"Никто из присутствовавших,- как вспоминает Г. К. Жуков,- против этого не возразил. И. В. Сталин развил свою мысль:
      - Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны...
      На словах "до весны" он сделал,- продолжает Жуков,- акцент, немного задержался и затем разъяснил:
      - Когда у нас будут новые резервы, а у немцев не будет больше резервов...
      Изложив свое понимание возможной перспективы наступления, Верховный перешел к практическим действиям отдельных фронтов" (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1990, с. 253-254).
      За неудачи зимней кампании 1941-1942 годов Гитлер снял со своих постов опытных фельдмаршалов и генералов Ф. Бока, В. Браухича, Г. Гудериана, Э. Гепнера, А. Штрауса и др. В дальнейшем это негативно сказалось на боеспособности вермахта.
      В ходе битвы под Москвой и на ее завершающем этапе проявилось мастерство многих военачальников Красной Армии. Г. К. Жукову первому из военачальников за годы Отечественной войны было присвоено воинское звание Маршал Советского Союза. В представлении на звание Сталин написал всего три слова: "Жуков спас Москву". И, передавая документ начальнику управления наркомата обороны генералу Румянцеву, сказал: "Я думаю, что этого будет достаточно" (Цит. по журн. "Патриот". 1995. № 46). Прославившиеся в боях за Москву командующий 16-й армией К. К. Рокоссовский и командующий 5-й армией Л. А. Говоров в ходе войны стали Маршалами Советского Союза.
      Наряду с Москвой крупнейшим индустриальным и культурно-политическим центром в Советском Союзе был Ленинград. Вот почему гитлеровские генералы рвались к колыбели революции, одному из важных оплотов социализма. Гитлер издал приказ захватить Ленинград и "сравнять его с землей". "Немецкие гренадеры, прошагавшие с победой все расстояния от Восточной Пруссии до пригородов Ленинграда,- вещал он,- найдут в себе силы пройти и оставшийся десяток километров" (Цит. по кн. А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1983, с. 169).
      Ставка Верховного Главнокомандования, Сталин срочными мерами создали устойчивый фронт под Ленинградом. Была увеличена глубина обороны города за счет развертывания резервных армий на тыловых оборонительных рубежах. В критическое для города время во главе обороны Ленинграда и всего Ленинградского фронта был поставлен Г. К. Жуков. Благодаря его полководческому искусству, самоотверженности войск и горожан Ленинград был превращен в недоступную для фашистов крепость.
      Еще в начале обороны Ленинграда И. В. Сталин в письме к А. А. Жданову предписывал ни в коем случае не сдавать города. С точки зрения военно-стратегической захват немцами Ленинграда позволил бы им соединиться с финскими войсками, что еще больше укрепило бы гитлеровскую коалицию, заставило бы правительства некоторых других стран, которые все еще колебались, вступить в войну против СССР. С точки зрения политической захват Ленинграда позволил бы фашистам создать марионеточное правительство, чтобы затем обратиться к советскому народу с призывом выступить против Советской власти. Тогда нам, подчеркивал Сталин, будет труднее вести войну против немецко-фашистских захватчиков.
      ЦК партии и ГКО в неимоверно трудных условиях организовали оборону Ленинграда. Фашистскому командованию так и не удалось захватить вторую столицу страны. 900 дней, несмотря на блокаду, сражался Ленинград. Мировая история до этого не знала примера столь длительной защиты осажденного крупного города. Тем самым советское военное искусство продемонстрировало превосходство над военным искусством гитлеровского вермахта. "Без признания этой аксиомы,- писал Г. К. Жуков,- невозможно ни понять, ни объяснить ход второй мировой войны в целом и узловых, исторических битв, например, таких как борьба за Ленинград" (Г. К. Жуков, Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1990, с. 200).
      Между тем находятся авторы, которые утверждают, будто Сталин преднамеренно обрек Ленинград на голод и вымирание, поскольку, мол, ненавидел город революции. Поистине ложь не знает предела.
