Маклауд (№1) - Властитель островов

– Какой невежда, – отозвалась Майри, – и наверняка грубиян.

– Нуда! Я ответил ему, что Маклейнам ковчег был не нужен.

Лениво улыбнувшись, Лахлан спросил:

– Он, в свою очередь, пожелал узнать, как же мы пережили Всемирный потоп.

– Да, и я ему объяснил, что у любого Маклейна от начала времен найдется своя добрая лодка, поэтому для спасения ему ничья помощь не потребуется.

– Неужели так и сказал? – рассмеялась Майри. Он кивнул, и это развеселило ее еще больше. – Как бы я хотела увидеть лицо старого мошенника! Что же он ответил?

– Засмеялся, а потом согласился на мой брак с его дочерью, – сказал Гектор как бы невзначай, наблюдая за реакцией родственников.

Новость их явно ошеломила. Майри озадаченно молчала, да и Лахлан не сразу нашел что сказать. Однако он не зря славился быстрой реакцией.

– Как это случилось? – невозмутимо спросил он.

Майри взглянула на него, изумленная его спокойствием. Гектор понял, что брат сомневается в его решении, но смело взглянул ему в глаза:

– Если бы ты видел девушку, ты бы не задал мне этот вопрос.

– Так она красавица?

– В жизни не видел более прекрасного создания.

– Сомневаюсь, что она ровня моей жене. Оказавшись в щекотливой ситуации, Гектор замялся.

– Брось, – быстро сказала Майри мужу. – Ты не можешь рассчитывать, что я всем буду казаться такой же, какой кажусь тебе, – особенно сейчас, когда у меня трое детей!

– Ты прелестна, как всегда, – заверил ее Гектор. – И тебя все еще зовут прекраснейшей дочерью Островов. Это справедливо, ибо твоя внешность несравненна и материнство не заставило ее поблекнуть.

– Спасибо за комплимент, сэр. Однако?..

– Однако моя любимая также удивительно хороша. Она совсем не похожа на тебя, но я не знаю никого, кто мог бы сравниться с нею. У меня перехватило дыхание, когда я увидел ее, и если верить ее отцу, так бывает с каждым.

– Если я правильно помню, – задумчиво сказала Майри, – у Маклауда из Гленелга несколько дочерей, и еще ни одной он не выдал замуж.

– Ну да, потому что он настаивает, что первой должна вступить в брак старшая. Он чуть не навязал ее мне.

– Навязал?

– Да, но по сравнению с сестрой она ничто. Говорю вам, я влюбился в мою красавицу с первого взгляда, но Маклауд слишком суеверен. Он вбил себе в голову, что отдаст за меня старшую дочь. Он боится, что, если выдаст замуж сначала младшую, на клан падет проклятие.

– Значит, ты решил жениться на младшей дочери, – уточнил Лахлан.

– На второй по старшинству, но не по прелести. Она истинный алмаз в этом собрании девушек, уверяю вас.

– Опиши ее, – попросила Майри.

– Разве ты не слышала? Она прекрасна.

– Майри просит тебя рассказать подробнее, – мягко пояснил Лахлан. – У нее светлые или темные волосы?

– Золотистые, как золотая канитель. Впервые я увидел ее в дыму, но ее лицо в окружении распущенных волос сияло, как будто выхваченное лучом солнца.

– В дыму? Каком дыму? – перебила его Майри.

– Я уже упоминал, что на ней загорелась юбка, но, к счастью, мне удалось спасти девушку.

– М-да, дружище, – сказал Лахлан, – тебя прямо ослепило чувство!

– А тебя? Помнишь, когда ты влюбился в свою жену?

– Полагаю, я никогда не говорил, как помешанный. Но есть ли у твоего идеала хоть какое-нибудь приданое? Я уже не спрашиваю, достойно ли оно нашего рода.

– Это не важно. Я смогу ее прокормить, а в будущем, если все будет хорошо, мое богатство еще увеличится. Да, братишка, я справлюсь с содержанием жены – и множества детишек.

