Шейн Шофилд (№1) - Полярная станция

Райли и Гант какое-то мгновение молчали. Дыхательная смесь из 98% гелия и 2% кислорода была необычайно редкой. Почти неощутимое содержание кислорода означало погружение в область очень высокого давления.

Шофилд передал Гант горсть голубоватых капсул. Это были противоазотные капсулы N-67D для кровяного давления, разработанные военно-морским флотом для использования во время глубоководных операций. Военные водолазы с любовью называли их «пилюли».

Задерживая распад азота в крови во время глубокого погружения, таблетки предотвращали понижение давления у водолазов — известное как «кессонная или декомпрессионная болезнь». Так как таблетки нейтрализовали азотную активность в крови, водолазы военно-морского флота и пехоты могли опускаться с той скоростью, с которой им было необходимо, не опасаясь наступления азотного опьянения, и подниматься без отнимающих много времени остановок. Таблетки произвели революцию в военном глубоководном погружении.

— Планируете глубоководное погружение, сэр? — спросила Гант, поднимая глаза от голубоватых таблеток в руке.

Шофилд серьезно посмотрел на нее:

— Я хочу выяснить, что там, в этой пещере.

Шофилд быстро шел по изогнутому внешнему туннелю уровня В. глубоко погруженный в свои мысли.

События разворачивались стремительно.

Атака французов на Уилкс преподала ему хороший урок. Полярная станция Уилкс — или, если точнее, то, что было погребено во льду под станцией — теперь официально стоило человеческий жизней.

Но именно выводы, сделанные из этого урока, вызывали у Шофилда гнетущее чувство. Если Франция выступила с импровизированным марш-броском ради того, что находится внизу, в этой пешере, то с огромной долей уверенности можно предположить, что другие страны будут делать то же самое.

Но был еще один дополнительный фактор относительно будущих атак на Уилкс, который вызывал особое беспокойство у Шофилда: если кто-то собирался атаковать Уилкс, они будут делать это как можно скорее — до того, как на станцию прибудут военные силы Соединенных Штатов.

Следующие несколько часов предстоят очень напряженными.

Гонка, определяющая, кто прибудет первым.

Американское подкрепление или противник во всеоружии.

Шофилд постарался не думать об этом. Необходимо было сделать очень многое, а одно дело в особенности требовало, прежде всего, его внимания.

После того, как закончилась схватка с французами, оставшиеся ученые с Уилкс — их было пятеро, трое мужчин и две женщины — находились в своих жилых помещениях на уровне В. Шофилд направлялся сейчас в эту жилую зону. Он надеялся найти среди этих ученых врача, который смог бы помочь Самураю.

Шофилд продолжал идти по изогнутому внешнему туннелю. Его одежда все еще была мокрой, но он не обращал на это внимания. Как и все остальные морские пехотинцы в его отряде, под внешней формой на нем был одет защитный непромокаемый термокостюм. Это был практически стандартный комплект одежды для разведподразделений, работающих в арктических условиях. Термокостюмы были теплее шерстяного нижнего белья, и они не становились тяжелыми от воды. Этот костюм одевали на себя, а не носили с собой — этим уменьшалась масса груза разведподразде-ления, что очень важно для отряда быстрого реагирования.

Как раз в этот момент, справа от Шофилда распахнулась дверь, и в коридор поплыло облако пара. Что-то гладкое, блестящее, черного цвета показалось из тумана прямо перед Шофилдом.

Венди.

С нее капала вода. Она посмотрела на Шофилда с наивной тюленьей улыбкой.

Из туманного облака показалась Кирсти. Душевая. Она сразу увидела Шофилда и улыбнулась.

— Привет, — сказала она. На ней была новая сухая одежда, волосы были мокрые и взъерошенные. Шофилд решил, что Кирсти только что приняла самый горячий душ в своей жизни.

— И тебе привет, — сказал Шофилд.

