Вокзал времени - Дорога на Дамаск

— Которого вы знали до того, как отправились на войну, — негромко закончила за него Елена.

— Откуда вы знаете?! Я же не в форме! — удивленно заморгал незнакомец.

— По вашим глазам, — ответила Елена.

— Да, но вам-то откуда может быть известно?!. Впрочем, я, кажется, лезу не в свое дело.

Незнакомец перевел разговор на другую тему, явно не желая бередить старые раны.

— Так чем же вы, собственно, занимаетесь в этом баре? — спросил он, разглядывая столики за которыми сидели по большей части довольно нелепые пары.

— Я приглашаю посетителей к столику, развлекаю их разговором, уговариваю покупать напитки и даже еду, а потом делаю заказ с помощью компьютерного терминала на столике.

— И вводите при этом код, чтобы получить часть денег с огромного счета, который приносят потом посетителю? "

— Совершенно верно, — улыбнулась Елена.

— Ну что ж, присядем? — усмехнулся незнакомец, показывая на пустовавшие места.

Елена повела его в дальний угол совсем не для того, чтобы с ним там обжиматься в надежде на крупные чаевые. Она искала тихое местечко, где они могли бы спокойно поговорить, не мешая остальным парам. По пути она чувствовала спиной взгляд незнакомца. И не удивительно, она прекрасно знала, какое впечатление производит на мужчин в коротком платье и туфлях на высоких каблуках, которые припасла специально для этой работы. Если бы ее сейчас увидел папа, его наверняка хватил бы апоплексический удар.

Добравшись до выбранного ею столика, Елена с усмешкой повернулась к незнакомцу, но прочла в его глазах лишь усилившееся удивление. Он жестом предложил ей садиться, а сам опустился на полукруглый диван по другую сторону стола, уже этим выделив себя из подавляющего большинства завсегдатаев ютившегося возле космопорта кабачка, в котором подрабатывала Елена.

Заглянув в меню, незнакомец спросил:

— Если я буду заказывать сам, выйдет дешевле?

— Намного, — улыбнувшись, ответила Елена.

— Вам очень нужны деньги?

— Да нет, — осторожно проговорила девушка.

Незнакомец вопросительно приподнял бровь, но промолчал и сам застучал по клавишам компьютерного терминала, делая заказ с видом опытного бойца, не сорящего деньгами в долгом пути. Когда заказ был готов, рядом со столом зажглась лампочка. Елена грациозно скользнула к бару, принесла поднос с напитками и села на свое место. Незнакомец подвинул к ней бокал легкого вина.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, сделав маленький глоток.

Потягивавший пиво незнакомец пожал плечами и спросил:

— А как вас зовут?

— Елена.

— Какое красивое имя. А фамилия?

Девушка задумалась. Как правило, работницы этого бара, по соображениям безопасности, не сообщали клиентам свои фамилии. К тому же незнакомец сам еще не представился. Почему же ей так хочется выложить ему всю правду?!

— Хрустинова, — негромко сказала девушка. — Елена Хрустинова.

Незнакомец выпрямился и еще больше посерьезнел.

— Я знал в этих местах командира сухопутного линкора по фамилии Хрустинов.

— Да вы же с Джефферсона! — мысленно выругав себя за несообразительность, воскликнула Елена.

— Так точно! А теперь эти мерзавцы не пускают меня домой! В посольстве, — недовольно скривившись, заявил незнакомец, — кажется, принимают заявления на въездные визы раз в год.

— А чего вы ждали от этих гадов?!

— Гадов? — незнакомец явно не знал, как ему отреагировать на это заявление.

— Вы думаете, они не догадались, что вы — бывалый солдат? — искоса взглянув на него, спросила Елена. — Да прочитав вашу анкету, они отправили ваше заявление прямо в унитаз. Сейчас ДЖАБ’е в последнюю очередь нужны опытные бойцы.