      С первых же дней войны Сталин добивался неукоснительного и предельно срочного выполнения всех военных заказов, поставки Красной Армии новых видов вооружения. За годы Отечественной войны состоялось свыше 200 заседаний высших руководящих партийных органов - Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК партии, на которых обсуждались нужды фронта, работа тыла в условиях войны. Как вспоминал нарком вооружения Д. Ф. Устинов, в середине июля 1941 года И. В. Сталин указал на необходимость ускорить изготовление авиационных пушек Б. Г. Шпитального. "Полтора месяца - слишком долго.Сталин посмотрел на висевшие на стене портреты Суворова и Кутузова и спросил: - Вы, товарищ Устинов, знаете, как ценил время Суворов? "Деньги дороги, жизнь человеческая - еще дороже, а время дороже всего". Так он говорил. Думаю, что правильно. В условиях войны выигрыш времени имеет особое, часто решающее значение. Это вопрос достижения технического превосходства над противником. К создателям оружия он относится не в последнюю очередь" (Д. Ф. Устинов. Во имя Победы. Записки наркома вооружения. М., 1988, с. 204).
      Сталину принадлежат крылатые слова: "Артиллерия - бог войны". В январе 1942 года Красная Армия впервые осуществила артиллерийское наступление. С тех пор это стало основной формой применения артиллерии во всех наступательных операциях. Так, вспоминая Берлинскую наступательную операцию, маршал Г. К. Жуков писал: "На участке главного удара войск фронта артиллерийская плотность создавалась до 270 орудий калибром от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва... От выстрелов многих тысяч орудий, минометов и наших легендарных "катюш" ярко озарилась вся местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб" (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1990, Т. 3, с. 234. 239).
      Во время войны забота о Красной Армии, морально-политическом состоянии ее кадров проявилась во введении общевойсковых погон, проведении унификации воинских званий. За высокое воинское мастерство, мужество и героизм, проявленные в боях с врагом, соединениям и частям присваивалось звание гвардейских. Были введены гвардейские воинские звания, например, гвардии сержант, гвардии лейтенант, гвардии капитан и т. д. В 1943 году были установлены воинские звания - маршал, главный маршал авиации, артиллерии, бронетанковых, инженерных войск и войск связи. Эти и другие меры Верховного Главнокомандования повышали боеспособность армии, укрепляли ее дисциплину и морально-политическое состояние, что было очень важно именно тогда, на переломном рубеже Великой Отечественной войны.
      Известно, что Сталин уважал и ценил храбрых командиров. Он высоко отзывался, например, о Иване Степановиче Коневе, его инициативных боевых действиях. Так, во время Корсунь-Шевченковской операции мощный танковый клин врага врезался в оборону 27-й армии 1-го Украинского фронта, которым командовал Н. Ф. Ватутин. Предвидя это, И. С. Конев перебросил 5-ю танковую армию на стык с соседом и даже частично в его полосу действий. Ему позвонил Верховный Главнокомандующий:
      - В Ставке есть данные, что окруженная группировка прорвала фронт 27-й армии и уходит к своим. Вы знаете обстановку у вашего соседа?
      Конев ответил:
      - Не беспокойтесь, товарищ Сталин. Окруженный противник не уйдет. Наш фронт принял меры. Для обеспечения стыка с 1-м Украинским фронтом и для того, чтобы загнать противника обратно в котел, мною в район образовавшегося прорыва врага были выдвинуты 5-я гвардейская танковая армия и 5-й кавалерийский корпус. Задачу они выполняют успешно.
      Сталин спросил:
      - Это вы сделали по своей инициативе? Ведь это за разграничительной линией вашего фронта.
      Конев ответил:
      - Да, по своей, товарищ Сталин.
      На что Сталин сказал:
      - Это очень хорошо. Мы посоветуемся в Ставке, и я вам позвоню.
      Действительно, минут через 10-15 Сталин позвонил вновь. Тогда же директивой Ставки общее руководство всеми войсками, привлекаемыми для уничтожения окруженных на внутреннем фронте, было возложено на командующего 2-м Украинским фронтом И. С. Конева.
