Вышел киллер из тумана

Значит, нужно срочно менять план, оставаться здесь очень опасно.

Игорь подумал, ещё раз внимательно поглядел на темно-зеленую «девятку» с тонированными стёклами, стоящую около соседнего подъезда, и медленно тронул свою машину с места.

Машина выехала из арки и быстро помчалась по Фрунзенской набережной.

4

На всякий случай Андрей решил ехать обратно в Москву не по Новорижскому, а по Минскому шоссе. Для этого он свернул на шоссе, ведущее в сторону Рузы.

Погода была пасмурной, моросил дождь, стоял густой туман. Андрей постоянно глядел в зеркало, нет ли за ним «хвоста». Вроде бы все спокойно.

Но на душе спокойно не было. Происходящее казалось ему каким-то нелепым кошмаром. Он поневоле оглядывался на свою предыдущую жизнь. Как могло дойти до такого, что ему заказали убить его лучшего друга? Нет, это роковая и, дай бог, счастливая случайность, но как вообще могло дойти до такого, что ему заказали убить честного, порядочного человека? А что было раньше? Уверен ли он на сто процентов, что его четыре предыдущие жертвы были именно преступниками, которых следовало лишить жизни?

Он хорошо помнит всех троих. Особенно, разумеется, первого. Преступный авторитет Гвоздь в общем-то в особых рекомендациях не нуждался. И тем не менее Андрей тщательно проверил биографию своей будущей жертвы. Все оказалось правдой. Жестокий бандит, специалист по похищениям людей, кровавый убийца. С ним все было ясно. Со вторым, пожалуй, тоже. Хотя за ликвидацию Артёма Гулимяна по кличке Хромой он брался с меньшей охотой. «Клиента» приходилось «пасти», подолгу глядеть на него, видеть, как он общается с людьми, в том числе с близкими родственниками. Андрей вдруг ощутил некое странное чувство — он начал относиться к нему, как к близкому знакомому, ему стало жалко его, и пропало всяческое желание выполнить свою работу. И только получив неопровержимые доказательства того, что Хромой организовал взрыв на оживлённой улице, в результате которого, кроме его кровного врага, погибли четверо ни в чем не повинных людей, в том числе пятилетняя девочка, которой оторвало ноги, он ликвидировал и Хромого. Тот взорвался в своём собственном джипе около дома. Ноги у него, вполне возможно, тоже оторвало. Что ж, око за око.

А вот третий «клиент» был человеком совершенно иного рода. Работал под бизнесмена, вёл, на первый взгляд, вполне респектабельный образ жизни. Но Андрей действовал уже словно робот, отрешившись от всех своих сомнений и терзаний. Бизнесмен был убит около своей загородной виллы. Но именно после этого Андрея начали мучить кошмары. До него дошло, за какое ремесло он взялся. Имеет ли он право быть палачом?

Теперь он получил предельно чёткий ответ на мучивший его вопрос. Получил, видя перед собой фотографию Олега Хмельницкого и пачки денег, заплаченные за его жизнь. Все стало странным и зыбким, все перемешалось и перевернулось. И та категория правды и справедливости, которой он привык измерять все с детства, где-то растворилась, куда-то исчезла, в чем-то растаяла.

Категория правды перестала существовать. Все стало измеряться иными категориями — портретами президентов США на зелёных шуршащих бумажках.

Это что, и есть образ новой России? Всеобщее повальное разворовывание, оголтелый делёж страны, сопровождаемый кровавыми разборками, реками крови, грудой переломанных костей, тысячами переломанных судеб, бесконечными слезами и страданиями.

В каком же чёрном тумане он жил в последнее время! Как мог прийти к такому?! Что получается? Значит, если бы Олег Хмельницкий не был другом его детства, а просто хорошим, порядочным человеком, перешедшим дорогу кому-то могущественному, — он бы без зазрения совести пустил пулю в его лоб? Либо организовал взрыв, при котором Олега бы разорвало на части? Короче говоря, Олег остаётся жить только по блату, потому что произошло счастливое для него стечение обстоятельств — киллер, выходящий из чёрного тумана, оказался его школьным другом. Как все это гнусно и мерзко! В какую же помойку он попал!

