Светозвуковые гранаты компактнее, легче по массе и безопаснее в случае накладок. На открытом воздухе они почти бесполезны, но в относительно замкнутом пространстве комнат и коридоров, очень уместно кинуть флэшку перед тем как врываться в какую-нибудь дверь самому, чтобы на время оглушить и ослепить врагов, возможно, засветить их ПНВ. Противогазов обычно никто не носит, кому они в джунглях нужны, так что слезоточивый газ, вызывающий сильное жжение, обильное слезотечение и боль при попадании в глаза, сильное pаздpажение пpи попадании на слизистые носа и гоpла (чихание, кашель, жжение) также существенно может понизить боеспособность гарнизона внутри здания и выдавать нахождение солдат противника.

Сам Лутар, как дали понять работодатели, живым не нужен – если начнет говорить про прежние дела, например, про выборы, про дележку (до того, как он начал слишком жадничать) и так далее, многим испортит жизнь. После успешного захвата и выхода в эфир в поместье следовало оставаться несколько часов до момента эвакуации армейскими вертолетами. Некоторое время они проболтаются на Фурии в расположении какой-нибудь воинской части, оставшимся в живых переведут на счета вторую половину «боевых», оформят демобилизацию – и по домам за казенный счет. Задаток со счетов погибших переведут их близким. Раненых распихают по армейским госпиталям и будут отправлять домой по мере выздоровления с попутным транспортом. Вот, в общем-то, и все.

В принципе, разнообразные зачистки они отрабатывали на тренировочной базе, применение «Штиля» и «Термитов» брали на себя офицеры. Гранатометами предстояло потренироваться пользоваться здесь – там ничего особо хитрого, все по инструкции с картинками, нанесенной на корпусе. Ну, почти… Так что операция представлялась вполне выполнимой. Правда, в случае, если захват поместья провалится или слишком затянется, перспективы отряда на враждебной территории были безрадостными. На этом моменте Доплер заострил внимание особо: выход один – успешное проведение операции. Перед тем, как отправить рядовых отовариваться снаряжением, Доплер произнес:

– В плен попадать не советую – станете рабами, через полгода-год загнетесь от хорошей жизни, выкупать вас некому. И это еще не самое плохое – они тут органами торгуют, наркотики из мозговой жидкости делают, может и еще чего, так что я вас предупредил.

Обдумывая последнюю напутственную фразу Доплера, Сплин вдруг подумал, что идея нанимателя отправить на дело неместных наспех обученных «чайников» не столь уж и странная, как ему показалось в учебке поначалу. Туземцы, небось, и браться за такое задание не стали бы, а если б их втемную подрядили, то запросто могли бы разбежаться, оценив риски. А им, случайным, малознакомым даже между собой людям, прибывшим в прямом смысле слова с другой планеты, тут деваться некуда – наивысшая мотивация, нечего сказать…

Офицеры начали выдавать камуфляжки, оружие, снаряжение и велели всем экипироваться по полной программе, чтобы каждый знал оптимальное размещение своего барахла и в реальном марше не имел с ним лишних проблем. Сплин в несколько заходов отоварился всем, чем надо, свалив все в кучу на траву, затем принялся распихивать по отсекам, карманам и внешним постромкам своего десантного ранца полученное добро.

– Эй, амбал! Да ты, ты, – на него смотрел Штырь. – Доверяю тебе почетный и ответственный груз – часть пусковой установки от «Термита», – он положил на землю набор арматуры, в которых смутно угадывались направляюшая и стойки в разобранном виде.

– А вот еще секция шланга от него. Всего килограмм на пятнадцать довеска. Шланг упакуй в центр ранца, железяки закрепи снаружи. Личное оружие, что можно, по разгрузке распихай, чтобы как можно больше под рукой было, но не висело снаружи, не цеплялось, не брякало и под дождем не квасилось. Ручных гранат до хуя не бери, лучше для подствольника хорошо затарься. Все свои гранаты, особенно газовые и светошумовые, на себя в походе не навешивай – это уже перед штурмом сделаешь, а до того в ранце неси. Но по паре газовых и дымовых всегда близко держи – зверье отвадить или от снайпера прикрыться, если придется.

