» загружена в гигантский торпедный аппарат их подводного корабля.

«К-14» шла на запад – шла необнаруженной. Субмарине запрещено было всплывать и нарушать радиомолчание: ей предписывалось только время от времени выпускать буйковую антенну, чтобы не пропустить приказ штаба флота…

****

Четыре океанские подводные лодки класса «буки» («фокстроты», по классификации НАТО) были направлены к берегам Кубы с конкретной задачей. Советское командование понимало, что безмятежность потенциального противника не будет бесконечной – рано или поздно американцы проснутся, заметят «оживление в зале» (резко возросшее число судов, следующих на Кубу), и последуют нервные демарши. И если янки (в нарушение морских законов мирного времени) попробуют останавливать в море советские транспорты, лодкам надлежало противодействовать этому «демонстрацией присутствия». Прямой вооруженный конфликт не планировался – в противном случае в Карибское море (учитывая мощь US Navy) были бы посланы не четыре, а сорок субмарин. Возможности для этого имелись – в составе одного только Северного флота к осени шестьдесят второго насчитывалось около сотни боеготовых лодок разных типов, включая атомные. Но адмирал Горшков не собирался стрелять первым: он отнюдь не хотел, чтобы эхо этого выстрела обернулось рычащим рёвом ядерных взрывов.

^{Дизельная торпедная подводная лодка 641 проекта («Фокстрот»)}

А нервные демарши последовали: 22 октября, выполняя прямой приказ президента Голдуотера, адмирал Арли Бёрк выслал к берегам Кубы четыре противолодочные поисково-ударные группы: авианосцы «Хорнет», «Рэндольф», «Беннингтон», «Интрепид» и до сорока эсминцев. Янки всерьёз осерчали – в Карибское море направился также новейший атомный авианосец «Энтерпрайз», краса и гордость US Navy, в сопровождении атомного крейсера «Лонг Бич» и кораблей охранения, и готовилось к походу на Кубу соединение амфибийных сил: два вертолётоносца, четыре крейсера поддержки, эскадренные миноносцы и несколько десятков десантных судов с морскими пехотинцами. Больше сотни кораблей против четырёх советских дизельных лодок-торпедоносцев…

«Б-4» свою задачу выполнила. Уйдя от преследования патрульного самолёта (дело дошло до бомбёжки – правда, в «мягком»[10] варианте, с целью припугнуть, а не уничтожить), «четвёрка» успешно проводила в кубинский порт Мариэль два грузовых судна (те самые, которые везли на остров ракеты «Р-14»). Не пришлось даже «демонстрировать присутствие» (то есть подвсплывать и высовывать из воды рубку) – американские корабли чуть опоздали и появились в районе следования транспортов через несколько часов.

Авианосец «Рэндольф» и противолодочные вертолёты «Си Кинг»

На «Б-130» произошла серьёзная поломка дизеля, и лодка, находясь в пятистах милях от Кубы, получила приказ возвращаться. А «Б-36» кавторанга Дубивко была перехвачена у Багамских островов противолодочным соединением во главе с авианосцем «Рэндольф».

Семь эсминцев вцепились в «тридцать шестую» намертво. Они шли по пятам, время от времени сбрасывая небольшие бомбы, словно напоминая «Мы здесь, мы вас держим!». Погоня продолжалась двое суток, пока субмарина в безуспешных попытках оторваться не разрядила свои аккумуляторные батареи почти до нуля. Пришлось всплывать, но и это было не так просто сделать: эсминцы проходили над лодкой каждые четыре-пять минут, и «Б-36» могла запросто попасть под форштевень одного из них. «Тридцать шестая» подвсплыла на глубину сорок метров, и как только очередной эсминец прошумел над ней винтами, продула балласт и пробкой вылетела из-под воды прямо за кормой американца.

