Любовь на все времена (Том 3)

      - Это Тюлип. Мы назвали его так, потому что на кончике хвоста у него рыжее пятно. Он любит по ночам охотиться в полях позади дворца и никогда не приходит домой раньше, чем взойдет солнце. Это и спасло его, господин.
      Эйден зарылась лицом в шерсть животного и заплакала.
      - Благодарю тебя, сын мой, за то, что ты рассказал нам об этих трагических событиях, - сказала Hyp У Бану. - Я позабочусь о Марджалле. Не проводишь ли ты нашу дорогую Эстер Кира до ее паланкина, который сейчас внесут в мой внутренний двор?
      Мать султана была единственным человеком во всей империи, которая могла подобным образом разговаривать с султаном. Подчинившись ее приказаниям, он послушно вышел из комнаты с Эстер Кира. Эйден повалилась в подушки дивана и тихо плакала. Hyp У Бану позволила ей выплакаться. Потом она сидела, прижимая к груди котенка. Ее заплаканное лицо покрылось красными некрасивыми пятнами. Наконец она сумела посмотреть на мать султана, и печаль, отражающаяся в ее глазах, тронула даже суровое сердце валиды.
      - Что теперь будет со мной? - тихо спросила она Hyp У Бану.
      - Ты останешься здесь, во дворце, дорогое дитя, но, конечно, ты не можешь вернуться в комнаты твоей знакомой Сейесте. Ты вдова принца. У тебя должны быть свои собственные комнаты. Сейчас мы подумаем об этом. О твоем будущем мы поговорим позже.
      - Какое может быть у меня будущее? - печально спросила Эйден.
      Hyp У Бану посмотрела на нее своими мудрыми глазами:
      - Будущее есть у каждого, как у каждого есть прошлое.
      - У меня, кажется, нет ничего, кроме прошлого, - сказала Эйден. - Как только я начинаю любить мужчину, либо меня отрывают от него, либо его отрывают от меня. Сначала это был мой отец, потом Конн, а теперь Явид-хан. Может быть, мне на роду написано прожить жизнь в одиночестве?
      - Никто не должен жить в одиночестве, - сказала валида. - Это противно природе. Именно поэтому Аллах решил, что должен быть мужчина и должна быть женщина. Сейчас ты потрясена случившимся. Я позову своего врача, исключительно умного грека, чтобы он позаботился о тебе. Я очень ему доверяю.
      Эйден промолчала. О чем теперь говорить? Явид умер. Его отняли у нее, как отняли Конна. Она даже не знала, хочется ли ей жить дальше. Что ей осталось? Она была так далеко от Англии, от Перрок-Ройял. Она начала строить новую жизнь с Явид-ханом, и вот - все разрушено, как будто какой-то злой джинн, ревниво относящийся к ее счастью, отнимал его у нее. Пришел врач и, смешав несколько разных порошков в чашке с розовой водой, объявил, что она нуждается в отдыхе. Эйден очень хотелось сказать ему, что она весь день проспала, но вместо этого она с благодарностью выпила до дна содержимое чашки. По крайней мере во сне она не сможет вспоминать о случившемся. Сон ей необходим. Hyp У Бану сама отвела Эйден и ее слуг в две маленькие комнаты, недалеко от ее собственных комнат, и с улыбкой смотрела, как ее укладывают в постель. Она заснула еще раньше, чем они раздели ее.
      Валида вернулась в собственные комнаты и обнаружила, что ее ждет Янфеда. Женщины расцеловались и уселись на яркие и удобные подушки дивана.
      - Я слышала, что случилось, - начала Янфеда. - Как принцесса Марджалла?
      - Убита горем. Перепугана. Полна жалости к самой себе. А что еще можно ожидать, дорогая Янфеда? Однако сейчас в связи с ней возникает неприятность. Ты видела, как Мюрад вчера смотрел на нее, а когда сегодня он пришел с известием о том, что произошло, он не мог оторвать глаз от ее грудей, просвечивающих сквозь шелк сорочки. Имея полный гарем невиданных красавиц, мой сын испытывает вожделение к обыкновенной миленькой женщине, которая уже имела двух мужей.
      - Выдай ее замуж снова, - сказала Янфеда.
