– Да.

– Подождите минуточку.

– Я буду в баре.

Когда телефон зазвонил в третий раз, Адриа вслепую потянулась к аппарату и посмотрела на часы. Половина первого. Она проспала не более часа, и расстаться с окутывающей ее пеленой сна было нелегко. Нащупав трубку, девушка другой рукой откинула упавшие на глаза волосы.

– Алло?

– Мисс Нэш, говорит Лори со стойки портье. Извините, что беспокою, но вас хочет видеть посетитель, некий мистер Денвере.

– Кто?

– Закари Денвере.

– Зак? – Пока извиняющаяся служащая отеля передавала ей сообщение, застилающий мозг туман сна улетучился. Сердце у нее чуть-чуть екнуло – она поняла, что он был тоже «призван в строй», настало время сплотить ряды Денверсов против их общего врага – Адриа, угрожавшей обратиться к прессе. Интересно, каким образом он собирается убедить ее отказаться от своего намерения?

Адриа надела джинсы и просторный свитер. Не имея времени как-то привести в порядок непокорные черные локоны, она заколола их на затылке пряжкой и схватила сумочку.

Ну что ж, начинается третий раунд, подумала она, имея в виду предыдущие встречи с Полидори и Нельсоном Денверсом. Она неожиданно становилась популярной. Даже слишком популярной. Не много ли людей знают, где она живет? Пора ей переселиться в более дешевые апартаменты и подальше от любопытных глаз.

Несмотря на приглушенное освещение и темные тона отделки интерьера, Адриа заметила Зака, как только вошла в бар. Он занял столик в самом углу и был единственным мужчиной без галстука, да и традиционного костюма также.

Зак сидел, откинувшись на спинку стула, вытянув перед собой обтянутые джинсами ноги. Рукава синей рубашки были закатаны, а ястребиные глаза пристально следили за тем, как она приближалась к столику.

Она уже успела забыть, каким угрожающим может быть выражение его лица – жесткая линия рта, нахмуренные черные брови, пронизывающий насквозь взгляд.

При появлении Адриа поигрывающий бутылкой пива Зак не произнес ни слова приветствия, на его лице, словно состоящем из резких граней, не было ни тени улыбки, ни никаких-либо следов того, что он рад ее видеть. Собственно говоря, он выглядел настолько сумрачно, словно уже один ее вид раздражал его.

– Ты знаешь, который теперь час? – спросила она, бросив на стол звякнувшую ключами сумочку.

Он пожал плечами.

– Кажется, первый.

– Если ты здесь для того, чтобы предложить мне взятку, то забудь об этом.

– Сядь. – Он подтолкнул стул в ее направлении. Ей очень хотелось остаться стоять, бросая ему своеобразный вызов, но потом она все же послушно опустилась на мягкое сиденье.

– Я устала, Зак.

– Я слышал, ты получила неприятные письма?

– Худые вести не лежат на месте.

Подошел официант, она собралась отослать его, но потом все-таки решила, что не мешает чего-нибудь выпить. Присутствие Зака всегда действовало ей на нервы. Вероятно, это было вызвано его натурой – сплошной мужской эгоизм, первобытная сексуальность и убежденность в том, что он нравится женщинам. Это был тот тип циничного мужчины, в поведении которого большинство женщин видят вызов, пробуждающий в них инстинкт укротительниц, в общем, мужчины, с которым ей лучше не связываться, – одинокий ковбой, от которого не жди добра.

– Будьте любезны, принесите мне бокал шардонэ.

– Расскажи мне об этих посланиях.

Она вынула из сумочки обе записки. И он, не пытаясь прикоснуться к ним, прочитал текст и нахмурился еще сильнее. Брови его сошлись на переносице, лоб под копной угольно-черных волос прорезали глубокие морщины.

– Да, у тебя талант приобретать себе новых друзей, – произнес он с расстановкой.

Адриа сгребла записки и засунула их обратно в сумочку.

– Вряд ли я могу назвать друзьями тех, кто их написал.

