Хельсинки – Санкт-Петербург. Транзит

Курьер от господина Петерта беспрепятственно миновал зоны таможенного и пограничного контроля. Собственно говоря, волноваться нечего. Хозяин позаботился о том, чтобы в аэропорту Хельсинки не возникло никаких проблем. А в Питере обещан «зеленый коридор» тем человеком, к которому он летит. В интересах заказчиков было организовать безопасность переправки в Санкт-Петербург кейса с полутора миллионами американских долларов. А кейс, в свою очередь, прикован к запястью левой руки курьера. Так что одно с другим крепко взаимосвязано. За удачную ходку Петерт пообещал заплатить приличные деньги. Конечно, они ни в какое сравнение не идут с той суммой, которая уложена в обтянутом кожей чемоданчике, но тут, как говорится, каждому – свое.

Поднявшись по трапу и заняв свое место в салоне первого класса, Вараас Енникяйнен – а именно так звали курьера – пристроил драгоценную ношу на коленях и полуприкрыл глаза. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы он мог наблюдать за пассажирами, размещавшимися по соседству.

Вот еле протискивается в довольно, широком проходе необъятная дама лет сорока с двумя вертлявыми девчушками-близнецами. Дама недовольно бормочет что-то себе под нос. Наверное, сетует на то, что самолет выполнен не под ее габариты. Вся троица уселась в ряду перед ним.

Вот молодожены, счастливые и беззаботные, занимают свои места по правому борту. И – ну конечно же! – с ходу целоваться. Точно – молодожены. У обоих на пальцах сверкающие новизной обручальные кольца. Наверняка в свадебное путешествие. Хотя Россия не лучшее место на Земле. Если б не прибыльное дельце, Енникяйнена туда и палкой бы не загнали.

Вот старичок галантно пропускает перед собой старушку. Они проходят в самое начало салона. Эти, как пить дать, эмигранты. Едут посмотреть на город своей юности. Их можно понять. Старость сентиментальна.

Стоп! Это кто? Двое мужчин спортивного телосложения показались в проходе. Курьер не сразу понял, что именно насторожило его, но потом догадался: эти двое старательно делают вид, что не знакомы друг с другом. Именно делают вид! Зачем? Вараас почувствовал, как вспотела ладонь, сжимающая ручку кейса.

Тревога отпустила его, лишь когда двое подозрительных прошли мимо и расселись в разных концах салона первого класса, даже не взглянув на него. Правду говорят: у страха глаза велики. Продолжим наблюдение.

Ага! Типичный ловелас с очередной любовницей. Мотает от жены, чтобы денек-другой порезвиться в Питере. У него же на лбу написано – бабник. А девка-то у него ничего!

Тот, который был мысленно назван ловеласом, и его соблазнительная, подружка заняли места как раз за спиной у Енникяйнена. Жаль. Лучше б где-нибудь в пределах видимости. Полюбовался бы хоть на стройные ножки. Ох! А ножки длинные. Вараас почувствовал, как девица, присаживаясь в свое кресло, ткнула его через тонкую обшивку коленками в спину. И тут же извинилась медовым таким голоском:

– Простите, мистер! Я не хотела вас тревожить!

Оглянувшись, Енникяйнен благодушно улыбнулся, давая понять, что ничего страшного не произошло. Рядом с ним тем временем уселся респектабельный мужчина в дорогих очках и роскошном костюме. Он очень походил на преуспевающего бизнесмена или доктора каких-нибудь там наук, направляющегося в Санкт-Петербург читать университетские лекции по менеджменту.

Ну, кажется, все в порядке. Вараас несколько успокоился. Самолет уже вырулил на взлет. Заработали все четыре мотора, и лайнер мощно двинулся вперед, чтобы через несколько секунд оторвать от земли свое многотонное тело. Как всегда, заложило уши. В обычной своей манере бортпроводница сообщила по радио маршрут перелета и пожелала от имени авиакомпании и командира корабля массу всего дежурно-приятного.

Если бы не этот проклятый кейс с сумасшедшими деньгами, заказал бы себе сейчас бутылочку виски и томительные часы перелета прошли бы незаметно. Нет, от удовольствия выпить придется пока отказаться.

– Будьте любезны, виски! – услышал голос справа.