      - Мюрад ни за что не отпустит ее на этот раз, - сказала Hyp У Бану. - Мой сын не глуп. Он видит в Марджалле что-то особенное. Но если у него спросить, он вряд ли сможет объяснить, что же это такое. Он страстно хочет обладать ею, и я боюсь, что может случиться что-то недоброе.
      - Что тревожит тебя в этой женщине? - Янфеда никогда не думала, что Hyp У Бану станет сдерживать похоть сына. Наоборот, она поддерживала его страстные увлечения, чтобы по возможности ослабить власть Сафии.
      - Марджалла не просто женщина-котенок. Она совсем не стремится завоевать расположение султана, но если он получит ее, если она понесет ребенка и если этот ребенок окажется сыном, как ты думаешь, оставит ли это без внимания такая умная женщина, как Марджалла? Я так не думаю. Она непременно захочет, чтобы ее сын стал султаном. Позволит ли Сафия, чтобы это случилось? Нет, не позволит! Конечно, я поддерживаю равновесие сил в гареме и стараюсь ослабить влияние Сафии на Мюрада, но те женщины, которые привлекают внимание моего сына, просто глупые красотки, которые думают только о том, чтобы выманить у султана побольше украшений и безделушек. Марджалла не такая, Янфеда. Что мне с ней делать? Если Мюрад затащит ее в свою постель, Сафия тут же станет ее врагом, и в гареме начнется война. Этого я допустить не могу.
      - Почему в гареме должна начаться война. Hyp У Бану? Разве мы с тобой не делили одного султана? И совсем не стали врагами.
      - Это правда, - задумчиво сказала валида, - но ведь мы были подругами еще до того, как обе стали спать с Селимом.
      - Точно так же, как Сафия и Марджалла.
      - Но у меня никогда не было такой власти над Селимом, какую Сафия имеет над моим сыном. Я понимала, что такое жизнь в гареме, и смирилась с этой жизнью.
      - Сафия тоже понимает ее, - сказала Янфеда.
      - Конечно, - согласилась валида, - но она никогда не смирялась с ней. Она яростно протестовала, когда я поощряла развлечения Мюрада с другими женщинами, появление новых наложниц. Как она ненавидела меня, как использовала любую возможность, чтобы подорвать мое влияние. То, что мы сделали с Марджаллой, подарив ее принцу Явид-хану, было первым случаем за несколько лет, когда мы с Сафией действовали вместе для блага моего сына. Сафия всегда отказывалась понимать, что одного наследника недостаточно, чтобы обеспечить надежное престолонаследие.
      - Может быть, на самом деле она пытается избежать братоубийства, если речь идет о престолонаследии, - заметила Янфеда.
      - Братоубийство необходимо, когда трон занимает новый султан, - холодно сказала Hyp У Бану, - но для этого нужно много сыновей. Вспомни Селима I.
      Сколько у него было сыновей от его четырех наложниц? Но когда он умер, остался только один, старший сын Сулейман. Одни погибли в войнах, другие умерли от болезней, остался всего один сын.
      Янфеда предпочла не спорить со своей подругой. В глубине души она считала, что убийство наследником султана своих младших братьев - чудовищное преступление. Она была уверена, что получить власть можно было бы каким-нибудь другим способом, нежели убив возможных соперников.
      - Как бы там ни было, - сказала она, - я очень довольна, что у меня только одна дочь. Мне было бы очень жаль потерять твою дружбу, Hyp У Бану.
      Валида ласково сжала руку подруги.
      - Я не знаю, что бы делала без тебя, Янфеда. Помоги мне разрешить эти задачи.
      - Расскажи обо всем Сафии, - сказала Янфеда. - Пусть она знает о похотливых притязаниях Мюрада, скажи ей, что он, вероятно, захочет, чтобы Марджалла оказалась в его постели. Убеди, что это неизбежно. Предложи ей, несмотря ни на что, поддерживать дружбу с Марджаллой. Она должна подружиться с Марджаллой. Скажи, что Марджалла не похожа на других, что она умна, и что дружба с ней не будет обидна для Сафии. В этом случае ей будет известно, что Марджалла думает и что она делает. Сафия совсем не глупа. Каждому нужен друг, жене султана тоже.