Он отхлебнул пива и поднял на нее глаза.

– Тебе стоит обратиться в полицию. У того, кто их послал, явно с головой не в порядке. Он может быть опасен.

– Тот, кто их послал, – трус и, возможно, носит фамилию Денвере.

– Возможно, – ответил он, уклоняясь от спора.

– Но он меня не остановит. Я не собираюсь впадать в панику и решила предать всю эту историю гласности, – сказала она, внимательно наблюдая за его реакцией.

Он безразлично пожал плечами.

– Можешь делать все, что тебе взбредет в голову. – Он сделал большой глоток из бутылки и поставил ее на стол.

– Тебя это не волнует?

Зак пристально посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда у нее перехватило дыхание.

– Не очень. Даже совсем не волнует.

– Но тем не менее ты здесь, – возразила она. – Зачем?

– Быть может, вы и не поверите мне, мисс Нэш, но я здесь потому, что вам нужен телохранитель.

– Что?

– Ты же слышала, что я сказал.

Она чуть было не рассмеялась.

Какое нахальство со стороны этого человека вести себя с ней так, будто она хрупкая, фарфоровая куколка, обреченная при первом же неосторожном движении быть разбитой вдребезги. Хотя, конечно, он не имел никакого представления о ее прежней жизни и не мог знать, что Виктор Нэш, вопреки всем возражениям жены, решил, что его единственная дочь должна получить суровое воспитание и уметь постоять за себя.

– На этот раз ты ошибаешься, Закари. Поверь мне, я могу сама о себе позаботиться, я выросла на ранчо в Монтане и…

– И получаешь письма с угрозами.

– От какого-то дерьма.

– Кем бы он ни был, он может оказаться опасным.

– Просто старается запугать меня, но у него это не пройдет. – Адриа сделала глоток вина и почувствовала, как холодная жидкость скользнула по ее гортани. – Скажи мне одну вещь, – продолжила она, взглянув прямо в его серые глаза, полускрытые ресницами. – Ты что, действительно хочешь быть моим телохранителем?

Он ничего не ответил, но его пронзительный взгляд заставил ее внутренне сжаться.

– Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, такая полная идиотка, что соглашусь, чтобы меня охранял кто-либо из Денверсов?

– Но ты не можешь одна бороться со всем миром.

– Не с миром, Зак. Только с семьей Денвере.

– Но они сильны.

– Даешь этим понять, что и ты силен, не так ли? Хочешь ты этого или нет, но ты тоже часть этой семьи.

Он склонился над столом.

– Не скрываю, что не хочу этого. – И его рот тронула усмешка, как будто он находил отношения, сложившиеся между ним и семьей, хотя и досадными, но не лишенными забавности. Подобная непочтительность была сродни каким-то чувствам внутри нее. Разве она сама не была в некотором роде бунтарем?

– Но ты все же связан с ними, разве нет? – спросила она. – Благодаря деньгам отца.

Его рука мгновенно, как гремучая змея в броске, метнулась над столом, и огрубевшие от работы пальцы обхватили ее запястье.

Голос стал низким и угрожающим:

– Послушайте меня, леди. Я пытаюсь оказать вам услугу, и противиться этому все равно что плевать против ветра.

– Я не нуждаюсь ни в каких услугах.

Она гордо задрала подбородок, но не могла не чувствовать прикосновения теплых пальцев к нежной коже руки. В горле у нее пересохло, а его взгляд, переместившись ниже, на несколько показавшихся ей бесконечными мгновений задержался на бьющейся на ее шее жилке.

– Я стараюсь помочь тебе.

Как бы ей хотелось ему поверить! Но она знала, что Зак обманывает ее. Он явился как член этой семьи – неважно, что он только что говорил по этому поводу. И эта мысль, мысль о том, что кто-то из Денверсов собирается манипулировать ею, вызвала у нее возмущение. Сколько она себя помнила, все время кто-то пытался навязать ей свою волю, сломать ее, но на этот раз она не поддастся. Стиснув зубы, Адриа выдернула руку и вскочила на ноги.

