Кратер Циолковский

      - Наверное, - сказал Соколов. - Мы свернули в левый ход. Потом нас засыпало, и мы потеряли сознание. Очнулись уже здесь. Кстати - в этой пещере есть атмосфера. Можно свободно дышать.
      - Это в каком смысле? - спросил Чумак.
      - В самом прямом. Мы открывали скафандры.
      - У Володи баллон с кислородом пропал при обвале, - пояснил Сергей. - Вот он и дышал воздухом пещеры.
      - М-да! - растерянно сказал Чумак. - То-то я смотрю, тут есть рассеянный свет...
      - Но экспериментировать не советую, - заметил Соколов. Не забывайте, что это все-таки Луна...
      Володя был рад, что не пришлось рассказывать подробности всего, что произошло между ним и Андреем. И обманывать никого те пришлось - Сергей сам решил, что виной всему был обвал.
      - Не будем зря терять время, - сказал Соколов. - Давайте наметим план действий.
      - Андрей Федорович, - возбужденно заговорил Володя. - Вы заметили, что показывали наши индикаторы?
      - Видел и слышал. Эх, жаль, Дроздова здесь нет! Но меня интересует, куда так поспешно они скрылись. Я не говорю уже о том, что омы до сих пор не знаем - машины это или живые существа.
      - Между прочим, излучатель их абсолютно не берет, - заметил Чумак. - Даже не щекочет.
      - А я знаю! - радостно сказал Володя. - Этот Жук - только оболочка. А внутри сидит хозяин этой машины. Помните, марсиане Уэллса находились внутри громадных треножников?
      - Литературное аналогии здесь совсем не годятся, - возразил Чумак. - Но решать задачу нам всетаки надо. Я предлагаю пойти к этой стене. Уж больно она подозрительно выглядит...
      - Стойте, - сказал Соколов. - Туда мы еще успеем. Сейчас нам нужно вернуться к планетолету. Можно пройти назад этой дорогой?
      - Пройти-то можно, тут не заблудишься, - сказал Костров. - Но возвращаться сейчас...
      - Андрей Федорович! - жалобно воскликнул Володя.
      - Находки и открытия от нас никуда не уйдут, - настаивал Андрей. - Нужен лишь максимум осторожности. Поступим так. Сейчас мы все вместе пойдем к "Циолковскому". Там возьмем запасы кислорода - на всякий случай, передадим информацию о своих находках и вернемся. Надо же подумать о профессоре, добавил он шутливо. - Переживает там, бедный...
      У Володи слова командира никак не укладывались в сознании. Как это можно остановиться на пороге тайны, уйти, ничего толком не выяснив? Неужели остальные могут быть равнодушными?
      Конечно, все испытывали примерно то же, что и Никитин. Но космонавты никогда не забывали простое слово: дисциплина. И поэтому Чумак и Костров молча пошли за Соколовым. Володя тяжело вздохнул и последовал за ними, поминутно оглядываясь назад, где поблескивала гладкая серая стена.
      - Поомотрите-ка, Володя, - сказал Соколов. - Вам ничего не напоминает эта яма?
      Неподалеку от стенки пещеры в каменном полу чернело неровное отверстие. Андрей осторожно приблизился к нему, опустился на колени и посветил фонарем в глубину.
      - Так и знал, - довольно заявил он. - Внизу - та самая ловушка, где мы недавно были.
      - Мне теперь все ясно, - сказал Володя. - Нас затащили в верхнюю пещеру такие же Жуки. Значит, они способны бегать и по отвесным стенам. И все-таки - для чего они это сделали?
      Но Соколов не собирался рассуждать на эту тему. Он распорядился идти быстрей.
      Космонавты смогли дойти только до первых колонн. Внезапно, точно возникнув из пустоты, перед ними появились четыре Синих Жука. Володя совершенно ясно увидел, что один из них легко сбежал с потолка пещеры. Люди остановились. Жуки стояли, покачиваясь своими грушевидными телами, мигали сиреневыми огоньками.
      - Не выпускают, - усмехнулся Сергей. - Эй, дорогу!