      - Жене султана особенно, - сказала валида. - Наверное, здесь ты права, Янфеда. Стоит попытаться. Если она возненавидит Марджаллу, когда Мюрад овладеет ею, эта ненависть не усилится оттого, что она узнает об этом раньше. Ведь другого выбора у меня нет?
      - Думаю, нет, дорогая подруга.
      - Исключительно сдержанное высказывание, - грустно усмехнулась Hyp У Бану.
      Центральная дверь комнаты валиды распахнулась, и вошел Мюрад.
      - Ты будешь довольна, мать, я беспрекословно выполнил твою просьбу. Эстер Кира в целости и сохранности доставлена к своему паланкину и сейчас уже направляется к себе домой. - Он наклонился и поцеловал сначала Hyp У Бану, а потом Янфеду. - Добрый вечер, тетушка. Ты уже слышала ужасное известие о смерти Явид-хана?
      Она кивнула.
      - Разве в гареме можно долго сохранять секреты, дорогой Мюрад?
      Султан огляделся.
      - Где Марджалла?
      - Я уложила ее в постель, - ответила его мать. - Она совершенно измучена и, несомненно, потрясена убийством мужа.
      - Куда ты поместила ее? В свою спальню? Надеюсь, ей удобно.
      Валида быстро глянула на Янфеду.
      - Я поместила Марджаллу в маленькие комнаты, где до замужества жила твоя сестра. Мне кажется, там ей будет удобно жить до тех пор, пока мы не решим ее дальнейшую судьбу.
      - Я уже решил, - сказал Мюрад.
      - Ты не можешь снова выдать ее замуж, сын мой, если именно это ты задумал.
      - Я хочу оставить ее себе, - без обиняков сказал он. Янфеда тихонько рассмеялась.
      - Ну и жадный же ты мужчина, дорогой племянник, впрочем, ты и мальчишкой был жаден. Имея полный гарем прекрасных девственниц, ты мечтаешь о Марджалле, которой уже, несомненно, третий десяток и из которой уже почти песок сыплется. Почему бы не оказать ей честь как вдове Явид-хана и через некоторое время не выдать замуж за кого-нибудь, кому ты хочешь выказать свое уважение?
      - Потому что я хочу оставить ее для себя. Я не обязан отчитываться за свое поведение ни перед тобой, ни перед кем-нибудь другим. Помни, что я султан. Однако я скажу тебе, что меня влечет к ней. Она волнует меня. Я должен овладеть ею! И я это сделаю!
      Янфеда пожала плечами.
      - Не могу представить этого, - сказала она, - но делай как тебе нравится, дорогой мальчик.
      - Я всегда так и делаю, - сказал он, хитро улыбаясь.
      - Ты должен дать Марджалле время, чтобы улеглась ее скорбь, - сказала валида.
      - Чем дольше она будет скорбеть о Явид-хане, - ответил султан, - тем больше она будет противиться мысли о том, чтобы стать моей. Она должна прийти ко мне в эту пятницу. Я уже предупредил Ильбан-бея.
      - Мюрад! - Hyp У Бану потрясло решение сына. Даже Янфеда выглядела расстроенной.
      - Это немыслимо! Ты не можешь сделать этого! Как жена Явид-хана она принадлежит его семье. Они могут отозвать ее к себе.
      - Тогда мы скажем, что жена Явид-хана умерла, не перенеся горя, незамедлительно ответил султан. - Я хочу эту женщину! И никто не отговорит меня от этого! Никто!
      Он повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
      - Как мне сказать об этом Марджалле? - Hyp У Бану была по-настоящему расстроена. - Что я должна сказать ей? Это невозможно!
      - Прикажи своим людям ничего ей не говорить и держи ее поближе к себе. Сегодня ты, конечно, должна рассказать все Сафии, - посоветовала Янфеда. - Вы должны за эти дни убедить Марджаллу, что Мюрад оказывает ей великую честь. Она незнакома с нашим образом жизни. Если нужно, скажи ей, что это наш обычай.
      - Зеки! - позвала валида своего личного евнуха.
      - Да, госпожа, - появился высокий, худощавый белокожий евнух с седой головой.
