Идеальный мужчина

— Она оставила мне записку, что они уезжают, но я надеялась, что не так далеко, не в другой город…

— Полно тебе, Брук, не надо так убиваться. Ты же знаешь, что Ди-Ди уже большая девочка и может сама о себе позаботиться. А тебе самое время заняться собой и жить для собственного удовольствия. Почему бы тебе тоже не завести парня? — И шериф добавил с многозначительной ухмылкой: — Настоящего парня, не такого, как этот смазливый Лотес. Вот уж бабник из бабников!

Как будто она сама этого не знала!

— Никогда такой слизняк не пришелся бы по нраву твоему отцу.

Брук сердито закусила губу. Однако шериф был прав.

— Кстати, к нам тут заехал один парень из Амарилло, он хотел бы с тобой потолковать. По-моему, он успел повстречаться уже со всеми контролерами с фабрики. Ты ведь наверняка слышала про Алекса Брэдшоу?

— Дункан мне рассказал, — кивнула Брук.

— Сдается мне, что этот молодчик не совсем здоров, поэтому они так и переполошились.

— Нездоров?.. — Алекс нездоров?! Но он меньше всего похож на больного! — Хм-м… а вы не в курсе, чем именно он болен?

— Скорее всего какая-то чепуха, ничего серьезного, не то сюда пригнали бы целую толпу, а не одного частного детектива.

Частного детектива! Этот парень не из ФБР! От счастья Брук чуть не расцеловала шерифа в обе щеки.

— Ну… тогда скажите ему, пусть заедет ко мне завтра утром, ладно? — Конечно, завтра утром ее дома не будет, но шерифу Снайдеру вовсе не обязательно об этом знать. Теперь, когда Брук выяснила, откуда дует ветер, она могла спокойно располагать собой. Она вовсе не обязана оказывать содействие частному детективу!

Возможность безнаказанно уклониться от этой неприятной встречи значительно облегчала ей жизнь. Брук и так была на грани срыва и наверняка учинила бы какую-нибудь глупость. Скорее всего она просто не выдержала бы и стала бить себя кулаками в грудь, признаваясь во всех грехах и моля о снисхождении, — лишь бы избежать непоправимой ошибки. Такой, например, как ночь любви с тем несносным типом, что безо всякого стеснения торчит сейчас на крыльце отеля, стараясь привлечь к себе ее внимание.

Брук едва сдержала рвавшийся из груди испуганный вопль и отвела глаза, как будто попросту не заметила своего безответственного, неосторожного, совершенно сумасшедшего босса. Он что, нарочно напрашивается на неприятности? Или, подобно тысячам таких же самоуверенных дураков, совершает роковую ошибку, принимая шерифа Снайдера за копа-простофилю из детских комиксов?

Ну вот, так и есть — ее странное поведение уже замечено! Шериф Снайдер подозрительно прищурился и оглянулся. У Брук душа ушла в пятки. Обмирая от ужаса, она подняла глаза и не сразу сообразила, что крыльцо, с которого минуту назад ей сигналил Алекс Брэдшоу, чудесным образом успело опустеть.

Она медленно опустила веки, дав себе страшную клятву прикончить негодяя, как только появится такая возможность…

— Брук, с тобой все в порядке? — всполошился шериф. — У тебя, часом, ничего не случилось? А то смотри, если что — я всегда готов помочь. Ты же знаешь, как мы дружили с твоим отцом. Ты для меня все равно что родная дочь…

— У меня все в порядке, шериф Снайдер. Честное слово, вы напрасно беспокоитесь. Наверное, мне лучше вернуться домой — вдруг Ди позвонит, а меня нет. — Брук изобразила признательную улыбку и повернула ключ в замке зажигания, но трогаться с места не спешила. — Спасибо, шериф!

Улыбаясь как можно непринужденнее в надежде на то, что Алекс разглядит эту улыбку из окна своего номера, Брук помахала на прощание Снайдеру и дала задний ход, выруливая со стоянки.

