17

— Смелее, решительнее и, самое главное — спокойнее, — дал им последние наставления Андрей перед тем, как вылезти из машины. — Ни о чем не тревожьтесь, все будет нормально.

Олег и Алла переглянулись. Андрей чувствовал, как они сильно нервничают.

— Ребята, — улыбнулся он. — Скоро вы будете в Штатах, далеко от всех наших проблем и забот… Все будет нормально, я уверен.

Олег многозначительно промолчал. Он далеко не был уверен, что все будет нормально. Не могло же им, в конце концов, так постоянно безоговорочно везти.

Ему казалось, что сейчас должно произойти нечто очень неприятное, что снова поставит их в исключительно тяжёлое положение… Он ждал, что при паспортном контроле моментально обнаружат, что документы поддельные и что их задержат прямо сейчас, в аэропорту. А уж о том, что будет дальше, он и думать боялся…

Но опасность, которую он чувствовал душой, исходила совсем с другой стороны.

Уже была объявлена регистрация на нью-йоркский рейс. Андрей проводил их до стойки. Вещей у Аллы и Олега было мало — всего два небольших чемодана, да и денег не так уж много для поездки на неопределённый срок — у каждого по десять тысяч долларов, которыми снабдил их Андрей. Те самые двадцать тысяч долларов, данные ему за голову Олега. Не так уж много, но и не так уж мало — на первое время им бы хватило, а дальше будет видно, главное — быть в безопасности.

Андрей, разумеется, и сам изрядно нервничал. Однако он надеялся на то, что сейчас в банке «Роскапиталинвест» было не до какого-то там исчезнувшего Хмельницкого. У них были совсем иные проблемы. Вот-вот должны были обнародовать те данные, которые он передал одному американскому журналисту, скорее всего, именно сегодня. Но и худшего варианта развития событий он тоже исключить не мог.

Можно было, разумеется, отправить Олега и Аллу куда-нибудь в российскую глубинку, чтобы там отсидеться и переждать некоторое время. Но именно такой вариант он полагал наиболее опасным. Надо было рискнуть.

— Ну… Миша… Ну… Инна, — произнёс с улыбкой Андрей, стоя около паспортной стойки. — Счастливого вам пути… Позвоните, когда долетите, сразу же позвоните…

— Спасибо тебе, — сказал Олег. Андрей заметил, как дрожит у него правая рука, и укоризненно поглядел на него. Олег попытался взять себя в руки.

Они обнялись, и вдруг лицо Олега снова сильно побледнело. Он стоял спиной к паспортной стойке и увидел нечто такое, чего не видел больше никто.

— Что случилось? — спросил Андрей.

— Там… Там… Моя жена Лена. Вон она, в темно-синем платье… Откуда она здесь могла взяться?! У неё в руках сумочка. Она что-то вытаскивает оттуда…

— Ну пока! — произнёс Андрей и закусил нижнюю губу от досады. Вот про кого он совершенно забыл, вот кого он не учёл! Сейчас она может пойти на любой непредсказуемый поступок…

Он повернулся и увидел метрах в пятнадцати от них стройную женщину среднего роста, лет тридцати с небольшим, с распущенными русыми волосами, в довольно длинном и широком платье темно-синего цвета. Лицо её было смертельно бледно. Дрожащими пальцами она пыталась вытащить что-то из маленькой элегантной сумочки, но это что-то никак не вытаскивалось. И Андрей мигом понял, что ЭТО такое…

Он быстро подошёл к ней, надевая на лицо милую улыбку.

— Лена, привет! — произнёс он, дотрагиваясь до её плеча.

— Вы, — бормотала она, продолжая шарить пальцами в сумочке. — Кто вы? Я вас не знаю.

— Да ты что, Лена? Вот уж, воистину, женская память… — Он обнял её за плечо, продолжая широко улыбаться. И тут же помог ей вытащить то, что она не смогла достать из сумочки, прикрывая своим телом сумочку от посторонних глаз. Так он и знал! Это был маленький дамский «браунинг». Он молниеносным движением вырвал его из сумочки и незаметно положил себе в боковой карман пиджака…

Откуда она могла узнать, что Олег улетает именно сегодня?! Андрей не мог этого понять.

