Избранники Небес

      - Не слушайте его, люди! Не внемлите его словам!
      Откуда он знает, что пирамиды целы? Это же сатана в человеческом обличии! Он всех нас загонит в преисподнюю... Не следуйте за ним.... Вы все погибнете! Пусть Земля разрушилась. Пусть мы все погибнем, но мы не отдадим свои души дьяволу!
      Слова лже-прорицателя тронули ранимые душы многих людей. В суеверии своем они поддались давлению безумного старика.
      Пока юный интеллектуал пытался образумить народ, наряду с этим в Гизе происходили мистические явления. Группа египтологов, расположившихся вблизи пирамид с научно-исследовательскими целями, чудом уцелела после крушения на Земле. Ночь рокового дня они провели в своем лагере, разбитом в северной стороне Хеопсовой пирамиды, и наутро их разбудили очередные аномальные явления. Было около пяти часов утра, когда протяжный рев разбудил всех археологов. Поблизости не было ни единого источника, который мог бы вызвать этот шум. И только позднее люди осознали, что ор этот исходил от Сфинкса. Казалось, он вдруг пробудился от многовековой дремы и заголосил звериным ревом. Затем этот душераздирающий вопль стих и взамен его явился чей-то голос, он все также исходил от колоссального монумента. Незнакомец говорил медленно и внятно, а главное - на языке древних египтян. Это походило на послание... эпистолу от древней цивилизации. И гласило оно следующее:
      К нему в тот день пришло неведомо виденье...
      И сущность яви он прозрел лишь в сновиденье...
      Спустя года он вдруг обрел презрение...
      И племени рабов принес он избавление...9
      Друзья былые, став горделивыми врагами,
      Во тьме народ с собою приведут стадами.
      Решив последовать великими шагами,
      Откроют тайну, скрытую веками.
      К Амону-Ра сведут их все пути,
      Ладьи в склепах сумеют здесь найти.
      Письмо жреца мудрец осилит там, прочти,
      И к небесам решат все взоры возвести...
      Пророка именем назвали этого юнца,
      Другое имя перешло к нему от мудреца.
      Умом и красотой она добьется первенства венца,
      Но славою своей лишится друга-гордеца.
      Поклонник старины немедля должен в путь уйти,
      Чтобы из града богородицы10 врагов от рук толпы спасти.
      Царь флота встретится с соседями в пути,
      Лишь он поможет ладонийцам родину спасти.
      На перевод этого загадочного послания египтологи потратили весь день и только к утру следующего дня стали ясны их последующие действия. Двое из семи археологов решились тронуться в путь, в город Мут, куда указывало таинственное сообщение. Отыскав среди поуверэнджинов самый пригодный для такого путешествия, они пустились немедля в дорогу.
      Оставив энергомобиль в незаметном для людских глаз месте, любители старины просочились в толпу. Откуда-то издалека доносился мужской голос, с патриотической интонацией призывающий к борьбе. Вре
      менами в толпе слышались одобрительные возгласы, но хриплый голос второго оратора вызывал у людей негодование. Египтологи доктор Адриан Луцио Калветти и его помощник Луи Жармен Бродель приступили к поискам избранных.
      - Отчего это вдруг мы должны довериться тебе?
      Сам-то ты кто будешь, молокосос?
      Дэниел был оскорблен выкриками непримиримых людей, но решил умерить свой пыл и растрачивать энергию и красноречие с умом.
      - Вам кажется, я слишком молод, чтобы стать пред
      водителем? Что ж, выберите среди вас зрелого человека, согласного с моими суждениями, и пусть он правит вами, - он выждал минуту, однако никто не решался. - Ну же, смелей!