      Он шагнул вперед, но в тот же момент все четыре Жука бросились на космонавтов. Мгновенно выросшие щупальца плотно оплели скафандры. Жуки, как по команде, добежали почти до самой серой стены, аккуратно опустили свои ноши, спрятали щупальца и снова скрылись.
      - Чертовщина какая-то, - смущенно улыбнулся Соколов. Вот и распоряжайся в такой обстановке...
      - Молодцы! - радостно сказал Володя. - Они решили нас просто не выпускать, пока мы не разгадаем все их секреты. Какие умницы!
      - Что ж, вынуждены уступить силе, - сказал Соколов. - Останемся здесь.
      - Придется, видно, профессору поскучать, - засмеялся Костров. - Не простит он нам этого, ох, не простит...
      - А вам не кажется, - спросил Чумак, - что нас усиленно тычут носами в эту стенку? У меня нет таланта Шерлока Холмса, но я ручаюсь - это неспроста.
      Андрей медленно водил фонарем, разглядывая стену. Казалось, что она отсекает часть пещеры и тянется во все стороны далеко за ее пределами. Нет ни малейшего намека на щели, трещины. Совершенно однородная, похожая на отшлифованный камень, стена в то же время нб была каменной. Каждый из космонавтов, не сговариваясь, подумал именно так.
      - Интересно, из чего она сделана? - спросил Чумак. Он подошел к стене, протянул к ней руку.
      - Осторожней, - остановил Андрей.
      - А что? Не ударит же меня током...
      - Все может быть. Эта стена искусственного происхождения. И построили ее разумные существа.
      - Правильно! - горячо поддержал Володя.
      - Это напоминает сказку, - усмехнулся Костров. - Поэтому и будем действовать, как в сказке.
      Отступив на шаг, он торжественно произнес:
      - Сезам, откройся!
      - Сережа, ты явно впадаешь в детство, - сказал Чумак. - Я боюсь, что на тебя подействовало...
      Он недоговорил. Там, где только что была непроницаемая стена, вдруг образовалось широкое отверстие овальной формы. Человек мог бы пройти в него, даже не наклонясь. За этой "дверью", появившейся словно по шутливому приказу Кострова, виднелся короткий коридор ослепительной белизны. Он был совершенно пуст.
      - Что-то вроде научной станции, построенной Пришельцами, - уверенно ответил Чумак. - Я думаю, это сооружение имеет выходы и на поверхность. Мы ведь тоже ищем для своих станций лунные пещеры...
      - А что, если перед нами... чужой звездолет? - задумчиво сказал Костров. - Он загораживает своим бортом выход наружу. И сейчас его хозяева просят нас к себе.
      - Чепуха! - возразил Алексей. - Если бы тут действительно жили Пришельцы, они давно постарались бы установить контакт с людьми. Хотя бы с той же экспедицией Туманова. Даже на ту сторону могли бы перебраться.
      - А если они лишены возможности покинуть свой корабль? Ты же видишь, Жуки не удаляются от пещеры? Мы столько дней искали безрезультатно!
      - Спорить будем потом, - сказал Соколов. - Сейчас нужно действовать. Кто хочет войти туда?
      - Я! - разом ответили все трое.
      - Хорошо. Идем вместе. Знаю, - это риск. Но оставаться кому-то снаружи тоже опасно. Что там нас ждет - еще неизвестно. А здесь реальная угроза. Я уверен, что Жуки продолжают сейчас следить за нами. И очень трудно сказать, что они предпримут...
      Четыре человека один за другим шагнули в молочную глубину коридора. "Сейчас дверь закроется", - подумал Володя. Он оглянулся, и сердце тревожно замерло. На месте двери была гладкая стена.
      Люди очутились в нешироком коридорчике, залитом ровным, приятным светом, который равномерно исходил отовсюду. При таком странном освещении теней почти не было, и скругленные углы помещения различались с трудом. Володе даже показалось, что они топали внутрь большого белого шара.
      Соколов, идущий впереди, остановился, но тотчас же стена перед ним мягко растянулась. Открылся новый коридор, только гораздо длиннее и залитый нежным голубоватым светом.
