Я добил буйнопомешанного посетителя клиники "Эскулап" добрым ударом в челюсть, и он растянулся посреди стерильно чистенького фойе, пачкая паркет кровью, обильно хлеставшей из носа. А я стер со лба пот и наконец смог перевести дыхание. Посмотрел на Лену, попробовал улыбнуться. Оказалось, что у меня губы трясутся.
      - Такое у вас каждый день или только по понедельникам?
      - Такое вообще впервые. - Вышла она из оцепенения. - Забредали, бывало, пьяные, но их вышвыривала охрана.
      Я тут же вспомнил невзрачного охранничка, который сегодня молча разглядывал меня поверх газетенки. И подумал: "Интересно, и каким должен быть пьяный, чтобы его сумел вышвырнуть подобный сморчок?"
      - Кстати, - едко поинтересовался я, - а где она была, эта ваша охрана, когда меня чуть не убили?
      Лена молча пожала плечами.
      Поверженный мной шизанутый мужик заелозил по полу ногами, по-видимому, приходя в себя, и я без раздумий добавил ему наркоза ударом ноги по почкам. Пусть лежит и не дергается.
      - А где менты, которых вы должны были вызвать еще десять минут назад? - продолжал допрос с пристрастием я.
      Лена снова пожала плечами.
      - И правда, Леночка, - вмешался выбравшийся из безопасного уголка и подкравшийся к нам чуть ли не на цыпочках Василий Данилович, - почему ты до сих пор не позвонила в милицию? Вызови их хоть сейчас, пока не очухался этот… Или звони в охрану на лечебное отделение. Пусть…
      - Не надо, - перебил я врача. - Здесь нужны не менты и не охранники, а психиатр. И вообще, вы разве хотите себе на голову лишних проблем? А? - Пронзительно посмотрел я на Данилыча.
      - Нет, вообще-то, - неуверенно промямлил он.
      - Няне хочу. А менты мне их обеспечат. И неизвестно, кем я еще окажусь у них в протоколах - потерпевшим, обвиняемым или преступником. А поэтому я сейчас возьму это дерьмо, - я кивнул на валявшегося на полу мужика, - и вышвырну его на улицу. Вы мне в этом поможете.
      - Но он же замерзнет! - воскликнул доктор. Должно быть, вспомнил про клятву Гиппократа.
      - Когда я в одиннадцать выходил из дома, было ноль градусов, - заметил я. - Сейчас, думаю, еще потеплело. Этот придурок одет хорошо, а на свежем воздухе он придет в себя уже минут через десять.
      - И вернется сюда, - сыронизировал Василий Данилович.
      - Нет, не вернется. - Я был в этом совершенно уверен. - Ему теперь не до этого. У него сломан нос и напрочь отбиты почки. Добраться б до дома.
      Бесчувственного незваного гостя мы с доктором, особо не церемонясь, выволокли через черный ход во внутренний дворик и оставили возле помойки. На прощание я слегка пнул его ногой по бедру: "Смотри, не возвращайся. Добавлю". И мы с доктором отправились назад в приемный покой.
      - Не пойму одного, - сказал я Даниловичу, дожидаясь, когда тот запрет дверь. - Сколько я здесь пробыл времени, но из всего персонала вашего "Эскулапа" видел лишь четверых. Мельком - охранника, который потом куда-то исчез, потом Ольгу, Лену и вас. А где остальные? Врачи, больные, уборщицы?
      Василий Данилович рассмеялся.
      - И вы уже, конечно, успели подумать: "А не угодил ли я, случаем, в какие-нибудь там "Рога и Копыта"?". Признайтесь, Денис, ведь так?
      - Ну, собственно… - замялся я.
      - Ничего страшного. Не вы первый, не вы последний. А ларчик-то открывается просто. Чтобы попасть отсюда в лечебное отделение, надо подняться на третий этаж, преодолеть метров пятьдесят по коридору, потом снова спуститься. Одним словом, получается, что приемный покой находится на отшибе и, естественно, никто с лечебного отделения не имеет особого желания просто так наведываться к нам в гости. А так, получается, что мы в стороне от начальства. Удобно. А в лечебном отделении есть свой собственный выход.
      - Странно, - пробормотал я. - Думаю, за семь лет работы такая клиника, как ваша, могла заработать бы на целые хоромы, а не ютиться в каких-то "одесских катакомбах".
      - Ох, Денис. - Вздохнул Василий Данилович. - Вы не знаете, с чего мы начинали. А хоромы есть. Там сейчас заканчивают ремонт, и сразу после Нового года, надеюсь, мы туда переедем. Так что, приглашаю на новоселье.
      Мы вернулись в фойе, где Ольга возилась с тряпкой, вытирая с линолеума кровь, а Лена распекала немолодого охранника с мордой пропойцы, который "всего-то на сорок минут отошел перекусить". Я обозрел эту мирную картину насмешливым взглядом, заметил:
      - Ну и бардак же у вас, господа. Знал бы, обратился бы куда-нибудь в другое место. Но раз уж повязался с вами… До свидания. До четверга. - И направился к выходу.
      И в этот момент, бросив тряпку, за мной устремилась Ольга.
      - Денис Аркадьевич! Денис Аркадьевич, секундочку. Я ведь вас еще не поблагодарила за то, что за меня заступились.
      Она стояла напротив, смотрела мне прямо в глаза, и я ощутил, как от этого взгляда у меня в миг взмокла спина. Надо было что-то ответить, хотя бы какую-нибудь тупую банальность типа "Все ништяк, крошка. Не беспокойся, считай, что уже поблагодарила". Но ничего, даже такой чепухи, на ум не приходило. И я лишь глупо улыбнулся, сказал:
      - До свидания. - И решительно развернулся, стремясь поскорее убраться от этого огромного соблазна в образе Ольги. От греха подальше.
      Но она не дала мне так просто уйти.
      - Ой, подождите, - заверещала Ольга мне в спину, и я послушно замер, наблюдая за тем, как она кинулась к своему столу и что-то быстро нацарапала на листочке бумажки. - Вот, - протянула она мне записку. - Здесь мои телефоны. Я буду рада, если вы позвоните. Я буду очень и очень рада.
      Я покрутил в руке небольшой желтый листочек. Точно, три номера - домашний, сотовый и служебный.
      Потом я аккуратно сложил бумажку и опустил ее в кармашек Олиного халатика.
      - Я все равно не позвоню, - негромко произнес я и посмотрел в большие зеленые глаза. В них отчетливо читалось разочарование. - До свидания, Оля. - И я распахнул входную дверь. На этот раз меня уже никто не пытался остановить.
      Лишь прозвенел мне вслед валдайский колокольчик.

