- Извини Дэн, - гласило оно. - Я старалась найти кого-нибудь, кто мог бы взять Брэда на уик-энд, но не смогла. Так что, когда ты получишь это послание, он, вероятно, будет уже у тебя. Надеюсь, он тебе не помешает. Уверена, что ты меня поймешь. Заранее благодарю и высоко ценю твою доброту. И может быть, ты расскажешь ему о Сэме? Мне ужасно жаль. Обещаю в следующий раз предупредить тебя заранее.
      Черт побери! Какой там следующий раз! Испытывая растущее раздражение, я безрезультатно попытался дозвониться до нее, и когда компьютер спросил меня, не желаю ли я оставить сообщение, я был уже настолько зол, что не рискнул этого сделать.
      Итак, сейчас Брэд сидит у меня дома в Библосе? Оставлять его там одного, безусловно, нельзя, а знакомых, которым я мог бы доверить сына, у меня не было. Проклиная все на свете, я сел в автомобиль и помчался в аэропорт. По дороге у меня было, над чем подумать.
      В свое время я всерьез надеялся приучить Кэролайн сознательно употреблять слово "обещаю", но ни одна моя попытка не увенчалась успехом. В последний момент она всегда заявляла, что никогда не говорила ничего подобного или что я ее неправильно понял.
      Вспоминая ее послание, я внезапно удивился тому, как быстро отвык от своего настоящего имени.
      Стюардом в самолете оказался бесцеремонный мужчина пенсионного возраста. Когда последние опаздывающие заняли свои места, он сухо объявил:
      - Мы отправляемся в Библос, откуда можно добраться до Мезого и дальше на запад. Тем, кому Библос не нужен, самое время убраться отсюда.
      Он мне понравился, ибо не сказал "покинуть самолет".
      Потом он в доходчивых выражениях объяснил туристам, привыкшим к большому тяготению, что им все равно следует пристегнуть ремни, и в завершение своей речи позаботился о том, чтобы каждый мог отличить дверь туалета от двери рубки.
      Выпив чашечку чая с пакетиком арахиса, я прикинул, какое извинение придумает Кэролайн на этот раз. Несомненно, оно будет весьма убедительным. Извинения Кэролайн всегда чертовски убедительны. Я машинально сжевал съедобную чашку. Полет проходил очень шумно, в основном из-за постоянно снующих по проходу детишек. Особенно старался белокурый мальчик с надписью на спине "Мои предки улетели на Ганимед, и у меня осталась только эта дешевая рубашка".
      Я взял напрокат машину, и когда подъехал к дому, уже начало темнеть. Уткнувшись в коленки Брэд сиротливо сидел у наружной двери. Свет лампы над его головой сливался со светом уходящего дня. Когда я остановил машину, Брэд поднял голову. Было видно, что он сильно замерз. На всякий случай я не стал выходить и окликнул его из кабины:
      - Эй, Брэд! Садись в машину. По дороге я тебе все объясню.
      Я открыл противоположную дверцу, а когда снова обернулся, то увидел, что он даже не пошевелился.
      - Давай же.
      Брэд скрестил руки на груди.
      - Мои родители не разрешают мне садиться в машины к незнакомым людям, - мрачно заявил он.
      - Но... - начал было я, но тут же замолчал и вышел из машины. Брэд сжался в комочек, и чем ближе я подходил, тем больше он съеживался, не говоря при этом ни слова. Шагах в пяти от него я опустился на корточки и тихо сказал:
      - Я твой отец, Брэд. Это же я, Дэн. Залезай в машину, и я тебе все объясню.
      Он посмотрел на меня своими темными глазами и пару раз моргнул:
      - У моего папы другая машина. Если вы подойдете еще ближе, я закричу. - Голос его слегка дрожал.
      - Это просто маскарад. Брэд, это действительно я. Посмотри внимательнее.
      На сей раз он молчал немного дольше.
      - Ладно. Я вам верю. Но мне надо дождаться матери. Она приедет через несколько минут.
      Отлично. Мальчик хорошо усвоил правила поведения с незнакомцами.
