Богатых убивают чаще

Цунами.

— Я в это время не пью, — тяжело ворочая языком, произнес полковник.

— Выпей. По себе знаю, оттягивает. Видишь, лечусь, и ничего, боль стихает. А уделали меня твои друзья в ФСОСИ по полной программе. Профессионалы, не чета моим бойцам.

— И выпустили? — недоверчиво оскалился Смеян.

— Как видишь. На Цунами не одна контора обломалась.

Дальше Смеяну можно было не объяснять. Вряд ли он поверил бы россказням Цунами о том, как братва отбила его, как он смог перехитрить охрану и сбежать из «крематория». Полковник знал, что оттуда был один выход — через согласие о сотрудничестве.

— Тебе поручили разобраться со мной?

— Догадливый! Вот что значит — «служба дни и ночи»!

— Налей. У меня рука не работает.

Цунами пододвинул к полковнику полстакана водки и бросил перед ним сигареты. Насмешливо наблюдал, с каким трудом Смеян поднес стакан к разбитым губам, выпил и жадно закурил.

— Ну, что будем делать? — немного подождав, спросил Цунами.

— Получается, я подставил тебя, ты сдал меня. И обоих нас принято решение убрать. Интересная картина…

— Ага. Кино! Голливуд!

— Придется объединяться, — выкурив сигарету в три затяжки, Смеян прикурил новую.

— Лучше бы, конечно, здесь тебя и порешить, — наблюдая за ним, зло отреагировал Цунами.

— Глупо. Сейчас нам придется беречь друг друга. Уверенность, с которой полковник произнес эти слова, взорвали Цунами. Он и без подсказки понимал, что другого выхода нет, но не хотел видеть в бывшем менте и кагэбэшнике достойного партнера.

— Из — за тебя, сука, я нарвался на них! — ударив кулаком по столу, Цунами вскочил на ноги и, бросившись к Смеяну, схватил его за горло. — Козел сраный! Подставил, как фраера! Все равно ты, падла, не жилец! Случись что со мной, тебя Свят за яйца подвесит!

Полковник мужественно выдержал этот наскок. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он не пытался высвободиться из рук Цунами. Просто прикрыл глаза.

— Дерьмо! — крикнул тот и отпустил. Отдышавшись, оба выпили, не обращая внимания друг на друга. Нужно было принимать решение.

— Ты должен уничтожить Дана, — не терпящим возражений тоном заявил Цунами.

— Кто это? — не понял полковник.

— Хозяин особняка. А кто он там у них еще, понятия не имею.

— Предлагаешь вторично штурмовать особняк?

— Я ничего не предлагаю. Я приказываю уничтожить! Сам решай!

— Тут думать надо, а не приказывать, — спокойно осадил его Смеян. — Воевать против ФСОСИ бессмысленно.

— Но Петелина у них я вырвал, — не без гордости заметил Цунами.

У Смеяна не было никаких угрызений совести по поводу подставки уголовного авторитета. Более того, он был уверен, что Цунами ликвидируют тихо и без последствий. Однако там решили уничтожить всех, кто был причастен к операции по освобождению Петелина. Значит, особняк на Арбате относился к числу наиболее охраняемых государственных тайн.

— Мы оба попали, — согласился Смеян. — Теперь придется выяснить, что они скрывают в особняке. По утверждению Петелина, там зал для приемов.

— И все?

— И все. Большой зал в рыцарском стиле с очагом для приготовления целых туш. Его самого содержали в комнате для хранения овощей. За все время никаких банкетов не было. Всем распоряжается плешивый мужик, должно быть, тот самый Дан. Никаких специальных помещений с аппаратурой, никаких будуаров и следов борделя…

— Откуда ему известно?

— Говорит, заставляли заниматься уборкой.

— Врет! Знаешь, сколько там пулеметов? Когда наши вошли, во всех стенах открылись бойницы и оттуда появились стволы. Хорош дом приемов. Если бы они сами не захотели отдать Петелина, хрен бы мы их оттуда выкурили. Переколотили бы моих бойцов, как курей. Так что надо начинать с твоего Петелина. Где он сейчас?

