Грешки

Корелли загорелся идеей построить в Порто-Серво здание, куда можно было бы войти как с суши, так и с моря. Все прочее, связанное с этим строительством, он представлял себе весьма туманно. Однако, увидев в Лондоне клуб «У Молли», Корелли понял, что Джуно – именно тот дизайнер, который ему нужен для создания «Эввива!». Незадолго до открытия клуба он решил, что Джуно должна стать хозяйкой-распорядительницей, ибо экзотическая внешность и манеры этой европеизированной американки идеально подходили для заведения, рассчитанного на богатую и знатную клиентуру.

Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.

Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.

Джуно полюбила Коста-Смеральду, красивый тихий уголок на северо-восточном побережье дикого и сурового острова Сардиния. В пятидесятых годах Ага-Хан освоил это место отдыха международной элиты. Джуно удивляло, что здесь ее так хорошо приняли и относились как к знаменитости и то и дело приглашали на обеды на яхтах или ужины на виллах. Догадываясь, что невольно стала гвоздем сезона, Джуно решила не задерживаться в Коста-Смеральде, но пока наслаждалась вниманием к себе.

Джуно проверила список зарезервированных столиков и быстро обошла клуб, желая убедиться, что все в порядке.

На верхней площадке лестницы к ней подбежал помощник официанта и сказал, что ее хочет видеть Доминик Шарпентье. Этот огромный чернокожий парень из Вест-Индии, выросший в Нью-Йорке, был нанят для работы на кухне, но Джуно, пораженная ростом и редким хладнокровием Доминика, произвела его в швейцары.

Доминик, с трудом сдерживая натиск шумной компании подгулявших немцев, чуть усмехнувшись, сказал Джуно:

– Эти пижоны утверждают, что знакомы с вами.

Столики они предварительно не заказывали.

Джуно окинула взглядом компанию. Она видела этих людей впервые. Какой-то приземистый мужчина с надеждой помахал ей рукой.

– Джуно… привет! Это Ганс Кюммель.

– Ганс… рада тебя видеть, – дипломатично ответила Джуно. – Но сегодня у нас мест нет.

– Здорово у вас получилось, – с одобрением заметил Доминик, когда компания удалилась. – Спасли парня от позора.

– Привычка, – улыбнулась Джуно. – Пока, Доминик.

Она направилась в бар «Нураджи» и подошла к графу Николо и его спутникам, расположившимся за столиком возле танцевальной площадки.

– Ну как, мистер Палленберг, оправдали мы ваши ожидания?

– Еще бы! Клуб великолепен.

– Это триумф, Джуно, – заметила княгиня Марта. – Гас не из тех, кто расточает любезности, и чаще всего держит свое мнение при себе.

– Это не совсем так, дорогая Марта. Просто у меня интерес к внешнему миру весьма выборочный. – Его грустные голубые глаза радостно вспыхнули, когда он увидел, что Джуно улыбнулась. – Не хотите ли потанцевать, мисс Джонсон?

– Зовите меня Джуно. Потанцую с удовольствием, но недолго. Ведь я на работе.

Гас Палленберг двигался скованно, как актер в любительском спектакле, однако танцевать ему явно нравилось. Этому высокому мужчине с красивыми тонкими чертами лица и редеющими, чуть тронутыми сединой волосами было на вид около сорока, но усталые печальные глаза старили его. Гас часто улыбался и в отличие от других завсегдатаев клуба не разглагольствовал о высоких материях. Джуно он понравился.

– Мне хотелось бы снова увидеться с вами. Вы свободны завтра? – спросил Гас, когда танец закончился. – Мы собираемся поехать в залив Таити на острове Капрера.

Не составите ли нам компанию?

– С одним условием: мне надо вернуться к шести часам.

– Будь по-вашему, Золушка. Обещаю, что вы вернетесь к шести, с последним ударом часов.

«Пегасо», яхта графа ди Родольфо, легко скользила по спокойным водам, направляясь к острову Капрера.

Кроме Джуно, на прогулку пригласили владельца макаронных фабрик в Милане Энрике Бальдонелли, его жену Софию и юных дочерей-близнецов; кинорежиссера Ольгу ди Карпа. Ее сопровождал Пьетро Риччи, молодое дарование, недавно ею открытое. На яхте были также барон и баронесса фон Аустерлиц – красивая молодая супружеская пара, недавно основавшая производство наимоднейших купальных костюмов.

«Пегасо» бросила якорь в заливе Таити, и всем предложили заняться подводным плаванием, просто плаванием или виндсерфингом. Для этих развлечений предоставлялось полное оснащение.

К обеду гости вернулись на борт. Тем, кто избегал лишнего веса, подали сардины и баклажаны, всем прочим – спагетти с мидиями и томатами, салат, хрустящие сардинские хлебцы «карасау» и греческое вино.

После обеда гости расположились на палубе, а Гас и Джуно, взяв лодку, отправились на берег, посетили домик, где жил и умер Гарибальди, прогулялись по оливковой роще до селения и выпили в уличном кафе по кружке пива.

– Я чудесно провел день, – сказал Гас.

– Я тоже. Особенно приятно, что мы удрали с яхты.

Избыток роскоши утомителен для уроженки захолустного городка в Нью-Мексико.

– Нью-Мексико? Так, значит, вы из индейцев?

– Не совсем, хотя и с примесью индейской крови.

Моя бабушка со стороны отца была из племени цуньи.

– Как интересно! Расскажите мне о себе.

Джуно кратко изложила основные факты своей биографии. Однако Гас явно заинтересовался и начал задавать вопросы. Поэтому, сама того не заметив, она выложила ему многие подробности и даже поведала о разводе.

– Ну вот, обо мне вы знаете все. Теперь ваша очередь.

Гас взглянул на часы.

– С этим придется подождать. Нам пора возвращаться на яхту.

Когда «Пегасо» снялась с якоря и повернула к Коста-Смеральде, Джуно напомнила Гасу:

– Вы обещали рассказать о себе.

– Да… только не здесь. Пойдемте в другое место.

Они шли мимо гостей, загорающих на палубе, и вскоре оказались в салоне с мраморным полом и мебелью в стиле Людовика XV. Стены были обшиты деревянными панелями.

– Хотите выпить?

– Нет, спасибо.

Гас обнял Джуно за плечи и поцеловал Она ответила ему, и оба почувствовали, как их охватило желание.

Гас заглянул ей в глаза:

– Я решил сначала поцеловать вас, потому что мечтал об этом весь день. После моего рассказа все может измениться.

Джуно улыбнулась:

– Уж не признаетесь ли вы в ограблении банка?

Он налил себе минеральной воды.

– В этом легче признаться. Но увы! Я женат.

– Вот как?

– Мне следовало сказать вам об этом раньше, однако трудно выбрать подходящий момент. К тому же наши отношения начали развиваться быстрее, чем я предполагал.

– Где же ваша жена?

– В Швейцарии. Она часто посещает там одну клинику. Не сочтите меня лгуном, но я верен ей. Мне вовсе не хотелось ни заводить мимолетную интрижку, ни обманывать вас… и самого себя.

– Понимаю.

– Нет… видите ли, беда в том, что я влюбляюсь в вас. – Он больше не прикасался к Джуно. – Если после этого вы не захотите видеться со мной, я пойму…

– Подождите, мне надо переварить услышанное.

– Конечно. Не стану торопить вас. Подумайте и дайте мне знать.

В тот вечер Гас снова появился в «Эввива!» в обществе графа Николо и княгини Марты. Джуно приветливо поздоровалась с ними. Выполняя свои обязанности, она чувствовала, что глаза Гаса неотступно следят за ней, однако и бровью не повела.

За девять месяцев после развода Гас Палленберг был первым, к-10 привлек ее внимание. Джуно казалось, что чувства в ней умерли, поэтому она обрадовалась, поняв, что поцелуй Гаса оживил ее. Но он женат! К чему такие осложнения?