      - Твоя мать не приедет через несколько минут. Она отправила тебя на выходные ко мне. И больше не проси меня снова сойтись с ней, потому что это невозможно. Если ты через три минуты не ляжешь в кровать, я отдам тебя на съедение кошкам. И выключи этот чертов телевизор, пока я не истратил твои карманные деньги на то, чтобы кто-нибудь его увез!
      - Папа? - Брэд опять заморгал. - Это действительно ты?
      - Да, черт побери! А теперь поехали. Давай свои вещи.
      - Угу. - Брэд с трудом поднялся на ноги и поковылял к машине. Похоже, он принял решение так же быстро, как это иногда делаю я.
      - Ты что - взял с собой всю коллекцию камней? - спросил я, пораженный весом его сумки.
      - Ага.
      Я покачал головой и сел за руль.
      - А почему ты не зашел в дом?
      - Я пробовал. Но замок не открылся.
      Черт побери. Изготовитель клялся, что с растущими пальчиками Брэда проблем не будет, но это случалось уже не в первый раз. Когда я вернусь, придется что-то предпринимать.
      Всю дорогу до аэропорта он неотрывно смотрел на меня, и вид у него, естественно, был крайне озадаченный. Наконец он решился:
      - Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело, папа?
      - Ты имеешь в виду мое лицо?
      - Да. И почему ты так странно одет?
      Я помолчал. Обычно мальчики его возраста не славятся умением хранить секреты.
      - Один мой друг в Гелиуме попросил оказать ему услугу. А он не хочет, чтобы кто-нибудь знал, кто я такой на самом деле, поэтому я и замаскировался.
      Несколько минут Брэд угрюмо молчал.
      - Может быть, когда-нибудь ты скажешь мне правду.
      От неожиданности я едва не пропустил поворот.
      - Но это правда. Просто пока я не могу рассказать тебе все. Но когда-нибудь ты обязательно это узнаешь. Обещаю тебе.
      - Мама говорит, что у тебя вечно какие-то секреты. - В сумерках было трудно разглядеть его глаза, и даже волосы его сейчас казались черными как у Кэролайн, хотя я знал, что на самом деле они темнокаштановые.
      - Может быть, и так. Но это действительно важно. И я хочу, чтобы ты никому ничего не рассказывал. В том числе и своей матери. Обещаешь?
      - Ладно.
      Интересно, он относится к своим обещаниям так же, как и Кэролайн? Впрочем, я уже все равно ничего не мог поделать.
      До самолета оставалось еще полчаса, и мы с Брэдом обстоятельно изучили все закоулки аэропорта. Ему не так уж часто доводилось летать, и путешествие немного отвлекло его внимание. Несмотря на дополнительные сложности, я все же рад был увидеться с сыном, но уже в Гелиуме, по дороге домой, на меня вдруг навалилась невероятная усталость.
      - Мама отправилась на вечеринку, - неожиданно сказал Брэд. - Может, ты когда-нибудь тоже ее пригласишь?
      - Этого не будет, Брэд, - мягко ответил я.
      - Почему?
      - Ты прекрасно знаешь, почему. Мы с твоей матерью просто не подходим друг другу, и ты должен с этим смириться. Я знаю, тебе нелегко, но другого выхода нет.
      Брэд насупился и погрузился в сердитое молчание. Такие разговоры бывали уже неоднократно, и я не знал, что лучше - это молчание или нескончаемые бесполезные пререкания. Однако дальнейшее развитие этой темы ничего хорошего не сулило, и я тоже решил не продолжать.
      За изгородью, сделанной из старых тракторных гусениц, мы свернули. Когда машина остановилась, Брэд снова обрел дар речи:
      - Где это мы?
      - Дома, - ответил я и, прихватив его сумку, вылез из машины. Брэд приложил большой палец к замку и зарегистрировал отпечаток. Мы вошли в дом.
      Брэд снова замолчал, но ненадолго. Он потрясенно осмотрелся и возмущенно заявил:
      - Папа! В чем дело? Тут скукотища. У тебя очень тесно, а телевизор даже меньше, чем я. И на кухне беспорядок - даже у меня в комнате такого не бывает.
