– Пусти меня, негодяй! – прошипела она.
– Почему ты так злишься, милая? – невинно спросил он, ударяя ее извивающееся тело своей ладонью. – Разве ты не скучала обо мне?
– Скучать о тебе? – она вырвала руку. – Ты взял от меня, что хотел. Ты разрушил мою жизнь. А теперь отпусти меня!
Он нежно отвел с ее глаз прядь намокших волос. Она отстранилась прочь от его прикосновения. Он покачал головой.
– Я ничем не воспользуюсь против твоего желания. – Он положил ей руки на плечи. Их глаза встретились.
– Ах, милая, вспомни, как это было чудесно, – он помахал рукой по направлению к небесам. – Мы плыли вместе со звездами. – Он опустил руку и нежно ласкал ее грудь, медленно описывая круги возле ее соска, пока его поверхность не затвердела.
Она оттолкнула его руку.
– Ты даже не знал, что это была я. Ты думал, что это Консиция.
Мигуэль заколебался. Он не мог ей сообщить, что ее отец сказал ему об этом.
– Мое тело почувствовало разницу. Оно никогда бы так не откликнулось на твою сестру. – Он посветлел от пришедшей мысли. – Кроме того, я знаю, что она блондинка. Когда я отнес тебя обратно в пещеру, то увидел, что у тебя темные волосы. – Он не мог этого не заметить, в каком бы ни был состоянии. – Ты спала, но я поцеловал тебя. Я хотел остаться с тобой.
Елена покачала головой и с сомнением взглянула на него.
– Если это было так замечательно, почему ты бросил меня?
Мигуэль закрыл глаза, чтобы еще раз заставить себя вспомнить эту потерю, которая еще причиняла боль.
– Из-за твоего отца один из моих друзей умер в ту ночь. Я должен был отправить тебя домой для твоей же безопасности.
– Извини, я не знала.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Его пальцы нежно ласкали ее щеку.
– Теперь ты понимаешь, почему я должен был позволить тебе уйти?
Она кивнула, но все еще казалась настороженной.
Медленно заключив ее в объятия, он положил ее голову к себе на грудь и поцеловал ее волосы. Хотя он не двигался, но, когда она напряглась, он ослабил объятия. Не обращая внимания на ее предостерегающий взгляд, он наклонил голову и дотянулся до ее холодных нежных губ.
На мгновение она качнулась к нему, возвращая поцелуй, потом отстранилась. Кулаками она уперлась ему в грудь. Елена уже открыла рот, чтобы протестовать.
– Вспомни, как хорошо было, милая, когда я тебя обнимал! – крепко прижав ее к себе, он проник языком в ее рот, задевая ее язык своим. Его руки блуждали по ее телу, слегка ударяя по коже, еще не просохшей от воды, заставляя ее отвечать на его призыв! Медленно, уверенно он пробуждал ее страсть.
Елена издала легкий стон и перестала сопротивляться. Ее руки поднялись и обхватили его шею. С затуманенными глазами она прижалась к нему. Жемчужные капли воды дрожали на ее щеках бледным сиянием. Ее волосы плыли, как шелковый веер на поверхности пруда.
– Я скучал по тебе, маленькая кошечка, – прошептал он. Его пальцы слегка ударяли между ее ног, пока он не почувствовал ее теплый жар. – Милая, – простонал он, его голод стал лихорадочной мукой.
– Елена! – позвал мужской голос у края пруда. – Елена! С тобой все в порядке? – позвал голос снова, на этот раз настойчивее.
Придя в себя, Елена резко вздохнула и оттолкнула своего любовника-гангстера. Он нырнул под воду, проводя ртом по всему ее телу. Она изогнулась по мере того, как он опускался, целуя гнездо ее завитков. Затем движения воды вокруг нее не стало. Она поняла, что он отплыл.
Сердце Елены бешено стучало. Она повернулась к мужчине на берегу, надеясь, что он ничего не видел.
– Все хорошо, Джуан, – откликнулась она беззаботным голосом. – У меня была судорога.
– Время ехать, дружок, – настаивал он, – пока кто-либо не спохватился, что тебя нет.
