Дерек зевнул и устало потянулся.
      Он спал, может быть, часа три перед поездкой в усадьбу Хантеров для разговора с Селмой Хантер. Карли Сеймос и жена Боба Изабелл были там и попытались ему помешать, но он настоял на том, что ему необходимо поговорить с миссис Хантер, и пригрозил им, что возьмет ордер, если они не перестанут путаться у него под ногами.
      Обе женщины были в состоянии, близком к истерике, и он ожидал, что найдет мать Уильяма в полной прострации от горя.
      Но, как всегда, эта старая дама не собиралась соответствовать тому, чего от нее ожидали. Она сидела за своим столом в библиотеке, выпрямив спину, твердо упираясь ногами в пол, и что-то писала. Окинув Дерека холодным взглядом, она приказала ему скорее говорить то, что он пришел сказать, и убираться вон из ее владений.
      Дерек проигнорировал ее грубость.
      - Миссис Хантер, я сожалею, что беспокою вас в такое время, но мне нужно задать вам несколько вопросов.
      - Так не тяните с этим, - резко бросила она.
      - Не казался ли Уильям... мэр Хантер необычно подавленным в последнее время?
      Она с насмешкой посмотрела на него.
      - Должно быть, был хоть чуточку подавлен, если лишил себя жизни, верно, шериф? - Она пошевелилась на стуле. - Если все ваши вопросы такие же дурацкие, как этот, то мне некогда их выслушивать.
      - Надеюсь, вы понимаете, что будет произведено вскрытие и проведено расследование. - Он сказал это как можно мягче, предполагая, что слова его причинят ей боль.
      - Делайте то, что положено, - ответила она, всем своим видом показывая, что разговор окончен и она желает вернуться к прерванному занятию.
      Дерек вышел от нее изрядно озадаченным. Он совершил ошибку, ожидая, что Селма Хантер будет реагировать на самоубийство сына так, как реагировала бы любая другая мать. Например, Иди. Но миссис Хантер явно была не как все другие матери; она вообще не была похожа ни на кого из знакомых ему людей.
      Дерек снял ноги со стола и посмотрел в окно.
      Может ли Иди знать что-то такое, что пролило бы свет на самоубийство мэра? А если знает, то поделится ли с ним более охотно, чем это делали до сих пор все другие, с кем он разговаривал?
      ***
      Амбарная книга на первый взгляд не дала ничего примечательного. Цифры явно представляли собой выплаченные суммы, но большинство записей было обозначено буквами алфавита, и Стейси решила, что не стоит тратить время, пытаясь расшифровать их. Она уже собиралась закрыть книгу, как вдруг до нее дошло, что никакой это не шифр, а просто инициалы. Проведя пальцем вниз по колонкам, она нашла инициалы К. М. Против них была проставлена цифра 175 долларов. И дата: 1/59.
      Стейси стала быстро просматривать каждую страницу, ища повторения этих инициалов. Да, вот они опять, с той же самой проставленной против них суммой. Дата: 2/59. Когда то же самое повторилось и в марте 59-го, Стейси поняла, что перед ней записи о выплате жалованья К. М., Кэтрин Миллман.
      Она вернулась на первую страницу и стала снова просматривать колонки. Остановилась, дойдя до инициалов Д. М. Джералд Миллион? Выходит, они оба работали у Хантеров?
      Она положила книгу на пол рядом с коробкой и с интересом занялась остальным ее содержимым. Здесь тоже оказался альбом с фотографиями. Она подняла его крышку, и, как если бы ее действиями руководила некая высшая сила, альбом раскрылся на странице, содержавшей одну глянцевую фотографию размером восемь на десять. На снимке были изображены две пары: одну из них составляли определенно ее мать и отец, а другую - Боб и Изабелл Хантер. У обеих женщин к корсажам вечерних платьев того времени были приколоты букетики гардений, и все четверо молодых людей счастливо улыбались.
      - Они были не просто слуги, - тихо произнесла Стейси, - они были друзья.
      Ее сердце наполнилось грустью при виде запечатленной фотографом улыбки на лице матери. Стейси не помнила, чтобы хоть раз мать улыбалась вот так ни тогда, когда Стейси приносила домой самые высокие оценки, ни тогда; когда окончила школу, а потом и колледж. Ее отец умер рано, она была еще ребенком, но у нее в памяти остался образ угрюмого, молчаливого человека. Ничего общего с этим молодым мужчиной, весело и беззаботно улыбающимся ей с фотографии.
      Стейси была так поглощена своими печальными мыслями, что не услышала крадущихся шагов у себя за спиной.
      Она уже собиралась закрыть альбом, как вдруг сзади на нее обрушился сильный удар, и все погрузилось в темноту.
      ***
      Дерек мерил шагами коридор перед дверью номера Стейси. Он стучал три раза, но изнутри не доносилось ни звука. Она, должно быть, неправильно поняла то, что он просил передать, и заранее отправилась в обеденный зал, чтобы ждать его там.
      Но в зале ее не было, и в баре тоже. Он справлялся у Пэм, однако та уверяла, что весь день не видела Стейси даже мельком.
      - Но ты передала ей мое сообщение?
      - Я подсунула его под дверь, - сказала Пэм. - Когда она не ответила, я решила, что она спит.
      - Мне надо попасть в ее комнату.
      - Оставь, Дерек, ты же знаешь, что я не могу этого позволить. - Ее глаза злорадно сверкнули. - Вот если у тебя есть ордер...
      - Я могу получить его, и ты это прекрасно понимаешь, Пэм. Так что давай не будем ходить вокруг да около. Я только хочу убедиться, что с ней все в порядке.
      - Это имеет какое-то отношение к смерти мэра Хантера?
      - Почему ты так думаешь? - спросил Дерек, сильно удивившись.
      Пэм состроила гримасу.
      - Ну, я не знаю, просто мне показалось неслучайным, что все эти странные вещи стали происходить как раз после того, как сюда явилась эта Миллман.
      - Похоже, это мнение преобладает, - пробормотал себе под нос Дерек. Потом повысил голос и спросил: - Так ты откроешь дверь или нет?
      Стейси в комнате не было. Дерек внимательно посмотрел на ее кровать и увидел, что она гладко застелена, - не похоже, чтобы Стейси на ней спала.
      Пэм прислонилась к дверной раме, машинально поигрывая связкой ключей на кольце и наблюдая за Дереком, пока он осматривал комнату Стейси.
      Когда он вышел, покачивая головой, она сделала движение, чтобы запереть дверь, и при этом столкнулась с ним. Он поймал ее, как раз когда она, не устояв на высоких каблуках, стала падать. Инстинктивно она поняла, что это, может быть, ее последний и единственный шанс. Пэм обвила руками шею Дерека и притянула к себе его голову, так что их губы встретились и слились в поцелуе, о котором она страстно мечтала долгие годы.
      Они оба испытали потрясение, когда поцелуй закончился: он - от неожиданности, она - от ощущения того, что поцелуй был для него нежеланным. Стейси Миллман занимала мысли обоих, но вызывала у них абсолютно противоположные эмоции.
      Дерек решил не ставить Пэм в неловкое положение и не комментировать случившееся.
      - Скажи Стейси, когда она придет, что я буду ждать ее звонка у себя в офисе, хорошо?
      Пэм кивнула, закрыв рот ладонью, чтобы сдержать стон разочарования и обиды.
      Она стала думать о Стейси - связанной, с кляпом во рту, запертой на чердаке. Поделом, этой сучке. До ее появления в городе жизнь текла так, как и хотелось Пэм. Года через два она выкупила бы свою долговую расписку, и гостиница перешла бы в ее Полную собственность. Хантеры не почувствовали бы, что им грозит опасность, и не заставили бы ее делать за них всю грязную работу. И, что важнее всего, у нее еще оставался бы шанс завоевать любовь Дерека.
      Но явилась эта Миллман, и теперь все Взбудоражены, а для Пэм все потеряно.
      Она вышла в холл вслед за Дереком. Дерек остановился в дверях, здороваясь со знакомой супружеской парой.
      Пэм подошла к стойке метрдотеля и вытянула из стопки два меню в ожидании, когда эти люди закончат разговор с Дереком и пройдут в зал.
      На какой-то момент она испытала удовлетворение, глядя в спину уходящего Дерека. Он больше никогда не увидит свою морковноволосую потаскушку.
      ***
      Застонав, Стейси открыла глаза, но тут же снова их закрыла, пронзенная жуткой болью в голове. И опять открыла - на этот раз от страха, потому что поняла, что ничего не увидела вокруг себя, кроме сплошной черноты.
      - Я ослепла! - закричала она. Крик остался у нее в горле. Ее рот был чем-то закрыт. Она попыталась поднести руки ко рту и сообразила, что они привязаны к ручкам кресла. Дальнейшие попытки пошевелиться дали ей понять, что ноги привязаны к его ножкам. Она ослепла или эта темнота объясняется лишь отсутствием света?
      Где я?
      Она повернула голову, скосила глаза, но нигде не увидела ни проблеска света.
      Она постаралась вспомнить, чем занималась до того, как потеряла сознание, но боль в голове не позволяла ей сосредоточиться.
      Дерек, где ты? Ты мне нужен.
      Кто связал ее и что собирались с ней делать? Может быть, Дерек ищет ее? У нее не было представления о времени, она не сказала бы, утро сейчас или ночь. Возможно, ночь, потому что темно, но тот, кто ее связал, мог держать ее в помещении без источника дневного света.
      Стейси почувствовала, как ее охватывает панический страх. Что, если ее закрыли в небольшом помещении без доступа воздуха, где ее ждет смерть от удушья? Это шутки ее воображения или действительно ей уже становится трудно дышать?
      Нет. Она не поддастся ни своему похитителю, кто бы он ни был, ни своему разгулявшемуся воображению.
      Стейси закрыла глаза и стала медленно и глубоко дышать через нос, приказывая себе успокоиться. Она немного подремлет, чтобы прошла голова. А потом вспомнит, что с ней случилось, и подумает, как ей спастись.
      ***
      Дерек смотрел на машину Стейси, припаркованную на обычном месте на улице недалеко от гостиницы. Неужели она отправилась прогуляться пешком, и при этом одна, хотя он предупреждал, чтобы она этого не делала?
      Он вернулся к своей машине и связался с другой патрульной машиной. На его вызов ответил Майк Бауэр.
      Дерек спросил Майка, делал ли он патрульный объезд города.
      Тот ответил, что делал.
      - Ты случайно не видел Стейси Миллман? - Дерек тут же вспомнил, что Майк ее не знает, и описал ее.
      - Нет, не видел никого, кто бы соответствовал этому описанию, шериф. Но я позвоню, если замечу ее. Хотите, чтобы я ее забрал?
      - Нет, просто дай мне знать.
      Дерек включил двигатель и стал сам медленно объезжать улицы города. Он подумал о Джоне Бел-лоузе. Вдруг она с ним? Мог же Беллоуз одолжить машину у кого-то из приятелей и куда-нибудь повезти Стейси? Он все еще не доверял этому мальчишке, не очень верил в совпадения.
      Он остановился перед окружной тюрьмой и вошел внутрь, чтобы позвонить в университет. Получил номер общежития и позвонил туда.
      Джон Беллоуз сам подошел к телефону и был явно удивлен, услышав, что ему звонит шериф.
      - Со Стейси все в порядке? - сразу же задал вопрос Беллоуз.
      - Я потому и звоню. Подумал, что она, может быть, с вами.
      - Нет. На этой неделе мы все сидим тут как привязанные, готовимся к выпускным экзаменам.
      - Будьте добры, позвоните ко мне в офис и оставьте сообщение, если она позвонит или появится. - Дерек продиктовал Беллоузу свой номер.
      Теперь он был в растерянности.
      Выйдя на улицу, он вернулся к патрульной машине и поехал по Мэйн-стрит. Проехал мимо дома матери и поморщился, вспомнив их последний разговор в библиотеке. Повинуясь импульсу, он объехал вокруг квартала и затормозил на подъездной дорожке к дому матери.
      Если мать хоть что-нибудь знает, он воспользуется случаем и заставит ее сказать.
      Она встретила его в фартуке... само воплощение материнства, как если бы той ссоры вовсе не было.
      - Входи, садись ужинать, дорогой. Я как раз испекла твои любимые булочки к супу.
      - Я не в гости, мам, - сказал Дерек, проходя вслед за ней в уютную бело-голубую кухню, которая за все эти годы не менялась, если не считать периодической побелки и покраски.
      От еды он отказался, но согласился выпить кофе из "своей" синей с белым кружки.
      - Мама, Стейси Миллман исчезла. Ее машина по-прежнему стоит у гостиницы, но ее самой нет нигде, и у меня появляются плохие предчувствия. Он наклонился вперед и положил ладонь на руку Иди, а в его голосе послышались умоляющие нотки: - Мама, если ты знаешь что-нибудь, что может мне помочь, то прошу тебя, скажи. Теперь речь идет не просто о гордости Хантеров... или что там еще их заедает. Кто-то уже покушался на жизнь Стейси один раз, и я считаю, что ей грозит реальная опасность. Особенно теперь, в свете самоубийства Уильяма.
      Иди сняла очки и пристально посмотрела на сына.
      - Ты это серьезно?
      - Еще как серьезно. - Он сглотнул и потер рот рукой. - Я люблю ее, мама.
      Лицо Иди отразило внутреннюю борьбу. Он сделал вдох наконец, когда она кивнула и начала говорить.
      - Я уверена, что это не они пытались причинить ей вред, - сказала Иди, имея в виду Хантеров. - Они только хотели, чтобы она перестала задавать вопросы. Хотели, чтобы она уехала из города, оставила нас всех в покое.
      - Но почему? - Дерек с трудом удерживался, чтобы не вскочить со стула, - ему надо было что-то делать, искать ее на улицах.
      Следующие слова матери пригвоздили его к месту:
      - Они не хотели, чтобы ты узнал, что ты - сын Боба.
      - Что? - Он не так понял. Ну да, наверняка. Она сказала это очень тихо - он просто не расслышал.
      Иди опустила голову и чертила на вышитой скатерти круги краем своей ложки.
      - Прости, Дерек. Ты никогда не должен был это узнать. Карли в лепешку разбивалась, чтобы никто ничего не узнал.
      - Карли Сеймос? А она-то какое имеет к этому отношение?
      - Она приходится Изабелл теткой по мужу. Изабелл и Боб были помолвлены, и она не хотела, чтобы что-нибудь помешало свадьбе. Карли была настырной дальней родственницей Хантеров и смотрела на брак Изабелл с Бобом как на способ сократить расстояние. Кроме того, - продолжала Иди, посмотрев Дереку в глаза, - Селма не хотела, чтобы Боба перехватила я. С ее точки зрения, я была неподходящей партией. Брак между Изабелл Сеймос и Бобом был куда более приемлемым.
      - Селма знала.
      Иди кивнула; глаза у нее были грустные, губы дрожали.
      - Вот почему они платили за мою учебу?
      -Да. Твой отец... Пит... потерял все наши сбережения из-за неразумного вложения денег, а ты получил лишь частичную стипендию. Я пошла к Селме и сказала ей, что ты - ее внук, независимо от того, желает она признавать тебя или нет.
      Дерек откинулся на спинку стула, пытаясь за несколько минут переосмыслить всю свою жизнь. Десятки образов промелькнули у него в голове; они смещались и менялись, когда он подставлял лицо Боба Хантера вместо лица Пита Чанселора.
      - Почему же Боб ни разу не подал никакого знака? Боб изо всех сил старался не замечать меня все время, пока я рос.
      Иди молчала, не глядя на сына.
      - Мама? Почему он не... о Господи! Мама, разве он не знал?
      По щекам Иди покатились слезы, когда она покачала головой. Достав из кармана фартука платок, она вытерла глаза и нос.
      - Таков уж был договор: главное - не дать Бобу узнать, потому что если б он узнал, то расторг бы помолвку с Изабелл и настоял бы на том, чтобы жениться на мне.
      - А ты не хотела выходить за него? Ты его не любила?
      Иди пожала плечами.
      - Я была очень молода и только тот один-единственный раз ездила с ним к трем озерам. На то, чтобы влюбиться, времени практически не было, да к тому же я уже почти увлеклась Питом. Так или иначе, я не могла идти против Селмы и Карли, когда они приняли решение. Они сказали, что подарят нам с Питом этот дом, если мы немедленно сбежим и поженимся, и дали мне пожизненно работу в библиотеке.
      - Угу, все получилось чистенько и гладенько, если не обращать внимания на то, что я всю свою жизнь называл отцом чужого мне человека, а с родным отцом был едва знаком. И вот теперь ты говоришь мне об этом, потому что боишься, как бы не нажить неприятностей.
      - Я не хотела, чтобы ты думал, будто я могла причинить вред этой девушке, - воскликнула Иди. - Не хотела... независимо от того, что еще ты теперь обо мне думаешь.
      Дерек взял себя в руки. Она напомнила ему о том, зачем он вообще сюда приехал. Сейчас ему надо думать только о Стейси.
      - А какое отношение ко всему этому имеют Миллманы? Откуда Стейси могла узнать об этой истории?
      Иди пожала плечами.
      - Не знаю. Я полагала, что Миллманы тоже знали правду. Они ведь были не просто домашней прислугой, Боб и Джералд были близкими друзьями, то и дело вместе охотились и рыбачили. Миллманы уехали неожиданно, по-моему, среди ночи. Возможно, Хантеры решили, что Миллманы поделились секретом с дочерью, когда та подросла.
      - И это действительно все, что тебе известно?
      - А разве есть что-то еще?
      Дерек поднялся.
      - Я верю тебе, мама, но все равно из рассказанного тобой ничто не объясняет покушения на убийство.
      По привычке он потянулся поцеловать мать в щеку, но остановился и лишь похлопал ее по плечу. Потребуется какое-то время, чтобы прошло то чувство горечи, которое вызвали в нем ее признания. Не сказав больше ни слова, он вышел через заднюю дверь.
      ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
      Широко раскрытыми от ужаса глазами Стейси уставилась на свое отражение в зеркале. Раскачивая кресло, ей удалось передвинуться вместе с ним до этого места, и теперь она встретилась лицом к лицу с собственным бессилием.
      Когда она проснулась во второй раз, через окошки в дальнем конце проникал слабый свет, и она поняла, что луна либо только что взошла, либо недавно вынырнула из-под облачного покрова. Память мгновенно вернулась к ней, и она оглянулась, ища взглядом обнаруженные ею коробки. Но лунного света было недостаточно, чтобы рассеять скрывавшую стены темноту.
      Стейси вспомнила все вплоть до того момента, когда ее ударили. Все, но только не то, кто ударил. Голова тупо болела, однако терпеть было можно, и, когда она стала извиваться в своих путах, пробуя, нельзя ли их ослабить, оказалось, что от этих усилий двигается кресло. Кресло, но не веревки. Связавший ее был отличным бойскаутом. Или герлскаутом.
      Стейси закрыла глаза и стала мысленно взывать к Дереку, моля о помощи. К этому времени он наверняка уже обнаружил ее исчезновение, хотя сама она не могла бы сказать, который сейчас час и как давно она здесь находится связанная.
      Она открыла глаза, и ее взгляд упал на нижний край рамы зеркала, как раз освещенный лунным светом.
      Из рамы торчал большой острый шуруп. Стейси стала смотреть на него, пытаясь представить себе, как его можно было бы использовать, чтобы освободиться.
      Если бы оказаться на полу рядом с ним и приблизить к нему вплотную веревку, стягивающую одно из ее запястий... Если бы перепилить о него крученую пеньку...
      Она покачала головой - безнадежно. Понадобится целая вечность, чтобы перерезать эти толстые веревки, а тем временем может вновь появиться неведомый противник.
      В отчаянии она повернула голову, еще раз попытавшись хоть что-то рассмотреть. В причудливом смешении света и тени старая мебель принимала странные, жутковатые очертания. Она вздрогнула, спрашивая себя, не оставили ли ее умирать на этом кладбище антиквариата.
      ***
      Дерек затормозил возле места, где в последний раз видел машину Стейси. Теперь на этом месте стоял синий вездеход. Дерек бросился вверх по ступеням к входу в гостиницу и ворвался в холл. За столом администратора никого не было, и он заметил, что в обеденном зале освещение было уже уменьшено. Он побежал по коридору в комнату Стейси.
      Дверь в номер была приоткрыта. Он вошел и обнаружил, что комната аккуратно прибрана, а все следы пребывания в ней Стейси полностью исчезли. Повинуясь инстинкту, он открыл дверцу шкафа и увидел, что там ничего не висит. Пусты были и ящики, в которые он заглянул. Вернувшись бегом в холл, он принялся греметь колокольчиком со стола администратора.
      Из обеденного зала прибежал шеф-повар, успевший уже снять униформу, но не успевший заправить клетчатую рубашку в вельветовые брюки.
      - Что случилось, шериф?
      - Где Пэм? - сердито спросил Дерек.
      - У нее какая-то поздняя встреча. Она ушла, когда мы прибирались после ужина.
      - Вы не видели мисс Миллман? Она здесь не ужинала?
      Лицо шефа прояснилось. Он сунул руку в одно из гнезд стеллажа у себя за спиной и протянул Дереку сложенную записку.
      - Пэм велела отдать вам это, если вы будете искать мисс Миллман.
      Записка, как он заметил, была отпечатана на компьютере, так же как и записка с угрозами, полученная Стейси. Эта была адресована ему, и в ней говорилось, что Стейси сыта по горло враждебностью их городка и возвращается в Нью-Йорк, где она чувствует себя в гораздо большей безопасности, чем в Хантерз-Бэй. Дерека сбила с толку последняя строчка.
      Он прочитал: "Жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Я уверена, ты найдешь ту, что тебе подойдет, поближе к дому".
      Записка была подписана "Стейси", но даже подпись была отпечатана.
      Почему-то записка его не убедила. С чего бы ей уезжать, не попрощавшись лично, и что означала последняя строчка? У них как раз все получалось. С каждой следующей встречей их чувства крепли. На этот счет он никак не мог ошибаться. Он вспомнил тот поцелуй, которым они обменялись у нее в машине. То, что он увидел в ее глазах, пока застенчивость не взяла верх, сказало ему, что она возбуждена не меньше, чем он. А их вчерашнее свидание доказывало, что они на пути к настоящим, глубоким отношениям.
      Да, они очень много спорят, но, доспорив до понимания, прекрасно ладят друг с другом. Они находят смешными одни и те же вещи. Это очень важно. И он не раз ловил ее на том, что она внимательно смотрит на него с одобрительным блеском в глазах. Да, он ей очень нравится, как и она ему. Так с какой же стати предлагать ему найти кого-нибудь другого? Ту, что "подойдет"? Она сама ему подходит, и он готов поклясться, что ей это известно и что она испытывает то же чувство к нему.
      Он скомкал записку и перегнулся через стол, собираясь выбросить ее в корзину для бумаг. Внезапный импульс остановил его руку, и он, вместо того чтобы выбросить записку, сунул ее в карман куртки.
      - Вы не скажете, во сколько уехала мисс Миллман? - спросил он шеф-повара.
      - А я и не знал, что она уехала. Жаль это слышать. Она была приятная леди.
      - Да. Приятная. - Дерек вышел на веранду и оглянулся по сторонам с ощущением потерянности и беспомощности.
      Он стал думать о том, что мог бы сделать, но не сделал, - мог бы поверить ей раньше, истолковать сомнения в ее пользу, мог бы сказать ей о своих чувствах сразу же, как только понял, что с ним происходит.
      Дерек уже собирался спуститься по ступеням на улицу, как вдруг изнутри гостиницы послышался громкий крик.
      Он бегом вернулся в холл и увидел там шеф-повара, который с бледным лицом и округлившимися глазами смотрел в потолок.
      - Мне кажется, у нас там кто-то есть, шериф, - хрипло проговорил он.
      - Что случилось? - Едва Дерек успел произнести эти слова, как услышал приглушенный грохот, будто что-то упало. Звук, казалось, доносился издалека, но, несомненно, откуда-то сверху.
      - Вы слышите? - Шеф-повар сделал шаг в сторону коридора, расположенного с северной стороны холла.
      - Сейчас у вас кто-нибудь живет?
      - Нет. Одна супружеская пара да мисс Миллман - вот и все гости были. Супруги выехали сегодня утром.
      - Вы уверены, что Пэм здесь нет?
      Шеф-повар кивнул.
      Дерек положил руку на кобуру.
      -У вас есть запасные ключи?
      Шеф-повар обошел вокруг стола, вынул из ящика связку ключей и протянул Дереку.
      - Позвоните ко мне в офис, скажите диспетчеру, пусть пришлют помощь, крикнул Дерек через плечо, направляясь к боковому коридору.
      ***
      Стейси проснулась в незнакомой комнате; мягкий свет лампы приятно грел лицо. Она осторожно повернула голову, чувствуя, как ноет и болит все тело.
      Она сразу все вспомнила: Дерек взлетает по чердачной лестнице, бросается к ней с револьвером, готовый к стрельбе. Потом ее развязывают и сносят вниз, к его машине. Потом вроде бы ее укладывают прямо в одежде в постель, и она ощущает, как он снимает с нее туфли и подтыкает со всех сторон одеяло, бормоча что-то ободряющее.
      Подошел Дерек, сел на край кровати, взял в ладони ее лицо.
      - С тобой будет все в порядке, Стейси.
      Она попробовала кивнуть, но не смогла и только застонала.
      - У меня все болит.
      - Я знаю, ты здорово побилась, стараясь, чтобы тебя услышали.
      Она широко улыбнулась, невзирая на боль.
      - И ведь подействовало.
      - Да, благодарение Богу. Слушай, Стейси, нам надо поговорить о том, что случилось и кто взял тебя в заложники.
      - Этого я не знаю. Кто-то подошел ко мне сзади и ударил чем-то, величиной с пушку. - Она потрогала шишку на голове.
      - Бейсбольной битой, - сказал Дерек и поморщился, вспомнив, как они нашли эту окровавленную биту на полу чердака. На кровь налипло несколько рыжих волосков.
      - Бейсбольной битой? Хотя да, я видела там одну. Впрочем, когда я пришла в себя, то была уже связана и с кляпом во рту и никого больше не было. Пока не появился ты. - Выражение ее лица стало нежным, и она тихо прошептала: - Я знала, что ты придешь.
      Дерек прочистил горло и заставил себя сосредоточиться на вопросах, которые должен был выяснить.
      - Но ты хотя бы можешь сказать, мужчина это был или женщина?
      Она покачала головой.
      - Ни малейшей зацепки.
      - Зацепки есть всегда, мы только должны узнать их, когда обнаруживаем. - Он помолчал. - Перед тем как отправиться на чердак, ты специально забрала все свои вещи из номера и оставила мне записку?
      - Ничего подобного я не делала.
      Дерек вынул из кармана скомканную записку, расправил ее и передал Стейси.
      - Это не от меня, - твердо сказала она. - Я не собираюсь уезжать и определенно не...
      Она покраснела и опустила глаза.
      -...не сделала бы чего, любимая? - прошептал Дерек, подняв ее голову за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.
      -...не отдала бы тебя просто так этой волчице, - с вызовом сказала Стейси, и ее глаза метнули зеленые искры.
      - Волчице? А кто это?
      - Пэм Рокка.
      Дерек хотел было засмеяться, но посерьезнел, когда увидел, что Стейси не шутит.
      - У меня с Пэм никогда ничего не было.
      Стейси испытующе посмотрела на него.