      Я усадил его в кресло и сам сел напротив.
      - Все в порядке. Скоро я вернусь в Библос и снова буду жить в нормальном доме. И лицо мое станет прежним. Я не имею права рассказывать тебе, зачем все это, но так надо. Честно. - Я очень надеялся, что мои слова соответствуют истине.
      Не знаю, поверил мне Брэд или нет, но все же он слегка успокоился. Перед сном мы еще немного поговорили, и я заснул с чувством выполненного долга.
      Я как раз мыл посуду после завтрака, стараясь не наступать на камни, которые Брэд разложил по всему полу, когда раздался сигнал компьютера. На всякий случай я убрал Брэда за пределы видимости, и слава Богу. Звонил Шон Франке.
      У меня есть для вас поручение, Билл, - сказал он. Услышав имя "Билл", Брэд удивленно вытаращил глаза.
      Черт бы побрал этих телевизионных придурков, подумал я, а вслух спросил:
      - Хорошо. Но разве я обязан работать в выходные дни? - Я знал, что обязан, но мой персонаж сталкивался с этим впервые.
      - Разумеется. Вы готовы?
      Я переключил компьютер на запись и сказал:
      - Давайте.
      - В деловой части города, на улице Стендаля, в фирме под названием "Юнайтед репейр" нам ремонтировали камеру. Заберите ее и оставьте у меня в кабинете Вы все поняли?
      - Понял - Я отключился и полез в стенной шкаф посмотреть, нет ли там куртки полегче. - Я ненадолго, Брэд. У тебя есть что-нибудь почитать или ты будешь заниматься своей коллекцией?
      Брэд не ответил. Я вылез из шкафа и увидел, что он с обиженным видом сидит в неудобном кресле.
      - Я уже говорил тебе о надутых губах, - сказал я. - Этим ты ничего не добьешься. Скажи толком, чего ты хочешь, и мы вместе подумаем, как быть.
      Глаза Брэда блестели.
      - Сперва мама сплавила меня тебе, а теперь ты едешь в город и даже не берешь меня с собой. Это нечестно.
      - Все не так просто. Извини, но то, чем я занимаюсь, может оказаться опасным. Я скоро вернусь.
      - Папа, ну пожалуйста. Я останусь в машине и буду делать все, что ты скажешь.
      Он говорил серьезно, не хныча, поэтому полагалось уделить внимание этой просьбе.
      - Ты действительно обещаешь? Действительно будешь сидеть в машине?
      На его губах мелькнула довольная улыбка.
      - Конечно, обещаю.
      Не успели мы дойти до машины, как я уже начал раскаиваться в своей уступчивости, но у Брэда была такая довольная мордашка, что у меня не хватило духу отправить его обратно.
      Ремонтную мастерскую я отыскал в два счета. Едва взглянув на мой пропуск, мне тут же выдали камеру, и не прошло и часа после звонка Шона, как я остановил машину возле здания МНБС.
      - Папа, ты не сказал, что мы едем на телестудию, - упрекнул меня Брэд. - Но разве репортеры носят такую одежду?
      - Я не репортер, - резко ответил я. - И не вздумай кому-нибудь сказать, что я им был.
      - Конечно, папа, конечно, - удивленно промямлил Брэд.
      - Ладно, - сказал я, стараясь успокоиться. - Я вернусь через несколько минут. Из машины никуда, понял? - С этими словами я подхватил отремонтированную камеру и поспешил в здание.
      Кабинет Шона был открыт. Я положил камеру на стол и подумал, не обыскать ли комнату. Но что, если за мной следят? Может, Шон специально подстроил эту поездку, чтобы посмотреть, как я буду себя вести, и в этот момент видит и слышит все, что делается в кабинете?
      Я резко повернулся и вышел вон. Не стоит рисковать, тем более что в машине у меня сидит Брэд. Я торопливо спустился вниз и вышел на улицу.
      Но Брэда в машине не оказалось.
