Глава 20

В амбаре пахло пылью от зерна и навозом. Делия помедлила на пороге, наблюдая, как Нэт молотит зерно ручным цепом. Каждый раз, когда он опускал цеп и выколачивал зерна из колоса, земля содрогалась. Взявшись за вилы, чтобы отбросить солому, он поднял глаза и увидел, что Делия стоит и смотрит на него. Она перекинула через плечо его мушкет и надела его шляпу, лихо сдвинув ее набок.

Он оперся на вилы, выравнивая дыхание, и широко улыбнулся.

— Похоже, ты собираешься на военные сборы вместо меня, Делия. Все остальные уже здесь?

Она отсалютовала в ответ и Нэт рассмеялся.

Он поставил вилы в угол и взял куртку, валявшуюся на сене.

— Ты правда не возражаешь, чтобы я поехал на сборы и не боишься остаться с девочками одна?

— Все будет хорошо, Нэт. Можешь не волноваться.

Делил помогла ему надеть куртку, поправив ее на плечах. Куртка доходила до середины бедра и была из ярко-голубой шерсти. Ее сшила его жена. Его первая жена.

Не удержавшись, Делия добавила:

— В конце концов, ты и раньше ездил на сборы, еще когда была жива Мэри, и она ничего не имела против.

К куртке очень не подходили зеленые бриджи — часть милицейской униформы Нэта. Делия удивилась, когда он сказал ей, что вместе с другими здоровыми мужчинами Мерримитинга намерен участвовать в военных сборах в Уэлсе.

— За уклонение — штраф пять шиллингов, — сообщил он.

— Но человека, потерявшего ногу, конечно же, должны освободить, — возразила она, забыв вовремя прикусить язык.

Нэт отреагировал точно так, как она предполагала: он гордо выпятил подбородок.

— Может, я и не могу выполнять все команды, но готов содействовать в другом. Полковник Бишоп взял меня в адъютанты. Мы с моей Мэри считали, что это самое малое, что я могу сделать.

Делия принялась объяснять, что у нее и в мыслях не было сомневаться в его физических возможностях, но вскоре замолчала, зная по горькому опыту, что объяснения с Нэтом все только запутывают.

Итак, Делия молча сняла с себя шляпу и надела ее на голову мужа. Она украсила поля шляпы ленточкой и букетиком из сосновых веточек. Вручив ему мушкет, она проводила Нэта до дверей. Группа мужчин, поджидавших его во дворе, весело смеялась.

«Они совсем как мальчишки, — подумала Делия, — возбуждены предстоящей поездкой».

Мужчины Мерримитинга относились к сборам как к пятидневной экскурсии. День они плыли на шлюпке в Уэлс, три дня проводили там и еще один день — в дороге домой. По рассказам других женщин Делия поняла, что эти сборы, продиктованные военной необходимостью, давали мужьям возможность на законных основаниях улизнуть от своих жен. Правда, для осуществления свободолюбивых замыслов они располагали одним только утром, поскольку весь день они занимались верховой ездой, соревнованиями по стрельбе и другим видам спорта. По вечерам они пили запоем. Только полковник Бишоп, верный обязанностям командира, да Нэт, не пивший ничего крепче пива, принимали всерьез эти военные сборы.

Нэт пошел в дом попрощаться с девочками и забрать снаряжение: чехол для ружья, рожок с порохом, томагавк и походный сундучок. Делия оглядывала людей, столпившихся на улице, надеясь увидеть темноволосую голову и красивое лицо. Но в глаза ей бросилась лишь знакомая копна ярко-рыжих волос.

Она приблизилась к могучему кузнецу и ткнула пальцем ему в грудь.

— Что это ты делаешь тут, Сэм Рандольф? Разве твоя Ханна не должна вот-вот родить?!

Сэм обернулся и посмотрел на нее. Его толстые щеки горели.

— Ах, черт, миссис Паркес...

— У нее уже отошли воды, — сказал Обедайя Кембл. — И роды тяжелые: ребенок идет попкой. Так что трудно сказать, когда все закончится. Мы даже заключили пари, и, как предсказывает доктор, твой Нэт будет победителем, если малыш родиться завтра.