Когда она просматривала в офисе список заказов, вошел Джанни Корелли:

– А, вот ты где! Флоринда хочет поговорить с тобой как женщина с женщиной. Я закончу с заказами, а ты сделай передышку.

Флоринда Корелли, красавица средних лет с широко расставленными карими глазами и классическим римским профилем, расцеловала Джуно в обе щеки.

– Привет, дорогая!

– Как провела время в Риме? Я скучала без тебя.

– О, там было чудесно, но немного утомительно, Я рада, что вернулась домой. – Флоринда помедлила. – Не прошло и пяти часов, как я здесь, а до меня дошли кое-какие слухи.

– Какие?

– О тебе и Гасе Палленберге.

– Не может быть! Сегодня я ездила на прогулку на яхте Николо. Гас тоже был там. Вот и все.

– Ну и ладно, – кивнула Флоринда. – Зачем тебе связываться с ним? Он женат…

– Знаю. Гас сам сказал мне.

– Но все ли он тебе сказал? Его жена Нина Каррутерс, очень, очень богатая американка. Она почти на десять лет старше его и весьма ревнива… в общем, собственница. Ради нее он оставил карьеру.

– Что ты имеешь в виду?

– Гас был перспективным архитектором. Они полюбили друг друга, а потом Нина… поработила его. Теперь Гас работает только для жены… пристраивает крылья к особняку и возводит какие-то здания в ее поместье. Нина хочет, чтобы он принадлежал только ей.

Джуно пригубила шампанское из бокала Флоринды; она никогда не пила в рабочее время.

– Почему же он приехал сюда без нее? Удивительно, как она отпустила его?

Флоринда пожала плечами:

– Она посещает одну швейцарскую клинику. Говорят, будто тамошние доктора обещают ей приостановить процесс старения и делают вливания каких-то малоизвестных химических препаратов. – Ее передернуло. – Я бы на такое не рискнула, уж лучше обойтись обычной подтяжкой лица.

Джуно улыбнулась:

– Спасибо, Флоринда, что рассказала мне об этом, но я в любом случае не собираюсь связываться с Гасом Палленбергом.

– Вот и хорошо, Джуно… Я не хочу совать нос в чужие дела, однако муж сильно обидел тебя, и мне не хотелось бы, чтобы ты снова страдала.

– Ты права, Флоринда. Может, завтра пообедаем вместе? Покажешь мне свои новые наряды.

После разговора с Флориндой Джуно поискала глазами Гаса. Он улыбнулся ей. Она тоже улыбнулась ему, но при этом покачала головой.

Пообедав с Флориндой в гольф-клубе «Певеро», Джуно выполнила кое-какие поручения, потом вернулась к себе в коттедж, решив позагорать на своем пляже, укрытом от посторонних глаз. Под вечер она сделала себе коктейль из кампари с содовой, села на пороге дома, взяв одну из книг, присланных недавно родителями, посмотрела на морскую гладь и снова подумала, что здесь настоящий рай. Вспомнив о Гасе и его поцелуе, Джуно поняла, что ей очень хотелось бы снова влюбиться. Сейчас казалось, что такое с ней было давным-давно.

Услышав телефонный звонок, она бросилась в дом.

– Джуно? Это Лидия. Ты по-прежнему готова пригласить меня на Сардинию?

– Еще бы! Тебе надо сменить обстановку. Вечерами я занята, но днем свободна. Мы чудесно проведем время.

– Ладно. Именно это я и хотела услышать, поскольку сняла виллу неподалеку от Лискии-ди-Вакка. Возьму с собой детей и нянюшку.

– Великолепно! Когда тебя ждать?

– Недельки через две. Я сообщу тебе точную дату. У меня столько дел, что голова идет кругом. А ты как?

– Все так же. Мне здесь нравится.

– А как там насчет мужчин? С кем-нибудь встречаешься?

Джуно вздохнула:

– Нет. Пожалуй, нет.

– Гм-м. Кажется, ты о чем-то умалчиваешь?

– Нет. Просто появился женатый мужчина. Я не собираюсь с ним связываться.

– А почему? Он тебе нравится?

– Да, в том-то и проблема. За долгое время я впервые встретила человека, к которому меня влечет.

– Ну в таком случае – вперед! Любовные интрижки улучшают настроение… и цвет лица… и обмен веществ. – Лидия рассмеялась.

– Но у наших отношений нет будущего.

– Джуно, за последние десять лет я твердо усвоила одно: получай удовольствие, пока возможно. Жизнь слишком коротка, чтобы сидеть и ждать сказочного принца.

В тот вечер Гас Палленберг в клуб не пришел. Как сказал граф Николо, он остался на яхте, решив почитать. До самого закрытия Джуно рассеянно выполняла свои обязанности. Думая о Гасе, она то и дело сопоставляла диаметрально противоположные советы своих подруг. Конечно, Флоринда права. Что хорошего ждет ее с мужчиной, женатым на ревнивице? Однако Гас пробудил в Джуно эмоции, а, как говорит Лидия, такое случается не часто. Сейчас Джуно очень хотелось, чтобы ее любили. В конце концов она решила положиться на судьбу и не искать встречи с Гасом. Если же они встретятся снова…

Два дня Джуно занималась обычными делами, но где бы ни находилась, высматривала Гаса Палленберга. Так было на рынке, в магазинах, в ресторанах, даже во время гольфа. В «Эввива!» он тоже не появлялся. Джуно не спрашивала о нем графа Николо, не желая давать повода для сплетен.

Однажды, пообедав с друзьями, Джуно вернулась к себе в коттедж. День был настолько жаркий, что даже сильный сардинский ветер почти не ощущался. Джуно побежала на свой уединенный пляж, сбросила одежду и долго плавала.

Потом, не одеваясь, босая, отправилась домой.

Перед коттеджем стоял Гас Палленберг.

– Джуно… Извините, что я без предупреждения…

– Гас! – Она прикрылась скомканной одеждой. – Вот так сюрприз! – В Коста-Смеральде все привыкли к тому, что женщины появляются на пляже без лифчика и даже без трусов. Однако сейчас Джуно была не на пляже, а потому растерялась и покраснела. – Простите… я что-нибудь на себя накину.

Джуно пошла в спальню, наскоро причесалась, подкрасилась и, надев синий с белым греческий хитон, вернулась к нему.

– О'кей. Теперь начнем с самого начала. Гас, вот так сюрприз!

– Знаю, мне не следовало приходить без предупреждения, но я боялся, что вы не захотите меня видеть. – Он подошел к ней и осторожно взял за руку. – Мне нестерпимо хотелось увидеть вас.

– Я тоже хотела этого.

– Когда там, в клубе, вы покачали головой, я подумал…

– Я тоже так думала. Но потом не раз возвращалась к этому. Садитесь. Что-нибудь выпьете?

– Нет. Мне надо поговорить с вами.

Джуно села рядом с ним на скамейку перед домом:

– Гас, я знаю, что у нас нет будущего. Мне от вас ничего не нужно. Но я не испытывала такого с тех пор… гм-м… очень давно.

– А я никогда, – сказал он, не отрывая от нее взгляда голубых глаз.

Гас закурил сигарету «Кэмел», бросил спичку в пепельницу, но промахнулся.

– Иногда я жалею, что не курю. Кажется, сигарета особенно приятна после занятий любовью. Признайся, – игриво спросила она, – когда приятнее курить: после секса или после обеда, за чашечкой кофе?

– У заядлых курильщиков, как я, сигарета – неотъемлемая часть жизни. Но я не буду курить, если тебе неприятен дым.

Джуно покачала головой и легонько провела по груди Гаса кончиками пальцев.

– Мне нравится все, что ты делаешь. И ты сам – тоже. И сегодняшний день. Мне больше всего хотелось бы, чтобы все оставалось, как сейчас.

