Глава 19

Рейчел заворочалась, не просыпаясь, когда сильные руки подняли ее с сиденья кареты. Знакомый пряный запах говорил ей, что она на руках у Джерома. Она с трудом подняла отяжелевшие от сна веки. Вокруг было темно.

Рейчел вспомнила, что они уже останавливались один раз, чтобы пообедать в трактире. Уже тогда смеркалось. Под плащом на ней было только нижнее платье, поэтому она не могла показаться на публике. Ферри принес ей поднос с едой прямо в карету.

Из гордости она не стала просить Джерома разделить с ней трапезу, но в глубине души на это надеялась. Он лишь коротко сказал:

– Не беспокойся, что я испорчу твой обед своим нежелательным присутствием.

Задетая такой любезностью, она, разумеется, не стала настаивать на его обществе. Поэтому пока мужчины обедали в харчевне, она съела свой обед в гордом одиночестве, которое еще больше расстроило ее.

Пообедав, они снова тронулись в путь, и, убаюканная покачиванием кареты, она крепко заснула. И вот сейчас на руках у Джерома она оглядывалась и ничего не могла понять. Было так темно, что едва можно было разглядеть впереди темный силуэт какого-то дома.

Джером, неся ее на руках, вошел в обещанный охотничий дом. Помещение оказалось довольно просторным. Рейчел вопросительно посмотрела на него.

– Мы в Парнли, – сказал он, внося ее в уютную спальню.

Она с любопытством оглядела комнату, обставленную темной массивной мебелью.

– Так, значит, вот где у вас место для свиданий? Он стиснул зубы.

– Это один из моих охотничьих домиков, но в отличие от вашего дедушки я не пользуюсь ими для любовных свиданий. Вы первая женщина, которую я привез сюда.

Рейчел, куда более доверчивая, чем ее возлюбленный, обрадовалась, услышав его слова.

Она не видела никого из слуг, но одеяла на широкой, стоявшей на четырех столбах кровати были аккуратно застелены, как будто кто-то готовился к их приезду.

Он положил ее на постель, снял с нее зеленый плащ, перекинул его через руку и, блеснув улыбкой, сказал:

– Теперь вы моя пленница.

Рейчел осторожно отодвинулась подальше.

И вы привяжете меня к кровати?

Он слегка наклонился к ней и как-то странно вкрадчиво спросил:

– А вы бы этого хотели?

– О, нет, – закричала она в испуге. – Пожалуйста, не надо.

– Ну, значит, и не буду. Вы ведь не убежите.

– Что это вы так уверены! – тут же запальчиво заявила она. – Думаете, что настолько неотразимы.

– Я был бы счастлив с вами согласиться, но моя уверенность имеет более прозаичные основания.

– Какие же?

Джером окинул взглядом ее тело.

– На вас почти нет одежды.

– О! – застонала Рейчел, вспомнив, что на ней только нижнее платье.

Джером повернулся и вышел из комнаты, предусмотрительно прихватив с собой ее плащ.

Рейчел встала с постели, сняла платье и скользнула под одеяло.

Рассматривая резные столбы, поддерживающие полог над кроватью, она думала, придет к ней Джером или предпочтет общество Ферри, как во время путешествия? Она вспоминала о предыдущей ночи, проведенной в его объятиях, и ее охватывало волнение.

Теперь Рейчел полностью в его власти, это слегка пугало. Джером показал ей сегодня такое разнообразие настроений. Один Бог знает, чего ожидать от такого непредсказуемого человека.

Дверь открылась, и вошел Джером. Ее волнение росло, как грозовая туча в июньском небе. Рейчел повернулась к нему спиной, желая скрыть свое состояние. Она слышала, как он двигается по комнате, затем кровать скрипнула под его весом.

Она хотела откатиться подальше на другой край, но он успел схватить ее за рубашку и быстро развернул лицом к себе.

– Куда ж это вы? – спросил он, прижимая ее к своему теплому сильному телу.

Он был совсем раздет, и, чувствуя через рубашку его обнаженное тело, она затрепетала от страха и желания.

– Пустите, – слабо запротестовала Рейчел.

– Нет. Нам надо поговорить.

