Глава 15

Кристине было страшно смотреть мужу в глаза, но она не могла отвести взгляд. Казалось, он приковал ее к себе на расстоянии. Видел ли он, как незнакомец поцеловал ее? Наверняка – иначе отчего он смотрит на Кристину, словно удав на кролика?!

Чья-то сильная рука сжала ее локоть, и тихий медовый голос, который она едва узнала – голос незнакомца, – прошептал ей прямо в правое ухо:

– Что это за парень там смеет смотреть на вас столь дерзко? Не пойти ли мне поучить его учтивости?

Кристина уставилась на него в ужасе: да в своем ли уме этот человек?

В зале все стихло, но те, кто ждал от наследника шотландского трона речи, были разочарованы. Стюарт только кивнул при виде всеобщего проявления уважения и снова погрузился в разговор с дочерью – леди Маргарет. Волынщик закончил играть, и Макдональд дал менестрелям знак продолжать танцы.

– Черт бы побрал этого парня, он все еще пялится на вас. Я просто обязан поговорить с ним.

Испугавшись, что незнакомец выполнит свое намерение, и сдерживая непонятное желание рассмеяться, Кристина удержала его за руку и сказала:

– Не надо, сэр, вы рискуете жизнью!

– Ради Бога, миледи, вы не знаете, кто я такой. Обещаю, что он не сможет сравниться…

– Вас я не знаю, зато знаю его, – перебила Кристина, не давая ему дать неисполнимое обещание. – Возможно, вы прекрасный фехтовальщик, но он лучше вас.

– Ба! Да мое искусство славится везде на Островах, разве я не справлюсь с этим невежей? Он чересчур здоровый и вряд ли ловко владеет шпагой. Взявшись за ножны, он, того гляди, оступится и упадет, запутавшись в своих гигантских ногах.

– Это Гектор Рейганох, – произнесла Кристина. Мужчина замолчал. Он весь напрягся, его глаза сузились, а лицо побледнело.

– И мой муж, – мягко добавила она.

Незнакомец отвесил ей низкий поклон.

– Простите меня, миледи, я не знал этого. В таком случае я удержу свою руку от битвы, но не ждите от меня извинений за нескромный поцелуй. Он был слишком сладок. Этот здоровяк весьма удачлив – и весьма глуп, если оставляет вас в одиночестве. Если, пока я в Ардторнише, он будет продолжать в том же духе, то обещаю вам – я не упущу эту возможность.

Он подмигнул ей, повернулся и исчез в толпе.

Кристина чувствовала приближение мужа, хотя и не смотрела на него. Он шел к ней, не обращая внимания на людей, поспешно расступавшихся при его приближении.

Ей стало страшно, все ее нервы, казалось, были обнажены. Гектор был похож на убийцу, но она спокойно ждала его, и на этот раз ей не приходилось заставлять себя быть спокойной. Было очевидно, что он заметил незнакомца, проявившего к ней интерес, и был недоволен этим. Любопытно, может ли человек, желающий аннулировать свой брак, быть до такой степени взбешенным тем, что произошло?

Внутренний голос нашептывал ей, что муж всего-навсего ревниво относится к своей собственности. Он был бы так же разъярен потравой своего пшеничного поля или кражей коровы из Лохбуи. Думать так было неприятно, но Кристина не успела огорчиться, так как Гектор уже остановился перед ней. Его глаза горели синим огнем, губы были плотно сжаты.

– Что за негодяй осмелился поцеловать тебя?

– Ты видел его?

– Разумеется, видел. Кто это, черт возьми?

– Я не знаю.

Он грубо схватил ее за плечи:

– Как это не знаешь? Ты позволила ему поцеловать себя – и не знаешь, кто он?

– Собираешься скандалить прямо здесь? Отпусти меня, пожалуйста.

Он сразу же разжал руки. Ее это даже обидело.

– Я ничего ему не позволяла. Он сделал это без разрешения, а потом ушел, не назвавшись. Если даже ты не знаешь его, откуда же мне знать?

– Его зовут Ферпос Лав, – весело сказала внезапно появившаяся Мариота. – Разве он не красивейший джентльмен? Мне кажется, он очень подойдет Кристине после того, как ваш брак будет аннулирован. Правда, Гектор?

– Это наши личные дела, миледи, – отрезал Гектор. – Пойдем, Кристина, нам надо поговорить. А вам, Мариота, стоило бы извиниться и пойти спать – час уже поздний.

– Как – не дождавшись начала представления? Никуда я не пойду. Между прочим, здесь мой отец, сэр, и вы не имеете права мной командовать!

