Выработка решения о переходе к преднамеренной обороне в районе Курска была связана с большими сложностями. Это требовало большой осмотрительности, мужества, уверенности в своих силах, глубокого понимания особенностей вооруженной борьбы на данном этапе войны. Дело в том, что с самого начала второй мировой войны ни на одном театре военных действий, ни на одном участке фронта не удавалось предотвращать глубокие прорывы массированных сил немецких танков и авиации. Наступавшие группировки в лучшем случае удавалось остановить лишь в глубине, ценой больших потерь территории, живой силы, боевой техники.
      Под Курском мощные танковые силы врага необходимо было обязательно остановить в тактической зоне, так как их продвижение в глубь обороны могло, в конечном итоге, привести к окружению более чем миллионной группировки советских войск западнее Курска. В планировании битвы под Курском по существу заново ставился принципиальный вопрос о способности полевой обороны противостоять мощным танковым таранам врага, не допустить их прорыва на оперативную глубину.
      Конечно, в принятом решении имелся определенный риск. В. И. Ленин отмечал, что "всякое сражение включает в себя абстрактную возможность поражения, и нет другого средства уменьшить эту возможность, как организованная подготовка сражения" (В. И. Ленин. Полн. Собр. соч. Т. 6, с. 137).
      Сталин и Ставка действовали по-ленински, предприняли огромные усилия по созданию обороны, которая смогла бы сломить мощные танковые тараны врага на передних рубежах борьбы, предотвратить их прорыв к Курску. Оборона создавалась с учетом того, что на вооружение противника поступили тяжелые танки и самоходные орудия. Риск, на который шло советское командование, был оправдан, но был обдуман, основывался на анализе возможностей своих войск и войск противника и их вооружения. Но предстояла невиданная по своему напряжению и ожесточенности борьба.
      Переход к обороне не означал для советских вооруженных сил потерю инициативы. Это был лучший способ создания благоприятных условий для разгрома наиболее активных и опасных ударных группировок врага. Решение Ставки ВГК о переходе к преднамеренной обороне носило творческий, оригинальный характер. История военного искусства знает мало примеров, когда более сильная сторона переходом к обороне так успешно использовала боевую активность врага, чтобы нанести ему поражение и добиться дальнейшего изменения соотношения сил в свою пользу.
      Таким образом, Ставка ВГК к середине апреля имела ясное представление о характере предстоявшей вооруженной борьбы на советско-германском фронте летом 1943 года и разработала план своих действий. Странным представляется утверждение английского историка Б. Лиддел Гарта, что решение о переходе к преднамеренной обороне советскому командованию было подсказано главой британской миссии в Москве генерал-лейтенантом Мартелем (В. Liddel Наrt. Histоrу оg thе Sесоnd Wоrld Wаr. Nеw York. 1971, р. 489). Факты не подтверждают эту версию. Как свидетельствует тот же Лиддел Гарт, первая встреча главы британской военной миссии с представителями советского Генерального штаба произошла в конце мая. Решение о проведении оборонительного сражения на Курской дуге было принято значительно раньше.
      Битва под Курском должна была занять главное место в летне-осенней кампании 1943 года, в значительной мере предопределить результаты военных действий не только на советско-германском, но и на других фронтах второй мировой войны.
      Переход к преднамеренной обороне в районе Курской дуги выдвинул перед советским командованием ряд сложных проблем. Необходимо было решить принципиальный вопрос, имевший большое значение для дальнейшего хода войны: какие мероприятия необходимо осуществить, чтобы сделать полевую оборону способной успешно противостоять массированному удару танков и авиации. В битве под Курском необходимо было создать оборону, способную остановить наступление мощных танковых группировок в тактической зоне.
      "Сталина,- писал А. М. Василевский,- беспокоило, выдержат ли наши войска удар крупных масс фашистских танков... Ведь гитлеровское командование для осуществления плана "Цитадель" сосредоточило на узких участках прорыва советской обороны до 70 процентов своих танковых дивизий. Однако Красная Армия закалилась в сражениях, приобрела огромный боевой опыт, имела отличное вооружение. Теперь уже фашисты боялись нас. И колебания были отброшены". (Новая и новейшая история. 1992, № 2, с. 81).