– Мне не нужна никакая помощь.

– Вот тут ты ошибаешься.

– Чушь.. – И вне себя от ярости, с глазами, полными вновь обретенной решимости, добавила: – Спокойной ночи, Зак. И знаешь, что я хочу тебе сказать. Иди ты к черту! – И резко повернулась к нему спиной.

Глядя, как она стремительно шагает к двери, Зак отметил округлость ее бедер и прямую осанку. Ноги были тонкими, но не тощими, и он представил себе, как они обвивают его поясницу.

– Черт побери, – пробормотал он, чувствуя отвращение к самому себе за подобное направление мыслей. Стоило оказаться рядом с ней, как ему на ум немедленно приходил один только секс, как у застоявшегося жеребца, очутившегося среди табуна течных кобыл. Он опять повел себя неправильно. Хотя, имея дело с этой женщиной, трудно было предугадать ход событий.

Что ж, она может сердиться, жаловаться на него администрации, если хочет, но он собирается провести ночь у ее порога. И, бросив на стол несколько купюр, Зак двинулся вслед за ней и оказался в вестибюле как раз в тот момент, когда дверь лифта закрылась. Это его вполне устраивало, и он прислонился к колонне, следя за тем, как один за одним загораются огоньки укрепленного над лифтом указателя этажей, пока один из них не замер на цифре пять. С кривой усмешкой Зак подождал, пока кабина спустится на первый этаж, и, как только открылась дверь, вошел внутрь. Если придется, он устроится и в вестибюле, но ему чертовски хотелось выяснить, действительно ли кто-нибудь выслеживает ее.

Когда он поднялся на пятый этаж, колокольчик лифта тихо звякнул. Зак вышел в пустой коридор и тут же заметил в углу холла кресло, стоявшее рядом с искусственной пальмой, откуда хорошо просматривались оба гостиничных коридора. Усевшись в кресло с низкой спинкой, он стал думать о том, кого же, собственно говоря, он подстерегает и есть ли кого подстерегать вообще. Результаты ночного бдения могли оказаться очень интересными. Если мисс Нэш завтра утром обнаружит еще одну записку, он сможет почти наверняка доказать, что она писала их сама. С удовлетворенной улыбкой Зак откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и, скрестив их, приготовился ждать.

Адриа захлопнула за собой дверь номера. Всю дорогу в лифте ее преследовали язвительные замечания Закари, бесила его самоуверенность. Вспомнив, как он пытался указывать ей, Адриа захотелось пнуть что-нибудь ногой. Глупец! Он имел наглость сказать, что она нуждается в его защите, черт бы его побрал! И он, и вся семья ведут себя так, будто она совсем безмозглая и не может сама о себе позаботиться, этакая недалекая фермерская дочка, только и мечтающая о том, как бы сорвать с них куш побольше. Адриа распустила волосы и в раздражении бросила заколку на кровать.

– Ублюдок, – пробормотала она и одернула себя на этом слове. Если быть честной перед самой собой, действительно честной, то надо признать, что какая-то часть ее хотела, чтобы Зак оказался отпрыском любого другого человека, только не Уитта Денверса, которого считала своим отцом.

Потому что, будь он неладен, она находила Закари привлекательным и волнующим ее душу, не похожим ни на какого другого мужчину из тех, которых знала до сих пор.

Сердце ее забилось. Действительно ли Зак – сын Уитта? Хотя кого это волнует? Какое это имеет значение? На самом деле ей нужно узнать, является ли она сама дочерью Уитта. Нечего ей задумываться о происхождении Зака. Да и о самом Закари Денверсе тоже.

Она взяла лежавшую на маленьком столике газету и развернула ее, чуть не порвав. Перелистнув непослушными пальцами несколько страниц, она остановилась на разделе «Сдается внаем». Завтра она первым делом найдет себе новое место для жилья, а потом заявится в редакцию «Орегонца» и расскажет такую историю, что у журналистов от изумления глаза на лоб полезут. После этого можно будет обратиться на радио и в телестудии.