      Гатеридж шагнул вперед, намереваясь спуститься с капота. Поскользнулся о замороженную поверхность поуверэнджина и чуть было не рухнул на землю. Он изранил бы себе лицо, если бы не его недавно обнаруженная одаренность левитировать. Вовремя проявившийся талант спас его от ушиба, но чуть не привел к гибели. Увидев мистическое явление полета, люди, стоящие поодаль, попятились назад. Коннор, лже-прорицатель, ликующе взвизгнул:
      - Он раскололся, раскрылся... Господь показал
      нам истинное лицо этого праведника... Вы убедились, что это сатана! В огонь его! В огонь! Сожгите его! Испепелите нечистую силу!
      - Нет! Не слушайте его! Это просто...
      Юный интеллектуал попытался объяснить происшедший казус, однако обезумевшая от суеверия толпа не желала слушать его. Среди нее были и сочувствующие молодому человеку, но никто не осмелился усмирить буйствующих. Коннор подтолкнул его в объятия людей, дабы свершить расправу без следствия и суда. Мученика, проклиная и колотя, потащили к костру.
      - Гатеридж! - крикнула Эллен, все это время си
      дящая в машине. - Не смейте к нему прикасаться!
      - А-а! Вот и подружка сатаны. Порождение зла,
      похоти и разврата... Хватайте ее! Палите и ее! Покончим со злом раз и навсегда.
      Браун не успела опомниться, как очутилась в руках разъяренной толпы.
      - Пустите меня, грязные отродья...
      Однако ее мольбы и угрозы не были услышаны. Она вмиг очутилась возле своего злополучного друга. Еще минута - и от юных талантов осталась бы одна зола.
      - Словами одичавших людей не остановить. Нуж
      ны действия! Поспеши, Луи, надо добраться до нашего поуверэнджина.
      Египтологи покинули арену возмездия. Только лишь диво могло усмирить брожение умов. Новость о целостности пирамид спасла бы чиппинг-нортонцев. Поуверэнджин легонько завибрировал, поднялся ввысь и моментально очутился над головами взбешенной публики. Взоры всех обратились в небо. Крики приутихли, и ярость сменилась изумлением. Энергомобиль приземлился, и рядом с ним показались два субъекта. По номерному знаку присутствующие определили, что машина была из Гизы. Эта новость тут же облетела всю толпу.
      - Кто вы такие? - приблизился к ним подозритель
      ный Коннор.
      - Меня зовут Адриан Луцио Калветти. Это мой по
      мощник Луи Жармен Бродель. Мы египтологи и прибыли из Гизы. Во время сейсмических сдвигов мы занимались исследовательскими работами.
      - Пирамиды целы? - нетерпеливо спросил пожи
      лой бунтовщик.
      - Когда мы увидели это странное явление природы,
      мы подумали...
      - Пирамиды целы?
      Навязчивый вопрос Коннора на сей раз окончательно сбил с мысли Адриана.
      - Да.
      Вздохи облегчения и жалостные оханья пробежали в ряду недавних душегубов. Археологи были живым свидетельством правдивости слов обвиненного во лжи, невезучего оптимиста. Державшие его мужчины боязливо расступились. Браун стояла рядом с ним. Лицо оратора было в синяках и ушибах, а из трещины на губе сочилась алая кровь. Подруга по несчастью приковыляла к нему.
      - Думаю, пока пираньи милосердны, надо сматы
      ваться отсюда.
      Гатеридж ничего не ответил. Он злился на свою неудачливость и неумелость. Интеллектуальные соперники двинулись к избавителям. Люди безмолвно расступались, освобождая для них проход. В конце тропы, окаймленной вереницей зрителей, их ожидали спасители.
      - Благодарю, мистер Калветти, и вас, мистер Бро
      дель, за оказанную помощь.