– Можно подумать, кто-то тобой распоряжается, – пробормотал он, повернулся и твердой рукой направил Кристину к двери, ведущей во двор.

– На нас смотрят, – сказала она. – Хотя бы притворись веселым.

– Думаешь, бить жену так весело? – проворчал он.

Кристина замолчала и надеялась, что за ними не наблюдают. Она уговаривала себя, что он не отважится ее выпороть, но даже сама верила в это с трудом.

Почему, думал про себя Гектор, эта девочка заставляет его чувствовать себя нашкодившим мальчишкой даже тогда, когда это она натворила бед? Почему ему кажется, что это его сейчас должны наказать? Ведя ее к двери в сад, он окинул взглядом зал, но не смог найти того подлеца, который поцеловал его жену.

Почему она не ударила его? Ему показалось, что она вообще не сопротивлялась, но когда он подошел к ней с обвинениями, ее лицо даже не дрогнуло. Да, он позволил себе выругаться, но разве она не заслужила этого? Безусловно, заслужила.

Атеперь Кристина шла рядом с ним, тихая, как монастырская курочка, даже не пытаясь защищаться. Она только попросила не устраивать сцен. Можно подумать, не она только что заставила говорить о себе все Острова, допустив этот безумный поцелуй.

И откуда здесь взялась Мариота? При чем здесь она? Зачем она стала увиваться вокруг них и повторять ему о поцелуе и красавце, который женится на его жене после аннулирования брака? Насколько он знал ее характер, девочка заигрывала с любым человеком в камзоле и штанах и начинала ревновать, стоило ему лишь взглянуть на кого бы то ни было другого.

Кристина до сих пор не начала оправдываться. У нее что, гордости нет?

Уверенность покинула Кристину, она чувствовала, что муж увлекает ее к неотвратимому наказанию и она ничего не может сделать. Гектор был вдвое больше и сильнее ее, а ярость удваивала его мощь. Молчание Кристины проистекало от страха, что вот сейчас муж остановится и закричит на нее, доведет до слез. Она не хотела, чтобы их личные дела обсуждались всем замком. Скорее всего она уже и так стала предметом сплетен на несколько недель, а Мариота сделает все от нее зависящее, чтобы эти слухи не прекращались как можно дольше.

Вообще-то, вспомнила Кристина, именно Мариота вмешалась в ряды танцующих. Не собиралась ли она привлечь ее внимание к тому молодому человеку? Думать так Кристине мешало только то, что трудно было представить Мариоту желающей привлечь чье-то внимание к сестре – и таким образом отвлечь его от себя.

Они вошли в главную башню, и Гектор подтолкнул жену к винтовой лестнице на следующий этаж. Пройдя внутреннюю комнату, они пересекли каменный мост перед арсенальной башней в сторону гостевого крыла и вскоре подошли к двери в спальню Гектора.

Когда он распахнул дверь и заставил Кристину войти, у нее забилось сердце – то ли от быстрой ходьбы, то ли от ужаса неизвестности. Она вся напряглась, но страха перед мужем не испытывала. Она скорее была обижена на него. Почему он увел ее из зала, не познакомив с Робертом Стюартом? Ей было бы любопытно поговорить с будущим королем Шотландии. Раньше Кристина никогда его не видела, и вероятность его долгого пребывания на Островах была ничтожна.

Когда дверь за ними громко захлопнулась, она глубоко вздохнула и повернулась к мужу.

Он был страшен, но вдруг кошмар рассеялся, его лицо приняло совсем другое выражение. Его глаза потеплели, губы разжались, а дыхание ускорилось.

Встретившись с ним взглядом, Кристина почувствовала ответное возбуждение. Ей казалось, что он коснулся ее, что он ласкает ее тело, как тогда в Лохбуи. Она облизала внезапно пересохшие губы, пытаясь понять, чего он от нее хочет.

– Подойди ближе, – приказал Гектор.

– Что ты собираешься делать?

– Ты заслуживаешь сурового наказания, разве нет?

– Нет, ведь я не сделала ничего, за что меня стоило бы наказать.

– Я велел тебе оставаться дома, так?

– Разве я могла ослушаться твоего отца?

– Он поцеловал тебя, и ты даже не попыталась его остановить.

– Твой отец?

– Осторожнее, жена. – Гектор положил ей руку на затылок и привлек к себе. – Если ты собираешься целовать всех подряд, хотя бы прибереги лучшие поцелуи для твоего хозяина, слышишь меня?

– Как скажешь… – робко сказала Кристина.

– Ради Бога, девочка, что в тебе за чары? Клянусь, я ничего такого не ощутил, когда впервые увидел тебя, так почему же?..

