Призраки озера

Зачем тогда ей волноваться, на какой ноте они расстанутся, спросила себя Оливия. Ничего нового она не узнает.

И тем не менее ее это волновало.

Было уже часов одиннадцать, Сара спокойно спала у себя, когда в одно из окон Оливии тихо постучали. Услышав стук, Оливия ощутила беспокойство и острое желание затаиться, не отвечать. Она застыла неподвижно, держа в руках блузку, которую собиралась уложить в сумку. Получается, в ее комнату можно попасть, просто прогуливаясь по галерее? Это открытие ей не понравилось, и она занервничала.

Да нет же, все это глупо. Кто может постучать к ней, кроме домочадцев? Подойдя к окну, она откинула занавеску и увидела Сета. Страх испарился, и его сменило чувство удовлетворения: он все-таки подумал о том, как сгладить их ссору перед отъездом.

– Выйди. Мне нужно с тобой поговорить, – тихо проговорил Сет, когда Оливия открыла окно.

Кинув быстрый взгляд на чемодан, наполовину собранный, который стоял на кровати, она решила принять предложение. Упаковать вещи можно и позже.

Сет молча наблюдал, как она шагнула из французского окна в тепло ночи. Так же молча он закрыл окно и какое-то мгновение стоял, озабоченно глядя на нее. Оливия тут же встревожилась.

Может, он пришел вовсе не извиниться, а просто что-то случилось?

– В чем дело? – спросила она напряженно. Она знала Сета давно, можно сказать, всю жизнь, и могла поклясться, что дело не в примирении. Он что-то задумал.

На его лице мелькнула холодная улыбка.

– Стоит мне появиться, как ты решаешь, что что-то случилось? Я что, вестник несчастий?

– Ну, что-то в этом роде.

– Давай присядем, Оливия. Нам надо поговорить.

Она отправилась следом за ним к креслам-качалкам на веранде. Сет остановился у одного из них и жестом предложил ей сесть, и Оливия опустилась в кресло. Сам он не стал садиться и стоял, опершись о перила.

Мягкий свет, пробивавшийся из-за занавешенных окон, падал на него, и Оливия воспользовалась этим, чтобы внимательно рассмотреть собеседника. Щеки и подбородок Сета слегка потемнели от щетины, а коротко стриженные волосы были взъерошены, словно кто-то (возможно, Мэ-лори) забавлялся с ними, запуская в них пальцы. Последнее открытие пришлось ей не по вкусу, и Оливия тут же разозлилась на себя за это. Ревновать к Мэлори было равнозначно признанию в том, что она увлечена Сетом. А вот это ей совсем ни к чему.

Оливии показалось, что Сет выглядит усталым.

Ну и что из этого следует? Час поздний, она и сама устала.

– Ты собирала чемодан? – Сет сделал глоток из бокала с каким-то напитком, который держал в руке. Неяркий свет, падавший из окна, отразился в бокале, заиграл, рассыпав золотистые блики на выкрашенных белой краской перилах за спиной Сета.

– Да. – Оливия почувствовала, что напряжение отпускает ее, побежденное красотой ночи.

Она вдыхала сладкий аромат жасмина и магнолии, слушала стрекот ночных цикад, наслаждалась мерцанием мириад ярких звезд в темно-синем небе. Сет тоже попадал в ее поле зрения – удобно расположившись на фоне волшебного занавеса ночи. Если говорить честно, то его присутствие тоже действовало на нее расслабляюще. Ее взгляд, несмотря на все попытки сосредоточиться на чем-нибудь другом, постоянно возвращался к нему. Она отметила светлые волосы, которые в лунном свете казались платиновыми, четкий овал лба, высокие скулы, прямой нос, сильный подбородок, мощный размах плеч, крупное тело, особенно рельефное на фоне ночного неба. Глаза Сета встретились с ее глазами, и она почувствовала знакомое уже притяжение, которое он вновь вызвал в ней.

К своему великому удивлению, Оливия поняла, что бессильна бороться с этим. На этот раз, покинув плантации Ла-Анжель, больше всего она будет скучать по Сету.