      Замысел разгрома противника под Курском включал в себя организацию мощной глубокоэшелонированной обороны и проведение оборонительной операции силами Центрального и Воронежского фронтов с целью изматывания ударных группировок противника и создания наиболее благоприятных условий для перехода в контрнаступление. Переход в контрнаступление осуществить силами левого крыла Западного, Брянского, правого крыла Центрального, Воронежского, Степного фронтов. Такой способ действий должен был создать решительный перелом в ходе борьбы и обеспечить разгром главных ударных группировок противника, создать предпосылки для развертывания стратегического наступления на широком фронте с задачей достижения конечных целей кампании. В замысле проявился творческий характер советского военного искусства в использовании различных форм борьбы для достижения победы над противником.
      На совещании 12 апреля был предусмотрен и другой, запасный вариант действий: переход советских войск в наступление в том случае, если противник будет откладывать наступление на Курск. По указанию И. В. Сталина продолжалась и разработка плана перехода в наступление первыми. Окончательное решение было принято Ставкой ВГК в конце мая - начале июня, когда полностью выяснились планы немецко-фашистского командования.
      В период подготовки Курской битвы Государственный Комитет Обороны и Генеральный штаб уделяли большое внимание формированию стратегических резервов. В основном за их счет создавались мощные группировки на важнейших направлениях. В тылу Центрального и Воронежского фронтов были сосредоточены мощные стратегические резервы, организационно объединенные в Степной военный округ (с 9 июля 1943 года Степной фронт). Степной фронт представлял собой наиболее мощный стратегический резерв Ставки ВГК, когда-либо создававшийся в годы Великой Отечественной войны.
      Хотя ожидавшиеся сроки вражеского наступления значительно оттягивались, решение о преднамеренной обороне Ставка ВГК последовательно проводила в жизнь. Командование Воронежского фронта выступило с предложением первыми предпринять наступление и нанести упреждающий удар по немецко-фашистским войскам (А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1973, с. 316). Ставка ВГК это предложение отклонила.
      Следует отметить, что в некоторых публикациях процесс выработки советским командованием решений по планированию оборонительного сражения и контрнаступления Курской битвы освещен неточно - в 3-м томе Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 годов (М., 1961) и некоторых других изданиях принижена роль Ставки Верховного Главнокомандования и явно преувеличена роль командования Воронежского фронта (членом Военного совета являлся Н. С. Хрущев). Обратил на это внимание А. М. Василевский, как известно, принимавший непосредственное участие в планировании и подготовке Курской битвы. В беседе с К. Симоновым он отметил: "Еще более странно описано в этой "Истории" (речь идет о шеститомной "Истории Великой Отечественной войны Советского Союза",- авт.) планирование операции на Курской дуге. Из этого описания может создаться ощущение, что эта операция была в основном спланирована на Воронежском фронте, тогда как на самом деле для планирования съехались и участвовали в ней Жуков, Рокоссовский, я, подъехал туда во время этой работы и Хрущев. Это действительно так, но не сверх того" ("Знамя". 1988, № 5, с. 90).
      Ставкой ВГК главная роль в оборонительном сражении отводилась Центральному и Воронежскому фронтам. Для того чтобы гарантировать себя от прорыва немецких танковых клиньев в район Курска, Ставка ВГК сочла необходимым заранее создать на Центральном и Воронежском фронтах превосходство в силах. Предусматривалось, что войска, действовавшие на Курском направлении, получат столько оружия, военной техники, материальных средств, чтобы иметь возможность после решения задач оборонительной операции без продолжительной оперативной паузы перейти в контрнаступление. Предусматривалась возможность использования для отражения наступления противника и сил Степного фронта. Также не исключалась возможность участия в оборонительном сражении войск Брянского и Юго-Западного фронтов, если противник нанесет удары и в их полосах обороны (С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 1. М., 1975, с. 217).