Делия смутилась.

— Думаю, что по многим причинам вам лучше остаться с женой.

Сэм Рандольф уставился на свои башмаки.

— Да ладно, миссис Паркес. Все с Ханной будет хорошо. Она родила мне семерых мальчишек, даже не пикнув. Я ей не нужен. Я только помеха. Там же доктор.

— А я все удивлялась, почему он не едет вместе с вами.

— Обычно так оно и бывает, — сказал Обедайя, — хотя вообще-то врачи освобождены от военной службы. Но его присутствие так воодушевляет всех, что полковник любит, когда Тайлер отправляется на сборы. Впрочем, вы же знаете дока. Он не пропустит ни одного приключения!

Тут из дома вышел Нэт, держа на руках болтающую без умолку Тилди. Их сопровождала Мэг. Тилди сжимала в руках новую соломенную куклу — маленькую индианку в ожерелье из ракушек и в шапочке из розовой раковины, которую абенаки используют вместо денег.

Тайлер принес эту куклу на следующий день после того, как погибла Гретхен, но Делия с ним не виделась, так как сидела в доме и училась прясть на старой прялке Мэри. Увы, у нее ничего не получалось. Когда Тилди с гордостью продемонстрировала ей куклу, Делия, ко всеобщему удивлению, разрыдалась и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

В тот же вечер Нэт сказал Делии, что Тилди назвала куклу Хильдегард.

— Откуда она берет эти имена? — спросил он у нее с нервным смешком. Нэт заглянул ей в глаза, опасаясь, как бы она опять не расплакалась.

Она не могла объяснить и себе, почему щедрость Тая вызвала у нее эти дурацкие слезы. Каждый раз, когда Делия смотрела на куклу, ей хотелось плакать. Она чувствовала гордость за Тайлера, и боль от того, что у них никогда не будет общего ребенка, о котором они вместе заботились бы.

Но сейчас, увидев Нэта и девочек, Делия через силу улыбнулась. Он поцеловал Тилди, прежде, чем передать ее Делии и, нагнувшись, крепко обнял Мэг.

— Девочки, ведите себя хорошо и слушайтесь Делию!

Мэг промолчала, но заметив, как упрямо она выставила подбородок, Делия подавила вздох.

Нэт закинул мушкет на плечо, и мужчины тронулись к берегу, где их ожидал шлюп. На опушке леса он обернулся и помахал рукой. Делия и девочки помахали в ответ.

— До свидания, папа! — крикнула Тилди, так громко, что у Делии чуть не лопнули барабанные перепонки.

Когда Нэт исчез из виду, Мэг повернулась к Делии с легкой насмешкой на лице.

— Что ж ты не плачешь? Мама всегда плакала, когда папа отправлялся в Уэлс на военные сборы!

— Неужели? — удивилась Делия. Она не могла представить себе, что такое совершенство, как Мэри, проявляла такую слабость.

— И он не поцеловал тебя на прощание, — Мэг внимательно наблюдала за выражением лица Делии. — А маму он всегда целовал на прощание, всегда.

Делия вздохнула.

— Разве тебе нечем заняться, Мэг Паркес?

***

Делия решила этим вечером наколоть дров.

Утром поселок окутал туман, а потому все было влажным и пахло морем. Но после отъезда Нэта туман постепенно исчез, и только легкая дымка висела над горизонтом. Уже наступил сентябрь, дни становились короче и листья на деревьях начали менять цвет. В полях высоко поднялась пшеница, значит, скоро придется убирать урожай.

Еще утром Делия подумала, что ночи становятся холоднее и надо вынуть из шкафа теплые одеяла. Она решила удивить Нэта, приготовив к его возвращению хорошую поленницу дров из дерева хикори — оно отлично горело и давало самый жаркий огонь.

Она работала позади амбара, складывая дрова, чтобы потом убрать их под крышу. Звук топора, рубящего толстые деревья, эхом отдавался в лесу. Остановившись передохнуть, Делия ощутила острый запах сосновых иголок и услышала, как шуршит куропатка на кукурузных грядках.