      - Ступай к жене султана и передай ей, что мне нужно поговорить с ней, хотя час поздний.
      Евнух поклонился и торопливо вышел из комнаты.
      - Серфираз! - позвала Hyp У Бану старшую служанку. - Подавай освежительное немедленно, прежде чем придет жена султана. Поторопи своих женщин.
      - Слушаюсь, госпожа, - ответила Серфираз и выбежала из комнаты.
      Ждать долго не пришлось. Сафия вернулась вместе с Зеки в сопровождении своего личного евнуха Тахсина.
      - Ты посылала за мной, госпожа? Что я могу сделать для тебя?
      - Садись, моя дорогая Сафия, - ровным голосом сказала валида, и венецианка, выразив удивление, удобно расположилась на подушках.
      Янфеда улыбнулась ей через низкий столик, инкрустированный перламутром и черным деревом.
      - Ты замечательно выглядишь, Сафия. Как поживает Мехмет?
      - Великолепно! - Сафия просияла - больше всего на свете она любила говорить о своем сыне.
      - У нас неприятности, - сказала валида.
      - Неужели? - легкомысленно сказала Сафия.
      - У нас на самом деле неприятности, Сафия. Ты помнишь, что мы уговорили Мюрада подарить Марджаллу Явид-хану. Мы боялись, что такая умная женщина привлечет внимание султана и вызовет распри в гареме. Теперь Марджалла вернулась обратно, и то, чего мы с тобой боялись, произошло. Мюрад только что ушел, откровенно и совершенно беззастенчиво сказав мне, что он хочет видеть Марджаллу у себя в спальне в эту пятницу. Сафию ошеломило это известие.
      - И ты ничего не можешь сделать? - сказала она, помолчав.
      - Я умоляла Мюрада оставить ее в покое! Янфеда просила тоже! Марджалла принадлежит семье Явид-хана, но когда я привела ему этот довод, Мюрад сказал, что он известит хана о том, что жена принца умерла от горя! Он твердо намерен поступить именно так, Сафия. Я не могла отговорить его.
      - Тогда зачем ты послала за мной? Если ты не смогла убедить его, значит, я точно не смогу сделать этого.
      - Но есть одна вещь, которую ты можешь сделать, Сафия, - сказала мать султана.
      - Что же это? - с подозрением спросила Сафия.
      - Когда-то я была на твоем месте, дочь моя, точно так же, как ты окажешься когда-нибудь на моем, благодаря праву твоего сына на трон. Жена султана одинока, так же, как одинока мать султана. У меня по крайней мере есть Янфеда. Не оставляй в беде свою подругу Марджаллу из-за того, что будет происходить не по ее воле. Она не похожа на других женщин гарема. Вы с ней нужны друг другу. Эстер Кира рассказывала мне, как женщины Селима I объединились как сестры, борясь в первую очередь за благополучие семьи, а только потом за себя и своих детей. Однажды меня не станет, и на тебя лягут мои обязанности. Будет хорошо, если рядом с тобой будет Марджалла.
      - А что, если у нее будет сын? - спросила Сафия. - Как она будет относиться ко мне, если Мехмет унаследует трон и оставит ни с чем ее сына? Как я могу быть в дружеских отношениях с наложницей моего господина Мюрада? Этому не бывать.
      - У нее может быть дочь, - сказала Янфеда. - Как у меня. Есть другой способ обеспечить Мехмету место на троне, не убивая его братьев. Почему нельзя поселить принцев в отведенных им комнатах с их слугами и с неспособными к деторождению женщинами, чтобы они жили тихо и мирно? Что будет, если у Мехмета не будет сыновей? Династия умрет, если умрут все его братья, но она не погибнет, если другие принцы будут жить в своей комфортабельной неволе.
      - Нет! Ничто не должно ставить под угрозу возможность Мехмета стать султаном, - сказала Сафия. - Живые наследники только вызывают недовольство. Однако в одном ты права. У Марджаллы может быть дочь. Большинство детей моего господина Мюрада девочки. Я не хочу терять друга. Она единственный настоящий друг, который есть у меня. С тех пор как она появилась, я испытываю радость от общения с ней.
      Hyp У Бану улыбнулась.