      По свидетельству командующего Степным фронтом И. С. Конева задача, стоявшая перед войсками фронта, была сформулирована Верховным Главнокомандующим следующим образом: "Видимо, предстоит очень крупное сражение, и Степному фронту предстоит в этом сражении сыграть большую роль. То есть в случае, если противник прорвет нашу оборону, фронту необходимо будет создать ударную группировку, нанести мощный контрудар и разгромить наступающего противника, а затем перейти в контрнаступление. Готовя войска к этим активным действиям, необходимо сейчас привести всю полосу Степного фронта в оборонительное состояние... Сталин обратил мое внимание на то, что оба направления - и Орловское и Белгородское - будут одинаково важны" ("Знамя". 1987, № 12, с. 93).
      Группировка советских войск, создававшаяся на Курском направлении, с самого начала нацеливалась не только на решение задач обороны, но и на переход в контрнаступление. К ведению оборонительной операции привлекались необычные по своей численности силы.
      Таким образом, замысел Ставки ВГК на проведение оборонительной операции на Курской дуге имел ряд особенностей:
      - она была преднамеренной и осуществлялась в условиях, когда Советская Армия обладала стратегической инициативой и общим превосходством в силах над противником;
      - ставилась задача выбить из рук врага главный его козырь массированный ввод в действие новейшей бронетанковой техники, сорвать наступление противника в тактической зоне обороны;
      - инженерное оборудование местности и группировка войск должны были обеспечить стабильность стратегического фронта даже в случае прорыва танковых клиньев в район Курска. Войска Степного фронта надежно прикрывали Курско-Воронежское направление, выводящее к важнейшим промышленным центрам страны, в том числе к Московскому промышленному району с юга;
      - заблаговременно создавались условия для перехода советских войск в контрнаступление без длительной оперативной паузы.
      Уже в апреле, одновременно с разработкой плана оборонительной операции, Ставка ВГК проводила работу по планированию контрнаступления. Оборонительные и наступательные операции битвы под Курском были объединены единым замыслом: срыв наступления врага, ослабление его мощных танковых группировок, удержание инициативы, переход в контрнаступление и общее стратегическое наступление Советской Армии. Анализ обстановки указывал на ряд важных обстоятельств, которые было необходимо учесть при планировании контрнаступления.
      Во-первых, контрнаступление предстояло осуществить одновременно на двух оперативных направлениях - Орловском и Белгородско-Харьковском против компактных, насыщенных танками и артиллерией группировок врага, поддерживаемых мощными силами авиации. Эти силы сами готовились к наступлению с решительными целями.
      Советское командование рассчитывало, что, хотя в ходе наступления на Курск ударные группировки врага понесут большие потери, их боевая мощь останется еще весьма значительной. Прогноз оказался правильным.
      Во-вторых, учитывалось, что состав сил противника к лету 1943 года претерпел значительные изменения. Немецко-фашистское командование получило возможность массированно применять новые тяжелые танки и штурмовые орудия. Изменения произошли и в авиации.
      В-третьих, советское командование имело в виду, что в ходе контрнаступления предстояло одолеть глубокоэшелонированную оборону, опирающуюся на развитую систему инженерных сооружений противника.
      В-четвертых, растущая военная мощь Советского государства позволила использовать в контрнаступлении под Курском больше сил, чем в предшествовавших операциях. Если под Москвой и Сталинградом в контрнаступлении участвовало по три фронта, то под Курском его осуществляли силы пяти фронтов.
      Планом контрнаступления предусматривалось проведение двух операций: Орловской и Белгородско-Харьковской. Для них выделялось максимально возможное количество сил и средств. Перед советскими войсками были поставлены цели разгромить вражеские группировки, насчитывавшие 25-30 дивизий, что должно было коренным образом изменить обстановку не только на данном стратегическом направлении, но и оказать влияние на ход борьбы на всем советско-германском фронте.
