С минуту она колебалась, потом подошла к карете. Она была недалеко, но Ренате показалось, что путь к ней занял целую вечность.
– Ты… очень хорошо выглядишь, Джейк, – сказала она с явным удивлением в голосе.
Он помрачнел.
– Ты тоже… хорошо выглядишь. – Ему нелегко дались эти слова, и Рената слегка улыбнулась.
– Что тут смешного?
– Я надела мое самое лучшее платье, а этого никто даже и не заметит. – Она посмотрела на него, и он помог ей сесть. – Все будут смотреть только на тебя. Ты – дьявол. Ни одной женщине не нравится, когда мужчина превосходит ее.
Джейк еще больше насупился:
– Если ты считаешь, что я выгляжу нелепо, я пойду и моментально переоденусь…
– Нет, – поспешно ответила она. – Ты выглядишь… великолепно, Джейк. Любая девушка будет завидовать мне. – Она улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. Конечно, после развода Джейк снова женится, особенно если она добьется того, что город примет его, перед тем как она уедет. И что из этого получится? Она представила себе каждую женщину в городе и у каждой нашла какой-нибудь недостаток. Ни одна из них не будет достаточно хороша для Джейка.
Джейк спустил Ренату с кареты. Она положила ему руки на плечи, а он поддерживал ее за талию. На миг дольше, чем нужно, он задержал свои руки. «Как хорошо», – подумала она. Люди наблюдали за ними. Зная это, она протянула руку и смахнула пыль с широких плеч Джейка.
А люди все смотрели. Рената видела это краешком глаза, отряхивая сюртук Джейка и распрямляя воротник. Женщины остановились и уставились на них… а потом отвели взгляд и вереницей потянулись в церковь. Ничего удивительного, подумала Рената с внезапной ревностью. Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела.
Рената с Джейком, рука об руку направились от кареты. Был чудесный летний день: безоблачное небо, прохладный ветерок. Рената остановилась, заставляя Джейка сделать то же самое. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула прекрасный сладостный воздух. Она наслаждалась ароматом зеленых деревьев, окружавших церковь, смешанным с приятным Мужественным запахом Джейка. Она чувствовала мускулистые руки Джейка, ощущала легкий теплый ветерок на своем лице.
– С тобой все в порядке? – наклонившись, прошептал Джейк ей на ухо. Она на миг забылась и не могла больше сдерживаться.
– Да, да. Сейчас я понимаю, что переживаю лучший миг в своей жизни. И я остановилась, чтобы запечатлеть его в памяти. Этот миг больше никогда не повторится, и я хочу запомнить солнце, деревья… «И тебя, Джейк». – Но она не могла сказать ему этого. – …и этот чудесный ветерок.
– Прекрасный миг, – повторил он.
– Угу-мм. – Рената снова пошла вперед, неохотно увлекая Джейка в церковь.
Они шли к церкви, и вдруг воротничок Джейка показался ему тесным. Он не знал, отчего это: то ли оттого, что рядом шла Рената, или от улыбки, которой она одарила его, а может, от перспективы сидеть в церкви и ловить на себе взгляды горожан, а заодно и на своей «жене». Все это раздражало его. И не важно, что было тому причиной, но он почувствовал неодолимое желание удрать. Именно таким способом он и уходил раньше от трудностей. Не от физических столкновений. Нет, здесь он преуспел. Но ему было трудно справиться со своими эмоциями. Он пытался скрыться от чувств, и все, что ему хотелось сделать сейчас – это повернуться и, оставив Ренату одну перед церковью, убежать без оглядки в горы. Вместо этого он наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Можно я посплю во время службы? Рената смотрела прямо перед собой:
– Только если ты пообещаешь мне не храпеть.
– Я не храплю.
– Нет, храпишь, – сказала она, изгибая губы в улыбке, которую пыталась подавить.
Она сумела рассеять его тревогу, и Джейк начал успокаиваться, входя в распахнутые двери церкви. Их осматривали с головы до ног, некоторые – открыто, другие – исподтишка, и он снова помрачнел.