И кто же все-таки этот таинственный Заказчик? Теперь Андрею стало совершенно очевидно, что он, профессиональный разведчик, стал просто разменной картой, шестёркой в руках одной преступной организации, которая воюет с другими преступными организациями либо воюет с людьми, которые так или иначе мешают их преступной деятельности. А ведь наверняка Олег Хмельницкий был именно таким человеком. Он всегда был каким-то наивным, незащищённым, доверчивым.

Андрей пока толком ничего не знал о сути дела. Ведь дискета Ветрова так и не попала к нему в руки. Он даже не знал и кто вообще такой этот несчастный Ветров. Как странно все это! Как быстро развиваются события! Только вчера вечером он позвонил ему домой, только вчера он свёл его с Олегом, а уже сегодня его труп лежит в горящей в кювете Новорижского шоссе машине…

Андрей нахмурился. Эти тревожные мысли не должны отвлекать его от дела. А ведь он, прежде всего, был человеком действия. Хотя поразмышлять можно будет потом, на досуге, когда все это закончится. Но как закончится? Это теперь зависит от него.

Теперь нужно одно — спасать Олега. Его жизнь подвергается смертельной опасности. И он отдаст все свои силы и умения, чтобы спасти его.

Андрей приостановил машину у обочины и набрал мобильный телефон Олега.

— Алло, — послышался в трубке родной голос.

— Олежка, это я, — произнёс Андрей.

— Ты где? Встретились вы с Ветровым?

— Об этом позже. Неважно, где я. Важно другое — где ты?

— Я в надёжном месте.

— Еду к тебе. Диктуй адрес… Так… Хорошо… Жди… Скоро буду… И не удивляйся, увидев меня в несколько необычном облике, — предупредил он друга. — Я дам три звонка, два коротких, один длинный.

— Ты будешь загримирован? — понял Олег.

— Нет, — усмехнулся Андрей. — Мы же давно не виделись, постарел я просто очень за эти годы…

Олег находился в Орехово-Борисове, на Ореховом бульваре. Примерно через час Андрей мог бы добраться туда.

Примерно так и получилось. Но за квартал до места назначения, Андрей остановил машину в укромном месте. Вынул свой саквояж и вышел из машины.

В саквояже был полный набор камуфляжа. Парик, седые усы, старый плащ, потёртая шляпа и старомодные дешёвые очки с простыми стёклами. Была и ещё одна очень важная вещь — раздвижная трость.

Перевоплощение заняло несколько минут. Затем машина снова тронулась с места.

Так… Вот он, этот дом… Жаль, что ещё не стемнело, так было бы надёжнее. Но туман, моросящий дождь, людей на улицах мало.

Андрей прекрасно понимал, что хоть Олег и находится, как он выразился, в надёжном месте, слишком надёжным оно быть не может. Эту кухню он знал изнутри. Заказчик всегда делает все грамотно, ошибок не допускает. И он вполне мог подстраховаться и вести своё наблюдение за объектом, не полагаясь полностью на киллера. Так же как и те, кто стоят за спиной Заказчика.

Андрей вышел из машины и, опираясь на трость, засеменил к подъезду. Он был хорошим актёром, ему приходилось перевоплощаться в самые разные образы. И всегда вызывал доверие у окружающих.

Хромая, Андрей шёл к подъезду, озираясь по сторонам.

Около соседнего подъезда семнадцатиэтажного дома он увидел серебристый «Ауди» с затемнёнными стёклами. Этот автомобиль сразу же вызвал у него подозрение. Он привык шестым чувством ощущать опасность.

Андрей подошёл к подъезду и набрал код, который ему сообщил Олег.

Нужно было подняться на седьмой этаж, и он решил подниматься пешком, мало ли что, в подъезде вполне могла быть засада.

Он стал медленно подниматься. Дошёл до десятого этаж. Засады не было. Он снова стал спускаться на седьмой. Дверь в холл была заперта на замок. Открыть её было для него делом нехитрым, дверь деревянная, замок самый простой, отечественный. Вытащил отмычку, пара минут, и он уже был в холле.