Его слова потонули в стоне, он резко прижал ее к себе и властно поцеловал в рот, словно стирая с него следы чужого поцелуя.

Кристина почувствовала, что теряет над собой контроль. Она не могла остановить его. Да ей и не хотелось его останавливать. Его губы были жгучи и требовательны, они брали все, что она могла дать. Его язык настойчиво пытался проникнуть к ней в рот, его руки гладили ее так уверенно, словно он прекрасно знал ее тело и был уверен, что она ни в чем ему не откажет.

– Разденься, – скомандовал Гектор, отступая на шаг и тяжело дыша.

– Нужно послать за камеристкой, – сказала Кристина. – Я не справлюсь сама.

– Не стоит, – ответил он, берясь за ее корсет обеими руками. – Я сам тебе помогу не хуже.

– Не порви, – предупредила Кристина, удерживая его за кисти, но зная, что, захоти он порвать корсет, она не смогла бы его остановить. – Это мое любимое платье.

– Я тебе новое куплю.

– Не хочу новое. – Кристина посмотрела ему прямо в глаза долгим взглядом, не отнимая рук.

Он вздохнул:

– Тогда повернись.

Она послушалась, и его пальцы яростно заработали.

– Боюсь, ты не впервые работаешь камеристкой.

– Сейчас не время для оскорблений, жена. Выбирай выражения.

Но она уже знала, что он перестал злиться на нее. На Фергюса Лава – да, но не на нее. В нем проснулась страсть, и для нее это было только к лучшему.

Его пальцы уверенно бродили по ее телу, уверенно распутывали застежки платья и так же уверенно, наконец, содрали его с ее плеч. Оно с шумом упало на пол. Туда же отправилась нижняя юбка, и Кристина осталась в сорочке. Гектор снова положил ей руки на плечи.

– Боюсь, теперь мне и самому нужна камеристка, – сказал он. У нее порозовели щеки, и по всему телу прошло тепло.

– Я постараюсь, – прошептала она. – Но предупреждаю – я не настолько хорошо знаю мужскую одежду, как вы – женскую.

– Если ты способна только на колкости, девчонка, лучше вообще замолчи. Просто делай свое дело и повинуйся своему господину.

Она улыбнулась, изумляясь про себя тому, что и приказы, оказывается, способны доставлять женщине удовольствие.

– Я сказал что-то смешное?

– Немного. – Она подняла голову и улыбнулась еще шире.

– Злюка, ты заслуживаешь самого строгого наказания.

– Неужели?

– Да, иди сюда и поцелуй меня, да покрепче.

– Почему это? Сомневаюсь, что желание расторгнуть брак позволяет мужу командовать женой, от которой он хочет избавиться.

Неужели она это сказала? Слова неловко повисли в воздухе между ними. Гектор нахмурился.

– Разве я не объяснил тебе? – спросил он. – Если только ты этого не хочешь, я больше не собираюсь аннулировать брак и жениться на твоей сестре. Как ты полагаешь, мы сможем нормально жить вместе?

– Да, если ты не против…

Ее сердце бешено билось, но она инстинктивно подавляла свои чувства и сохраняла видимое спокойствие:

– Все в руках Бога и святой церкви, а я поклялась во всем быть твоей женой.

– Хорошая девочка, – сказал Гектор и снова заключил ее в объятия. – А теперь принимайся за завязки моего камзола. Раз уж ты такая неумеха во всем, что связано с мужской одеждой, я буду тебе подсказывать.

– Ладно, но сначала у меня к тебе просьба.

– Ты смеешь ставить мне условия? Ты забыла, как поступают с непокорными женами?

Не обращая внимания на вопрос и надеясь, что он сказал это, чтобы ее подразнить, Кристина серьезно произнесла:

– Мне кажется, в предыдущем разговоре ты не понял того, что я рассказывала о Мариоте. Умоляю тебя ничего ей не говорить. Пусть сама убедится и привыкнет к мысли о том, что мы не собираемся расставаться.

– Почему ты так беспокоишься за Мариоту? Она окружена здесь таким вниманием, что уже и не помнит обо мне. Не забивай себе голову, лучше расшнуруй мою рубашку.

Кристина с тяжелым вздохом погрузилась в работу. Расшнуровывать было трудно. Именно в этот момент Гектор снял с нее через голову сорочку и начал ласкать ее грудь. Потом он подхватил ее на руки и понес на кровать.