— Сидит под охраной.

— Давай его сюда. Я ему язык развяжу.

— Вряд ли. Если бы он владел хоть какой — нибудь секретной информацией, его бы не отдали.

— Ничего. Пусть повспоминает, — Цунами пододвинул полковнику телефон.

Смеян набрал номер охранника.

— Охрана слушает.

— Это Смеян. Три, пять, восемь, один, ноль.

— Здравия желаю, Дядька!

— Что там Петелин?

— Нормально. Увезли.

— Как увезли?! — взревел полковник, отчего даже заплывший гематомой глаз едва не вывалился из орбиты.

— По личному распоряжению Ариадны Васильевны.

— Почему без моего приказа?!

— Я пытался с вами соединиться, но ваш мобильный отключен.

— Куда его увезли?

— Было сказано, на встречу с ней.

В бешенстве Смеян ударил по клавишам, чуть не разнеся вдребезги телефонный аппарат. Ничего не объясняя Цунами, набрал номер клиники. Трубку взяла Аля.

— Краузе слушает.

— Это Смеян.

— Узнала.

— Что там со старухой?

— Ничего. Ее увезли.

— Кто?!

— За ней приехал господин Вакула.

— Кто позволил?! — вновь сорвался на крик Смеян.

— А кто ей может не позволить? — резонно спросила Аля.

— Куда ее повезли?

— Не сообщила. И вообще, если вы еще возглавляете службу безопасности, то смешно обращаться ко мне с этими вопросами.

Смеян молча положил трубку.

— По — моему, нас начинают обкладывать, — скептически предположил Цунами.

Выглядеть перед уголовником дураком для полковника было наибольшим позором. Ни избиение, ни хамство, ни наглость, с которой вел себя Цунами, не шли ни в какое сравнение с этим. Необходимо было брать ситуацию в свои руки. Вступление Вакулы в борьбу за банк ставило перед полковником новые вопросы. А то, что он оказался в компании Киры в тот момент, когда она с Суровым собралась лететь в Амстердам, уже не выглядело случайностью. Делиться своими новыми подозрениями с Цунами значило еще больше запутывать ситуацию. Поэтому Смеян решил не терять время на частности, а заняться основной фигурой.

— Петелин и старуха никуда от нас не денутся. Это не первоочередная задача. Нам нужен Суров.

— Кто такой?

— Бывший муж Киры.

— А он при чем?

— Расскажи, как они тебя обрабатывали. Цунами рванул ворот рубашки, так что посыпались пуговицы. Продемонстрировал кровоподтеки.

— Не об этом речь, — отмахнулся Смеян. — Как возник вопрос о твоем освобождении?

В другой раз Цунами за каждый синяк содрал бы с полковника шкуру, но сейчас было уже не до обид. Он восстановил в памяти последние события.

— Он не собирался меня отпускать. Но кто — то позвонил и приказал срочно нейтрализовать тебя. Так я понял из разговора Дана по телефону.

— Все сходится, — кивнул Смеян. — Я так и думал. Мы блокировали Сурова в машине, он связался с генералом Вольных, а тот дал приказ обезвредить меня.

— Что — то новенькое, — насторожился Цунами. Он не исключал, что полковник попытается направить его по ложному следу, чтобы самому выпутаться из критической ситуации.

— Суров… Суров… — вслух повторял Смеян, в который раз убеждаясь в верности своих криминалистических выводов. — Суров! В нем вся проблема!

* * *

Слухи об ухудшении здоровья Ариадны Васильевны не соответствовали действительности. Как только информация, запущенная Кирой, просочилась из клиники, старуха решила не опровергать ее и затаилась, ожидая дальнейшего развития событий.

Егор Пантелеймонович Вакула позвонил сразу же после исчезновения Киры и ухода Смеяна.

— У меня для вас интересные новости, — загадочным голосом произнес он в трубку.

— Немедленно приезжай, — приказала старуха.