– Сейчас я оденусь, – пообещала она.
Когда Джуан ушел, она осмотрелась вокруг. Она была одна. Эль Гато исчез. Она вздрогнула, поняв, что, если бы Джуан не остановил их, она отдалась бы страсти этого бандита… Она нырнула, чтобы холодная вода остудила ее разгоряченную кровь. Понимая, что задерживаться дольше нельзя, она поплыла к берегу.
Одевшись, Елена оставила укрытие из деревьев и побежала к ожидающим лошадям. Избегая изучающего взгляда Джуана, она вскочила в седло.
Они ехали молча, пока не достигли ворот гасиенды. Когда Елена спешилась, Джуан удержал ее за руку.
– Будь осторожна, Елена. Ты играешь в опасную игру, малышка. Я бы не хотел, чтобы ты пострадала.
Она взглянула на него, не зная, что сказать.
– Доброй ночи, дружок, – шепнула она. Привстав на цыпочки, легко поцеловала его в щеку.
Избегая мест, ярко освещенных луной, Елена поспешила к крылу, которое занимала с мужем. Она задержалась на черной лестнице, снимая сапоги, затем тихо прошла холл по направлению к своей комнате. Чувствуя угрызения совести, она прошла возле двери Диего. Она приложила ухо к панели. Все было тихо. Он спал.
Проскользнув в свою комнату, Елена закрыла дверь, прислонилась к холодной поверхности стены. Ее сердце стало успокаиваться. Двигаясь быстро в темноте, она переоделась и натянула через голову ночную рубашку. Взяла щетку и вышла на балкон, чтобы расчесать мокрые волосы прежде, чем лечь в постель.
Босыми ногами она наступила на что-то колкое на полу. Прежде чем поднять, она уже знала, что это. Елена закрыла глаза и прижала к груди душистый белый цветок. Глубоко вздохнула, вдыхая нежный аромат, еще раз представив себя в сильных руках Эль Гато. Она вздохнула. Высокомерие, дерзость… удивительный человек.
Ужаснувшись своим дурным мыслям, она испытала чувство вины, подумав о Диего, своем муже. Хотя он и поощрял ее завести любовника, она не могла так просто забыть свои клятвы. Она была его женой в глазах церкви и бога до самой смерти и обещала ему свою верность.
Держа это обещание в памяти, она отбросила цветок прочь и сосредоточилась на расчесывании своих волос.
Решив проводить больше времени с мужем, стать лучшей женой, Елена вернулась в комнату.
Но ее решение стало колебаться… На подушке лежала еще одна белая роза.
ГЛАВА 12
Проснувшись от шума на дворе ранчо, Елена протерла сонные глаза и поднялась с постели. У окна она подняла шторы и выглянула, Тяжело груженый экипаж разгружался суетливыми слугами. Елена снова протерла глаза, ее настроение упало, как только она увидела сестру в объятиях отца. Она застонала. Все внутри нее сжалось. «Мне следовало знать, что все было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Консиция приехала домой».
Она едва успела одеться, как раздался властный стук в дверь.
– Елена! Впусти меня, – прозвучал повелительный голос. – Это Консиция.
С дежурной улыбкой на лице Елена распахнула дверь.
В платье из сатина и кружев, благоухая духами, ее старшая сестра-блондинка влетела в комнату. Не обращая внимания на протянутые к ней руки сестры, она быстро чмокнула ее в щеку, а затем, поворачиваясь вокруг, стала рассматривать окружавшую обстановку.
– Ну, сестрица, я слышала, ты вышла замуж. – Консиция небрежно подняла серебряный набор щеток, подаренный Елене Диего. – Похоже, ты хорошо устроилась!
Консиция оглядела Елену с ног до головы, заметив, что ее утреннее платье сшито по последней моде.
– Привет, Коней, – сказала Елена без особого энтузиазма. – Я думала, когда же ты собираешься вернуться? А Риккардо с тобой?
Консиция подняла брови.
– Конечно. Я оставила его понаблюдать за багажом. – Она подошла к окну и выглянула. – Я не хочу, чтобы что-нибудь из моих новых вещей было разбито.