– Сейчас? Прямо здесь?

От смущения голос Рейчел дрогнул, и ее вопрос прозвучал с какой-то визгливой интонацией.

– Почему бы и нет? Кажется, в постели мы понимаем друг друга лучше, чем где бы то ни было, – Насмешливо заметил Джером.

– О чем бы вы хотели поговорить, ваша светлость?

На этот раз голос ее не подвел, в нем звучало достаточно холодности и иронии. Она не позволит ему догадаться, что от близости его обнаженного тела превращалась в дрожащий студень.

– О нас с вами. Чем скорее наступит день нашей свадьбы, тем лучше, моя дорогая.

– Этот день, ваша светлость, не наступит никогда.

– Ну зачем же так мрачно, – мягко возразил он. – Вы выйдете за меня замуж, даже если мне потребуется упрашивать вас целый год.

Его уверенность приводила ее в бешенство. Но, увы, похоже, оставшись с ней наедине, Джером сможет убедить ее в чем угодно. Рейчел решительно оттолкнула его, села на кровати и, натянув одеяло до самого подбородка, выпалила:

– Вам не хватит целой жизни, чтобы уговорить меня!

– Проклятие! Вы упрямы почти как я, – сказал он с досадой и грустно добавил: – Да поможет Бог нашим детям. Они наверняка будут упрямее осла.

Нашим детям?! Мысль об их детях наполнила Рейчел несказанной радостью. Ее глаза увлажнились, и она все смотрела куда-то в сторону, стараясь не встретиться с ним взглядом.

Джером приподнялся в постели, взял Рейчел за подбородок и повернул лицом к себе. Он улыбался, и глаза его напоминали бездонные голубые озера.

– Вам нравится думать о наших детях, не так ли? – спросил он бархатным голосом, и она почувствовала, что не в силах соврать.

– Да. Очень.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

О, как недолго она могла противиться и как неубедительно. Вскоре их поцелуи стали взаимными.

Он крепко прижал ее к себе. Рейчел всем своим телом чувствовала участившееся биение его сердца. И ей нравилось думать, что оно бьется так часто из-за нее.

Не выпуская ее из своих объятий, он оторвался от ее губ и сказал:

– Теперь, моя несравненная искусительница, – его теплое дыхание коснулось ее щеки, – перестань упрямиться и объясни, почему ты так неожиданно передумала выходить за меня замуж.

Она отбросила с лица волосы и с вызовом посмотрела на него.

– Вы мне ясно дали понять, что не хотите видеть меня своей женой. Вы же почти кричали «никогда и ни за что»! И вдруг такие перемены. И что же, вы ставите меня в известность, что собираетесь на мне жениться. Поймите, вы ни о чем меня не спросили. Вы решили – и все! Вы оказались хуже лорда Феликса.

– Разве? По-моему, вы ошибаетесь! – возразил он с неотразимой улыбкой. – Я никогда не пользуюсь мускусными духами. И не ношу бриллиантов, И кроме того, я готов поклясться, что женюсь не для того, чтобы потешить свое самолюбие.

– А вы на мне и не женитесь! Джером загадочно посмотрел на нее.

– Неужели?

Рейчел смутилась. Сегодня утром он был уверен, что никогда не женится на ней. Сейчас он был так же уверен в обратном. Как понять, что у него на уме?

– А вы? Что случилось с вами?

Джером задумчиво глядел на нее, как будто взвешивая все «за» и «против».

«Единственный ответ, которого я жду – «Потому что я люблю тебя», – не придет ему на ум», – с горечью подумала она.

– Моя совесть не позволила мне бросить вас на произвол судьбы.

Он кончиком пальцев погладил слегка ее щеку.

– Я никогда не боялся ответственности. И я в ответе за то, что скомпрометировал вас.

Гордое сердце Рейчел не могло вынести этого. Жениться по обязанности – надо же такое придумать? Меньше всего она хотела быть еще одной из многочисленных обязанностей Джерома. Неужели он со-.всем ее не любит?

Джером неотрывно смотрел на нее, глаза его потемнели от страсти.

Она повела плечами и поняла, что одеяло с них упало. Глубокий вырез ее сорочки почти полностью открыл грудь. Под его жадным, чувственным взглядом ее розовые соски набухли.

Вспыхнув, она закрылась до самого подбородка.

Он улыбнулся.

– Как жестоко скрывать от меня это прекрасное зрелище.

Джером забрался под одеяло и торопливыми пальцами стал освобождать ее от последних тончайших покровов.

Она попыталась оттолкнуть его руки, но протяжное и протестующее «Не-е-е-ет» переросло в стон упоения, когда его ладонь, скользнув под сорочку, легла на ее грудь.

Он поймал ее губы и горячим поцелуем сокрушил последние жалкие остатки ее сопротивления. Рубашка полетела в сторону, обнажив ее соблазнительное тело.

Быстрым и плавным движением он опрокинул ее на спину. Желание расцветало в ней, как подснежники под весенним солнцем. Его ласки заставляли ее стонать, извиваться и жаждать еще и еще.

Джером прервал поцелуй и посмотрел на нее. О, как много говорили его темно-синие глаза.

– Господи, какая же ты красивая! Ты самая красивая женщина на свете, – пробормотал он. – Скажи, что выйдешь за меня замуж.

– Не-е-е-ет.

И снова слабый протест перешел в стон удовольствия, потому что он провел языком вниз по ее шее. Продолжая целовать ее короткими нежными поцелуями, он двигался ниже и ниже.

– Пожалуйста, выходи за меня замуж. Рейчел ничего не ответила, а его губы уже ласкали ее грудь, кончики его пальцев медленно очерчивали круги на ее животе. Она выгнула спину, желая большего.

– Выходи за меня замуж, – повторил Джером, подняв голову, и язык его коснулся соска, губы нежно сжали розовый кружок и отпустили.

Ее дыхание перемежалось всхлипами, а он все мучил ее, возбуждая без утоления, и повторял:

– Выходи за меня замуж.

Рейчел изнывала от желания. Ее охватило безумие. Она во что бы то ни стала должна была утолить невыносимую жажду, сжигавшую ее изнутри. Но Джером только подстегивал ее ощущения и не желал помочь ей.

Вместо этого он, кажется, решил совсем свести ее с ума своими ласками.

Что ж! Ему это удалось.

– Выходи за меня, – прошептал он опять и слегка прикусил мочку ее уха.

– Нет, – упрямилась она. Наконец она взмолилась:

– Хватит, хватит...

– Выходи за меня.

– Нет!

Она застонала, тщетно пытаясь увернуться от его преследующих рук.

– Выходи за меня.

Больше она не могла вынести этих сладостных мучений.

– Да... да... – вырвалось у нее.

Но этого ему показалось недостаточно.

– Поклянись, моя сладостная искусительница, что выйдешь за меня замуж. Поклянись.

Ее тело готово было разорваться от дикой жажды удовлетворения, которое, она знала, ей принесет только он.

– Я... клянусь...

Тогда Джером взял ее, подняв на пик такого наслаждения, какого Рейчел и представить себе не могла.

После она лежала в его объятиях, купаясь в волнах блаженства, и с уверенностью решила, что человек, который с такой нежностью и страстью любит ее по ночам, не может быть к ней безразличен в другое время. Она прижалась к нему, успокоенная этой мыслью.

Время шло, а они все лежали обнявшись, наслаждаясь близостью и гармонией единства.

Наконец Джером сказал:

– К сожалению, моя дорогая, нам придется подниматься.

– Зачем? – спросила Рейчел испуганно, с неохотой расставаясь с безмятежным состоянием, совершенно недоступным ей прежде.

– После того, как мы насладились всеми удовольствиями брачной ночи, самое время официально закрепить наш брак. Йорк меньше чем в часе езды отсюда. Мы обвенчаемся в аббатстве сегодня же.

– Но сейчас, наверное, уже около полуночи.

– Всего только половина одиннадцатого.

Джером поднялся с постели и подошел к двери.

– Ты сумасшедший! – воскликнула Рейчел. – Ты же не станешь просить, чтобы нас обвенчали ночью.

Он немного подумал, а потом спросил:

– Почему бы и нет?

– Но зачем? Ты боишься, что я нарушу свою клятву?

