Город богов

Во главе крошечной армии принц вошел в здание. Остатки банды набились следом в хранилище, ожидая неминуемого приказа богини убить чужаков.

Раоден успел сделать первый ход. Он кивнул остальным, и мешки полетели к подножию трона. По неровному полу веером рассыпалось зерно, мешаясь с грязью и забиваясь в щели. Громилы за спиной взорвались воем, и принц взмахом руки приказал своим людям дать дорогу обезумевшей банде.

— Убейте их! — запоздало взвизгнула Шаор, но ее поклонники были слишком заняты, набивая рты.

Раоден с друзьями покинули комнату так же молча, как и вошли.

Первый перебежчик пришел в Новый Элантрис через несколько часов. Принц стоял у большого костра, который они развели на крыше самого высокого дома. Пламя пожирало бесценные запасы дерева, и Галладон уже не раз высказал свое недовольство, но Раоден отвечал на его жалобы молчанием. Чтобы вернуть остатки разума, людям Шаор потребуется огонь.

Безумец бесшумно возник из вечерней темноты. Он боязливо приблизился к костру, подрагивая и оглядываясь по сторонам, как испуганное животное. В руках он сжимал порванный мешок с пригоршней зерен.

Принц жестом приказал своим бойцам расступиться.

— Чего ты хочешь? — спросил он пришедшего.

Тот тупо уставился на него.

— Я знаю, что ты меня понимаешь, — продолжал Раоден. — Ты пробыл здесь не так долго, не больше полугода. За такое короткое время невозможно забыть человеческую речь, даже если ты постарался убедить себя в обратном.

Пришедший беззвучно поднял мешок в перемазанных слизью руках.

— Чего ты хочешь? — повторил принц.

— Готовить, — проскрипел тот.

Зерно, которое они принесли Шаор, готовили к весеннему посеву, и оно основательно затвердело за зиму. Громилы наверняка исцарапали себе десны, когда пытались жевать его сырым.

Вот почему у Раодена зародилась надежда, что где-то в глубине больных умов еще живы воспоминания о лучшей доле. И они вспомнят, что когда-то были людьми, умели готовить. Он надеялся вернуть их к человеческому образу жизни.

— Я не буду готовить за тебя, — произнес принц. — Но я разрешаю тебе попробовать самому.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Итак, вы решили вернуться к черному, дорогая? — спросил герцог Ройэл, подсаживая принцессу в карету.

Сарин бросила взгляд на свое платье. Она не стала надевать выбранные королевой Эшен траурные наряды, но попросила Шудена привезти ей платье с караваном из Дюладела. Плотно облегающее, оно мало соответствовало пышной арелонской моде. Мягкий вельвет украшали крохотные, вышитые серебром узоры, а вместо плаща к нему прилагалась короткая накидка, которая закрывала плечи и руки до локтя.

— На самом деле оно синее, ваша светлость, — ответила девушка. — Я не ношу черный цвет.

— Вот как.

Старый герцог облачился в белоснежный камзол и плащ, подбивка которого отливала сочным бордовым цветом. Наряд очень шел к его тщательно уложенным седым волосам.

Кучер закрыл дверцу, вскарабкался на козлы, и карета тронулась.

Сарин рассматривала из окошка темные улицы Каи; ее охватило чувство спокойствия, чуть приправленного грустью. Она не могла отказаться от приглашения на праздник: Ройэл давал бал по ее настоянию. Но принцесса собиралась появиться в обществе неделю назад, до событий в Элантрисе. Последние три дня она посвятила раздумьям, пытаясь разобраться в своих чувствах и определить дальнейшие действия. Сейчас ее не тянуло провести ночь в праздном веселье, даже если она подготовила его с определенной целью.

— Вы выглядите печальной, выше высочество, — заметил Ройэл.

— Я еще не оправилась от недавних потрясений, — ответила девушка, откидываясь на спинку сиденья.

— Да, прошедшая неделя была для вас довольно насыщенной, — согласился герцог. Он выглянул в окошко и осмотрел небо. — Прекрасная ночь для нашей затеи.

