– Сейчас мы вам Беслан припомним. - Про себя нашептывал Петровский, не отходя от операторского пульта уже третьи сутки и держвась на одних стимуляторах. Не лучше приходилось и Зариме, ощутимо похудевшей за эти дни, поскольку на каждое ответное информационное действо противника нужно было отвечать немедленной контрмерой.
Вместе с тем информационная политика лоялистов, оправившись от неожиданного удара, перестала быть хаотичной - подключились профессионалы со стороны кащеров.
– А вот мы сейчас вам! - Петровский старательно надиктовывал какие-то фразы, сверялся по переводным таблицам, экспериментировал с цветами, фоном передачи, другими параметрами. В конце концов, апеллирование к древним земным смыслам, традиционным для арабских культур, имело существенное преимущество, поскольку затрагивало глубинные пласты менталитета суфийцев.
– Эх, брателло, как пробило тебя! - Однажды ВВ хлопнул политтехнолога по плечу. - Никак в открытую на нейролингвистическое программирование перешел? В наши то времена тебе за это такие бабки отваливали!
– Знаешь, брателло, уж лучше без бабок, итак в 2012 году предки этих ребят во главе с другом Мишей чуть было к стенке не поставили. Только заморозкой и спасся.
– А я то думал, ты с ними за одно… мы из Одессы, здрасте.
– И без своих брателлос, если можно… итак потом на смех подняли, "вы нас критикуете, а мы вас поддержим", как у горбатого Афони.
– Ладно, ладно, я до сих пор перечитываю, такого блин понаписали. Там конечности собираю, как кащер всамделишний. Здесь - будущее предвижу…
– Ну не без ведома же! Давай-ка лучше сам в эфир выходи, там бородку, свой балахон древний надевай!
– Думаешь, сойду за Древнего? - ВВ был коротко подстрижен и, казалось, помолодел лет на десять после своего возвращения из гибернации.
– Да, загримируют! Сейчас важно давить авторитетом. В одного тебя не поверят, но вкупе с прочими информационными поводами пройдешь на ура.
– Рейтинг передач на 15% поднять надо, довести до традиционных 75%.
Настала уже очередь ВВ рассказывать о делах на Кирбале. Он был немногословен, обходиолся без шуток и траурно-спокойным тоном рассказывал о необходимости восстания против кащеров ради сохранения будущего детей.
Именно боязнь за своих детей оказалась тем базовым инстинктом, что переломил настроение общественного мнения. Все-таки у населения системы Суфия были более глубокие черты в менталитете, над которыми еще не до конца надругалась религиозная пропаганда в течение сотен веков.
В своем выступлении Рогов не затрагивал религиозных аспектов, делая упор на совместной борьбе и цитатах из "Имперского порядка" и проекта соглашения между будущей Республикой Суфия и Империей о разграничении гражданских и духовных, торгово-экономических и военных сфер, уверяя, что никакой насильственной "демократизации" не будет.
Отряд за отрядом правительственные войска переходили на сторону повстанцев. Сдерживающим фактором здесь было то, что они не хотели попадать под власть женщин. Но на первых порах важно было только добиться хотя бы их неучастия, нейтралитета.
Дольше всех держались гвардейцы и орденские войска. Однако первые после трансляции пленки с реальными кадрами смерти Ибдалла Восьмого, чуть было не привели к форменному погрому во дворце местоблюстителя, первого визиря, заблаговременно успевшего удрать в одну из орденских крепостей.
На улицах крупных городов уже начинали происходить стычки между кащерами и регулярными суфийскими частями.
Во избежание кровопролития, в посланиях было рекомендовано жителям расходиться по бесчисленным сельским поселениям, чтобы кащеры не могли учинить расправы. То же самое рекомендовалось войскам, которые не могли в одиночку противостоять многочисленным и хорошо вооруженным бетайрам.
Вся планета и ряд других миров системы находились в предреволюционной ситуации, о чем с радостью сообщали осведомители повстанцев.
* * *
– Чувствуется подчерк великого Хаббербранта или одного из его учеников! - Эрваны долго разговаривали между собой, прежде чем обратились к адмиралу Батору. - С трудом вериться, что поганые иегуа используют наши приемы против нас.
– Вы должны были знать, что эти, как стало известно нашим агентам "разморозки", пришли из той эпохи, где все решали информационные технологии и пресловутые "связи с общественностью", а не грубая военная сила. - Батор был на удивление спокоен, хотя и предчувствовал дальнейшее осложнение ситуации.