– Верно, – согласился брат, – но хотел бы напомнить, что ты несешь ответственность не только перед ней, но и перед кланом.

– А что она за человек? – снова спросила Майри.

– Я же уже сказал.

– Ты сказал, что у нее светлые волосы. Возможно, это не бросается в глаза, но у половины дочерей Северного нагорья и Островов примерно такие же. Я спрашиваю, какой у нее характер.

– Хорошо, – хмуро сказал Гектор, пытаясь вспомнить о Мариоте хоть что-нибудь, интересующее Майри. – У нее золотистые волосы и зеленые глаза – зеленые, как весенняя травка. Фигура у нее… хорошая.

Он замолчал, боясь сказать лишнее. Взглянув на брата, он понял, что не стоит вдаваться в подробности, и продолжил:

– Она красива, потрясающе красива. Вы увидите сами… Наша свадьба назначена через десять дней.

– Зачем такая спешка? – возразил Лахлан. – Брак даже не будет оглашен в церквах.

– К чему это? У Маклауда есть личный капеллан, он совершит венчание. Мы решили, что свадьба должна последовать как можно быстрее, чтобы я смог отвезти девушку в Лохбуи до своего отъезда в Финлагган для участия в Совете вместе с тестем. Он собирается взять в Ардторниш, на встречу со Стюартом, старшую дочь и, может быть, еще парочку младших.

– Вряд ли там удастся подобрать им женихов, – сообщил Лахлан.

Майри продолжала хмуриться.

– Ты так ничего толком о ней и не сказал. Ее волосы и глаза меня не интересуют. Я уверена, в уродину ты бы не влюбился. Но о чем она думает? Умна ли она? Что ее занимает? Хочет ли она иметь детей? Умеет ли вести хозяйство? Осмелюсь сказать, твой замок в Лохбуи весьма нуждается в женской руке.

– Сказать по чести, я не знаю, о чем она думает! Ты полагаешь, человек, подобный ее отцу, позволил бы нам поговорить наедине? Такую девушку, как она, никто бы не решился оставить наедине с мужчиной, не выдав предварительно за него замуж!

Майри и Лахлан обменялись улыбками, напомнив ему, что они до свадьбы провели вместе немало запретных минут.

– Я желаю тебе добра, брат, – начал Лахлан, – и надеюсь, она сделает тебя счастливым. Если нет, полагаю, ты сообразишь, что делать.

– Не знаю, не знаю, – настаивала Майри. – Мне было бы спокойнее, если бы ты задумался о чем-то еще, а не только о ее милом личике, прекрасных глазах и теле, которое будет чудесно смотреться на твоей широкой кровати.

Ее муж подавил смешок, но Гектор не обратил на него никакого внимания.

– Скоро вы встретитесь с ней и сами сможете составить впечатление, потому что я приглашаю вас на свадьбу.

– Не тревожься, братец, мы обязательно приедем, – сказал Лахлан. – Думаю, нам стоит выпить за эту новость и за твое будущее счастье.

– Я тоже выпью с вами, – сказала Майри, обнимая Гектора. – И я всегда буду рядом, если понадобится моя помощь.

– Благодарю тебя, сестричка, – ответил Гектор, целуя ее в лоб.

– А теперь хватит об этом, – отрезал Лахлан. Сменив тему, Гектор со смехом поведал им очередной анекдот о своем путешествии, и они продолжали дружески беседовать до самой ночи.

Проводив сестер в спальни, Кристина вернулась в большой зал. На следующий день, проснувшись, как обычно рано, она узнала, что сразу по окончании грозы гость направился к проливу Кайл-Ри, где собирался встретиться со своими людьми и отплыть домой.

О том, что произошло между ним и ее отцом, она узнала гораздо позже, когда руководила сборами к обеду. Маклауд будто невзначай сказал, что договорился с Гектором Рейганохом о свадьбе.

Она удивленно спросила:

– Вы разрешили ему жениться на Мариоте?

– Ха, парень наверняка так и думает. Пристально глядя на отца, она сказала:

– Держу пари, он не догадывается о ловушке. Прошу вас, скажите мне все как есть: вы же не станете рисковать расположением человека, приближенного к верховному лорду-адмиралу?

