Глава 38

Берт смотрел на Сабеллу, спускающуюся по лестнице, с холодным любопытством. Стоя у подножия лестницы, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, он казался воплощением превосходства, властный и суровый – настоящий правитель маленького государства.

В который раз Сабелла против своей воли загляделась на Берта: мужественные черты лица, черные волосы, ровный здоровый загар; открытый ворот рубашки и закатанные рукава обнажали мускулы груди и рук.

Берта вдруг поразила мысль, что Сабелла использует тысячи способов, чтобы наказывать и мучить его. Внешне он всегда был спокоен, но испытывал страшные внутренние муки. Лишь только она входила в комнату, у него начиналось сердцебиение; когда обращалась к нему – желудок сжимался от боли.

Сейчас он испытывал то же самое.

Сегодня Сабелла была восхитительно красива, почти совершенна: нежные черты лица, золотистые волосы, персиковая кожа. Низкий вырез и туго обтягивающий лиф модного бежевого платья открывали взору точеную шею и верхнюю часть груди.

Берт не мог понять, как такое ангельское лицо может скрывать черную душу. Он не желал признавать ту власть, которую имела над ним Сабелла.

Сабелла спустилась вниз.

Не поздоровавшись, она сказала:

– Я не думаю, что это путешествие так уж необходимо.

Берт не двинулся с места. Он просто кивнул в сторону входной двери. Выйдя на улицу, они пошли рядом.

– Никогда, – предупредил он ее тихо, – не обсуждай нашу личную жизнь в присутствии слуг.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты сказала при Блантоне, что считаешь нашу поездку ненужной.

– А, это. Ну, я так и думаю. И не понимаю, почему я должна...

– Хорошие новости знает один человек, плохие тут же становятся достоянием десятерых.

– Извини, я не понимаю тебя.

– Нет, ты понимаешь. – Берт схватил ее за руку, вынудив остановиться. – Я просил тебя о небольшой услуге. Сделай это и будь благодарна, что я не прошу большего.

Сабелла резко высвободилась и быстро пошла по тропинке к ожидавшему их экипажу. Немного успокоившись, она искренне обрадовалась поджидавшему их Капли Риксу. Ей бы очень хотелось, чтобы Каппи поехал с ними.

– Как дела, золотце? – Каппи не обнял ее, а лишь протянул руку, беспокойно поглядывая на Берта.

Сабелла схватила его огромную руку и, не обращая внимания на недовольство Берта, сказала:

– Я так рада, что ты поедешь с нами в город.

– Он не едет, – оборвал ее Берт.

Все еще держа Каппи за руку, Сабелла гневно посмотрела на мужа.

– Нет, он повезет нас в город. Правда, Каппи?

– В другой раз, – виновато сказал Каппи.

– А кто будет править?

– Я, – последовал ответ Берта.

Мысль о том, что она останется одна с мужем в течение всего пути в Сан-Хуан-Кдпистрано, испугала Сабеллу.

– Но почему?

– Потому что я так хочу.

С этими словами Берт открыл дверцу коляски и помог ей забраться внутрь. Как только Сабелла уселась на мягком кожаном сиденье, Берт закрыл дверцу.

Повернувшись к Каппи, он положил ему руку на плечо.

– Мы вернемся завтра днем.

– Хорошо.

– Почему ты тревожишься? – Берт слегка понизил голос. – Я знаю дорогу.

Каппи промолчал, кивнул и заковылял прочь. Берт забрался на козлы и тронул с места. Сабелла решила не разговаривать с мужем в дороге. Даже если он решит вести себя вежливо, она не скажет ни слова.

Но она напрасно беспокоилась: Берт не сделал ни малейшей попытки завести разговор. Он был спокоен и равнодушен, словно жена для него не существовала.

Однако в городе он повел себя иначе, проявив чудеса лицедейства.

В субботу улицы Сан-Хуан-Капистрано были переполнены народом, дамы ходили из магазина в магазин, а джентльмены бесцельно слонялись по городу. Держась за руки, Сабелла и Берт шли по улицам, поминутно наталкиваясь на множество старых друзей Берта, которым – Сабелла могла поклясться в этом – Джина рассказала о скандале в семье Бернетов: слишком очевидное любопытство было написано у них на лицах.

Однако Берт и Сабелла вели себя так естественно, что вскоре заставили сомневающихся поверить в то, что все слухи – всего лишь лживые и завистливые измышления бывшей любовницы Берта.

Молодые супруги казались самыми счастливыми людьми на земле, никто не увидел даже намека на взаимную неприязнь. Берт, как всегда, улыбался, и только слепой мог не увидеть, что Берт обожает свою супругу и она – его.

Вдруг Сабеллу кто-то окликнул. Обернувшись, она увидела двух своих юных подруг, Синцию Дуглас и Джени Десмонд. Последовали бурные объятия, и Сабелла сама подивилась своему лицемерию, когда как бы со стороны услышала свои же собственные слова, что «девушки обязательно должны выйти замуж, так как семейная жизнь – самое замечательное, что только может быть в жизни».

К тому времени как Берт и Сабелла достигли Гранд-отеля, жители Капистрано убедились, что это самый счастливый брак из существующих на земле.

Однако, оказавшись в своем роскошном номере, Берт преобразился. Исчез любящий муж, а его место занял холодный и недоступный незнакомец. В теплых серых глазах появился лед, голос зазвучал равнодушно.

– Я уйду на некоторое время...

– Куда?

– Мы ужинаем в девять. – Берт не ответил на вопрос. – Я буду ждать тебя внизу.

– А если я проголодаюсь до девяти часов?

– Это, моя дорогая, меня не волнует.

– Подожди-ка, – Сабелла повысила голос. – Я думаю, что...

– Меня не интересует, о чем ты думаешь.

– Девять – это очень поздно, – почти закричала Сабелла. – Я хочу ужинать в восемь.

– Нет. Мы ужинаем в девять.

– Восемь!

– Запомни: это я отдаю приказы, а ты подчиняешься им. В девять, внизу.

Сабелла пришла в ярость и проводила мужа проклятиями, дав себе слово, что при первой же возможности сбежит от него.

Немного остыв, Сабелла огляделась вокруг. Пройдя через дверь в залитую солнцем спальню, она внезапно остановилась.

В центре комнаты стояла огромная красного дерева кровать с золотистым бархатным покрывалом. Подойдя, она осторожно присела. Ряд высоких – от потолка до пола – окон открывал вид на Тихий океан. Сабелла резко поднялась на ноги.

Нахмурившись, она гадала, много ли женщин побывало в этой постели. Впрочем, ей шее равно, абсолютно все равно. Дюжина, сотня – какая разница.

Сабелла решила, что не позволит Берту прикоснуться к ней сегодня. Будь она проклята, если разрешит любить себя в той же постели, где он лежал с другими. Сегодня ночью она больше не будет его игрушкой.

Мечтая наказать Берта за то, что он выставил ее на всеобщее обозрение, презирая себя саму за притворство, Сабелла твердо решила: сегодня ома не поддастся Берту! Несмотря на волчий голод, Сабелла терпеливо дождалась, пока стрелка часов не отсчитала двадцать минут десятого и только потом спустилась вниз.

Сегодня вечером, как чувствовала без особой радости Сабелла, она была особенно хороша в новом платье из черного» бархата. Золотистые волосы подняты наверх и заколоты – она больше их не распускала, зная, что именно это нравится Берту. Огромная черная жемчужина на черной же бархотке украшала ее шею.

Сабелла хмуро изучала свое отражение в зеркале. Платье было куплено во время их медового месяца в Сан-Франциско, и она ни разу до сегодняшнего дня не надевала его. Ее немного беспокоило большое декольте. Она совершенно забыла о нем, иначе взяла бы с собой что-нибудь более приличное. Впрочем, не имеет значения, что на ней надето – Берт этого не заметит. Он и ее саму больше не замечает.

Она вошла в ресторан и остановилась, услышав знакомый голос. Повернувшись, она увидела Берта, стоящего за стойкой бара.

Он был удивительно красив в прекрасно сшитом смокинге с белой гвоздикой в петлице. Волосы подстрижены и уложены, загорелое лицо гладко выбрито.

На секунду его дымчато-серые глаза вспыхнули, но мгновенно вновь стали чужими и холодными словно лед. Берт смотрел будто сквозь нее.

Сабелла застыла на месте, ожидая, пока Берт допьет ликер.

Наконец он подошел к ней, молча взял под руку и повел в обеденный зал, где их ждал столик с видом на океан.

Берт выбрал блюда, требующие долгого приготовления. Пока они ждали, он вел легкомысленный застольный разговор, предназначенный не для нее, а для окружающих. Ужин тянулся долго. Казалось, Берт не торопится уходить. Но Сабеллу это устраивало. Она радовалась, что Берт медленно потягивает кофе с коньяком, хотя к этому времени они оставались единственными посетителями ресторана. Подобная медлительность, решила Сабелла, означает, что Берт не стремится к близости этой ночью.