      Собравшись в более спокойной обстановке, Гатеридж высказал свои слова признания. Они сидели вокруг костра, разожженного возле поуверэнджина изобретателя. Доктору Калветти было лет под сорок. Темные, не тронутые сединой, кучерявые волосы, красное от загара обветренное лицо с маленькими, черными, как угольки, острыми глазками. Прямой, немного большой нос и тонкие губы. Его проницательный взгляд говорил об остроте его ума, а медленная речь о силе мышления. Луи Бродель являл противоположность своему начальнику. Он был на десяток лет моложе Калветти, чуть ниже первого ростом, и плотнее. Светло-карие пытливые глаза, загорелая кожа, резкие черты лица и длинные каштановые волосы. Застывшая на губах улыбка любителя избитых шуток выражала его характерную черту - подтрунивание над всеми. После земной катастрофы его насмешливый тон немного поубавился. Так, сидя в кругу возле греющего и дымящего костра, новые знакомые оценивающе присматривались друг к другу.
      - Так значит гробницы все же не разрушены? - пос
      ле непродолжительной паузы поинтересовался Гатеридж.
      - Да, но только первая из сооруженных сохрани
      лась в своем первозданном виде. На других же есть небольшие смещения каменных блоков.
      - Хеопсова гробница, - задумчиво протянул чип
      пинг-нортонец. - Слышишь, Эллен? Я ведь говорил, что именно эта усыпальница...
      - Да-да, ты у нас всезнающий грамотей и предска
      затель. Это ты во сне увидел или же...
      - Перестань подтрунивать. Я не давал тебе ни пра
      ва, ни повода, - сердито проворчал Дэниел.
      - Простите, что задела вашу гордыню, всемилости
      вый вы наш...
      - Ну, знаешь ли...
      - Тише, ребята, поубавьте ваш пыл, - жестом ос
      тановил Луи начавшуюся ссору старых друзей. - Вы ругаетесь как брат и сестра.
      - Еще чего! Быть его сестрой!
      - Не хотел бы я иметь такую занудную и чопорную
      сестренку...
      - Это я-то зануда? На себя погляди...
      - Хватит! - повысил голос Калветти. - Сейчас не
      до ссор. Вы же взрослые люди. Лучше расскажите нам, кто вы, откуда вы и как узнали о Хеопсе?
      - Кто мы? - рассмеялся Дэниел на вопрос египто
      лога.
      - Думаю, многие нас знают. Мы бывшие друзья из
      Чиппинг-Нортона...
      - Бывшие друзья? Скорее всего враги! - поправил
      тот собеседницу.
      Археологи переглянулись.
      - "Друзья былые, став горделивыми врагами",
      процитировал Калветти на коптском языке фразу из загадочного послания. Он произнес это шепотом, хотя был уверен в том, что молодые не знают языка древних египтян.
      - И что это значит, сэр?
      Египтологи были удивлены тем, что интеллектуалы поняли их.
      - Позвольте узнать ваши имена.
      - Элинор Мэриан Браун.
      - Дэниел11 Мозес12 Гатеридж.
      Эрудиту показалось, что новые знакомые чуть отпрянули, узнав его имя.
      - "Пророка именем назвали этого юнца"...
      - "Другое имя перешло к нему от мудреца", - за
      кончил Бродель фразу.
      - Да что с вами такое? Шарахаетесь от каждого
      нашего слова, все время что-то бормочете на коптском.
      - Думаю, лучше будет раскрыть вам истину.
      Калветти пересказал про странное сообщение, исходившее от Сфинкса. Не забыв при этом зачитать и само послание.
      - Послание Агивы! - прошептала Эллен.
      - Кого? - разом спросили все трое.
      - Агивы...
      - Но с чего это ты решила, что это именно он?
      - Я знаю... я это чувствую... это может исходить
      только от него.
      Гатеридж задумался.
      - А кто такой этот Агива?
      Чиппинг-нортонцы не хотели раскрывать тайну, но положение вынудило их сделать это.
      - Восемь лет тому назад, когда...
      - ...когда мы были еще друзьями, Гатеридж на мой
      день рождения подарил мне портативную рацию. Антиквариат, да еще и по безумной цене.
      - Просто чтобы поддерживать постоянную связь...
      - Возможно, Гатеридж боялся потерять меня из
      виду, или для того, чтобы выведать мои секреты, но не в этом дело. В ту самую ночь, мы подключились к связи. Спустя несколько минут в эфире вместо голоса Гатериджа я услышала чей-то незнакомый голос.