Была ночь, но море сияло множеством огней – все эсминцы включили прожектора. В воздухе висели самолёты – пролетая над лодкой, они слепили её прожектором и стреляли из пушек (правда, не на поражение: на календаре было ещё только 26 октября, и на Земле ещё был мир). Янки чувствовали себя победителями – они всё-таки заставили упрямых русских всплыть – и пребывали в настроении игривом. «Б-36» заряжала батареи, а эсминцы кружили вокруг неё, словно исполняя победный танец. Самолёты проносились на лодкой на бреющем полёте, но уже не стреляли. С рассветом «Б-36» легла на курс отхода – «поджавши хвост», как выразился Дубивко, сдобрив эти два слова десятком отборных матюгов. Её сопровождал только один эскортный корабль, шедший метрах в тридцати. На его баке расположился джаз – четыре негра, сверкавшие белозубыми улыбками, – который несколько часов «услаждал» подводников. В конец концов мрачному Дубивко это надоело, и он приказал выбросить за борт бочонок протухшей в тропической жаре селёдки. Над морем растёкся незабываемый аромат, а эсминец, словно обидевшись на такую оценку своей матросской самодеятельности, резко отвернул, дал полный ход и почти скрылся из глаз. Потом он вернулся, но держался на почтительном расстоянии, на котором музицировать уже не имело смысла. А потом – потом «Б-36» закончила зарядку, нырнула и без особого труда оторвалась от конвоира. Война ещё не началась…

Что же касается подводной лодки «Б-59» капитана второго ранга Савицкого, то ей, обнаруженной американскими кораблями между Кубой и Флоридой, суждено было сыграть роль маленького камешка, который срывает грохочущую каменную лавину…

****

Карибское море, 27 октября 1962 года, около 08.00 местного времени (17.00 по Москве)

Когда гидролокатор нащупывает затаившуюся субмарину, возникает ощущение, что по корпусу лодки быстро и часто стучат молотком. Ощущение неприятное, а если слушать эту музыку вторые сутки, остается всего один шаг до сумасшествия. Танцуя на лезвиях локаторных ножей, «пятьдесят девятая» меняла курс, скорость и глубину погружения, вырывалась из захвата одного луча и тут же попадала в сектор обнаружения другого сонара, накрывавшего её незримой лапой. Преследователей было слишком много – десятки и сотни глаз, усиленных окулярами биноклей, обшаривают горизонт и поверхность моря. И ладно бы одни только человеческие глаза, это всё-таки инструмент довольно несовершенный…

В тесных рубках эсминцев и фрегатов акустики запечатали уши блямбами наушников, отсекая все посторонние внешние шумы и концентрируясь только на шумах подводных. Гидролокаторы распустили длинные щупальца импульсов, пронизывая ими водную толщу; в воздухе висят противолодочные «треккеры» с магнитными обнаружителями и детекторами-газоанализаторами, фиксирующими выхлоп дизелей, когда лодка идёт под РДП, а вертолёты «Си Кинг» методично сбрасывают гидроакустические буи, перекрывая весь район чуткой тревожной сетью. Выгнутые ладони радаров непрерывно вращаются, и они способны засечь даже высунувшийся из воды кончик перископа, не говоря уже о рубке или о части корпуса подводной лодки. Со времён Второй мировой войны техника шагнула далеко вперёд…

Конечно, американцы вряд ли разрядят по загнанной и зажатой в плотное кольцо русской субмарине реактивные бомбомёты или выпустят самонаводящиеся торпеды – не война всё-таки (пока до этого дело не дошло – эсминцы сбрасывали только маломощные подрывные заряды, рвущиеся у самой поверхности). Они будут гонять её до изнеможения, до полной разрядки аккумуляторных батарей, и тогда волей-неволей придётся всплыть. Однако не исключено и применение оружия: кто его знает, что там, наверху, творится – связи-то с Главным штабом ВМФ нет с тех пор, как лодка загнана на глубину – оттуда не докричишься.

– Шумы винтов трёх… четырёх эсминцев с правого борта, – доложил акустик «Б-59». – Курсовой двадцать восемь. Нарастают – цели приближаются.

«Интересно, какого они типа? – подумал Савицкий. – Новые «шерманы»-«фаррагуты» или ветераны-«гиринги», прошедшие модернизацию по программе FRAM и сменившие древние «хеджехоги» на «альфы»?[11] А какая, на хрен, разница? Вражины – и всё тут!».

Подводную лодку сильно тряхнуло – прямо над ней разорвались выпущенные из многоствольных бомбомётов реактивные глубинные бомбы: настоящие, боевого калибра. Пугают по серьёзному, заставляя всплыть? А если нет – бьют на поражение, только немного ошиблись в прицеливании? Что же там, наверху, творится? Может, там уже встают атомные грибы, и весь мир уже корчится в ядерном огне? Что делать, когда не знаешь, что делать?

Командир «Б-59» капитан второго ранга Валентин Савицкий не знал об отданном президентом Голдуотером приказе американским военно-морским силам в Карибском море «не останавливаться перед применением оружия против советских подводных лодок, не желающих всплыть». Этот офицер-подводник многого не знал…

Лодку снова затрясло, на этот раз гораздо сильнее. Мигнули и затрепетали, словно в испуге, подволочные светильники. Победный рокот винтов над головой (эсминец прошёл прямо над лодкой) – и новая серия взрывов.

