— Нужно выбираться, — парень протянул подруге руку, чтобы помочь ей подняться, но девушка проигнорировала этот жест. Она не леди, её лишили этого титула. Так что как-нибудь сама поднимется.
      Но Крэш воспринял её действия иначе. Рэн сразу и не сообразила, что отвечать, когда он глухо спросил:
      — Ты ненавидишь меня?
      — Я обижена на тебя, Крэш, за то, что ты выбрал себе в друзья Айлана, не более того. Я не понимаю, почему ты предал дружбу. Не со мной — меня давно уже нет. С ребятами.
      — Айлан? — Теперь недоумевал уже парень. — Он-то тут причем? Я о другом. Вся эта суета, эти похищения, твоя свихнувшаяся сестричка… Выходит, всё из-за меня? Но я же тот самый Хранитель. Я один во всем и виноват.
      Рэн и не помнила, когда в последний раз так долго и искренне смеялась. Ей удалось прекратить смех только после того, как на глаза выступили слезы, а друг по несчастью настороженно поинтересовался, не началась ли у неё истерика.
      Именно после этого девушка решила, что Крэшу стоит узнать полную правду обо всём, что случилось. Пусть теперь ей самой придётся задавать вопрос "Ты ненавидишь меня?". И даже если она получит утвердительный ответ, то так будет по-честному…
      Пока Рэн искала дорогу к назначенному месту, она попутно рассказывала притихшему Крэшу о себе, о сестре, о месяцах, проведённых в Монастыре, о жизни теневого волка. Она произносила слова как будто отстранённо, не выказывая никаких чувств, только называя события и факты. И кажется, ей становилось легче. Девушка и не подозревала, что все три года она только и делала, что жалела себя! Столько времени занималась глупостями. Зачем-то страдала. А для чего?
      Теперь, выстроив в речь произошедшие события Рэн, наконец, разобралась в целях и мотивах собственной сестры. А и делов-то! Достаточно было беспристрастно взглянуть на ситуацию. Искатель утверждал, что оказался в тот день в парке совершенно случайно. И о том, что переместил Тьму из одной сестры в другую, даже не подозревал. Значит, не вмешайся он в ту ночь в план Мэллиандры, Дайяниррэн Валт была бы уже мертва — вместе с остальными участниками тех событий. Только, в отличие от друзей, смерть для неё пришла бы чуть позже. Вероятно, Мэл намеревалась избавиться от сестрёнки уже к следующим Дням Гекаты, обставив всё как побег Рэн. Общественность, естественно, решила бы, что бедная девочка просто не вынесла позора, а отец пришел бы к выводу, что средняя из дочерей, сбежала, дабы никто не мешал её злодеянием. Конечно, ведь у него просто не осталось бы выбора, кроме как заподозрить именно в Дайян теневого волка. Вот же Демон! Всё именно так и вышло! Только ребята остались, к счастью, живы…
      — Значит, — решил подвести итог Крэш. — Если ты хм… родишь, то это обязательно будет девочка, и она получит гм… эти способности?
      — Эти, как ты выразился, «способности» она получила бы после моейсмерти,— уточнила девушка. — Не могут одновременно существовать два теневых волка. Хотя, теперь у меня мог бы родиться и мальчик. Я больше не чувствую в себе Тьму. И слава Гекате! А то я дошла до того, что стала воспринимать Еёза очень даже разумное существо. Парой мне казалось, что Онаявляется главной, а не я. Может, дело в том, что Еёнастоящей хозяйкой была Мэл?
      Парень лишь пожал плечами. Всё, что он до этого дня знал о теневом волке, сводилось к тому, что эта тварь — порождение Закатного Города. Других сведений ни в одном учебнике не найти.
      — Вот проклятье, — негодующе воскликнул будущий маг. — Это что ж теперь выходит, твоя чокнутая сестричка по окончании каждого лунного месяца может придти по наши души? И ни одно заклинание ей не помеха? Дайян, ты же у неё первая в списке. Или ты до сих пор питаешь иллюзии, что Мэл тебя любит и поэтому ничего дурного тебе в жизни не причинит.
      — Нет, — печально согласилась девушка. Всегда трудно разочаровываться в своих кумирах. Но разве стоит терять веру в людей после предательства близких? — Хранитель обещал, что не позволит ей…
      — Нашла кому верить, — не удержался от комментария Крэш. — Хранитель!…
      Крэш фыркнул и продолжал после лёгкой паузы:
      — Ты же сама утверждала, что там, в парке, он спас всех… случайно, более того, он даже не подозревал, что вообще кого-то спасал.