У Елены все внутри оборвалось. Она нахмурилась.
– Ты переезжаешь, чтобы тоже поселиться здесь? – спросила она, молясь, чтобы ответ был отрицательным.
Консиция повернулась к ней.
– Где же мне еще жить? Конечно, я не беру в расчет маленькое имение Риккардо. Я полагала, мы будем жить в этом крыле, но я догадываюсь, что нам остается мое старое жилье, пока не будут сделаны другие преобразования.
Она повела глазами по просторной комнате, как будто собиралась здесь поселиться.
Елена сердито сжала рот, читая мысли сестры.
– Здесь очень мило сейчас, не так ли? Диего постарался удобно здесь все устроить.
Консиция засмеялась.
– Я слышала о твоем приключении с тем гангстером. Полагаю, тебе повезло далее с Диего после всего этого, – сказала она, презрительно скривив губы.
– Я считаю себя очень счастливой. Диего прекрасный, благородный человек.
– Ваша похвала согревает мое сердце, дорогая, – произнес напыщенный голос у двери.
Диего, одетый в бледно-кремовую одежду, вошел в комнату. Он поднес к носу кружевной платок и оглядел свысока свою новую родственницу.
– Здравствуйте, Консиция. Я вижу, что мы награждены вашим обществом еще раз.
– Почему бы мне не оказаться здесь? Ведь это и мой дом, – сказала Консиция, капризно вытянув губы.
Елена затаила дыхание, чувствуя, что приближается гроза. Желая смягчить напряжение, она положила ладонь на руку сестры.
– Конечно, и мы рады убедиться, что ты хорошо выглядишь! Не угодно ли тебе и Риккардо позавтракать с нами? – пригласила она.
– Отец ждет, что мы поедим с ним. Он уже заказал повару приготовить мои любимые блюда, – промурлыкала Консиция. – О, кстати, Елена, будь так мила и принеси из оранжереи несколько зрелых персиков. Ты знаешь, как я их люблю со свежими сливками.
Вновь обретенное достоинство покинуло Елену: как всегда, она пасовала перед превосходством сестры. Презирая себя за подчинение этому требованию, она неохотно кивнула.
– Хорошо, Консиция, – сказала она, желая избежать скандала, который могла устроить сестра, если она откажется.
Почувствовав необходимость обезопасить ее, Диего выступил вперед и положил руку на плечо Елены.
– Сожалею, Консиция, но отныне вы будете обращаться к слуге со всеми вашими просьбами и поручениями. Я не хочу, чтобы моя жена взбиралась на деревья. Это было бы чрезвычайно не желательно.
Блондинка фыркнула.
– Раньше она не возражала.
– Я возражаю, – сказал Диего валено.
– Конечно, я не хотела бы огорчить вас, Диего.
Подобрав юбки, Консиция, рассекая с шумом воздух, покинула комнату.
Елена закрыла дверь и прислонилась к ней. Взглянув вверх, она заметила самодовольную улыбку на лице Диего.
– Думаю, что в конце концов Консиция отыграется, – сказала она. Подумав о поспешном уходе сестры, она нервно рассмеялась.
Сначала губы Диего изогнулись в улыбке, а затем, уже не сдерживая свое веселье, он расхохотался.
Вытерев глаза, Елена взглянула на мужа.
– Она была как взбешенная мокрая кошка, – сказала она с гримаской.
Диего кашлянул.
– У нее, конечно, кошачий мех поистрепался.
– Ты знаешь, она не успокоится, пока не отомстит. – Елена предостерегла его. Встревоженная этой мыслью, она закусила губу, раздумывая о том, что предпримет Консиция.
Диего подошел ближе и поднял ее подбородок.
– Вот для чего я здесь.
Елена, удивленная, взглянула на него. Веселые сапфировые глаза, оттененные черными ресницами, тепло смотрели на нее. Несмотря на отвращение, которое она испытывала к его помпезной внешности, ее сердце, вопреки логике, забилось сильно в груди.
Он обнял ее за плечи и медленно склонился к ней.