Погас свет: лопнули от сотрясения лампы, засыпая металл палубного настила мелкой стеклянной крошкой. Загорелось тусклое аварийное освещение, и в его призрачном свете восковые лица подводников стали похожими на лики оживших мертвецов. Савицкий еле удержался на ногах, сильно ударившись о тяжёлый ящик автомата торпедной стрельбы и до крови рассадив скулу. «В казаки-разбойники играем, да?» – капитан второго ранга вдруг ощутил, как внутри него закипает обжигающее бешенство.

Количество шумов боевых кораблей возросло – они кружат вокруг лодки, удерживая её в тесном кольце. Офицеры в центральном посту «Б-59» хранят напряжённое молчание, но Валентин кожей лица чувствует их взгляды. Сейчас всё зависит от него, от командира, от царя и бога этого маленького мирка, ограниченного сталью прочного корпуса.

– Мы сейчас по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим![12] – на скулах командира подводной лодки вздулись желваки. – «Изделие-400» к пуску изготовить! Минёр, мать твою…

– Есть! – отозвался командир БЧ-3, минно-торпедной боевой части.

«Мне показалось, – подумал капитан 2-го ранга, – или действительно была секундная задержка с ответом? Да нет, показалось… Экипаж верит мне: если командир сказал, значит, так и надо, так и должно быть!».

«Изделие-400». Торпеда «Т-5» с АБЗО – с атомным боевым зарядным отделением. На борту «Б-59» такая игрушка всего одна, но и одной более чем достаточно, чтобы смести весь преследующий лодку отряд эскортных кораблей с поверхности моря одним движением – как хозяйка смахивает тряпкой крошки со стола.

– «Изделие-400» к пуску готово!

Остаётся только отдать команду (которая будет выполнена) – и хищное тело торпеды рванётся, вытолкнутое сжатым воздухом из тесной смирительной рубашки трубы торпедного аппарата, нырнёт, подчиняясь заложенной программе, на глубину в двести метров и там превратится в огненный шар. На поверхность этот шар, сжатый со всех сторон огромными массами воды, не выскочит, зато выбросит высоко вверх исполинских размеров водяной столб. Тяжёлые снаряды всех линейных кораблей всего мира, выпущенные в ходе всех войн двадцатого века, – взорвись они в одной точке одновременно, – и то не дали бы такого гигантского всплеска. А эта торпеда даст, и вся эта свора наверху мгновенно превратится в мелкие щепки… Люди ждут твоей команды, командир, – но как же тяжелы звёзды на твоих погонах…

…Весы качаются. На одной их чаше – слово человека, одетого в военно-морскую форму; на другой – голубой шар обитаемой планеты, окутанной лёгким флёром облаков, сквозь который просвечивают контуры океанов и тёмные пятна континентов…

Слово весом в мегатонны готово сорваться с уст капитана второго ранга Валентина Савицкого, командира океанской подводной лодки «Б-59», выполняющей боевую задачу у берегов Кубы, но не срывается, умирает не родившись.

«Нельзя, нельзя, – стучит в мозгу Савицкого. – Да, я имею право применить атомную торпеду «по обстановке», но с огнём не шутят, командир…».

– В носовом торпедном!

– Есть!

– Пуск имитаторов из аппаратов номер пять и шесть! Товсь!

– Есть! – в голосе минёра явное облегчение.

Имитаторы. Во время Второй мировой немцы использовали «подводные пузырчатые цели» – химпатроны, выделявшие при соприкосновении с водой целое облако воздушных пузырьков, сбивавшее с толку вражеских гидроакустиков. Военная техника шагнула вперёд: появились самоходные торпедоподобные капсулы, выстреливаемые из торпедных аппаратов и способные маневрировать по заданной программе. А если такой имитатор ещё закутать в газовый шлейф, искажающий размеры, то гидролокатор не отличит его от подводной лодки.

– Пли!

«Пусть эти умельцы наверху погоняются за ложными целями. Будем отрываться!».

…Акустик эскадренного миноносца «Дальгрен» зафиксировал размножение целей. Однако он был достаточно опытен и засёк также характерное хрюканье, с которым воздух выбрасывает торпеду из торпедного аппарата. Стремительно побледнев, он тут же доложил командиру эсминца:

– Сэр, русская лодка произвела два торпедных выстрела!

