Любви тернистый путь

Миген решила забыть о Лайоне, чтобы время, проведенное с Кевином Брауном, оказалось приятным.

Глава 15

Идея Брауна посетить музей Пила оказалась весьма удачной, ибо все там привело Миген в восторг. Она вспомнила свою жизнь в лугах и лесах Виргинии, когда разъезжала верхом или бродила пешком, одетая в бриджи. Казалось, птицы и животные понимали ее, а Миген понимала их. Здесь, среди чучел животных, «резвящихся» в естественном окружении, она почувствовала себя как дома.

— Я слышала, что мистер Пил творил чудеса, но то, что я увидела, мне даже не снилось.

Пил воссоздал холмик с деревьями, зарослями кустарников, скалистым гротом. С помощью зеркал соорудил искусственный прудик, а также кусочек морского берега. На этом естественном фоне Пил расположил самых разнообразных животных.

Молодые люди провели в музее часа два, когда Миген перешла от созерцания животных к изучению портретов. В главной комнате висел, портрет Джорджа Вашингтона в полный рост. У Миген при его виде захватило дух.

— Полное сходство с оригиналом, — тихо сказала она, вызвав у Брауна любопытный взгляд.

После галереи портретов героев национально-освободительной борьбы в Северной Америке, многих из которых Миген сразу узнала, Браун подвел ее к довольно странной экспозиции.

— Я не уверен, что вы придете от этих вещей в восхищение, но надеюсь, в обморок не упадете.

Миген усмехнулась, но вид индейских скальпов, ядовитых зубов гремучей змеи под увеличительным стеклом, вызвал у нее отвращение.

— Вы поступили правильно, оставив на конец самое неприятное. Мне теперь будет легче уйти из музея.

Браун направился к особняку Бингхэмов размеренным шагом, несмотря на попытки Миген пойти побыстрее. Все более опасаясь встречи с кем-нибудь из знакомых, она натянула пониже капюшон.

— Вы боитесь простудиться? — с удивлением поинтересовался Браун, ведь вечерний воздух прохладным не был.

— Да нет. Но меня слегка знобит, и я боюсь, что лихорадка может на свежем воздухе обостриться.

Она старалась не смотреть на Брауна, сосредоточив взгляд на проезжавших экипажах. На Спрус-стрит выехал поразительно раскрашенный в черный и зеленый цвета фаэтон, в который была впряжена пара вороных коней. Зачарованная, Миген глядела на красивых лошадей, блестящие гривы которых развевались под вечерним бризом. И вдруг заметила пассажиров — грозно выглядевшего в трепетавшей на ветру черной пелерине Маркуса Римса и модно одетую Клариссу.: Они сидели близко друг к другу и были настолько погружены в беседу, что не заметили Миген, которая никак не могла понять, почему два таких разных человека вместе. Что бы это могло означать?

Тем временем Браун присматривался к встревоженной девушке, словно стараясь прочесть ее мысли. Ссылка любой другой девушки на лихорадочный озноб легко удовлетворила бы Брауна, по в ответе Миген он услышал фальшь.

Они проходили мимо особняка мэра Пауэла, где начинался прием в честь находящихся в Филадельфии конгрессменов, и зоркий глаз Брауна без труда узнал Лайона Хэмпшира. Он стоял на краю выложенного кирпичами тротуара и курил сигару, разговаривая с двумя мужчинами. В одном из них Браун узнал Уильяма Маклея, второй, скромно одетый был ему незнаком.

— Добрый день, капитан Хэмпшир, — весело поздоровался Браун.

Он никогда не решился бы прилюдно так приветствовать кого-либо, стоящего выше его по социальному положению. Но капитан не придавал значения подобным условностям.

Миген окаменела от бросившего ее в озноб страха и сосредоточилась на невысоком Джеймсе Медисоне.

Узнав пару, остановившуюся у ворот особняка Бингхэмов, Лайон, поскольку его спутники оживленно заспорили о новом правительстве, решил подойти к Брауну и Миген, почувствовав неприятное любопытство.

— Я больна, — сипло прошептала она Брауну и, натянув пониже капюшон, быстро пошла домой.

Бесконечно изумленный, Браун пристально посмотрел ей вслед.

* * *

Миген едва успела умыться и переодеться в черное официальное платье и белый фартук до Того, как ей сообщили о возвращении госпожи с приема.

Дамы собирались отдохнуть до обеда в своих комнатах, и Миген приказали подать Присцилле чай на серебряном подносе.

Направляясь в ее комнату, Миген нервно огляделась вокруг, боясь встретить в коридоре Лайона или кого-нибудь из своих знакомых. Проходя мимо библиотеки, она услышала голоса и смех и, облегченно вздохнув, поспешила по мраморным ступеням в затемненную комнату Присциллы. Миген помогла ей раздеться, с тревогой слушая рассказ о присутствовавших на приеме их общих друзей.

— 1Ы знаешь, — сказала Присцилла, расположившись на атласных подушках и взяв из рук Миген чашку чая, — большинство конгрессменов уезжают из Филадельфии завтра вечером, после обеда в доме доктора Шиппена. Мне точно известно, что мистер Медисон собирается к тому времени отправиться в дорогу, поэтому перестань дрожать и постоянно оглядываться вокруг. — Присцилла зевнула. — Почему бы тебе не пойти к себе? Ты могла бы пока привести в порядок свои волосы. У тебя такие растрепанные локоны!

Присцилла закрыла глаза, и Миген вышла, в знак презрения к хозяйке прищелкнув языком. На кухне она сняла чепец, и ее волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам. «О, как удивительно хорошо я теперь себя чувствую». Миген поставила поднос на длинный деревянный стол и со вздохом пробежала пальцами у корней волос.

— Вы выглядите усталой, моя милая, — раздался низкий голос.

Как всегда, вид этого мужчины вызвал у Миген смятение, казалось, у нее подкосились колени. Кресло Лайона было скрыто в тени. Ноги в блестящих ботинках он небрежно положил на скамеечку и курил так непринужденно, что посторонний мог бы посчитать, будто кухня — это его мир.

Миген нервно скрутила свой чепец и прошипела:

— Что вы здесь делаете?

— Конечно, вы могли бы поступить повежливее, — с притворным упреком сказал он. — Любой услышавший вас подумает, что вы мне не рады.

Вспомнив, что кухня — это отнюдь не место для приватных бесед, Миген оглянулась и только потом подошла к Лайону.

— Может быть, вам присесть? — добродушно пригласил он ее, указав на стоящее справа кресло.

— Спасибо, не стоит, — жестко ответила она, но Лайон снова расплылся в счастливой улыбке, явно радуясь ситуации, да и у Миген неожиданно для нее самой потеплело на сердце, когда она встретила мерцающий взгляд его лазурных глаз.

— Миген, я не могу поверить, что вы не подчиняетесь приказу вашего работодателя. Особенно если он так любезен и обаятелен.

— О Боже мой! Когда же ваш характер столь радикально изменился? — саркастически спросила она, но все же опустилась в кресло, пробормотав:

— Я, видимо, немного устала.

Лайон ласково взял Миген за руку, рассеянно погладив большим пальцем ее ладонь.

— Мы сегодня, кажется, язвительны.

— Мы? Да, мы не собирались быть такими.

— Миген, у меня складывается впечатление, что я вам больше не нравлюсь! Скажите, что я ошибаюсь.

— Я не очень умелая лгунья, но поскольку вы настаиваете, то отвечу вам так: «Сэр, вы ошибаетесь». — Она произнесла это самым безразличным тоном, на какой только была способна.

Лайон смеялся. Его голова откинулась назад, а грудь содрогалась от смеха.

— О Боже, Миген, как я люблю подобные разговоры с вами! Словесная дуэль! Вы просто восхитительны! Ваше миленькое личико становится таким оживленным. И я очень люблю, как точно вы ставите меня на место. Я уже так пресыщен речами всех этих льстивых женщин!

— Согласна, что по крайней мере я не такая, как они, — заметила Миген, пытаясь высвободить свои пальцы из его руки, но Лайон лишь крепче сжал их.

— Я знаю, возлюбленная, что вы согласились бы просидеть здесь со мной весь вечер. Но мое время весьма ограниченно, и поэтому я вынужден перейти к существу. — И снова ухмыльнулся, когда Миген бросила на него испепеляющий взгляд. — Уонг считает, что сегодня обидел вас на рынке. И я пришел принести его извинения.

— Не важно, — равнодушно ответила она. — Это не имеет значения. Мне не следовало ожидать вежливости от человека, работающего на вас.

— Конечно, Уонгу надо было бы помалкивать. Но, Миген, вы не должны сердиться. Он не хотел вас обидеть. Я знаю, что мы оба можем вести себя порой не по-рыцарски, но нами всегда двигают самые лучшие побуждения.

Она взглянула, чтобы убедиться в доброжелательности Лайона. Его глаза были теплыми и проницательными.

— О, Лайон… — прошептала она и порывисто вздохнула.

— Вот теперь намного лучше. — Его улыбка была способна растопить любое сердце; он прикоснулся теплыми и твердыми губами к ладони Миген, а затем к трепещущему на ее запястье пульсу. — Но для того, чтобы убедиться, что мы прощены, я пришел с мирным предложением. Уонг и я… Мы хотим доказать, как нам жаль, если мы случайно обидели вас.

Теперь Лайон выглядел серьезно, и Миген почувствовала, как тает под его взглядом. Он вынул из-за кресла аккуратно упакованный сверток.

— Разверните его! — улыбнулся Лайон, положив сверток ей на колени.

Прежде чем она сумела развязать шнур, дверь распахнулась и в кухню вошла Брэмбл. Ее глаза сощурились и губы плотно сжались. Лицо Миген горело, но Лайон лишь вежливо кивнул поварихе.

— Не могу понять, почему ваши дела не могли подождать? — спросил он. — Мисс Саут и я как раз обсуждали предстоящий день рождения госпожи Уэйд.

— Не может подождать ужин, сэр, — властно произнесла Брэмбл, но Лайон проигнорировал этот тон.

— Ну что же, Миген, может быть, есть какое-нибудь другое место, где мы могли бы поговорить?

Они поднялись и направились в коридор.

— Какой конфуз! — смущенно прошептала она.

— Да не бойтесь, маленькая, этой старой хищницы. Она не ваша мать. Да и не моя!

Он увидел небольшую кладовку, и Миген неохотно вошла туда. В дальнем углу стояла старая мебель. Лайон взял из кучи два кресла и, сдув пыль с одного из них, предложил его даме.

— Итак, на чем же мы остановились? — начал он веселым тоном.

— Вы пытались вернуть мою дружбу, а я всячески сопротивлялась вашим усилиям, — твердо сказала Миген.

Оценивая ее ответ, Лайон привычно выгнул бровь дугой.

— Не помню, чтобы все складывалось именно так! Фактически я просто очень утомил вас!

Миген изучала складку на своем фартуке.

— В этом вы явно ошибаетесь.

— Ну что же, посмотрим. Во всяком случае, я не приложил еще всех усилий.

Миген невольно взглянула на Лайона и увидела пляшущие искорки в его глазах.

— Моя дорогая, в отношении меня вы суровы и несправедливы! Я имею в виду безразличие к этому свертку.

Сверток вновь оказался на коленях Миген. Бумага упала, и под ней обнаружились ярды и ярды красивой белой шелковой ткани, расшитой изящными фиалками.

— О! — только и сумела воскликнуть Миген.

— Вам нравится?

— Нравится?.. Это же прелестная, изысканная ткань!

Довольный, он откинулся на спинку кресла.

— Хорошо. Я признаю, что для практичного платья она не подходит. Но вы заслуживаете чего-то действительно очень красивого. Я бы вам сам заказал что-нибудь, но это невозможно без того, чтобы не снять с вас мерку.

— О, Лайон… — Миген заметила спрятанные в складках ткани бельгийские кружева и жемчужные пуговицы.

— Надеюсь, что вы предоставите мне возможность посмотреть на готовое платье.

— Но я не знаю, смогу ли принять ваш подарок. Разве вы не понимаете?.. Будет ли это пристойно?

— Пристойно?.. — Лайон саркастично рассмеялся. — Вы были бы значительно счастливее, Миген, если бы забыли об этом понятии. Кроме того, если вы не примете его, я буду вынужден предложить этот подарок Присцилле.

Он сказал это с деланным равнодушием, внимательно наблюдая за Миген.

Она невольно приложила украшенную фиалками ткань к своей груди, нахмурилась, но прошло мгновение — и уступила.

— Шантажист! — обвинила Миген Лайона, но в уголках ее манящих губ затаилась улыбка.

— Это правда. Скажите мне, как оказались на улице вы и Браун?

— Он был весьма любезен и повел меня в музей Пила, — весело ответила Миген" не заметив жестких ноток в голосе Лайона.

Она вспомнила о Клариссе и Маркусе Римсе и, относясь к Лайону с искренней нежностью, не могла не обсудить с ним свое беспокойство.

— Вот вы сейчас упомянули о моей прогулке, — робко начала Миген. — Знаете, когда мы возвращались с Брауном обратно, произошло нечто, вызвавшее у меня тревогу.

— К черту! Что сделал этот Браун?

— Браун? Да ничего. Не будьте, Лайон, глупы. — И негромко засмеялась, заметив, как он разозлился. — Меня беспокоит то, что я видела. Ваша подруга Кларисса ехала в фаэтоне с Маркусом Римсом. Разве они, друг с другом хорошо знакомы?

— Насколько я знаю, нет. Но не могу утверждать ничего определенного. Они оба способны на что угодно. Так почему вы встревожились ?

— Я не уверена… У меня сложилось.., нет, скорее просто ощущение. — Она никак не могла заставить себя сказать о фигуре, которую заметила на вилле «Марквуд». — Просто боюсь, что Кларисса способна на очень дурные поступки.

— Маленькая, я высоко ценю вашу заботу, но я уверен в своем умении обходиться с Клариссой. Вам следует ограничить свое волнение Кевином Брауном.

Ужаленная подобным замечанием, Миген подняла голову.

— Неужели?.. Вы считаете, что он тоже сумеет, как говорится, замарать мою репутацию?

Лайон был застигнут врасплох, и чувство вины снова захлестнуло его.

— Миген…

Она резко встала.

— Мистер Хэмпшир, я уже говорила, но вы, видимо, не прислушиваетесь к моим словам. Не вмешивайтесь в мою жизнь! — Ее глаза гневно сверкнули, и она, бросив в Лайона шелк и кружева, выбежала из комнаты.

Глава 16

Сильные смуглые пальцы быстро справились с накрахмаленным белым галстуком, и теперь Лайон Хэмпшир любовался в зеркале результатом собственной заботы о себе. Одетый в цвета слоновой кости бриджи, в синий с серыми полосами парчовый жилет и синий бархатный пиджак, он выглядел безупречно. Белоснежный галстук оттенял его загорелое лицо и ярко-синие глаза.

А неприпудренные волосы в сиянии свечей были подобны отполированному золоту.

В дверях появился одобрительно ухмыляющийся Уонг.

— Ваша смотрит ошень прекрасно, мисса Лайон.

— Спенсер, — так Лайон называл короткую куртку, — смотрится очень хорошо и впервые оказался мне не слишком узок в плечах. Остается надеяться, что и остальные куртки подойдут.

— Ваша хочет шапку сейчас?

— Нет. Я собираюсь перед отъездом выпить в библиотеке бренди. Перед встречей с конгрессменами мне не мешает пропустить бокальчик. — «И предстоит еще один вечер с Присциллой», — тоскливо добавил про себя.

Они вместе спустились вниз. Уонг поинтересовался, как прошел прием у Пауэла.

— Я был рад повидаться с новыми конгрессменами, и мне повезло: удалось побеседовать с Джеймсом Медисоном. Вы знаете, кто он такой?

— Отца конституция! — ответил гордо сияющий китаец.

— Правильно! Уонг, вы действительно хорошо учитесь! — с удивлением воскликнул Лайон. — Сейчас мистер Медисон работает над проектом дополнений к конституции. Понимаете?

Они вошли в библиотеку, и Лайон заметил, что Уонг выглядит смущенным. Лайон улыбнулся, плеснул бренди в бокал и передал его китайцу.

— В этих дополнениях будут четко перечислены права американского народа. Некоторые не считают это необходимым, но Медисон делает великолепную работу. В бюллетене он пишет, что «изменения в конституции укрепят права народа при покушении на них со стороны правительства». Прекрасные слова. Не правда ли? Блестящие проекты…

— А каким будут плава? — нерешительно спросил Уонг.

— О Боже мой! Да эти права драгоценнее алмазов. Свобода слова и печати, право быстрого и открытого суда, запрещение жестоких наказаний.

Восхищенный Уонг кивнул головой.

— И это только начало. После инаугурации президента Медисон внесет свой проект в палату представителей.

— И она голосовать «да»?

Лайон рассмеялся, услышав такой наивно-искренний вопрос.

— Мне хотелось, чтобы это прошло безболезненно. Но в Америке никто никогда и ни с чем не соглашается легко. Вот почему я так мечтаю поехать как член палаты представителей конгресса в Нью-Йорк! Господи, как замечательно, что я могу отдать свой голос за принятие такого жизненно важного документа. Для меня дело прав и свободы нашего народа священно, почти божественно. Вы можете понять это? — Его голос снизился до шепота.

— Да, мисса Лайон, моя понимать.

Молчание затянулось, и Уонг уже собрался ускользнуть из библиотеки. Но Лайон снова громко заговорил:

— Подождите! Я намеревался вам сказать… Вчера я неожиданно встретился с Миген Саут. Вы были правы. Сейчас она раздражена! Я передал ваши извинения, но боюсь, вы должны подтвердить ей это сами. Чем скорее вы поймете, что она не принимает обычное казарменное остроумие, тем в большей безопасности окажетесь.

— Она странный девушка, мисса Лайон!

— О, если бы все были такими странными! — Хэмпшир стал наливать себе еще, но, уныло улыбнувшись, остановился. — Я хочу сказать, что если все служанки будут подобны Миген, то американской аристократии наступит конец.

Лайон думал о Миген, и в его глазах китаец увидел боль.

* * *

Миген лихорадочно шила себе новое платье и надеялась, что, сосредоточившись на работе, сумеет прогнать невеселые мысли о Лайоне. Она считала, что, приняв подарок, унизилась, и теперь злилась на себя. Миген хотела спрятать ткань и забыть о ней, но пальцы ее сами тянулись к роскошному шелку, а глаза наслаждались совершенством вышивки. Раньше девушка не любила красивую и дорогую одежду, но теперь у нее ничего не было…

Миген потянулась за ножницами, отрезала нитку и откинулась в кресле, позволив себе на мгновение отдаться мыслям о Лайоне.

«Ведь вчера меня в кладовку вновь заманил не чудесный шелк, — размышляла она. — То было мое любопытство. Я хотела узнать, оставил ли там Лайон свой подарок. Если бы этот распутник принес мне даже мешковину, то и она была бы мне так же дорога, как этот чудесный шелк».

Миген вспомнила выражение лица Смит, когда показала ей шелк и попросила помочь снять мерку и выкроить платье. Она сказала старшей экономке, что получила этот отрез в подарок от дамы с соседней плантации в Виргинии.

— Я ухаживала за ней во время ее болезни, — лгала Миген с горящими от стыда щеками. — Но у меня до сих пор не было возможности сшить платье.

«О, до чего же низко я пала, — сердилась Миген. — Я стала служанкой, и у кого! У Присциллы Уэйд. Затем допустила, что помолвленный с ней мужчина использовал меня как легкомысленную девицу. Наконец, я приняла от того же мужчины дорогой подарок, а теперь еще вынуждена и лгать!» Из ее глаз брызнули слезы отчаяния, но тут раздался стук.

— Это я, моя леди, Кевин.

Миген быстро спрятала белый шелк в ящик конторки и открыла дверь.

— Я побеспокоил вас? — вежливо поинтересовался он.

— Да нет же. Что…

— После того как всего лишь день назад вы уделили мне один вечер, быть может, и наглость с моей стороны, но я подумал, не согласитесь ли вы со мной перекусить?

— Думаю, Браун, что именно это мне и нужно. Благодарю вас. Но я не могу отсутствовать долго, потому что мне осталось еще много.., работы.

По пути в буфетную Браун вел веселый разговор ни о чем.

Рискуя нарваться на отказ, он все же предложил Миген вина, но девушка согласилась и села в кресло рядом с очагом. У нее болели глаза от долгой работы с иглой, и, пока Браун ходил за бутылкой и бокалами, Миген смежила веки.

— О Боже! У меня прямо отлегло от души, когда я увидела вас.

Веки Миген задрожали. Она открыла глаза, совершенно не желая увидеть вошедшую в комнату… Клариссу. Она была закутана в синюю накидку, опушенную мехом черно-бурой лисицы, даже ее руки были скрыты в огромной лисьей муфте.

Миген безмолвно поднялась, и Кларисса поспешила к ней.

— Мисс Саут, я прошу вас — умоляю! — помочь мне!

— В чем? Я не понимаю…

— Случилось непредвиденное. Мне отчаянно нужен Лайон Хэмпшир! Я хочу, чтобы вы немедленно передали ему от меня важное сообщение.

— Я? Но…

— На объяснение нет времени. Достаточно, что я доверяю вам. И знаю, что только вы одна способны убедить Лайона встретиться со мной.

Кларисса на мгновение почти зловеще прищурила глаза, но тут же настолько быстро изменила выражение лица, что Миген подумала, будто ей это почудилось.

— Я имею в виду и то, — добавила Кларисса, — что Лайон доверяет вам.

— Ну тогда…

— Благодарю вас! Для меня это так много значит. Отправляйтесь в дом доктора Шиппена и передайте Лайону, что он должен тотчас встретиться со мной. В нашем обычном месте.

Миген при этих словах слегка вздрогнула. Однако в силу необъяснимых причин посчитала себя обязанной выполнить просьбу Клариссы.

— Поступлю, как вы сказали, мадам. Но где живет доктор Шиппен?

— Его дом на углу Четвертой авеню и Локаст-стрит.

* * *

Серебряные приборы весело позвякивали о фарфоровую посуду на длинном столе, за которым сидели гости.

Лайон, подавив зевоту и поглаживая указательным пальцем свои светлые брови, слушал Уильяма Бингхэма. Вдруг он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу и с любопытством обернулся. Его побеспокоил немного смущенный негр Сайрус.

— Мистер Хэмпшир, в вестибюле находится женщина, которая настаивает, чтобы я сходил за вами. Надеюсь, что я поступил правильно. — Внизу Лайона, нервничая, ждала Миген. В любой момент кто-нибудь из гостей мог выйти в вестибюль и узнать ее. Она уже бросилась к двери, когда на пороге возникла знакомая фигура.

Лайон возвышался над Миген подобно огромной бронзовой статуе всесильного бога.

— Моя сладкая, вчера вы вашими жестокими словами и поступками нанесли болезненный удар по моей уверенности в себе. Вы так соскучились по мне, что ищете меня здесь? Это лишило меня дара речи.

— Вы — самодовольный глупец! Тот день, когда я смогу подорвать вашу уверенность в себе, принесет мне огромную радость! — освобождаясь от магнетической силы его обаяния, попыталась она охладить Лайона. — Давайте будем серьезными. Я пришла сюда не для того, чтобы обмениваться с вами остротами!

— Ваше извинение принимаю, — ухмыльнулся он. — А теперь объясните свой важный визит.

— Сегодня вечером у меня побывала Кларисса — Мшен тревожно поглядела на обеденный зал, откуда раздался смех — Мы не могли бы переговорить с вами вне дома? Не хочу, чтобы Бингхэмы увидели меня здесь…

— Конечно. Я хочу, как и вы, провести хотя бы несколько минут на свежем воздухе.

Миген предупреждающе слегка шлепнула его по руке, когда он открыл перед ней парадную дверь, и Лайон весело засмеялся.

— Каким же скучным был этот вечер, пока не появились вы, моя дерзкая девчонка!

— Я не ваша дерзкая девчонка!

— Я допустил ошибку, — ухмыльнулся он, сложив руки у себя на груди. — Ну?..

— Ваша дорогая Кларисса приказала мне направить вас на ваше «обычное место», — сказала Миген, глаза которой потемнели от злости. — Она проявляла огромную обеспокоенность судьбой всех людей, но только не вашей, Лайон, и я согласилась выполнить ее поручение лишь в надежде, что сумею разубедить вас идти туда.

— Вы так ревнивы?

— Прекратите! Я серьезно! У меня есть предчувствие, но вы, сэр, можете, смеяться над этим. Поверьте, она собирается навредить вам.

Пытаясь заставить Лайона выслушать себя, она вышла из тени и взяла его под руку. Он ласково прикрыл ее руку своей ладонью.

— Миген, вы сомневаетесь в моей способности противостоять добродетельной женщине, которая полагает себя жертвой моего презрения? Вы, должно быть, не считаете меня мужчиной?

— Дело не в том…

— Я не допущу, чтобы вы проводили бессонные ночи, тревожась о моей безопасности! — Он отбросил с ее виска завиток темных волос. — Я докажу вам, что со мной все в порядке, и в полночь появлюсь у вашего окна.

Миген хотела бы доказать, что не испытывает беспокойства, но вместо этого стала умолять его не ходить на свидание.

На мгновение их взгляды встретились, и мир вокруг них перестал существовать. Вступившая в первую четверть луна светила сквозь легкое облако, окружая все сказочной вуалью.

Миген все-таки удалось оторвать взгляд от его сверкающих синих глаз, но она настолько потеряла над собой контроль, что прикоснулась своими изящными пальчиками к скулам Лайона и вновь предупредила:

— Берегитесь!

Он лишь безрассудно ухмыльнулся и нежно коснулся ее ладони своими устами.

— Итак, моя маленькая, вы не допускаете, чтобы я надолго ушел из вашей жизни?

Миген вспыхнула при упоминании о сказанных ею день назад словах.

— Сэр, просто ни за что на свете я не хотела, чтобы вам причинили вред.

— И снова «сэр»? — Он тихо рассмеялся, а потом изобразил на лице выражение ошеломленной озабоченности. — Прошла только минута, как я был назван самодовольным глупцом Вы обладаете феерической способностью по собственной воле ставить себя то выше, то ниже меня!

Миген улыбнулась Лайону вслед, и вскоре его поглотила непроницаемая темнота. «Итак, до полуночи, — вспомнила она и вздохнула: — И у меня не возникло желания спорить с мистером Хэмпширом».

* * *

Миген не хотелось возвращаться в особняк Бингхэмов и ждать там Лайона. Сейчас ее мучило навязчивое подозрение, порожденное спокойной, внешне безразличной реакцией Лайона и собственными опасениями.

Хэмпшир шел быстро и спокойно, и Миген, подобрав юбки, чуть ли не бежала, чтобы не упустить его из виду. У ограды церкви Святого Петра она остановилась, чтобы прислушаться к шагам Лайона, однако услышала голоса.

— Что это за чрезвычайные обстоятельства, которые вынудили вас вызвать меня с обеда у доктора Шиппена? — Лайон говорил тихо, тем не менее в его голосе звучало раздражение. — Прошу объяснить, почему вы избрали своей посыльной Миген?

Разве все слуги ваших родителей разболелись?

Миген с трудом могла поверить, что местом их свидания было кладбище при церкви.

— Лайон, Лайон, — сладким шепотом проговорила Кларисса, — не браните меня. Я просто влюбленная женщина и, следовательно, отношусь к той половине человечества, которая не нуждается в оправдании своих действий.

— Вы — дьявол! У вас должна быть для подобного поведения чертовски важная причина, и я хочу немедленно узнать ее.

Он схватил Клариссу за руку. Миген же в это время вошла на цыпочках в церковный двор и, пробираясь от одной могилы к другой, оказалась в нескольких футах от ссорившихся.

— Я надеялась, — Кларисса говорила довольно неприветливо, — что вы уже осознали свою ошибку и готовы признать ее без моей подсказки. Но я вижу, гордыня ослепила вас. Мужчины такие тупые! Скоро вы будете благодарны мне за то, что я взяла ваше дело в свои руки, Запаситесь терпением… Я принесу вам счастье.

— Ради Бога, что вы там лепечете?

— Вы должны жениться на мне, Лайон. Иначе я сделаю ваше имя в Филадельфии посмешищем.

Он только ехидно фыркнул:

— По-моему, вы сошли с ума!

— Едва ли, миленький. За последние дни я стала намного умнее, стараясь уследить за вами, вашей невестой и маленькой возлюбленной метрессой.

— Я устал от глупых игр в слова. Раскрывайте свои карты.

— Я видела вас с этой шлюшкой… Она была голой… При ярком дневном свете.., на вилле «Марквуд».. Мне было тошно смотреть на вас обоих! — Кларисса хотела изобразить отвращение, но в голосе ее звучала лишь ревность. — Вы считали меня дурой. Говорили, что влюблены и обручены. Но изменили мне.

И не один раз, а дважды!

— Дрянь… Вот кто вы! Вы надо мной никакой власти не имеете! И никогда я ни о чем ином не говорил!

— Нет, миленький. Теперь вы у меня в руках. Я слышала, мистер Хэмпшир уже купил виллу «Марквуд»… Неужели вы думаете, что ваша драгоценная Присцилла выйдет за вас замуж и станет там жить, если узнает, что произошло? Если вы не разорвете с ней и не женитесь на мне, то я уж позабочусь, чтобы весь город узнал, как вы уложили служанку вашей невесты к себе в постель!

Лайон расхохотался, и Миген разглядела недоумение и смущение на лице Клариссы.

— Где же вы собираетесь опубликовать объявление об этом событии?.. Так знайте, что меня ничуть не трогает ваш идиотский шантаж.

Кларисса выпятила пухлую нижнюю губку и пристально взглянула на Лайона.

— Это мы еще посмотрим, миленький. Неужели вас не тронет и то, что ваша маленькая черноволосая потаскушка будет.., скажем так, устранена еще до того, как вы женитесь на мне? Вас интересует, почему я пожелала, чтобы именно она отправилась сегодня с моим поручением? Так вот, сейчас эта служанка на пути из города, и похититель только ждет моего указания, как распорядиться ее судьбой.

Миген была так поражена, что чуть не вскрикнула. Выглянув из-за могильной плиты, она увидела, как Лайон схватил Клариссу за плечи, стал сильно трясти, и тут Миген заметила, что в руке Клариссы что-то блеснуло.

— Уберите прочь руки, Лайон! Вы же видите, что я обвожу вас на каждом шагу! — И кинжал оказался у его шеи.

Миген лихорадочно искала какое-нибудь оружие и в отчаянии схватила длинную палку, затем прыгнула вперед и прижала ее к спине. Клариссы.

— Не совсем так, — произнесла Миген хриплым от волнения голосом. — К вашей спине приставлен один из дуэльных пистолетов мистера Бингхэма, поэтому я предлагаю вам бросить свое оружие.

Лайону наконец удалось подавить в себе недоверие к разыгрываемой, как он первоначально полагал, сцене. Он уже был готов отобрать кинжал у Клариссы и отправиться домой выпить бренди, но в этот момент та издала крик раненого животного и резко обернулась к Миген.

У маленькой служанки были огромные, как блюдца, фиалковые глаза. Она попыталась палкой выбить грозный нож у противницы, но та, сделав круговое движение, ударила девушку.

Лайон схватил Клариссу за запястье и выхватил у нее кинжал.

— Проклятая ведьма! — простонала Миген. — Я истекаю кровью…

Глава 17