Его глаза сузились. Он знал ее слишком хорошо, и Оливия ужаснулась, подумав, что он, возможно, умеет и читать по глазам. Она поспешила начать разговор – хоть о чем, лишь бы отвлечь его.

– Я сожалею, что ударила тебя, – проговорила она, откидываясь в кресле и устремляя взгляд к звездам, которые мерцали и переливались в бархатной вышине неба. – Прости меня.

– Впервые от тебя это слышу, – рассмеялся Сет и шагнул к другому креслу-качалке. Когда он опустился в него, кресло скрипнуло под тяжестью его тела.

Руки Сета, загорелые и сильные, покоились на подлокотниках, в одной он держал бокал. Ноги, длинные и мускулистые, были вытянуты вперед. Еще раз зафиксировав взглядом все мелочи, все его крепкое тело, покоящееся в легком плетеном кресле, она вновь усилием воли перевела взгляд на звезды.

– А ты и не думаешь извиняться, так ведь? – спросила она, уязвленная его тоном. Если сосредоточиться на его недостатках – к примеру, неподражаемой способности выводить ее из себя, – это может отвлечь от мыслей о том, насколько он ей небезразличен.

– Почему ты так решила? – Вопрос прозвучал лениво. Казалось, Сет слегка поддразнивает ее.

– Потому что я неплохо знаю тебя, Сет Арчер. – Она взглянула на него с улыбкой.

– Я тоже знаю тебя, Оливия Шенье… – Тембр его голоса едва заметно изменился, став более жестким, и он добавил: – Моррисон.

Ошибиться по поводу того, что он думает о ее замужестве, было трудно. Оливия вздохнула.

– Ладно, хватит об этом. Ты был прав, а я нет. Согласен?

– В чем прав?

– Ты знаешь, в чем. В отношении к Ньюэллу. Я совершила глупость, убежав с ним и выйдя за него замуж, и знаю это. Так что нечего постоянно тыкать меня в это носом.

Сет молчал. Продолжая упорно рассматривать небеса, Оливия ощутила на себе его тяжелый взгляд.

– Если ты считаешь, что я тычу тебя носом, то, пожалуйста, извини. Я вовсе не хотел этого. Видит бог, мы все ошибаемся. – Сет опять надолго замолчал, и Оливия по-прежнему чувствовала на себе тяжесть его взгляда. Потом он спросил: – Это было плохо, Ливви? Быть замужем за Ньюэллом?

Услышав в его интонациях сочувствие и мягкость, Оливия едва не разрыдалась.

– Очень плохо, – постаралась ответить она как можно беспечнее. – Представь только – бесконечные компании, отсутствие денег на все, за исключением того, что нужно ему, бесконечные переезды из одного дешевого мотеля в другой – это когда он ездил на родео. К тому времени, как он бросил меня, поменяв на другую доверчивую дуреху, я уже хорошо усвоила этот урок. Поверь мне, я прекрасно поняла, что значит убежать из дому с незнакомцем.

– Хочешь, поговорим об этом? – В его голосе все еще слышалось сочувствие.

Стараясь не смотреть на него, Оливия покачала головой:

– Нет. Что было, то быльем поросло.

– Дело не в том, что у тебя было, а в том, что будет, так? – улыбнулся Сет.

Это была любимая присказка Большого Джона, известная всем и каждому, кто хорошо его знал, а потому, услышав эту фразу от Сета, Оливия рассмеялась.

– Так точно. – Она решилась посмотреть на него. Он все еще пристально рассматривал ее, но выражения его глаз она в темноте разобрать не могла. Полная глупость, но ей вдруг очень захотелось, чтобы он успокоил, утешил ее. Если б сейчас ей предложили загадать самое сокровенное желание, она пожелала бы оказаться у него на коленях, свиться клубочком в его объятиях и…

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, – быстро сказал он. – Мы этого хотим. Именно об этом я и хотел переговорить с тобой.

Глава 27

– Что-о? – Оливия ожидала чего угодно, но только не этого.

– Я предлагаю тебе работу в «Боутуорксе» и дом для вас с Сарой здесь, в Ла-Анжеле, и оставайтесь столько, сколько захотите.

Оливия словно окаменела – такая перспектива ей и в голову не приходила.

