Колыбельная для мужчин

– Большой и толстый сюрприз. Никакая Адриа Нэш, или Лонда Денвере, или Адриа Денвере в «Бенсоне» не проживает. Она, вероятно, просто спряталась в дамском туалете и, убедившись, что ты отъехал, прыгнула в такси, чтобы умчаться в даль светлую.

– Она объявится. Такие долго не отсиживаются в тени.

– Ты кое о чем забываешь, Зак. Эта штучка совсем иного склада, чем все прочие. Она не требует, чтобы ее называли Лондой, не кричит истерически, что она – некогда потерянная наша дорогая сестра. Нет, у нее другая история, такая, от которой пресса будет без ума. Я уже вижу заголовки газет типа «ОНА ИЛИ НЕ ОНА?». К тому же она действительно очень похожа на Кэт, тут есть над чем поразмыслить. Нам надо заставить ее держать язык за зубами.

– Каким образом?

– Прежде всего тебе нужно последить за ней…

– Ты, наверное, шутишь!

– Ничуть.

Зак до боли стиснул зубы. Он терпеть не мог, когда им манипулировали. Насколько он помнил, то Уитт, то Кэт, то Джейсон время от времени пытались это делать.

Джейсон тем временем не унимался:

– Мне кажется, она работает с напарниками.

– Продолжай…

– А почему нет? Речь идет об очень больших деньгах. Очень больших. Многие пойдут на все, чтобы заполучить такую сумму. Даже попробуют воскресить умершую. Подумай вот еще о чем, Зак. После смерти Уитта и Кэт невозможно провести тест на ДНК или какой-то другой, чтобы определить происхождение претендентки на наследство.

– Меня это мало волнует.

– А зря. Нравится тебе это или нет, но ты член нашей семьи и… Погоди-ка минутку. – На мгновение его голос умолк и затем зазвучал вновь. – Ну вот. Логан обзванивает таксопарки. Я сообщу тебе, когда мы что-нибудь узнаем.

– Не суетись. – Зак бросил трубку. Он устал от Портленда, устал от своей семейки, устал от всяческих неурядиц. Он раскрыл молнию дорожной сумки, достал халат и повесил его в ванной. Когда он переоделся в джинсы и свитер, зазвонил телефон. Он хотел проигнорировать, но не удержался и схватил трубку. Нетрудно было догадаться, кто звонил.

– Она в «Ривервью Инн». Это где-то на Восемьдесят второй улице. – Джейсон был явно доволен собой. – Кажется, наша золотоискательница не так уж богата.

– Это к делу не относится.

– Как это не относится? Она не сможет нанять опытного адвоката, если не в силах оплатить проживание в приличном номере. Почему бы тебе не съездить туда, не разведать что к чему? Если она работает одна, отвези ее на ранчо.

– Еще чего не хватало.

– Для нас так безопаснее. Она будет изолирована.

– Леди не согласится.

– Убеди ее.

– Как? Пообещать кусок поместья? Забудь об этом.

– Давай, Зак, шевелись. Ну откуда мы знаем, может, она и в самом деле Лонда.

– Ни за какие миллионы, – ответил Зак, стараясь не замечать сладкого предчувствия где-то в подвздошной области. Потом представил ее ясные голубые глаза и низкий спокойный голос: «Я помню тебя, Зак. И так четко, будто это было вчера. Я помню миловидного, темноволосого мальчика, которого обожала». Рука, державшая трубку, вспотела. – Поезжай туда сам.

– Как я уже заметил, она тебе доверяет.

– Она меня толком не знает. – Зак вновь подумал об Адриа. Она прелестна и притягательна. Этот интерес к ней, разумеется, не пойдет ему на пользу, он даже опасен. Не стоит впускать в свою жизнь женщину, тем более такую, которая положила глаз на семейное добро. Этот урок он усвоил хорошо.

– Ну, это все поправимо. Нам нужно иметь за ней хоть какой-то контроль. Все, что тебе нужно сделать, это убедить ее поехать на ранчо на пару деньков.

– Ни в коем случае.