Но размышлять было некогда. Ситуация становилась опасной.

Лена бормотала что-то невнятное, пальцы её дрожали.

— Пошли, пошли отсюда, — улыбаясь и обнимая её за плечи, говорил Андрей. — Нам пора, регистрация началась, скоро объявят посадку. Все в порядке. Что нам тут делать?

Кое-кто стал оглядываться на них, видя какую-то странную возню, но Андрей своей широкой приветливой, даже слегка виноватой улыбкой разогнал сомнения. Всякое, мол, бывает между своими людьми — было написано на его лице.

Он повёл её к эскалатору. Прежде чем ступить на эскалатор, бросил быстрый взгляд назад.

Олег, Алла и Надя успешно прошли паспортный контроль и двинулись дальше. Андрей махнул им рукой…

— Отпустите меня, — бормотала Лена. — Немедленно!

— Придите в себя, придите в себя, — как заклинание говорил Андрей. — Хоть на секунду подумайте о последствиях… Не поднимайте шум… Все равно, пистолет уже у меня.

— Я не дам ему уехать, не дам!

Они доехали до первого этажа, и Андрей, держа Лену под руку и гипнотизируя женщину своим пристальным взглядом, вёл её к выходу. Только у самых дверей Андрей с облегчением ощутил, что она как-то обмякла, что сил для борьбы у неё уже не было.

— Куда вы меня ведёте? — прошептала она.

— Я веду вас к своей машине, я отвезу вас в Москву.

— Делайте, что хотите, — одними губами произнесла она. — Мне уже все равно…

Они дошли до машины Андрея. Он усадил Лену на переднее сиденье, завёл двигатель, и тронул машину с места.

— Зачем вы хотели сделать это? — спросил он.

— Потому что я ненавижу его.

— За что?

— За все. За то, что он предал меня, за то, что он сломал мне всю жизнь…

— Жизнь не кончена, Лена. Ни для него, ни для вас… А кто кого предал, это ещё большой вопрос.

— Кто вы такой? — вдруг пристально поглядела на него Лена. — Вы… Да я же знаю вас… Вы… Я видела ваши фотографии. Только на них вы значительно моложе… Ведь вы Стрельцов? Андрей Стрельцов?

Андрей только пожал плечами в ответ.

А затем нажал кнопку радио. Заиграла тихая музыка.

— Так что? Я угадала? — продолжала спрашивать Лена.

— Куда вас отвезти? — ответил вопросом на вопрос Андрей.

— Не знаю… У меня никого больше нет… У меня был человек… Он погиб на днях. Его убили…

— И вам его жалко?

— Нет. Мне кажется, он что-то замышлял против Олега… И мне было страшно, очень страшно… Но я не могла переступить через… Господи, в какой же переплёт я попала! — она схватилась за голову обеими руками. — Ведь я беременна! — закричала она. — Я жду ребёнка от этого человека!

— Где сейчас находятся ваши родители? — спросил Андрей. Он видел, в каком она состоянии, и понимал, что Лена может совершить ещё немало непредсказуемых поступков. Она то приходила в себя и вела себя вполне разумно, то опять впадала в какое-то безумие. — Так где же ваши родители? — повторил он.

— Они на даче, — выдержав паузу, ответила Лена.

— А где находится дача?

— В Озерках.

— Так это же по Ленинградскому шоссе. И совсем недалеко. Я вас отвезу туда.

— Делайте, как знаете. Мне уже все равно. Моя жизнь кончена…

Андрей притормозил, резко развернулся и поехал в обратном направлении от Москвы.

— Хотите выпить? — вдруг спросил он.

— Да. Очень. У меня кружится голова.

— Там через пару километров есть приличное кафе. Я остановлюсь там.