      Верховный Главнокомандующий и Ставка ВГК исходили из того, что нанесением одного, даже очень сильного, удара нельзя достичь военно-политических целей кампании. Для этого требовалось, кроме главного, нанести еще ряд ударов, которые в совокупности смогли бы сокрушить значительную часть стратегического фронта противника. Планировалось провести крупные наступательные операции на западном и юго-западном направлениях, в Донбассе, на Северном Кавказе.
      Контрнаступление под Курском должно было перерасти в общее стратегическое наступление советских войск на фронте в 2 тыс. км - от Великих Лук до Новороссийска. В ходе его предполагалось нанести решительное поражение группам армий "Юг" и "Центр" противника, освободить Донбасс, Левобережную Украину, далеко отодвинуть фронт от Москвы, преодолеть важный стратегический рубеж - реку Днепр, завершить освобождение Северного Кавказа, захватить плацдармы в Крыму.
      Планирование контрнаступления на Орловском направлении осуществлялось еще до начала оборонительного сражения. Предполагалось, что положение в полосе Западного и Брянского фронтов останется без существенных изменений. Принципиальное решение о проведении контрнаступления на Белгородско-Харьковском направлении было принято также в мае. Однако полностью отработать план этого контрнаступления заранее не представлялось возможным. Находившимся в резерве Ставки войскам Степного фронта не могли быть поставлены конкретные задачи и указаны исходные районы для наступления.
      Для контрнаступления на Орловском направлении Ставка ВГК выделила войска трех фронтов - левого крыла Западного, Брянского, правого крыла Центрального фронта. В основу плана операции "Кутузов" была положена идея расчленения вражеской группировки ударами по сходящимся направлениям на Орел с последующим ее уничтожением. Фронт врага в восточной части Орловского плацдарма предполагалось раздробить четырьмя мощными ударами, расстояние между которыми составляло 50 - 60 км. Нанесение ударов на разобщенных направлениях обусловило необходимость создания на каждом из них сильных группировок войск.
      Следует отметить, что обстановка в районе Орловского плацдарма противника к лету 1943 года существенно отличалась от положения, сложившегося к началу контрнаступления советских войск под Сталинградом. Как отмечал участник битвы под Курском маршал И. Х. Баграмян, это повлияло на выработку плана операции "Кутузов". Он писал: "Под Сталинградом удар наносился по слабым флангам противника, а маневр на окружение осуществлялся по его тылам, куда он не мог перебросить резервы: их поглотили бои на улицах огромного города. В районе Орла обстановка сложилась совсем по-другому. Противник имел здесь прочную долговременную оборону и мощную группировку, которая сама готовилась наступать" (И. Х. Баграмян. Так шли мы к победе. М., 1977, с. 188).
      Разрабатывая план операции "Кутузов", Ставка ВГК отказалась от шаблонного решения, на которое наталкивало охватывающее начертание линии фронта - нанесение сходящихся ударов под основание Орловского выступа с целью окружения и ликвидации всей мощной группировки противника, опиравшейся на сильную оборону.
      Подобные действия сковали бы значительную часть сил Красной Армии. Борьба могла принять затяжной характер, а это отодвигало бы начало общего стратегического наступления советских вооруженных сил, ограничило бы его размах и результаты, затрудняло развитие наступления на юго-западном стратегическом направлении, где планировалось нанести главный удар, и в конечном счете ставило под угрозу достижение целей всей летне-осенней кампании 1943 года. О трудностях уничтожения окруженной мощной группировки противника напоминал и опыт Сталинграда, когда ее ликвидация затянулась почти на два с половиной месяца и сковала силы целого фронта.
      Решающее влияние на выработку плана контрнаступления советских войск в Курской битве оказала позиция, занятая Верховным Главнокомандующим. "Со времени Сталинграда,- отмечал Г. К. Жуков,- Сталин придерживался своего собственного подхода к проблемам окружения и уничтожения немецких войск. Ход Сталинградской операции запал ему в память, и он неоднократно возвращался к ее опыту... Не надо его (противника.- авт.) окружать на нашей территории. Надо его вышибать. Гнать надо, скорей освобождать землю, весной надо будет сеять, нужен будет хлеб. Надо уменьшить возможность разрушений, пусть уходит. Создайте ему такую обстановку, чтобы быстрее уходил. Надо поскорее выгнать его с нашей территории. Вот наша задача. А окружение будете проводить потом, на территории противника" ("Военно-исторический журнал". 1987, № 10, с. 62).