Осторожно положив жену на одеяло, Гектор моментально стянул с себя оставшуюся одежду и присоединился к ней. Он обхватил ее одной рукой и притянул к себе. Затем, опершись на локоть, вновь приник к губам жены долгим поцелуем. Его руки в это время блуждали по ее телу, и там, где они касались ее, пламя охватывало Кристину – так что наконец она стала извиваться и стонать от желания. Он быстро овладел ею, вознеся на вершину блаженства, а потом и сам моментально получил удовлетворение. Когда все закончилось, Кристина поняла, что ей чего-то не хватает.

– Прости, детка, – сонно пробормотал Гектор, обнимая ее. – Боюсь, я слишком соскучился.

Он сразу заснул, а Кристина лежала еще час, пытаясь понять, откуда это чувство, что муж снова покинул ее. Не то чтобы она ждала большего. Ее опыт был еще слишком мал, и она не знала, как это бывает. Но муж казался полностью удовлетворенным – она вспомнила, как он застонал и рухнул на нее, словно в обмороке. А она, кажется, только начинает свой путь к невыразимому сладострастию. Ее ощущения пока были явно слабее, чем его, но тело уже обещало ей многое, и это обещание предстояло воплотить в жизнь ее мужу.

Постепенно Кристина снова обратилась мыслями к Мариоте. Вдруг Гектор прав? Могла ли сестра насытиться вниманием, уделяемым ей всеми достойными молодыми людьми на празднике? Из опыта Кристина знала, что это маловероятно. Если Мариота решила для себя, что ей нужен Гектор, ей не будет покоя, пока она его не получит. Но если он не хотел быть с ней и действительно решил строить жизнь с женой, данной ему святой церковью, что тогда? Об этом было даже страшно подумать. Кристина наконец поняла, как устала за день, и крепко уснула.

Проснувшись, она обнаружила, что мужа рядом нет. Ничто в комнате не намекало на его ночное присутствие. Неужели слуга Гектора прокрался сюда утром, помог ему одеться, а затем прибрал помещение, ухитрившись не разбудить спящую? Конечно, это очень мило, но лучше бы Гектор разбудил ее поцелуем и пожелал ей доброго утра.

Настроение было испорчено, да и погода нового дня не радовала. По небу неслись облачка, собираясь где-то на горизонте в грозовые тучи. Было видно, что где-то вдали на холмах уже идет серый холодный дождь.

Ничто в этот день не способствовало улучшению настроя. Стоило Кристине войти в зал, чтобы позавтракать, как Мариота приветствовала ее милой новостью: ее ищет Фергюс Лав.

– Ты покорила его, дорогая, – сказала она. – Он надоедал мне рассказами о твоей красоте, пока окончательно не утомил.

– Обычно, когда при тебе кто-то хвалит другую, ты всем рассказываешь, что он глуп, – усомнилась Кристина.

– Если ты намерена говорить колкости, я замолчу. – Мариота явно была недовольна.

Кристина не стала пытаться вывести ее из этого состояния.

– Мне не нужен Фергюс Лав. Вчера он вел себя грубо и глупо. Целовать незнакомую женщину в присутствии ее мужа значит использовать голову исключительно для ношения шляпы.

– Влюбленные мужчины всегда глупы, – возразила Мариота, не обращая внимания на тон Кристины. – Ты бы знала об этом, имей ты столько поклонников, как я. А ведь тебе нужны поклонники, Кристина! Скоро ты останешься без мужа.

– Я понимаю, ты слышала, что Гектор собирается аннулировать наш брак, – сказала Кристина, незаметно для себя втягиваясь в разговор, от которого сама остерегала Гектора. – Однако, дорогая, это не значит, что он подаст прошение, а не передумает.

– Ну да, да, конечно, я знаю, – усмехнулась Мариота. – Майри мне все это уже объяснила, и отец тоже, но я же знаю правду.

– Ты же понимаешь, что, если ему не удастся получить благословение папы, наш брак не распадется.

– Это ты ничего не понимаешь, – сказала Мариота. – Из-за того что его отец и его глупый брат говорят ему, чтобы он не аннулировал ваш брак, ты вообразила, что он их послушается. Гектор не сделает этого. Он любит меня, он с самого начала меня любил.

При этих словах у Кристины все сжалось внутри. Если Гектор принял такое решение под давлением отца и брата, значит, все не так, как она думала. Она поспешила извиниться перед сестрой и хотела было вернуться к себе в спальню, но не успела далеко уйти. Ее поджидала Изобел, желавшая знать, как можно развлечься в большом замке, где совсем нет детей.

– Отец говорит, чтобы я не ходила в большой зал, и к утесам, и к заливу, и чтобы занимала себя сама и не лезла на рожон. Что же мне делать? У меня ведь нет даже пони, чтобы поездить, и знакомых, с кем бы я могла погулять.