      - Я тоже услышал его. Незнакомец говорил на
      чуждом языке. Затем послышался голос и второго. Во время разговора очень часто повторялось слово Агива. По звучности и интонации произношения данного слова мы решили, что это было имя одного из говорящих...
      - Потом произошло нечто необычное, - продолжа
      ла Браун. - Этот самый Агива ясно произнес наши имена... и затем неожиданно заговорил с нами на английском.
      - Правда? - недоверчиво посмотрел на них Брод
      дель. - И что же он поведал?
      - Думаю, об этом мы умолчим. Главное сейчас
      это то, что послание, о котором вы говорили, исходило именно от него от Агивы.
      - Дело ваше, - пожал Калветти плечами. - В нашу
      задачу входило "спасти вас от рук толпы". Теперь решайте сами, каким образом уговорить людей следовать за вами к пирамидам. Либо вы сломите твердыню упорства народа, либо все здесь вымрут не только от холода, но и от голода. Люди смогут продержаться без провианта еще день или два, не больше.
      - В Гизе есть продовольственный склад, исполь
      зуемый во время научно-исследовательских работ. Он частично разрушился, но думаю, нам удастся извлечь оттуда провиант. Его должно хватить на несколько месяцев, - осведомил Бродель.
      - Месяцев? Это хорошо. Полетим в Гизу... Вот
      только что мы будем делать дальше? На этот счет у
      меня еще нет никаких планов.
      Гатеридж был в замешательстве. В наступившем безмолвии к Эллен пришла решимость.
      - Думаю, первостепенное - это уговорить варваров
      следовать за нами. А развязка этого узелка сама откроется нам...
      Г л а в а 9
      ВЛАДЕНИЯ ФАРАОНА ХУФУ
      Не бойся врагов - в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей - в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных - они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство.
      Эберхард
      Долго блуждает душа, прежде чем достигнет того, к чему она стремилась. Столь длительным был и путь, который нашим героям предстояло пройти. Но прежде, чем мы вернемся в действительность, читателю предстоит увлекательное путешествие в прошлое, чтобы познать истину будущего.
      - Он сегодня опять не в духе.
      - Я знаю. И в эти дни лучше не попадаться ему на
      глаза.
      - Отчего светлейший так озлобился?
      - Сон... Виденье...Призрак.... Или внезапное проз
      рение... Не знаю, что так огорчило нашего фараона.
      - Кто сегодня прислуживает ему?
      - Как всегда, его любимчик.
      - Финиан? Ведь вчера правитель прогнал этого наг
      леца...
      - Это было вчера, мой друг. Сегодня этот льстец и
      обольститель людских умов вновь у трона властелина.
      Второй фараон четвертой династии правителей представлял верховную власть Верхнего и Нижнего Кемта13. В отличие от царя Снофру, доброжелательного и милосердного правителя, сын был грубого нрава и деспотических наклонностей, отчего выглядел тираном в глазах народа. Фараон Хуфу14 прославился не только великими сооружениями, построенными в его правление, но и как искусный военачальник. Он возглавил походы в Синай, Нубию и Ливию, вследствие чего стал узурпатором и деспотом не только в глазах собственных подданных, но и порабощенных народов.
      Сидя на троне в зале своего царского дворца, фараон Хуфу размышлял о своих дальнейших планах. Он был средних лет, невысокого роста, крепкого телосложения и малость полноват. Головной убор фараона скрывал его поредевшие короткие волосы. Чуть более светлая кожа отличала властелина от остальных египтян. Выпячивающийся подбородок, прямой нос, поджатый рот с полными губами и хитро суженные темные глаза - таков был портрет великого властелина Кемта. Легкое белоснежное одеяние без рукавов украшала вышивка золотом. С шеи свисала золотая цепь и медальон с изображением Амона15 верховного Бога египтян и покровителя фараонов.
      - Финиан!