– Мы считаем, что настало время "биг муштрун" и тотальной очистки этой планеты от иегуа.
– Я с вами согласен, достопочтенные эрваны, но вот только хватит ли у нас сил справиться с бывшими лоялистами.
– Один из ваших генералов докладывал, что на поверхности находится несколько миллионов солдат, этого более чем достаточно для уничтожения войск противника, учитывая наше превосходство в технике. - Кто то из эрванов (увы это не был досточтимый мирр Ухембай, его голова теперь в заспиртованном виде покоилась у изголовья кровати в опочивальне Батора), медленно привстал, поглаживая свою курчавую бородку.
– Да, но только не в условиях партизанской борьбы и грядущего противостояния на два фронта!
– Возможно ли, что Империя пошлет сюда свои войска? Разведчики доносят, что они не знают, как заткнуть все дырки на границах на Периферии.
– Мною уже отправлено сообщение по дальней связи, чтобы наши рейдеры активизировали диверсионную деятельность и вышли на перехват торговых судов. Все это было сделано после бегства этих шпионов с вашего церемониального корабля.
– Не стоит забывать, адмирал, - заметил один из самых уважаемых и авторитетных жрецов, - что они бежали на вашем "иехум"!
– За свои ошибки я готов отдать отчет только Великому Кагану и в крайнем случае Эрвинату, но не вам! - отрезал адмирал. - Мне все равно, что будет с планетой. Мы добудем свои трофеи, миллиард тел иегуа! И все-таки я доберусь до этих "разморозков", клянусь Волей Хаббербранта! Скоро должны подойти транспорты с дополнительными войсками! Мы прочешим эту проклятую плакетку вдоль и поперек!
Адмирал Батор отослал от себя первого помойника Темен, но хоть формально на ритуале "вызова на ковер" она понесла достаточное наказание, он не спешил возвращать ее к командованию, полагаясь на младших офицеров.
Неожиданно один из вестовых раскрыл резные двери из страшно дорогого бриллиантового дерева и, отсалютовав, отдал адмиралу портативный ящичек дисплея с сообщением.
– Как вы смеете, Личко! Понабрались привычек у флагмана! - Батор чуть было не набросился с кулаками на верзилу со сплюснутым носом, который был выше его на голову. Лейтенант смотрел на адмирала, с презрением, так, по крайней мере, показалось всем, несмотря на его бесстрастное и смиренное выражение.
– Мирр адмирал! Срочное донесение вайс-адмирала Пахрома!
– Это же командующий конвоем!
– Да, мирр адмирал! Он сообщает, что неизвестная эскадра в составе нескольких тяжелых кораблей вынудила его выйти из гиперпространства!
– Но мы же ожидали атаки непосредственно на Суфию! - Ошеломленно возразил адмирал. - Инверсионный след в гиперпространстве однозначно указывал на цель эскадры. Пахром должен был снизить скорость до минимума и подождать, пока мы с ними разделаемся!
– Возможно, было две эскадры, шедшие одна за другой, мирр адмирал, гиперрадары не настолько точны, чтобы дать описание отдельного корабля и точную массу всей группы!
– Отдайте приказ вайс-адмиралу прорываться с боем к Суфии! Я вывожу линейные корабли навстречу!
– Но, мирр адмирал, они прикрывают векторы подхода к Суфии, потребуется несколько часов для переориентации их на гиперскачек на ближней дистанции!
– Проклятье! - Батор схватился за инкрустированный золотом и выполненный из целого кристалла синтетического рубина корпус штатного лазера, но тут же остановился. Пожалуй, расправа над лейтенантом бессмысленна. О его деяниях и строгости по отношению к личному составу уже не раз докладывалось в верховное командование. И только то, что там сидели такие же консерваторы и ревнители духа каген кащер, спасало его от расследования.
– Но откуда Империя могла узнать о подходе конвоя? - подумал Батор и тут же для себя с ужасом отметил, что скрее всего, плененный офицер не покончила с собой, как того требовала традиция. Во всем была виновата презренная страсть к иегуа! Недаром в каганате запрещались долговременные связи между кащерами. Все члены одного прайда были обязаны использовать возможно большее количество половых партнеров, только таким образом в рамках одного свинга достигается максимально возможное генетическое разнообразие и вытравливались низменые инстинкты!
