Затем внезапно — яркая белая вспышка — сотрясла Шофилда, ударила его как электрошоком, и он почувствовал такую жгучую боль, которой еще никогда в жизни не испытывал.

Затем, так же неожиданно, боль смягчилась, и Шофилд понял, что лежит где-то на полу — один, в холоде, в полубессознательном состоянии.

Было темно. Не видно стен.

Шофилд почувствовал влагу на щеке.

Это была собака. Крупная собака. Шофилд не мог понять, какая. Он только видел, что она была большая. Огромная.

Собака с любопытством обнюхивала его. Шофилд чувствовал ее холодный мокрый нос у себя на лице. Усы щекотали ему нос.

Все это казалось странным, совсем не угрожающим …

Вдруг собака залаяла. Оглушающе громко.

Шофилд вздрогнул. Собака бешено лаяла на какого-то невидимого врага. С неистовой яростью и злобой она скалила на него зубы.

Шофилд лежал на холодном полу комнаты без стен и не мог — или не хотел — пошевельнуться. И вдруг стены вокруг него стали обретать форму, и Шофилд понял, что находится на металлической площадке уровня Е.

Огромная собака все еще стояла над ним и бешено лаяла, огрызаясь. Она, казалось, защищала его.

Но от чего? Что она могла видеть, что не видел Шофилд?

Внезапно собака повернулась и убежала, и Шофилд остался один на холодной стальной площадке.

В полубреду, не в состоянии даже пошевельнуться, Шофилд почувствовал себя необычайно уязвимым. Беззащитным.

Что-то приближалось к нему.

С той стороны, где находились его ноги. Он не мог видеть, но мог слышать шаги — один за одним — отдававшиеся на металлической площадке.

Вдруг перед собой Шофилд увидел зловещее, улыбающееся лицо.

Это был Жак Латисье.

Его лицо было в крови, скорченное в презрительной гримасе. Из открытой раны на лбу торчали рваные куски плоти. Его глаза были живые, горящие от ненависти. Французский десантник занес свой сверкающий нож прямо над глазами Шофилда. Затем он резко бросил нож на землю …

— Эй, — осторожно сказал кто-то.

Шофилд резко разомкнул глаза и очнулся ото сна.

Он лежал на спине. В какой-то кровати. В комнате с ослепляющим белым флуоресцентным светом. Стены были также белого цвета, изо льда.

Над ним стоял человек.

Небольшого роста, около пяти футов и трех дюймов. Шофилд никогда не видел его раньше.

Это был невысокий коренастый мужчина, его огромные голубые глаза казались слишком большими для его маленькой головы. Под ними виднелись большие темные мешки. Его всклокоченные темные волосы выглядели так, как будто он месяцами не расчесывал их. Во рту показались два огромных кривых передних зуба. На нем была мятая рубашка и голубые синтетические брюки; он определенно был слишком легко одет для почти ледяной температуры на полярной станции Уилкс.

Он что-то держал в руках.

Скальпель с длинным лезвием.

Шофилд уставился на него.

Скальпель был в крови.

Мужчина говорил ровным, гнусавым голосом:

— Эй, вы проснулись.

Шофилд, щурясь от света, попытался подняться с кровати. Он не мог этого сделать. Что-то его удерживало. Он понял, что.

Два кожаных ремня прижимали его руки к краям кровати. Еще два ремня держали ноги. Когда Шофилд попытался поднять голову для дальнейшего исследования своего положения, он обнаружил, что он даже этого не может сделать. Его голова точно также была прижата ремнями к кровати.

У него в жилах похолодела кровь.

Он был прикован к кровати.

— Одну минуту … — сказал низкий мужчина своим раздражающим гнусавым голосом. — Это займет всего лишь еще одну… секунду.

Он сверкнул своим окровавленным скальпелем и исчез из поля зрения Шофилда.

— Подождите! — быстро сказал Шофилд.

Мужчина мгновенно появился в поле зрения Шофилда. Он вопросительно поднял брови:

— Да?

