Глава 20

Сначала Кристина не могла заставить себя взглянуть вниз и стояла, пораженная ужасом, пока не услышала голоса, доносившиеся снизу. С внезапной надеждой она осторожно сделала шаг к краю камня, нависавшего над отвесной стеной утеса.

Она полагала, что сразу под этим краем, выступавшим из скалы по крайней мере на фут, утес обрывается вниз, но это было не так. Чуть ниже находился выступ, похожий на пивной живот скалы. А под ним уже начиналась совершенно отвесная стена – «ноги» этого пьяницы.

Всего в нескольких футах от Кристины находилась Изобел, уцепившаяся за устрашающе тощий кустик, торчащий из выступа скалы. Еще ниже висела Мариота – ей удалось одной рукой ухватиться за торчавший из утеса камень размером с кулак, а другой – за чуть больший, чем у сестры, куст.

– Боюсь, куст сейчас оторвется, – сказала Изобел. Кристина подумала, что ее голос звучит удивительно спокойно для такого положения.

– Может, мне удастся дотянуться до тебя, – успокоила сестру.

Кристина опустилась на колени, затем легла на камень, подползла к краю и протянула Изобел руку. Нет, расстояние между ними было слишком велико.

– Ты не можешь подтянуться и ухватить меня за руку? – спросила она, зная ответ, но надеясь, что Изобел может придумать выход.

– Скорее всего если я отпущу хоть одну руку, то упаду. Тянуть за кустик сильнее слишком рискованно, – сообщила Изобел. – Не могу никуда поставить ноги, Кристина. Приходится просто висеть, и даже двигать ими опасно.

– Чего ты ждешь, Кристина? – спросила Мариота. – Сделай что-нибудь!

– Ты можешь помочь Изобел найти, куда поставить хоть одну ногу? – спросила Кристина.

– Я двигаться боюсь! Я еле нашла за что схватиться, и все из-за тебя, Кристина – из-за тебя и Изобел. Вам вообще не стоило приходить, а раз уж пришли, то хоть отошли бы подальше от края, как я вас просила.

Не видя смысла в попытках убедить Мариоту, что она никогда ничего подобного не делала, Кристина продвинулась чуть дальше, пока не свесилась с обрыва почти наполовину. Глядя в глаза Изобел и не давая ей смотреть в зияющую под ней пропасть, она надежно взялась за край скалы, одной рукой, а другую снова протянула сестре.

– Не могу опуститься ниже, иначе сама свалюсь, – сказала она.

– Нет, никак не получится достать, – едва не плача проговорила Изобел, теперь уже явно борясь со страхом. Кристина, что же нам делать?

– Как что? Вытащить вас и доставить обратно в замок, – твердо сказала Кристина и поднялась на ноги. – Не двигайтесь. Я сейчас вернусь.

– Ты так говоришь, словно мы можем уйти, пока тебя не будет, – завопила Мариота. – Куда ты?

– Подожди, – ответила Кристина, подхватила юбки и побежала обратно к своему коню, терпеливо ждавшему хозяйку. Его поводья висели почти до земли.

Лошади Изобел нигде не было видно. Проклиная ее отсутствие, но понимая, что отправляться на поиски нет времени, Кристина сняла с коня повод и уздечку и бегом вернулась к обрыву.

Переплетя кожаные ремни и сделав на них два узла, она сказала:

– Попробуй схватиться за них, Изобел.

– Даже если у нее получится, – запротестовала Мариота, – до меня она не дотянется, как же ты вытащишь меня? Я почти всем весом вишу на крохотном выступе – даже двумя руками взяться не могу, такой он маленький. А этот идиотский куст грозит вот-вот оторваться!

– Пока не знаю как, – призналась Кристина. – Может быть, если Изобел сможет ухватиться за повод и обмотать его вокруг запястья, ты сможешь уцепиться за ее ногу той рукой, которой сейчас держишься за куст. Тогда, надеюсь, я хотя бы смогу держать вас, пока не подоспеет помощь.