— А вашему отцу не нужны солдаты? — спросил незнакомец с такой ноткой отчаянной надежды, что сразу стало ясно, чего ему стоил телефонный разговор с компьютерным автоответчиком посольства, запрограммированным таким образом, чтобы у людей его сорта раз и навсегда пропадало желание соваться на Джефферсон. Впрочем, из его вопроса еще кое-что вытекало.

— Выходит, вы давно не бывали на Джефферсоне, — впившись в незнакомца взглядом, спросила Елена.

— Целую вечность, — ответил он, устало усмехнувшись.

— Я и сама вижу, — негромко проговорила Елена. — Сейчас там заправляет партия под названием ДЖАБ’а — Джефферсонская Ассоциация Благоденствия. Мы с отцом ее ненавидим.

— Значит, вы и правда дочь Саймона Хрустинова, — как будто обрадовался незнакомец.

— Да, — просто ответила Елена.

— Что же вы делаете на Вишну? Учитесь? — оживленно расспрашивал ее соотечественник.

— А что здесь еще делать? — с деланной непринужденностью ответила вопросом на вопрос Елена. Ей пока не хотелось раскрывать перед совершенно незнакомым человеком истинные мотивы, заставившие ее пойти на работу в этот сомнительный бар рядом с космопортом.

Незнакомец внезапно наклонился вперед и взял девушку пальцами под подбородок. Елена чуть не вскрикнула от неожиданности, а он повернул ее лицо к тусклому свету, сочившемуся из засиженных мухами окон.

— Да, — негромко проговорил он, словно разговаривая с самим собой. — Совершенно верно…

— Что «совершенно верно»? — отпрянув, возмущенно спросила девушка.

— Вы похожи на свою мать, — пробормотал незнакомец так, словно вообще ее не слышал. — Ее нос, ее щеки, ее глаза…

— При чем здесь моя мать?! — нахмурившись, воскликнула Елена.

Незнакомец молчал и долго изучал взглядом не знавшую уже, что и думать, девушку.

— Вашу мать зовут Кафари Камара, — наконец сказал он. — Точнее, Кафари Хрустинова. Я ее двоюродный брат.

— Двоюродный брат?! — с трудом выдавила из себя Елена. — Как вас зовут?

— Эстебан Сотерис. Я ушел на войну в тот день, когда умер президент Лендан, — ответил мужчина, не сводя глаз с Елены. — С тех пор я не видел Кафари. Как она?

Увидев выражение лица девушки, он поперхнулся:

— Что с вами?! Что случилось?!

У Елены по щекам текли горючие слезы, хотя за последние четыре года она ни разу так не оплакивала мать. Наконец девушка немного успокоилась и сказала:

— Ее застрелили.

— Как «застрелили»?! — прошептал ошеломленный Эстебан. — Кто?! Грабители?!

— Нет, не грабители, — веско ответила Елена. — Сотрудник полиции госбезопасности. В космопорте. После того как она тайно отправила меня с Джефферсона.

Эстебан засверкал глазами, а у него на скулах заходили желваки.

— Где твой отец? — хрипло спросил он.

— Здесь. То есть дома.

— Здесь?! На Вишну?! Да что вообще происходит на Джефферсоне?!

Елена рассказала своему дяде все, что могла. Страшная правда с трудом укладывалась в сознании ошеломленного Эстебана. Он снова и снова переспрашивал племянницу, стараясь как следует понять, что же происходит у него на родине. Он прислушивался к интонациям девушки, следил за ее мимикой. Елену еще никто так внимательно не слушал. Кроме того, никто и никогда не делал сразу таких глубоких выводов из ее сбивчивых рассказов. Выслушав отчет о ситуации на Джефферсоне, с которым впервые в своей жизни выступила Елена, Эстебан долго сидел, молча сверля жестким взглядом усталых глаз свою опустошенную пивную кружку.

Наконец он поднял на девушку глаза и спросил:

— А здесь бывают команды кораблей, летавших на Джефферсон?