— Где … где я? — спросил Шофилд. Он едва мог говорить. В горле пересохло.

Мужчина улыбнулся, обнажая свои кривые передние зубы.

— Все в порядке, лейтенант, — сказал он. — Вы все еще на полярной станции Уилкс.

Шофилд сглотнул.

— Кто вы?

— Разрешите представиться, лейтенант Шофилд, — сказал мужчина. — Я Джеймс Реншоу.

— Добро пожаловать с того света, лейтенант, — сказал Реншоу, освобождая кожаный ремень, удерживающий голову Шофилда. Реншоу только что вынул своим скальпелем последние три пулевых осколка из шеи Шофилда.

— Знаете, вам очень повезло, что у вас была эта кевларовая пластина под воротником, — сказал Реншоу. — Она не остановила пулю, но затормозила ее.

В руках у Реншоу была круглая кевларовая вставка, до этого находившаяся внутри высокого серого воротника Шофилда. Шофилд совсем забыл про свой шейный протектор. Для него это была всего лишь еще одна часть униформы. Кевларовые шейные протекторы выдавались только морским офицерам в качестве дополнительной защиты против снайперов. Солдатам не полагалась подобная защита, так как вражеских снайперов редко интересовали капралы или сержанты.

Теперь, когда кожаный ремень вокруг лба был снят, Шофилд смог поднять голову и посмотреть на кевларовую пластину, которую Реншоу держал в руках.

Она напоминала белый воротник священника — изогнутая и плоская — окружавшая шею обладателя, при этом оставаясь невидимой за высоким воротником. С одной стороны пластины Шофилд увидел неровное зияющее отверстие.

Отверстие от пули.

— Если бы не ваша пластина, эта пуля точно бы убила вас, — сказал Реншоу. — Попала бы прямиком в сонную артерию. После этого никто и ничто не смогло бы спасти вас. Попав в пластину, пуля раскололась, поэтому только несколько небольших ее кусков застряли у вас в шее. Все равно, этого было бы достаточно чтобы убить вас и, собственно говоря, я думаю, это и произошло, по крайней мере, на короткое время.

Шофилд перестал слушать. Он рассматривал комнату, в которой находился. Она напоминала чье-то жилое помещение. Шофилд увидел кровать, стол, компьютер и, что было довольно странным, два черно-белых телевизионных монитора, установленных на два видеомагнитофона.

Он повернулся к Реншоу:

— А…?

— Несколько осколков пули попали вам в шею, лейтенант. Я почти уверен, что, по меньшей мере, на тридцать секунд вы потеряли пульс. Вы пережили клиническую смерть.

— Что это значит? — спросил Шофилд, Он инстинктивно попытался поднять руку к шее. Но не смог пошевелиться. Его руки ноги все еще были крепко прижаты к кровати.

— Не волнуйтесь, я позаботился об этом, — сказал Реншоу. — Я вынул осколки пули и прочистил рану. У вас там также оказались и несколько кевларовых фрагментов, но это не проблема, Я как раз вынимал их, когда вы очнулись.

Реншоу указан на окровавленный скальпель на серебристом подносе у кровати Шофилда. Рядом со скальпелем лежали семь крошечных окровавленных металлических осколков.

— Да, и не волнуйтесь относительно моей компетенции, — с улыбкой сказал Реншоу. — Я два года изучал медицину до того, как бросил это и занялся геофизикой.

— Вы развяжете меня? — спокойно сказал Шофилд.

— Ах, да. Конечно. Послушайте, я прошу прощения, — сказал Реншоу. Казалось, он занервничал. — Поначалу мне просто было необходимо, чтобы ваша голова оставалась неподвижной, пока я буду доставать осколки из шеи. Знаете, во сне вы много двигались. Наверное, не знаете. Ладно, знаете. В любом случае, по правде говоря, я думал, лучше, если вы будете пленным зрителем, если так можно выразиться. — Реншоу слабо улыбнулся над только что сказанным каламбуром.

