Идеальный мужчина

Ведь именно эта способность выделила ее в толпе простых рабочих, и ей предложили место контролера. Она оправдала оказанное доверие. Брэдшоу и невдомек, на что еще она способна. Вспомнить хотя бы тот день, когда у Сюзанны Критен начались роды и она произвела на свет своего третьего ребенка, не сходя с рабочего места. Все растерялись и только и делали, что путались под ногами и давали дурацкие советы. И лишь одной Брук хватило ума позвонить в «Скорую» и принять новорожденного, которому не сиделось в материнской утробе.

Она невольно улыбнулась, вспоминая это. Сюзанна была ей так благодарна, что даже назвала девочку в ее честь, и до сих пор относится к ней так, будто она совершила что-то сверхъестественное.

Брук перевернулась на живот и уткнулась лицом в пыльную подушку. Наверное, она настоящая эгоистка и последняя дрянь, раз решилась оттолкнуть его, когда он… он так распалился! Только идиотка решилась бы по собственной воле отказаться от самого чудесного приключения в своей жизни.

Она отлично помнит, как безумно хотела почувствовать его внутри себя, услышать, как он произносит ее имя и стонет от наслаждения. Она позволяла Алексу вытворять с собой такие вещи, о которых даже подумать нельзя без стыда, но она по-прежнему хочет, чтобы он повторил их все до одной и чтобы принадлежал ей весь, до конца.

Между прочим, подруги на фабрике предупреждали, как вредно влияет на человека длительное воздержание. Черт побери, сколько раз Брук проклинала тот злополучный день, когда неосторожно призналась им: она всего лишь раз в жизни уступила знакомому парню. Торопливое тисканье на заднем сиденье родительского автомобиля не оставило в душе ничего, кроме досады и стыда, и надолго отбило у нее тягу к подобным приключениям. Это случилось в выпускном классе, и с тех пор она ни разу не сделала попытки с кем-то сблизиться.

В прошлом году правление фабрики решило устроить для сотрудников праздничный рождественский вечер. Брук немного расслабилась и позволила себе выпить лишний стакан пунша. Это развязало ей язык, и ее потянуло на откровенности, о чем она жалела до сих пор.

Все женщины, работавшие на фабрике, либо были замужем, либо уже имели женихов, и поэтому они решили во что бы то ни стало устроить ее личную жизнь. Их методы отличались завидной откровенностью и простотой. Неизвестные доброжелательницы регулярно подкладывали ей пачки презервативов в самые неожиданные места. Не упустили ни одной разновидности из тех, что выпускались на фабрике: ярко-синие, вызывающе розовые, салатно-зеленые… список можно было продолжать без конца, так что Брук махнула рукой и решила собирать из них коллекцию. Не выбрасывать же на свалку столько добра?

Она совершенно не предполагала, что представится случай использовать их по назначению. Как это ни грустно, но у нее никогда не возникало желания заняться сексом. Почти всех мужчин, с которыми Брук была знакома, она знала слишком давно, с самого детства. К тому же большая часть из них уже были женаты. А кроме того, Брук искренне старалась быть примером для своей младшей сестры.

Но тут Кайл Лотес, бесподобный красавец и сердцеед, объект безнадежных воздыханий замужних сотрудниц и несбыточных надежд незамужних, неожиданно и скоропостижно развелся со своей женой. И сразу пустился во все тяжкие. Как оказалось, первым номером в его списке числилась Брук Уэлш. Завистливые взгляды и перешептывания за спиной так вскружили ей голову, что поначалу она не на шутку возгордилась. И согласилась пойти на свидание.

За первым свиданием последовало второе, за ним — третье и так далее. Но стоило Брук лишь слегка расслабиться и начать верить в то, что ей наконец-то попался стоящий парень, с которым можно позволить себе любую степень близости, — как стало известно, что Кайл Лотес оказывает такие же знаки внимания Конни Ривз. И вдобавок Дане Килуорт и Сабрине-Энн Хейес, давно прославившимся в городе тем, что «слабы на передок»…

Брук зажмурилась — эти воспоминания по-прежнему причиняли ей боль. Те же подруги, что поначалу подначивали ее и поощряли их свидания с Кайлом, теперь смотрели на нее с откровенной жалостью, отчего ей делалось совсем тошно. Никогда в жизни она не испытывала такого унижения. Ей казалось, что она окончательно утратила чувство собственного достоинства. Впрочем, она никогда не любила Кайла, он ей даже не очень нравился, но и это было слишком слабым утешением.

Перебирая в памяти подробности их встреч, Брук не могла припомнить, чтобы у нее возникло желание улечься с Кайлом в постель, несмотря на его более чем прозрачные намеки.

То неистовое влечение, которое она испытывала к Алексу зародилось само по себе, в какой-то неуловимый волшебный миг, и лишило Брук душевного равновесия. Стыд и смущение пришли потом, намного позже, когда она почти привыкла к зародившемуся в груди пожару и вернула себе способность рассуждать более-менее здраво.

Ну почему, почему этим человеком оказался именно Алекс? Ведь он — ее босс, хозяин фабрики, и это лишь один пункт в списке причин, по которым ей следовало, держаться от него как можно дальше. Неужели ей мало было печального опыта с Кайлом? Ведь он тоже был ее начальником! Почему судьба снова толкала ее на этот тупиковый путь?

Алекс пока ни разу не заикнулся о том, что хотел бы в дальнейшем ее увидеть. Вряд ли он вообще даст себе труд пускаться в такие хлопоты. Брук была достаточно умна, чтобы понимать: в отношениях с ней его мог интересовать лишь секс.

Она невольно вспомнила о том, что происходило в номере отеля, и почувствовала, как в ней вновь закипает неутоленная страсть. Обхватив руками подушку, несостоявшаяся любовница своего босса безуспешно старалась не думать о том, чего не произошло.

Бесполезно. В голове билась только эта мысль.

* * *

Алекс проснулся перед самым рассветом. Он на цыпочках подбежал к розетке, выдернул подзарядку и выскочил из дома. Он хотел сделать звонок сейчас, как можно раньше. Кто знает, удастся ли ему улучить момент после того, как встанет Брук.

Глория подняла трубку после второго гудка — как будто ждала его звонка. Услышав ее взволнованный дрожащий голос, Алекс невольно улыбнулся, предвкушая ее реакцию.

— Глория? Это Алекс…

— Алекс!!! Где вас носит? Вы живы? О Господи, они вас не ранили? Я тут с ног сбилась, пока они взялись вас разыскивать! Идиоты, они не верили, что вас похитили! Никто не желал принимать меня всерьез!

— Глория…

— Я боялась, что вас уже пристрелили и закопали ваш труп где-нибудь в этой забытой Богом жуткой глуши! Проклятые крысы, они и понятия не имеют о том, что мне тоже кое-что известно и я не буду сидеть сложа руки!

— Глория, ситуация совсем иная…

— Но как вам удалось вырваться? Как вы добрались до телефона? — Алекс слышал, как Глория охнула от очередной жуткой догадки и затараторила с новой силой: — Так значит, они похитили вас… не ради выкупа, верно? Ох, Алекс, вам следует быть предельно осторожным, это же наверняка ненормальные! Как только они заподозрят неладное, вас сразу убьют!

Ему пришлось сделать усилие, чтобы не сорваться на крик.

— Глория, меня никто не похищал!

— Что?!..

— Я сказал, что меня никто не по-хи-щал! — по слогам повторил Алекс. Он ясно представил себе, как растерялась Глория. Растерялась и — что греха таить — разочаровалась тоже.

— Но тогда… тогда почему же вы ни разу не позвонили? И не воображайте, будто вам удастся меня одурачить, Алекс! Я прекрасно слышала, что кричала та женщина! Алекс, вы говорите под их диктовку? Если я права, то скажите сейчас «да»!

— Нет! Меня никто не заставляет ничего говорить! Я волен в своих поступках, и меня никто не похищал! — Сколько раз ему придется повторить это, пока до Глории дойдет? — Я не мог позвонить, потому что мой телефон разрядился. Послушайте, от вас сейчас в первую очередь требуется вот что: уведомить власти о том, что я никуда не пропадал и что это мое собственное желание — оставаться в Квиксилвере инкогнито! Объясните им и заставьте отнестись к вашим словам всерьез, что я не желаю до поры до времени обнаруживать свое убежище!

— Ваше «убежище»?! — сдавленно пискнула Глория. — Алекс! Но вы же не профессиональный полицейский! Вы не можете с бухты-барахты взяться за такое сложное дело, как будто вы… Джеймс Бонд или какой-нибудь детектив! Эти люди могут оказаться опасны!

— Ничего подобного! — расхохотался Алекс, вспомнив о первой встрече с Брук и ее оригинальной моделью… пистолета. — Мне ничего не грозит — поверьте мне!

— Вы так в этом уверены? Вы ничего не скрываете, Алекс?

— Ничего! Глория, я не могу говорить слишком долго. Я буду звонить вам время от времени и сообщать новости, только, ради Бога, не впадайте в панику, если я опять замолчу на пару дней. В пригороде у меня отличное место для отдыха, к тому же я обзавелся помощником, чтобы проверить сведения, сообщенные нам Дейзи.

— Ох, час от часу не легче! Это наверняка та ужасная женщина, что кричала на вас, когда вы звонили!

— Да. Она работает на фабрике контролером. Ее зовут Брук Уэлш.

— А вы не боитесь довериться ей, Алекс?

— Нет, — почти не колеблясь ответил он. — Не боюсь. — Глории вовсе ни к чему знать подробности. — Глория… на фабрике в комнате отдыха протекает крыша. Я хочу, чтобы не позднее понедельника туда прислали ремонтную бригаду.

— Но разве это не вызовет подозрений, раз вы не собираетесь себя обнаруживать?

— Если вы не будете тянуть кота за хвост, все подумают, что я отдал распоряжение как раз перед тем, как исчезнуть. Понятно?

— Будет исполнено, сэр! Будут еще приказания? — Алекс подавил раздраженный вздох, услышав в ее голосе обиду. Ничего, пусть лишний раз вспомнит о том, кто из них главный! Она вполне это заслужила. Кой черт дернул ее кричать на всех углах о том, что его похитили неведомые злоумышленники? Он с тревогой оглянулся на дверь, и в его поле зрения оказался запыленный «пинто».

— Да, Глория. Попросите Деррика обзвонить все автомобильные свалки и найти полный набор колпаков на колеса для семьдесят второй модели «форда-пинто». — Дерриком звали молодого, но подающего надежды помощника Глории. Старушка обращалась с ним совершенно беспощадно, гоняла в хвост и в гриву, заставляя работать как проклятого.

— Простите, сэр, я не ослышалась? Вам нужны колпаки на колеса?

— Да, колпаки на колеса! — Алекс злорадно усмехнулся, услышав, что Глория снова едва не утратила дар речи. — Старой модели. Вы наверняка видели такие на автомобилях. Но непременно оригинальный выпуск.

— Для «форда-пинто»?

— Для семьдесят второго «форда-пинто», — беспощадно уточнил Алекс.

В трубке надолго замолчали. Как и следовало ожидать, эта странная просьба породила новые сомнения в его здравом уме.

— Алекс… вы хорошо себя чувствуете? Эти ваши головные боли…

— У меня ни разу не болела голова с тех пор, как я здесь! — Честно говоря, один раз вроде бы начался приступ, но он быстро прошел.

— Вы уверены, что не нуждаетесь в помощи? Или это… или это как-то связано с Брук Уэлш?

Алекс с досадой подумал, что Глория всегда была чересчур прозорлива и привыкла этого не скрывать. Избытком чувства такта она не страдала. Впрочем, он не видел особого вреда в том, что секретарша узнает правду.

— Да, и с ней тоже. Она мне нравится. — «Нравится» — это конечно, мягко сказано, но сейчас было не до подробностей.

— Ага…

И снова несокрушимая Глория Колтрейн лишилась дара речи. Ехидно ухмыляясь, Алекс пообещал перезвонить через день-другой и дал отбой, пока она не опомнилась. Надежно спрятав телефон в сапог, он отправился обратно в дом. Глория умрет от любопытства — ну и поделом! Нечего совать нос куда не просят!

Он поднимался на крыльцо, когда почувствовал на себе чей-то взгляд, и поднял голову. Так и есть, у порога стояла Брук! Милая припухшая мордашка и растрепанные волосы, очаровательно сонный вид, но во взгляде, устремленном на голенище сапога, не оставалось и капли сонливости!

Алекс шагнул вперед, готовясь к неизбежной буре и честно стараясь отвести глаза от ее воинственно вздымавшейся груди. Вряд ли она так часто скрещивала бы руки на груди, если бы знала, как сексуально при этом выглядит.

— Вы только что звонили по телефону!

Ну вот, начинается: его застукали с поличным.

Глава 17

Брук не сразу решила, что следует сделать в первую очередь: разъяриться или почувствовать облегчение. Пожалуй, надежнее было поддаться гневу — просто на тот случай, если причин для облегчения не появится.

— С кем вы говорили?

Алекс маячил перед ней темным силуэтом. Даже когда он поднял голову и посмотрел на нее, Брук с досадой убедилась, что не в состоянии различить его черты и понять, о чем он думает.

— Со своей секретаршей.

В груди вспыхнула искорка надежды. Она шагнула вперед, так, чтобы оказаться в его тени и разглядеть лицо.

— Значит, вы передумали подавать на меня в суд?

— Нет. Только Глории известно, где я нахожусь, а она не из болтливых.

Надежда угасла, не успев прожить и пары минут. Отчаяние, охватившее Брук, было столь велико, что ей пришлось снова прибегнуть к испытанному методу, дабы не выдать противнику своей слабости. Но ее попытка съязвить, предпринятая исключительно в качестве самообороны, нисколько не тронула Алекса.

— Нормальному человеку в жизни не пришло бы в голову прятать телефон в сапог!

— А если из других мест он все время вываливается? — парировал Алекс с безмятежной мальчишеской улыбкой.

— Вы просто псих! — фыркнула Брук, прикидывая про себя, как давно он уже на ногах. Наверняка с тех пор прошло достаточно времени: Алекс успел полностью проснуться и выглядел на зависть свежим и отдохнувшим.

— Не исключено. — Его взгляд не спеша прошелся по всей ее фигурке, и Брук немедленно почувствовала, как в жилах закипает кровь. Наконец он посмотрел ей в глаза и севшим голосом повторил: — Не исключено, что я действительно псих.

Брук фыркнула еще презрительнее и скрестила руки на груди, стараясь прикрыть от его нескромного взгляда упрямые соски, предательски оттопырившие тонкую футболку. Она никогда не носила бюстгальтер, однако сейчас пожалела, что не держит в шкафу хотя бы один — на всякий случай.

— Вы что, не в состоянии ни о чем больше думать?

— А разве есть какие-то другие достойные темы? — с комически-удивленной гримасой спросил он.

— Вы несете чушь, как озабоченный подросток!

— А я и есть озабоченный подросток. Это вы сделали меня таким!

— Ну вот, теперь вы решили разыграть здесь мыльную оперу!

— Но я сказал правду.

— Черта с два!

— Хотите, докажу? — И он шагнул вперед.

— Нет! — в ужасе отшатнулась Брук. — Я хочу только, чтобы вы прекратили… прекратили…

— Вас заводить?

— Вам в жизни не удастся меня завести!

— Неужели?

Она не успела увернуться. Алекс схватил ее за руки и развел их в стороны. Ей не требовалось опускать глаза, чтобы увидеть открывшееся его взгляду. Настойчиво приподнятые соски говорили сами за себя.

— Хм-м… — Он так долго любовался этой картиной, что у Брук от напряжения заныло в груди. — Температура окружающей среды не меньше двадцати пяти градусов, так что вряд ли это можно объяснить холодом…

— Ох, да заткнитесь же вы наконец! — Брук, задыхаясь от возмущения, вырвалась и отвернулась. Пора прекратить это так или иначе. Если он не перестанет изводить ее подобным образом, то пусть катится ко всем чертям со своим расследованием, а она отправится в тюрьму — все лучше, чем терпеть такие издевательства!

Брук поспешила укрыться в доме и занялась приготовлением кофе, попутно прикидывая, какой кастрюлей следует его огреть, если он снова распустит руки. Вот эта большая емкость из нержавейки слишком тяжела — еще, чего доброго, проломит ему череп. Зато в ней обнаружился небольшой эмалированный ковшик — как раз то, что надо. Примерив к руке удобную длинную ручку, она поставила ковшик на полку так, чтобы его можно было схватить в любой момент. Значит, все это время у мерзавца был с собой сотовый телефон! Стоило вспомнить об этом — и злость вспыхнула с новой силой. Если бы она об этом знала, то в первый же вечер могла созвониться с Ди! Вообще-то вряд ли бы ей это удалось — к тому моменту Ди уже сбежала из дома со своим Клиффом, но зато Брук намного быстрее узнала бы, что напрасно беспокоится за младшую сестру. И ей не пришлось бы торчать здесь всю ночь вдвоем с этим невыносимым типом!

Услышав, как захлопнулась дверь в ванную, она позволила себе слегка расслабиться. За стенкой зашумела вода, и Брук отставила в сторону кофе и облокотилась на стол, пряча в ладонях разгоряченное лицо. Снова и снова она спрашивала себя, почему с таким упрямством продолжает эту безнадежную борьбу с собственным телом, — и всякий раз находила десяток важнейших причин, по которым нельзя было пойти на поводу у своих желаний и переспать с Алексом Брэдшоу.

Пожертвовать своим душевным покоем ради нескольких минут дикой животной страсти? Ни за что на свете! Слава Богу, она взрослая женщина, а не сексуально озабоченный подросток, с которым сама только что сравнивала Алекса.

Лишиться работы после того, как ему надоест эта связь? Она и так не получила обещанного повышения после памятной ссоры с Кайлом. И не собиралась повторять эту ошибку.

Остаться одной, да еще с разбитым сердцем?

Нет, это уж слишком. Последняя мысль ошеломила Брук настолько, что она отняла руки от лица и рассеянно уставилась в небольшое оконце над раковиной, за которым безмятежно блестела озерная гладь. Неужели дело зашло так далеко и простое физическое влечение превращается в нечто более серьезное? Значит, она оказалась еще большей дурой, чем предполагала…

Чтобы влюбиться в такого преуспевающего, неотразимого, самоуверенного красавца, как Алекс Брэдшоу, нужно обладать невероятной отвагой. А Брук никогда не могла похвастаться особой смелостью в том, что касалось ее личной жизни и отношений с противоположным полом.

— Я бы не прочь позавтракать! А вы?

Его голос застал Брук врасплох. Она слишком глубоко задумалась и не услышала, как перестала шуметь вода в душе и как он отворил дверь.

Наконец ей удалось заставить себя обернуться… и ее взгляд тут же остановился на широкой мужской груди. В густых темных волосах все еще поблескивали капельки влаги.

Как всегда, он мигом прочел ее мысли.

Они завтракали на маленьком заднем дворике, откуда открывался чудесный вид на озеро. Когда-то ее отец соорудил здесь небольшой стол. На стройке ему приходилось постоянно иметь дело с массивными конструкциями, и он отводил душу, мастеря изящную легкую мебель. Как он мечтал без помех заняться своим хобби, когда выйдет на пенсию!

Брук вновь ощутила горечь утраты, к горлу подкатил комок, она закашлялась и едва не поперхнулась последним куском омлета по-техасски. От ее сотрапезника не укрылся брошенный на него убийственный взгляд.

— Вам не по вкусу моя стряпня?

— Ну что вы, она превосходна! — фыркнула Брук вместо того, чтобы воздать ему должное. Ибо именно в этом злополучном превосходстве и заключалась главная проблема. Алекс Брэдшоу и без того превосходил ее слишком во многом. А теперь вдобавок выяснилось, что он еще и великолепный повар. — Есть на свете хоть что-то, чего вы не умеете делать?

— А есть на свете хоть что-то, не способное вас разозлить? — невозмутимо поинтересовался он, намазывая очередной тост домашним апельсиновым мармеладом, обнаруженным Брук в кладовке.

Ее мать обожала готовить джемы, мармелады, фруктовое желе, варенье, соленья и множество других радовавших глаз аппетитных закусок, которыми украшала стол к Рождеству. Брук сморгнула слезинку, замутившую ее взор, и расправила плечи с самым решительным видом. Она должна держать себя в руках, а не расстраиваться и погружаться в воспоминания, — иначе ей вообще не стоило сюда приезжать.

— Вы не могли бы рассказать мне как можно подробнее об остальных контролерах? Если, конечно, вам это не доставит особого…

Брук заставила себя оторваться от созерцания его загорелой шеи.

— Ну что вы, это же так приятно — стучать на своих друзей и сослуживцев! Ведь я знаю их с незапамятных времен, мне известна вся их подноготная. Мы вместе учились в школе, делились радостями и горем, боролись с трудностями…

Алекс прервал ее язвительный монолог решительным взмахом руки.

— Давайте заключим сделку! Чтобы этот разговор не закончился очередной ссорой, я обещаю не глазеть на вас и не распускать руки, а вы воздержитесь от сарказма!

— А как насчет намеков на сексуальные темы?

— Ничего страшного, можете делать их, сколько угодно.

— Я… — Она поперхнулась при виде его злорадной ухмылки. Ее пальцы так стиснули вилку, что костяшки стали совершенно белыми. Никогда в жизни она не признается этому злодею, что ей не требуется ни ласки, ни взгляда, ни даже словесного намека! Она заводится от одного его присутствия. Ей достаточно взглянуть на него, чтобы от желания помутилось в глазах, а из головы вылетели все мысли! — О'кей, я постараюсь. — Она хотела произнести с иронией, но голос предательски дрогнул. Он моментально уловил ее неуверенность и снова усмехнулся. Ужасный, невыносимый тип! — Но я сразу предупреждаю вас, что не скажу ни слова об их сексуальной жизни.

— А вы знаете подробности их сексуальной жизни?

— У нас слишком маленький город и маленькая фабрика. — Брук устало улыбнулась, заметив, что он не на шутку удивлен. — Я же говорила, что у нас принято делиться и горем, и радостью.

— Стало быть, вы являетесь чем-то вроде Всеобщей Жилетки, в которую плачутся все сотрудники?

— Не все, но многие. Я стараюсь их выслушать, но не считаю себя вправе давать советы. У меня не такой уж богатый жизненный опыт. — Заметив, каким алчным интересом вспыхнули его глаза, Брук добавила: — Только не вздумайте учинить мне допрос!

— Вы — один из моих контролеров! — сурово напомнил Брэдшоу.

— Но меня не в чем подозревать. — Его упорный взгляд сковал ее. — Ну прикиньте сами, Алекс! Будь я в чем-то замешана, разве я оставалась бы с вами? Да я еще вчера собрала бы шмотки и скрылась из города! — добавила она с коротким смешком.

— Возможно. Но ведь существует и другой сценарий. В том случае, если вы орудуете не одна, а в компании. Разве не дальновиднее оставаться здесь, со мной, чтобы держать меня под присмотром и иметь возможность направлять по ложному следу, пока остальные обделывают свои делишки?

Брук откинулась на спинку стула и вкрадчиво произнесла, не спуская с него дерзкого взгляда:

— Если вы и правда так думаете, то почему до сих пор не нагрянули на фабрику вместо того, чтобы мучить меня?

— Потому что я так не думаю и потому что мне нравится вас мучить!

— Вот, типичный ответ трудного подростка! — фыркнула Брук.

Алекс явно удивился.

— А вот моя бывшая жена считала по-другому. В подобной ситуации она назвала бы меня занудным тупым трудоголиком, который ни о чем не думает, кроме денег и только денег.

— Но ведь это не помешало ей прихватить на прощание изрядную часть этих самых денег?

— Значит, до вас дошли и эти слухи.

— Чем человек богаче, тем меньше у него надежды сохранить в тайне свою личную жизнь. — Она небрежно пожала плечами.

— И все же кое о чем эти слухи умалчивают, — проговорил Алекс, задумчиво любуясь озером.

— Уж не собираетесь ли вы поделиться этой страшной тайной с доброй старушкой Брук? — Он посмотрел на нее с молчаливым упреком, как бы напоминая о данном только что обещании, и ей стало стыдно. — Простите, дурная привычка!

— Так вот, слухи умалчивают о том, что она не взяла деньги тайком и не сбежала. Я дал их ей сам.

— Почему?

— Потому что считал себя виноватым перед ней. Я действительно страшный зануда и действительно трудоголик.

— И у вас правда на уме одни деньги?

— Конечно, нет, — отвечал он со слабой улыбкой, — но коль скоро я все время тружусь, то естественно получается, что я все время делаю деньги!

— Итак, вы сами себя назвали неизлечимым трудоголиком! — торжественно заключила Брук. Она вдруг почувствовала, что каким-то чудом стала исчезать та напряженность, что постоянно возникала во время их общения. — Но мне казалось, что у трудоголиков не принято брать отпуск и ездить на курорт. — Она снова вступала на опасную почву. У Алекса был отличный повод закрыть эту тему и посоветовать не совать нос в чужие дела, но вместо этого он как-то погрустнел и снова отвернулся к озеру.

— Несколько месяцев назад меня стали мучить необъяснимые приступы жуткой головной боли. И в конце концов врач велел мне отдохнуть.

— Шериф Снайдер говорил, что вы больны.

— Шериф Снайдер? — удивленно взглянул на нее Алекс.

— Помните того верзилу, который стоял возле моей машины, когда вам приспичило дразнить гусей, вы выскочили на крыльцо и принялись махать руками? Он еще был одет в полицейский мундир, а на ремне у него болталась во-от такая пушка? — Тьфу ты, черт! Снова она распустила язык! Брук прикусила губу и постаралась напустить на себя самый жалостный вид.

— Ну вот, вы два раза нарушили уговор. — Алекс посмотрел на нее так, что Брук неловко заерзала на стуле. — Теперь я понимаю ваших друзей. У вас удивительный талант вызывать человека на откровенность.

— Я никого никуда не вызывала! — мигом ощетинилась Брук. — Они сами напрашиваются. И уж поверьте, чаще всего мне поневоле приходится выслушивать такие вещи, о которых и вовсе лучше не знать!

— За обсуждением именно таких вещей мы отвлеклись от главной темы, не правда ли? Я жду вашего рассказа об остальных контролерах. Предлагаю начать с Тейлора Блэка.

— Вы знаете их по именам?.. — А она-то искренне считала, что новый босс вряд ли помнит название города, в котором находится их фабрика. Какие уж там имена контролеров! Алекс выразительно воздел руки к небу, с довольной улыбкой глядя на ее потрясенную физиономию.

— Между прочим, будь я тем, кем вы меня считаете, я обязательно промолчал бы о том, что личные дела всех контролеров лежат у меня в портфеле.

— И мое тоже? — Брук сама не могла понять, отчего ее так потрясла эта мысль. Алекс и без того успел узнать ее достаточно хорошо, даже слишком хорошо. Ему были известны такие интимные вещи, которые никто и никогда не включил бы в ее личное дело. По крайней мере она на это надеялась. Ведь после вчерашней ночи он имел полное право вписать туда определение «динамщица».

Она с досадой скривилась, снова вспомнив все, что происходило в отеле. Она точно так же готова была позабыть о безопасности, как чуть не позабыл он. Они оба увлеклись настолько, что едва не…

— Брук! Куда вас занесло?

Судя по всему, ее занесло в ту самую чудесную область, в которую она так неудачно пыталась проникнуть вчера вместе с ним.

— Хм-м… Я вспоминаю, что мне известно про Тейлора Блэка. Это типичный примерный семьянин, его жена тоже работает на фабрике. Их сын уже достаточно взрослый, и они производят впечатление людей, вполне довольных жизнью.

— У них красивый дом?

— Обычный дом семьи со средним достатком. — Брук зажмурилась, припоминая, когда была там в последний раз. Да, в прошлом году ее приглашали на барбекю! — Гараж на две машины, открытый бассейн. Ничего особенного.

— А какая у них машина?

— Машины, — поправила Брук. — Он ездит на «катлассе» девяностого года выпуска, а у его жены фургон, которому вообще сто лет!

— Где они проводят отпуск?

— Ничего экстравагантного. В этому году они впервые в жизни отправились в круиз, но ради этого им прошлось использовать страховку.

— Откуда вам это известно?

— Потому что Тео Джордж работает в городском отделении страховой компании, — с лукавой улыбкой завела речитативом Брук, — а его родная сестра работает…

— На фабрике, — усмехнулся Алекс.

— Точно! Сестра Тео считает, что они выкинули деньги на ветер.

— Похоже, распространение слухов и обмен сплетнями — немаловажная часть общественной жизни в таком городке, как ваш.

— Это так же неизбежно, как пончики в кафе у Тревы. — Брук с блаженным вздохом подставила лицо легкому свежему ветерку, тянувшему с озера. — По-моему, вы могли бы со спокойной совестью вычеркнуть Тейлора из списка подозреваемых. Этот парень чист, как стеклышко.

— А как насчет Дикси Комфорд?

— Замужем, имеет детей. Ее муж работает в телефонной компании и приносит в дом немалые деньги, она — моя близкая подруга. Не думаю, что Дикси замешана в чем-то противозаконном. — Алекс не стал требовать подробностей и просто согласно кивнул — к большому облегчению Брук. — Кто следующий?

— Лерой Кост.

— Милый женатый парень, недавно получил повышение. — Брук не удержалась от едва заметной сердитой гримасы, но овладела собой и невозмутимо продолжила: — Он честно заслужил продвижение по службе. — Это была чистая правда. Но и сама Брук заслужила продвижение не меньше его.

— Похоже, остается самый подозрительный из ваших сотрудников, Кайл Лотес.

На этот раз Брук ничего не могла с собой поделать. Она напряглась, и это моментально было замечено. Алекс насторожился, его проницательные серо-зеленые глаза прищурились, как будто его осенила некая догадка — или это ей показалось? Все еще надеясь выкрутиться из неловкой ситуации, Брук напустила на себя небрежный вид и сообщила:

— Он управляющий, как вам, разумеется, известно.

— Женат?

— Разведен.

— Дети?

— Нет.

— Дом?

— Снимает квартиру. — Брук запиналась на каждом слове, хотя понимала, что это бессмысленно и Алекс не мытьем, так катаньем заставит ее выложить все, что она знает. Хуже того — он может неверно истолковать ее замешательство. И все же она продолжала мямлить, не в силах преодолеть отвращение ко всему, что имело отношение к ненавистному Кайлу.

— Это из-за него вы так упорно противитесь тому, что происходит между нами? — мягко спросил Алекс.

В тот же миг ее осенило: вот почему ей не хотелось говорить на эту тему!

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Прекрасно понимаете.

И Брук не выдержала. Послав к дьяволу все их договоры и соглашения, она очертя голову ринулась в бой.