Видите ли, Берни был знаком с редакторами нескольких газет. Он мог издать статью за месяц. У Реншоу как у никому не известного студента-аспиранта ушло бы на это гораздо больше времени. Он думал, что Берни собирается украсть его несбыточную мечту. И когда Реншоу обнаружил металл в ледяной пещере и узнал, что Берни и это собирается поместить в свою статью, он не выдержал.
— И убил его?
— Он убил его. Ночью, в прошлую среду. Реншоу пришел в комнату Берни и начал кричать на него. Реншоу был взбешен и расстроен, но мы и раньше слышали подобные выяснения отношений, поэтому не обратили особого внимания. Но на этот раз он его убил.
— Как? — Шофилд продолжал смотреть на запертую дверь.
— Он… — сказала Сара в нерешительности, — он воткнул Берни шприц в шею и впрыснул содержимое.
— Что именно?
— Моющее средство для очистки канализационных труб.
— Очаровательно, Он еще там? — спросил Шофилд и указал на дверь.
— Он запер себя там после того, что случилось. Взял с собой недельный запас продуктов и сказал, что убьет каждого, кто попытается войти и вызволить его оттуда. Это было ужасно. Он сошел с ума. И однажды ночью — прошли как раз сутки после того, как мы послали водолазов на исследование пещеры — оставшиеся из нас собрались и заперли дверь на засов с внешней стороны. Бен Остин закрепил скобы в стене, а остальные задвинули деревянную перекладину. Затем Остин закрепил дверь клепальным молотком, — сказала Сара.
— Он еще жив? — спросил Шофилд.
— Да. Сейчас его не слышно, скорее всего, он заснул. Но когда он проснется, поверьте мне, вы его сразу услышите.
— Да-а, — Шофилд, обследуя дверь, увидел заклепки забитые в косяк. — Ваш друг хорошо постарался. — Шофилд обернулся. — Раз он заперт изнутри, меня бы успокоило, если бы вы были уверены, что другого выхода из комнаты нет.
— Это единственный вход.
— Да, но единственный ли это выход из комнаты? Я имею в виду, мог ли он прорыть себе ход, скажем, в стене или потолке?
— Потолок и пол покрыты стальными пластинами, поэтому он не мог проделать никаких ходов. К тому же его комната в конце коридора, а рядом нет никаких помещений, лишь ледяная масса, — Сара ухмыльнулась. — Не думаю, что отсюда можно выбраться.
— Тогда оставим его здесь, — сказал Шофилд, направляясь обратно по ледяному туннелю. — У нас и так много проблем. Сначала необходимо выяснить, что произошло с вашими водолазами там, в пещере.
* * *
Над Вашингтоном ярко светило солнце. Белое здание конгресса США практически сияло на фоне голубого неба.
В роскошном, покрытом красным ковром зале Капитолия заседание было прервано на перерыв. Папки были закрыты, Стулья задвинуты. Некоторые делегаты, сняв очки, потирали глаза. Как только был объявлен перерыв, небольшие группы помощников устремились к своим боссам с мобильными телефонами, папками и факсами.
— Что они делают? — спросил своего помощника Джордж Холмс, постоянный член палаты представителей США. наблюдая за тем, как французская делегация в полном составе — а это двенадцать человек — покидает зал заседания. — Уже четвертый раз сегодня они объявляют перерыв.
Холмс посмотрел на главу миссии — напыщенного высокомерного мужчину по имени Пьер Дюфресне, покидающего зал во главе делегации. Холмс удивленно покачал головой.
Джорджу Холмсу было пятьдесят пять лет, он всю жизнь проработал дипломатом. Это был невысокий и, хотя он не любил об этом говорить, полный мужчина.
У него было круглое луноподобное лицо, седеющая голова с залысиной, он носил толстые очки в роговой оправе, которые сильно увеличивали его карие глаза.
Холмс встал и, размяв затекшие ноги, осмотрел огромный зал заседаний. Посредине комнаты стоял громадный круглый стол с шестнадцатью кожаными креслами, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга.
Поводом для собрания послужила реорганизация союза.
Собрание международного союза на самом деле не такое уж дружественное мероприятие, как его описывают в СМИ. По тому, как президенты и премьер-министры выходят из Белого дома и в объективы камер пожимают друг другу руки на фоне развивающихся флагов стран-союзников, невозможно составить верное впечатление о заключении соглашений, нарушении обещаний, необоснованных придирках и мышиной возне, которые на самом деле происходят в залах заседаний, весьма похожих на тот, в котором находился сейчас Джордж Холмс. Все эти улыбки и рукопожатия являются лишь приемами, приукрашивающими прозу переговоров, что лишний раз подтверждает профессионализм таких дипломатов, как Холмс.
