Каролина - Я тебя найду

— Портшез? Нет. Вдруг снова начнется землетрясение. Я не хочу, чтобы носильщики вывалили меня на мостовую! Но вы можете нанять нам извозчика, молодой человек. Если, конечно, их можно найти! — И она жестом указала на пыль, поднятую упавшими с дымовых труб кирпичами.

— Мне надо вернуться домой! — сказала Кассандра. — У нас, наверное, вся посуда разбилась. И боюсь, что с моего туалетного столика тоже все упало.

Лэнсу Ривертону удалось остановить извозчика и, посадив леди Стенхоуп и ее дочь, он предложил Кассандре проводить ее до дома. Попрощавшись с леди Стенхоуп и ее дочерью, Кассандра направилась в сторону своего дома.

Лэнс Ривертон немного слукавил, он стремительно выбежал из лавки потому, что его поразила красота Кассандры. Только что приехав в Лондон, он впервые увидел ее и был потрясен. Чтобы произвести на нее впечатление, он стал рассказывать ей о своей знатной тетке, о ее элегантном доме. Кассандра видела, что нравится Лэнсу, понимала она и то, что такой обаятельный поклонник наверняка заставит Тони ревновать. Так оно и случилось. Оба молодых человека наперебой добивались ее внимания, а она, словно решив наказать Тони за попытку навязать ей быстрое замужество, уделяла им равное внимание.

— Смотри, это приведет к неприятностям! — предостерегла Кассандру одна из ее подруг, Долли Эллерби, в день, когда Кассандра праздновала свое семнадцатилетие. — Тони считает тебя своей невестой.

— Чепуха, я не давала Тони согласия!

— Но он всем говорит, что ты дала его! — Долли тряхнула янтарного цвета локонами. — Разве ты не заметила, что в последнее время у тебя стало меньше поклонников? Тони их отпугивает. Так что будь осторожнее!

Долли была умной девушкой, и ее предсказания часто сбывались, но юная и бесшабашная Кассандра не вняла ее предостережениям. Более того, когда три дня спустя она услышала, что на следующий день на рассвете состоится дуэль, она только рассмеялась.

— Не может быть! — воскликнула она. — Они оба не любят фехтовать. Мать Лэнса приказала выбросить из дома все шпаги после того, как ее брата убили за границей, а Тони и гуся не зарежет! И потом, — пожала она плечами, — с чего бы им из-за меня сражаться? Наша с Тони помолвка ненастоящая, а с Лэнсом я на прошлом балу протанцевала всего три танца.

— А потом кокетничала с ним на террасе, — напомнила ей Долли, которая и принесла это неприятное известие.

— Я не кокетничала! Ну… может, и кокетничала, но это не повод, чтобы Тони с Лэнсом попытались заколоть друг друга.

— А они считают, что повод есть. И сегодня утром в клубе Тони Данн бросил в лицо Лэнсу Ривертону перчатку, и Лэнс выбрал пистолеты. Они встречаются завтра на рассвете под дуэльными дубами в парке лорда Клопертона, на северной окраине города. Это, конечно, глубокая Тайна, но я все выведала у Неда, — добавила она, гордая тем, что ее жених не может ни в чем ей отказать.

Кассандра оправила свое любимое белое бархатное платье. Ей казалось верхом нелепости, что кому-то могло прийти в голову сражаться из-за нее на дуэли. И все же…

— Может, Нед знает и то, где они сейчас, — насупившись, сказала она. — Я не видела их обоих весь вечер. Отец настаивает, чтобы меня сопровождал Робби.