– Ну, хотя бы съезди и поговори с ней. Попроси переехать в «Денверс» за счет семьи.

Зак разразился смехом.

– Как будто она мне поверит. Она предпринимает всяческие усилия, чтобы скрыться от нас. Не думаю, что ей захочется жить в отеле, где за ней будут круглосуточно следить.

– Малоприятно находиться в каком-то задрипанном мотеле, и она не откажется от возможности перебраться в богатый район. Она нуждается в деньгах, помни об этом.

– А может быть, ей там нравится, да и деньги особенно ее не волнуют.

– Тогда зачем было все это затевать? Не похоже, что она не отдает отчета в своих действиях. – Джейсон на секунду замолчал, и Закари представил, как тот нервно потирает шею. – Черт подери, как ты не поймешь, Зак, нельзя спускать с нее глаз!

– Вот ты и пригласи ее остановиться в отеле.

– Она доверяет тебе, в третий раз говорю.

Зак фыркнул.

– Если она не дурочка, то вряд ли стоит рассчитывать на ее согласие. – Он вспомнил, как девушка смотрела на фотографию Уитта, Кэтрин и Лонды. Будто та и вправду глубоко ее взволновала. Да, либо Адриа безраздельно уверовала в историю, рассказанную ее папашей, либо она гениальная актриса.

– Поговори с ней, – настаивал Джейсон.

– Чтоб вас всех…

Зак повесил трубку, не сказав ни «да» ни «нет». Сграбастав сумку, он мысленно представил свой путь до крытой стоянки автомашин. Адриа Нэш начинала доставлять беспокойство. Отнимать время. А беспокоиться ему совсем не хотелось…

– Чтоб вас! – С этим восклицанием Зак бросил сумку в багажник машины и направился в восточный округ. Путь лежал вдоль чернеющих вод реки Вильяме, по бесчисленным маленьким улочкам бедного района. Машин было мало, поэтому Зак прибавил скорость и неожиданно почувствовал, что хочет поскорее ее увидеть. Черт, он такой же негодяй, как и остальные члены семьи.

Он никогда не слышал о мотеле «Ривервью Инн», но легко его нашел. Приземистое здание из железобетона, выкрашенное в белый цвет, было изогнуто в виде подковы. Окна в основном выходили на узкую улочку, а через дорогу находился ночной бар. Судя по рекламе, здесь было даже кабельное телевидение. Правда, окружение не располагало: ни реки рядом, ни парка. Просто дешевое место для ночлега.

Зак проехал мимо череды припаркованных машин и сразу обратил внимание на видавший виды автомобиль марки «Черри нова» с номерами штата Монтана. Машина стояла как раз напротив входа в восьмой номер.

– Так вот где ты обитаешь, – проговорил он, откидываясь на спинку сиденья. Он выключил двигатель и посмотрел на противоположное крыло здания. В окнах управляющего мотелем было темно, и, как ему показалось, никто не наблюдал за ним. Он устроился поудобнее, посмотрел на часы и нахмурился. Было около четырех часов утра, но машины все так же суетливо двигались по дороге, разбрызгивая дождевые лужи и создавая неумолчный гул. Интересно, жаворонок Адриа или нет? Впрочем, скоро узнаем.

***

Джейсон нервно потер шею. Нужно все обдумать. Он – мозговой центр семьи, единственный человек, который знает, как управлять обширными отцовскими владениями. Трейси – специалист в области искусства и дизайна, Нельсон изучал историю законодательства и нередко выступал в суде. Зак занимался торговлей недвижимостью и владел фирмой по ремонту зданий, которая находилась в Бенде, а неподалеку в Центральном Орегоне – ранчо. Однако именно Джейсон держал в руках незримые нити семейного бизнеса.