Смысл международного союза не в дружбе. Его смысл заключается в выгоде. Если дружба несет в себе пользу, то такая дружба возможна. Но если нет — гражданских отношений будет вполне достаточно. Международная дружба, выражающаяся в международной помощи, военной и торговой поддержке, может оказаться очень дорогим удовольствием. Поэтому заполучить ее не так просто.
По этой причине Джордж Холмс и оказался в Вашингтоне в тот ясный летний день. Он прибыл сюда для проведения переговоров. Более того, это был дипломат, искушенный во всех тонкостях и уловках своей профессии.
И для этой не совсем обычной реорганизации союза ему необходимо было применить все свои дипломатические навыки и хитрости.
Как утверждалось, проводилась реорганизация самого важного союза двадцатого века.
Североатлантического союза.
НАТО.
— Фил, а ты знал, что основной задачей французской внешней политики за последние сорок лет была ликвидация господства Соединенных штатов над западным миром? — поинтересовался Холмсу ожидая возвращения французской делегации в зал заседаний.
Его помощник Филипп Мунро, двадцатипятилетний выпускник правового факультета Гарварда, медлил с ответом. Он не был уверен, был ли это риторический вопрос. Холмс обернулся и посмотрел на Мунро сквозь толстые стекла своих очков.
— Э-э, нет, сэр, не знал, — ответил Мунро.
— Они думают, что у нас нет мозгов, что мы наивные дураки. Упивающиеся пивом болваны, которые благодаря нелепой исторической случайности в истории заполучили самое мощное оружие в мире, сделавшее их лидерами. Французов это возмущает. Черта с два, они уже даже не полноценные члены НАТО, так как они думают, что это только усилит влияние США на Европу.
Холмс ухмыльнулся. Он вспомнил, как в 1966 году Франция вышла из состава единого военного командования НАТО, потому что она не хотела, чтобы французское ядерное оружие было передано под контроль НАТО, а соответственно — под контроль США. Тогда президент Франции Шарль де Голль решительно поставил вопрос о том, что НАТО является «американской организацией». А теперь Франция намерена сохранить свою позицию в Североатлантическом совете НАТО, чтобы иметь возможность следить за происходящим.
— Я знаю многих, кто бы с ними согласился. Ученые, экономисты. Люди, которые считают, что НАТО именно это и намеревается сделать. Усилить наше влияние на Европу, — сказал Мунро.
Холмс улыбнулся, Мунро был умным образованным молодым человеком и к тому же убежденным либералом. Он был из тех, кто любит вести философские разговоры за чашечкой кофе. Человек, который обсуждает проблему лучшего мира, не имея ни малейшего о нем представления. Холмс не возражал против этого. В действительности, он находил идеи Мунро достаточно живыми и интересными.
— А что ты сам думаешь об этом, Фил? — спросил он.
Мунро помолчал несколько секунд.
— Что касается средств обороны, НАТО делает страны Европы экономически и технологически зависимыми от Соединенных Штатов. Даже высокоразвитые страны, такие как Франция и Англия, знают, что, если им понадобится улучшить свою систему вооружения, им придется обратиться к нам. Поэтому у них остается только два варианта: стучаться в нашу дверь и просить или вступить в НАТО Ведь, насколько я знаю, США не продали ни одной ракетной системы «Патриот» странам, не входящим в состав НАТО. Поэтому да, к считаю, что НАТО действительно пытается навсегда сохранить свое влияние на Европу.
— Неплохой анализ, Фил, — сказал он. — Но уверяю тебя, все намного сложней, намного. Действительно, Белый дом утверждает, что национальная безопасность Соединенных Штатов зависит от этого влияния. Нам необходимо оказывать влияние на Европу, Фил, с экономической точки зрения и особенно с технологической. С другой стороны, Франция хочет, чтобы мы его потеряли, И последние десять лет успешные французские правительства активно ведут политику, ослабляющую влияние США на Европу.
— Например? — спросил Мунро.
— Знаешь ли ты, что именно Франция стремилась к созданию Европейского Союза?