      Что случилось? Я в панике огляделся. Стоянка была пуста. Я заметался и вдруг увидел его. На второй этаж снизу вел декоративный пандус, и почти на самом верху над перилами торчала его голова. Но Брэд был не один, и я с ужасом понял, что узнаю эти белокурые волосы.
      Я едва не бросился наутек, но вовремя опомнился и заторопился наверх, по пути прикидывая, что успел наговорить ей Брэд. Даже вполне невинная фраза типа "Мы остановились в таком дешевом доме" может стать основанием для настоящего допроса. В голове у меня вертелись десятки всевозможных ответов, но ни один из них никуда не годился.
      Когда я подошел к ним, мне было не до вежливости. Даже не поздоровавшись с Джанет, я набросился на Брэда:
      - Мне кажется, ты обещал оставаться в машине?
      - Извини.
      - Ладно! - резко оборвал я его, уверенный, что он собирается добавить "папа". - Доброе утро, мисс Винсент. Надеюсь, мой племянник был не слишком надоедлив?
      - Вовсе нет, - улыбнулась она. - Он просто хотел посмотреть на город. А сегодня такой чудесный денек, что я решила присоединиться. - Вместо привычного делового костюма на ней были простая блузка и широкие брюки. Усилием воли я отвел глаза и сделал вид, что любуюсь пейзажем.
      Надо сказать, вид отсюда действительно был великолепен. На горизонте отчетливо вырисовывался Южный Пик, и в прозрачном воздухе можно было даже разглядеть облака, окутывающие Центральный Пик.
      К счастью, Брэд, должно быть, принял к сведению мое замечание о "племяннике", потому что молчал как рыба. Если бы еще знать, что он успел наболтать...
      - Я и не знала, что мальчик имеет к вам какое-то отношение, - нарушила молчание Джанет, - но теперь я действительно вижу определенное сходство. Значит, он живет здесь, в Гелиуме?
      Я не знал, что сказать, но Брэд выручил меня как раз вовремя:
      - Нет. Я же говорил, что живу в Библосе.
      Но Джанет никогда не терялась:
      - Ах да, действительно. А я и забыла.
      Довольно дико для профессионального репорте "забыть" ответ, полученный пару минут назад. Я изо всех сил постарался придать своему лицу нейтральное выражение. Интересно все-таки, что еще успел сказать ей Брэд?
      - Твой дядя уже показал тебе студию? - как ни в чем не бывало спросила Джанет.
      - Мой... нет еще... - промямлил Брэд, и мне показалось, что у меня сейчас остановится сердце.
      - И как мне ни жаль, сегодня я уже не успею, быстро вставил я. Может, как-нибудь в другой раз. Нам пора идти, Брэд. - Я должен был увести его прежде, чем он скажет непоправимое - а он обязательно скажет, это только вопрос времени.
      - Разве? - тихо спросил Брэд. Впрочем, он понимал, что виноват, и был не слишком настойчив.
      - Попрощайся с мисс Винсент.
      - У вас очень милый племянник, мистер Леттерер, - сказала Джанет на прощание. Едва уловимая пауза перед словом "племянник" повергла меня в ужас, но делать было нечего.
      - Благодарю вас, мисс Винсент.
      И лишь на полпути к машине я вспомнил кое-что, и у меня подкосились ноги. Согласно сфабрикованной Фрименом биографии, никакой сестры у меня не было.
      5. ЛОВУШКА
      - Ты сердишься на меня, папа? - тихо спросил Брэд, когда мы сели в машину.
      Я взглянул на свои пальцы, лежащие на руле, и увидел, что они побелели от напряжение. Я медленно ослабил хватку, чувствуя, как начинает восстанавливаться кровообращение.
      - Да, - ответил я, испытывая большое искушение отделаться чемнибудь вроде "с чего ты взял?"
      - Вечно ты воспринимаешь вещи слишком серьезно. Мама всегда так говорит.
      Я повернулся к нему:
      - Выслушай меня и постарайся понять. Ты обещал мне остаться в машине. Я взял тебя именно с этим условием. А ты нарушил свое обещание.
