Она растерянно посмотрела на Дерека.
      - Я не знаю.
      - Вот вам и все пророчество. И актуальность снов. - Оставив на столе деньги, Дерек встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. - Пойдемте, стряхнем паутину. Стейси. Свежий воздух - лучшее средство от усталости.
      Стейси засмеялась.
      - Вы вызываете столько же доверия в роли врача, сколько я - в роли толкователя снов.
      Они неторопливо шли старой улочкой.
      - Знаете, эти города в Миннесоте напоминают мне некоторые места у нас в штате Нью-Йорк, - заметила Стейси. - Похоже, что сохранение и восстановление старых зданий теперь в моде по всей стране.
      - Старое - это хорошо, - кивнув, сказал Дерек. - Если не иметь в виду людей, - добавил он почти про себя.
      - Что это значит?
      - Ну... - Он провел рукой по волосам и покачал головой. - Просто я в данный момент зол на старшее поколение. Каждый раз, когда я обращаюсь к кому-нибудь из них за сведениями, то наталкиваюсь на ложь, увиливание от ответа или на прямой отказ что-либо мне сообщить.
      Стейси усмехнулась.
      - Вы хотите сказать, что поза крутого шерифа не производит на них впечатления?
      - Постойте-ка! - Он остановился, взял ее за руку и повернул лицом к себе. - Это когда же я строил из себя крутого шерифа?
      - Со мной вы именно так себя и ведете. Некоторое время он недоверчиво смотрел на нее, потом широко улыбнулся и сделал вид, будто наносит удар ей в подбородок.
      - Ладно, может быть, с вами у меня так и получается. Вероятно, это потому, что у вас глаза преступницы.
      - Вы хотите сказать - хитрые, бегающие? - с оскорбленным видом спросила она.
      - Нет, я хочу сказать - обезоруживающие, обольстительные, способные отвлечь человека от его цели.
      Интересно, в чем состоит твоя цель, Дерек? Она внимательно смотрела ему в глаза, ища там слова, не произнесенные вслух. Убедившись в невозможности прочитать его мысли, она прибегла к обычным клише:
      - А у вас глаза цвета неба, постоянно меняющиеся в зависимости от вашего настроения, или погоды, или какого-то скрытого чувства.
      Кто-то налетел на Дерека и извинился.
      - Нет, - сказал Дерек, - это мы виноваты. Это мы мешаем движению. - Он взял Стейси за руку и повел в конец квартала, где была припаркована его машина. - У вас в Нью-Йорке есть казино? - спросил он, пока они пристегивались страховочными ремнями.
      -Даже не знаю. Я ни разу не была в казино, мне никогда не приходило в голову пойти посмотреть, где оно.
      - Как насчет того, чтобы заглянуть в одно из наших? Ужинать еще рановато, а для прогулки становится холодно.
      - С удовольствием. Это, наверное, интересно.
      Она выиграла 120 монет на игровом автомате. Ей сначала показалось, что это уйма денег, но потом она вычислила, что 120 монет достоинством в четверть доллара каждая - это всего тридцать долларов. Но все равно она радовалась своему выигрышу, когда присоединилась к Дереку у одного из столов, за которыми играли в очко. У него был такой вид, будто он знает, что делает, так что она просто сидела и следила за его молчаливой дуэлью с крупье. Она даже не могла бы сказать, кто из них выигрывает.
      Каково же было ее удивление, когда полчаса спустя она подошла вместе с ним к окошку кассира и увидела, что за свои фишки он получил пятьсот долларов.
      - Вы всегда так удачливы? - спросила она благоговейным шепотом. Повсюду вокруг них слышались музыкальные звуки игровых автоматов, звонивших в победные колокола и чирикавших словно птицы, когда в прорези опускались все новые и новые монеты.
      - Когда играю. Но это бывает очень редко. Страж закона не может подвергать себя риску заразиться какой-нибудь страстью, так что я не увлекаюсь игрой. Кстати, свой выигрыш я обычно отдаю "Клубу мальчиков и девочек".