– Я чувствую себя, как обезьяна в клетке, выставленная напоказ, – прошептал Джейк.
Рената повела его к скамье в конце церкви. Он был за это ей очень благодарен. Если городским зевакам захочется поглазеть на него и Ренату, то им придется выворачивать шеи, чтобы рассмотреть их. Напряжение его немного спало, а злость сменилась ощущением некоторого дискомфорта. Они сели на свои места, и Рената тепло улыбнулась окружавшим их людям, однако лицо Джейка оставалось бесстрастным. Все это ему было тягостно. Но разумеется, он выживет час или два в обществе этих людей.
И тут через открытые двойные двери вошла дама средних лет. С высоко поднятой головой, в модном голубом платье, которое больше бы подошло для бала, чем для церкви, она величественно поплыла по приделу. Шляпка ее была украшена ленточками и плюмажем, в одной руке она сжимала кружевной веер. Она была со спутником – он сразу это заметил, – но ее сопровождал не его отец, а их управляющий, неотесанный ковбой, который был здесь так же неуместен и чувствовал себя так же неловко, как Джейк. Позади них шли три молоденькие девушки, погодки, с такими же каштановыми волосами, как и женщина, которая явно приходилась им матерью. Они были моложе Ренаты, но уже вышли из детского возраста. У них были очень важные лица. Одеты они были в розовые присборенные платья. Джейк почувствовал, что покою его пришел конец.
Рената повернулась к Джейку и увидела, как он, побледнев, неотрывно смотрит на женщин. Глаза его снова стали жесткими и холодными. Рената заметила в них какое-то странное выражение. Ненависти? Или страха?
Словно почувствовав, что Джейк наблюдает за ней, старшая женщина остановилась и, обернувшись, посмотрела на него. Она явно были удивлена, когда окинула снисходительным взглядом Джейка, а затем перевела оценивающий взор на Ренату. Потом взмахнула веером и с безразличным видом проследовала со своим эскортом – дочерьми к первой скамье.
– Джейк, кто… – начала было Рената, но умолкла под его взглядом.
Началась служба, а Джейк не собирался спать, как грозился. Рената внимательно смотрела на его каменное лицо, а он устремил взгляд в никуда. Он был выше всех в церкви и не мог остаться незамеченным, как бы ни старался, а его ледяной взгляд, которым он скользил по головам молившихся, привлекал к нему еще больше внимания. Люди, сидевшие перед ним, без конца оглядывались на него. Им не было никакого дела до проповеди. Рената понимала, что Джейк готов взорваться.
Когда служба закончилась, они вышли первыми: Джейк чуть не побежал через двойные двери, расположенные в конце церкви, Рената с трудом поспевала за ним. Потом они вместе направились к карете. Она никогда не видела Джейка таким напряженным: ни когда его собирались повесить, ни когда они венчались под дулом ружья. Она почти физически ощущала идущее от его прямой спины и плеч напряжение.
Джейк остановился возле кареты и подал ей сильные руки, чтобы усадить ее, но Рената отпрянула.
– А как, же наш пикник?
– Не сегодня, – тихим и каким-то зловещим голосом ответил Джейк.
– Ты же обещал. – Рената понимала, что говорит, как избалованный ребенок.
Они смотрели друг на друга, каждый по-своему упрямый и несговорчивый. Лицо Джейка могло бы до смерти испугать не менее полдюжины человек, но Рената твердо встретила его гневный взгляд. Вдруг глаза его блеснули, и он отвел от нее взгляд, уставившись куда-то поверх ее плеч. А потом его суровое лицо изменилось… настолько неуловимо, что Рената подумала, что вряд ли кто-нибудь смог бы заметить это. Через некоторое время мимо них проехали несколько карет, запряженных подобранными в цвет лошадьми. Рената оглянулась и увидела Женщину, которая только что пристально смотрела на Джейка, женщину с тремя молодыми девушками. Сопровождавший их человек правил каретой. Он посмотрел на Джейка мимолетным, но исполненным ненависти взглядом. Едва ли он был родственником этих женщин. Он больше походил на наемного рабочего или слугу. У него не было той самоуверенности, которую излучала эта надменная женщина.