Самое страшное было то, что ему придется выпускать Темен из-под домашнего ареста. Будучи плохим командиром наземных армий, она прекрасно разбиралась в управлении флотом. Здесь Батор всегда полагался на нее.
– Передайте капитану Темен, чтобы она поднялась на командный мостик!
– Но мирр адмирал, означает ли это…
– Да, я снимаю с нее арест… но только до прибытия на базу в Новокащерске.
Лейтенант отсалютовал, повернулся и теперь уже с нескрываемым злорадством бегом бросился выполнять приказание. Несмотря на то, что в свое время ему несколько раз сильно доставалось от капитана, но один раз все-таки "досталось" в совсем другом смысле.
– Мирр адмирал! - на этот раз в зал вошел один из капитанов эскадры
– Да, что еще?
– Есть и хорошие новости… нам удалось путем экстраполяции данных по координатам радиоперехвата установить примерный круг находления новой базы имперцев.
– Примите меры к организации ее немедленного штурма силами пятой десантной бригады!
– Но мирр адмирал, она находится глубоко под водой!
– Меня не волнуют то, как вы до нее доберетесь, я приказываю всем наличным силам десантных групп высадиьтся в данном районе.
– У нас недостаточно специального оборудования для подводного штурма…
– Начните атаку роботопехотой и всеземельными транспортами. Ваша задача подойти на батискафах к базе и, повторяю, захватить ее целой и невредеимой или, по крайней мере, мне нужен груз замороженных тел… исполняйте… немедленно!
Глава двадцать третья
Стена - к стене,
Клинок - к клинку!
Боевой клич Изрода.
Только несколько средних транспортов и эксортных миноносцев кащеров смогли пробиться к Суфии. Поврежденный броненосный крейсер поспешил уйти в гиперпространство, выбрав вектор, максимально расходящийся с курсом эскадры Империи.
Позволив помесить Искандера в медотсек (врач настоятельно попросил всех удалиться), Дитер и Виктор вернулись к своему наблюдательному пункту. Предстояло сокрушить еще более сильного врага, у которого в качестве аргументов были вещи посерьезнее жалких орудий конвоя.
Эскадра в составе нескольких тяжелых кораблей и охранного эскорта вышла из гиперпространства уже за внешним поясом астеройдов и, старательно обходя области дальних планет-газовых гигантов, со скоростью в тринадцать узлов приближалась к Кирбале. Внешние планеты были идеальными якорями для космических мин, начиненных ядерными зарядами. Благодаря тому, что они находились в свободном полете, подчиняясь законам небесной имеханики, их было трудно распознать среди бесчисленых больших и малых спутников планет-гигантов.
К счастью, кащеры не успели создать достаточно плотных минных полей - требовались сотни тысяч и даже миллионы подобных мин, но успели основательно укрепить подходы к внутренним планетам с помощью орбитальных станций и боевых платформ.
Когда впереди в двух с половиной тысячах кабельтовых показался флот противника, Первый консул приказал начать предварительный маневр торможения и перестроиться из боевого клиновидного порядка в классическую "стенку". Пять линейных кораблей развернулись в сторону противника и медленно пошли на сближение. В двух сотнях кабельтовых от них шли миноносцы и авианесущие крейсера. Еще дальше - под охраной крейсеров находились транспортные корабли.
Силы кащер, выстроенные в таком же порядке, располагали пятью эскадренными линейными кораблями. Шестой корабль - флагманский линейный крейсер своими размерами практически не уступал шедшим рядом громадам, выделяясь на их фоне своей раскраской.
Гораздо хуже было то, что за могучими громадами линкоров космос буквально вскипал от двигателей десятков тысяч мелких кораблей. В большом облаке мельтешащих огней угадывались силуэты нескольких броненосных крейсеров - тактического резерва адмирала Батора. С нескольких направлений в сторону имперской эскадры надвигались стаи из десятков миноносцев, больших, пригодных для дальней разведки и размерами мало уступающих легкому крейсеру и маленьких, неуловимых для фиксированных тяжелых орудий.
Когда по экрану поползли колонки цифр, у многих в боевой рубке округлились глаза. Совокупный вес бортового залпа флота кащер в полтора раза превышал аналогичный показатель у Империи. Все пять тяжелых кораблей противника были эскадренными линкорами, способными в нескольких плоскостях развивать ужасающую плотность огня. У визитеров наоборот - рейдеры были более пригодны для одиночного маневренного боя "один на один", имея возможность вести огонь во всех направлениях, правда, менее мощный.