— Венди обожает душевую, — сказала Кирсти, кивая в сторону Венди. — Ей нравится скользить сквозь пар.

Шофилд едва удержался от смеха и посмотрел вниз на черного морского котика у своих ног. Она была просто прелесть. Она спасла ему жизнь. Казалось, ее мягкие карие глаза все понимали.

Шофилд посмотрел на Кирсти:

— Как твои дела?

— Мне уже тепло, — сказала она.

Шофилд кивнул. Глядя на Кирсти, казалось, что она прекрасно оправилась после этого испытания в бассейне. Дети никогда не унывают. Шофилд подумал про себя, какой курс лечения потребовался бы взрослому после падения в бассейн с разъяренными касатками.

Шофилд за многое был благодарен Баку Райли. Он был там, на уровне С, когда Кирсти поднялась с помощью Мэгхука Шофилда, и до конца битвы Райли держал ее рядом с собой, целой и невредимой.

— Хорошо, — сказал Шофилд. — Ты просто молодец. Ты должна стать морским пехотинцем.

Кирсти засияла. Шофилд кивнул в сторону туннеля:

— Идешь со мной?

— Ага, — сказала Кирсти, поспевая за Шофилдом, когда он пошел вдоль туннеля. Венди вприпрыжку поскакала за ними.

— Куда ты идешь? — спросила Кирсти.

— Ищу твою маму.

— А… — сказал Кирсти, немного тише.

Это был достаточно странный ответ, и сквозь свои зеркальные серебристые очки Шофилд искоса бросил взгляд на Кирсти. Она шла, уставившись в пол. Шофилд подумал, что бы это значило.

Наступило неловкое молчание, и Шофилд стал думать, что ему сказать.

— Так ты … м-м … говоришь, сколько тебе лет? Двенадцать, да?

— А-га.

— Это ты значит в седьмом классе?

— У-гу.

— Седьмой класс, — Шофилд задумался. Он был в полной растерянности и не знал, что сказать, поэтому он сказал: — Думаю, ты, должно быть, уже начинаешь думать о карьере.

Кирсти, казалось, заинтересовал этот вопрос. На ходу она посмотрела на Шофилда.

— Да-а… — сказала она серьезно, как будто карьерные планы в двенадцать лет занимали все ее мысли.

— И чем ты хочешь заниматься, когда закончишь школу?

— Я хочу стать учителем, — сказала Кирсти. — Как мой папа.

— А что преподает твой папа?

— Он преподавал геологию в большом колледже в Бостоне, — сказала Кирсти. — В Гарварде, — с важностью добавила она.

— А что ты хочешь преподавать? — спросил Шофилд.

— Математику.

— Математику?

— У меня хорошо получается, — сказала Кирсти, растерянно пожимая плечами, смущенная и гордая одновременно.

— Мой папа часто помогал мне делать домашние задания, — продолжала она. — Он говорил, что я гораздо лучше знаю математику, чем большинство детей в моем возрасте, поэтому иногда он меня учил тому, что другие еще не знали. Интересные вещи — то, что я не должна была учить, пока не перейду в старшие классы. А иногда он учил меня тому, что вообще не проходят в школе.

— Правда? — сказал Шофилд, по-настоящему заинтересовавшись. — Что, например?

— Ну, многочлены. Числовые последовательности. Математическое исчисление.

— Исчисление. Числовые последовательности, — удивленно повторил Шофилд.

— Ну знаешь, треугольные числа и числа Фибоначчи, в этом духе.

Шофилд в изумлении покачал головой. Это было впечатляюще. Очень впечатляюще. Двенадцатилетняя и немного мелкая для своего возраста Кирсти Хинсли была, по-видимому, очень умной маленькой леди. Шофилд снова посмотрел на нее. Казалось, она идет на цыпочках, немного подпрыгивая на ходу. Она выглядела как обыкновенный ребенок.

Кирсти сказала:

— Мы много времени проводили вместе. Играли в софтбол, путешествовали, однажды он взял меня даже в водолазное погружение, хотя я не прошла курс обучения.