Зная, что он хочет ее поцеловать, она закрыла глаза и заставила себя не увертываться. Но когда его губы и усы коснулись ее лба, ее обожгло воспоминание о других губах и руках. Изумленная, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. На мгновение, и она могла в этом поклясться, его синие глаза загорелись желанием, затем он оставил ее и быстро вышел из комнаты.
Смущенная своими противоречивыми переживаниями и чувствами, Елена уставилась на закрывшуюся дверь. Она подняла дрожащую руку и коснулась места, куда он поцеловал ее. Она не могла разобраться в своих чувствах к нему. Вместо ожидаемого отвращения она испытала странное влечение, почти томление по нему. То же самое томление она чувствовала по отношению к Эль Гато.
Сравнивая их, она усмехнулась.
– Матерь Божья! У меня разыгралось воображение, – она вздохнула. – Я, видимо, мало спала прошлой ночью.
Зевнув, она с тоской взглянула на кровать, потом с неохотой покачала головой. С Консицией в доме никто не уснет.
Мигуэль прислонился к закрытой двери, едва веря тому, что сделал. Его ладонь еще чувствовала ее плечо, его пальцы жгло воспоминание о ее нежной щеке. Его губы жаждали прикосновения к ее бархатистой коже. Со своими сияющими глазами она выглядела очень привлекательной.
Он сжал кулаки, вспомнив, как ее сестра-волчица командовала над ней. Он не позволит, чтобы Елену рассматривали как низшую и третировали. Он сделает по-своему, и все будут ползать у ее ног.
Он нахмурился. Почему он так хочет ее защитить? Почему так желает оградить от всего, что может ее обидеть, включая ее отца и сестру? Он говорил себе, что у нее тоже кровь семьи де Вега. Он вздохнул, зная, что сердце его чувствует разницу.
Из того, что он знал, Мигуэль заключил, что ее никогда не считали членом семьи, а скорее родственницей или прислугой. Именно поэтому он так заботился о ней.
Он вспомнил фургоны с мебелью и другими вещами, которые он купил у фрахтовщиков в Санта-Фе. Он закупил рулоны шелка и сатина, и из них были сшиты модные платья. Их цвета он подбирал к ее глазам-топазам и золотистой коже.
Он закрыл глаза, восстанавливая в памяти события прошедшей ночи. Не в силах сдержать любопытство, он скользнул снова в ее комнату. Спящая, она выглядела невинным ангелом, ее длинные волосы темным веером разметались по подушке, губы сложились в улыбку. Увидев свою розу, зажатую в руке, он почувствовал, как радостно вздрогнуло его сердце. Он надеялся, что она видит его во сне. Боясь, что она проснется и обнаружит его здесь, он вернулся в свою комнату. Желание и необыкновенная радость переполняли его. Он знал, что она принадлежит ему, и только ему. Одна эта мысль наполняла его теплым страстным чувством.
Он оперся спиной о дверь. Маленькая дикая кошка! Царапины, которые она нанесла, болели. Нетерпеливо вздохнув, он посмотрел на яркое утреннее солнце, желая, чтобы оно скорее проделало свой круг по небу. Он усмехнулся, думая о своих планах на вечер. Ему не терпелось выполнить задуманное, дождавшись темноты.
Позже, уже днем, Мигуэль хмуро смотрел на записку в своей руке.
– Скажи ему, мы будем рады, – бросил он слуге, чувствуя обратное.
Важным кивком он отпустил слугу и запер дверь. Скомкав послание в круглый шарик, бросил его в пепельницу. «Так, Энрико приглашает Диего и Елену присоединиться к семье за обедом». Он передернулся от неудовольствия, но у них не было выбора.
Мигуэль потер под париком свои виски. Может быть, ему сослаться на головную боль? Это не мудрено, когда Консиция весь день орет, как торговка рыбой. Но он отбросил эту мысль. Это значило бы оставить Елену на их милость, а на это он не мог пойти. Он видел, как одно их слово может разрушить ее уверенность. Он хотел ей помочь, дать ей мужество противостоять им, она должна сама утвердить себя. Он мог только представить, что ей приходилось переносить в жизни. К черту их! Как она может быть из их рода, он не мог никак понять.