— Ну, нет, Я думал, что…
— Знаешь ли ты, что именно Франция стремилась к созданию европейского договора по обороне?
Мунро молчал.
— Нет, — сказал он.
— А знаешь ли ты, что Франция финансирует Европейское управление космических исследований для того, чтобы оно могло назначать минимальную по сравнению с НАСА цену на запуск коммерческих спутников на орбиту.
— Нет, я этого не знал.
Холмс повернулся и посмотрел на Мунро.
— Сынок, последние десять лет Франция как никогда пытается объединить Европу и доказать миру ее мощь. Они называют это региональной гордостью, мы называем это попыткой объявить европейским нациям, что Америка им больше не нужна.
— А Европе Америка действительно не нужна? — задал Мунро провокационный вопрос.
Холмс криво улыбнулся.
— До тех пор, пока Европа не сможет создать нам конкуренцию в производстве оружия, да, мы им нужны. Но, — Холмс предостерегающе поднял палец, — как только они обнаружат что-то новое, как только они разработают нечто, что превзойдет наши технологии, положение может измениться.
Сейчас уже не 1966 год. Многое изменилось. Мир изменился. Если теперь Франция выйдет из НАТО, я думаю, что половина других европейских государств, состоящих в организации, последует ее примеру …
В этот момент двери в зал заседания распахнулись и в комнату вошла французская делегация с Пьером Дюфресне во главе.
Как только делегация заняла свои места, Холмс близко наклонился к Мунро.
— Однако что меня больше всего беспокоит, это то, что на самом деле французы действительно могут быть ближе к этому открытию, чем мы думаем. Посмотри на них. Сегодня они уже четыре раза прерывали заседание. Четыре раза. Знаешь, что это значит?
— Что?
— Они тянут время. Задерживают заседание. Обычно так делается, когда должна прийти новая информация. Вот почему они объявляют перерывы. Так они могут переговорить со своими помощниками из разведывательного управления и получить всю необходимую информацию по тому, чем они занимаются. Судя по всему, чем бы это ни было, оно может стать причиной для продолжения существования НАТО или для его роспуска.
* * *
Гладкая черная голова бесшумно показалась на поверхности бассейна. Это была ужасающего вида голова с темными безжизненными глазами по обе стороны блестящей курносой морды.
Несколькими секундами позже похожая голова показалась рядом с первой, и оба животных с любопытством наблюдали за тем, что происходило на уровне Е.
В бассейне полярной станции Уилкс касатки казались небольшими существами, несмотря на то, что каждая из них весила около пяти тон. В длину они достигали пятнадцати футов.
Изучив и оценив обстановку на палубе, где лейтенант Шофилд готовил пару водолазов к погружению, касатки стали кружить вокруг водолазного колокола, который располагался в самом центре бассейна, наполовину погруженный в воду.
Их движения казались странными, очень четкими и слаженными. В то время как одна касатка смотрела в одну сторону, другая смотрела в противоположную. Создавалось впечатление, что они как будто искали что-то, нечто особенное…
— Они ищут Венди, — сказала Кирсти, посмотрев на касаток с площадки на уровне С. Голос ее звучал холодно и монотонно, необычайно сухо для двенадцатилетней девочки.
Прошло уже два часа с тех пор, как Шофилд и его команда прибыли на станцию Уилкс, и сейчас Шофилд был на уровне Е, готовя двух мужчин из своей команды, отправляющихся на поиск Остина и других, к погружению на «Дуглас Моусон».
Кирсти с восхищением наблюдала за Шофилдом и водолазами с уровня С, и вдруг она увидела касаток. Рядом с ней в тот момент находились двое морских пехотинцев, отвечающих за работу подъемника.
Они нравились Кирсти, в отличие от пары других постарше, которые лишь пробормотали что-то в ответ на ее «привет». Эти были молодые и приветливые. Один из них, к радости Кирсти, оказался женщиной.
Младший капрал Элизабет Гант была невысокой миниатюрной женщиной, которая так ловко держала свою МР-5, что она казался продолжением ее правой руки. За шлемом и антибликовыми очками скрывалась умная и привлекательная двадцатишестилетняя девушка. Ее позывной «Лиса» был присвоен ей как комплимент со стороны обожавшей ее мужской половины команды. Либби Гант посмотрела на касаток, медленно скользящих в бассейне.
— Они ищут Венди? — спросила она, взглянув на маленького черного тюленя, сидящего на площадке у ее ног. Венди нервно отскочила от края площадки, будто пытаясь остаться незамеченнойкасатками, плавающими в бассейне в сорока футах от нее.