— Ты так говоришь, как будто твой папа уже не делает всего этого? — сказал Шофилд.

Последовала короткая пауза— Потом Кирсти тихо сказала:

— Нет, не делает.

— Что случилось? — осторожно спросил Шофилд. Он уже приготовился услышать историю о ругающихся родителях и разводе. Сейчас это часто встречается.

— Мой папа погиб в автокатастрофе в прошлом году, — ровно сказала Кирсти.

Шофилд остановился. Он повернулся к Кирсти. Маленькая девочка уставилась на свои шнурки.

— Прости, — сказал Шофилд.

Кирсти наклонила голову на бок.

— Все в порядке, — сказала она и пошла дальше.

Они пошли к двери во внешнем туннеле, и Шофилд остановился перед ней.

— Ну, я остановлюсь здесь.

— Я тоже, — сказала Кирсти.

Шофилд открыл дверь и пропустил Кирсти и Венди вперед. Затем вошел за ними.

Это было что-то вроде комнаты отдыха, Несколько страшных оранжевых кушеток, магнитофон, телевизор, видео. Шофилд предположил, что сюда не доходят обычные телевизионные сигналы, поэтому они смотрят видео.

Сара Хинсли и Эбби Синклер сидели на одном из оранжевых диванов. Они также были переодеты в сухую одежду. Трое остальных ученых с Уилкс — Ллевелин, Гаррис и Робинсон — тоже находились здесь. Увидев, что сделали осколочные мины с Голливудом и их коллегой, они провели остаток битвы, спрятавшись в своих комнатах, Они выглядели изнуренными и испуганными.

Кирсти прошла вперед и села на диван рядом с Сарой Хинсли. Она села молча, ничего не сказав матери. Шофилд вспомнил, как он впервые увидел их вместе — еще до того, как французы прибыли в Уилкс. Кирсти и тогда не много говорила. Шофилд тогда не заметил между ними никакого напряжения, но сейчас это было очевидно. Он выкинул это из головы, подходя к Саре.

— Здесь есть врач? — Шофилд спросил ее.

Сара покачала головой.

— Нет. Нет, Кен Уисхарт был единственным доктором на станции. Но он … — она осеклась.

— Что он?

Сара вздохнула.

— Но он был на борту того вездехода, который должен был отправиться в Дюрвиль.

Шофилд закрыл глаза, снова представив себе, что стало с теми пятью исследователями, которые оказались на борту этого проклятого вездехода.

По внутренней связи в его шлеме раздался голос:

— Страшила, это Монтана.

— Что случилось? — сказал Шофилд.

— Я установил дальномеры по внешнему периметру, как вы и приказывали. Вы проверите?

— Да, — сказал Шофилд. — Я поднимусь через минуту. Где ты?

— Юго-западная часть.

— Дождись меня, — сказал Шофилд. — Удалось наладить связь с Мак-Мурдо?

— Пока нет. На всех частотах страшные помехи. Не могу прорваться,

— Продолжай пытаться, — сказал Шофилд. — Страшила, конец связи.

Шофилд повернулся и уже собирался покинуть комнату отдыха, как кто-то легко тронул его за плечо. Он обернулся. Это была Сара Хинсли. Она улыбалась.

— Я только сейчас вспомнила, — сказала она. — На этой станции вообще-то есть врач.

После окончания битвы морские пехотинцы обнаружили двух французских ученых — Люка Шампьона и Генри Ри — прячущихся в буфете столовой на уровне А.

Они не оказали никакого сопротивления. На самом деле, когда их бесцеремонно вытаскивали из буфета, и они увидели своих завоевателей в лицо, ужас в их глазах говорил обо всем. В этой битве они поддержали не ту сторону. Люди, которых они обманули, оказались теми, кто захватил их в плен. Цена их предательству оказалась высокой.