– Ну? – напомнил о себе Сет после некоторого молчания.

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно.

Оливия облизала пересохшие губы. Она растерялась под напором нахлынувших мыслей и чувств. Остаться жить здесь – вернуться обратно в жизнь, от которой она отказалась много лет назад, втянуть в это Сару – она не могла понять, хорошо это или плохо.

– Сет, не знаю даже, что и сказать. Наш дом – в Хьюстоне. Наш с Сарой. Ей через несколько дней в школу, у меня – работа, которую я люблю…

– Оливия, – прервал ее Сет, – я знаю, что работа у тебя низкооплачиваемая. Знаю, что живете вы в крошечной квартирке не в самом престижном районе Хьюстона. Знаю, что вы ведете нелегкую жизнь. Я предлагаю тебе более интересную работу, за большие деньги, перспективную. Мне как раз нужен офис-менеджер, который следил бы за моим деловым графиком, вел документацию, отвечал на звонки, печатал – ну, все, что нужно. Ильза Бартлет, которая этим занималась, через два месяца уходит в декрет. Сейчас ей нужна помощь, а мне – ее замена в будущем. Я хочу предложить тебе занять это место и получать за это лучшее жалованье, чем ты получала в Хьюстоне. Назови сколько, я доверяю тебе. – В голосе Сета послышалась легкая ирония. – А потом, когда Ильза вернется, а ты войдешь в курс дела, я переведу тебя в отдел продаж. А это означает еще более высокий заработок плюс комиссионные. Не знаю, почему мне раньше это в голову не приходило: переключить внимание наших клиентов на красивую женщину. Это может дать хорошие результаты.

Оливия попыталась что-то сказать, но Сет поднял руку, остановив ее:

– Послушай меня. Рабочий день будет построен так, чтобы ты была дома к моменту возвращения Сары из школы. Утром ты сможешь отвозить ее – и Хлою, если захочешь, – потом заниматься делами в офисе и уходить так, чтобы забрать девочек и быть с ними всю вторую половину дня. Да, я говорю о них обеих, по крайней мере пока мы с Мэлори не поженимся. А там посмотрим. Похоже, Хлоя тебе нравится, и ты ей тоже, с тобой она ведет себя относительно нормально, и мне кажется, что вы с Сарой хорошо на нее влияете. К тому же мама на следующей неделе снова начинает химиотерапию, потом будет приходить в себя еще месяцев пять. Ты нужна ей здесь. Она этого хочет. Большой Джон тоже в плохом состоянии. Он может выкарабкаться, а может и нет. Ты захочешь быть здесь, если что-то случится. Разрываясь между ним, мамой и работой, я не смогу уделить достаточно времени Хлое. Тут ты была права. Я бы хотел, чтобы ты жила здесь, в этом доме, пока все немного не устроится. На самом деле, после того, как мы с Мэлори поженимся и переедем вместе с Хлоей в наш городской дом, я бы хотел, чтобы ты побыла здесь с мамой, пока она не встанет на ноги. Потом я позабочусь, чтобы у вас с Сарой был свой городской дом, симпатичный собственный домик. Он будет принадлежать вам и полностью оплачен. – Он продолжал наблюдать за ней. – Как тебе мое предложение?

– Сет… – Оливия глубоко вздохнула. – Предложение прекрасное, но мне нужно подумать. Я вовсе не планировала остаться. Я… Куда будет ходить в школу Сара? Куда – Хлоя?

Сет усмехнулся:

– Сюда, в городскую. В начальную школу Ла-Анжеля. Изучив результаты твоего обучения в закрытой школе Святой Терезы, на чем так настаивала бабушка, я понял, что лучше держать Хлою поближе к дому.

Эти слова ее удивили. Член семейства Арчер – и в обычной городской школе? Беспрецедентно. Должно быть, эти чувства отразились на ее лице, поскольку Сет рассмеялся:

– Может, я учусь и медленно, но все же учусь.

Оливия пыталась разобраться в собственных мыслях:

– Белинда ненавидит меня. Она в обморок упадет, когда обо всем узнает.