Напевая себе под нос что-то невразумительное, она притормозила возле кафе, где торговали горячими гамбургерами и молочными коктейлями. Чтобы не спеша одолеть большую порцию молочного коктейля, ей потребуется не меньше пятнадцати, а то и двадцати минут.

При мысли о том, как взмокнет за эти двадцать минут Алекс Брэдшоу, на ее губах расцвела злорадная улыбка. Ничего, пусть посидит в отеле и подумает, вернется ли Брук или плюнет на него и поедет по своим делам. Негодяй чуть не довел ее до сердечного приступа — причем не единожды, — так что вполне заслужил небольшую порцию нервотрепки. Исключительно в воспитательных целях.

Брук подозвала официанта и заказала большой шоколадный коктейль. Сжимая в руках холодный запотевший бокал, она смаковала сладкий напиток, делая очень маленькие глотки и не спеша размышляя над тем, успела ли Ди стать законной женой Клиффа и сколько ведер холодного пота сошло с Алекса. Интересно, он переживает молча или ругает ее последними словами?

Ровно через двадцать минут Брук вернула пустой бокал на поднос возле кассы, завела машину и медленно покатила обратно к отелю.

На знакомом крыльце не было видно ни души. Она затормозила прямо напротив и бесшабашно нажала на клаксон, с ехидцей подумав, что может позволить себе такую вольность. Чем она хуже Алекса? Он заставил ее психовать, маяча прямо под носом у шерифа. Зато теперь пусть психует он, а Брук посмеется над его испуганной физиономией!

В ожидании минуло целых пять минут, и Брук стало не до шуток. Ее охватила тревога. Почему он до сих пор не вышел? С ним что-то случилось? А вдруг он и правда болен — ведь не зря же об этом сказал шериф? Хотя на вид Алекс казался совершенно здоровым — он просто лучился здоровьем! Тут Брук пришло на ум, что он упоминал мимоходом о каких-то приступах головной боли…

Она заставила себя вытерпеть еще несколько бесконечных минут, после чего выскочила из машины и вскоре уже постучала в его дверь. Изнутри не раздалось ни звука, и Брук нажала на ручку.

Дверь оказалась не заперта.

— Алекс! — Моментально решив, что с ним стряслось нечто непоправимое, она буквально влетела в номер. — Алекс, вы здесь?

Зловещую темноту пустой безмолвной комнаты лишь слегка рассеивали лучи света, пробивавшиеся сквозь щель в занавесках. Они ложились серебристой полосой на широкую двуспальную кровать.

— Алекс?

И тут на нее набросились сзади: одна рука железным кольцом обвилась вокруг талия, не позволяя вырваться, другая — намертво зажала рот. Брук оказалась вплотную прижата к распаленному, твердому мужскому телу.

Внезапно она уловила слабый, но знакомый запах. Тот, кто ее схватил, пах рыбой! Значит, это Алекс! Брук моментально обмякла у него в руках. И тут же всей спиной ощутила, какое нетерпение, какой жар излучает его большое, сильное тело. Да, этот тип только и делает, что пышет жаром и нетерпением… Впрочем, она в его присутствии ведет себя не лучше!

Его рука медленно скользнула вверх по ее животу, под короткий топ, и легла на грудь. Брук ничего не могла с собой поделать: она выгнулась всем телом и сдавленно охнула. А Алекс хрипло шепнул ей на ушко:

— Я ведь обещал, что вы получите по заслугам, не так ли?

Глава 15

Неужели он действительно думает, что наказывает ее, когда щекочет сосок? Брук снова застонала, тая в его объятиях, купаясь в вихре удивительных сладостных ощущений. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Она не пыталась сопротивляться, она безропотно отдалась на милость этому безумцу, потому что… да, черт побери, ей это ужасно нравилось!

И все же Брук невольно напряглась, когда Алекс ласково, но решительно повлек ее к кровати. При этом его пальцы по-прежнему искусно играли с затвердевшим соском. Другая рука лежала на ее животе, и от прикосновения его горячей властной ладони по всему ее телу прошел легкий трепет.