Вот она — эта квартира, в которой находится Олег. Андрей нажал кнопку звонка. Два коротких и один длинный…

За дверью послышались шаги. Кто-то посмотрел в «глазок».

5

Впервые за долгое время Иван Никифорович Фефилов был недоволен собой. Он допустил несколько серьёзных промахов, что для такого профессионала, как он, было непростительным.

Он пытался успокоить себя тем, что Олег Хмельницкий — это кандидатура Павленко, а значит, его промах. Но это было очень слабым утешением. На него, Фефилова, была возложена почётная обязанность безопасности банка, а из этого следовало, что он должен всегда предусматривать все и видеть опасность от тех, кто действительно может быть опасен для них, кто может покуситься на их сытую жизнь. А он мало того, что проглядел Хмельницкого, так проглядел ещё и Аллу Скороходову. Ну хорошо, за Хмельницкого они делят вину с Павленко, но Алла-то! Заместитель главного бухгалтера… И на что она покусилась! На святая святых, на секретную информацию о зарубежных счетах, о преступных деньгах, перетекавших в западные банки! Ну как ему не пришла в голову мысль о связи Скороходовой с Хмельницким?!

Узнав об участии в деле Скороходовой, он не стал заказывать Волокушину в придачу и её. Пусть его люди занимаются только Хмельницким. Так оно, пожалуй, будет надёжнее. А Скороходовой займётся другой человек.

Но в деле уже были некие подвижки. Хмельницкий встретился на смотровой площадке Воробьёвых гор с неким Ветровым и передал ему дискету. Было ясно, что это та самая дискета, которую записала Скороходова в кабинете главбуха.

Затем Ветров отправился на Новорижское шоссе. Зачем он туда ехал? На дачу? Вряд ли. Дискета была у него на руках, значит, он должен был её кому-то передать. Кому? Всю ночь за квартирой Ветрова шло наблюдение, он не мог её никому передать. Она находилась при нем.

И рисковать нельзя. Надо было немедленно устранять Ветрова. И Фефилов дал команду одному из самых своих надёжных людей.

Уже трое на очереди… Хмельницкий, Скороходова, Ветров… Не многовато ли?

Ничуть. Хоть тридцать, если это нужно для дела. Слишком уж большими деньгами они рискуют. Да и не только деньгами… Вообще, вся их деятельность может быть поставлена под вопрос только из-за одного упрямого человечка. Нет, Хмельницкий — это явный просчёт Павленко. Но отвечать за его просчёт и решать возникшую проблему должен он, Иван Никифорович. Это его работа.

Кто вообще такой этот Павленко? По сути дела позёр, фраер, баловень судьбы… Что он испытал в жизни? Достиг всего удачными женитьбами и своим солидным видом. Привык выпендриваться перед студенточками и тут, в банке, строит из себя супермена. Свои решения преподносит как нечто из ряда вон выходящее. А если поглядеть на все произошедшее трезвыми глазами? Что получается? Дал маху, и все. Одна ошибка, и все… Точнее, было бы все, если бы не работал в банке он, Иван Никифорович Фефилов, потомственный чекист.

Зазвонил местный телефон.

— Да… Так… Очень хорошо. Отлично… Продолжайте наблюдение… Обо всем докладывайте… О всех их передвижениях…

Только что ему сообщили, что Хмельницкий и Скороходова вышли из здания банка и направились к её «БМВ». На машину Скороходовой ещё накануне Фефилов распорядился поставить радиомаяк.

Рабочий день подходил к концу.

У всех. Но не у него. Он вздохнёт спокойно только тогда, когда ему доложат о ликвидации всех троих…

Обязательно доложат. Все это только вопрос времени.

6

А вот Игорь Конышев после бессонной ночи чувствовал себя совсем отвратительно. И досада его разбирала ужасная.

С Фрунзенской набережной он отправился на снимаемую Леной квартиру на Комсомольском проспекте, выпил там две бутылки пива, чтобы снять напряжение, и завалился спать.