— Иногда. Сейчас туда летает только пять или шесть кораблей. Капитанам не нравится летать на Джефферсон, — с горечью в голосе сказала Елена. — Что взять с ДЖАБ’ы, кроме вранья?! С нашей планеты больше не экспортируют ничего, кроме беженцев. На ложь ДЖАБ’а не скупится, а вот беженцев в последнее время почти совсем не выпускают. Кроме того, ДЖАБ’а почти полностью разрушила джефферсонскую экономику, и у правительства нашей планеты вообще нету денег что-нибудь покупать. Простым людям импортные товары не по карману. Да и джабовским главарям теперь нечем платить за предметы роскоши, которые они желают.

Елена залпом опорожнила стакан с дорогим вином, ощутив при этом не его изысканный вкус, а легкое головокружение.

Немного придя в себя, она сказала:

— Мы и сами знаем не все, что происходит дома, но до нас доходят страшные новости. Вместе с остальными студентами из каламетских фермеров я специально нанялась на работу в бар возле космопорта, стараясь побольше узнать.

— Нам очень хочется полететь домой и хоть что-нибудь сделать для Джефферсона, — проговорила она, нервно теребя салфетку. — Но нас мало, и что мы против линкора? 1

Эстебан сосредоточенно размышлял над ответом девушки, когда раздался настойчивый сигнал ее наручного коммуникатора. Елена вздрогнула.

— Я ждала этого сигнала, — дрожащим голосом сказала она. — На Вишну прибыл корабль с Джефферсона. Мы поджидаем его команду. Сначала она пару часов занималась разгрузкой, а теперь члены экипажа сойдут на планету и будут всю ночь гулять в барах и ресторанах. У нас есть наблюдатель на терминале, который сигналит нам, когда команда готова высадиться на Вишну. Это его позывной.

— И сколько же вас? — с уважением осведомился Эстебан.

— Двадцать три человека. Мы распределились по барам, ресторанам и казино у самого космопорта. В первую ночь после полета команды космических кораблей обычно идут в первое попавшееся заведение. А по данным капитана космопорта, на прилетевшем корабле большая команда.

— По данным капитана космопорта?! Неужели такие юнцы, как вы, смогли проникнуть в закрытые базы данных?!

— Мы не юнцы! — отрезала Елена. Эстебан протянул руку и ласково коснулся пальцами щеки девушки:

— Извини! Я сморозил глупость. Девушка с такими глазами, как у тебя, не станет якшаться с сопляками… А ДЖАБ’а за все заплатит. Поверь мне! Кстати, со мной на корабле прибыли и другие джефферсонцы, сражавшиеся в армии Конкордата. Нас не так уж и мало, и мы проделали долгий путь на военных транспортах и грузовых кораблях, стараясь вернуться на родину.

Елене и в голову не приходило, что Эстебан не один.

— Сколько же вас?

— На моем корабле — тридцать четыре человека. И ни одному из нас не удалось убедить джефферсонское посольство пустить нас домой, — с горечью сказал он, так сверкая глазами, словно обидчики у него уже на прицеле.

— У вас есть оружие? — внезапно спросила Эстебана Елена.

— Не в моих правилах забирать с собой чужую собственность, но я уже давно не расстаюсь с оружием.

— В каких войсках вы служили?

— В пехоте, — мрачно проговорил Эстебан.

— Наверное, это было страшно… — сказала Елена, неожиданно вспомнив батарею орудий сухопутного линкора.

— Не то слово, — ответил Эстебан, и на его лице проступили морщины.

— У нас на корабле много ребят, — сказал он, стиснув в руке пустую пивную кружку. — Пехота, десантники, воздушная кавалерия, военно-космический флот… А через пару дней прибудет еще один корабль. На нем тоже мои товарищи. Этот корабль еще больше. На нем прилетит человек шестьдесят.

— Итого около сотни опытных бойцов, — задумчиво проговорила Елена.

В ее фантазиях этот отряд уже ворвался во дворец Витторио Санторини и изрешетил пулями его хозяина.

— Когда же они прилетят? — с неотчетливой еще надеждой спросила она.