      - Да, мой повелитель...
      - Подойди ближе.
      Мускулистый смуглый слуга, облаченный лишь в набедренную повязку белого цвета, приблизился к трону фараона. Он покорно поклонился, ожидая повелений своего господина. Длинные черные волосы обрамляли его продолговатое лицо и скрывали взор плутовских черных глаз. Придворному слуге было восемнадцать лет, но несмотря на столь юные годы он был силен и остроумен. Всего за пять-шесть месяцев из простого крестьянского парня он пробился в личные слуги фараона. Своим льстивым языком, покладистостью и даром в любых делах проявлять остроту ума он за короткий срок сыскал благоволение властелина и популярность при дворе.
      - Жуткий сон явили мне боги вчерашней ночью...
      - Я вижу, этот сон встревожил вас, правитель. Рас
      скажите его мне, и я постараюсь истолковать его. Поверьте, я смогу избавить вас от неприятных впечатлений, оставшихся после этого виденья.
      Властелин долго не думал. Он хотел поведать кому-нибудь о своем сновиденье, и единственным из подданных, кому он доверял, был Финиан. Жестом руки фараон велел охране удалиться из помещения. Шестеро стражников в золотых доспехах тут же покинули залу. За ними, отложив опахала из павлиньих перьев, последовали и нубийские рабы. Преданный слуга Финиан нетерпеливо крутился возле правителя. Присел на ступени у подножья трона и обратил взор к избраннику бога Амона.
      - Не человека, не животное увидал я сегодня во сне
      своем. Он как-то странно сиял весь изнутри. Глаза, лицо, и даже безволосая голова светились, будто осыпанные звездной пылью. Сначала сей незнакомец молчал, потом заговорил с сомкнутыми устами!
      - О боги! И что же поведал он, мой господин?
      - Сперва он бормотал магические цифры, затем ве
      лел мне вырыть у подножья моей усыпальницы тринадцать склепов.
      - Но для кого, мой повелитель?!
      - Не для кого-то, глупый мул, а для флота моего.
      - Мой властелин, какого бога вы узнали в нем?
      - Нет. Он не был одним из богов.
      - Тогда правитель, думаю, не станет прислуши
      ваться к веленьям самозванца.
      - Как сказать... - задумался фараон.
      - Но святейший, если вы погребете весь ваш флот,
      то Кемт будет беззащитен.
      - Не тебе судить, простолюдин! Я сделаю так, как
      мне подсказывает сердце.
      - Конечно же, правитель, - Финиан смиренно скло
      нил голову. - Вот только я не уразумел, отчего же владыка рассказывает этот чудный сон мне, а не жрецам, верховному сановнику Птаха16 или номархам17? Не лучше ли было поведать это вашим сыновьям?
      - Я расскажу им в свое время. Тебе же я велю на
      писать символы, увиденные мною в вещем сне.
      - С вашего дозволения, господин. Я позову цар
      ского писца...
      - Нет. Я уже написал их.
      - Мой повелитель, простите мою невежествен
      ность. Но я не пойму, что же в таком случае требуется от меня, вашего преданного слуги?
      - Вот именно, Финиан, - преданность. Этого я и
      жду от тебя. После окончания работ в склепах ты поедешь туда и нанесешь на стены те мистические цифры, которые я раскрою тебе перед отъездом.
      - Но повелитель, смогу ли я выполнить вашу свя
      тейшую волю? Ведь я безграмотен. Не лучше ли это исполнить царскому писцу?
      - Нет. Это должен сделать ты. Пока будут масте
      рить склепы, ты обучишься грамоте у жрецов Амона.
      Финиан дольше не осмелился противоречить своему господину. Он припал к ногам фараона со словами признательности и благодарности за оказанную ему столь высокую честь. Прижимаясь лбом к мраморному полу, он проклинал себя в душе за болтливый язык, а своего господина за сумасбродную идею.
      * * *
      Спустя шесть месяцев.