      - Честное слово, как в сказке! - сказал Сергей шепотом, словно был в музее. - Заколдованный дворец налицо. Не хватает только какого-нибудь зверя лесного, чуда морского...
      - Подожди, будет и чудо, - заверил Чумак.
      И чудо произошло. В стене коридора распахнулась новая дверь. За ней была небольшая комната, уставленная какими-то цилиндрическими и круглыми аппаратами. Но разглядывать их космонавты не стали. Не веря своим глазам, смотрели они на фигуру, стоящую посреди комнаты. Перед ними был человек.
      Они ожидали увидеть новых Синих Жуков. Надеялись на встречу с Пришельцем в серебряной одежде, которого описал Соснин, Но меньше всего рассчитывали они столкнуться с самым обыкновенным земньш человеком.
      Это был мужчина среднего роста, с длинными светлыми волосами на непокрытой голове, с маленькой растрепанной бородкой. В больших голубых глазах застыло бесконечное изумление. На носу очки в простой железной оправе. Одежда человека в иной обстановке могла бы вызвать только улыбку. Кургузый старенький пиджак неопределенного рыжего цвета, черная косоворотка, заплатанные брюки, заправленные в кособокие сапоги. На широком солдатском ремне, которым перетянут пиджак, висит кобура револьвера.
      Несколько секунд продолжалось молчание. Потом Володя шагнул вперед, откинул стекло шлема и громко сказал:
      - Здравствуйте, Платон Журко!
      Письмо в Мурманск
      "Очень виноват перед тобой, Нина. Еще тогда, после нашего последнего разговора, я дал себе слово как-то загладить совою вину. Это письмо - первая попытка. Ты больше других имеешь право узнать первой о подробностях удивительных открытий, к которым прикоснулся и твой покорный слуга...
      Мир уже знает главное. Стучат, захлебываясь, телетайпы, летят в эфире сообщения, переверстываются полосы газет. Честное слово, сам себе завидую...
      Не подумай, что рисуюсь, стараясь набить себе цену. Нет, Нина, я вce такой же. Беру пример с Чумака, который не зазнается ни при каких обстоятельствах. К тому же раскланиваться перед публикой мне будет просто некогда. Работы тьма. Даже это письмо пишу в коротком антракте между двумя репортажами.
      Когда я поставлю последнюю точку, эти листки будут вложены в почтовую машину нашего Центра Связи. Через несколько минут Мурманский почтамт примет сигналы Лунограда. Фотоавтомат изготовит копию моего письма, заклеит ее в конверт, который затем попадет в трубу пневматической почты и будет доставлен тебе домой. Как видишь, послать письмо за четыреста тысяч километров очень и очень просто. Пишу об этом потому, что не уверен - читала ли ты о почтовой космической связи. Дело новое, о нем многие еще не знают...
      Словом, я надеюсь, что ты будешь читать эти строки уже через час-полтора. И, наверное, перед тобой будет лежать сегодняшняя "Комсомолка" с моим первым репортажем. Заканчивается он рассказом о том, как мы обнаружили в районе кратера Циолковский чужой звездолет, а в нем - живого и здорового человека, Платона Сергеевича Журко.
      Не хочу повторяться, и поэтому полностью опускаю все события, которые предшествовали этой удивительной встрече. О них ты прочитаешь в газете. Подробности, не попавшие на газетные страницы, расскажу при встрече. Надеюсь, что увидимся мы в Москве. Всех родственников Платона Сергеевича, конечно, пригласят на встречу с ним.
      Итак, мы совершенно неожиданно встретили в глубине лунной пещеры человека. Костров потом рассказывал, что у него даже мелькнула мысль - а не видим ли мы лишь объемное изображение, не испытываем ли нечто вроде полного "эффекта присутствия" при давно минувших событиях. Но первое же прикосновение к доктору убедило, что перед нами - настоящий живой человек.
      Сама понимаешь, он изумился не меньше нашего. Ему даже стало плохо, и Сереже пришлось раскрыть свою медицинскую сумку. Мы тут же решили: надо как можно быстрее доставить Платона Сергеевича на наш корабль. Осмотр помещений - их назначение еще оставалось для нас секретом - можно будет произвести и позднее. С первой же минуты, едва мы увидели доктора, каждый из нас твердо поверил, что ни Синие Жуки, ни другие обитатели пещеры не причинят нам вреда. Дальнейшие события показали, что мы не ошиблись.