Вскоре они сидели друг напротив друга в кафе. Андрей заказал Лене рюмку коньяка, себе минеральной воды.

Она залпом выпила рюмку и закурила. Андрей внимательно смотрел на неё. Он до сегодняшнего дня никогда не видел жену Олега, так получилось, что во время их свадьбы он находился на практике. А до того, всю весну восемьдесят третьего года, Олег звонил Андрею в общежитие и рассказывал о своей любви, о том, какую замечательную девушку Лену он встретил, полюбил и собирается на ней жениться… Да, именно тогда они виделись с Олегом в последний раз перед долгой разлукой, только теперь Андрей вспомнил, когда состоялась их последняя встреча. Да, это было именно весной восемьдесят третьего года. Они сидели в кафе, пили пиво, а Олег собирался на свидание с Леной. И говорил о ней с таким восторгом в глазах, такими нежными словами… Да воистину судьба непредсказуема. Кто бы мог подумать тогда, что Андрею придётся познакомиться с Леной Кургановой при таких более чем странных обстоятельствах? И вот она сидит в придорожном кафе напротив него, пьёт коньяк, курит сигарету… Она, которая менее часа назад хотела застрелить Олега из пистолета, лежащего сейчас в его правом боковом кармане пиджака. А на убийцу она похожа менее всего. У неё такие красивые печальные глаза с длинными ресницами… Утончённое бледное лицо, пухлые губы. Только она очень нервная, такое ощущение, что до неё дотронешься, и ей станет нестерпимо больно.

— Олег постоянно рассказывал мне о вас, — тихо произнесла Лена. — Я порой даже перебивала его, до того мне надоело слушать рассказы о вашем счастливом детстве. — С этими словами она впервые за все время едва заметно улыбнулась и добавила: — Он очень любит вас, Андрей.

— Да, мы дружили с детства. Я тоже очень люблю его. Кроме него, у меня нет больше друзей.

— А у меня вообще нет никого. Я не знаю, каким образом вдруг так повернулась моя жизнь. Олег стал ко мне равнодушен, и появился тот… А теперь, я понимаю… Мне его не жалко, нет. Только… Я теперь совсем одна. Более того — я жду от него ребёнка. Я не знаю, что мне делать.

— Жить, Лена, жить… У вас есть родители, будет ребёнок. Постарайтесь пережить все произошедшее. Олег был на волосок от гибели. Он мог получить пулю с двух сторон. А сегодня выяснилось, что ещё и с третьей, — тяжело вздохнул он. — Хотите ещё выпить?

— Нет, — решительно ответила Лена. — Давайте, поедем.

Когда они сели в машину, Андрей снова включил радио. Стал ловить выпуск новостей. Сейчас должен начаться выпуск на «Маяке».

— «…Сегодня во всех центральных газетах появились материалы американского корреспондента Джеймса Паркса о банке „Роскапиталинвест“. Приведены документальные данные об отмывании банком грязных денег, о многомиллионных зарубежных счетах руководителей банка, в том числе погибшего недавно при взрыве на Ленинском проспекте директора банка Павленко, и нескольких ответственных работников правительства России. Буквально неделю назад произошёл ряд событий, подтверждающих криминальную обстановку, царящую в банке и вокруг него. Гибель нескольких сотрудников банка, в том числе директора Павленко и начальника управления кадров Фефилова, и таинственное исчезновение начальника кредитно-финансового управления Хмельницкого наводят на серьёзные размышления о положении дел в крупных российских банках».

— Так, значит? — прошептала Лена, пристально глядя на Андрея.

— Значит, так, — вдруг рассмеялся он. — Давайте вместе пожелаем Олегу счастливого приземления на безопасной территории.

— Я желаю, — совсем уже тихо произнесла Лена. — Я находилась в каком-то безумии… Вас послал бог, чтобы помешать мне… Я была в совершённом безумии… Вся моя жизнь словно покатилась под откос… Олег изменял мне, потом я получила пакет с фотографиями…

— Очевидно, банный компромат? — усмехнулся Андрей. — Да, такой метод воздействия сейчас в большой моде.