– Разве я отказываюсь стать его тестем?

– Но как же вам удалось заставить его поверить, что он женится на Мариоте?

– Я с самого начала говорил, что ты должна выйти замуж первой, и я не врал – разве не так?

– Но Гектор Рейганох не согласился жениться на мне, – возразила Кристина.

– Я все ему объяснил с самого начала, и здесь меня никто не упрекнет.

«Это правда», – подумала она. Однако, если Гектор Рейганох уехал в уверенности, что приютивший его человек согласился на его свадьбу с Мариотой, он не переменит решения и не женится ни на ком другом. Он уже дал понять, что у Кристины нет шансов.

– Он откажется жениться на мне, – сказала она. – И как же быть с Мариотой? Разве ее чувства для вас ничего не значат?

– А с чего бы им что-то значить? Она не знает о нашем разговоре с гостем, разве что ты ей разболтаешь. Не притворяйся, будто думаешь, что он ей понравился: я сам слышал, что Мариота считает его недостойным себя. Я с ней согласен. В конце концов, он всего лишь Маклейн.

Кристину возмутил тот факт, что для нее «всего лишь Маклейн», по мнению отца, весьма достойная партия, а вот для прелестной Мариоты – нет. Отец сказал правду: Мариоте не было дела до Гектора Рейганоха. Она флиртовала с ним так же, как с любым встречавшимся на ее пути мужчиной.

Наконец она сдержанно сказала:

– Что вы задумали, отец? Как вы объясните ему, что он не получит свою невесту? Разве он не приедет за ней сюда?

– Да, и заберет ее, – подтвердил Маклауд.

– Но вы же сказали, что он ее не получит?

– Ничего подобного. Я сказал, что он не получит Мариоту.

– Но ведь…

– Или ты глупа, Кристина? Разве я не сказал с самого начала, кто его невеста?

Девушка похолодела.

– Ваши намерения ясны, отец, но вы не сможете заставить его жениться. Он уже сказал, что не возьмет меня в жены.

– Не бойся, дочь, – весело ответил Маклауд. – Ты хорошая послушная девочка, и я тебя облагодетельствую. Оставь это мне, и все пройдет хорошо.

Понимая, что спорить бесполезно, Кристина решила возложить свои упования на Гектора Рейганоха. Он-то наверняка не позволит Маклауду вовлечь себя в эту аферу. Она ничего не сказала Мариоте о намерениях отца, надеясь, что они провалятся, и зная, что Мариоте Гектор не понравился.

Тем не менее вскоре все в Халамине уже знали, что хозяин затеял свадьбу. Он поговорил с капелланом, приказал готовиться к пиршеству и разослал приглашения. Известие о том, что пригласили только ближайших родственников, обрадовало Кристину. Гектор Рейганох решительно сопротивлялся буре, однако не многие рискнут бросить вызов природе даже ради такого важного события. А погода оставалась непредсказуемой: сегодня дождь и ветер, завтра тихо, но все равно пасмурно.

Мариота оставалась в неведении, пока до свадьбы не осталось всего четыре дня. Ее не интересовало ничто, не имевшее отношения к ней лично, а особенно это касалось работы по дому. Поэтому она самоустранилась от нескончаемой уборки, готовки и прочих приготовлений. Но когда отец сообщил ей однажды за завтраком, что ей придется уступить комнату кузине, которая вместе с семьей приезжает в Халамин, она заинтересовалась целью визита.

– Они приезжают на свадьбу. Зачем же еще? – раздраженно сказал отец.

– Какую еще свадьбу?

– Ты еще не знаешь? Мы уже неделю готовимся к этому событию. Кристина выходит замуж в эту субботу.

Мариота выглядела потрясенной.

– За кого?

– Конечно же, за Гектора Рейганоха. Помнишь того молодого человека, который приезжал сюда и искал себе невесту?

– Святые угодники, – сказала леди Юфимия. – Ты пару раз упоминал о Кристине, Мердок, но я думала, ты ошибся. Мне казалось, Гектор собирался жениться на Мариоте, да и он сам наверняка в этом уверен.