      Согласно плану операции "Кутузов" войска Брянского фронта наносили два удара: первый, более мощный, из района Новосиль, по вершине Орловского выступа, охватывая Орел с юга; второй - из района северо-восточнее Болхова с целью совместно с войсками Западного фронта ликвидировать болховскую группировку противника, а затем наступать на Орел с севера.
      Войска левого крыла Западного фронта прорывали оборону противника юго-западнее Козельска, ликвидировали совместно с войсками правого крыла Брянского фронта болховскую группировку противника и только после этого развивали удар на Хотынец с целью охватить орловскую группировку врага с запада и совместно с войсками Брянского фронта уничтожить ее. Бывший командующий 11-й гвардейской армией маршал И. Х. Баграмян по этому поводу писал: "Задача 11-й теперь сводится к тому, чтобы, преодолев оборону противника на участке Глинная - Жуково, повернуть главные силы на юго-восток и наступать на Болхов, куда навстречу нам с северо-востока будут идти войска 61-й армии Брянского фронта. И уже после разгрома болховской группировки противника наша армия двинется на Хотынец" (И. Х. Баграмян. Так шли мы к победе. М., 1997, с. 190-191).
      Войскам правого крыла Центрального фронта, после отражения наступления противника и ликвидации его соединений, вклинившихся в расположение обороны, предстояло перейти в наступление в общем направлении на Кромы. К разработке плана Орловской операции штабы Западного, Брянского, Центрального фронтов приступили в апреле 1943 года. Военный совет Центрального фронта 25 апреля представил план операции в Генеральный штаб (ЦАМО, ф. 62, оп. 321, д. 21, лл. 1-11).
      Выход войск левого крыла Западного фронта в район Хотынца, главной группировки войск Брянского фронта в район Орла, войск правого крыла Центрального фронта в район северо-западнее Кром рассекал группировку противника восточнее Орла на две части - северную и южную - и изолировал ее от немецких соединений, действовавших в западной части плацдарма. Кроме того, на более ранней стадии операции планировалось силами войск левого крыла Западного и правого крыла Брянского фронтов окружить и уничтожить болховскую группировку врага. Таким образом, намеченное направление ударов должно было в ходе контрнаступления привести к расчленению орловской группировки противника на три части. Этим создавались благоприятные условия для уничтожения ее в трех "котлах" - в районе Болхова, северо-восточнее и юго-восточнее Орла.
      Внешний фронт окружения, при благоприятных обстоятельствах, мог быть создан за счет усиления в ходе контрнаступления войск левого крыла Западного фронта. В его тылу Ставка сосредоточила крупные резервы - 11-я, 4-я танковая армия, 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Созданию внешнего фронта окружения мог служить и переход в наступление войск левого крыла Центрального фронта.
      Как отмечал А. М. Василевский: "Верховный Главнокомандующий придавал операции "Кутузов" важное значение. В середине мая он дал мне указание выехать на Брянский и левое крыло Западного фронта, чтобы на месте проверить, правильно ли понимают войска поставленные перед ними задачи и как идет подготовка к их выполнению" (А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1973, с. 314).
      Разработанный Ставкой ВГК план операции "Кутузов" учитывал особенности предстоявшей операции, в нем был успешно решен ряд сложных проблем, связанных с организацией контрнаступления против мощной группировки противника.
      На всех важнейших этапах этой работы Сталину принадлежала решающая роль в принятии окончательных решений.
      В ходе подготовки к летне-осенней кампании 1943 года Верховному Главнокомандующему, Ставке ВГК, Генеральному штабу необходимо было решить один из важнейших вопросов стратегии - выбор направления главного удара. Сущность проблемы сводилась к тому, чтобы путем разгрома мощных вражеских группировок добиться коренного изменения военно-политической обстановки на главном стратегическом направлении или на всем фронте. От выбора направления главного удара зависело решение не только крупнейших военных, но и политических задач.