      - Но папа. Что тут такого...
      Я резко перебил его.
      - Обещание - это соглашение. Если ты даешь кому-то обещание, это значит, что ты обязуешься делать все - в пределах разумного, конечно, чтобы выполнить его. И не говорить потом, что чего-то недослышал. Или недопонял. - Я специально не стал упоминать имя Кэролайн. - Люди будут рассчитывать на тебя, понимаешь? Разумеется, всегда может случиться чтонибудь непредвиденное. Если бы ты, например, увидел, что надвигается смерч, то имел бы полное право уйти. Но нельзя нарушать слово просто потому, что на улице хорошая погода и тебе захотелось осмотреть окрестности.
      Брэд отвернулся. Я взял его за плечи и снова развернул к себе.
      - Ты ведь любил Сэма?
      Брэд кивнул.
      - Ну что ж, теперь он мертв, - безжалостно сказал я. - Он погиб на прошлой неделе, и полиция полагает, что на телевидении кто-то имеет к этому отношение. Женщина, которую ты встретил, работает именно здесь и, насколько мне известно, тоже может оказаться замешанной. И если она заподозрит, что я не тот, за кого себя выдаю, я могу погибнуть так же, как и Сэм.
      Я не стал говорить ему о том, что она, возможно, уже подозревает меня - в гневе я и так наболтал много лишнего. Брэд заплакал.
      - Он правда умер? - выдавил он в промежутках между рыданиями.
      Я обнял его:
      - Да. Прости меня, малыш.
      Продолжая рыдать, Брэд прильнул ко мне. Через некоторое время он начал приходить в себя:
      - Ты тоже прости меня, папа. Но я же не знал...
      - Вот об этом-то я и хотел тебе сказать, - мягко ответил я. - Когда ты заключаешь с кем-то соглашение, то человек действует в расчете на твое обещание, и если ты его не выполняешь, может случиться все что угодно. Иногда от этого нет никакого вреда. Но ты же не можешь знать наверняка, правда?
      Брэд кивнул - похоже, он наконец понял, что я пытаюсь ему сказать.
      Когда мы выехали со стоянки, на пандусе уже никого не было. Возвращались мы в полном молчании.
      * * *
      В качестве компенсации за свою вспышку я повез Брэда к дому, где родился Рей Брэдбери, который почему-то находился вГелиуме, а не в КсиСити.
      В самом центре делового квартала, окруженный цилиндрическими зданиями и металлическими конструкциями, стоял уютный маленький домик в колониальном стиле. Его стены и ограда из штакетника первоначально были белыми, но после того как выяснилось, что их приходится чистить каждые две недели, и то и другое выкрасили в темно-красный цвет, чтобы марсианская пыль была не так заметна.
      Собственно говоря, это был обыкновенный музей, но детей привлекали сама личность Брэдбери и всякие диковинные вещи внутри: кресло-качалка, прялка, паркетные полы, плетеные циновки, печь, которую надо было топить дровами, и невообразимо древний компьютер.
      Конечно, Брэд был уже достаточно взрослым и понимал, что на самом деле Брэдбери родился не на Марсе, но все равно мы оба отлично провели время.
      Утро понедельника выдалось на редкость тоскливым. Брэд отбыл обратно в Библос, поклявшись молчать обо всем, что узнал за эти выходные, кроме разве того, что я некоторое время буду жить в Гелиуме. Я подробно расспросил его о разговоре с Джанет, но слава Богу не нашел особых поводов для беспокойства.
      Я изнывал от скуки в своем кабинете, когда дверь отворилась и вошла Джанет. Она даже не постучалась.
      - Я хочу вам кое-что поручить, - сказала она, и от ее приветливой улыбки скуку мою сняло как рукой.
      - Что-нибудь приятное? - спросил я, улыбаясь в ответ.
      - Не знаю. Вообще-то это не физический труд. Зато вы сможете кое-чему научиться. Или вам хватает своих водительских навыков?
      - Да нет, пожалуй, разнообразие не повредит.
      - Отлично. Тогда давайте спустимся в морг.