Оставив в полном недоумении Майю, рассчитывавшую на новый всплеск их давнего романа, Вакула примчался в клинику.

— Рассказывай, — предваряя ненужные вопросы о здоровье и самочувствии, потребовала Ариадна Васильевна. Приподнявшись на подушках, она закурила сигарету.

— Много всякого творится за вашей спиной. Сегодня Кира со своим бывшим мужем Суровым должны улететь, а возможно, уже улетели в Амстердам.

Более страшного известия для Ариадны Васильевны быть не могло. Она ожидала чего угодно, только не этого.

— А Смеян? — растерянно произнесла она.

— И Смеян там был, — подтвердил Вакула.

— Он тоже с ними?

— Там произошла какая — то стычка с Суровым. Но ушел из гостей он вслед за Кирой.

— А ты?

— Мне по моей крестьянской закваске удалось подслушать разговор Киры с прорицательницей Ядвигой Ясной. Так та сказала, что нужно срочно спасать Петелина. Ему кто — то угрожает. Думаю, Кира рванула на помощь… Чего это она о нем так печется?

Старуха посмотрела на Вакулу долгим изучающим взглядом, словно хотела убедиться в его несомненной преданности. Он виновато улыбнулся.

— Ладно, — решительно произнесла она, — тебе их игры только во вред. Поэтому держись меня, пока я в силе. Артем забыл дезавуировать старое завещание, по которому Кира становилась фактической владелицей банка. Оно реальной силы не имеет, поскольку существует новое завещание на мое имя. Но сам знаешь, как алчность затмевает разум… Неужели Смеян переметнулся к ним?

— Ни Кира, ни Суров, ни он не вернулись в компанию, — подтвердил Вакула, которому было выгодно разыгрывать перед старухой простачка. О завещании, лежавшем в адвокатской конторе «Маркович и сыновья», он уже был наслышан. Но в данный момент его больше волновала судьба Петелина и консорциума. — Боюсь, ваш ставленник может стать жертвой их интриг.

Очевидно, до Ариадны Васильевны только дошло, что жизнь Петелина в опасности. Схватив телефон, она стала дозваниваться до квартиры в Сеченовском переулке.

— Охрана слушает?

— Это Ариадна Васильевна. Где Смеян? Кто у вас старший?

— А в чем дело? — спросил грубый голос.

— В том, что, если что — нибудь случилось с Петелиным, лучше тебе застрелиться сразу! — грозно объяснила старуха.

— Да он спит, по — моему… — изменившимся тоном сообщил охранник.

— У него кто — нибудь был?

— Кира Юрьевна. Полчаса назад уехала.

— Ох и кретин же ты! Никого больше к нему не пускай! Грудью ложись на дверь. Я выезжаю к вам!

— Да как же вы поедете? — удивился Вакула.

— А так! Помоги мне пересесть в коляску.

Вакула подхватил на руки невесомое тело старухи. Она оказалась в теплом спортивном костюме. Усадил ее в кресло — коляску и вывез из палаты. По дороге им попалась Аля.

— Куда? У вас же режим! — забеспокоилась та.

— Молчи. Не до тебя. Приеду к вечеру. Распорядись, чтобы к подъезду подогнали автобус с лифтом. И набросьте на меня плед.

* * *

Охранники ждали появления Ариадны Васильевны по стойке смирно. Они были наслышаны о гнуснейшем характере старухи. Даже Смеян против нее ничего не мог поделать. Поэтому как только Вакула выкатил ее в кресле на этаж, они мгновенно распахнули дверь в квартиру Артема.

— Проверили. Он там. Ждет.

— Нет, нет. Я туда не войду, — воспротивилась Ариадна Васильевна, прикрыв рукой глаза. — Егорка, веди его сюда.

Через минуту Петелин предстал перед старухой. Мельком взглянув на него, она приказала:

— Поехали со мной.

В автобусе было решено ехать в офис к Егору Пантелеймоновичу.

— У себя я гарантирую полнейшую безопасность! — убедил тот.

— Лучше бы в банк, — ворчала старуха, хотя в глубине души боялась предательства Смеяна.