Он снял твидовый пиджак, повесил его на спинку стула и насупился, глядя на кровать. С того момента, как Адриа Нэш нарушила церемонию открытия отеля, планы Джейсона полностью расстроились. Как раз сейчас, если бы все шло так, как он рассчитывал, он уже лежал бы в постели с Ким. Их тела переплетались бы, они покрывали бы друг друга поцелуями, стоны наполняли бы комнату. И вместо всего этого он стоял полураздетый, желая одного – выпить. Но он был не просто раздражен случившимся, он был встревожен тем, что какая-то женщина, хитрая и вероломная, которую он и знать не знал до сего дня, может найти лазейку, чтобы подобраться к фамильному богатству.

После того как Зак и Адриа уехали, он вынужден был переговорить со своими невротическими братом и сестрой, которым, по мнению Джейсона, стоило бы почаще посещать психоаналитика или центр психической разгрузки.

Зак тоже был изрядным занудой, но он хотя бы мог выслушать и не взрываться по пустякам, как Трейси и Нельсон. Через постель его сестры, помимо мужа, прошла добрая дюжина любовников, но она так и не обрела счастья, и Джейсон подозревал, что Трейси не переставала любить Марио Полидори. Что же касается Нельсона, то его терзали совсем иные демоны. То, что он обожал красоваться в качестве общественного защитника, – еще полбеды. Настораживало другое. Нельсон чтил моральные устои, мог проповедовать их часами, но в то же время в нем самом присутствовало нечто темное, пагубное, вызывающее по меньшей мере обеспокоенность.

Джейсон налил себе немного виски, затем стянул плотные Трикотажные трусы и остался в чем мать родила. Дверь в спальне была из матового стекла, и со стороны холла пробивался свет настенной лампы. Джейсон подошел к окну, пристально вгляделся в верхушки деревьев, за которыми сверкали огни большого города. Он был человеком действия, человеком, способным принимать быстрые решения, человеком, у которого все было расставлено по полочкам.

Без колебания он взял телефонную трубку и набрал хорошо знакомый ему номер. Голос на автоответчике предложил оставить сообщение, и он вздохнул. Текст был кратким: «Это Денвере. Пришло время платить долги, а за тобой кое-что заржавело. Не пустячок. Есть для тебя работа. Позвоню завтра».

Совесть дала о себе знать, и он сделал большой глоток виски: приятное тепло обожгло гортань, разлилось по желудку. Успокаивающе побежало по жилам.

Несколько часов сна, и он будет готов заняться делами. Отдых позволит ему на время забыть о мошеннице.

***

Адриа вошла в свой номер и включила свет. Голова у нее раскалывалась. Воздух в комнате был тяжелый и неприятный: к тошнотворному застарелому запаху сигаретного дыма примешивался другой – запах творившихся здесь безобразий. Однако мотель был дешевый, и в нем можно было остановиться анонимно. Хотя бы на время. Она упала на кровать и закрыла глаза. В калейдоскопическом беспорядке поплыли видения. На первом плане Закари. Адриа попыталась отогнать этот образ. Он был нужен ей как связующее звено с семьей. И только. Взбудораженная память выхватывала из прошлого эпизоды, которые, казалось, были надежно погребены, образы, которые хотелось забыть. Однако она твердо знала: если хочешь преуспеть в будущем, не следует отвергать прошлое. Вдруг вспомнился Марк.

Марк Кеннеди.

Всплывший откуда-то из небытия.

Спасший ее от Томми Синклера.

Марк, которому она обязана до конца своих дней.

Ее первая и последняя любовь.

Похожий на Закари Денверса.

В горле запершило, и она сделала глубокий нервный вдох. Несмотря на настойчивые предостережения матери, Адриа продолжала встречаться с Марком, уверенная в том, что их любовь преодолеет все препятствия. Как же она оказалась не права! Как молода! Глупа. Наивна. В тот раз она убедила родителей отпустить ее с ним на прогулку. И это стало одной из ошибок ее жизни. Ах, если бы она не была столь недальновидной, если бы уехала с любимым, может, та ночь кончилась по-другому. К горлу подступил комок, хотелось забыть, отбросить нахлынувшие воспоминания.

***

– Тебе не следует идти на прогулку в таком виде, – убеждала Шерон Нэш дочь.

Адриа спускалась по лестнице в серебристом платье, которое купила на собственные деньги. Мать прищелкнула языком, увидев сзади глубокий вырез.