      - Мне показалось, что работа будет нетрудной. Меня тошнит от вида крови.
      - Это не тот морг. Мы называем так архив.
      - Да, в этом что-то есть. Но почему же вы тогда не называете почтовые грузовики "катафалками"?
      По пути она объяснила, что ей от меня нужно.
      - Меня интересуют любые материалы по обществу "Марсиане против репрессий".
      Это было как нельзя кстати: я и сам ими заинтересовался.
      - Вы имеете в виду тех, что взорвали ту установку? - переспросил я, демонстрируя некоторую забывчивость.
      - Тех самых. Я хочу сделать о них передачу.
      Мы подошли к лестнице. Джанет спускалась по ступенькам с такой грацией, что, засмотревшись, я едва не сломал себе шею.
      - В общем-то я могу вести поиск прямо из своего кабинета, - заметила она. - Но мне хотелось бы, чтобы вы провели некоторые предварительные исследования и просмотрели документы, которые еще не введены в компьютер.
      В архиве мы оказались единственными посетителями. Вряд ли Джанет была намного младше меня, но когда она объясняла, как работать с терминалом, который я знал как свои пять пальцев, я чувствовал себя глубоким стариком. Я сидел перед экраном, а Джанет стояла у меня за спиной. Наши головы почти соприкасались, и я ощущал запах шампуня и слабый аромат духов.
      Отклонившись назад, я совершенно случайно коснулся плечом ее груди и отчего-то смутился как мальчишка. Кроме того, я не знал, что бы в такой ситуации сделал мой персонаж. Извинился бы? Или... Пока я размышлял, Джанет приготовила мне очередную ловушку, и я чуть было не попался на удочку.
      - Хорошо, а теперь попробуйте сами, - сказала она. - Перепрыгните на десять страниц вперед. Она только что объяснила мне эту премудрость, но при этом показала клавиши, изменяющие масштаб изображения.
      Я машинально потянулся к нужной клавише, но вовремя опомнился и нажал ту, которую она мне указала. Человеческое лицо на экране, естественно, превратилось в гигантские зубы, а я с растерянным видом повернулся к Джанет.
      Ее лицо оказалось даже ближе, чем я думал, а бирюзовые глаза рассматривали меня в упор.
      - Черт... - сказал я. - По-моему, я что-то перепутал...
      Джанет отвела взгляд, поджала губы и резко выпрямилась.
      - О, это моя ошибка, - сказала она самым естественным тоном. - Вот нужная клавиша. - На сей раз Джанет показала правильно, и по легкому холодку в ее голосе я понял, что она отказалась от своего намерения подловить меня.
      Однако сыграла она великолепно, и я чуть было не попался. На этот раз обман не удался, но все же она сумела сбить меня с толку. Интересно, долго ли еще я смогу продержаться?
      Все остальные операции Джанет показала без всяких подвохов.
      - Пожалуй, достаточно, - сказала она наконец. - Вы быстро учитесь.
      Я поблагодарил ее, не спросив даже, почему она не воспользовалась обыкновенной обучающей программой.
      - Теперь о том, что от вас требуется, - продолжала она. - Если вы обрушите на меня все ссылки, касающиеся МПР, я просто утону. Кроме того, я сама могла бы сделать это быстрее, чем научить вас. Мне нужна отфильтрованная информация, вот вы и будете моим фильтром.
      Я понимающе кивнул.
      - Первым делом мне нужен полный список их акций за последние три месяца. Всех, что найдете. Потом вы возьмете стандартное досье и выберете оттуда даты и обстоятельства всех приписываемых им террористических актов. Я не слишком быстро говорю?
      - Нет. - Я постучал пальцем по своему наручному компу в знак того, что разговор записывается, но в этот момент зазвучал ее комп. Она взглянула на него и сказала:
      - Меня вызывают. Вы справитесь?
      - Да.
      Улыбнувшись на прощание, Джанет ушла, оставив после себя легкий запах духов, а я повернулся к терминалу.