Штырь чуть позже объяснил, что часто лучше вместо обычных ручных гранат использовать гранаты от подствольника. Если пальцем сдвинуть вниз специальную кнопочку, заподлицо утопленную в желобок на корпусе подствольной гранаты, то это поставит ее на боевой взвод, как при штатном отстреле, при этом через 15 секунд сработает самоликвидатор. После броска взведенная таким образом граната сдетонирует от удара. Обратный перевод флажка переключателя уже невозможен, как и штатный выстрел. Получается своего рода ручная наступательная граната с контактным взрывателем. Дымовые и газовые подствольные гранаты можно использовать аналогично. Когда-то прежние модели подствольных гранат надо было стукнуть со стороны капсюля о какую-нибудь полужесткую поверхность, вроде каблука ботинка или резинового затыльника приклада, чтобы резкое сотрясение взвело взрыватель, но при этом не воспламенился от капсюля метательный заряд. Однако такой кустарный метод был небезопасен и со временем востребованное на практике «взведение вручную» было реализовано промышленно. Наличие на корпусе желобка переключателя на баллистику вращающейся в полете гранаты существенно не влияет.

– Но все равно возьмите по несколько ручных гранат, они помощнее подствольных будут. При зачистке помещений пригодятся, да и так, мало ли – растяжку поставить или в жопу себе засунуть, если плен засветит, не приведи господи, конечно… – закончил наставлять отделение Штырь. Затем, увидев, как Сплин переводит взгляд с кучи еще неупакованного добавочного груза на уже полный ранец, укоризненно сказал:

– Хреново складывал – должно все войти.

Сплин вздохнул и в третий раз вытряхнул содержимое рюкзака на траву и начал перекладывать по-новому, а Штырь переключился на следующее отделение.

В качестве основного личного оружия раздали штурмовую винтовку «Вепрь», с которой плотно порезвилась ранее на промежуточной базе. Из тяжелого вооружения отряд имел на каждый взвод по два многоразовых РПГ, по два сдвоенных реактивных огнемета с термобарическим боеприпасом и по два ручных пулемета с двухрядными стопатронными дисковыми магазинами. Тем, кто не нес тяжелого вооружения или части «Термитов» и «Штилей», были выданы по паре одноразовых гранатометов, или шестизарядные полуавтоматические гранатометы револьверного типа под тот же 43-милиметровый выстрел, что и к автоматному подствольнику.

К лику амбалов, правда, с большими основаниями был причислен также Фрост, ему доверили сдвоенную трубу реактивного пехотного огнемета – РПО, боеприпасы которого создавали объемный высокотемпературный взрыв со значительным фугасным воздействием. Само оружие было одноразовым, но имело съемный оптический прицел с автоподстройкой по дальности цели. Каждый боеприпас спаренной модели был на треть слабее и имел несколько меньшую дальность, чем полновесный заряд аналогичной однозарядной базовой модели, но, имея возможность сделать два выстрела подряд, один стрелок мог практически натворить больше дел – поразить подряд две цели, или оперативно внести поправку после промаха по одной. Сплину, как и большей половине взвода, выдали подствольный гранатомет и матерчатые кассеты для ношения его боеприпасов с гнездами, закрывающимися клапанами на магнитных «липучках».

Выстрел к подствольнику заряжался вдавливанием в ствол со стороны дульного среза и объединял в одном корпусе гранату и метательный заряд, расположенный в донной части. Подобная схема заметно убыстряла перезарядку. Заявленная максимальная дальность выстрела составляла 400 метров, хотя на прицельную стрельбу можно было всерьез рассчитывать на дистанции до 150 метров, с которой опытный стрелок вполне уверенно мог «положить» гранату в стандартное окно дома. Боевые гранаты к подствольнику были двух типов – фугасные и осколочные. У осколочных сила взрыва была относительно слабая – что-то вроде ручной наступательной гранаты с радиусом уверенного эффективного поражения некрупными осколками (из полуготовых поражающих элементов) около 6 метров. Фугасная давала минимум осколков (фрагменты корпуса), но взрыв существенной силы за счет комбинирования бризантного взрывчатого вещества и аэрозолеобразующей огнесмеси. Естественно, малый размер гранаты накладывал свои ограничения на мощность, но, как позже выяснилось на стрельбах, ее вполне хватало, чтобы, например, проделать дыру размером с кулак в боку пустой стальной бочки из-под горючего, используемой в качестве мишени. Да и облако взрыва диаметром метра в три тоже выглядело достаточно солидно. Транспортные кассеты по 10 выстрелов могли закрепляться на ремешках по бокам корпуса стрелка, а могли последовательно соединяться в ленту вроде патронташа для ношения наискосок торса.