– Как сейчас… – тихо повторил Гас и, ласково погладив ее ягодицы, ощутил ладонью их округлость. – Да, и мне тоже. Но хорошо бы отправиться куда-нибудь с тобой на несколько дней. На всякий случай я предупредил Николо, что завтра уезжаю. Поедешь со мной?

– А как же клуб? Я не могу. – Она поцеловала его в грудь, проведя губами по редким завиткам волос. – Кроме того, что скажут окружающие? В этом тесном мирке обожают сплетни, дорогой. Представляешь, о нас с тобой болтают с тех пор, как мы провели день на «Пегасо». Я услышала о тебе много интересного, а ты, вероятно, обо мне еще больше. Стоит нам уехать в один и тот же день – и о нас наболтают невесть что. Не сомневайся, дойдет и до твоей жены.

– Пропади все пропадом! Я просто хочу быть с тобой.

– Я тоже этого хочу. Но нельзя же, чтобы тебя обвиняли во всех смертных грехах из-за одной встречи. Ведь мы пока почти не знаем друг друга, Гас.

– Я тебя знаю, – сказал он, целуя ее.

Они снова занялись любовью. Первое соитие, бурное и страстное, означало для Джуно конец затянувшегося воздержания. Гас никогда до сих пор не изменял жене, и это было более странным, чем представлялось.

На этот раз они занимались любовью с нежностью.

Гас не спеша исследовал ее тело, отыскивая места, прикосновение к которым доставляло Джуно особенно острое удовольствие: ямочки возле горла и в паху, на ягодицах и у основания позвоночника. Он вошел в нее, не закрывая глаз, двигаясь в разном ритме, с любовью наблюдая за выражением ее лица и наслаждаясь реакцией Джуно.

– О Боже! – пробормотала она, улыбаясь ему. – Ты меня избалуешь.

– Позволь мне тебя избаловать. Тогда мы избалуемся оба. Ты самая прекрасная женщина на свете!

– Нет… ты просто не смотрел на других. Здесь много красивых женщин.

Он сделал движение, от которого Джуно вскрикнула и, приподнявшись, крепко прижалась к нему. Через мгновение их тела, содрогаясь, замерли.

– Ты должна поехать со мной. Неужели отпустишь меня одного?

– Гас, я не могу. Но почему бы тебе не остаться?

– Над твоей и моей репутацией нависла угроза.

– Никто не узнает. Я спрячу тебя. Мы будем заниматься любовью целый день, а вечером я буду уходить на работу.

Он поцеловал ее:

– Я стану твоим пленником. Пленником любви.

– Неплохо. Мне это нравится.

– Я буду готовить для тебя вкусные блюда, а потом, когда ты вернешься, устроим пир и займемся любовью.

– Едва ли нам удастся сохранить это в тайне. Все сразу заметят, что я счастлива и удовлетворена. Сколько ты сможешь пробыть здесь?

Гас вздрогнул и, положив руку ей на бедро, печально покачал головой:

– В пятницу я должен быть в Берне.

– Что ж, тогда никто не успеет заметить, что я счастлива и удовлетворена.

В пятницу утром Джуно отвезла Гаса в альгерский аэропорт. Туда было несколько часов езды, но они решили не появляться в расположенном гораздо ближе ольбийском аэропорту, где могли встретить знакомых.

На обратном пути Джуно думала о Гасе и о четырех днях, проведенных с ним. Лидия оказалась права: все было замечательно. Связь с Гасом вывела ее из затянувшейся хандры. Но теперь он уехал.

«Между нами ничего не кончилось, – сказал Гас в машине. – Я буду писать и звонить тебе. Мы обязательно увидимся». И еще он сказал, что любит ее.

Гас рассказал ей о Нине. Джуно поняла, что он так же одержим своей женой, как и Нина им. Однако связывающее их чувство было трудно назвать любовью. Гас иногда ненавидел жену, всецело подчинившую его себе – и эмоционально, и материально. Видимо, сначала их отношения носили романтический характер, но частые посещения швейцарской клиники вызвали у Нины странные изменения в психике.