Разбудил его телефонный звонок, он вздрогнул как ужаленный и бросился к аппарату.

— Игорек, — услышал он в трубке взволнованный голос Лены.

— Да…

— Ну как? Как дела? Почему ты мне не звонишь? Мне страшно, Игорек, мне очень страшно, — тяжело дышала в трубку она.

— Все в порядке, — ответил Игорь, пытаясь сдерживать накопившееся раздражение. — И не беспокойся, у меня всегда все в порядке. А когда будут какие-нибудь результаты, ты узнаешь о них первой. Родители дома? — спросил он, опасаясь, что она будет говорить на щекотливые и опасные темы при своих родителях. А Лена во время их прошлого свидания находилась в ужасно возбуждённом, чуть ли не безумном состоянии. Это выражалось во всем — в её странной улыбке, порой не вяжущихся одно с другим словах, а затем в исступлённом любовном экстазе. Это-то как раз ему пришлось по душе, а вот её слова, её язык, способный в любую минуту развязаться, — все это вызывало опасение. — Так что, дома они?

— Нет, я одна. Я вот что хотела тебе сказать.

— Что именно?

— Ты что-то затеял против него, против Олега… Я хотела сказать…

— Ты хотела сказать, что надо дать обратный ход? — с сарказмом процедил Игорь. Нет, с ней надо было говорить как-то по-другому. Она сама вывела его на разговор, и он моментально клюнул. Поспешил, наверное.

— Ну… Не совсем то, но…

— Лена, Лена, какая же ты добрая и наивная женщина, — вздохнул Игорь, понимая, что с ней надо быть предельно деликатным и не произнести ни одного лишнего слова. Но и не забыть сказать ни одного нужного. — Ведь Олег Михайлович говорил мне, что собирается разводиться с тобой…

— Ах вот так!

— Именно так. Я не говорил тебе об этом, я щадил твои чувства. Но все прекрасно знают, что у него давно уже появилась другая женщина.

— И кто же она? — задыхаясь, спросила Лена. — Молодая?

— Да нет, не так уж. Примерно твоего возраста. Но очень крутая. Она у нас работает, заместителем главного бухгалтера. Аллой её зовут. У них с Олегом Михайловичем такой роман закрутился после совместной поездки в Швейцарию…

— Прекрати! Я ничего не хочу слышать! — закричала она. — Делай, что хочешь! Делай, что хочешь! Будь он проклят!

— Ну не переживай ты так. Я с тобой, я люблю тебя, только я понимаю тебя…

— Хорошо, хорошо, — бормотала Лена. — Делай, как знаешь. Все. Пока.

— Пока Леночка… Ты не забудь о том, как мы с тобой договорились. Сюда тебе пока приезжать не надо. Дело, — откашлялся он. — Сама понимаешь… Ладно, целую. Пока.

После этого телефонного разговора его досада и раздражение стали уже просто невыносимыми. Она решила пойти на попятную. Она все ещё сомневалась. Она находилась в каком-то странном состоянии. На кой черт он посвятил её, хоть и частично, в свои планы? Нет, с женщинами надо держать ухо востро. И постоянно подогревать её ненависть к мужу. Ту ненависть, до которой от любви, как говорится, всего один шаг.

Игорь включил телевизор. На экране шёл какой-то жутко кровавый сериал. Взрывались дорогостоящие автомобили, летели в воздух руки и ноги…

Игорь нажал на кнопку пульта. Ему не хотелось это смотреть. На другой программе бандиты пытали привязанного к креслу человека, кричащего истошным криком, он снова нажал на кнопку, это смотреть хотелось ещё в меньшей степени. На третьей программе шла передача «Вы будете смеяться». Как раз в этот момент выступал Ян Арлазоров и произносил свою коронную фразу: «Эй ты, мужик». Обычно при выступлении этого артиста Игорь начинал жутко ржать, как и пророчило название передачи, очень нравилось ему все это, ещё с детских лет, как и деду Саньке, и другим обитателям их двора в родном Павловском Посаде. Но сейчас ему было не до смеха, совсем не до смеха.