Но Нед этого не знал, и за весь вечер Кассандре так и не удалось выяснить, куда запропастились ее поклонники было похоже, что оба они исчезли. Она готова была покинуть бал и отправиться на их поиски, но Робби убеждал ее, что сам попытается отговорить молодых людей от дуэли. Кассандра рассудила иначе: она вернется домой, а потом незаметно убежит, найдет извозчика и поедет домой к Тони. Она нисколько не сомневалась, что ей удастся убедить его извиниться. В крайнем случае она готова была согласиться на долгую помолвку…

Именно этим были заняты мысли Кассандры, когда Робби вез ее домой. Рассеянно отвечая на его осторожные вопросы, она не замечала, как пристально смотрит на нее спутник, как тепло звучит его голос, когда он обращается к ней. Робби оставалось только сожалеть, что он, увы, не молод и не может добиваться любви этой чудесной девушки, такой прямодушной и поразительно красивой. Он представлял ее смеющейся на вересковых пустошах или на берегу моря, с сияющими от счастья глазами, с развевающимися на ветру чудесными волосами. Но он решил не давать воли воображению, чтобы не потерять голову от этого юного создания, которое ему доверено опекать.

Когда они вернулись на Гроевенор-сквер, Роэна дома не было. Кассандра не догадывалась, что его отсутствие не случайно: он мог еще смотреть на дочь днем, но вечером, когда при свете свечей ее волосы казались темнее и меняли цвет глаза, ему начинало казаться, что на него смотрит Шарлотта — и тогда его вновь начинало мучить раскаяние. Если бы он тогда не оставил ее в Альфаме…

Дождавшись, когда Робби поднимется наверх, Кассандра направилась в библиотеку, отыскала дуэльный пистолет отца и, убедившись в том, что он заряжен — а вдруг на нее нападут грабители или еще какие-нибудь темные личности, — пошла к выходу. У двери Кассандра задержалась. Она вспомнила, что у горничной есть дурная привычка не закрывать двери комнат после уборки. Не годится, чтобы ее отец, вернувшись домой, застал ее дверь открытой!

Она поднялась наверх, стараясь топать каблучками — на тот случай, если Робби слушает, идет ли она спать. Дверь ее комнаты оказалась закрытой.

Кассандра уже собиралась повернуть обратно, когда в ее спальне раздался какой-то звук. Нахмурившись, она спрятала пистолет в складках бального платья и распахнула дверь.

В ее комнате стояла Феба!

Кассандра быстро вошла к себе и закрыла дверь.

— Отец знает, что ты здесь?

— Нет. Меня впустила кухарка.

— Он искал тебя по всей Англии.

— Знаю. — Феба говорила совершенно спокойно. — Но я не была готова с ним встретиться.

— А теперь ты готова? — не в силах скрыть иронию, спросила Кассандра.

Она заметила, что ее сестра уже не выглядела такой юной.

В свои шестнадцать лет она казалась умудренной опытом особой, которая повидала немало.

— О да, — лениво ответила Феба.

Кассандра только заморгала глазами, изумляясь такому спокойствию. У Фебы был очень элегантный вид. Ее темно-зеленое бархатное платье, явно дорогое, сшито по последней моде, на темноволосой головке шляпа в виде треуголки.

— Ты состоишь в браке «Флит-стрит», — сдержанно заметила Кассандра. — Я полагаю, что это должно тебя смущать.

— О, нисколько! — рассмеялась Феба. — Я всегда считала «Флит-стрит» первым шагом.

— Ты хочешь сказать, что теперь его мать тебя примет? — с недоверием спросила Кассандра.

Феба поморщилась, как бы признавая тем самым, что это маловероятно.

— Тогда почему ты считаешь, что это — первый шаг? Феба сделала изящное движение рукой. У нее были прирожденная грация и аристократизм движений и жестов, унаследованные от отца.

— Ну, я готова признать, что Клайв не имел намерения жениться на мне по-настоящему. Если, конечно, мои утверждения, что я — богатая невеста, не окажутся правдой.

— А они не оказались.

— И чтобы я согласилась стать его любовницей, он обещал мне брак «Флит-стрит» — и сдержал слово! — с вызовом добавила она.

— Ну до чего же мило с его стороны! — саркастически улыбаясь, заметила Кассандра.

— Ну… мы, конечно, поменяли имена — назвались лордом и леди Кембридж и отправились в путешествие по Англии. Все это время я придумывала великолепные способы тратить массу денег и жить даром, от чего Клайв, конечно, был в восторге. И повсюду он представлял меня своей женой. И как мне кажется, гордясь мной.