      - Ты слышал, что жрецы Амона учат Финиана гра
      моте?
      - Зачем?
      - Хороший вопрос. Ответ прост, и в то же время
      непостижим для наших умов, - Тэнэфор оглянулся из предосторожности. И никого не заметив рядом, продолжил: - Сам фараон велел ему обучиться письму.
      Этот тучный и пожилой сплетник управлял поварами царского дворца. Его собеседником был мужчина средних лет - Ариомин, племянник Тэнэфора, с помощью дяди пытавшийся попасть в свиту правителя. Лишь избранные удостаивались этой чести, и не каждому удавалось осуществить свою мечту. Уже шесть лет Ариомин лелеял надежду заполучить место личного слуги фараона, а с годами верной службы подняться на должность номарха в каком-нибудь из городов Кемта. Однако крестьянский сын Финиан, используя свой дар лести, хитростью заполучил желанное место, лишив Ариомина всякой надежды. Но тот решил не сдаваться и убрать своего соперника с этой привилегированной должности. Дворцовые интриги, злословие и козни могли изменить ход событий, а главное - лишить Финиана его места. Ради достижения желанной цели Ариомин старался сдружиться с сыном фараона - Хафрой18. Юный принц, как и его отец, был жестоким и бессердечным, с той лишь разницей, что не обладал могущественной властью. Преемником фараона Хуфу был его первенец Джедефра19. В отличие от отца и младшего брата, престолонаследник был милосерден и доброжелателен, хотя не был лишен и тщеславия. Правящему фараону его чадо напоминало отца - царя Снофру. Джедефра был фаворитом правителя, что бесило младшего сына. Хафра всей душой ненавидел брата, от этого чувства в мыслях зарождались коварные планы свержения брата с престола, прежде чем он станет правителем. Ухищрения, злобные сплетни, различные уловки - ничто не могло изменить решение фараона оставить престол Джедефре. И тем не менее младший сын не оставлял свою затею. Преемник фараона не ведал о планах брата и беззаботно поживал в своем мире. Большую часть своей жизни он провел в разъездах. Фараон Хуфу был не против его странствий. Он полагал, что это воспитает мужественность, своенравие и твердую решимость в его любимом сыне - необходимые качества для будущего властелина. Однако фараон ошибся в своих предположениях. Джедефра разъезжал по стране не в поисках приключений или забавы, а ища ответы на будоражащие его ум возвышенные мысли. Мирские заботы не беспокоили его, отчего поползли слухи, что принц будет полоумным и беспринципным фараоном. Свои злорадные мысли подданные держали при себе, из-за страха впасть в немилость владыки. Даже Хафра счел благоразумным помалкивать по этому поводу, решив безгласно строить интриги против брата.
      - Ариомин! Что ты тут делаешь? - спросил принц
      Хафра, заметив его у дверей своих покоев.
      Египтянин поклонился, выказывая почтение царскому сыну.
      - Мой господин, у меня есть для вас новость.
      - Новость? Какая же?
      - Думаю, лучше будет поведать вам об этом наеди
      не...
      Хафра испытующе посмотрел на доносчика. Жестом руки он велел сопровождающим его стражникам и свите остаться за пределами его покоев. Вошел в просторную и прохладную комнату и, подойдя к воображаемому трону, уселся. Вслед за ним вошел и верный слуга.
      - Я слушаю тебя.
      - Мой господин, один из личных слуг владыки
      обучается грамоте.
      - Ну и?
      Ариомин молчал, не ожидая, что реакция молодого принца будет такой равнодушной.
      - Это все, мой господин, - склонил доносчик голо
      ву.
      - И ты осмелился нарушить мой покой из-за этой
      никчемной новости? Ах ты, раскормленная, бестолко
      вая псина! Тебе было велено оповещать меня о происходящем во дворце. Какое мне дело до зловонного придворного слуги? - Хафра был зол, но старался казаться хладнокровным.
      Ариомин в мольбах упал на колени.
      - Простите меня, принц... Простите...