– Веселая задачка! - Отметил один из палубных офицеров.
– Шутка ли, подойдем на сто двадцать, а они и вдарят по прямой из счетверенных орудий! - Вторил ему другой. - Экстраполятор дал шансы один к ста четырнадцати для благоприятного боестолкновения с потерей пятидесяти процентов наличного состава и один к двадцати к ничейному исходу.
– Можем разойтись мирно? - не выдержал Дитер
– Куда там, потреплем друг друга, потеряем пару кораблей и разойдемся по базам… но миссии кирдык наступит, да и от миноносцев противника в гиперпространстве трудно оторваться.
– Мы замедлили ход, будем как обычно, провоцировать противника на дуэли на истребителях? - В разговор вступил и Виктор.
– Сейчас, у них такое же превосходство в легких кораблях… нет даже большее! Я бы не стал рисковать и сразу вступил в эскадренный бой. - Возразил собеседник, старший лейтенант. - По крайней мере, пойдем "баш на баш" и посмотрим, кто первый сдрейфит, правда, потом корабли на полгода в доки ставить надо. Это при любом исходе.
– Миноносцы и штурмовики не отстанут, пока мы с ними рубаться станем, зайдут в тыл… мы даже эскорт с транспортов снять не сможем, чтобы прикрыться, иначе под удар поставим десант, а без него кащера из бункера хрен выковыряешь! - Отметил другой собеседник, капитан третьего ранга.
– А может, к четям собачьим, всю эту науку а? - Дитер даже забыл от волнения, что произнес совершенно недопустимые для своего народа слова. - Подойдем на ближнюю дистанцию и будем наяривать по полной? Миноносцы в такой тесноте не станут пускать торпеды, опасаясь ударить по своим, да и линкоры противника лишатся точной наводки…
Дитер продолжил было свои рассуждения, когда над плечами спорящих словно из ниоткуда материализовался Первый консул.
– О чем спор перед боем? - Сурово переспросил он, хотя был в курсе разговора.
– Товарищ консул! - Капитан третьего ранга, запнувшись, продолжил, - имеется предложение вместо обычного линейного боя по правилам устроить всеобщую свалку и встроиться в ряды противника.
– Одобряю, у нас нет больше возможностей избегнуть торпедных атак. Кроме того, кащеры не смогут вести огонь с орбитальных платформ, опасаясь попасть в своих. Дистанция?
– Триста пятьдесят кабельтовых! - четко выкрикнул лейтенант.
– Хорошо, еще сбавьте ход, но держите реакторы под напряжением… через четверть часа мне потребуется полная мощность на оси маршевых двигателей.
– Но кащеры? - попытался возразить лейтенант.
– Что кащеры? - перебил Первый консул
– Они заметят маневр перестроения - и на перехват вышлют штурмовики и миноносцы!
– Потому подготовьте нескольких опытных пилотов, выведите их в пространство атаки, как будто мы согласны на предварительную дуэль истребителей. Просто в этот раз корабли подойдут к противнику немного
ближе. - Изрод закончил фразу с заговорщически-хитрой миной на лице.
Офицер принялся отдавать приказы через интерком, когда с растерянным лицом один из его подчиненных указал на изображение на одном из мониторов.
– Что там? - чуть ли не хором переспросили в рубке.
– Происшествие в медотсеке, один из пациентов сбежал… вот он смотрите… у стоянки штурмовиков.
На экране было видно как фигурка в натянутом небрежно скафандре карабкалась на борт "ПД-5", более новой двухсотдвадцатитонной модели корабля, обладающего перед прошлой серией рядом преимуществ, а именно: двигателями с управляемым вектором ионной тяги, нефиксированными орудиями с автодонаводкой и дополнительным боезапасом.
У самозваного пилота был открыт шлем и некоторые анатомические особенности позволяли отнести его к расе котоподобных.
– Искандер! - человек и изрод отталкивая друг друга локтями, прильнули к экрану.
* * *
Базу тряхнуло так, что Густлав разбил головой экран и, отплевываясь, принялся сдирать с морды детали, куски проводки и кристаллические кластеры. Они были на глубине в полтора километра, и сверху продолжали сбрасывать глубинные бомбы. Попытки запустить силовой экран не приносили успеха - еще первыми разрывами эмиттеры щита были срублены с внешней обшивки.
