Эпилог

Тайлер Сэвич воткнул морковку; теперь у снеговика был нос. Он отступил, чтобы посмотреть на результат своего труда. Но морковка была старая и пожухшая, так что нос получился не ахти какой.

Тилди хихикнула, дергая его за рукав куртки.

— У него дурацкий вид. У снеговика.

Тай посмотрел на приемную дочь. На его губах блуждала счастливая улыбка, которая, казалось, не сходила с его лица одиннадцать месяцев.

— Боюсь, ты права, дорогая, — сказал он. Наверное, лучше пойти домой и обсудить это за кружкой горячего шоколада?

Тилди побежала к дому, визжа от восторга. От ее воплей по поляне заметался испуганный кролик. Хотя в марте еще оставались сугробы, Тилди резво бежала на маленьких лыжах, которые недавно смастерил ей Тай.

Тай гордился своим домом в два этажа, заново отстроенным прошлой весной. Тай изводил Делию, без конца повторяя, что теперь дом может вместить всех детей — Мэг, Тилди и ту дюжину, которая грезилась ему в будущем.

Едва Тай двинулся вслед за Тилди, как дверь распахнулась и на порог выскочила Мэг. Ее волосы развевались от ветра, а в руках она сжимала фартучек.

— Доктор Тай! Началось! Ребенок сейчас родится!

Тай застыл; ноги приросли к земле, сердце затрепетало, он почти перестал дышать. Тай давно уже потерял счет младенцам, которым помог появиться на свет, но теперь он испугался как неопытный новичок.

— Доктор Тай! — снова закричала Мэг.

Тай помчался к дому. Он отправил Тилди и Мэг поиграть наверху, и влетел в комнату, внося с собой клубы пара. Он поднял с пола ложку и наткнулся на лохань, в которой отмокали горшки. В последние два дня Делия развила бурную хозяйственную деятельность, и это сводило Тая с ума — он боялся, что она повредит себе или ребенку.

Но сейчас Делия очень тихо сидела на стуле перед огнем и ругалась всеми известными ей словами. Она была очень красива... и невероятно беременна.

Он поспешил опуститься рядом с ней на колени и ощупал ее живот.

— Когда ты почувствовала первые боли? Только что?

Она покачала головой.

— Нет, — мягко сказала она, — кажется, после завтрака.

— Боже, прошло уже несколько часов! Почему ты ничего не сказала?

— Я думала, это у меня от той жуткой каши, которую ты сварил нам утром.

Тай нервно засмеялся. Поняв, что слишком нервничает, он постарался взять себя в руки. Потом поцеловал ее.

— У меня никогда не было проблем с животом, — сказал он, стараясь, чтобы она не заметила, как дрожат его руки, — это случается только с женщинами.

— Ну да! Вы, мужчины, вечно считаете... — спазм прервал ее на полуслове.

— Боже, — простонал Тай. Ему вдруг показалось, что ее живот вот-вот лопнет.

— Очень сильная схватка, — сказала Делия, переводя дыхание.

Он откинул волосы с ее потного лба.

— Это хорошо, крошка Делия. Не сопротивляйся схваткам. — Он улыбнулся. — Я постараюсь за нас двоих.

Он помог Делии перебраться в другую комнату, раздел ее и посадил на кресло для родов. Потом осмотрел ее и понял, что это не продлится долго.

Схватки шли с регулярным интервалом, давая ей минуту на передышку. Каждый раз Делия стонала. Тай жалел, что ребенка не мог родить он; он ненавидел боль, которую приходилось выносить женщине, дарящей миру дитя.

— Давай, давай, потужься, — сказал он, наклоняясь и целуя ее.

Измученная и обессиленная, Делия только покачала головой, закусив губу, потому что начиналась новая схватка. Тая переполняла любовь к ней и страх за нее.

«Я не должен потерять ее, — говорил он себе, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. — Она сильная и здоровая. Женщины каждый день рожают детей. И я ее не потеряю».

— Я люблю тебя, Делия, — сказал он, — О, Делия, Делия, я тебя люблю, девочка моя.