      - Ты становишься мудрей, Сафия, меня это радует. А теперь, моя милая дочь, мы должны обсудить, как сказать Марджалле о том, что задумал султан. Он настаивает, чтобы ее привели к нему в эту пятницу, что, конечно, потрясло меня так же, как, я уверена, потрясло и тебя. Я знаю, что Марджалла будет чувствовать - она будет сопротивляться. Мы должны убедить ее, что делать этого не нужно. Я знаю, она любила Явид-хана, но обе мы знаем, что она научится со временем любить и Мюрада, разве не так?
      - Как может она не полюбить его? - тихо сказала Сафия. - Он самый прекрасный из всех мужчин! Я полюбила его сразу, как только увидела его. Он был моей мечтой, которая стала явью. Конечно, она любила Явид-хана, но если постарается, она полюбит Мюрада еще сильнее. Она должна полюбить его. Его нельзя обижать!
      - Я прикажу, чтобы Ильбан-бей заставил замолчать слишком длинные языки, сказала валида, - а Марджалле мы ничего не скажем еще день или два, но через четыре дня она должна идти к султану. Наша обязанность состоит в том, чтобы убедить ее, что это почетно, и объяснить ей возможности, открывающиеся перед ней.
      - Если она будет знать, что мы любим ее и радуемся за нее, - сказала Сафия, - ей будет легче сделать это, я знаю.
      Две старые женщины улыбнулись, услышав эти слова султанши, и обменялись понимающими взглядами, которых Сафия, к счастью, не заметила. Валида подала знак слугам. На низком столике мгновенно появились освежающие напитки, и три женщины принялись вполне дружески беседовать.
      Наконец Сафия поднялась, чтобы идти к себе в комнаты. Валида обняла жену своего сына с нежностью, которую не проявляла многие годы. Янфеда улыбнулась про себя и подумала, что Hyp У Бану всегда была очень сговорчивой, когда добивалась своего.
      И все же что-то тревожило Янфеду, но она не могла понять, что же это. Ей хотелось скорее оказаться в своих комнатах и обдумать, что же беспокоит ее. Она всегда прислушивалась к внутреннему голосу.
      Глава 15
      На следующее утро Эйден, проснувшись, сразу вспомнила о событиях прошлого дня. Голова раскалывалась от боли, во рту пересохло. Не в силах справиться со своим горем, она истерически разрыдалась, и перепуганный Джинджи послал Айрис за валидой.
      Hyp У Бану, понимая, что именно она сумеет успокоить Эйден, поспешила в ее маленькие комнатки, расположенные по соседству. По-матерински обняв рыдающую женщину, она бормотала какие-то успокаивающие слова и позволила ей выплакаться. И когда наконец рыдания Эйден стихли, она сказала:
      - Я знаю, дорогое дитя, что значит потерять возлюбленного. Мой второй сын, Ахмет, умер двухлетним. Мюрад - наследник трона, однако Ахмета я очень любила. Он был даже похож на меня, у него были светлые волосы и темные глаза. - Она вздохнула. - Я проплакала много дней, но это не принесло мне облегчения.
      Эйден взглянула на валиду. Глаза Эйден опухли, нос покраснел. "Она не из тех женщин, которые выглядят привлекательно в своей скорби, - подумала Hyp У Бану. - Как жаль, что Мюрад не видит ее в таком состоянии, это могло бы избавить ее от всех неприятностей".
      - Я понимаю, что вы говорите, госпожа, - сказала Эйден. - Но все так несправедливо! Явид-хан был хорошим человеком и глубоко страдал из-за гибели своей семьи. Так горько, что он пал жертвой какого-то неизвестного налетчика!
      - Налетчик известен. Утром мне сообщили, что накануне ночью янычары моего сына поймали тех, кто убил Явид-хана, разрушил его дом и убил рабов. Они казнены.
      - Кто? - спросила Эйден. - Кто совершил это ужасное преступление?
      - Это дело рук брата-близнеца твоего мужа, чудовища по имени Тимур. Разве не ты рассказывала мне, что это он совершил то первое нападение на дом Явид-хана в Крыму?