Если семья Денвере хочет вести жесткую игру, пусть будет так. Она готова подать им такой резаный мяч, какого они еще в жизни своей не видели.

Трейси оставила машину на своем обычном месте, между гаражом и домиком, расположенным в лесу, на территории земельного участка Полидори. Домик садовника считался пустующим, и Марио более двадцати лет использовал увитый виноградом коттедж для их тайных встреч. Сердце ее билось в учащенном темпе. Нырнув под свисающие плети и постучав в дверь, прежде чем открыть замок, она упрекнула себя за подобное волнение. Он уже ждал ее. Когда его освещенная сзади светом из кухни фигура пересекла темную гостиную, у нее замерло дыхание. Хотя за прошедшие годы она успела зачерстветь душой и стать циничной, при виде Марио по всем ее жилам разливалась горячая волна ожидания.

Он был раздет до пояса, брюки висели свободно, подтяжки болтались по бокам.

– Ты опоздала, – сказал Марио своим прокуренным голосом, от которого она всегда теряла голову.

– Домашние неприятности.

– Забудь о них.

Он протянул руку за ее спину и захлопнул дверь с такой силой, что, прежде чем защелкнулся замок, та с треском ударилась о раму. Трейси оказалась в его объятиях, губы Марио впились в ее – жадно, властно. Все его тело дрожало от нетерпения, от него пахло мужчиной – потом, лосьоном после бритья и немного сигаретным дымом. Нетерпеливыми руками он снял с нее жакет и начал возиться с пуговицами блузки.

– Пойдем, – простонал он, когда часть ее одежды уже оказалась на полу, и, взяв ее за руку, увлек в спальню, вдоль одной из стен которой тянулся ряд зеркал. – Смотри, как я буду тебя любить. – Его глаза словно светились, он нежно взял в ладони ее грудь и, упав на колени, потянулся ртом к соскам. Язык был чутким, влажным, хорошо знакомым.

Трейси прижалась к нему, чувствуя, как сексуальная энергия перетекает из его тела в ее.

Не переставая ласкать ее грудь, Марио, заведя руки ей за спину, спустил ее слаксы на бедра.

С Марио она могла позволить себе все, что хотела, вести себя как угодно, и он никогда не возражал, исполнял все ее пожелания, был нежен, когда ей хотелось, чтобы ее ласкали, и груб, когда она желала насладиться быстрым, пламенным сексом.

– Скажи, что я могу для тебя сделать? – спросил Марио, когда наконец добрался до хохолка нежных завитков.

– Ты уже делаешь это, – пробормотала она, с трудом переводя дыхание и чувствуя, как один из его пальцев осторожно раскрывает ее, проникает все глубже и глубже и как спадает напряжение в ее теле. Внутри нее темным, горячим пламенем начало разгораться желание.

– Тогда я дам тебе больше… гораздо больше. Я заставлю тебя просить этого, радость моя. – И у нее перехватило дыхание, когда он ввел внутрь еще один палец. По всему телу разлился огонь, а пальцы продолжали двигаться, раскрывая ее все шире и шире. – Чего же ты хочешь, Трейси, любовь моя, скажи мне. Я всего только твой раб.

Она вся растаяла. «Трейси, любовь моя».

– Я хочу тебя. Всего целиком.

– Тогда ты и получишь меня целиком, – сказал он, скривив губы в довольной улыбке.

Одним быстрым движением Марио выпустил ее, расстегнул молнию на брюках и поднял Трейси на себя. Когда он проник в нее, она вскрикнула и обхватила ногами поясницу любовника, а он, прислонив ее спиной к стене, начал ритмично двигаться вперед и назад, крепко прижимаясь к ней при каждом соприкосновении их тел, и всякий раз при этом голова ее шла кругом.

