Глава 8

С ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ

К утру следующего дня у Каледина появились новости, имевшие весьма пикантную окраску.

– Есть заключение по взрывчатке, – доложил капитан Игнатов, только что вернувшийся со встречи с пенсионером-экспертом Олегом Петровичем. Глаза опера излучали довольное сияние. – Действительно, экспертам было крайне трудно идентифицировать состав, поскольку даже ФБР не смогла этого сделать…

«Какое отношение к делу имеет ФБР? – подумал Каледин. – Для красного словца?»

– В конце семидесятых девятнадцатая лаборатория КГБ проводила научно-исследовательскую работу по созданию сверхмощной невыявляемой взрывчатки для использования в специальных операциях. Результатом стал новый тип ВВ, не имевший аналогов в мире. Заказчиком являлось Первое Главное управление КГБ СССР, то есть внешняя разведка, а конечный потребитель продукта – группы специального назначения, работающие за рубежом.

– Имеется в виду «Вымпел»? – уточнил подполковник.

– Совершенно верно, плюс еще несколько групп, – с гордостью за проделанную Петровичем работу добавил Игнатов. – После испытания ВВ в ряде операций, известных лишь узкому кругу лиц, планировалось использовать его за рубежом. НИЛ-19 изготовила четырнадцать килограммов такого ВВ, из которых два ушло на испытания и разработку методических рекомендаций по использованию, восемь было передано в Первый главк КГБ, а оставшиеся четыре «ушли на сторону»…

Олег Петрович по праву назывался ходячей энциклопедией взрывного дела, потому что стоял у истоков «взрывной лаборатории». Одни его взрывающиеся письма, пересылаемые по обычной почте, чего стоили! Он предложил не одно ноу-хау в этой деликатной области и получил не только боевые ордена, но и именные часы от Председателя КГБ. Он и сейчас помнил многие подробности тех лет, хотя давно вышел на пенсию и занимался «мирными взрывами». От прошлой жизни у него осталась двухкомнатная квартира на пятом этаже пятиэтажки без лифта, сгнившие «Жигули» шестой модели да переставший тикать, но оттого не менее дорогой подарок председателя. Еще – старые друзья. Последних осталось совсем немного.

– Как это на сторону? – удивился Каледин. – Во времена «развитого социализма» такое было невозможно.

– Возможно! – не согласился капитан. – Специальным письмом на имя председателя, за подписью министра обороны, Главное разведуправление Генштаба запросило секретную взрывчатку для проведения своей зарубежной операции. Согласно резолюции, указанное количество военным было выделено.

– А чем так хорошо это вещество или чем оно лучше пластида и семтекса? – поинтересовался Каледин, мысленно поблагодарив Петровича за помощь.

– Главное – это невыявляемость. По крайней мере в то время, когда не было таких приборов, как сейчас. Ну и мощностью тоже, – без запинки, как на экзамене, ответил Игнатов. – Пластит или «Си-4» хотя и мощнее тротила, но легко определяется обычными тестами на азот, а раз так, то для нелегальной переброски, например, авиарейсом, не годится. Новый состав превосходит пластит и «Си-4» по бризантному действию и мощности, но даже специально обученная собака не обратит на него внимания и не примет за взрывчатку. Ее можно было пронести в самолет вместо мыла или пачки пластилина.

– Хорошо, что Бен Ладен тогда не играл в политику, – усмехнулся полковник.

Опер перевел дух, а Каледин задумался. То, что «взрывной лаборатории» удалось идентифицировать активное вещество бомбы, было, конечно, хорошо и позволяло продвинуть следствие на шаг вперед. Но ни КГБ, ни ПГУ, ни даже СССР давно нет, и следователь или опер, имея на руках «положительное» заключение экспертизы, вряд ли с его помощью узнает что-то большее. Сколько ни бегай в поисках официальных следов взрывчатки. ПГУ давно превратилось в СВР и отпочковалось от ФСБ в самостоятельное подразделение, подчиняющееся лишь президенту. ГРУ сохранилось, но поменяло состав. Старые специалисты ушли кто куда – не сберегли вовремя кадры, теперь с кого спрашивать? Сверхсекретная некогда НИЛ-19, занимавшаяся изготовлением специальных взрывчатых веществ и специзделий на их основе, давно упразднена. Изменилась политика государства, и теперь бывшие перебежчики, предатели и отщепенцы могут спать спокойно на своих заокеанских виллах и строчить мемуары, нисколько не опасаясь взрывающегося письма… Ни Устинова, ни Андропова тоже давно нет, как и целой эпохи, в которой они жили и были значительными фигурами. Спроси сейчас любого школьника на улице, кто это такие, – не вспомнят. И вопрос последний: захочет ли хоть одно из выше перечисленных засекреченных ведомств по прошествии стольких лет копаться в архивах и что-то искать ради ответа на запрос?..