      Сведения о том, как решался вопрос о выборе направления главного удара, имеются в книге генерала армии С. М. Штеменко "Генеральный штаб в годы войны". Он писал: "Первоначально многих заинтересовало предложение командования Воронежского фронта: сосредоточить главные усилия южнее Курска и бить в направлении Харьков - Днепропетровск, стремясь овладеть крупным плацдармом на правом берегу Днепра с последующим выходом на рубеж Кременчуг - Кривой Рог - Херсон, а при благоприятных условиях - на меридиан Черкассы - Николаев. По мнению Военного совета фронта, именно здесь наступление позволяло "достичь решающих для исхода войны результатов". Оно вывело бы из строя группу армий "Юг" - наиболее активную в то время силу немецко-фашистского командования, лишило бы противника богатейшей продовольственной базы и таких важных промышленных районов, как Донбасс, Криворожье, Харьков и Днепропетровск. Кроме того, мы приблизились бы к границам южных союзников гитлеровской Германии и тем ускорили бы выход последних из войны.
      Удар на Харьков, Полтаву, Киев был, по мнению Генерального штаба, наиболее перспективным. Выход Советской Армии к столице Украины важнейшему экономическому центру страны - давал большие стратегические результаты. При этом достигалось все, что сулило наступление в направлении Днепропетровска, и вдобавок еще расчленялся фронт противника (особенно в случае выхода советских войск к Карпатам), затруднялось взаимодействие между важнейшими его группировками. Из района Киева в равной степени можно было угрожать флангам и тылу как группы армий "Юг", так (что особенно важно!) и правому крылу группы армий "Центр". Наконец, при таком варианте мы приобретали выгодное положение для последующих действий. Он и был принят" (С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 1. М., 1975, с. 222-223).
      Таким образом, план советского командования предусматривал нанесение главного удара на одном стратегическом направлении и проведение ряда последовательных операций, которые должны были вылиться в общее стратегическое наступление на большую глубину.
      Последовательно и целеустремленно проведенная концентрация сил и средств до начала кампании на Курском направлении обеспечила советским войскам значительное превосходство над противником и решение задач обороны, контрнаступления, а затем наступления на Киевском направлении. Огромная заслуга в этом принадлежала лично И. В. Сталину.
      Важное место в планах Ставки ВГК на летне-осеннюю кампанию 1943 года занимала проблема завоевания стратегического господства в воздухе. Перелом в борьбе за решение этой сложной задачи обозначился уже в битве под Сталинградом. К середине 1943 года было окончательно ликвидировано превосходство противника в авиации и созданы материально-технические предпосылки для нанесения поражения немецко-фашистской авиации.
      Перед советскими военно-воздушными силами Ставкой ВГК была поставлена задача нанести решительное поражение авиации противника и окончательно овладеть стратегическим господством в воздухе. В результате воздушных сражений над Кубанью и операций в апреле-июне советские ВВС нанесли серьезный урон авиационным группировкам вермахта.
      На войска ПВО страны были возложены задачи оборонять от ударов с воздуха крупные административно-политические центры СССР, а также промышленные районы и объекты, прикрывать войска действующей армии и защищать ее коммуникации, наращивать систему ПВО на театре военных действий в ходе стратегического наступления.
      Военно-морской флот планировалось использовать для обеспечения приморских флангов советских войск, защиты своих коммуникаций и борьбы на морских сообщениях противника (См. История второй мировой войны. 1939-1945. Т. 7. М., 1976, с. 119).
      Важная роль отводилась действиям партизан. В приказе № 95 Сталин требовал: "Шире раздуть пламя партизанской борьбы в тылу врага, взрывать железнодорожные мосты, срывать перевозку неприятельских войск, подвоз оружия и боеприпасов, взрывать и поджигать воинские склады, нападать на неприятельские гарнизоны, не давать отступающему врагу сжигать наши села и города, помогать всеми силами, всеми средствами наступающей Красной Армии" (И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1950, с. 172).