Перед глазами встало лицо Олега Хмельницкого. Завтра он во что бы то ни стало должен его убить. УБИТЬ?!

Как это просто произносится, но как же трудно это сделать! Выстрел, кровь, падающая на асфальт огромная туша. Мерзость…

Зато результат! Каков будет результат… Нет Хмельницкого, Лена свободна, квартира свободна, дача свободна. Вся жизнь впереди. Деньги, любовь, будущий ребёнок… А для достижения всего этого нужно только одно — нажать на спусковой крючок винтовки с оптическим прицелом и попасть. Точно попасть в голову или в сердце Хмельницкого. И спокойно уйти с места происшествия.

Разве часто бывает, что убийцу находят? Крайне редко. А часто бывает, что убийцу ловят на месте преступления? Да просто никогда, не было ещё такого случая. Ведь раствориться в толпе или в темноте так просто, главное — не оставить отпечатков пальцев на оружии, бросить его и раствориться… У него был уже некоторый опыт в подобных делах. Но тогда это было обычное задание шефа, не больше. А выполнил он его очень грамотно, просто блестяще. А теперь… Какой стимул! И он сделает все не хуже, чем в тот раз.

От всех этих мыслей Игоря начал колотить нервный озноб. Он выключил телевизор и пошёл в кухню. Вытащил из холодильника початую бутылку водки и хотел было залпом выпить стакан, но вспомнил, что за весь сегодняшний день ещё ничего не ел. Это не дело, его могло развезти. А он должен быть в хорошей форме. От этого так много зависит!

Он снова полез в холодильник, достал оттуда продукты и начал жарить себе яичницу с колбасой. Нашёл ещё банку маринованных огурцов и принялся за ужин, одновременно являющийся и завтраком, и обедом.

От водки стало немного легче на душе. Он снова уверил себя в безусловном успехе дела.

И спать завалился с хорошим настроением…

На следующий день в половине первого дня Игорь подъехал на машине к банку «Роскапиталинвест». Для прикрытия он придумал версию о том, что ему надо было взять у руководства справку с места работы. И он прекрасно знал, что никого из руководства в это время на работе нет. Они должны были обедать.

Конышев поднялся на третий этаж, где находился кабинет Хмельницкого.

— Олег Михайлович у себя? — спросил Игорь у секретарши Зины.

— Нет. Он уехал примерно час назад. Скоро должен быть.

— Жаль… — нахмурился Игорь. — Мне нужна его подпись на одной бумаге.

— Все-то вы в делах, Игорь Александрович, — улыбнулась Зина. — Места себе не находите. Отдыхали бы, вместо того чтобы справки собирать. Здоровье-то не восстановишь.

— Вот справка мне как раз и нужна для поправления пошатнувшегося здоровья, — улыбнулся в ответ Игорь. — Без справки и других бумаг не то, что не выздоровеешь, даже не помрёшь толком. То есть помереть-то, разумеется, помрёшь, а вот насчёт похорон, тут будет проблематичнее. Ладно, подожду, пойду перекушу чего-нибудь в буфете.

— Приятного вам аппетита.

— Спасибо.

Игорь, однако, в буфет не пошёл. Он отправился к своей машине, сел туда и закурил. А через пять минут действительно к зданию банка подъехал Хмельницкий. Причём не на своём служебном «Мерседесе», а на какой-то ужасно ржавой «Волге», видимо, воспользовался частником. Олег вышел из машины и вошёл в здание банка…

Ждать пришлось ещё более часа. В пятнадцать десять Хмельницкий вышел из банка в сопровождении Аллы Скороходовой. Они сели в её «БМВ» и быстро уехали. А Игорь последовал за ними. Теперь он не должен был выпускать Хмельницкого из виду. Сегодня все должно произойти, именно сегодня. Иначе может быть поздно…

7

— Вот дела-то какие, Аллочка, — произнёс Олег, сидя рядом с Аллой на правом переднем сиденье «БМВ». — Я нашёл его, Андрюху Стрельцова. Точнее, его нашёл Борис Ветров. Это потрясающий человек, Андрей Стрельцов. Ты знаешь, я верю ему больше, чем самому себе, мне кажется он может все. И он сказал мне, чтобы я спрятался где-нибудь в надёжном месте и не появлялся больше ни дома, ни на работе. Андрей не тот человек, чтобы преувеличивать опасность, раз он говорит, так оно и есть. Но вот куда ехать, я понятия не имею.