Командир «Дальгрена» не размышлял. У него был приказ «стрелять на поражение», и у него давно уже чесались руки как следует приласкать эту упрямую лодку «красных» – кто будет разбираться, и кто станет его обвинять? Победителей не судят… А теперь, когда коммунисты выстрелили первыми, у бравого офицера US Navy исчезли последние сомнения и колебания.

…Коробчатая пусковая установка ракетоторпед «Асрок» развернулась и выплюнула длинный язык пламени, в котором мелькнуло длинное чёрное тело. Ракета описала короткую дугу и выбросила тормозной парашют. Самонаводящаяся торпеда отделилась, плюхнулась в воду и, хищно поводя рылом, начала описывать круги, вынюхивая цель.

– Шум винтов торпеды с правого борта! – голос гидроакустика «пятьдесят девятой» дрогнул. – Приближается!

«Вот и всё – конец всем вопросам, – отрешённо подумал капитан второго ранга. – Они пустили в ход противолодочный комплекс «Асрок», и жить нам всем осталось считанные секунды… Ну что ж – это война…».

– «Изделие-400» – пли!

…Программа стремительно уходящей в глубину «четырёхсотой» ещё не отработала до конца, когда сталь прочного корпуса «Б-59» разворотил взрыв самонаводящейся торпеды. Внутрь лодки хлынула вода, вытесняя воздух из тесных отсеков и человеческих лёгких. Но это уже не имело никакого значения – спичка упала в кучу сухого хвороста…

…Поверхность моря вздыбилась чудовищным горбом, из которого выпирало-вырастало гигантское водяное дерево с толстенным стволом и кипящей кроной. Скорлупки двух эсминцев исчезли в утробе атомного монстра, сильнейший гидравлический удар проломил днища ещё двух кораблей, а к берегам Флориды и к золотым пляжам Антильских островов покатилась впитавшая незримую смерть волна…

****

тот же день, Вашингтон, около 09.00 местного времени (18.00 по Москве)

– Господин президент, Хрущёв согласен на вывод своих ракет с Кубы, но он требует гарантий.

– Каких ещё гарантий?! – щёку президента Соединённых Штатов Америки прошил нервный тик. – Он что, вздумал торговаться?

– Гарантий собственной безопасности, – уточнил Дин Раск. – Наши ракеты в Турции угрожают России точно так же, как их ракеты на Кубе угрожают нам. Русские требуют их вывода – и это логично, господин президент: никому не хочется жить под прицелом. И ещё они хотят, чтобы мы не трогали Кастро. Вы не желаете переговорить с советским лидером лично?

– Нет, – отрезал «Бешеный». – И никаких условий – так и передайте этому недомерку! Пусть немедленно убираются с Кубы – не-мед-лен-но, слышите? А о всяких там гарантиях поговорим после, когда коммунисты вывезут с острова всё своё военное железо.

Мысль о том, что коммунисты тоже не хотят появления «атомных фотографий» на асфальте Москвы и Ленинграда, в голову человека по имени Барри Голдуотер почему-то не приходила…

– Но, господин президент…

– Всё. Выполняйте. Красные понимают только язык силы, и я…

Трель телефонного звонка прервала патетическую речь Голдуотера. Лицо президента США изменилось, когда он выслушал то, что ему сообщили.

– Ну вот, я был прав. Коммунисты считают мягкотелость признаком слабости.

– Что случилось? – с тревогой спросил министр обороны.

– Над Кубой сбит наш разведывательный самолёт «У-2» – в соответствии с приказом Фиделя Кастро командующий ПВО группы советских войск на Кубе дал команду на пуск зенитных ракет. Пилот погиб. И это ещё не всё: в Карибском море произведён подводный атомный взрыв – уничтожено несколько наших кораблей. Потери уточняются.