      Соколов приказал Кострову и мне оставаться около доктора, а сам вместе с Чумаком пошел к выходу. В глубине души я боялся, что закрывшаяся за нами дверь больше не раскроется. Но едва Соколов приблизился к белой стене, перед ним распахнулось овальное отверстие. Андрей Федорович сказал, что они вернутся через полчаса со скафандром для доктора. Наши товарищи переступили порог, и стена "сжалась" за ними, стала такой же гладкой и однородной, как прежде. Наконец, Платону Сергеевичу стало лучше. Он начал разговаривать с нами. И знаешь, что его больше всего поразило? Мой ответ на вопрос, какой сейчас год. Оказывается, доктор до встречи с нами считал, что прошло всего чуть больше суток с тех пор, как он покинул Землю. Он просто-напросто проспал более чем полвека - а точнее сказать, находился в состоянии анабиоза.
      Но расспросить никаких подробностей я не успел. Первое интервью с человеком из прошлого (ручаюсь, ничего подобного в истории журналистики не было!) прервалось на полуслове. В конце коридора все так же мягко и внезапно раскрылась повальная дверь, и навстречу нам шагнули четыре фигуры в скафандрах. Это были наши товарищи.
      Соколов и Чумак не успели добраться даже до выхода из пещеры. Помешали им не Синие Жуки. Они, умницы, на этот раз даже не показались, будто понимали намерения людей. Совершенно неожиданно Соколов и Чумак увидели Эдуарда Васюченко и Гришу Гуридзе - ребят из Лунограда. Оказывается, на базе было получено сообщение Дроздова о том, что мы вошли в пещеру и не подаем о себе вестей. Лунолет, пострадавший во время спасения американского инженера, к этому времени был уже в полной исправности, и Бороздин распорядился немедленно направить его к нам - на выручку. Хоть помощь уже и не требовалась, прибытие машины оказалось очень кстати. Нашим не пришлось возвращаться к "Циолковскому", потому что предусмотрительный Васюченко прихватил даже не один, а два запасных скафандра и десяток баллонов кислорода.
      Платона Сергеевича наскоро инструктировали, обрядили в скафандр, и все мы благополучно вышли наружу. Гуридзе чуть не плакал - так хотелось ему осмотреть постройку Пришельцев. Но Соколов, конечно, не позволил, сказал, что всему свое время.
      Не буду описывать, как мы добрались до планетолета, как встретил твоего прадедушку Дроздов. Скажу только, что при виде нашего гостя профессор даже забыл высказать многочисленные упреки в наш адрес, которые заготовил за время затянувшегося ожидания. И первое, что потребовал Виктор Иванович от доктора - подробно рассказать обо всех своих приключениях. Я, жонечно, постарался не упустить случая. То, о чем сообщил нам Платон Сергеевич, застенографировано - слово 'в слово. Посылаю мою запись. Правда, она литературно не обработана, но это даже интереснее. Ты будешь как бы слушать своего прадеда. Я опустил только повторы, часть междометий и незаконченные фразы. Учел возбужденное состояние доктора и ввел этакий коэффициент спокойствия. А в остальном - изменений никаких.
      Рассказ доктора,
      "Не беспокойтесь, пожалуйста, я ничего не забыл. Сами посудите, разве выветрятся из памяти события вчерашнего дня? А я, хоть убейте, никак не могу представить, что проспал столько лет. Не укладывается, честное слово! Знаете, товарищи, не могу отделаться от мысли, что мне все это снится. Так и кажется, проснусь - и снова увижу себя в тайге... Кстати, я правильно говорю - товарищи? У вас сохранилось это обращение? Вот и хорошо. Чудесно! Товарищи... Милые вы мои... Извините, я волнуюсь. Хоть старикам болтовня? простительна. А мне сейчас сто четыре года, верно? Вот и не верь после этого в чудеса...