— Нам повезло. Незадолго до того, как мы с друзьями сели на «Малькович», появилась «Звезда Мали», которая тоже отправлялась на Вишну. К счастью, на борту этого корабля служит мой брат, Стефан. Я связался с ним, как только они вышли на орбиту, и его капитан согласился взять к себе на борт всех, кто не влез на «Малькович». Думаю, они прибудут дня через два.

— «Звезда Мали»! — ошеломленно захлопала глазами Елена. — Да ведь капитан Айдити вывезла меня с Джефферсона!

У Эстебана от удивления полезли на лоб брови.

— Значит, ты знаешь Стефана?

Елена кивнула и уставилась на остатки вина на дне стакана:

— Но я почти не помню полет, мне было очень плохо.

— Могу себе представить, — сказал Эстебан. — Расскажи лучше о твоих друзьях. Сколько вас?

— Семьдесят. Мы все студенты. Я говорю только о тех, кто твердо решил отправиться на Джефферсон и сражаться. Вообще-то на Вишну гораздо больше студентов из каламетских фермеров, но многие из них боятся возвращаться.

— Думаю, мне стоит повидаться с твоим отцом, — взглянув в глаза Елене, сказал Эстебан.

Увидев, что девушка опустила взгляд, он добавил с легкой улыбкой:

— Тебе, наверное, есть во что переодеться.

— Да, в раздевалке возле кухни, — смущенно ответила Елена.

— Когда ты заканчиваешь работу?

— Через пару часов. У меня сегодня вечером еще занятия. Я специально записалась на вечернее отделение, — с хитрым видом сказала девушка.

— Весьма предусмотрительно, — кивнул Эстебан.

— А еще я хожу на курсы подготовки будущих офицеров армии Конкордата… — начала было Елена, но тут снова сработал коммуникатор, передавший кодом сигнал тревоги. Вместе с ним на улице завыли полицейские сирены.

— Черт! — выругалась Елена. — Что-то случилось. В бар ворвался Ежи. Увидев Елену, он закричал:

— Давай скорее к воротам!

— Сейчас переоденусь!

— Некогда! — поразив посетителей, воскликнул Ежи, шагая широкими шагами к Елене через весь бар. — Долой эти дурацкие туфли и бегом за мной!

Эстебан Сотерис поднялся с угрожающим видом. Ежи принял его за недовольного клиента и уже был готов вступить с ним в пререкания.

— Это мой двоюродный дядя, — впопыхах объяснила Елена. — Только что прилетел на Вишну. Он много лет служил в пехоте.

Она сбросила туфли, швырнула их на стол и опрометью бросилась вон из бара.

— Извини, Джек! — крикнула она по пути хозяину.

— Я тебя уволю! — возмущенно завопил тот.

— Да пошел ты!

Елена была уже на улице. Перед ней сверкали огнями радиолокационные антенны и башни космопорта, возвышавшиеся в темноте над крышами складов, пассажирских терминалов, бесчисленных магазинов и сомнительных заведений, в которых усталые команды космических кораблей могли забыться у стоек баров и в объятиях продажных женщин. Сами космические корабли никогда не входили в атмосферу. Они швартовались в космическом пространстве к одной из пяти орбитальных станций Вишну.

Девушка бежала босиком по холодному асфальту.

— Надень туфли! — рявкнул у нее за спиной Эстебан. — Ты поранишь себе ноги!

Он протягивал Елене туфли с отрезанными или просто отломанными каблуками. Девушка нацепила их и захромала в изуродованной обуви дальше. Хорошо еще, что коротенькое платьице не стесняло движений.

Они неслись к пассажирскому терминалу. Их обгоняли с воем сирен полицейские автомобили. Над самыми крышами домов, едва не задевая за провода, мчались аэромобили «скорой помощи».

Елена бежала рядом с Ежи, за ними еле поспевал Эстебан. Не успели они добраться до терминала, как на улице перед ним началось настоящее побоище. Присмотревшись, Елена разглядела в толпе знакомые лица. Она узнала нескольких джабовских юнцов и поняла, что происходит.