– Люби меня, Трейси, – раздался в ее ушах его хриплый шепот. – Люби. – Вся комната, казалось, вращалась вокруг них, а по другую сторону в отражении в зеркале она видела его гладкую спину, вздувающуюся мускулами в те моменты, когда он входил в нее, и свой лихорадочный взгляд. Потом ее бросило в жар, она начала двигаться в такт его быстрым мощным движениям и вскоре почувствовала, как заныли натертые о грубую поверхность стены обнаженные плечи.

Марио содрогнулся, откинул назад свою великолепную голову и издал какой-то первобытный вопль, сравнимый только с ее собственным хриплым воем отдающейся самки. Потом они рухнули на постель, и Трейси уже не обращала внимания на то, что та находилась в совершенном беспорядке, а в воздухе стоял тяжелый запах их совокупления.

– Как мне тебя не хватало, – прошептал Марио.

– О боже, Марио, мне тоже. – На ее глазах готовы были выступить слезы, но она сдержала их. Он начал ласкать ее грудь, перекатывая сосок между большим и указательным пальцем.

– Ты можешь остаться на ночь? Она коротко улыбнулась.

– Конечно.

– Тогда я буду любить тебя снова и снова, пока ты не забудешь обо всех своих тревогах.

Если бы только она могла! Перевалившись на бок, она дотянулась до ящика тумбочки и, открыв его, нашла открытую пачку сигарет.

– От того, что меня тревожит, так просто не избавиться. – Она прикурила, глубоко затянулась и передала сигарету ему. Трейси не хотелось думать о других его любовницах, хотя она и подозревала, что у него их несколько. Да и чего можно было ожидать? Это много лет тому назад, когда Трейси была еще молода и до глупости наивна, ей казалось, что им на роду написано быть вместе, что они способны превозмочь судьбу и открыто заявить о своей любви, что страсть, которую они разделяют, не похожа ни на что и ее нельзя убить. Как же она ошибалась! Но с тех пор она многому научилась.

– У тебя неприятности? – спросил он, проведя носом по ее шее.

Трейси рассмеялась и взяла у него сигарету. Выпустив облако дыма, она вздохнула.

– Как всегда. Ты должен знать. Твой отец приглашал ее на ужин.

– А-а. Адриа Нэш, – сказал он таким дружелюбным тоном, что причинил ей такую же острую боль, как удар ножа. – Я виделся с ней.

– Неужели? – Она ткнула окурок в чистую стеклянную пепельницу.

– За ужином. Мы ужинали втроем. – Хотя причины для этого не было никакой, ее охватил приступ ревности.

– Ну и что ты о ней думаешь?

– Она красива. Это вполне очевидно. – Лезвие ножа в сердце Трейси повернулось. – Она похожа на Кэтрин и могла бы запросто сойти за твою сводную сестру, но, скорее всего, просто очередная авантюристка.

– А твой отец, что он думает по этому поводу?

– У нас, кажется, был уговор. Не обсуждать наших отцов.

– Но Уитт мертв.

– Зато мой, к несчастью, еще слишком жив. Хочешь выпить?

Она покачала головой. Единственными моментами, когда она не испытывала тяги к спиртному или кокаину, были моменты, когда она была с Марио. Трейси влюбилась в него много лет тому назад – в этом заключалось ее счастье и проклятие. И, как хроническая болезнь, эта любовь оказалась неизлечимой. Однажды она даже вышла замуж, но брак распался, потому что она так и осталась заражена любовью к Марио.

Он выбрался из постели, прошел через комнату, и у нее чуть сердце не остановилось от сексуальной привлекательности этой сцены. В зеркале она наблюдала за его ягодицами, за мускулистым спортивным торсом. Марио налил себе виски в высокий стакан.

– А что ты сама думаешь об Адриа? – спросил он, и Трейси опять почувствовала укол раздражения.

– Она фальшива, как искусственное собачье дерьмо! Он тихонько рассмеялся.

– Но все же она волнует тебя?

