– Пусть будет так, – заключил Киннемор, и в его мрачном тоне чувствовался намек, что действия дворфов и отступнические слова самого Кервина будут иметь последствия. – А ты что скажешь? – спросил Киннемор Баденоха. – Взял и атаковал на поле своего короля!

– Защищался от вторгшейся армии, – поправил Баденох.

– Вторгшейся? – повторил Киннемор, явно уязвленный этим. – Мы шли, чтобы отпраздновать победу над драконом. А это событие, достойное…

– Тогда почему в ваших рядах нет барона Пвилла? – осмелился прервать его Баденох.

Киннемор зло усмехнулся.

– Барон задержался в Дилнамарре, – ответил он.

Баденох решительно покачал головой, осознавая, что слова, которые он намеревался произнести, обеспечат ему петлю на шею.

– Барона Пвилла убили в Дилнамарре.

– Как ты смеешь делать такое чудовищное заявление? – попытался помешать ему Киннемор.

– Это заявление сделал твой собственный сын! – возбужденно произнес правитель Бремара.

Кервин затаил дыхание; с его точки зрения, не очень-то благоразумно было говорить это. Да и сам Баденох, произнеся эти слова, понял: глупо было сообщать о том, что Гелдион побывал здесь. Киннемор задрожал, и у него вновь вырвалось звероподобное рычание. Однако он быстро успокоился, и на лице его вновь появилась обезоруживающая улыбка.

– Ты что же, говорил с принцем Гелдионом? – спросил он.

– Мы слышали о событиях на западе, – загадочно ответил Баденох. – Мы знаем, что Дилнамарра была перевернута вверх дном, а Тир-на-н'Ог осажден, хотя коннахтская армия потерпела поражение в бою с гордыми тильвит-тегами.

– Это неправда! – заревел Киннемор, и сейчас он показался Баденоху капризным, испорченным ребенком, которому не дали конфетку. Но король вновь быстро взял себя в руки. – Тебе следовало бы более осторожно относиться к источникам, дающим тебе сведения, правитель Бремара, – сказал он. – Ложные известия способны привести к опрометчивым и даже губительным решениям.

Баденох расправил плечи и даже не удостоил это замечание ответом.

– Пусть будет так, – вновь проговорил Киннемор.

Он сделал кивок влево, и десять рыцарей послушно слезли с коней, шумно бряцая оружием. Кервин плотно сжал топор, висевший у него на поясе.

– Добрый дворф, – сказал Киннемор, заметивший это движение, – ты и твои люди не виновны.

– Мы тоже были на поле битвы, – заявил Кервин.

– Вас ввели в заблуждение, – заключил король. – Это сделал лорд-предатель.

Ну вот, он сказал это, прямо и без обиняков. И хотя подобное утверждение, конечно же, задело Баденоха (и осудило его), лорд был рад, что наконец-то все окончилось, доволен, что злорадствующий король выдал свои истинные намерения.

Баденох расслабился и, даже когда его окружили солдаты Киннемора, улыбаясь, повернулся к Кервину, чтобы успокоить порывистого дворфа.

Кервин тоже посмотрел на него в ответ, но он не улыбался. Единственное, что удержало его от расправы с ближайшим к нему солдатом, так это понимание того, что Баденох печется не только о его, Кервина, спокойствии. Начни сейчас дворф сопротивляться, в дело определенно ввяжутся его разношерстные соплеменники, а там и с десяток верных Баденоху людей не останутся в стороне. Кервнн, да и сам Баденох отчетливо понимали: если это произойдет, большинство мужчин Бремара, а с ними и достаточное число женщин и детей будут убиты.

Поэтому Кервин не сдвинулся с места и сдержал свой характер. На Баденоха надели цепи и увели. Король Киннемор обратился к толпе, говоря людям, что их обманули, но теперь он здесь и потому в городе воцарится мир и все пойдет по справедливости.

Как бы изможденный люд Бремара ни хотел поверить в эти слова (хотя бы в то, что «все пойдет по справедливости»), в городе не было человека, лицо которого не просветлело бы от надежды.

– Они в Бремаре, – тем же утром, несколько часов спустя, сообщил своим друзьям Джербил.

Принца Гелдиона с ними не было. Гном, которого всегда ждали и радушно встречали в восточных краях, съездил на разведку один, проехавшись по хуторам (правда, большинство из них оказались пусты).

– Ходят слухи, что Баденох сдался.

– Каменная пена, – проворчал Джено. с – Мудрый шаг, – возразил Микки. – Будьте уверены, если бы он не сделал этого, весь город лежал бы в развалинах.

– Каменная пена! – снова прорычал Джено. а – Это может облегчить нам дело, – подытожил Кэлси.

Киннемор кивнул в знак согласия и сказал: – Теперь мы знаем, где искать самозванца.

– Но как к нему пробраться? – спросила Диана. – Если Кинне… если хагг находится в Бремаре, то весь город окружен его армией. Я не уверена, что они поверят в то, что вы настоящий король.

Киннемор кивнул на восток, где виднелся всадник, быстро приближавшийся к ним.

– Этим займется мой сын, – объявил король. – Как бы то ни было, он по-прежнему остается командующим коннахтской армии и вторым человеком в королевстве. Посмотрим, достоин ли принц Гелдион оказанного ему доверия.

Диана пристально вгляделась в короля и вскоре поняла, что Киннемор ни на секунду не сомневается в своем сыне. Она обрадовалась этому, обрадовалась за Гелдиона, не за себя.

– Хагг в Бремаре, – сообщил Гелдион, подъехав и резко остановив коня. – А Баденох капитулировал.

– Об этом мы уже слышали, – ответил Киннемор.

– Баденоха заковали в цепи, – продолжал принц. – Ходят слухи, что на закате его должны казнить.

– Неудивительно, – заметил Микки…

– А что с Кервином? – спросил Джено.

Гелдион пожал плечами:

– О нем я ничего не слышал. Но если дворф все еще в Бремаре, то настроение у него явно неблагодушное!

– Как нам туда попасть? – резко спросил Киннемор, адресуя вопрос сыну и напоминая всем присутствующим, что сидеть и болтать времени нет. Даже двигаясь быстрым шагом, они все равно поспеют в город только к концу дня, а если еще будут мешкать, то Баденоха определенно повесят.

– Я сомневаюсь, что сумею уговорить всех вас двинуться в Бремар, – ответил Гелдион, который именно это и собирался сделать. – Думаю, наш великан точно не пойдет, да и дворф и эльф…

– Никто из нас, – с усмешкой бросил Гэри.

Все, даже Диана, вопросительно посмотрели на него.

– Никто из нас, – повторил он, не меняя своего тона. – Нет уж, вместе мы шли к этому и потому вместе пройдем весь путь до конца.

– Понимаешь, паренек… – тихо возразил Микки.

– Примени свои хитрости, – потребовал от него Гэри. – А ты, – обратился он к Гелдиону, – пусти в ход слова. Томми уже однажды был лошадью, побудет ею еще раз. – Гэри имел в виду то время, когда Микки придал великану облик мула, чтобы они с Джено смогли, не вызывая подозрений, доставить в Дилнамарру восстановленное копье и доспехи. – Кроме того, если рядом с тобой окажутся солдаты, когда ты отправишься сопровождать копьеносца в Бремар, это будет выглядеть более убедительно.

– Человеческие солдаты, – поправил Гелдион, с сомнением глядя на Кэлси и Джено.

– Вот они и появятся, – ответил Гэри, не меняя хода своих рассуждений. – Как пожелает твой отец. Хагг не знает, что произошло с тобой.

– Будем надеяться, – вмешался Микки.

Гэри посмотрел на него; впервые за все время, пока он излагал свой план, на лице лепрекона отражалась неуверенность.

– Мы ведь не знаем, парень, что успела увидеть Керидвен, – пояснил Микки. – И что успела сообщить своему прислужнику-хаггу.

– Тогда мы должны воспользоваться этим предложением, – неожиданно сказал король Киннемор. – Могу сказать, что план разумный. – Он с явным уважением оглядел всех и спросил: – А что вы скажете?

– Вперед, принц Гелдион, – произнес решительный Кэл-си. – И быстрее. Лорд Баденох – прекрасный человек, и я не хочу, чтобы он разделил трагическую участь барона Пвилла.

Джено что-то пробурчал себе под нос (разумеется, он был недоволен), но потом согласно кивнул.

Лепрекон немного поколдовал, и все тут же двинулись в путь. Диана теперь ехала на Томми, который выглядел как тягловая лошадь.

Спустя час они наткнулись на арьергардные части коннахтской армии, расположившиеся на постой в поле к западу от Бремара. В лагере сразу же начались разговоры о странной процессии, высказывались опасения относительно появления копьеносца. Немало солдат во все глаза смотрели на них, возможно боясь проделок лепреконов. Но никто не оказал открытого сопротивления Гелдиону, и ему вместе с сопровождением разрешили следовать дальше.

– Ты знаешь командира этого отряда? – негромко спросил у сына Киннемор, когда они проезжали через обширный лагерь.

Мудрый король подумал, что, наверное, настало время взять с собой союзников. Даже если они беспрепятственно доберутся до Бремара, убедить армию в том, что он – настоящий король, а тот, кому солдаты служили до сих пор, – самозванец и вдобавок хагг… это будет нелегким делом. Перспектива сражения внутри города казалась вполне правдоподобной.

– Знаю. Его имя Роско Гилберт, – ответил Гелдион. Он замолчал и внимательно посмотрел на отца, поняв ход мыслей короля и согласившись с ним. – Я бывал с ним на учениях.

Киннемор кивнул, и Гелдион отъехал от остальных, поскакав к ближайшему костру, чтобы узнать о местонахождении этого полевого командира.

– Думаешь собрать друзей? – спросил Микки, который невидимкой сидел на лошади Гэри, рядом с королем.

Киннемор, пристально вглядываясь вперед, слегка качнул головой.

В одном месте группу все-таки остановили. Путь им преградил отряд кавалеристов во главе с принцем Гелдионом и еще одним воином постарше. Это был Роско Гилберт, оказавшийся сейчас напротив короля.

Киннемор посмотрел прямо на него и откинул капюшон своего походного плаща.

Гилберт смотрел на него не мигая.

– Невероятная история, – вскоре проговорил командир, и по его тону чувствовалось: он не убежден в том, что увидел.

– Зато правдивая, – смело ответил Гэри.

Гилберт беспокойно оглядел ряды своих солдат. Он знал, что немало воинов дезертировало близ Тир-на-н'Ог, поклявшись в верности сэру Кедрику, А теперь перед ним восседал и сам копьеносец, появление которого меняло абсолютно все.

– Отправившись с нами, ты ничего не теряешь, – продолжал Гэри. – И потеряешь все, если останешься.

– Что скажешь, Гилберт? – напрямик спросил Киннемор. – Тебя удивляют рассказы о страшном превращении, совершенном Керидвен?

Вскоре все они быстро тронулись в путь. Гелдион и Гэри ехали по обе стороны от Киннемора, Диана двигалась рядом с Гэри, а Роско Гилберт – рядом с Гелдионом. По настоянию Кэлси Микки развеял иллюзию, и эльф, дворф и гном предстали такими, какими они были (правда, Микки сохранил обличье Томми, ибо при самых благоприятных обстоятельствах вид великана способен был взбудоражить даже наиболее стойких солдат).

Следующее расположение войск они миновали без происшествий и без остановки. Роско Гилберт и принц Гелдион сумели привлечь на свою сторону новых солдат. К тому времени, когда они въезжали в Бремар, в полях оставалась лишь кучка воинов Коннахта.

Как и следовало ожидать, необычная процессия привлекла внимание, а поскольку близился закат, большинство людей находилось на улице. Сердитое перешептывание ползло среди толпы, вспыхивали потасовки. Однако коннахтских солдат было слишком много, чтобы плохо вооруженные граждане Бремара смогли что-либо сделать и помешать неминуемой казни.

Все эти люди не знали, чего ожидать: появление в городе принца Гелдиона и нескольких полевых командиров Киннемора не предвещало ничего хорошего. Присутствие Кэлси, Джено и Джербила, которые были им хорошо известны, а также копьеносца и его жены, которых они считали своими союзниками, порождало смешанные чувства. Некоторым думалось, что блеснула надежда, другие считали, что их предполагаемых друзей либо захватили в плен, либо они переметнулись на сторону явно превосходящих своей численностью сил Киннемора.

Кервин находился около дерева, на котором должны были повесить Баденоха. Лорда уже вывели из винного погреба таверны «Дремлющая фея», служившей временной темницей. Они надеялись на соглашение, ибо из всех жителей Бремара только эти двое знали о путешествии к Крахги.

Самозваный король, стоящий со своими рыцарями возле Споук-лока, сбоку от предназначенного для казни дерева, не знал, как поступить с прибывшими. Он не понимал, почему это Гелдион едет рядом с вражеским копьеносцем, не говоря уже о присутствии ненавистного предводителя эльфов, Келсенэльэнельвиала Гил-Равадри.

Но Гелдион ехал прямо на самозванца, а с ним его новые друзья и рядом отец, скрывавший лицо за капюшоном походного плаща. Гелдион вплотную приблизился к самозванцу, глядя на него немигающим взглядом.

Лжекороль перевел взор с Гелдиона на Гэри и долго смотрел на человека, который заключил его хозяйку Керидвен в заточение на острове и являлся для него самого бельмом на глазу. Затем опять поглядел на Гелдиона, пытаясь найти хоть какое-то объяснение его неожиданному приезду. Но почему Гэри Леджер открыто прибыл в Бремар? И почему за этим человеком выстроилось столько его полевых командиров и принц Гелдион?

Он стал ждать, но Гелдион молчал, вынуждая его самого сделать первый шаг.

– Вернулся, стало быть, – наконец с презрением проговорил самозванец. – А я уж думал, что ты погиб на поле боя.

– Не погиб, – ответил Гелдион сквозь сжатые зубы.

– Тогда что же все это значит? – требовательно спросил лжекороль. – Ты заполучил копьеносца и предводителя эльфов в мои ряды?

– Или они заполучили меня в свои? – ответил вопросом на вопрос Гелдион, высказав вслух уже мелькнувшую у прихвостня Керидвен мысль.

– Что все это значит? – вновь спросил лжекороль, сопровождая свой вопрос грубым рычанием.

– Это значит, что сюда прибыл настоящий правитель Коннахта, – произнес человек, который сидел на лошади между Гелдионом и Гэри Леджером и скрывал свое лицо за капюшоном. – И это значит, что его место до сих пор занимал самозванец, дикий зверь, заколдованный Керидвен и посаженный ею на трон вместо законного короля.

Киннемер протянул руки, ухватившись за полы капюшона, и стал медленно его поднимать.

– Убейте их! – заревел хагг.

Рыцари встрепенулись – послышался звон выхватываемых из ножен мечей.

Друзья не шевельнулись, сохраняя спокойствие, и это принесло им драгоценные секунды.

Король Киннемор откинул с лица капюшон. Раздались сдавленные возгласы стоявших в непосредственной близости от него людей, которых поразило точное сходство этого человека с тем, на кого он в упор смотрел. Ропот прокатился по поляне и оттуда дальше, по улицам и домам.

– Я – Киннемор, – сказал законный король.

– С чьих слов? – спросил самозванец.

Голос у него срывался, между словами слышалось животное урчание. Диана и Гэри пристально следили за ним, Микки и все остальные тоже. Все заметили, что борода самозванца вдруг удлинилась и стала еще более всклокоченной.

– С моих слов! – с силой произнес король Киннемор, выпрямляясь в седле и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, чтобы все смогли ясно услышать это заявление и ясно увидеть его самого. – Со слов человека, которого Керидвен все эти годы держала в обличье зверя.

Законный король высился в седле, глядя прямо на самозванца, который мычал и тяжело, с присвистом, дышал, а рот его все больше и больше растягивался.

– А в это время на моем троне сидел зверь, – продолжал король. – И этот зверь довел мое королевство до краха!

Рыцари, что стояли на поляне вокруг лорда Баденоха, не знали, как себя вести; никто из солдат не имел представления, как реагировать на это заявление. Война столь неожиданно превратилась в поединок между двумя людьми, которые были так похожи, по крайней мере внешне, друг на друга!

Замешательство длилось несколько секунд. Потом лорд Баденох провозгласил:

– Да здравствует король! – Он вырвался из рук державших его солдат (те были слишком ошеломлены, чтобы ему помешать) и, не обращая внимая на цепи, поднял вверх руки. – Да здравствует законный король Волшебноземья!

Самозванец попытался было произнести: «Убейте его!» – но вместо слов раздалось рычание, то самое дикое, неуправляемое рычание, которое Киннемор так хорошо познал за годы своих неистовых скачек по Крахги. Теперь ни у кого не оставалось сомнений: борода самозванца разрослась и волосы покрыли все его лицо.

Чары Керидвен разрушились, и он закричал от ярости и боли, когда его тело скрючилось и захрустело. Ближайший к чудовищу солдат шевельнулся, но хагг ударил его, отшвырнув от себя на десяток футов.

Полностью изобличенный, хагг заметался взад-вперед, глаза его дико сверкали, из пасти текла слюна.

Копье Кедрика ударило его прямо в грудь.

Он зашатался, ухватившись за древко копья, и заскулил. Потом рухнул на траву и затих.

Никто не двинулся, ни один солдат не убрал своего оружия. Все смотрели на Гэри Леджера, копьеносца.

Прошло какое-то мгновение, и хагг вскочил, откинув окровавленное копье.

– Эйя йип, йип, йип! – взвыло чудовище.

Все закрыли уши. Все, кто оказался на пути хагга, отпрянули в ужасе, когда он бросился прочь с поляны, прочь из города, на западную дорогу и дальше, на юго-восток, в свой холмистый дом.

– Шкодливый маленький клоп, – сухо заметил Микки.

– Да здравствует законный король Волшебноземья! – крикнул Гэри, проворно соскочил с коня, высоко поднял копье, затем упал на колени перед сидящим верхом королем и склонил голову.

Это было то, что требовалось увидеть населению Бремара и уставшим коннахтским солдатам. По городу из конца в конец понеслись крики и полетели дальше, по гористым тропам, через походные лагеря.

Раздался клич за короля Киннемора, за Коннахт. И за мир.