      При планировании Курской битвы и непосредственно в ходе сражений советским командованием было внесено много нового в решение проблем оперативного искусства: организация обороны, способной противостоять массированным ударам танков и авиации противника и создать благоприятные условия для перехода в контрнаступление; ведение наступательных операций групп фронтов; решение задач организации оперативного взаимодействия разнородных сил и средств, привлекаемых в больших массах к участию в операциях, и ряд других. В этом также была немалая заслуга Верховного Главнокомандующего.
      Стратегическое планирование Ставкой ВГК Курской битвы характеризовалось глубоким проникновением в замыслы противника, соответствием политическим целям и экономическим возможностям советского государства, своевременностью разработки плана, его реальностью, основанной на объективном учете возможностей своих и противника, скрытностью всех мероприятий, связанных с планированием и подготовкой военных действий.
      Выработанный советским политическим и военным руководством план летне-осенней кампании 1943 года последовательно и твердо проводился в жизнь. Его не смогли поколебать различные привходящие факторы и влияния. А в них не было недостатка. Так, У. Черчилль 27 июня 1943 года писал И. В. Сталину: "Неуверенность противника насчет того, где будет нанесен удар и какова будет его сила, по мнению моих надежных советников, уже привела к отсрочке третьего наступления Гитлера на Россию, к которому, казалось, велись большие приготовления шесть недель тому назад. Может даже оказаться, что Ваша страна не подвергнется сильному наступлению этим летом" (Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т. 1. М., 1976, с. 169). Уже первые дни июля показали необоснованность этих утверждений Черчилля.
      В Курской битве выстояли и победили войска, которыми командовали выдающиеся советские военачальники. Сталин доверил командование фронтами К. К. Рокоссовскому, Н. Ф. Ватутину, И. С. Коневу, В. Д. Соколовскому, М. М. Попову, лично подбирал или утверждал командующих армиями и дивизиями. Координацию действий фронтов осуществляли представители Ставки Г. К. Жуков и А. М. Василевский.
      Даже беглое освещение проблем, над решением которых пришлось работать Верховному Главнокомандующему и Председателю Ставки И. В. Сталину при планировании летне-осенней кампании 1943 года и Курской битвы, показывает сложность и масштабность этого направления его деятельности, ту огромную ответственность, какую он нес за успешность или провал этой работы перед страной, народом, историей. Это был лишь один из участков его полководческой деятельности.
      Разгром немецко-фашистских войск на Курской дуге означал крах всей летней кампании фашистов. Сталин распорядился, чтобы Генштаб подготовил поздравительный приказ войскам, победившим противника в Курской битве. Когда дело дошло до вывода: "Таким образом, немецкий план летнего наступления нужно считать полностью провалившимся",- Верховный Главнокомандующий, как вспоминает генерал С. М. Штеменко, продиктовал следующую вставку: "Тем самым разоблачена легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении". Надо об этом сказать, пояснил Сталин. Фашисты во главе с Геббельсом после зимнего поражения под Москвой все время носятся с этой легендой (С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 1. М., 1981, с. 447).
      Оценивая деятельность Сталина как Верховного Главнокомандующего и как политика, нельзя не отметить и такой факт, сыгравший важную роль в повышении боевого духа и наступательного порыва советских войск. В обстановке начавшегося массового изгнания фашистских оккупантов с советской земли Сталиным было принято решение отмечать победы Советских Вооруженных Сил на фронтах Великой Отечественной войны салютами в Москве.
      Об обстоятельствах, сопутствовавших принятию этого решения, генерал армии С. М. Штеменко писал: "5 августа, когда были взяты Орел и Белгород, в Ставке возникла новая идея. Как только командующие фронтами доложили Верховному о взятии этих городов... генерала Антонова и меня вызвали в Ставку. Сталин только что вернулся с Калининского фронта. Собрались и все остальные члены Ставки.
      - Читаете ли вы военную историю? - обратился Верховный к Антонову и ко мне.