Общий вес выкладки был, по прикидкам Сплина, никак не меньше тридцати килограмм, а то и под все сорок, при рекомендуемых для данного климата и характера местности не более двадцати пяти. Основную массу составляли боеприпасы. Носимое добро, помимо автомата, включало: бронежилет, сегментированный под нижними ребрами для обеспечения подвижности, со стоячим воротником для защиты шеи и с паховым фаруком, сферу с забралом из пуленепробиваемого стекла, патроны в магазинах и в пачках, пистолет с глушителем и тремя запасными магазинами, гранаты подствольные (осколочные, фугасные, дымовые, со слезоточивым газом), гранаты ручные (осколочно-фугасные, светозвуковые), части «Термита», ремнабор, фонарь, аптечку, репеллент и порошок, чтобы отвадить назойливое зверье и насекомых, плащ-палатку, маскировочный комплект, пакеты и банки продовольствия, полуторалитровую пластиковая бутыль для воды и шестисотграммовую плоскую фляжку-термос для ношения непосредственно при себе, защитные очки с регулируемым светофильтром, а также ПНВ и ИК-визором, респиратор и еще всякие мелочи, которые в автономном режиме дорогого стоят.

Спального мешка как такового не было положено, а функции спальника выполнял пенистый коврик в комплекте с плащ-палаткой. Плащ-палатка в первичном качестве представляла собой пончо с капюшоном, но при соответствующей раскладке могла быть водонепронецаемым тентом, одноместной лежачей палаткой, подвесным гамаком или носилками для раненого, для чего имелись специальные матерчатые петли-рукоятки. Наружный слой был выполнен из водонепроницаемого материала «хамелеон», по типу того, из которого была изготовлена маскировочная пленка, закрывающая жилые площади лагеря от солнца, осадков и обзора сверху. Способности к цветовой мимикрии относительно дешевого материала ограничивались сменой основного фонового цвета, его насыщенности и яркости в соответствии с уровнем освещенности. Хотя существовали и более дорогостоящие, а соответственно и более продвинутые решения на этот счет с возможностью высокодетального повторения фонового рисунка, имитации раскраски по заданному образцу, преломления света для создания эффекта размытой полупрозрачности и так далее, но они были не столь неприхотливы к условиям эксплуатации и потребляли больше энергии на работу активной поверхности. Внутренний слой подкладки имел встроенный обогрев, а внешний состоял из теплоизолирующего пористого материала.

Очки с плотными наглазниками, внешне напоминающие горнолыжные, также защищали от пыли и мелких осколков, слезоточивого газа. Режимы обзора переключались сдавливанием зубами специального гибкого отвода, что высвобождало руки. ПНВ, работающий по принципу многократного усиления слабого освещения, давал картинку зеленого цвета, так как волны зеленого спектра считаются самыми сильными, и их легче принять и усилить. Тепловизор использовал принцип преобразования инфракрасных волн собственного теплового излучения окружающих объектов в видимое излучение, и выдавал несколько расплывчатое черно-белое изображение, похожее на негатив старинной фотографической пленки. Так было аппаратно проще и нагляднее – менее аляписто, чем в цветном режиме, мельтешила мешанина неравномерно нагретых поверхностей. Кроме того, контраст цветовой гаммы при переходе с черно-белого на обзор невооруженным глазом в темноте не слишком разителен и требует меньшее время на адаптацию зрения. Качество картинки в спецрежимах, конечно, существенно уступало специализированным системам наблюдения, но при этом устройство было компактным, довольно надежным и отсутствовали демаскирующие признаки типа свечения в темноте.

Сплин попал во второй взвод к Штырю в подчинение. Деление на подразделения отличалось от уставного – штурмовой взвод был фактически более чем в полтора раза больше штатного пехотного в силу специфики задачи. Настораживало самостоятельно сделанное предположение, что к самой напряженной фазе штурма, после проникновения в здание, взводы как раз и будут иметь штатную численность. Боцман был в составе их взвода на правах сапера и, в качестве опытного вояки, заместителем Штыря. Старшим отделения Сплина назначили Фроста.