Представительство компании «Сибирсо» расположилось в отреставрированном трехэтажном особняке на Чистых прудах. Охранники подхватили на руки кресло с Ариадной Васильевной и одним махом подняли ее на второй этаж. Завезли в комнату, находившуюся рядом с кабинетом Вакулы. В ней он принимал гостей и вел конфиденциальные переговоры. Когда дверь за ними закрылась, Егор Пантелеймонович радушным жестом показал Петелину на стойку бара.

— Угощайся и поухаживай за Ариадной Васильевной. Официантку вызывать не буду.

— Правильно, — поддержала старуха и обратилась к Петелину: — Рассказывай, для чего приезжала Кира.

— Только пиво себе налью.

Петелин держался независимо. Учитывая, сколько он пережил, это не казалось вызывающим.

— Хотела, чтобы я бросил все и уехал, — отхлебывая из бутылки, заявил он. — Предлагала деньги… сто тысяч. Разумеется, долларов.

— Куда уехал? — старуха всем телом качнулась вперед.

— Не знаю. Обещала отдать паспорт. А сама она собиралась, кажется, в Амстердам.

— Звала с собой?

— Нет. Наоборот, сказала, что порвала билет и не хочет получать наследство. Я не понял, но она, кажется, должна стать хозяйкой «Крон — банка»?

— Как бы не так! — вырвалось у Ариадны Васильевны.

В разговор вступил Вакула.

— А для чего это она тебе говорила?

— Боится, что всех убьют. — Кто?

— Вот и я спросил — кто?… Не сказала. Но кого — то она очень боится. Нервная какая — то. А может, что — то знает, да не говорит.

Ариадна Васильевна, закурив, поправила рукой фиолетовые волосы. Через минуту обратилась к Вакуле:

— Сделай мне чашечку кофе. Без сахара. Я поняла, о чем речь.

Вакула включил кофеварку, нажал на кнопку и поставил белую фарфоровую чашку под кипящую струю. Передал чашку старухе. Она пила долго, мелкими глотками. Мужчины почтительно ждали.

— На нее давит Суров. Она полностью в его руках. Нужно немедленно выяснить, улетели они или нет.

— Ничего проще, — заверил Вакула и позвонил Майе.

— Кроме этого, тебя ничего не интересует? — обиженно спросила вдова.

— Ее разыскивает Ариадна Васильевна, — строго объяснил он.

— Хочет дать последнее напутствие?

— Неприятности в клинике. Она что — улетела?

— Нет. Суров ее куда — то увез.

— Хорошо. Еше перезвоню.

И Петелин, и Ариадна Васильевна слышали ответы Майи, так что пересказывать не имело смысла. Старуха допила кофе. Поставила чашку на стол и мрачно объявила:

— Суров — убийца! По его приказу был убит мой сын…

Никто из мужчин не решился усомниться в услышанном или задать вопрос, откуда ей это известно. Петелину было все равно, а Вакула после убийства Волохова уже не исключал такой возможности. Восприняв молчание как подтверждение ее приговора, Ариадна Васильевна продолжила:

— Я — мать, и мое сердце обмануть невозможно. Это дело рук Сурова и Киры. Если бы на кладбище им удалось взорвать меня, то никаких преград для захвата банка уже не было бы. Сейчас они нервничают и наверняка придумывают, как избавиться от меня и Жени. А может, кстати, и от тебя, — она кивнула в сторону Вакулы.

— Вполне возможно, — подтвердил тот.

— Так вот почему она умоляла меня исчезнуть! — вмешался Петелин. Он понял, что настал момент, когда необходимо продемонстрировать старухе полную преданность. — Я пойду с вами до конца! Она никогда не смогла бы рассорить меня с Артемом, и сейчас я не поддамся ни на какие провокации.

— Похвально, — скупо оценила его порыв Ариадна Васильевна. — Больше слов не потребуется. Алексей Суров должен быть уничтожен.

— Как это? — Вакула сделал вид, будто не понял, о чем шла речь.

— Он должен быть убит. Мне некогда ждать правосудия. Слишком стара.