– Кто они, Джейк? – Рената подождала, пока карета их проехала мимо, и вся ее прежняя решимость улетучилась при виде смущения Джейка.
– Никто, – бросил он, отвернувшись от нее. Рената встала у него за спиной и положила ладони ему на плечи. Он напрягся от ее прикосновения, но не повернулся. Он ей казался таким загадочным: то грубым, то нежным, равнодушным к насмешкам всего города, и с тайной болью в глазах. Она отчаянно пыталась понять его, но в то же время ужасно боялась оттолкнуть.
– Думаю, ты сегодня и впрямь не готов к пикнику, – тихо сказала она, – иногда я стараюсь сделать… слишком много.
Джейк повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. На лице его больше не было оцепенения и боли. Он был по-прежнему холоден.
– У тебя будет пикник, Рената.
Джейк вытащил из кареты корзину со снедью и старое стеганое одеяло. Похоже, он освободился от гнева и сомнений, однако Рената понимала, что не так это просто – отбросить свои эмоции. Они пошли к лужайке позади церкви, где проходил праздник по случаю их бракосочетания, и Джейк приноравливал свои шаги к Ренате, чтобы ей не приходилось бежать, поспевая за ним.
Джейк расстелил одеяло в изломанной тени старого дуба. Неправильные солнечные пятна сверкали на одеяле, как бриллианты, но в тени темно-зеленых листьев было прохладно.
Повсюду на большой, покрытой травой лужайке разместилось множество семей. Детишки бегали на солнце, женщины выкладывали припасенную еду, а мужчины спали… или делали вид, что спят, пока не наступило время приняться за еду. Рената не удивилась, что Джейк выбрал местечко подальше от других, и не разочаровалась. Они были там просто для того, чтобы отметиться, а не общаться. Это придет позже.
Джейк сбросил с себя сюртук и сел, скрестив ноги, на одеяле, как индеец. Потом рывком стянул с себя кожаную ленточку и встряхнул головой. Ослепительная белизна его льняной рубашки потрясающе контрастировала с его смуглой кожей, и Рената не могла отвести взгляда от его шеи, видневшейся в вороте. Потом она тоже встряхнула головой и пришла в себя.
– Ну хорошо, – вздохнула она. – Давай-ка с этим разберемся. – Она говорила деловито, полностью держа себя в руках. – Я готова разорвать тебя, если ты мне не расскажешь, кто были эти люди. – Она сгорала от любопытства, это правда, но в то же время боялась, что именно Джейк вот-вот взорвется.
Подняв брови, с циничным весельем в глазах, Джейк заколебался, словно решая, можно ли ей доверять.
– Эта женщина замужем за моим отцом, – холодно сообщил Джейк.
Рената нагнулась к нему и громко прошептала:
– Она – твоя мачеха?
– Она жена моего отца, – сурово поправил ее Джейк.
– И ты явно с ней не ладишь, – неизвестно для чего заметила Рената.
– И так видно.
– А девушки? Они… – Рената нахмурилась. – Твои сестры? – Она не могла представить себе, что можно иметь сестер и пройти мимо, не замечая их.
– Сводные сестры, – снова поправил ее Джейк таким же ледяным голосом.
Рената моментально потеряла дар речи. Так значит были сестры?
– Мелани никогда мне ничего не говорила…
– Мёл знает, что ту часть моей жизни, которая касается семьи, я не обсуждаю. – Он ясно давал ей понять, чтобы она оставила его в покое.
– А кто был этот человек с ними? – Рената проигнорировала его желание и наклонилась вперед.
– Бен Бичкрофт. Их управляющий.
– Знакомое имя. – Рената порылась в памяти и вскоре вспомнила. – Это тот человек, который сказал, что ты сжег его конюшню, что он в ту ночь видел тебя. Лгун. Ненавижу лжецов.