После раздачи и укладки, перво-наперво устроили радиальный выход в джунгли, чтобы немного освоиться и для отработки техники передвижения. Видимость в джунглях редко где превышала 50 метров, было похоже на гигантский парник с безумно мутировавшими огурцами, вездесущие плотные плети которых постоянно за что-нибудь цеплялись при ходьбе.

Основным порядком передвижения был принят так называемый «двойной хвост». Рота должна была двигаться колонной по двое в шахматном порядке друг от друга, правая сторона колонны наблюдает за правой стороной пути передвижения, левая за левой. При столкновении головы колонны с противником, колонна хвостом загибается полукругом и атакует противника с фланга, пока тот занят перестрелкой с головной частью отряда. Если же передовой дозор обнаружил противника, сам при этом оставшись необнаруженным, а ввязываться в бой для подразделения по ряду причин нежелательно, то колонна обходит район сосредоточения противника, развернувшись в обратном направлении. Классический патрульный порядок построения в виде вариаций прямого или обратного клина в условиях плотной растительности был бы менее эффективен применительно к миссии их отряда.

Рекомендуемая дистанция между бойцами в колонне – 5 метров, между отделениями – от 10 до 40, но практически она могла быть и меньше, чтобы не упускать впереди идущего из виду и не потеряться в чаще. Командир располагается в середине колонны. В походе мог выделяться передовой дозор на расстояние от двойной прямой видимости до двухсот метров, по обстоятельствам. Основная задача передового дозора – обнаружить противника раньше, чем тот обнаружит основной отряд. Даже при соблюдении мер скрытности передвижения большая группа тяжело нагруженных людей создает заметный демаскирующий звуковой фон: тяжелое дыхание, ходьба, шорох одежды, бряцание оружия, снаряжения и так далее. Поэтому на потенциально опасных для столкновения участках нужно, чтобы один или несколько облегченно снаряженных бойцов, знающих маршрут движения, двигались впереди более скрытно, чем остальной отряд. Фланговый и тыловой дозоры могли высылаться в зависимости от обстановки. В среднем в тропическом лесу движущийся замаскированный объект можно обнаружить на расстоянии 15–35 метров, неподвижный – до 18 метров, замаскированного солдата – 1,5 метра. Поэтому наличие дозора не отменяло бдительности всего отряда – противник, находящийся в целенаправленной засаде, часто просто пропускает дозоры, оставляя их второму эшелону, чтобы не спугнуть основную группу, пока та еще не втянулась в зону эффективного поражения.

Несколько часов кряду с небольшими перерывами рота отрабатывала технику перемещения и различных перестроений по команде рацией, голосом и жестами. На реальном марше предписывалось нарушать радиомолчание лишь в исключительных случаях, а общаться приглушенным голосом и стандартными жестами, при необходимости передавая их по цепочке. Мало ли кто слушает эфир пеленгатором. Хотя сами передачи и кодировались, не к чему лишний раз светить сам факт своих радиопереговоров в зоне чужих интересов.

Сплин вымок от пота весь, как от воды под дождем, без малого в ботинках не хлюпало. Загрузка бойцов отличалась по содержанию – например, обладатели многоразовых гранатометов и РПО не имели подствольников и ручных гранат, несли меньше патронов к личному оружию. Аналогично – вторые номера гранатометчиков, нагруженные запасными выстрелами в специальных заплечных вьюках. Выборочно выдавались разные приспособы и инструменты типа мачете, саперных лопаток или многофункциональных телескопических шестов для изготовления носилок и разного рода каркасов. Тех автоматчиков, кто не нес части «Термитов» дополнительно подгрузили боеприпасами. Масса груза на килограмм веса тела у всех рядовых была примерно одинакова, что контролировалось наметанным глазом раздающего – офицерам совсем не хотелось, чтобы на марше в боевом выходе кто-нибудь спекся, задавленный непомерной для себя ношей. Роуч, гранатометчик, умаявшийся продираться со своей трубой РПГ, во время короткого привала спросил Штыря:

– Командир, а броники точно нам нужны? Они же один хрен автоматную или винтовочную пулю не держат…

– Отчасти ты прав, но при штурме они пригодятся всяко: в здании обычно бывает до хуя вторичных осколков и рикошетов, существенная доля потерь от них. Кроме того, «не держат» под близким к прямому углом. А навороты типа нанотехнологической брони на все тело с автоматическим микроклиматом, внутренней медико-биологической поддержкой, силовыми экзоскелетами и прочими удобствами нашей псевдо-повстанческой банде не положены по статусу – не того класса задача, чтобы столь дорогущую снарягу задействовать. Да я б и сам, честно говоря, на эти модные причиндалы ставку делать поостерегся – природные условия тут довольно напряжные для всяких хитромудрых игрушек с кучей электроники. Короче, терпи и не умничай – у нас вполне достойные образцы из числа проверенных в деле и доступных по бюджету, а все, что ты тащишь – окупится, дай Бог, чтоб мало не оказалось.