— Но нужны доказательства.

— Кому? Тебе? У меня они есть. Считаю, вполне достаточно.

Говоря это, Ариадна Васильевна изменилась в лице. Скулы, обтянутые сухой потемневшей кожей, заострились. Страдальческая гримаса исказилась дьявольской полуулыбкой. Волосы из фиолетовых стали почти прозрачными. Из живого человека она на глазах превратилась в фурию. Воздух заколебался холодными вязкими волнами, источающими тяжелый больнично — могильный дух.

Чтобы избавиться от наваждения, Вакула бросился к бару, достал коньяк, налил его в фужер и залпом выпил. Некоторое время он стоял неподвижно, заставляя себя адекватно воспринимать действительность. Когда он обернулся, то увидел, что старуха продолжала прямо сидеть в кресле. Перед ней на коленях стоял Петелин. Старческая рука гладила его лысую голову.

— Ты сделаешь это, — приговаривала Ариадна Васильевна, — сделаешь, и я отдам тебе банк. С собой в могилу не утащу. Отдам все. Ты обязан покарать убийц. Сначала Сурова, а потом эту сучку. Не сразу обоих. Пусть она помается… Ты сделаешь это…

— Сделаю, — ей в унисон отвечал Петелин.

— А я тебя сделаю владельцем огромного состояния. Ты продолжишь то, что начал Артем. Сполна расплатишься за него. Смоешь их гнусную кровь и станешь другим человеком. Не тем слюнтяем, просившим милостыню, а гордым, надменным хозяином жизни.

— Я убью их, — клятвенно заверял Петелин, размазывая слезы по пухлому безвольному подбородку.

Глядя на него, Вакула невольно спрашивал себя: «Неужели убьет? Не наложит в штаны, не смотается, не промахнется?»

— Ты стрелять — то умеешь? — спросил он, чтобы перебить затянувшиеся материнские заклинания.

— У меня краповый берет. Спецвойска охраны. Всему научили.

— Зеков охранял?

— Вагоны сопровождал.

— Тогда другое дело.

Вакула вышел из комнаты и довольно быстро вернулся с небольшим кейсом. Поставив его на стол, открыл. Внутри оказалось два пистолета.

— Выбирай. Хочешь «Макаров», хочешь «стечкин». Обоймы полные. Номера спилены. Купил по случаю, а видишь — пригодились.

Петелин поднялся с колен, подошел к столу и со знанием дела занялся пистолетами. Ариадна Васильевна наблюдала за ним с нескрываемым кровожадным восторгом.

— Ты сможешь? Сможешь? — повторяла она.

— Только уж не обманите, — отвечал он, вынимая и вставляя назад обоймы.

— Будешь доволен, — и, придав лицу бесстрастное выражение, старуха переключилась на Вакулу. — Как найти Сурова?

— Думаю, он вряд ли отпустит от себя Киру. А она вернется к Сергею Грачу.

— Почему?

— Собачку у него оставила, — надсадный пропитой голос Вакулы звучал убедительно.

— Вот и отвези Женю туда.

Петелин остановил свой выбор на «Макарове», спрятал его во внутренний карман теплой куртки, которую по заданию Киры ему купили охранники.

— Как же его узнать?

— Егорка покажет.

— Мне не хотелось бы там светиться, — запротестовал Вакула.

— Это твой долг перед Артемом.

— Так, может, мне сразу двоих? Бегай потом за вашей Кирой!

Старуха закурила новую сигарету. Задумалась, прикидывая, стоит ли рассчитаться одним ударом. Нервно дернула головой.

— Нельзя. Сперва она должна официально отказаться от наследства. Иначе может пасть подозрение на меня… или на Егора Пантелеймоновича.

— Пусть лучше на Смеяна, — вяло отреагировал

Вакула.

— Тогда с богом, дорогие мои. Отправьте меня в клинику и немедленно приступайте, пока они не улетели в Амстердам.

Петелин подошел к ней и с почтением поцеловал старческую руку. Вакула хватанул еще фужер коньяка и вызвал охрану.

