Кугель, сморщившись, оглядел стол.
      - Они все такие едкие?
      - Ты познакомился с "Передней укороченной башенной", они всегда жгучие. Эти "Перекрещенные пики" немного получше. "Нагрудный разбивающий небеса фейерверк", как я подозреваю, окажется самым сильным, поскольку именно такие чешуи контролировали всю систему сил Садларка. "Обычные" же безобидны, если их не держать долго.
      - Поразительно, что эти силы сохранились в течение целых эпох!
      Что такое время для верхнего мира! Возможно, у них и слова-то такого нет. Кстати, о времени: Вемиш в этот час обычно нырял за чешуйками, а частенько и ночью работал. Его пример поистине воодушевляет! Сила духа, настойчивость и полное хладнокровие - вот что помогло ему погасить свой долг!
      - У меня другие методы, - усмехнулся Кугель. - А результаты вполне могут оказаться точно такими же. Возможно, когда-нибудь вы еще будете ставить меня в пример своим работникам.
      - Нет ничего невозможного, - кивнул Тванго, заканчивая разговор.
      Кугель вышел в сад. Солнце уже зашло, и пруд в сумерках казался черным и матовым. Кугель принялся за работу с таким пылом, которому позавидовал бы даже сам Вемиш. Он притащил на берег пруда старое железное корыто, затем принес несколько мотков веревки.
      Вечерняя заря уже померкла, и ее последние проблески виднелись лишь там, где уходил к горизонту бескрайний океан, над поверхностью которого мелькали металлические баклажаны. Кугель внимательно осмотрел пруд, в который в это время имел обыкновение нырять Вемиш, довольствуясь мерцанием единственного светильника на берегу.
      Он сардонически покачал головой и медленно побрел назад к дому.
      Ранним утром Кугель вернулся к пруду. Связав вместе несколько мотков веревки, он получил длинный канат, который привязал к чахлому можжевельнику с одной стороны пруда и к кусту акации с другой стороны, так что веревка протянулась точно через центр пруда.
      Кугель принес на берег ведро и большую деревянную бадью, спустил на воду корыто, погрузил в этот самодельный ялик и ведро, и бадью, сам залез туда же и, потянув за веревку, отчалил от берега.
      Иеллег и Малзер, подходившие к пруду, резко остановились, чтобы посмотреть. Кугель также заметил красную и голубую кепки Гарка с Гукином за гелиотропом на газоне, где они по своему обыкновению прятались.
      Кугель погрузил ведро глубоко в ил, вытащил его и вылил содержимое в бадью. Шесть раз он наполнял и осушал свое ведро, а потом, все так же ухватившись за веревку, потянул ялик назад к берегу.
      Он понес полное ила ведро к ручью, а затем процедил сквозь большое сито его содержимое.
      К его собственному изумлению, когда вода смыла ил, в сите остались две чешуйки: одна "обычная" и еще одна замечательной величины с причудливым радиальным рисунком и тусклым красным утолщением посередине.
      Вдруг к ситу стремительным движением протянулась цепкая маленькая ручонка. Кугель ухватился за великолепную новую чешуйку, но было слишком поздно. Гукин со всех ног бросился улепетывать. Кугель, точно огромная кошка, прыгнул на воришку и повалил его на землю. Вырвав чешуйку, он от души наподдал Гукину по тощему заду, отчего тот отлетел на десять футов.
      Приземлившись, уродец вспрыгнул на ноги и, грозя кулачком, разразился пронзительной бранью. Кугель запустил в него увесистым комком грязи. Ловко увернувшись, Гукин со всех ног помчался к дому.
      Кугель немного поразмыслил, потом выкопал ямку в земле под темно-синим миртовым кустом и закопал свою находку. "Обычную" же он засунул в карман и, вернувшись назад к корыту, понес к ручью еще одно ведро ила.
      Через пять минут в саду показался Тванго, величавой походкой направившийся к пруду. Остановившись, чтобы посмотреть на то, как Кугель процеживает из ведра сквозь сито, он похвалил:
      - Остроумное приспособление. Неглупо придумано, хотя ты мог бы спросить разрешения, прежде чем использовать мои вещи в личных целях.
