Рената одолжила у Дженни Бойль коляску, запряженную одной лошадью, с которой, она была уверена, может справиться сама. Она уклонилась от ответа на вопрос женщины, куда она едет, и вышла из магазина Бойлей через черный ход.
      Может быть, их брак с Джейком и не удался. С самого начала все складывалось не так, как нужно. К тому же Джейк вел себя независимо. Он был таким упрямым. А лучше сказать – твердоголовым. Но Рената пребывала в уверенности, что, признавал он это или нет, и ему была нужна любовь. Любовь нужна всем.
      До нее дошли слухи, что Харрисону Саммерсу лучше, хотя он все еще болеет. Рената не знала, верны ли ее догадки насчет отравления, может, отец Джейка и в самом деле страдал желудочной лихорадкой… Во всяком случае, ей казалось, что с этим человеком можно поговорить о Джейке.
      Как только Рената приблизилась к дому Саммерсов, к ней подошел молодой человек, который помог ей сойти с коляски и позаботился о лошади и экипаже. Такой любезности ей не было оказано, когда она приезжала сюда с Джейком. Однако она улыбнулась молодому человеку и благосклонно воспользовалась его помощью. Руки ее слегка болели после управления лошадью, хотя это и оказалось легче, чем она предполагала. И все же она была благодарна мужчине за помощь.
      К счастью, ей дверь открыла Джильда. Несмотря на слабые протесты молодой девушки, Рената без труда заговорила среднюю дочь Коринны, целенаправленно продвигаясь к лестнице. Джильда легко сдалась, остановилась у подножья лестницы и стала смотреть, как Рената решительно поднимается вверх.
      Рената постучала в дверь спальни Харрисона Саммерса, открыла ее, не дожидаясь ответа, и прошла через комнату к отцу Джейка. Комната выглядела намного лучше со времени ее прошлого визита. Окно было распахнуто, шторы раздвинуты, и сквозь них пробивалось солнце, а сам Харрисон Саммерс сидел в кровати. Спину его поддерживало множество подушек. И он был один.
      – Добрый день, мистер Саммерс, – весело поприветствовала она его, чувствуя, однако, некоторую нерешительность. Что она должна сказать сейчас, приехав сюда? – Вы выглядите намного лучше по сравнению с тем, как я вас видела в первый раз.
      Он улыбнулся ей слабой улыбкой.
      – Я перестал принимать лекарство, к большому неудовольствию Коринны. Поправка идет медленно, но с тех пор мне с каждым днем становится лучше.
      – Хорошо. – Рената стояла над ним. – Знаете, я могла ошибаться. Я подозревала, что вы страдаете от отравления мышьяком, поэтому я предложила вам перестать принимать лекарство. Но у меня ужасное воображение, и я могла быть не права.
      – Нет. Вы были правы, я в этом уверен. Настолько уверен, что я ничего не ел, пока одна из девочек тайком не приносила мне что-нибудь. Я благодарен вам. – Он произнес эти слова несколько грубоватым тоном, и Рената поняла, что он не так часто благодарил кого-либо, особенно таких молоденьких девушек. Другими словами, он был похож на Джейка.
      – Что ж, я рада, что вы себя намного лучше чувствуете, – сказала Рената как можно веселее.
      Харрисон поглядел на нее.
      – Джейк с вами? – В этих глазах, таких похожих на глаза Джейка, была затаенная надежда.
      – Нет. А разве вам никто ничего не говорил? – Рената присела на краешек кровати. Было ясно, что Харрисон Саммерс не знал, что произошло с Джейком. – Джейк в тюрьме. Его обвинили в убийстве Кенни Мейлза. Завтра суд.
      – Проклятье. – Лицо Саммерса исказилось от боли. – Не могу поверить, никто не сказал мне ни слова. Мейлз был моим человеком. Я не знал, что он мертв. Мне надо выбраться из этой кровати…
      – С Джейком все будет в порядке, – заверила Рената пожилого человека. – Есть люди, которые собираются свидетельствовать в его защиту, и его оправдают. Он невиновен, – настаивала Рената.
      – Надеюсь, что это правда, – сказал Саммерс.
      В этих словах был какой-то особый смысл, который Рената не могла понять.
      – Я здесь потому, – нагнулась к нему Рената, – что думаю… важно, чтобы вы с Джейком помирились. Вы ему нужны. Ему нужны сестры. Он был так одинок… Я не знаю, почему это продолжалось столько лет, но…
      Саммерс улыбнулся.