Она думала о Тайлере. Бах! Топор расколол дерево, и удар отдался эхом. Делия представила себе, что это она ударила Тая по голове.

Он был сейчас в доме Райдольфов, приглядывая за Ханной. Делии очень хотелось пойти навестить Ханну и предложить свою помощь, может, отнести печеных бобов или кукурузную лепешку с джемом. Но она понимала, что все это — просто предлог для того, чтобы увидеть Тая, а Делия не хотела лгать самой себе.

Бах! Теперь она стукнула по собственной голове.

Прошло уже три недели с того дня, как Тайлер вытащил ее из реки. Хотя все это время она не видела его, не было ни минуты, чтобы она не думала о нем, не вспоминала его поцелуи. Она все еще чувствовала жар его губ, такой сильный, словно они оставили на ней жгучую печать. Ее привело в ярость, что он мог так поступить с ней — будто она с готовностью ответила бы на его сексуальные домогательства. Она злилась и на себя за то, что все еще любила его, за то, что ответила на его поцелуи и так желала его. Может, она как раз такая, как он о ней думает — не лучше грошовой шлюхи, с которой мужчина наспех проводит часок — другой.

Бах! Теперь ее ярость обрушилась на голову Нэта. Нэт, ее так называемый муж, все еще спит на тюфячке. Он даже в щеку ее не поцеловал, уходя на целых пять дней. Может, они и не любят друг друга, но все-таки они муж и жена. Может, если бы Нэт стал ее настоящим мужем, она смогла бы вычеркнуть Тайлера Сэвича из сердца и памяти!

Раз — бах! Два — бах! Три — бах!

Топор, которым работала Делия, был из хрупкого железа: оно легко трескалось в холодную погоду. К тому же таким тяжелым топором не размахнешься. Делия не заметила, что топор расшатывается на топорище все сильнее и сильнее с каждым ударом... пока он не соскочил.

Он взлетел в воздух, порвал юбки и впился Делии в бедро. Она стояла, глядя в шоке на обезглавленное топорище и ничего не чувствуя. И вдруг острая, непереносимая боль вырвала крик из ее груди.

Она прижала руку к бедру. Оно было залито кровью. Отбросив топор, она допрыгала до колоды, чтобы прислониться к ней. Боль была такой сильной, что у нее потемнело в глазах и перехватило дыхание. Она стиснула зубы и подняла юбку, содрогаясь от того, что ей предстояло увидеть.

То, что предстало ее глазам, так ужаснуло ее, что она чуть не упала. Из большой и глубокой раны текла такая темная кровь, что казалась почти черной. Дрожа, она сжала бедро, пытаясь унять кровотечение.

Она услышала, как открылась дверь, и высокий голосок Мэг позвал ее. Делия открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Перед глазами мелькали черные круги. Она увидела, как побелело от ужаса лицо Мэг.

— Доктор Тай... Он... ребенок... у Ханны Рандольф...

Потом она погрузилась во тьму, но еще различала две тоненьких полоски света, а вскоре померкли и они.

Минуту, а может, и секунду спустя Делия почувствовала у себя на щеке чьи-то влажные губы. С усилием открыв глаза, она увидела рядом с собой маленькое заплаканное личико.

— Ты топором поранилась? — громко прошептала Тилди. — Ты что — хочешь, чтобы у тебя тоже была деревянная нога, как у папы?

Делия улыбнулась, а может, ей это только показалось. Потом мир снова погрузился во тьму.

Доктор Тайлер хотел бы унять дрожь в руках, когда он накладывал жгут на пораненное бедро Делии. Он старался не думать о том, что войди топор хоть на дюйм глубже, он повредил бы артерию, и Делия истекла бы кровью раньше, чем он успел придти на помощь.

Господи, что она с ним делает? Как он старался оградить себя от нее, держаться как можно дальше, чтобы она не могла причинить ему боль. Но все это было бесполезно — он слишком, глубоко во всем этом увяз. Делия словно затеяла пляску со смертью, убеждая его в том, что если она умрет, он не переживет этого.