– А вправду будет свадьба? – спросила Изобел. – А я-то решила, что это обычная весенняя уборка к Пасхе.

Кристина страдальчески поморщилась, увидев лицо Мариоты. Слишком часто за последние несколько дней она порывалась сказать Маклауду, что не станет участвовать в его интриге. Но она знала, что он в лучшем случае проигнорирует ее доводы, а в худшем – прибьет ее, как уже не раз случалось, – и поэтому молчала.

Если бы она хоть на минуту поверила, что Мариота любит Гектора также, как тот любит ее, она бы непременно отказалась выходить замуж. Но она знала, что это не так, и лелеяла надежду, что Гектор Рейганох положит конец затевавшемуся фарсу, как только узнает о нем. Теперь же она не могла быть уверена ни в чем.

Мариота переводила взгляд с отца на Кристину.

– Не понимаю, – сказала она наконец. – Как это Кристина может выйти за Гектора Рейганоха? Он желал жениться на мне.

– Но ты отказалась, – напомнила ей Кристина. – Ты сказала, что он не достоин тебя и никогда не станет таким богатым, как его брат. И еще, что его боевой топорик…

– Да, я сказала, что это варварское оружие, – перебила Мариота, сморщив носик. – Так оно и есть.

– Топорик, не топорик – он недостоин тебя, дочка, – изрек Маклауд. – Ты сможешь выбрать любого, хоть принца крови.

– Но если Гектору нужна я, почему же он женится на Кристине?

– Это, девочка, уж не твоего ума дело, – сказал Маклауд успокаивающе. – Тебе он не понравился, ты поступила умно, отказав ему. Вспомни, как его называют. Он наверняка был бы груб с тобой. Но этот брак приблизит наш род к правителю Островов и послужит на благо обоих семейств. Пришлось помочь ему сделать верный выбор.

Выражение лица Мариоты из растерянного внезапно стало гневным, и сердце Кристины сжалось – она уже знала, что за всем этим последует. Надеясь предотвратить надвигающийся скандал, она тихо сказала:

– Уверена, Гектор Рейганох выскажет свое мнение по этому поводу. Нам стоит подождать…

– И ничего нам ждать не надо, – прервал ее Маклауд. – Делайте все, как я скажу, и положитесь на отца.

– Вы, должно быть, ослепли и не понимаете, что творите? – возмущенно воскликнула Мариота. – Гектор Рейганох любит меня! Ему нужна я! А вы двое, вы оба – вы, которые должны любить меня больше всех, – вы плетете против меня заговор, чтобы не дать нам соединиться. Это жестоко, это противоестественно! Предупреждаю: как только я скажу ему, что вы задумали, он порубит вас на куски своим боевым топориком! А я все ему скажу. Вы знаете, что скажу!

– Запрещаю тебе даже приближаться к нему, – рявкнул Маклауд. – Если ты ослушаешься, Мариота, то весьма огорчишь своего отца.

– Неужели ты думаешь, что нашу милую Мариоту это волнует? – спросила леди Юфимия, взволнованно наблюдавшая за происходящим. – Думаю, ей совершенно все равно… То есть, видишь ли, она такая независимая, что едва ли когда-нибудь думает о желаниях других. Боюсь, если ты хочешь, чтобы твой замысел удался, Мердок, тебе придется просто запереть ее в комнате на время праздника.

– Во имя неба, и ты против меня, тетя? Хотя мне надо было это предвидеть, ведь ты вечно поддакиваешь отцу. Однако ты ошибаешься, если полагаешь, что он сможет запереть меня. Он не поступит так со мной.

– Разве я сказала, что сможет? – запричитала леди Юфимия.

– Нет, дорогая, конечно, никто не будет так жесток с тобой, – примиряюще сказала Мариоте Кристина. – И я бы не допустила этого. Может, тебе стоит пойти прилечь и проснуться веселой, как прежде? А я пока поговорю с отцом. У тебя уже и глазки стали красными – тебе нужен отдых.