– Ненавидит – это слишком сильно сказано, – отозвался Сет. однако отрицать очевидного не стал. – Но «Боутуорксом» управляю я, а не она.

– Я понимаю, но… Ох, Сет, ты требуешь от меня серьезного шага.

Сет снова отпил вина из бокала. Сейчас он смотрел не на Оливию, а куда-то в ночь.

– У тебя есть друг? Кто-то, с кем тебе не хочется расставаться?

Оливия покачала головой, едва заметно усмехнувшись:

– Хочешь верь, хочешь нет, но после Ньюэлла ничего серьезною у меня не было. Как ты говоришь, я учусь медленно, но все же учусь.

Сделав еще глоток, Сет поставил бокал на подлокотник кресла и посмотрел на нее:

– Тогда в чем же дело?

– Ну… – Оливия колебалась. Возражений можно было привести множество, все вертелись на языке, и она не знала, с чего начать. – У меня есть квартира в Хьюстоне. Есть работа. Это все на мне. Есть друзья. И у Сары тоже – все они из ее школы. Есть какая-то обстановка. Я паркую автомобиль на автостоянке в Хьюстоне, наконец! Я не могу так просто все бросить и остаться здесь.

– Можешь. Если только захочешь, – категорично заявил Сет.

Они посмотрели друг на друга.

– Ну? – спросил Сет.

– Мне нужно поговорить с Сарой, – медленно проговорила она. – Я не могу принимать решения такого рода, не переговорив с ней.

– Так поговори. – Их глаза снова встретились. – Лив-ви, – сказал он, – ты нам нужна. И мы тебе нужны. Оставайся.

Внезапно Оливия поняла, что хочет остаться. Очень хочет. Вернуться домой – разве не об этом мечтала она с тех пор, как начала понимать беспощадную правду о своем замужестве? Вернуться же вместе с Сарой, на гех условиях, которые предлагал Сет, – это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Где-то должна была быть ловушка.

Ей не хочется покидать Сета. При этой мысли горячая волна, внезапно накатив, казалось, захлестнула сердце. Как она ни старалась, какие мрачные картины ни рисовала, жар не оставлял ее.

– Наш автобус уходит завтра в шесть утра. Билеты уже куплены. Нельзя ли… Может, я позвоню тебе из Хьюстона и скажу о своем решении?

– Чего ради вам трястись в автобусе до Хьюстона? Зачем тебе это нужно – двенадцать часов дороги? – Сет резко поднялся, подошел к перилам, поставил на них бокал и обернулся к ней. Голос его звучал почти сердито: – Если ты решила завтра вернуться в Хьюстон, я отвезу вас. Или, если хочешь, возьми любую машину и поезжай сама. Но про автобус забудь.

Какое-то время Оливия молча смотрела на него, затем мягко сказала:

– Этот автобус вовсе не так уж плох.

– Да к черту автобус! Дело же не в автобусе. – Он шагнул к ней, на мгновение остановился, посмотрел на нее, нахмурившись. Руки невольно сжались в кулаки.

Подняв глаза, Оливия встретилась с ним взглядом, и вдруг дыхание у нее перехватило. Он был совсем рядом. Настолько близко, что если она поднимется, то окажется в его объятиях.

Как бы ей хотелось подняться!

– Забудь про этот автобус, – повторил он почти грубо. – Сейчас иди спать, а утром поговори с Сарой и дай мне знать. Если все же надумаешь ехать, я отвезу вас. Договорились?

Ухватившись за подлокотники так, словно только это могло удержать ее от внезапного неодолимого желания подняться, она кивнула:

– Договорились.

Они еще мгновение смотрели друг другу в глаза, затем Сет развернулся, подошел к перилам, оперся о них обеими руками и уставился куда-то в ночь. Глядя на его сильное, хорошо сложенное тело, Оливия снова почувствовала, что у нее пересохло в горле. Однако она сдержала свой порыв встать и подойти к нему и осталась в кресле.

Их связь с Сетом длится целую жизнь. Он был старшим из ее кузенов, на которого она смотрела снизу вверх. За эти годы между ними сложились особые отношения, и Оливия не может позволить себе испортить их, подчинившись внезапно нахлынувшим чувствам. И не станет этого делать. Он слишком важен для нее. К тому же он скоро женится на Мэлори.

