Волшебный вальс

— Видите, мадам, она меня знает.

— Папа! Папа! Папа! — радостно повторяла малышка.

Стефани и Андре рассмеялись. Он поцеловал сначала одну ножку девочки, потом другую и легонько ущипнул хорошенький носик. Стефани задохнулась от наплыва чувств. Андре вопросительно взглянул на нее.

— Вы в порядке, мадам?

Кровь бросилась ей в лицо.

— Конечно, просто я испугалась, услышав, что Сара плачет, и поспешила сюда.

— Могли бы разбудить Марту.

— Но она нуждается в отдыхе.

— А вы нет?

— Марта страдает от ревматизма, к тому же гораздо старше меня, — возразила Стефани.

— Это верно. — Андре остановил на девушке долгий взгляд. — Вы очень добрая.

— Не уверена, что Гвен и Бо тоже так считают, — возразила она.

— Очень сожалею о нашей маленькой размолвке за ужином. Надеюсь, вы останетесь с нами, мадам.

— У нас разные понятия о воспитании детей, — заметила девушка.

— Пожалуй. Но вы очень нужны Эбби и нам всем.

Стефани опустила глаза, чтобы не выдать волнения, вызванного его вкрадчивым голосом.

— Надеюсь, мы избавимся от этих разногласий, ко взаимному удовольствию, — произнес он ласково.

— Хотелось бы.

— Прежде чем судить меня строго, — Андре нахмурился, — вы должны понять, как тяжело нам было после смерти бедной Линни.

Девушка бросила на него виноватый взгляд.

— Ведь это случилось совсем недавно. Всего год назад. Я знаю, как сильно вы страдали. Простите меня.

Он кивнул.

— Дети, как мне кажется, отлично справились с ситуацией, но я не могу о них не беспокоиться. Вы травы, что Гвен и Бо склонны к озорству и с ними надо быть построже. Поль, старший, ведет себя лучше всех и больше всех тоскует по матери. Я это вижу. А Эми такая нелюдимая. Эбби делает все, чтобы мне помочь, но у нее не хватает сил.

Стефани не сводила глаз с его взволнованного лица.

— Я понимаю, — сказала она, — дети тяжело переживают потерю одного из родителей. Однако ведут себя по-разному.

— Чуть больше внимания с вашей стороны им не помешает, не так ли?

— Безусловно. Но дети не должны выходить за границы дозволенного. Должны понимать, что хорошо, что плохо, что можно, чего нельзя.

Андре помрачнел.

— Неужели их нужно постоянно ругать и одергивать? Разве мало того, что они потеряли мать?

— Хотите сказать, что потакаете их капризам из жалости? Какими же они в таком случае вырастут?

— Вы чересчур прямолинейны, мадам, — промолвил он с улыбкой. — Вы всегда бросаете мужчинам вызов?

— Только в том случае, если они не правы.

— Вы победили, — признал Андре свое поражение. — И все-таки моим детям больше всего нужна любовь. Особенно Эми и Саре. Я бы хотел, чтобы вы уделяли им особое внимание.

Б-уду счастлива, — пообещала Стефани, — и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Эбби. Во всяком случае, пока я здесь.

— Мне бы хотелось, чтобы вы себя считали постоянным членом нашей семьи.

— Вы довольно беспечно относитесь к такому серьезному вопросу. — Девушка усмехнулась. — Только утром вы справлялись о моих рекомендательных письмах. Вы же обо мне ничего не знаете.

Его взгляд лениво скользнул по лицу девушки, и она снова зарделась.

— Это не совсем так. Я видел, как вы читали сказку моим малышам.

— Вы видели? — изумилась девушка. Он кивнул.

— Не сомневаюсь, что вы руководствуетесь в первую очередь интересами моих детей. Я знаю, что в вас есть сила и сострадание, иначе вы бы здесь не сидели среди ночи и не нянчили мою малышку, а разбудили бы Марту.

— Может быть, мне нравится нянчиться с детьми? — предположила она осторожно.

— Не исключено. А мне нравится смотреть, как вы качаете мою малышку. — В его глазах блеснул озорной огонек.

— Правда, мистер Годдар? А мне казалось, вы меньше всего хотите видеть во мне мать.

— Это намек? Вы желаете стать матерью и нуждаетесь… в чьей-то помощи?

Стефани смутилась. Разговор принял опасный поворот. Она позволила загнать себя в угол, но тут же нашлась и, вскинув голову, проговорила:

— А вы хотите получить оплеуху?

— Вижу, — хмыкнул Андре, — что мое галантное предложение отвергнуто.

— Оно действительно отвергнуто, только галантным его не назовешь.

— Но как бы плохо вы обо мне ни думали, мадам, — начал он с покаянной улыбкой, — имейте в виду: я люблю детей.

— Уже догадалась.

— Я бы даже хотел иметь еще одного… или нескольких, — добавил он.

— Вы подумываете о повторном браке? — полюбопытствовала девушка, стараясь сохранить бесстрастную интонацию.

— Не сейчас, со временем. Для детей это было бы неплохо, правда?

— Материнское внимание не помешает.

— Пять — нечетное число. — Андре грустно улыбнулся. — Я бы хотел еще одного сына. Ведь мы с Линни одного потеряли…

— Правда? Как это печально!

Андре тяжело вздохнул.

— Жан-Луи Годдар родился после Поля. Зимой. И был очень слабеньким. Вскоре он заболел малярией и умер. Мы тяжело пережили его кончину.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Стефани.

— А у вас не было детей? — спросил Андре, внимательно глядя на девушку.

— Не было.

— Вы не хотели?

— Не посчастливилось, — ответила она глухо.

— Возможно, это не самое большое несчастье, — заметил Андре. — Гораздо страшнее, когда женщина, произведя на свет младенца, сама погибает. Я до сих пор чувствую свою вину перед Линни.

Это неожиданное признание заставило Стефани взглянуть на Андре по-новому. Его откровенность подействовала на нее обезоруживающе.

— Мне кажется, ваша жена не хотела бы, чтобы вас мучили угрызения совести, — тихо произнесла Стефани.

— Похоже, вы очарованы моими детьми, не правда ли? — Андре взял девушку за подбородок.

— О да, — произнесла она растерянно.

— А как насчет их отца?

— Вы не из тех, кто во мне нуждается, — густо краснея, сердито бросила Стефани.

— Вы в этом уверены?

Стефани не нашлась, что ответить.

Андре протянул руку, чтобы погладить малышку по головке, и как бы между прочим коснулся обнаженного локтя девушки. Она еще больше смутилась.

— Маленький ангелочек уже спит. Давайте я положу ее в постельку.

— Н-нет, — прошептала Стефани, — я покачаю ее еще немного. — Стефани сочла слишком опасным остаться наедине с этим обольстителем. С ребенком на руках она чувствовала себя спокойнее.

Андре поднялся, чмокнул малышку в щеку. И оказался так близко от девушки, что она почувствовала его теплое дыхание и легкий запах бренди. Жгучий взгляд голубых глаз Андре завораживал ее, мысли путались, сердце готово было выскочить из груди.

В следующее мгновение Андре прикоснулся губами к ее губам. У Стефани перехватило дыхание, в висках застучало. Но она почему-то не сопротивлялась. Поцелуй был сладким и вполне невинным.

— Вы и сейчас уверены, что я не нуждаюсь в вас, мадам? — Андре с улыбкой посмотрел на девушку. Ее щеки горели.

Стефани ни в чем не была уверена. Ответить она не успела — искуситель выскользнул из комнаты…

Вернувшись к себе, Андре предался размышлениям. С его малышкой на руках девушка выглядела необыкновенно привлекательной, и он с трудом подавил в себе желание уложить ее в свою постель. К тому же она вряд ли была готова к такому стремительному развитию событий. Или же никогда не решится на такой шаг. Все зависит от ее характера и воспитания. Окружающая ее тайна разжигала любопытство и волновала кровь.

Его поцелуй не оставил девушку равнодушной. Жаркий румянец на щеках, участившееся дыхание и остановившийся взгляд — все свидетельствовало о том, что она взволнованна. Она была такой пленительной, такой красивой и такой нежной. Но одного мимолетного поцелуя ему мало. Андре был полностью очарован Стефани. Не только ее физическим совершенством, но и ее смелостью, прямотой.

Стефани ни разу не спасовала перед ним, давала отпор. С такой не соскучишься. Действительно ли она степенная вдова или прикидывается?

Эта загадка не давала Андре покоя.

Стефани уложила Сару в постельку и вернулась к себе. Легла в постель, но сон не шел. Перед глазами стоял образ Андре.

Он был обаятелен и сексуален, и Стефани, умудренная опытом женщина, чувствовала себя при нем робеющей школьницей. Но то, что произошло сегодня, повергло девушку в шок. Прикосновение его губ было поистине волшебным.

«Возьми себя в руки!» — приказала себе Стефани. Она здесь, чтобы помочь Эбби, а не искать плотских утех. После гибели Джима она запретила себе даже думать о мужчинах и теперь ощутила острое чувство вины. Как удалось Андре без особых усилий разжечь в ней желание? Она хотела его, и эта мысль сводила ее с ума.

Только Стефани уснула, как вдруг услышала щелчок дверного замка с левой стороны. Невольно натянула до самого подбородка одеяло.

Кто-то пытался открыть дверь, разделявшую их с Андре комнаты! Неужели плут хотел к ней проникнуть? Стефани приподнялась на постели. Прислушалась.

Тишину в спальне нарушало только ее прерывистое дыхание. Девушка снова легла. Встать и проверить замок не решилась. Если дверь окажется незапертой, она может очутиться лицом к лицу к Андре. И как он себя поведет, одному Богу известно.

В одном Стефани не сомневалась: Андре Годдар затеял с ней игру и надеялся выйти из нее победителем.

Глава 14

Утром Стефани и Эбби расположилась в старомодной открытой четырехместной коляске с чернокожим возницей и отправились в город. По обеим сторонам узкой проселочной дороги тянулись вязы и платаны. В мягком свете неяркого осеннего солнца их пожелтевшие кроны отливали золотом. Зрелище было завораживающим. Свежий ветер доносил запах прелой листвы и пожухлой травы.

— Там, случайно, не Данлейт? — воскликнула Стефани. — Тогда мы, должно быть, на Амачитто-стрит.

Впереди, окруженный дубами, возвышался особняк с колоннами в греческом стиле.

— Да, это Данлейт. Так назвал дом Альфред Дэвис, живший здесь до войны. Откуда ты знаешь? — удивилась Эбби.

Вспомнив, что по легенде приехала из Джексона, девушка прикусила язык, но тут же нашлась. Как всегда.

— Этот дом мне показал кучер, когда я ехала к вам с пристани, — не моргнув глазом солгала она.

— Понятно, — кивнула Эбби, хотя это казалось ей странным. — Только улица называется Вудвилл-роуд, а не Амачитто. Кучер перепутал.

— Естественно, что название улицы изменилось. Ведь прошло сто лет. Стефани залюбовалась чудесным садом, мимо которого они проезжали. Еще цвели магнолии и мирты. Садовник, ловко орудуя ножницами, стриг живую изгородь.

— Говорят, в Данлейте водятся привидения, — сообщила Эбби.

— Правда?

Здесь обитает дух мисс Перси, гувернантки детей прежних хозяев, — пояснила Эбби, и лицо ее помрачнело. — Согласно легенде, мисс Перси бросил во Франции любовник, она приехала сюда и нанялась гувернанткой в Данлейт, но зачахла из-за несчастной любви. Рассказывают, будто на закате слышны звуки ее арфы.

— Как интересно! — воскликнула Стефани. Она знала эту легенду, но в устах Эбби она приобрела иное звучание. Девушка невольно содрогнулась, но тут же в голову ей пришла шальная мысль. По прошествии какого-то времени призрак мисс Перси, возможно, встретит дух Эбби и даст несчастной парочку деловых советов, как наилучшим образом справляться с обязанностями привидения.

— Данлейт имеет богатую историю, — продолжала Эбби. — Во время войны янки хотели реквизировать лошадей Дэвиса, но он успел спрятать чистокровок в подвал под столовой и нагрузил непрошеных гостей ящиками своего лучшего бурбона. Так Дэвис спас своих жеребцов, а янки ушли ни с чем.

Стефани рассмеялась.

— А кто живет в доме сейчас?

— Болдуины. Мистер Болдуин умер несколько лет назад, но его семья процветает, особенно дочь Кейт. Это Болдуины оказали спонсорскую поддержку мисс Консуэло дель Валь.

— Вот как?

— Два года назад в городе начался настоящий переполох. — Губы Эбби тронула хитрая улыбка. — Джорджу Монтегю, британскому аристократу, понравилась Консуэло. А сейчас она леди Мандевиль, живет с мужем в Нью-Йорке, водится с Вандербилтами. Со временем станет герцогиней Манчестер.

— Очень любопытно.

Эбби кивнула.

— Нас, южан, обычно считают провинциалами, но мы имеем свою историю.

— Ты абсолютно права.

Коляска в это время катила по ухабистой дороге. Чтобы разминуться со встречной подводой, доверху груженной тюками с хлопком, вознице пришлось почти вплотную прижаться к обочине. Мимо проплывали дома в греческом и викторианском стиле. Многие из них были Стефани незнакомы. Прячась в тени развесистых дубов, особняки сияли свежей побелкой и сверкали на солнце оконными переплетами. С карнизов крыш свешивались корзинки и кашпо с яркими цветами.

— Городок, похоже, хорошо живет, — заметила Стефани.

— Раны войны еще полностью не зарубцевались, но Натчез потихоньку восстает из пепла, — заметила Эбби. — Слава Богу, что речная торговля процветает. С восстановлением хлопковых плантаций старая гвардия сумела возродить экономику на основе сельского хозяйства и коммерции. Землевладельцы отказались от труда рабов и нанимают издольщиков.

Стефани кивнула, пораженная знаниями девушки. Они въехали в город и теперь двигались по Коммерс-стрит. Когда миновали епископальную церковь, Стефани узнала местность, хотя квадратного здания со сводчатыми галереями и огромным жестяным куполом в ее настоящей жизни не существовало. Зато с другой стороны улицы высился знакомый Глен Оберн, шедевр архитектуры викторианского стиля, — сверкающее красками величественное строение, с классической колоннадой, украшавшей фасад, причудливыми карнизами и консолями, высокими мансардными окнами и балконами.

Теперь их путь пролегал по широкой торговой магистрали. С обеих сторон тянулись деревья и старомодные витрины, затененные тентами. Приподняв шляпу, с ними поздоровался чернокожий мужчина на муле, двигавшийся навстречу. Мимо промчался в кабриолете господин, махнув в знак приветствия хлыстом. Стефани отметила, что на улице совсем не видно женщин — одни мужчины. На крыльце скобяной лавки Шварца два старика играли в шашки, в переулке мальчишки бросали кости, перед зданием «Натчез сан» толпились молодые люди в котелках и рубашках с жилетами, но без пиджаков, оживленно обсуждая политические новости. Но вот появились знакомые достопримечательности — купол здания суда округа Адаме с западной стороны улицы и высокая колокольня кафедрального собора Девы Марии — с восточной. Сто лет назад город выглядел совершенно иначе, и все же это был Натчез, со своим смешением старого и нового стилей.

Когда они свернули на Хай-стрит, Эбби небрежно заметила, что до дома миссис Ходж осталось всего несколько кварталов.

— Между прочим, — сказала она, слегка покраснев, — Андре мне сегодня напомнил, чтобы мы не жалели денег тебе на наряды.

— Я не могу этого допустить, — нахмурилась Стефани. — Ведь вы с Андре собираетесь выплатить мне жалованье…

— Само собой. К тому же ты теперь член семьи…

— Нет!

— Почему нет? — взволнованно спросила Эбби.

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Но тебе не кажется, что вы с Андре относитесь ко мне как-то странно?

— Странно? Что ты имеешь в виду?

— Я появилась в Натчезе всего два дня назад, вы обо мне ничего не знаете. Я просто служанка. А вы встречаете меня с распростертыми объятиями и делаете членом семьи.

— Что же в этом странного! — воскликнула Эбби. — Ты хорошо образованная молодая женщина, из достойной семьи. Мы просто не можем относиться к тебе по-другому! Я, как и ты, служанка и пришла в семью на правах «бедной родственницы».

— Пожалуй, ты права, но быть членом семьи я бы не хотела. Ведь у меня есть семья… в Атланте. Сестра, которая во мне нуждается. Престарелые родители. Я не могу остаться здесь навсегда.

— Не можешь? — Эбби помрачнела. — Но ты отлично справляешься с детьми. Я так рассчитывала на твою помощь.

— Можешь и дальше рассчитывать. Не уеду, пока ты не научишься вести хозяйство самостоятельно.

— О, Стефани! — взмолилась Эбби. — У меня никогда не получится так хорошо, как у тебя…

— Получится! Не сомневайся! Я научу тебя. Уверена, ты отлично справишься со своими обязанностями.

— Не думаю, — возразила Эбби упрямо. — Детям нужна твоя твердая рука. И… — она сделала паузу, — должна признаться, у меня есть личные причины, чисто эгоистические, просить тебя остаться у нас навсегда.

— Эбби, мне трудно представить тебя эгоисткой.

Эбби слегка покраснела.

— Дело в том, что без Линни я чувствую себя такой потерянной. Ты заменила мне сестру, хотя мы едва знакомы, — промолвила она чуть слышно.

— О, Эбби. — Сердце Стефани болезненно сжалось. Она вспомнила о Сэм.

— Разве родные требуют твоего немедленного возвращения в Атланту?

— Не стоит говорить об этом сейчас. — Стефани сжала руку Эбби.

Эбби радостно захлопала в ладоши.

— Отлично. Ну-с, дорогая, а сейчас мы закажем тебе великолепный гардероб. У нас в Натчезе чуть ли не каждый день вечеринки, особенно в период между Днем благодарения и Новым годом. Мы должны тебя подготовить. После визита к миссис Ходж остановимся у Бейхина на Мейн-стрит и купим тебе самое необходимое. Должна же ты что-то носить, пока будут готовы новые наряды…

— Эбби, я не могу пользоваться вашей добротой…

— Но мы должны, — перебила ее Эбби. — Андре может позволить себе все. Кроме того, он на меня очень рассердится, если мы начнем экономить. — Она хитро подмигнула. — Ты же не хочешь, чтобы у нас с ним возникли проблемы, правда?

Стефани действительно этого не хотела.

Глава 15

Когда Стефани и Эбби вернулись домой, там творилось нечто невообразимое. Мимо них по вестибюлю промчались Бо и Гвен с криком:

— Сара!

За ними с лаем бежала собака.

Секундой позже появилась Марта, которая вела за руку Эми.

— О, мисс Эбби, я так рада, что вы вернулись! — запричитала она. — У нас потерялся ребенок.

— Потерялся ребенок?! — вскричала Эбби.

У служанки затряслись губы.

— Девочка лежала в колыбельке в гостиной. Она исчезла, когда я отвернулась, чтобы завязать ботиночки мисс Эми.

— Только этого не хватало! — Эбби, Стефани и возница торопливо проследовали в гостиную. Эбби бежала впереди. — Не может ребенок просто так потеряться.

— Не может, — подтвердила Стефани, стоя у колыбельки и перетряхивая белье.

— Вам нужна моя помощь, мисс Эбби? — кашлянув, спросил возница.

Она повернулась к слуге, стоявшему с кучей коробок и картонок.

— Пожалуйста, отнесите все это в комнату миссис Сарджент и посмотрите — может, Сара там.

— Слушаюсь, мисс.

Стефани и Эбби носились по комнате в поисках малышки, переворачивая подушки и стулья. Марта стояла у дверей, в отчаянии ломая руки, Эми плакала.

Стефани тем временем подошла к открытому окну, где стояла колыбелька и, перегнувшись через подоконник, всматривалась в заросли азалии внизу.

— Как ты думаешь, она не могла выбраться из кроватки и свалиться в кусты? — спросила она с беспокойством в голосе.

— О Господи! — воскликнула Эбби, подбежав к Стефани.

В этот момент в столовой раздался оглушительный грохот. Стефани вздрогнула и насторожилась. В следующее мгновение женщины опрометью кинулись туда.

Гвен и Бо с виноватыми лицами стояли у открытого буфета. На полу валялись осколки разбитой мейсенской вазы.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила Стефани.

— Сары в буфете нет! — выпалил Бо.

— Как мило с твоей стороны сообщить нам такую новость, — заметила Стефани.

— Бо прикусил губу и потупился.

— Что здесь творится? — раздался голос Андре.

Все взоры устремились в его сторону. Андре был во фраке и цилиндре. Рядом с ним стоял Поль.

О, Андре! — Эбби бросилась к свояку. — Какое счастье, что ты наконец пришел!

— Сара пропала! — сообщила Стефани.

— Пропала? — У Андре округлились глаза. — Как трое взрослых могли потерять одного ребенка?

— Видишь ли, — стала объяснять Эбби, — мы со Стефани ездили в город к портнихе, а Марта только на минуту отвернулась…

— Не имеет значения, — нетерпеливо бросил Андре. — Мы понапрасну тратим время, вместо того чтобы искать малышку.

— Но мы уже все обыскали внизу, — вздохнула Стефани.

Андре приказал Марте и Эми тщательно обыскать столовую, Эбби — прочесать заднюю часть дома, Подю — осмотреть участки под окнами и в районе пруда, Бо и Гвен — обследовать пространства под лестницами.

— А вы, мадам, — обратился он к Стефани, — пойдете со мной в гостиную, и мы еще раз там все хорошенько осмотрим. Бьюсь об заклад, Сара в доме.

Первым делом Андре направился к колыбельке.

— Я там уже смотрела, — сказала Стефани.

Андре стал кружить по комнате, заглядывая за мебель.

— Не могу поверить, чтобы годовалый ребенок мог далеко уйти…

— Вы просто недооцениваете малышей, — возразила Стефани.

Продолжая поиски, Андре вдруг замер и щелкнул пальцами.

— Что там? — Стефани метнулась к нему.

— Одно из двух: либо у дивана выросли две хорошенькие пухленькие ножки, либо мы нашли нашего заблудшего ягненочка. — Андре просиял.

Он отодвинул диван от стенки, опустился на корточки, и в следующее мгновение раздался радостный крик: «Папа!»

— Вот ты где, плутовка! — рассмеялся Андре и поднялся, держа на руках малышку.

Сара залепетала и принялась как ни в чем не бывало играть с отцовским галстуком.

— Что ж, она выглядит совсем неплохо, — заметила Стефани.

Андре велел прекратить поиски, объявив, что блудная дочь нашлась.

В считанные секунды в гостиной собралась вся семья.

— С Сарой все в порядке! — радостно захлопала в ладоши Гвен, запрыгав на одной ножке.

— Где вы ее нашли? — спросила Эбби.

— За диваном, — ответил Андре, бросив многозначительный взгляд на Бо и Гвен. — Я с трудом извлек Сару из-за дивана. Не понимаю, как могла она туда забраться?

Бо и Гвендолин виновато переглянулись.

— Ну, дети? — вступила в разговор Стефани. Оба поежились и опустили глаза.

— Бо! Гвен! Как вы могли? — вскричала Эбби. Наступила мертвая тишина. Затравленно озираясь, Бо вдруг выпалил:

— Саре нравится, когда ее прячут!

— Уму непостижимо! — Эбби всплеснула руками. — Спрятать ребенка!

— Но мы не сделали ей больно! — сказала Гвен.

— Это не оправдание, — возмутился Андре, впервые проявив строгость. — Вы двое взбудоражили весь дом, напугали нас, а Марта чуть с ума не сошла. Думаю, что кое-кто должен принести извинения.

— Прости, Марта, — буркнул Бо нехотя.

— И меня, — добавила Гвен хмуро.

— Слава Богу, Сара не пострадала, — вставила Эбби. Андре высоко поднял девочку, она залилась хохотом, стала дрыгать ножками.

— Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.

— При условии, что это больше не повторится вновь, — уточнила Стефани.

— Не повторится? — обратился Андре к Бо и Гвен.

Оба кивнули.

Эбби посмотрела на часы на каминной полке и ахнула.

— Святые небеса! Через полчаса джентльмены придут на репетицию квартета. Может, мне отменить ее?

— Глупости, — возразил Андре, подмигнув Стефани.

— Пока вы репетируете, миссис Сарджент займется детьми. Для этого она сюда и приехала. Правильно я говорю?

— Правильно, — подтвердила Стефани. — По правде говоря, после всего, что случилось, Гвен, Бо и самым маленьким необходимо поспать днем.

— Большие днем не спят, — возмутился Бо.

— Да, мы уже не малыши, — поддержала брата Гвен, тряхнув копной золотых волос.

— Тогда ведите себя соответствующим образом, — заметил отец. — Но на сей раз я вынужден согласиться с мадам: сон вам не помешает.

Бо и Гвен сникли.

Как только Эбби и Марта увели старших детей, Андре передал Сару Стефани.

— Не спускайте с нее глаз.

— Можете не сомневаться. — Поцеловав девочку в макушку, Стефани благодарно улыбнулась Андре. — Спасибо, что поддержали меня.

Андре хмыкнул.

— Мадам Сарджент, я и впредь собираюсь баловать моих детей, но они должны понять, что подвергать опасности себя и других плохо. А прятать ребенка — просто недопустимо.

— Согласна. Какое счастье, что вы так быстро нашли Сару!

Он подошел к Стефани и провел пальцем по ее лицу.

— Вы скоро поймете, что от меня не спрячешься.

Глава 16

За столом дети вели себя необычно тихо. После обеда Андре снова увез Поля в школу, а Стефани уложила малышей спать. Из холла второго этажа она видела, что к Эбби пришли три джентльмена с музыкальными инструментами в руках.

— Стефани! — позвала Эбби. — Иди познакомься с господами из струнного квартета.

Приподняв подол платья, Стефани торопливо спустилась по лестнице.

Эбби указала на крупного мужчину с румяными щеками, пышными усами и озорными огоньками в темных глазах.

— Миссис Сарджент, разрешите представить вам мистера Эбнера Трамбла, нашего виолончелиста и, можно сказать, душу квартета.

— Рада познакомиться, сэр. — Стефани протянула здоровяку руку.

— Я тоже, мадам, — сказал он, отвечая крепким рукопожатием и широко улыбаясь. — Но должен заметить, что мисс Эбби скромничает. Она — душа и сердце нашего квартета.

— О, Эбнер, полноте! — Эбби зарделась. — Твое вибрато неподражаемо, а о стаккато и говорить нечего.

Стефани с любопытством посмотрела на мужчину. Эбнер, чувствуя себя польщенным, в смущении теребил свой кружевной галстук.

— Что ж, дорогая, раз ты настаиваешь, пусть будет так. Кто я такой, чтобы спорить с дамой?

Мистер Трамбл к тому же — один из лучших охотников округи, — добавила Эбби. — Он и сегодня принес нам несколько упитанных перепелов со своей плантации Видалия.

— Это благодаря моим славным псам, — с гордостью произнес Эбнер. — У меня лучшие гончие и ретриверы во всей Луизиане.

— Нам повезло, — заметила Стефани.

— Передайте Андре, чтобы приехал со мной поохотиться, — добавил он и для вящей убедительности поднял палец.

— Непременно.

Затем Эбби представила высокого зеленоглазого мужчину с вьющимися светлыми волосами и бледным лицом. В черном костюме с бархатными лацканами, белой кружевной рубашке и в парчовом жилете, он был очень красив, но несколько женственен.

— А это мистер Шарль Фортье, вторая скрипка.

— Здравствуйте! — произнесла Стефани. Его пожатие показалось ей вялым и холодным.