Леди Юфимия дождалась, пока Мариота выйдет из комнаты, а потом, воспользовавшись тем, что и Маклауд, и Кристина молчали, задумчиво сказала:

– Однако тебе действительно придется запереть ее.

– Не мели чепухи, Юфимия, – отрезал Маклауд. – Девочка будет участвовать в свадьбе: она знает, что не выйдет замуж раньше сестры. Я не из тех, кто станет рисковать судьбой клана Маклаудов из-за каких-то мелочей. А теперь не докучайте мне больше.

Кристина обменялась взглядами с теткой и вздохнула. Отец всегда был упрямцем, для него никогда не существовало другого мнения, кроме его собственного. Девушка не знала, как выйти из создавшегося положения. О своем счастье она не думала. Нужно было каким-то образом разрушить безумный, невообразимый план отца и спасти счастье Мариоты.

Для начала она подала тете незаметный, но выразительный знак, и Юфимия сразу же нашла предлог, извинилась и покинула комнату. После ее ухода Кристина сказала:

– Простите, отец, но я должна отказаться от роли, которую вы мне навязываете.

– Черт возьми, о чем это ты болтаешь?

– Я не стану участвовать в обмане, – сказала она прямо. – Думаю, что выразилась достаточно ясно.

Глава 4

Маклауд уставился на Кристину, и лицо его побурело от ярости.

– Ты будешь делать все, что я прикажу, девочка, и слышать больше ничего не желаю.

– Я не пойду за человека, который желает жениться на моей сестре, сэр. Я собиралась подчиниться вам, полагая, что Мариота не хочет выходить за него замуж, но теперь, узнав, что это не так, я передумала. Вы сообщили Рейганоху, что даете разрешение на их брак, и должны сдержать слово.

– Ба! Давая слово, двое должны поплевать на большие пальцы и прижать их друг к другу – мы этого не сделали, так что уймитесь – ты и твоя сестра. Я делаю то, что лучше для клана Маклаудов. Уверен, что Мариота хочет заполучить его только из зависти. Она скоро увидит, что мой замысел ей же принесет выгоду.

Кристина не сомневалась, что внезапный интерес сестры к Гектору был следствием собственнической натуры, но ее это не интересовало.

– Простите, отец, – продолжала она твердо. – Я просто не могу поддержать ваши безумные планы.

Маклауд дал ей пощечину, и, хотя у нее выступили слезы и ей пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть, Кристина не расплакалась, а только прижала к щеке руку, продолжая уверенно смотреть ему в глаза.

– Вы вольны наказать меня, – сказала она, – но сомневаюсь, что даже ваш покорный капеллан поможет вам заключить союз, от которого откажутся и невеста, и жених.

– Пока твоей глупой сестренке не пришло в голову затеять здесь суматоху, я не слышал от тебя таких речей.

Кристина сухо продолжала:

– Я не видела смысла в обсуждении этого дела, поскольку была уверена – и пребываю в этой убежденности до сих пор, – что Гектор Рейганох скажет вам все, что сказала бы я, если не больше.

– А если не скажет, дочка? Что тогда?

– Если бы он хотел на мне жениться, ваши намерения пришлись бы мне по душе, сэр, – честно ответила Кристина. – Не буду скрывать, мне понравился молодой человек, но правда в том, что я не понравилась ему. Ему нужна Мариота, а Мариоте нужен он.

– Да ну, Мариота сама не знает, что хочет, – отозвался Маклауд. – А что, если Гектор Рейганох не станет возражать против вашего брака?

Сердце Кристины забилось сильнее, и она прикусила губу, пытаясь подавить чувства, внезапно нахлынувшие на нее при мысли о том, что Гектор Рейганох мог бы полюбить ее. Но она тут же одернула себя.

– Я не дам вам расстроить Мариоту. Она хочет получить его, сэр, причины меня не касаются. И мне бы не хотелось уводить нареченного жениха у собственной сестры.

– Да никого ты не уводишь, – завопил Маклауд. – Я разберусь с Мариотой загодя – даже если придется высечь ее. Желаешь оказаться виновной в этом?