      – Но сейчас у него есть вы. И как бы я ни хотел, чтобы Джейк снова вошел в мою жизнь, я не верю, что это когда-нибудь произойдет. Было слишком много… он не позволит этому случиться. Но я спокоен, зная, что у него есть вы.
      – Я… я уезжаю, – просто сказала Рената. Какой смысл все объяснять Харрисону Саммерсу? – После суда.
      – Почему? – расстроился Саммерс. – Я думал, что наконец… У Джейка будет… Это из-за обвинения?
      – О, нет, – заверила Рената. – Я никогда не сомневалась, что Джейк невиновен. У меня довольно сложные причины для отъезда.
      – Я объясню вам, почему вы должны остаться, – настаивал Саммерс. – Мое завещание. Я оставил ранчо моему первому внуку. Я всегда надеялся, что это будет ребенок Джейка. Джейка и ваш.
      Рената нахмурилась и беспокойно задвигалась. Какая-то мысль засвербила у нее в мозгу.
      – А как же ваша жена? Дочери?
      – Я обеспечил девочек до замужества, и оставляю небольшое содержание для Коринны. – Он вздохнул и покачал головой. – Мне надо было вышвырнуть эту женщину много лет назад. Если бы я раньше понял, какая она проходимка, тогда бы Джейк… не ушел.
      Явная, ощутимая ненависть между Джейком и Коринной… его страх перед этой женщиной.
      – Что случилось? – прошептала Рената.
      Саммерс прислонился к подушкам и глубоко вздохнул. Видно было, как он глубоко страдает. Рената могла почти без усилий прочитать все на его лице, так же, как на лице Джейка, когда он поднимал забрало, и она видела раздирающую сердце смесь страсти и раскаяния.
      – Когда Джейку было тринадцать лет, умер его дед. Его мать умерла на четыре года раньше, так что он пришел жить сюда. Он всегда был тихим, сдержанным, немного неуживчивым, но я думал, что с годами это пройдет. Но не прошло. Он прожил здесь два года, но никогда не чувствовал, что это… его дом. – Харрисон Саммерс посмотрел мимо Ренаты, словно оживляя в памяти те годы. – Однажды ночью… я услышал доносившийся из кухни крик. Это была Коринна. Она была беременна Джильдой, уже на большом сроке, а я… все еще ею одурачен. Я думал, что я ей не безразличен… но ее интересовали только мои деньги и уверенность, которые она приобрела, став хозяйкой ранчо. Когда я пришел на кухню, Джейк сидел на полу, прижимая руки к подбородку. Сквозь его пальцы текла кровь. Коринна прижалась спиной к печке, в одной руке у нее был нож, а другой она держала порванный лиф платья, которым пыталась прикрыться. Она была в истерике. Сказала, что Джейк напал на нее, что она защищалась единственным оружием, которое оказалось у нее под рукой, и что она не станет жить под одной крышей с дикарем.
      Саммерс глубоко, прерывисто вздохнул.
      – Да простит меня Бог, но я поверил ей. Я поднял Джейка и ударил его. Он не сказал ни слова. Просто убежал из этого дома и исчез. Я не видел его несколько лет… пока случайно не встретил на улицах Серебряной Долины. К тому времени он стал мужчиной и я… побоялся подойти к нему. Он просто проигнорировал меня. К этому времени я, знал, что Коринна – интриганка и что в ту ночь она, вероятно, солгала…
      – Вероятно? – выпалила Рената. – Как вы могли поверить, что Джейк сделал такое?
      Саммерс заглянул ей в глаза, и Рената увидела там нерешительность и страдание.
      – Большую половину жизни он провел с шайеннцами. Когда он был со мной еще при жизни его матери, он жил здесь всего несколько месяцев в году. Я пытался проследить за его образованием. Нанимал учителей… но я всегда испытывал чувство вины, что не был с ним рядом и не вырастил его как надо.
      – Но Джейк… – Рената глубоко вздохнула и успокоилась. – Ничего удивительного, что Джейк никому не доверяет.
      – И даже вам?
      – Особенно мне, – отрезала Рената. – Скажите ему, ради Бога, скажите ему правду. Скажите ему, что вы понимаете… и что вы любите его. – Чем больше она об этом думала, тем более омерзительна ей была Коринна – женщина, которая оставила шрам на подбородке Джейка.