***

      Из машины я сразу отзвонился смотрящему и прямо с Вознесенского проспекта направился в Курорт, притом каждые десять секунд бросал взгляд в панорамное зеркало, тщательно фиксируя все машины, которые ехали позади. Я опасался наружки. На душе было неспокойно, меня донимали нехорошие предчувствия, а предчувствиям я привык доверять.
      Какой-то поразительно богатой событиями выдалась сегодня моя поездка в клинику. Теоретически такое, конечно, возможно, но вот практически… Такое впечатление, будто кто-то вешками наметил мне путь, по которому я должен пройти. Сначала как бы случайно встретиться с Ольгой - что ж, встретился. Потом вступить с ней в контакт и либо сразу выдать себя ("Оля, я есть тот самый Константин Разин, с которым ты имела краткосрочный роман четыре года назад"), либо хотя бы "познакомиться" с ней поближе: сперва поболтать о пустяках, потом назначить свидание, а в результате все-таки где-нибудь оступиться, в чем-нибудь неосторожно проявить себя - мол, я совсем не Сельцов, а Константин Разин. Но здесь я повел себя совершенно не так - ни на какой контакт с Ольгой не пошел, отказался даже поддержать с ней беседу. И тогда появился этот "сумасшедший" мужик, который вынудил меня заступаться за Ольгу, - уж не подстава ли это? Потом, естественно, благодарность и очередная попытка завязать знакомство, всучить мне номера телефонов. А я вернул записочку с этими номерами. Что дальше?
      - Что дальше? - спросил я Стилета, когда пересказал ему все эти свои опасения.
      В ответ он расхохотался.
      - Денис, по-моему, ты чересчур мнительный. И кроме хирурга-косметолога тебе не мешало бы посетить еще и психотерапевта. - Смотрящий продолжат от души веселиться. - Так говоришь, пока ехал сюда, на хвосте у себя никого не заметил? До меня добирался, конечно, в объезд?
      - Да, - на полном серьезе ответил я. - Сначала по Выборгскому шоссе, потом мимо Северной свалки.
      - Ну-у-у! Тогда, конечно, ты стряхнул с себя все хвосты… Вот что скажу тебе, братишка. Ты просто устал. А поэтому видишь какие-то подлянки там, где ими даже и не пахнет. Естественно, жизнь наша такая, что нельзя расслабиться ни на секунду, постоянно приходится жить с оглядкой, ждать ментовских подвохов. Но нельзя и перебарщивать с этим. Иначе свихнешься. Вот тебе мой совет. Даже не совет, а приказ. Отправляйся сейчас домой и напейся. Можешь вызвонить проститутку, только смотри, чтобы сучка не напоила клофелином и не обнесла хату. А в четверг иди и ложись в эту больничку. И, если уж тебя так тянет к этой Ольге, смело снимай ее и тащи к себе на квартиру. Только, конечно, не проболтайся, что ты никакой не Сельцов. И тогда все будет ништяк. Зуб даю, что эта баба ничего не заподозрит. А я пока скажу пацанам, пусть пошуршат, наведут о ней справки. Вдруг что накопают. Вдруг она, и правда, работает на мусоров. Тогда, глядишь, может, мы развернем все так, что на этом вовсе не проиграем, а даже выиграем. Возьмем, да и ссучим подругу. Знаешь, как в разведке перевербовывают агентов… Все, отправляйся домой. У меня еще куча дел, не могу больше тратить время на твои заморочки.
      Признаться, я так и не понял, что хотел сказать Стилет своей последней фразой насчет перевербовки и насчет проиграем-выиграем. Но зато его приказ насчет того, чтобы напиться и вызвонить шлюху, я исполнил буквально. Купил по дороге домой бутылку "Смирновской" и журнал, набитый рекламными модулями девок по вызову, прямо из машины заказал проститутку, а потом полтора часа сидел, развалившись в кресле, потягивал водку, разбавленную апельсиновым соком, и с интересом наблюдал за тем, как красивая длинноногая блондинка - кажется, ее звали Вика - гладит мои рубашки. И, наверное, размышляет о том, какой же я законченный идиот. Или импотент. Или педик… Ну нет! Все что угодно, но только не это!!!