– Нет, конечно, нет, это было бы несправедливо с вашей стороны, – сказала Кристина, зная, что он пойдет на все, лишь бы настоять на своем. – Вы можете наказать меня, но не трогайте ее.

Его глаза сверкнули: она поняла, что совершила ошибку и дала ему в руки козырь.

– Ты сделаешь все так, как я скажу, – начал Маклауд мягко. – Но если ты будешь продолжать упираться, дочка, мне придется поверить, что это из-за заварухи, которую подняла Мариота, и наказать ее за это, обещаю тебе. Иди и приведи сюда сестру. Сегодня мне придется заняться ее воспитанием. Когда она выйдет отсюда, вряд ли у нее будут еще возражения по этому делу. Отправляйся.

Кристина вздохнула, понимая, что проиграла спор. Начав отстаивать свою точку зрения, отец не щадил никого из сестер. Он наказал бы Мариоту, а потом, разозлившись и на Кристину, и на себя, продолжал бы карать дочерей за любые провинности – сколько раз так уже бывало!

– Хорошо, отец, – сказала она покорно. – Я сделаю, как вы скажете.

– Умничка, – похвалил Маклауд дочь. – Я знал, что ты послушаешь меня.

Начиная с этого момента Кристине стало казаться, что время бежит слишком быстро. Погода оставалась изменчивой: казалось, духи природы не могли решить, какое на дворе время года. Когда небо прояснялось, ветры поднимали вокруг Халамина такую свистопляску, что Кристине чудилось, будто им тоже не по нраву происходящее в замке. А Мариота была еще непредсказуемее, чем погода. То она отказывалась разговаривать с Кристиной и обитателями замка, то вела себя как ни в чем не бывало. Пересчитывая вместе с Кристиной простыни для гостевых комнат, леди Юфимия сказала ей, что такое непостоянство Мариоты можно считать благом для семьи.

– Ты же знаешь, какова она в ярости. Сказать по чести, дорогая, именно этого я больше всего испугалась, когда твой отец объявил о твоей свадьбе с Гектором Рейганохом.

– Люди меняют решения, тетушка, – заметила Кристина. – И Мариота могла изменить отношение к Гектору, это не слишком странно. К тому же ее переживания всегда такие глубокие…

– Да, дорогая, я понимаю тебя, хотя она склонна преувеличивать свои чувства – те, которые она желает показать всем. Разве тебе не кажется, что наша Мариота слишком носится со своими переживаниями? Моя мать, да и моя бабка сказали бы, что ей стоит больше думать о других и меньше – о себе. А если Мариота когда и думала о других, то не в моем присутствии.

Кристина улыбнулась:

– Я вижу, тетушка, что вам так же, как и остальным, нравится ее обычно солнечный характер, ведь если Мариота довольна, нет никого добрее и заботливее ее. Я буду очень скучать, когда она выйдет замуж и уедет от нас к мужу – кем бы он ни был.

– Однако, дорогая, ты уедешь от нас еще раньше, ведь твой отец тверд в намерении выдать тебя за Гектора Рейганоха.

Подавив вздох, Кристина сказала:

– Боюсь, намерениям отца не суждено сбыться. Вы видели Гектора Рейганоха и имели время понять его характер. Разве это человек, который позволит отцу водить себя за нос? Вряд ли. Поэтому я не думаю, что уеду куда бы то ни было… Пожалуйста, позовите служанку, чтобы она отнесла эти простыни в комнаты, и присмотрите за ней, пока она будет застилать постели. Гости начнут съезжаться уже завтра, и в любом случае нам нужно вести себя так, будто ничего необычного не происходит.

– О да, дорогая! Я отложила монетку, чтобы лорд Гектор положил ее в туфлю: боюсь, в этот день ему весьма понадобится удача, не правда ли?

Кристина не ответила, зная, что никакие слова не смогут выразить ее чувства. Если бы договор между Гектором Рейганохом и ее отцом состоялся законным путем и оба они считали ее невестой Гектора, она бы с нетерпением ожидала церемонии бракосочетания. Теперь же девушке хотелось, чтобы время тянулось как можно дольше, поскольку она не ожидала ничего хорошего от неизбежного столкновения двух мужчин.