      Рэн нечего было возразить, и она очень обрадовалась, когда на их пути, наконец, возник тот самый бар, в котором она и заключала сделку. Девушка больше не видела причин возвращать сестре амулет, но так или иначе, а договор нужно исполнять. Раз уж она обещала тому существудва медальона за душу Мэл, то, независимо от своих желаний, должна была выполнить свою часть сделки.
      — Лучше тебе здесь подождать, — предложила Крэшу бывшая студентка КАМа.
      — С чего это? Я тебя туда одну не отпущу, — совсем не вовремя решил проявить заботу друг. — А вдруг там тебя поджидает сестричка вместе с тем придурочным эльфом?
      — Крэш, это уже на чушь смахивает. Ладно ещё Мэл может захотеть последовать за нами в Город, сил у неё теперь достаточно, но эльфу сюда вход заказан.
      — Дайян, а ты разве не помнишь, что меня-то забросило в Закатный Город только потому, что я стоял рядом с тобой? Ага, помнишь. Так, насколько тебе известно, эти двое тоже стояли к тебе близко. Думаю, и их могло зацепить.
      Рэн признала такую возможность. Закатный Город мог и не такое учудить, слишком уж своевольное и непредсказуемое существо. Но ни Мэл, ни Линдэталь не могли предположить, куда направилась Дайян, освобождённая от Тьмы. Да и не было у них для этого какой-либо мотивации. Став теневым волком, старшая сестра должна была понять, что Молтинайт-младший — не Хранитель. Так что риск быть обнаруженными был для них минимальным. И всё же позволить Крэшу войти в это помещение девушка не могла.
      Во-первых, если его кто-нибудь увидит, пойдут слухи о принадлежности друга к тёмной магии, а за такоенедолго и из МУВа вылететь. Отец Крэша явно не обрадуется такому повороту событий.
      Во-вторых, он мог случайно ввязаться в драку. В подобном месте подобное стечение обстоятельств случается сплошь да рядом. Кто-то кого-то толкнул, или не так посмотрел — и всё, проклятье от существ с нижних уровней обеспечено. А это — вещь серьезная. Рэн-то они запомнили еще с прошлого раза и лишний раз к ней не полезут, а вот её дружок — парень вспыльчивый, может и сам всё начать.
      И, в-третьих, девушка очень за него боялась.
      Ни один из этих пунктов, по мнению Рэн, не являлся достаточно убедительным для Крэша, чтобы остаться снаружи и подождать где-нибудь за углом. Поэтому она не нашла другого выхода, как сказать, что присутствие посторонних лиц в сделке не оговаривалось, поэтому исполнитель может повести себя неадекватно, всё-таки житель Закатного Города. А с этими типами нужно быть крайне осторожными. Так что присутствие Крэша только усилило бы опасность. В принципе Рэн не сказала ни слова лжи, так что её совесть была спокойна.
      Крэшу пришлось подчиниться.
      Зайдя в бар, девушка сразу же нашла нужное существо. Собственно, его и искать не пришлось, он (она? оно?) сидел на том же месте, что и неделю назад.
      — Приветствую, — поздоровался он. — Я уже и не рассчитывал, что ты придёшь.
      — Доброе утро, — вежливо ответила Рэн. По крайне мере, до того, как оказаться в Городе, она наблюдала именно раннее утро. — Куда ж я денусь? Так вы выполнили мой заказ?
      — В точности, хотя начальные ориентиры были даны не совсем верно. Этот амулет с душой, — он положил на стол медный медальончик, — уже года три как находился в личном хранилище Повелителя.
      — Что? — Не поверила девушка. — Быть не может!
      На что же милая сестренка обменяла свою душу? И образ Повелителя Закатного Города представлялся Рэн чем-то абстрактным, а тут, выходит, у него и какое-то личное хранилище для душ имеется. Во что же это сестренка вляпалась?…
      — Извините за хлопоты. — Девушка вытащила свою часть сделки, второй амулет, который забрала у Искателя. — Я не подозревала, что всё может зайти так далеко. Мне тоже дали неверную информацию.
      Рэн уже встала, чтобы уйти, но последующие слова, произнесённые существом,её остановили.
      — Она променяла душу на силу.
      — По…повторите.
      — Душу, она променяла свою душу на силу волшебницы, девочка.
      — Хотите сказать, моя сес… подруга обладает магическими способностями?
      Получив утвердительный ответ, девушка едва удержалась, чтобы не выругаться. Да уж, Мэл умела воспользоваться любой ситуацией.
      …Несмотря на сильную слабость, эльфийка поспешила вскочить с кровати и направилась к двери. А то вдруг её мага сейчас арестуют и куда-нибудь уведут? И ей придется его вытаскивать из тюрьмы! Ну, нет, такая перспектива её не устраивала.
      Мариоль не стала тратить и минуты на то, чтобы привести себя хоть как-то в порядок. Будь у неё время, она непременно задумалась бы о своём поступке и сделала должные выводы, но мысли госпожи посла были заняты совершенно другими вещами.
      Как полагала эльфийка, вышла она как раз вовремя. Еще минутка — и её напарника непременно отправили бы в изолятор временного заключения: за убийство должностного лица при исполнении. И даже явное состояние аффекта не спасло бы мага от тюрьмы.
      Не желая дальше вникать в ситуацию, Мариоль втянула Дэшэролла в свою комнату, а стражника удостоила всего лишь:
      — Свободен.
      Когда эльфийка отправила мага в комнату, тот на секунду потерял дар речи. Напарница нашлась! Но он никак не ожидал от неё столь активной реакции. Тем более, что госпожа Велси предупреждала: потерпевшая чувствует себя очень плохо. Дэшэролл боялся увидеть эльфийку чуть ли не в предсмертном состоянии. А тут!…
      — Мариоль. — Едва слышно, наверное, от счастья, что видит её живой, произнес он. Кажется, маг впервые простоназвал её имя, без каких-либо дополнений вроде: «прекраснейшая», "блистательная" или «госпожа». Только вот сама эта «блистательная» не обратила внимания на то, как удивительно её поименовали, потому что в этот самый момент она громко захлопнула дверь.
      — И как они только посмели!…
      Произнеся эти слова, эльфийка, видимо, вспомнила, что находится в комнате не одна. И тут же юркнула в постель, под одеяло.
      — Госпожа посол, гм… — Маг постарался придумать достаточно вескую причину, по которой он, собственно, и побеспокоил эльфийку из правящего Дома. Объяснять высокопоставленной госпоже, что примчался в её покои только для того, чтобы по-человечески выяснить, всё ли с ней в порядке, и не обманула ли его врачевательница, сообщив, что эльфийка жива. — Я хотел… гм… поинтересоваться… как вы себя чувствуете?
      Взгляд Мариоль тут же дал понять, как она себя чувствует, и более того, как будет чувствовать себя сам маг, если не перестанет задавать глупых вопросов. Жаль, что кроме этих вопросов Дэшэроллу больше ничего не шло в голову…
      — Я не понимаю, что творится вокруг, — пожаловалась госпожа посол. — Эрик Лоун до сих пор не соизволил меня посетить.
      Зная своего начальника, маг предположил, что тот посетит Мариоль ещё очень не скоро. А если появится возможность, то и вовсе постарается избежать этой встречи.
      — Мне тоже не удалось его разыскать. Я и вас едва нашел. Но, госпожа посол, может, вы мне объясните, почему я потратил около двух суток, чтобы выбраться из леса?!.
      Искреннее удивление и недоумение говорящей с Энтхоу сменилось выражением неподдельного ужаса. И — последовало раскаяние:
      — Вот демон! Совсем забыла! Ммм… Нехорошо как-то получилось.
      "Вот и все извинения, — обиженно подумал маг. — А если бы я до сих пор среди деревьев плутал, она обо мне хоть вспомнила бы? Женщины, чтоб их".
      — Уважаемая Мариоль, — Дэшэролл придвинул один из стульев к кровати эльфийки. То, что посол выбираться из-под одеяла и вести нормальную беседу не собиралась, он уже понял. — Может, хоть вы мне расскажете, что тут произошло? Я, как минимум, не досчитался двоих подростков: Дайяниррэн Валт и Крэшлвейнса Молтинайта. К задержанным эльфам и не подпускают из-за этого идиотского пункта в Договоре. Трое потерпевших подростков отказываются что-либо говорить. А больше спрашивать некого.
      — Что значит "некого"? — Переспросила Мариоль. — Ещё была женщина, которая сотрудничает с Линдэталем. И тот самый человек, что напал на нас в библиотеке. Их что, не нашли? Как такое возможно? Дэшеролл, что у вас за сотрудники такие? Я была просто погребена под завалом вместе с остальными жертвами похищения. Неужели люди Лоуна умудрились не найти в замкнутом-то помещениидвух опасных преступников?
      — Стоп, стоп, стоп. Вам нельзя нервничать, — попытался успокоить её маг. — Вы пострадали от неизвестной нам магии. Вам лучше себя поберечь. И, в конце концов, объясните, что случилось! Аналитики молчат, а остальные маги, по ходу дела, знают не больше, а то и меньше меня. Где пропадает Эрик Лоун, вообще не известно! А я хочу знать, что происходит! —Дэшэролл не повышал голос, продолжая говорить по-прежнему тихо, но с каждым словом в его голосе проскальзывало все больше злой обиды. — Куда делся теневой волк? Где Крэш?
      Теперь, закончив свой монолог, маг заметил, что всё-таки ошибся, определяя состояние своей напарницы. Она всё же попала под воздействие запретной магии, и кто знает, к каким последствиям это теперь приведёт. Тем временем женщина плотнее закуталась в одеяло:
      — Я не знаю, — тихо ответила Мариоль, её голос едва не срывался на слёзы. — Я плохо помню… То есть, не хочу это помнить. По меркам людей, я прожила очень долгую жизнь, очень. Не могу сказать, что всё это время было для меня спокойным. Но то, что произошло там… Теперь я на своей шкуре прочувствовала, почему в своё время мой народ так уважал и боялся королеву Т'хиаль. — Эльфийка чуть помолчала, видимо, вновь переживая какую-то сложную запомнившуюся ей ситуацию, и продолжила. — Это было что-то настолько мерзкое и ужасное, словно ко мне прикоснулась сама Тьма… — Голос Мариоль стих до едва слышимого шепота. — Это страшно, Дэшэролл, действительно страшно.
      Маг едва мог смотреть в глаза напарнице. Боже мой, ей пришлось всё это пережить, пока он блуждал где-то в лесу. А ведь это Мариоль защитила его от непонятного ритуала, пошатнувшего душевное равновесие самого эльфийского посла из Дома Летнего Дождя. Она, а не он.
      Поколебавшись не больше мгновения, маг пересел на постель напарницы.
      — Госпожа Мариоль, — он собирался сказать ей что-нибудь успокаивающее или приятное, или хоть что-нибудь, лишь бы нарушить показавшуюся ему зловещей тишину и хоть на мгновение перестать чувствовать себя такой бездушной сволочью. Но эльфийка его перебила. Она продолжила свой рассказ, не замечая его душевного состояния
      — … А когда начался ритуал, я почувствовала, как зашатались стены. Видимо, что-то пошло не так.
      Говорить было сложно. Каждое слово ей давалось с трудом. Эльфийка словно заново переживала те события в зале. Как было бы замечательно, если б сейчас рядом с ней оказался кто-то из родни или друзей, помогая хотя бы своим присутствием. Но рядом был только человеческий маг и, кажется, Мариоль была рада, что сейчас именно он старается поддержать её в трудную минуту.
      Решение было спонтанным, необдуманным. Плевать, что подумает о ней Дэшэролл. Хочет, пусть списывает её поведение на состояние шока. Ловкое движение, и Мариоль оказалось в объятиях мага. Будь на месте напарника кто другой, эльфийка знала бы, какие последуют действия со стороны противоположного пола… и, признаться, не стала бы сопротивляться. Но… это же был Дэшэролл. Вместо желаемого поцелуя, Мариоль ждал очередной вопрос.
      — Значит, теневой волк отдала тиару… этому… Линдэталю? Тому, который и рассказал о внебрачных детях королевы Т'хиаль? Выходит, тиара у него?
      Желание тихо рассмеяться, уткнувшись человеку в плечо, казалось лучшим выходом. Сразу же пришла мысль, что наберись эльфийка смелости рассказать родне о сложившейся ситуации с магом, ей бы никто не поверил. Зато вышла бы изысканная шутка…
      — Нет, — возразила эльфийка, припоминая слова своего похитителя. — Я так поняла, что артефакта у той твари не оказалось. Но Линдэталь был уверен, что тиара рано или поздно сама попадёт к нему в руки.
      — В смысле?… - не понял маг.
      Эльфийка замешкалась. Рассказывать Дэшэроллу или нет? Мариоль сильно подозревала, что когда приедет делегация из Домов, то эльфов-преступников увезут судить на родину, а для людей даже не станут придумывать правдоподобную историю о том, что здесь произошло, и с какой целью.
      Мариоль тоже не собиралась что-либо разглашать. Как гласит одна из местных пословиц: "Нечего выносить сор из избы". Но дело-то в том, что случившееся касается мага, её… мага! Как-никак, он её напарник (а в скором времени, может и кто-то более) и имеет право знать, оправдала она себя.
      — Видишь ли, Дэшэролл. Тиара, Хранитель и теневой волк неразлучны. Это вроде три составляющих единого целого. Когда Т'хиаль умерла, тиару "ледяного ветра" поспешили заключить, как бы запечатать, сотней мощных заклинаний. Тогда никто не знал, что у королевы имеется наследник, и главы Домов опасались, что без хозяина теневой волк может выйти из-под контроля. Изоляция артефакта давала вероятность, что и закатная тварь потеряет свои способности. А она просто исчезла, как мы тогда посчитали, вернулась в обратно Город.
      — Всё равно не вижу связи, — честно признался маг.
      — Тиара дает Хранителю силу над запретной магией, а ещё позволяет управлять теневым волком. В свою очередь, теневой волк только при помощи тиары может это почувствовать и найти своего хозяина. Все трое — они едины. Когда с артефакта сняли заклинания, встреча троих стала неизбежной. Только вот — кроме Линдэталя — никто не подозревал, что существует потомок королевы.
      — Крэш, — позвала Рэн, как только выбежала на улицу. Его там не было! Неужели она опять прокололась в своих расчётах?
      — Крэш! Отзовись!
      Куда он мог уйти? Или его увели? Вот Тьма и все её порождения, да где же он?
      …Девушка так и не поняла, что это её сподвигло отпрыгнуть в этот момент в сторону, но только на в то место, где она только что стояла, врезался огненный шар. Ого, у Мэл проявился Дар Огня, в то время как Рэн страдает с ущербной магией Воздуха! Возникла мысль, что сейчас последует ещё одно опасное заклинание, но этого не произошло.
      — Думала, я тебя не найду в Закатном Городе?
      По представлению Рэн, с момента, как их сюда забросило, прошло не более получаса, но изменения с сестрой произошли кардинальные. Теперь и родной отец даже внешне не признал бы в старшей дочери человека. Скорее что-то среднее между очень-очень худой нимфой и эльфом, одержимым демоном.
      — Что с тобой стало? — Охнула девушка, разглядев Мэл. — Твоё лицо и тело…
      Рэн спохватилась прежде, чем у неё появилось желание поинтересоваться ещё и самочувствием сестры. Это было бы принято за издевательство, не иначе. Но, как оказалось, Мэллиандру изменения нисколечко не испугали, а наоборот пришлись по вкусу.
      — Теперь, когда у меня есть Хранитель, — ухмылка Мэл напоминала оскал хищного зверя, — я могу использовать свои способности, когда мне заблагорассудится.
      — Путаешь, — возразила Рэн, стараясь разговором потянуть время, глядишь, и успеет что-нибудь придумать, — это ты теперь принадлежишь Хранителю, а не наоборот. Ты же понимаешь, что…
      Но закончить фразу она не смогла. Отвлекшись на разговор, девушка не заметила, как против неё использовали парализующее заклинание. Жизнь её так ничему и не научила. В отличие от Рэн, Мэл давно возвела свою сестру в ранг врага.
      — Мне и Дар Огня использовать не придётся, Дайян, — мечтательно протянула она, явно игнорируя слова девушки, — в ту ночь ты призывала Запретную магию. Ты задумывалась о том, что чувствовали твои жертвы, когда ты прерывала их никчемные жизни? Сейчас узнаешь.
      Смотря ей в глаза, Рэн просто пыталась понять: ну почему родная сестра так желает ей смерти? Нет, конечно, причины ей и так были известны. Но разве они стоят того, чтобы лишать другого человека жизни?…
      Не пропади у неё голос, она обязательно задала бы этот вопрос Мэл, но та предпочла не давать своей жертве последнего слова. Рэн оставалось молча смотреть ей в глаза, когда это случилось…
       …Тьма выпустила когти…
       Грань дала трещину…
       Не слишком ли рано?…
       И даже если настала эта пора, то не понапрасну ли Она тратит время?…
       Он запретил Ей нападать на неё…
       Но та, Другая отказывалась повиноваться!…
       Это было неприемлемо…
       А разве кто-то имеет право ослушаться Его?…
       Тем более, что нужда в оболочке отпала…
       Долгожданная свобода…
       Теперь Она сможет исполнять Его желания всегда…
      Девушка почувствовала, как заклинание стало ослабевать и вместо него пришло что-то другое… непонятное, но очень знакомое…
      Неужели так и выглядит Смерть?
      Почему осталось только одно желание — проснуться?
      Оказывается, совсем не страшно. Просто подгибаются колени. На глазах выступают слезы. Внутри разрастается пустота, замещая все другие чувства безразличием. Пронизывает холод… Перехватывает дыхание… В голове мелькает последняя мысль: почему у Мэл такой испуганный взгляд?…
       …Грань таяла, предоставляя больше пространства для действий…
       Тьма с размаху рванула когтями оболочку…
       Возможность использовать всю свою силу…
       Самостоятельно!…
      …Холодно… Но мёртвые не чувствуют же холода. Что же — она ещё жива? Такое — бывает? Разве возможно выжить после нападения теневого волка? Прецедентов до сего дня вроде не случалось. Или Мэл сменила гнев на милость?
      Рэн обнаружила, что лежит на холодной земле. Голова раскалывается, а во рту пересохло. Девушке хотелось встать, но силы словно покинули её
      Тогда хотя бы повернуться.
      Рэн постаралась сфокусировать взгляд на сестре…
       …Тьма впитывала магию человеческой оболочки…
       Это не займёт много времени…
       Чуть больше, чем чья-то жизнь…
      …Мэл молчала. Рэн даже не увидела, скорее, почувствовала, что с сестрой происходит что-то неладное.
      — Мэл! — Вместо вскрика у девушки вышло что-то больше похожее на шёпот, когда она увидела, как сестра медленно оседает на землю. — Мэл! Что с тобой?!
      А дальше всё как в замедленной съемке.
      Встать на ноги у Рэн получилось не сразу. Сделать несколько шагов до сестры — ещё сложнее. А после она обессилено рухнула перед телом Мэл на колени.
      Та была бледна. Случившиеся с ней трансформации постепенно сходили нанет, возвращая Мэллиандре человеческие черты. И именно это казалось Рэн самым страшным. Тьма покидала сестру.
      — Мэл! Мэлли! — Девушка положила свою ладонь под голову сестры. — Да что же происходит?…
       …Другая слабела с каждым вздохом…
       В свою очередь, Тьма набиралась сил…
      …Рэн стало чуть легче, когда она нащупала у сестры пульс. Но это успокоило её ненадолго. С сестрой происходило что-то непонятное и опасное. Пусть Рэн слабо разбиралась в магии, однако её способностей вполне хватало, чтобы почувствовать, как Мэллиандру покидают жизненные силы.
      — Мэл, — продолжала девушка повторять…
       …Уничтожить оболочку изнутри…
       Стереть любые следы Своего присутствия…
       И влияния…
       Вместе с жизнью Другой…
      Ресницы сестры задрожали, и она чуть приоткрыла глаза:
      — Дайян, прости. — Хрипло прошептала она. — Мне так жаль. Я ведь совсем этого не хотела. Ты же понимаешь?
      Девушка решительно ничего не понимала. Да что же происходит? Как всё это понимать? И почему сейчас? Рэн давно была готова к смерти. Но только к своей, а не к чужой.
      Она хотела закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Только какой смысл? Кто её здесь услышит? Кто способен помочь?
      Мэл с надеждой посмотрела ей в глаза:
      — Ты моя сестра, разве я смогла бы причинить тебе вред?
      "Уже" — хотела ответить та, но вместо этого только молча покачала головой.
      Надо же, как больно. Вот так, держать Мэл за руку, смотреть, как тени смерти начинают захватывать её. И говорить. В последний раз говорить с нею. Задать тот вопрос, что давно вертелся в голове, но так и не находил выхода. Потому что страшно. Очень страшно услышать ответ. Только не знать — ещё хуже.
      — Папа действительно хотел, чтоб я появилась на его свадьбе?
      Вот. Рэн задала вопрос.
      А нужен ли ей ответ?
      Может, и не стоит получить его. Жить в неведенье куда как проще, да и легче.
      — Или ты это просто придумала?…
       …Последние мгновения…
      …Сестра закрыла глаза, явно не желая видеть лицо Дайян в этот самый миг, когда скажет она:
      — Он и не вспоминал. — Не голос, не шёпот. Только по шевелению губ Рэн прочитала последниееё слова:
      — Мне действительно жаль.

ЭПИЛОГ