      - Но вы бы могли этим зарабатывать на жизнь - похоже, у вас это здорово получается.
      Дерек засмеялся.
      - Никто не может выигрывать постоянно. В основном это везение, а не умение, и, что бы там ни говорили, везение имеет свойство исчезать так же быстро, как и привалило.
      Только когда они ехали домой после ужина в отеле, Стейси вспомнила свою реакцию на фотографию Уильяма Хантера, попавшуюся ей в ежегоднике.
      Она постаралась подыскать нужные слова:
      - Вчера в библиотеке, Дерек, со мной произошел забавнейший случай.
      Дерек хмыкнул и продолжал смотреть вперед на дорогу. Они находились за городом, и здесь не было уличных фонарей, которые разгоняли бы темноту по обеим сторонам дороги с двумя полосами движения.
      - Я... мне показалось, что я увидела вашу фотографию.
      - Хм. - Дерек отрегулировал отопление так, чтобы от работы стеклообогревателей не перегревался воздух в кабине.
      - Но оказалось, что это был мэр Хантер. Возникла долгая пауза, пока Дерек переваривал только что услышанное от Стейси. Какой-то маленький зверек выскочил со стороны поля на середину дороги, глаза его отсвечивали красным в лучах поймавших его фар. Дерек сбросил скорость. Зверек быстро шмыгнул обратно в поле, и Дерек снова набрал нормальную скорость.
      - Я что-то не пойму, - сказал он наконец. - Как вы могли нас спутать? Мэру, наверно, уже лет шестьдесят. - Он засмеялся. - И у него борода.
      - Не нынешняя фотография, Дерек. Старая. Еще в средней школе. Когда мэр Хантер был юношей.
      Дерек покачал головой, словно не совсем понимал, о чем она говорит.
      Несколько миль они проехали в молчании. Когда доехали до перекрестка, Дерек прочистил горло и спросил:
      - Здесь есть какой-то подтекст, Стейси?
      - Это было не просто некоторое сходство, Дерек. С минуту я и правда думала, что на снимке вы.
      - И что же произошло, когда эта минута прошла?
      - Ну, тогда все свелось к глазам, - призналась она. - Но глаза - самая верная примета человека.
      Дерек вдруг рассердился.
      - Я все-таки не понимаю, куда вы клоните. Что из того, что в молодости у Хантера глаза были похожи на мои? Кем из-за этого становлюсь я?
      Стейси почти перестала дышать, пораженная тем, сколько презрения звучало у него в голосе.
      - Я скажу вам, кто вы такая, Стейси. Вы просто сумасшедшая. Я еще никогда не встречал никого с таким богатым воображением, и, честно говоря, через какое-то время это начинает надоедать.
      Она хотела было отплатить ему той же монетой, но почувствовала себя скорее обиженной, чем рассерженной.
      - Простите меня, Дерек, я не подозревала, что касаюсь болезненной темы.
      Дерек издал звук, выражавший отвращение.
      - Я и раньше не понимал, и теперь не понимаю, что вы пытаетесь сказать. Ничего болезненного для меня в этой теме нет - я даже не знаю, что это за тема.
      Поездка закончилась в молчании. Когда машина затормозила перед входом в гостиницу, Стейси в нерешительности помедлила, взявшись за ручку дверцы. День был такой чудесный, и Стейси пожалела, что он так плохо кончается. Но что она может сказать, что изменило бы тон разговора и настроение Дерека, если он не принял ее извинений? Она почувствовала себя растерянной.
      - Спасибо за чудесно проведенное время, Дерек, - печально сказала она.
      - Не стоит. Это вам спасибо, что поехали со мной, - вежливо ответил он. Дерек не смотрел ей в глаза, наклоняясь вперед и открывая перед ней дверцу. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица, но искра между ними на этот раз не пробежала.
      Дерек смотрел, как Стейси поднимается по ступеням веранды, и чуть было не окликнул ее, жалея, что их вечер закончился на такой ноте. Что-то остановило его, какой-то затухавший гнев, который он не мог объяснить даже самому себе, а не то что ей. Ему действительно было жаль, что он так резко с ней разговаривал, но сейчас ничего не приходило в голову такого, чем можно было бы загладить эту резкость.
      Его рука легла на ключ зажигания, но он не повернул его. Его мозг внезапно схватил точную суть того, что сказала ему Стейси. И точно так же внезапно он понял источник своего гнева.
      ***
      На следующее утро Стейси ковырялась у себя в тарелке с омлетом и смотрела из окна обеденного зала на улицу: ни тумана, ни дождя, ярко светило солнце и температура была выше сорока по Фаренгейту. Она вздохнула - в который уже раз. День совершенно неподходящий для того, чтобы поддаваться депрессии.
      - Нет аппетита? - спросила Пэм, подходя к столику Стейси с кофейником в руке. Она еще раз наполнила чашку Стейси и поставила кофейник на стол. - Вы не против, если я присяду?
      Удивленная до крайности, Стейси только кивнула. Пэм не проявляла ни малейших признаков дружелюбия с того момента, как Стейси поселилась в гостинице.
      Пэм положила руки на стол и улыбнулась.
      - Вы довольны своим визитом сюда, мисс Миллман?
      - Пожалуйста, зовите меня Стейси. - Стейси снова вздохнула. - Место здесь чудесное.
      - Но?..
      - Простите?
      - Мне показалось, что в вашей фразе прозвучало какое-то "но". Надеюсь, наш шериф хорошо к вам относится?
      - Ваш шериф? Дерек? А почему он не должен... я хочу сказать, какое он имеет отношение к...
      - Будет вам, Стейси, - сказала Пэм, кривя губы в усмешке. Она откинулась на спинку стула, и лицо ее приобрело более спокойное выражение. Все знают, что вы с ним встречаетесь.
      Стейси почувствовала, что ее лицу становится жарко от смущения и гнева. Она не привыкла, чтобы соседи знали все о ее жизни, да и никому из ньюйоркцев в голову бы не пришло высказать свои замечания на этот счет, даже если бы кто-то что-то и знал. Значит ли это, что Пэм - и Бог знает кому еще - известно, что они с Дереком в данный момент едва разговаривают?
      - Я бы не употребила слово "встречаться", Пэм, и совсем не уверена, что мне хочется обсуждать это - во всяком случае, с посторонними.
      -Другими словами, это не мое дело, так?
      -Вот именно. - Стейси взяла чашку и отпила глоток с деланным безразличием к теме.
      Пэм встала и сверху вниз посмотрела на Стейси.
      - Я бы этого не сказала, Стейси. Нет, не сказала бы.
      Она подхватила кофейник и ушла, оставив Стейси сидеть с открытым ртом.
      Какой смысл продолжать притворяться, что ешь? Да и омлет все равно остыл. Стейси отодвинула от себя тарелку и поставила локти на стол, подперев подбородок ладонями.
      Пэм вышла из обеденного зала - скорее всего, вернулась на кухню, - но Стейси своим мысленным взором все еще видела, какой красивой и элегантной была Пэм, несмотря на раннее утро. Да и вообще Пэм всегда выглядела так, словно только что сошла со страниц "Вог". Стейси ожидала, что содержательница гостиницы в небольшом городе в Миннесоте должна одеваться проще, тем более что в утренние часы Пэм много времени проводила на кухне.
      Может быть, она одевалась, чтобы произвести на кого-то впечатление? И может быть, этот человек - Дерек?
      Забавно. Стейси бы сказала, что Пэм уже где-то за сорок, несмотря на красоту. Возможно ли, чтобы такая женщина интересовалась мужчиной явно моложе себя? Неужели искушенность современного мира поселилась и в Хантерз-Бэй, штат Миннесота, так что разница в возрасте больше не считается в обществе проблемой? Но какое дело Стейси до интимной жизни Пэм? Никакого. Она подписала счет за завтрак и пошла к машине.
      Решив, что не даст этому дню пройти впустую, Стейси остановилась у аптеки, купила, в качестве провианта, два сэндвича с курятиной и одно пиво и поехала на то место, которое показал ей Дерек.
      День становился с каждым часом все теплее, солнце все больше припекало. Она опустила стекла и глубоко вдыхала душистый, теплый воздух.
      Подъехав к тому месту, где сходились три озера, Стейси попала в мир музыки, созданный таянием льда. Вода капала отовсюду на поверхность уже скопившейся воды, на камни, на листья, на усыпанную опавшей хвоей тропинку. Капли звенели и барабанили, воспевая свое освобождение из ледяного плена.
      Первым упражнением, которое она себе задала, был подвесной мост. Она занялась обустройством рабочей площадки - установила складной стул и мольберт, - поставила сумку с ланчем возле стула и начала рисовать. Сделав с полдюжины карандашных набросков, она с помощью небольшого дорожного набора акварельных красок раскрасила их. Стейси знала, что если будет рисовать здесь регулярно, то цвета будут день ото дня чуточку меняться по мере перехода от весны к лету. Потом, когда она будет готова переносить эти малые формы на громадные полотна у себя в мастерской, у нее окажется великое множество цветовых комбинаций, из которых можно будет выбирать. Иногда из многих зарисовок какого-то одного места у нее получались две или три картины - настолько сами ландшафты (или ее взгляд на них) меняются в зависимости от времени и освещения.
      Целиком отдавшись работе, Стейси забыла даже, зачем приехала в Хантерз-Бэй, забыла об угрозах, о прошлом своих родителей. Несъеденные сэндвичи так и остались в сумке на земле.
      Сосредоточенность Стейси нарушил какой-то треск, раздавшийся в лесу, у нее за спиной, но когда она обернулась, то ничего не увидела и решила, что это была белка, или лягушка, или какое-то другое мелкое животное. Вероятно, такие звуки слышались здесь все время, просто она слишком увлеклась работой и не замечала их. Она пожала плечами и посмотрела на стопку готовых рисунков. Прилично наработано за день. И это даже неплохо, что ее прервали, - она сделает перерыв, перекусит. Взглянув на часы, она подумала, что если съест сейчас сэндвичи, то ей придется ждать позднего ужина, так как раньше она вряд ли проголодается.
      Стейси решила пойти на компромисс - съесть один сэндвич, отдать второй птицам и белкам и выпить половину пива.
      Она начала с половинки сэндвича, держа ее в левой руке, а правой стала рисовать на чистой странице блокнота для зарисовок угольным карандашом, который достала из ящика. Ее рука быстро заскользила по бумаге. Стейси стало казаться, что она смотрит на себя и на страницу с какого-то расстояния, с какой-то точки высоко над головой, следя за тем, как на бумаге оживает рисунок.
      Мягкая прядь волос падает на широкий лоб, широкие скулы, предполагающие скандинавский тип, светлые глаза чуть прищурены благодаря нескольким штрихам ее угля. Большим пальцем Стейси выделила контуры, и у нее возникло такое ощущение, словно она прикасается к живому лицу из плоти и крови. Грезя, Стейси позволила пальцам гладить красиво очерченный рот, она стирала угольные штрихи, пока белая бумага не начала просвечивать в достаточной степени, чтобы получился эффект влажных губ. Она облизнула свои собственные и переместила карандаш на изгиб шеи ниже уха. Мимолетно вспомнила свой сон... его наготу... свою разгоравшуюся страсть.
      Опять послышался шум, на этот раз громче. Она вздрогнула и выронила карандаш.
      Холодок страха пробежал у нее по спине, шевельнул волосы на затылке. Этот звук не был похож на те, что раздавались вокруг нее весь день. Это был звук шагов, мнущих опавшие сосновые иглы, отшвыривающих мелкие камешки.
      Ее охватило мучительное чувство собственной уязвимости - она была совсем одна в этом лесу, поблизости не было ни дома, ни человека, который услышал бы ее крик, если б она позвала на помощь, и у нее не было никакого оружия, которым она могла бы защитить себя. Мимолетно Стейси подумала о своей мастерской в Нью-Йорке и пожалела, что не находится под защитой четырех стен и трех одобренных полицией замков.
      Она попыталась заглянуть в темную глубину леса, надеясь увидеть, кто идет по ее душу, потом оглянулась через плечо, прикидывая расстояние от того места, где находилась, до подвесного моста.
      Она посмотрела на свои рисунки, на свои принадлежности. Есть у нее время, чтобы все собрать и унести с собой? Шаги теперь звучали громче неведомый ужас неумолимо приближался.
      Не думая больше о вещах, она со всех ног кинулась к мосту, молясь о том, чтобы успеть добежать до машины, в которой она хоть смогла бы запереться.
      Она услышала треск ломающихся веток в подлеске, когда правой ногой уже ступила на мост, так что решила потратить секунду и оглянуться через плечо. Она различила силуэт какого-то высокого человека, продиравшегося через кусты, резко повернулась, переступила на левую ногу и прыгнула на мост всей тяжестью тела.
      В первый момент она не поняла, что происходит, когда канаты на дальнем конце лопнули и мост стал внезапно уходить у нее из-под ног. Она оказалась висящей над водой на одной руке, вцепившейся в березовые перила, в то время как вторая рука беспомощно молотила воздух, а какая-то сила толкала ее тело вперед.
      Инстинкт спас ее от падения вниз по все круче наклонявшемуся мосту, когда и другая ее рука уцепилась за перила, но теперь тело ее вынеслось вперед, и она почувствовала, что падает, а ладони покрываются волдырями от скольжения по березовым перилам.
      - Держитесь, леди! - прокричал ей сверху чей-то голос, но она была так испугана, что боялась поднять голову, каменея при мысли о том, что долго так продержаться не сможет.
      Противоположный конец моста с силой обрушился в воду, и от толчка одна рука Стейси оторвалась от перил. Она понимала, что сейчас пролетит кувырком по всей длине моста и упадет в воду, в которой местами плавала ледяная каша. Сердце дико заколотилось при мысли о жутком холоде и о перспективе удариться об один из видневшихся в воде валунов. Удары сердца заглушили все звуки вокруг нее.
      Вдруг она ощутила, как ей в спину уперлось чье-то тело и как ее поднимают вверх. Она открыла глаза и чуть не закричала, но крик замер у нее в горле, когда ее подняли над настилом моста.
      - Хватайтесь за меня, - прохрипел голос ей в ухо. - Я держу вас крепко.
      Она хотела было повернуть голову и увидеть лицо своего спасителя, но испугалась, как бы какое-то лишнее движение не вынудило его выпустить ее из рук.
      - Сейчас я опущу вас, - сказал он, тяжело дыша. Он осторожно поставил ее на ноги, крепко держа за талию одной рукой. - Обопритесь на меня и поворачивайтесь ко мне лицом.
      Он был очень молод, почти юноша. На долю секунды она усомнилась в его способности удержать ее. Но его рука держала ее стальной хваткой. Она не могла определить, что тут играло роль - сила или решимость. Однако он вызывал доверие.
      Она кивнула.
      - Хорошо. Теперь я проскользну вокруг вас и буду поддерживать вас со спины. А вы возьмитесь за поручни рядом с моими руками.
      Она сделала все, как он сказал, осторожно передвигая ноги, пока он не оказался у нее с внешней стороны, а она - словно в люльке, образованной его телом и руками, которыми он крепко ухватился за поручни. Она тоже взялась за поручни, и они вместе, дюйм за дюймом, стали спускаться вниз по круто наклоненному настилу свисавшего в воду моста.
      - Плавать умеете? - спросил он. Она кивнула:
      - Но мы замерзнем до смерти в этой воде.
      - Не волнуйтесь. Тот конец моста упал не дальше пяти футов от берега. В воде мы пробудем недолго, так что замерзнуть не успеем.
      Она увидела, что он прав, когда они наконец спустились до того места, где дальний конец моста погрузился в воду.
      - Я иду первым, - сказал юноша и отделился от Стейси прежде, чем она успела возразить. Он вскрикнул, словно от боли, когда ледяная вода обожгла его тело. Ее вопль был продолжением его крика, и на какое-то мгновение она подумала, что не сможет вдохнуть воздух вообще, не сможет сделать этот короткий бросок к берегу. - Скорее! - выдохнул юноша.
      Она поплыла за ним и с благодарностью ухватилась за поданную им руку, когда он вылез на берег и помог выбраться ей. Они упали на покрытый грязью берег, хватая ртом воздух и трясясь от холода.
      Стейси первая пришла в себя - рассудок преодолел шок. Она поднялась с земли и протянула руку, чтобы помочь ему встать.
      - Надо забраться в машину, согреться.
      Они сидели в машине и дрожали, а их зубы дружно выбивали дробь, пока обогреватель не нагрел воздух в салоне почти до невыносимой жары.
      - Меня зовут Джон. Джон Беллоуз.
      Стейси протянула ему руку.
      - А меня - Стейси Миллман. Привет. И кстати, спасибо за то, что спасли мне жизнь.
      Он широко улыбнулся.
      - Рад был помочь. Кстати, от чего вы убегали?
      - Я думала, вы гонитесь за мной.
      Джон Беллоуз смотрел на нее, открыв рот. Его улыбка превратилась в гримасу недоумения.
      - Зачем бы я гнался за вами?
      - Я же не знала, что это были вы. Наверное, я просто поддалась легкому психозу. - Она посмотрела на мост, который все еще оставался подвешенным за один конец, в то время как другой его конец был погружен в ледяную воду. Не побеги я, мост, возможно, не оборвался бы.
      Юноша покачал головой.
      - Ваш небольшой вес не мог бы натворить такого, - сказал он. Он вытянулся и из-под ладоней, чтобы защитить глаза от солнца, стал внимательно рассматривать столбы, к которым был подвешен мост. - Кто-то либо отвязал, либо перерезал веревки.
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ
      Джон Беллоуз учился на отделении университета Миннесоты в близлежащем Дулуте. В свободное время он ездил автостопом вверх и вниз по берегам реки и однажды случайно наткнулся на удивительное место с тремя озерами. С тех пор окрестные леса постоянно манили его к себе.
      Он объяснил все это Стейси и рассказал ей об окольном пути, выводящем на то место, где она рисовала. Чтобы забрать ее вещи, им надо лишь проехать мили две по дороге и немного прогуляться пешком.
      - Я думаю, нам потребуется эксперт, чтобы осмотреть веревки, - сказала Стейси, когда они вернулись к теме, больше всего занимавшей мысли обоих.
      Джон согласился с ней.
      -Я хорошо знакома с шерифом, - сказала она. - Его офис находится в Хантерз-Бэй, где я остановилась. Вы не согласились бы съездить туда со мной после того, как мы заберем мои вещи? Я угощу вас обедом и отвезу обратно в колледж.
      - По-моему, неплохой план, - ответил Джон. - Вот, поворачивайте здесь, Стейси, видите место для разворота? Там можно и припарковаться.
      Она сделала, как он предложил, и пошла следом за ним по тропинке, пролегавшей через густой подлесок. Вскоре они оказались на поляне, куда привозил ее Дерек несколько дней назад.
      - Подвесной мост вон там, всего в нескольких сотнях футов за этой поляной, - сказал Джон через плечо.
      Место, где работала Стейси, выглядело точно таким, каким она его оставила, если не считать того, что во время своего поспешного бегства она опрокинула складной стул. Теперь здесь ощущалось что-то зловещее. Она огляделась по сторонам и вздрогнула.
      Ее взгляд упал на раскрытый альбом для зарисовок, на страницу с наброском лица Дерека Чанселора. Когда она нагнулась, чтобы поднять альбом, сердце тревожно заколотилось у нее в груди. Что, если Дерек имел какое-то касательство к обрыву моста? Она отогнала эту мысль, захлопнув альбом.
      Работая в молчании, они упаковали мольберт, сверху положили альбом. Она подняла с земли сумку с едой, предложила Джону сэндвич.
      - Нет, я пас, - сказал он. - В данный момент мой желудок не в самой лучшей форме.
      Стейси ощущала то же самое. Она оставила сэндвичи животным, а пиво взяла с собой, чтобы выбросить где-нибудь в мусорный бак. После этого они быстро вернулись к машине.
      - Вопрос вопросов: зачем вообще кому-то могло понадобиться химичить с веревками? - вслух размышлял Джон, пока они ехали окольным путем в Хантерз-Бэй.
      Стейси не испытывала желания делиться своими проблемами с посторонним человеком, тем более таким молодым, почти мальчиком. Взглянув на его юное добродушное лицо, она с ужасом подумала, что ей предстоит рассказывать Дереку, как она бросилась бежать, испугавшись шума, какой производил этот юноша, идя по лесу. Она переменила тему разговора и стала задавать Джону вопросы о его учебе.
      К тому времени, как они остановились перед административным зданием округа, Стейси уже знала, что Джон, получив стипендию, специализируется по лесоводству, а живет в Месаби-Рейндж, на севере Миннесоты.
      Дерек оказался на месте, и вид у него был такой официальный, что и не вообразить. Когда он увидел, с кем она пришла, его лицо застыло, словно он не хотел, чтобы она догадалась о каких-то его чувствах.
      Мысль о том, что он, может быть, испытывает ревность, явилась для Стейси слабым утешением. В этот момент ею слишком сильно владел страх: она боялась, что кто-то следовал за ней до озер и умышленно испортил подвесной мост.
      Когда она изложила свои подозрения, Дерек с трудом удержался от саркастического тона:
      - Стейси, этот мост висел там еще до моего рождения. Нельзя ли все-таки предположить, что веревки просто перетерлись от времени?
      Джон Беллоуз поспешил ей на помощь:
      - Я то и дело прохожу там, шериф, и автоматически проверяю веревки, когда пользуюсь мостом. До сих пор я никогда не замечал никаких признаков износа. И потом, насколько я знаю, у округа есть ремонтные команды, которые проверяют и ремонтируют все мосты.
      По лицу Дерека Стейси поняла, что аргумент Джона попал в точку и что Дереку неприятно, что это пришло в голову не ему самому.
      - Как вы там оказались, Беллоуз? - резким тоном спросил Дерек.
      - Я часто бываю там, когда у меня нет занятий, - ответил Джон, - и мне кажется, что у вас нет никаких оснований подозревать меня, шериф.
      Стейси уже говорила об этому Дереку, когда рассказывала о том, что случилось. Ей тогда показалось, что Дерек расстроен чем-то другим и слушает без должного внимания.
      - Вы поедете туда посмотреть на веревки, Дерек?
      - Разумеется. - Несмотря на явное раздражение, он притянул к себе телефон и набрал номер. - Чарли, это шериф Чанселор из Хантерз-Бэй. Мне нужно двое твоих ремонтников, пускай подъезжают к трем озерам, хорошо бы в пределах часа. Если они доберутся туда раньше меня, пускай ничего не трогают, пока я не осмотрю веревки.
      Некоторое время он молчал, слушая ответ Чарли. Потом сказал:
      -Да, оборвался, и не совсем ясно, почему это произошло.
      Положив трубку, он встал.
      - Где я смогу найти вас, Беллоуз, когда вернусь?
      - Он будет со мной, шериф, - сказала Стейси; поведение Дерека начало действовать ей на нервы, а с другой стороны, ей хотелось защитить Джона Беллоуза, который, по ее мнению, заслуживал медали за храбрость. - Мы будем обедать в гостинице.
      Джон шел впереди нее, когда они выходили из офиса Дерека. Стейси попросила его подождать минутку, а сама вернулась, прикрыв за собой дверь. Дерек как раз снимал свой стетсон с вешалки для шляп и стоял спиной к ней.
      - В чем проблема, Чанселор? - спросила она, стараясь говорить тише. Этот юноша спас меня, а вы обращаетесь с ним так, словно он - заправский убийца.
      - А откуда вам известно, что это не так? - Дерек круто повернулся и теперь стоял лицом к ней. - У вас такая степень паранойи, что любой звук кажется вам угрожающим, и тем не менее вы берете в друзья абсолютно незнакомого вам, шатающегося по лесу человека, о котором не знаете ничего, кроме того, что он сам рассказал вам.
      - Я доверяю своим инстинктам, - отрезала Стейси, - и в данный момент они говорят мне, что единственный человек, которому было известно, куда я собиралась ехать рисовать, - это вы. Разве подобное обстоятельство не делает вас подозрительным хотя бы в той же мере, что и Джона Беллоуза? И где были вы всю вторую половину дня, шериф?
      В ответ он издевательски засмеялся и, что еще хуже, полностью проигнорировал ее вопрос.
      - Не уходите из гостиницы, пока я не вернусь. Мне нужно будет задать еще несколько вопросов вам и вашему новоявленному лучшему другу.
      Он оставил ее посреди офиса и хлопнул дверью.
      - Все в порядке? - спросил Джон, когда Стейси вышла к нему в общую комнату.
      - Разумеется. Все отлично. Сейчас мы идем в гостиницу. Приведем себя в порядок у меня в номере, потом пообедаем.
      ***
      Шеф-повар, который вечером исполнял еще и функции метрдотеля, если Пэм отсутствовала, приветствовал Стейси самым дружеским образом. Под влиянием импульса Стейси спросила:
      - Вы ведь родом не из Хантерз-Бэй, верно, шеф Дэриен?
      - Нет, я из Городов. На эту работу поступил сразу же после окончания школы шеф-поваров, и мне, признаться, нравится тот контраст, который с ней связан, - затишье зимой и дикая суета в туристский сезон.
      Стейси кивнула. Он был, пожалуй, единственным здесь человеком, который относился к ней действительно дружелюбно. Оно и понятно: человек не местный.
      Шеф как раз доставал меню из ящика, когда наружная дверь холла распахнулась и вбежала Пэм с выражением панического ужаса на лице.
      Пораженная, Стейси во все глаза смотрела на нее. До сих пор ей не доводилось видеть Пэм растрепанной. Словно не желая, чтобы ее видели в такой момент, когда нарушен ее неизменно идеальный образ, Пэм вихрем пронеслась в направлении коридора с другой стороны холла, туда, где находилась ее комната. Судя по всему, она не заметила стоявшей у стойки метрдотеля троицы.
      Стейси уже собиралась отвернуться и идти за шефом Дэриеном, но тут ее взгляд упал на ковер: цепочка грязных следов обозначила рывок Пэм от входной двери до входа в коридор.
      ***
      Чарли Медоуз приподнял шляпу и поскреб в голове.
      - Никакого сомнения, шериф, эти веревки были перерезаны. Вот смотрите. - Он показал короткий обрывок веревки, который вынул из заднего кармана брюк. Концы у веревки были обтрепаны. Он приложил ее к той веревке, которая свисала со столба на краю обрыва. - Теперь видите разницу?
      - Да, вижу. - Лицо Дерека было серьезным и озабоченным. Стейси оказалась права. Кто-то следил за ней, и то, что поначалу казалось безобидными выходками, жалкими потугами нагнать на нее страху и заставить уехать из города, теперь предстало в новом свете: этот кто-то явно переходит к по-настоящему угрожающим и опасным действиям. - Веревки мне нужны - это улика.
      - Может, ребятишки побаловались немного, как вы думаете? - задал вопрос Чарли. Дерек покачал головой.
      - Предполагать можно что угодно, Чарли. Только у нас никогда раньше не было неприятностей с живущими здесь подростками.
      Пока старший окружной бригады дорожников "прихватывал веревку плоскогубцами и отрезал ее похожим на небольшое мачете ножом, Дерек, подсвечивая себе фонариком, изучал землю вокруг столба. Осмотр не дал ничего. Никаких намеков на пребывание здесь злоумышленника. Поверхность земли была грязной, и следов было множество, но все они были смазаны, да и большинство их оставили, вероятно, сами Стейси и Беллоуз.