— Есть одно место, — подумав с минуту, сказала Алла, уверенно ведя машину по узким переулкам центра Москвы. — Есть одно очень надёжное место. Сейчас я туда позвоню. Вот возьми мой аппарат и набери номер. А потом передай мне аппарат.

Олег набрал названный номер и передал телефон Алле.

— Танюшка, — сказала Алла. — Привет, это я… Как ты? Ясно… Ясно… Слушай, тут одно к тебе дело. Я потом все объясню поподробнее. Мы скоро к тебе приедем с одним человеком, ну, с Олегом, я тебе говорила. Понимаешь… Он сможет побыть у тебя несколько дней? Тут такое дело… Ну, короче, ему грозит опасность. Помоги, мне не к кому больше обратиться… Спасибо. Спасибо. Скоро будем. Мы пока в центре…

— Ну как? — улыбнулся Олег.

— Отлично. Это Таня, вдова Валерия Осипова, твоего бывшего водителя. Она сказала, что очень рада помочь тебе. Ей можешь доверять так же, как и мне. Мы едем к ней. Она живёт в Орехово-Борисове.

— Спасибо, Алла. Что бы я без тебя делал? — вздохнул Олег.

Олег находился в ужасном возбуждении от многочисленных впечатлений последних дней. Невероятный успех Аллы, записавшей дискету с секретной информацией, встреча с Ветровым, передача ему дискеты, а потом разговор с Андреем… Теперь есть место, где его никто не сможет найти… Дело вроде бы оказалось не столь безнадёжным, каким оно казалось ещё пару дней назад. Тогда он был близок к отчаянию, а теперь надежда снова поселилась в его сердце. Как все же хорошо иметь надёжных друзей, любимую, на все готовую для тебя женщину!

Вдохновлённый своими мыслями, он не заметил белую старенькую «Хонду», непрерывно следующую за ним, хоть и на почтительном расстоянии. А между тем, в «Хонде» сидела его смерть.

А вот Игорь Конышев, олицетворение этой смерти, прекрасно заметил едущий за ним, а вернее, за машиной Скороходовой, серебристый «Ауди». И прекрасно понимал, что это за машина и кем она послана.

Но он вёл свою невзрачную пыльную машину так умело, что его не заметили ни те ни другие. Не зря же его учили всему этому в органах безопасности. От неукоснительного соблюдения этих правил частенько зависела его жизнь.

8

— Это я, — услышал Иван Никифорович Фефилов в телефонной трубке мужской голос. Это был именно тот звонок, которого он ждал с таким нетерпением.

— Ну?

— О, кей, — лаконично произнёс голос.

— Молодцы. Что у вас есть?

— Кассета с порнухой.

— Молодцы вдвойне. — Фефилов понял, что речь идёт о нужной дискете, которая была обнаружена его людьми при убитом ими Ветрове.

— Что делать дальше?

— Пожарьте там на природе шашлычок и на попутке дуйте сюда.

— Понял.

Этот понимал все с полуслова, как-никак бывший сотрудник органов безопасности. Самые лучшие работники, настоящие профессионалы, им можно доверить самые трудные и ответственные дела. Они не задают лишних вопросов. Фефилов приказал ему уничтожить машину, на которой они приехали, сжечь её где-нибудь в лесу. И он мгновенно понял, что ему говорят. Нет ничего, ни машины, ни следов. Есть только одно — нужная, такая опасная дискета.

Фефилов тут же перезвонил Павленко, чтобы сообщить начальнику о первых результатов дела. Но у того никто не подходил к телефону.

Часа через полтора раздался звонок от других людей.

— Они в Орехово-Борисове, Ореховый бульвар, дом… — произнёс голос в трубке.