Учившиеся на Вишну дети высокопоставленных членов ДЖАБ’ы взяли за правило «ставить на место» беженцев из числа каламетских фермеров. Особое рвение при этом проявляли те, которые пробыли на Вишну совсем недолго. Елена слышала, что они собираются встречать прибывающие с Джефферсона корабли, чтобы «бить морду прилетающих на них зайцами свиноводам». Они хотели показать каламетским фермерам, что те хуже грязи даже на Вишну и должны проявлять почтение к ДЖАБ’е и на этой планете, если их беспокоит участь оставшихся на Джефферсоне родственников.

Судя по всему, на только что прилетевшем с Джефферсона корабле действительно были «зайцы». Причем не один и не два, а целые сотни! Разглядев их как следует, Елена содрогнулась. Появившиеся на улице люди были так измождены, что больше походили на ходячие скелеты. Ошеломленная Елена, замешкавшись, замерла на месте и тут же оказалась в центре свалки.

Под вой полицейских сирен на Елену бросилась девушка с полными ненависти безумными глазами. Девушка корчилась и извивалась так, словно в нее вселились бесы, и старалась выцарапать Елене глаза скрюченными пальцами. Впрочем, Елена использовала один прием, и несчастная отлетела к ближайшей стенке. Потом Елена увернулась от кулаков толстого парня с желто-зеленым джабовским значком на груди. Всю свою жизнь он лишь жрал да спал. Куда ему было до упорно тренировавшейся на полигоне Елены. В следующий момент он отлетел под колеса машин, отчаянно тормозивших, чтобы не врезаться в растекавшуюся по всей улице толпу.

Через пару минут джабовцы поняли, что явно не рассчитали свои силы, и бросились наутек, спасая свою шкуру от беженцев, которые явно жаждали их крови.

Толпа увлекла за собой и высокого истощенного мужчину, на лице которого вместо глаз зияли обожженные впадины. Он наткнулся на Елену, ухватился за ее плечи и тут же вцепился ей в горло.

— Что ты делаешь?! Я своя! — заорала Елена.

— Ишь ты «своя»! — изрыгая проклятия, прорычал слепой, сдавливая ей горло. — Свои такими отъевшимися не бывают!

— Я тоже из каламетских фермеров! Я просто тут учусь!

Елене не хотелось делать больно этому несчастному. Его еще не зажившие пустые глазницы красноречиво говорили о тех муках, которые ему пришлось перенести. В этот момент вмешался Эстебан, оторвавший от горла девушки руки слепого, который через мгновение уже лежал на асфальте.

— Беги отсюда! — рявкнул он девушке, которая помчалась было прочь, но натолкнулась на кордон угрюмых портовых полицейских.

Вот черт! Теперь папа все узнает! По правде говоря, Елена боялась отца гораздо больше полиции.

V

Рассмотрев мой поврежденный корпус и искореженные гусеницы, Фил помрачнел:

— Господи, Святая Мадонна!..

— Мне требуется срочный ремонт, а у нас нет нужных запчастей.

— Это точно… — бормочет чешущий себе в затылке Фил.

У него дрожат руки. Впрочем, от него не пахнет спиртным, а наркотиками он больше не балуется. Значит, он просто в шоке от того, какая грандиозная работа ему предстоит.

— Вот черт… С чего же начать?!

— Я составлю полный список повреждений и необходимых запчастей.

— Давай… А я пойду за грузчиком, чтобы возить звенья гусениц… Не знаю, хватит ли тех, что мы получили на прошлой неделе.

— Чем же они тебя так? — спрашивает мой механик, уныло разглядывая измочаленную центральную гусеницу и колеса с левого борта.

— Шестью трехсотпятимиллиметровыми самоходными орудиями.

— Шестью?! Где же они их взяли?! Я что-то не слышал о нападениях на какие-нибудь арсеналы… Хотя ДЖАБ’а нам и не рассказала бы, — угрюмо добавляет он.

— Повстанцы действительно больше не штурмовали арсеналы, — подтверждаю я.

— Так откуда же у них самоходки?! — изумляется Фил.

— Судя по всему, фермеры получают оружие откуда-то из-за пределов Джефферсона.