– «Может быть» и «надеюсь» меня не устраивает, да и откуда взяться помощи? – сказала Мариота. – Мы здесь одни, и ты сказала, что никому о своем уходе не рассказывала.

– Кто-нибудь нас увидит, – объяснила Кристина, уверенная, что Гектор наверняка уже вернулся и, узнав, что жена не уехала и что ее нет в комнате, отправится на поиски.

Снова опустившись на четвереньки, она легла на живот и плотно обмотала сплетенные поводья вокруг запястья и кисти. Опустив другой конец Изобел, она взглянула в сторону замка.

– Ты видишь кого-нибудь? – спросила Изобел, продолжая судорожно сжимать кустик и не решаясь схватиться за спасительный повод.

– Вижу, как причаливают гребцы в лодке, вижу несколько человек возле входа>в замок. По крайней мере несколько из них, кажется, смотрят сюда. О, слава Богу, – добавила она, заметив какое-то движение и воодушевившись. – Сюда по склону холма скачет какой-то всадник. Надеюсь, это Гектор.

Она прищурилась, пытаясь рассмотреть.

– Берись за поводья, Изобел, заклинаю тебя. Я скольжу. Мы не можем ждать помощи, надо самим, – вдруг сказала Мариота.

Кристина услышала, как Мариота скребет ногой по камню, пытаясь удержаться, но Изобел осталась недвижима. Она едва дышала, с отчаянием глядя на поводья, но не решаясь отпустить ни одну из рук.

– Хватайся, Изобел, – скомандовала Мариота. – Если ты этого не сделаешь, мы обе погибнем.

– Смотри на меня, Изобел, – предельно спокойно проговорила Кристина. Когда девочка послушно подняла глаза, она продолжила: – У тебя получится, дорогая. Ты знаешь, что получится. Веревка всего на несколько дюймов выше твоей правой руки.

– Мне очень страшно. – В голосе девочки послышалось рыдание.

– Знаю, но тебе надо успокоиться, сделай глубокий вдох. Не думай про ноги. Не думай ни о чем, только о веревке, она совсем близко. Я сделала большой узел на конце, ты увидишь его. Возьмись чуть выше узла, тогда твоя рука не соскользнет. Не смотри вниз, – предупредила она, видя, что Изобел поворачивает голову, – там не на что смотреть. Гектор скоро будет здесь.

– А если?..

– Думай только о том, что тебе предстоит сделать. Сейчас ты смотришь мне в глаза. Я прошу тебя перевести взгляд на мою руку, на поводья, которые я держу. Спустись по ним взглядом до узла. Когда увидишь узел, сосредоточься на нем. Думай о том, какой рукой ты возьмешься за него. Когда представишь, как это будет, быстро сделай это. Обещаю: если ты схватишься за повод, я не дам тебе упасть.

– А как же я? – повторила Мариота, разрушив все спокойствие, которое Кристина пыталась внушить сестре.

– Всему свое время, – сказала Кристина, стараясь говорить твердо и надеясь, что Мариота будет молчать, пока Изобел не схватится за веревку.

– Ты совсем обо мне не думаешь. Ты надеешься, что я…

– Помолчи, Мариота. Изобел нужно…

– Ну да, конечно, надо думать только о том, что нужно Изобел! Ты заботишься только о ней, верно? Я не в счет.

– Пожалуйста, Мари…

Поводья в руке Кристины натянулись, она чуть не сорвалась с обрыва. Стоило ей отвлечься на болтовню Мариоты, как Изобел отпустила кустик и схватилась за веревку. Еще одно движение, и Изобел перенесла вторую руку, и теперь Кристина держала весь вес сестренки одной рукой.