      Необходимые сведения я собрал меньше, чем через час, но мне еще нужно было отыскать кое-что для себя, и, кроме того, такая скорость могла показаться подозрительной. Несмотря на то что прошло уже столько лет, я не забыл историю с "Дублинской", и, хотя в последнее время редко смотрел телевизор, любое упоминание об этой автомобильной компании попрежнему приводило меня в ярость.
      На прошлой неделе я уже выяснил, что они, по всей видимости, продолжают проводить прежнюю политику и, пожалуй, количество несчастных случаев, вызванных неисправностями их автомобилей, стало еще больше. Я живо мог представить себе заседание очерствевших членов правления, обсуждающих предполагаемую конструкцию новой модели.
      - Итак, господа, - говорил президент в моем воображаемом сценарии, если мы сделаем данную модель надежной на все сто, это увеличит стоимость автомобиля на два процента. Но вот Гарри говорит, что, если убрать кое-что отсюда и отсюда, можно уменьшить стоимость на те же два процента, а надежность машины при этом понизится всего лишь до девяноста восьми процентов. Кроме того, автомобиль станет легче, и Мэри обещает представить это в телевизионной рекламе как большое преимущество.
      Хотя, быть может, со временем они стали выражаться прямее:
      - Нам кажется, что десятипроцентный рост прибыли вполне уравновешивает двухпроцентный рост смертности.
      Сидя перед терминалом, я прикидывал, чем бы им насолить - если, конечно, это вообще возможно. Расследование по поводу "Дублинской Автомобильной Компании" было моим последним крупным делом перед тем, как покончить с телевизионной карьерой, а в нынешнем положении я уже не обладал прежней свободой маневра. К тому же такая старая история вряд ли кого-то заинтересует. Однако какой-то выход все-таки должен существовать, а я чувствовал себя обязанным что-то предпринять.
      Когда я вошел в кабинет, Джанет говорила по телефону но, увидев меня, быстро повесила трубку.
      - Вы работаете быстрее, чем я думала, - заметила она. - Ну как, сделали все, что я просила?
      Я протянул ей записывающий кристалл:
      - Кажется, да.
      - Может быть, вы расскажете мне вкратце, что на нем?
      - Боюсь, вы будете разочарованы, но свежих сведений о МПР почти нет, если не считать того послания, которое получили в Эдоме на прошлой неделе. Более двух лет назад один из ее членов, некий Томпкинс, через какую-то нелегальную газету заявил о том, что группа распущена, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Они якобы достигли чего хотели, и ядро группы утратило единство. В общем, они сделали свое дело.
      - И это все? - Джанет задумчиво прикрыла глаза.
      - Нет. Кристалл содержит то, о чем вы просили, плюс сведения о других группировках.
      - И что вы об этом думаете? - спросила Джанет, откидываясь в кресле.
      - Я думаю, что МПР здесь ни при чем, - просто ответил я.
      - Действительно? И почему же?
      - Просто у меня такое ощущение. - Я не стал говорить, что инцидент в Эдоме абсолютно не соответствовал образу их действий. Раньше они неукоснительно посылали предупреждения, чтобы предотвратить человеческие жертвы. И кроме того, они бездействовали вот уже два года. - Интуиция, пояснил я.
      С минуту Джанет молча смотрела на меня, потом взяла кристалл и вставила в компьютер.
      - Могу ли я еще чем-нибудь помочь? - подчеркнуто вежливо спросил я.
      - В данный момент нет, - сухо ответила она, глядя на экран. - Большое спасибо.
      Я пошел к двери, но вдруг она окликнула меня:
      - Подождите! А что это вы говорили насчет других группировок?
      - Просто вы не закончили инструкцию, и мне показалось, что вам понадобятся сведения о других группах, которые могли совершить нечто подобное.
      - Вы очень предусмотрительны, - медленно сказала она. - И каково же ваше мнение?
      - О других группах?
      - Да.
      Я считал, что ни одна из них тоже этого не делала, но вслух сказал:
      - Не знаю.
      - Ну, ладно. Я вам очень благодарна. Я пока поработаю над этим, а после обеда мы поедем в деловую часть города. Там состоится прессконференция, которую нам необходимо осветить.