Гас сказал, что любит Джуно, но чем ближе они подъезжали к аэропорту, тем сильнее она ощущала его отчуждение. Еще не попрощавшись с ней, он был мысленно уже на пути к Нине.

Флоринда все-таки оказалась права. Ей не следовало связываться с Гасом Палленбергом.

Глава 30

Ветер с неистовой силой обрушивался на «фиат», когда они ехали вдоль побережья от Ольбии до Лискии-ди-Вакка.

– Ну и ну, Джуно… Неужели здесь всегда такой ветер? – Лидия подняла стекло в машине.

– Он дует несколько дней, потом стихает. Скоро успокоится.

– Мама… мама!.. Посмотри на деревья!

– Александра, говори по-английски. – Лидия взглянула на Джуно. – Через несколько недель мы отправимся в Нью-Йорк навестить моих родителей.

– Ну посмотри же на деревья, мамочка! Они же согнулись!

Джуно рассмеялась:

– Ветер не позволяет им распрямиться.

– Моей прическе тоже досталось, – вздохнула Лидия.

Когда они свернули к вилле, снятой Лидией в Лискии-ди-Вакка, ветер почти стих. Вилла была расположена у зеленого склона холма и выходила окнами на небольшую бухту с песчаным пляжем.

– О, как здесь красиво! – воскликнула Лидия. Они вышли из машины, и трое детишек в сопровождении нянюшки сразу же отправились осматривать берег.

Дверь отворилась, и к ним навстречу поспешил пожилой человек:

– Добрый день, сеньоры. Добро пожаловать!

Взяв из багажника чемоданы, он повел женщин в дом.

Лидия повернулась к Джуно:

– Обними меня. Здесь так хорошо!

Обнявшись, они вышли на террасу. Дети под надзором няни уже строили на пляже замок из песка. Лидия и Джуно облокотились на низкую каменную стену в тени черепичной крыши террасы.

– Введи меня в курс событий, – попросила Лидия. – Как твои дела с женатым мужчиной? Ты последовала моему совету?

Джуно, скорчив гримаску, кивнула:

– Да. Но напомни мне, чтобы я никогда тебя не слушалась.

– Ох, дорогая… прости. Неужели все так плохо?

– Нет. Кое в чем ты оказалась права. Я вышла из прежней депрессии. Однако теперь у меня началась новая. Что ж, по крайней мере у этого сандвича была прослойка счастья.

– Хорошо уже то, что ты сбросила камень с души, – усмехнулась Лидия, – и нормально воспримешь тех, кто еще не раз встретится на твоем пути. А неудачу с Гасом ты переживешь.

– А что у тебя? Мои проблемы ничтожны в сравнении с тем, что пришлось пережить тебе за последние месяцы.

Лидия достала из сумочки крем от загара и втерла его в предплечья.

– У меня никаких изменений. Всем нам очень не хватает Стефана. После него осталась масса начатых и незаконченных дел, но постепенно все приходит в порядок. Скоро я буду свободна и снова займусь своей жизнью. Пока мне было некогда и подумать о себе.

– Как ты решила: останешься во Франции или вернешься в Нью-Йорк?

– Еще не знаю. Я не могу навсегда покинуть Францию. Форест унаследовал замок Мурдуа, и мне придется управлять этим имением до его совершеннолетия. С Францией связан большой отрезок моей жизни… но я все чаще думаю, что пора кое-что изменить.

– Я давно хотела спросить тебя о Бернаре Жюльене, но последний раз мы виделись на похоронах Стефана, и это было неуместно. Ты что-нибудь знаешь о нем?

Лидия открыла пачку «Мальборо» и вынула сигарету.

– Он женился… на одной из своих актрис. Я долгое время не виделась с ним. – Она усмехнулась. – Похоже, Бернар устал ждать меня. Забавно, но я до сих пор храню в шкатулке для драгоценностей ключ от квартиры Бернара, хотя много раз собиралась его выбросить.