К обеду вернулись в лагерь, а после начали отрабатывать бросок к зданию через простреливаемое открытое пространство методом «сближение перебежками». Суть метода заключалась в том, что каждый взвод наступает цепью со своей стороны объекта последовательными перебежками в составе «двоек», то есть один солдат выполняет перебежку, а сосед по цепи прикрывает его. Данный метод эффективен, когда требуется максимальная огневая поддержка, но участок местности не имеет достаточного количества укрытий, а цель атаки при этом расположена фронтально, относительно четко локализована, и отсутствует обстрел противником с флангов.

Первый солдат обеспечивает огневую поддержку второму, который выполняет перебежку длиной 10–12 метров или продолжительностью около трех – четырех секунд. Второй солдат залегает и открывает подавляющий огонь, пока первый аналогичной перебежкой выдвигается на рубеж несколько впереди второго, в шахматном порядке, и, в свою очередь, залегает, открывает огонь и так далее. Окна штурмуемого здания в целом представляет собой вертикально возвышенные цели, что несколько снижает опасность задеть своих, но, тем не менее, слишком резко менять направление при перебежке не рекомендуется – лучше, не теряя скорости на зигзаги, успеть преодолеть по прямой максимальное расстояние. При этом имеет смысл каждую отдельную перебежку совершать под небольшим углом, последовательно влево и вправо по отношению к общему направлению атаки, чтобы не облегчать врагам прицеливание. В прямолинейно движущийся объект с верхних этажей проще целиться – можно взять некоторое упреждение и дождаться, пока цель сама «вбежит» в перекрестье прицела.

До вечера офицеры заставляли бойцов повзводно бегать и ползать по поляне в атакующих порядках, пока слаженность, скорость и скоординированность не достигли приемлемого уровня. Наконец, уже после наступления конкретной темноты, скомандовали отбой, велев перед сном проверить тело и одежду на предмет клещей и прочих паразитов, которых можно было нацеплять в траве.

На следующий день до обеда пристреляли автоматы, затем были стрельбы из гранатометов. У подствольника был своеобразный прицел, но им было не слишком удобно пользоваться, разве что для навесной стрельбы, проще было лепить «на глазок». Вот для того, чтобы прочувствовать траекторию выстрела и потратили по несколько гранат. Метнули также по паре ручных гранат. «Реактивных» гранатометчиков и их вторые номера грузили плотнее: заставляли приводить оружие в боевое положение и перезаряжаться на скорость, стрелять по мишеням на дальние дистанции. Остальные смотрели и слушали на всякий случай, чтоб тоже владеть темой, если что. На корпусах гранатометов имелись картинки по правилам применения и технике безопасности.

При выстреле из многоразового РПГ или РПО, согласно инструкции, позади сопла возникал опасный сектор, образуемый реактивной струей вышибного заряда, что обязывало выдерживать за спиной стрелка некоторое свободное от людей и предметов пространство, размер которого зависим от характера местности и угла наклона стрельбы. Кроме того, при выстреле следует обеспечивать минимально безопасное расстояние около 30 сантиметров между пусковой трубой и поверхностью, чтобы раскрывающиеся в полете хвостовые стабилизаторы не зацепились. Для облегчения стрельбы с упором имелись сошки, которые на одноразовых РПГ отсутствовали. При стрельбе из положения лежа, во избежание поражения реактивной струей стрелка, пусковая труба должна размещается и удерживается на плече таким образом, чтобы не находится на линии тела, обеспечивая выброс газов назад в безопасном направлении. Хотя рекомендованная техника безопасности была отчасти перестраховочной, но на практике грубо нарушать инструкцию все же не следовало. Например, практически, для обеспечения минимально достаточной безопасной дистанции от сопла пусковой трубы до препятствия в относительно незамкнутом пространстве могло хватить и метра три-четыре, но ближе, особенно в тесном помещении, у стрелка уже есть реальный риск получения контузии или полета мордой вперед.