Кассандра в отчаянии закрыла глаза. Эта пара оставила после себя след из обманутых кредиторов — и теперь им грозит долговая тюрьма!

— Мы постоянно переезжали с места на место, потому что не хотели, чтобы отец нас поймал: Клайв очень боится моего отца.

«И не без основания», — подумала Кассандра.

— Теперь уже прошел год, как мы живем вместе, и Клайв называет меня женой. Так что теперь наш брак стал законным, — хладнокровно закончила Феба.

Кассандра открыла было рот — но ничего не сказала. Феба была права! Хотя вопрос мог бы стать предметом судебного разбирательства, но по закону Феба с Клайвом действительно стали мужем и женой.

— Конечно, Клайв об этом пока не догадывается. Но отец вскоре разъяснит ему это.

— Отец не потерпит, что брак его дочери не признан церковью, — предостерегла ее Кассандра. Феба улыбнулась:

— Да, я на это и рассчитывала, когда все обдумала в Кембридже. Теперь отец предложит Клайву выбор: либо он заключит со мной церковный брак, либо отец выпустит ему кишки на дуэли. Да Клайв грохнется в обморок при одной мысли о дуэли с отцом!

— Я вижу, ты все обдумала. А если Клайв предпочтет спастись бегством?

— О, этого он не сделает, — с уверенностью заявила Феба, — ему будет объяснено, что он все равно состоит в браке со мной. Так что Клайв как миленький поплетется в церковь. И вот тогда мать Клайва наконец-то должна будет меня принять.

Кассандра поняла, что ее хитрая младшая сестра действительно может добиться своего.

— Но для этого отец должен дать за мной щедрое приданое! — Феба внимательно разглядывала свои пальцы. — И я объясню ему, насколько это необходимо.

— Сначала ты провела Клайва, а теперь хочешь купить его с помощью приданого, — пробормотала Кассандра. — Что ж, желаю тебе удачи. Но что, если отец просто отведет Клайва в церковь под дулом пистолета и заставит его на тебе жениться? И не даст тебе приданого!

— А почему это он мне его не даст? — возмущенным тоном спросила Феба. — А если моего приданого окажется недостаточно, чтобы произвести впечатление на маркизу Гринси, то почему бы ему не отдать еще и твое приданое? — И, поймав на себе изумленный взгляд Кассандры, добавила:

— Любому ясно, что тебе приданое не нужно!

— Почему же?!

Кассандру начал бесить эгоизм Фебы.

— Твое лицо — вот твое приданое! — быстро ответила сестра. — Мне необходимо было убрать тебя из Кембриджа, иначе Клайв на меня и не взглянул бы! Не сердись! Я увидела Клайва и решила выйти за него замуж. Я и сейчас хочу этого больше всего на свете!

Кассандра видела, что для ее сестры брак может быть только таким. Она будет лгать, обманывать, красть, предавать — только чтобы Клайв остался с ней…

— Ах, не надо так смотреть на меня! — с негодованием сказала Феба. — Ты сама должна была отдать мне свое приданое. Тебя и так всегда любили, а до меня никому и дела не было!

Что ответишь на это? Кассандра вдруг почувствовала тяжесть в руке — она устала удерживать тяжелый пистолет и вынула его из складок платья.

— Кассандра! — Побледнев, Феба сделала шаг назад.

— О, я не собираюсь в тебя стрелять, Феба, — заверила ее Кассандра. — И не правда, что никому до тебя нет дела, ты всегда была отцовской любимицей. Он никогда и ни в чем не мог тебе отказать.

— Ох, я так на это надеюсь! — с жаром воскликнула Феба. Быстро придя в себя, она начала прихорашиваться. — Как тебе нравится мое платье? Мне его сшили в Бате.

«И за него наверняка не заплачено».

— Ты прекрасно выглядишь. — Кассандра бросила на сестру равнодушный взгляд. — И, несомненно, твой наряд еще больше выиграет, когда ты зальешь его слезами, умоляя отца о помощи, — Она повернулась к двери. — Не говори отцу, что я ушла — пусть он думает, что я сплю. Я должна остановить дуэль. Феба проводила сестру удивленным взглядом.