Сарин рассеянно кивнула: для нее уже не имело значения, будет ли видно затмение. После ссоры с Йадоном двор ступал вокруг нее на цыпочках, затаив дыхание. Вместо того чтобы разозлиться, как предсказывал Киин, король всячески избегал встреч с невесткой. Когда Сарин входила в комнату, все головы отворачивались от нее, а взгляды не поднимались от пола. Как будто она превратилась в чудовище, гневного свракисса, посланного им на погибель.

Слуги вели себя еще хуже. Если раньше они раздражали девушку подобострастием, то теперь при виде нее содрогались от ужаса. Обед сегодня подали с опозданием, и хотя повариха клялась, что задержка случилась потому, что опять сбежала одна из служанок, Сарин была уверена, что на самом деле никто не хотел попадаться на глаза ужасной принцессе. Подобное положение дел сильно угнетало ее. «Почему, во имя Доми милостивого, — недоумевала она, — всех в этой стране так пугает самостоятельная женщина?»

Конечно, на сей раз Сарин пришлось признать, что скандал с Йадоном бьш недопустимой вольностью. Теперь она расплачивалась за потерю привычной сдержанности.

— Ладно, Сарин, — нарушил тишину Ройэл. — Уже хватит.

Сарин вздрогнула от неожиданности и повернулась к спутнику. Герцог смотрел на нее с серьезным, строгим выражением.

— Простите, ваша светлость?

— Я сказал, хватит. Всем известно, что вы провели последние три дня взаперти, предаваясь самобичеванию. Меня не заботит, как сильно вас потрясло нападение элантрийцев, но пора уже о нем забыть, и поскорее. Мы почти приехали.

— Простите? — непонимающе повторила принцесса.

— Сарин, — голос старого герцога смягчился, — мы не просили вас возглавлять наш заговор. Вы хитростью ворвались на собрание и перехватили руководство в свои руки. И теперь вы не имеете права все бросить из-за расстроенных чувств. Если вы взяли на себя ответственность, то обязаны нести ее до конца, даже когда вам не по себе.

Пристыженная проницательностью придворного, Сарин опустила глаза.

— Извините.

— Ах, принцесса! Мы привыкли полагаться на вас. Вы нашли путь к нашим сердцам и сделали то, чего не удалось даже мне: объединили нас. Шуден с Ионделом готовы целовать землю, по которой вы ступаете, Люкел и Киин стоят за вас горой, я с трудом способен разобраться в сетях, которые вы плетете, и даже Эхан неустанно твердит, что никогда не встречал такой чудной девушки. Не покидайте нас — вы нам нужны.

Принцесса залилась краской, не зная, что ответить, но тут карета остановилась у особняка герцога.

— Но разве кризис не миновал, ваша свелость? — выговорила наконец Сарин. — Дереитский джьерн выбыл из игры, причем без моего участия, а Йадон вроде бы успокоился. Можно считать, что опасность позади.

Ройэл приподнял мохнатую седую бровь.

— Возможно. Но Йадон гораздо хитрее, чем кажется с первого взгляда. Король слеп ко многим арелонским бедам, но не забывайте, что десять лет назад он ухитрился захватить трон и с тех пор успешно натравливает знать друг на друга. Что касается джьерна…

Герцог хмуро указал из окошка кареты на подъехавший экипаж. Внутри сидел затянутый в алое коротышка; Сарин узнала молодого арелонского артета, помощника Хратена.

— Кажется, взамен фьерденца на нас свалилась новая головная боль.

— Вы имеете в виду его? — изумилась принцесса. Она видела, как артет повсюду сопровождает Хратена, даже обратила внимание на бросающийся в глаза фанатизм арелонца. Но вряд ли он окажется опаснее расчетливого, опытного джьерна.

— Я наблюдал за ним, — ответил герцог. — Его зовут Дилаф, он из Арелона и, можно предположить, был воспитан в духе Корати. Я не раз замечал, что отрекшиеся от старой веры часто ненавидят ее гораздо сильнее, чем чужаки.