* * *

Джип Цунами въехал во двор и остановился почти напротив подъезда Сергея Грача. Смеян достал трубку, набил ее табаком и с наслаждением закурил. Один глаз у него так и не открывался, приходилось сидеть боком, чтобы видеть людей, входивших и выходивших из дома. Фонари хорошо освещали пространство, и первым в поле зрения полковника попал выпрыгнувший из — за сугроба Мальчик. За ним, падая и приседая в снег, тащился пьяный кинорежиссер, выполнявший по поручению Киры вечерний выгул собаки. С лаем и матом они взобрались по ступенькам и скрылись за стеклянными дверями подъезда.

— Все правильно, — прокомментировал через плечо сидевшему сзади Цунами полковник. — Раз не улетели, значит, вернутся.

— Так можно ждать до второго пришествия, — проворчал авторитет.

— Твои предложения? На «Белорусской» их нет. В клинике она не появлялась. На Сеченовском вообще никого. Остается ждать. Даже если она приедет одна, мы из нее выбьем место его нахождения.

Цунами ничего не ответил. Полковник был прав. Приходилось сидеть и ждать.

Снежинки, искрясь и вспыхивая, медленно падали на землю, прикрывая немногочисленные следы Ровным гладким покрывалом. В световом простран — стве неожиданно возник мужчина в теплой куртке, кутавшийся в пушистый шарф. Он не вошел в подъезд. Не поднялся по ступенькам, а принялся прогуливаться по свежему снегу. Было видно, что он явно кого — то поджидает.

— Сказать ребятам, чтобы выкинули его? — спросил Цунами.

— Не надо. Интересно узнать, кого он ждет.

А тем временем к подъезду быстрой походкой направилась эффектная парочка. Она — в длинной норковой шубе с широкими рукавами, он — в черном элегантном пальто и шляпе. Они прошли мимо прогуливавшегося мужчины и уже поднялись на одну ступеньку, как в морозном воздухе прозвучал короткий окрик:

— Суров?!

Мужчина инстинктивно оглянулся. Поджидавший одним движением выхватил пистолет и практически не целясь произвел два выстрела. Кира с истерическим криком бросилась вперед, надеясь укрыться за стеклянной дверью. Суров, чуть — чуть приподняв руки, упал на ступеньки и скатился вниз.

Киллер вместо того, чтобы стрелять в мелькавшую спину Киры, выстрелил вверх. Фонарь, так ярко освещавший пространство возле дома, со звоном погас. Наступившая темнота поглотила место преступления и его действующих лиц.

— Ого… — присвистнул Смеян.

— Кто это?! Его нужно взять! — крикнул Цунами.

— Поехали — ка лучше отсюда. Жми, — скомандовал полковник притихшему водителю.

ЧАСТЬ III

Глава 35

Бизнес — клуб гудел как разбуженный рой. Журналисты и телекорреспонденты всех мастей слетелись на очередную сенсацию. Впервые должно было состояться чествование нового председателя правления «Крон — банка» Евгения Архиповича Петелина. С его именем уже было связано три взволновавших простых граждан события. Странное совпадение места встречи школьных друзей и убийства Артема Давыдова. Покушение на Ваганьковском кладбище и последующее похищение из клиники. Всего этого с лихвой хватило, чтобы Петелин стал человеком месяца, и поэтому ажиотажный интерес к нему был вполне закономерен. Кроме того, прошел слух, что именно Евгения Петелина прочат на должность председателя бизнес — клуба, которую еще недавно занимал расстрелянный своим официантом Геннадий Иванович Волохов. К тому же ожидалось появление на публике матери погибшего банкира и его бывшей жены. Поговаривали, что и вице — премьер Суховей дал согласие участвовать в мероприятии.