Джейк злобно улыбнулся. Рената склонила набок голову и поглядела на него, понимая, о чем он думает, а потом похлопала Джейка по колену, предостерегая его:
– Джейк Вулф, я не лгу, я рассказываю сказки. Это большая разница.
Джейк засунул руку в корзину и передал Ренате ножку цыпленка. Она взяла ее, довольная, что злость почти ушла из его глаз. Потом он протянул руку, взял бисквит и также передал ей. Она взяла бисквит свободной рукой.
– Я положила туда тарелки, Джейк, – сказала она со смехом, когда он попытался дать ей еще один кусочек цыпленка.
Джейк положил руку ей на живот. И даже через складки платья она почувствовала тепло его руки, какие-то волны пробежали по ее телу. Ее улыбка медленно угасла от его прикосновения.
– Ты же ешь за двоих, не забывай, – напомнил он ей с полуулыбкой, продолжая держать руку на ее животе.
– Джейк, не надо бы тебе этого делать, – громким шепотом сказала она. – Люди же смотрят.
Джейк медленно убрал руку, лениво провел пальцами по тонкой ткани ее платья. Рената почувствовала, как ее бросило в дрожь. Что-то такое было между ними, какая-то освобождающаяся энергия, которую становилось все труднее и труднее сдерживать.
ГЛАВА 13
Рената заканчивала готовить яблочный пирог, защепляя края коржа и обрезая лишние кусочки теста быстрыми движениями кухонного ножа. Из нее получилась хорошая кулинарка, она почувствовала себя уже достаточно уверенной, чтобы импровизировать с рецептами из кулинарной книги Мелани. Теплые ароматы с примесью трав и специй приятно успокаивали, и она испытывала удовлетворение от того, что впервые в жизни что-то создавала сама, пусть даже это был простой яблочный пирог.
Ее рука почти прошла, но она продолжала носить ситцевую повязку и позволяла Джейку расчесывать по вечерам ее волосы и заплетать их в косу. Она могла легко справиться с этим сама – она была в этом уверена, – но ей нравился этот ритуал и не хотелось расставаться с ним. В эти моменты она чувствовала наибольшую близость к Джейку, хотя он всегда молчал, сидя сзади нее на ковре, а его ловкие пальцы пробегали по ее волосам.
Джейк стал более задумчивым после их неудачной воскресной поездки в Серебряную Долину, а Рената была потрясена открытием, что чуждая Джейку семья жила неподалеку… и что у него были сестры. Мелани говорила, что отец Джейка был владельцем ранчо, но не сказала, что он живет так близко от Серебряной Долины.
Это были три самых долгих тихих дня в ее жизни. Даже когда Джейк был дома, он ничего не говорил и не обращал внимания на болтовню Ренаты. Она понимала, что мысли его где-то далеко, и она не могла ничего сделать, чтобы вернуть его к реальности.
Видимо, все дело было в сестрах. Если бы Джейк смог найти общий язык со своей семьей или хотя бы только с девочками, он не был бы так одинок, и Рената, перестав заботиться о нем, могла бы уехать в Техас. Ей всегда было так легко со своей сестрой. Вот если бы только Джейк смог найти такое же утешение в своей семье. Она решила, что воссоединить его с семьей будет гораздо легче, чем найти для него новую жену. Эта перспектива оказывалась куда сложнее.
Рената, нахмурившись, поставила пирог в печь. Все становилось слишком запутанно. Ее исконный план был таким простым: найти владельца ранчо, подобного Габриэлю, влюбиться в него до безумия с первого взгляда, выйти замуж и жить счастливо, как в сказке. План казался совершенно логичным, когда она вышла из дилижанса и нога ее коснулась пыльной улицы Серебряной Долины. Теперь же, чем больше она о нем думала, тем больше план ее казался детским и нереальным.
Тяжело вздохнув, Рената поняла, что ей надо уезжать из Серебряной Долины и начать все с начала. В Техасе ее планы опять смогут стать реальными.