Наконец он остановился, развернул Брук лицом к себе и легонько толкнул. Она буквально рухнула на аккуратно заправленную постель — ноги наотрез отказались ей служить. Да и руки тоже вышли из повиновения. В противном случае они никогда не обвили бы шею Алекса вместо того, чтобы оттолкнуть его прочь. А ведь он был ее боссом, причем гораздо более важным, чем какой-то там Кайл Лотес. Вдобавок к этому недостатку Алекс был еще и шантажистом, причем, похоже, его это ничуть не смущало.

И тем не менее Брук собственноручно обняла его, и он охотно откликнулся и приник к ней каждым дюймом своего огромного, сильного, пышущего желанием мужского тела — словно раскаленный докрасна стальной клинок, прижавшийся к нежной податливой ткани. Он впился в ее губы с такой жадностью, что у Брук из головы окончательно вылетели все мысли. Она хотела его, хотела безумно, и даже не заметила, как он успел приподнять ее топ и обнажить дивные, созданные для любви и ласки груди. А когда его губы сомкнулись над одним из сосков, она зажмурилась и громко застонала от восторга, вместо того чтобы строгим окриком положить конец его любовной атаке.

И потом, когда Алекс принялся легонько теребить зубами эту бесстыжую, предательскую часть ее тела, столь откровенно подставлявшуюся ему в ожидании новых ласк, Брук и не подумала остановить его строгой язвительной отповедью. О нет, ни за что на свете! Напротив, она схватила его голову и прижала к себе еще сильнее, молчаливо умоляя обратить внимание и на вторую грудь, так же откровенно желавшую его ласк. Именно этого она хотела — так же, как он.

А почему бы и нет? Почему не позабыть о том, что он за человек, почему не позволить себе просто наслаждаться его близостью, его поцелуями, не покориться его уверенным, сильным рукам? Разве это не поможет снять напряжение, раз и навсегда отделаться от того мучительного жгучего голода, что просыпается в ней всякий раз в его присутствии? Почему-то в эту минуту Брук не смогла найти хотя бы один веский довод против такого решения…

Итак, она отказалась от попыток рассуждать и отдалась чувствам. Она просто купалась в его ласках и с радостным предвкушением ожидала, что будет дальше… Как любила повторять Скарлетт О'Хара, подумать об этом она успеет и завтра.

Алекс чувствовал себя на седьмом небе.

Она была великолепна, она идеально подходила ему: его рукам, его губам и даже той части тела, что давно просилась на волю, грозя разорвать тесную «молнию» на джинсах.

Они совместились так плотно, словно заранее были созданы исключительно друг для друга, и Алексу стало казаться, будто его обволакивает живое теплое облако любви. Он что было сил стиснул зубы, удерживая рвавшийся из груди торжествующий рев дикого самца.

Ее запах, этот колдовской, загадочный женский аромат, будоражил и звал его. Так в джунглях звери во время гона находят себе пару. От нее пахло ласковым летним ветром и подсолнухами, но Алекс ясно уловил компоненты страсти и желания, вплетавшиеся в эти легкие ароматы.

Она его хотела!

Брук Уэлш, женщина, не покорившаяся ни одному мужчине, хотела его, Алекса Брэдшоу! Он мог обонять это желание, он мог его чувствовать…

Это открытие породило в его душе гордость и простое, древнее, как мир, мужское тщеславие. Он воплотил в жизнь самую сокровенную, самую дикую мечту. Он не просто нашел женщину, ради которой готов позабыть все на свете. Он покорил ее, он заставил ее пылать от страсти и от желания принадлежать ему, только ему!

Алексу немедленно захотелось раздуть это пламя в настоящий пожар, чтобы она исступленно стонала от его ласк, а он рычал, как дикий зверь во время случки.