– Душечка, это слишком рискованный фасон, тем более для прогулки с юношей.

– Мам… – отмахнулась Адриа.

Шерон поджала губы, но не смирилась. Хотя родители уже вроде бы и не возражали против того, что Адриа встречалась с Марком, в душе мать не одобряла их дружбы.

– Почему бы тебе не надеть вполне приличный желтый костюм, который я сшила прошлой весной.

Адриа недовольно застонала. Цвета топленого масла, с белым воротником и рукавами-фонариками, костюм скорее годился для восьмилетней девочки, собирающейся на Пасху в церковь.

– Но…

– Пойдешь, если наденешь именно этот костюм. И помни, нужно вести себя пристойно, иначе люди начнут судачить.

Адриа сдула упавшую на глаза челку.

– Люди всегда будут сплетничать, мам.

– Особенно если ты дашь им основание для пересудов. А для них уже достаточно и того, что ты гуляешь с сыном Жанет Кеннеди. – Шерон машинально притронулась к золотому крестику на груди. – Жанет вечно виляет хвостом перед мужиками, даже перед собственным мужем.

– Марк не такой. – Мысли Адриа сразу обратились к юноше, которого она любила. Если бы мать узнала, как далеко зашли их отношения, то тут же упала бы в обморок.

– Он сын своей матери. Помни об этом.

Девушка проглотила эту пилюлю молча. Она горделиво стояла в холле, а старинные часы вызванивали время.

– Марк – самый приличный человек из тех, кого я знаю.

– Ха! – В глазах матери блеснули огоньки ненависти. – Поверь мне: яблочко от яблони недалеко падает. А его папаша ничем не лучше своей жены. Уже многие годы в бутылку заглядывает. Так напьется, что даже не в силах принести себя на воскресную службу. Нет, я его не виню за это. Он прожил с Жанет многие годы, и все это время она обводила его вокруг пальца, как последнего простофилю. Неудивительно, что ему стыдно смотреть в глаза прихожанам, да и преподобному отцу Филипсу тоже.

– Ладно уж. – Виктор сидел в кресле, положив ноги в теплых носках на маленький пуфик. Очки сползли на кончик носа. Он отложил газету, которую читал. – Я думал, мы условились о том, что не по-христиански сплетничать о людях за их спинами.

– Но это сущая правда, я ни на кого не наговариваю. Я тоже время от времени могу позволить себе рюмку-другую, но не для того, чтобы прятаться от своих проблем. Вот если бы ты начала дружить, скажем, со Стивеном Макфарлендом…

– Да лучше отправиться в ад, – еле слышно проговорила Адриа.

Не подобает употреблять такие слова всуе. – Послышался звук легкой отрыжки, и от Шерон пахнуло джином. – Тебе уже пора знать, кто есть кто. Этот Кеннеди уж больно прыткий. На матушку свою похож. – Женщина поморщилась, будто ей неприятно было даже упоминать об этой семье. – Адриа, ноги-то не расставляй. Никто тебя замуж не возьмет, если станешь потаскушкой. Мы люди богобоязненные, и я не хочу, чтобы горожане перешептывались о моей дочери, говоря, что у нее резинка на трусах не держится.

– Шерон! Хватит! – Виктор хлопнул газетой по столу и резко встал.

– Нечего беспокоиться, – проговорила Адриа, чувствуя, как от смущения ее щеки заливаются румянцем.

– А я волнуюсь, Адриа. Ты мне дорога. Бог видит, как я тебя люблю. Будто сама тебя родила. – Она положила свои натруженные руки на плечи дочери. Ее взгляд опять стал любящим. – Поверь мне, ты слишком хороша для такого окружения. Мужчины всегда будут пытаться добраться до твоих трусиков. Не потакай им. Никогда. Я не хочу быть занудой, но поверь мне, так оно и есть.

– Ты не можешь управлять моей жизнью, каждым моим шагом…

– Как же это? Могу и буду! – Глаза Шерон блеснули, а пальцы еще сильнее впились в обнаженные плечи дочери. – Делай, что я тебе говорю. Если собралась идти гулять, надень желтый костюм.