Зная, что наступило время сиесты, но не желая беспокоить Елену, он подошел к столу и написал записку, сообщая ей о планах на обед. Он знал, что она отнесется к этому так, как и он сам. Он ухмыльнулся, дописав еще одну строчку. Удовлетворенный, он заклеил письмо воском и наложил печать своим пальцем. Идя в холл, он засунул письмо под ее дверь.
Одетый к обеду, разряженный в костюм из золотистого бархата, что соответствовало его шелковой, обшитой кружевами рубашке бледно-кремового цвета, Мигуэль прихорашивалася перед зеркалом. «Диего, ты выглядишь сегодня грандом, это я тебе говорю». Он закрепил свой великолепно завязанный галстук булавкой с топазом и бриллиантом. Обручальное кольцо было на его руке. Пряжки с мерцающими камнями украшали верх его замшевых позолоченных ботинок на высоких каблуках. Вложив туго наполненный бархатный мешочек в карман пиджака, он покинул спальню. У комнаты Елены он тихо постучал.
Открыв дверь, Елена казалась пораженной его видом.
– Диего, ты выглядишь великолепно! – она провела рукой по своему платью. – Ты хотел, чтобы я надела это? – лукаво спросила она, приглашая его войти.
Войдя в комнату, он кивнул, не в силах говорить. Он уставился на видение, находящееся перед ним. Платье мерцающего бледно-золотого цвета, соблазнительно открытое спереди, обнажало верх ее грудей. Рукава, пышные на плечах и сужающиеся к локтям, на ее тонких руках. Облегающий корсаж подчеркивал ее талию, в то время как сверкающие складки юбки оттеняли бедра. Спереди она заплела волосы в корону, а сзади они свободно спускались по спине.
– Диего, что-то не так? Как я выгляжу? – спросила она с беспокойством.
Собрав все свои чувства воедино, мертвой хваткой, он кивнул.
– Очень мило, моя дорогая жена. Очень мило. – Он вытянул губы, склонив голову набок. – Наверное, я добавлю несколько завершающих штрихов. Повернись, моя милая, и закрой глаза.
Он достал мешочек из своего костюма и высыпал содержимое на туалетный столик.
Мигуэль улыбнулся, видя изумление Елены, когда он застегнул колье из филигранного золота, украшенное топазами и бриллиантами, на ее тонкой шее. Он склонился, чтобы воткнуть в ее волосы три сверкающих звезды, инкрустированных драгоценностями. Возбужденный ее близостью, он сжал зубы, борясь с желанием обнять. Взяв ее за руку, он надел на ее палец кольцо с топазом и застегнул такой же браслет на ее изящной кисти. Не в силах сдержаться, он прижал ее ладонь, где скрещивались линии жизни и сердца, к своему рту.
Последние драгоценности – пару длинных серег из топаза и бриллиантов, он положил ей в руку, не осмеливаясь коснуться ее ушей.
– Надеюсь, что дальнейшее вы сделаете сами, моя дорогая. Боюсь, что я слишком неловок. Действительно, его бросали в дрожь ее близость и аромат, подобный запаху цветка.
Елена широко раскрыла глаза от восторга, когда увидела все эти драгоценности.
– О, Диего, я никогда даже не мечтала о том, чтобы носить такие необыкновенно красивые украшения!
Она прижалась к нему, ее глаза сияли от подступивших слез.
– Спасибо, мой муж, – прошептала она.
Елена подняла руки и, наклонив его голову, поцеловала теплыми губами его губы.
Мигуэль замер, не дыша, тело его охватила страсть. Он отстранился от нее, борясь сам с собой, подавляя свои желания. Он откашлялся и распрямил шею.
– Надень серьги, Елена. Нам не следует опаздывать, – сказал он более хриплым голосом, чем рассчитывал.
Она поспешно вдела тонкие сверкающие серьги в свои уши. Закончив, она лукаво повернулась к нему.
– Хорошо ли я выгляжу, Диего?