      - Моя главная забота - собирать чешуйки к нашей общей выгоде, холодно ответил Кугель.
      - Хм. Гукин доложил мне, что ты уже нашел замечательную "особую".
      - "Особую"? Это всего лишь "обычная", - в доказательство своих слов Кугель вытащил из кармана чешую.
      С поджатыми губами Тванго осмотрел находку.
      - Гукин дал достаточно подробное описание.
      - Да у него же на лбу написано, что он - жулик. Ему просто нельзя верить. А сейчас прошу меня извинить, я хотел бы вернуться к работе. У меня каждая минута на счету.
      Тванго подозрительно стоял в стороне и смотрел, как Кугель процеживает третье ведро ила.
      - И все-таки в этом деле с Гукином что-то не так. Как он мог вообразить "Фейерверк" в таких подробностях?
      - Ба! - воскликнул Кугель. - Я не могу тратить время на размышления о фантазиях Гукина.
      - Хватит, Кугель! Меня не интересует твое мнение. Ровно через семь минут ты должен убирать прачечную.
      В середине дня во Флютик прибыл господин Сольдинк из фирмы "Сольдинк и Меркантайдес". Кугель провел его в мастерскую Тванго, а затем занялся чем-то неподалеку, пока Сольдинк и Тванго обсуждали пропавшие чешуи.
      Как и в прошлый раз, Сольдинк заявил, что на самом деле ему их не передавали, на основании чего потребовал полного возврата платежа.
      Тванго с негодованием отверг подобное предположение.
      - Это очень запутанное дело, - признал он. - В будущем нам стоит использовать раз и навсегда установленные процедуры.
      - Все это замечательно, но в настоящее время меня заботит не будущее, а прошлое. Где мои чешуйки?
      - Могу лишь еще раз повторить, что вы дали расписку, произвели платеж и забрали их в свою повозку. Это неопровержимо! Вемиш подтвердил бы это, будь он жив!
      - Но Вемиш мертв, и его свидетельство ничего не стоит!
      - Факты остаются фактами. Если вы хотите возместить свои убытки, вам остается классический способ, который еще никого не подводил: поднимите цену для вашего покупателя. Переложите это бремя на него.
      - Вот это, по крайней мере, конструктивное предложение, - заметил Сольдинк. - Я обговорю это с Меркантайдесом. Между тем, мы вскоре собираемся отправить на юг смешанный груз на "Таланте" и хотели бы включить в него партию чешуи. Сможете ли вы подготовить еще один заказ из четырех ящиков за день-два?
      Тванго побарабанил пухлым пальцем по подбородку:
      - Мне придется работать сверхурочно, сортируя их и составляя описи; тем не менее, полагаю, что, используя все свои резервы, я смогу выполнить этот заказ за такое короткое время.
      - Нас это вполне устроит. Так и передам Меркантайдесу.
      Через два дня Кугель положил сто десять чешуек, большей частью "обычных", на рабочий стол Тванго.
      Тот в полном изумлении взглянул на своего управляющего:
      - Где ты это нашел?
      - Кажется, я наткнулся на гнездо, откуда Вемиш добыл свои чешуйки. Этого, несомненно, хватит, чтобы закрыть мой счет.
      Тванго, прищурившись, поглядел на добычу.
      - Минуточку, я взгляну на записи. Кугель, я вижу, ты все еще должен мне тридцать пять терциев. Ты изрядно поиздержался в столовой, и я выявил дополнительные расходы, которые, возможно, ты забыл учесть.
      - Ну-ка, позвольте мне взглянуть в счета... Ничего не понимаю в этих записях.
      - Некоторые из них были сделаны Гарком и Гукином. Они, возможно, и вправду немного неразборчивы.
      Кугель с омерзением швырнул на пол счета.
      - Я настаиваю на тщательном, точном и разборчивом учете!
      - Ты, Кугель, наглец и циник, - сквозь зубы процедил Тванго. - Это производит на меня не лучшее впечатление.
      - Давайте сменим тему, - как ни в чем небывало сказал Кугель. - Когда вы планируете в следующий раз встретиться с господином Сольдинком?