      Под словом "мы" она, разумеется, подразумевала себя и Шона. Я высадил их возле правительственного здания, а сам поехал искать стоянку. Стоянка оказалась в двух кварталах, но на этот раз, слава Богу, не надо было тащить тяжелое оборудование. Только здесь, в деловой части Гелиума, высота зданий превышала три этажа, и, учитывая торчащий на востоке вулкан, заблудиться в городе было нелегко.
      Шон и Джанет уже сидели в центре большого зала, но рядом не было ни одного свободного места. Однако два последних ряда пустовали, и я устроился там.
      Слово "пресс-конференция" не совсем подходило к данному случаю скорее, это были мини-дебаты. Те самые два претендента на престижную должность, которых я уже видел по телевизору, излагали свои позиции. Ньютона Олсопа я запомнил. Второго кандидата звали Фрэнк Слоан.
      В прошлый раз этот Слоан произвел на меня неприятное впечатление, но теперь его словно подменили. Видимо, он тщательно прислушался к советах своего имиджмейкера и выглядел вполне дружелюбным и открытым.
      Кроме того, он все время старался первым ответить на какой-нибудь неприятный вопрос, а потом когда наступала очередь Олсопа, норовил вставить подходящее замечание. Я переключил свой наручный комп на МНБС.
      Пресс-конференция еще не транслировалась, что, собственно говоря, было неудивительно. Я вновь окинул взглядом сидящих. Помощники и сторонники кандидатов нацепили через плечо ленты с цветами своих кумиров и, как полагается, сидели раздельно: по одну сторону зала - одни, по другую другие.
      Внезапно оба лагеря разразились бурными приветствиями - это Слоан сообщил, что предпочитает придерживаться честной политики и не собирается вести никаких закулисных переговоров. Когда восторги малость поутихли, Олсоп заверил присутствующих в том же самом, и это вызвало очередной шквал аплодисментов. Конференция шла своим чередом, и я слегка заскучал, но встрепенулся, когда кто-то задал Олсопу довольно острый вопрос о том, как он относится к приходской священнослужительнице Марни Петерсон. У нее подходил к концу последний дозволенный законом срок, и она была одним из тех немногих политиков, о которых я никогда не слышал ни одного худого слова. Олсоп тоже - но постарался извлечь из этой ситуации максимальную выгоду.
      - Я скажу вам, что я думаю о Петерсон, - провозгласил он, когда оживление в зале утихло, и выдержал эффектную паузу. - Я думаю, что она проделала огромную работу. Вряд ли в зале найдутся люди, не согласные со мной, но все же давайте проверим. Хотите ли вы услышать что-нибудь плохое о Петерсон, а? - На последней фразе Олсоп расчетливо повысил голос, и я вновь увидел перед собой телевизионного проповедника.
      Ответ легко было предугадать. Не очень громко, но явственно изо всех концов зала донеслось нестройное "нет".
      Минут через сорок встреча завершилась, репортеры заторопились к выходу, и я пригнул голову, чтобы кто-нибудь случайно меня не узнал. Можно было бы, конечно, пойти к машине, но я хотел уточнить планы своих начальников.
      - Прикажете подать машину? - осведомился я, когда они подошли поближе.
      - Пока нет, - ответил Шон, убедившись, что его никто не слышит. Кое-кто шепнул Джанет, что через пятнадцать минут Слоан выступит в более узком кругу. - Я не сомневался, что Шон не упустит такого случая. Эксклюзивный репортаж всегда предпочтительнее отчета о прессконференции или ссылок на кого-нибудь другого.
      Мы прошли в маленький конференц-зал, где, по словам Джанет, была назначена встреча, и тщательно закрыли за собой дверь. Репортеры - народ ушлый, и если увидят, что мы чего-то дожидаемся...
      Шон оказался нетипичным репортером: он не умел ждать и не находил себе места. Любой другой на его месте сел бы и расслабился, чтобы не тратить сил зря, а он своим нетерпением только подрывал их. Даже Джанет, казалось, была удивлена его беспокойством.