Вернувшись в номер, Берт прямиком направился к встроенному в стену шкафчику с крепкими напитками, а Сабелла прошла в спальню, даже не пожелав ему спокойной ночи.

Убежденная, что сегодня ночью она свободна, Сабелла быстро стянула черное платье, корсет, белье и уже надевала ночную рубашку, когда Берт вдруг оказался рядом. Он грубо задрал рубашку, снял ее и швырнул на пол. Сабелла замерла.

Берт наклонился, поцеловал нежную кожу у основания шеи и обнял Сабеллу. Тонкая ткань его смокинга коснулась ее обнаженной спины. Сабелла закрыла глаза и начала молиться про себя, чтобы Берт оставил ее в покое, а сам развлекался с другими и в другом месте. Сжав зубы, Сабелла повторяла про себя: «Я не буду отвечать ему. Я не буду отвечать ему. Я не буду отвечать ему».

– Нет, будешь, – Берт словно прочитал ее мысли. Он стал целовать, возбуждая ее, пока Сабелла не потеряла голову.

Они подошли к кровати. Положив руки на горячие бедра Сабеллы, Берт посадил ее перед собой, заведя ее руки и ноги себе за спину.

Они медленно двигались в унисон, а прохладный осенний бриз, ворвавшийся в спальню через полуоткрытое окно, ласкал их обнаженные тела. Сильный, напоенный морем ветер шевелил тяжелые бархатные занавеси, задувал внутрь опавшие листья, играл длинными золотистыми прядями волос, которые распустили руки Берта.

Глава 39

По дороге домой на следующий день Сабелла со стыдом вспоминала события прошедшей ночи.

Сабелла бросила взгляд на Берта: в одной руке вожжи, другая держит длинную коричневую сигару, дымок от которой поднимается вверх, прядь черных волос упала на лоб.

Сердце Сабеллы забилось сильней. Она почувствовала неожиданный прилив тепла, но тут же раздраженно отвернулась, сжав губы.

Физическая сила и животный магнетизм этого мужчины действовали на нее неотразимо. Сабеллу это возмущало, возмущала способность Берта возбуждать ее одним лишь касанием или взглядом.

Самым удивительным было то, что мысли, роившиеся в голове Берта, были до странности похожи. Воспоминания о ночи бурной любви заставляли сильнее биться его сердце.

Он не мог устоять перед Сабеллой. Он желал ее и ничего не мог с собой поделать.

В этот солнечный ноябрьский день Берт и Сабелла не осмеливались взглянуть друг на Друга. Они оба мол Чали и старались даже не касаться друг друга, но оба, к их негодованию, чувствовали непреодолимую потребность друг в друге.

Чувство это было так сильно, что Сабелла промолчала, когда Берт заставил лошадей свернуть с дороги. Держась за сиденье, молча упрашивая Берта поспешить, Сабелла чувствовала лихорадочное биение сердца.

Она взглянула на Берта. Его худое лицо было словно высечено из гранита, глаза смотрели лишь вперед. Сабелла с трудом сдерживала желание поцеловать этот сжатый рот, провести руками по широкой груди.

Они подъехали к эвкалиптам. Берт направил экипаж в узкий коридор в непроходимых зарослях. Ветви деревьев хлестали по лошадям и по бокам коляски, падали сорванные листья, разлетались встревоженные птицы.

Берт остановил лошадей. Их коляску было не видно с дороги, идущей несколько сот метров ниже. Берт даже не удосужился закрепить вожжи и потянулся к Сабелле.

Она мгновенно оказалась в его объятиях. Они стали целоваться, словно не виделись годами. Это был взрыв долго сдерживаемых чувств. Вдруг Сабелле показалось, что земля под экипажем на мгновение содрогнулась.

Берт оторвался от Сабеллы.

– Боже мой! Это же дамба Дрими Дро.

Глава 40

Громкий, разрывающий барабанные перепонки грохот разорвал тишину дня. Окна большого дома задрожали.

– Боже всемогущий! Дамба Дрими Дро! – Каппи Рикс опустил чашку на стол и быстро вскочил на ноги.

– Боже! – со страхом пробормотала Кармелита Риос. – Что это было? Что случилось?

Они сидели на кухне и наслаждались чашечкой кофе и приятной беседой.

– Каменная дамба Дрими Дро. – Каппи оглянулся в поисках своей шляпы. – Она разрушилась.

– Разрушилась? Как может разрушиться дамба?

– Кто-то ее взорвал.

– Кто решится на подобное?

– Бог знает! Какой-нибудь поганый, никчемный ублюдок... прошу прощения, Кармелита.

Наконец он отыскал шляпу и выбежал из дома.

– Что это значит, Каппи? – Кармелита догнала его на улице. – Если нет дамбы, нам будет плохо, да?

– Мы разоримся.

Кармелита стояла на солнце и, подняв руку к лицу, чтобы защититься от яркого света, смотрела, как верный Каппи Рикс бежит с неожиданной для его возраста резвостью.

«Достань мне динамит!» – сказала Джина.

Это был ее собственный приказ.

Ну, это должно удовлетворить стерву, подумал Франко, когда эхо взрыва прокатилось по долине. Поднеся к лицу сильный бинокль, мексиканец наблюдал представление с безопасного местечка в полмили над дамбой.

Его тонкие губы расплылись в довольной улыбке. Франко смотрел, как рассыпается сделанная из камней дамба. Чтобы построить ее, потребовались месяцы тяжелой, изнурительной работы дюжин индейских рабов – а он один разрушил каменную преграду за доли секунды!

Всю грязную работу, например, закладку динамита, выполнил Санто, но именно он, Франко, был тем человеком, кто продумал все до мелочей и нажал на взрыватель.

Франко весело хмыкнул, когда в воздух поднялись клубы пыли, дьявольски захохотал, когда огромный поток воды прорвался через образовавшуюся дыру. Неся с собой ветви деревьев, камни и обломки огромных глыб, приток Коронадо возвращался в свое старое русло, с шумом пробивая себе дорогу к Тихому океану.

Больше ни капли этой воды не окажется на территории ранчо Линдо Виста.

Сила взрыва была так велика, а звук громок, что Джина, хотя она и ждала этого момента с нетерпением, вздрогнула.

Три часа дня. Вовремя.

С сильно бьющимся сердцем она вскочила и сжала щеки руками. Неожиданно Джина почувствовала слабость и головокружение. На мгновение сожалея о своем решении взорвать дамбу Дрими Дро, она сокрушенно покачала головой.

– Что я наделала? Боже, что я наделала?

Она закрыла лицо руками, но ее глаза остались совершенно сухими. Краткий момент слабости прошел безвозвратно. Исчезло беспокойство. Джина подняла голову. Она знает, что она сделала, и радуется этому!

Джина улыбнулась, потом засмеялась, закружилась по комнате. Она чувствовала себя великолепно. Просто великолепно! Лучше, чем все последние недели и месяцы. А почему нет? Почему она должна сожалеть о том, что случилось? Никто не посмеет обвинить ее.

Берт Вернет сам виноват: он получил именно то, что заслуживал, и она о-о-очень рада, что смогла его наказать.

Все могло бы обернуться совершенно иначе, ведь она дала Берту еще один шанс, но он им не воспользовался. Джина была уверена, что, как только она расскажет Берту ужасную правду о его проклятой жене, когда он поймет, что Сабелла Риос вышла за него замуж лишь для того, чтобы завладеть Линдо Виста, он немедленно разведется с ней и вернется к Джине, на коленях умоляя о прощении. Но Берт этого не сделал.

Хорошо же! Слишком долго она была терпеливой, понимающей, всепрощающей, пора бы уже для разнообразия подумать и о себе.

Джина танцевала, раздеваясь на ходу. Она ожидала Франко, чтобы отблагодарить его.

– Бум, бум, бум! – напевала она. – Бум, бум, бум. – Задрав платье, Джина исполнила канкан. – Бум, бум, бум.

Наконец Джина немного успокоилась и села на кровать.

Подняв ногу, она стянула синюю сатиновую подвязку, покрутила ее на указательном пальце, а потом, оттянув резинку, как на рогатке, отпустила.

Джина сняла чулки и бросила их на ковер.

– Бум, бум, бум. – Она легла на кровать и положила руки под голову. – Ты слышал этот звук, Берт? Слышал ли ты тот самый «бум», который превратил твое драгоценное ранчо Линдо Виста в никому не нужный кусок пустыни?

Глава 41

– Этот ублюдок взорвал дамбу, – Капли подбежал к черной коляске, остановившейся на склоне горы над злополучной дамбой. – Будь прокляты эти Франко и Санто! Я...