      - Да, - сказала Эйден, - но тогда он ускользнул от возмездия своего отца и своей семьи. Они не сумели найти его, хотя пытались. Вы должны позволить мне написать великому хану Крыма и рассказать ему о том, что случилось.
      - Не беспокойся, дорогое дитя,. - сказала валида. - Великий хан будет оповещен, но сделает это султан - его повелитель. Однако я должна сообщить тебе одно приятное известие. Вместе с татарами нашли твою служанку, она цела и невредима. Она вернется к тебе, когда янычары приедут в Стамбул.
      Айрис и Ферн, тихонько сидевшие в комнате в ожидании приказаний своей хозяйки, радостно вскрикнули.
      - Слава Богу, - с горячностью вырвалось у Эйден.
      - Слава Аллаху, - мягко поправила ее валида.
      - Что теперь будет со мной и моими слугами? - спросила Эйден.
      Hyp У Бану на мгновение заколебалась, а потом сказала:
      - Поскольку Явид-хан был послом и, стало быть, находился здесь по приказанию султана и, следовательно, был под покровительством Оттоманской империи, по обычаям нашей страны султан берет его вдову в свой гарем в качестве одной из своих жен.
      - Нет! - Голос Эйден прозвучал резко, и вид у нее был испуганный.
      - Дорогое дитя, своим выбором мой сын оказывает тебе честь, - терпеливо объяснила валида.
      - Мне не нужна эта честь! - воскликнула Эйден. - Прошу вас, поймите это, госпожа. Я не хочу показаться неблагодарной, но сейчас я свободная женщина и очень хотела бы вернуться к себе домой. Нет никаких законных оснований, которые могли бы помешать мне.
      - Моя дорогая Марджалла, разве мы не говорили об этом раньше? Ты в любом случае не можешь вернуться к себе на родину. Ты же знаешь о том, как тебя примут. А что делать, если твой муж женился снова? Каким ужасным будет для твоего первого несчастного мужа твое появление на пороге его дома. А что, если его новая жена беременна? Я знакома с христианской верой. Он будет вынужден вновь восстановить тебя в правах жены, но он не захочет тебя, он, вероятно, не сможет заставить себя жить с тобой супружеской жизнью. Его наследник, ребенок от его новой жены, будет считаться незаконнорожденным. Неужели ты в самом деле способна причинить такую боль человеку, которого, как утверждаешь, ты любишь? Можешь ли ты принести несчастье ни в чем не виноватой женщине и ее такому же невинному ребенку, единственному наследнику твоего мужа? Я не думаю, что ты способна на такое.
      Дорогая Марджалла, я знаю, каким мучительным ударом была для тебя смерть твоего возлюбленного Явид-хана. Понимаю, его потеря заставляет тебя вспомнить жизнь, которую ты вела до того, как попала к нам, но эта жизнь, так же, как и твоя жизнь с Явид-ханом, ушла в прошлое. Тебе нужно начать жить заново. Мой сын, Мюрад, восхищался тобой с того момента, когда впервые увидел тебя. Сафия и я рады видеть тебя здесь, вместе с нами. Наше единственное желание - сделать тебя счастливой.
      - Что-то никто не видел, чтобы Сафия испытывала любовь к другим женщинам своего мужа, - упрямо ответила Эйден. - Я скорее стану служанкой в вашем доме или соглашусь, чтобы меня продали на городском рынке рабов, чем потеряю одну из немногих своих подруг здесь.
      - Сафия рада, что в твоей печали ты не теряешь надежды, Марджалла. Клянусь, она будет относиться к тебе как к сестре, а не как к врагу. - Валида повернулась к Джинджи и сказала:
      - Иди к жене султана и передай ей, что валида желает видеть ее здесь, в комнатах госпожи Марджаллы. - Она снова обратилась к Эйден:
      - Во времена царствования султана Селима I я и четыре его наложницы были близкими друзьями, любившими и поддерживавшими друг друга. За то, что Сафия плохо относится к другим женщинам моего сына, целиком нужно винить Мюрада. Оба они были совсем молодыми, когда влюбились друг в друга, и Мюрад на протяжении многих лет не обращал внимания ни на каких других женщин, кроме Сафии. Когда он наконец осознал, как опасно иметь только одного сына, и стал брать в постель других женщин и приживать от них детей, она, конечно, стала ревновать. Ты ведь можешь это понять? Другие женщины гарема возненавидели Сафию, потому что завидовали ее положению и ее здоровому сыну Мехмету, который является наследником своего отца. Сейчас это, конечно, целиком вышло из-под контроля, но что я могу поделать? Я не могу заставить их любить друг друга. С тобой, однако, дело обстоит по-другому. Ты и Сафия стали подругами сразу после твоего приезда сюда. Ничто не изменится, обещаю тебе, и Сафия сама убедит тебя в этом.