Это мужчина в очках, подозвав бортпроводницу, попросил выпивку. Счастливый человек. Может позволить себе маленькие слабости. Ну ничего. Вернемся домой – наверстаем упущенное.

– Присоединяйтесь. – Сосед откупорил бутылку и повернул голову в сторону Енникяйнена. – Под стаканчик-то лететь веселее!

– Спасибо. Не пью, – насколько мог вежливо отказался Вараас.

– Да бросьте вы! Пока приземлимся, десять раз протрезвеете!

– Нет-нет. Не уговаривайте. У меня… язва.

– А-а, ну как хотите… – разочарованно проговорил сосед и повернулся к заднему ряду, на котором расположились «ловелас» и его подружка. – Не составите компанию?..

Все, что произошло в следующую секунду, повергло Варааса в животный ужас. Мужчина в очках отставил бутылку с виски и правой рукой крепко схватил Енникяйнена за плечо, плотно прижимая его к спинке кресла. При этом на губах «бизнесмена или доктора каких-нибудь там наук» блуждала хищническая ухмылка. И одновременно с его жестом под левую лопатку незадачливого курьера вонзилось что-то острое и тонкое. Подружка «ловеласа» всадила иглу с ювелирной точностью.

Что происходило дальше, Вараас Енникяйнен не знал. Потому что уснул. А между тем мужчина в очках преспокойно отыскал в его карманах ключ от «браслета» и перестегнул кейс к своей руке. Обмякшее же тело привалил к спинке кресла таким образом, чтобы каждому, кто взглянет на него со стороны, было сразу понятно – человек спит, не мешайте.

Ленинградская область. Тарховка

Игорь Иванович Серегин встречал в своем доме курьера от господина Петерта. Представительный мужчина в очках и дорогом костюме вышел из автомобиля в сопровождении людей, посланных за ним в аэропорт, и приветливо улыбнулся.

– Доброе утро, господин Серегин! – произнес он на приличном русском языке.

– С прибытием! Рад видеть! – ответил ему Бизон. – Как мне вас называть?

– Вараас, – ответил тот. – Вараас Енникяйнен.

Они обменялись крепкими рукопожатиями и прошли в дом. Охрана оцепила особняк босса на тот случай, если кому-нибудь взбредет в голову помешать состояться намеченной важной сделке.

А меж тем особняком Игоря Ивановича Серегина, как и человеком в очках, который только что прибыл сюда, живо интересовались. Автомобиль с хельсинкским гостем скрытно сопровождали от самого аэропорта. Сам лже-Енникяйнен был взят под наблюдение еще тогда, когда проходил зону контроля в зале VIP[106]. Все его действия и передвижения фиксировались на скрытую видеокамеру в лучших традициях службы наружного наблюдения.

Теперь же, когда гость вошел в дом Бизона, операция подходила к одной из важнейших своих стадий. Иван Иванович молил Бога о том, чтобы человек в очках благополучно расплатился с Бизоном и принял от него вожделенный бриллиант.

Наблюдательный пост Багаев выставил неподалеку от особняка Серегина: у соседнего дома стояла машина с надписью на борту: «Водоканал». Работяги вовсю трудились во дворе соседа, вычищая канализацию. Что-то там у него засорилось. А в будке спецмашины притаился человек в наушниках и с антенной направленного действия, нацеленной на одно из окон особняка. В наушниках отчетливо прослушивался диалог Бизона с гостем…

– …Насколько я понял, ваше путешествие, господин Енникяйнен, было спокойным? – поинтересовался Серегин, предлагая гостю присесть в кресло.

– Путешествие еще не закончилось, – улыбнулся тот. – Но до сих пор, тьфу-тьфу-тьфу, все было спокойно. Во всяком случае, ничего подозрительного я не заметил.

– Хорошо. В таком случае я свяжусь сейчас по телефону с господином Петертом…

– С какой целью? – насторожился гость.

– Хочу сообщить ему о вашем прибытии. Вежливость и точность – залог успеха в нашем деле, не так ли?