– Наверняка здесь есть дети, – предположила Кристина. – Спрошу Майри.

– А до тех пор что мне делать?

– Где тетушка Юфимия?

Изобел поморщилась:

– Ну правда, Кристина, я же не могу ходить за ней как привязанная целыми днями. Это ни ей не нравится, ни мне.

– Вот ты где, Изобел. А я тебя повсюду ищу, – сказала леди Юфимия, подходя к ним. – Кристина, прошу тебя, поговори с этой непоседой. Ума не приложу, где ее все время носит.

Кристина строго посмотрела на сестру.

– Что ты на это скажешь?

Изобел нетерпеливо воскликнула:

– Я же тебе говорила, тетушка! Я просила тебя найти мне занятие, а ты сказала, чтобы я сама нашла и что я должна придумать способ развлечься. Вот я и стала думать. Ничего не придумала и обратилась за помощью к Кристине.

– Но ты не должна исчезать внезапно, – сказала леди Юфимия. – Я же не могу все время гадать, что ты делаешь и куда ты ушла. Скажи ей, Кристина. Вообще не знаю, зачем ты ее привезла. Разве здесь место для порядочных детей? Надо было оставить ее в Лохбуи.

Пытаясь не выдать раздражение и зная, что сейчас не время резко говорить ни с той, ни с другой, Кристина произнесла:

– Изобел знает, что такое Ардторниш, тетя Юфимия, и, будучи в гостях у правителя Островов, надеюсь, не станет озорничать. К тому же вам не обязательно контролировать каждый ее шаг. – Оборачиваясь к благодарно улыбавшейся девочке, она сухо сказала: – Изобел, я постараюсь выяснить, как здесь развлекаются другие дети. У его светлости много внуков, и я спрошу Майри при первой же возможности. А пока извинись перед тетушкой Юфимией за причиненное беспокойство и займись на ближайший час вышивкой подушки, которую ты хотела закончить к Пасхе.

У Изобел на лице отчетливо читалось ее отношение к вышивке, но Кристина была непоколебима.

– Ты спросила – я ответила. А теперь иди и берись за дело.

– Хорошо, но без всякого желания, – сказала Изобел. Затем она повернулась к леди Юфимии и проговорила: – Мне очень жаль, тетя. Мне казалось, я все делаю, как вы сказали.

– Ну и хватит об этом, – поспешно сказала леди Юфимия, – а теперь иди. Мне нужно поговорить с Кристиной наедине.

Вздыхая, Кристина ждала, что еще скажет ей тетушка.

– Мариота рассказала мне о случае с этим бесстыдником вчера вечером, Кристина. Я поражена твоим поведением. Твой отец был бы… Таких молодых людей следует держать от себя подальше, особенно теперь, когда ты замужем. Мариота сказала, что Гектор рассердился на тебя – и неудивительно. Я знаю, она полагает, что тебе надо привечать поклонников. Мариота верит, что Гектор намерен отказаться от тебя и жениться на ней. Лично мне не верится, чтоб он поступил так глупо. Такой рассудительный, благоразумный юноша… Но прошу тебя, дорогая, не заигрывай с другими мужчинами. Мужьям это очень не нравится.

Кристине хотелось кричать, но она по привычке сдержалась.

– Я не заигрывала с ним, тетя Юфимия. Почему все так решили, одному Богу известно.

– Люди все такие, – сказала тетя. – Если к женщине подходит мужчина, все заключают, что она его поощряет и что иначе он бы просто к ней не подошел.

– Так вот я не поощряла его. Но конечно, даже Гектор поначалу поверил в это.

– Поверил в то, во что хотел поверить. Все мужчины таковы.

– Он что, хочет верить в то, что я могу… могу…

– …сделать его рогоносцем, – с улыбкой закончила за нее тетя Юфимия. – Вполне вероятно.

Я слышала, до женитьбы он вел себя с женщинами не слишком вежливо. Знаешь, мужчинам… вообще людям… обычно не нравится в других то, что им не нравится в самих себе. Это не значит, что Гектор заигрывает с другими женщинами, просто он знает по себе, как слаба человеческая плоть и как легко совершить ошибку. Кристина вздохнула:

– Как это, должно быть, верно. Но я все равно очень переживаю из-за его поступков и слов – больше, чем из-за поступков и слов других. Совершенно непонятно почему. Я не владею собой, тетя. У меня всегда хорошо получалось сохранять спокойствие, даже если все вокруг сходили с ума и извергали проклятия.