— Она им не особо нравится, — сказала Кирсти.
— Почему?
— Они молодые, — ответила Кирсти. — Молодые самцы, Им никто не нравится. Они все хотят что-то доказать, — что они крупнее и сильнее, чем другие животные. Типичные мальчишки, Касатки в этих местах обычно охотятся на детенышей крабоедов, но эти двое видели Венди в нашем бассейне несколько дней назад и теперь все время приплывают.
— Кто такие крабоеды? — спросил Голливуд Тод, выглянув из-за подъемника.
— Это такой вид тюленей, — пояснила Кирсти. — Большие, толстые тюлени. Касатки расправляются с ними в три укуса.
— Они едят тюленей? — изумленно спросил Голливуд.
— О, да, — сказала Кирсти.
— Ничего себе. — С трудом закончив школу, Голливуд не мог похвастать любовью к книгам и знаниям. Школьные годы были для него достаточно тяжелыми. Он пошел на морскую службу через две недели после окончания школы и считал, что это было лучшее решение, которое он когда-либо принимал.
Кирсти смущенно пожала плечами.
— Я много читала.
— О-о.
Гант тихо засмеялась.
— Чего ты смеешься? — спросил Голливуд.
— Нет, — со смехом сказала Гант. — Я просто подумала, сколько ты читаешь.
— Я читаю, — гордо ответил Голливуд.
— Не сомневаюсь.
— Нет, правда.
— Комиксы не в счет, Голливуд.
— Я не только комиксы читаю.
— Ах, да, я забыла про твою призовую подписку на журнал «Хастлер».
Кирсти засмеялась.
Голливуд заметил это и нахмурился.
— Ха-ха. Ну и что, по крайней мере я знаю, что никогда не буду профессором, поэтому не строю из себя умника, — он хмуро посмотрел на Гант, — А ты, Дороти, ты когда-нибудь пыталась казаться лучше, чем ты есть на самом деле?
Либби немного спустила очки, показывая свои небесно-голубые глаза, и грустно посмотрела на Голливуда.
— Дурак ты, Голливуд. И в голове у тебя вместо мозгов солома.
Она снова надела очки и повернулась еще раз посмотреть на касаток, плавающих в бассейне.
Кирсти смутилась. Когда ее знакомили с Гант, ей сказали, что ее настоящее имя было Либби, а позывной — «Лиса». Немного погодя, Кирсти наивно спросила:
— Почему он назвал тебя Дороти?
Гант не ответила. Она продолжала смотреть на бассейн.
Кирсти посмотрела на Голливуда. Он загадочно улыбнулся:
— Все знают, что больше всех Дороти нравился Страшила.
Он улыбнулся так, как будто это все объясняло, и вернулся к работе. Кирсти так и не поняла.
Гант облокотилась на перила и продолжала смотреть на касаток, не обращая внимания на Голливуда. Касатки по-прежнему плавали в бассейне в поисках Венди. На секунду Гант показалось, что одна из них смотрит на нее, повернувшись на бок.
— Она же не может меня видеть на таком расстоянии? — спросила Гант, посмотрев на Кирсти, — Мне казалось, укитов достаточно слабое зрение вне воды.
— Благодаря своему размеру, у касаток глаза больше, чем у других китов, — ответила Кирсти, — и их зрение лучше. — Она посмотрела на Гант. — Вы что-нибудь знаете о них?
— Я тоже много читаю, — сказала Гант, искоса взглянув на Голливуда и снова на касаток.
Касатки продолжали кружить по бассейну. Скользя по гладкой водяной поверхности, они казались терпеливыми и спокойными. Они заняли выжидательную позицию до появления добычи. Гант обратила внимание на двух морских пехотинцев и Шофилда, наблюдающих внизу у бассейна за зловещими передвижениями касаток.
— Как они туда добрались? — спросила Гант Кирсти. — Что они, проплыли под слоем шельфового ледника?
Кирсти кивнула.
— Да. Эта станция всего в сотне ярдов от океана, и слой льда не уходит на большую глубину, может, около пятисот футов. Касатки проплывают под ледяным слоем и выплывают на поверхность уже на станции.
Гант опустила взгляд на касаток, которые уже находились в крайнем углу бассейна. Они казались спокойными, холодными, как пара голодных крокодилов в поисках пищи.
Завершив свое исследование, касатки стали медленно погружаться в воду. Через мгновение они исчезли, оставив два круга водной ряби. Погружаясь, они оставались начеку.
— Это было достаточно неожиданно, — сказала Гант.
Она перевела взгляд с опустевшего бассейна на водолазную платформу рядом и увидела, что из южного туннеля показался Монтана с аквалангами на плечах. Сара Хинсли сообщила им, что в южном туннеле есть небольшой грузовой лифт — «немой официант», который можно использовать для спуска водолазного снаряжения вниз на уровень Е. В данный момент Монтана именно этим и занимался.
Гант перевела взгляд на другую сторону платформы, где увидела Шофилда, который стоял, наклонив голову и приложив руку к уху слушал что-то по внутренней связи на шлеме, Вдруг он направился к ближайшей лестнице, на ходу говоря в микрофон.
Гант наблюдала, как Шофилд остановился у подножия лестницы на дальнем конце станции и обернулся, посмотрев прямо на нее. По внутренней связи раздался его голос:
— Лиса, Голливуд. Уровень А. Немедленно.
Поспешив к ближайшей лестнице, Гант спросила в микрофон:
— Что случилось, сэр?
Голос Шофилда звучал решительно:
— Лазер зафиксировал что-то снаружи. Змей там. Он говорит, это французский вездеход.
Змей навел прицел на вездеход.
Надпись на борту машины выделялась ярко-зеленым цветом под его прицелом ночного видения: «ДЮМОН-ДЮРВИЛЬ-02».
Каплан лежал на снегу за пределами комплекса станции, борясь с неистовым ветром и снегом, наблюдая за только что прибывшим вездеходом через прицел своей снайперской винтовки Барретт М82А1А.
Орудийному сержанту Скотту Каплану по кличке «Змей» было сорок пять лет, Это был высокий мужчина с темными серьезными глазами. Как и большинство других морских пехотинцев подразделения Шофилда, Каплан внес небольшие изменения в облик своей униформы. На его правой плечевой пластине красовалось изображение зловещей кобры с обнаженными зубами. Под изображением змеи виднелось слово «ОТВАЛИ».
Профессиональный военный, Каплан уже двадцать семь лет служил в корпусе морской пехоты, получив звание орудийного сержанта, — высшее звание, которое может быть присвоено военнослужащему рядового или сержантского состава срочной морской службы, все еще выполняющему грязную работу, В действительности, хотя Змей и мог рассчитывать на дальнейшее повышение, он принял решение оставаться в звании орудийного сержанта, сохраняя, таким образом, положение старшего служащего военно-морского разведподразделения.
Члены разведподразделений не придают званиям особого значения. Сама служба в военно-морском разведывательном корпусе дает такие привилегии, на которые не могут претендовать даже некоторые офицеры. Ни для кого не секрет, например, что генерал с четырьмя звездочками может консультироваться со старшим служащим разведподразделения по вопросам стратегии боевых действий и вооружения. К Змею также несколько раз обращались по этим вопросам. И кроме того, так как большинство избранных в разведывательный корпус в любом случае были в звании сержанта или капрала, звание как таковое действительно не играло роли. Служба в разведподразделении — элите морской пехоты США — уже само по себе звание.
После прибытия подразделения на полярную станцию Уилкс, Змею было поручено протянуть лазерные лучи по внешней стороне станции на расстоянии около двухсот метров. Подобная установка немногим отличалась от дальномеров, установленных на вездеходах. Всего лишь несколько квадратных блоков, через которые проходил крошечный, невидимый луч лазера. Если что-либо пересекало луч, у Каплана на предплечье срабатывал красный мигающий оповещающий сигнал защитного устройства.
Несколько мгновений назад лазерный луч что-то зафиксировал.
Со своего поста на уровне А Каплан немедленно радировал Шофилду, который, естественно, приказал провести наружный осмотр. В конце концов, это могли быть всего лишь Бак Райли и его команда, возвращающиеся после проверки того исчезнувшего сигнала. Шофилд установил время на выполнение задания: 2 часа, и после того, как команда Шофилда прибыла на станцию, прошло как раз около двух часов. Бак Райли и остальные должны были вернуться с минуты на минуту.
Но это был не Райли.
— Где это, Змей? — раздался голос Шофилда по внутренней связи.
— Юго-восточная область. Сейчас проходит через внутренний круг зданий.