– Спасибо. Новости сыплются, как из рога изобилия. А чего ты там про ФБР говорил? – вдруг вспомнил полковник.

– А-а! – улыбнулся Игнатов. – Эксперт, Олег Петрович, мужик бывалый. Рассказывал, как в девяностых в Штатах произошел один любопытный «несчастный случай» с нашим перебежчиком. Предатель попросил у американцев политического убежища, а в порядке бартера сдал ФБР одного нашего «жирного» агента. Те перебежчика приютили, дали дом, работу какую-то подыскали, охраняли днем и ночью. И все бы ничего, да вот однажды дом этот взорвался вместе с хозяином. ФБР установило: взрыв отопительного котла в подвале.

– Ну и что тут такого? – удивился Каледин. – Мало ли домов из-за газа взрывается? Как говорится, гада бог наказал.

– Да ничего, – загадочно обронил оперативник. – Бог-то бог, только Петрович говорит, не было там никакого газа. И котлы летом не топят. Так что не бог предателя наказал.

Каледин понимающе улыбнулся.

– Ты вот что, – заговорщицки сказал он. – Быстренько подготовь письмо в СВР с просьбой оказать помощь и так далее. Упри, что секретная взрывчатка попала в руки террористов и с ее помощью убит сотрудник ФСБ и милиции.

– Сделаем, – понял задание Игнатов.

– Только «голое» письмо может долго гулять по инстанциям, – зная кабинетную бюрократию, предположил Каледин. – А дело важное и проволочек не терпит…

Полковник задумался и уставился на телефон.

– Можно, конечно, попросить Волкова подкрепить письмо звоночком. Но, думаю, это не сильно поможет.

Полковник вытащил записную книжку, отыскал номер своего старого приятеля, позвонил и попросил его об одной услуге.

– Лень, помнишь, ты говорил, что у тебя друг в СВР помощником директора работает?

– Да, Витя Колосов… – подтвердил друг.

– Он еще работает? – уточнил Каледин. – И вообще как – нормальный мужик?

– Нормальный и работает, – ответил Леня. – Или хочешь сказать: раз нормальный – чего же работает? А чего надо – хочешь амплуа поменять?

– Нам с тобой уже поздно что-то менять. Позвони ему, пожалуйста. Скажи, мы на их директора письмо одно важное «с фельдом» [17] отправим. Очень срочное. Пусть друг поможет пробить вопрос. А за нами, сам знаешь, не заржавеет!..

Приходится констатировать, что сейчас большее, чем когда-либо, значение для любого дела имеют личные связи. Ни один вопрос; даже служебного свойства, нельзя решить посредством одной переписки. Теперь все перемешалось, запуталось и усугубилось. КГБ распался на кучу самостоятельных подразделений, без единого руководства, единой политики и общих задач, зато со своими амбициями. Общение между ними не всегда бывает простым и результативным. И тут на помощь приходят личные связи.

– Конечно, позвоню, какой разговор! – выразил дружескую готовность помочь Леонид. – Не обещаю, что сработает, но позвоню. Номерок письма только дай.

– Как отправим, я тебе звякну…

Положив трубку, Каледин довольно подмигнул капитану:

– Ну вот видишь, лед тронулся – обещали помочь! Едва Игнатов вышел, зазвонил телефон оперативной связи, наполнив кабинет сочной металлической трелью.

– Каледин, – привычно представился полковник. В следующую же секунду он понял, что спокойный день на сегодня отменяется. Случилось то, чего он не ожидал. По крайней мере так быстро.

– Здравствуйте, Михаил Юрьевич! Это дежурный. Только что Исайкин сообщил, что Мурена вышел на Мотыля. Встреча назначена на тринадцать часов.

Измученные вчерашним днем, Ольга и Сухарик проснулись в девять часов. Сухарик никуда не торопился и мог бы проспать хоть до обеда, а вот Ольге к десяти нужно было быть на работе. Несколько дней отдыха, случившегося у нее из-за ремонтных работ в офисе фирмы, где она работала, истекли. Теперь девушке придется с головой окунуться в привычную деловую жизнь, лишь иногда прерываемую короткими «кофейными посиделками».