Это было увлечение юности, а теперь я сама не знаю, чего хочу – Я тоже.

Пребывание Лидии на Сардинии пошло на пользу и ей, и Джуно. Они впервые за многие годы по-настоящему были вместе, и их дружба, начавшая понемногу увядать, здесь окрепла. Им казалось, что сейчас они словно договаривают до конца фразы, которые начали произносить еще в Йеле.

Лидия буквально влюбилась в «Эввива!».

– Когда мы со Стефаном приезжали на открытие, внешний вид этого клуба произвел на меня неизгладимое впечатление, а теперь я восхищена его атмосферой.

Здесь чудесно, Джуно.

Лидия бывала в клубе каждый вечер. Многие из завсегдатаев оказались ее старыми друзьями. Чувствуя себя как рыба в воде в этой элегантной интимной обстановке, она снова начала блистать в обществе. Лидия приезжала в клуб вечером, уложив детей, и оставалась до закрытия. Иногда Джуно возвращалась вместе с ней на виллу, и они вместе завтракали.

– Ах, Джуно, – сказала Лидия, наливая кофе, однажды утром на террасе, – какая у тебя интересная работа! Ты познакомилась со всеми гораздо ближе, чем я, хотя это люди моего круга.

– Я никогда не питала особого пристрастия к ночным клубам, но мне очень нравится быть в центре всего, что здесь происходит.

– Джанни просил убедить тебя остаться на следующий сезон. Ты хочешь уехать?

– Пока не знаю. Мне здесь очень нравится, но все это начинает напоминать бег на месте. Меня по-настоящему привлекало проектирование, оформление клуба и организация его работы. А теперь, когда все налажено, мне незачем оставаться здесь.

– Незачем? Да ведь именно из-за тебя посетители валом валят в клуб!

Джуно рассмеялась:

– Помнишь того араба, который был там вчера с Карой Кук? Он собирается открыть клуб в Далласе и хочет поручить мне его проектировку и оформление.

– В Далласе! Неужели ты променяешь все это на Даллас?

– Я обдумываю его предложение, ибо, долго прожив в Европе, кажется, созрела для возвращения в Штаты.

– Ты самостоятельно сделала карьеру, поэтому найдешь себе применение где угодно. – Лидия устало потянулась. – Пора вздремнуть. Оставайся у меня. Потом поедем куда-нибудь обедать.

– Доброе утро, мама… Доброе утро, тетя Джуно. – На террасе появились дети. Они шли на пляж, а потом няня собиралась отвезти их в Сассари, в цирк. Лидия ненадолго задержалась с ними, а Джуно отправилась в комнату для гостей.

Джуно проснулась около полудня. Сквозь раскрытые окна слышалось пение птиц и плеск волн. Но откуда-то поблизости доносился другой, очень знакомый звук. Она поняла, что это плачет ее подруга.

Спальня Лидии находилась напротив комнаты для гостей. Джуно накинула кимоно и поспешила к ней.

Окно было распахнуто, Лидия лежала на кровати и, закрыв лицо руками, горько рыдала. Джуно села возле нее.

– Дорогая, что случилось?

Та убрала руки и посмотрела на подругу заплаканными глазами.

– Ах, Джуно… что мне делать со своей жизнью?

Джуно обняла ее:

– Ты можешь делать все, что захочешь. Только не спеши. Все уладится, подожди немного.

– Подождать? – всхлипнула Лидия. – Мне уже за тридцать. У меня трое детей. Красота блекнет, я старею и не знаю, как мне быть…

Джуно взяла в ладони лицо Лидии.

– Ты не старше меня. А что касается внешности, то тебе, черт возьми, хорошо известно, что в «Эввива!» все женщины зеленеют от зависти, глядя на тебя. Посмотри в зеркало… Хоть у тебя и трое детей, но ты выглядишь ничуть не старше, чем была в Йеле. – Джуно вытерла ее мокрые от слез щеки.