      – Почему вы разрешаете этой женщине жить в вашем доме? Как вы можете терпеть и смотреть на нее изо дня в день, зная, что она наделала?
      Саммерс брезгливо сморщился.
      – Я связан обязательствами. Она – мать моих дочерей.
      Искорка понимания забрезжила на лице Ренаты.
      – Когда вы изменили завещание и решили оставить ранчо вашему первому внуку?
      – Шесть месяцев назад.
      Рената придвинулась к Харрисону Саммерсу поближе.
      – Вы знаете, что кто-то стрелял в Джейка, а потом пытался обвинить его в поджоге вашей конюшни? Несколько недель назад кто-то пытался сжечь Джейка и меня. Кенни Мейлз и еще один человек подожгли дом. Не думаете ли вы, что все это произошло потому, что Коринна обнаружила, что вы изменили завещание?
      – Очень хорошо, дорогая. – В комнату вошла Коринна, а прямо вслед за ней – Бен Бичкфорт. – И так жаль.
      – Коринна… – Харрисон побледнел.
      – Заткнись, Харрисон. – Коринна не сводила глаз с Ренаты, а Бичкфорт подошел к кровати и принялся связывать Саммерса по рукам и ногам. Саммерс слабо сопротивлялся, но даже если бы он не был так болен, он все равно бы не справился с более молодым Бичкфортом. Борьба была неравной. Крепко связав его, Бичкфорт сунул больному Харрисону в рот кляп.
      – Ты довольно долго была с ним наедине, девица. – Коринна схватила руку Ренаты и вонзила ногти в ее нежную кожу. – Что мне с тобой делать? – Вопрос прозвучал злобно. Коринна не задумываясь убила бы ее. И ее ребенка… но они не должны знать о ребенке.
 
      – Я уверена, что вы уже знаете, что я завтра уезжаю из Серебряной Долины, – как можно высокомернее сказала Рената. – С родителями и лордом Иденуэртом. Мы с Джейком собираемся развестись, и мне все равно…
      – Я тебе не верю, – ответила Коринна, приблизив свое лицо к Ренате. – С тех пор, как ты сюда приехала, от тебя одни неприятности… ты все перевернула в моем доме. Одела этого проклятого язычника так, что он стал похож на цивилизованного человека, и представила его моим дочерям, как… как…
      Бичкфорт обратил внимание на Ренату, ибо о Саммерсе можно было уже не беспокоиться.
      – Что нам с ней сделать? – Хотя в голосе его не было абсолютного безразличия, вопрос этот не мучил его. Рената поняла это и испугалась. – Ты хочешь, чтобы я о ней позаботился?
      Рената была зажата между Коринной и ее управляющим. По спине ее пробежал холодок. Уголком глаза она видела, как Харрисон Саммерс бесполезно пытается бороться на своей кровати. Вероятно, чувствуя ее растущую панику, Бичкфорт сильно, до синяков, сжал ее тонкое запястье, а Коринна ослабила хватку.
      – Что ж, вряд ли я могу заставить тебя перерезать ей горло или застрелить. По крайней мере, не сейчас. – В глазах Коринны горел злобный огонек. – Отвези ее в хибарку, на север от города. Если каким-то чудом Джейка завтра оправдают, мы сделаем так, что на него падут подозрения в ее убийстве. А если Джейка повесят… она попадет в какую-нибудь передрягу – упадет с обрыва… или под копыта горячего коня. – Она улыбнулась: план доставил ей радость.
      – Я встречусь там с тобой позже, после того как отправлю девочек к сестре, в Денвер. – Она снизошла до мужа и взглянула на него. – Не думаю, что кто-нибудь приедет и найдет тебя здесь. Ты будешь совсем один. А когда Джейк умрет и его жена – тоже, я вернусь и сама о тебе позабочусь. Твоя смерть наступила бы гораздо быстрее и была бы безболезненнее, если бы ты все не разрушил, изменив завещание. Но когда Джейка не будет, а о маленькой мисс Ренате позаботятся, я буду единственной хозяйкой ранчо… навсегда. Боже, как мне противно смотреть на тебя! – сказала она и отвернулась.
      Рената дернулась из рук Бичкфорта, лягнула его и попыталась освободиться. Но потом она вспомнила конюха, который отвез ее коляску, и Джильду… Джильда была в доме, и, может быть, в доме на ранчо были и другие люди.
      Рената не смогла освободиться, но громко, пронзительно закричала. Кто-нибудь услышит ее голос. Кто-нибудь придет.