      - В ближайшем будущем. А что?
      - Мне было бы любопытно узнать о его методах торговли. Например, какую цену он запросил бы с Юкоуну за поистине редкую "особую", допустим, за "Разбивающий небеса фейерверк"?
      - Сомневаюсь, что господин Сольдинк передаст тебе такие сведения, мрачно ответил Тванго. - Позволь узнать, чем вызван подобный интерес?
      - Да так, ничем особенным. Во время одной из наших бесед Вемиш теоретически предположил, что Сольдинк вполне мог бы предпочесть покупать дорогие "особые" прямо у ныряльщиков, освободив вас тем самым от значительной части нудной работы.
      Некоторое время Тванго шевелил губами, не в состоянии вымолвить ни слова. Наконец он проговорил:
      - Это совершенно нелепая идея, от начала до конца. Господин Сольдинк отказался бы покупать какие угодно чешуйки у таких сомнительных продавцов. Единственный уполномоченный посредник - это я, и лишь моя печать гарантирует подлинность. Каждая чешуйка должна быть аккуратно распознана и правильно занесена в опись.
      - А расходы ваших служащих? Они тоже аккуратно и правильно занесены в опись? Или мне все же стоит - только из совершенно праздного любопытства, разумеется, - задать этот вопрос господину Сольдинку?
      Тванго с сердитым выражением лица снова взялся за счет Кугеля.
      - Естественно, нельзя никуда деться от небольших ошибок в ту или другую сторону. В конце концов, они уравновешивают друг друга... Да, я действительно вижу здесь ошибку - Гарк не туда поставил десятичную запятую. Придется велеть ему быть более точным. А тебе пора бы готовить чай Йеллегу и Малзеру. Отучайся от своей медлительности! Мы во Флютике не любим копуш!
      Кугель неторопливо направился к пруду. Была середина необычайно морозного дня, и странные черно-пурпурные облака скрывали раздутое красное солнце. Северный ветер покрывал рябью поверхность ила; Кугель поежился и поплотнее запахнул плащ.
      Гладь пруда разошлась, оттуда вынырнул Йеллег со скрюченными руками и начал пробиваться к берегу сквозь липкий ил. Он рассмотрел свою добычу, но обнаружил лишь гальку, тут же с омерзением отброшенную прочь. Малзер на четвереньках выкарабкался на берег и присоединился к Йеллегу; оба побежали к сараю, но лишь для того, чтобы вновь выбежать оттуда в дикой ярости.
      - Кугель? Где наш чай? Костер давно потух! Есть у тебя совесть или нет?
      Кугель побрел к хижине, куда его угрожающе теснили ныряльщики. Йеллег потряс увесистым кулаком прямо перед носом Кугеля:
      - В последнее время ты совсем распустился! Пожалуй, стоит поколотить тебя и бросить в пруд!
      - Минуточку, - сказал Кугель. - Позвольте, я разожгу костер, поскольку я и сам замерз. Малзер, займись чаем, если ты, конечно, не против.
      Потеряв дар речи от ярости, два ныряльщика стояли позади, пока Кугель разводил огонь.
      - А теперь, - объявил Кугель, - вы, думаю, обрадуетесь, узнав, что я наткнулся на богатое гнездо чешуек. Я погасил свой счет, и теперь Бильбердсадовник будет подавать вам чай и разжигать костер.
      Йеллег спросил сквозь зубы:
      - А ты что же, оставляешь свою должность?
      - Вовсе нет. Я собираюсь продолжать службу, по крайней мере, еще немного, в качестве консультанта.
      - Я озадачен, - проговорил Малзер. - Как тебе удалось найти так много чешуек за такое короткое время?
      Кугель с улыбкой пожал плечами.
      - Ловкость, ну и капелька везения.
      - Но все же больше везения, не правда ли? Вемишу точно так же повезло.
      - Ах, бедняга Вемиш! Он долго и упорно работал на свою удачу! Моя пришла быстрее. Я - счастливчик.