– Вполне согласен с вами. Но мистер Петерт ничего не говорил мне о необходимости подобных уточнений… – Человеку в очках стоило невероятных усилий воли сохранять внешнее спокойствие. Этот звонок мог обернуться для него провалом. А провал в данном случае – смерть. Нужно было срочно искать выход из создавшегося щекотливого положения. – А вы не боитесь, что ваш телефон могут прослушивать? Я слышал, что в России этот вид тотальной слежки за гражданами очень распространен. Лишний телефонный контакт значительно повышает степень риска.

– Не стоит волноваться, – в очередной раз улыбнулся Бизон. – Я в переговорах использую скрэмблер. И кстати говоря, господин Петерт – тоже.

У гостя вспотела спина, а колени предательски задрожали. Теперь его могло спасти только чудо.

– Господин Петерт? – заговорил Серегин в трубку. – Да. Это я. Все в порядке. Я встретил вашего человека…

А тот сидел рядом ни жив ни мертв. Бизон же продолжал:

– Не хотите ли переговорить с ним?..

Рука лжекурьера невольно потянулась к груди. Нет, не сердце схватило от переживаний. Под пиджаком слева покоился в кобуре пистолет. И в крайнем случае гость был готов не мешкая воспользоваться оружием. Перестрелять всю охрану, находящуюся в доме и во дворе, нечего было и стараться. Но хотя бы взять старика в заложники и, прикрываясь его телом, выбраться отсюда. В любой безвыходной ситуации всегда есть шанс на спасение.

– …Как вам будет угодно. Всего доброго, господин Петерт. – Попрощавшись, Бизон отключил трубку.

Опасность миновала. Видимо, Петер не изъявил желания общаться с курьером. Оно: и к лучшему. Мужчина в очках с трудом сдержал вздох облегчения. Серегин перешел к делу.

– Деньги, насколько я понимаю, с вами?

– Разумеется. – «Курьер» выставил на журнальный столик несгораемый кейс и легкими, отработанными движениями набрал цифровой шифр, отпирающий замок. Тут нужно заметить, что именно с поиском нужной комбинации цифр ему пришлось изрядно попотеть еще в воздухе.

Откинув крышку, он продемонстрировал Бизону деньги. Тугие пачки стодолларовых купюр были аккуратно уложены d кейсе до самого верха. Бизон лишь скользнул по ним взглядом, оставаясь невозмутимым и спокойным.

– Сейчас я принесу камень, – ровно произнес он и вышел в соседнюю комнату…

Санкт – Петербург. Управление уголовного розыска ГУВД

В это самое время генерал Багаев допрашивал настоящего курьера, прибывшего из Хельсинки и перехваченного на борту самолета.

– Назовите ваши имя и фамилию. – Иван Иванович говорил по-фински, чем немало удивил задержанного.

– Енникяйнен. Вараас Енникяйнен.

Курьер сидел перед сыщиком, втянув голову в плечи и положив руки на колени.

– Вы готовы отвечать на мои дальнейшие вопросы? – спросил Багаев, прикуривая сигарету и предлагая закурить финну.

– Мне неизвестен пока характер ваших вопросов, – проговорил тот, гулко закашлявшись. – И вообще, не понимаю, на каком основании меня арестовали?! – В его голосе послышались недовольные, капризные даже, нотки.

– Давайте, господин Енникяйнен, правильно расставим акценты. – Багаев чуть усмехнулся. – Вас не арестовали, а лишь пригласили для беседы…

– Что-о-о?! – Вараас округлил глаза от удивления. – Но меня… меня похитили прямо из самолета! Ваши люди похитили! Сделали какой-то страшный укол, и я потерял сознание! Это как называется?!

Быстро же Енникяйнен пришел в себя. От его жалкого, удрученного вида не осталось и следа. Впрочем, перемены в настроении допрашиваемого ничуть не смутили генерала.

– Прошу не повышать голос, – остудил он не в меру горячего финского парня. – А что касается вашего, как вы осмелились выразиться, похищения с борта самолета и – смешно повторить! – некоего страшного укола, то, поверьте, наша служба не имеет к этому ровным счетом никакого отношения. Знаю только, что в самолете вам стало плохо и вы потеряли сознание. С борта сообщили в аэропорт. А уже там наши сотрудники обнаружили при вас «дипломат» с крупной суммой денег. Что скажете на это? По душе вам такая версия происшедшего?

– Ну, знаете ли!