— Этого еще не хватало! — восклицает Фил.

С этими словами Фил заводит мощный автопогрузчик, без которого ему даже не приподнять звенья моих гусениц, и приступает к трудоемким операциям по их замене. Мой хлипкий ангар трясется от лязга и грохота. Шипят пневматические домкраты, скрипят блоки и тали. Даже при наличии нужных инструментов ставить на место и соединять отдельные звенья очень трудно. Для этого требуется недюжинная сила, ловкость и особое умение обращаться со специальным пневматическим молотком, изготовленным консорциумом «Таяри» по моим чертежам.

Работа долгая, и мне все время приходится перемещаться на несколько сантиметров вперед или назад, чтобы мой механик мог добраться до всей поверхности гусениц. Фил работает молча. Удивительно! Ведь обычно он бранится даже за самой простой работой!

За Семь часов и двадцать три минуты Фил не проронил ни слова.

Наконец я решаюсь его спросить:

— Скажи мне, Фил, что-то случилось?

Мой механик молча забивает пневматическим молотком очередную чеку. В ангаре стоит страшный грохот.

Поставив на место чеку, Фил откладывает в сторону молоток, и я делаю вторую попытку:

— Ты сегодня какой-то странный. Что-нибудь случилось?

Фил повернулся к ближайшему из моих оптических датчиков и смотрит на него с видом человека, не решающегося откровенничать. Наконец он набрался мужества и ответил:

— Да, случилось.

— Что именно? — задаю я наводящий вопрос,

— Да вот сын Марии… — мнется он.

— Который именно? Тот, что нюхает кокаин, тот, которого в целях перевоспитания обучают плести корзины, или тот, которому нужны для школы очки?

— Откуда ты про них знаешь? — нахмурившись, спрашивает Фил.

— Ты — мой механик. Дела в твоей семье влияют на твою работоспособность. Случись у вас в семье что-нибудь серьезное, и у тебя все будет валиться из рук. Поэтому я регулярно слежу за жизнью твоих родственников.

Немного подумав, Фил решил не обижаться.

— Ну да. Я тебя понимаю… Так вот, все дело в старшем сыне Марии — Джулио. Он начал нюхать кокаин, и его выгнали с работы, но вообще-то он неплохой пацан. Он добрый и очень переживал, когда его вытурили. Он даже сам пошел в наркодиспансер на нашей улице и попросил врачей, чтобы те его вылечили. И вообще он помогает по дому, присматривает за малышами, чтобы Мария хоть иногда отдыхала…

— Так в чем же дело?

— Он пропал, — сокрушенно покачав головой, объясняет Фил. — Вчера вечером. Он пошел за нашим пайком на продовольственный склад и не вернулся. Мария не спала всю ночь. Она просто места себе не находит. Видишь ли, у этого склада голодающие опять устроили драку. А что, если Джулио в нее попал?!. Как знать?! Не пойдешь же спрашивать у пэгэбэшников! Они и меня загребут за одно!.. Если Джулио скоро не объявится, Мария точно свихнется…

Полиция государственной безопасности Джефферсона не знает, что я могу войти в ее секретные файлы, и я, пользуясь этой возможностью, изучаю их содержимое. Драка возле продовольственного склада № 15 вспыхнула, когда я вел бой с повстанцами. В результате двадцать три человека погибли, сто семнадцать человек получили увечья, а четыре тысячи триста двенадцать человек были арестованы полицией госбезопасности.

Племянника Фила нет в списках погибших и травмированных. Он значится среди арестованных.

— Джулио попал в полицейскую облаву, — объясняю я Филу. — Его арестовали и отправили в следственный изолятор в Имоне. Там его признали виновным в мятеже и в участии в заговоре, направленном на уничтожение продуктов питания на планете. Его приговорили к пожизненным исправительно-трудовым работам в Катале. Там лагерь. В три часа ночи его отправили в зону строгого режима на Чертовых рудниках.

Фил окаменел. Полминуты он не мог даже перевести дух. Его лицо, не исключая микротатуировку, посерело.