Доплер отметил, что вообще-то, на операции, где много приходится топать своим ходом, предпочитают брать именно телескопические раздвижные тубусы одноразовых РПГ по нескольку штук в одни руки, потому, что они существенно легче, компактнее, их можно выбросить после выстрела и не таскать пустую трубу. Кроме того, в тех моделях одноразовых РПГ, что берет отряд, позади вышибного заряда в стволе расположена противомасса – небольшое количество незамерзающей негорючей жидкости в разрушаемом контейнере. В момент выстрела жидкость частично выбрасывается из тубуса назад в виде брызг, частично испаряется, значительно уменьшая выхлоп газов стартового заряда. Для многоразовых РПГ тоже имеется возможность применения подобной технологии сокращения опасной зоны позади стрелка – за счет применения противомассы, состоящей из кусочков легкого пластика, выталкиваемых назад при выстреле. Но противомасса увеличивает вес выстрела почти на треть, поэтому, учитывая, что боекомплект предстоит нести на себе, а стрелять в основном придется не из помещений, а наоборот, снаружи по зданию, многоразовые гранатометы, входящие в арсенал отряда, такими характеристиками не обладают. Зато многоразовый РПГ имеет в два с лишним раза большую эффективную дальность (за счет комбинирования стартового вышибного заряда и маршевого реактивного двигателя гранаты), возможность носить к одной единице оружия боекомплект, состоящий из разных типов гранат – против бронетехники, против укреплений, против пехоты. И, хотя сама реактивная граната не имеет головки самонаведения, активный прицел с дальномером и баллистическим вычислителем позволяет автоматически определять упреждение, исходя из скорости движущегося объекта, что позволяет эффективно поражать с существенной дистанции бронетехнику на ходу и даже иметь реальный шанс на попадание по относительно тихоходным низколетящим воздушным целям. А тащить «трубу» без выстрелов обратно на себе, чтобы сдать в оружейку и отчитаться, не придется, так как после выполнения миссии группу эвакуируют воздушным транспортом. Короче, для полноты ассортимента надо иметь под рукой разные варианты.

– Мужайтесь, сынки, вы нужны своей стране, Родина вас не забудет, – обнадежил счастливых обладателей грозного оружия Доплер.

После стрельб закрепляли тактику штурма. Доплер, показывая на голограмме поместья, размеренно повторял то, что уже объяснял раньше:

– Что бы ни случилось, действуйте по плану: держать темп и обеспечивать общую плотность огня. Не зацикливайтесь на поражении целей, это на броске не главное. Хотя, конечно, желательно выбить как можно больше охранников еще до проникновения в само здание, но ваша основная задача – не дать противнику вести прицельный огонь, то есть обрабатывайте каждый свой сектор окон беглыми сериями одиночных. Грамотные вояки не высовываются из проемов, а ведут огонь из глубины помещения в более узком секторе. Так что, если не видите силуэта врага, просто цельтесь над нижним краем оконного проема в первую очередь в правый от вас угол. Огнеметчики ведут огонь по значимым целям, например, по пулеметным или снайперским позициям. Гранатометчики – по своему усмотрению. Не забывайте при этом технику безопасности. Пулеметчики с флангов работают короткими очередями. Магазины автоматчиков для штурма должны быть снаряжены трассирующими патронами – обороняющиеся нас все равно видят, раз место открытое, но наши густые трассеры будут давить им на нервы, и снижать остроту зрения в темноте. В очках следует активировать фильтр по яркости, иначе сами ни хрена видеть не будете. Спецрежимами пользоваться умеренно и беречь остроту собственного естественного ночного зрения – глянуть, сориентироваться и снова на обычный, иначе ПНВ, несмотря на электронную защиту, может засветить близкая вспышка, а в инфракрасный, неровен час, что-нибудь проглядите, да и энергозапас элементов питания надо экономить. Главное – пробиться к зданию, а там – последовательная зачистка снизу вверх, вы уже знаете, что делать, к этому я вас и готовил.