Шофилд пристально смотрел на него, не зная, что думать об этом человеке по имени Джеймс Реншоу. В конце концов, этот человек всего неделю назад убил одного из своих коллег-ученых. Не зная ничего наверняка, Шофилд был твердо уверен в одном. Он не хотел оставаться привязанным, находясь во власти этого человека.

— Что вы хотите мне сказать? — спросил Шофилд. Его глаза оглядывали комнату. Дверь на дальней стороне была плотно закрыта. Все остальные стены комнаты были изо льда.

— Лейтенант, я хочу сказать вам следующее: я не убийца. Я не убивал Берни Олсона.

Шофилд молчал.

Он попытался вспомнить, что Сара Хинсли говорила ему до этого — по его прибытию в Уилкс — о смерти ученого Бернарда Олсона.

Сара рассказывала, что в ту ночь, когда Олсон был убит, слышали, как Реншоу о чем-то громко спорил с ним. После этой ссоры Реншоу воткнул подкожный шприц, наполненный моющим средством для очистки канализационных труб, затем впрыснул содержимое шприца в кровь Олсона. Служащие станции обнаружили его мертвым вскоре после этого, шприц торчал из его шеи.

— Вы верите мне? — сказал Реншоу низким голосом, подозрительно глядя на Шофилда.

Шофилд молчал.

— Лейтенант, вы должны мне верить. Мне остается только догадываться, что вам рассказали, и я знаю, это, должно быть, кажется ужасным, но вы должны выслушать меня. Я не делал этого. Клянусь, не делал этого. Я бы никогда не сделал ничего подобного.

Реншоу сделал глубокий вдох и стал говорить медленнее.

— Лейтенант, станция представляет собой не то, что вы думаете. Здесь что-то происходит — что-то странное — и начало происходить еще задолго до того, как вы и ваши люди прибыли сюда. На этой станции никому нельзя доверять, лейтенант.

— Но вы ждете от меня, что я поверю вам? — сказал Шофилд.

— Да. Да, я жду этого, — печально сказал Реншоу. — И в этом, очевидно, проблема, не так ли? В конце концов, если смотреть на все вашими глазами, то четыре дня назад я убил человека подкожным шприцем, наполненным промышленным раствором. Так? Хммм…

Реншоу сделал шаг вперед, приблизившись к Шофилду.

— Но я намерен исправить эту ситуацию, лейтенант Шофилд. Решительно и окончательно. Следовательно… я сделаю это.

Реншоу стоял рядом с кроватью, возвышаясь на Шофилдом и твердо глядя ему в глаза.

Шофилд напрягся. Он был абсолютно беззащитен. Он не имел ни малейшего понятия о том, что Реншоу собирался сделать…

Щелк! Кожаный ремень вокруг левой руки Шофилда ослаб и упал на пол, Через секунду ремень вокруг правой руки последовал за ним.

Руки Шофилда были снова свободны. Реншоу освободил ремни, прижимающие их к кровати.

Шофилд принял сидячее положение, пока Реншоу отсоединил ремни вокруг ног.

В течение некоторого времени, Шофилд внимательно смотрел на Реншоу. Наконец, он сказал:

— Спасибо.

— Не благодарите меня, лейтенант, — сказал Реншоу. — Верьте мне. И обещайте мне, обещайте мне, что, когда все это закончится, вы осмотрите тело Берни Олсона. Посмотрите на его язык и глаза. Это все объяснит. Вы — моя единственная надежда, лейтенант. Вы — единственный человек, кому я могу доказать свою невиновность.

Теперь, когда Шофилд снова мог двигаться, он сел на кровати. Он дотронулся до шеи. Она пульсировала от боли. Он посмотрел на свое отражение в ближайшем зеркале. Реншоу хорошо зашил рану. Аккуратные, ровные швы.

Реншоу протянул ему прямоугольный кусок материи.

— Вот. Наложите на швы. Будет действовать как бактерицидный пластырь, рана должна быть плотно закрыта.