– Ты ничего не сделаешь, – оборвал его Берт. – Это их собственная дамба и их собственный динамит.

Сабелла осталась в коляске, не в силах оторвать взгляд от разрушенной дамбы.

Она услышала, как Каппи ответил:

– Боже мой, сынок, неужели ты думаешь, что в этом замешан сенатор де Темпл? Да ведь он один из самых лучших людей здесь. Он никогда бы не сделал этого.

– Разумеется, нет. Это целиком на совести Джины. – На губах Берта заиграла невеселая улыбка. – Думаю, как только она поняла, что правда о моей жене не прикончила меня, она решила действовать по-другому.

– Боже всемогущий, ты на самом деле веришь...

– Конечно, – Берт горько усмехнулся. – Какой я счастливчик, Каппи. Не одна, а целых две умные и безжалостные женщины собрались меня уничтожить.

Берт повернулся, чтобы вернуться к жене. – Эй, подожди минутку, – хмуро окликнул его Каппи – Куда ты направляешься?

– Похоже, что в ад.

Он подошел к коляске. Сабелла на одно-единственное мгновение увидела тоску в его глазах. Она отчаянно желала помочь ему, сделать хоть что-нибудь.

Повинуясь безотчетному порыву, Сабелла положила руку ему на плечо.

– Берт, я хочу, чтобы ты знал...

– Ты не могла бы помолчать? Не могла бы ты просто сделать это? Просто оставить меня в покое.

– Да. – Сабеллу мгновенно охватил гнев. – Непременно так и сделаю.

Как только они вернулись на Линдо Виста, она ушла в спальню и в этот день больше не видела Берта. Около одиннадцати Сабелла отправилась спать. Прокрутившись в постели полчаса, она в конце концов заснула.

Где-то в два часа ночи она проснулась от того, что горячие настойчивые губы осыпали ее множеством легких поцелуев, ласковые руки нежно гладили ее тело. Сабелла ответила ему так страстно, что это потрясло Берта.

Сабелла приняла его в себя. Ее руки обвили его шею, а ноги обхватили поясницу. Несколько коротких диких минут – и наступил неожиданный взрыв наслаждения.

Но когда все закончилось, Берт резко повернулся к ней спиной.

Чувствуя, как по щекам текут слезы, Сабелла долго не могла уснуть, не понимая, как тело может быть таким жарким, а сердце походить на кусок льда.

Над Линдо Виста сгустились тучи. В этой сухой, испепеленной зноем земле ничто не может жить без воды: ни человек, ни животные, ни растения. А начиная с августа в Южной Калифорнии практически не было дождей. Без дамбы Дрими Дро приток Коронадо больше не протекал по территории Линдо Виста, и ирригационные каналы должны скоро пересохнуть.

Сильный дождь на время мог бы помочь, но это не решило бы проблемы. Если не найти новый источник воды, могущественная империя, которой когда-то было Линдо Виста, перестанет существовать. Придется как можно быстрее и с большими убытками продавать скот. Растения засохнут и погибнут, и пустыня станет наступать на когда-то зеленую долину, превращая ее в бесплодный кусок земли.

Наступил День Благодарения, но жители Линдо Виста не испытывали чувства благодарности. На кухне приготовили ужин, достойный королевской семьи, но никто не оценил его.

Поглощенный неприятными мыслями, Берт почти не притронулся к еде. Отодвинув тарелку в сторону, он потянулся к бутылке вина, охлаждающейся в серебряном ведерке. Взяв бутылку, Берт встал из-за стола, извинился и ушел в библиотеку, где провел большую часть дня.

Но он, как обычно, пришел к Сабелле ночью. Его дыхание пахло вином. Доведя ее до состояния сладостного изнеможения, Берт позволил ей заснуть в своих объятиях. Сабелла не знала, как долго она спала, но когда уже поздно ночью она внезапно проснулась, то обнаружила, что руки Берта по-прежнему обнимают ее.

Медленно, еще окончательно не проснувшись, Сабелла приподняла голову и вздрогнула, встретив в темноте его взгляд. Берт не спал.

Он обнял ее крепче, его руки свободно блуждали по ее спине, бедрам, ягодицам. Страсть нарастала с каждой секундой.

Через мгновение Сабелла лежала сверху, а мужское естество Берта было глубоко в ней. Ритмично двигаясь навстречу, Сабелла слегка наклонила голову и провела языком по его груди; ее волосы каскадом упали вниз, закрыв его лицо и плечи.