***

      - …Одним словом, вот что нам удалось накопать на этого Дениса Аркадьевича. Прописан в Новосибирске. Двадцать восемь лет. По образованию врач, хирург. Но по специальности почти не работал. Зарегистрировал фирму, взял кредит в одном из коммерческих банков и скрылся. Им сейчас очень интересуются и служба безопасности этого несчастного банка, и Новосибирский ОБЭП. Думаю, что это как раз он и есть, хирург-неплательщик. Прячется от своих кредиторов у нас в Петербурге. Кажется, все здесь срастается, как нельзя лучше. Вот только смущает меня одно. Где этот Сельцов научился так драться? Он сломал нашему человеку челюсть и нос, отбил почки так, что тот сейчас мочится кровью. А такое, готов поспорить на все что угодно, по плечу единицам. Кстати, Константин Разин прошел хорошую бойцовскую школу за четыре года на зоне…
      - Так мне продолжать заниматься им или нет? - перебила Ольга диспетчера.
      - Пока нет никого более интересного, попробуй. Только, по-моему, этот парень тебе не по зубам. Во всяком случае, судя по твоей первой провальной попытке установить с ним хоть какой-то контакт. Ты интересуешь его не более чем обычная служащая больницы, в которой он собрался лечиться.
      - Вот это я и хочу опровергнуть.
      - Что, - усмехнулся диспетчер, - опять спортивная злость?
      - Да. Признаться, этот парень меня разозлил. И заинтриговал. К тому же, он симпатяга.
      - И теперь дело принципа залучить его к себе в постель, - цинично продолжил за Ольгу диспетчер. - Что ж, развлекайся, девочка. Не смею мешать твоей личной жизни. Заодно, если все же что-то получится с этим Сельцовым, постарайся выведать у него, где он научился так драться. И только прошу тебя, Оля: не вляпайся снова во что-то подобное тому, что произошло накануне с Карасевым.
      - Не вляпаюсь, - уверенно заявила Ольга. - Несмотря на свой грозный вид, этот Денис, по-моему, совсем безобиден. Впрочем, обычно так и бывает. Опасаться надо прежде всего обаяшек, которые с первых минут знакомства готовы рассыпаться в пыль у твоих ног.
      - Мудрая мысль, Оленька. Ладно, уже первый час. Пора идти спать. И так заболтались. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, - пожелала диспетчеру Ольга и отключила мобильник, отметив, что второй раз подряд ее шеф расщедрился на то, чтобы попрощаться по-человечески, а не просто взять и вырубить трубку.
      Она разделась, легла в постель и долго не могла уснуть, разрабатывая тактику штурма этой, казалось бы, неприступной крепости - Дениса Аркадьевича Сельцова. Прав диспетчер: подцепить его на крючок стало для нее делом принципа.