      Едва валида произнесла эти слова, как появилась Сафия. Этим утром она выглядела особенно красивой, и Hyp У Бану снова поразилась тому, как не похожи две эти женщины. Жена ее сына соблазнительна и светится оживлением. Бедная Марджалла, напротив, бледна и убита горем. Сафия мгновенно заметила ее состояние и сразу же прониклась сочувствием к своей подруге. Ей стало интересно, чем же Марджалла так привлекает Мюрада, почему она вызывает в нем желание обладать ею?
      - Марджалла! Дорогая подруга! - Сафия села рядом с Эйден и обняла ее. Мне так жаль Явида, но тем не менее эта трагедия вернула тебя нам.
      - Госпожа валида говорит, что, поскольку султан отвечает за безопасность своих послов, согласно обычаю, он должен взять меня в жены. Это так?
      - Да, - не колеблясь сказала Сафия, - и я так рада, что мы будем сестрами. Так приятно, что у моего господина Мюрада будешь ты вместо этих глупых, пустых созданий, которых он обычно предпочитает. Разве удивительно, что я презираю их? Ты же, однако, другое дело. Ты моя подруга, и я рада, что мы можем продолжать оставаться друзьями.
      - Я не хочу этого, Сафия. Я действительно этого не хочу. Неужели султан не может просто взять меня под свою защиту? Почему я должна стать одной из его женщин?
      - Ах, Марджалла! Тебе не надо бояться моего господина Мюрада! Кроме того, если он не возьмет тебя в гарем, семья Явида может настоять на том, чтобы тебя прислали к ним. Ты же, конечно, не хочешь ехать в Крым? Это ужасно дикое место. Ведь не считая последних ста лет, татары бродили по степям и жили в шатрах! Ты не умеешь говорить на их языке и, будучи вдовой Явид-хана, будешь находиться в их власти. Они могут выдать тебя замуж за любого, кого сочтут нужным, даже за того, кто живет в стране более далекой, чем их собственная. Ах, Марджалла! Ты не можешь покинуть меня! Ты моя единственная настоящая подруга! - воскликнула Сафия.
      - Сафия, я не хочу потерять в твоем лице друга, но я действительно не хочу стать одной из женщин султана. Как я могу лечь в его постель, когда мой любимый Явид только что умер? Я содрогаюсь даже при мысли об этом.
      Сафия не так истолковала доводы Эйден и, считая, что успокаивает свою подругу, сказала:
      - Мюрад - самый замечательный любовник, о котором женщина может мечтать, Марджалла. Он такой опытный, и в его объятиях ты переживешь тысячу дивных смертей.
      - Сафия, ты ведь попала в постель султана Мюрада девственницей? - Сафия кивнула. - Ты никогда не знала другого мужчину! А я познала и поэтому имею право судить о мужских достоинствах в постели. Однако я возражаю не против этого. Я просто не хочу, чтобы меня насильно и так быстро вовлекали в новую связь. Это неприлично!
      Ее объяснения заставили и валиду и Сафию почувствовать себя неловко, ведь в душе эти женщины были согласны с ней. Обе знали: то, что замыслил Мюрад, не только неприлично, но и оскорбительно по отношению к памяти Явид-хана и к достоинству его жены. Обе также знали: если Мюрад что-нибудь задумал, вряд ли кто-то мог заставить его отказаться от своей прихоти. Сафия искательно посмотрела на Hyp У Бану. В конце концов, подумала она, в первую очередь за это отвечает валида.