Шофилд взял лейкопластырь и плотно закрепил его на ране. Он осмотрел свое тело. Реншоу снял с него большую часть снаряжения — осталась только его маскировочная одежда и серая рубашка с высоким воротником. На нем также остались ботинки и побитые наколенники. Все его оружие — пистолет, нож, МР-5 и Мэгхук — а также его серебристые антибликовые очки лежали на столе в дальнем конце комнаты.

Шофилд снова заметил закрытую дверь, и что-то всплыло в его памяти. Он вспомнил — ему говорили, что дверь в комнату Реншоу замурована, прибита к раме его коллегами-учеными. Но он также вспомнил еще кое-что — за несколько мгновений до того, как в него выстрелили, ему сказали, что эту дверь выламывали…

Внезапно Шофилд спросил:

— Как я попал сюда?

— Очень просто. Я положил ваше тело на «немого официанта» и послал его на этот уровень, — сказал Реншоу.

— Нет, я имею в виду, я думал, что вы заперты в этой комнате? Как вы выбрались?

Реншоу хитро улыбнулся.

— Зовите меня Гарри Гудини.

Реншоу подошел к противоположной стене комнаты и встал перед двумя телевизионными мониторами.

— Не волнуйтесь, лейтенант. Я покажу вам, как я выбрался отсюда, но через минуту. Сначала у меня здесь есть кое-что, что, я думаю, вы бы хотели увидеть.

— Что?

Реншоу снова улыбнулся. Той же хитрой улыбкой.

— Вы бы хотели увидеть человека, стрелявшего в вас?

Шофилд пристально смотрел на Реншоу.

Затем, медленно, он спустил ноги с кровати. Шея дернулась, вызвав страшную головную боль. Шофилд осторожно прошел по комнате и встал рядом с Реншоу, напротив двух телевизионных мониторов.

— Вам не холодно? — спросил Шофилд, глядя на достаточно легко одетого Реншоу.

Реншоу распахнул рубашку, как Супермен, обнажив голубоватое одеяние, похожее на термокостюм.

— Неопреновый костюм, — гордо сказал он, — Используется на шаттлах для передвижения в открытом космосе и тому подобного. Здесь может быть 100 ниже нуля, а я и не замечу этого.

Реншоу включил один из мониторов, и на экране появилось черно-белое изображение.

Изображение было зернистым, но через несколько секунд Шофилд понял, что было перед ним.

Это был вид бассейна на нижнем уровне полярной станции.

Однако это был странный вид — снятый навесной камерой, направленной прямо вниз на бассейн и окружающую его площадку.

— Прямая трансляция, — сказал Реншоу. — Камера установлена с нижней стороны моста, охватывающего уровень С. Она смотрит прямо вниз, на бассейн.

Шофилд прищурился, глядя на черно-белое изображение на экране.

— Ученые, работающие на этой станции, меняются каждые шесть месяцев, — сказал Реншоу. — Поэтому мы просто наследуем комнаты друг друга. Парень, живший в этой комнате до меня, был чокнутым старым морским биологом из Новой Зеландии. Странный парень. Он просто обожал касаток, не мог насладиться ими. Боже, он смотрел на них часами, любил наблюдать за ними, когда они всплывали за воздухом внутри станции. Он давал им имена и так далее. Господи, как же его звали … Кармин какой-то.

— Как бы там ни было, этот Кармин прикрепил камеру с нижней стороны моста — так чтобы иметь возможность наблюдать за бассейном из своей комнаты. Как только он видел их на экране, он бежал на уровень Е и наблюдал за ними вблизи. Черт, иногда этот старый придурок смотрел за ними из водолазного колокола, так чтобы быть еще ближе.

Реншоу посмотрел на Шофилда и засмеялся.

— Думаю, мне не стоит вам рассказывать, как они выглядят вблизи.

Шофилд отвернулся, вспоминая ужасающую битву с касатками.

— Вы все это видели?