Обоих отвели вниз, на уровень Е, где наручниками их пристегнули к столбу на открытом месте. Команде Шофилда необходимо было работать, и Шофилд не хотел тратить впустую силы, поставив кого-либо на охрану двух французских ученых. Приковав их к столбу на открытом месте, морские пехотинцы внизу на уровне Е могли работать и заодно присматривать за ними.

Шофилд зышел на площадку уровня В. Он уже приготовился начать говорить в свой микрофон на шлеме, как сзади он увидел Сару Хинсли.

— Я хочу вас кое о чем спросить, — сказала она. — Я не могла этого сделать в комнате отдыха.

Шофилд поднял руку и начал говорить в микрофон на шлеме:

— Рикошет. Это Страшила. Как Самурай?

В его наушнике раздался голос Рикошета:

— Мне удалось остановить кровотечение, сэр, но он все еще в очень тяжелом состоянии.

— Состояние стабильное?

— Настолько стабильное, насколько я могу его контролировать.

— Хорошо, слушай. Спустись на уровень Е и приведи сюда этого французского ученого Шампьона, Люка Шампьона, — сказал Шофилд. Пока он говорил, он смотрел на Сару. — Мне только что сообщили, что наш прекрасный друг монсеньор Шампьон — хирург.

— Да, сэр. — энергично сказал он. Казалось, он почувствовал облегчение от того, что о Самурае может позаботиться кто-то более квалифицированный. Но затем он поймал себя на мыли:

— Ээ… сэр?

— Что?

— Мы можем ему доверять?

— Нет, — твердо сказал Шофилд, поднимаясь по лестнице на уровень А. Он кивнул Саре, чтобы она следовала за ним. — Ни на секунду. Рикошет, просто скажи ему, что если Самурай умрет, он тоже умрет.

— Понял.

Шофилд поднялся по лестнице и вышел на площадку уровня А. Он помог Саре. Почти сразу же он увидел, как неподалеку из столовой показался Рикошет и быстро пошел к противоположной лестнице. Он следовал на уровень Е за Шампьоном.

Шофилд и Сара направились к главному входу станции. Когда они шли по переходу, Шофилд посмотрел вниз на станцию и подумал о своей команде.

Люди были рассредоточены всюду.

Монтана был снаружи. Райли и Гант — внизу на уровне Е, подготавливали водолазное снаряжение для погружения в пещеру. Змей работал в нише, на уровне С, налаживая пульт управления подъемника. А Санта Круза не было видно, так как он производил поиск стирателей.

Господи, подумал Шофилд, они были повсюду.

По внутренней связи на шлеме раздался голос Санта Круза.

— Что там? — спросил Шофилд.

— Сэр, я произвел поиск по всей станции и не нашел никаких следов уничтожающих устройств.

— Никаких мин? — Шофилд нахмурился. — Совсем ничего?

— Ничего, сэр. Я думаю, что они не ожидали, что все пойдет так быстро, и поэтому не успели ничего установить.

Шофилд задумался над этим.

Круз, возможно, был прав. Планы французов, без сомнения, был нарушены внезапным появлением Бака Райли на станции и обнаружением того, что действительно произошло с разбитым вездеходом. Французские десантники предполагали завоевать доверие американцев и затем выстрелить им в спину, Так как этот план не осуществился, неудивительно, что они не смогли установить никаких стирателей.

— Но я кое-что нашел, сэр, — сказал Санта Круз.

— Что?

— Я нашел радиоприемник, сэр.

— Радиоприемник? — сухо спросил Шофилд. Вряд ли это могло быть интересной находкой.

— Сэр, это не обычный радиоприемник. Он похож на портативный передатчик очень низких частот.

Это привлекло внимание Шофилда. ОНЧ трансмиттер, или передатчик очень низких частот — очень редкое устройство. Диапазон его частот составляет от 3 до 30 килогерц, что означает, говоря просты языком, невероятно длинные радиоволны, Они настолько длинные — или в радиотехнических терминах — настолько тяжелые — что радиосигнал передается как наземный сигнал, повторяя изгиб земной поверхности.