      С чего же мне начать? Говорите, вы нашли записки нашего комиссара. Ах, Дима, Дима, какой хороший был человек! Не пришлось нам больше встретиться... Да. Ну что ж, моя задача упрощается. Буду рассказывать с того момента, как я подстрелил своего бывшего пациента. Исправил, так сказать, прошлую ошибку. Значит, выстрелил в этого подлеца и, конечно, выдал себя. Знаете, об одном только пожалел: Диму под удар поставил. Он ведь такой, в беде товарища не бросит. Начнет стрелять с дерева - и все, снимут его оттуда пулей... Потому я и помчался в кусты, сломя голову. Бегу, а сам думаю: хоть бы погнались все за мной, ушли от того места, где был комиссар. А вокруг - вжик, вжчж! Пришлось спрятаться за дерево, иначе подстрелили бы, как рябчика.
      Дима Соснин, наверное, описал тот странный крик, который вдруг послышался за моей спиной. Даже со всеми подробностями? А я, верите ли, не очень и удивился. Нервы до того были взвинчены, что новое просто не воспринималось. Вам, конечно, не приходилось бывать под пулями, верно? И не советую. Хоть и считали меня в отряде человеком не робкого десятка, но вам я признаюсь. Трусил всегда во время перестрелки отчаянно. Душа в пятках сидела. И так трудно было с собой бороться, что другой раз ничего вокруг не замечал...
      Словом, прошло не меньше минуты, пока крик достиг моего сознания. Оборачиваюсь - мать честная! Лежит в нескольких шагах от меня человек. Хочет подняться и не может. Глаз у меня, сами понимаете, наметан, раненого за версту отличу. Я подумал, что это авиатор. Почему? Да просто другое объяснение в голову не могло прийти. Одежда на нем странная, сделана вроде из оберток от шоколада, на голове круглый шлем. А за кустами, откуда он появился, виднеется что-то похожее на воздушный шар. Вот у меня и мелькнула мысль: занес ветер в наши края авиатора из чужой страны, а тут его и подранили. Такая злоба у меня на казаков поднялась! Думаю, человек ради науки жизнью рисковал, а вы в него стрелять? Ах вы, бандиты этакие! И сразу весь мой страх - как рукой. Подскочил к лежащему человеку, нагнулся над ним. Одно меня поразило - не было у него лица. Ну ничего похожего. Будто не голова, а круглый, надутый мяч этакого голубоватого цвета. Но особенно удивляться было некогда. Одна думка колотится - надо его подтащить к шару.
      Подхватил я его - и сам себе не верю... Весу в этом человеке меньше пуда, хотя он на голову выше меня. Ничего не могу понять! Пронес его с десяток шагов, а он вдруг легко так вырывается у меня из рук, становится на ноги. Только за плечо мое поддерживается. И слышу - опять кругом пули вжижают. Тогда мой раненый поднимает какую-то круглую коробочку и начинает ею водить перед собой. Смотрю, казаки один за другим в землю носом. У меня так ноги и подкосились. А этот человек мне рукой на свой шар показывает - проводи, дескать. Поднял его снова на руки, понес. Пробрался сквозь кусты и опять остолбенел. Какой там воздушный шар! Что-то новое, никогда не виданное. Громадный серый купол, на конце острый. Будто с церкви его сорвало. Совершенно сплошной, ни шва не видно. А материал, из которого он сделан... ну, знаете, как мышиная шкурка. И пока я ломал голову, что это может быть, в стенке раскрылось отверстие. На гладком месте, прямо как по щучьему велению. Раненый мне опять рукой - помоги войти. А меня словно кто в спину подталкивает. С одной стороны, любопытно, а с другой - не очень-то приятно ожидать, что в тебя вот-вот могут выстрелить. Тут куда угодно будешь рад спрятаться... Вошел - за дверями короткий пустой коридорчик. Точно такой, как вы видели. И гляжу, дверь закрылась, будто ее и не было.
      Мне и страшно, и любопытство разбирает пуще прежнего. Куда я попал, что это за непонятный человек, как он в тайге очутился - ничего разобрать не могу. И Дима беспокоит. Как он там, бедняга? Может, от казаков один отбивается, а я сюда забрался... И понесла же его нелегкая на это дерево! Ведь могли бы быть здесь вместе...