— Видел ли я? — спросил Реншоу. — Вы что шутите? Вы еще спрашиваете. Черт, у меня есть все это на пленке. Нет, вы видели этих огромных тварей? Вы видели, как они охотятся? Видели всю сложность их поведения на охоте? Например, то, что они всегда проплывают мимо своей жертвы, прежде чем подплывут, чтобы настигнуть ее?

— Должно быть, я упустил это, — ровно сказал Шофилд.

— Я вам говорю, они именно так и делают. Каждый раз. Я читал об этом раньше. Знаете, что, я думаю, это означает? Касатка так объявляет о своих правах на добычу, Таким образом, она предупреждает остальных, Я могу показать это вам, если вы …

— Вы сказали, что есть что-то еще, на что мне стоит взглянуть, — сказал Шофилд. — Что-то о том человеке, который стрелял в меня.

— Ах, да. Правильно. Извините.

Шофилд пристально наблюдал за тем, как маленький человечек схватил видеокассету и вставил ее во второй видеомагнитофон. Это был странный человек. Маниакальный, нервный и в то же время очень умный. Он очень много говорил. Его речь шла сплошным потоком. Шофилд затруднялся точно определить его возраст. Ему могло быть от двадцати девяти до сорока.

— Вот как! — внезапно воскликнул Реншоу.

— Что? Что как? — спросил Шофилд.

— Йегер. Кармин Йегер. Вот как его звали.

— Давайте посмотрим пленку, — раздраженно сказал Шофилд.

— Да, да, правильно, — Реншоу поспешил нажать кнопку «воспроизведение» на видеомагнитофоне.

На втором экране показалось изображение. Оно было почти идентично тому, что было на первом экране, снятое той же установленной высоко камерой, направленной вниз на бассейн и окружающую его площадку.

С одной только разницей.

На изображении второго экрана кто-то стоял на площадке.

Шофилд напряженно смотрел на экран.

На экране был мужчина, один из морских пехотинцев. Он был один.

Шофилд не мог понять, кто это был, так как камера была расположена прямо над ним. Все, что он мог видеть — это верхнюю часть шлема мужчины и его плечевые бронепластины.

Вдруг мужчина поднял голову, медленно осматривая шахту станции, и Шофилд увидел его лицо.

Шофилд нахмурился.

Он смотрел на самого себя.

Шофилд немедленно повернулся к Реншоу.

— Когда вы это записали?

— Смотрите дальше.

Шофилд повернулся обратно к экрану.

Он увидел себя, стоящего у бассейна и разговаривающего в микрофон на шлеме. Звука не было, он мог видеть только движение своих губ. Он перестал говорить и сделал несколько шагов по площадке.

Затем он остановился.

Он на что-то наступил.

Шофилд увидел, как он наклоняется и рассматривает какое-то разбитое стекло на площадке. Он оглянулся по сторонам. Затем вдруг наклонил голову, видимо прислушиваясь к тому, что говорили по внутренней связи.

Шейн Шофилд на экране встал и начал поворачиваться, как вдруг все его тело резко дернулось, и маленькая струйка крови брызнула из его шеи. Он мгновенно остановился, слегка покачнулся, затем поднес руку к шее и посмотрел на нее. На ней была кровь.

Его колени подвернулись, и он упал на площадку. Он лежал на площадке без движения.

Шофилд наблюдал за собственным изображением на экране.

Он только что видел, как его застрелили…

Шофилд повернулся к Реншоу.

Реншоу лишь кивнул в сторону экрана.

— Смотрите дальше, — тихо сказал он, — Там гораздо больше.

Шофилд снова обратился к экрану.

Он наблюдал за своим телом, лежащим на площадке без движения.

Ничего не происходило.

Вдруг кто-то показался в поле объектива камеры.

Шофилд почувствовал прилив крови. Сейчас он увидит того, кто стрелял в него.

Первым он увидел шлем.

Это был морской пехотинец.

Мужчина. Шофилд определил это по его походке. Но он не мог видеть его лица.

Пехотинец медленно подошел к телу Шофилда. Он не спешил. Он достал из чехла свой автоматический пистолет и отвел затвор.

Шофилд напряженно смотрел на экран.

Пехотинец — его лицо все еще было скрыто за шлемом — наклонился над телом Шофилда и приложил два пальца к его залитой кровью шее.

— Он проверяет ваш пульс, — прошептал Реншоу.

Он действительно делал именно это, Шофилд сам увидел.

Человек на экране подождал несколько секунд, держа пальцы на шее Шофилда.

Шофилд не сводил глаз с экрана.

Пехотинец встал, удовлетворенный тем, что пульс отсутствовал. Затем поставил курок на предохранитель и убрал его в кобуру.

— И … посмотрите на это, — сказал Реншоу. — Его нет. — Реншоу повернулся к Шофилду. — Лейтенант, я действительно думаю, что ваше сердце остановилось.

Шофилд даже не посмотрел на Реншоу. Его глаза словно прилипли к экрану.

— А теперь посмотрите, что он делает, — сказал Реншоу — Это его роковая ошибка …

Шофилд наблюдал, как пехотинец — его лицо все еще скрывал шлем — толкал мертвое тело Шофилда ногами по площадке.

Он толкал тело к бассейну.

После двух сильных ударов тело Шофилда оказалось на краю площадки, прямо рядом с водой. Затем пехотинец последний раз пнул тело, и оно безвольно упало в воду.

— Он не знает этого, — сказал Реншоу, — но этот парень только что заставил снова биться ваше сердце.

— Как?

— Я думаю, что вода была настолько холодной, что она подействовала как дефибриллятор — знаете, такие пластины электрошокового аппарата, которые используют по телевизору, чтобы возобновить работу сердца. Упав в воду, ваше тело получило шок — и я скажу вам, это был тот еще шок — и этого было достаточно, чтобы заставить ваше сердце снова биться.

Шофилд смотрел на экран.

Пехотинец некоторое время стоял у края площадки, наблюдая за кругами водной ряби в том месте, где тело Шофилда упало в темную воду. Прошло около тридцати секунд, пехотинец повернулся и огляделся по сторонам.

В этот момент, когда пехотинец повернулся, Шофилд заметил кое-что, от чего кровь похолодела в его жилах.

О нет … — подумал он.

Затем пехотинец быстро вышел из поля зрения объектива камеры.

Шофилд повернулся к Реншоу, разинув рот.

— Это еще не все, — сказал Реншоу, не давая ему начать говорить. — Смотрите дальше.

Шофилд снова повернулся к экрану.

Он видел площадку и бассейн. Больше ничего.

Ничего не происходило.

Совсем ничего.

На площадке никого не было. Никакого движения в воде.

Прошла целая минута.

И затем Шофилд увидел это.

— Какого черта, — сказал он.

В этот момент вода в бассейне, казалось, расступилась и вдруг с брызгами и пеной тело Шофилда — слабое и безжизненное — показалось из воды.

Шофилд в изумлении наблюдал.

Но то, что появилось после вслед за телом, действительно заставило его похолодеть.

Что бы это ни было, оно было огромных размеров, по меньшей мере, с касатку.

Но это была не касатка.

Оно подняло тело Шофилда из воды и осторожно положило на площадку. Вода залила пол вокруг тела Шофилда — животное выпрыгнуло за ним. Площадка сотряслась под его огромной массой.

Оно было гигантским. Рядом с ним Шофилд казался карликом. Шофилд, застыв, наблюдал.

Оно было похоже на тюленя.

Огромного, гигантского тюленя.

Большое тело с жирными складками, поддерживаемое двумя массивными передними плавниками. Сила животного поразила Шофилда — чтобы держать это огромное тело требуется необыкновенная мускулатура. Оно, должно быть, весит не меньше восьми тонн.

Однако самым странным в облике этого животного оказались зубы. У этого огромного тюленя было два длинных вывернутых клыка — направленных от его нижней челюсти к носу.

— Что это, черт возьми, такое? — тихо сказал Шофилд.