– Я несколько недель работала, чтобы купить именно это платье.

– Как я уже тебе неоднократно говорила: дурак и деньги живут врозь. Я привешу к нему ярлычок, и в понедельник ты отнесешь его обратно в магазин. Давай, переодевайся… Иначе тебе придется провести этот вечер с нами. Сегодня по телевизору Джон Уэйн. Отец давно ждет…

На глаза Адриа навернулись слезы. Она взбежала наверх, сбросила серебристое платье и подошла к шкафу. Сама мысль сдаться претила ей. Но конфликтовать с матерью было выше ее сил. В шкафу висело длинное меховое пальто, а рядом с ним ненавистный костюм.

Она переоделась и на скорую руку воспользовалась косметикой, чтобы скрыть следы слез. Шум мотора подъехавшего к дому пикапа помог ей забыть свои переживания.

Когда тренькнул звонок, Адриа слетела вниз, на ходу прикрывая плащом аккуратно свернутое серебряное платье. Мать поджидала внизу для последнего напутствия.

– Будь умницей, – сказала она вслед дочери.

Марк нервно переминался с ноги на ногу под фонарем у входной двери. Светло-каштановые волосы, золотистые глаза, коротковатый костюм. Он смущенно улыбнулся, и она растаяла.

Юноша преподнес ей маленький букетик, а она приколола бутоньерку к лацкану его пиджака. И вот они свободны. Теперь она может позволить себе все, что захочет, и Адриа легко прошла по гравийной дорожке. Она переоденется, будет танцевать и выпьет шампанское, которое купил Марк.

Эта ночь подарила ей все, о чем можно было мечтать. Сидя за ужином в хорошеньком ресторане, они смеялись, а потом распили полбутылки шампанского у него в машине. На танцевальной площадке беззаботно кружились, целовались в укромных уголках, никого не замечая вокруг. Она его любила. И знала, что он любит ее. Даже не имела ничего против, когда Элис Уэбер попыталась обратить на себя внимание Марка.

Элис отличалась ветреностью. Трудно было предугадать, с каким парнем она появится сегодня. И вот ее внимание привлек Марк.

– Не забудьте прийти к реке после полуночи, – сказала она им обоим, и цепкий взгляд ее зеленых глаз задержался на Марке. – Джефф прихватил с собой бочонок вина. Повеселимся.

– Я, право, не знаю… – неуверенно возразила Адриа.

– Мы придем. – Марк обнял ее за талию и поцеловал в шею. – Чудненько.

Как только музыка чуть стихла, он привлек к себе Адриа и шепнул на ухо:

– Давай слиняем. Все, кто хотел, уже ушли.

Только теперь она заметила, что многие парочки действительно исчезли.

– Посмотрим, что творится на берегу…

– Не могу, – воспротивилась Адриа.

– Почему?

– Поздно уже. Родители меня просто убьют.

– Ты же ушла на целый вечер.

– И хорошо, что с тобой. – Они отошли в сторону, и руки Марка незаметно легли на ее плечи, как бы оберегая от порывов ветра и редких дождевых капель.

– Пошли… – звал он, увлекая ее за собой к машине.

– Мать позвонит в полицию. Клянусь тебе. – Она примостилась на сиденье рядом с ним.

– Ну пойдем хоть не надолго, а потом ты сможешь незаметно уйти.

У нее все внутри похолодело.

– Притворишься, что устала, и исчезнешь.

Она учащенно дышала, когда Марк налил еще шампанского в бумажный стаканчик и, отпив глоток, передал ей.

– Повеселимся всласть. – При этом он коснулся ее шеи. Волнение охватило ее, и она чуть не пролила шампанское на свое серебряное платье. – Адди. – Он взял у нее из рук пустой стаканчик и отбросил в сторону. Дотянулся и поцеловал ее в губы. – Мы бы пропустили понемногу, а потом – в лесок, одни. Я прихватил с собой спальный мешок. – Одной ладонью он коснулся ее груди. – Я люблю тебя. Решайся.

– Да, я тоже хочу, знаю, что хочу… – шептала она.

Его волосы в беспорядке рассыпались по лбу, закрывая глаза. Их губы сблизились, сердца забились в унисон. Запах его тела совсем околдовал ее. Его теплые ладони скользили по ее спине, плечам…

– Позволь мне, позволь… – шептал Марк, когда они уже были наполовину раздеты. – Я люблю тебя.

– Не сейчас. Я должна быть уже дома. Он простонал и отпрянул.

– Так когда же?

– Я хочу, чтобы все было по-особенному, – пролепетала она, чувствуя себя романтичной глупышкой.

– Все так и будет.

– В машине?

– Да хоть где, лишь бы ты была рядом. – Его взгляд молил, и в ее власти было дать ему счастье. – Я люблю тебя, Адриа. Я хочу жениться на тебе, разве ты не знаешь?

Ее сердце замерло.

– А я хочу выйти за тебя.

– Тогда в чем же дело?

– Неужто это так просто? – рассмеялась она.

– Так все и будет – как только тебе исполнится восемнадцать, а я закончу школу и найду работу.

– О Марк! – Она оплела руками его шею и крепко поцеловала в губы. Она так много хотела от жизни: и окончить колледж, и сделать карьеру, но… больше всего – выйти замуж за Марка Кеннеди. При мысли о замужестве ее душа пела.

– Ну, давай, детка, – настаивал он. – Встретимся на реке. Я буду ждать. – Остаток шампанского он допил прямо из бутылки.

– Не могу! – шептала она, снимая серебряное платье и надевая желтый костюм.

– Ты хочешь сказать, что не придешь? – Он нервно включил мотор.

– Я люблю тебя, Марк.

– Знаю.

Все волшебство их встречи исчезло. Адриа боялась перечить родителям.

Они подъехали к палисаднику, и она выпрыгнула из машины, взбежала по ступенькам, молясь о том, чтобы родители уже спали. Боковая дверь со скрипом приоткрылась: мать была на кухне. В старом фланелевом халате, который подчеркивал ее полноту. Седые волосы накручены на бигуди. Перед ней лежала раскрытая Библия. Чашка с остывшим кофе стояла нетронутой. Шерон взглянула на дочь, затем указала на часы.

– Ты опоздала.

– Извини меня.

– Я волновалась.

– Со мной все в порядке, мам.

– Хорошо провела время?

– Хорошо, – еле выговорила Адриа, чувствуя, что заливается краской. Она поспешила уйти и чуть не споткнулась, взлетев вверх по лестнице. От шампанского голова слегка кружилась, и кровать казалась спасением. Комната плыла перед глазами. Она отшвырнула туфли, закрыла глаза и погрузилась в сон.

Ей грезилось, будто она с Марком, что она наконец-то позволила ему пробудить в ней любовь, что они собираются пожениться.

Она целовала его, когда назойливый звук пробудил ее ото сна. Сирена выла где-то далеко, но настойчиво и призывно. Сначала этот тревожный звук был составной частью ее сна, но, открыв глаза, она поняла, что завывание приближается.

Ее охватил ужас, резануло страшное предчувствие.

С трудом соображая, она нащупала ногами шлепанцы и, несмотря на бра, горевшее в холле, почти наткнулась на спешащего на кухню отца. На нем была только фланелевая пижама.

– Что-то случилось! – Он полез рукой в карман пижамы за носовым платком. – Что-то произошло на западном склоне.

На западном склоне! О господи, только бы с Марком ничего не случилось плохого!

Мать вошла на кухню и включила свет. Зевая, приблизилась к окну и пристально посмотрела вдаль.

– Надеюсь, что не пожар… – Но не было видно ни огня, ни дыма.

– Может, утонул какой-нибудь недотепа, – предположил отец.

Адриа замерла на месте, потом схватила связку ключей и ринулась к входной двери.

– Я скоро вернусь.

– Куда ты? – Шерон обомлела. – Адриа, да ведь ночь на дворе.