– Не слишком, – солгала Трейси, откидывая назад волосы и кладя подбородок на согнутые колени. Может быть, ей это только показалось и Марио двигало нечто большее, чем просто праздное любопытство? В его глазах промелькнула искра интереса, которую он пытался от нее скрыть.

– И что ты собираешься с ней делать? – спросил он.

– Предлагаю нанять наемного убийцу, – поддразнила она его. – У тебя на примете нет кого-нибудь, кто сейчас без работы?

Он прищелкнул языком.

– Мой отец не принадлежит к мафии. Ты это отлично знаешь. Кроме того, ее смерть не решит всех проблем.

– Это была шутка.

– Не очень удачная. – Он закупорил бутылку и встретился с ней глазами в зеркале. – Мне кажется, что Адриа не сдастся. Она не уступила моему отцу, а на это способны некоторые мужчины, но очень мало женщин. Думаю, что эта заноза будет мешать твоей семье еще долго, очень долго. – Задумчиво улыбаясь, он взял свой стакан и вернулся к постели. Пересекая маленькую комнату, он сказал: – Джейсон… или еще кто-нибудь… должен будет предпринять какие-либо действия.

Когда он присел рядом с ней на прогнувшийся под его весом матрас, она слегка насторожилась. Этот разговор доставлял ей беспокойство, и, хотя когда-то Трейси верила Марио всем своим юным сердцем, теперь она стала гораздо осторожней. Постельные разговоры могут таить в себе опасность. Как там говорится в старой пословице? В тихом омуте черти водятся.

– И в конце концов, может быть, она все-таки и есть твоя давно потерянная сестричка.

При этой мысли все внутри Трейси перевернулось.

– Не издевайся надо мной.

– Я просто пытаюсь выступить в качестве «адвоката дьявола», – сказал он, сделал большой глоток из стакана и предложил ей. – Уж я-то знаю, как ты любила маленькую Лонду.

Она была чертовым отродьем, – с горечью произнесла Трейси. – Я ненавидела ее. Отцу казалось, что Лонда способна ходить по воде, но даже в свои четыре года она была просто-напросто маленькой хитроумной ведьмой, как и ее мать.

Марио прищелкнул языком и отставил стакан.

– Мне кажется, что ты все еще никак не можешь расслабиться. Может, нам стоит заняться этим? – Его улыбка была самим соблазном, и он грубо взял ее грудь. Соски немедленно ответили на прикосновение. – Но на этот раз все будет так, как хочу я, – сказал он со свирепым видом.

И Трейси задрожала в предчувствии предстоящего.

Адриа проснулась в шесть часов утра по звонку будильника. Она чувствовала себя как будто в тумане после того, как проворочалась в постели всю ночь в подсознательной боязни того, что кто-то проберется в ее комнату. Выспаться по-настоящему ей так и не удалось, а полусонные грезы были полны Закари, иногда в образе врага, но значительно чаще в образе любовника. Снова и снова она вспоминала ту ночь в джипе, когда он поцеловал ее с такой первобытной, животной страстью, что все внутри нее, казалось, превратилось в горячий податливый воск. Перед мысленным взором Адриа возникла сцена в баре, когда он протянул руку и сжал ее запястье так властно, что у нее даже перехватило дыхание. И опять, как и каждый раз, когда она думала о нем, ее охватила волна желания.

Разумеется, это выглядело смехотворно. Она не могла желать его. Все эти фантазии посещали ее только потому, что он оказался самым чувственным человеком из тех, кого она встречала в последнее время, и благодаря тому простому факту, что этот грубиян для нее являлся своего рода запретным плодом, обладать которым она не имела права себе позволить.

Странный тип, размышляла она, чистя зубы и рассматривая свое отражение в зеркале над раковиной.

Адриа встала под горячий душ и стояла там до тех пор, пока полностью не проснулась. Сегодня она собиралась пойти в редакцию. При этой мысли у нее от страха екнуло сердце. Раньше Адриа надеялась, что дело до этого не дойдет, но это оказалось глупо с ее стороны. Без обращения к прессе не обойтись.