— Не знаю, — сказал Реншоу. — Нос, глаза, форма головы. Похоже на морского слона. Но я никогда не видел таких огромных. Или с такими зубами. У морских слонов два больших нижних клыка, но я никогда не видел таких огромных нижних клыков.

Животное на экране уже было на площадке. Оно наклонило голову над телом Шофилда. Казалось, оно обнюхивает его. Оно медленно исследовало безжизненное тело, пока наконец его длинные усы не дотронулись до носа Шофилда. Он не двигался.

Затем медленно, очень медленно огромное животное начало открывать пасть.

Пряно напротив лица Шофилда !

Его челюсти разомкнулись — отвратительный мерзкий зевок — показались огромные нижние клыки. Гигантское животное наклонилось вперед и опустило голову. Его пасть начала смыкаться вокруг головы Шофилда …

Шофилд уставился в экран, его глаза округлились.

Сейчас животное откусит ему голову.

Оно съест его!

Вдруг тюлень обернулся. По началу, Шофилд удивился, как быстро оно двигалось. Площадка сотряслась при повороте этого неуклюжего тела.

Оно увидело что-то, что не было видно на камере.

Тюлень залаял.

На экране не было звука, но Шофилд видел, что оно лаяло. Оно оскалило зубы. Продолжало лаять. Оно заметалось, начало трястись и приняло угрожающую позу. Когда животное двигалось, были видны мускулы огромных передних плавников.

Вдруг огромный тюлень повернулся и нырнул в бассейн. Брызги воды от его прыжка залили площадку и все неподвижное тело Шофилда.

— Смотрите, — сказал Реншоу. — Мое судьбоносное появление.

В этот момент Шофилд увидел, что в кадре показался другой человек. На нем не было шлема морского пехотинца и его лицо было хорошо видно. Это был Реншоу.

Реншоу бросился к телу, ухватил его под мышки и быстро унес за пределы объектива камеры…

Реншоу остановил пленку в видеомагнитофоне.

— Вот все, что есть, — сказал он.

Шофилд молчал. Впечатлений было более чем достаточно.

Сначала в него стреляет морской пехотинец, проверяет его пульс — чтобы удостовериться, что он мертв — затем толкает его в бассейн, чтобы не было никаких следов.

Потом морской слон.

Огромное животное, которое подняло тело Шофилда из воды, осторожно положило его на площадку у бассейна и исчезло в темной воде.

— Теперь вы понимаете, что я говорил вам о клинической смерти? — сказал Реншоу. — Этот парень, которого мы только что видели, я думаю, был абсолютно уверен, что вы мертвы.

— Он был готов пустить мне пулю в лоб, если бы это было не так.

Шофилд покачал головой при мысли о том, что он только что увидел. Казалось, смерть только что спасла его от смерти.

— Черт… — прошептал он.

Шофилд несколько мгновений смотрел в пустоту, обдумывая все это. Затем он быстро моргнул, возвращаясь к реальности.

— Вы могли бы перемотать пленку? — спросил он Реншоу. Он только что вспомнил кое-что о морском пехотинце, который стрелял в него, морской слон временно отвлек его внимание.

Реншоу перемотал пленку и нажал кнопку «воспроизведение». Шофилд увидел, как он выходит на площадку.

— Промотайте это вперед, — сказал он.

Реншоу начал перематывать пленку вперед. Шофилд следил за тем, как быстро он двигался по площадке и внезапно упал на землю.

Появился морской пехотинец. Проверил пульс Шофилда. Затем он встал и начал ногами толкать тело по направлению к бассейну.

— Остановите здесь, — сказал Шофилд.

Изображение вернулось к нормальной скорости, когда пехотинец толкнул тело последний раз, и оно упало в воду.

— Хорошо, приготовьтесь нажать на паузу, — сказал Шофилд, напряженно всматриваясь в экран.

Пехотинец стоял у края воды и смотрел в бассейн — на то место, куда только что упало тело Шофилда.

Затем он повернулся и огляделся по сторонам.