Глава 29

Дуэльные дубы, 19 марта 1750 года

В утреннем холодном тумане, опустившемся на парк лорда Клопертона, силуэты двух щегольски одетых молодых людей с длинными дуэльными пистолетами в руках казались нереальными, тонули в серой дымке. Секунданты стояли с пистолетами наготове; дуэльный кодекс гласил: если кто-либо из дуэлянтов нарушит правила и уложит противника раньше чем следует, секундантам надлежит пристрелить виновного. Доктор же так и не появился — его внезапно вызвали к роженице, и дуэлянты, горевшие желанием поскорее сразиться, решили обойтись без помощи медика. Однако секунданты полагали, что Лэнс Ривертон и Тони Данн не хотят убивать друг друга — их ссора, вызванная кокетством молодой леди, должна была завершиться примирением. Никто бы не удивился, если бы оба дуэлянта выстрелили в воздух, а не в противника. И кроме того: с каждой стороны будет сделано всего по одному выстрелу, так что даже при самом плохом повороте событий прольется не много крови, но честь дуэлянтов будет спасена. Затем противники плотно позавтракают на каком-нибудь постоялом дворе и расстанутся лучшими друзьями.

Однако Кассандра, увидевшая дуэлянтов в тот момент, когда выскочила из экипажа, была настроена не так благодушно. Всю дорогу Кассандра торопила кучера, направляя его к дуэльным дубам. Она знала, где находятся печально знаменитые дубы, потому что была в гостях у лорда Клопертона и ей показали это место.

Кассандра надеялась помирить Тони и Лэнса до начала дуэли. Однако она опоздала — они уже готовились стрелять! По дороге Кассандра раздумывала: может, приставить свой пистолет к груди и заявить, что раз дуэль происходит из-за нее, то она покончит с собой? Однако теперь она поняла, что ей не удастся их помирить — слишком поздно.

Подхватив подол белого бархатного платья, она стремительно бросилась к дуэлянтам. Противники уже разошлись, и казалось, что они, как и секунданты, наслаждаются происходящим. Волосы Кассандры растрепались, она задыхалась от бега — надо было предотвратить поединок, пока не случилось непоправимое!

Тут прозвучала команда стрелять — и в следующее мгновение Кассандра, никем не замеченная, выбежала на середину поляны.

Вскинув свой пистолет, Тони увидел на мушке не Лэнса, а бледную Кассандру, в полной растерянности стоявшую между противниками. Тони прекрасно владел собой. Так и не выстрелив, он поднял дуло пистолета вверх.

Лэнс, напротив, был крайне возбужден. Он впервые участвовал в дуэли, и кто-то сказал ему (солгав), что Тони участвовал уже в трех; кроме того, говорили (злонамеренно), что Тони грозился убить любого, кто осмелится ухаживать за Кассандрой. Лэнс пытался овладеть собой, чтобы рука его не дрогнула. И вдруг он увидел перед собой… Кассандру! Лэнс в изумлении раскрыл рот — и опустил дуло пистолета. Однако он опоздал — палец его дрогнул чуть раньше. Пуля угодила в Кассандру.

Она не почувствовала боли. Просто услышала грохот выстрела — а потом ее словно вихрем подхватило. Кассандра упала на, траву.

Один из секундантов, впоследствии рассказывавший о случившемся, сказал, что Лэнс отчаянно вскрикнул, бросился к Кассандре и склонился над ней. Секундант красноречиво описал, как она лежала с разметавшимися по траве сверкающими волосами, а по белому бархату лифа расплывалось алое пятно… Лэнс же громко стонал. И тут, по словам секунданта, Тони бросился к Лэнсу и выстрелил в упор прямо ему в голову. Лэнс упал замертво.

В этот момент один из секундантов (не тот, который описывал случившееся), возмущенный нарушением правил — противники обязаны стрелять со своего места, — поднял свой пистолет и выстрелил Тони в грудь.

Тони упал на Кассандру, а секунданты направили дула пистолетов друг на друга. Дальнейшее описывал уже возница.