– Ты проснулся или будешь еще спать? – поинтересовалась Ольга, спрыгнув с кровати и ощутив прохладу пола.

– А что? – сонно спросил Сухарик, с трудом разлепляя слипшиеся веки.

После сна голова его была тяжеловата, а просыпаться решительно не хотелось. В светлом квадрате окна он увидел полуобнаженную Ольгу и полюбовался красотой ее тела с изящными изгибами бедер и стройными ногами. Проникшись острым желанием погладить эти плавные формы, парень сделал резкий выпад и схватил взвизгнувшую девушку за ноги. Он потянул ее к себе. Ольга упала на кровать, попав в крепкие объятия парня.

– Ой! – игриво вскрикнула она, выбираясь из приятного плена. – Отпусти! Ну, отстань!.. Мне же некогда!.. Вот сумасшедший!..

С трудом освободившись, девушка отошла на безопасное расстояние и настойчиво поинтересовалась:

– Тебе делать кофе или как?

– Делать, – потянувшись, ответил Сухарик. Собрав волю в кулак, он решительно сбросил с себя одеяло и поднялся.

День начался.

Быстро собравшись, Ольга приготовила легкий завтрак из бутербродов с колбасой и позвала Сухарика:

– Посиди со мной!

– Уже иду! – ответил он из ванной, заканчивая бритье.

Когда парень вошел в кухню, в ушах его белела несмытая пена. Девушка беззаботно рассмеялась и, взяв полотенце, исправила упущение.

После завтрака Сухарик проводил Ольгу на работу.

Ребята из бригады наружного наблюдения, томившиеся у соседнего подъезда в черной «девятке», мгновенно узнали девушку и вяло сообщили на контрольный пункт:

– Подруга Мотыля вышла из дома. Она нам нужна?

– Пусть кто-нибудь из ребят проведет ее до места, – ответил капитан Исайкин, заступивший полчаса назад на дежурство в фургон «Мерседес». – На всякий случай. И повнимательнее за Мотылем!

– Понято… – отозвалась рация и замолкла.

Из «девятки» вылез мужик с заурядной внешностью и, держась от Ольги на расстоянии, отправился ее сопровождать.

Прошло не слишком много времени. Сухарик уже подумывал о том, чтобы, дав волю лени, продолжить праздное возлежание на кровати… Но зазвонивший телефон выбил его мысли из колеи и отменил «ленивые» планы. Никаких звонков парень в это время не ждал. Если только Ольга звякнет. Но чего ей звонить? Поэтому с некоторой неохотой он поднял трубку и, понизив голос до неузнаваемости, настороженно ответил:

– Алло.

– Привет, это я! – прощебетала Ольга. – Чем занимаешься?

Только голос ее был немного странным, будто смазанным. Так бывает, когда мобильник GSM работает на пределе дальности, внося в голос хрипловатые «цифровые» оттенки.

– Ничем. Валяюсь на кровати! – ответил Саша.

Длинные гудки контрольных динамиков, доносившиеся словно из космоса, привели обитателей фээсбэшного фургона в состояние напряженности. Но последующий вопрос Ольги снизил накал страстей.

– Ну, ты лентяй! – усмехнулась девушка.

– Кстати, голос у тебя какой-то странный, – высказался парень.

– Наверное, простудилась.

– А ты что делаешь? – поинтересовался Сухарик.

– Работаю. Вот договорилась насчет тебя, – заинтересовала его девушка.

Оператор на «звуковом» компьютере, способном не только вычислить «подделку» голоса, но и очистить речь от паразитных шумов, нехотя отставил в сторону кружку с кофе и включился в работу. Голос Ольги он знал хорошо, поэтому абсолютно не рассчитывал на неожиданности. Оператор положил ладонь на мышь и, подтащив стрелку к окошку «Анализ», щелкнул кнопкой…

Через несколько секунд, прочитав однозначное заключение машины, «технарь» едва не вывалился из кресла.

– Мужики! Да это же Мурена! – возгласил он. – Голос «поддельный»! Исходные параметры идентичны…

По правде сказать, ни капитан Исайкин, ни сам полковник Каледин после вчерашних событий не ожидали скорого появления Мурены на горизонте. Однако что-то Заставило его поторопиться и снова выйти из тени. Отличавшийся крайней осторожностью, Пилат хотел окончательно убедиться в том, что Сухарик «чист» и к нему можно «подойти». В противном случае рушился весь заготовленный им план действий.

Пилат хотел знать наверняка.