Против воли, он погладил ее окровавленными пальцами. Ее ногу свело от боли, и Тайлер был готов отдать свою, лишь бы облегчить ей боль. Он вдруг осознал, что Делия для него дороже жизни. Ради нее он был готов на все. На все.

Веки ее дрогнули.

— Тай?

Он наклонился к ней, прижался губами к ее лбу.

— Я здесь, любовь моя.

— Топор сломался. И поранил мне ногу.

— С тобой все будет хорошо. Сейчас я зашью рану. Но сначала внесу тебя в дом.

Он закинул ее руки себе на шею и осторожно поднял ее, но она все равно вскрикнула. Тайлер подумал, что Делия опять потеряла сознание, пока он нес ее в дом и укладывал на постель, но когда он взглянул на нее, глаза ее были открыты, хотя и темны от боли.

— Прости, что я все время попадаю в какие-то истории, Тай. Я всегда доставляю тебе столько беспокойства.

— Я привык тревожиться за тебя, — сказал он, гладя ее по щеке, — похоже, ты неотделима от неприятностей.

Слабая улыбка появилась на губах Делии, и она прикрыла глаза. Тай обернулся к Мэг. Она появилась в дверях, держа за руку Тилди.

— У твоего отца есть ром или бренди?

Мэг покачала головой.

— Это такая большая бутылка с лекарством?

— А-а, ну да. Наверное, это оно и есть. Принеси еще кружку, и поставь на огонь воду.

Мэг вернулась с бутылкой бренди и кружкой.

— Теперь уведи Тилди, ждите в соседней комнате, И закройте дверь.

Тайлер налил кружку до краев.

— Теперь ты у нас опьянеешь, крошка Делия.

— А ты не изнасилуешь меня? — она снова с трудом улыбнулась.

У Тайлера перехватило горло. Он не мог ей ответить, не мог даже улыбнуться в ответ.

Несмотря на ее протесты, он безжалостно вливал ей в горло бренди, пока она чуть не испустила дух. Он тщательно промыл рану, прежде чем зашивать ее. Делия застонала лишь один раз, пока он зашивал ее костяной иглой, хотя все время была в сознании. Работая, он все время разговаривал с ней, убеждая девушку, что такой терпеливой пациентки еще и не видывал.

С помощью Мэг он нашел у Нэта запас табака — свернутые в трубочку листья для курения или жевания. Раскурив листья, Тайлер смешал их с растертыми грибами-дождевиками, которые достал из докторского саквояжа, обложил этой смесью рану и перевязал ее. Закончив все, он встал рядом с Делией, бесстрастно глядя на нее.

Делия подняла на него свои золотистые глаза, слегка замутненные болью и выпитым бренди.

— Только не ругай меня, Тай, — пробормотала она.

— Мы потом обсудим твою беспечность, — сказал он.

— Это была не моя вина... А почему ты не у Ханны?

— Она родила час назад. Девочку.

— Ох, как славно! Как бы мне хотелось тоже родить ребенка.

Тут она, кажется, добавила «твоего ребенка», но Тайлер сомневался, что правильно расслышал: уж очень невнятно она бормотала.

Он осторожно сел рядом с ней и прислонил ее к своей груди. Ее волосы рассыпались, покрыв его, как черный кружевной веер. Он обхватил ее талию, положив руку ей на живот. Она отвела его руку и сравнивала его темные длинные пальцы со своими — тонкими и белыми. Вдруг она пьяно хихикнула.

— У тебя волшебные руки, Тай. Я с самого начала заметила эти чудесные руки и влюбилась в тебя, дура этакая.

Смущенный ее словами и теми пугающими чувствами, которые они пробуждали в нем, Тай сжал ее руку. Положив их переплетенные пальцы на ее бедро, он сменил тему.

— Несколько дней у тебя будет очень сильно болеть нога. Ты должна потерпеть. Может, послать кого-нибудь за Нэтом? Чтобы он вернулся.

Она вздрогнула и покачала головой.

— Нет, Тай. Не делай этого. Не посылай за Нэтом. Пожалуйста.

Тайлер ощутил холодок страха. Может, она боится, что Нэт выругает ее за неосторожность? Нет, это не может вызвать в ней такой ужас, такую панику. Он бессознательно крепче прижал ее к себе.

— Делия, почему ты так боишься Нэта? Он что — бьет тебя?

Она покачала головой.

— Нет, нет... Меня отец поколачивал. А Нэт до меня вообще не дотрагивается, — она невесело усмехнулась, — то есть совсем.

Он посмотрел ей в лицо. Ее золотистые глаза пронзали его сердце.

— Нэт не любит меня, Тай. Он все еще любит свою жену. И ты не любишь меня. Никто не любит меня, Тай.

Он чувствовал, как бьется ее сердце под его рукой. Его грудь вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась. От его дыхания шевелились завитки ее волос. Ее кожа была такой бледной... ее губы... ее губы... у Тайлера закружилась голова... Он должен ощутить вкус этих губ.

— Почему ты не любишь меня, Тай?

Его губы шевельнулись, но... он боялся, так чертовски боялся...

— Господи, Делия, я...

«... люблю тебя».

Слова, чуть не сорвавшиеся с языка, так и остались в его душе.

«Я люблю тебя».

***

Делия распахнула дверь, чуть не задев хмурого Тайлера. Он стоял перед ней и выглядел невероятно привлекательным и сильным в своей охотничьей рубашке, открытой почти до пояса, в плотно облегающих бриджах из оленьей кожи и в сапогах выше колен.

— Какого черта ты встала? — спросил он.

Как всегда, при одном взгляде на него она вспыхнула. С этим она ничего не могла поделать. Пытаясь скрыть смущение, она провела языком по губам, чем привлекла к ним его внимание.

— Ох, Тай! Я не могла больше лежать в постели. К тому же вечером возвращается Нэт, и мне надо кое-что сделать по хозяйству.

Его глаза не отрывались от ее губ. Тайлер стиснул губы, нахмурился, и глаза его потемнели. Не слушая ее возражений, он поднял Делию на руки и понес в спальню. Ей всегда очень нравилось, когда он обнимал ее, прикасался к ней. Через минуту ее щека прижалась к его широкой груди. Грубая ткань охотничьей рубашки была теплой и пахла им.

Будь он проклят!

— Тай, опусти меня на пол, — закричала она.

— Сейчас.

Делия подозревала, что он швырнет ее на постель как мешок с репой. Но он опустил ее очень осторожно и положил руку ей на лоб.

— Черт, Делия у тебя лихорадка.

— Просто мне жарко, я весь день работала. — Она приподнялась на локте. — Тай, мне надо так много сделать...

Он заставил ее лечь.

— Нэт сегодня не вернется. Начинается большой шторм, шлюп не выйдет в такую погоду.

Делия посмотрела в окно. Черные тучи собирались на небе, клубились над горами. В воздухе пахло солью и сыростью — от моря и от дождя. В кронах деревьев свистел ветер, заглушая шум, доносящийся из амбара, где девочки перебирали зерно, которое намолотил их отец четыре дня назад.

Тайлер взял Делию за подбородок и повернул к себе ее голову.

— Дай мне слово, что останешься сегодня в постели.

— Но...

Он закрыл ей рот ладонью. Его прикосновение было теплым и мягким. Делия еле удержалась от того, чтобы не прижаться к его руке губами и не поцеловать ее.

— Обещай, Делия.

Она медленно кивнула.

Он убрал руку.

— Теперь скажи, что тебе надо еще сделать по хозяйству, и я все сделаю.

Она недоверчиво округлила глаза.

— Ты будешь делать женскую работу?

— Для тебя — да. Только никому не говори, я просто не переживу этого.

Она лежала в постели все время, пока он занимался хозяйством. Иногда она подремывала, потом просыпалась, а когда он разговаривал с девочками, звук его голоса снова убаюкивал ее. Она и представить себе не могла, какое это блаженство — просто знать, что он здесь, в доме, рядом с ней. Он принес ей чашку чая с мятой, сел на краешек кровати, они пили чай и разговаривали. Нет, в этом разговоре не было ничего захватывающего, но Делия никогда еще не была так счастлива.