После обеда по второму кругу отрабатывали технику перемещения и взаимодействия. К закату второго дня, когда снаряжение было подготовлено, проверено, перепроверено и уложено, бойцам скомандовали отбой, чтобы дать побольше времени на отдых. Это была последняя возможность нормально выспаться под крышей с удобством. Штырь заключил:

– Для салаг сойдет, Сержант неплохо вас натаскал за полтора месяца. Завтра перед рассветом выступаем. Ждать нельзя: Лутар может уехать по срочным делам, может увеличить гарнизон или к нему кто-нибудь со своими людьми подтянется, короче надо действовать. Жаль, – он оглядел свой взвод, – я бы вас еще погонял… И еще. Вы после жесткой учебки, а у Доплера, как я понимаю, другой и быть не может, раз уж он с вами на дело идти подрядился, возможно, думаете, что стали непомерно кручеными, как поросячий хвост, отрастили медные яйца, и что вам сам черт теперь не брат. Если так, то это рискованное заблуждение. Поверьте человеку, который кое-что повидал, пока вы не пережили свой первый реальный бой – вы еще не родились как солдаты, пока не ощутили прямую и явную угрозу смерти – недостаточно поняли жизнь. Нам противостоят действительно опасные люди и условия, помните об этом и не расслабляйтесь… Разойтись.

Проснулся Сплин под утро, как ни странно, сам – от холода и сопутствующего дикого желания отлить. В палатке стоял запах новой экипировки, носок и ботинок, раздавалось нестройное сопение. Наличествовал также слабый пердежный дух, в котором смутно угадывались продукты переработки ужина. На улице было гораздо холоднее, стоял густой туман, так что сортир был найден вслепую исключительно по запаху. Было еще темно, Сплин вернулся, залез в спальник.

– Длинный, хули полог не задернул, когда выходил – не в трамвае! – кутаясь, недовольно буркнул Роуч, чья койка находилась возле выхода. – Зассанец, нах…

В ответ Сплин показал ему средний палец:

– Закаляйся… Ты вообще храпишь, как старый пердун, и спать людям не даешь.

Ловя последние минуты покоя в тепле и уюте, он дождался официального подъема, после чего быстро привел себя в порядок и вышел с вещами на полянку ожидать остальных.

Народ возился со снаряжением, наносил маскировочный грим, клацало оружие, стоял нестройный гомон вопросов-ответов. Было еще прохладно, мошкары пока не было, постепенно светлело небо. Вскоре, подгоняемые офицерами, собрались все. В лагере не осталось ничего ценного. Сторожевые лазеры и незначительные остатки неиспользованного снаряжения уложили в специальный тайник под землю. Оказалось, лазеры за минувшую ночь настреляли с десяток разного рода зверушек, пытавшихся проникнуть на территорию лагеря. Опасными казались только два: существо, похожее на пуму с кисточками на ушах, но более вытянутой мордой и нечто типа сухопутного осьминога размером с кабанчика без видимых зубов, но премерзкого вида. В местах попаданий лазера были подпалины. Ультразвуковой барьер их не задержал – то ли голод был сильнее дискомфорта и ощущения опасности, вызываемых излучением, то ли строение органов слуха было недостаточно восприимчивым к нему. Обе туши были уже заметно поглоданы. Слэш, который провел на Фурии полторы недели и участвовал в оборудовании лагеря к приему группы пояснил:

– Опасного зверья конкретно в этих местах уже не так много, как во времена начального освоения, да и воюют тут все со всеми уже больше десятка лет, так что фауна пуганная, на толпу не нападает обычно. Но по одному и ночами осторожнее, голод – не тетка, а сравнительные размеры – не аргумент. Одному вообще даже срать не советую. Я серьезно – один гадит, второй прикрывает его задницу. И с оружием не расставайтесь: в одной руке штаны в другой – пушка и башкой вертите во все стороны, если хотите ее сохранить.

Вскоре прибыла пара вертушек, которая подбросила их до границы, за которой уже следовало двигаться скрытно. На этот раз летели низко, огибая рельеф, а не поверх, как по пути до лагеря.

Вертолеты выгрузили их и улетели обратно. Каждый офицер обошел своих, велел попрыгать, чтоб ничего не брякало. Рации велели установить на меньшую мощность передачи, чтобы сократить радиус обнаружения пеленгаторами, которые могли наличествовать у наземных патрульных команд или воздушных судов. Поначалу Сплину показалось, что снаряжение не такое уж и тяжелое, а вчера он зря напрягался, представляя, что придется со всем этим переть три дня по пересеченке на жаре. Доплер бросил: