Дочери Луны

      Брет понимающе кивнул головой. В комнату вошла Олвен, и Миранда тут же покинула помещение. Она больше не завидовала ей. Помня о только что состоявшемся разговоре, Миранда ни на минуту не сомневалась в том, что Брет объявит за ужином об их предстоящей помолвке.
      На субботу назначили премьеру спектакля, вслед за которым должно было состояться празднество. В большой общей гардеробной комнате не было видно ни мистера Брэкнела, ни Мэг. Миранда, стоя за кулисами, испытывала сильное волнение перед премьерой. До момента, когда развернулось представление, воцарилась длинная пауза, во время которой Миранда, с цветами в руках, предоставила публике удовольствие полюбоваться ее длинной шеей, выглядывавшей из-за заниженного лифа платья эпохи короля Эдварда. Миранда, уверенная в своей неотразимости, продолжала ходить по сцене, ни на минуту не сомневаясь в том, что самому Оскару Уайльду наверняка бы пришлась по вкусу ее игра. Мэг только и видела Миранду что в шекспировских постановках, да и то не в главных ролях. Но пьесы Оскара Уайльда страдали излишней театральностью. Осознавая то, что начальная сцена, которую ей предстоит сыграть одной, смутит их обеих, Миранда, пересилив себя, осталась сидеть за небольшим столиком рядом с авансценой, перебирая цветы.
      Ей показалось, что прошла целая вечность, пока на сцене не появился Джек, игравший лорда Дарлингтона. Утомившись от долгого перебирания цветов, Миранда шагнула назад и, заложив руки за спину, стала оценивающе смотреть на вазу. Слава Богу, что наконец объявили его выход и она может броситься к нему навстречу с распростертыми объятиями. В этот момент Миранда уже не помнила о том, что где-то в темноте зала сидят, наблюдая за ее игрой, Мэг и мистер Брэкнел. Она вспомнила о них лишь после того, как ее три раза вызвали на бис, и расплылась в улыбке, которую посылала мистеру Брэкнелу и Мэг.
      Однако, когда через некоторое время за кулисами с букетом цветов в руках появился один лишь мистер Брэкнел, Миранда очень сильно расстроилась.
      – А Мэг? Она ждет меня на выходе?
      – Дорогая детка, ты играла великолепно. Твоя игра произвела на меня очень сильное впечатление. – Расплывшись в улыбке, он начал с несвойственным ему энтузиазмом трясти ее руку. – Очень жаль, что здесь нет Маргарет. Ей бы очень понравился этот спектакль.
      Миранда смотрела на мистера Брэкнела через стебли огромных гладиолусов.
      – Она, наверное, заболела, – печально предположила Миранда.
      – Ничего серьезного, – улыбнулся он, услышав словесное подтверждение существовавшего между девочками феномена телепатии. – Она очень сильно простудилась. И я просто не захотел брать ее с собой.
      – Я надеюсь, у нее нет ничего страшного?
      – Нет. Ничего серьезного. Подумав о том, что ей придется кашлять, заражая сидящих в зале, она решила воздержаться от поездки. Сперва она думала прождать весь спектакль в фойе, но я все-таки уговорил ее не делать этого.
      Так или иначе Миранде пришлось смириться с таким разочарованием. Ей бы очень хотелось, чтобы Мэг пришла на спектакль. Было бы просто замечательно, если бы сестра могла собственными ушами услышать гром аплодисментов, которыми зрители ее наградили.
      – Да, тогда у нас вряд ли получится компания из четырех человек, – сказала Миранда упавшим голосом.
      Мистер Брэкнел, напротив, казался ничуть не опечаленным таким неожиданным поворотом событий.
      – Я уже позвонил и отменил заказ на Мэг. Сегодня я угощаю, Миранда. Поэтому не спорь. Это даже лучше, что нас будет только трое.
      – Лучше? Почему?
      – Мне кажется, мистер Сент-Клэр собирается что-то сообщить нам, не так ли? А это может в какой-то степени… дать Мэг почувствовать себя покинутой.
      Миранда не верила своим ушам. Мистер Брэкнел обо всем знает и даже выражает молчаливое согласие. В душе Миранды как будто бы что-то оборвалось. Затем она снова услышала свое бешено колотившееся сердце. Как ей сейчас недостает сестры! И никогда бы Мэг не почувствовала себя одинокой. Миранда попросту не допустила бы этого.
      Сделав глотательное движение, Миранда сказала:
      – Я никогда бы не подумала, мистер Брэкнел, что вы такой сентиментальный.
      – Ты так похожа на свою мать, Миранда, – сказал он, улыбнувшись в ответ. – О ней мне так часто рассказывала тетя Мэгги. Ты тоже хочешь, как и она, стать пайщиком театральной труппы?
      Пораженная таким прямолинейным вопросом, Миранда только и смогла пролепетать:
      – Я… да.
      – Я думаю, ты не расстанешься с этой мыслью. Это в общем-то недурная идея.
      – Мне так странно слышать от вас эти одобрительные слова.
      Его голос приобретал важное, характерное только для мистера Брэкнела звучание.
      – Я поддерживаю тебя только потому, что это целиком и полностью деловое предприятие, в успех которого ты веришь.
      Добравшись на такси до ресторана «Маркиз», они сели за столик, расположенный поодаль от танцевальной площадки и оркестра. Миранда надела платье изумрудно-зеленого цвета, которое прекрасно оттеняло ее зеленые глаза и огненно-рыжие волосы. Глаза ее были настоящего зеленого цвета, не агатовые, а ясные, блестевшие изумрудным отливом. Волосы Миранды были все так же уложены на затылке и никаких украшений, даже часов. Брет тоже выглядел невероятно красивым. Он больше, чем когда-либо, напоминал собою Тайрона Пауэра. В эту минуту она так сильно любила его, что при взгляде на Брета ее глаза наполнялись слезами.
      Сидя за столом, мистер Брэкнел расточал налево и направо комплименты по поводу состоявшейся премьеры.
      – Пять лет, мистер Сент-Клэр, – напыщенным тоном начал мистер Брэкнел, раскрывая огромное меню. – Пять лет вы обучали мисс Пэтч театральному мастерству, и сегодня вечером я в этом убедился сам.
      Принимая комплимент, Брет кивнул головой в знак согласия.
      Мистер Брэкнел продолжил свою мысль:
      – Я чувствовал, что вам можно доверять. Я знал, что дорогая Маргарет непременно бы сообщила мне, если б что-нибудь было не так…
      Миранда испугалась, услышав такое заявление. Неужели он просил Мэг шпионить за ней и докладывать ему результаты своих наблюдений, основанных к тому же еще и на существующей между сестрами телепатической связи? Как бы там ни было, от Мэг он не дождался никаких сообщений. Однако какой же это был старый хитрец!
      – Миранда для труппы является очень ценным приобретением, сэр. Здесь она на своем месте… – донеслись до нее слова Брета.
      Ни Брету, ни ей не приходилось больше подхалимничать, потому что, как ни странно, мистер Брэкнел полностью принял их сторону.
      Мистер Брэкнел обернулся к Миранде:
      – Итак, дорогая, не хочешь ли ты, чтобы я составил документ, подтверждающий факт твоего единоличного владения компанией «Третейский судья»?
      Он слишком далеко зашел, подумала Миранда и, быстро покачав головой в ответ, выпалила:
      – Это попросту невозможно, мистер Брэкнел. – Затем, с улыбкой глядя на Брета, Миранда продолжила: – Мы являемся равными партнерами.
      – Да, – удивленно поднял брови довольный ответом мистер Брэкнел. – Исходя из этого, можно сделать вывод, что ты не собираешься вкладывать все свои сбережения в дело театральной компании? – Затем, повернувшись к Брету, Брэкнел сказал: – Как замечательно, что у вас есть хоть какое-то подспорье. На принципах партнерства театр может достигнуть небывалых успехов. Как бы там ни было, в течение этих пяти лет вы это доказали…
      – Конечно же, нельзя назвать существенной ту материальную поддержку, которую нам оказывают школьные организации, художественный совет, благотворительные общества… ну и разные другие организации, – отозвался, прокашлявшись, Брет.
      – Тогда я что-то не пойму, каким образом Миранда может стать совладельцем театральной компании?
      Почти агонизируя, Миранда смотрела на Брета. И почему только он не скажет этому старому хрычу о том, что они собираются пожениться! Судя по тому, как Брет кивал головой, можно было сделать вывод о том, что он согласен со всем, что здесь было сказано.
      Не выдержав, Миранда достаточно громким голосом заявила:
      – Под словом «партнерство» подразумевается женитьба, мистер Брэкнел. Брет и я решили пожениться, поэтому все мои деньги будут по праву принадлежать и ему.
      После этих слов воцарилась пауза. Миранда, как никогда, ясно поняла значение слов «выжидающая пауза». Помолчав, мистер Брэкнел рассеянно заметил:
      – Разумеется, мистер Сент-Клэр говорил с тобою на эту тему…
      В этот момент Брет так сильно крикнул «Нет!», как будто бы к виску его приставили ствол винтовки.
      Миранда с ужасом вспомнила Олвен и их тайный брак в течение всех этих долгих лет…
      – Этот вопрос мы обсудим чуть позже. Пришел официант. Что будем заказывать?
      Взглянув на Брета, Миранда увидела, как он, схватив меню, стал внимательно его изучать. Нельзя сказать, чтобы сердце Миранды разрывалось в этот момент на части, потому что по мере того, как она все больше злилась на Брета, сердцебиение ее становилось все более интенсивным. Ей ни во что не хотелось больше верить. Ведь это подразумевалось само собой: раз она собиралась отдать свои деньги Брету, то это значило, что они с Бретом должны быть вместе. Может, он просто боится потерять свободу?
      Мистер Брэкнел заказал осетрину-паштет с зеленым горошком, добавив при этом:
      – Да, и можно порцию салата. Миранда воскликнула:
      – И мне то же самое!
      В ответ мистер Брэкнел мягко возразил:
      – Этот заказ я сделал именно для тебя, Миранда. А себе я закажу бифштекс с кровью и грибы. Что хочет попробовать мистер Сент-Клэр?
      Брет, вздрогнув, вскинул смятенные глаза на Брэкнела.
      – Закажите мне то же самое, – неуверенно пробормотал он.
      Это заявление разозлило Миранду еще больше. Как это Брэкнел посмел заказать ей кушанье, не поинтересовавшись сперва у нее самой, чего она желает? И как посмел Брет сделать тот же заказ, что и эта старая развалина мистер Брэкнел? Когда на стол поставили заказанное блюдо, Миранда намеренно поменяла блюда местами.
      – Брет предпочитает рыбу, – объяснила она свой жест Брэкнелу.
      – Правда?
      Улыбнувшись, мистер Брэкнел накрыл руку девушки своею ладонью. Ей очень хотелось выяснить все именно сейчас, но что-то остановило ее. Она думала, что Брет постарается как-то объясниться. Ведь как-никак она теперь снова выступала в роли леди Уиндермир и чувствовала себя беззащитной.
      Бифштекс был ужасный. Не успела она воткнуть в него вилку, как из него ручьем брызнула кровь, и было просто невозможно его проглотить. Стараясь держать себя в руках, Миранда подозвала официанта и попросила принести пакет.
      – Это я отдам коту, – улыбаясь, объяснила она. – В Америке кошек постоянно кормят бифштексом с кровью. У мисс Пак живет самый великолепный кот на свете! У него черная шерсть с имбирным отливом. И, кроме того, он всегда улыбается.
      Брет готов был провалиться сквозь землю от стыда, но положение спас мистер Брэкнел.
      – Давайте тогда положим в пакет и мой бифштекс. На днях я прочитал в газете статью о том, что мясо с кровью очень вредно для сердца.
      Миранда разозлилась по двум причинам: первая заключалась в том, что Брет не отказался от предложенной ему взамен бифштекса рыбы, а вторая – в том, что он сразу же покраснел так, как будто бы Миранда была каким-то непокорным ребенком. Она не меньше злилась и на мистера Брэкнела, который так замечательно спас положение. Он отреагировал так, как повела бы себя тетя Мэгги. Как будто бы все вокруг было замечательно и ничего страшного не произошло.
      – Вы меня удивили своим великодушием, мистер Брэкнел!
      В ответ мистер Брэкнел удивленно поднял свои брови.
      – Как это ты догадалась? – задал он неподдающийся никакому объяснению вопрос.
      – Догадалась? Догадалась о чем? О чем это вы толкуете?
      – Я говорю о том, что я подарил свое сердце вашей тете Мэгги много лет тому назад.
      Миранда, открыв от неожиданности рот, спросила:
      – Сердце? Тете Мэгги?
      И тут она стала смутно припоминать о каком-то адвокате-любовнике, про которого однажды рассказывала ее тетя.
      Улыбнувшись, он ответил:
      – Прошу прощения за то, что невольно смутил тебя. Наверное, тебе и в голову не приходило, что у меня тоже имеется сердце. Похоже, что оно у меня все-таки есть! Иначе я вряд ли бы почувствовал пять лет назад, что твою судьбу можно спокойно доверить мистеру Сент-Клэру.
      Чувствуя, что вот-вот нагрубит, Миранда наблюдала за тем, как Брэкнел, запаковав пакет, положил его к ее стулу.
      Мистер Брэкнел вежливо продолжал беседу:
      – Я увидел, что он проявляет к тебе искренний интерес. Мистер Сент-Клэр был знаком с твоим отцом, к которому он питал большую симпатию. И, кроме того…
      Брет перебил его:
      – Мистер Брэкнел…
      Мистер Брэкнел посмотрел на сидящего за столом гостя. Теперь уже вполне серьезно он обратился к Брету:
      – Девочка имеет право знать правду, Сент-Клэр. Вы так и не разъяснили ей ничего. Сейчас я схожу в туалет, а вы тем временем постарайтесь объясниться друг с другом.
      Поднявшись из-за стола, мистер Брэкнел отправился в противоположный конец зала. Несмотря на свой преклонный возраст, он шел довольно быстро и осанисто.
      Миранда недоуменно спросила:
      – Что происходит, Брет? Я ничего не понимаю.
      Не отрывая глаз от стола, Брет приступил к объяснению.
      – Миранда, твой отец Терри был замечательным человеком.
      – И вовсе он не был таким уж замечательным, как тебе кажется. Эми нам рассказывала о том, как он сводил ее с ума своими выходками.
      – Возможно, и такое было. Он никогда не проявлял должного интереса к Эми, разумеется, он просто не знал ее.
      – Ну ладно, давай оставим в покое моего отца. Хотелось бы знать, о чем это только что говорил мистер Брэкнел? – нетерпеливым тоном спросила Миранда.
      – Он говорил обо мне… о твоем отце… Терри. – Брет не сводил своих глаз с вилки так, как будто бы она заворожила его. – Я очень любил твоего отца, Миранда.
      – Итак, ты всегда говорил… – Она замолчала, уставившись на склоненную перед ней густую шевелюру Брета. – Ты любил его? То есть ты хочешь сказать, что по-настоящему любил его?
      – Меня призвали в армию до того, как… мы могли… возможно, что если бы не началась война, ты вряд ли бы родилась, Миранда, потому что мы с ним были очень близки.
      – Ой… Господи!
      Неожиданно из него потоком хлынула бурная речь.
      – Я делал все возможное, чтобы держаться от него подальше, убеждая себя в том, что таким образом я поступаю благородно. А узнав о том, что он погиб при этом ужасном взрыве газопровода, я так пожалел, что не приехал к нему сразу после демобилизации. – Всхлипнув, Брет, перевернув вилку, начал водить ею по накрахмаленной скатерти. – Я, конечно же, ничего не знал о тебе и даже о том, что он женился на твоей матери. Как это все ужасно! Смерть унесла с ним в могилу все мои надежды. Я бессилен перед лицом смерти. – Подняв глаза, он смотрел сквозь Миранду так, как будто бы на освободившемся стуле мистера Брэкнела восседало, по меньшей время, само Время. Затем, снова потупив свой взор и крепче зажав между пальцами вилку, он продолжал свою мысль: – Слава Богу, что я встретил Оливера. Я ему все рассказал о наших взаимоотношениях с Терри. И конечно же, он все понял. Он всегда был довольно догадлив.
      Едва переводя дыхание, Миранда спросила:
      – Оливер? Оливер Фрер, тот единственный артист-мужчина, который постоянно следовал за нами по пятам.
      Брет говорил, как всегда, хорошо поставленным голосом, только речь его стала намного торопливей, поскольку в минуту откровения ему хотелось рассказать о многом.
      – Затем мы создали собственную театральную труппу в память о Терри Пэтче. Именно такое значение я придавал своему детищу. Оливер, несмотря на то, что никогда не встречался с Терри, следовал за мною повсюду. Мисс Пак, однажды приютив нас, стала оказывать нам свое дружеское содействие. Она знала о наших отношениях абсолютно все. Затем Олвен стала выступать вместе с нами, бросив свои танцевальные номера. Она также знала обо всем. По-видимому, они обо всем договорились, – заключил Брет, с силой воткнув вилку в скатерть, после чего вытащил ее и отложил в сторону. – В противном случае у нас могли возникнуть большие разногласия.
      После минутной паузы Миранда упрямо возразила:
      – Но я не понимаю этого. На это Брет ответил:
      – Терри Пэтча уже не вернуть. Теперь мы с Оливером любим друг друга.
      – О Господи! – тяжело вздохнула Миранда. Брет быстро продолжил свою тираду:
      – Миранда, ты думаешь, что я остался неверным твоему отцу. Меня мучало то же чувство, именно поэтому твое… пришествие… показалось мне благодеянием, ниспосланным им, прощением.
      Путаясь в потоке собственных мыслей, Миранда смогла лишь произнести:
      – Ты и Оливер… Вот почему Олвен имеет над тобой власть?
      – Да, это так. – Снова украдкой взглянув на нее, он сказал: – Думаю, что постепенно ты все равно бы догадалась обо всем. Остальные члены труппы, хотя я не очень в этом уверен, тоже, очевидно, обо всем догадываются. Поэтому и ты в течение некоторого времени обязательно узнала бы обо всем.
      В ответ Миранда отчаянно замотала головой, не столько в знак отрицания, сколько для того, чтобы получше переварить полученную информацию. Затем полным мольбы голосом Миранда закричала:
      – Но ты же говорил, что любишь меня! Я-то думала, что, как только мне исполнится двадцать один год, мы будем вместе.
      – Я действительно люблю тебя. Или нет… Я скорее думаю о тебе как о бесценном подарке, Миранда. О подарке, который сделал мне Терри после стольких лет ожиданий. Я сделал все, что было в моих силах, пробовал защищать и опекать тебя. Поэтому-то… О Господи, для меня было таким потрясением узнать о том, что ты пошла с Мередитом. Он обычный негодяй с противоестественными наклонностями.
      – С противоестественными?!
      На минуту лицо Брета стало пунцовым, а через некоторое время снова бледным. Медленно положив вилку на скатерть, он произнес:
      – Ты можешь меня ненавидеть, и я могу это понять. Но и ты постарайся понять меня, Миранда. Я никогда не давал тебе повода думать, что между нами может возникнуть что-нибудь, кроме дружбы.
      Миранда, напрягая свои мозги, попыталась выудить из прошлого какое-нибудь подтверждение выдвинутому ей упреку.
      Брет продолжал оправдываться:
      – Это была такая духовная связь! – Внимательно посмотрев на Миранду повлажневшими от слез глазами, он сентиментально заметил: – Это было, если хочешь, знамением свыше.
      – Да нет, я ничего уже не хочу.
      – Значит, и память о твоем отце внушает тебе отвращение. Конечно, тебя можно понять. Для тебя твои родители были кумирами. И одна только мысль о том, что твой отец любил еще кого-то до твоей матери…
      – Я плохо знала своего отца. И мне совершенно неинтересно знать обо всем этом. Ведь ты же, ты… – рыдала Миранда. – Я-то думала, что тебе нужны не только мои деньги, но и я. Но и это меня не смущало!
      Я же была уверена в том, что ты меня любишь. Ведь ты же сам говорил! Ты говорил, что мы будем вместе…
      – Нет! – более твердым голосом заявил Брет. – Нет, Миранда, я никогда этого не говорил. Вспомни хорошенько.
      Миранда, пытаясь что-либо вспомнить в свое оправдание, беспомощно повторяла:
      – Ну, ты давал мне основание думать… Ты должен был догадываться о моих чувствах…
      – Детка, да я просто относился к тебе как твой отец!
      – Неправда! – закричала Миранда, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она не должна плакать. Что бы ни случилось, нужно держать себя в руках. Задорным голосом она спросила: – Ну что, значит, можно считать, что между нами все кончено?
      – Все только начинается! Если ты желаешь вложить…
      – Не надо пороть чепуху, Брет. Я вложила в труппу «Третейский судья» нечто большее, чем деньги, и взамен получила одни лишь разочарования. Может быть, вы надеетесь на то, что я собираюсь растратить все свое наследство?
      Брет помолчал в ответ, а она сделала отчаянное глотательное движение.
      – Да. Ты меня многому научил. Очень многому. Голос ее прозвучал довольно легко, пожалуй, даже весело. И она была очень благодарна своим актерским способностям, которые помогли ей выдержать это испытание.
      – Миранда…
      – Сюда возвращается мистер Брэкнел. Давай лучше вернемся в домик мисс Пак. Мне кажется, что этот пакет с бифштексами протекает.
      Они одновременно встали. У Брета был довольно беспомощный вид, а в глазах до сих пор блестели слезы.
      Подоспевший к столу мистер Брэкнел быстро спросил:
      – Все вопросы обсудили? Я заказал такси на одиннадцать часов. Со станции Сент-Дэвид поезд отходит в четверть двенадцатого. Может быть, мне подбросить вас до дома Пак?
      Брет обошел молчанием предложение мистера Брэкнела, а Миранда, напротив, ответила:
      – Это было бы великолепно!
      – Позволь, я помогу тебе, – обратился мистер Брэкнел к Миранде, помогая ей надеть пальто.
      Но Миранда проигнорировала такой великодушный жест молчаливого сочувствия.
      – Можешь взять пакет с объедками, – сказала она Брету и выскочила из ресторана, не дожидаясь, когда выйдет хотя бы один из ее спутников.

ГЛАВА 5

      Сразу же после праздничного стола, организованного в честь дня рождения, почтальон доставил извещение на денежный перевод в дом, где жила Мэг.
      Мэг с благоговением смотрела на полученную бумажку, которая открывала дверь в новую, нормальную человеческую жизнь, ни в коей мере не зависевшую от капризов дяди Седрика. Мэг считала просто невероятным то обстоятельство, что такую огромную сумму денег можно уместить на маленьком клочке бумаги, вложенном в конверт и подписанном мистером Брэкнелом.
      Чувствуя огромное облегчение, Мэг позвонила ему для того, чтобы поблагодарить его за высланный чек, но он по-прежнему говорил очень официально. Поэтому, не вдаваясь в какие-либо подробности, Мэг осторожненько распрощалась с ним. Она намеревалась поехать в Корнуолл сразу же после уборки комнат.