К Рождеству Сабелла стала подозревать, что она забеременела. Тем не менее она дождалась конца года, прежде чем вызвать доктора Ледета. Врач прибыл на Линдо Виста тридцать первого декабря 1880 года.

Проведя короткое, но тщательное обследование, он подтвердил подозрения Сабеллы. Она действительно беременна. Он не может сказать со всей точностью, но предполагает, что ребенок родится где-то в последнюю декаду августа.

Собираясь уходить, улыбающийся седоволосый доктор спросил:

– А где же Берт? Ждет в библиотеке? Должен ли я сказать ему или вы сами...

– Берта сейчас нет дома, – быстро проговорила Сабелла, не уточняя, что она и понятия не имеет, где сейчас ее муж и когда он собирается вернуться домой. – Я сама скажу ему.

Сабелла пыталась выглядеть счастливой и довольной.

– Я вас понимаю, – сияющий доктор подмигнул Сабелле. – Сегодня Новый год. Вы, наверно, хотите подождать до двенадцати часов? Предложите мужу бокал пунша, отведите его под веточку омелы, поцелуйте его, а потом сообщите свою радостную новость. Весьма романтический способ праздновать Новый год, вы не находите, миссис Бернет?

– Да.

Сабелла отчаянно желала, чтобы все так и было, надеялась, что так и случится. Но, увы!

Наступила полночь. Закончился старый год, ему на смену пришел новый, а Берта все не было. Злясь на него и жалея себя, Сабелла сидела в спальне. Она посматривала то на горящие поленья в камине, то на большую серебряную чашу с пуншем, то на зеленую ветку омелы, прибитую над дверью.

Смахнув слезы, она встала перед огнем и разделась. Сабелла стояла перед камином, чувствуя одновременно тепло от огня и прохладный ветерок, задувающий через полуоткрытую балконную дверь.

Грустно встряхнув головой, она прокляла свою глупость.

Неужели она на самом деле ожидала – просто потому, что забеременела, – что это изменит отношения между ними? Неужели действительно верила, что они смогут провести вечер вдвоем, целуясь под омелой?

Сабелла резко повернулась и задела краешек старого кожаного кресла, кресла, в котором она пережила столь упоительные мгновения своей жизни, кресла, в котором сейчас никто никогда не сидит, их «счастливого» кресла. В этой комнате больше нет счастливых людей.

Сабелла грустно вздохнула, обошла пустое кресло и направилась к кровати. Она не стала надевать ночную рубашку: после четырех месяцев замужества она отвыкла от этой детали туалета.

Скользнув под прохладное шелковое покрывало, она свернулась калачиком, закрыла глаза и стала вспоминать все события прошлого года, гадая, что ее ждет в наступившем.

Она всхлипнула, затем положила руку на живот. Прошло несколько часов, как она узнала, что носит ребенка, но Сабелла уже чувствовала необходимость защищать новую жизнь внутри ее.

Ребенок. Мой сын. Мой сын.

Лежа в прохладной, освещенной огнем камина комнате, Сабелла ясно поняла, что никогда не позволит Берту Бернету или кому-нибудь еще забрать ее сына!

Засыпая, Сабелла придумывала имена ребенку и в тот момент, когда она уже почти погрузилась в сон, послышался шум открываемой двери.

Прижав простыню к груди, Сабелла медленно повернула голову и увидела входящего Берта. Она собралась было позвать его, но передумала.

Сабелла смотрела, как он раздевается, непроизвольно повторяя ее предыдущие действия – стоит перед камином, глядит на огонь. Берт явно наслаждался и теплом огня, и обдувавшим тело ветерком. Он медленно повернулся, подставляя огню спину.

Отблески огня на бронзовой коже делали его похожим на римского гладиатора, что приводил в трепет жаждущие крови толпы в Колизее, победителя, который выживет, что бы ни случилось. А сейчас в кровати его ожидала страстная, покорная язычница, отданная ему на ночь в виде вознаграждения.

Берт подошел к кровати, откинул покрывало и растянулся рядом с ней. Несколько минут он просто лежал на боку, подперев голову рукой, и смотрел на жену.

Наконец его загорелая рука потянулась к ней, и длинные пальцы заскользили по ее лицу, губам, подбородку, спустились к плечам, пробежали по обнаженной руке. Далекий огонь камина отражался в глубине его горящих серых глаз. Наклонив голову, он поцеловал изгиб шеи, темные шелковистые волосы коснулись ее кожи.