      Простоял я в коридорчике несколько минут. Спутник мой к стенке привалился, сидит. Ни звука неслышно. Тут только я разглядел, что прямо посреди груди у него круглая дырочка от пули. Но крови не видно. Стою и думаю - как же это я его перевязывать буду? Ни бинтов, ни медикаментов, все в селе осталось. Плохо окажется, если у него нет никаких лекарств.
      Да, забыл сказать еще об одном. Пока я был в этом коридорчике, чувствовал себя как-то странно. И щекочет меня что-то, и покалывает, а в глазах огоньки мельтешат. Потом все прекратилось. И сразу же распахнулась в другой стене новая дверь.
      Помог я подняться раненому, перетащил его через порог. Дверь закрылась. Очутились мы в небольшой голубой комнате. Потолок куполом, ровный, блестящий. В углу что-то наподобие конторки. Только сделана она не из дерева, а из чего-то похожего на слоновую кость. Кроме того, в комнате стояли три скамейки, только необычной формы и что-то вроде кресла перед конторкой. Больше ничего - гладкие стены, гладкий пол. Ни окон, ни дверей не видать.
      Мой раненый добрался до кресла, сел в него. А мне на скамейку показывает. Делать нечего, присел я в сторонке. А он поводил руками над конторкой, и вдруг в комнате стало совсем темно. Огляделся - верите ли, зубы чечетку стали выбивать. Показалось мне, что сижу в пустоте. Куда ни глянь - черное небо и тысячи звезд. В одной стороне, где-то внизу и сбоку, солнце. Косматое, ослепительное. А впереди - громадный голубой шар. Присмотрелся я к нему, и глазам не верю. Батюшки, думаю, да это же наша Земля! Только не такая, как на глобусе, а словно покрытая белой пеной и как бы обломанная с одной стороны. И быстро-быстро уменьшается в размерах, прямо на глазах. Кажется, будто улетаю от нее с огромной скоростью.
      Все, думаю, бредить начал. Даже за руку себя ущипнул. Потом присмотрелся - вижу под собой скамейку, человека в серебряной одежде, который сидит на том же месте. И понял я, что стены комнаты вдруг стали прозрачньими. А раз так... страшно подумать. Неужели и вправду лечу среди звезд? Стыдно говорить, но тогда я вдруг серьезно поверил в чертовщину. Показалось мне все это слишком нереальным, чародейством каким-то. Смешно - медик, партизан, большевик в сказки поверил. Но не знаю, как повели бы себя на моем месте другие, пусть даже самые закаленные материалисты. Короче говоря, закрутилось у меня все перед глазами, и я как стоял, так хлопнулся на пол.
      Когда опомнился, Земли над головой уже не было. Зато под ногами висел другой шар, еще большего размера. Его я узнал сразу - Луна. Когда-то, еще студентом, увлекался астрономшей, часами сидел у телескопа. Знал даже немного лунную топографию. Но тут смотрю - не могу найти ничего знакомого. Исчезли куда-то моря, океан Бурь, привычные кратеры. И вдруг осенило - да это же обратная сторона! Первому из людей довелось мне ее увидеть...
      Пожалуй, после этого и началось мое просветление. Я начал рассуждать трезво. Не буду повторять ход своих умозаключений. Окажу только, что пришел к правильному выводу: я оказался невольным пассажиром межпланетного корабля. Переселился, так сказать, из грешной действительности прямо в фантастический роман...
      И когда я все это понял, сам поразился своей дерзости. Прямо скажу. Если бы я во время перестрелки хоть на минутку предположил, что передо мной гость из иного мира, вряд ли бы осмелился не то что войти в его корабль - приблизиться к нему. Но, пожалуй, все получилось к лучшему.
      Вас, конечно, интересуют не мои переживания. Но я хочу только объяснить, почему так и не подошел к раненому. Испытывал перед ним, можно оказать, суеверный трепет.