— Возможно, вы правы, ваша светлость. Тогда придется изменить планы. Мы не сможем помешать ему теми же методами, какие использовали против Хратена.

Ройэл улыбнулся, в его глазах загорелись довольные искорки.

— Вот сейчас я вижу принцессу, к которой мы привыкли. Пойдемте, не пристало опаздывать на собственный праздник.

Герцог устраивал вечеринку для наблюдения за затмением в обширном парке позади особняка; такое решение вытекало также из относительной, по меркам арелонской знати, скромности его жилища. Для третьего по богатству человека в Арелоне он отличался заметной бережливостью.

— Я получил титул десять лет назад, Сарин, — объяснил он, когда девушка впервые навестила его дом. — Но занимался торговлей всю жизнь. Нельзя скопить состояние, если все тут же спускаешь на роскошь. Мой дом мне подходит, в большом особняке я потеряюсь.

Зато прилегающие к усадьбе земли тянулись, насколько видел глаз; Ройэл сам признавал, что в этом отношении он позволил себе предаться излишеству. Он страстно любил сады и проводил большую часть времени, прогуливаясь по ним.

К счастью, погода способствовала планам герцога: дул теплый южный ветерок, а небо не омрачалось ни единым облачком. Звезды усеяли черный бархат брызгами переливающегося серебра, и взгляд Сарин поневоле притягивался к маленьким точкам света, выискивая очертания созвездий-эйонов. Прямо над головой сиял Рао: большой квадрат с четырьмя кругами по углам и точкой в середине. Ее эйон, Ин, едва показался над горизонтом. Круглая луна медленно приближалась к зениту; если верить астрономам, через пару часов она полностью исчезнет с небес.

— Итак, — произнес Ройэл. Он предложил ей руку, и они пошли рядом. — Вы расскажете мне, что задумали?

— О чем вы?

— О сегодняшнем бале. Вы же не станете утверждать, что это всего лишь женский каприз? Учитывая, что вы особенно настаивали на точной дате и месте его проведения. В чем же дело?

Сарин довольно улыбнулась, вновь проворачивая в голове планы на сегодняшний вечер. Она почти забыла о празднике, но сейчас чем больше думала о нем, тем больше радовалась. Принцесса надеялась найти разгадку к тайне, которая мучила ее с первых дней пребывания в Арелоне.

— Давайте считать, что я хотела посмотреть на затмение в приятной компании, — хитро улыбнулась она.

— Ах, Сарин, в вас сильно выражена тяга к драматическим жестам. Вы напрасно посвятили себя политике — в вас пропадает великая актриса.

— Я и собиралась стать актрисой. Когда мне было одиннадцать, в Теоин прибыла труппа актеров. После представления я заявила родителям, что мне надоело быть принцессой и я хочу посвятить себя театру.

Ройэл рассмеялся.

— Хотел бы я поглядеть на лицо Эвентио, когда его драгоценная дочка объявила, что хочет стать странствующей актрисой.

— Вы знакомы с отцом?

— Доми ради, Сарин, — возмущенно воскликнул герцог. — я же не всегда был слабоумным стариком! В молодости я много путешествовал, а у любого уважающего себя купца найдется пара торговых партнеров в Теоде. Я дважды получал аудиенцию у вашего отца, и оба раза он насмехался над моим нарядом.

Сарин хихикнула.

— Он всегда безжалостно издевается над заезжими купцами.

В центре парка находилась большая лужайка с павильоном для танцев. Обнесенные низкой живой изгородью дорожки разбегались от деревянного строения и вели к пышным, недавно распустившимся клумбам, крохотным прудам с перекинутыми через них изящными мостиками и спрятанным в неожиданных уголках статуям. Павильон ярко освещали факелы; перед затмением их погасят. Хотя, если планы Сарин не сорвутся, ее к тому времени здесь уже не будет.

— Король! — вдруг воскликнула девушка. — Он приехал?

— Конечно, — заверил ее герцог, указывая на укромный садик в стороне от павильона.

Сарин с трудом разглядела через просветы в изгороди Йадона и Эшен.

Она облегченно вздохнула. Сегодняшний праздник она затеяла только ради арелонского монарха. Конечно, королевская гордость не допустит, чтобы он пропустил бал, заданный одним из герцогов. Если Йадон посетил званый вечер у Телри, то никак не мог отказаться от приглашения Ройэла.

— И зачем милой принцессе понадобилось, чтобы сегодня вечером король непременно покинул дворец? — размышляя вслух, протянул старый герцог. — Может, она подослала кого-то осмотреть его покои? Например, сеона?

Но в ту же секунду в некотором отдалении от пары пролетел Эйш. Сарин кинула на Ройэла задорный взгляд.

— Хорошо, тогда не сеона, — поправился он. — Все равно про сеона нетрудно догадаться.

— Госпожа. — Эйш подплыл к хозяйке и закачался в приветствии.

— Что ты выяснил?

— Повара утверждают, что одна из служанок действительно пропала сегодня днем. Они думают, что она сбежала к любовнику, которого недавно перевели в одну из королевских усадеб в провинции. Но тот клянется, что не видел подружки.

Принцесса нахмурилась. Выходит, она зря обвиняла поваров в задержке обеда.

— Хорошо. Ты отлично справился, Эйш, спасибо.

— Что происходит? — подозрительно спросил Ройэл.

— Ничего, — на сей раз абсолютно честно ответила девушка.

Но герцог понимающе закивал.

«Если человек умен, — вздохнула про себя Сарин, — все постоянно думают, что он что-то затевает, вот в чем беда».

— Эйш, я хочу, чтобы ты понаблюдал за королем, — вслух произнесла она. Краем глаза Сарин заметила полную любопытства усмешку Ройла. — Скорее всего, он проведет вечер в закрытом садике, но если Йадон куда-то направится, немедленно сообщи мне.

— Да, госпожа. — Сеон покачнулся и отлетел к одному из факелов, где растворился в отбрасываемом ореоле света.

Ройэл снова закивал. По блаженному удовольствию на его лице становилось понятно, что придворный наслаждается попытками разгадать интригу Сарин.

— Ваша светлость не против того, чтобы присоединиться к избранному королевскому кругу? — спросила принцесса, пытаясь отвлечь его внимание.

Герцог покачал головой.

— Мне бы доставило немалую радость понаблюдать, как коробит Йадона в вашем присутствии, но сегодня его манера держаться в стороне мне не по нутру. Благодаря вам, праздник устраиваю я, а хозяин не должен покидать гостей. К тому же сегодня общество короля обещает быть невыносимым: он ищет замену Эдану, и вокруг него проходу не будет от лизоблюдов.

— Как пожелаете. — Сарин позволила герцогу увести е к открытому, без стен, павильону, где играл небольшой оркестр и несколько пар уже танцевали, хотя большинство гостей стояли у стен, занятые разговорами.

Ройэл издал негромкий смешок, и девушка проследила за его взглядом. В середине площадки, целиком поглощенные друг другом, кружились Шуден и Торина.

— Чему вы смеетесь? — Сарин не могла оторвать взгляд от огненно-рыжей девушки и молодого джиндосца.

— Одна из немногих радостей преклонного возраста — наблюдать, как юношей вынуждают переступить через взлелеянные убеждения, — с хищной усмешкой ответил герцог. — Шуден годами клялся, что не попадется в женские сети; не проходило ни единого бала, где бы он не жаловался на излишнее внимание женщин, и вот — растаял без малейшего сопротивления.

— Вы очень вредный старикан, ваша светлость.

— Как тому и полагается быть, — самодовольно заявил он. — Вредная молодежь встречается на каждом шагу, а добрые старички навевают тоску. Позвольте мне предложить вам вина.

Герцог отошел, оставив Сарин наблюдать за танцующими. Шуден смотрел на свою пару таким мечтательным, затянутым поволокой взором, что принцессе пришлось отвернуться. Похоже, слова Даоры попали в точку, хотя ей не хотелось признавать правоту тети. Девушку мучила ревность, но не потому, что она рассчитывала на романтические отношения с Шуденом. С момента приезда в Арелон джиндоский барон преданно поддерживал все ее начинания, а тут его внимание переключилось на другую женщину, пусть с совершенно иной целью.

Но если признаться начистоту, у Сарин имелся еще один повод для зависти. При виде горящей в глазах молодого человека радости она завидовала открытой для Шудена возможности ухаживать, влюбляться и терять голову г в буре чувств.

С юности принцесса мечтала о подобной возможности. Вырастая, Сарин осознала, что для нее подобные вольности находятся под запретом. Поначалу она пыталась взбунтоваться, виня во всех неудачах собственный жесткий характер. Она знала, что придворные ее побаиваются, так что на время заставила себя измениться, стать более мягкой и подпетой, результатом стала близящаяся к свадьбе помолвка с молодым графом Грайо.

Принцесса все еще с жалостью вспоминала о нем, почти мальчишке. Только Грайо рискнул попытать счастья с новой, более женственной Сарин, не обращая внимания на насмешки придворных. Их не связывала любовь, но принцессе нравился юный граф, даже несмотря на некоторую слабовольность. Его отличала какая-то детская неуверенность, постоянное замешательство, вызванное желанием поступать правильно и преуспеть в мире, где большинство людей понимали в жизни больше него.

В конце концов принцесса разорвала помолвку: она понимала, что совместная жизнь с недалеким Грайо сведет ее с ума, но также Сарин осознала, что поступает нечестно. Она воспользовалась простотой и искренностью юноши, прекрасно зная, что тот не подозревает, что его ждет. Лучше потерпеть издевки за сбежавшую невесту, чем прожить до конца дней с женщиной, которая будет держать тебя под каблуком.

Это решение закрепило за ней славу старой девы. Разошлись слухи, что принцесса нарочно водила Грайо за нос, чтобы выставить его дураком, и юноша, обьятый стыдом, покинул двор и три года прожил в своей усадьбе отшельником. После того случая никто не отваживался ухаживать за королевской дочерью.

Сама Сарин уехала из Теода и погрузилась в дипломатическую работу. Она представляла отца в теоданских посольствах по всему Опелону, в том числе во Фьердене и свордийской столице Серавене. Ее всегда интересовала возможность посетить Арелон, но Эвентио категорически запретил поездку в Каи. Он нехотя отправлял туда даже шпионов, не говоря уже о любимой дочери.

«И все же, — со вздохом подумала Сарин, — я сюда добралась». Она решила, что не прогадала, предложив Раодену брак, несмотря ни на что. Пока они обменивались письмами, в сердце принцессы снова зародилась надежда; она прожила недолго, но оставила приятные воспоминания. Принцесса не ожидала большего.

— Вы выглядите, как будто только что похоронили лучшего друга, — заметил Ройэл, вручая девушке бокал голубого джадорианского вина.

— Нет, всего лишь мужа, — вздохнула Сарин.

— Понятно. Может, мы переместимся куда-нибудь, где нас не будет преследовать столь красочный вид на блаженство юного барона?

— Прекрасная идея, ваша светлость.

Они прохаживались вдоль низкой ограды павильона, Ройэл кивком отвечал на похвалы в адрес устроенного вечера. Сарин шла рядом и недоумевала, почему многие встреченные дамы бросают на нее мрачные взгляды. Только через несколько минут она поняла причину: принцесса совсем забыла о том, что Ройэл считается самым завидным женихом Арелона. Незамужние дамы рассчитывали, что он прибудет на вечер без пары, и, наверное, долго прикидывали, как приблизиться и очаровать старика, а Сарин похоронила их надежды.

Ройэл вгляделся в ее лицо и хмыкнул.

— Вы уже догадались, ваше высочество?

— Поэтому вы никогда не устраиваете праздников?

Герцог кивнул.

— От них трудно отвязаться даже на чужом балу, но на своем собственном, где меня связывает роль хозяина, избавиться от этих гарпий невозможно.

— Будьте осторожнее, ваша светлость. На моем первом балу Шуден тоже жаловался, а посмотрите, что с ним случилось.

— Шуден подходил к делу неправильно. Он пытался убежать, а каждому известно, что как ни беги, всегда найдется бегун пбрезвее. Я же не пытаюсь скрываться. Мне доставляет несравненное удовольствие кружить их жадные головы.

Очередная колкость замерла у Сарин на губах, когда перед ними возникла знакомая пара. Люкел нарядился по последней моде в синий, отделанный золотом жилет и бежевые брюки, но на темноволосой красавице Джалле было простое сиреневое платье, судя по закрытому вороту, привезенное из Джинды.

— Самая неравная пара за сегодняшний вечер, — заулыбался во весь рот Люкел и поклонился герцогу.

— Почему? — возмутился Ройэл. — Скрипящий старикашка герцог и юная красавица-принцесса?

— Я имел в виду разницу в росте, ваша светлость, — засмеялся молодой купец.

Ройэл с приподнятой бровью полуобернулся к Сарин: она была выше его на голову.

— В моем возрасте выбирать не приходится.

— Думаю, это верно в любом возрасте, — возразил Люкел, глядя сверху вниз на жену. — Нам остается только смириться с желаниями женщины и благодарить судьбу за удачу.

Сарин замутило — сначала Шуден, теперь Люкел. У нее напрочь пропало настроение смотреть на влюбленные пары.

Видимо, герцог почувствовал ее огорчение и поспешно распрощался с молодыми супругами под тем предлогом, что ему необходимо проверить, обеспечены ли гости в саду угощением. Люкел с Джаллой вернулись в павильон, а Ройэл повел принцессу наружу, под темное небо и мерцающий свет факелов.

— Вам нужно взять себя в руки, ваше высочество, — твердо посоветовал он. — Вы не можете убегать каждый раз, когда встречаете людей в прочном, счастливом браке.

Сарин воздержалась от замечания, что молодую любовь вряд ли можно назвать прочной.

— Я не всегда так привередлива. У меня выдалась тяжелая неделя; подождите несколько дней, и каменное сердце снова затвердеет.

Старый придворный мудро решил не отвечать на горькие слова. Тут в стороне послышался знакомый смех, и пара обернулась на звук.

Герцог Телри не соизволил присоединиться к королевскому кругу почета. Наоборот, он собрал вокруг себя группу знати на обнесенной живой изгородью лужайке напротив садика Йадона. Казалось, он дает собственный вечер для избранных.

— Плохой знак, — вполголоса произнес Ройэл.

— Согласна.

Сарин наскоро подсчитала прихлебателей Телри, пытаясь заодно определить их титулы, и перевела взгляд на свиту Йадона. Обе группы были примерно равны по численности, но при короле оставались более влиятельные дворяне — по крайней мере пока.

— Еще одно непредвиденное последствие вашей ссоры с королем. Чем больше расшатывается власть Йадона, тем заманчивее становится уйти в оппозицию.

Телри снова залился мелодичным, беззаботным смехом, и принцесса нахмурилась. Казалось, герцога не волнует, что джьерн Хратен, его самый ярый сторонник, выбыл из игры.

— Что он затевает? — вслух поинтересовалась девушка. — Каким образом надеется получить трон?

Ройэл лишь покачал головой. После минуты раздумий он посмотрел вверх и обратился к пустому воздуху:

— Да?

Из теней выплыл Эйш, и Сарин вздрогнула. Она вздрогнула еще раз, когда, к своему немалому удивлению, поняла, что это не Эйш, а другой сеон.

— Садовники сообщают, что один из гостей свалился в пруд, милорд, — произнес сеон, опускаясь почти до земли. Его голос звучал отрывисто и безучастно.

— Кто? — усмехнулся герцог.

— Лорд Ридим, ваша светлость. По-видимому, он слишком увлекся вином.

Принцесса прищурилась, всматриваясь в шар света, чтобы разглядеть эйон в центре. Ей показалось, что там горит эйон Опа.