Выходивший с ним на связь Гришин уже несколько раз давал понять, что «заказчик» проявляет беспокойство и торопит с результатом. Результат – это «живые» коды и транскодер или как компромисс что-то одно. Именно за них он платит деньги. Однако ни того, ни другого Пилат предъявить не мог, чем начинал вызывать законные подозрения в нечестной или двойной игре. А может быть, в выторговывании для себя лучших условий «контракта», ведь Верховскому и его службе безопасности было точно известно, что акция проведена успешно и предмет договора похищен.

Все это вызывало обоюдное беспокойство и возрастающую напряженность.

– Да-а?! Вот здорово! – обрадовался Сухарик. – Куда мне идти?

– Тебя будут ждать в тринадцать часов возле метро «ВДНХ»…

«Устойчивая привязанность к месту, – подумалось капитану Исайкину, слушавшему телефонный диалог. – То ли Мурена в том районе живет, то ли не хочет ломать психологическую установку „клиента“ на место встречи?»

– У какого выхода? – уточнил Сухарик. Ведь если место снова не будет оговорено, то ждать Мурену не придется. В этом случае он снова не явится на встречу и всего лишь проверяет, страхуется. Мурена очень осторожен, и вопрос о месте все расставит по местам.

– Стой на автостоянке перед гостиницей «Космос». Напротив электротоваров, – голосом Ольги сообщил Пилат. Позвонив парню, он ничем не рисковал , потому что достать его было невозможно.

Тревожным стуком в груди контрразведчиков отозвались притихшие на время сердца. Мурена придет! И на этот раз уйти ему точно не удастся.

– Они сами ко мне подойдут? – допытывался Сухарик, чтобы случайно не разминуться с работодателями.

– Да, менеджер тебя найдет, – объявила лже-Ольга. – Мне не перезванивай – я буду занята. Пока.

«Вот и подтверждение: менеджер и будет Муреной», – сообразил Исайкин.

Через несколько секунд последовало неутешительное сообщение «телефониста»:

– Звонок с мобильного с переадресацией! Абонента установить невозможно!

– Черт возьми! Что с радиоперехватом? – с последней надеждой спросил «техника» Исайкин.

Тот лишь плотно сжал губы и отрицательно покрутил головой. Мол, рад бы помочь, да не могу.

– Вот зараза! – бросил опер. – Все ниточки отрезал!..

Капитан Исайкин опустился на мягкое сиденье. Внутри все дрожало, как после мгновенного ускорения на беговой дорожке. Мотыль молодец, сработал как по написанному. Если бы он заартачился, то полетел бы под гору весь оперативный расчет. Все-таки право было начальство, когда приняло решение использовать Мотыля втемную. Только в этом случае достигается полная натуральность и реалистичность поведения агента. Иначе одно неверное слово – и Мурена соскользнет с крючка навсегда. Операция «Замена», на которую потрачено столько сил и государственных денежных средств, провалится, и кому-то придется за это отвечать.

Можно предположить кому. Цепочка выстраивается очень легко…

Капитан Исайкин приблизился к аппарату спецсвязи и снял трубку. Он звонил полковнику Каледину.

Холодный и влажный северный циклон сменился на сухой и мягкий южный. Легкий ветерок набегал на город, снимая напряжение с уставших за зиму улиц. Высокое солнце смотрело на землю сквозь голубое небо, наполняя ее настоящим теплом. Но, кажется, «атмосферные процессы» волновали сейчас лишь метеорологов. В окраинном районе Москвы разворачивались никак не связанные с погодой события, одним из фигурантов которых, по злому стечению обстоятельств, являлся Саша Калякин – паренек из рабочего квартала.

– Киев – Двадцатому! – рявкнула радиостанция.

– На связи, – подтвердился Исайкин.

– Объект пошел на прогулку, – сдержанно доложила торчавшая у дома «наружка».

Облаченный в летнюю футболку с короткими рукавами и джинсы, Сухарик вышел из подъезда и, наслаждаясь погожим днем, отправился в сторону метро. На экране компьютера он выглядел как неодушевленная спроецированная на цветную карту точка. Но именно за ее медленным движением наблюдал капитан Исайкин, укрывшись в белом оперативном фургоне.

– Понял. Сигнал наблюдаю. Понесло же его куда-то… – недовольно отозвался Исайкин. Капитан гадал: зачем Мотылю понадобилось выходить так рано, если до встречи времени предостаточно? Исайкин опасался, как бы Мурена не опередил их и, пока Каледин готовит захват на ВДНХ, не подошел к Мотылю «в нештатном режиме».