Зная, что долго так не выдержит, она быстро отпустила камень, за который держалась, чтобы не скользить, и перехватила повод. Пытаясь держаться, закрыв глаза от напряжения и моля Бога, чтобы не дал ей упасть с обрыва, Кристина поняла, что ей не вытянуть девочку одной. В таком положении она едва могла двигаться или думать о чем-либо, кроме стремления удержать Изобел и не упасть самой. И вдруг тяжесть, которую она держала на весу, резко увеличилась, и она услышала крик Изобел.

Кристина открыла глаза и увидела, что Мариота ухватила Изобел за ногу и пытается взобраться вверх по спине ребенка.

– Нет, Мариота, нет!

Гектор слышал крики, но из-за деревьев не мог разобрать, что происходит. Непрерывно погоняя бедного жеребца, он чувствовал, что кошмар, часто снившийся ему в пятнадцать лет, когда умерла его мать, возвращается. В том кошмаре ему казалось, что он сможет спасти мать – только бы вовремя найти ее и предупредить. Но его ноги увязали в песке или грязи, и, несмотря на все старания, он знал, что опоздал. Сейчас это ощущение вернулось к нему.

Когда он достиг вершины холма и повернул к утесам, крики прекратились. Еще немного, думал он, уже почти опушка.

– Господи, ну, пожалуйста, – шептал он, боясь смотреть вперед, – пусть с ней все будет в порядке.

Он выехал на опушку на полной скорости и увидел женщину, лежавшую на краю обрыва и медленно сползавшую вниз. Гектор резко осадил коня у самого утеса и буквально слетел с него.

– Мариота, что ты делаешь? – кричала Кристина. – Отпусти Изобел!

– Не могу! – вопила в ответ Мариота, перекрикивая визжавшую от страха Изобел. – Я хотела ее подтолкнуть, чтобы она ухватилась за веревку, но тут кустик оторвался.

– Это ложь, я вижу твой кустик, – отвечала Кристина.

– Это не тот, – настаивала Мариота. – Этот меня не выдержит.

– Пожалуйста, отпусти Изобел, – умоляла Кристина, пытаясь удержаться и стараясь остановиться, понимая, что уже слишком сильно свисает с обрыва. – Я не могу держать двоих, Мариота. Я соскальзываю, мы упадем втроем, если ты не отпустишь ее.

– Держись, Кристина, Гектор скоро приедет. Ты же сама так сказала.

При этих словах Кристина услышала цокот копыт позади себя, но испугалась, что уже слишком поздно. Ее руки, плечи, кисти сводило от напряжения. Если она продвинется еще хотя бы на два дюйма, всем им конец.

Изобел снова вскрикнула, пронзительно умоляя Мариоту отпустить ее, но Кристина почти не слышала ее голос. Она снова закрыла глаза и так сосредоточилась на молитве за их спасение, что больше не могла ни о чем думать. Даже приближающиеся шаги она не услышала.

Внезапно ей стало легче. После первой мысли – не упаду! – она услышала страшный крик, перекрывший мольбы Изобел, и, в ужасе открыв глаза, увидела, что Мариота не удержалась и упала вниз, разбившись о скалы.

Даже в шоке она продолжала цепко держать поводья, и тут наконец подбежавший Гектор бросился на нее, удержав от падения весом своего тела, и перехватил веревку.

Одной рукой опираясь о землю, чтобы не задавить Кристину, другой Гектор держал повод чуть ниже, чем жена, чтобы она могла отпустить руки.

– Все, девочка, – сказал он. – Я держу ее.

– Надо вместе тянуть. – Голос Кристины прерывался от слез. – Мариота отдала свою жизнь, пытаясь вытолкнуть сестру вверх, к спасению. Теперь мы не должны дать ей упасть.

– Не дадим, но тянуть вдвоем слишком опасно. Мы будем мешать друг другу. Я перекачусь влево, а ты отползай от края и вставай.

Кристина не ответила, но, когда он приподнялся, послушно выползла из-под него, стараясь не отпустить повод.

– Отпускай, – велел он. – Я держу.