Совсем до недавних пор передача сигналов на таких низких частотах требовала передатчиков высокой мощности, которые были, конечно, очень громоздкие и неудобные. Поэтому они нечасто использовались наземными силами. Результатом последних технических открытий, однако, стали достаточно тяжелые, но, тем не менее, портативные ОНЧ трансмиттеры. Они выглядели и весили примерно, как рюкзак средних размеров.

То обстоятельство, что французы привезли такой передатчик в Уилкс, насторожило Шофилда. Радиосигналы очень низких частот могли использоваться только для одной цели — …

— Нет, это смешно, — подумал Шофилд. — Они не могли этого сделать.

— Круз, где ты его нашел?

— Внизу, на буровой выработке, — ответил Санта Круз.

— Ты сейчас там?

— Да, сэр.

— Принеси его к бассейну, — сказал Шофилд. — Я спущусь после того, как проверю, как там Монтана снаружи.

— Да, сэр.

Шофилд отключил внутреннюю связь. Вместе с Сарой они подошли к коридору, ведущему к главному входу.

— Что такое стиратели? — спросила Сара.

— Что? А-а, — сказал Шофилд. Он только сейчас вспомнил, что Сара не солдат. Шофилд глубоко вздохнул.

— Стиратель — это термин, который обозначает взрывное устройство, устанавливаемое на поле битвы секретным наступательным отрядом для использования в случае провала операции. В большинстве случаев, стиратель устанавливается на замедленное действие обычным таймером.

— Хорошо, подождите минуту, можно помедленнее — сказал Сара.

Шофилд вздохнул и снова заговорил.

— Небольшие отряды специального назначения, как эти французские парни, с которыми мы встретились сегодня, обычно оказываются там, где они не должны быть, так? Это станет международным скандалом, если можно будет доказать, что французские вооруженные силы находились на американской исследовательской станции, пытаясь всех убить, так?

— Да…

— И нет никакой гарантии того, что эти люди преуспеют в том, зачем они пришли, не так ли? — сказал Шофилд. — Я имею ввиду, черт возьми, они могут нарваться на команду крепких парней вроде нас и оказаться на том свете.

Шофилд снял с крючка куртку и начал надевать ее.

Он сказал:

— В любом случае сейчас почти все элитные отряды — французский парашютный полк морской пехоты, британская САС, спецназ ВМС США — почти у всех есть план на случай непредвиденных дополнительных обстоятельств, на случай провала операции. Мы называем эти планы «стиратели», потому что это именно то, для чего они предназначены — стереть всю команду с лица земли. Сделать так, как будто этого отряда никогда не было. Иногда их называют таблетки цианида — стиратель немедленно начинает действовать как убивающая таблетка.

— Вы говорите о взрывных устройствах? — спросила Сара.

— Я говорю о специальных взрывных устройствах, — сказал Шофилд. — В большинстве случаев, стиратели — это либо взрывчатые вещества на основе хлора, либо детонаторы с жидкостью высокой температуры. Они стирают лица, распыляют тела, уничтожают униформу и личные знаки. Они делаю так, как будто тебя никогда не было.

— Стиратели, собственно говоря, достаточно недавнее явление. Никто о них в действительности и не слышал до тех пор, пока пару лет назад немецкий диверсионный отряд не был пойман в подземной ракетной шахте в штате Монтана, Их прижали, и поэтому они воспользовались гранатами на основе хлора. После того, как они разорвались, не осталось ничего. Ни солдат. Ни шахты. Мы думаем, что немцы хотели там обезвредить баллистические ядерные ракеты, существование которых мы отрицали.

— Немецкий диверсионный отряд. В штате Монтана, — с недоверием сказала Сара. — Поправьте меня, если я ошибусь, но разве немцы не наши союзники?