      Надменная улыбка тронула губы царского сына. Он брезгливо пнул буквально прилипшего к его ноге слугу и велел встать.
      - Ты знаешь причины, побудившие слугу обучаться
      письму?
      - Это приказ самого фараона.
      Принц Хафра удивленно приподнял бровь.
      - С чего это вдруг у нашего отца вспыхнуло чувст
      во добродетели?
      - Владыка всегда был снисходителен к Финиану...
      - Финиан?! Этот лживый и наглый прохвост?
      Юный принц из ревности недолюбливал этого слугу. Правитель проводил с ним больше времени, нежели со своими сыновьями. Ходили даже слухи, что как-то фараон спросил мнения этого крестьянского сына, что, как понимает читатель, было оскорблением достоинства принца Хафры. Великий фараон никогда не интересовался взглядами ни своих подданных, ни даже собственных детей, но обольстителю умов, Финиану, удалось снискать наивысшее расположение властелина к себе, отчего он стал врагом принца Хафры.
      - Ты знаешь причины этого поступка нашего влас
      телина?
      - Нет, мой господин.
      - Тогда чего же ты ждешь?! - нетерпеливо повы
      сил тот голос.
      - Сегодня ночью моя дочь и Финиан должны будут
      встретиться...
      - Твоя дочь? Калидэя? Я вижу, для достижения це
      ли тебя ничто не остановит.
      - На войне все средства хороши...
      - Ну что ж, даю тебе последний шанс, - снисходи
      тельно сказал принц. - Смотри, упустишь его, и места слуги фараона тебе не видать, как своих ушей.
      Ариомин молчаливо склонил голову и, не поднимая глаз, попятился к выходу.
      Тем вечером Финиан, получив весточку от своей возлюбленной Калидэи, нетерпеливо дожидался ее у дверей своей комнатушки. Он познакомился с суженой на дворцовой кухне. Знал, кто ее отец, но никогда не подозревал об его истинных чувствах к нему. Калидэя очаровала его с первого взгляда. Он был настолько объят пылкими чувствами, что не замечал некоторых странностей своей пассии. Несколько месяцев он чаял разделить с ней единое ложе. И вот долгожданный день наступил...
      В отдаленном конце коридора промелькнула тонкая девичья фигура, и Финиан нетерпеливо пошел навстречу. Стройная и грациозная, Калидэя своим обаянием могла вскружить голову кому угодно, даже членам царской семьи. Очень часто она пользовалась своей привлекательностью как оружием для достижения целей. Красивые и утонченные черты лица, длинные агатовые волосы и ласковые глаза того же цвета соблазнительно действовали на любого созерцателя ее красоты. И Финиан был не первым, попавшим в сети любви прекрасной искусительницы.
      - Ты пришла... наконец-то ты пришла...
      Взяв обожателя за руку, девушка побежала по коридору, словно перышко, сдуваемое весенним ветерком. Впорхнула в комнату и застыла. Поклонник прикрыл двери и замер в ожидании. Обольстительница распустила волосы и медленно подступила к нему. Она походила на пантеру, готовую прыгнуть на свою жертву. Дыхание египтянина стало тяжелым, а сердце забилось в бешеном ритме. Опустила плечики полупрозрачного платья изумрудного цвета и обнажила свои молодые упругие груди. Финиан, очарованный прелестями своей нимфы, шагнул к ней навстречу.
      - Я... - желал он выразить свои чувства, но преле
      стница, приложив тонкие и мягкие пальцы к его губам, тихо прошептала:
      - Не стоит тратить слов, Финиан. Сейчас не время...
      И прильнула к его губам нежным поцелуем. Пылко ответив, египтянин не заставил ждать свою возлюбленную.
      - Финиан, ты любишь меня? - завернувшись в про
      стыню, кокетливо спросила девушка.
      - Очень-очень...
      - Нет, вырази это лучше... по-другому... нежнее....
      Молодой человек склонился над своей нимфой.