Змей наблюдал, как вездеход медленно продвигался по территории станции, осторожно лавируя между небольшими заснеженными сооружениями.
— Где вы? — вставая, спросил Змей, взял винтовку и трусцой побежал по снегу по направлению к главному своду.
— Я у главного входа, — сказал Шофилд. — Прямо за передней дверью. Прикрой меня сзади.
— Есть.
Валящий снег затруднял видимость, поэтому вездеход медленно продвигался по комплексу, Каплан двигался параллельно на расстоянии ста ярдов, Машина остановилась у главного свода полярной станции. Когда воздушная подушка вездехода начала медленно опускаться, Змей упал на снег в сорока метрах и навел свою снайперскую винтовку.
Едва он поднес к глазам оптический прицел, как открылась боковая дверь вездехода и сквозь снежную бурю он увидел четыре фигуры.
— Добрый вечер, — сказал Шофилд с кривой улыбкой.
У дверей станции находились четыре французских исследователя, онемевшие от удивления, Они стояли по двое, у каждой пары было по большому белому контейнеру.
Перед ними стоял Шофилд, небрежно держа свой МР-5, А за ним Голливуд и Монтана, подняв автоматы к плечу и оглядывая стволы своего оружия. Оружия, нацеленного прямо на новых гостей.
— Почему бы вам не пройти внутрь? — сказал Шофилд.
* * *
— Остальные благополучно вернулись в Дюрвиль, — сказал руководитель новой группы в столовой, садясь за стол рядом со своими французскими коллегами. Как и все, он только что прошел процедуру обыска.
У него было худое осунувшееся лицо с ввалившимися глазами и острыми скулами. Он сообщил, что его зовут Жан Петар, и Шофилд соотнес это имя со списком. Он также вспомнил короткие биографические данные, сопровождавшие его. Петар был геологом, занимался исследованием отложений природного газа в материковом шельфе, Имена остальных трех французов также были в списке.
Четверо первых французских исследователей также находились в столовой — Шампьон, Латисье, Кювье и Ри. Остальные служащие станции Уилкс вернулись в жилые помещения, Шофилд приказал всем оставаться там, пока он и его команда не проверят пассажиров вновь прибывшего вездехода Монтана и младший капрал Августин Лау по кличке «Самурай» — шестой и последний член команды Шофилда — охраняли дверь.
— Мы постарались вернуться как можно скорее, — добавилЖан Петар. — Мы привезли свежую еду и несколько одеял с подогревом для обратного переезда.
Шофилд посмотрел на Либби Гант. У дальней стены столовой она осматривала два белых контейнера, которые французы привезли с собой.
— Спасибо, — сказал Шофилд, поворачиваясь лицом к Петару. — Благодарим вас за все, что вы сделали. Мы прибыли сюда всего несколько часов назад, и служащие станции сообщили нам, какое внимание вы проявили к ним. Благодарим вас за приложенные усилия.
— Конечно, — сказал Петар на беглом английском. — Мы должны проявлять заботу о наших соседях. — Он криво усмехнулся. — Никогда не знаешь, когда тебе самому может понадобиться помощь.
— Да. не знаешь.
В этот момент в наушнике у Шофилда раздался голос Змея:
— Лейтенант, лазер зафиксировал еще одно соприкосновение.
Шофилд нахмурился. События начинали развиваться слишком стремительно. С четырьмя французскими исследователями он был в состоянии справиться. Еще четверо — и, казалось, французы начинают проявлять слишком большой интерес к полярной станции Уилкс. А теперь, если это опять они…
— Подождите, лейтенант, все в порядке. Это наши. Вездеход Райли.
Шофилд вздохнул с облегчением, надеясь, что никто этого не заметил, и вышел из комнаты.
У противоположной стены столовой Либби Гант внимательно изучала два больших контейнера, которые французские исследователи привезли с собой. Она отложила в сторону несколько одеял и свежий хлеб. На дне контейнера лежало консервированное мясо. Солонина, ветчина и тому подобное. Все находилось в небольших банках с герметично закрывающимися крышками.
Гант вынула несколько банок, посмотрела, остались ли там еще, как вдруг ее внимание привлекла одна из банок.
В ней было что-то странное.
Она была немного больше по размеру, чем остальные, и имела резко выраженную треугольную форму. По началу Гант не могла определить, что именно ее поразило в этой банке. Просто что-то в ней было не так …
Неожиданно Гант поняла.