Она выглянула в окно, надеясь увидеть, как Джейк возвращается домой на своем устрашающе огромном черном жеребце. Но, разумеется, его нигде не было видно. Он чуть ли не избегает ее с прошлого воскресенья. Может, он сожалеет, что рассказал ей, что эта женщина – его мачеха, жена его отца, а девушки – сводные сестры? Может, Джейк хотел держаться на расстоянии от всех, и даже от нее? Она понимала, что размолвка между ними и холодная отчужденность были необходимы, и все же почему-то не хотела этого.
Джейк сложил купленные товары на прилавок Донни Бойля, как всегда молчаливый и хмурый. Дженни Бойль складывала только что прибывшую партию ткани рядом с лентами и кружевами на другой прилавок в глубине магазина. Раз или два взгляд Джейка оказывался на том столе. Он никогда раньше этого не замечал, ни разу за все время, что приходил в большой магазин Бойлей. Конечно, товар всегда был там: просто он никогда его не замечал. Он поймал себя на том, что прикидывает, какой из тех товаров приглянулся бы Ренате. Какой ее любимый цвет? Понравились бы ей шелковистые ленты или воздушные кружева? Он покачал головой и сосредоточил внимание на товарах, что были у него в руках. На прилавке уже лежали несколько банок консервов, и он добавил еще разных дешевых конфет, немного чаю, кофе и сушеных яблок.
Джейк не обращал внимания на то, как на него таращились, пока он выкладывал покупки на прилавок хозяина магазина. Когда он направился к другому прилавку, зеваки отошли прочь. Он привык к испуганным взглядам, стремительному шелесту юбок убегавших от него горожанок, привык к тому, что люди опускали глаза, когда случайно натыкались на его взгляд.
Он увидел, как в магазин забрел Кенни Мейлз с унылой полуусмешкой на лице, в заломленной назад шляпе. Кенни рассматривал табак, но взгляд его то и дело возвращался к Джейку. Светлые волосы и голубые глаза ковбоя придавали ему ангельский вид, но блеск в глазах намекал на его дьявольский характер.
Джейк, как всегда, старался не обращать внимания на Кенни. Он кивком дал понять Донни Бойлю, что закончил, и Бойль начал подсчитывать покупки. Джейк слышал медленный топот башмаков Кенни Мейлза. Это были какие-то зловещие звуки: казалось, Что Мейлз преследует Джейка.
– Ну как тебе женатая жизнь, Вулф? – тихо спросил Кенни, приблизив лицо к плечу Джейка так близко, чтобы тот почувствовал неудобство.
Джейк проигнорировал вопрос, но спина его напряглась.
– Твоя жена – такая миленькая малышка, – продолжал поддразнивать Кенни. – Как ей нравится, что, приехав в Серебряную Долину, она попалась в сети к проклятому язычнику?
Джейк изо всех сил старался стоять спиной к Мейлзу. Этот пастух хочет ввязаться в драку, и это уже не в первый раз. Джейк вообще не пользовался симпатией, но Кенни, похоже, ненавидел его больше остальных и был готов подраться с ним, даже если сам получит несколько хороших зуботычин. Конечный результат будет всегда одним и тем же: Кенни отправится на ранчо Саммерсов с предписанием шерифа, а Джейк проведет от одной ночи до недели в тюрьме. Он не может позволить, чтобы это произошло сейчас, хотя он прекрасно понимал, что именно на это Кенни и рассчитывал. Рената останется дома одна.
Кенни осмотрел лежавшие на прилавке покупки и заметил леденцы.
– А миссис, оказывается, сладкоежка?
Джейк начинал терять терпение. Обычно его легко можно было вывести из себя.
– А что еще она любит, Джейк? – злобно глядя на него, спросил Кенни. – Держу пари, я точно знаю, что она любит.
Джейк почувствовал, как внутри него закипает ярость, которая опасно рвется наружу. Все мышцы его тела были напряжены. Он следил за каждым движением Кенни, от него не укрылось, как Бойль смотрит на них обоих, он заметил и внезапную тишину в магазине. Покупатели замерли, прислушиваясь к оскорбительным словам Кенни.