Несколько минут спустя выяснилось, что оба дуэлянта мертвы, а Кассандра осталась жива. Ранение оказалось неопасным, пуля лишь задела ее, хотя рана обильно кровоточила. Говорили даже, что она лишилась чувств от волнения, а не от боли.

К счастью, возница оказался человеком сообразительным — он перетянул рану Кассандры и остановил кровотечение. Все молодые люди прибыли к месту дуэли верхом, так что секунданты поместили тела Лэнса и Тони на спины коней и вместе с возницей перенесли Кассандру в экипаж. После чего траурная процессия направилась в Лондон.

Вскоре Кассандра очнулась. Очнулась в карете. Она попыталась вспомнить, что же с ней произошло, — но вдруг почувствовала сильный толчок. В следующее мгновение экипаж развернулся, и она больно ударилась о стенку. И тотчас же откуда-то из-под земли раздался рокот, похожий на рычание грозного хищника. Рев все усиливался, он даже заглушил грохот разрушений — фасад ближайшего дома рухнул на улицу, и дорогу засыпало кирпичами. Лошадь в испуге поднялась на дыбы. При этом несколько кирпичей угодили под колеса кареты, и она завалилась на бок. Падая, Кассандра слышала пронзительные вопли прохожих.

— Вы целы, мисс? — Испуганный возница с трудом открыл дверцу экипажа. — Сейчас я помогу вам выбраться, а потом мы быстро поставим карету на колеса. — Возница закашлялся от пыли, поднявшейся при падении дома. — Ну-ка, помогите мне! — закричал он.

Кассандру вытащили из перевернутой кареты — и перед ней предстало ужасное зрелище. Чуть поодаль рухнул еще один дом, и там тоже столкнулись две повозки и большой фургон. Постромки лошадей перепутались, животные заржали и взвились на дыбы, пытаясь высвободиться, а возчики осыпали друг друга проклятиями. Вокруг же бестолково суетились люди.

А прямо перед Кассандрой секунданты пытались успокоить коней, на которых лежали трупы двух молодых джентльменов, недавно погибших из-за нее. Кассандра недовольно содрогнулась. Она машинально прикоснулась к лифу платья — и рука оказалась влажной. В перевернувшейся карете у нее открылась рана.

— Эй!.. — раздался чей-то голос. — Бедняжку ранило при землетрясении!

— Нет! — вскрикнула Кассандра. — Нет!

Но протестовать было бесполезно: доброжелатели тут же подхватили ее на руки и отнесли к мелочной лавке, где по полу рассыпались свечи. Неподалеку пожилая цветочница пыталась собрать с мостовой свой товар; она жалобно завывала, глядя на растоптанные цветы.

Наконец карету поставили на колеса, и Кассандру повезли домой. Однако при подземном толчке рухнуло немало дымовых труб, а кое-где и дома, так что улицы были завалены кирпичами и балками. Извозчику приходилось ехать медленно, а иногда — поворачивать обратно, если какая-нибудь улица оказывалась перегороженной полностью.

До Гросвенор-сквер карета добиралась очень долго. Ожидавший у окна Робби увидел, как Кассандру высаживает из кареты заботливый возница. Увидел он и кровь у нее на платье.

Никогда в жизни Робби не бегал так быстро! Несколько секунд спустя он уже был на улице. Усталый возница пробормотал:

— У юной мисс не хватило монет, чтобы мне заплатить.

У Робби монет оказалось достаточно. Он подхватил Кассандру на руки и унес в дом.

— А мы тревожились, не знали, что случилось, — сказал Робби. — Тебя ранило при землетрясении?

— Нет, — прошептала Кассандра. — Ах, Робби, нет! Не спрашивая у нее разрешения, Робби разорвал бархатное платье, чтобы осмотреть рану. И Кассандра рассказала, что с ней произошло.

— Рана неглубокая, — объявил Робби. — Но это будет тебе уроком, — строго добавил он. — Не становись между мужчинами, когда они стреляют друг в друга.

— Ах, Робби! — Глаза Кассандры наполнились слезами. — Мне только жаль, что я не получила все три пули! Тогда все остались бы живы!