      Глаза Саммерса широко раскрылись, и краешком глаза Рената увидела, как над ее головой Бен Бичкфорт угрожающе занес пистолет. Мир вдруг померк для Ренаты, не было ни видений, ни мыслей, пустота поглотила ее.
      Коринна с явным отвращением смотрела на женщину, обмякшую в руках Бена. Небольшой ручеек крови побежал по ее золотистым волосам.
      В это время Коринна услышала шум, которого ожидала, и вышла в коридор, наткнувшись на двух своих дочерей. За ними стоял повар.
      – Мне очень жаль. Я увидела в комнате отца мышь. – Она невинно улыбнулась им. – Маленький вредитель не раздражал твоего отца так, как меня. Ну а теперь разыщите Лину и соберите сумки. Вы едете в гости в Денвер.
      Гарриет и Джильда были настолько взволнованы неожиданной поездкой к тете, что забыли душераздирающий крик, из-за которого примчались наверх. Гарриет поспешила вниз по лестнице, а Джильда обратила вопрошающее лицо к матери:
      – А Рената Вулф все еще здесь? Коринна улыбнулась.
      – О нет, дорогая. Я отправила ее восвояси. Спасибо, что сказала мне, что она ворвалась.
      Джильда в ответ улыбнулась матери и покраснела от похвалы.

      Шериф Коллинз раздраженно готовил себе постель в углу своей конторы.
      – Может, завтра вечером я смогу уснуть в своей кровати.
      Смысл его заявления был ясен: Джейка либо освободят, либо казнят. Никто не станет терять времени, если его признают виновным, то сразу повесят.
      Коллинз просто ненавидел спать на узкой койке, почти такой же, как в камере Джейка. Но он не собирался оставлять Джейка одного больше чем на несколько минут. Им предстояло подняться еще до рассвета, так что на сон оставалась пара часов. Шериф почти не смотрел на Джейка, стягивая с себя башмаки и снимая рубашку. Он предпочитал спать в своей длинной нижней рубашке и твидовых штанах, а заряженный пистолет был рядом – под рукой. Мало ли что может произойти ночью. Может, он ожидал, что призраки давно умерших воинов-собак ворвутся в тюрьму и освободят Джейка.
      – Ага, – сказал он, удобно устраиваясь на койке. – Завтра будет много хлопот, – со всем этим судом и вообще. И я избавлюсь от тебя… тем или другим способом.
      Коллинз вытянул руку, чтобы выключить свет, но остановился и посмотрел прямо на Джейка. Он зевнул, положил голову на руки, не сводя с Джейка глаз.
      – Знаешь, моя малышка не сказала мне ни слова с тех пор, как я вытащил ее из комнаты твоей жены в отеле. Говорит, что Рената Вулф – ее подруга. «Да, сэр», «Нет, сэр» – и это все, что я от нее слышу.
      Джейк понимал, что Коллинзу, скорее всего, неприятно поддерживать с ним беседу.
      – А вы хотите извиниться? – сухо спросил он.
      – Даже Сильвия… – Коллинз покачал головой, игнорируя комментарий Джейка. – Она бы думала иначе, если бы Фелисия привела домой… – Он замялся и погасил возле кровати свет.
      Дверь рывком распахнулась, и Коллинз потянулся за пистолетом. Однако лунный свет высветил лишь стройную фигуру англичанина, и шериф опустил руку. Потом с ворчанием зажег лампу, стоявшую на полу возле его узкой койки.
      – Какого черта вам здесь нужно? – спросил шериф жениха Ренаты.
      – Рената пропала, – выпалил Иденуэрт и повернулся в Джейку. – Вы не знаете, где она?
      Джейк медленно подошел к решетке и схватился за нее руками.
      – Нет. А что вы имеете в виду – пропала? Иденуэрт вздохнул.
      – Значит, вы никакого отношения не имеете к ее исчезновению?
      Джейк покачал головой. Он не мог удержать нарастающее волнение.
      – Днем она одолжила коляску, запряженную одной лошадью, у жены хозяина магазина, и с тех пор ее не видели.
      Джейк так крепко сжал железные засовы, что у него побелели костяшки пальцев.
      – Она никогда раньше не управляла коляской. Она могла попасть в аварию. – Внезапно ему представилась Рената, без чувств лежащая на дороге. Острая боль пронзила ему грудь. Он повернулся к Коллинзу.