— А французы не наши союзники? — ответил Шофилд, поднимая брови. — Такое случается. И гораздо чаще, чем вы думаете. Нападения со стороны так называемых «дружественных» стран. В Пентагоне даже есть специальный термин для этого — «операции Кассия» по имени Кассия, предателя из «Юлия Цезаря».

— Есть специальный термин для этого?

Шофилд пожал плечами:

— Посмотрим на это вот как. Америка была одной их сверхдержав. Когда их было две, существовало что-то вроде баланса, ограничителя. Тому, что делала одна, противоречила другая. Но теперь Советский Союз — это история, и Америка — единственная мировая сверхдержава. У нас больше всего оружия, чем у любой другой нации в мире, У нас больше всего денег, чтобы тратить их на оружие, чем у любой другой нации в мире. Остальные страны и близко не могут сравниться с нами по количеству затрат на оборону. Советский Союз мог. Существует слишком много стран — некоторых из них мы называем друзьями — которые считают, что Америка слишком велика, слишком сильна — страны, которые действительно хотели бы увидеть ее крах. И некоторые из них — Франция, Германия и, в меньшей степени, Великобритания — не боятся также немного подталкивать нас к этому.

— Никогда не знала об этом, — сказала Сара.

— Немногие знают, — сказал Шофилд. — Но это одна из причин, по которым мое подразделение было послано на эту станцию. Защитить ее от любого из наших «союзников», кто может решить выйти на арену действий.

Шофилд плотно застегнул куртку и ухватился за ручку главной двери, ведущей наружу.

— Вы сказали, что хотели спросить меня о чем-то, — сказа он.

— Вы можете рассказать по пути?

— М-м… да, думаю да, — сказала Сара, быстро схватив куртку с крючка.

— Тогда пойдемте, — сказал Шофилд.

* * *

Внизу на уровне Е Либби Гант производила калибровку глубиномера.

Вместе с Райли она находилась на внешнем периметре уровня, окружавшем бассейн. Уже прошло добрых сорок пять минут с тех пор, как появилась касатка, но они не хотели рисковать. Они находились на приличном расстоянии от края воды.

Гант и Райли проверяли водолазное снаряжение, подготавливая его к погружению в водолазном колоколе.

На уровне Е больше никого не было, они работали в тишине. Время от времени Райли ходил на склад в южном туннеле и проверял, как там Мать.

Гант отложила глубиномер, который она держала, и взяла в руки другой.

— Что у него с глазами? — тихо спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Райли на мгновение перестал работать и посмотрел на Гант. Он молчал, и Гант подняла глаза.

Райли, казалось, изучал ее. Затем резко отвел глаза в сторону.

— Немногие знают, что случилось с его глазами, — сказал Райли. — Черт возьми, до настоящего момента немногие даже видели его глаза.

Последовала короткая пауза.

— Поэтому его позывной Страшила? — тихим голосом спросила Гант — Из-за его глаз?

Райли кивнул.

— Норманн Маклин дал ему его.

— Генерал?

— Генерал. Когда Маклин увидел глаза Шофилда, он сказал, что тот похож на Страшилу. Когда-то Маклин владел кукурузным полем в Канзасе. По-видимому, он имел ввиду нечто вроде пугала, у которого вместо глаз два узких длинных разреза, знаешь, как знак «плюс».

— Ты знаешь, как это произошло? — осторожно спросила Гант.

Райли молчал. Затем, наконец, он кивнул. Но ничего не ответил.

— Что случилось?

Райли сделал глубокий вздох. Он отложил гелиевый компрес, который был у него в руках и посмотрел на Гант.

— Шейн Шофилд не всегда был командиром наземного разведывательного отряда, — начал он. — Он был пилотом на базе Wasp.

Военный корабль Wasp — флагманское судно корпуса морской пехоты США. Это один из семи десантно-вертолетных кораблей-доков корпуса, и он является военным центром любой крупной морской операции. Большинство случайных наблюдателей принимают его за авианосец.