– Нет, я только пытаюсь свести к минимуму возможные скандальные последствия. Если мы поженимся до полуночи, я смогу честно считать, что лишил тебя невинности в день нашей свадьбы.

Джером озорно, по-мальчишески улыбнулся, и от его улыбки душа Рейчел растаяла.

– Разумеется, я скоро забуду, что эти события случились не в традиционной последовательности.

Он вышел из спальни, но через минуту вернулся, держа в руках розовое платье, которое протянул Рейчел.

– Примерь вот это. Думаю, оно тебе подойдет. Это было простое платье, без всяких рюшей и вышивок, но в нем Рейчел по крайней мере могла показаться на людях.

Она надела его. Платье на удивление хорошо сидело и даже шло ей.

– Где ты его взял? – спросила Рейчел, поправляя наряд.

– Купил у горничной в трактире, где мы останавливались вчера на обед. Мне показалось, что платья этой девушки должны быть тебе в самый раз.

Рейчел было приятно, что Джером побеспокоился о ней, но она вспыхнула от ревности при мысли, что ее муж так внимательно рассматривал другую женщину.

«А кстати, зачем он вообще купил это платье? – подумала Рейчел. – Ах, Боже мой, ведь он уже тогда был уверен, что добьется своего!» И Рейчел в очередной раз покраснела.

– Конечно, не Бог весть как элегантно, но это самое лучшее из того, что я пока могу тебе предложить. – Джером взял Рейчел под руку и вывел в гостиную. – Мы отправимся сразу же, как приедет Морган.

– Кто такой этот Морган?

Макси с громким лаем ворвался в гостиную, приветствуя хозяйку. Рейчел нагнулась и приласкала своего любимца.

Джером насторожился, услышав донесшийся с улицы цокот копыт.

– Скорее всего, это он.

Через минуту дверь гостиной распахнулась, и на пороге появился Благородный Джек.

– Боже праведный! – удивленно воскликнула Рейчел при виде разбойника. – Что вы здесь делаете?

Она бросила взгляд на Джерома и поняла, что он совсем не разделяет ее удивления. Он спокойно и приветливо сказал:

– Ты приехал позже, чем я ожидал. Разбойник с упреком взглянул на него.

– Ты, конечно, не счел нужным меня предупредить. Устроил спектакль в Уингейт-Холле и теперь ждешь, когда я примчусь за объяснениями.

Благородный Джек повернулся к Рейчел и поклонился.

– Надеюсь, он собирается поступить, как вы того заслуживаете, миледи?

Смутившись, она спросила:

– О чем вы?

Но прежде чем разбойник успел ответить, Джером сказал:

– Ты явился как раз вовремя, Морган.

– Морган? – удивленно повторила Рейчел. Благородный Джек улыбнулся ей.

– Прошу прощения. Меня еще не представили вам.

Он выжидательно посмотрел на Джерома. Тот вздохнул:

– Познакомься, дорогая. Это мой брат, лорд Морган Парнелл.

– Ваш... но это ведь Благородный... Джером оборвал ее:

– Благородного Джека больше не существует. Он исчез навсегда. Не правда ли, Морган?

Молодой человек натянуто улыбнулся и, пожав плечами, сказал:

– Ну, если ты так на этом настаиваешь. Как мы и договаривались, к вашему согласию я присоединяю свое – сменить жизнь разбойника на более размеренную и благопристойную.

Рейчел надеялась, что Джером объяснит ей, в чем заключался их договор с братом, но он только ласково спросил Моргана:

– Будешь свидетелем на нашей с Рейчел свадьбе? Морган улыбнулся и кивнул.

– С удовольствием, но прежде я должен переговорить с тобой с глазу на глаз, Джером.

Братья вышли из дома в темноту. Морган сказал:

– Ты выглядишь вполне счастливым для человека, который устроил такой грандиозный скандал, Джером. Рассказы о вашем изумительном отъезде из Уингейт-Холла разнеслись по округе со скоростью ветра. Что на тебя нашло? Сначала ты говоришь, что ни за что не женишься на Рейчел, и через несколько минут – чуть ли не насильно увозишь ее. Поговаривают, что ты даже отбивался от верных слуг рода Уингейтов. Ну это уж, думаю, байки.