Оливия поняла, что лучше послушаться здравого совета, если она не хочет выставить себя полной идиоткой и превратить их отношения в хаос. Оторвавшись от подлокотников кресла, она поднялась.

– Поговорим завтра, – бросил через плечо Сет. – Иди спать, Оливия.

– Спокойной ночи, – пожелала она его спине.

Сет что-то пробормотал в ответ, не глядя на нее и по-прежнему всматриваясь в темноту ночи.

Ей стоило большого труда отвести от него взгляд, но она справилась и с этим. Затем целеустремленно зашагала прочь по веранде к себе в комнату и через стеклянную дверь – к безопасности. Заперев за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и долго стояла так, не двигаясь с места.

Глава 28

В конце концов, это семейное мероприятие, что само по себе хорошо, размышлял Сет. Было около половины десятого утра, суббота, и они провели в воздухе больше часа. Он управлял нанятым компанией двухмоторным «Бичкрафтом» – самолет был дорогой, но совершенно необходимой вещью для такого бизнеса, как «Боутуоркс», когда приходится производить впечатление на богатых клиентов по всей стране, – и старался изо всех сил отвлечься от мысли, каково это – оказаться с Оливией в постели. Она сидела с ним рядом, на месте второго пилота, одетая в белые шорты, плотно облегающие бедра и оставляющие открытыми загорелые длинные ноги, и в оранжево-красную майку, подчеркивающую округлости ее груди. Ее волосы, которые ему всегда казались цвета темного шоколада, были собраны на затылке в хвост. Казалось бы, ничего провоцирующего – разве что такая прическа выставляла на обозрение тонкий изгиб смуглой шеи и мягкую линию подбородка. Оливия смеялась, демонстрируя в улыбке ровные белые зубы, глаза жизнерадостно сияли.

Он хотел ее – сильно, до боли, настолько сильно, что если это желание не исчезнет к тому времени, как они доберутся до Хьюстона, у него возникнут трудности – он не сможет подняться. И ничего с этим он поделать не может. И не хочет.

Он собирается жениться менее чем через два месяца. Жениться на Мэлори, которая по праву займет в его мыслях, от которых он не в силах освободиться, то место, которое сейчас занимает Оливия.

Оливия – член его семьи и одновременно его служащая. И его поведение в отношении к ней должно оставаться таким же, каким было всегда, – отстраненным и сдержанным.

Даже если это дается ему ценой таких неимоверных усилий.

К счастью, между ним и Оливией, пристегнутые ремнями, находились самые лучшие спутницы, каких только можно пожелать, – Сара и Хлоя. Девочки безостановочно болтали между собой, вовлекая в разговор и Оливию.

Оливия настояла на том, чтобы они взяли с собой Сару, объясняя, что девочке необходимо собрать свои вещи и попрощаться с прежним домом. Затем она предложила взять Хлою, и рутинное мероприятие превратилось в веселое путешествие. Этого Сет никак не ожидал. Все его мрачные предчувствия оказались беспочвенными, и все сложилось на удивление хорошо. Девочки прекрасно ладили между собой и с Оливией, а Хлоя, взволнованная неожиданным поворотом дел, вела себя превосходно.

Сара летела в первый раз. Сета умиляло и развлекало одновременно ее изумление всем происходящим – от измерительных приборов до открывающихся из иллюминаторов видов. Хлоя, которой все было уже не в новинку, с удовольствием объясняла подружке, что есть что, уверенно перевирая все названия приборов. Сет не мог сдержать улыбки, слушая ее болтовню.

Из разговоров девочек о героях мультфильмов и любимых игрушках Сет узнал предпочтения дочери и с горечью отметил, что слишком мало знает о ее внутренней жизни. Он любил Хлою, заботился, чтобы у нее было все необходимое, и старался воспитать в ней хорошие качества, но, к своему стыду, ни разу по-настоящему с ней не поговорил. Нет, он время от времени расспрашивал ее о школе, о том, с кем из друзей она хотела бы пойти на прогулку или на пикник, но, как правило, заканчивался разговор наставлениями и нотациями, потому что девочку с таким характером, как у Хлои, всегда было за что отчитать. С тех пор, как Дженнифер отдала ему дочь, все проблемы воспитания он переложил на свою мать. Но в конце-то концов, попытался оправдать себя Сет, страдая от внезапного приступа вины, что он знает о воспитании девочек?