– Это Марк. Он поехал к реке! Я… я должна его видеть! – Она стремительно сбежала по ступенькам.

– Адриа, не глупи! Вернись, я тебе говорю!

Но куда там. Под дождем она бросилась к гаражу, где стоял старый автомобиль, на котором ездила мать. Пытаясь завести мотор, она молилась лишь об одном – чтобы с Марком ничего не произошло. Душераздирающее завывание сирены предвещало беду. Под колесами машины зашуршал гравий, и видавший виды «плимут» выкатился на шоссе. Колымага тряслась и фыркала. Пришлось нажать на газ.

Дворники торопливо сгоняли капли с лобового стекла, мимо проносились окутанные зраком поля. Но Адриа ничего не замечала, она стремилась вперед, на зов сирены. Скользкий мокрый асфальт уплывал в темноту позади мчащейся машины.

– О господи, только бы не с ним… – шептала она снова и снова, как в бреду. – Господи, пощади его.

Подъезд к реке был запружен автомобилями. Она убавила скорость. Пикапа Марка не было видно. Сердце екнуло, когда она наконец увидела знакомый желтый грузовичок.

– Господи, пощади…

Фары машин прорезали темноту, окутавшую реку. Зловеще вырисовывались сплетения веток. У берега стояли две полицейские машины и карета «скорой помощи». Автомобили и пикапы с зажженными фарами выстроились в ряд. Адриа почувствовала приступ дурноты. Она вылезла из машины. Шлепанцы скользили по траве, дождь не унимался. Подбежав к собравшейся толпе, она с ужасом увидела, как санитары захлопывают задние дверцы «скорой помощи».

– Поехали! – крикнул водитель.

– Подождите, что случилось? – пронзительно выкрикнула Адриа, но ее голос заглушил вой сирены и шум мотора.

Карета «скорой помощи» быстро поехала прочь, расплескивая лужи.

– О господи! – шептала девушка, не обращая внимания на то, что насквозь промокла, всматриваясь в хмурые лица собравшихся.

– Ах, какое несчастье для семьи, – скорбно заметила какая-то женщина, хлюпая носом.

– Его мать этого не переживет…

Люди перешептывались, пожимая плечами, в то время как полицейские спрашивали свидетелей происшествия.

– Ума у них не хватает.

– Да, рассудительности ни на грош. Разве можно так?

Они, должно быть, говорят о Марке! Сердце тревожно стучало, зуб не попадал на зуб от пронизывающего все тело озноба. В паническом беспокойстве она выискивала его в толпе. Между двумя полицейскими стояла группа подростков. На плечи им набросили одеяла. На лицах читался испуг, одежда промокла насквозь. Нуда, Марк, должно быть, среди них. Она узнала одного из его друзей, Джеффа Хинсона, губы его посинели, глаза опухли, с носа стекали дождевые капли. Джефф заметил ее и потупился.

– Где он? – Адриа оглядывала стоящих. О нет! Господи! Нет! Ее охватил ужас. Ей казалось, что она сейчас рухнет как подкошенная на мокрую траву и дико заскулит.

Голос полицейского вернул ее к действительности.

– Отправляйтесь по домам и пусть кто-нибудь позвонит родителям. Но мне придется увидеться с вами всеми еще раз и задать вопросы.

– Где Марк? – не удержалась Адриа. Ее взгляд блуждал по лицам подростков. Внутри что-то оборвалось, когда она увидела заплаканные глаза Элис Уэбер. В синеватом свете фар полицейских машин ее обычно загорелое лицо выглядело мертвенно-бледным, растрепанные пряди волос свисали спиралями. Грязное платье прилипло к телу.

– Кто вы такая? – обратился к ней один из полицейских.

– Адриа Нэш… Я… я подруга Марка Кеннеди. Он должен был быть здесь…

Она заметила, что Элис залилась слезами, а Джефф быстро вытер нос.

– Нет! – отчаянно воскликнула Адриа, понимая, что с Марком действительно произошло что-то ужасное. Она рванулась в ту сторону, куда поехала «скорая», потом замерла. Его увезли в больницу. При этой мысли все тело будто онемело.