Джером рассмеялся:

– Я был готов на что угодно, лишь бы ты перестал разбойничать. Ты ведь обещал мне изменить свой образ жизни, если я женюсь на ней. Надеюсь, ты сдержишь слово. Пока непохоже. Шутки все те же. Признайся, про, слуг сам придумал?

Морган, разумеется, пропустил вопрос мимо ушей.

– Я всегда держу слово. Не беспокойся.

Джером облегченно вздохнул. Наконец-то ему это удалось! Теперь он поможет брату привыкнуть к нормальной жизни и перестанет болеть душой. Ведь он любил Моргана больше всех на свете.

Морган пристально смотрел на Джерома:

– А что насчет других причин? Ты так мгновенно переменил решение. Безрассудство, знаешь ли, не твоя стихия. Я хочу знать правду. Что случилось?

– Ты оказался прав. Кто-то пытается убить Рейчел.

Джером рассказал Моргану об отравленном молоке, предназначенном для Рейчел. – Проклятие! – вскричал тот. – Кто же этот мерзавец?

– Ну, такая возможность была у многих. Так сразу не скажешь. Флетчер там крутился. Может, подкупили кого? Вот и про брата ее, Джорджа, пока ничего не ясно. А предполагать можно все, что угодно...

Морган выругался.

– Я просто обезумел от страха за нее, когда увидел этих мертвых котят и все понял. Выглядел я, наверно, ужасно и соображал плохо, – признался Джером. – Я понимал только, что должен немедленно увезти Рейчел из Уингейт-Холла, невзирая ни на что.

Морган в задумчивости посмотрел на брата, а потом спросил:

– Ты сказал ей?

– О том, что кто-то пытался ее убить? Нет. Зачем? Лишние страхи. Да и про котят не хотелось говорить, она бы так плакала. Это ничего не решает. Я сам обо всем позабочусь.

Морган нахмурился:

– Ты думаешь, она будет в безопасности у нас в «Королевских Вязах»?

Джером побледнел при мысли, что человек, который желал ее смерти, может попытаться убить ее и в поместье мужа.

«Если это Флетчер, – рассуждал Джером, – то он вряд ли повторит свою попытку»., Бедфордвдир, где располагалось обширное поместье Парнеллов, находится очень далеко от Йоркшира. Флетчер слишком большой трус, чтобы предпринимать такое длинное путешествие и подвергать риску свою жизнь, посягая на убийство Рейчел в поместье герцога. Морган сказал:

– Если за всеми этими случаями стоит ее брат Джордж – а я думаю именно так, – тогда наемный убийца наверняка попытается еще раз.

Джером был согласен с Морганом. Исчезновение Стивена и покушение на жизнь Рейчел явно были связаны друг с другом. Беспутные братцы бедной Рейчел не внушали ни малейшего доверия. Стивена Джером выучил насквозь – гнилая натура, почему же Джордж лучше? Джордж единственный, кто выигрывал от их смерти. Конечно, Рейчел придет в ужас, если узнает, что они с Морганом подозревают ее младшего брата. К тому же Джером сильно сомневался, что она в это поверит. Впрочем, говорить об этом ей не обязательно.

Он стиснул зубы.

– Я приму меры. Поставлю охрану. Поговорю с верными людьми. У нас и мышь не проскочит.

– Ну что ж, все правильно. Береги ее. Я ведь тоже очень люблю Рейчел.

– Что значит, очень любишь? – взъярился, Джером, впрочем, тут же спохватился, сам пораженный этой своей вспышкой ревности. Что, черт возьми, с ним происходит? Не хватало еще ревновать Рейчел к любимому брату, которому он доверял безоговорочно.

– Ах, ах, ах... Так мы, оказывается, еще и ревнивы? – засмеялся Морган. – Ну, не сходи с ума.

Кто, как не я, сказал, что она самая подходящая для тебя женщина, и именно я пожертвовал своими чувствами ради тебя, любимого. Теперь уймись и оставь меня наедине с моей будущей невесткой. Мне есть что сказать ей без твоей драгоценной персоны.