Однако, как уже успел оценить кто-то в рубке (за спиной Густлава возле подводной карты сгрудилось несколько человек), заряды были не такой большой мощности, чтобы с первого раза утопить подводное убежище.
Глубойды с подачи ВВ предпочли ретироваться куда подальше, и теперь подводная база на малом ходу пыталась вырваться из-под зоны обстрела.
– Ага, ждут, когда раком всплывать будем… - штурмовик возле входа добавил несколько кудрявых фраз и любовно погладил многоствольный 3,5-мм пулемет, проверяя плавность скольжения затворов стволов и ход ленты питания.
– Могут и поджарить… точнее, потопить! - возразил Густлав. - Но, скорее всего, нырнут сами и попытаются штурмовать.
– Без специальных приспособлений, шлюзовых камер? На такой глубине? - переспросил ВВ.
– У них есть такое зверье, что ему сотня-другая атмосфер не помеха, а коконы с силовыми шлюзами за полдня склепать можно из подручных деталей. Техники у кащер на зависть хороши!
В следующий момент очередной разрыв развернул многотонную махину базы и с размаху ударил о выступ подводной скалы. Прочный корпус выдержал, хотя с истерическим визгом затрещали шпангоуты и лопнуло несколько силовых растяжек.
Хуже было то, что большая часть гребных винтов и реактивных сопел от удара вышли из строя.
Пытаясь выровнять начавший было всплывать подводный корабль, Густлав маневрировал рулями глубины и оставшимися вспомогательными двигателями.
– Долго не протянем! Нас тащит кверху! - Он развернулся к одному из вспомогательных экранов, на котором сначала медленно, а птом все быстрее и быстрее стали мелькать цифры: 1350…1340…1320…1305.
Оставалась еще несколько минут, прежде чем их выкинет на поверхность (построенная с излишним запасом плавучести база удерживалась на глубине с помощью постоянно работающих вертикальных винтов).
– Трави балластные цистерны! - неожиданно всполошился ВВ. - Должны же быть!
– Все заполнили, похоже, эти дряни сверху распыляют какой-то аэрозоль, делающий воду более плотной. Нас неумолимо тащит на поверхность.
– Топи отсеки!
Несколько штурмовиков бросились к нижним отсекам, ремонтным базам, другие по внутренней связи принялись выпроваживать оттуда многотысячный экипаж.
Когда, наконец, под напором быстро заполнили несколько нижних отсеков, быстрый подъем замедлился, и база застыла на отметке в восемьсот метров.
– Теперь понятно, что чувствовали на "Курске", только наоборот… - пробубнил себе под нос ВВ. - Куда дальше?
Увеличить глубину погружения никак не удавалось, да и внутренние переборки опасно потрескивали, сдерживая сотни атмосфер.
Скорость упала до половины узла, и Густлав прильнул к голографическому сонару, рассматривая дно в поисках укрытия. Наконец он заметил то, что долго искал на карте во время бомбардировки - огромный подводный каньон, шириной в несколько сот метров и глубиной в километры.
Подводный корабль с прилепившимся сверху челноком (крепления ослабли, так что груз опасно покачивался на поворотах) с трудом набрал еще несколько сот метров глубины и, пройдя два десятка километров по каньону, остановился. Двигатели приказали долго жить.
Они мягко опустились на площадку у подножия подводной горы, размером сто пятьдесят на триста метров, чуть больше размеров самой базы. Сверху опасно возвышался гигантский выступ скалы, массой в несколько миллионов тонн.
Густлав приказал выключить всю электронику и замереть. Даже ремонтные роботы, то и дело сновавшие по кораблю, исправляя повреждения от бомбардировки, теперь валялись на палубах безжизненными грудами метала, пластика и проводки.
База затихла, и изредка был слышен шепот штурмовиков и повстанцев, пересказывающих друг другу последние новости и мягкий скрежет поправляемой амуниции.
Махмуд в легком бронежилете с двумя автоматами примостился у шлюзового проема возле главной рубки, за его спиной с короткоствольной винтовкой в руке и чем-то похожим на мачете в другой застыла Зарима. Все были в боевой готовности, с минуты на минуту ожидая подводного штурма. Даже Петровский одной рукой ежесекундно поправляя очки на носу (медикам все некогда было исправить этот дефект зрения) в правой руке держал крупнокалиберный двуствольный пистолет.