– Знаю, – оборвал Багаев. – Кстати, если вы желаете, можем провести медицинское освидетельствование. Думаю, эксперты не обнаружат в вашем организме ни снотворного, ни каких-либо других препаратов. Вместе с тем изъятие у вас «дипломата», напичканного американскими долларами, задокументировано. Вот протокол изъятия, – он протянул Енникяйнену заполненный бланк, – можете ознакомиться.

– Не хочу я ни с чем знакомиться! – нервно выкрикнул финн и отшвырнул бумагу. – Фальшивка!

– Как пожелаете, – спокойно ответил ему генерал Багаев. – Но, поскольку доллары недекларированы, у нас есть все основания подозревать вас в контрабанде валюты. Кому вы везли эти деньги? С какой целью?

– Ничего не знаю! Не видел никаких денег! Ничего не скажу! – затараторил Вараас, брызжа слюной.

– Разумеется, – кивнул Багаев, – вы слышать не слышали ни о господине Серегине, ни тем более о господине Петерте.

При последнем произнесенном генералом слове курьер вздрогнул.

– Как видите, мне известно все.

– Ну и что?! – зло сверкнул глазами Енникяйнен. – Ничего вам не скажу! Можете сажать меня в тюрьму за контрабанду!

– Хо-хо-хо! – искренне расхохотался Иван Иванович. – Не дождетесь! Я не стану вас арестовывать и тем более куда-то сажать. Много чести.

– Не понимаю вас, – насторожился финн. – Вы сами только что обвинили меня в незаконном ввозе денег на территорию Российской Федерации…

– Я пошутил, – ухмыльнулся Багаев. – На самом деле мы поступим с вами иначе. Через… – Он посмотрел на наручные часы. – Через полчаса мой помощник привезет авиабилет, купленный на ваше имя до Хельсинки. На ближайший рейс, заметьте! Лично я позабочусь о том, чтобы вы беспрепятственно сели в самолет и улетели на родину. Без долларов, само собой…

И тут финна заколотило.

– Что с вами? Вам нездоровится? – хитро прищурился генерал. – По-моему, я предлагаю вам весьма приличный выход из создавшегося положения. Контрабандные деньги останутся в России. А вас препроводят обратно, даже не возбудив уголовного дела! Другой бы на вашем месте радовался такому исходу.

– Вы издеваетесь? – процедил Енникяйнен сквозь зубы.

– Ничуть, – холодно выговорил Багаев. – Но сейчас начну.

Он встал из-за стола, несколько секунд походил по кабинету, выдерживая паузу и внимательно наблюдая за поведением финна. Затем вернулся на прежнее место и продолжил:

– Отправив вас в Хельсинки, мы найдем возможность сообщить господину Петерту о постигшей его утрате. Я имею в виду те самые полтора миллиона долларов. Конечно же, отзывы о вас будут самые положительные. Мы представим вас как человека, просто-таки неспособного на ложь и охотно пошедшего на сотрудничество с российскими органами правопорядка.

– Вы!!! Вы с ума сошли?! – во все горло заорал финн. – Он же убьет меня!!! А-а-а!!! – Бросившись на колени, Енникяйнен принялся изо всех сил биться головой об пол.

Багаеву пришлось вызвать конвой. Мгновенно возникший на пороге дюжий прапорщик оказался большим специалистом по части прерывания истерик. Несколько звонких пощечин явились весьма действенным средством и привели курьера в чувство.

– Не бить меня! – взвизгнул Енникяйнен, вскочив на ноги и отпрянув в угол кабинета. – Я гражданин Финляндии!

– Во, блин, новость! – беззлобно улыбнулся прапорщик, разведя огромными ручищами. – За решеткой, мужик, все – граждане. Товарищей и господ не держим.

– Ладно-ладно, – вступился Багаев. – Идите, прапорщик.

– У-у, финик жёваный. – Конвоир бросил короткий взгляд в сторону допрашиваемого. – Дал бы такому…

– Я сказал – свободны! – чуть повысил голос Иван Иванович.

Прапорщик испарился.

Успокоившись и присмирев, финн опустился на стул и безвольно опустил руки. Теперь он полностью был во власти Багаева.

– Не отпускайте меня! – взмолился задержанный.

– Отпущу, – пообещал Иван Иванович. – Деньги мы перехватили. Бриллиант, надеюсь, то же вскоре будет у нас. Зачем вы нам?