– Если бы я знал, какая она легкая на подъем, я бы…
Кулак Джейка просвистел так быстро, что Мейлз не заметил его… пока тот не обрушился на его лицо, рассекая ему губу. И пока он очухался, Джейк развернулся и принялся молотить кулаками по его физиономии, а Кенни в ответ лишь слабо отбивался. Джейк был в такой ярости, что все попытки Мейлза нанести ответный удар были тщетны.
Потом Джейк почувствовал прикосновение холодного стального дула шестизарядки у себя на шее и услышал щелчок взводимого курка.
Он и Кенни прекратили драку, две окровавленные фигуры на полу главного магазина. Грудь Кенни тяжело вздымалась, он поднял руку к ране над глазом.
– Вставайте, вы, оба, – холодным усталым голосом приказал шериф.
Кенни вытер окровавленную рану о свою бледно-голубую рубашку и встал. На лице его появилась кривая ухмылка, хотя кровь, которой они оба были перепачканы, была его, Кенни.
– Он безо всякой причины набросился на меня, шериф Коллинз, – нагло заявил Кенни. – Проклятого дикаря для пользы дела следовало бы запереть.
Джейк, сощурившись, смотрел на своего обидчика. Такое и раньше случалось не раз, так что он даже не пытался защищать себя.
Джейк повернул голову и поглядел на Донни Бойля. Ренате он нравился, и он, без сомнения, питал к ней симпатии. Джейку было тошно просить кого-либо о помощи, но здесь речь шла не о нем, а о Ренате.
– Поезжайте в дом и скажите Ренате, что случилось. – Джейк посмотрел через прилавок на Бойля: лицо и голос его ничего не выражали. – Он не обращал внимания на нацеленное на него ружье. – Пожалуйста.
Донни Бойл выступил вперед и посмотрел на кровь на полу своего всегда безукоризненного заведения. Он был озадачен. Джейк ждал, что Бойль поддержит обвинения Кенни. Так уже бывало.
– Шериф Коллинз, – смущенно и хмуро произнес Бойль. – Все это начал Кенни. Он оскорблял жену Джейка. Сказать по правде, если бы Джейк не ударил Кенни, я, наверное, сам бы сделал это.
Шериф посмотрел на Кенни Мейлза. На лице его были усталость и негодование.
– Это правда, Кенни?
– Нет, сэр, – с вызовом ответил Мейлз.
Джейк хранил молчание. Почему Бойль защитил его? Такие же истории случались и раньше, в той или иной форме, и столько раз, что Джейк не смог бы и сосчитать, однако никто ни разу не выступил на его защиту.
– Папа! – послышался тихий нерешительный голос: впереди вышла Фелисия Коллинз.
– Тыквочка! – Лицо шерифа Коллинза смягчилось. – Тебе не надо бы быть здесь…
– Мистер Бойль говорит правду, – перебила Фелисия отца, сжимая руки и глядя в пол. – Мистер Мейлз ужасно оскорбил мою подругу Ренату Вулф. Я не стану повторять…
– В этом нет необходимости, – бросил Коллинз. Дженни Бойль громко заговорила из глубины магазина, где она все так же стояла возле полок с мелочами.
– Вам следовало бы посадить за решетку Кенни. Если бы он был моим сыном, я задала бы ему хорошую трепку и отправила бы спать без ужина. Джейк не сделал ничего такого, чего не сделали бы вы.
Один за другим остальные покупатели согласились с ее словами. У шерифа Коллинза не было другого выбора, кроме как освободить Джейка, который так и не сказал ни единого слова в оправдание своего поступка.
Шериф вывел Кенни из магазина, но Джейк знал, что Мейлза не посадят в тюрьму. Его отправят на ранчо Саммерса, мягко предупредив, а в следующий раз, когда Джейк будет мозолить ему глаза, Кенни не станет долго раздумывать.