Теперь подружки обсуждали какую-то вокальную труппу, о которой он никогда не слышал. Оливия, напротив, казалось, знала эту группу прекрасно.

Мэлори, похоже, была бы в таком же недоумении, как и он. И это понятно, ведь у Оливии – восьмилетняя дочь, а у Мэлори – нет. Так что сравнивать их в этом несправедливо, упрекнул себя Сет. Однако заноза в сердце осталась.

Когда они сошли с трапа на твердую землю аэропорта в Хьюстоне, их окатила волна жара – как с небес, так и от раскаленной земли. Техасская жара отличалась от луизианской тем, что первая была сухой и обжигающей, а вторая – влажной и удушающей. Взвесив все это, Сет подумал, что все же предпочитает луизианскую. Казалось, они шагали по раскаленной плите, и бледнолицая Хлоя с каждой минутой становилась все розовее. Да и он, в своей легкой одежде, чувствовал себя словно закованным в броню.

Они взяли такси до автовокзала Грейхаунд, чтобы забрать машину Оливии. Вокзал представлял собой одноэтажное здание, над которым красовалась синяя вывеска с изображением борзой[3]. На привокзальной площади выстроились серебристо-голубые автобусы, треть из которых усердно дымила, внося свою лепту в и без того окутавшую город дымку. Остальное пространство автостоянки занимали автомобили самых разных марок и видов. Оливия прямиком направилась к самому неказистому – десятилетнему, помятому и облезлому – «Кугуару». Когда Сет увидел ее автомобиль, он был ошеломлен. Рухлядь с более чем ста тысячами миль пробега и лысыми шинами. Мысль о том, что Оливия с Сарой разъезжают по Хьюстону на этой развалине, которая вот-вот рассыплется, привела его в ужас: даже если на пути этой колымаги, упаси бог, попадется призрак, результат будет катастрофическим.

Очевидно, отвращение было явственно написано на лице Сета, пока он разглядывал ее автомобиль, поскольку Оливия кинула на него взгляд и усмехнулась.

– Теперь ты понял, почему мы поехали в Ла-Анжель автобусом? – шепнула она, чтобы дети не слышали.

– Понятно, что на этой колымаге вы бы не доехали, – мрачно отозвался он в тот самый момент, когда раздался громкий голос Хлои:

– У вас тако-о-ой автомобиль?! – Девочка взглянула на Сару с нескрываемым ужасом.

«Вот и полагайся на мою тактичную дочь», – подумал Сет, кинув косой взгляд на Оливию. Она, в свою очередь, быстро взглянула на Сару: было видно, что ее больше всего заботит реакция дочери.

– Да, – едва слышно пробормотала девочка, и по ее удрученному виду Сет понял, что она смущена. Сара настолько напоминала Оливию в детстве, что с первой же встречи сразу ему понравилась, хотя он и понимал, что характер у нее совсем другой, нежели у матери. Девочка поразила его своей застенчивостью, спокойствием и ранимостью, и Сету не хотелось, чтобы Сара испытывала неловкость из-за такой ерунды, как потрепанный автомобиль.

– Когда я был студентом, – бодро принялся фантазировать Сет, осматривая капот автомобиля, – у меня была точно такая же машина. Самое потрясающее в ней – я совершенно не боялся, что меня кто-нибудь стукнет или что ее угонят. В таком городе, как Хьюстон, об этом приходится думать всегда.

– Ты хочешь сказать, что, если бы мы приехали на «Ягуаре», его могли бы украсть? – спросила Хлоя, округлив глаза.

– Вполне возможно. – Сет взялся за ручку дверцы со стороны водителя и страшно удивился, что она тотчас же не отвалилась.

Сара уже оправилась от смущения, и Оливия наградила Сета улыбкой, лучше всяких слов говорившей, насколько она благодарна ему за спасение чести дочери. Ради такой улыбки Сет был бы готов нагородить множество небылиц.