«Все, кроме тебя», — подумал Робби, у которого перехватило дыхание.

— Надо перевязать рану, — проворчал он и громко позвал кухарку. Кухарка пряталась под столом — на случай, если землетрясение снова начнется, но немедленно явилась на зов и ахнула, увидев Кассандру. Та лежала на диване в бальном платье, разорванном до пояса, лежала окровавленная.

— Рана не такая страшная, как кажется! — поспешил успокоить кухарку Робби, которому меньше всего хотелось, чтобы женщина упала в обморок. — Принесите воды и чистое полотно. Я умею перевязывать раны, — объяснил он Кассандре. — Научился во время войны. Никогда не думал, что придется перевязывать огнестрельную рану шестнадцатилетней девушке.

— Семнадцатилетней, — поправила Кассандра. — Робби, что мне делать? Я виновата в их смерти!

— Жить, как прежде, — ответил он. — Молодые люди сами решили стреляться. Ты просто хотела их остановить.

Робби смотрел на Кассандру с жалостью. Слишком рано жизнь навалилась на нее всей своей тяжестью. Бедняжке еще не удалось привыкнуть к волнениям, триумфам и бедам, связанным с ее необычайной красотой. Она еще не поняла, что из-за такой внешности, как у нее, кровь всегда обагряла траву. Робби гадал, как сказать ей о том, что этим утром Роэн Кейнс пришел к нему и сообщил, что ему нужны деньги на приданое. Роэн согласился продать Олдершот-Грейндж, и купчая уже лежала у Робби в кармане.

В конце концов Робби сказал Кассандре, что Роэн перед самым землетрясением ушел из дома, чтобы отвести ее сестру в церковь — «выдать ее замуж».

— Да, я об этом знала, — ответила Кассандра. — Феба все рассказала мне ночью. — Но сейчас ей было не до проблем сестры. — Робби, что мне делать? Меня прогонят с похорон Тони и Лэнса — но я же должна проводить их? Я надела бы траур по обоим, но у меня нет черных платьев, а отец наверняка запретит мне покупать траурные платья.

— И твой отец будет прав. Тебе не следует носить траур, — проворчал Робби.

Но Кассандра, казалось, не слушала его.

— А эта противная леди Как-ее-там, та, которая была Кэтрин Талибонт, она спросила меня, не я ли стала причиной землетрясения, которое произошло, когда я приехала в Лондон. А потом я слышала, как она говорит, что второе произошло из-за приезда моего отца. Она обязательно будет всем говорить, что земля тряслась и дома падали потому, что из-за меня на дуэли погибли двое молодых людей! Мой отец держал меня взаперти больше года, так как решил, будто я убегала. Когда отец услышит об этом скандале, он снова меня запрет, теперь уже навсегда!

Робби хотел посмеяться над тем, что сказала леди Как-ее-там, но последние слова Кассандры насторожили его. Роэн был очень строг к своей старшей дочери. Кто мог предсказать, что он сделает, узнав об этой ее выходке?

И тут его осенило. Робби снова позвал кухарку, и та тотчас же примчалась в гостиную.

— Рана опаснее, чем мне сначала показалось, — объявил он. — Девочке нужен доктор. Но ей нельзя ехать к доктору в рваном платье. И она, возможно, пожелает потом переодеться. Принесите мне картонку, большую картонку! И наймите экипаж. Пусть возница ждет у входа.

Кухарка побледнела, но тут же принесла большую картонку.

— Ты ведь сказал… — пробормотала Кассандра.

— Тише, — перебил Робби. — Не обращай внимания на мои слова. Оставайся на месте и молчи. Я сейчас вернусь.

Он побежал наверх и начал укладывать одежду Кассандры в картонку. Заметив сумочку, бросил в нее все, что стояло на туалетном столике. Затем, перекинув через плечо плащ Кассандры, спустился вниз.

К этому времени кухарка уже нашла экипаж. Увидев Робби, она заявила:

— Но мисс Кассандре не понадобятся все эти вещи! Вы же не везете ее в больницу? Ее отец…

— Замолчи! — закричал Робби. — Откуда мне знать, что может понадобиться молодой леди? Важно, чтобы она не расстраивалась! Неси все в карету.