Многие не знают, что морская пехота обладает сильной авиационной частью. Хотя она прежде всего используется для транспортировки военных сил, но также и как опора наземным наступательным отрядам. Для этой цели ее оснастили смертоносными штурмовыми вертолетами AH-1W «Кобра» — мгновенно опознаваемые благодаря вытянутой форме — и сконструированные в Британии (но модифицированные американцами) истребителями AV-8B Harrier II или, более известные под названием реактивные самолеты Harrier. Это единственные штурмовики в мире, способные взлетать и садится вертикально.

— Шофилд был пилотом Harrier на Wasp. He сомневаюсь, одним из лучших, — продолжал Райли. — он был в Боснии в 1995 во время наиболее тяжелых сражений, патрулируя в бесполетной зоне.

Гант внимательно наблюдала за Райли, пока он говорил. Рассказывая, он смотрел в никуда.

— Однажды, в конце 1995 года он был подбит сербской мобильной ракетной батареей, о которой ПНШ по разведке не сообщил. Я полагаю, впоследствии выяснилось, что это была атакующая команда из двух человек в небольшом разведывательном самолете с шестью зенитными управляемыми ракетами «Стингер».

— В любом случае, — сказал Умник. — Шофилду удалось катапультироваться за секунды до того, как «Стингеры» достигли цели. Он упал где-то на сербской территории.

Райли повернулся к Гант.

— Наш лейтенант выжил в течение девятнадцати дней в лесах Сербии — один — когда свыше сотни сербских солдат прочесывали лес и искали его. Когда они нашли его, он не ел уже десять дней.

— Они отвезли его в заброшенный деревенский дом и привязали к стулу. Потом они били его деревянной доской с торчащими из нее гвоздями и задавали вопросы. Почему он летел в этой зоне? Был ли он шпионом? Они хотели знать, какой информацией он обладал относительно расположения их сил, так как они думали, что с воздуха он оказывал поддержку американским силам, находящимся на территории Сербии.

— Американские силы были на территории Сербии? — спросила Гант.

Райли молча кивнул.

— Два отряда спецназа ВМС находились там. Совершая секретные удары по центральным позициям сербского военного командования. Им удалось посеять хаос среди сербов, абсолютный хаос. Они появлялись и исчезали прежде, чем кто-либо мог обнаружить их существование. Они появлялись, резали глотки своим жертвам и растворялись в ночи. Некоторые из местных начали поговаривать, что это призраки, преследующие их за то, что они делают со своим народом.

— Страшила знал об этом? О том, что отряды спецназа ВМС находились на территории Сербии? — спросила Гант.

Какое-то мгновение Райли молчал. Затем он сказал:

— Да. Официально, Шофилд патрулировал бесполетную зону. Неофициально, он посылал координаты деревенских домов, где располагалось сербское командование отрядам спецназа на земле. В любом случае, это не имело значения. Он не сказал ни слова.

Гант пристально смотрела на Райли. Он сделал глубокий вздох. Как будто готовился сказать что-то важное.

— Сербы решили, что Шофилд был разведчиком отрядов спецназа ВМС — определял местонахождение стратегических объектов с воздуха и передавал их координаты на землю. Они решили, что раз он видел то, что не должен был видеть, они вырежут ему глаза.

— Что? — сказал Гант.

— Они извлекли бритвенное лезвие и стали насильно удерживать его. Затем один из них вышел вперед и медленно провел лезвием две вертикальные линии по глазам Шофилда, Очевидно, как только он сделал это, этот человек процитировал отрывок из Библии. Что-то о том, что если твоя рука согрешила, отрежь ее, если твои глаза согрешили, вырежи их.

Гант почувствовала тошноту. Они ослепили Шофилда.

— Что они сделал потом? — спросила она.

— Они заперли его в шкафу и оставили истекать кровьвю.

Гант была в ужасе.

— Как же он выбрался?

— Джек Уолш послал разведподразделение за ним, — сказал Райли.