      - Дорогое дитя! Дорогое дитя! Как замечательно тонки твои женские чувства, но ты чересчур резка. Я бы не назвала решение Мюрада неприличным, скорее, это желание следовать обычаю. Беря тебя в жены, он чтит память Явид-хана. Этим поступком он принимает на себя ответственность за случившееся, каким бы тягостным и оскорбительным ни было оно как для него самого, так и для его правления. Такое ужасное событие, случившееся в империи моего сына, да еще так близко от города, глубоко позорно. Что должны подумать в других странах, узнав об этом? Тем не менее его обращение с тобой, вдовой Явид-хана, показывает, что он человек чести. Не отказывай моему сыну, дорогое дитя, умоляю тебя!
      - Когда мне надлежит стать его наложницей? - раздраженно спросила Эйден. У нее по-прежнему болела голова, а Нур У Бану и Сафия заставляли ее чувствовать себя неблагодарной. Ведь Мюрад так потрясающе великодушен, а она не хочет становиться его новой женой.
      - По традиции новая женщина достается ему в пятницу, - сказала валида.
      - В эту пятницу? - Эйден выглядела откровенно испуганной.
      - Я знаю, что это слишком скоро, - сказала валида, - но откладывать нельзя. Ты должна понимать это, дорогое дитя.
      - Разве мне не дадут времени, чтобы оплакать хорошего человека, который любил меня? - спросила Эйден.
      - Конечно, ты будешь оплакивать его, Марджалла. Я полагаю, что ты будешь оплакивать его многие недели, однако принц понял бы и твое положение, и положение султана. Он был человеком, который знал, что мужчина должен непреклонно выполнять свои обязанности.
      "Бог мой, - думала Эйден, - она представляет это таким благородным поступком, но я-то знаю, что это не так! Султан просто похотлив, и я заметила это, когда он был у нас во дворце несколько дней назад. - Она вздрогнула. - Я не хочу принадлежать ему. Я не хочу! Я скорее умру!"
      - Марджалла, - мягко сказала Сафия, - мой повелитель Мюрад поймет твою скорбь. Он будет добр. Я никогда не слышала, чтобы он был недобр к женщине.
      Эйден взглянула на Сафию и Нур У Бану. Они обе очень красивы. Необычайно красивы. Она не могла припомнить, чтобы хоть одна женщина в этом дворце была бы некрасива. Она сама всегда смотрела правде в глаза. Она не красавица. Миленькая, возможно. Но сейчас, когда у нее горе, ее нельзя назвать ни красавицей, ни даже миленькой. Хотя у нее не было зеркала, в которое она могла бы поглядеться, она знала, что нос красный, а лицо опухшее от слез. Ни валида, ни султанша не выглядели бы столь непривлекательно в своей скорби. Они постарались бы выглядеть покрасивее!
      Она не собиралась смиренно принимать свою участь. Глубоко вздохнув, она сказала:
      - Я не понимаю, почему султану нужна я, и прошу, умоляю вас, не говорите мне ерунду про его обязательства. Я не красавица и хорошо это знаю. В этом гареме есть несколько сотен женщин, великолепные девушки поступают туда каждый день. Я сомневаюсь, что султан видел хотя бы половину женщин, которых приводят сюда для его услады. Зачем ему я? Неужели он не может выполнить свой долг, просто уважая мою скорбь и дав мне убежище до тех пор, пока он найдет другого человека, которому он захочет оказать честь, подарив ему жену?
      И Hyp У Бану, и Сафия растерялись перед необходимостью опровергать доводы Эйден. Женщины были не глупы, чтобы не понять их. Сафия снова посмотрела на валиду, потому что именно она должна улаживать это дело.
      - Я не могу не согласиться с тем, что ты говоришь, Марджалла, - сказала Hyp У Бану. - Если бы ты была обычной женщиной, мой сын, вероятно, так бы и поступил. Ты, однако, подарок от алжирского дея. Ты была женой посла одного из самых важных и могущественных союзников. Отдать тебя какому-нибудь другому мужчине так, как если бы ты была просто породистым животным, недопустимо. Нет, дорогая девочка, Мюрад чтит память Явид-хана и его народ, беря тебя в жены. Она повернулась и, став перед Эйден, взяла в руки ее лицо. - Так должно быть, Марджалла. Я знаю, что ты поймешь меня.