Гектор провел эти десять дней в бесконечных делах. После ночи на острове Малл в замке Дуарт, у Майри и Лахлана, он отправился на лодке из Лохбуи в замок Ардторниш, расположенный всего в пяти милях вверх по проливу Малл, чтобы доложить об итогах своей поездки правителю Островов.

Макдональда порадовали новости – почти все, кого он пригласил на пир по случаю Прощеного вторника, согласились приехать. Его светлость и его придворный беседовали около часа, обсуждая другие сведения, собранные Гектором и его людьми за время поездки. В целом на Островах царил мир, хотя Макдональд сомневался в настроениях некоторых кланов, особенно яро противившихся восшествию Роберта Стюарта на шотландский трон. За почти шестьдесят лет, прошедшие с того времени, как Брюс и Уильям Уоллес объединили Шотландию, удалось сделать многое, но между кланами до сих пор тлела вражда, способная в любой момент вылиться в открытое противостояние.

Гектор не встретился в Дуарте с отцом, так как тот не вышел к ужину. Поэтому, засидевшись допоздна с Майри и Лахланом и рано встав, чтобы ехать с докладом к Макдональду, он рассчитывал сообщить отцу о своем намерении жениться по возвращении в Дуарт. Однако, хотя в Ардторнише он провел всего один день, вернувшись, Гектор узнал, что отец внезапно уехал в Беллахуан.

– Ты сообщил ему о моем намерении? – спросил он брата.

– Нет, разве я мог? – подмигнул Лахлан. – В конце концов, это твои дела.

– Трус, – проворчал Гектор.

– Вовсе нет, – возразил Лахлан. – Я не стал лишать тебя привилегии объявить ему о твоей скорой свадьбе. Отец наверняка заинтересуется твоей избранницей, и поскольку я ее никогда не видел, я мог бы сказать ему лишь то, что она младшая дочь Маклауда из Гленелга. Как ты понимаешь, это вряд ли его обрадует. Но твой энтузиазм в отношении этого брака легко развеет его сомнения.

Гектор нахмурился. Он с удовольствием поделился новостью с братом и Майри, не сомневаясь, что они порадуются за него. Прохладный прием, полученный от Лахлана, и упорное желание Майри узнать побольше о душевных свойствах и хозяйственных навыках Мариоты обескуражили его, но не умалили восторга по поводу собственного выбора. Гектор решил, что Лахлан просто боится, как бы красота Мариоты не затмила прелесть Майри. Кивнув брату, он сказал:

– Тогда я утром уезжаю в Сейл. Не хочется, чтобы отец узнал об этом от других.

– Он скоро вернется, ты можешь подождать, – ответил брат. – Ему удалось найти сундук с грамотами, по-видимому, относившимися к временам Уоллеса и Брюса. Я думал, все эти бумаги остались у Макдональда, когда тот жаловал нам Дуарт, но отец уверен, что бумаги весьма заинтересуют хранителя его архива. Конечно, прежде чем отдать их ему, отец желает получше с ними ознакомиться.

– Это понятно, – с улыбкой согласился Гектор, зная любовь отца к старине, – но я все же поеду в Сейл. Было бы невежливо дольше откладывать приглашение на мою свадьбу. Он редко посещает такие собрания, но, в конце концов, я его старший сын.

Лахлан только усмехнулся и пожелал ему удачи.

Встреча Гектора с отцом прошла без осложнений. Если Йен Дубх и не выказал радости по поводу предполагаемого союза, то и не осудил его. Пока они беседовали, отец продолжал просматривать внушительную стопку бумаг и взглянул на сына только пару раз, поинтересовавшись:

– Так она из Маклаудов?

– Да, сэр. Я понимаю – вы надеялись на более полезный для нас брак, Лахлан согласился бы с вами.