Лена только молча кивнула головой.

— Такие вещи, Лена, изготавливаются элементарно, — вздохнул Андрей.

— Вы думаете, что все это фальшивка? — с надеждой в глазах спросила Лена.

— Да я просто в этом уверен. А вас прошу ответить мне только на один вопрос. Откуда вы узнали, что сегодня Олег улетает за границу?

— Почему сегодня? Я там каждый день дежурила. Я же знала, что он полетит либо в Нью-Йорк, либо в Мельбурн. У него там друзья. И ждала каждого рейса в эти города уже третий день. А тут немного задержалась… Устала… А то бы… Никуда бы он не улетел…

— Ну и слава богу, что задержались. А вообще-то, вы молодец, Лена. Ведь вы душой чувствовали, что он жив. Вот это меня поражает больше всего. А по логике вещей он должен был находиться уже совсем в другом месте, в другом. Ладно… — махнул он рукой, вздрагивая от страшных мыслей.

За разговором они подъехали к дачному посёлку Озерки.

— Вот наш дом, — показала Лена на небольшой брусовой дом с черепичной крышей.

Андрей остановил машину.

Лена вышла из машины, встряхнула распущенными волосами. Вышел и Андрей, встал около неё.

Действительно, очень красивое место. Посёлок окружает сосновый бор, замечательный воздух, уютные дома за деревянными заборами…

— Когда-то очень давно мы приехали сюда с Олегом на электричке, — вздохнула Лена и вытерла слезы с глаз. — Я тогда тоже была беременна. Только от него… Какое несчастье, что я тогда не смогла родить. Все могло бы быть по-другому… Скажите, Андрей, что мне делать?

— Рожать, обязательно рожать. Даже в такой ситуации. Поймите, ваша жизнь обретёт смысл. Вот у меня никого нет, ни жены, ни детей, а ведь мне уже скоро сорок. За кого же я мог отдать свою жизнь, как не за старого друга?

Из калитки вышел высокий мужчина лет семидесяти в белом пуловере и в джинсах.

— Лена? — удивлённо поглядел на неё он. — Откуда ты взялась? Мы тебя сегодня не ждали.

— Приехала вот, — развела она руками с какой-то жалкой виноватой улыбкой на губах.

— Ты слышала?..

Она молча кивнула головой.

— Говорил я Олегу, говорил же… — с волнением сказал отец.

— Это Георгий Романович, мой папа, — представила его Лена.

— Кто же не знает академика Курганова? Сколько раз видел вас по телевизору, — улыбнулся Андрей.

— А это Андрей Стрельцов, близкий друг Олега.

— Очень рад, очень рад, — Курганов протянул Андрею руку для пожатия. — Наслышан о вас от Олега. А сам-то он где? Тут по телевизору и в газетах говорят черт знает что. Одни на воздух взлетели, другие в бега ударились. Ну, Олег, — качал своей седой головой Курганов. — Нашёл приключений себе на голову! Пойдёмте в дом, что мы тут стоим?

— Нет, спасибо, — ответил Андрей. — Мне пора ехать… Прошу вас, Георгий Романович, будьте повнимательней к Лене, она очень взволнована всеми произошедшими событиями…

— Ещё бы… И все же, как вы полагаете, где Олег? Жив ли он вообще? Вы знаете, Андрей, мы с Машей всегда относились к Олегу, как к родному сыну. Мы знаем о размолвке его с Леной и тем не менее желаем ему только добра. Неужели его тоже… Как и этого Павленко?

— Я надеюсь, что он жив, Георгий Романович, — улыбнулся Андрей. — И всего лишь ударился в бега… И не считайте его мошенником, все обстоит совершенно наоборот. Когда-нибудь вы все узнаете… И не отпускайте от себя Лену, она как никогда нуждается в вашей поддержке.

Открылась калитка, и из неё вышла пожилая женщина в темно-зеленом спортивном костюме.