Ройэл вздохнул.

— Наверняка распугал всю рыбу. Спасибо, Опа. Проследи, чтобы Ридима просушили и, если это необходимо, отправили домой. В будущем он станет держаться подальше от прудов, когда напьется.

Сеон чинно качнулся и полетел выполнять приказание господина.

— Вы никогда не упоминали, что имеете сеона, милорд, — заметила Сарин.

— Они есть у многих дворян, но в последние годы показывать их на людях вышло из моды. Сеоны — лишнее напоминание об Элантрисе.

— Он постоянно находится при усадьбе?

Герцог кивнул.

— Опа присматривает за садовниками. Ему подходит такое занятие, ведь его имя означает «цветок».

Принцесса постукивала пальцами по щеке и размышляла о строгом, безразлично-вежливом тоне Опы. Теоданские сеоны разговаривали с господами гораздо теплее. Возможно то, что здесь к ним относятся с подозрением и неприязнью, отучило арелонских сеонов от фамильярности.

— Пойдемте. — Ройэл взял ее под руку. — Я и вправду хочу проверить, хватает ли угощения в саду.

Сарин позволила увести себя прочь.

— Ройэл, старый мошенник, — раздался рев у расставленных под открытым небом столов. — Я потрясен — ты умеешь устраивать балы! Я боялся, что ты попытаешься загнать нас в крошечную конуру, которую называешь домом.

— Эхан, — недовольно отозвался герцог. — Надо было догадаться, что найду тебя возле еды.

На толстяке графе красовалась необъятная желтая мантия, а в руке он держал тарелку, доверху наполненную сухим печеньем и крабами. На тарелке его супруги, однако, было лишь несколько ломтиков фруктов. За несколько недель уроков фехтования Сиден значительно похудела.

— А как же! Лучшая часть праздника, — со смехом согласился Эхан. Кивнув в сторону Сарин, он продолжал: — Ваше высочество. Я бы предостерег вас от влияния старого негодяя, но только боюсь, что вы влияете на него еще хуже.

— Я! — с притворным негодованием воскликнула принцесса. — Что я могу натворить?

Эхан фыркнул.

— Спросите короля. — Он засунул в рот целого вафера. — А не то — спросите меня. Посмотрите, что вы сотворили с моей женой! Она отказывается есть!

— Мне нравятся фрукты, Эхан, — возразила Сиден. — Тебe тоже не мешает попробовать.

— Может, я и попробую блюдо-другое, когда покончу с этим, — пропыхтел граф. — Видите, что вы натворили, арин? Я бы никогда не дал согласие на это ваше фехтование, если бы знал, что оно испортит фигуру моей жены.

— Испортит? — удивленно переспросила принцесса.

— Я из южного Арелона. Для нас, чем пышнее, тем краше. Не все предпочитают женщин, похожих на изголодавшихся мальчишек-школяров. — Тут Эхан сообразил, что забылся и прибавил: — Не хотел вас обидеть, ваше высочество.

Сарин нахмурилась. Ей нравился Эхан, но толстяк граф часто сначала говорил, а потом думал. Не зная, как отреагировать, девушка замешкалась.

Ей на выручку пришел герцог Ройэл:

— Ну, Эхан, нам пора идти: мне нужно поздороваться со всеми гостями. И кстати, тебе стоит приказать каравану поторопиться.

Граф поднял голову, но герцог уже уводил Сарин прочь.

— Каравану? — серьезно переспросил граф. — Какому каравану?

— Ну как же — караван, который везет мелоны из Дюладела в Свордан, конечно, — небрежно, через плечо ответил Ройэл. — Я сам послал туда груз фруктов неделю назад. Они должны прибыть завтра утром. Боюсь, мой друг, что твой товар встретит переполненный рынок, не говоря о том, что мелоны слегка перезреют в пути.

Эхан чертыхнулся, тарелка наклонилась в пухлых руках, и крабы посыпались на траву.

— Как тебе удалось меня обойти, во имя Доми?