– Дорогая, что бы я без тебя делала? Ты – мой единственный верный друг… ты и Алекс. Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас тоже был здесь!

– Знаю. Перестань реветь… Все образуется, обещаю.

По щекам Лидии все еще текли слезы.

– Я люблю тебя, Джуно… люблю. – Она поцеловала подругу в губы и провела рукой по ее длинным темным волосам.

– Лидия… – Джуно удивил ее страстный поцелуй.

– Нет, Джуно, я не лесбиянка и не извращенка. Я никогда ни с кем этого не делала. Раньше с нами был Алекс… но ты мне нужна сейчас! – умоляюще воскликнула Лидия. – Займись со мной любовью! Ко мне так давно никто не прикасался.

Понимая, что Лидия несчастна, одинока и нуждается в утешении, Джуно растерялась. Они близкие подруги и к тому же уже занимались этим вместе с Алексом.

Она прижала Лидию к своей груди.

– Я очень люблю тебя!

Джуно осторожно скользнула руками под шелковую ночную рубашку Лидии и сняла ее, потом сбросила свое кимоно. Подруги затрепетали от страха и предвкушения чего-то нового. Потом Лидия приблизилась к Джуно и поцеловала ее.

Поцелуи становились жарче. Нерешительность исчезла. Их языки прикасались друг к другу, разжигая страсть, Джуно погладила и поцеловала шею Лидии.

– Ляг на спину и положи голову на подушку, – прошептала она.

Та, застонав, вытянулась на кровати, закрыла глаза и провела ступней по бедру Джуно.

– Какое гладкое у тебя тело!

Джуно накрыла ладонями груди Лидии, легонько нажимая на них и пощипывая соски. Потом руки ее спустились ниже, лаская мягкий живот и влажный треугольник волос между бедер.

– Ты такая миниатюрная… такая нежная… – Она прикоснулась губами к медно-рыжим волосам.

Лидия прогнула спину и вскрикнула в экстазе:

– Джуно!.. О Джуно!..

Все барьеры рухнули. Остались лишь любовь, нежность, желание отдать все, что необходимо каждой из них. Тела подруг одновременно содрогнулись в момент наивысшего наслаждения.

Они долго лежали, обнявшись.

– Ах, Джуно! – радостно воскликнула Лидия. – Я чувствую себя так… – Она вдруг приподнялась на локте и с тревогой заглянула в глаза подруги:

– Ты не расстроилась, нет?

Та улыбнулась и приложила палец к губам Лидии:

– Ш-ш-ш… Это было чудесно. Я тоже нуждалась в этом.

Лидия закурила сигарету.

– Тебе не кажется, что сейчас все было иначе, чем с Алексом?

Джуно кивнула:

– Я никогда не думала, что смогу сделать это… ну, с тобой, без него. Но все было замечательно. – Она откинулась на подушку. – Помнишь то утро в Париже, когда он уехал со своей кинозвездой? По-моему, у нас и тогда возникла такая мысль?

– Да, я хотела этого. Но теперь, вспоминая те дни, думаю, что не решилась бы. – Она снова посмотрела на Джуно. – Но ведь это ничего не изменит в наших отношениях? – В ее глазах мелькнула тревога.

– Ты боишься, что мы, забыв о мужчинах, сбежим куда-нибудь вдвоем? Ни малейшего шанса! Конечно, я не стала бы зарекаться, что мне никогда не захочется попробовать это еще раз, но…

– Пожалуй, раз в двенадцать лет?

– Как, по-твоему, рассказать об этом Алексу?

– Лучше не надо. Это слишком возбудит его…

Они обнялись и весело рассмеялись. Подруги, ставшие на время любовницами, теперь снова стали только подругами.

Приняв душ и одевшись, они поехали обедать в отель «Серво». Сев за столик, Лидия глубоко затянулась сигаретой.

– Мы так и не решили, как мне жить дальше.

– Разве это проблема? Подумай, графиня де ла Рош. У тебя есть связи, которые позволят заняться чем угодно.

– Да… но чем?