Но всему свое время. Сначала ей нужно было найти себе постоянное место жительства. Девушка быстро оделась и, захватив с собой вчерашнюю газету, вышла из номера – чтобы замереть в крайнем изумлении. Сердце у нее ушло в пятки, а язык словно онемел, когда она встретилась глазами с любопытствующим взглядом Закари Денверса. Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, одетый так же, как и вчера, с более чем суточной щетиной на подбородке. Потерев онемевшую шею, Зак криво улыбнулся ей.

– Доброе утро, – неторопливо произнес он, как будто столь ранняя встреча была для них самым обычным делом.

– Что ты здесь делаешь? – выдавила она из себя.

– Жду тебя.

– Зачем? – недоуменно спросила девушка.

– Должен же кто-то быть поблизости, чтобы удостовериться, действительно ли тебя беспокоят, – и он многозначительным взглядом окинул пустой коридор, – или ты все это просто придумала.

– Но зачем бы мне это было нужно?

– Разве можно найти объяснение всем твоим поступкам, Адриа? – сказал он, поднимаясь на ноги.

– Какими бы они ни были, надо все-таки быть сумасшедшим, чтобы просидеть всю ночь в холле. Странно, что никто из службы безопасности не попросил тебя отсюда.

– А меня мало кто видел, только самые ранние пташки – бегуны трусцой и спешащие на важные совещания ребята с дипломатами. – Он потянулся, отчего его достаточно высокая фигура стала как бы еще выше и худее, и поморщился от боли в одеревеневших мышцах. – Ну и как, тебя никто не беспокоил?

– Никто не звонил и не появлялся. Я попросила портье принимать все, что приходит на мое имя, но этим утром никаких сюрпризов к завтраку не было.

Они вместе вошли в лифт.

Девушка покосилась на него. В кабине они оказались одни, и ей почудилось, что он заполняет собой ее всю.

– Могу я пригласить тебя позавтракать? – Сегодня в его взгляде не было даже намека на враждебность, и у нее возникло искушение позволить себе расслабиться, хотя он и обладал врожденной и выводящей ее из себя способностью приводить ее в бешенство по малейшему поводу. Как бы то ни было, а ей нужен был хоть один человек в семье, кто-нибудь, кто бы не выказывал свою ненависть открыто. Но более тесное общение с Заком было чревато сложностями совершенно иного, более глубокого эмоционального плана.

Как только кабина лифта оказалась в вестибюле и дверь раскрылась, Адриа вышла наружу и облегченно вздохнула, только тут поняв, что, находясь в лифте, так и не смогла сделать этого. Она подошла к стойке и поинтересовалась, не было ли для нее сообщений. Клерк одарил ее деланной улыбкой.

– Вы весьма популярны, леди, – сказал он, протягивая ей стопку из восьмидесяти бумажных листков.

– Что это такое? – удивленно произнесла она, просматривая листки. – Мэри Макдоно с телевидения, Элен Ричарде из местного журнала, Роберт Эллисон из «Орегонца». – Она почувствовала комок в горле. – Похоже, тайное стало явным, – обратилась она к Заку, но в это время с кресла, наполовину скрытого широкими листьями папоротника, поднялся невысокий человек в пиджаке в елочку и коричневых слаксах и подошел к ним.

– Вы Адриа Нэш? – спросил он с улыбкой. Стоявший рядом с ней Зак напрягся. – Я Барни Хеволайн из «Портлендского еженедельника». – Он протянул ей визитную карточку, которую она, аккуратно взяв за края, быстро пробежала глазами. – И хотел бы задать вам несколько вопросов. – Не ожидая разрешения, он поспешил дальше. – Как я слышал, вы уверяете, что являетесь Лондой Денвере. Это правда? – Он включил магнитофон и улыбнулся ей, как старому, давно не виденному другу.

Зак приблизился к ним почти вплотную. Адриа выдавила из себя улыбку.