– Просто потрясающе! – нежно пробормотал он.
Когда Мигуэль увидел часть этих драгоценностей в конторе оценщика в Санта-Фе, он не мог не расспросить о них и узнал, что у пожилой вдовы продаются и другие украшения из этой же коллекции. Он скупил их, помня о золотистых тонах кожи Елены и ее глазах – глубокая игра камней сделала бы их еще более прекрасными.
Когда она взяла его под руку, гордость овладела им. Положив свою руку поверх ее руки, он сопроводил ее вниз к обеду.
Мигуэль, соразмерив свои шаги с походкой Елены, ввел ее в салон, где дон Энрико, Консиция и Риккардо пили шерри.
– О, дорогие, я надеюсь, мы не заставили вас ждать, – сказал Мигуэль, обращаясь к этому трио. – Я преподнес моей жене несколько безделушек, на которые я наткнулся в Санта-Фе. Полагаю, они ей чрезвычайно подошли. Не правда ли, Консиция? – сказал он невинным тоном блондинке, едва сдерживая усмешку, когда ее рот открылся от изумления.
– Безделушки, Диего? – сказал Энрико. – Эти камни достойны королевы.
Мигуэль поднял к своим губам руку покрасневшей Елены и поцеловал ее.
– Это красота моей жены сделала их такими.
– Я согласен, Диего, – сказал восхищенный Риккардо, выступив вперед и запечатлев на щеке Елены продолжительный поцелуй.
Мигуэль прищурился, Он ощутил укол ревности.
– Спасибо, Риккардо. Мой муж очень щедр, – сказала Елена, обратившись с улыбкой к Диего.
– Ну, будем ли мы есть или будем стоять вокруг Елены и восхищаться целый вечер? – выпалила Консиция.
Сжав губы в гримасу, она резко двинулась, никем не сопровождаемая, в столовую.
Де Вега пожал плечами и пошел за дочерью.
– О, боже! Консиция, кажется, чем-то недовольна, – сказал Мигуэль. Он взглянул в сияющие глаза жены. Он был рад, что зажег их радостью.
Риккардо вздохнул.
– Не обращайте на нее внимания, Диего. Консиция всегда чем-то недовольна.
Поблагодарив свою счастливую звезду, которая не связала его с, ведьмой, Мигуэль бросил сочувствующий взгляд на Риккардо. Предложив Елене свою руку, Мигуэль повел ее к обеду.
После еды, когда женщины удалились в салон, де Вега пригласил мужчин в кабинет покурить и выпить. Сидя на кушетке, обитой кожей, Диего медлил с последним глотком бренди. Его скучающий взгляд задержался на солидной фигуре человека, сидящего за бюро. Этот человек деятельно готовился сокрушить Эль Гато.
– И как вы думаете схватить этого бандита, Энрико?
Тот наклонился, в его черных глазах горела ненависть.
– С помощью наживки, от которой он не сможет отказаться, – прошипел он. – Ему как-то удавалось нападать на каждую повозку, выезжающую с ранчо. Но отныне золото не будет посылаться в Санта-Фе. Оно будет находиться здесь.
Мигуэль внимательно слушал, забыв о скуке.
– Где? – спросил Риккардо.
– Я строю склеп из железа и камня. Ни один бандит не проникнет через его стены. Он будет охраняться день и ночь, и когда наполнится золотом, целая армия будет сопровождать перевозку к банку. – Он улыбнулся и налил себе еще виски. – Даже Эль Гато не сможет наложить свои лапы на это золото.
– А если он попытается? – заинтересованно спросил Мигуэль.
– Он умрет, – сказал де Вега со злой усмешкой. – Земля возле склепа будет начинена взрывчаткой. Если вор появится, мы дадим ему возможность подойти ближе и тогда… пуфф! От него ничего не останется.
– И золото тоже взорвется? – спросил Риккардо.
– Нет. Золото будет под землей, его легко обнаружить и унести. Не имеет значения, если склеп будет разрушен. Поскольку Эль Гато умрет, больше он не понадобится. – Он залпом допил стакан и отставил его в сторону. – К тому же я буду отомщен за похищение Консиции и за кражу моего золота.