– Я сама поведу машину, – сказала Оливия, сделав шаг к месту водителя, едва Сет открыл дверцу. Проскользнув внутрь, она быстро опустилась на сиденье, не дав ему времени возразить. – Я знаю дорогу, а ты нет.

Сет не стал спорить. Он сам когда-то учил ее вождению и особых достижений в этой области от Оливии не ожидал, однако она благополучно довезла их до места назначения, сделав лишь одну остановку, чтобы прихватить несколько пустых коробок. Их квартира находилась в рабочем районе города. Когда Сет увидел дом – стандартная унылая кирпичная семиэтажка, – он снова вспомнил автомобиль Оливии. Дом был точно таким же старьем.

Внутри квартирка выглядела гораздо лучше. Она показалась Сету крохотной, хотя единственное, что он увидел из дверей, была опрятная, похожая на камбуз, кухонька, часть коридора и гостиная, она же столовая, вход в которую был сразу же от двери. Бледно-коричневый дешевый ковер на полу, выцветший от времени, выкрашенные в белый цвет стены. И все же это было по-своему уютное жилье, чисто прибранное, обставленное пусть недорогой, но удобной мебелью. И со множеством домашних растений.

Сет заметил, как засветилось лицо Сары, когда они вошли в квартиру. Девочка была у себя дома. «Интересно, – внезапно подумал он, – говорила ли с ней Оливия о переезде в Ла-Анжель?» Похоже, что Оливия тоже чувствовала себя дома. Она наклонилась и что-то прошептала на ухо дочери. Та подняла на мать глаза и серьезно кивнула.

– Оливия, это ты?

Какая-то женщина ворвалась в дверь квартиры, которую Сет, идущий последним, не успел притворить. Ему бросилась в глаза странная прическа гостьи: рыжие, явно крашеные волосы были собраны на макушке небрежным узлом, от которого в разные стороны, словно перья, торчали вырвавшиеся на свободу пряди. На незнакомке были легкие фиолетовые брюки и топ. Лишь после того, как женщина промчалась мимо, словно его и не было, он отметил, что она высокая, довольно привлекательная и лишь немногим старше Оливии.

– Сью! – Оливия обернулась, улыбнувшись, и они обнялись. – Спасибо, что поливала цветы. Они выглядят прекрасно!

– Привет, Сью, – поздоровалась Сара, выходя из гостиной. Хлоя следовала за ней по пятам: руки девочек были заняты игрушками, видимо, подружки уже приступили к сборам.

– И тебе привет, малышонок, – громогласно поздоровалась Сью. Девочки вернулись к прерванному занятию, а гостья снова обратилась к Оливии: – Признайся, что пошутила вчера по телефону! – требовательно проговорила она, отступив назад, но не убирая рук с плеч подруги и пристально глядя ей в глаза. – Не может быть, чтобы ты серьезно решила переехать в эту глушь, в Луизиану!

Уголки губ Сета, когда он прикрывал за собой дверь, дрогнули. Но что же делать – с точки зрения жителя Хьюстона, Ла-Анжель именно глушь и есть.

– Я оттуда родом, – извиняющимся тоном проговорила Оливия, высвободившись наконец из объятий подруги. – Мы с Сарой возвращаемся в родные пенаты.

– Но не сегодня же? Ты разве не знаешь – переезд занимает недели, если не месяцы? Такие вещи планируют заранее!

– Сью, я все тебе объяснила по телефону, – терпеливо сказала Оливия. – Сегодня мы хотим собрать необходимые вещи. Остальное на следующей неделе доставит транспортная фирма.

– Так вы уезжаете уже сегодня? А я что буду делать без лучшей подруги? – почти простонала Сью. – Я буду скучать без тебя!

– Я тоже, – кивнула Оливия. – Но мы будем общаться по телефону. К тому же ты сможешь приезжать ко мне.

Эта идея Сету пришлась не по вкусу: рыжеволосая Сью явно не вписывалась в привычный для Ла-Анжеля круг общения. Но прежде чем он успел продумать мысль до конца, Оливия представила его подруге.