— Здесь! — сказал Шофилд. Остановите здесь!

Реншоу быстро нажал на паузу и изображение на экране застыло.

На экране было видно верхнюю часть шлема морского пехотинца. Плечи мужчины немного двинулись вверх, когда он поворачивался.

— Не понимаю, — сказал Реншоу. — Лица все равно не видно.

— Я смотрю не на лицо, — сказал Шофилд.

И это было действительно так.

Он смотрел на плечи мужчины. На правую плечевую пластину.

Изображение было зернистым, но Шофилд четко мог видеть плечевую пластину.

На ней виднелась картинка.

Шофилд почувствовал, как по его спине пробежала дрожь, и он уставился на изображение на правой плечевой пластине.

Это была кобра с обнаженными зубами.

На темном складе внизу, на уровне Е Мать прислонила голову к холодной ледяной стене.

Она закрыла глаза. Уже прошло полчаса с тех пор, как ее приходили навещать, и она ожидала, что скоро должен придти Бак Райли. У нее начала болеть нога, и ей была необходима очередная доза метадона.

Она сделала глубокий вдох, стараясь не думать о боли.

Через некоторое время, однако, она почувствовала, что в комнате кто-то есть…

Мать медленно открыла глаза.

Кто-то стоял в дверном проеме.

Мужчина. Морской пехотинец.

Он просто стоял там, как статуя, был виден только его силуэт. Его лицо было скрыто в тени. Он молчал.

— Умник? — сказал Мать привстав. Она прищурилась, пытаясь понять, кто это.

Она замерла.

Это был не Умник.

Умник был ниже и крупнее.

Этот пехотинец был высоким и худым.

Он продолжал молчать. Он стоял в тени и смотрел на Мать. Мать поняла, кто это.

— Змей, — сказала она. — В чем дело? Ты разучился говорить? Язык проглотил?

Змей не шевелился. Он продолжал смотреть на Мать.

Когда он начал говорить, Мать не видела его рта. Он говорил низким грубым голосом.

— Я здесь вместо Умника, — сказал он. — Я здесь, чтобы позаботиться о тебе, Мать.

— Хорошо, — сказала Мать, садясь и готовясь к принятию очередной дозы метадона. — Мне снова нужен этот сок радости индейцев кикапу.

Змей не двигался.

Мать нахмурилась.

— Ну? — сказал она. — Чего ты ждешь? Персонального приглашения?

— Нет, — сказал Змей холодным голосом.

Он сделал шаг вперед, и глаза Матери округлились от ужаса, когда она увидела, как при свете из коридора в его руке блеснул нож.

Мать прижалась к ледяной стене склада — Змей выставил свой длинный охотничий нож.

— Змей, твою мать, что ты делаешь?

— Прости, Мать, — холодно сказал он. — Ты хороший солдат. Но ты подошла слишком близко.

— Что, черт возьми, это значит?

Змей медленно подходил ближе.

Мать не могла оторвать глаз от сверкающего ножа у него в руке.

— Национальная безопасность, — сказал Змей.

— Национальная безопасность? — усмехнулась Мать. — О чем ты?

На лице Змея появилась тонкая злая улыбка.

— Брось, Мать, Ты понимаешь, о чем речь. Кто я, по-твоему?

— Чертов мудак, вот кто, — сказала Мать, и ее взгляд упал на шлем, который лежал на полу между ней и Змеем. Он был перевернут, микрофон направлен в воздух.

Мать медленно начала двигать левую руку вниз к поясу.

— Я делаю то, что необходимо сделать, — сказал Змей.

— Необходимо для чего? — сказала Мать, нажав кнопку на поясе. Кнопка включения микрофона на ее шлеме.

В комнате Реншоу, на уровне В, Шофилд одел на себя все снаряжение.

Он взял свое оружие. Пистоле! вернулся в кобуру, нож — в ножны у колена. Шофилд перекинул МР-5 через плечо и забросил Мэгхук за спину. Наконец, он взял свой шлем и одел его.

Он тут же услышал голоса.