      Джейк и Иденуэрт, не отрываясь, смотрели на шерифа, ждали, пока он что-нибудь предпримет. Коллинз рассеял их тревогу, махнув рукой.
      – Наверное, с ней все хорошо. В любом случае, слишком поздно ее сегодня разыскивать. Если она не найдется до утра…
      – Но вы не можете ждать, – настаивал Джейк. – Соберите поисковую группу и отправляйтесь искать ее… сейчас же.
      Коллинз покачал головой.
      – Черт побери, Джейк, не выходи из себя. Ее нет всего несколько часов. Если до завтра она не объявится, я посмотрю, смогу ли собрать несколько человек, чтобы отправиться на ее поиски.
      Иденуэрт, поморщившись, посмотрел на шерифа.
      – Я подозревал, что вы скажете нечто в этом роде. – Он залез к себе под плащ, вытащил оружие, которое прятал за поясом своих зеленовато-голубых брюк, навел его на шерифа.
      – Я вынужден просить, чтобы вы освободили вашего пленника, – спокойно приказал он.
      Шериф Коллинз вскочил на ноги.
      – Что?… Я не могу… вы не посмеете!
      – Я не стану вас убивать, это верно. Но я буду стрелять по ногам. – На лице графа была готовность пойти на все. – И в результате вы получите ужасную рану. Жизни она угрожать не будет, но сделает вас хромым. Думаю, это помешает вам, как шерифу, и затруднит поиски преступников, не правда ли?
      Шериф хранил молчание, а Иденуэрт с восторгом рассматривал оружие в своих руках.
      – Шестизарядный кольт, самый лучший, не правда ли? Я всегда восхищался американским западом. Ковбоями и индейцами. Просторные, открытые равнины. Но никогда даже и не мечтал, что смогу стать участником такого приключения. – Взгляд его стал жестким. – Можете не беспокоиться, что я промахнусь и попаду в более жизненно важную часть вашего организма. Я меткий стрелок. – Он одними губами улыбнулся Коллинзу.
      Шериф медленно подошел к своему столу и взял ключи от камеры Джейка. Он не сводил глаз с англичанина, этого холодного человека, угрожавшего искалечить его. Ни Джейк, ни шериф не сомневались, что Иденуэрт сделает так, как сказал.
      – Но этим все не кончится, Джейк, – предупредил Коллинз, отпирая дверь камеры.
      – Я знаю. – Конец будет только один – смерть. Иденуэрт уверенно держал пистолет.
      – Вы больше не ударите меня? – спросил он, когда Джейк вышел из камеры.
      – Может, и ударю, – пообещал Джейк. – Но только после того, как мы найдет Ренату.
      Он туго связал запястье и колени шерифа, хотя и не так туго, как мог бы. Потом сунул один из платков Коллинза ему в рот, а другим – надежно закрепил кляп.
      – Где вы предлагаете искать? – Теперь, когда шериф был надежно заперт засовами, Иденуэрт засунул свой кольт за пояс.
      Джейк рассматривал хорошо одетого мужчину, освободившего его из тюрьмы. Может быть, Иденуэрт и в самом деле переживал за Ренату и сумеет дать ей ту жизнь, которую она заслуживала… когда они найдут ее.
      – Не знаю. Вы не говорили с Дженни Бойль? Она знала, куда едет Рената? – Джейк потушил лампу, и они оставили неподвижно лежавшего молчаливого шерифа в темноте.
      – Не думаю, чтобы эта женщина сказала мне правду, – рявкнул Иденуэрт. – Как и все остальные в этой деревушке, она, непонятно почему, меня терпеть не может.
      – В таком случае, у нас есть что-то общее, – сказал Джейк. Они пошли по пустынной улице.
      Дженни Бойль облегченно вскрикнула, завидев Джейка, входившего через черный ход магазина. Парадные двери сейчас были заперты и забаррикадированы, и ночному прохожему магазин мог бы показаться пустым. Донни и Дженни прижались друг к другу. Лица их были мрачны.
      – О, Господи. Где она может быть, Джейк? – Дженни положила ладонь на руку Джейка, но потом к ней вернулась обычная сдержанность. – Она сказала, что не хочет, чтобы ее родители знали, куда она поехала, поэтому я позволила ей взять мою коляску. Но она так и не вернулась.
      Джейк посмотрел на Иденуэрта.
      – Где отец Ренаты? Вы уверены, что он не знает, где она?