– О-о, я и не поняла, что у тебя новый приятель, – сказала Сью, окинув Сета оценивающим взглядом с ног до головы. – Так вот в чем дело… Слушай, а как же Марк?

– Сет – мой кузен, – жестко проговорила Оливия, хотя прекрасно знала, как и он сам, что это не совсем верно. – А с Марком мы виделись от силы дважды. Мы просто друзья. Так что о нем можешь не волноваться.

«Марк… Конечно, в ее жизни должен был быть мужчина, – подумал Сет. – Около Оливии всегда были мужчины».

– Ну, тебе виднее, подружка… Хотя, боюсь, Марк с тобой не согласится. Он знает о твоем отъезде?

– Я позвонила ему тогда же, когда и тебе, Анне, Мэрибет и доктору Грину…

– А что доктор Грин говорит по поводу того, что ты так внезапно бросаешь работу? – Сью немедленно переменила тему.

– Он не возражает. Доктор Грин понимает, что мне необходимо дать Саре время привыкнуть к новой обстановке перед школой. Пожелал мне успехов.

– Ма-а, можно мне взять с собой Бинни Бэйбиз сегодня? – спросила Сара, появившись откуда-то со своими любимцами в руках.

Оливия взглянула на Сета:

– У нас найдется место? У нее не так много игрушек.

– Конечно, – ответил Сет и обернулся к Саре: – Бери с собой все, что хочешь. Кроме мебели, конечно, – боюсь, в самолете мы ее не поместим.

– Отлично! – Обрадованная Сара вновь исчезла в глубине квартиры.

– Самолет? – чуть ли не по слогам повторила Сью, когда Сет снова обернулся к ним. – Его самолет?

Оливия кивнула.

– Ну и ну! А он сексапилен к тому же.

– Он женится через два месяца, – оборвала рассуждения подруги Оливия.

– На тебе?

– Конечно же, нет. Он же мой кузен, ты забыла?

Оливия украдкой взглянула на Сета. Судя по выражению его лица, он прекрасно понимал, какой смысл скрывается за легкой пикировкой двух женщин. Щеки ее зарделись. Сет с интересом наблюдал за ней – он и не думал, что Оливия умеет краснеть.

– Чем я моту помочь, Оливия? – спросил он, направляясь к двери. Сью не сводила с него оценивающих глаз. Он видел подобные взгляды десятки раз и знал, что лучше поскорее исчезнуть из ее поля зрения.

Оливия попросила его разобрать кухонные шкафы, а сама принялась вместе со Сью переносить к подруге цветы. Оливия решила отдать ей все, кроме кактусов, за которыми ухаживала Сара, да огромного папоротника, который очень любила. Сет догадывался, что папоротнику, как и игрушкам Сары, уготована судьба лететь вместе с ними.

Закончив с разборкой кухонных шкафов, Сет направился по коридору к комнате Сары. Подружки, сидя на полу, укладывали в коробку содержимое небольшого белого комода Сары. Остановившись на пороге, он уловил обрывки их разговора.

– Это кто? – спросила Хлоя, взяв в руки небольшую фотографию в золотой рамке, которую Сара вынула из яшика.

– Мой папа. – Сара бережно взяла у нее фото.

– Я думала, у тебя нет папы.

– Конечно, есть. Просто… Они с мамой развелись, и я больше его не видела. Сейчас он живет в Оклахоме, у него новая жена. – В голосе девочки явственно прозвучала грусть.

– Моя мама тоже живет с новым мужем, только в Калифорнии. Как только родители снова женятся, мы им больше не нужны. – Хлоя говорила так убежденно, что Сету стало не по себе. Неужели и вправду дети так считают?

Он тихо ретировался в кухню, чтобы девочки его не заметили, прислонился к стойке и вспомнил слова дочери. Его вновь охватило чувство вины. Они начали встречаться с Мэлори как раз в тот момент, когда к ним переехала Хлоя. Очень скоро чувства накалились до предела: непослушание Хлои росло в прямой прогрессии с его увлеченностью Мэлори, признался он себе. Как только они объявили о помолвке, Хлоя стала просто невыносимой. Сет поражался, как ему это раньше не приходило в голову.