Магазин Бойлей медленно возвращался к нормальной жизни, Донни упаковал то, что отобрал Джейк, посетители занялись покупками. Джейк понимал, что ему надо бы поблагодарить Бойля, но слова застряли у него в горле. Он расплатился с Бойлем наличными. В отличие от других жителей Серебряной Долины Джейк не имел здесь кредита, хотя старик и знал, что Джейк мог бы быстрее оплатить свой долг, чем большинство покупателей.
Передавая последний сверток Джейку, Бойль заглянул ему в лицо.
– Ты знаешь, что Кенни охотится за тобой. Теперь тебе надо думать не только о себе. Береги себя, сынок.
Джейк едва не вздрогнул от такого предупреждения. Это все работа Ренаты, он это понимал. Она нравилась людям, и его начали рассматривать как некую часть ее. Он не понял еще, нравится ему это или нет. До сих пор он всегда знал свое место среди этих людей.
Он ушел, не поблагодарив Бойля за его предупреждение, нагрузил седельные сумки и направился в сторону гор. Будет поздно, когда он вернется в дом. И это хорошо. Ему необходимо время, чтобы все обдумать, и поездка в вигвам женщины, по имени Желтая Луна, как раз даст ему это время.
Если бы жители Серебряной Долины знали, что в горах поблизости живет чистокровная шайеннка, жизнь Желтой Луны была бы в опасности. И не важно, что она была старухой, у которой не было семьи, и Желтой Луне некуда было пойти. Она была индианкой, и поэтому они считали ее опасной.
Он обнаружил ее год назад. Когда Мел и Гейб уехали в Филадельфию, Джейк поехал на индейскую территорию, чтобы посмотреть, что осталось от племени его деда. То, что он обнаружил, повергло его в печаль. Большая часть племени погибла, а оставшиеся в живых, худые, слабые, больные, страдали от голода. Желтая Луна сразу узнала его, а он был потрясен, увидев, как она ослабла, прячась в жалком вигваме. Он забрал старуху из резервации и повез ее на родину умереть. Желтая Луна была так близка к смерти, что Джейк боялся не довезти ее до места назначения.
Однако женщина не только выжила, но и расцвела. К ней вернулась былая сила и жизнелюбие. Искорки вновь появились в ее карих глазах.
Она жила высоко в горах, в вигваме, и Джейк снабжал ее мясом, консервами и ее любимыми конфетами. Она стала сладкоежкой.
ГЛАВА 14
– Я думаю, пора, – тихо сказал Джейк, заканчивая заплетать волосы Ренаты.
Рената заерзала, сидя на ковре перед холодным камином. Джейк поздно вернулся домой, но она ждала его, и, заслышав ржание его лошади, начала подогревать ему обед. Она надеялась, что сегодня он не будет от нее так далек. Но он более, чем обычно, был мрачен и молчалив и все время о чем-то размышлял.
– Что – пора? – Она обернулась и поглядела на него, зная, что он имеет в виду, и надеясь, что она ошибается.
– Пора ехать в Денвер, – подтвердил ее опасения Джейк.
– Еще слишком рано. – Рената постаралась говорить спокойно. – Если я сейчас исчезну, они смогут обвинить тебя, что ты со мной расправился и спрятал тело каким-то особо хитрым шайеннским образом. Жестокий Джейк, убивший женщину, на которой его заставили жениться силой, а заодно и ее нерожденного ребенка. Они наверняка тебя повесят, а меня не будет здесь, и я не смогу защитить тебя.
– Ты опять рассказываешь сказки, Рената, – сказал Джейк не изменившись в лице. – Прошло уже достаточно много времени.
Рената поджала губы и отвернулась от него. Боже праведный, он так стремится избавиться от нее. Но может ли она его в этом винить? Ей ведь тоже надо об этом думать.
– Ну хорошо. Но я настаиваю еще на одной… еще на одной поездке. – Она сидела к нему спиной, и он не видел ее лица, на котором отразились разные чувства. Здесь были и разочарование, и надежда.
– Но только не воскресный пикник, – торжественно заявил Джейк.
– Нет. Фактически мы можем сделать это завтра и покончить с этим, если хочешь. – Она пыталась говорить непринужденно. – А после этого мы сможем поехать в Денвер. Я даже соглашусь остановиться возле магазина Бойлей и попрощаться, так что они и вправду поверят, что ты со мной расстаешься.