— Лена приехала! Откуда ты взялась?! — воскликнула она. — Гоша! Ты слышал об отставке вице-премьера? Только что передали по телевизору… Там такой скандал с этим «Роскапиталинвестом»… Дело взял под контроль Генеральный прокурор. Так что же с Олегом?! Он что, тоже замешан в этом деле? Или… Я с ума схожу от всяких мыслей…

— С ним все в порядке, мама, — тихим голосом произнесла Лена, бросая многозначительный взгляд на Андрея. — Если у человека есть такие друзья, у него всегда все будет в порядке.

Эпилог

Телефонный звонок на его сотовый телефон, раздавшийся около полудня, заставил Андрея вздрогнуть. Он находился в напряжённом ожидании уже несколько дней.

Он схватил аппарат и прижал его к уху.

— Андрюха! Привет! — услышал он весёлый голос Олега.

— Олежка! Ну, наконец-то! Ты куда пропал, я тут с ума схожу, а он не звонит и не звонит!

— Извини… Закрутились, понимаешь… Извини… У нас все в порядке, обустроились. Квартиру сняли в хорошем районе. Большая, светлая, три спальни… С Володей Кулагиным позавчера встретился… Он предлагает и мне и Алле работу в его фирме. Все в порядке, Андрюха. Мы не перестаём восхищаться тобой. Это фантастика, просто фантастика, что ты для нас сделал… Ну, рассказывай, как тогда в аэропорту… Откуда она там взялась? Она что… У меня было такое ощущение, что она хотела… У неё было такое лицо… И ты так внезапно сорвался с места. Я видел, как ты уводишь её. Неужели она хотела?..

— Хотела? Кто знает, Олежка, чего она именно хотела? — усмехнулся Андрей. — Любит она тебя, очень любит, вот это я могу тебе сказать наверняка. А в сумочке у неё действительно была одна опасная игрушка, а какое расстояние от любви до ненависти, ты и сам, полагаю, прекрасно знаешь. Так что ещё одна банка пива с тебя… Скоро совсем на пиве разоришься, беглый банкир.

— И что же ты сделал?

— Да ничего, игрушку приватизировал, Лену угостил коньяком и отвёз в Озерки. Тесть и тёща передают тебе оттуда привет. Я ещё вот что хотел сказать… Да, впрочем, это неважно… В твою контору нагрянули следователи из Генеральной прокуратуры, идёт серьёзная проверка всей документации. Вызывали в прокуратуру на допрос и Головина, но он, разумеется, открестился от покойного зятя-мошенника.

— А ты-то сам как?

— Нормально, Олежка… Чему быть, того не миновать, воистину это так, от судьбы никуда не денешься, — вдруг тяжело вздохнул Андрей. — Пока меня, во всяком случае, никто не беспокоит.

— А что же ты так тяжело вздыхаешь? — спросил Олег.

— Ты знаешь, все происходящее вдруг стало казаться мне каким-то безобразным фарсом, каким-то надругательством над жизнью. И, пожалуй, не с тебя банка пива, а с меня… Если бы не это роковое стечение обстоятельств, я бы продолжал делать такое, чего не надо бы делать, продолжал бы бороться со злом с помощью зла. А все эти события последних дней буквально перевернули меня, как будто снова поставили с головы на ноги.

— И что ты собираешься делать?

— Надо обустраивать личную жизнь. Хочу дома, семьи, детей… А крови с меня хватит. Я её пролил достаточно. На всю жизнь хватит…

— Тебе что, жалко этих людей?

— Нет, тут что-то другое. Себя, может быть, жалко. Жалко нашего детства, городка нашего убогого, Волгу жалко, неба и облаков… Кто-то у нас все это отнял, Олежка.

— Ты говоришь такими словами, ты ли это вообще? Обычно ты меня обрывал, когда я начинал говорить подобные вещи.

— Так оборви теперь меня ты! — засмеялся Андрей. — Ладно, не будем нагонять друг на друга тоску, ничего, как-нибудь прорвёмся… И вообще, ты позвонил не вовремя. У меня свидание.