– Но это же… – растерянно произнёс государственный секретарь. – Это же…

– Да, это война. Они сами решили свою участь, – в голосе Голдуотера явственно прорезалось злое торжество. – Скальпы красных станут лучшим украшением Белого дома! Ядерный удар по Гаване – немедленно! И по всему острову, по стартовым позициям русских ракет: надо вырвать у змеи ядовитые зубы прежде, чем она укусит! Атлантическому флоту – начать вторжение на Кубу. Всем нашим вооружённым силам, – он посмотрел на Макнамару, – приступить к мероприятиям по исполнению плана «SIOP».[13]

– Господин президент, – решительно проговорил Дин Раск, – я считаю ваше решение скоропалительным и необдуманным. Сбитый самолёт-шпион – это ещё не повод начинать термоядерную войну. Что же касается атомного взрыва в Карибском море – а если там имела места трагическая случайность? Авария или что-то в этом роде? Надо разобраться, господин президент, а не рубить сплеча ядерным топором, потому что…

– В Карибском море была не авария, – перебил его Голдуотер, – а торпедная атака русской подводной лодкой наших кораблей! Субмарина выпустила атомную торпеду – это подтверждено донесением с места события! Это акт прямой агрессии, и боюсь, это только начало. Если мы будем медлить и мямлить, следующие атомные взрывы произойдут уже на территории США, у меня нет в этом ни малейших сомнений. В ковбойской дуэли побеждает тот, кто стреляет первым – коммунисты сделали первый выстрел, и нельзя допустить, чтобы они сделали второй. Время действовать, а не болтать, господин государственный секретарь!

– Сэр, подумайте о последствиях, – не сдавался Раск. – Ядерная война – это ужасные жертвы и разрушения. Мы победим, да, в этом я нисколько не сомневаюсь, но какой ценой? Ценой опустошения половины североамериканского континента и гибели миллионов людей?

Министр обороны Роберт Макнамара и вице-президент Ричард Никсон молчали, и это не нравилось Голдуотеру.

– На войне убивают, – произнёс он, сдерживаясь. – Бескровных побед не бывает. Да, мы привыкли воевать, придерживаясь принципа «неприемлемых потерь», но сейчас, когда под угрозой само существование Соединённых Штатов Америки, это принцип неприемлем, – Голдуотер не обратил внимания на свой невольный каламбур. – Наш враг… Вы знаете, Дин, почему русские, потеряв половину своей территории и понеся громадные людские потери, всё-таки победили нацистов и вошли в Берлин раньше нас? Потому что они готовы были умирать и ради победы шли на любые жертвы. И если сегодня мы не оплатим победу нашей кровью, мы завтра проиграем вчистую.

– Японцы тоже отважно умирали за своего императора, – возразил госсекретарь, – но победили мы, а не они.

– Хватит! – рыкнул Бешеный Барри. – Не время и не место для исторических изысков! Я знаю, Раск, вы сторонник экономических методов борьбы с коммунизмом, но сейчас слово за мегатоннами – другого выхода нет. Ваше слово, Макнамара?

– Я согласен с вашим решением, господин президент, – произнёс министр обороны. – Дело зашло слишком далеко. И времени для долгих раздумий у нас нет: русские ракеты летят слишком быстро.

Вице-президент молча кивнул, бросив сожалеющий взгляд на госсекретаря.

– Решено! – бодро произнёс Голдуотер. – А потери… Минимизировать их – это дело военных, не зря же мы год за годом вбухивали в наш военный бюджет миллиарды долларов.

«Оплатить победу кровью, не считаясь с ценой, – с горечью подумал Дин Раск. – А вы, господин президент, готовы отдать свою жизнь ради победы над мировым злом?».

Потом он посмотрел на горящие воинственным огнём глаза Барри Голдуотера и не стал задавать этот вопрос вслух: это ничего уже не меняло.

****

тот же день, Москва, Кремль, около 18.00

– Никита Сергеевич! – голос министра обороны был полон неподдельной тревоги. – В Карибском море произошёл атомный взрыв. Боевой. Доложили с Кубы – они его видели.

– Что? Как? Почему? – Первый секретарь ЦК КПСС нервно сглотнул. – Какого хера?!

– Подробности пока неизвестны, но судя по всему, или американцы потопили одну из наших подводных лодок атомной глубинной бомбой, или она засандалила по ним атомной торпедой. И это ещё не всё.

– А что ещё? – Хрущёв стиснул телефонную трубку.

– По данным радиолокаторов системы дальнего обнаружения, размещённых в странах Варшавского договора, бомбардировщики «Б-52», осуществляющие боевое патрулирование с ядерным оружием на борту, направляются к границам наших стран-союзников в Восточной Европе. И к нашим границам, Никита Сергеевич. Это война, – Малиновский сделал паузу, – и в любую минуту может последовать пуск американских ракет по нашим городам. И будет нам двадцать второе июня, только смертельное…

– Ваше мнение? – хрипло спросил Хрущёв, вытирая свободной рукой вспотевшую лысину.