– Думаешь, твои друзья успеют пробиться к нам? - Переспросила принцесса Махмуда. Еще несколько часов тому назад перед самым началом бомбардировки они получили сообщение от одного из агентов на поверхности, что флот кащер покинул стоянки и начал сосредотачиваться за орбитами четырех лун. Сильный всплеск электромагнитной волны был зафиксирован через полчаса даже на глубине. Это могло означать только то, что поблизости от Кирбалы вышло из сверхсветовой области крупное флотское соединение. Они так и не узнали, чьи это были корабли, поскольку и к кащерам могло прибыть подкрепление, когда на базу совершенно внезапно обрушился первый подводный удар. Кащеры постарались заблокировать все радиочастоты, и теперь маленький глубинный мирок был совершенно отрезан от происходящего наверху.
– Я думаю, что они первым делом попытаются найти нас! - Неуверенно промолвил Махмуд и спиной прижался к Зариме, почувствовав ее мерное дыхание и биение жаркого сердца. - Погоди, сейчас они вдребодан разделаются с паразитами на орбите, а потом и к нам спустятся.
* * *
Сумасшедший пилот "ПД-5" с максимальным ускорением бросил свой штурмовик навстречу боевому порядку кащер. Он преодолел почти половину разделявшего две броненосные армады расстояния, прежде чем в ответ вылетел оппонент аналогичного класса.
Можно было представить, как миллионы глаз с обеих сторон были прикованы к поединщикам, к двум существам, которым, быть может, предстояло решить исход битвы. Между тем имперские корабли, будто любопытные селяне на ярмарке одной из диких планет федератов, незаметно двинулись вперед, как бы желая поподробнее рассмотреть сцену боя.
В пространстве между двумя флотами Искандер стремительно бросил машину в сторону, уходя от встречного залпа орудий противника и с неимоверной для такого класса корабля стремительностью сел ему на хвост. Синтет-пилот штурмовика кащер был лучшим в своей био-группе, можно сказать, его поколение специально тренировали для подобных битв, несущих глубокий символический смысл, как и все ритуалы, сопровождающие жизнь каждой касты каген кащер.
Он чувствовал буквально каждую клеточку, каждый узел своего корабля, служившего ему одновременно домом и внешним скелетом. Здесь было большее единение между управляющим существом и боевым механизмом, нежели чем у всадника и его коня. Технологии кащер вплотную подошли к тому, что "душа" каждого синтета фактически сливалась с потоком упорядоченных импульсов, нервными электрическими сигналами, передающимися по системе управления корабля. Но молниеносная реакция, многократно превышающие любые нормальные возможности, система сканирования пространства, усиленная сотнями измерительных приборов пасовали. Встроенные калькуляторы отказывались просчитывать нелинейную траекторию пилота Империи, по которой он бросал свой штурмовик.
Пилот каганата резко вывел свой корабль из-под удара: сложнейшие соединения биоткани и электронные контактов расслабились, сознание синтета растворилось в потоке событий, как учили наставники-эрваны (ради таких вот поединков закон разрешал жрецам кащер передачу части своих полумистических навыков и умений даже клонам и искусственно созданным существам). Он буквально каждой живой и неживой частью своего тела ощущал пронизывающие космос вибрации, исходящие от других кораблей и населяющих их экипажей. Внезапно его сознание наткнулось на яркую голубую точку ледяного пламени. Ментальный удар заставил синтета сжаться. Такой ярости и всепоглощающей ненависти он не чувствовал, даже когда расплачивался за учебные ошибки в руках эрванов-наставников.
Голубой огонь вонзал свои ледяные иглы в мозг и, казалось, пожирал само естество, душу, если так можно выразиться по отношению к созданию, что управляло тяжелым штурмовиком "Хафаш-44".
В последние сотые доли секунд перед смертью пилот как бы воочию увидел удивленные сотни глаз жрецов, что смотрели на его головокружительные маневры сквозь металл переборок и бездну космоса внутренним зрением. Он удивился сам, что ни разу с ним не бывало до этого - и яркая вспышка поглотила весь мир, завертевшийся калейдоскопом миллиардов искр.