Мигуэль прищурился.
– Он не похищал Консиции. Была похищена Елена.
Чтобы скрыть свою злость, он помахал носовым платком, отделанным кружевом, на том месте кушетки, где ему показалась пыль.
Энрико взглянул на него.
– Конечно, Диего. После ее бесчестия поблагодарим бога, что у нее не будет ребенка от этого бандита.
Мигуэль сжал ножку бокала с такой силой, что она рассыпалась в его руке. «Помни, что ты – Диего», – предостерегал его внутренний голос, в то время как он стремился подавить обуявшую его ярость. Взяв себя, наконец, в руки, он уставился на хозяина.
– Вы должны извинить меня, я иду спать.
Де Вега взглянул на стакан, затем, с удивлением, на Диего. Встретив его хмурый взгляд, он вскочил, поспешил к нему, ухватился за рукав.
– Пожалуйста, простите меня, сын мой. Ужасно, что я напомнил вам об этом несчастном случае.
Мигуэль холодно посмотрел на него.
– Именно Елена оказала мне честь, выйдя за меня замуж. А теперь вы должны извинить меня. У меня головная боль.
Отстранив руку де Вега, он быстро покинул комнату.
Дрожа от ярости, Мигуэль про себя проклинал хозяина, прохаживаясь по двору. Это все, что он мог сейчас сделать, чтобы не разорвать его на части своими руками. Забота о Елене наполняла его мысли. Он нахмурился, беспокоясь о том, как она там одна со своей ведьмой-сестрицей. Подойдя к их комнатам, он задержался возле ее двери.
Легла ли она спать? Услышав голос Консиции, он вздохнул. Постучав, он вошел в комнату.
Елена, немного бледная, бросила ему благодарный взгляд.
Он повернулся к блондинке, осматривающей себя в зеркале.
– Консиция, я удивлен, увидев вас здесь в столь поздний час. Я ожидал, что Елена уже спит.
– Нам надо было о многом поговорить, Диего, – сказала Консиция вызывающе. – Но поскольку вы собираетесь спать, я полагаю, что и мне пора.
Она отошла от туалетного столика и направилась к двери.
Мигуэль преградил ей путь своей рукой.
– Один момент, моя дорогая родственница. Вы что-то забыли, – сказал он, жестом указав на сверкающие топазы на ее шее.
– Я только хотела одолжить их, но если вы против… – сказала она, не делая движения, чтобы снять колье.
– Я абсолютно против. Верните его сейчас же.
Ее глаза сощурились от ненависти и зависти, и она рванула с себя драгоценности.
– Вот, возьмите ее глупое колье. Я не хочу, чтобы оно задушило меня до смерти.
Бросив украшение, она с шумом вылетела из комнаты, стукнув дверью.
Мигуэль протянул колье Елене. Увидел ее огорчение, когда она заметила, что Консиция сломала его.
Она подняла глаза на мужа.
– О, Диего, мне так жаль!
Желая утешить ее, он вытер ей слезы.
– Не о чем сожалеть. Его легко починить. – Он нежно поцеловал ее волосы на макушке. – А теперь, я думаю, нам пора спать. Надо уснуть, пока мы в состоянии, – поддразнил он ее.
Когда она кивнула, он с неохотой оставил ее.
– Доброй ночи, Диего. Я надеюсь, у тебя будут приятные сны.
Он тепло ей улыбнулся, желая большего.
– Доброй ночи, Елена! Пусть и твои сны будут приятными, – сказал он тихо, покидая ее комнату.
Войдя к себе, он позаботился запереть за собой дверь. Он нахмурился. Теперь, когда он навлек на себя гнев Консиции, он должен быть осторожнее вдвойне. Если она раскроет его сходство, не только он, но и Елена может пострадать. Проклиная эту мерзкую блондинку, он снял одежду и обнаженный лег в постель. Выбросив ее из своих мыслей, он сосредоточился на плане де Вега об охране золота.
Мигуэль улыбнулся. Он не мог отказать себе в удовольствии принять вызов.