      А когда операция, вошедшая в историю как "Сталинград на Днепре", пришла к победному концу, Сталин позвонил Коневу:
      - Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза.
      Самолетом И. С. Коневу доставили маршальские погоны, присланные Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым.
      Однако Сталин не раз и ругал Конева, когда тот решал дела, которые должны были решать в лучшем случае командиры полков.
      Сталин был беспощаден к тем, кто не исполнял порученного дела, к нарушителям воинской дисциплины, разгильдяйству.
      При всем почтительном отношении к маршалу К. Е. Ворошилову И. В. Сталин настоял в апреле 1942 года принять постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о работе товарища Ворошилова. В постановлении отмечалось, что он обнаружил свою несостоятельность по руководству армией еще во время войны с Финляндией в 1939-1940 годах, за что и был освобожден от поста наркома обороны страны. Назначенный в начале войны с Германией главнокомандующим Северо-Западного направления, Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. А командированный в феврале 1942 года представителем Ставки на Волховский фронт, вместо того чтобы взять на себя непосредственное командование фронтом, имеющим решающее значение для защиты колыбели революции, маршал с наганом в руке поднял матросов в атаку против фашистов. Было решено:
      "Первое. Признать, что товарищ Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.
      Второе. Направить товарища Ворошилова на тыловую военную работу" (ЦАМО. ф. 132. оп. 2642. д. 233. лл. 285-286).
      В том же 1942 году приказом народного комиссара обороны И. В. Сталина за провал керченской операции и сдачи врагу Керчи, имевшей важное значение для обороны Северного Кавказа, был снят с должности заместителя наркома обороны маршал Г. И. Кулик. Его лишили звания Героя Советского Союза, всех воинских наград и разжаловали до звания генерал-майора.
      Эти примеры, с одной стороны, свидетельствуют о твердости руководства Сталина, а с другой - развенчивают миф о какой-то его сверхжестокости.
      В борьбе за достижение поставленных целей Сталин обладал железной волей. Он умел организовать усилия миллионов людей для завоевания победы, крепко держал рычаги власти в своих руках и заставлял работать с отдачей всех сил все звенья государственного, партийного и военного аппаратов. Ему было присуще острое чувство распознания талантливых людей, умелых организаторов, знатоков военного дела. Он мастерски подбирал своих помощников из одаренных и талантливых военачальников, выращивал их и смело ставил на ответственные посты.
      "Война,- говорил И. В. Сталин,- суровое испытание. Она выдвигает сильных, смелых, талантливых людей. Одаренный человек покажет себя в войне за несколько месяцев, на что в мирное время нужны годы. У нас в первые же месяцы войны проявили себя замечательные военачальники, которые в горниле войны приобрели опыт и стали настоящими полководцами" (Цит. по кн. С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 2. М., 1981, с. 499).
      За годы войны и в ходе Отечественной войны Сталин блестяще справился с задачей формирования и воспитания высшего эшелона военачальников, владеющих передовой военной наукой, умеющих бить врага. Достаточно назвать такие имена, как Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев, Л. А. Говоров, Н. Ф. Ватутин, И. Д. Черняховский, А. И. Антонов, В. Д. Соколовский, К. А. Мерецков, Р. Я. Малиновский, Н. Н. Воронов, Ф. И. Толбухин, Н. Д. Яковлев, М. С. Малинин, К. Н. Галицкий, С. Г. Трофименко, А. В. Горбатов, С. М. Штеменко, В. В. Курасов, К. А. Вершинин. А. Е. Голованов, Я. Н. Федоренко, П. С. Рыбалко, С. И. Богданов, М. Е. Катуков, Д. Д. Лелюшенко, А. И. Еременко, И. X. Баграмян, Н. Г. Кузнецов, П. А. Курочкин, С. С. Бирюзов, К. С. Москаленко и многих, многих других.
      Полководческая деятельность И. В. Сталина с наибольшей глубиной раскрылась в самой сложной, высшей области военного искусства - стратегии. Его выдающиеся способности в этой области отмечали ближайшие соратники.
      Важнейшей и чаще всего наиболее трудной проблемой войны, ее кампаний и важнейших операций является правильное решение вопроса о воздействии политики на военную стратегию. А также обратного влияния хода вооруженной борьбы на принятие политических решений. Еще Клаузевиц отмечал: "Война является не самостоятельным делом, а продолжением политики другими средствами; ввиду этого главные линии всех крупных стратегических планов преимущественно имеют политический характер, который выступает тем сильнее, чем шире они охватывают войну и государство в целом. Весь план войны непосредственно вытекает из политического бытия воюющих государств и их отношений с другими державами... Но политический элемент проникает и в отдельные операции, и лишь редко можно найти крупный военный акт, например, сражение и т. п., на который политический элемент на оказывал бы какого-либо влияния..." Далее Клаузевиц отмечает, что "этот взгляд" он кладет "в основу всей стратегии", что это "делает понятной всю военную историю - без чего все полно величайших абсурдов" (Клаузевиц. Основы стратегического решения. М., 1924, с. 7-8).
      Решение сложного узла проблем, связанных с взаимовлиянием политики на военную стратегию и хода вооруженной борьбы на политику, требует серьезного научного подхода и хорошей разносторонней подготовки. При изучении военной истории правильное освещение этих вопросов затрудняется тем, что многие из принимавшихся на высшем уровне решений, и особенно их мотивация, не находят достаточно полного отражения в документах. Между тем глубокое понимание взаимодействия политики и военной стратегии, их конкретного проявления в конкретной обстановке имеют исключительно важное значение для судьбы войны.
      Опираясь на опыт гражданской войны и первого периода Отечественной войны, Сталин пришел к выводу, что современную войну нельзя вести без учета особой роли резервов. При этом резервы рассматривались им во всем многообразии. Он считал, что резервы должны создаваться в общегосударственном масштабе и обеспечивать ведение войны всем необходимым. Стратегические резервы Вооруженных Сил должны включать в свой состав запасы призывных людских контингентов, средства материального обеспечения ведения вооруженной борьбы, готовые для боевых действий войсковые соединения и объединения оперативного масштаба, резервы боевой техники, резервы транспортных средств.
      В 12-ом томе "Истории второй мировой войны" отмечается: "Искусство стратегического руководства рельефно проявлялось в умелом и наиболее эффективном применении резервов. В наступлении они использовались для создания ударных группировок на главных направлениях, наращивания усилий войск для развития наступления на большую глубину, отражения контрударов противника, закрепления на важных рубежах и решения других задач. В обороне резервы использовались для восстановления стратегического фронта, наращивания глубины обороны на наиболее угрожаемых направлениях, нанесения решительных контрударов и создания группировок войск при переходе в контрнаступление. Стратегические резервы, как правило, направлялись туда, где решалась судьба кампании или стратегической операции, и вводились лишь тогда, когда имелись условия для создания перелома в оперативно-стратегической обстановке. Особенно ярко это проявилось в Московской, Сталинградской и Курской битвах" (История Второй мировой войны, 1982, Т. 12, с. 337).
      Выдающуюся роль Сталина в создании и умелом использовании стратегических резервов во время войны отмечали многие его соратники. Так, адмирал флота Н. Г. Кузнецов писал в своих воспоминаниях, что маршал А. М. Василевский говорил ему, когда в критические октябрьские и ноябрьские дни 1941 года северо-западное направление на подходах к столице оказалось плохо защищенным, все настойчивые просьбы и обращения к Сталину взять войска и артиллерию из резерва были напрасны. Сталин в те дни с удивительным упорством собирал резервы для контрнаступления и провел это в жизнь. Казалось, нереальная в тех условиях победа под Москвой стала возможной.
      Вспоминая те полные героизма и драматичности дни 1941 года, генерал армии С. М. Штеменко признавался на встрече с читателями своей книги: "Тогда мы считали, что Сталин допускает ошибку. В декабре месяце, когда немецкие войска были обескровлены, Сталин ввел эти войска в действие. Немец от Москвы был отброшен. Тогда мы поняли только, насколько Сталин велик не только в стратегии, но и в тактике".
      Нечто подобное позднее происходило под Сталинградом, когда советские войска готовились окружить и разбить армию Ф. Паулюса. Тогда решением Ставки и лично Верховного Главнокомандующего в течение нескольких месяцев буквально со всех концов страны подтягивались людские резервы и материальная часть, чтобы окружить и "загубить" (по выражению Сталина) немецкие войска... Нужно прямо сказать, что при огромном, а иногда и решающем значении роли полководцев, проводивших планы операции в жизнь, зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определяли успех сражения" ("Военно-исторический журнал". 1993, № 4, с. 50).
      Только правильно организованная и разумно используемая система резервов может обеспечить гигантские масштабы современной вооруженной борьбы. Искусное маневрирование всеми этими резервами - важнейшая задача стратегии. Она успешно и эффективно решалась И. В. Сталиным на протяжении всей войны как в деле создания резервов, так и их использования.
      Исключительно важную роль играет на войне и фактор времени. А на ее решающих этапах это проявляется особенно отчетливо, зримо, чему пример выбор времени перехода в контрнаступление в битвах под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге. Опыт Отечественной войны убеждает, что советское Верховное Главнокомандование в полной мере обладало замечательной способностью чувства времени начала или завершения крупных сражений.
      После контрнаступления под Москвой Сталин дал правильный прогноз дальнейшего развития событий на советско-германском фронте, сформулировал положение о значении постоянно действующих факторов войны. Тем самым были определены ориентиры действий Вооруженных Сил и работа тыла, которые в конечном итоге должны привести к победе. "Момент внезапности и неожиданности, как резерв немецко-фашистских войск, израсходован полностью,- указывал И. В. Сталин в феврале 1942 года.- Тем самым ликвидировано то неравенство в условиях войны, которое было создано внезапностью немецко-фашистского нападения. Теперь судьба войны будет решаться не таким привходящим моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами: прочность тыла, моральный дух армии, количество и качество дивизий, вооружение армии, организационные способности начальствующего состава армии" (И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1950, с. 78).
      С точки зрения теории это было новое слово в науке о войне, о непосредственной органической связи хода и исхода войны со степенью и характером экономического и политического развития государства, с господствующей в стране идеологией. С точки зрения практической это была целостная программа становления и развития хозяйственно-политической и организаторской работы для достижения победы. С точки зрения собственно военной это была платформа подготовки кадров Красной Армии, вооружения командиров и бойцов военным искусством побеждать врага. В приказе 1 мая 1942 года Сталин заявил, что Красная Армия имеет все необходимое, чтобы разбить врага и изгнать его из Советской страны, требуется только полностью использовать предоставленную первоклассную технику, в совершенстве овладеть своим оружием, бить врага по всем правилам современной военной науки.
      Сталин умел охватывать все стороны военно-политической обстановки, систематизировать огромный объем данных, выделять самое существенное в развитии войны, постигать решающее в ней, что определяет и будет в дальнейшем определять ход ее событий. Такую способность полководца высоко ценил выдающийся советский военный деятель М. В. Фрунзе. "Для того чтобы быть хорошим стратегом одинаково, как в области чистой политики, так и в военном деле,- отмечал он,- необходимы особые качества. Самым важным из них является так называемая интуиция, способность быстро разобраться во всей сложности окружающих явлений, остановиться на самом основном и на основании этого основного наметить определенный план борьбы и работы" (М. В. Фрунзе. Избранные произведения. М., 1934, с. 322).
      Победа над мощным противником, указывал Сталин, не может быть достигнута в одном генеральном сражении. Для этого необходимо провести целый ряд успешных наступательных операций стратегического масштаба. Он считал и последовательно на протяжении всей войны воплотил в боевые действия войск положение о том, что "только неуклонно нарастающие в своей силе сокрушительные удары могут сломить сопротивление врага и привести нас к окончательной победе" (И. В. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1950, с. 139).
      На протяжении всей войны Сталин, как полководец, уделял исключительное внимание вопросу выбора направления главного удара в проводившихся советскими войсками кампаниях, стратегических операциях фронтов и групп фронтов. Он исходил из положения, выработанного им еще в предвоенные годы: "План стратегии - это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов" (И. Сталин. Соч., Т. 5, с. 163).
      Проблема главного удара Сталиным рассматривалась широко и не ограничивалась только правильным выбором его направления. Сталин прилагал огромные усилия для того, чтобы всесторонне обеспечить достижение успеха на избранном направлении. Дело сводилось не только к сосредоточению здесь мощных группировок войск. Велись напряженные поиски оптимальных, нестандартных способов проведения операций, новых организационных форм, делалось максимум возможного по материально-техническому обеспечению успеха на избранном направлении, туда направлялись наиболее подготовленные кадры. Принимались все меры к тому, чтобы скрыть от противника готовившийся удар.
      В воспоминаниях А. С. Яковлева сохранилось поучительное высказывание И. В. Сталина на совещании 10 июня 1943 года по вопросу о сосредоточении усилий истребительной авиации на избранных направлениях и поиску новых организационных форм для достижения этих целей. Запись гласит: ""Наша истребительная авиация,- сказал Сталин,- разбросана по отдельным фронтам и не может быть использована концентрированно как ударная сила для решения самостоятельных задач, как, например, завоевания господства в воздухе на том или другом участке фронта. Пока что наши истребители в основном взаимодействуют с наземными войсками и самостоятельного значения не имеют..." Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе против вражеской авиации, для завоевания господства в воздухе на решающих участках фронта. Все присутствовавшие единодушно согласились с этим предложением" (А. С. Яковлев. Цель жизни. М., 1967, с. 326).
      Наступательная стратегия Красной Армии по существу господствовала на полях сражений Отечественной войны с конца 1942 года. Наступательные операции Красной Армии отличались достижением внезапности действий как в стратегическом, так и в оперативном масштабах, нарастающим размахом, умелым выбором направления главного удара, искусным маневрированием боевыми силами и военными средствами, мастерством добиваться победы в сжатые сроки и наименьшей ценой потерь, применением различных способов разгрома противника, отсутствием шаблона в действиях войск. Неуклонно возрастала результативность стратегического наступления Красной Армии. Именно в ходе этих операций были достигнуты важнейшие цели Великой Отечественной войны и второй мировой войны.
      При разработке целей и способов проведения кампаний и стратегических операций на этом этапе Великой Отечественной войны в политической стратегии и военной стратегии советского руководства серьезных сбоев, тем более противоречий и столкновений, не было. В успешном решении этих сложнейших задач огромная заслуга принадлежит высшему политическому и военному руководству нашей страны, лично Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами И. В. Сталину.
      "Советские войска,- писал впоследствии маршал А. М. Василевский,прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, встали на прямой путь, ведущий к победе. Путь этот был нелегок. Однако все мы сознавали, что уже сделан решающий шаг в освобождении Родины. Стала заметной растущая уверенность в наших действиях, в характере оперативно-стратегических планов и замыслов командующих фронтами. Наши военачальники все лучше овладевали искусством маневренных наступательных операций, не забывая в то же время и о необходимости умело держать оборону" (А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1973, с. 345).
      Сталину как Верховному Главнокомандующему и председателю Ставки ВГК принадлежала выдающаяся роль в определении политических и военных целей вооруженной борьбы на различных ее этапах, в разработке планов кампаний и стратегических операций, в которых участвовали огромные массы войск и боевой техники и каждая из которых являлась важным звеном на пути к окончательной победе. Составить конкретное представление по этим вопросам можно, если рассмотреть процесс планирования хотя бы одной из кампаний Великой Отечественной войны, одной из ее битв.
      К 17 июля 1942 года советское командование создало надежную основу для срыва фашистского плана овладения Сталинградом. А уже 10 сентября, объехав части и соединения армии, заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков по аппарату ВЧ доложил И. В. Сталину о возможности концентрированного удара по противнику. Верховный Главнокомандующий ответил, что было бы неплохо, если бы Жуков прилетел в Москву.
      12 сентября Жуков был в Кремле, куда Сталин вызвал начальника Генерального штаба А. М. Василевского. Жуков доложил, что силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор противника и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе не удастся, что нужны дополнительные войска и время на перегруппировку сил для более концентрированного удара Сталинградского фронта; армейские удары не в состоянии опрокинуть фашистов. Василевский доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о ходе сражения в районе Новороссийска, о боях на грозненском направлении. Выслушав доклады, Сталин подытожил:
      - Рвутся любой ценой к грозненской нефти.- И спросил: - Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточным фронтом?
      Жуков ответил:
      - Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковые бригады и не менее 400 орудий гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.
      Василевский полностью поддержал запрос Жукова.
      Сталин достал свою карту с расположением резервов Ставки. долго и пристально ее изучал. Жуков и Василевский отошли подальше от стола в сторону и очень тихо начали обсуждать, что, видимо, надо искать какое-то иное решение. Внезапно, подняв голову от карты, Сталин спросил:
      - А какое "иное" решение?
      Генералы удивились такому острому слуху Сталина. А когда подошли к столу, Сталин сказал:
      - Вот что. Поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда, откуда и какие войска можно перебросить для усиления сталинградской группировки, а заодно подумайте и о Кавказском фронте. Завтра в девять часов вечера снова соберемся здесь.
      Весь день 13 сентября Жуков и Василевский работали в Генеральном штабе. Они все внимание сосредоточили на возможности осуществления операции крупного масштаба, с тем чтобы не расходовать подготовляемые и уже готовые резервы на частные операции. Перебрав все возможные варианты, они решили предложить Верховному Главнокомандующему такой план действий: во-первых. активной обороной продолжать изматывать противника; во-вторых, приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в пользу Красной Армии. Что же касается конкретного плана контрнаступления, то, сказал Жуков, естественно, за один день мы не могли подготовить детальные расчеты, хотя нам ясно, что основные удары нужно наносить по флангам сталинградской группировки.
      Сталин ответил, что обдумает их предложение, подсчитает, есть ли необходимые ресурсы для выполнения задуманного плана. В конце сентября он снова вызвал Жукова и Василевского для детельного обсуждения плана.
      Во время разбора обстановки на участке Сталинградского фронта Сталин спросил Жукова о новом командующем фронтом В. Н. Гордове. Жуков доложил, что Гордов в оперативном отношении подготовленный генерал, но как-то не может поладить со штабом и командным составом. В таком случае, сказал Сталин, во главе фронта следует поставить другого командующего. По решению Ставки Сталинградский фронт преобразовали в Донской и новым командующим назначили К. К. Рокоссовского. Юго-Восточный фронт стал Сталинградским, севернее Донского фронта был восстановлен Юго-Западный фронт. Первым стал командовать А. И. Еременко, вторым - Н.Ф. Ватутин.
      По указанию ЦК ВКП(б) в Сталинград для мобилизации экономических, людских ресурсов в интересах обороны города и координации действий фронтов направлялись член ГКО, секретарь ЦК партии Г. М. Маленков, представители Ставки - начальник Генерального штаба А. М. Василевский и командующий ВВС А. А. Новиков, а также заместитель председателя СНК СССР, нарком танковой промышленности В. А. Малышев, другие руководящие работники.
      Решив и другие неотложные вопросы, Сталин направил Жукова обратно в войска Сталинградского фронта с поручением приступить к изучению обстановки в районе Клетской и Серафимовича, а Василевского - на Юго-восточный фронт для изучения обстановки на его левом крыле. Затем Сталин сказал: