Глава 11

Восхитительные запахи готовящейся пищи заполнили просторную, хорошо оборудованную кухню, и Миген мечтательно улыбнулась. На вертеле жарились три упитанных цыпленка, а из печи доносился аромат выпекаемого хлеба.

Миген сидела вместе со всеми за кухонным столом. Уикхэм, Смит и Миген наводили глянец на серебряную утварь, а Брэмбл руководила прислугой на кухне, с поразительной скоростью резала картофель и вела безостановочный монолог, прерываемый лишь шипением падающих в огонь капель цыплячьего жира.

Смит и Уикхэм сидели по одну сторону стола, время от времени сближая свои руки. Миген впервые обратила внимание, как Смит смотрит на Уикхэма, и обо всем догадалась. Смысл сияния ласковых, как у газели, глаз Смит не вызывал у Миген никаких сомнений. Смит и Уикхэм говорили мало и обменивались словами только между собой, и поэтому Брэмбл обращалась большей частью к одной Миген.

— Если бы вы спросили меня, я бы сказала, что это позор! — воскликнула она, и Миген вопросительно посмотрела на нее:

— Что вы имеете в виду, мадам?

Брэмбл наклонилась к ней, поджав тонкие губы.

— Театр! — прошипела она. — Мне сказали, что два дня назад приняли законопроект о театре. Это грех! Наш город славился чистотой морали. Но вот сделан первый шаг, чтобы подорвать ее. Запомните мои слова!

— Как удивительно пахнут цыплята. — Миген попыталась перевести разговор на другую тему. — Я так восхищена вашим умением управляться на кухне.

— Для меня это обычная, трудная работа, — фыркнула повариха. — Я предана ей. Совсем по-иному, чем здешние люди. Бывает время, когда совесть пилит меня за то, что я работаю на них.

— На кого? На Бингхэмов?

— А на кого же еще? Они дурные люди, ибо их образ жизни далек от целомудрия. Мне становится просто худо, когда в доме все это начинается… — Ее нож на мгновение замер в воздухе, а потом Брэмбл снова стала быстро резать картошку. — Я не верю распространяемым побасенкам, но это уже так или иначе общеизвестно.

— Простите, кого вы имеете в виду?

— Маркуса Римса. Этого презренного нечестивца. Я говорю об этом лишь в надежде, что вы, будучи горничной госпожи Уэйд, сумеете ей помочь.

Миген показалось, что часть разговора она пропустила мимо ушей. «Маркус Риме и Присцилла? — размышляла про себя Миген. — Всего два дня прошло с того времени, как Лайон Хэмпшир провел со мной почти весь день».

За это время Миген болезненно осознала «прелесть» своей новой жизни. От волнующей игры в маскарад теперь ничего не осталось. Она превратилась в простую служанку, работающую от рассвета до сумерек, а потом и поздней ночью, но имея ни времени, ни возможности выяснить новые сведения о Присцилле. В любом случае бывшая подруга теперь уже не доверяла ей свои секреты. Видимо, Присцилла забыла, что они некогда были близки, как сестры, ибо ее отношение к «служанке» стало таким же высокомерным, каким было и отношение Энн Бингхэм.

И без того угнетенное состояние Миген ухудшалось из-за того, что после вечернего разговора с Лайоном Хэмпширом она виделась с «хозяином» лишь мельком. Могло ли быть так, что Лайон принял ее слова на веру?

Миген уговаривала себя, будто она была бы рада избавиться от Лайона, напоминала себе, что он наглый и самонадеянный мужчина. И все же.., все же девушка постоянно была начеку: его шаги в коридоре, звук его веселого или сурового голоса…

Но хуже всего было для Миген, когда она спала. Ей снились обнимающие руки Лайона и его целующие уста. Она просыпалась в лихорадочном состоянии, охваченная странным желанием научиться презирать Лайона.

Из обрывков разговоров Присциллы и других домашних Миген стало ясно, что та видится с Лайоном гораздо чаще, нежели раньше. Может, в конце концов он влюбился в нее?

— Брэмбл, какие у моей госпожи дела с Маркусом Римсом? Вы, конечно, знаете, что она помолвлена с мистером Хэмпширом?

Брэмбл, засмеялась, но очень недобро:

— Для таких, как она, это не имеет никакого значения.

Сегодня я видела ее с Римсом. Они шли рука об руку, а мистер Хэмпшир был вне себя от злости.

— Я не понимаю!

— Что же здесь понимать? Они, Саут, разных пород. Для этих людей верность и праведность ничего не значат.

— Это правда? — Миген взглянула на Уикхэма и Смит. — Мисс Уэйд крутит с Римсом?

Смит чуть-чуть покраснела, обменявшись смущенным взглядом с Уикхэмом.

— То, что он был сегодня здесь, правда.., и мисс Уэйд его развлекала. Насколько это возможно…

— Все зависит только от времени! — воскликнула Брэмбл. — Маркус Риме — жесткий мужчина. Я бы сказала, жестокий. И в жизни у него только одно стремление.

— Какое же?

— Затмить мистера Хэмпшира.

Серебряная ложка, которую чистила Миген, выпала из ее рук, и она снова взглянула на Смит.

— Я поставлена в тупик! Не можете ли вы мне разъяснить, о чей идет речь? Что за странное слово «затмить»?

— Я не в силах понять это, — начала, вздохнув, Смит, — но Брэмбл права. Вы, вероятно, смогли бы кое-что посоветовать мисс Уэйд. Конечно, вашей хозяйке, может быть, и неизвестно, но мистер Риме и мистер Хэмпшир давние соперники, точнее, даже враги.

— И мистер Хэмпшир достаточно обоснованно презирает мистера Римса, — лаконично заметил Уикхэм.

— Мы точно не знаем, — продолжила своим приятным голосом Смит, — но у мистера Хэмпшира для этого есть весомый повод. А мистер Риме действительно довольно противный тип.

— Он завистлив, — проворчал Уикхэм, и Брэмбл кивком подтвердила это.

— Может быть, все началось с женщины… Кто знает?.. В любом случае мистер Риме уже давно пытается во всем превзойти мистера Хэмпшира. К сожалению, после начала торговли с Китаем это стремление усилилось. У мистера Хэмпшира все шло очень хорошо, а мистер Риме потопил свой первый корабль. Не сохранил от него ни щепки. Мистер Бингхэм теперь не окажет ему такой же финансовой поддержки, какую предоставляет мистеру Хэмпширу. И это еще больше обозлило Римса. Так или иначе, его визиты в этот дом вчера и сегодня утром являются, по-видимому, предвестниками будущих неприятностей. Но главное, что миссис Бингхэм этим Римсом очарована и откровенно поощряет его.

— А раз так, то и мисс Уэйд тут же посчитала его очень обаятельным, — заметила сухо Миген.

— Именно этого мы все боимся. — И Уикхэм сдвинул черные брови.

В этот момент на кухню ворвалась одна из горничных с возгласом, что к чаю пришла еще одна гостья.

— Великий Боже! — пробормотала Брэмбл и указала своим костистым пальцем на Миген. — Смените фартук и идите прислуживать.

Удивившись приходу нежданной гостьи, Миген побежала по заднему коридору в свою спальню, быстро скинула серый запятнанный фартук, надела чистый из плотной ткани и заправила буйные локоны под чепец. Чудесным образом Брэмбл уже украсила передвижной чайный столик разного сорта кексами и поставила чайный сервиз.

— Поторопитесь, — проворчала Брэмбл. — А то госпожа придет посмотреть, чем мы здесь занимаемся.

Миген толкнула тележку и повезла ее в восточную гостиную. Она уделяла так много внимания дребезжащей посуде, что, когда переступила порог, была никак не готова к тому, что увидела уставившуюся на нее Клариссу.

Можно было бы подумать, что между Присциллой и Энн Бингхэм сидела совсем другая Кларисса: сегодня эта девушка била хладнокровна и собранна. И когда она посмотрела на Миген, в ее морозно-синих, глазах лишь едва заметно мелькнуло удивление.

— Благодарю вас. — Энн Бингхэм холодно улыбнулась Миген и помолчала, стараясь вспомнить имя горничной; затем победоносно улыбнулась, когда ей это удалось. — Саут, я разолью по чашкам сама, а вы нам подадите.

Миген осмелилась бросить взгляд на Присциллу, которая повела себя так, будто подруга была для нее совсем посторонней. Девушка почувствовала, что от негодования краснеют ее щеки, — от чувства, которое в эти дни она не раз отмечала в себе.

Присцилла все больше и больше становилась похожей на Энн Бингхэм, подражая ее жестам и манере разговаривать. Кларисса выглядела сегодня более изысканно. Ее платье было сшито из небесно-синего бархата, оттеняя нежную кожу цвета слоновой кости и золотистые локоны.

«Почему она здесь?» — неожиданно подумала Миген. Подав чай и кексы, она вышла, но не могла отказать себе в удовольствии остановиться за дверями. Услышанное еще больше озадачило ее, поскольку Кларисса заявила, будто уверена, что они станут с Присциллой лучшими подругами. , Имя Лайона упомянуто не было.

В течение двух следующих дней Миген предприняла несколько неудачных попыток поговорить с Присциллой. Ее было трудно застать одну: даже по утрам миссис Бингхэм подобно бабочке порхала вокруг мисс Уэйд, Удобный случай представился, когда Присцилла после полуденной трапезы послала за Миген. Оказывается, невеста Лайона получила приглашение проехаться в новом экипаже Маркуса.

Миген застала ее сидящей за туалетным столиком, одетой в кружевную сорочку и пристально рассматривающей себя в зеркале.

— О, Миген, это ты. Я уверена, что вот здесь у меня пятнышко. Посмотри. — И указала на розовую точку размером с булавочный укол над правой бровью.

— У тебя исключительное зрение, — заметила Миген, но Присцилла не услышала сарказма в ее голосе.

— Ну что же, может быть, еще немного припудрить…

— Присцилла… — Миген закусила губу, поворачивая скамеечку для ног, чтобы получше рассмотреть подругу. — Мы уже давно знаем друг друга, и, хотя обстоятельства изменились, я по-прежнему люблю тебя.

— Я буду рада, если ты научишься делать маникюр. — Присцилла зевнула, критически рассматривая свои накрашенные ногти.

— Ты слушаешь меня?

— У меня нет времени, Миген, думать о прошлом. Ты сама решила изменить свое положение в жизни.

— Я не собираюсь обсуждать мою ситуацию. Я обеспокоена твоей. Я кое-что слышала о Маркусе Римсе…

— Миген, если ты сейчас остановишься на этом, то я прощу тебе твою дерзость. — Присцилла снова взглянула в зеркало, в котором отражалось ее упрямое лицо. — Я не нуждаюсь в советах горничной, особенно если она откровенно пытается отбить у меня моего жениха!

Миген вскочила с покрасневшими от бешенства щеками.

— Присцилла! Как ты смеешь…

— Я убеждена, что ты, Миген, не будешь столь фамильярно разговаривать со мной… Лучше помоги мне надеть платье.

Маркус должен вот-вот приехать, а мне так хочется посмотреть его новый экипаж!

Миген ошеломленно уставилась на бывшую подругу, не веря тому, что слышит. «Ты просто возомнившая черт знает что о себе гусыня! — молча негодовала Миген. — И ты заслуживаешь того, чтобы испортить себе жизнь!»

Миген стиснула зубы, чтобы не произнести готовые сорваться слова.

Часом позже Присцилле помогли сесть в экипаж Маркуса, правда, вместе с ней в роли дуэньи отправилась миссис Бингхэм.

Тремя днями позже прогулки в экипаже стали неотъемлемой частью времяпрепровождения Присциллы и Энн, и Миген слышала от них имя Маркуса Римса гораздо чаще, чем Лайона.

В начале марта Присцилла и Энн уехали на целый день к портнихе. В город уже прибыло много делегатов нового конгресса, и Бингхэмы готовились дать в конце месяца званый прием.

Плохая погода вынудила задержать открытие конгресса в Нью-Йорке на неопределенный срок, и никто туда больше не торопился. А потому в Филадельфии царило веселое, праздничное настроение, к тому же обитатели Светского холма были взбудоражены легализацией театра.

В правительственном бюллетене сообщалось о постановке оперы Дюрена, а Также о «празднестве в честь победы театра».

Впервые за пятнадцать лет американская труппа «по распоряжению власти» опубликовала сведения о распределении ролей. Миген была в курсе всех этих событий и очень хотела принять в них участие.

Смит, по-видимому, догадывалась об отчаянии Миген и жалела ее, особенно на фоне собственного счастья, даруемого ей любовью.

В тот дет", когда дамы отправились на примерку, Миген принялась гладить белье Присциллы.

— Не очень веселое занятие в такой прелестный день, — заметила она. — Это и есть премия за хорошую работу трудящейся девушки?

— Возможно. В жизни, однако, женщине нужно нечто больше, чем работа. Вы мне кажетесь измотанной, милая. А знаете ли вы, что, будучи главной экономкой, за всем в отсутствие миссис Бингхэм присматриваю я.

— В самом деле? — равнодушно поддержала беседу Миген.

— И вот я решила, что для вашего здоровья было бы полезно во второй половине дня уехать за город… Солнце сияет Почему бы не попросить Брауна дать вам лошадь?

Миген посмотрела на Смит с обожанием, импульсивно перегнулась через гладильную доску и обняла экономку.

— Вы поразительный человек! — произнесла Миген.

— Тогда поторопитесь! И возвращайтесь до того, как дамы подъедут к чаю!

Энн Бингхэм назвала извилистую аллею, которая вела на усадьбу и к просторным конюшням, Бингхэм-стрит. Миген как раз по ней и бежала, приподняв юбки. Увидев Брауна, девушка весело помахала ему и заметила, что при ее появлении он просиял — Я думала, что миссис Бингхэм несколько переборщила со всеми этими пташками, которых содержит в доме, — сказала Миген. — Но вот оленята, по-моему, просто прелесть.

Ухмыльнувшись, Браун сдвинул на затылок кепи и вытер лоб носовым платком.

— Их ей недавно привез из Южной Каролины Джекоб Риде. Держу пари, что люди знают, насколько миссис Бингхэм нравится все экзотичное. Вон там видите теплицы? Сейчас они уставлены рядами апельсиновых и лимонных деревьев, которые садовник держит в кадках. Когда потеплеет, все они будут высажены на лужайку. А это лишь образцы редких сортов кустарников, которые здесь появятся через несколько недель.

— Если только подобная экзотика и роскошь приносит ей счастье, то я полагаю, что это прекрасно, — рассмеялась Миген. — Я вас, Браун, сейчас удивлю.

— Поведайте же мне, очаровательная, что вас сегодня привлекло на свежий воздух?

— Смит сказала, что я могу на несколько часов считать себя свободной, и разрешила совершить верховую прогулку! У вас есть лошадь, которой я могла бы воспользоваться?

— Какая же вы счастливая! А у меня уйма работы, иначе я поехал бы вместе с вами. Вы знаете дорогу?.. Поезжайте по хвойной аллее и попадете в деревню. Улица в южном направлении доведет вас до садов Грея. Держу пари, что вам понравится этот путь.

Кучер скрылся в конюшне и вывел лошадь под уздцы. Это была кобыла в яблоках.

— О, Браун, благодарю вас! Она замечательна!

Кучер укрепил на спине лошади дамское седло и помог Миген сесть на него.

— Виктория, — обратился он к лошади, — ты поступаешь в распоряжение прелестной дамы. Надеюсь, что вы обе хорошо прогуляетесь. — И он совершенно сознательно погладил руку Миген.

Но, наблюдая, как Виктория затрусила рысью по Бингхэм-стрит, Браун вспомнил предупреждение мистера Бингхэма. «Что же особенного в этой девушке-служанке, если под свое покровительство ее взял один из влиятельнейших людей в Америке? — думал он. — Что его заинтересовало в Миген? Или, может быть, на нее имеет виды капитан Хэмпшир?» Браун, этот любитель и знаток женских сердец, был заинтригован хорошенькой мисс Саут.

Пока Миген ехала до конца Бингхэм-стрит, она чувствовала на себе взгляд Брауна. Однако на свежем воздухе девушка постаралась прогнать прочь все неприятные мысли С тех пор как погибли ее родители, она никогда еще не чувствовала себя столь беззаботной.

Улицы были запружены лошадьми и повозками. Миген медленно ехала за открытым ландо. Она впервые оказалась в западной части Филадельфии и с интересом рассматривала все вокруг.

Чем дальше Миген удалялась от центра города, тем хуже были дороги После того как она миновала Пенсильванскую больницу и несколько улиц, Миген фактически выехала за город. По обеим сторонам дороги расстилались поля. Окружающий ландшафт выглядел привлекательно, хотя деревья все еще стояли оголенными, а новая трава еще не проросла Над головой голубело яркое небо. Виктория перешла на спокойный, легкий галоп, а Миген закрыла глаза и улыбалась встречному ветру, чувствуя себя так, будто никого в мире больше не существует.