– Да, в основном это верно.

– А откуда вы узнали, что являетесь наследницей Денверсов?

– От своего отца.

– От Уитта?

– Нет, от своего приемного отца. Послушайте, мистер Хеволайн, я не знаю, откуда вам стало известно, что я нахожусь в городе и где остановилась, но…

– Можете ли вы доказать, что вы Лонда?

– Я собиралась сегодня попозднее собрать пресс-конференцию и все объяснить.

Он снисходительно улыбнулся ей, и тут она заметила, что несколько постояльцев отеля с интересом смотрят на них и даже один из посыльных остановился, чтобы понаблюдать за развертывающимся действием.

– Да ладно вам, – настаивал Хеволайн. – Это займет совсем немного времени. Всего только парочка вопросов.

– Она же сказала, позднее, – произнес Зак, вклиниваясь между напирающим репортером и Адриа.

– Но мы же уже здесь. – Хеволайн натянуто улыбнулся, хотя по морщинкам, возникшим на его лбу, стало заметно, что он начал беспокоиться. – Я могу угостить вас обоих кофе или завтраком… а кто вы, собственно, такой? – спросил он, еще как следует не разглядев Зака. Потом их глаза встретились, и улыбка сползла с лица корреспондента.

– Твоя смерть. – Выражение лица Зака стало угрожающим, на шее вздулись вены.

– Какое…

– Вон отсюда.

– Закари Денвере. – Репортер начал понимать, что нарвался на большее, чем мог рассчитывать, и глаза его загорелись. – Значит, эта женщина может оказаться вашей давно пропавшей…

– Я сказал, вон отсюда!

– Не так быстро, ты, висельник. Кто ты для нее, что-то вроде личного телохранителя или здесь нечто большее? – Он постарался заглянуть через плечо Зака, чтобы поймать взгляд Адриа, но сильная рука схватила его за лацкан пиджака и толкнула мимо журнального киоска и нескольких находящихся в вестибюле постояльцев к выходу. – Эй, что ты делаешь! Ты не имеешь права!

Хеволайн, спотыкаясь, вылетел на улицу из стеклянных дверей отеля.

– Я подам на тебя в суд, ублюдок! – закричал он, отряхивая пиджак, в то время как к дверям уже подъезжал фургон местной телестанции.

– Черт побери, – пробормотал Зак и схватил Адриа за руку. Телевизионщики уже начали вылезать из машины, поэтому он, не дав девушке опомниться, почти бегом устремился с ней к стойке. – Мы должны уйти отсюда, – сказал он клерку, который был свидетелем всей этой сцены. – У вас тут должен быть служебный выход. Надеюсь, вы не хотите публичного скандала.

– Я не знаю…

Подъехал еще один фургон с конкурирующей станции, и из него тоже полезли репортеры.

– Ну! – прикрикнул Зак, и клерк позвал охранника.

– Последи, чтобы этих людей вывели наружу, и пошли сюда Билла, чтобы он разобрался с прибывшими.

– Идите за мной! – Охранник, плотный чернокожий, с угрюмой наружностью все на свете испытавшего человека, проводил их через вестибюль к двери, ведущей на кухню. Позади них слышались возбужденные голоса, и благодарная Адриа быстро нырнула в сделанный из нержавеющей стали подъемник. Она не была готова к встрече с представителями прессы. Пока еще не готова. Ей нужно было время, чтобы обдумать заявление, подготовиться к вопросам, которыми ее, без сомнения, закидают.

Несколькими минутами позже они оказались на улице и вскоре были уже возле отеля «Денвере», где собралась другая толпа. Крепко держа девушку за руку, Зак провел ее через боковой вход, затем по лабиринту подсобных помещений в подземный гараж и наконец к своему джипу.

– Куда мы направляемся?

– Какая тебе разница? – бросил он, запуская мотор и подавая задом в узком пространстве гаража. Выражение его лица было столь же решительным и суровым, как известняковые скалы Монтаны.