Делая вид, что он очень опытный врач, каким Тай себя вовсе не считал, он провел ее через все это, советуя, когда надо напрячься, а когда отдохнуть. Спустя долгих два часа первенец Тая вывалился прямо ему в руки. Ребенок был вымазан кровью и пищал. Тай держал его на руках, своего ребенка, и смотрел на него с восхищением. Слезы счастья показались у него на глазах. Впервые в жизни Тай понял значение слова «благословенный».

Тай заглянул в глаза жены: в них была боль и торжество. Он показал ей ребенка.

— У нас сын, любовь моя! Замечательный сын!

Делия с трудом улыбнулась, но эта улыбка сказала ему все.

Тай уложил ее в постель, вымыл ребенка и хотел дать его Делии, но тут дверь приоткрылась и комнату оглядели две пары любопытных глаз.

— Мы слышали писк ребенка, — прошептала Мэг.

Тай гордо улыбнулся и показал им ребенка.

— Почему бы вам не войти и не взглянуть на своего братишку?

Тилди уставилась на ребенка; от удивления и разочарования ее брови приподнялись.

— Но он такой крошечный! Как же я буду с ним играть? И какой он смешной, весь сморщенный и красный!

Мэг толкнула сестру локтем в бок.

— Замолчи, Тилди Паркес, это невежливо.

Но, увидев выражение ее лица, Тай решил, что она разделяет мнение сестры. Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

Делия подозвала к себе девочек и поцеловала их.

— Скоро он подрастет, и с ним можно будет играть, — сказала она слабым голосом. Но лицо ее было озарено счастьем.

— Да у него даже волос нет, — заметила разочарованная Тилди. Тай с Делией улыбнулись.

— Волосы у него вырастут, как и все остальное, — пообещал Тай, подталкивал их к двери. — А теперь сделайте одолжение, приготовьте какой-нибудь ужин, потому что маме надо отдохнуть. Рожать ребенка — тяжелый труд.

Девочки неохотно покинули комнату, и Тай присел на постель рядом с Делией, положив спящего ребенка между ними. Теперь, когда все было позади, Тай чувствовал, что мог бы проспать месяц без просыпу.

Делия ласково провела пальцем по крошечному личику.

— Жаль, но приходится признать, что он и впрямь несколько красноват, — сказала она смеясь.

— Он прекрасен, — возразил Тай.

Делия встретилась глазами с мужем, и лицо ее стало серьезным.

— Я знаю, что ты хотел девочку. Ты очень разочарован?

— Вовсе нет. И потом, когда мы заведем дюжину детей, то уж кто-то из них будет девочкой!

Она хотела сделать вид, что обиделась, но губы ее дрогнули от смеха. Тай наклонился и поцеловал ее.

— Я хотела бы назвать его Вилли, в честь сына Энни, — сказала она. — И мы попросим ее и полковника стать крестными родителями малыша.

Тай улыбнулся и кивнул.

— А на следующий год мы возьмем его в деревню и представим дедушке.

— О да! Эссакамбит придет от него в восторг! Помнишь, как он склонял тебя взять Элизабет в жены, чтобы заполучить еще одного внука?

Тай подумал об отце. Эссакамбит и впрямь будет рад новому внуку. Все лето между абенаки и поселенцами происходили стычки. Но Тай, обретя мир с Делией, твердо знал, что теперь принадлежит обоим мирам.

Делия лежала очень тихо, и он решил, что она уснула. Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть на лицо любимой. Она была такой красивой, его Делия, такой сильной, и он так любил ее.

— Вот черт! — пробормотал он, чувствуя, как на глаза навернулись слезы умиления.

Губы Делии дрогнули в улыбке, и веки приоткрылись. — Спасибо, Тай, — сказала она.

Он обнял ее крепче.

— За что? Ты все сделала сама.

— За ребенка. И за то, что ты любишь меня.

— Делия, Делия! — Он произнес ее имя с восторгом и обожанием. А в его поцелуе была нежность, страсть, любовь и обещание.

Охваченная дремотой, она пробормотала так тихо, что он едва расслышал ее:

— Я очень люблю тебя, Тайлер Сэвич!