— Но как же так?.. — запинаясь, пробормотал он. — Это несправедливо. Джулио не террорист. Он же ребенок… Да ему же только пятнадцать!.. Боже мой! Что же будет с Марией! Да как я ей это скажу?!

Фил конвульсивно сжимает и разжимает кулаки, его дыхание прерывается. А я стою и не знаю, что ответить на его вопросы.

— Мне надо идти! — внезапно говорит он, кладет молоток и слезает с моей левой гусеницы.

— Ты куда?

Фил не отвечает. Я начинаю тревожиться.

— Фил, у меня еще много повреждений!

Мой механик на мгновение замирает в дверях ангара. Его фигурка кажется крошечной точкой на фоне яркого света, льющегося с улицы, где воют полицейские сирены.

— Ну вот и хорошо, — загадочно бормочет он и исчезает за дверью.

Я не знаю, что делать. В первую очередь меня расстраивает то, что ремонт, в котором я срочно нуждаюсь, сегодня явно не будет продолжен. Фил завел машину и умчался куда-то по улицам новых трущоб, заполонивших территорию бывшей базы «Ниневия». Я не знаю, куда он направляется, но он в ярости.

Я чувствую себя почти беспомощным младенцем. Теперь мне надо ждать, чтобы хоть кто-нибудь меня починил. Я жду весь день. Наступает ночь, а от моего механика — ни слуху, ни духу. Медленно тянутся часы, а его все нет. Я начинаю беспокоиться.

Если Фил не вернется, чтобы закончить хотя бы самый срочный ремонт, мне придется обратиться к Сару Гремиану. Ужасно не хочется этого делать, но без помощи механика мне не обрести способность быстро передвигаться. Я жду до самого рассвета, чьи розовые облака обещают ветреный день. Фотографии со спутников подтверждают эту примету. С океана на Мэдисон и равнину Адеры надвигается буря. Но сейчас непогода волнует меня меньше всего. Я стою в ангаре и думаю то о ремонте, то о новых ударах повстанцев. Ведь они, как водится, не преминут воспользоваться скверной погодой. Сотрудники полиции госбезопасности терпеть не могут высовывать нос на улицу, когда там холодно и сыро, и командир повстанцев всегда наносит удары в дождливые дни.

Я приступаю к поиску своего механика. Его наручный коммуникатор запрограммирован так, что мой вызов поступает на него в первую очередь, но сегодня Фил не отвечает. Очень странно! Может быть, он напился до бесчувствия? Я начинаю определять место, в котором может находиться сейчас его коммуникатор, но к моему ангару внезапно подъезжает двенадцатиметровая фура. С моего места мне видна ее кабина, но полуприцеп закрыт трейлером. Водитель фуры выключил двигатель. Он не желает подъезжать еще ближе к моему ангару, чтобы я не открыл огонь.

Я прекращаю поиски Фила и слежу за тяжелым грузовиком. Из его кабины вылезли шесть человек — четверо молодых людей и две девушки. Они идут к моему ангару. Им лет по двадцать. У них ярко раскрашенные волосы, модная одежда, микротатуировки и пирсинг на губах, бровях и ноздрях. На девушках чрезвычайно модные сейчас на Джефферсоне дорогие люминесцентные туфли на высоких каблуках. Работать в таких туфлях и в блестящем на утреннем солнце, плотно прилегающем к телу платье, должно быть, страшно неудобно.

Незнакомцы не похожи ни на военных, ни на полицейских. Вряд ли это коммерсанты… Правительственные чиновники тоже так не одеваются и не уродуют себе лица. Хотел бы я знать, кто это и зачем они подогнали к моему ангару огромный фургон. Незнакомцы уже совсем рядом с моими дверями, и им виден мой корпус. В их взглядах сквозят страх и удивление. Мне неизвестны эти люди. А вдруг это переодетые повстанцы?! Я прихожу в полную боевую готовность.

— Стойте! Вы вторглись на территорию секретного военного объекта! Немедленно сообщите ваши имена и цель вашего появления! В противном случае я открываю огонь на поражение!