      - Я люблю тебя, моя Калидэя. Люблю как никого
      на свете... Сами боги помогли мне завоевать твое сердце, и я благодарен им за самый большой дар - твою любовь. Ты моя удача, моя звезда... Стань же моей женой!
      Лицо девушки засияло и на румяных щеках заиграли ямочки
      - Замужество? Я подумывала об этом. Однако од
      ной любви в браке недостаточно. Должно быть и доверие.
      - Я доверяю тебе, как никому и никогда.
      - Правда? Тогда скажи, почему ты втайне обуча
      ешься письму?
      Выражение радости и блаженства исчезло с лица
      юноши. Он лег на спину и уперся взглядом в кедровый потолок.
      - Этого я не могу тебе сообщить.
      - Тайна? Значит, ты все же не доверяешь мне?
      - Тайна не моя и я не могу раскрыть ее.
      - Даже мне? - обиженно посмотрела Калидэя на
      него.
      - Прости, любимая...
      - Ах, так?! Тогда ты больше не увидишь меня!
      Девушка выскользнула из-под тонкой простыни и приблизилась к двери. Взяла с пола свой наряд, облачилась в него и собралась уже уйти, когда проход ей преградила статная фигура слуги фараона.
      - Не покидай меня, мой нежный цветок. Я не хочу
      потерять тебя.
      - Твое недоверие отдаляет нас друг от друга.
      - Калидэя, любимая, я ведь сказал, что это не мой
      секрет.
      - А мне все равно! Если ты хочешь, чтобы я жила с
      тобой, то должен безгранично доверять мне.
      Финиан удрученно вздохнул. Он не ожидал такого поворота дел и в безвыходности сдался.
      - Хорошо, я раскрою тебе эту тайну, но ты должна
      обещать, что будешь держать язык за зубами.
      - Конечно же, любимый!
      Обожатель наклонился к ней и прошептал все сведения, которыми располагал.
      - Всего лишь сон? - изумленно всплеснула девуш
      ка руками.
      - Тсс, не кричи так. Об этом никто не должен уз
      нать. Будь осторожна в своих речах и мыслях, - предупредил придворный слуга. - Во дворце повсюду доносчики, и если фараон узнает о моей болтливости, мне не миновать гибели.
      - Не волнуйся, дорогой. Я никому ничего не скажу.
      Калидэя вскоре ушла. И как вы думаете, к кому же направилась эта совратительница? Конечно же к отцу, первому сплетнику дворца!
      - Ты смогла что-нибудь разузнать?
      - Да, отец.
      - И что же?
      - Я раскрою секрет только тому, кто действительно
      нуждается в этой информации.
      - Ну что ж, будь по-твоему. А сейчас ступай, блуд
      ница, и вымойся после этого вонючего крестьянина. Да поторопись, через час мы должны быть у него.
      Калидэя, ничего не ответив, выполнила волю отца. Спустя час, умастившись и облачившись в свой лучший наряд, она шествовала за Ариомином в направлении покоев принца Хафры. Охрана не мешкая пропустила родственников в приемную. Гости долго ждали хозяина. Из соседней комнаты доносился девичий смех, сливавшийся со звуками мягкой мелодии арфы и аккомпанирующей ей звонким напевом флейты.
      Только спустя час младший сын фараона Хуфу удосужился принять "семью доносчиков". Их пригласили в гостиную, где на мнимом троне восседал царский интриган. Его белая юбка и жилет были расшиты золотом и драгоценностями. Короткие и обритые по бокам темные волосы украшала золотая нить, корона принца. Хафра был похож на своего отца, с различием лишь в выражении лица. Фараонову лику были свойственны властность и суровость, в сыне же проявлялись грубость и алчность. Хитро суженные черные глаза будто сверлили каждого человека, попавшего под его взор. Этот жестокий взгляд принца вызывал ужас в прислуге и повергал в трепет родню, поэтому, разговаривая с ним, мало кто осмеливался взглянуть ему в глаза.