      – Доктор Паркхерст мечется по комнате, ломает руки и обвиняет в случившемся всех, кроме себя, – надменно произнес Иденуэрт. – Толку нам от него не будет.
      Бойли оседлали двух самых лучших лошадей Донни. Джейк предпочел бы своего черного жеребца, но в таком случае стало бы известно, что он сбежал. А чем меньше людей знали о его побеге, тем лучше.
      Они поскакали в сторону ранчо Максвеллов. Джейк не мог представить, куда еще могла бы направиться Рената. Может, она поехала туда, чтобы поразмыслить в тишине… оставить записку Мел. Может, она заснула или потеряла счет времени, а сейчас слишком темно, чтобы возвращаться назад, в город… однако внутреннее чувство подсказывало ему – это не так. Что-то случилось…
      Иденуэрт не отставал от Джейка ни на шаг, хотя тот не замедлял скачки. Жених Ренаты, – Джейк представлял себе, как они вдвоем живут в замке, словно принц и принцесса из сказки. Рената заслуживала этого… иметь все, о чем мечтает каждая женщина. Но любил ли ее Иденуэрт? Джейк решил, что наверное – любил. Проделать столь далекое путешествие, так беспокоиться о ее спасении, что освободить презренного человека из тюрьмы! Это что-нибудь да значило. Она заслуживает того, чтобы ее любили.
      Любовь… Джейк понимал, что он вкусил это чувство с Ренатой, но упустил любовь, как и все остальное в своей жизни. Он не предназначен для той жизни, о которой мечтала Рената. И он, черт побери, не хочет… чтобы так разрывалось у него все внутри от неизвестности – все ли с ней хорошо, жива ли она. Он не хочет, чтобы мучительная боль терзала его сердце при мысли о ней и Иденуэрте, о том, как они вместе… Он не хочет этого, но будь он проклят, если Он знает, как освободить себя от наваждения.
      В новом доме Максвеллов горели огни, а перед крыльцом стояла карета. Джейк на мгновение расслабился. Все его тревоги были напрасны: она в безопасности. Однако, подъехав ближе к дому, он заметил, что это коляска не Бойлей. Этот экипаж еще был полон вещей, и двух лошадей еще не распрягали.
      В доме были Гейб и Мел.
      Джейк спрыгнул с гнедой и привязал ее к столбику возле широких ступеней, которые вели к двойным дверям. Это был большой вход по сравнению с домом, где Гейб и Мел начали свою супружескую жизнь. Джейк взлетел по ступенькам и рывком распахнул двери, удивив распаковывающих сундуки Максвеллов: Они удивленно посмотрели на двери, а когда увидела Джейка, их изумленные взгляды быстро сменились улыбкой.
      – Она здесь? – хрипло спросил Джейк. Улыбка Мел угасла, а Гейб подошел к другу:
      – Кто здесь? Что случилось?
      Надежды Джейка разбились. Если бы Рената была здесь, они бы поняли, о ком он спрашивает. Они только что приехали и явно ничего не знали о том, что происходит. С безмятежными лицами Максвеллы ждали его объяснений.
      Возле Джейка возник Иденуэрт, как всегда собранный, и поприветствовал Гейбла и Мел сардоническим кивком своей красивой головы. Тревожно нахмурившись, Гейб поглядел на Иденуэрта, а потом снова повернулся к Джейку.
      – Пропала моя жена, – наконец сказал Джейк как можно бесстрастнее.
      – Твоя жена? – одновременно переспросили Гейб и Мел, обменявшись недоверчивыми взглядами.
      – Боюсь, что она в беде, – признался Джейк. – Иденуэрт вытащил меня из тюрьмы, чтобы мы смогли разыскать ее.
      При упоминании своего имени Иденуэрт кивнул.
      – Я имею удовольствие быть женихом его жены.
      Ни Мел, ни Гейбл не сказали ни слова. Мел обеими руками отбросила с лица светлые волосы, а Джейк с мимолетным изумлением взглянул, как Иденуэрт смотрит на Мелани. Он широко раскрыл глаза и наклонился вперед, чтобы лучше видеть. На ней были брюки, плотные, как чертова кожа, и большая мужская рубашка. Мел выглядела, конечно, экстравагантно, но была при этом ослепительно красивой.
      – За что ты сидел в тюрьме на этот раз, Джейк? – спросил Гейб.
      – На этот раз? – тихо спросил Иденуэрт, но им пренебрегли.