— Кто это говорит?! — спрашивает один из парней, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

— Ты что, дурак?! Это же он! — презрительным тоном отвечает ему одна из девушек. — Ты что, не слышал, что нам вчера говорили? Эта машина умеет говорить. Она даже думает. И получше, чем такой придурок, как ты!

Парень, которому адресовано это язвительное замечание, решил огрызнуться:

— Заткни свой рот, стерва! Ну и что, что я — дурак… То есть это ты — дура! — поспешно поправился он под взрыв презрительного хохота.

У меня начинает складываться впечатление, что он действительно не слишком умен, но мне некогда над этим раздумывать.

— Немедленно объясните, кто вы! — приказываю я и разворачиваю на них носовые пулеметы. Кажется, хоть это на них подействовало. Микротатуировка на лице у местного дурачка посерела.

— Он будет стрелять! — завопил он и опрометью бросился под прикрытие грузовика, не понимая, что с таким же успехом можно прятаться от моего оружия за картонной ширмой.

— Заткнись и быстро сюда! — заорала сделавшая презрительное замечание девушка, явно выделяющаяся среди остальных рудиментарными навыками членораздельной речи.

— Мы твои новые механики, — объясняет она, повернувшись ко мне. — Мы пришли, чтобы тебя чинить. Ты что, не рад? Посмотри на себя в зеркало! Да ты же весь искореженный!

— Вам никто не разрешал здесь появляться.

— Ах вот ты как! — Девушка уперла руки в боки и смерила меня недовольным взглядом. — Хочешь сказать, что Сар Гремиан тебя не предупредил?!

Судя по всему, президентскому советнику нравится действовать мне на нервы, присылая обслуживающий персонал без заблаговременного предупреждения.

— Ни Сар Гремиан, ни президент Санторини ни о чем меня не предупреждали… Не двигайтесь с места! Я свяжусь с ними… Говорит боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять». Прошу информации. Шесть неизвестных гражданских лиц пытаются проникнуть в мой ангар. Прошу подтвердить их назначение в качестве моих механиков.

— Да, это твои новые механики, — отвечает Сар Гремиан, не снисходя до появления на экране. — Ясно?

— А где Фил Фабрицио?

— Его нет. Мы отправили в ангар целую бригаду, чтобы она починила тебя в кратчайшие сроки.

— Вас понял, — немного успокоившись, отвечаю я и прекращаю связь. — Советник президента Сар Гремиан сообщил мне, что вы имеете право меня ремонтировать. В первую очередь в починке нуждаются мои гусеницы.

— Это точно, — отвечает говорливая девушка, глядя на мою искореженную центральную гусеницу. — Ну что ж, посмотрим, чем тут можно поживиться!

Услышав эти не вполне понятные мне при данных обстоятельствах слова, вся бригада разбрелась по ангару, рассматривая содержимое ящиков, полок и кладовок, набитых Филом раздобытыми где-то инструментами, запчастями и электронным оборудованием.

Пришельцы не дали себе труда представиться. Поэтому я выясняю идентификационные сигналы их коммуникационных устройств и быстро определяю личность каждого из новоявленных механиков. Я верю, что их прислал Сар Гремиан, но осторожность не повредит!

Все шестеро недавно закончили то же техническое училище, что и Фил Фабрицио, обнаружив на экзаменах худшие результаты, чем мой неведомо куда запропастившийся механик. Парень, которого остальные считают дураком, вообще с огромным трудом получил аттестат.

Не скажу, чтобы это особо меня утешало.

Пришельцы рассматривают заковыристые инструменты и дорогостоящие запчасти. Они пихают друг друга в бока и радостно взвизгивают. Мне и так казалось, что они вряд ли способны провести даже самый простой ремонт, а теперь совсем пал духом, увидев, что они снимают с полок процессорные блоки и приборы для сложной диагностики, абсолютно ненужные для ремонта гусениц. Я собрался было сказать им об этом, но они быстро погрузили приборы на тележку и покатили ее к дверям ангара.