***

      - Звонили сегодня мне с Лебедевки. Вот что поведали про эту медсестру Олю. Баба правильная, не сука. Во всяком случае, была такой до последнего времени. Иногда, когда удавалось достать, засылала братве наркоту. Ну, там барбитуру морфины. Я думаю, что вполне возможен такой вариант: спалилась на этом в конце концов наша девочка и взяли ее мусора на цугундер - типа, подруга, или ты теперь пашешь на нас, или подводим тебя под двести двадцать девятую. И стала Оленька сукой. Здесь все складно. А вот дальше ни хрена не пойму. Как и зачем она оказалась в этом "Эскулапе"? Кстати, перевелась туда всего три недели назад. Если ты думаешь, что только за тем, чтобы вычислить тебя, ненаглядного, так губу не раскатывай. Не настолько ты крут, чтобы из-за тебя мусора столько времени мариновали свою бабу в этой дыре. Я думаю, Оля там за чем-то другим. Как-никак в "Эскулап" постоянно подъезжает подлечиться кто-нибудь из братвы. Вот и поставили лягаши своего человека, чтобы доглядывал, что там и как. Авось, наткнется на что интересное.
      - Например, на меня, - заметил я.
      - Например, на тебя, - согласился смотрящий. - Вот только пока не наткнулась. Обломал ты ее по полной программе. Хотя, не исключаю, что интерес вызвал у нее не только бабский. Но не менжуйся. Уверен, что как-то сопоставлять тебя с Костоправом она даже и не подумала.
      - А как ты объяснишь появление этого сумасшедшего мужика, с которым меня просто-напросто вынудили драться? Ведь нарисовался он там и стал при мне приставать к Ольге явно не случайно.
      - А пес его знает, - вздохнул Стилет. - Может быть, и случайно. Всяко бывает.
      - Я не верю во "всяко бывает", - сказал я. - Не верю в случайные совпадения.
      - И правильно делаешь. Но если предположить, что этот мужик появился спецом из-за Дениса Сельцова, что тебя подставили, учинили тебе что-то вроде теста на то, каков ты боец, тогда ничего не понимаю. Какого хрена это кому-то понадобилось? А ты вот возьми и выясни. Зацепи эту Олю, коли она уж так набивается на знакомство, трахни, а потом аккуратненько прокачай насчет того, кто она в натуре такая.
      - Стремно, - честно признался я.
      - Жить вообще стремно, - философски изрек смотрящий. - Будешь вести себя осмотрительно, следить за базаром, и все будет ништяк. Никто про тебя ничего не прочухает. Подлечишься, поразвлечешься с симпатичной козой, а заодно сделаешь доброе дело, вычислишь суку, если эта Оля, и правда, такая и есть.
      - Что ж, - смирился я с тем, что, хочешь не хочешь, а придется рискнуть. - Если Ольга опять начнет на меня наезжать, позволю ей себя снять. Но сам первый к ней не полезу.
      - Лады, - согласился Стилет. - Успехов тебе на любовном фронте. И, конечно, здоровья. Позванивай. До встречи.
      - До встречи, - буркнул я и повесил трубку - звонил из уличного автомата. Из дома или по сотовому телефону я обсуждать со смотрящим все эти вопросы не рискнул.
      Было уже одиннадцать вечера. Сквозь густой снегопад с трудом пробивался тусклый свет уличных фонарей. Сгорбленная старушка с клюкой выгуливала столь же старую, как и хозяйка, неимоверно толстую собачонку. Возле ларька бомжи пересчитывали мелочь, наскребая на "Льдинку". Мужик в серой дубленке устраивался в блестящем черном "порше". Я давно обратил внимание на эту машину - она частенько стояла возле соседнего дома. Мне хотелось такую же. Хотя, меня вполне устраивал и "мерседес".
      "Завтра утром надо будет загнать его на стоянку, - подумал я. - Пусть стоит там, пока я в больничке. А на Вознесенский проспект доеду на тачке… Черт, не было печали, так Ольга со Стилетом накачали. Кто его знает, а не сложу ли я завтра башку прямо на плаху, восстановив отношения с бывшей медсестричкой из Гааза, - возможно, мусорской сукой. Впрочем, играть с огнем в последнее время стало для меня образом жизни".
      Я поежился - в легком демисезонном пальто было прохладно - и пошагал к своему дому. Надо было еще собрать кое-какие пожитки, которые возьму с собой в больничку. Не так уж их много, но я не хотел откладывать сборы на утро - любил обо всем заботиться заранее.
      Завтра мне предстояло ложиться на неделю в клинику "Эскулап".
      Завтра мне предстояло возрождать свой роман с медсестрой Олей.

Глава 9