Защитный слой был нарушен.
Казалось, кто-то уже открывал отгибающуюся крышку и потом поставил ее обратно на место. Это было едва заметно. Тонкая черная полоска вокруг края крышки. Если бросить на банку беглый взгляд, скорее всего этого никто не обнаружит.
Гант обернулась к Шофилду, но он уже вышел из комнаты, Она быстро посмотрела на французских исследователей и заметила, как Петар переглянулся с тем, кто назвался Латисье.
Шофилд встретил Бака Райли у главного входа. Двое мужчин стояли на боковой площадке уровня А на расстоянии примерно тридцати футов от столовой.
— Ну что? — спросил Шофилд.
— Ничего хорошего, — сказал Райли.
— Что случилось?
— Сигнал, который мы потеряли, шел от вездехода. Французская маркировка. С Дюрвиля. Он упал в расщелину.
Шофилд решительно посмотрел на Райли. Упал в расщелину? — Шофилд быстро взглянул на французов в столовой, Только недавно Жан Петар сообщил, что другой вездеход благополучно вернулся в Дюрвиль.
— Что произошло? — сказал Шофилд. — Тонкий лед?
— Нет. Вначале мы предположили это. Но потом Рикошет тщательно все осмотрел.
Шофилд обернулся, — И что?
Райли серьезно посмотрел на него. — На борту вездехода находились пять мертвых тел, сэр. Все они были убиты выстрелом в голову.
По внутренней связи Шофилда раздался голос Гант.
— Сэр, это Лиса. Здесь что-то не так. Пищевые контейнеры не в порядке.
Шофилд обернулся и увидел, как Либби Гант вышла из столовой. Она быстро шла к нему, держа в руках пищевую банку с открытой крышкой.
Позади нее, в столовой, Шофилд заметил Петара, который поднялся на цыпочки и наблюдал за Гант и самим Шофилдом.
Их глаза встретились.
На секунду, но этого было достаточно. Они оба все поняли.
Гант оказалась на пересечении взглядов Шофилда и Петара. Она открыла банку и что-то достала из нее. То, что она извлекла оттуда, было небольшого размера, черного цвета, похожее на маленькое распятие, с той только разницей, что более короткая горизонтальная перекладина была изогнута, образуя полукруг.
Глаза Шофилда округлились, когда он его увидел, рот открылся, чтобы закричать, но было уже поздно.
В столовой Петар бросился к двум белым контейнерам, равно как и Латисье — которого не обыскали, так как он уже был на станции, когда приехали морские пехотинцы — распахнул свою куртку, обнажив короткоствольную французскую штурмовую винтовку FA-MAS. В тот же момент тот, кто назвался Кювье, вытащил обе руки из карманов, доставая два арбалета — Гант уже держала в руках такой же. Кювье немедленно выстрелил в нее, и Шофилд увидел, как ее голову сильно отбросило назад, когда она упала на землю.
Оглушающая стрельба разорвала тишину — Латисье давил пальцем на курок своего автомата, обдавая столовую волной уничтожающего огня. Его автомат рассекал воздух, словно коса, Августина Лау разорвало практически пополам.
Латисье стрелял еще целых десять секунд, непрерывная автоматная очередь заставила всех лечь на пол.
Полярная станция Уилкс превратилась в настоящее поле боя.
Все полетело к чертям.
ВТОРОЕ ВТОРЖЕНИЕ
16 июня, 09 часов 30 минут.
— Это Страшила! Это Страшила! — орал Шофилд в микрофон на шлеме, ныряя в дверной проем под оглушительный рев автоматных очереден.
— Я насчитал восемь противников! Повторяю, восемь противников! Шесть военных и двое гражданских. Гражданские, возможно, скрывают оружие для использования десантниками. Морские пехотинцы, не давайте им спуску!
Лед градом сыпался вокруг него — пули Латисье попадали в ледяную стену над ним.
* * *
Это была разновидность арбалета.
Все элитные военные подразделения в мире имеют свое характерное оружие. У сил специального назначения ВМС США, специализирующихся на ближнем бое, это пулемет двенадцатого калибра, обладающий распыляющим действием, у британской специальной авиадесантной службы — знаменитой САС — фирменным почерком является заряд азота. Американские военно-морские разведподразделения — элита ВМС США — используют Armalite MH-12 Maghook (Мэгхук), оснащенный сильным магнитом для сцепления с вертикальными металлическими поверхностями.