— Следите постоянно. Глаз не спускайте. Обо всем докладывайте.

— Есть.

Ещё через двадцать минут после этого звонка в его кабинете появились те, кто уничтожил Ветрова. И вот — злополучная дискета уже в его руках.

Фефилов сунул дискету в свой компьютер, стал внимательно вглядываться в экран монитора.

«Да… Вот это да… Какой же мы все допустили жуткий прокол!.. Какая халатность, глупость, беспечность», — качал головой поражённый Фефилов. Он не верил своим глазам. Такая информация, и оказалась доступна врагам, опасным врагам.

В программе были зашифрованные коды западных банков, в которых оседали отмытые преступным путём миллиарды долларов.

Дискета-то в его руках, но кто даст гарантию, что она одна, эта дискета? Кто даст гарантию, что её не успели переписать, та же Скороходова могла сделать таких дискет хоть десяток… Да, опасность далеко не миновала. И вообще, этого не может быть никогда, однако это факт. Не пора ли вообще рубить концы, пока не поздно? Хотя… Он-то кто такой? Он-то тут при чем? Пусть за все отвечает Павленко. А он занимается кадрами, только кадрами.

Иван Никифорович ещё раз набрал номер Павленко.

— Да, — весёлым бодрым голосом произнёс Вадим Филиппович.

— Дискета у меня, объект нейтрализовали, — лаконично произнёс Фефилов.

— Ну и славно… Не преувеличивайте опасности, дорогой мой Иван Никифорович, — ворковал в трубку Павленко. — Есть в вас что-то такое глобальное, основательное.

— Это плохо? — мрачно спросил Фефилов. Ему очень не нравился покровительственный вальяжный тон Павленко. Ведь это он привёл на работу Хмельницкого, делал на него серьёзную ставку, а теперь делает вид, что вообще ничего не произошло. Он словно издевается над ним.

— Да что вы! Не обижайтесь на меня, Иван Никифорович. Вам и положено быть глобальным и основательным, не давать никому покуситься на основы основ, на святая святых, так сказать. А мне по статусу как раз положено при всех обстоятельствах быть бодрым и весёлым. А пока хочу вас вот о чем спросить — как с другими объектами?

— Ведётся наблюдение.

— Ну и пусть ведётся. Работа в нашем банке построена нами так, чтобы каждый отвечал за своё поле деятельности. У меня свои обязанности, у вас свои. И не надо докладывать мне обо всех ваших действиях каждую минуту. Вот когда все объекты будут нейтрализованы, тогда и доложите. Кстати, насколько я помню ваше обещание, у вас остались всего сутки для решения этой проблемы. А вот когда она будет решена, мы с вами вздохнём спокойно и будем иметь право распить бутылочку хорошего коньяка. Вы какой коньяк предпочитаете, Иван Никифорович, я что-то запамятовал?

— Я предпочитаю водку, Вадим Филиппович, — сурово ответил Фефилов. Тон Павленко начинал раздражать его уже не на шутку, он даже боялся сорваться и произнести какое-нибудь лишнее слово.

— Тоже ничего страшного. На вкус и цвет камарадос нет, — рассмеялся Павленко. — Значит, будем пить водку. Я всеядный, Иван Никифорович. Что надо для дела, то и выпью. В молодости бормотухой баловались, и ничего, не жаловались, жизнью наслаждались. Все, не будем больше занимать телефон. Мне могут позвонить на этот номер из Швейцарии.

«Фраер паршивый, — стиснув от злости зубы, думал Фефилов, сидя за своим столом. — Что бы ты вообще делал без меня, глобального и основательного, хотел бы я знать…»

Встал с места и начал ходить взад-вперёд по кабинету…

9

Они стояли молча друг напротив друга.

Как давно они не виделись! Сколько времени они не виделись?

Ни тот, ни другой не мог толком вспомнить, когда они встречались в последний раз.

Сейчас им было по тридцать восемь. Нет, Олегу ещё не исполнилось, у него день рождения шестого июня. Как у Пушкина.