      - Я серьезно. Откуда ты это взяла? - Тут голос его дрогнул: он вспомнил, как Пэм поцеловала его всего несколько часов назад, перед дверью в комнату Стейси.
      - Пэм дала понять яснее ясного, что она от тебя без ума и... и что страстно тебя желает, а я - досадная помеха.
      - Ну, насчет последнего она права, - улыбнулся Дерек. - Ты действительно временами бываешь невыносимой, но до твоего вторжения в Хантерз-Бэй жизнь была, по правде говоря, скучноватой.
      Стейси погладила его по щеке, потом позволила руке упасть ему на грудь. Стейси ощутила, как сильно бьется его сердце под тонкой и мягкой тканью рубашки.
      -Ты спас мне жизнь, Дерек. Я у тебя в большом долгу.
      - Нет, Стейси, это я у тебя в долгу. Если бы у тебя не хватило ума проехаться на кресле по всему чердаку, сбивая на пол вещи, а потом и самой упасть вместе с креслом, к которому ты была привязана, мы могли бы так и не услышать ничего, могли бы вообще больше не увидеть тебя в живых.
      Дерек содрогнулся при этой мысли. Ему страшно хотелось взять Стейси на руки и крепко прижать к груди, но он видел синяки и ссадины, покрывавшие ее руки и ноги, не говоря уже о тех, что были у нее на лице, и боялся сделать ей больно.
      Словно прочитав его мысли, она приподняла край одеяла и сказала:
      - Ложись, полежи со мной, Дерек. Фейерверка я сейчас не обещаю, но ты можешь меня обнять.
      Радостно сбросив туфли, он забрался к ней под одеяло.
      Их поцелуи были легкими, долгими, многообещающими. Когда их дыхание участилось, а тела слишком сблизились, Дерек немного отодвинулся.
      - Я оставил сообщение для доктора Хэролдсона, чтобы он заглянул сюда, прошептал Дерек, наматывая на палец один из ее шелковистых локонов.
      - Зачем? - спросила она тоже шепотом, позволяя своим пальцам ласково резвиться у него на шее.
      - Чтобы убедиться, что эта рана на голове не опасна.
      Она оттолкнула его и села в кровати, постаравшись не застонать.
      - Не нужно никакого доктора. Со мной бывало и похуже, когда я делала уборку в доме. Дерек засмеялся.
      - Я так понимаю, ты хозяйка не экстра-класса. - Он выбрался из постели и натянул на Стейси одеяло до самого подбородка. - Как бы там ни было, док все равно придет, и ты дашь себя осмотреть. Когда с этим будет покончено, мне надо будет вернуться на работу - узнать, кто это с тобой сделал. Подойдя к двери, он позвал: - Мама!
      Стейси во все глаза смотрела на Иди Чанселор, когда та вошла в комнату с подносом в руках.
      - Иди останется с тобой, пока меня не будет, - сказал Дерек, беря у матери поднос. - Это самый лучший план, который я мог придумать для твоей безопасности. Все мои люди понадобятся мне на работе.
      Он поставил поднос Стейси на колени. От аромата травяного чая ее рот наполнился слюной, а жедудок заурчал от голода. Но она не будет пить чай, пока не поймет, что происходит. Раньше она думала, что библиотекарша ненавидит или, уж во всяком случае, не любит ее. А теперь Дерек говорит, что она должна остаться под защитой этой женщины, которая будет охранять ее от возможного убийцы. С точки зрения Стейси, Иди Чанселор была подозреваемой в той же мере, что и все другие в городе. И этот чай вполне мог быть отравлен.
      - Сиделки мне не нужны, - запротестовала она. - Я буду держать дверь на запоре до твоего возвращения.
      - Никак нельзя, малышка. Одна ты не останешься, пока тот, кто напал на тебя, не будет пойман и заперт у меня в тюрьме.
      Иди не произнесла ни слова, и Стейси подумала, что она ждет, когда уйдет ее сын, чтобы словесно атаковать Стейси. Ей оставалось лишь надеяться, что эта женщина ограничится словами.