Пока кухарка выполняла его распоряжение, Робби написал записку Роэну и положил ее на видное место. Потом взял Кассандру на руки и осторожно усадил в карету. Когда экипаж тронулся, Робби сказал:

— Меня тревожит не твоя рана, девочка, а твое будущее.

— У меня нет будущего, — вздохнула Кассандра. — Лэнс оказал бы мне услугу, если бы прицелился немного выше и попал мне прямо в сердце! Ах, Робби, если бы только я могла уехать из Лондона! Если бы только я могла вернуться домой — в Олдершот-Грейндж!

Сама того не зная, Кассандра предоставила Робби прекрасную возможность сообщить о своем предложении.

— Знаешь, девочка, я именно туда тебя и отвезу. Отвезу тебя домой, в Олдершот-Грейндж. Ведь сегодня утром я его купил, и теперь это поместье принадлежит мне.

Кассандра в изумлении смотрела на своего спутника:

— Ты купил Олдершот-Грейндж?

— Да, моя милая. Твоему отцу потребовалась кругленькая сумма для приданого.

Значит, хитрая Феба получила все, что хотела. Прошедшей ночью она заявила, что получит все — так и случилось!

Впрочем, какая теперь разница? Ведь из-за нее, Кассандры, погибли двое молодых людей!

— Но чтобы твой отец не погнался за мной с заряженным пистолетом, ты должна выйти за меня замуж, моя девочка. Мы сбежим в Шотландию и поженимся в Гретна-Грин!

Кассандра улыбнулась.

— Ах, Робби, милый Робби, я тебя люблю, но… но не так!

— И в этом нет надобности! Я не прошу, чтобы ты стала моей женой по-настоящему, Кассандра. Я только хочу заботиться о тебе и уберечь от бед.

Олдершот-Грейндж, дом ее детства… Серебряные воды Дервента, щебет птиц… Другая, счастливая жизнь представилась Кассандре — и она не смогла устоять.

— На таких условиях я выйду за тебя замуж, Робби! — прошептала она.

Немолодой шотландец гордо расправил плечи.

— Обещаю тебе, девочка, что ты об этом не пожалеешь!

Такое же обещание слышала мать Кассандры, когда другой мужчина увозил ее в Гретна-Грин…

Но в отличие от Кейнса честный Роберт Данлоутон собирался сдержать свое слово. И он пытался представить, как Роэн примет его записку, написанную с опережением событий, но ставшую правдой. Роберт написал:

«Я увожу вашу дочь в Шотландию, где мы поженимся. И в день свадьбы я завещаю ей Олдершот-Грейндж. Я знаю, что вы не дадите нам вашего благословения, — оно мне и не требуется. Если вы сочтете необходимым меня вызвать, я готов к дуэли на пистолетах или шпагах, там, где вы пожелаете. В любом случае Кассандра получит дом, который она так любит».

Под письмом стояла размашистая подпись: «Роберт Данлоутон, джентльмен».

Роэн Кейнс нахмурился, прочитав записку. Роэн прекрасно знал: даже вызвав Данлоутона на дуэль и сделав дочь вдовой, он ничего не добьется. Обвенчавшись с Робби, она навсегда освободится от опеки отца. Роэн поморщился. Его сбили с толку сотни поклонников, увивавшихся вокруг Кассандры, и он не обращал внимания на седеющего шотландца.

Роэн решил, что не стоит преследовать беглецов. Похоже, что в один день он лишился обеих дочерей — обе вышли замуж за мужчин, которых он сам бы им в мужья не выбрал. Видно, так уж устроен мир…

Но Кассандра и ее странный поклонник не смогли добраться до Шотландии без приключении. Старый мост, опоры которого подмыло весенним половодьем, рухнул под ними, и беглецы упали в ледяную воду. Рана Кассандры уже почти затянулась, но ее пышные юбки намокли, и она наверняка утонула бы, если бы Робби в последний момент не ухватил ее за подол и не вытащил на берег.