— Разве ты не знаешь? Я получил долю в авантюре Люкела. Мне достались неспелые плоды, но они как раз должны дозреть за время дороги.

Толстяк граф с утробным смешком покачал головой.

— Ты снова меня обставил. Но гляди в оба — однажды мне удастся побить тебя, и ты так удивишься, что неделю не сможешь смотреть себе в глаза.

— Буду ждать с нетерпением, — с этими словами Ройэл удалился от столов.

Сарин засмеялась, когда до них донесся голос Сиден, распекающей супруга.

— Ваша слава удачливого купца вполне заслужена, милорд.

Ройэл скромно развел руками. Но тут же самодовольно подтвердил:

— Да. До последней капли.

Принцесса расхохоталась.

— Тем не менее, — продолжал герцог, — ваш юный кузен легко заткнет меня за пояс. Я понятия не имею, как ему удалось сохранить поставку мелонов в тайне от моих агентов в Дюладеле. Я вошел в долю только потому, что Люкел попросил у меня взаймы.

— Тогда хорошо, что он не обратился к Эхану.

— Не спорю. Пойди Люкел к нему, не видать мне покоя до конца моих дней. Эхан пытается обставить меня уже лет двадцать; в один прекрасный день он поймет, что я только притворяюсь всеведущим, и тогда жизнь перестанет быть занимательной.

Они продолжали неторопливо идти по дорожкам, иногда останавливаясь, чтобы переброситься парой слов с гостями, и наслаждаясь прогулкой по чудесному парку. Засаженные первоцветами клумбы освещались затейливо расположенными факелами, фонарями и даже свечами. Сарин поразили крестовые деревья: на их ветвях, покрытых белыми и розовыми бутонами, играли отблески света от прикрепленных к стволам фонарей. Девушка целиком отдалась удовольствию от прогулки и даже не заметила, как пролетело время, пока появление Эйша не напомнило ей о сегодняшней цели.

— Госпожа! — вскричал сеон. — Король покидает бал!

— Ты уверен? — Она тут же позабыла про игру света на бутонах.

— Да, госпожа. Он ушел незаметно, сказав, что отправляется в мужскую комнату, но тайком подозвал экипаж.

— Прошу меня извинить, ваша светлость, — кратко бросила принцесса. — Мне нужно идти.

— Сарин? — удивленно позвал Ройэл. Девушка продолжала торопиться к особняку, и он прокричал более настойчиво: — Сарин! Вы не можете уйти.

— Извините, но это очень важно.

Герцог попытался догнать ее, но длинные ноги принцессы несли ее гораздо быстрее. К тому же Ройэл не мог оросить гостей и исчезнуть в разгар бала.

Сарин завернула за угол особняка как раз вовремя, что-ы увидеть садящегося в карету короля. Девушка тихо выругалась — почему она не додумалась подозвать экипаж? Она лихорадочно оглянулась, выискивая подходящее средство передвижения, и приглядела одну из ожидающих карет, но тут кучер короля щелкнул кнутом, и копыта лошадей зацокали по мостовой.

— Госпожа! — остановил ее голос Эйша. — Короля нет в карете.

Сарин замерла на месте.

— Что?

— Он вышел через противоположную дверцу и скрылся в тени на той стороне подъездной дорожки. Карета — всего лишь уловка.

Принцесса не сомневалась в достоверности слов сеона; его органы чувств намного превосходили человеческие.

— Пошли. — Она решительно направилась к аллее. — Я не одета для выслеживания; тебе придется проследить за ним и сообщить, куда он пошел.

— Конечно, госпожа.

Эйш приглушил свое сияние до почти невидимого уровня и полетел за королем. Сарин медленно последовала за сеоном.

Какое-то время они продвигались таким образом: Эйш держался около короля, а принцесса следовала на расстоянии и старалась не выглядеть подозрительно. Вскоре они покинули земли Ройэла и вышли на улицы Каи. Иадон держался в тени глухих переулков, и девушка впервые осознала, что ей может угрожать опасность.