— Приятно познакомиться, мадам Сарджент, — ответил он высоким, хорошо поставленным голосом с легким французским акцентом. — Мадемуазель Эбби нам только что рассказала, что вы ей очень помогаете.

— Спасибо, Эбби, — поблагодарила Стефани.

— Мистер Фортье — мастер пиццикато, — сообщила Эбби, лукаво подмигнув Стефани.

— Пиццы… какой? — переспросила та.

Мужчины рассмеялись.

— Это исполнительский прием, когда пощипывают струны, — пояснила Эбби.

— Теперь поняла.

— Кроме того, Шарль — непревзойденный специалист по оркестровке. Он делает все наши аранжировки. Учился в Парижской консерватории.

— Вот это да! — восхитилась Стефани. — А вы скучаете по Франции?

— К сожалению, мадам, у меня там не осталось почти никого из родных. Наши мужчины предпочитают служить во Французском иностранном легионе, а потом пропадают где-то на просторах Алжира.

— Это ужасно! — воскликнула Стефани.

— Но Шарль совсем другой, — не без гордости заявила Эбби. — Он более цивилизованный.

Фортье хмыкнул.

Наконец Эбби повернулась к маленькому человечку в пенсне, с курчавыми черными волосами, изящными ручками и глазками-бусинками.

— Наш альтист, мистер Уолтер Уистер.

Стефани протянула ему руку, и мужчина с жаром пожал ее. Говорил он с легким британским акцентом.

— Счастлив с вами познакомиться, мадам.

— Уолтер не имеет себе равных в искусстве аппликатуры, настройке инструментов и исполнении гамм, — перечислила Эбби достоинства альтиста.

Разве это не замечательно, что каждый из вас наделен талантом? — вежливо произнесла Стефани.

— Ваша правда, мадам, — согласился Уолтер.

— Мистер Трамбл принес нам оркестровку нового струнного квартета господина Чайковского, — сообщила Эбби. — Это для нас большая радость. — Она устремила на Трамбла исполненный благодарности взгляд. — В 76-м году, когда Эбнер был в Нью-Йорке, ему посчастливилось послушать игру самого маэстро.

— И еще побывать на выступлении мистера Сэмюэля Клеменса[5], — добавил Трамбл, подкручивая усы.

— Мы так ему завидуем, — вздохнула Эбби.

— Мисс Эбби, если бы вы отправились со мной в путешествие, то тоже услышали бы Чайковского.

— Мистер Трамбл! Что за нескромное предложение! — Эбби зарделась, но видно было, что она польщена.

— В этом не было бы ничего нескромного, будь мы женаты, моя милая девочка.

Стефани едва не прыснула.

— Эбнер, ну что ты, в самом деле! — возмутилась Эбби. — Ты сущий плут. Боюсь, мы теряем драгоценное время.

— А вы, мадам Сарджент, — Трамбл, посмеиваясь, скосил на Стефани озорные глаза, — играете на чем-нибудь?

— Только на фортепиано, и то очень плохо.

— Мы сочли бы за честь, если бы вы к нам присоединились, мадам, — сказал Уистер. — В квинтете Шуберта есть партия фортепиано. Я не ошибаюсь, Шарль? — Он перевел взгляд на Фортье.

— Разумеется, Уолтер, — кивнул Шарль.

— Вы оба очень любезны, — ответила Стефани, — но, поверьте, мой отказ сослужит вам добрую службу.

Мужчины рассмеялись.

— Простите, а теперь мне пора к детям. Уверена, я еще услышу вашу чудесную музыку.

Шумно откланявшись, музыканты двинулись в гостиную и скрылись за двустворчатыми дверьми. Вскоре оттуда по всему дому разнеслись звуки музыки. Стефани на минуту задержалась в холле, чтобы послушать. Знакомство с эксцентричной компанией произвело на девушку сильное впечатление. Трамбл, похоже, был без ума от Эбби, в то время как последняя была без ума от музыки. Что же до Стефани, то термины «оркестровка», «аранжировка» и прочие почему-то не вызвали у нее в памяти образ Моцарта.