Оба промокли и продрогли, но для Кассандры это приключение закончилось без последствий. А вот у Робби начался сильный кашель, который в дороге только усиливался.

Кассандра то и дело поглядывала на юг: она опасалась погони и хотела поскорее обвенчаться, чтобы отец утратил власть над ней И вскоре она, как и ее мать семнадцатью годами ранее, произнесла обеты у наковальни кузнеца в Гретна-Грин, вступив в брак без любви.

Глава 30

Олдершот-Грейндж

Под предлогом необходимых покупок Кассандра уговорила Робби провести три дня в Карлайле: она надеялась, что отдых вернет ему силы. И казалось, ему действительно стало лучше.

Только поздним вечером они добрались до Олдершот-Грейндж и оказались у двери с тяжелым дверным замком. Им открыл Ливси — он был в ночной сорочке и подслеповато всматривался в темноту При виде Кассандры — она завязала волосы большим шелковым шарфом, а цвет ее глаз невозможно было разглядеть — старый дворецкий побледнел и отшатнулся от нее в неверном свете свечи.

— Мисс Шарлотта! — ахнул он.

— Я знаю, что очень на нее похожа, Ливси, — со смехом сказало видение, — но я — Кассандра.

— Ох, мисс Кассандра! — Потрясенный Ливси немного успокоился.

— Робби, это Ливси, наш дворецкий. Ливси, перед тобой мой муж и новый владелец Олдершот-Грейндж, Роберт Данлоутон.

— Нет, Олдершот-Грейндж принадлежит тебе, — хрипло поправил ее Робби. — Не забывай — я сегодня переписал поместье на твое имя.

Ливси был потрясен, но постарался взять себя в руки.

— Венд снова работает у нас, мисс Кассандра, только сегодня ее нет дома.

— Правда? — Кассандра была в восторге. — Как она, Ливси?

— Здорова. — Он немного помялся. — Но с Венд за это время произошло немало всякого. Она ведь вышла замуж и ушла от нас, как вы знаете.

— Нет, я этого не знала.

— А потом он ее бросил, когда ребеночек родился мертвым. Она немного поработала в других домах, но в прошлом месяце вернулась к нам.

— Значит, нам повезло. Думаю, нам надо зажечь камин, Ливси. Мне не нравится, как мой муж кашляет.

И врачу, которого пригласили в конце недели, кашель Робби тоже не понравился. Он прописал разные настои и велел Кассандре ставить Робби на грудь компрессы — но ничего не помогало. Они с Венд без устали хлопотали вокруг больного, но всем было ясно, что состояние его ухудшается. Все лето и осень Робби худел, так что Рождество он встретил, превратившись в почти бестелесную тень.

— До следующего Рождества ему не дожить, — мрачно предрек врач.

— Ох, нет! — в отчаянии вскрикнула Кассандра. «Еще одна смерть будет на моей совести! Робби измучился и промерз, когда вытаскивал меня из воды. Если он умрет, виновата в этом буду я».

Весна настала сырая и дождливая: она принесла множество цветов и… прикончила больного. Однажды Робби, уже давно не встававший с постели, сказал ей:

— Мне жаль оставлять тебя, девочка. Но придется это сделать, и очень скоро. Пришли ко мне Ливси. Я сам отдам распоряжения обо всем, так что уберегу тебя хотя бы от этого.

Он умер в следующее воскресенье, и на его похоронах слезы дождя стучали по крышке гроба. Робби распорядился относительно погребальной церемонии, в самом конце которой спели шотландскую песню; попросил, чтобы Ливси сказал Кассандре, что эта песня «только для нее, чтобы моя девочка знала, как много она для меня значит».

И Кассандра слушала, как нежный голос певицы пел:

Сильнее красоты твоей моя любовь одна.

Она с тобой, пока моря не высохнут до дна.

Она слушала, и по ее лицу текли слезы, смешиваясь с каплями дождя.

Больше никогда в жизни она не найдет человека, подобного Робби, который бы не просил у нее ничего, ничего…

Она глубоко скорбела о Робби, который заменил ей отца, — и носила по нему траур, который ей не позволили надеть по тем, за кого она могла выйти замуж.