      Интересно, что ощущения полета, быстрого движения у меня ни разу не возникло. Бели бы я с самого начала закрыл глаза, мог бы поклясться, что мы так и не покидали Землю. А если иногда голова и начинала кружиться, то только от впечатлений...
      Потом меня окружила темнота. Солнце куда-то исчезло, Луна утонула в непроглядной мгле. Я видел лишь бархатное небо и множество далеких неподвижных звезд. А еще через несколько минут часть звезд заслонили черные зубчатые тени. Я понял, что мы опустились на Луну.
      И знаете, почему-то я успокоился. Вдруг появилась твердая уверенность: о Луне люди знают очень мало. Нет воздуха, нет воды, днем адская жара, а ночью адский холод... Все это, может быть, и так, но эти сведения относятся к ее поверхности. А что делается глубже, в лунных недрах? Может же быть такое: существует целая система пещер, в них есть вода и воздух, постоянная температура, подходящая для жизни. И живут там лунные жители, селениты. Вдруг Уэллс, сам того не подозревая, оказался близким к истине?
      Стены снова стали непрозрачными, комнату залил ровный, уютный голубоватый свет. Я посмотрел на хозяина удивительного летательного аппарата. Так вот, думаю, какие они есть, хозяева Луны!
      Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что ему очень плохо. Он сидел, бессильно опустив круглую голову без лица, уронив длинные руки. И вдруг заговорил. Слова были звучные и совершенно непонятные. Несколько раз его голос срывался на шепот. Казалось, он обращался не ко мне, а к кому-то невидимому. Не знаю почему, но мне подумалось, что он сообщает свою последнюю волю, произносит завещание.
      Последние слова селенит произнес еле слышно. Он качнулся вперед и упал, стукнувшись головой о конторку,
      Наступила, такая тишина, что я слышал, как стучит мое сердце.
      Наконец я набрался смелости, подошел к селениту, осторожно потрогал его за плечо. Одежда была очень тонкой, но прочной, приятно шуршала в пальцах. Под ней чувствовалось упругое тело. Только голова была очень твердой, как кость. Конечно, это какой-то колпак. Странно только, почему он непрозрачный...
      Неожиданно по телу селенита пробежала резкая судорога, и он замер. Конец! И прежде чем я собрался с мыслями, двери распахнулись, и в комнату, к моему великому ужасу, вбежали два страшных животных. Это были те, которых вы называете Синими Жуками.
      Один подскочил к умершему селениту, схватил его гибкими лапами, которые выросли из его тела. А другой таким же манером бросился на меня. Не скрою, мысленно я попрощался с жизнью. Но Жук держал меня очень аккуратно, я не почувствовал ни малейшей боли. Не успел глазом моргнуть, как он побежал со скоростью доброго рысака. Миновал первый коридорчик, промчался сквозь темноту, снова оказался в длинном голубом коридоре. Вы были в нем, знаете. Только входили и выходили вы через противоположную дверь, которая ведет в пещеру.
      Умершего селенита я так больше и не видел. Куда его спрятали Жуки - понятия не имею. Я думал, что встречу других, его товарищей, но этого не случилось. Примерно через час мне пришлось убедиться, что, кроме меня и нескольких Жуков, в помещении нет ни одного живого существа.
      Я обошел все комнаты и коридоры чудесного лунного дворца. Двери раскрывались передо мной, кроме тех, что вели наружу. Не буду описывать, что я видел - сами все осмотрите. Тем более, что я из увиденного понял очень немногое...
      Наконец я устал и присел отдохнуть на мягкую скамейку. Наверное, сказались усталость и нервное напряжение. Глаза сами собой закрылись, и я задремал.
      За все, что было дальше, поручиться не могу. Сквозь сон мне казалось, что меня опять подхватил Синий Жук, затащил в какую-то крошечную коморку, где меня долго и внимательно разглядывал кто-то невидимый. Знаете, бывает такое состояние, когда ощущаешь на себе чей-то пристальный взгляд. А потом два Жука ловко раздели меня догола. И последнее, что я помню, - меня опускают в теплую ванну, погружают с головой в воду. Но я ничуть не задыхаюсь. Чувствую сладкую истому, потом - глубокий, непробудный сон.