Полицейские переглянулись.

– Что с ним случилось? – Тишина. Угрожающая тишина. – Я его подруга! – истерически кричала Адриа, понимая, что ответа от них не дождется. Она стиснула руку полицейского, стоявшего ближе. – Да скажите же!

– Очень сожалею. – Тон его голоса был достаточно красноречив.

– Сожалеете? О чем?! Тот поджал губы.

– Мы не могли его спасти.

– Не могли Что?.. – Может, она ослышалась? Наверное, она что-то не поняла… Однако угрюмое выражение лица полицейского было более чем красноречиво. А может быть, это все-таки сон, страшный сон? И она вот-вот проснется, услышав звон будильника? Ну, конечно, это сон.

– Мы попытались, мисс, – тихо сказал полицейский. – Но было слишком поздно. Он утонул…

– Утонул? – прошептала Адриа.

– Очень сожалею…

– Нет! – Она вскрикнула, а земля уплывала из-под ее ног. – Нет! Нет! Нет! – Отчаяние терзало душу. Развернувшись, она опять устремила взор в ту сторону, куда уехала «скорая». Но она видела лишь перепуганные лица свидетелей. – Это какая-то ошибка!.. Вы не правы. – Она отстранила участливого полицейского и тревожно посмотрела на Джеффа, который закусил губу и уже не скрывал слез. – Где он? Где он?

– Адриа, остается поверить словам полицейского. Он прыгнул в речку, чтобы спасти Элис, и, видимо, попал в водоворот. Он был пьян… О господи!..

– Нет!

– Это правда, Адриа, – подтвердил Джефф. – Марк умер! Мы пытались спасти его, когда вытащили из воды, но все было напрасно!

– Не-е-е-е-т!!! – Она слышала себя будто со стороны. Земля закачалась под ногами. В глазах все померкло, она начала медленно куда-то проваливаться.

Все, что случилось потом, она с трудом помнила. Ей рассказывали, что она упала в обморок, что кто-то отнес ее в одну из полицейских машин и ее доставили домой.

Она очнулась в своей комнате: зубы стиснуты, страх гложет изнутри, рядом суровое лицо матери. У нее не было сил подняться, ей казалось, что она летит куда-то вниз, все глубже и глубже, в какую-то черную бездонную пропасть. Время от времени с ней заговаривали то родители, то преподобный отец Филипс, призывавший к благоразумию, твердивший, что на все воля Божья, но Адриа была поглощена горем и не слышала ничего и никого.

Марка больше нет.

Все кончено…

Она нашла в себе силы присутствовать на похоронах – бессловесная, едва замечая окружающих. Ранний снег таял на крышке простого соснового гроба, который медленно опускали в черную яму. Люди плакали и перешептывались, мать Марка рыдала. Адриа с трудом соображала, почти не понимая, что происходит вокруг. Она будто наблюдала за всем со стороны.

Когда вернулась домой, мать стала убеждать ее: не стоит, мол, так убиваться.

– Ничего уже не поправишь, дорогая, – говорила Шерон, смахивая снег с шерстяного пальто. – На все воля Божья. – Мать повесила пальто дочери в стенной шкаф.

– Только не говори мне про волю Божью. – Адриа будто проснулась. На глаза навернулись слезы. – Смерть Марка не была угодна Богу!

– Неразумно об этом спорить. Господь все видит.

– Суесловие, мама! Не для того Господь населил землю людьми, чтобы убивать их.

– Не смей так рассуждать в этом доме! Неисповедимы пути Господни. Нам не дано уразуметь…

– Конечно же, не дано! – разрыдалась Адриа. – Потому что все это не имеет смысла. И я не верю в такого Бога, который убивает одного, дабы спасти другого! Ведь он не спас и своего сына.

Со всей силы Шерон отвесила ей пощечину.

– Не смей говорить такое! Чти Господа и Сына Его, и никогда не поминай их всуе! Господь даровал мне тебя, Адриа, и в его власти отнять тебя! – Она в ужасе закрыла лицо руками.