Однако в помещениях клуба, куда не было допуска посторонним, царила отнюдь не праздничная атмосфера. У всех на устах склонялась весть о новом убийстве. Алексей Суров стоял особняком и не принимал непосредственного участия в серьезных финансовых проектах. Поэтому догадки множились и становились одна фантастичней другой. Но основные крутились вокруг того же злополучного «Крон — банка». То, что киллер не пристрелил Киру Давыдову, наводило на некоторые предположения. Официально считалось, что ее спасла стеклянная дверь. В момент выстрела стекло запотело, и убийца потерял ее из вида. Но судя по прицельности выстрелов, он мог спокойно успеть произвести еще один, пока она находилась на ступеньках.

Уже было известно, что убийца скрылся на своих двоих, а организаторы умчались на джипе «Чероки», который, по свидетельству консьержки, подъехал минут за сорок до выстрелов. Особенно часто в эти дни на экранах телевизоров мелькала физиономия Симонова. Он нехотя повторял одно и то же, и поэтому завсегдатаи бизнес — клуба ждали его появления с особым нетерпением. Большинство из них опасалось, как бы убийство Сурова не явилось очередным звеном в логически выстраиваемой цепочке: Давыдов — Петелин — Волохов…

* * *

В зимнем саду встретились Иван Карлович Крюгер, возглавлявший Финансово — промышленную группу, и Артур Александрович Сароян — президент Межбанковской ассоциации. Крюгер первым протянул беспалую руку для рукопожатия. Сароян, обычно здоровавшийся с ним едва заметным кивком головы, на этот раз ответил вполне по — дружески. Долго тряс его руку и, заглядывая в глаза, все повторял:

— Что творится, Иван Карлович, что творится!

— Обычная возня.

— Да, но сколько трупов?

— Надеюсь, сегодняшний приезд вице — премьера положит конец битве за «Крон — банк», — без стеснения ввернул Иван Карлович. Он не собирался играть в поддавки с Сарояном и всем своим видом показывал, что знает и мотивы убийств Волохова и Сурова, и заказчиков этих злодеяний. Подтверждением его правоты было присутствие на нынешней презентации Семена Зея — президента «Европейского альянса». Этот монстр появлялся в России только на заключительных этапах юридического оформления сделок.

Сароян, надменно задрав свою все еще черную как смоль бороду, отреагировал резко:

— Ждете какой — нибудь сенсации?

— Предпочитаю обходиться без них.

Разговор двух конкурентов не мог не привлечь внимание собравшихся бизнесменов. Тем более что судьба «Крон — банка» оставалась под вопросом. Поговаривали о возможном возникновения консорциума, в который должны были войти «Крон — банк», «Сибирсо» и «Европейский альянс».

Намечавшийся сговор не волновал Ивана Карловича, пока в сейфе у Волохова находился компромат о деятельности «Европейского альянса», переданный ему на хранение еще Артемом Давыдовым. Но как только стало известно об убийстве Банщика, Крюгер засуетился. Главный козырь оказался выбит из его рук. Егор Вакула, склонявшийся было к сотрудничеству с Крюгером и его Финансово — промышленной группой, быстро оказался в лагере Сарояна. Это походило на поражение. Однако Иван Карлович не привык отступать. Он вспомнил о завещании, хранившемся в Амстердаме, и на свой страх и риск вышел на Алексея Гавриловича Сурова.

Их встреча оказалась продотворной и выявила общность интересов. Суров и сам искал подходящую структуру, под прикрытием которой можно было бы хозяйничать в банке. Группа Сароян — Зей — Вакула его не устраивала, так как находилась под жестким диктатом Покатова. В борьбе с председателем Высшего экономического совета можно было рассчитывать на поддержку заместителя руководителя ФСОСИ генерала Вольных. Но он тоже не мог действовать напрямую. Так что Крюгер, ко всему еще владевший банком «Императив», оказался достойным партнером.

Выслушав условия Сурова, Иван Карлович задал только один вопрос:

— Скажите, Алексей Гаврилович, смерть господина Давыдова входила в ваши планы?

— Нет. Мы ею только воспользовались, — прямо ответил Суров.

— Спасибо. Остальное меня не интересует, — поблагодарил Крюгер, абсолютно уверенный, что за выражением «мы ею только воспользовались» стояли взрыв на Ваганьковском и похищение Петелина.