— Олежка… — прошептал Андрей, сбрасывая с себя свой камуфляж и делая шаг по направлению к старому другу.

— Андрюха…

Они крепко обнялись и расцеловались, стоя в маленькой прихожей.

— Я бы тебя, пожалуй, не узнал при встрече, — произнёс Андрей. — Ты стал такой…

— Толстый? — рассмеялся Олег. — Я и в школе был далеко не худеньким.

— Нет… Сейчас ты просто вылитый Вакх. Помнишь, как тебя называли в школе? Хмель, Вакх, и как ещё? А, Дон Жуан.

— Дон Гуан, — поправил его Олег. — Это, помнится, придумал Славка Задорожный. А ты… — окинул он взглядом старого друга.

— А я, наоборот, похудел, да?

— Да как тебе сказать? Не то, чтобы ты похудел, ты стал словно какой-то стальной. Крепкий. Загорел-то как. Откуда у тебя такой загар в мае месяце? Ездил на курорт?

— Да у меня всегда такой цвет лица. От злобы, наверное, пожелтел.

— А вот седины нет совсем, ни единого волоска.

— Зато в твоих кудрях уже немало, на нас двоих хватит, — заметил Андрей.

— Это ещё что! Ты знаешь, у меня жутко седеют усы и борода, — смеялся Олег. — И поэтому я стал брить усы. Да ты помнишь, наверное, мой отец уже в сорок был совершенно седой. Наследственность.

— Что вы стоите в прихожей? — раздался от двери негромкий женский голос. — Проходите в комнату.

Андрей оглянулся. В дверях стояла высокая крупная женщина лет тридцати с большими грустными зелёными глазами. Русые волосы были гладко причёсаны и убраны на затылке в пучок.

— Знакомься, — представил Олег. — Это Таня, хозяйка квартиры. Это она дала приют беглому банкиру. За что мы ей очень признательны.

За спиной Тани стояла женщина, немного ниже её ростом, темноволосая, довольно полная.

— А вот это Алла, мой добрый гений, — представил её Олег. — Давай, дружище, за встречу по рюмочке коньяка!

— По рюмочке можно, — согласился Андрей.

Они прошли в скромную, но уютно обставленную комнату. Посередине стоял стол с початой бутылкой армянского коньяка и вазой с фруктами.

— Дамы, а теперь я представляю вам моего лучшего друга Андрюшку Стрельцова, — произнёс Олег, разливая по рюмкам коньяк. — Мы с ним росли в славном городке Волжанске!

«Да… — подумал Андрей, с нежностью глядя на старого друга. — А ты, честно говоря, мало изменился, несмотря на свой представительный вид и седину в кудрях. Такой же наивный и доброжелательный к людям… И кому ты мог помешать, что за твою жизнь платят такие деньги?»

— Олег много рассказывал про вас, Андрей, — сказала Алла.

— Спасибо, — произнёс смущённый Стрельцов. «Знали бы вы все, кого вы тут принимаете. Киллера, вышедшего из тумана…»

Они выпили по рюмке коньяка.

— Однажды Андрей спас мне жизнь, когда я тонул в Волге, — сообщил раскрасневшийся Олег. — И я его за это по-королевски отблагодарил, я напоил его тёмным пивом из пол-литровой банки.

— Спасите его ещё раз, — вдруг в совершенно иной тональности, со слезами в голосе, произнесла Алла. — Вы не обращайте внимания на… Просто ему очень… очень…

Она вдруг разрыдалась. Украдкой вытерла с глаз слезы и Таня.

— Андрей, — сбивчиво, продолжая всхлипывать, говорила Алла. — Поймите, что происходит… Что может произойти… У Тани погиб муж, у Тани убили мужа… То есть они покалечили его, и он… Извини, Танюшка… Но я не могу. Я устала… Олег, я забыла тебе сказать, я не могу, тебе и так тяжело… Но сейчас скажу при Андрее. Я забыла выйти из секретной программы… Там, в кабинете у Софронова… Это наш главный бухгалтер, — сообщила она Андрею. — Теперь они все поняли, они все поняли…