Кристине было страшно. Наконец с глухим рыданием она отпустила веревку. Этот звук напомнил Гектору, что жена только что видела, как ее сестра разбилась насмерть, и наверняка боится, что Изобел постигнет та же участь. Ее отчаянное стремление успокоиться растрогало Гектора, но он не мог позволить себе тратить время на Кристину, пока Изобел была в опасности.

Он мягко сказал:

– Отойди подальше от обрыва, дорогая.

– А вдруг тебе понадобится моя помощь?

– Не понадобится. Ты можешь доверить это дело мне. Главное – не мешай, Кристина, мне нужна свобода передвижений. Не хватало еще о твоей безопасности беспокоиться.

Она медлила, и ему пришлось сказать резче:

– Сейчас же уйди с обрыва, Кристина. Я не могу вытащить твою сестру, пока ты мне мешаешь.

Она наконец отошла, правда, всего на несколько шагов, и он сосредоточил внимание на Изобел.

– Держись крепче, девчушка, сейчас я тебя вытащу. Осторожнее, старайся не удариться о стену утеса. Упрись ногами и не пугайся, если ноги будут скользить. Я тебя не отпущу.

– У меня вспотели руки и занемели пальцы, – сказала Изобел.

При этих словах его сердце сжалось от немого ужаса, а Кристина за его спиной вскрикнула от страха.

Поборов желание рывком вытащить Изобел, Гектор заставил себя тянуть поводья медленно и плавно. Когда кисти рук девочки были уже близко к краю, он перехватил тонкие запястья и медленно встал.

Умная девочка не отпускала повод, пока ее ноги не почувствовали край утеса. Тогда последним усилием она преодолела последний дюйм и встала на прочную землю.

Гектор обнял Изобел и крепко прижал к себе.

– Ты вела себя очень храбро, – прошептал он, его душили слезы. – Я горжусь тобой.

– Уведи ее от края, – взвизгнула Кристина. Понимая, что жену не отпускает страх за их жизнь, он успокаивающе произнес:

– Мы в безопасности. Дай Изобел время прийти в себя.

– У нас нет времени, – возразила Кристина. – Надо немедленно спуститься к Мариоте.

– Ей уже не помочь.

– Откуда ты знаешь?! Она может оказаться жива, и я понадоблюсь ей.

Понимая, что, даже если Мариота еще жива, она в агонии и ей не помочь, он спокойно проговорил:

– Я видел людей, бегущих от гавани, Кристина. Они доберутся до нее раньше нас. Мы должны позаботиться об Изобел. Она могла пораниться при падении с обрыва или когда держалась.

– Позаботься о ней, – отрезала Кристина. – Я пойду к Мариоте.

Изобел уцепилась за его рукав и пробормотала:

– Не пускайте ее, сэр.

– Не пущу, – заверил он девочку, отходя от обрыва. Гектор смотрел, как жена упрямо направляется к лошади, и думал: когда же она поймет, что поводья все еще у него и Изобел?

Вдруг он заметил, что конь Лахлана не остался там, где Гектор его оставил, но отошел к ближайшему дереву.

– Подождешь пару минут? – спросил он Изобел.

– Конечно, но прошу вас, сэр, не сердитесь на нее.

– Я постараюсь сдерживаться, – сказал он, продолжая держать жену в поле зрения, – но не позволю ей в таком состоянии спускаться по склону утеса.

Кристина как раз дошла до лошади и стояла, беспомощно глядя на нее. Потом она обернулась и посмотрела через плечо на Гектора. Она вспомнила о поводьях.

– Прошу вас, сэр, – попросила Изобел. – Она любила Мариоту, несмотря на все ее недостатки.

– Знаю, – сказал он, наблюдая, как жена оглядывается в поисках возвышения, с которого она могла бы залезть на лошадь. Видя, что она взялась за гриву лошади и пытается нагнуть животное, он коротко бросил: – Стой здесь. И еще… – Он дождался, пока Изобел посмотрит на него. – Постарайся верить мне.

Она подмигнула.

– Я верю вам, – начала она. – Верю, что вы начнете ругаться, когда она снова вас ослушается. Я же помню, сэр, что вы не выносите непослушных женщин.

Он едва не рассмеялся на слова девочки, но Кристина уже почти добилась от лошади, чего хотела, и могла вот-вот сесть на нее.

– Стой, Кристина! – крикнул Гектор и рванулся к ней.

Если бы животное было приучено к подобному обращению или если бы юбки Кристины не мешали ей, она наверняка бы успела сесть на лошадь и уехать. Но, увидев, что муж бежит к ней, она оставила лошадь в покое и побежала к жеребцу Лахлана, ухватилась за повод и гриву и запрыгнула ему на спину.

Не успела она сесть поудобнее, как полуобъезженный скакун встал на дыбы и протестующее заржал. Кристина от неожиданности не сумела удержаться на нем. Подбежавший Гектор успел смягчить ее падение, но она все-таки упала на землю и лежала, пока он, схватив коня за повод и заставив его опуститься, отвел животное подальше от Кристины. Привязав поводья к дереву, он повернулся к жене.

– Не подходи ко мне, – завизжала она, поднимаясь на ноги. – Она моя сестра, я иду к ней. Я нужна ей.

– Ты не нужна ей, и ты никуда не пойдешь, – мрачно сказал Гектор, подавляя в себе желание взять ее и встряхнуть или ударить, чтобы образумить. – Ты сегодня мало рисковала жизнью? Тебе надо еще поездить на необъезженном жеребце без седла и в юбке?

Кристина не ответила, отвернулась от мужа и тупо смотрела в пространство. Ее челюсти были сжаты, губы закушены. Казалось, она пытается сдержать упрек. Выдержав долгую паузу, он коснулся ее спины, собираясь пойти привести ее лошадь, но не желая отпускать жену, которая могла в теперешнем состоянии выкинуть очередной фортель. Почувствовав его прикосновение, она издала безумный вопль, обернулась и стала в ярости бить мужа кулаками.

Он стоял спокойно, даже не пытаясь удержать ее и сдерживая растущее желание силой привести жену в чувство.

– Сделай же что-нибудь! – закричала Кристина, продолжая лупить его. – Почему ты ничего не делаешь? Почему ты не приехал раньше, раз уже приехал? Почему ты не спас ее? Ты сказал, что я не должна отвечать за всех и что ты будешь мне помогать, где же ты был? Ты ничем не помог мне спасти ее!

Он стоял молча, и наконец она обессилела, прижала кулаки к его груди и склонила к ним голову в беспомощном рыдании.

Нежно положив руки ей на плечи, Гектор произнес:

– То, что произошло с Мариотой, не моя вина, милая.

– Я знаю. – Она снова зарыдала.

– И не твоя.

Кристина расплакалась еще горше. Он привлек ее к себе и обнял, не мешая выплакаться. Смотря поверх головы жены, он встретил пристальный взгляд Изобел. Девочка молчала, и он снова перевел глаза на Кристину. Она уже не рыдала, а только всхлипывала, но он продолжал молчать, пока она совсем не успокоилась.

Она не попыталась высвободиться, а обняла его, и Гектор испытал неожиданно глубокое чувство умиротворения, словно покачнувшаяся было вокруг него Вселенная приняла обычное гармоничное положение. Он почувствовал, как тепло проникает в каждую частичку его тела, и понял в этот момент, что он не только искал именно это всю свою жизнь, но воистину нашел то, что искал. Гектор осознал также, что теперь более всего на свете ему хотелось освободить жену от тяжкого груза ответственности и всех вокруг.

Когда она наконец подняла на него красные распухшие глаза и он увидел ее лицо – испачканное, со следами слез, с прилипшими волосами, – Гектор изумился тому, как когда-то мог счесть ее не такой красивой, как Мариота. Она была бесподобна. Прелесть Кристины даже сейчас светилась в ее глазах. Казалось, сама ее душа излучает красоту. Отныне, что бы ни случилось между ними, он не должен позволить ей мучиться виной за смерть сестры.

Взяв себя в руки и держа жену за плечи, он сказал ей:

– Ты ведь понимаешь, что ты не виновата в ее смерти, верно?

– Конечно, виновата, – вздохнула она. – А как же иначе? Я должна была понять ее состояние и все объяснить ей.

– Что «все»? Нет, даже не отвечай, – добавил он с грустью. – Она бы не стала тебя слушать. Ты знаешь это. Она никогда никого не слушает.

– Но если бы я вела себя по-доброму, проявила больше понимания…

– Ты всегда была добра к ней, Кристина, – сказал он и вдруг по ее движению понял, что слишком сильно сжимает ее плечи. Разжав руки, он добавил: – Верь мне, девочка, ты ко всем относишься по-доброму. Но ведь не твоя доброта заставляет тебя брать на себя вину за ее смерть… а твоя гордость.

Она замерла, словно он ударил ее, но Гектор на это и рассчитывал.

– Как ты можешь такое говорить? – спросила она. Она обрадовался, увидев ее раздражение. Ее неестественная пассивность пугала его.

– Потому что это правда.

Она угрожающе взглянула на него:

– Неправда!

– Разве вера в то, что ты обладаешь достаточным влиянием на людей, чтобы управлять их поступками и защищать от их собственных недостатков и глупостей, не называется гордыней? – спросил он. – Ты действительно веришь, что смертный человек может обладать такой силой убеждения?

– Но…

– Нет, дорогая моя, – продолжал он, прижимая палец к губам жены. – Мы поговорим об этом позже, а сейчас нам пора возвращаться, иначе сюда прибежит толпа любопытных. Кажется, лошадь Изобел убежала обратно в конюшню или заблудилась, так что я повезу ее сам.

– Я сама ее довезу, – возразила Кристина. – Я хочу знать, что с ней все в порядке.

– Не надо, – повторил он с той же мягкостью, – ты устала. Всем будет лучше, если я возьму ее. И ни слова больше, – поспешно добавил он, увидев, что жена снова открыла рот. – Вечером мы еще поговорим, а сейчас нет времени. Пойдем, я посажу тебя на лошадь.

Она посмотрела на него, словно опять желала возразить, но он не уклонился от взгляда, и она промолчала. Обнимая жену, Гектор выронил поводья ее лошади и теперь снова поднял их и подвел Кристину к животному.

– Не упадешь? – спросил он.

– Конечно, нет. Ну правда, я бы могла…

Он покачал головой и махнул Изобел. Та подобрала юбки и подбежала к нему.

– Ты поедешь со мной, девчушка, – объяснил Гектор. – Сначала я сяду верхом, а потом…

Он остановился, поняв, что не сможет подтянуть ее на лошадь, не рискуя повредить ее измученные руки. Кристина сразу поняла, в чем дело, и сказала:

– Ты не сможешь это сделать и не сможешь посадить ее первую: лошадь слишком плохо объезжена. Придется посадить Изобел ко мне. Эта лошадь приучена к всадницам в юбках.

– Я посажу ее к тебе, потом сяду сам, – решил Гектор, – а затем возьму ее к себе. И не противься, девочка. Не испытывай мое терпение.

Говоря так, он подсадил Изобел на лошадь Кристины, сам сел на жеребца и убедился, что тот спокоен, а после пересадил Изобел к себе. Он помог девочке устроиться поудобнее перед ним так, чтобы не мешать ему поддерживать ее равновесие, одновременно сдерживая коня.

– Поезжай за мной, – скомандовал он Кристине. – Тогда мне не придется волноваться, что ты пустишь бедное животное в галоп по склону холма.

Она не стала спорить и промолчала. Судя по выражению лица, она обратилась внутрь себя. Гектор не знал, радоваться этому или огорчаться. Если она обдумывает его слова, это добрый знак, но если винит себя за смерть сестры, это очень плохо.

– Как твои руки? – спросил он у Изобел.