– Посадите меня в тюрьму! – с невероятным упорством в голосе потребовал Енникяйнен. – Я не хочу на свободу! Я расскажу вам все, о чем вы спросите…

– Ну хорошо, – смилостивился сыщик. – В таком случае начнем. Я – генерал милиции Багаев. Иван Иванович.

– Ге-не-рал?! – произнес по слогам и удивленно вытаращил глаза финн.

– Что, собственно, вас так поразило?

– Видать, важная я птица, если моей персоной занимается аж генерал милиции, – усмехнулся Вараас.

– Не обольщайтесь, – улыбнулся Иван Иванович. – Вы – разменная монета. Расходный материал, если хотите. И интересуете меня постольку поскольку… Но – давайте ближе к делу. Расскажите все, что вам известно о господине Петерте. Можно начинать. – Багаев нажал кнопку записи на панели диктофона.

– Йохан Петерт поручил мне провезти через границу в Санкт-Петербург полтора миллиона долларов для некоего господина Серегина. Взамен денег Серегин должен был отдать мне бриллиант.

– Это нам известно, – констатировал Багаев. – Что дальше?

– Дальше я должен был спрятать камень в тайнике «дипломата» и вылететь с ним в Нью-Йорк. Поселиться там в отеле «Hilton». На этом моя миссия заканчивалась.

– Кто, когда и каким образом должен был вам заплатить за выполненную работу? И почему вообще Петерт приказал вам везти бриллиант не в Хельсинки – до Финляндии рукой подать! – а в Соединенные Штаты Америки? Согласитесь, долгое и опасное путешествие.

– Позвольте, я закурю? – попросил Енникяйнен.

Он принял у Багаева сигарету и выкурил ее в три затяжки. Лишь затем продолжил:

– Мистер Петерт сказал, что в отеле «Hilton» ко мне в номер придет человек, который заплатит за работу и заберет камень. Он говорил, что вообще не хочет «светить» бриллиант в Финляндии.

– Хорошо. Но почему Петерт решил прислать к вам какого-то человека? Надежнее было бы принять у вас камень из рук в руки.

– Не знаю… – растерянно произнес Енникяйнен. – Этого я не знаю.

– Могу подсказать. – Багаев поднялся из-за стола и медленно прошел к стулу, на котором сидел задержанный. Склонился к самому его лицу и, четко разделяя каждое слово, тихо произнес: – К вам в «Hilton» должен был прийти убийца. Киллер, которому милейший человек – мистер Петерт – поручил прикончить вас и забрать бриллиант.

Енникяйнен сник окончательно. В словах русского генерала была логика. Ведь Петерт, отправивший Варааса в столь опасное турне, запросто мог собственноручно принять у него бриллиант. И коль скоро поступил иным образом, значит, не собирался расплачиваться. Тут Багаев нащупал верную нить.

– Да, Енникяйнен, – заключил Багаев. – Повезло вам с соотечественником, ничего не скажешь…

– Он не мой соотечественник! – вскинул голову контрабандист.

– Вот как! – оживился генерал. – Но кто же он в таком случае?

– Он не финн, – повторил Вараас. – Это точно. Вот вы, например, говорите со мной сейчас по-фински. Весьма неплохо говорите. Но акцент – его не спрячешь. Наш язык сложен.

– Вы правы, – согласился Иван Иванович, ожидая, что еще скажет ему Енникяйнен.

– Он, скорее всего, американец… Или… или русский.

– Что?! – Теперь пришла пора удивиться Багаеву. – С чего вы взяли, что Петерт может оказаться русским?

– Эта мысль пришла мне в голову, когда вы заговорили со мной на моем родном языке. У Петерта точно такой же акцент.

– Понятно. Что еще к сказанному вы можете добавить?

– Я рассказал все.

– Похоже на правду, – устало сказал генерал Багаев. Сейчас он подумал о том, что и по телефону Петерт разговаривал с Серегиным на чистом русском языке…

Совещание руководителей служб, привлеченных к операции по обезвреживанию банды Бизона, было назначено на восемнадцать часов. К этому времени все участники запланированного мероприятия собрались в одном из кабинетов управления уголовного розыска.

Генерал Багаев прибыл не один.