В результате возникло новое объединение: Крюгер — Петелин — Вакула, под патронажем Алексея Сурова. Иван Карлович не сомневался в том, что в ближайшее время со старухой будет покончено и королевой бала станет Кира Давыдова. Он уже потирал руки в предвкушении того, как обведет вокруг пальца Сарояна и самого Покатова. С Вакулой вел себя сдержанно, как с человеком, временно занимавшим солидную должность. Имея за спиной поддержку ФСОСИ, можно было рассчитывать на большие привилегии.

И вдруг страшное известие об убийстве Сурова, перечеркнувшее все надежды и планы Ивана Карловича. Он не сомневался, что за этим преступлением стоял Сароян. Но не имел никаких доказательств. В результате вторично оказался на грани поражения и теперь рассчитывал только на то, что своего слова еще не сказали те, кто в свое время убрал Артема Давыдова.

* * *

Таким образом, праздновать победу или заглушать горечь поражения было еще рано. Все зависело от решения правительства, а точнее, от вице — премьера Суховея. Никто из присутствовавших, даже председатель Высшего экономического совета Виктор Андреевич Покатов, не знали, каково будет решение.

Из — за отсутствия утечек информации приходилось обмениваться слухами.

Особый интерес в данной ситуации для собравшихся приобрела фигура Егора Пантелеймоновича Вакулы, который после убийства Сурова стал демонстрировать свою близость к Кире.

Хитрый таежник решил, что, выбирая между разъяренными тигрицами, нужно подождать, пока одна из них победит. Став сообщником старухи, он перестал бояться ее гнева. А проявление внимания к Кире объяснял желанием отвести от себя всякие подозрения.

Петелин, напротив, не отходил от Ариадны Васильевны и охотно толкал ее кресло — коляску, хотя для этой роли был привлечен сотрудник службы безопасности банка. Рядом с ними крутилась ярко накрашенная Фрунтова. Она была чрезмерно оживленна и общительна. За ней семенил Хапсаев с большим портфелем в руке.

Надменность и чопорность сквозили в каждом жесте и взгляде старухи. В ее душе бродило глухое ликование. Со всех сторон на нее смотрели люди, втайне желавшие ее смерти. А она не только не загнулась, но и совершила самый важный поступок в своей жизни — отомстила за смерть сына. Ей хотелось встать и объявить об этом во всеуслышание, чтобы вытянулись их сытые равнодушные морды, даже не пытавшиеся, глядя на нее, изобразить гримасу сострадания. Их соболезнования больше не интересуют ее. Своей местью она возвысилась над их мелкими интригами и интересами. Только после смерти в сейфе найдут конверт, где ее рукой будет написана всего одна строчка: «Убийцу моего сына убила я. Имя его Алексеи Суров». Зато второе убийство останется безымянным. Ариадна Васильевна решила извести Киру тихо, чтобы никто не приписывал ее смерти ореол мучени —

— Моя дорогая, не хотите ли чашечку кофе или какой — нибудь водички? — обратилась к ней Фрунтова.

— Что? — очнулась старуха и взглянула на подругу таким темным потусторонним взглядом, что та вздрогнула всем телом.

И было от чего. В памяти еще не стерся допрос, который учинила ей Ариадна Васильевна:

— Что у тебя с Суровым?! — ледяным тоном спросила старуха, как только Фрунтова вошла в палату и закрыла за собой дверь.

— Да я с ним едва знакома, — пожала плечами Нелли Стасиевна.

— Будешь врать — уничтожу, — прошипела старуха сквозь зубы, сжимавшие сигарету. Лицо ее было страшным. Заострившиеся щеки чернели впадинами, пальцы скрюченных рук сгибались и разгибались, будто она хотела вскочить и впиться ими в горло.

Нелли Стасиевна давно ждала этого разговора. Она не сомневалась, что кто — нибудь донесет о встрече с Суровым в «Кабанчике». Смеяну специально назвала бизнес — клуб, чтобы ориентироваться, когда придется держать ответ. Время пришло.