– Нет, сынок, вы с братом уже немало сделали для клана Гиллианов, поэтому я могу только пожелать вам счастья. Ты так долго тянуЛ с женитьбой, что, полагаю, знаешь, что делаешь.

– Я верю, что вы одобрите мой выбор, когда увидите ее. Надеюсь, отец, вы окажете мне честь и отправитесь в Гленелг вместе со мной, чтобы присутствовать на свадьбе. Лахлан и Майри тоже поедут с нами.

– Посмотрим, – ответил Йен Дубх, пристально разглядывая манускрипт с множеством восковых печатей, скреплявших золотистые и красные ленты. – Во время своего недавнего визита в Дуарт я сделал интересное открытие и вернулся в Сейл, только чтобы уладить кое-какие дела.

– Лахлан упомянул, что вы нашли сундук с бумагами его светлости.

– Так и есть, и я собираюсь показать их Макдаффи из Колонсея, ибо он…

– Наследный хранитель архива правителя Островов, – подхватил Гектор. – Я несколько раз встречался с ним, отец, когда Лахлан и я служили вашими посланцами в Островном совете.

Он полагал неудобным упоминать о том, что они с братом однажды взяли Макдаффи и пару его людей в заложники, пытаясь избежать возможных проблем. Отец кое-что слышал об этом, как и многие на Островах, но Йен Дубх наверняка не был в курсе всей истории, а Гектор не собирался посвящать его в подробности, так как это было делом его брата.

– Ах да, конечно, ты знаешь Макдаффи, – кивнул Йен Дубх.

– Могу я надеяться, что вы вскоре вернетесь в Дуарт? – уточнил Гектор.

– Разумеется, поскольку я не могу задерживать у себя бумаги слишком долго. Макдаффи превосходный человек, однако он дурно ведет архив. Он ничего не понимает в рукописях и не может определить их истинную ценность.

– Тогда я могу надеяться, что вы поедете в Гленелг с нами, – продолжил Гектор. – Маклауд предполагает сделать свадьбу скромной. Он даже сказал, что не задержит нас дольше свадебной ночи.

– Маклауд денег на ветер не бросает, – усмехнулся Йен Дубх и, положив на стол изученный документ, взял другой. – Конечно, он только и ждет, чтобы ты снял с его плеч обузу и обеспечил ее. Кажется, у него несколько дочерей на выданье?

– Да, всего восемь, – подтвердил Гектор. – Она вторая. f

– Правда? – Йен Дубх поднял на него глаза. – Должен признаться, что удивлен. Не слышал, чтобы он выдавал замуж старшую дочь.

– Нет, старшая до сих пор живет в Халамине.

– Любопытно! Насколько я знаю, он чрезвычайно суеверен.

– Весьма. Он пытался уговорить меня жениться на старшей, утверждая, что боится проклятия, которое в противном случае падет на клан Маклаудов, но я убедил его отдать мне Мариоту.

– В таком случае ты за последнее время весьма преуспел в искусстве убеждения, – сказал Йен Дубх.

Понимая, что на это утверждение лучше не отвечать, Гектор промолчал, и вскоре отец и сын расстались.

Вернувшись в Лохбуи, Гектор занялся подготовкой к приезду жены. Он сообразил, что его дом, казавшийся ему таким уютным, недостаточно хорош для Мариоты. Раздав слугам поручения, он заставил их убраться к приезду новобрачной, а затем занялся подготовкой к ежегодному Островному совету в Финлаггане.

Его брат-близнец имел репутацию самого осведомленного человека на западе Хайпенда и на Островах. Этому способствовали тщательно обученные осведомители, многие из которых происходили из благородных семей и учились у Йена Дубха в Сейле. Лахлан поддерживал с ними переписку, а Гектор отвечал за их материальное обеспечение. Поэтому каждый год перед Советом Гектор объезжал всех тех, от кого долгое время не было новостей, и узнавал, что с ними происходит.

Во время недавнего путешествия он увиделся с большинством нужных людей, но оставалось еще двое. Он отправился к ним, как только увидел, что в Лохбуи все готово, и вернулся за два дня до предполагавшейся поездки в Гленелг.