Гант насторожилась, когда услышала это имя. Каждый морской пехотинец знал капитана Джона Т. Уолша. Он был капитаном Wasp, наиболее почитаемым членом корпуса морской пехоты.

Некоторые думали, что он должен был быть командующим — высшее звание корпуса морской пехоты США, но презрение Уолша к политике в любом ее проявлении помешало этому. Командующий должен регулярно поддерживать связь с членами Конгресса, и всем было известно — Уолшу в большей степени, чем кому-либо другому — что Джек Уолш не вынесет этого. Кроме того, Уолш заявил, что он лучше будет командовать Wasp и поддерживать контакт с солдатами. Морские пехотинцы любили его за это.

Райли продолжал:

— Когда Скотт О'Гради спасся из Боснии 8 июня 1995 года, он попал на обложку журнала «Time». Была организована торжественная встреча с президентом. Он сделал все, чтобы об этом стало известно.

— Когда Шейн Шофилд спасся из Боснии пятью месяцами позже, никто об этом даже не слышал. Не было никаких телевизионных камер, ожидающих того, чтобы запечатлеть, как он выходит из вертолета. Никаких газетных корреспондентов, чтобы узнать его историю. Ты понимаешь почему?

— Почему?

— Когда Шейн Шофилд приземлился на Wasp после того, как отряд морских пехотинцев США вытащил его из того деревенского дома в Боснии, он выглядел так, что страшнее в своей жизни ты ничего и никогда не видела.

— Спасательная операция была кровавой. Жаркой, как ад. Сербы не хотели отдавать доставшегося им американского пилота и поэтому жестоко боролись. Когда вертолет приземлился на взлетно-посадочную полосу Wasp, на борту находились четверо серьезно раненых морских пехотинца. И Шофилд.

— Врачи и экипаж поддержки быстро забрали всех с самолета. Кровь была повсюду, раненые кричали. Шофилда унесли на носилках. Кровь струилась из обоих глаз. Спасательная операция была настолько быстрой — настолько тяжелой — ни у кого не было возможности даже наложить ему повязку на глаза.

Райли замолчал. Гант пристально смотрела на него.

— Что было потом? — спросила она.

— Джек Уолш чуть не разнес Белый Дом и Пентагон. Они не хотели, чтобы он посылал кого-либо за Шофилдом, потому что не предполагалось, что он там находится. Белый Дом не хотел политического скандала, который последует за американской поисково-спасательной операцией по обнаружению сбитого шпионского самолета.

— Что со Страшилой? Что стало с ним?

— Он ослеп. Его глаза были порваны на куски. Его отвезли в госпиталь университета Джона Хопкинса, штат Мэриленд. Там работают лучшие глазные хирурги в стране.

— И?

— Они вылечили его глаза. Не спрашивай меня как, потому что я не знаю как. Похоже, порезы лезвия бритвы были достаточно неглубокими, поэтому сетчатка глаз не была затронута. Была сильно повреждена внешняя часть глаз — радужная оболочка и зрачки. Чисто физические повреждения, сказали они. То, что можно было восстановить. — Райли покачал головой. — Я не знаю, что они сделали — какая-то новая процедура с использованием лазера, я что-то слышал об этом — но им удалось, удалось вылечить его глаза. Черт возьми, все, что мне известно — это то, что если ты можешь себе это позволить — а в случае со Страшилой, корпус мог себе это позволить — можно спокойно обходиться без очков.

— Конечно, на коже все еше оставались шрамы, но все равно, им это удалось. Шофилд снова мог видеть. И зрение осталось нормальным, — Райли сделал паузу. — Была только одна проблема.

— Какая?

— Корпус больше не разрешил ему летать, — сказал Райли. — Это стандартное правило во всех вооруженных силах: если ты получил любую глазную травму, ты не можешь управлять военным самолетом. Черт, даже если ты всего лишь носишь очки для чтения, тебе не позволят управлять военным самолетом.