      Хотя Кихол не навевал им приятных воспоминаний, связанных с домом, хотя бы потому, что когда они оказывались вдалеке от маленькой деревушки, где над ними командовала миссис Гитлер, – одно это делало их счастливыми. Сейчас же в сознании Мэг картины прошлого всплывали как идиллическое время летних каникул, когда все солнечные дни напролет они собирали ракушки на берегу. И здесь же рисовали свои картины художники. Кихол, по-видимому, был идеальным местом для художников, пробивавшихся в жизни только за счет своего труда. Дешевое жилье, прекрасная природа – и никаких соблазнов… С имевшимся у нее количеством денег можно было продержаться довольно продолжительный срок. Она сама будет покупать себе время, которому нет цены, время, которое поможет ей сделать вывод о том, сумеет ли она зарабатывать себе на жизнь своими собственными рисунками. По мере того как поезд несся прочь от Плимута на Пензанс, Мэг вспоминала, погружаясь не то в сны, не то в фильмы, пропитанные шумом моря и радостно-веселой цветовой палитрой. Огромные, неуклюжие лодки или, скорее, небольшие парусные суденышки, которые привязывались к высоким стенам пристани канатами. А еще там был целый лестничный пролет, вырубленный в каменной стене пристани и спускающийся прямо к галечному пляжу. В воспоминаниях Мэг живы были ощущения от прикосновения голых подошв не только к гладкой поверхности ступенек, но и шершавых утесов.
      Прильнув друг к другу, как два моллюска, они обнимались, чувствуя, как на них веет благотворный ветер свободы. А что такое морской простор? Мэг и Миранда научились плавать прежде, чем ходить. Основная заслуга по праву принадлежала Эми, которая энергично взялась за обучение дочерей плаванию во время одного из своих редких визитов. Да, плавали они отменно! В честь этого им даже дали прозвище. Копаясь в уголках своей памяти, Мэг пыталась вспомнить свою кличку. И только по истечении двух часов, когда закончилась ее поездка и Мэг поставила свой чемодан на платформу, она вспомнила эту кличку. Их называли «близнецами-головастиками». Она совсем не удивилась, когда, позвонив Миранде из гостиницы «Костгад», услышала ответ сестры:
      – Я целый день сегодня думала о детстве. Помнишь, как нас тогда называли «головастиками»?
      Мэг засмеялась в ответ:
      – Я не могла вспомнить до самого Пензанса то, что они называли Кихол – это просто Кил!
      – Какая же у тебя стала паршивая память! Мэг, засмеявшись в очередной раз, ответила:
      – Это не важно, главное, что у тебя хорошая память, я ведь всегда могу настроиться на твою.
      Неожиданно Миранда с раздражением заметила:
      – Это нечестно, Мэг! Ты постоянно можешь читать мои мысли, я же никогда не стараюсь читать твои.
      – Нет, ты все-таки настраиваешься на них! Возьми, к примеру, сегодняшний день.
      – Ничего особенного, я просто думала о том, как хорошо мы проводили с тобою время, и ты сама настроилась на мои мысли.
      Впервые Мэг поняла, что это действительно было правдой. Как ни странно, эта мысль ее успокоила, потому что ей не очень хотелось предоставить Миранде неограниченную свободу в этой области. Она утешающим голосом сказала:
      – Миранда, мы все с тобой должны делить пополам. Нужно лишь немного подождать, пока я куплю где-нибудь домик, куда приглашу тебя пожить вместе со мной, как бывало в прежние времена.
      У Мэг совсем вылетело из головы, что Миранда не скрывала и даже открыто заявляла о том, что она не любила Кихол.
      – Дорогая, я не хочу показаться тебе невоспитанной. Но я до сих пор придерживаюсь мнения Теренса относительно того, чтобы где-то обосновываться навсегда. Ты, наверное, понимаешь, что я имею в виду.
      – Конечно, но ты ведь можешь приезжать и останавливаться у меня, когда захочешь. Хотя бы время от времени.
      – Дорогая, мне очень жаль…
      – Ну замолчи же, не будь идиоткой. Эта идея целиком и полностью принадлежит мне. В этом месте просто невероятно дешевые дома.
      – Но ведь может так случиться, что… я не смогу… допустим, я выйду замуж.
      От удивления Мэг широко открыла глаза.
      – Ты кого-нибудь встретила?
      – Пока нет… Но кто знает. Я просто хочу сказать, что это может произойти и с тобой.
      Мэг ответила осторожно:
      – Я знаю, что ты счастлива. Я постоянно чувствую это. Но… ведь речь… идет о конкретном человеке…
      – Спасибо, – засмеялась Миранда. – Извини, дорогая, но я тоже имею право иметь собственные тайны.