Штурмовик Искандера подошел к противнику почти вплотную и разрядил орудия. Гибель противника была яркой и быстрой, не успевая свернуть в сторону, он прошел сквозь облако раскаленных газов. Воспаленный разум лихорадочно считал удары остатков корабля кащер по броне. Горячка стала проходить, Искандер почувствовал присутствие далекого существа, казалось, ему послышался чей-то расслабленный вздох и теперь он вновь смотрел в обзорное стекло без дьявольских искр в глазах. Жар, волнами бивший в лицо, ослабел, возвращалось нормальное восприятие времени, тело как будто налилось свинцом и безжизненно повисло на ремнях. Набравший скорость кораблик стремительно удалялся в сторону Кирбалы.
Посланные на перехват истребители кащер, желавше разделаться со страшным врагом, не смогли набрать такой высокой скорости, прежде чем край планеты заслонил Искандера от преследователей. К тому же, им пришлось заняться чем-то поинтересней.
Корабли Империи быстро сокращали дистанцию и находились уже в семидесяти кабельтовых, прежде чем кащеры открыли огонь. Быстро приближающиеся линкоры удалось накрыть только с пятого залпа.
"Имперский порядок", казалось, вздрогнул от попаданий десятков тяжелых снарядов. Они вышли лоб в лоб с эскадренными кораблями противника, сосредоточившими весь огонь по вектору сближения. Но замешательство было недолгим. Поворот рубильника, замелькали цифры на экранах наводки - и вот корпус "Имперского порядка" содрогнулся от ответного залпа.
– Что расселись? - закричал капитан третьего ранга на Дитера и Искандера. - марш в носовую башню перед рубкой.
– Но… там уже комплект! - попытались было возразить человек и изрод.
– Приказ Первого! - отрезал офицер.
Консул действительно приказал отвести одну батарею для Дитера и Виктора. Возможно, он был наслышан об их удачной стрельбе на "Воле Империи" или просто хотел занять делом двух друзей, которые, быть может, уже никогда не увидят третьего.
Бегом, синхронно разворачиваясь, они оказались в тесной кабинке небольшого лифта, доставившего их в помещение шестнадцатидюймовой строенной носовой батареи.
Не говоря друг другу ни слова, Виктор сел за пульт наводчика, а Дитер за вычислители и дальномеры. Автоматика башни была на эпоху моложе предыдущего места "практики". Теперь, чувствуя, как подстраиваются анатомические кресла под индивидуальные особенности канониров, Виктор рассматривал приближающиеся корабли в перекрестье прицельного дисплея.
– Двадцать пять кабельтовых! - отчеканил Дитер, повторяя и без того известные данные.
– Сейчас, сейчас, пока не опомнились! - ответил Виктор, нажимая гашетку орудия.
Башня дернулась от мощного залпа трех стволов.
Дитер в перископ несколько секунд следил за трассами снарядов. Наконец одна из линий уперлась в крайний левый корабль. При десяти тысячекратном приближении и Виктор увидел, как снаряд попал в одну из боковых башен линейного крейсера, разметав ее в клочья и вызвав выброс газа.
– А-а-а, запарил, падла! - мечтательно воскликнул Дитер. - Сюда бы Рогова, он бы посчитался за команду и корабль!
Тактика "свалки" работала очень эффективно. Корабли маневрировали друг от друга в нескольких кабельтовых. Миноносцы противника не могли атаковать с такой близкой дистанции, опасаясь попасть в своих и удрученно кружили в отдалении, прежде чем кто-то из командования кащер не отдал приказ бесполезным судам пойти в атаку на конвой транспортов Империи.
Эскадренные крабли кащер, страшные в плотном строю, были беспомощны против рейдеров, заходивших к ним то сверху, то снизу, а иногда и со стороны кормы. Изредка мощные залпы бортовых счетверенных орудий флота кащер доставали корабли Империи. Те отвечали беглым огнем под разными углами и медленно, но верно выводили из строя артиллерию противника.
* * *
Понимая, что соотношение веса бортового залпа и процента попаданий сместилось в сторону кораблей с большими радиусами секторов обстрела, адмирал Батор приказал ввести в бой броненосные крейсера. Его более маневренный и оснащенный подвижными стволами крейсер действовал удачнее.
Впоследствии с подачи Темен этот приказ пришлось отменить. Подошедшие было тяжелые крейсера в пылу боя получили несколько прямых попаданий, как имперских, так и своих орудий. Их капитаны, не дожидаясь подтверждения приказа сами отвернули в сторону, предоставляя тяжеловесам разбираться друг с другом.