– Чем скорее, тем лучше.
– Хорошо. Тогда завтра. – Рената встала и повернулась, встав на цыпочках, чтобы посмотреть на Джейка сверху вниз. Ей так хотелось отбросить со лба его волосы, но она не стала этого делать.
– Куда мы поедем?
Рената опустилась на пятки, она была взволнованна и не могла сдержать своего возбуждения.
– Я хочу познакомиться с твоей семьей…
– Нет! – Джейк рывком вскочил на ноги. – У меня нет семьи.
Рената медленно обошла вокруг Джейка.
– Ты позволил этой женщине лишить тебя всего лучшего.
– Ты не знаешь…
– А ты не собираешься мне рассказывать. Я сама от этого отказалась. – Рената чуть ли не пританцовывала перед ним. – Но у меня есть план.
– Мне очень жаль слышать это, – с усмешкой заметил Джейк.
– Месть, Джейк. Маленькая, но все равно месть. – Она попыталась его заинтриговать. – Видишь ли, я знаю твою ма… жену твоего отца.
– Знаешь?
– Лично не знаю, но я знакома с людьми, подобными ей. Женщины, которые надевают лучшие платье в церковь и наряжают дочерей так, чтобы они выглядели моложе, переживают из-за каждой морщины, завидуют тому, что есть у других. Они хотят иметь все самое лучшее. Такие женщины в своем роде столь же амбициозны, как и мужчины.
Джейк не сводил с нее глаз, но настроение у него по-прежнему было мрачное.
– Нет.
Рената уперла руки в бока и с вызовом посмотрела на него.
– Ты хочешь развода? – спросила она.
– Да.
– Тогда помоги мне еще… только один раз. Обещаю тебе, ты увидишь, как разозлится твоя мачеха. Она покраснеет и вытаращит глаза. Господи, она готова будет лопнуть от злости. Ты не хотел бы посмотреть, как с нее слетит вся ее спесь?
– Откуда ты так хорошо можешь знать жену моего отца?
Рената улыбнулась и отошла в сторону, намереваясь пойти в спальню.
– Я всю жизнь знала таких женщин, как она. Это будет забавно.
– Лучше бы ты дала им меня повесить, – угрюмо сказал Джейк.
– Спокойной ночи, Джейк, – весело засмеялась Рената.
Джейк смотрел, как она уходит и уносит с собой жизнь, наполнявшую комнату. Да, им следует скорее получить развод, так чтобы Рената смогла устроить свою судьбу.
По пути к стоянке Желтой Луны Джейк думал о том, что, конечно, горожане могут перенести симпатию к Ренате на него, но не исключено также, что на нее перенесется их ненависть к нему. А она так жить не сможет. Рената нуждается в добром отношении, любви и дружбе… Но если она останется здесь дольше, он не сможет отпустить ее.
Все, что он сейчас мог сделать, – это держаться от нее подальше, не целовать и не касаться ее. Никто из них не считал этот брак настоящим, но что-то менялось… с каждым днем. Какая-то невидимая нить все крепче связывала их друг с другом. К чему это могло привести? Он не хотел об этом думать.
Рената, выпрямившись, сидела на краешке сиденья в карете, в глазах ее горели огоньки возбуждения. На ней было платье, которое Джейк никогда не видел – бирюзово-синего цвета, простое и элегантное, подчеркивающее ее похожую на песочные часы фигурку. В руках Ренаты был гармонирующий с цветом платья зонтик, которым она прикрывалась от ярких солнечных лучей.
Как ни просила Рената, Джейк отказался облачиться в тот же костюм, в котором он был на воскресной службе, но в конце концов они пришли к компромиссу. Джейк надел пару черных брюк и льняную белую сорочку с широкими рукавами, придававшую ему вид франтоватого пирата. Он даже облачился в черные башмаки, которые до блеска начистила для него Рената, и позволил ей убрать назад его гриву.