ГЛАВА 13
Голос Консиции поднялся до визга, разносясь по всему дому.
– Проклятье! – скрипел зубами Мигуэль, быстро сбегая по черной лестнице и выходя за обнесенный стеною двор гасиенды. Достигнув основной территории ранчо, он замедлил шаг.
– Черт возьми! У этой женщины такой голос, что им можно забивать гвозди, – пробормотал он.
Теперь, когда он удалился на расстояние выстрела, он думал, чем бы заняться. Он задумчиво посмотрел на ряд строений, потом с сожалением покачал головой. Нет. Диего никогда не заманишь в конюшни. Каждый знал, что он боится лошадей. К тому же они были грязные, и от них дурно пахло, – все это его второе «я» должно было презирать.
Повернув в другую сторону на далеком краю окруженной стеной территории, он заметил рощу. Оранжерея. Он улыбнулся, вспомнив раннее детство, когда он и Бенито, маленький сын Карлоса, играли здесь. Зайдя в тень деревьев, он потер пятно на своем светло-голубом расшитом пиджаке.
При этом ему вспомнился другой пиджак: пиджак, который он отдал Бенито в тот фатальный день много лет тому назад в обмен на щенка дворняжки. Из-за этого обмена Бенито, одетый в его пиджак, был принят за Мигуэля и убит вместе с остальными членами семьи Сандовал.
Сын Карлоса лежит сейчас на кладбище Испанского Ангела под могильной плитой с именем Мигуэля Сандовала.
Погруженный в горькие воспоминания, Мигуэль встрепенулся, когда недозрелый персик упал с дерева и ударил его в плечо.
– Что это? – он взглянул на верхние ветви дерева.
Черные глаза со страхом смотрели на него. Мигуэль, стараясь сохранить важное выражение на лице, поднял брови.
– Что я вижу? Может быть, это белка?
Ребенок, мальчик лет пяти, хихикнул.
– Я не белка.
– Ну, если ты не белка, что ты делаешь наверху?
– Я хотел достать вот тот персик, – мальчик протянул руку к выбранному красноватому персику, до которого не мог дотянуться. Сорвавшись с ветки, за которую держался, он отчаянно цеплялся за другую.
– О-о-х!
– О, господи! Не двигайся! – Молча проклиная в мыслях свою маскарадную одежду, Мигуэль взбирался на дерево, молясь, чтобы успеть подняться прежде, чем мальчик свалится на землю. Задыхаясь, он едва удерживал равновесие на ветвях. Он протянул руку ребенку, который висел над его головой.
– Возьми мою руку!
– Я не могу, сеньор. Я зацепился, – плакал мальчик.
– Зацепился? Где? – Мигуэль увидел, что нога мальчика застряла между двумя ветками. Если он упадет, то сломает ногу.
– Все в порядке, малыш, я иду. – Мигуэль поднимался, пока не добрался до хнычущего ребенка. Освободив руку малыша там, где он вцепился мертвой хваткой за маленькую ветку, он переместил его в более безопасное положение. После этого он освободил его ногу.
– А теперь, малыш, обхвати меня руками и держись крепко. Я попробую спустить нас обоих так, чтобы наши шеи остались целы.
– А персик, сеньор!
Мигуэль усмехнулся. Он забыл логику маленьких мальчиков. Он сорвал персик и протянул его ребенку. Осторожно спускаясь с дерева, они почти достигли земли, когда его брюки зацепились за острую ветку. Он дернулся, чтобы освободиться, но тут раздался громкий треск.
– Нет, – застонал он.
Через секунду они с мальчиком были на земле.
– О, сеньор, ваш красивый костюм! – воскликнул в отчаянии малыш, показывая на дыру.
Мигуэль покачал головой.
– Костюм не имеет значения, но вот царапина…
Он осмотрел длинный, кровоточащий порез на ноге мальчика.
– Я думаю, что этим необходимо заняться. – Подняв ребенка на руки, Мигуэль поспешил к задней калитке двора и вошел в свое крыло. Поднимаясь вверх по лестнице, он по испуганному возгласу узнал стоящую наверху Елену.