      Йеллег задумчиво проговорил:
      - Любопытное стечение обстоятельств! Пропадает четыре ящика чешуек. Потом Вемиш погашает свой долг. Потом приходят Гарк и Гукин со своими кривыми руками, и Вемиш прыгает с крыши. Затем честный и усердный Кугель расплачивается со своими счетами, хотя он ловит чешуйки всего лишь по часу в день.
      - И вправду любопытно, - поддакнул Малзер. - Интересно, где могут быть пропавшие чешуйки.
      - Вот и мне тоже интересно, - не преминул вставить Йеллег.
      Кугель сказал с мягким укором:
      - Возможно, у вас есть время ловить ворон, а мне надо вылавливать чешую.
      Кугель вернулся к своему ялику и процедил еще несколько ведер ила. Йеллег и Малзер решили больше не работать, поскольку каждый из них и так выловил по три чешуйки. Одевшись, они остались на берегу пруда и стали смотреть, как работает Кугель, о чем-то перешептываясь между собой.
      После ужина Йеллег и Малзер продолжили свой разговор, время от времени бросая взгляды на Кугеля. Через некоторое время Йеллег стукнул кулаком по ладони другой руки, как будто ему в голову неожиданно пришла новая мысль, которую он немедленно сообщил Малзеру. Затем оба многозначительно кивнули и снова взглянули на Кугеля.
      На следующее утро, когда Кугель трудился над своим ситом, ныряльщики направились в сад. Каждый нес по лилии, которую затем положил на могилу Вемиша. Кугель настороженно следил за ними уголком глаза. Ни Малзер, ни Йеллег не обратили особого внимания на его собственную могилу, если не считать того, что Малзер по пути назад упал в яму. Йеллег помог товарищу выбраться, и оба вернулись к пруду, чтобы заняться своей работой.
      Кугель побежал к могиле и глянул вниз. Земля осыпалась с боковой стороны, и не исключено, что внимательный взгляд смог бы разглядеть там обнажившийся угол ящика.
      Кугель в задумчивости дернул себя за подбородок. Ящик не особенно бросался в глаза. Малзер, сконфуженный своим неловким падением, по всей вероятности, не заметил его. По меньшей мере, это было вполне разумное предположение. Тем не менее, было бы предусмотрительным перепрятать чешуи куда-нибудь в другое место. Да, именно так он и поступит при первой же возможности.
      Выйдя в своем ялике на середину пруда, Кугель наполнил бадью; затем, вернувшись на берег, прицедил грязь, обнаружив в решете пару "обычных".
      Тванго вызвал Кугеля в свой кабинет.
      - Кугель, завтра ровно в полдень мы отгружаем четыре ящика лучших чешуек. Пойди в плотницкую и сколоти четыре крепких ящика. Потом вычисти тележку, смажь колеса, ну и вообще приведи ее в порядок, чтобы все было в лучшем виде. На этот раз мы не должны допустить ни единой оплошности.
      - Не волнуйтесь, Все будет в порядке. - заверил хозяина Кугель.
      В полдень Сольдинк со своими компаньонами Ринкзом и Джорнулком остановили повозку у ворот Флютика. Кугель вежливо поприветствовал их и провел в мастерскую.
      Тванго, несколько уязвленный тем, с какой внимательностью Сольдинк оглядел пол, стены и потолок, резко проговорил:
      - Джентльмены, на столе вы можете видеть чешуи в количестве шестисот двадцати штук, как "обычные", так и "особые", что соответствует указанному в этом счете. Первым делом осмотрим, проверим и упакуем "особые".
      Сольдинк указал на Гарка и Гукина.
      - Я не буду ничего делать, пока здесь околачиваются эти черти. Полагаю, что они каким-то образом наложили проклятье не только на бедного Вемиша, но и на всех нас. А потом были таковы с нашими чешуйками.
      - Мне кажется, точка зрения Сольдинка не лишена здравого смысла, заявил Кугель. - Гарк, Гукин, вон отсюда! Марш в сад - лягушек разгонять!
      - Это глупо и чересчур сурово, - возразил Тванго. - И все-таки если вы не можете без этого обойтись, мы будем очень признательны Гарку и Гукину, если они выйдут.
      Испепелив Кугеля взглядами, два уродца метнулись прочь из комнаты.
      Тванго принялся считать "особые" чешуйки, Сольдинк сверял их со счетом, а Кугель одну за другой укладывал их в ящик под бдительным взором Ринкза и Джорнулка. Затем точно таким же образом были уложены "обычные". Под пристальными взглядами всех остальных Кугель установил крышки на ящики, плотно закрепил их и поставил груз на тележку.
      - А теперь, - возвестил Кугель, - пока я везу ящики отсюда до повозки, главная ответственность за них лежит на мне, и я должен настоять на том, чтобы при свидетелях запечатать их воском, на котором я поставлю свою подпись. Таким образом, я и все остальные могут быть уверены в том, что ящики, которые мы здесь упаковали и поставили на тележку, в целости и сохранности будут доставлены к повозке.
      - Благоразумная предосторожность, - согласился Тванго. - Мы все будем свидетелями.
      Кугель запечатал ящики, нацарапал свою подпись на твердеющем воске и ремнями привязал коробки, объяснив:
      - Необходимо принять меры, чтобы вибрация или непредвиденный толчок не сдвинули с места один из ящиков, что может повредить содержимое.
      - Молодец, Кугель! Все готовы?
      - Так точно. Ринкз и Джорнулк, идите первыми, чтобы убедиться, что на дороге нет препятствий. Сольдинк, вы пойдете на пять шагов впереди тележки. Я буду толкать тележку, а Тванго пойдет на пять шагов позади. Так мы сможем совершенно безопасно доставить чешуйки к повозке.
      - Очень хорошо, - сказал Сольдинк. - Так и сделаем. Ринкз, Джорнулк! Идите первыми и будьте настороже!
      Процессия покинула мастерскую и прошла по темному коридору длиной в пятнадцать ярдов, остановившись лишь на миг, когда Кугель крикнул шедшему впереди Сольдинку:
      - Все чисто?
      - Все чисто, - уверил его Сольдинк. - Можете идти вперед!
      Больше не задерживаясь, Кугель подкатил тележку к повозке.
      - Все видели? Ящики доставлены к повозке в количестве четырех штук, каждый запечатан моей печатью. Сольдинк, тем самым я передаю вам ответственность за эти ценности. Теперь я положу еще слой воска, а вы поставите на него свою печать. Вот так; я свое дело сделал.
      Тванго поздравил Кугеля:
      - Все было замечательно, Кугель! Точно и эффективно. А как чисто и аккуратно выглядела тележка со слоем лака и полостью, подвешенной Вемишем! Теперь, Сольдинк, если вы передадите мне расписку и мои деньги, сделка будет завершена.
      Сольдинк, все еще в немного мрачном расположении духа, выдал расписку и отсчитал требуемую сумму; затем вместе с Ринкзом и Джорнулком погнал повозку назад в Саскервой.
      Кугель тем временем покатил тележку в мастерскую. Там он вытащил потайной стержень, и доска перевернулась, обнаружив четыре привязанных ремнями ящика. Кугель снял крышки, вытащил пакеты, бросил разбитые ящики в огонь и спрятал чешуйки в мешок.
      Его внимание привлекло какое-то молниеносное движение. Кугель посмотрел по сторонам и заметил за окном щегольскую красную кепку, стремительно исчезающую из вида.
      Секунд десять он не мог сдвинуться с места, а потом лихорадочно заспешил. Он выбежал из мастерской, но не увидел ни Гарка с Гукином, ни даже Йеллега с Малзером, которые, вероятно, работали на пруду.
      Вернувшись в мастерскую, Кугель схватил мешок с чешуйками и со всех ног помчался к лачуге, в которой жил слабоумный садовник Бильберд. Зарыв мешок под кучей мусора в углу, он бегом вернулся назад в мастерскую. В другой мешок он насыпал гвоздей, болтов, гаек, шурупов и всякой разрозненной скобяной мелочи, запихнув мешок на полку. Затем, перемешав кочергой огонь вокруг горящих ящиков, он занялся лакированием верхней поверхности тележки.
      Через три минуты в мастерскую влетел Тванго, по пятам за которым бежали Гарк и Гукин. Последний нес крючья с длинными ручками.
      Кугель предостерегающе поднял руку:
      - Осторожно, Тванго! Лак еще не высох!
      - Кугель, давай не будем ходить вокруг да около, - гнусавым голосом завопил Тванго. - Где чешуйки?
      - Чешуйки? А зачем они вам сейчас?
      - Кугель, будь так добр, чешуйки!
      Кугель пожал плечами.
      - Как хотите. - Он принес лоток. - Утро было довольно-таки урожайным. Шесть "обычных" и отменнейшая "особая". Только посмотрите на этот выдающийся экземпляр!
      - Да, это "Скуловой Астрангал", который расположен на локтевой части третьей руки. Чрезвычайно редкий экземпляр. А где остальные, которых, насколько я понял, были сотни?
      Кугель посмотрел на него в крайнем изумлении.
      - Откуда вы взяли такую чушь?
      - Это совершенно не важно! Покажи мне чешуи, или я буду вынужден просить Гарка и Гукина найти их!
      - Да, пожалуйста, просите, - с достоинством ответил Кугель. - Но сперва позвольте мне защитить свою собственность. Он положил шесть "обычных" и "Скуловой Астрангал" в карман. В этот самый момент Гарк, неуклюже забравшись на скамью, издал торжествующий хриплый крик и стащил с полки тот самый мешок, который Кугель только что туда водрузил.
      - Вот этот мешок! Там полно чешуи!
      Тванго высыпал содержимое мешка на пол.
      - Несколько минут назад, - сказал Кугель, - я искал в этом мешке скобу, чтобы установить ее на тележку. Возможно, Гарк принял этот хлам за чешуйки. - С этими словами Кугель направился к двери. - Оставляю вас за вашим приятным занятием.
      Приближался тот час, когда Йеллег и Малзер обычно пили свой чай. Кугель заглянул в сторожку, но костер погас, а ныряльщиков нигде не было видно.
      Ну и замечательно, подумал Кугель. Настала пора вытащить из могилы чешуйки, доставшиеся в наследство от Вемиша.
      Он вернулся назад в сад, где в тени мирхадианового дерева был похоронен Вемиш и зияла его собственная могила.
      Поблизости не было видно непрошеных наблюдателей. Кугель собрался прыгнуть на дно своей могилы, но вдруг резко остановился, пораженный представшим ему зрелищем. В яме валялись четыре взломанных и пустых ящика.
      Вернувшись в дом, он прошел в столовую, где нашел Бильберда-садовника.
      - Я ищу Йеллега и Малзера, - сказал ему Кугель. - Не видел ли ты их в последнее время?
      Бильберд глупо заулыбался и замигал.
      - Да, я их видел. Примерно два часа назад. Они собирались в Саскервой. Они сказали, что больше не будут нырять за чешуйками.
      - Неожиданный поворот событий, - проговорил Кугель, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
      - Верно, - ухмыльнулся Бильберд. - И все-таки нужно время от времени сменять обстановку, а не то рискуешь засидеться на одном месте. Я вот уже двадцать три года как садовником во Флютике и чувствую, что начинаю терять интерес к работе. Я и сам решил, что пора бы начать новую карьеру, например, в мире моды, несмотря на все финансовые риски.
      - Превосходная идея! - одобрил его Кугель. - Будь я богат, ни минуты не задумываясь, ссудил бы тебе необходимый капитал.
      - Я очень тебе признателен, - тепло пробормотал Бильберд. - Ты такой щедрый, Кугель!
      Прозвучал гонг, означавший приход посетителей. Кугель встал, чтобы подойти к двери, но затем снова сел на свое место: пускай Гарк с Гукином или сам Тванго открывают чертову дверь!
      Гонг все звенел и звенел, и наконец Кугель только лишь из одного раздражения пошел открывать.
      Перед дверью стоял Сольдинк с неизменными Ринкзом и Джорнулком. Лицо Сольдинка было мрачнее тучи.
      - Где Тванго? - прорычал он. - Мне нужно немедленно его видеть.
      - Может быть, вы лучше придете завтра? - любезно предложил Кугель. Тванго пообедал и теперь спит.
      - Плевать! Буди его, да поживее! Дело не терпит отлагательства!
      - Не думаю, чтобы он захотел сегодня с вами встретиться. Он сказал мне, что крайне утомлен.
      - Что? - взревел Сольдинк. - Да он, небось, пляшет от радости! В конце концов, он заполучил мои денежки, а мне взамен подсунул ящики с высохшей грязью!
      - Быть того не может, - отрезал Кугель. - Мы приняли все меры предосторожности.
      - Я не желаю слушать твои разглагольствования, - заявил Сольдинк. Сию же минуту отведи меня к Тванго!
      - Я не могу тревожить его по пустякам. Всего доброго! - Кугель попытался захлопнуть дверь, но Сольдинк поднял такой крик, что появился сам Тванго.
      - Что за дикие вопли? - спросил он недовольно. - Кугель, ты же знаешь, как я чувствителен к шуму!
      - Разумеется, - с невинным видом ответил Кугель, - но господин Сольдинк, кажется, настаивает на демонстрации.
      Тванго обернулся к Сольдинку:
      - Что случилось? На сегодня мы закончили дела.
      Кугель не стал дожидаться ответа Сольдинка. Как метко заметил Бильберд, настало время перемен. Он уже и так потерял целую уйму чешуи из-за этих двух мошенников, Йеллега и Малзера, но не беда. Еще больше чешуи ждало его в хижине Бильберда, и он должен быть вполне этим доволен.
      Кугель поспешил в дом. Он заглянул в столовую, где Гарк с Гукином трудились над приготовлением ужина.
      Очень хорошо, думал Кугель, просто отлично! Теперь ему нужно только отделаться от Бильберда, забрать мешок с чешуйками и смыться. Он вышел в сад, но Бильберда, против обыкновения, там не было.
      Кугель подошел к его хижине и просунул голову в дверь.
      - Бильберд?
      Ему никто не ответил. Луч красноватого света, пробивавшийся сквозь дверь, осветил соломенный тюфяк садовника. В рассеянном свете Кугель увидел, что убогая хижина была пуста.
      Оглянувшись через плечо, Кугель вошел внутрь и бросился к углу, где он спрятал свой мешок.
      Мусор был разбросан по полу. Мешок исчез.
      Из дома донесся шум голосов. Тванго позвал его:
      - Кугель? Ты где? Подойди немедленно!
      Стремительный и безмолвный, точно дух, Кугель выскользнул из лачуги Бильберда и спрятался в зарослях можжевельника. Тайком перебегая от одного укрытия к другому, он обогнул дом и вышел на дорогу. Он взглянул направо и налево, затем, не обнаружив никакой опасности, широким размашистым шагом направился на запад. Миновав лес и перейдя через холм, Кугель вскоре прибыл в Саскервой.
      * * *
      Несколько дней спустя, прогуливаясь по площади, Кугель случайно наткнулся на старую таверну "Железный Василиск". Когда он подошел ближе, дверь открылась, и на улицу вышли двое: один крепкий, с желтыми кудрями и массивной челюстью, другой - худой, со впалыми щеками, черными волосами и крючковатым носом. Оба были в богатых одеждах, двухъярусных шляпах, подпоясаны красными атласными кушаками и обуты в башмаки из тонко выделанной кожи.
      Кугель, взглянув на них сначала один раз, потом другой, узнал Йеллега и Малзера. Каждый из них явно осушил бутылку-другую вина. Йеллег распевал балладу о море, а Малзер горланил припев "Тра-ля-ля-ля, плывем мы к земле, где маргаритки цветут по весне". Всецело занятые тем, чтобы не сфальшивить, они прошмыгнули мимо Кугеля и, не глядя ни налево, ни направо, побрели по площади в направлении следующей таверны, под названием "Звезда Севера".
      Кугель пошел за ними, но отскочил, напуганный грохотом приближающихся колес. Великолепная карета, запряженная парой горячих скакунов, повернула в сторону в дюйме от него и укатилась по площади. На седоке был черный бархатный костюм с серебряными эполетами и огромная шляпа с изогнутым черным пером. С огромным трудом Кугель узнал в этом важном господине Бильберда, бывшего садовника из Флютика. Кугель мрачно пробормотал себе под нос:
      - Да, новая карьера Бильберда, которую я так щедро обещал профинансировать, обошлась мне гораздо дороже, чем я предполагал.
      На следующий день рано утром Кугель вышел из Саскервоя по восточной дороге. Он переправился через холмы и спустился к Шенгльстоун-стрэнд.
      Рядом в свете первых солнечных лучей возвышались причудливые башни Флютика, отчетливо вырисовывавшиеся на фоне еще темного севера. Кугель окольным путем приблизился к дому, прячась за кустами и прижимаясь к ограде, постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться. До него не донеслось ни звука; в воздухе висело ощущение полной заброшенности.
      Кугель осторожно обошел дом. Вдалеке замаячил пруд. В его центре в железном ялике, ссутулившись и опустив голову, сидел Тванго. Кугель смотрел, как он потянул за веревку; из глубины показался Гарк с небольшим ведерком ила, которое Тванго вылил в бадью.
      Затем он вернул ведро Гарку, и тот, вздрогнув, снова нырнул в ил. Тванго потянул за вторую веревку и выудил Гукина с другим ведром.
      Кугель отступил к темно-синему кусту дикого винограда. Он разрыл землю под ним и, используя сложенную в несколько раз тряпку, чтобы защитить руки, вытащил "Нагрудный разбивающий небеса фейерверк".
      Затем он вернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пруд. Бадья была полна до краев. Гарк и Гукин, две маленькие уродливые фигурки, облепленные грязью, сидели на разных концах ялика, а Тванго дергал за натянутую над прудом веревку. Кугель еще немного посмотрел, затем повернулся и пошел назад в Саскервой.
      Глава вторая ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР "У ГОЛУБЫХ ЛАМП"
      Когда господин Сольдинк вернулся во Флютик за пропавшими чешуями, Кугель решил не принимать участия в расследовании. Он немедленно покинул Флютик и направился на запад к Саскервою.
      Через некоторое время Кугель остановился, чтобы прийти в себя. Горько было у него на сердце. Благодаря вероломству его собственных подчиненных у него остался не мешок с чешуйками, за которые он мог бы выручить уйму денег, но всего лишь жалкая горстка "обычных" и одна "особая", правда, совершенно исключительного качества: "Скуловой Астрангал". Самая ценная чешуйка из всех, "Нагрудный разбивающий небеса фейерверк", осталась лежать в надежном месте в саду Флютика, но Кугель надеялся сохранить ее только потому, что она была так нужна Юкоуну, Смеющемуся Магу.
      Кугель снова пошел по дороге: через сырой лес, заросший тамбердубами, тисами и гоблиновыми деревьями. Тусклые красные солнечные лучи пробивались сквозь густую листву; тени, по какой-то игре восприятия, казались окрашенными в темно-голубой цвет.
      Кугель продолжал тревожно оглядываться по сторонам, что было весьма благоразумным в такое беспокойное время. Он видел много такого, что было странным и прекрасным одновременно: белые цветы, вздымающиеся над блестками прямых листьев на усиках; прекрасные замки из грибов, растущих на уступах, террасах и башенках над трухлявыми пнями; побеги черного и оранжевого папоротника. Однажды Кугелю показалось, что он видит плохо различимую на расстоянии высокую фигуру в фиолетовом камзоле, похожую на мужскую. У Кугеля не было никакого оружия, и он вздохнул с облегчением, когда дорога, поднявшаяся по склону холма, вывела его на яркий дневной свет.
      В этот момент до слуха Кугеля донесся шум повозки Сольдинка, возвращающегося из Флютика. Он сошел с дороги и притаился в тени скалы. Повозка проехала, и мрачное выражение на лице Сольдинка говорило о том, что его разговор с Тванго не привел ни к чему хорошему.
      Стук колес затих, и Кугель возобновил прерванное путешествие. Дорога пересекала открытый всем ветрам гребень, спускавшийся вниз полосой горизонтальных уступов, а потом отвесно закруглявшийся, откуда Кугелю открылся вид на Саскервой.