      – Я знаю, извини.
      – Я могу повторить судьбу Эми. Никто не знает, как может сложиться твоя жизнь. Можно выйти замуж за коллегу по работе. А это значит, что мне не удастся долгое время видеться с тобой.
      – Ты говоришь каким-то загадочным языком. Я знаю, что с тобой что-то происходит, только, пожалуйста, не рассказывай мне об этом. Ты абсолютно права в том, что имеешь право на собственные секреты. – Несмотря на свою озабоченность, она хоть и через силу, но рассмеялась. – Если ты пойдешь по стопам Эми, то я буду исполнять роль тети Мэгги, к которой ты можешь приезжать на каникулы и праздники.
      Сказав в ответ какую-то одобрительную фразу, Миранда затем, полностью изменив тему разговора, перешла к обсуждению того, как проходили репетиции «Леди Уиндермир».
      Окончив разговор с сестрой, Мэг, осторожно положив трубку, спустилась вниз по лестнице, чтобы приступить к обеду. Она по-прежнему радовалась, что находится здесь, решительно намереваясь обосноваться в этом местечке. Ей мешало только одно: во всех ее воспоминаниях о Кихоле обязательно присутствовала еще и Миранда.
      В своем дневнике Мэг сделала запись: «Расположенный в южной части Лендс-Энда, Кихол представляет собой полученные в результате работы сил природы скалистые образования, которые служат ограждением для двух гранитных пристаней, простирающих свои рукава вплоть до самых ворот города. Раскинувшиеся вокруг естественной гавани домики расположены на высоте двадцати футов над уровнем моря. И к ним прямо по скалам вьется дорожка. Вдоль пристани вбиты металлические рельсы, к которым привязываются швартовые канаты, и рыбаки порой попадают на свои лодки, сползая по этим канатам на манер десантников».
      Глядя на зимний пейзаж за окном, Мэг пыталась понять предназначение этих блоков с канатами. А может быть, это как раз то самое приспособление, которое однажды использовала Миранда, чуть было не утонув? Мэг улыбнулась, думая о том, какая все-таки сильная связь существует между нею и сестрой. Очевидно, в этот самый момент Миранда как раз вспоминает об этом случае, посылая Сестре импульс памяти.
      В дневнике Мэг сделала еще кое-какие пометки. Она написала о своем вчерашнем путешествии на поезде и на автобусе, которым добиралась от Пензанса до Кихола, о своих впечатлениях по поводу гостиницы «Костгад», домика спасательной станции. Да, именно здесь она начнет свою самостоятельную жизнь.
      Закрыв дневник, она взглянула на часы. Восемь часов утра, но за окном было достаточно темно. Мэг решила до завтрака побродить немного по окрестностям.
      Стояла обычная, характерная для ноября погода. Мэг с наслаждением осматривала устремившийся вниз рельеф гавани, вид которой был недосягаем из окна ее комнаты.
      И, кроме того, у нее не было возможности насладиться таким замечательным видом вечером, поскольку она добралась до этого места очень поздно, когда за окном была кромешная тьма, позволившая ей лишь только сделать запись в дневнике. Начиналось время прилива, поэтому многие лодки были готовы отправиться в плавание. Разгуливая по дороге, Мэг затем облокотилась на металлическую решетчатую ограду, пытаясь понять, каким образом рыбаки добирались до своих лодок. Очевидно, она слишком поздно подошла, чтобы застать хоть одного рыбака, который бы с помощью каната забирался в свое судно. Рядом она увидела одного лишь мальчика лет десяти. Перелезая с одного каната на другой, он с усилием тянул на себя намотанный на барабан канат с узлом на конце и отбрасывал свободные концы веревки вниз, где они ложились аккуратными кольцами.
      Было холодно и влажно, море и небо были одинаково серого цвета. Укутавшие небо свинцовые облака неподвижно висели над застывшей морской гладью. В такие ноябрьские дни Кихол был совершенно безлюден и навевал ностальгические воспоминания.