– Товарищи офицеры, – произнес он, когда присутствующие заняли свои места. – Руководством принято решение: подключить к завершающей стадии работы специалистов Главного управления уголовного розыска МВД России. Думаю, сотрудничество будет полезным и весьма плодотворным для обеих сторон. Прошу любить и жаловать. Полковник Илья Алексеевич Беловол и майор Сергей Ремизов. С Сергеем Витальевичем многие из вас уже знакомы. Он начинал службу в Санкт-Петербурге. – Двое сидящих рядом с ним мужчин сдержанно кивнули присутствующим в знак приветствия. Затем Иван Иванович продолжил: – Беловол и Ремизов возьмут на себя отработку зарубежных элементов мероприятия, ибо нам предстоит не только ликвидировать группировку на территории Российской Федерации, но и обрубить все ее заграничные связи. Начнем с докладов по службам. Оперативно-технический отдел, подполковник Сторогин, слушаем вас.

– Я буду краток. – Со стула поднялся начальник оперативно-технического отдела. – Деньги, изъятые у курьера, следовавшего из Хельсинки в Санкт-Петербург, в размере одного миллиона пятисот тысяч долларов США помечены химическим составом. Насколько мне известно, вся сумма находится сейчас у Серегина. Так что при задержании вменить ему получение этих денег не составит труда. Кроме того, факт выплаты ему долларов в обмен на бриллиант зафиксирован микровидеокамерой и записан на магнитную ленту. Здесь он не отвертится. Сам камень подвергнут тщательной экспертизе. Думаю, не имеет смысла зачитывать его технические характеристики. Достаточно будет сказать, что цены он не имеет. Наши специалисты единогласно пришли к мнению, что такие образцы встречаются в природе один раз в сто лет. Действительно, это тот самый камень, похищенный с одного из сибирских месторождений, безуспешный розыск которого велся с середины семидесятых годов. Сказать по правде, небывалая удача, что его не успели вывезти за границу.

– Что с Алмазным фондом? – задал вопрос Багаев.

– Представители Российского алмазного фонда поставлены в известность и успели выполнить нашу просьбу: в Санкт-Петербург уже доставлена точная копия перехваченного камня. Установить подделку возможно лишь в лабораторных условиях.

– Благодарю вас, – произнес Багаев. – Служба наружного наблюдения.

– Подполковник Ермак, – представился очередной докладчик. – В настоящее время Игорь Иванович Серегин находится в своем загородном доме, в поселке Тарховка Ленинградской области. Никуда не выезжал и никого из посторонних не принимал. В доме кроме него от семи до десяти человек охраны. Другими данными не располагаем. Продолжаем наблюдение.

– Командир подразделения захвата, – предоставил генерал слово следующему участнику операции.

– Майор Степанов. Группа находится в повышенной боевой готовности. Личный состав проинструктирован и экипирован.

– Сколько ваших бойцов примут участие?

– Двадцати, думаю, достаточно.

– Недостаточно! – резко возразил Багаев. – Удвойте количество…

Совещание длилось не более часа, после чего генерал отпустил всех по рабочим местам. Захват Бизона решено было провести сегодня же ночью, в ноль часов.

…Стрелки на циферблате показывали четверть десятого вечера. В кабинете Багаева горела настольная лампа, в воздухе висел плотный слой сизого сигаретного дыма и источал аромат крепчайший кофе.

Генерал расположился за столом. В креслах напротив сидели полковник Беловол и майор Ремизов.

– Людей выведем на исходные позиции через сорок пять минут, – произнес генерал. – Группа захвата должна отработать без сучка и задоринки; Если в возникшей свалке хоть один из бандитов все же уйдет через кольцо, может возникнуть опасность утечки информации. И тогда наш нью-йоркский план с треском провалится.

– Спецназ вломится – никто не уйдет! – с молодым задором воскликнул Ремизов. – У Степанова такие орлы…

– Значит, так. – Багаев опустил на столешницу ребро ладони. – Орлы орлами. Как бы дров не наломали. Первым в дом Бизона пойду я. Один.

– Безумие, – покачал головой Беловол. – Простите, товарищ генерал, но это – самоубийство. Рядом с ним человек десять бандитов. Они либо прикроются вами, как щитом, либо при возникновении первой же опасности на куски вас порежут! – Ему явно не понравилась идея Багаева.