– Атаковать всеми силами и средствами, – глухо прозвучало в трубке. – Промедление смерти подобно. Рассусоливать уже некогда – счёт пошёл на минуты.

Первый секретарь ЦК КПСС несколько секунд молчал, глядя в окно кабинета на башни Кремля. «Неужели они, – подумал он, – через какие-то полчаса рассыпятся в пыль?».

– Никита Сергеевич? – спросил Малиновский. – Что же вы молчите?

– Приступайте к действиям по плану «Экватор», – медленно произнёс Хрущёв.

Слова его были тяжелы: каждое весило не меньше мегатонны.

№ 00013. План «Экватор». Вариант «Ангар»

Совершенно секретно

Особой важности

План стратегического ядерного противодействия агрессии империалистических стран

Ракетными Войсками Стратегического Назначения

В результате бурного развития производительных сил, науки и техники средства ведения войны стали настолько мощными, что возможности достижения с помощью вооруженной борьбы самых решительных политических целей возросли в огромной степени. Колоссальная разрушительная сила ракетно-ядерного оружия, способная на беспредельных расстояниях в считанные минуты стереть с лица земли любую цель, требует нанесения упреждающего массированного ракетно-ядерный удар в целях стратегической обороны по изготовившемуся к ракетно-ядерному нападению агрессору при условии координации удара всеми существующими в настоящее время средствами доставки ядерного оружия. При получении командованием достоверных сведений о подготовке агрессии, РВСН, ВВС и ВМФ должны быть готовы к нанесению стратегических ударов по противнику по указанию Главного Командования.

Решение

Для нанесения стратегического ядерного удара по странам НАТО привлекаются силы и средства 43-й и 50-й Армий, а также силы, развернутые по плану операции «Анадырь» в передовых районах базирования.

Удар наносится внезапно и одновременно на всю дальность стрельбы изделий. Подготовка к удару начинается при поступлении условного сигнала (см. приложение 001). При получении сигнала (см. приложение 001) на удар производится пуск всех изделий.

Целями удара по противнику будут командные пункты и политические центры управления, места расположения средств доставки ядерного оружия, базы военно-морских сил и порты, узлы связи, базы сухопутных войск, узлы путей сообщения, важные производственные центры.

Состав сил и средств

Для нанесения удара привлекаются армейских управлений – 2, дивизионных управлений —…, научно-испытательных центров – 2, ракетных полков —…, имеющих 6 площадок для изделий 8К74, 24 площадки для изделий 8К64, 479 пусковых установок изделий 8К63 и 8К65, из числа последних 24 развернуты в передовом районе базирования. Все ракеты должны находиться в полной готовности к немедленному боевому применению, заправленными и с пристыкованными боевыми частями.

Межконтинентальные баллистические ракеты используют стартовые позиции №№ 1, 2, а также позиции объекта «Ангара»

50-я Армия (штаб г. Смоленск)

24-я гвардейская ракетная дивизия (г. Гвардейск).

… (пропущено)

43-я Армия (штаб г. Винница)

43-я ракетная дивизия (Первомайск)

… (пропущено)

42-я отдельная ракетная дивизия (Верхняя Салда)

… (пропущено)

51-я отдельная ракетная дивизия (Гавана)

79-й ракетный полк… (пропущено)

181-й ракетный полк… (пропущено)

Соединения Дальней Авиации

8-й ОТБАК (Благовещенск) в составе 55-й ТБАД (Ту-16), 73-й ТБАД (М-4 и 3М), 79-й ТБАД (Ту-95К), отдельные 1225-й, 1229-й и 219-й ТБАП (Ту-16)

6-й ОТБАК (Смоленск) в составе 22-й ТБАД (Ту-22 и Ту-16), 55-й ТБАД (Ту-16), 201-й ТБАД (3М), 326-й ТБАД (Ту-16), отдельные 290-й ОдРАП (Ту-22Р) и 179-й ОАЭ (М-4)

2-й ОТБАК (Винница) в составе 13-й ТБАД (Ту-16), 15-й ТБАД (Ту-16 и Ту-22), 106-й ТБАД (Ту-95К и Ту-95М), отдельный 199-й ОдРАП (Ту-16)

Вероятными целями ракетоносцев 79-й и 106-й дивизий служат военные и стратегические объекты на территории США.

Самолеты Дальней Авиации дежурят на аэродромах (в том числе и на аэродромах рассредоточения) в немедленной готовности к вылету, с подвешенным штатным боезапасом, готовым к применению. Взлёт – по получении исполнительного сигнала.