      Проснулся я внезапно, словно мне кто скомандовал. Сначала долго не мог понять, где нахожусь. Лежу внутри большого пустого цилиндра, сделанного из податливого неизвестного материала. Одежды на мне нет. Прошло немало времени, пока постепешно, с трудом припомнились все события вчерашнего, как я считал тогда, дня. Цилиндр с одной стороны был открыт. Выбравшись наружу, я нашел всю свою одежду, сапоги, наган. Оделся, привел себя в порядок. Потом сделал несколько шагов и... увидел вас. Теперь, думаю, вам понятно, почему я, попросту говоря, обалдел, услышав, сколько прошло лет. Согласитесь, такие вещи сразу постичь очень трудно..."
      Таково, Нина, продолженке истории, которую мы прочитали в рукописи Соснина. Я умышленно обрываю рассказ доктора на этом месте. Дальнейшая беседа не представляет для тебя особого интереса. Сама понимаешь, мы могли рассказать Платону Сергеевичу гораздо больше, чем он нам. Кое в чем его пришлось даже разубеждать. Он ведь думал, что Космонавт - это житель Луны, что Жуки - прирученные лунные животные и так далее. Словом, вопросы и ответы продолжались еще часа два. Они записаны на пленку, и как-нибудь я тебе ее прокручу.
      Расскажу лучше о другом. О результатах наших исследований. Должен тебя сразу предупредить. У нас пока больше догадок, чем разгадок. Но, видимо, понадобятся годы, чтобы ученые сумели подобрать ключи ко всем нашим находкам...
      Выводы, к которым мы пришли, такие. В 1908 году к Земле приблизился космический корабль, прилетевший от одной из ближайших звезд. (Дроздов считает, что это - тау Кита). В пути произошла катастрофа, причины которой мы не смогли понять. Почти весь экипаж погиб. Оставшиеся в живых Космонавты сумели посадить звездолет на обратной стороне Луны, в районе кратера Циолковский. Думаю, не стоит объяснять, почему они выбрали Луну, а не Землю. Неизвестная планета, окруженная плотной атмосферой, гораздо опаснее, чем маленький спутник. Вскоре после посадки несколько Космонавтов решили произвести разведывательный полет к Земле на вспомогательной ракете. Почему-то они очень спешили и, очевидно, рискнули лететь на не совсем исправном корабле. Но разведка окончилась трагически. Почти у самой поверхности Земли двигатели ракеты взорвались. Это случилось 30 июня 1908 года. Ты, конечно, уже догадалась. Знаменитый, загадочный Тунгусский метеорит и был той самой ракетой-разведчиком.
      На звездолете остался всего один Космонавт. Но он не был одиноким. Уцелела Большая Логическая Машина, управляющая кораблем, Искусственный Мозг, созданный нашими братьями по разуму. Авария не причинила вреда и Синим Жукам - эффекторам Мозга, которые были как бы его руками. Сам обреченный на вечную неподвижность, Мозг тем не менее мог производить тысячи всевозможных работ, отдавая свои приказания Жукам и получая от них сведения - короче говоря, поддерживая обратную связь. Кроме того, как выяюнилоюь. Мозг обладает способностью видеть сквозь стены в пределах своего кopaбля. Недаром и нам, и доктору все время казалось, что мы находимся под чьим-то непрерывным наблюдением!
      Мы установили, что радиус действий эффекторов составляет около двух километров. Дальше они уходить не могут, потому что прервется радиосвязь с Мозгом. Мы насчитали на корабле и в его окрестностях двадцать шесть Жуков, но вполне возможно, что их еще больше. Жуки старательно избегают встреч с нами. Очевидно, они получили сейчас такую команду...
      Возвращаюсь к истории чужого звездолета. После гибели разведчиков прошло одиннадцать лет. За это время Жуки восстановили вторую разведывательную ракету - точнее говоря, гравиплан. Сам звездолет подняться не мог, потому что повреждения двигателя оказались нейоправимыми. В 1919 году последний Космонавт полетел к Земле. Он должен был лететь caм Жук, не имеющий связи с Мозгом, был бесполезной игрушкой и поэтому не мог заменить разумное существо.