– Слушай внимательно, полковник, – спокойно произнес Иван Иванович. – Я этого Бизона двадцать лет пасу. А за бриллиантом охочусь и того больше. Так что никто не удержит меня теперь. Я лично возьму этого волка.

– А его охрану – тоже возьмете? – грустно усмехнулся Ремизов.

– По всем его шакалам пусть работает майор Степанов с бойцами. – Генерал оставался невозмутим.

– Не мне вас учить, Иван Иванович, сами знаете, такое задержание – не шутка. – Полковник Беловол все еще пытался отговорить Багаева идти в дом Бизона. – Не следует вам лезть в пасть к раненому зверю.

– Задержание, говорите, полковник? – усмехнулся Иван Иванович. – Задерживать будем одного Серегина. Связь с Петертом поддерживает только он. Следовательно, никто, кроме него самого, сорвать наш нью-йоркский план не в состоянии. Что же касается его «шестерок»… При малейшем сопротивлении группе захвата приказано вести огонь на поражение…

Ленинградская область. Тарховка

Из аэропорта Пулково-2 вернулись люди, которым Бизон поручил проводить курьера с бриллиантом. Все прошло гладко, и Серегин пребывал в самом что ни на есть распрекраснейшем расположении духа. Сделка состоялась. Это событие нужно было отметить.

Повар приготовил в духовке китайскую утку. И теперь Игорь Иванович восседал в гордом одиночестве за накрытым столом. Отведав великолепно сотворенные яства, он поднялся и с бокалом «читано» в. руке подошел к окну, за которым уже плотно нависла темень.

– Как живешь, старина? – с улыбкой спросил он себя, рассматривая собственное отражение в темном оконном стекле. И сам же ответил: – Прекрасно живу, старина! А куда ж тебе столько денег, старый хрыч? – выговорил с шутливым укором. И вновь ответил: – Денег и счастья много не бывает! – и весело подмигнул отражению.

И в это время увидел, что к воротам с наружной стороны лихо подкатил автомобиль с зажженными фарами. Приблизившись, он хотя и сбавил скорость, но все же не успел полностью затормозить и гулко ткнулся передним бампером в створки ворот.

«Кого черт принес?» – подумал Серегин недовольно. И тут же в комнату вошел один из охранников.

– Хозяин, генерал прикатил, – доложил он.

Особой тревоги появление генерала Багаева у Бизона не вызвало. Тот в последнее время частенько наведывался из Москвы в Питер и каждый раз встречался с Серегиным. Другой вопрос – раньше Иван Иванович всегда предупреждал о своем приезде. Да и в такое позднее время не посещал. Может, случилось что? Бизон занервничал.

– Пропустите! – бросил резко охраннику.

Тот метнулся открывать ворота.

Действительно, что могло заставить Багаева прикатить сюда среди ночи? На часах было без двадцати минут двенадцать. Неужели с таджиками что-то не ладится? Прокрушв сделку с продажей бриллианта, Бизон на какое-то время позабыл о неприятностях, связанных с последней командировкой Монахова в Таджикистан. Теперь же тревога вновь пробралась в душу.

Лишь увидев на пороге комнаты расплывшееся в улыбке лицо Багаева, Серегин немного успокоился.

– Приветствую, Игорь Иванович! – Генерал держал в каждой руке по бутылке французского коньяка «Martell». – Извини, что без предупреждения.

Бизону показалось, что Багаев изрядно пьян.

– Что случилось? – Серегин подошел, что бы пожать гостю руку, но тот держал бутылки, и рукопожатие не состоялось.

– Случилось? – мутными глазами посмотрел на него генерал. – Все случилось! Всё. – Он шаткой походкой прошел через комнату и груз но опустился на стул у накрытого стола. – О-о! У-утка! Утка – это хорошо. Утка – это то, что надо. Наливай! – Обе бутылки коньяка с грохотом были установлены в центре стола.

На звук в комнате появились двое охранников. Иван Иванович медленно повернул голову в их сторону и, еле ворочая языком, проговорил:,

– Барбосы! На место!

– Оставьте нас, – приказал Бизон. – Иван, ты объяснишь, что все это значит? Как ты вообще доехал сюда в таком состоянии?