А может быть, стоило замедлить бег времени и наполнить их близость неспешной нежностью ласк, чтобы Брук качалась на волнах блаженства и никогда не забыла этих восхитительных минут? Пусть она почувствует, как он бережен и заботлив. Пусть поверит, что он восхищается ею и уверен — нет на свете второй такой удивительной, неотразимой женщины. Пусть поймет, как он горд и счастлив оказанной ему честью…

Но Брук, судя по всему, еще не посетили извечные женские мечты о долгих часах томной и нежной любви. Она отстранилась и принялась за пуговицы на его рубашке с той уникальной, неповторимой стремительностью, что была присуща любым ее действиям. Алекс выпрямился, чтобы ей было удобнее. Проникавший в окно свет уличного фонаря отразился в огромных янтарных очах. В них читалось такое откровенное желание, что у Алекса захватило дух. Эта женщина давно была готова приступить к делу…

— Лучше разденься сам, — приказала она шепотом. — А не то я все порву!

Ее прерывистый, дрожащий голос и горячие пальчики, теребившие пуговицы на рубашке и то и дело касавшиеся его груди, окончательно распалили Алекса.

— Даю вам еще пять секунд на размышление: вы действительно этого хотите? — резко произнес он.

Отлетевшая пуговица громко стукнулась об пол и покатилась в угол. Брук даже бровью не повела, не сводя с Алекса своего колдовского взгляда.

— Одна… две… — Она сама начала отсчет, методично обрывая оставшиеся пуговицы. Алекс охнул, когда проворные пальчики пощекотали ему живот. — Три… Четыре… Пять! — Тугие, по-девичьи острые груди высоко поднимались и опускались в такт ее частому, хриплому дыханию. — Ну а теперь давай раздеваться!

Алекс нервно рассмеялся, но его хохот перешел в низкий стон, когда Брук расправилась с последней пуговицей и провела ладонями по его груди. Приподнявшись, она лизнула ему один сосок, затем второй, а потом повторила то, что он только что проделал с ее грудью. В это время ее соски, твердые, как пара круглых камешков, терлись о его живот.

Алексу стоило огромного труда сдержаться и не поддаться обуревавшему его желанию. Он схватил ее за руки и заставил отодвинуться.

— Поосторожней, девушка, а то я за себя не ручаюсь! Полыхнувший страстью немигающий взгляд стал еще одним доказательством того, о чем Алекс уже догадался: ей по душе такие шутки. И ему это тоже пришлось по вкусу.

Но уже через секунду он убедился, что, хотя тело Брук покорно таяло у него в объятиях, язычок ее по-прежнему оставался острее бритвы. Изобразив невинное недоумение, она прошептала:

— А я уже начинаю гадать, доберемся ли мы когда-нибудь до этого пункта или нет?

Алекс улыбнулся и медленно снял рубашку. Затем заставил ее сесть, помог избавиться от топа и залюбовался.

Да, он был совершенно прав. Ей вовсе ни к чему возиться с бюстгальтерами.

Брук могла похвастаться идеально вылепленной фигурой и гордо приподнятой великолепной грудью. Она была не велика и не мала — как раз в меру — и увенчана темными чуткими бутонами сосков. Его руки как бы сами по себе легли на эти трепетные, живые полусферы. Брук прерывисто вздохнула и выгнулась всем телом ему навстречу, и ее возбуждение моментально передалось Алексу, породив в нем ответную волну восторга.

Он осторожно, кончиками пальцев потеребил ей соски, и Брук зажмурилась, упиваясь этой лаской. Не открывая глаз, на ощупь, она нашла застежку на его джинсах и стала медленно, дюйм за дюймом, расстегивать «молнию», превратив это простое действие в сладостную пытку.

Алекс следил за ее раскрасневшимся, напряженным лицом, изо всех сил стараясь не думать о том, что она сейчас делает. Он вовсе не шутил, когда предупреждал Брук, что его терпение практически на исходе.

Тем временем «молния» была расстегнута до конца, и то, что скрывалось за ней, обрело долгожданную свободу.

Алекс рванулся вперед, когда почувствовал, как горячие ласковые пальчики осторожно обхватили его напряженную плоть. Стиснув зубы, он из последних сил удержался от немедленного взрыва. Никогда в жизни он не испытывал такого возбуждения, как в объятиях этой маленькой колдуньи.

Чтобы не сорваться раньше времени, ему снова пришлось перехватить ее проворные ручки и отвести их назад. Он слишком боялся разочаровать и ее, и себя. При виде ее сердитой гримасы Алекс не выдержал и улыбнулся. Он расцеловал каждый пальчик, а потом взял один в рот, как будто это было самое чудесное лакомство в мире.

Ее глаза удивленно распахнулись.

— Мы только начали наши игры, — прошептал он, по-прежнему улыбаясь. А затем протянул руку к ее джинсам.

Повторяя ее недавнюю шутку, Алекс старался расстегивать «молнию» как можно медленнее, постепенно открывая белые шелковые трусики.

Узенькая полоска полупрозрачной ткани почти не скрывала от его жадного взора мягкие завитки густых золотисто-рыжих волос, к которым так и тянулись нетерпеливые руки.

Нет, нет, еще рано! Теперь, когда Брук лежала смирно и не пыталась его ласкать, он снова обрел достаточную выдержку. Ему хотелось растянуть удовольствие и заставить пылать от страсти каждый дюйм этого восхитительного, по-детски отзывчивого и трепетного тела. Он должен был вволю насладиться вкусом ее кожи, познакомиться с каждой ложбинкой и извилинкой. И непременно найти ее заветные местечки. Алекс знал, что такие местечки есть у каждой женщины, однако они раскрывают их тайну отнюдь не каждому партнеру.

Алекс тут же поклялся про себя, что до утра познакомится со всеми точками этого волнующего маршрута и ни за что не пропустит ни одной. А поиск он начнет прямо сейчас.

Он не спеша стащил с нее джинсы и отбросил их в угол. Брук снова потянулась к нему, но он остановил ее ласково, но решительно:

— Подождите. Доверьтесь мне! Вам пока не стоит проявлять инициативу.

Ее томный взгляд остановился на его лице. Алекс с замирающим сердцем следил, как движутся припухшие от поцелуев губы.

— Не стоит?..

Алекс кивнул. Ничто и никогда не доставляло ему такого удовольствия, как разочарование, прозвучавшее в ее голосе. Он зацепил пальцами резинку на ее трусиках и стал стягивать их так же медленно, как джинсы.

— Сначала я хочу разглядеть всю… ласкать так, как мне нравится.

Ее влажный язычок чрезвычайно заманчиво прошелся по губам, дыхание участилось, веки томно опустились.

— А потом будет моя очередь?

— Да. — Его ответ вызвал у Брук довольный вздох, он не спеша прошелся взглядом по ее телу. Ее фигурка казалась легкой, почти воздушной — и в то же время невероятно женственной и соблазнительной.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — хрипло произнес Алекс.

Судя по всему, Брук была настолько неопытна в любовных играх, что вложила в его слова немного иной смысл. Она с радостью обвила руками его шею и подставила губы.

— Нет, — Алекс ласково отвел ее руки и покачал головой, — я говорил не об этом.

Ее широко распахнутые, потемневшие от страсти медовые очи смущенно потупились. Затем неуверенный взгляд снова переместился на его лицо. Она явно решила, что ослышалась.

— Ты… ты в самом деле хочешь… — Да!

Алекс воспользовался ее замешательством. Потом он на миг задержался и еще раз посмотрел ей в лицо.

Она не отрывала от него потрясенного взора. Бездонные очи были полны стыда и… ожидания.

Еще несколько секунд — и ее сопротивление было сломлено. Более того, она вздрагивала от вспышек наслаждения, говоривших о приближении настоящего взрыва. И Алекс не прекращал своих ласк, уверенно подводя ее к этому.

Не прошло и минуты, как ее тело забилось в судорогах, а с губ невнятно слетело его имя.

Этот восхитительный лепет прозвенел в его ушах неземной музыкой — случилось то, о чем он мечтал.

Алекс дождался, когда она затихнет, и стал медленно подниматься, целуя ей живот, грудь и напряженные, затвердевшие соски. Ему ужасно хотелось слиться с Брук воедино, однако он терпел, пока не добрался до полураскрытых губ.

Ее жалобный и в то же время благодарный стон распалил его настолько, что терпение лопнуло. Больше он был не в силах ждать. Он приподнялся и стал действовать так уверенно, словно проделывал это уже тысячу раз.

Оставалось сделать самый последний шаг…

— Погоди!

От этого простого, едва различимого слова кровь застыла у него в жилах. Алексу удалось совершить настоящее чудо и удержать свою разгоряченную плоть от решительного рокового рывка.

Она просит его подождать? Она не шутит? Чего еще ждать? Ворота в рай уже почти распахнулись — а она предлагает ему подождать?

— Тебе пора надеть презерватив!

Ну конечно, безопасный секс! Алекс мысленно залепил себе увесистую затрещину. Брук имеет полное право требовать от него этого. Между прочим, это и в его интересах, и вплоть до сегодняшнего вечера он не представлял себе ситуацию, в которой стал бы заниматься любовью, не подумав о предохранении. Вплоть до сегодняшнего вечера, когда он стал заниматься любовью с Брук…

Эта мысль не доставила ему никакой радости. Однако следующее открытие просто повергло в отчаяние. У него не было презерватива!

Первое время после развода с Эйприл он таскал презерватив у себя в бумажнике, как это принято у большинства одиноких мужиков, не теряющих надежды согрешить разок-другой с какой-нибудь симпатяшкой из бара. В конце концов бумажная упаковка истрепалась настолько, что вместе с содержимым оказалась в корзине для мусора.

После жизни с Эйприл Алекс надолго утратил вкус к сексуальным играм и даже к простому флирту. Увлечение работой казалось ему гораздо более полезным, а главное — безопасным способом реализовать накопившуюся энергию.

Пока он не встретился с Брук.

И она настаивает на предохранении. Ее младшая сестра недавно забеременела. Вдобавок она едва знакома с Алексом и его сексуальными запросами. Так что нет ничего удивительного в том, что Брук хочет подстраховаться. Естественно, что она первым делом вспомнила о презервативе. Да в наше время любой нормальный человек позаботится о безопасности секса!

С горестным стоном он спрятал лицо у нее на плече. Невероятно. Немыслимо. Что за ирония судьбы? У него — хозяина целой фабрики — в ответственный момент не оказалось под рукой даже самого завалящего презерватива!

Готовый провалиться сквозь землю от стыда, Алекс невнятно пробормотал, не поднимая головы:

— У меня нет презерватива! — И тут же спросил, не в силах скрыть отчаяние: — А ты не принимаешь таблетки? — Конечно, они не помешали бы, если что, заразиться, но в данном случае его это почему-то не волновало. Тем более что сам Алекс по настоянию врача совсем недавно прошел медицинское обследование и оказался совершенно здоров.

Он почувствовал, как Брук отрицательно качнула головой, прежде чем признаться:

— Я не занимаюсь этим… регулярно.

В его хриплом смехе не содержалось ни капли веселья, а в голосе слышалось отчаяние:

— Пропади все пропадом! Я — владелец фабрики презервативов, ты на ней работаешь, и ни у кого из нас нет в кармане ни одного завалящего образца!

Он забылся настолько, что ляпнул лишнее, и ощутил это, только когда Брук напряженно застыла. Ее звонкий, холодный голос поразил Алекса в самое сердце.

— Благодарю за напоминание. И позвольте вас заверить, хозяин, что вы напрасно потратите время, если будете и дальше уговаривать меня. Без презерватива у нас ничего не выйдет. Так что разойдемся полюбовно.

Алекс еще не успел осмыслить сказанное, как ощутил неожиданный резкий толчок и, перевернувшись на спину, замер на краю кровати. Растерянный, ошеломленный, он следил за тем, как Брук поднялась и стала торопливо одеваться.

Хозяин… Уж лучше обозвала бы его мистером Скорострелом или мальчиком-колокольчиком! Ни за что на свете он не хотел бы, чтобы Брук называла его хозяином. Его от этого прямо передергивало.

— Давайте, поднимайтесь и приведите себя в порядок, — скомандовала Брук, расправляя на бедрах полупрозрачные трусики.

Это было чертовскл тяжело. Обманутое тело протестовало против такого конца каждой своей клеточкой. Будь проклята ее красота! Он с усилием овладел собой и сказал:

— Ты напрасно пыталась сделать вид, будто позабыла, кто я такой. — Проигнорировав ее убийственный взгляд, он решительно продолжил: — Я — Алекс Брэдшоу. И не в моих силах это изменить.

Брук резким движением дернула «молнию» на джинсах и с шумом застегнула кнопку на поясе.

До пояса она все еще оставалась восхитительно, неотразимо обнаженной — разгневанная нимфа, не спускавшая с Алекса яростного взора. При виде ее задиристо приподнятых сосков ему пришлось до боли стиснуть руки, чтобы снова не коснуться груди Брук.

— Честное слово, я бы хотела, чтобы это было не так, — произнесла она так торжественно, что в ее правдивости не оставалось сомнений.

Глава 16

Алекс долго смотрел на закрытую дверь в спальню и настороженно прислушивался, прежде чем набрался решимости открыть свой портфель. Извлек оттуда устройство для подзарядки аккумуляторов, на цыпочках прокрался в другой конец гостиной и достал из сапога сотовый телефон. Соединил один аппарат с другим и вставил все в розетку, недавно обнаруженную им за горшком с пыльным высохшим папоротником.

Он не посмел воспользоваться телефоном прямо в отеле-а вдруг полиция прослушивает звонки? Ну что ж, мобильник к утру зарядится и будет готов к употреблению. Тогда он позвонит Глории. А она, в свою очередь, свяжется с местными властями и попросит их прекратить розыск ее пропавшего босса. Безусловно, рано или поздно новость дойдет до Брук, но Алекс надеялся, что к тому моменту она сама настолько увлечется расследованием, что захочет довести дело до конца и не бросит его на полпути. Если, конечно, до этого не задушит его голыми руками.

Перед его мысленным взором снова мелькнула зажигательная картинка: она стоит топлесс возле кровати и вся трепещет от праведного гнева. Этого было достаточно, чтобы Алекс снова распалился, как мальчишка.

Черт побери, он все еще не успокоился! Ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы погрузиться в нее, когда она прошептала эти проклятые слова!

Алекс зажмурился от стыда. В ту минуту он готов был пойти на любую глупость! Он чуть не принялся, как идиот, лопотать, что прошел тесты на все до единой болезни, изобретенные докторами, и что, даже если она забеременеет, он будет только счастлив взять на себя заботу о ребенке!

Счастлив?! Алекс сокрушенно провел ладонью по лбу. О'кей, он готов признать, что Брук совершенно вскружила ему голову. Он впервые в жизни повстречался с такой удивительной, самоотверженной женщиной, полной огня и нерастраченной любви. Мало того — она оказалась еще и неотразимой красавицей, действующей на него подобно сексуальнейшей женщине-вамп. Он хотел ее, хотел безумно, до ломоты в костях… И если это означает, что ему придется прибегнуть к запрещенным приемам, дабы удержать ее возле себя, — так тому и быть! Ведь рано или поздно он заставит ее себя полюбить — и тогда Брук с присущей ей душевной щедростью простит ему все до единого прегрешения.

Или не простит?

Пряча лицо в ладонях, Алекс расплылся в дурацкой улыбке, представив себе Брук в расслабленном состоянии. А она наверняка расслабится, как только узнает, что он не собирается подавать в суд. Черт побери, лучше не испытывать судьбу и не давать фантазии лишнюю волю. Сердитая Брук и без того заводит его сверх всякой меры. Что же будет, если перед ним предстанет покорная и любящая Брук Уэлш?

Сегодня в отеле она вела себя так, словно… словно совершенно потеряла голову. Да, как только она нашла в себе смелость признать, что ее тянет к Алексу, ее поведение превзошло самые отчаянные его мечты. Она могла сколько угодно дурачить себя, делая вид, будто ее убивает собственная слабость и она считает непозволительным идти на поводу у страсти. Алексу казалось, что он читает ее сердце, как раскрытую книгу.

И он считал, что Брук злилась не на свою слабость, а на то, что их близость не получила достойной развязки.

Алекс с досадой покосился на коробку презервативов, стоявшую возле портфеля. Эту коробку Брук привезла с фабрики по его просьбе — заодно с личным делом Дейзи. Ни от того ни от другого не было никакого проку. Алекс понимал: только дурак на его месте «продолжал бы надеяться на то, что ему еще раз предоставят возможность пустить в дело проклятые резинки, — но чем черт не шутит? Пусть стоят под рукой, просто на всякий случай! Ему так будет спокойнее. Этого запаса ему хватит на всю оставшуюся жизнь.

А пока ему как можно дольше следует загружать Брук всякими заданиями, которые отвлекут ее от неприятных размышлений о том, что охотник и дичь поменялись местами.

Хм-м… Оказывается, это очень приятное слово — «охотник». Да, вот именно, он вышел на охотничью тропу… на тропу охоты за любовью. Двух дней знакомства оказалось более чем достаточно, чтобы полностью увериться: он ни за что не расстанется с Брук Уэлш по собственной воле. Следовательно, он будет вести преследование по всем правилам и воспользуется всеми до единой уловками, какие пускают в ход мужчины, решившие во что бы то ни стало добиться желаемого. А что может быть естественнее здорового физического влечения полов?

Вдобавок сегодня ночью он получил несомненные подтверждения ее явного неравнодушия — почти равного его безудержному стремлению к ней. Нужно ковать железо, пока горячо.

Никогда в жизни Брук не чувствовала себя такой несчастной.

Она лежала на кровати в спальне, тупо глядя на стену и размышляя над тем, где бы взять стопку тарелок, чтобы расколотить их вдребезги. Или хотя бы парочку треснувших чашек…

О'кей, она опять врет сама себе. Ей не хватило бы парочки чашек. Не хватило бы и дюжины. Мало было бы даже полного обеденного сервиза на двенадцать персон! Ее пугала тяга к разрушению, переполнявшая грудь. В ушах так и звучал жалобный звон разбиваемого фарфора.

Он наверняка ее возненавидел! Или, чего доброго, вообразил самой профессиональной «динамщицей» в этом городе. Никогда, никогда в жизни он не узнает правды, не узнает того, каких усилий ей стоило оттолкнуть Алекса от себя!

Но ведь она не могла иначе. Она не посмела бы рискнуть забеременеть после всего того, что так настырно вдалбливала в голову Ди. Она оказалась бы тогда в десять раз глупее малышки Ди!

По крайней мере Ди действительно влюбилась в своего Клиффа, тогда как Брук с Алексом и знакома-то без году неделя! Она не была настолько наивна, чтобы вообразить, будто такая крупная фигура, как Алекс Брэдшоу, может всерьез запасть на какое-то ничтожество — работницу собственной фабрики! Он наверняка вхож в самое высшее общество, где полным-полно утонченно-развращенных красоток, готовых исполнить любое его желание. Конечно, он обратил на нее внимание исключительно из-за этого дурацкого похищения. И к чему это привело?

Не то чтобы Брук считала себя совсем серой мышкой. Нет, у нее есть некоторые таланты: ошарашить Алекса так, что он теряет дар речи и лишь в немом изумлении поднимает свои бесподобные густые брови.

Брук с досадой усмехнулась, не отрывая взгляда от стены. Вот если бы он узнал, как успешно Брук разбирается с проблемами своих подчиненных!