— Деловое?

— Более чем. Через час встречаемся с известной вам Татьяной. На смотровой площадке Воробьёвых гор.

— Молодец! — обрадовался за друга Олег. — Вот это ты молодец! Удачи тебе, Андрюха! Привет тебе от Аллы и Нади. Мы все тобой восхищаемся! И большой привет от нас всех Тане.

— Пока Олежка! Ты знаешь, о чем я мечтаю?

— Откуда же я могу знать? Тебя не поймёшь, ты какой-то сегодня чудной, необычный…

— А мечтаю я о том, что сядем мы с тобой когда-нибудь вдвоём на нашем берегу Волги. Поглядим с высокого берега на её течение. А потом спустимся вниз, сядем в лодку и поплывём, медленно так поплывём по течению. И не надо будет никого бояться, ни от кого прятаться, ни в кого стрелять, никого разоблачать…

— Это можно. Это здорово… Только почему вдвоём? Вчетвером.

— Можно и вчетвером. Только вот кто именно составит нам компанию, это ещё большой вопрос… Жизнь сложна и непредсказуема, Олежка.

— Как кто? Ясно кто.

— Тебе всегда все было ясно. Ты всегда бросался вперёд на что-то новое. Как, впрочем, и я. А вот теперь я начал во всем сомневаться… И в каком мне теперь надо двигаться направлении, я не знаю. Это ещё никто мне не доказал. Ладно, все, Олежка. Звони. Не забывай. Удачи тебе.

— Пока, Андрюха. Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал…

…Однако в следующий раз они поговорили только через несколько месяцев, уже в середине октября. Олег позвонил и сообщил, что они освоились на новом месте, никто их не преследует, он и Алла работают в юридической фирме у Владимира Кулагина, хорошо зарабатывают, что живут они с Аллой душа в душу, а месяц назад в Нью-Йорк приехала мать Аллы и теперь тоже живёт с ними, что Надя усердно изучает английский язык. И вообще все хорошо. Только все очень тоскуют по России, по Москве. Разумеется, следят за тем, как развиваются события вокруг банка «Роскапиталинвест».

— Да, — вздохнул Андрей. — Банк продолжает процветать… Спихнули все беды на покойного Павленко и главного бухгалтера Софронова и бурными темпами помчались грабить дальше… Бывший вице-премьер стал членом Совета Федерации, и никакие счета в швейцарских банках ему не помешали. Хотя надо сказать, что некоторые счета и арестованы. Ты, наверное, слышал, что Софронов провёл несколько месяцев в Бутырке и только недавно выпущен под подписку о невыезде по состоянию здоровья? У него случился инсульт.

— Слышал, конечно. Тут порой такие вещи становятся известны даже быстрее, чем в России.

Андрей хотел что-то сказать, но Олег перебил его.

— Ну как у тебя с Татьяной? — спросил Олег. — Аллу этот вопрос очень интересует. Тебе, кстати, большой привет от всех. Их сейчас нет дома, отправились тремя поколениями в супермаркет за покупками. Вот я и звоню, а то толком бы поговорить не дали, стали бы постоянно перебивать, задавать вопросы. Скучаем ведь, Андрюха, по России, ох, как скучаем… Так как же с Татьяной? Не узаконили ещё ваши отношения?

— Нет, — ответил Андрей. — Мы вообще перестали с ней встречаться.

— Почему?

— А потому что она по-прежнему любит мужа, мёртвого. А ко мне испытывает лишь благодарность, не более того. Да и то, непонятно за что, я ведь ничего не сделал и ей об этом говорил постоянно. Впрочем, это неважно… Я понял, что она меня не любит, и тоже перестал испытывать к ней какие-либо чувства. Тут ведь все взаимосвязано. А тебе могу сообщить что-то другое. Я все хочу сказать, но ты меня постоянно перебиваешь, тараторишь, слова не даёшь произнести. Так вот, ты позвонил очень вовремя. Неделю назад Лена родила сына.